Глава 14. Лесник

   По возвращении из резиденции Паста Фру столкнулась с Георгом в дверях. Он только что вернулся из Академии, куда провожал на занятия Агату. Кирати была зла как черт, в основном на себя, маг продолжал злиться, в основном на нее же, но, видя в каком она состоянии, попытался вести себя нейтрально. Бок о бок они прошествовали в гостиную.

   - Я просмотрела присланные тобою отчеты, - сказала кирати. Визуальным подтверждением этому по всей гостиной валялись стопки бумаги. - Итак, после смерти своей больной матери Афанасий Ризент верхом на драконе, которого он обрел неизвестно где, отправляется прямиком в Академию, где производит настоящий фурор.

   - И там знакомится со своей будущей женой, - продолжил Георг. - Согласно заверениям всех опрошенных, а я уверяю, опросили всех, кто когда-либо удостоился чести оказаться с ним хотя бы в одном помещении...

   - Не верю.

   - Тем не менее, по общему мнению, Ризент был тихим, спокойным и безумно талантливым. Весь его дальнейший путь - семейное счастье, научные открытия, почет и уважение коллег.

   - Вот так значит! Красиво и обезличенно. Да эти коллеги в Академии только и делают, что друг на друга зубы точат, а тут вдруг почет и уважение.

   - Видимо, он умел отгораживаться от людей, не заставляя их при этом себя ненавидеть, - предположил Георг, многозначительно глядя на нее.

   - Неужели ты все еще на меня злишься?

   - Продолжаю, ты не имела права, но я не хочу возвращаться к этому разговору.

   Кирати отмахнулась и начала собирать отчеты в кучу. Георг собрал бумаги с дивана, освободив себе место.

   - После окончания Академии Ризент остается там преподавать, в городе ему отводится жилье. Сейчас этого дома уже нет. Потом переезжает в собственное поместье.

   - И как он получил это поместье? - поинтересовалась Фру.

   - Он долгое время был в фаворе у Совета. Тихий, углубленный в собственные исследования, - начал перечислять Георг, - ни к какой Школе он так и не примкнул, ни в каком конфликте не участвовал. Выполнял поручения Совета.

   - Они же не пустырь ему отвели!

   - Раньше эти земли принадлежали другому человеку, - неохотно согласился Георг, понимая, куда клонится разговор. - Их конфисковали за измену. Я об этом не особенно осведомлен. Но Ризент в этой истории не был замешен, ему лишь перешел пустой кусок земли, фактически пепелище.

   Кирати прожгла его злобным взглядом.

   - И кому же в тот раз не повезло? Кто был хозяин? - спросила она едким тоном.

   - Знаю лишь то, что он принадлежал к Лесной Школе и в то время был очень близок к Совету, из-за чего к нему и отнеслись так жестоко. Не вдаваясь в подробности, его повесили, а его домочадцев, - Георг сделал чуть заметную паузу, - некоторое время их держали в тюрьме, но потом отпустили. Они проживают где-то на территории Школы.

   - То есть пытали, и отпустили, удостоверившись, что им ничего не известно, - глаза девочки пылали ненавистью. - Нам еще повезло, знать бы, почему.

   Георг казался ошарашенным, словно ему и в голову не приходило, что с семейством Лейтов могли обойтись гораздо хуже.

   - Хочу знать подробности этой "измены", - заявила кирати. - Даже если Ризент не имел фактического отношения к случившемуся, смерть этого человека могла оказать влияние на его тонкую душевную организацию.

   - Конечно, я могу попытаться разузнать, но вряд ли смогу получить доступ к документам, - растерянно покачал головой Георг. - Понадобиться особое разрешение, а отец просто пошлет меня куда подальше.

   - Попробуй, - сказала Фру оптимистично, - а я постараюсь добыть информацию по своим каналам. - В ее голосе зазвучал азарт.

   Молодой маг нехотя встал и направился к двери.

   - "Раз я оставляю тебя одну, мне придется вызвать охрану", - предупредил он.

   Девочка ангельски улыбнулась и кокетливо поправила непослушную челку. Вместе они подошли к выходу. Георг выглянул на улицу и жестом подозвал двоих мужчин, околачивающихся в подворотне напротив. Он пропустил их в коридор и коротко объяснил им их задачу, при этом они поглядывали на кирати один с опаской, другой, постарше, настороженно. Знали, значит, с кем дело имеют.

   - Ну, развлекайся, девочка, - сказал Георг на прощание и вышел за дверь.

   Тот из напарников, что пониже да помоложе, показался Фру каким-то уж слишком впечатлительным на ее вкус, второй был поинтересней.

   - Проходите, чайку попьем, - пригласила она радушно, переходя в гостиную.

   - Это лишнее, - сказал старший сурово, последовав за ней. Младший нехотя просочился последним, нервно оглядываясь вокруг.

   Фру, как вроде бы и положено кирати, засуетилась, собирая на стол, правда с гораздо большим шумом, чем, должно быть, полагалось, плюхая тонкий фарфор с опасным звоном на низкий кофейный столик. Из буфета появились аппетитные сушки и печенье. Когда она перестала носиться из кухни в гостиную и обратно, а устроилась за столом, напарники все же сочли возможным сесть напротив нее на диван. Продолжая приветливо улыбаться, кирати разлила чай и у них на глазах начала спокойно попивать из чашки, не глядя выбирая лакомства то с одного, то с другого блюда. Через минуту такой уверенной демонстрации того факта, что травить она их не собирается, напарники сочли возможным осторожно пригубить и из своих чашек. Вскоре чаепитие пошло увереннее.

   Некоторое время Фру снисходительно наблюдала, как быстро пустеют блюда, потом наклонилась и попыталась поднять на руки Матвея, делающего вид, что мирно дремлет на полу. От неожиданности кот намертво вцепился когтями в ковер, что оказалось очень не кстати, ведь на этом же ковре так же стояли стол и диван.

   - "Отцепись", - велела она, стараясь не менять выражения лица. - "Мне необходимы твои редкие умения".

   - "Мяу", - снизошел Матвей.

   Поглаживая кота, кирати пристроилась на подлокотнике дивана со стороны менее впечатлительного напарника, заметив, как тот едва уловимо приготовился к обороне.

   - Не волнуйтесь, - сказала она скучающе, - что-то у меня сегодня не боевое настроение. Давайте просто поболтаем.

   Кот вывернулся из рук кирати и пробежал вдоль дивана прямо по ногам напарников. Достигнув второго подлокотника, он обернулся, чтобы проверить произведенный эффект. Оба мужчины застыли, не в силах даже перевести взгляд. Один продолжал держать чашку, второй с брезгливостью чуть откинулся назад.

   - Простите, вынуждена вас покинуть, - спохватилась кирати. - Совсем забыла, у меня же назначена встреча с декоратором! Обои собираемся менять, знаете ли. - Затараторила она. - Такой мелкий цветочек нынче не в моде. А вы не стесняйтесь, угощайтесь, чувствуйте себя как дома. Матвей, ты за старшего. Вот, полезное чтение, чтобы не скучать.

   Фру бросила на диван первую попавшуюся книгу и вылетела из комнаты. Матвей с интересом оглядел своих подопечных. Вообще-то хороший маг, мог справиться с параличом, наведенным стражем, за несколько минут, так что для профилактики кот устроился между напарниками и уткнулся в книгу.

   - "Что тут у нас? "Кормушки для птиц. Практическое пособие"", - зачитал он заголовок. - "Занимательно, не находите? Я одно время вплотную занимался этим вопросом. Правда, кормушки у меня были не для птиц и скорее не кормушки, а ловушки. Вот однажды положил я туда сало и бутыль самогона. Ух, как сторож потом ругался, а ведь и провисел-то вниз головой всего с полчаса, пока мы... Впрочем, я отвлекся".

   Вацлав Паст заранее предупредил о своем приезде, и Элоиза Ризент успела собраться с мыслями и решить, что скажет ему. Судя по всему, поиски наследия ее отца подходили к концу. Из охраны в поместье осталось всего трое магов, да и те уже просто лениво шатались из угла в угол, покрикивая на прислугу. Элоиза прекрасно понимала, что теперь поместье сохранить за собой не получится, да она и не желала этого. Афанасий хоть и уничтожил большую часть своих открытий, на оставшихся успел сколотить достаточный капитал. Денег должно было хватить и на приличную квартиру в Столице, и на вполне достойное существование ее и дочерей. Лично ей этого было достаточно. Она собиралась уверить Вацлава, что на большее она не претендует. Очень правильный и безопасный образ мыслей.

   Тем не менее, Совет мог считать иначе, и на душе у Элоизы было не спокойно.

   - "Началось", - подумала женщина, с тревогой уловив в глазах Вацлава Паста некий интерес. Она бы предпочла безразличие. Тихое безопасное безразличие, при котором о ней бы просто забыли, дали бы жить, как живется.

   - Вы ведь не учились в Академии? - спросил Вацлав, устроившись в кресле напротив нее.

   Элоиза дрогнула. Неужели он думает, что она может быть опасна, что у нее хватит сил, что-то скрывать от Совета?

   - Нет, - с трудом выдавила она, - от родителей мне не досталось ни крупицы их дара.

   - Может быть, Афанасий обучал вас сам?

   - Мой отец был слишком поглощен собственными исследованиями. - Проговорила женщина. - Но, даже если б он попытался, то лишь бы потерял со мною время. - От охватившего ее страха, ее слова звучали искусственно.

   - Звучит невероятно. Чтобы маг такого уровня хотя бы не попытался обучить секретам мастерства свою единственную дочь. - Вацлав не сводил с нее насмешливого взгляда, но тон его фраз продолжал быть спокойным и доверительным.

   - У отца был не дар, а проклятье, он сводил его с ума, - сказала Элоиза, и в ее голосе послышались истерические нотки. У нее не было выбора, она должна была убедить Вацлава, даже раскрыв семейный секрет. - К нему было страшно приближаться, когда он работал или думал о работе, т.е. практически всегда. Мы ходили по собственному дому как тени, чтобы не потревожить его. Больше всего на свете я не хотела, чтобы во мне открылся подобный дар!

   - И все же ваш муж взял вашу фамилию, хотя это не принято у более сильных магов.

   - Никто за пределами дома не знал отца с этой стороны. Когда ему приходилось куда-то ехать, он принимал специальное снадобье, которое заглушало голоса в его голове, и он выглядел почти нормально. Мой покойный муж рад был войти в нашу семью, это помогло ему продвинутся в его Школе.

   - А что же ваши дочери? Они тоже боялись дара своего деда? - Продолжил Вацлав.

   - Когда родилась старшая, Беата, мы ушли жить в отдельный флигель и очень редко виделись с отцом. Мама тоже переехала к нам, и он остался один, со слугами. Обычно отец даже не замечал этого, но иногда приходил, хотел поговорить, посидеть с нами. Но мама не пускала его, говорила с ним из окна. Мама очень мучилась из-за этого, в молодости они так любили друг друга. Но он стал действительно опасен, а для встреч с нами свое зелье пить отказывался. Он был очень упрям.

   - Афанасий пытался заставить вас общаться с ним с помощью колдовства?

   - Однажды, он пытался передать маме какой-то подарок, но она его не взяла. Больше ничего конкретного не вспоминается. Но мама считала, что он колдует все время.

   Вацлав не стал заострять внимания на этом "подарке", тем более что Элоиза, похоже, никаких подробностей о нем и не могла поведать. Вместо этого он спросил:

   - Что на счет вашей младшей дочери, как при всем этом они с дедом оказались так близки?

   - Моя вторая беременность проходила очень тяжело, мама винила в этом отца. Агаточка родилась очень слабой, и мама ничем не могла ей помочь, а мне было так плохо. Мама схватила младенца и убежала. Потом рассказала, что отнесла ее к отцу, хотела, чтобы тот посмотрел, чего добился. Я думала, что Агата умерла, и я сама чуть тогда не умерла! Я долго и тяжело болела, когда выкоробкалась, отец вернул мне Агату. Она казалась абсолютно здоровой! Не знаю, что он сделал, но он спас ее. После этого я не могла препятствовать его общению с ней. И все действительно было нормально, они души друг в друге не чаяли. Но все же никакого дара ей от него не передалось, можете узнать в Академии, куда ее так поспешно приняли. И он ничего не рассказывал ей о своих исследованиях. Он очень ее любил, и не подставил бы так любимую внучку! - Сорвалась Элоиза.

   Вацлав снисходительно улыбнулся и встал.

   - Могу вас обрадовать, с демонами вашего отца совсем скоро будет покончено навсегда и охрану можно будет снять. - Уведомил он. - Я так понял, вы с дочерьми собираетесь обосноваться в Столице? Ничего не имею против. - Сказав так, он покинул обмершую Элоизу, оставив ее в страхе размышлять, что еще он успел выудить напрямую из ее сознания во время их разговора.

   Когда Фру добралась до ограды городской резиденции Лесной Школы, она уже порядком выдохлась. Как она успела заметить, столичные извозчики не шибко рады возить кирати, они их в большинстве своем как будто не замечают. В этот раз ей ни один внимательный не попался. Исправлять это она не стала только из соображений конспирации, да и толку потом от разбитой повозки.

   Уже смеркалось, когда она подошла к воротам резиденции, и все же была удивлена обнаружить их запертыми. Несколько раз Фру нажала на кнопку звонка, постояла, глядя на освещенные окна. Почему-то никто не спешил через ухоженную лужайку отворить ей.

   В полном непонимании она пошла вдоль ограды. Почти по всему периметру над последней нависали ветви деревьев, на которые густо намоталась какая-то опасная на вид лиана. И только в одном месте обнаружился просвет. Здесь почти от самой ограды шел крутой спуск к идиллическому озерцу, за ним все снова утопало в зелени, скрывающей жилые постройки. Пейзаж выглядел вполне невинно.

   Фру вкарабкалась на ограду и начала медленно спускаться с той стороны, постоянно прислушиваясь и приглядываясь. Почти достигнув земли, она остановилась. Склон с этого ракурса казался круче и подозрительней. Все же далее висеть на ограде было глупо. Осторожно кирати поставила одну ногу на землю. Ничего не произошло. Тонкие былинки мелко раскачивались на ветру, мягко касаясь кожи. Утки без какой-либо враждебности поглядывали на нее из зарослей рогоза. Фру спустилась на землю и прошла несколько шагов, аккуратно высматривая возможные ловушки.

   Приноровившись, кирати чуть ускорила шаг и тут же безобидные стебельки сжались, словно хватая за ноги, за подол платья, и, потеряв, равновесие по крутому склону девочка с визгом скатилась в воду.

   Вынырнув, Фру оказалась в окружении стайки уток, часть которых почему-то продолжала плавать кверху лапками. Поймав одну, кирати поняла, что это просто игрушка.

   - Это просто резиновые утки, - услышала она подтверждение своим мыслям.

   На берегу стоял Филипп. Он подал ей руку, помогая выбраться на берег.

   - Какие-то у вас неправильные утки, - пожаловалась девочка, сильно дрожа.

   - Просто резиновые утки, - повторил Филипп, провожая ее вперед.

   - С вашими возможностями можно было завести и живых уток. И пруд с теплой водой.

   - Обязательно, с утра сразу же займусь, - пообещал маг. - С твоим драконом, Урсиком, все в порядке? - поинтересовался он. - Он не вернулся к нам.

   - Да, ему нашелся новый дом, - поведала кирати и, наморщив носик, в подтверждение своих слов тоненько чихнула. - Один маг из Коллегии согласился взять заботу о нем.

   Филипп коротко кивнул, не показывая, что он думает об этом, и повел ее вперед. По узким аккуратным дорожкам, ведущим через пышный кустарник, они быстро вышли к небольшому деревянному дому, стоящему наособицу от остальных. Входная дверь вела сразу в зал с растопленным камином. Никого вокруг больше не обнаружив, девочка поспешила окунуться в нагретый воздух у огня.

   - Что-то вы меня в последнее время совсем забросили, - лукаво улыбнулась она, чуть отогревшись. - Давно не имела чести заметить вашего вмешательства.

   - Зато Совет заметил, - отрезал Филипп. Он встал поодаль между нею и выходом. - Наше руководство решило, что столь сильное внимание с его стороны для нас нежелательно.

   - Я с удовольствием отвлеку это внимание, за небольшую услугу.

   - Никаких услуг. И денег. - Ответил маг твердо.

   - Прекрасно, убедили! Никаких сделок. Вы только расскажите мне, кто до Ризента был хозяином его поместья и что с ним произошло, и я сразу же уйду.

   - Я не владею этой информацией, - продолжил сопротивление Филипп.

   Кирати несколько секунд внимательно сверлила его глазами, пытаясь уловить признаки правды или лжи. Маг попытался держать оборону, но не выдержал и отвернулся.

   - Жаль, - сказала девочка с наигранной печалью. Достала из кармашка платья гребень, села лицом к камину и попыталась заставить подсыхающую челку виться и не лезть в глаза. Критически оценив свои шансы по-тихому выкинуть ее за ворота, Филипп пододвинул одно из кресел к огню.

   - Его звали Георг Мейзон и случилась с ним смертная казнь, - прошипел он, садясь к ней поближе. - Что еще тебе интересно?

   - Почему? - спросила кирати, принимаясь за остальные свои короткие, но непослушные волосы.

   - Не понимаю, как тебе это поможет.

   - Я тоже не понимаю. Разберусь, - с видимой беспечностью пожала плечами девочка.

   - А потом Совет разберется с нами, - проворчал Филипп злобно.

   - Совет, Совет, Совет, - скорчила гримаску кирати. - Не так уж он страшен, что б поминать его так часто.

   - Лесная Школа не слишком по душе Совету. - Филипп сделал паузу. - Чего нельзя было сказать лично про Мейзона. Он занимался садовыми растениями, декоративными цветами, бесхитростный рубаха-парень. Постепенно он втерся в доверие, начал оформлять помещения для встреч Совета. Большие люди тоже любят красоту и разнообразие.

   - И что?

   - Какой-то демон его дернул заняться механикой. Поначалу он держал свое новое увлечение в секрете. Видимо, чтобы не испортить никому впечатление от своей сногсшибательной шутки, которую он задумал. Сногсшибательная глупость! Тем жарким летом одно из совещаний Совета было задумано провести в беседке на середине пруда. Кувшинки, уточки - все красиво. И вот совещание почти закончилось, люди начали расходиться, и вдруг... плавающие у самого основания беседки утки начали перекидываться короткими фразами, абсолютно бессмысленными, но только вырванными из подслушанных разговоров членов Совета и их же голосами. Эффект был...

   - Сногсшибательным.

   - Головосшибательным. Конечно, за глупость надо отвечать, но, должно быть, его ввело в заблуждение то, что они относились к нему как к равному, человеку, вошедшему в их узкий круг доверия.

   - А они просто заменили его другим безобидным чудаком-изобретателем, - сказала Фру задумчиво.

   - Ризентом, - согласился Филипп, - который позже также подкинул им свинью.

   Эта история могла сказаться на мироощущении Афанасия. Девочка задумчиво смотрела на огонь, обдумывая эту идею. Талантливый маг, приближенный к Совету, чувствовал себя в полной безопасности и мгновенно потерял все из-за невинной глупой шутки - одного из своих изобретений. Подобная учесть могла ждать и Афанасия, любое его исследование неожиданно могли посчитать опасным. В любой момент он мог стать врагом Совета. Эта идея наверняка мучила него. Постоянный страх, как тот, что мучил ее соседа по камере.

   Кирати удовлетворенно улыбнулась, четвертый демон Ризента был у нее в кармане.

   - А этот прудик с утками у ограды, - хихикнула девочка, - не слишком раздражает Совет?

   - Бесит, - улыбнулся Филипп.

   Фру возвращалась домой по темным улицам, глубоко задумавшись, и долгий путь показался намного короче. Город выглядел опустевшим, и даже фонари горели тускло, а то и через один, словно не напрягаясь, раз не было прохожих, которые могли на это посетовать. Горожане в большинстве своем давно уже спали, ведь завтра еще до рассвета их ждало начало Большой Мистерии - очередного праздника, который на этот раз устраивался магами исключительно для простого народа. Народ ожидало представление, гуляния и массовая раздача всякого удивительного барахла, вроде поющих шляп, флуоресцирующих башмаков или ручных мышей кричащих оттенков. Итак, все спали, либо собираясь рано подняться, либо полагая, что все равно рано разбудят.

   Вокруг не было не души. Девочка уже почти добралась до самого дома, когда этот факт начал ее слегка тревожить. Тихий лязг металла привлек ее внимание. Он тут же прекратился, но Фру остановилась и прислушалась, тишина была почти полной. И все же кто-то приближался к ней, быстро и практически беззвучно. Через пару секунд, у поворота, шагах в тридцати от себя она уловила движение. Всего лишь стая бродячих собак, около десятка, вышла на широкую улицу и озиралась вокруг. Верея их и не замечала никогда, но для кирати они показались огромными и жуткими зверюгами. Недалеко позади начинался подъем на крыши, так что Фру медленно вернулась туда и стала подниматься на второй ярус города. Собаки проводили ее заинтересованным взглядом, но стая не двинулась с места.

   Кирати вздохнула с облегчением, сердясь на свое маленькое трусливое тельце. Она уже преодолела половину высоты, как чувство опасности вернулось с новой силой. Перилла лестницы, увитые плющом, скрывали от нее все на свете, но на самих периллах сидел огромный ворон. Вот кому все было видно прекрасно. Он поднял голову и вдруг резко свистнул. Фру инстинктивно побежала, но на бегу обернулась, чтобы увидеть, как на лестницу в полной тишине одна за другой влетают собаки.

   Выскочив на крышу, Фру огляделась в поисках укрытия. Здесь вдоль края тянулся один длинный дом с односкатной крышей в сторону улицы. От ската вел желоб и спускалась труба прямо к бочке для дождевой воды. Вскарабкавшись на бочку, кирати успела вцепиться в трубу и сразу услышала всплеск. Собаки с набега перевернули бочку и теперь топтались внизу, не в силах запрыгнуть так высоко. Фру быстро забралась на спокойную безопасную крышу домика, отсюда можно было и немного поколдовать. Никакому разумному внушению собаки не поддавались, ибо находились в своего рода трансе, так что Фру решила их просто оглушить. По одной она успела снять пятерых, как что-то сшибло ее к ним обратно вниз.

   Кирати приземлилась прямо на чью-то мохнатую спину. Она тут же вскочила, но одна из собак уронила ее обратно, с силой ткнувшись мордой в живот. Фру удалось сконцентрироваться и ударить так, что всех оставшихся на ногах откинуло от нее. Она снова поднялась и бросилась на соседнюю крышу, благо на нее вел лишь временный дощатый настил, который можно было откинуть. К сожалению, этот мост оказался излишне недолговечным. Вместе с ним и одной из догнавших ее собак кирати рухнула вниз.

   Фру не сразу пришла в себя, лежа на груде каких-то обломков в узком проулке в который вообще не проникал свет. Слева раздавался болезненный скулеж. Девочка на ощупь в темноте нашла это теплое, пахнущее кровью существо и поспешила прекратить страдания несчастного животного. Потом обратила внимания на свои страдания. Даже в этом теле она ухитрилась получить минимум повреждений, но все же на какое-то время она сознание теряла. Продолжая сидеть в темноте, она торопливо обшарила карманы. Не осталось ничего: ни гребня, ни денег, даже одного кармана - теперь он болтался тряпочкой на нескольких стежках. Пряслица на тесемке не хватало тоже. Обчистили негодяи! Хоть не убили. Почему-то.

   Вацлав накинулся на нее, как только она вошла. Выскочил как из-под земли у нее перед носом. В левой руке он с силой сжимал свою непременную трость.

   - Гуляла? - спросил он, поморщившись от ее побитого вида.

   - Люблю побегать от твоих соглядатаев перед сном, - съязвила Фру. - Это меня успокаивает. - Она с тревогой оглядела пустую гостиную. - Где мой брат?

   - А, он был здесь? Не обратил внимания, когда уничтожал мусор, - уведомил он пренебрежительным тоном. - Не люблю, когда отчеты моих людей валяются по посторонним помещениям, - к концу фразы в его голосе появилась угроза.

   - Не валяются, а лежат аккуратной стопочкой, - поправила кирати, заглядывая под стол. Но рыжая лапа на миг сверкнула из-под дивана. Видимо, Вацлав был действительно зол, раз своей уборкой загнал Матвея в эту узкую щель.

   - Можешь объяснить, почему мой сын тайком от меня ковыряется в секретном архиве?

   - Рискну предположить что потому, что ковыряться открыто и со всеми удобствами ты ему не разрешил.

   - А может потому, что его туда послала одна мелкая стерва?! Предварительно убедив, что эта информация ей нужна как воздух, а его отец-идиот из вредности ей не делится? При этом прекрасно зная, что он попадется и станет всеобщим посмешищем? А сама при этом пойдет и преспокойно добудет эти данные в другом месте, при этом подставив свой источник под молот?

   - Давай остановимся на моей версии? - попросила Фру, нахмурившись.

   - Нет, не думаю.

   - Что ты хочешь этим сказать?

   - Что благодаря тебе у меня появился прекрасный повод разделаться с лесниками раз и навсегда. Раз в их городскую резиденцию наведываются люди, находящиеся в данный момент вне закона. Кто знает, чем они их там снабжают, какие разговоры ведутся под их гостеприимными зелеными крышами, какие заговоры зреют?

   - Это просто смешно.

   - Не могу так сказать, у меня нет чувства юмора.

   - Что ты хочешь? - Фру раздраженно вздохнула.

   - Тебе нечего мне предложить, ты и так кругом должна.

   - То есть ты пришел просто позлорадствовать?

   - Нет, я пришел вытащить из тебя все: все, о чем вы говорили с лесниками, сегодня и ранее. И я не удовольствуюсь тупым пересказом с удержанием неудобных подробностей. Я хочу лично заглянуть в твою память.

   - А получив разрешение покопаться на этой полочке, ухватить кое-то и с других?

   - Можешь попробовать защитить другие свои воспоминания. Я не против, будет даже забавно посмотреть на твои жалкие потуги высвободиться.

   - "Посмотри", - перед Вацлавом стояла уже не маленькая девочка. - "Но прежде дай слово, что, узнав наши разговоры, перестанешь преследовать лесников".

   - "Если не найду иного повода. Обещаю". - Он схватил ее и притянул ближе.

   Вацлав выжал ее как лимон, но, закончив с ней, и сам выглядел не лучше. Сквозь силу она торжествующе улыбнулась. Что-то по мелочи он, конечно, ухватить смог, но тайные закутки ее памяти в полном составе остались в ее единоличном пользовании. Немного отдышавшись, она вновь сменила тело. Довольная, жизнерадостная кирати подхватила вылезшего из своего убежища кота и плюхнулась с ним на диван. Уставший Вацлав опустился на подлокотник кресла.

   - В обмен могу поделиться соображениями касательно последнего демона Ризента. - Сказал он примирительно. - Элоиза Ризент призналась, что у их семьи отношения с Афанасием давно испортились, они жили порознь и не желали встречаться с ним. Чтобы вернуть их расположение он пытался передать им некий "подарочек".

   - Приму это к сведению, - беспечно кивнула кирати. Эта информация удачно соответствовала ее собственным предположениям. Она даже знала, у кого сейчас находиться этой "подарочек". Один из слуг признался ей, что видел, как незадолго перед своей смертью у гробницы Ризента Антон Лейт передал ее сестре, Федосье, амулет, о котором велел молчать. После этого, по ее собственным наблюдениям, муж Федосьи, недоразвитая наглая свинья, стал к ней удивительно добр и чуток. Верея с самого начала подозревала, что этот амулет - один из артефактов Ризента, а в самой гробнице наверняка осталась пустышка. Что ж, пусть сестренка поживет по-человечески. Она, пожалуй, не станет забирать его, - решила Верея. Демонов можно захоронить и без полного набора парных артефактов.

   - Я пришлю к тебе целителя, - предложил Вацлав, снова взглянув ее ссадины.

   - Не стоит беспокоить целителя. Я уже познакомилась со всеми творениями Ризента и готова воплотить в жизнь твой извращенный план.

   - Я хочу, чтобы ты представила письменный отчет об этих твоих изысканиях, - Вацлав казался удивленным.

   - Вот еще, не хочу тратить мои последние часы на бумагомарание.

   Вацлав был обескуражен. С его стороны для заточения демонов было все готово, но он никак не ожидал, что к нему подготовиться сама Верея. Он ожидал от нее других предложений, неожиданной находки дневников Ризента, попыток уничтожить демонов - да чего угодно! Она же решила исполнить его собственный план, который лично ей не оставлял ни малейшего шанса на выживание. В это верилось с трудом, но вторжение в ее память не подало ему не малейшей подсказки. Кирати нагло улыбалась.