Глава 5

Отец, как и следовало ожидать, без умолку говорил о невесте-красавице, но она оставляла его слова без внимания. А между тем Стефани была великолепна. Лиф подвенечного платья с квадратным вырезом, украшенный крошечными жемчужинами, напоминал туалеты времен королевы Елизаветы. Узкая юбка с экстравагантным шлейфом подчеркивала тонкую талию и стройные округлые бедра. В этом прекрасном шелке, соблазнительно шуршавшем, Стефани чувствовала себя на редкость уютно. Но что заставило Доминик бессмысленно потратить огромные деньги на этот наряд, ведь она даже не собиралась надевать его?..

Поездка в лимузине, казалось, длилась целую вечность.

И вот, наконец, Стефани стоит перед алтарем вне себя от ярости, медленно повторяя слова обета. Она смотрит на жениха, стоящего рядом, только в тот момент, когда он надевает ей кольцо, этот символ брачных уз. Как плотно сжаты его чувственные губы! В его глазах — ее отражение. Должно быть, ему тоже не сладко, но ведь он сам этого захотел. Когда-нибудь она отомстит ему за боль, причиненную ей…

— Ты собралась? — Рей ворвался в комнату без стука.

Прием в доме его матери был для Стефани тяжелым испытанием, и она до сих пор не могла прийти в себя. Бесчисленное множество незнакомых ей людей, веселая музыка, вспышки фотоаппаратов…

Стефани резко повернулась, поправляя на плечах легкий пеньюар, наброшенный поверх бледно-кремовой комбинации, и запахнула его. Рей откровенно рассматривал ее фигуру.

— Как восхитительно! Застенчивая невеста…

— Невеста, занявшая не свое место, — поправила его Стефани. — По-моему, все только об этом и говорят. Многие считают, что Доминик отсутствовала из-за сердечного приступа, случившегося с ней потому, что она не смогла удержать в руках огромный куш. А вырвала его у нее самым жестоким образом ее собственная сестра!

— Да, наверное, мы попадем в колонки светских сплетен, но только не на первой странице. Мы не настолько важные персоны. Не переоценивай себя, дорогая!

— Это успокаивает, — резко ответила Стефани. — Не называй меня «дорогая»! — Схватив щетку, она запустила ее в волосы и стала их со злостью расчесывать.

— Постарайся взглянуть на это иначе. Подобные сплетни скрашивают людям их однообразную унылую жизнь.

— А вот мне больше по душе жизнь без сплетен. — Стефани повернулась и посмотрела на Рея в зеркало.

— Так ты собралась? — повторил он.

— Собралась?.. Что ты имеешь в виду?

— Собрала вещи? Ведь у нас медовый месяц и мы отправляемся в путешествие!

— Ты что, шутишь? — выдохнула она и засмеялась. — Может, хватит лицемерить?

— Твоя сестра была довольно настойчива; хотела, чтобы все было организовано на широкую ногу. Как она, кстати, отреагировала на то, что компания в конце концов останется у меня? Была рада?

— Я ей ничего не сказала, — призналась Стефани.

— Почему? — Его темная бровь изогнулась.

— Честно говоря, тебе не стоит надеяться, что я проведу с тобой медовый месяц, — проговорила она, оставив его вопрос без ответа.

— Но я как раз только на это и надеюсь!

— Прибереги свой тон всемогущего и всевидящего Бога для тех, на кого он производит впечатление!

— Сейчас я скорее не Бог, а господин… той, кого вижу перед собой. — Спокойный тон давался Рею уже с трудом. — Надеюсь, ты выполнишь свои обязательства, Стефани. Все, до единого пункта! Твоя сестра хотела быть в белом — и ты была в белом платье. Ей хотелось в медовый месяц поваляться на солнышке, и она согласилась родить от меня ребенка…

От этих слов Стефани побледнела как полотно. Дрожащими руками она машинально еще сильнее запахнула пеньюар.

— Я ненавижу загорать.

— Уверен, мы найдем себе занятие. Займемся тем, чем все молодожены занимаются в медовый месяц.

— Ты вульгарен и отвратителен! — Стефани обдало жаром, когда Рей улыбнулся в ответ на ее слова.

— Я так и думал, что ты не собралась, и послал своих людей сделать это за тебя.

— Как ты посмел? — Она задыхалась от волнения.

— Ты когда-нибудь была на Канарских островах? — спросил он без особого интереса. — Кое у кого из нашей семьи там есть родственники.

— Значит, я просто вынуждена ненавидеть эти острова! — Она заскрежетала ровными белыми зубами.

— Вот это мне нравится! Ненавидеть то, о чем даже не имеешь представления!

Служанка появилась именно в тот момент, когда Стефани запустила в Рея первым, что попалось под руку. Щетка едва не угодила ей по лицу.

Рей извинился, а служанка, молодая девушка, смутилась. Но Стефани успела заметить, с каким обожанием та посмотрела на своего хозяина. Ах ты, покоритель женских сердец! Ты еще не то увидишь, подумала она, не желая признавать, что пока он разрушал все ее планы.

— Спасибо, я сама справлюсь, — ответила Стефани служанке, когда та объяснила цель своего прихода.

— Скажи матери, что я помогаю своей жене переодеться! — крикнул Рей вслед покрасневшей девушке. — Кажется, ты порвала его, торопясь скорее снять, — сказал он, поднимая валявшееся на полу свадебное шелковое платье.

— Да, я чуть было не разорвала его в клочья, — демонстративно заявила Стефани. — Но потом решила отдать его в ближайший магазин для бедных.

— Не думаю, чтобы там пользовались спросом свадебные платья, сшитые на заказ.

— Тогда надо устроить аукцион, чтобы собрать деньги для бедных. Богатые, праздные бездельники получат возможность почувствовать себя благодетелями! — выпалила она.

— Миссис Чедвик собирается принимать самое деятельное участие в благотворительных акциях?

— Несмотря на сообщения в газете о нашем бракосочетании, я никогда не буду миссис Чедвик! Вот здесь этого не будет! — Стефани прижала руки к груди, и глаза ее загорелись.

— Что ты хочешь этим сказать? Что ты так печешься о душе? Если да, то не стоит беспокоиться. Меня это не интересует…

Внезапно ее пронзила острая боль. Вот и словесное подтверждение того, что она уже знала и что не должно было так сильно ранить… Так почему же? Отогнав от себя этот вопрос, она вздернула подбородок.

А Рей цинично продолжал:

— Ни одна женщина не стоит тех усилий и… чувств, которые тратятся на нее во время ухаживания.

— Даже Пола?

Усмешки его как не бывало.

— Что ты знаешь о Поле?!

Он шагнул вперед, но не тронул Стефани. Вид его за секунду резко изменился: суровое лицо, недовольный взгляд. Он готов был защищать ее. Но почему? В этом-то и была загадка! Можно ли ей было произносить имя его обожествленной жены?

— Я знаю, что она была твоей женой.

Стефани пронзил жесткий взгляд, который тут же смягчился.

— Было бы лучше, если бы ты не касалась этой темы. Тебе понятно? — Каждое его слово звучало предостережением.

— Да, понятно. Вероятно, Пола была святой, если вышла за тебя замуж. — Стефани откровенно лезла на рожон и делала это намеренно.

Как и все люди, этот железный человек был наверняка уязвим, и ее задача — выяснить, так или иначе, в чем именно его слабость.

— Как она умерла?

Его пальцы впились ей в плечо. На какой-то миг Стефани показалось, что он сломает ей ключицу.

— Ты здесь, чтобы разделить со мной очень небольшую часть моей жизни. Поэтому тебе лучше не лезть не в свое дело, иначе ты пожалеешь о своем отвратительном любопытстве! — Он опустил руки и зло бросил. — Собирайся! Нас ждет самолет.

Услышав, как захлопнулась за ним дверь, Стефани закрыла глаза. Тело ее обмякло. По крайней мере, он избавил ее от своего присутствия при сборах, и это уже должно радовать. Но так ли было на самом деле? Ответ, пронесшийся у нее в голове, ужаснул Стефани, и она тихо застонала.

Полет в Санта-Крус прошел спокойно, без каких-либо происшествий. Стефани притворилась спящей, а Рей клюнул на эту удочку или сделал вид, что клюнул. Возможно, он не хотел с ней больше разговаривать. Эта мысль угнетала, и Стефани уже проклинала свое своенравие. Выходить замуж за человека, питая к нему отвращение и глубокое физическое влечение одновременно, — тяжелое испытание. Она задумалась: замужество… миссис Чедвик…

Поднявшись с кресла после приземления самолета, Стефани почувствовала, что ее ноги дрожат, но тем не менее отказалась от помощи Рея, протянувшего ей руку.

В аэропорту было жарко, словно в пекле. Стефани поразили окружавшие ее яркие и сочные краски. Такое впечатление, что рассматриваешь красочную цветную фотографию после черно-белых снимков, подумала она. Ее легкий льняной костюм, вполне приемлемый для английского лета, здесь казался тяжелыми доспехами средневекового рыцаря.

— Гостиница далеко? — спросила она, уже через две минуты чувствуя себя совершенно обессилевшей от жары.

— Гостиница? Мы остановимся не в гостинице.

— Где же? Поставим палатку на пляже? — съязвила она.

— Мы будем жить на Сальвии.

— На твоей яхте?

— На моем острове.

Она взглянула на него, прикрывая глаза от солнца. Почему ему совсем не жарко? — подумала она. Его светлые брюки не помялись, а от его рубашки с расстегнутым воротником, казалось, исходила прохлада.

— У тебя есть остров?

— Очень маленький, — мягко ответил он.

Спустя час с частной взлетной полосы Рей поднял в небо свой самолет. Стефани, сидя сзади, разглядывала его шею, крепкий затылок, золотистые волосы.

— Вид под нами стоит того, чтобы на него поглядеть. Оторви от меня свой взгляд, я начинаю нервничать, когда ты вот так на меня смотришь.

Ужасно! Попалась словно наивная влюбленная школьница.

— Далеко еще до Са?..

— Сальвии. Мы очень скоро там будем, Стефани. Успокойся, мой ангел. Здесь люди не торопятся.

— Обещаю воспринимать все спокойно, — заявила Стефани, надеясь, что так и будет.

Вид в небесно-голубых тонах, открывавшийся взору, был воплощением представления многих людей о рае. Но сейчас у Стефани не было возможности до конца оценить всю эту красоту.

— Кажется, здесь очень много островов, — как бы невзначай заметила она. Чем ближе становилось место назначения, тем сильнее Стефани начинала нервничать.

— Достаточно!

— Откуда у тебя этот остров?

— Мне его оставил брат деда — у него не было собственных детей. Дед унаследовал семейное поместье со всем содержимым, а дядюшка Стюарт разбогател сам и купил Сальвию. Он приехал сюда в первую мировую войну и сделал деньги на том, что поставлял продовольствие французам. Сальвия служила как бы перевалочным пунктом. Тогдашняя ситуация была на редкость уникальна. Очень многие сделали себе состояния подобным образом.

Несмотря на то, что Стефани была опытной путешественницей, посадка заставила ее затаить дыхание. Самолет, пролетев над огромным песчаным пространством, сел у самого берега. Стефани даже показалось, что еще немного — и они могли бы оказаться в океане.

— Добро пожаловать в рай, — сказал Рей, когда они коснулись земли. — С адом покончено!

Их ждала машина, и, слава Богу, в ней был кондиционер. Рей сел впереди рядом с долговязым мужчиной, встречавшим их. Они тихо разговаривали, целиком исключив девушку из своей беседы. Стефани тряслась на заднем сиденье все время, пока они ехали по неровной дороге. Наконец добрались до места.

Стефани вышла из машины, огляделась и не удержалась от восклицания:

— Не верю!

Среди густой зелени стоял изящный, белоснежный особняк, окруженный аркадой.

— Его перевезли сюда по камешку из Испании, и принадлежал он одной испанской семье, первой поселившейся на острове, — объяснил Рей, следя за реакцией Стефани.

Очарованная столь неожиданным зрелищем, Стефани улыбнулась.

— И куда же делись испанцы?

— Видишь ли, здесь невозможно возделывать землю: остров, можно сказать, большой кусок известняка, почвенный слой очень тонок. Так что их сельскохозяйственные затеи потерпели крах. Когда дядюшка Стюарт купил усадьбу, от дома остались только стены. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить его в первозданном виде… Ты романтик, Стефани? — спросил Рей, заметив на ее лице печаль. — Эти люди были обречены на неудачу. Обычно это происходит с теми, кто не может приспособиться. Желание вернуть прошлое — всегда ошибка.

— Потрачено столько сил… — грустно заметила Стефани, все еще размышляя о попытках, предпринятых людьми на этой земле много десятилетий тому назад. — Жаль!

— Не переживай так сильно, Стефани. Если верить местной легенде, та семья разбогатела на контрабанде. После этого они распрощались с Сальвией.

— Уверена, что и пираты облюбовали это местечко!

Рей улыбнулся, распахнул дверь, и Стефани вошла в светлый прохладный холл, наполненный необыкновенным ароматом. Блестел темный начищенный пол, наверху, вдоль стен, отделанных светлым деревом, на уровне второго этажа тянулась галерея. Двери комнат, расположенных внизу, были распахнуты настежь. Картины, украшавшие стены, поражали яркими красками. Сразу было видно, что это настоящие произведения искусства. Кто же их приобрел? Рей или его дядюшка?

В холл влетела пухлая, небольшого роста женщина и порывисто обняла Рея.

— Давно пора было вам привезти сюда жену!

Стефани привлек ее акцент, ей не приходилось слышать подобного. Женщина посмотрела на нее с нескрываемым любопытством, но девушку это нисколько не обижало: в ее взгляде не было враждебности. А когда она улыбнулась, Стефани показалось, что засияло солнце. Женщина, подойдя поближе, крепко обняла гостью. Стефани же, глядя через ее плечо, поймала удивленный взгляд Рея. Ей захотелось ему улыбнуться, но она тут же подавила в себе это желание. Улыбнуться? Она, должно быть, сошла с ума! Он ее шантажировал, вынуждая выйти за него замуж! Так чему же улыбаться? Особенно если подумать о предстоящей первой брачной ночи…

Она подумала о ней, едва высвободившись из объятий женщины. И от этой мысли лицо ее стало белым как полотно.

— Мистер Рей, эта девочка так устала, что еле держится на ногах! Что же вы с ней делали?

— Долгий полет… длинный день, — пробормотала Стефани, как бы извиняясь.

Забота и беспокойство о ней были ей непривычны. Ее состояние и настроение практически никогда никого не интересовали. И теперь она так растрогалась, что на глаза навернулись слезы. Не смей себя жалеть, приказала она себе. Это тебе ничего не даст. Оставайся твердой!

— Стефани, познакомься. Это Мария. Она на Сальвии — главный человек.

На морщинистом лице женщины снова засияла улыбка.

— Муж отведет вас наверх, в вашу комнату, а я попрошу, чтобы вам принесли еду. Мистер Рей, девочке нужно отдохнуть, так что попридержите руки. — Ее смех эхом разлетелся по дому.

— Я действительно устала, — призналась Стефани, поднимаясь вместе с Реем по лестнице.

— А мне показалось, ты изображала из себя увядший цветок только ради Марии. И сейчас снова выпустишь коготки…

Стефани вошла в комнату, которую указал ей Рей, и у порога замерла. Такого количества цветов она еще никогда не видела. Комната благоухала от их аромата. Стеклянные двери вели на широкий балкон, откуда открывался потрясающий вид на океан. Солнце садилось, и его угасающие лучи окрашивали воду в кроваво-красный цвет.

Минуту Стефани стояла, молчаливо восторгаясь этой красотой. Потом ее взгляд упал на огромную кровать под балдахином, занимавшую в комнате центральное место. Она подняла ресницы и встретилась взглядом с Реем. Стало необыкновенно тихо, и Стефани показалось, что она летит в бездну.

Но вот он заметил под глазами у девушки темные круги, и в его взгляде промелькнуло… Нет, о беспокойстве не могло быть и речи! Уж этого от Чедвика не дождаться!

— Ты неважно выглядишь. Тебе надо принять ванну и отдохнуть.

Он ушел, а Стефани направилась в ванную. Сняв с себя одежду, она встала под освежающий душ. В какой абсурдной ситуации она оказалась! Каждый раз, когда Стефани смотрела на Рея, она чувствовала, что ее переполняет страстное желание, и некуда было от этого деться.

Вынув из чемодана и надев тонкую ночную сорочку, она забралась под прохладную простыню. К тому времени, когда Мария принесла ей еду, Стефани уже крепко спала, убаюканная всплесками волн, разбивавшихся о берег.

Стефани проснулась от неясного чувства страха. Когда она села, глаза ее встретились с недвижным взглядом серых глаз. Как долго он за ней наблюдал? Комнату наполнял лунный свет, и от этого светлые волосы Рея отливали серебром, а вокруг его головы словно светился едва заметный нимб. Рей смотрел на нее из-под густых темных ресниц, но что было в его глазах, Стефани не знала.

— Который час?

— Полночь.

— Я заснула, — пробормотала она, сама не зная для чего.

— Мария оставила тебе кое-что перекусить на кухне. Если хочешь, я принесу.

Рей не сводил с нее глаз. На ней была лишь ночная сорочка, казавшаяся в лунном свете почти прозрачной. Ее полная и высокая грудь натягивала тонкую материю. Рей видел, как от одного его взгляда набухают ее соски.

— Я бы выпила что-нибудь, а то в горле пересохло, — еле слышно проговорила Стефани. Смотрели ли мужчины на нее подобным образом когда-либо раньше? Едва ли! Такой взгляд невозможно не заметить и не запомнить. Сил справиться с бушевавшими в ней чувствами у нее не было. Ничего не значащие слова не могли скрыть ее истинного состояния.

— Вот фруктовый сок. — Рей подошел к столу, взял стакан, бросил в него лед, который с тихим звоном упал на дно, и налил из кувшина сок.

Стефани наблюдала, как напряглась его рука, когда он поднимал кувшин. Ее сердце билось сильно и ритмично. Что это? Предвкушение? Она вздохнула, тихо-тихо, но он услышал этот вздох и посмотрел на нее. В его взгляде был вопрос.

— Надеюсь, я не доставила слишком много хлопот Марии, — сказала она, чтобы скрыть свое смятение.

— Мария — человек крайностей. Если кто-то придется ей по душе, то она сделает для него все на свете, если же нет… — Он выразительно пожал плечами.

— Она живет здесь?

— У нее домик неподалеку. Здесь мы одни.

Его голос волновал, и Стефани нервно ухватилась за ворот сорочки. Неужели интонации могут быть такими чувственными?

— Это слишком большой дом, чтобы одной женщине можно было справиться со всей работой. Надеюсь, eй помогают? — Стефани сказала это неестественно громко.

Рей пальцем коснулся ее рта, и голос стих. Прежде чем опустить палец, он нежно провел по ее губам, ощущая их мягкость.

— У Марии здесь полно помощников. Кстати, Мария была не только экономкой у дядюшки Стюарта. Она значила для него гораздо больше! Если бы она согласилась, я бы отдал ей усадьбу. У этой женщины гораздо больше прав на нее, чем у меня. Но она и слышать об этом не хочет. Ее устраивает нынешнее положение вещей, а я уважаю ее желания. Ей хочется лишь одного: нянчиться с моими детьми и баловать их. Наверное, поэтому она встретила тебя с распростертыми объятиями.

От намека на ее супружеские обязанности по коже Стефани пробежали мурашки. Она изо всех сил старалась не думать об этом, но теперь, когда он упомянул о детях, поняла, что щекотливой темы не избежать…

Стефани осторожно взяла из его рук стакан — только бы не соприкоснуться с его пальцами! — и сделала большой глоток.

— Мне кажется, мы должны установить несколько основных правил… — сказала она и замолчала.

— Каких же? — спросил Рей с интересом.

Но Стефани лишь смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Он взял стакан из ослабевшей руки.

— Ты хочешь меня!

Она задохнулась от такого утверждения. Следовало бы рассвирепеть от его уверенности, но Стефани лишь испуганно уставилась на него.

— С чего вдруг весь этот ужас? — спросил Рей. — По-моему, мы как нельзя лучше подходим друг к другу. И этому следует радоваться.

— Пожалуйста… Рей… пожалуйста, — повторяла Стефани, дрожа всем телом, и скрыть это было невозможно.

— Почему ты так настойчиво отрицаешь очевидное? — продолжал Рей, оставляя без внимания ее мольбу. — Я хочу тебя с того самого момента, когда впервые коснулся.

Чувство Стефани было слишком сильным, и когда Рей поймет это, а он, безусловно, это поймет, оно оттолкнет его или, того хуже, неприятно удивит. В его жизни не было места для любви… Любовь! О чем она думала? Откинув простыню, она опустила ноги на пол, почувствовав непреодолимое желание сбежать от Рея и больше его никогда не видеть.

Он же, коснувшись рукой ее груди, толкнул Стефани на кровать и, поддерживая ее под спину, склонился над ней.

— Куда это ты собралась? — спросил он сквозь зубы. Стефани закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, его пылающего страстью взгляда. Но она кожей ощущала его дыхание, чувствовала пряный запах его тела.

— Ты не можешь силой заставить… — Стефани прикусила губы и почувствовала привкус крови.

— Заставить силой?! — Рей выругался. — Если бы так произошло, уверен, ты была бы счастлива, правда? Тебя расстраивает факт, что этого никогда не будет. Тебе нравится разыгрывать из себя мученицу. Теперь ты станешь говорить мне о своей невинности и наивности, глядя на меня большими глазами, полными слез… Ты действительно думаешь, что этим можешь вызвать во мне жалость? Не надейся! Уверен, твой аппетит не хуже моего.

— Но не ты его возбудишь…

— Значит, это тебе не понравится, — пробормотал он. Рука его скользнула ей под сорочку, коснулась ее округлого бедра, потом живота и остановилась на груди, которая затрепетала и набухла от первого же прикосновения.

Это мгновенное движение его руки было безошибочным. Все протесты Стефани были уже бессмысленны. Голова ее кружилась от невероятного возбуждения.

— Так как? Тебе не нравится? — Одним движением он сорвал с нее сорочку, и его горящие глаза с жадностью впились в ее тело, отражавшее мягкий лунный свет. Перед ним была не статуя, а прекрасная женщина из плоти и крови, теплая и жаждущая его ласк. Рей прикладывал немалые усилия, чтобы сдерживать растущее в нем желание. Грудь его высоко вздымалась, дышал он с трудом.

— Вовсе нет, совсем наоборот…

Сказано было это слабым голосом, но он услышал ее. Она поняла это по изгибу его чувственных губ. Стефани ощутила, как они коснулись ее груди и стали приближаться к твердому соску. Губами и языком Рей творил чудеса. Ее тело извивалось от наслаждения. Казалось, это будет длиться вечно, и поэтому, когда Рей поднял голову, она тихо возмутилась. Но он тут же стал целовать другую ее грудь, и Стефани снова окунулась в море страсти.

Нежно и ласково его пальцы и губы ласкали ее тело. И когда он наконец добрался до ее губ, ей уже не терпелось ощутить вкус его поцелуя.

— Вот так, моя дорогая, — шептал он.

Стефани, попав в водоворот чувств, больше себя уже не сдерживала.

Не сводя с нее глаз, Рей опустился на колени, чтобы ей было легче снять с него рубашку. Вслед за ней Стефани начала медленно снимать с него остальную одежду. Это занятие неожиданно доставило ей нестерпимое наслаждение.

Рей был поистине великолепен. Его крепкие мышцы говорили о таившейся в нем силе. Стефани смотрела на его поджарую фигуру не дыша. Видя, как напряглась его мужская плоть, она не почувствовала девичьего стеснения — то, что предстало ее взору, восхищало. Рей был совершенен, и ей захотелось снова коснуться его.

— Я счастлива…

Неужели это она сказала? Но слова уже не имели значения. Важно было лишь то, что она ощущала. Она слышала его голос, полный восторга, и неожиданно для себя ощутила свою власть над ним, власть женщины.

Почувствовав прикосновение его твердой мужской плоти, Стефани обрадовалась этой ласке, до сих пор ей незнакомой. Ощутив его внутри себя, Стефани изумленно вскрикнула. Ее пронзила боль, острая и сладостная одновременно. Но что это? Она услышала, как Рей тоже вскрикнул. Что он переживал? Злость? Триумф? Она была не в состоянии сейчас анализировать. Поток чувств захлестнул ее, унося в заоблачные выси наслаждения. Неожиданно все кончилось. Рей замер рядом с ней, его тело все еще вздрагивало.

Стефани подняла руку к лицу и потрогала щеки. Они были мокрыми от слез — она и сейчас плакала. Рей лежал неподвижно, и она слышала его прерывистое дыхание. Собравшись с силами, она повернула голову и посмотрела на него. Одна рука его была закинута за голову. Стефани захотелось прильнуть к нему и заснуть у него на груди.

Она всегда считала, что у нее железная воля или, во всяком случае, секс не для нее. Но правда была в том, что до сего дня она всегда без труда противостояла искушению. Первый раз, и я вся растаяла, думала она. Но можно ли сожалеть о том божественном наслаждении, которое она пережила в объятиях Рея? Конечно, нет! Эти драгоценные мгновения… Мгновения любви… Но что такое любовь? Стефани посмотрела на лежащего рядом с ней мужчину…