27

У аэродрома Веле на восточном берегу Футуна, два взлетно-посадочных трека. Один сухопутный, он используется, в основном, авиакомпаниями из Австралии и Новой Зеландии, чьи скоростные лайнеры требуют длинной твердой полосы. Другой — морской, расположенный между берегом и естественным волноломом — рифовым барьером в проливе между Футуна и Алофи. Пользование этим треком практически ничего не стоит, и местные рикши, чартеры и рейсовые этажерки летают отсюда.

Люси, в порядке утренней гимнастики, прошлась пешком 2 мили от дома до пирсов гидротрека. Из вещей у нее был легкий рюкзачок и мобайл в наплечном браслете, и никакого смысла трястись в муниципальном трицикле она не видела. Куда приятнее шагать босиком по белому песку и языкам набегающих волн (кроссовки дальновидно сняты и привязаны к лямке рюкзачка). Слева — пальмы и панданусы зеленой полосы, отделяющей дорогу от пляжа, справа — море и кромка барьерного рифа вдалеке…

По пути надо обходить три маленьких кондоминиума — они занимают стометровые полоски берега — но ради этого не хочется надевать обувь. Дальше — арочный мост, выходящий на риф, а оттуда — гребенка пирсов. Этажерки восточного направления обычно летают от третьего и четвертого пирса. Там же тусуются авиа-рикши, уже поймавшие пассажира в ту сторону и согласные подсадить кого-нибудь за дешево. Именно их Люси и начала искать. На рикше, даже при подсаде, дороже, чем на 20-местной этажерке (хотя не намного, если умеешь торговаться), но так прикольнее.

Ага, нормально! 5-местный «InCub». Над кабиной — яркий воздушный шар-дисплей. «Киритимати, в 9:45, есть 2 места. По дороге: Южное Токелау и Феникс». Рядом перекуривает пилот. Пассажиры, скорее всего, геологи. Маленький гешефт: фирма оплатит рикшу до самого Киритимати, а экономия на попутчиках — в карман. Надо торопиться, один клиент уже подошел — на шарике цифра «2» поменялась на «1».

Люси подошла к пилоту и поправила рюкзачок на плече.

— Капитан, чего денег до Олосенга?

— Ну… — канак в выцветшем флотском комбезе посмотрел на небо, — … Сорок.

— Пальма-то высокая была? — поинтересовалась она, намекая на прямое попадание кокосового ореха в голову, послужившее причиной для объявления такой цены.

— А сколько дашь? — спросил пилот.

— Десятку.

— Отращивай крылья, гло, и лети так, — посоветовал он.

— Ответ ясен. Твоя очередь, кэп.

— Двадцать. Это со скидкой на возраст.

— Это без скидки, бро. Со скидкой пятнадцать.

— Такая молодая и уже такая наглая…

— У тебя только что научилась. Кто сорок зарядил? Мауна Оро?

— Ладно, семнадцать, — сказал он.

Люси и пилот символически ударили по рукам, она рассчиталась и полезла в кабину. Заднюю пару сидений занимали, как и она и ожидала, геологи. Рядом лежали один на другом два огромных чемодана, а к ним была прислонена маленькая электротачка. На левом переднем сидении расположилась классическая тетка-фермерша с рюкзаком на верных полцентнера. Рюкзак стоял так, что на правое сидение Люси пришлось почти запрыгивать — это при том, что «InCub» уже выруливал на взлет. Успела. Уселась.

Флайка, несмотря на некоторый перегруз, довольно легко оторвалась от воды и сразу заложила вираж, разворачиваясь к востоку. Ну, вот. Теперь можно глянуть новости…

От просмотра info-media Люси оторвал голос пилота.

— Эй, нахалка, тебе с какой стороны атолла?

Она придвинулась к стеклу и глянула вниз — Олосенга был как на ладони, похожий на неспелый лесной орех в вертикальном разрезе. Толстая кожура и ядрышко (в смысле — лагуна) в центре. А пестрое пятнышко в северо-западном углу — это Тауланга-Таун.

— Мне в лагуне, у северного берега, там, где зубчик.

— Зубчик, — проворчал пилот, — Там хоть пирс есть, или нырять будешь?

— Там нормальный пирс, — возмутилась она, — И над ним интерсайн-флажок «Oscar».

— Человек за бортом? Это что, прикол?

— Нет, это в смысле, что там купаются. Ну, чтоб не наехали летающей лодкой.

— Изобретатели, — проворчал пилот.

Флайка по снижающемуся витку прошла над центром лагуны, прокатилась по воде, и остановилась у хлипкого узкого бамбукового пирса, с квадратным флажком, наискось поделенным на красный и желтый треугольники.

— Допрыгнешь? — спросил пилот, глянув на просвет от дверцы флайки до настила.

— Легко, — ответила она, и оттолкнулась, качнув рюкзачком, чтобы добавить инерции.

На широкий слип у основания пирса были вытащены обе флайки-растопырки. Рядом покачивались на воде надувная моторка и небольшой пластиковый парусник-проа. В дюжине шагов, уже на берегу, стояли два байка, прислоненные к стволу карликовой пальмы. Ага, значит, все дома… И кстати, дым… И, между прочим, вкусно пахнет.

Люси прибавила шаг, прошла через прорубленный в густом кустарнике коридор и…

— Вы что, уже жрете!?

— Спокойно, я только снимаю пробу, — ответила Флер, повертев в воздухе палочкой с нанизанными и слегка подгоревшими кусочками чего-то вроде курятины.

— Aloha, — сказал Оскэ, прерывая на секунду свое занятие (он раскладывал такие же палочки на решетке над открытым каменным очагом), — Между прочим, стрекоза, ты напрасно волнуешься. Мы купили полтушки чипи, так что жрать нам не сожрать.

— Ух ты! А томаты к этому есть?

— Соберешь и будут, — ответил он, махнув рукой в сторону маленького, не слишком ухоженного огорода, — Мы не хотели лишать тебя права участия в добывании пищи.

— Засранцы вы! — сообщила она, направляясь к кустам с огромными красно-лиловыми шарами, и прихватывая по дороге ведро, — человек летел, устал. Кстати, что мы пьем?

— Кукурузный квас, — Оскэ, постучал по канистре, — Последний крик местной моды.

— А мы не усремся? — подозрительно спросила Люси, кидая в ведро помидоры.

— Вчера пробовали, и нормально, — ответила Флер, — Расскажи: что дома?

— К папе прикатила толпа студентов, восемь штук обоих полов. Циркулируют между домом и фермой. Среди парней замечены отдельные симпатичные экземпляры, но не выдающиеся. К тому же, они по работе. Короче, делать мне там решительно нечего.

Оскэ кивнул и, перевернул несколько палочек на решетке и поинтересовался:

— А что видно в телескоп?

— Видно, как там что-то происходит, но я не врубаюсь, что. Я скачала на ноут.

— Там — это на Тлалоке?

— Типа, да. На нем, и вокруг.

— Вечером заляжем на матрацы и разберемся, ага? — предложила Флер.