7

Теперь мы вновь оказались посреди огромного хранилища старинного оружия. Граф повернул вазу возле стены — ход за нами закрылся. Я осторожно посадил Грету в кресло. Казалось, что она не дышит, ее глаза были закрыты, тело расслаблено и бессильно. Граф сразу бросился к двери и запер их на тяжелый засов. Я покрутил в руках ружье. Теперь ее холодный взблеск не предоставлял прежней уверенности. Полковник отбросил свой «манлихер» на пол и спросил у графа:

— Нам нужно оружие, настоящее оружие.

— Мы сможем здесь продержаться. Он не проберется сюда. С первыми лучами солнца вервольф превратится в человека.

— А дальше? Первая ночь — и он перегрызет нам глотки. Вервольф начал охоту и он не остановится. Он должен нас убить.

— Почему?

— Профессор Курц смог бы ответить на этот вопрос.

— Кто вы и что вам надо?

— Уже шесть лет мы не знаем, кто мы, возможно, мы и пришли сюда, чтобы узнать об этом. Кстати, вы обещали выполнить просьбу профессора.

— Я смогу это сделать только после того, как мы выйдем отсюда.

— Оружие, граф, нам нужно оружие.

Граф молча подошел к огромному сундуку, на котором лежали части рыцарских лат, и, отбросив их рукой, как ненужный хлам, отворил тяжелую глазок. Мы заинтересованно подошли ближе. Тем временем граф достал оттуда две большие самострелы:

— Эти арбалеты смогли спасти жизнь рыцарю фон Денцелю в 1254 году. Точнее, не они, а стрелы-болты, которыми он смог поразить двух вервольфов.

Я принял в руки самострел. Он был тяжелый и холодный. Почему мне вспомнилось, что на первом гербе Киева был изображен самострел. Граф достал из сундука небольшой кожаный покров и подал полковнику:

— А это два болта. К сожалению, только два.

Полковник решил покров и достал оттуда короткую серебряную стрелу. Еще одну он подал мне. Тяжелый болт был выплавлен из серебра, только на конце были приделаны широкие кожаные конечности вместо привычного для оперения стрел. Я обратил болт к свету. На одной из его четырех стенок темнели выбиты руны. Граф осторожно взял стрелу из моих рук:

— Если перевести на современную немецкую, это означает примерно следующее: «Сын тьмы вернется под власть сына солнца».

Граф дал нам краткую инструкцию по пользованию луками. Я вступил ногой в «стремя» арбалета и специальным прибором, «козьей ногой», натянул тетиву из воловьих жил. Мне показалось, что я держу наигрознейшее оружие. Полковник положил болт на желоб самострела привычно, словно все свои походы провел с арбалетом в руках, прицелился куда под потолок, опустил оружие и сказал графу:

— Сейчас мы откроем дверь и попробуем его расстрелять из ваших арбалетов.

— Подождите, наденьте вот это, — и граф достал из сундука два стальных с серебряными инкрустациями нагрудные латы, на блестящей поверхности которых был ритуваний рыцарский крест, подобный тем, которые я видел на старинных казачьих флагах.

Полковник пожал плечами, но довольно быстро надел на себя панцирь. Меня поразило, насколько хорошо смотрелось на его суровом, словно вырубленному из камня, лицо, строгое изящество рыцарского доспеха. Мы стояли перед дверью с натянутыми луками. Вдруг граф сказал:

— Я не предупредил вас. Вервольф не всегда убивает свою добычу сразу.