Снег покидает поля, зеленеют кудрявые травы,

В буйном цвету дерева.

Облик меняет земля, что ни день, то спокойнее в руслах

Шумные воды бегут.

Грация стала смелей, повела в хороводе — нагая —

Нимф и сестер-близнецов.

Что нам бессмертия ждать? Похищает летучее время

Наши блаженные дни.

Стужу развеял Зефир, но и лето весну молодую

Губит и гибнет само,

Не принимая даров, что приносит нам осень. И снова

Зимние бури придут.

В круговороте времен возмещается месяцем месяц,

Мы же, в загробную мглу

Канув, как пращур Эней, или Тулл^[815], или Анк^[816], превратимся

В пыль и бесплотную тень.

Кто поклянется тебе, о Торкват, что не будет последним

Завтрашний день для тебя!

Все, что при жизни скопил, да минует наследников жадных,

Рук не минуя твоих.

Если ты завтра умрешь и Минос на суде преисподнем

Свой приговор изречет,

Ни красноречье твое, ни твоя родовитость, ни кротость

К жизни тебя не вернут.

Даже Диана сама не могла своего Ипполита

Девственный прах оживить,

Даже Тезей не разбил на застывших руках Пиритоя^[817]

Леты холодных цепей.