7

Вокруг стояла кромешная тьма. Первой мыслью было удивление.

«Мне не больно. Разве меня не пырнули ножом?»

Я не чувствовала этого. Более того, я вообще ничего не чувствовала.

«Должно быть, это кома»,- подумала я с той же отстраненностью, с какой раньше диагностировала себе шок.

На короткий миг мне показалось, будто стая птиц устроилась рядом на отдых. Потом опять пришла черная пустота. Мне следовало бы испугаться, но никакого страха не было. Я всегда представляла себе жертву комы как живое сознание, заключенное в душную клетку неработающего тела. Оно постоянно хочет закричать, но не способно наладить связь с внешним миром.

Так вот, я определенно не могла наладить эту самую связь, но почему-то не очень огорчалась. Я обрела своего рода покой, сравнимый с теплой ванной, в которой ты лежишь и отмокаешь во время гриппа, так что все твои хвори отступают. Приятно в ней понежиться какое-то время. Как мы все знаем, на оклахомском диалекте это означает довольно долго.

«Шаннон, девочка моя».

Ласковое обращение потрясло темное одиночество, в котором я устроилась с такими удобствами.

«Что это было?»

Такой вот вопрос неприятно щекотал мое сознание. Слова звучали знакомо и заключали в себе как положительный, так и отрицательный смысл.

«Как трудно сосредоточиться!… Слишком большие усилия…»

«Шаннон, девочка моя! Ты должна очнуться».

«Клинт!…»

Это имя возникло среди моих разрозненных мыслей. Вместе с ним пришло ощущение силы и покоя, сменившееся невыразимой печалью.

«Клинт мертв».

«Часть каждого из нас живет вечно».

Воспоминания ударили так же больно, как тот жестокий клинок, из-под которого брызнула моя кровь.

«Нет!»

Я отогнала воспоминания, спряталась в уютной темноте.

«Нельзя сдаваться. Ты не можешь допустить, чтобы все это было напрасно».

«Как тяжело. Гораздо проще было дрейфовать во тьме».

«Так что, ты и свою дочь готова убить?»

«С меня хватит! Теперь ты зашел слишком далеко».

От злости я начала видеть сквозь закрытые веки пятнышки света.

Туман, окутавший воспоминания, рассеялся, и мои мысли стали действительно моими.

«Разумеется, я ни за что не стала бы убивать собственную дочь. Да за кого он меня принимает? За Рианнон, что ли?»

Тут я глубоко вздохнула. Бок пронзила острая боль.

«Вот и хорошо, девочка моя.- Его голос быстро затихал,- Живи ради меня, Шаннон. Я хочу, чтобы ты жила».

Меня словно вытягивали из темного колодца наверх, где были яркий свет и режущая боль.

Во рту пересохло, мне чертовски хотелось пить.

Веки вздрогнули, поднялись. Мир вокруг представлял сплошное размытое пятно, как в кривом зеркале. Я быстро заморгала, стараясь хоть что-то рассмотреть.

«Здорово, что я вырвалась из того жуткого туннеля,- Я еще раз глубоко вдохнула,- Вот черт, как больно».

Пятнышки света сходились, расходились и множились. На месте ничего не стояло, но быстрое моргание начало мне помогать. Светящиеся крапинки снова разделились, да так и остались неподвижными.

И тут я поняла - свечи. Множество свечей. В темной комнате их горела целая тысяча. Десятки огромных канделябров с капающими восковыми столбиками и еще больше толстых свечек, горящих в светильниках на гладких мраморных стенах. До меня донеслось потрескивание. Ярко горел огонь в очаге.

В комнате поддерживалась комфортная температура. Вообще-то, если не считать жуткой боли в боку, сильной жажды и горячей тяжести, придавившей левое бедро, чувствовала я себя неплохо. Немного растерянно, но не так уж скверно.

«А комната-то знакомая»,- сообщил мне замутненный разум.

«Ты дома»,- прозвучал в голове ясный голос Богини, разгоняя последствия обморока.

Я с любовью оглядела комнату и сразу все узнала. Это была моя спальня. В Партолоне! Я знала, что в действительности отсутствовала чуть больше недели, но мне казалось, будто прошло больше нескольких десятилетий. Ничего здесь не изменилось. Хотя обычно я не зажигала столько свечей и раньше повсюду стояли благоухающие букеты цветов. Спасибо моим хлопотливым нимфеткам.

«Что ж, на дворе почти зима. Может, они не нашли ничего цветущего? Богиня свидетельница, это произошло не из-за недостатка усердия. Ведь мои девушки как заведенные целый день носились взад-вперед. Наверное, причина тому - слишком легкие одеяния. Так, по крайней мере, девчонки могли согреться. Нехватка цветов, вероятно, сводила их с ума. Надо будет не забыть сказать им, что парочка предметов искусства и несколько ароматных свечек подойдут для украшения комнаты в холодное время года ничуть не хуже, чем цветы. Богиня знает, как я ненавижу, когда мои служанки печалятся. Но что, черт возьми, они положили мне на бедро?»

Я взглянула на то, что досаждало мне, и сердце забилось чаще. На полу, рядом с огромным пуховым матрасом, который мы прозвали зефириной, лежал Клан-Финтан. Голова его привалилась к моему бедру, лицо было повернуто от меня. По его глубокому, ровному дыханию я поняла, что он спит, и нежно улыбнулась. В реальной жизни этот кентавр всегда оказывался крупнее, чем в моих воспоминаниях.

«Интересно почему».

Я протянула дрожащую руку и коснулась густой черной шевелюры.

Он дернулся и моментально повернулся ко мне.

«Как я могла когда-то представить, что сумею жить без него?»

- Ты очнулась? - настороженно спросил муж.

Меня душили слезы, лишая дара речи. Я кивнула.

Он медленно приподнялся с пола и внимательно вгляделся в меня.

- Ты кто? - Мне показалось, что эти слова были исторгнуты из самой глубины его души.

В первую секунду я опешила, потом нахмурила лоб.

«Как это, кто я?»

Я принялась разглядывать Клан-Финтана, пытаясь понять, не побывал ли он недавно в какой-нибудь битве, где получил ранение в голову, которое могло бы объяснить этот дурацкий вопрос.

Но никаких признаков повреждения я не увидела, если не считать темных кругов под выразительными глазами и того факта, что он немного похудел. Да, в его шевелюре появилось больше седых волос, чем я помнила. Впрочем, это могла быть игра света. Выглядел он абсолютно прежним парнем, конем, неважно кем.

Я глубоко вдохнула и поморщилась от боли.

Это отнюдь не скрасило мой тон, когда я ему ответила:

- Блин, это я! А ты думал, что Джон Уэйн прискакал сюда со своей кавалерией? Вот дерьмо! Я прошла через все круги ада, чтобы вернуться сюда, а ты даже не знаешь, что я - это я?

«Нет, какие же мужики болваны, все без исключения!»

После моей тирады он широко улыбнулся, излучая абсолютную радость.

- Шаннон!

Торжествующий крик мог бы оглушить меня, но он утонул в приветственных возгласах толпы, ввалившейся в комнату как раз в эту секунду.

Возглавляла шествие Аланна, за ней следовала стая визжащих служанок. Мое сердце так и подпрыгнуло при виде подруги. «Она жива,- заверил меня мой разум,- Она жива». В руках Аланна держала целую охапку цветущих роз.

Именно этих цветов не хватало в моей комнате. Непонятно только, почему она не поручила срезать розы служанкам. Аланна ведь остается здесь за главную, когда меня нет в храме.

Прежде чем подойти к моему ложу, служанки грациозно присели. Я заметила, что все они улыбались, хотя по их лицам струились слезы.

- Привет, подруга,- сказала я Аланне, стыдясь своего хриплого голоса.

Она закрыла рот рукой, словно пытаясь сдержать рыдание, а второй прижала к себе букет роз. Но вместо рыдания из ее груди вырвался смех.

- Ой, Рия! Мы сразу поняли, что ты к нам вернулась, когда вновь расцвели розы.

Я удивленно посмотрела на нее, встревожившись насчет того, что они все тут немного спятили, пока меня не было.

На мой невысказанный вопрос ответил Клан-Финтан:

- Когда мы тебя потеряли, цветы больше не распускались. Они засыхали и умирали в бутонах. По утрам солнце пряталось за облаками. Даже птицы перестали петь,- Он поднес мою руку к губам.

У меня по спине пробежал холодок, когда я осознала всю важность этих слов. Вместе с этим пришла ясная уверенность, что я сделала правильный выбор, как и Клйнт.

Партолоне нужна ее Возлюбленная.

Аланна передала служанке розы, вытерла глаза и поспешила к изголовью ложа. Она коснулась моего лба трясущейся рукой, убрала мои непослушные кудри, грациозно наклонилась и поцеловала меня.

- Добро пожаловать домой, миледи,- произнесла она сквозь слезы счастья.

- Добро пожаловать домой, Возлюбленная Эпоны! - вторили эхом нимфетки, радостно захлюпавшие носами.

Но я смотрела только на своего мужа. Он очень нежно взял меня на руки.

- Добро пожаловать домой, моя единственная любовь,- Его бархатный голос окутал меня, и душа моя возликовала.

Эпилог

- Если кобыла начнет нервничать, то мы немедленно вернемся,- в стотысячный раз заявил Клан-Финтан.

- Ладно,- с невинным видом согласилась я.

- Я не шучу, Рия,- строго сказал он и продолжил ворчливо: - Сам не знаю, как только я позволил уговорить себя вернуться в этот забытый Богиней…

- Разговариваешь сам с собой, значит, стареешь,- бодро сказала я, стараясь сохранить уверенную мину.

Он фыркнул через нос и посмотрел в никуда страдальческим взглядом. Я наклонилась и запустила пальцы в серебристую гриву Эпи.

- Ты ведь спокойна, правда, красавица? - проворковала я.

Лошадка прижала уши, внимательно меня слушая, и тихо заржала в ответ.

- Вот видишь! Эпи говорит, что все в порядке.

Но Клан- Финтан на это не купился.

- Будьте настороже! - приказал он двум кентаврам, скакавшим галопом рядом с нами.

Я взглянула на Викторию и Дугала и закатила глаза, но эта парочка была слишком занята. Они осматривали лес, беспокоились, не появится ли там какой оголтелый монстр, поэтому не обратили на меня ни малейшего внимания.

- Эпона сказала, что нам не грозит никакая опасность,- повторила я слова, которые говорила столько раз, что они превратились в подобие мантры.

- Фрр! - лаконично изрек Клан-Финтан.

- В лес двинемся отсюда,- напряженным голосом сказала Охотница.

Прежде чем свернуть с тропы и повести нас за собой, она сняла с плеча арбалет и приладила на место стрелу.

Дугал и Клан-Финтан достали из ножен мечи весьма грозного вида.

Мыс Эпи вздохнули и последовали за ними в чащу леса. Сильный толчок в правое ребро заставил меня переместиться в седле. Я улыбнулась и погладила, как мне показалось, пяточку крошечной ножки, изнутри саданувшей мой разбухший живот.

Прошло два месяца с тех пор, как я вернулась в Партолону. За это время я увеличилась в размерах чуть ли не в четыре раза. Я больше не испытывала никакого отвращения к еде и мела все подряд, что попадалось под руку.

Стояли последние дни января. Зима выдалась мягкая. Все говорило о том, что Партолону ждет ранняя весна, но сегодняшний день был все еще по-зимнему холоден. Я обрадовалась, что все-таки уступила уговорам Аланны и надела плащ, подбитый горностаем.

Клан- Финтан продирался сквозь редкую зимнюю листву, чтобы быть рядом со мной и Эпи.

- Не понимаю, почему тебе не хватает ритуалов, которые ты исполняешь каждую полную луну в память о воинах-индейцах.- Его акцент придал слову «индейцы» чудесный мистический оттенок.

Я сдержала слово, которое дала забытым воинам с дороги Наги. Каждую полную луну мои девушки угощались вином и медом, весело танцевали, поминая воинскую доблесть. Я надеялась, что воины об этом знали.

Но сегодняшний поход не был связан с индейцами.

В первое время я вообще не могла думать о Клинте, гнала прочь все мысли о нем. Воспоминание о том, что он ушел в могилу, утянув за собой Рианнон, служило для меня еще одной открытой раной. Трогать ее было невыносимо.

Шло время, порез на боку постепенно затягивался, вторая рана, душевная, тоже. Я начала думать о Клинте, не погружаясь в горе.

Первый снегопад в Партолоне напомнил мне его запах.

Пение птиц тоже напоминало о Клинте.

Каждый раз, когда ко мне обращалась душа какой-нибудь ели или сосны, я слышала эхо его голоса.

Я не могла заниматься любовью с моим мужем. Он всего лишь раз менял свой облик, представ передо мною в виде человека, но перед моими глазами стоял образ Клинта. Я ничего не могла с собой поделать. Меня переполняло горе, слезы не унимались. Клан-Финтан быстро превратился обратно в кентавра и утешил меня без слов, заключив в объятия.

С тех пор он не пытался заняться со мной любовью, а я и не просила.

Кентавр прокашлялся, дав понять, что ждет ответа.

Я посмотрела ему в глаза.

- Сегодня ритуал будет совершен для Клинта, не для них.

- Я думал, ты привезла вино, чтобы помянуть мертвых воинов,- Муж не отвел взгляда.

- Нет,- неуверенно ответила я.

Как всегда мне было трудно разговаривать с Клан-Финтаном о Клинте.

- Это вино, чтобы помянуть Клинта. Пора мне посмотреть правде в глаза. Его жертва заслуживает признания.

- Как пожелаешь, Рия.

- Вдруг мои слова каким-то образом дойдут до него,- Мой голос дрогнул - Я ведь так и не успела его поблагодарить,- Мой взгляд молил Клан-Финтана о понимании.

- А я благодарю его каждый день,- тихо произнес кентавр.

Я напряженно кивнула, боясь проронить хоть слово, чтобы не расплакаться. Обо всем, что со мной произошло в Оклахоме, я уже рассказала мужу в весьма сжатой форме. Одни подробности я опустила, чтобы не причинять боли ему, а другие - чтобы не бередить свои раны. Но он и так понял, что Клинт отдал свою жизнь за то, чтобы я вернулась к нему, в другой мир, где мне и полагалось быть.

Я ни разу не говорила об этом вслух, но и без того не сомневалась в том, что он догадался про нас с Клинтом.

Последнее время я все сильнее ощущала потребность вернуться в древнюю рощу. Это паломничество я просто обязана была совершить. Прошло два месяца. Теперь я надеялась, что достаточно окрепла и смогу выдержать воспоминания о своих потерях. В конце концов, это должно было принести мне полное исцеление.

Быть может, я даже смогу себя простить.

- Приближаемся к поляне,- громко сообщила Виктория, за которой ехал Дугал.

Я верхом на Эпи следовала за ними. Клан-Финтан держался рядом.

- Я должна поехать первой,- просто сказала я и, прежде чем они начали возражать, подняла руку, призывая всех к молчанию,- Богиня заверила меня, что я в безопасности.

Так оно и было. Более того, Эпона подталкивала меня совершить эту поездку.

Когда Клан-Финтан открыл было рот, чтобы запротестовать, я выложила козырную карту:

- Неужели я стала бы что-то делать во вред нашей дочери?

- Я буду рядом,- Его тон не допускал никаких возражений.

Я покорно кивнула.

- Виктория и Дугал, не отставайте,- Они кивнули и напряженно ждали, пока мы не возглавили процессию.

Я закрыла глаза, а когда мы выехали из леса, очень медленно запрокинула голову и открыла их. Из-за зеленых ветвей близнецов-гигантов неба вообще не было видно. Сейчас я знала, чего ожидать, но все равно поразилась, увидев их листву, после того как проехала через целый лес голых деревьев. Дул легкий ветер, и зеленые ветви ритмично покачивались. По мере того как мы приближались, я разглядывала кроны дубов, стволы, покрытые мхом, и краем глаза заметила какое-то цветное пятнышко.

На секунду мое горло сковал ужас, но я тут же поняла, что это вовсе не темное маслянистое пятно, опустила взгляд к земле и удивленно охнула.

- Что такое, Рия? - встревожился Клан-Финтан.

- Ой,- радостно выдохнула я,- Ничего плохого. Это какое-то чудо. Взгляни! - Я указала на землю.

Всю поляну закрывал ковер мелких голубых цветов. Они цвели повсюду, источали сладостный, кружащий голову аромат. Казалось, будто всю рощу засыпали сапфирами, по которым мы ехали.

- Не помню, чтобы раньше они здесь росли,- недовольно пробурчал Клан-Финтан.

- А их здесь и не было.

Меня захлестнуло счастье. Значит, роща не забыла Клинта. Она таким образом отдавала ему дань уважения.

Мы подъехали к деревьям. Клан-Финтан осторожно снял меня со спины Эпи. Я отстегнула седельный мешок, вынула из него бурдюк с красным вином, подслащенным

медом, потом повернулась к деревьям и нервно сглотнула, хотя опасаться было нечего. Здесь мне ничто не угрожало.

Болотные дубы оказались еще прекраснее, чем я помнила. Высокие, сильные, величественные. Я знала, до какого дерева мне нужно дотронуться. Голубые цветы тихо шуршали под сапогами, когда я к нему приближалась. У самого основания ствола я неожиданно споткнулась о торчащий корень, но руки Клан-Финтана уверенно подхватили меня, не позволив упасть.

«Богиня! Именно в этом месте споткнулась и упала Рианнон».

- Ты в порядке, Рия?

До меня дошло, что я перестала дышать. Тогда я заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом сжала руку мужа.

- Да. Просто навестила старых призраков,- тихо ответила я, прежде чем обойти корень.

Древний дуб был огромен. Его не обхватили бы и пятеро мужчин. Близнец этого гиганта, росший по другую сторону ручейка, производил не меньшее впечатление.

Я откупорила бурдюк и начала лить вино у основания ствола, медленно обходя его вокруг.

Неожиданно ко мне пришли слова, легко сложившиеся в ритмичное заклинание, и я произнесла его вслух дрожащим голосом:

Я помню тебя как дыхание ветра в лесу,

Как шелест листвы,

Как луч солнца.

Я помню тебя как растущее деревце

И как цветущий бутон.

Ты всегда в моих мыслях, когда я молюсь

Обо всем истинном и благородном.

Я завершила круг и робко прижала ладонь к древнему стволу. Мне не нужно было смотреть на мужа. Я и без того чувствовала напряжение, с каким он следил за мной.

«Добро пожаловать, Избранная»,- произнес знакомый старческий голос.

- Привет,- прошептала я и неуверенно залепетала: - Я пришла, чтобы…

«Ты пришла почтить память, возлюбленная шамана».

Я удивленно дернулась. Клан-Финтан начал беспокойно переминаться рядом со мной.

- Да, я пришла в память о нем.

«Я чувствую, что тебе больно».

Я закрыла глаза, стараясь не пролить внезапно подступившие слезы. Зря я думала, что рана затянулась. Как это было глупо.

- Да,- просто сказала я.

«Шаман хочет, чтобы ты, Избранная, выслушала его послание».

Сердце бешено забилось. Сейчас со мной будет говорить Клинт?

«Приготовься»,- пронеслось у меня в голове.

Я замерла в ожидании, но то, что последовало, чуть не заставило меня удивленно вскрикнуть. Через мои раскрытые ладони хлынуло ощущение покоя. Никаких слов, никаких посланий, высказанных вслух, или даже мыслей. Просто поток душевного покоя. Покалывание в ладонях напомнило мне об одной ночи, когда чуть больше двух месяцев тому назад Богиня послала Фриману исцеление через мои ладони.

Наконец- то я поняла, что жертва Клинта не уничтожила это исцеление, а, наоборот, только усилила его.

- Благодарю,- всхлипнула я,- Благодарю тебя, Клинт.

Мои глаза просохли, когда я отвернулась от дерева.

- Ты в порядке, Шаннон? - спросил Клан-Финтан.

Муж редко прибегал к моему настоящему имени. По его взгляду я поняла, что на самом деле он спрашивал совсем о другом. Я шагнула к нему. Он покровительственно положил мне руку на плечо, и тогда я крепко прижалась к его груди.

- Да, Клан-Финтан. Я действительно в порядке.

Я спокойно ответила на его взгляд и обрадовалась, увидев выражение счастья на красивом лице. Мы оба поняли, что впервые после моего возвращения в Партолону я смогла произнести эти слова, не терзаясь болью или чувством вины.

- Тогда пошли домой, Шаннон, девочка моя.

Я удивилась, услышав знакомое ласковое обращение, но Клан-Финтан уже наклонялся к моим губам, не позволив задать вопроса, который вертелся на языке.

«Есть вещи, о которых лучше не спрашивать, Возлюбленная»,- тихо прозвучал в голове музыкальный голос Богини.

Она, вероятно, была права, как и всегда.

Поэтому, вместо того чтобы расспрашивать мужа, я ответила на его поцелуй с пылом истосковавшейся возлюбленной.

Наши руки переплелись. Мы побрели туда, где нас поджидали Эпи и друзья кентавры. Сладостный запах голубых цветов окутал нас как благословение. Громкое приветственное ржание Эпи смешалось с шумом густой листвы дубов. Роща отозвалась на это волшебным эхом возрожденной жизни.

^[1] Американский комедийный сериал 1960-х годов.

^[2] Кельтский Новый год, празднуется 31 октября.

^[3] Согласно мифологии, царь Мидас обладал роковым даром, в силу которого все, к чему он прикасался, обращалось в золото.

^[4] Почтовая служба, которая использовала перекладных лошадей и индейских пони и действовала с апреля 1860 года по октябрь 1861-го. Компания нанимала конных почтальонов небольшого роста и веса, умевших постоять за себя.

^[5] Мера длины, равная четырем дюймам, применяется для измерения роста лошадей.