ГЛАВА 6

— Доброе утро, — весело поздоровался я, когда Виктория ответила на звонок.

— И тебе того же. Как прошла встреча с читателями?

— Отлично.

— Только отлично? Не великолепно?

Я улыбнулся.

— Разве ты не слышала? С великолепным я покончил.

— Да, конечно, забил бедное слово до смерти. Это плохо. Оно тебе очень шло.

— Иногда у меня возникало ощущение триумфа.

Виктория рассмеялась.

— Триумфа? Где ты это берешь?

— В моем верном тезаурусе. Как муженек?

Пауза.

— Чарли, сколько раз я просила тебя не называть так Адама?

— Больная мозоль?

— И так тоже не следует говорить. Слушай, мне пора закругляться. И поверь мне, если Адам сделает мне предложение, ты узнаешь об этом первым.

Я улыбнулся, посмотрел на экран ноутбука. Курсор, казалось, предлагал мне продолжить, подмигивая с того места, где я остановился — аккурат после точки. Но, увы: я словно уперся в стену. В таких случаях я обычно звонил Виктории, моему литературному агенту, и мы какое-то время болтали. Иногда слова, необходимые для того, чтобы продолжить роман, приходили по ходу нашего разговора, и тогда я быстренько прощался и поворачивался к компьютеру.

Иной раз, правда, я задумывался, а не слишком ли хорошо мы знаем друг друга? Когда меня что-то раздражало, я принимался подначивать Викторию насчет ее парня и сильно сомневался, что комиссионные, которые она получала с моих книг, в должной степени компенсировали мои колкости.

— Извини, — говорил я такое не в первый раз. — Как Адам?

— Отлично.

— Я всего лишь шутил, ты знаешь.

— Знаю. Так скажи мне, ты опять завяз?

Я цокнул языком.

— Господи, порой я думаю, что ты по телефону читаешь мои мысли. Как ты догадалась?

— Потому что на этой неделе ты звонишь мне в третий раз. — Она говорила со мной как с тупицей. — Первые два раза ты звонил, потому что одно предложение напечатал, а следующее никак не лезло в голову. Интуиция мне подсказывает, что причина не изменилась.

— Интуиция? — Я свел брови к переносице. — Опять читаешь американцев?

Виктория ответила после короткой паузы.

— У меня новый клиент. Пишет о частном детективе из Майами. Слушай, почему бы тебе не перейти к делу? В чем у тебя загвоздка?

— Раз ты так ставишь вопрос… — И я принялся объяснять, что меня смущает.

Дело в том, что я застрял в Рио-де-Жанейро. Майкл Фолкc, герой всех моих романов, явился туда во время традиционного карнавала, чтобы очистить банковское хранилище, набитое деньгами; при этом ему необходимо было опередить конкурирующую банду. Банковские служащие помешать ему не могли — они веселились на карнавале. Однако, добравшись до ограбления, я задумался о достоверности того, что пишу. Я видел множество фильмов о том, как команды прекрасно оснащенных, вооруженных до зубов грабителей врываются в банк, предлагают всем лечь на пол, поочередно расправляются со всеми охранными системами, проникают в хранилище и покидают его с миллионами долларов. Но кто слышал о грабителе, который шел брать банк в одиночку, обводил вокруг пальца системы сигнализации и камеры наблюдения, открывал все замки, в том числе замок главного хранилища, и забирал денег столько, сколько мог унести, совершив тем самым идеальное преступление?

— Так что тебя тревожит? — спросила Виктория, дослушав до конца.

— Разве я не объяснил?

— Скажу тебе честно, Чарли, есть у меня клиенты, которых иной раз нужно вести за ручку, но ты без этого прекрасно обходишься. Тебя тревожит, насколько достоверно выглядит то, что ты пишешь о Фолксе? Но в следующий раз ты обвинишь в недостоверности Яна Флеминга.

— Возможно.

— Чарли, в «Воре в бегах» твой Фолкс обманывает босса мафии, оставляет в дураках агентов ФБР и ЦРУ, спрыгивает с Эмпайр-Стейт-Билдинг да еще успевает переспать с дочерью президента Соединенных Штатов.

— Ну и…

— Речь о том, и ты это хорошо знаешь, что книги о Фолксе — не реализм. Твои поклонники их как раз потому и читают, что случиться в них может все. Так что поверь мне: если Фолкс способен разобраться с нью-йоркской мафией, то уж банк ограбить в одиночку ему вполне по силам.

Я почесал висок.

— Ты думаешь?

— Да, я так думаю. Ты все это знаешь и без меня, если, конечно, тебе не сделали лоботомию. Впрочем, мне кажется, что тебя тревожит что-то еще. Интуиция подсказывает мне, что возникла некая проблема.

Я отъехал на стуле от стола, закрутился на месте, оторвав ноги от пола. Телефонный шнур кольцами стянул плечи.

— Даже не знаю…

— Просто скажи, Чарли. Все равно ведь скажешь рано или поздно. Так чего ходить вокруг да около? Давай уж сразу.

Я закрутился в обратную сторону и, когда шнур освободил меня, поднялся со стула и подошел к стене, на которой под стеклянной рамкой висело чуть перекошенное первое издание «Мальтийского сокола». Поправил рамку. Этот роман Хэммета всегда путешествовал со мной. Я с ним не расставался, как с ноутбуком и воровским инструментарием. По правде говоря, я суеверен. «Мальтийский сокол» лежал на моем столе, когда я работал над первым опубликованным романом. И теперь я верил: без присмотра Сэма Спейда ничего путного мне не написать. Этого я никому не говорил.

— У тебя, наверное, много дел, — предпринял я еще одну попытку увернуться.

— Рассказывай.

— Ну если ты настаиваешь.

И я выложил все, что произошло со мной за последние двадцать четыре часа. Почти все, поскольку не упомянул об интересе к Пейдж, — в конце концов я убедился, что не числюсь в ее фаворитах. Особое внимание я уделил Бруно и нашему разговору с ним в баре. Потом подробно описал события в доме и квартире Бруно и мои утренние сожаления. Концовку составила встреча с Пьером и поставленная им задача: ограбить ту самую квартиру, в которой я побывал ночью.

— Ты серьезно? — спросила Виктория, когда я замолчал.

— Клянусь жизнью.

— Ну и ну! — Она присвистнула. — Подумать только, и ты волновался насчет того, насколько достоверно выглядят события в твоем романе!

— Так что ты скажешь? — Я вновь сел за стол.

— Тебе это не понравится.

— Послушай, я бы не стал обращаться к тебе…

— Не берись за это дело.

Я выпрямился.

— Что?

— Что-то не так с этой работой. Ты сам это знаешь, иначе не стал бы мне звонить. Вот и не берись за нее.

Я потянулся за карандашом, прикусил тупой конец.

— Не делаешь ли ты слишком поспешный вывод, Вик?

— Ну вот, я же сказала, что мое мнение тебе не понравится. А чего ты хотел от меня услышать? Ты считаешь, что не должен давать задний ход и идти заданным курсом, не задумываясь о последствиях, так?

— Нет, просто я…

— Просто что?

— Ну, не знаю… — Я швырнул карандаш через комнату в стену.

— Чарли, я на твоем месте отказала бы Пьеру, как только он сказал, что не знает своего клиента. Мы это уже проходили, помнишь?

Я издал неопределенный звук, призванный передать сомнения.

— Не уверен, что это одно и то же.

Виктория фыркнула в трубку.

— Ой ли! Ты просто решил проигнорировать свои сомнения, коль скоро Пьер помахал деньгами перед твоим носом. Но ты никак не можешь проигнорировать тот факт, что Пьер хочет отправить тебя в квартиру, где ты уже побывал вместе с этим твоим Бруно.

— Это квартира Бруно.

— По его словам.

Я вскинул руку, подтверждая его честность.

— Он представил мне доказательства того, что проживает по этому адресу.

— Господи, Чарли. У меня на стене висит сертификат, в котором указано, что мне принадлежит акр на Луне. Но это не значит, что я там проживаю.

— Этот сертификат тебе подарили, и над подарком наверняка ломали голову!

— Но как бы то ни было, это клочок бумаги! Хочешь, я пришлю тебе документ, в котором будет указано, что я тоже проживаю в той квартире?

Я насупился.

— Письмо Бруно пришло из банка.

— Подделать его — пара пустяков.

— А кредитная карточка?

Виктория помолчала.

— Ну, не знаю! — Она выдохнула. — Наверное, он что-то подделал.

— И все ради меня? Я в это не верю. Консьерж его узнал — иначе он остановил бы нас. К тому же Бруно попал в эту квартиру не впервые — он знал, где находится пульс охранной сигнализации, знал, какой нужно ввести код. Господи, он даже знал, где стоит банка с кофе!

— Я не собираюсь с тобой спорить, — ответила Виктория. — Я даже не буду искать какие-то объяснения. Я говорю лишь то, что ты и так уже знаешь, — что-то здесь нечисто.

Я вновь посмотрел на книгу Хэммета. Мне не оставалось ничего иного, как признать ее правоту.

— Возможно.

— Но ты все равно туда пойдешь, так?

— Думаю все-таки взглянуть одним глазком.

— Ты чокнутый.

— Подумай о положительных моментах. — Я попытался изгнать из голоса неуверенность. — Я знаю планировку дома. Знаю, что смогу вскрыть замок. Единственная проблема — проскочить мимо консьержа.

— Так чего же ты звонишь мне?

— Честно? Рассчитывал на моральную поддержку.

— Не поняла.

— Вот что я подумал… — Пальцем я начертил на столе круг. — Допустим, квартира принадлежит Бруно. Он нанял меня, чтобы я показал ему, как проникнуть в квартиру без ключа, так? Полностью расплатился со мной, даже авансом, и все прошло хорошо. Не будет ли подлостью, если я вернусь и украду его картину?

— Я просто не верю своим ушам! — По голосу чувствовалось, что Виктория с трудом сдерживает смех. — Чарли, ты же вор. И куда девалось твое благородство, когда ты залезал в другие квартиры?

— Но я никогда не грабил человека, который ранее нанимал меня. Я хочу сказать, мне и в голову не придет ограбить Пьера.

— С Пьером ты давно работаешь.

— Пусть так. Так ты думаешь, это нехорошо дважды залезать в одну квартиру?

— Понятия не имею, — ответила Виктория. — Сказать мне особенно нечего. Не мое дело зажигать тебе зеленый свет, Чарли. В прошлом я всегда разрешала тебе говорить со мной о подобных делах — что правда, то правда, но я не собираюсь оправдывать или осуждать тебя. Это дело твоей совести.

Я какое-то время помолчал. Как и Виктория — она определенно пыталась держать себя в руках. Но я ведь не собирался просить ее пойти со мной на дело. Меня интересовала ее оценка ситуации, и обычно она входила в мое положение.

Вдалеке, в направлении бульвара Гарибальди, завизжали тормоза и взвыла сирена «скорой помощи». Сирены в Париже слышны постоянно, будто они — непременный атрибут городской музыки. К ним так привыкаешь, что перестаешь замечать, но если уж обращать на них внимание, то я могу различить сирены полицейских автомобилей и других служб быстрого реагирования. Возможно, хвалиться этим не стоит, но, уж поверьте мне, есть навыки, которыми лучше владеть в совершенстве, если от них зависит твоя свобода.

— Что-то не так? — спросил я.

— Все нормально.

— Ты уверена? Я чувствую: что-то тебя гнетет.

— Ничего меня не гнетет, Чарли. Просто полно работы. Трудный день. На этом давай и закончим, хорошо?

— Хорошо.

Я положил трубку на рычаг, уставился на телефонную розетку в стене, у моих ног. Что же все-таки произошло? Виктория сказала, что ничего, но я ей не верил. Принялся прокручивать в памяти наш разговор, в надежде что-либо понять. Постарался вспомнить слова, нюансы, отдельные фрагменты. И все же так и не понял, чего она завелась.

Впрочем, я кривил душой — я, конечно, понимал, в чем дело, но не хотел развивать эту тему. У меня сложилось ощущение, что за долгие годы Виктория «наелась» подробностями моих воровских подвигов. Возможно, она ждала, когда же я встану на путь исправления, и только теперь начала осознавать, что такому не бывать. Воровство входило в состав моей ДНК. Гордиться этим, возможно, не стоило, но отсюда следовало, что завязать с воровством я не мог и не хотел.

Я посмотрел на экран ноутбука, пальцы зависли над клавиатурой, готовые нажать на одну из клавиш и вернуть к жизни потемневший экран. Но ничего не приходило в голову. Я зарычал, захлопнул крышку, оттолкнулся от стола и смачно выругался. В таком состоянии я не мог писать.