10. Отъезд полковника Голованя.

Игнат вернулся домой поздно ночью, отец уже спал. Мать, услышав шаги сына, вышла в горницу и спросила:

Есть будешь?

Нет, не хочу, ответил Головань.

Леся, хорошая девушка. Ты её не обижай, сынок. А, может, ты жениться надумал? Вот была бы радость нам с отцом. Мы бы внуков нянчили.

Может и женюсь. Только не сейчас. Завтра, вернее уже сегодня мне ехать надо. Кошевой атаман просил не задерживаться. Думаете, мамо, что раз разбили татар, то уже и всё, сразу жизнь мирная настанет? Как бы ни так. Пока с ляхами не разберемся, жизни спокойной не будет.

Я, сынок, сколько живу, столько и помню, что без войны и года не проходило. И отец мой воевал, и его отец, и дед его тоже воевал. Видать, такая доля Украины.

Ладно, мамо, пойду, отдохну немного. А то скоро уже в дорогу, проговорил молодой полковник и пошел спать.

Мария Ивановна не ложилась отдыхать этой ночью. Приготовила еду сыну в дорогу и сидела в комнате, где отдыхал Игнат. Ей хотелось, как можно больше побыть возле сына.

"Когда еще удастся свидеться? Не на гулянку едет", думала она, не отводя глаз от своего чада.

Головань встал, как только пропели первые петухи. Умылся, оделся, позавтракал и пошел во двор седлать коня. Отец с матерью, молча, наблюдали за его сборами. К их двору подъехал всадник, спешился и направился к, стоявшим возле хаты хозяевам. Головань узнал в нем своего родственника Дубового.

Здравствуйте, пан полковник. Уже собрались? Я с Вами поеду на Запорожье. Возьмете к себе в компанию? в голосе Олега чувствовалось переживание.

Послушай, дядько Олег. Я слышал, что ты с "оковитой" сильно дружишь? А ты знаешь, что бывает на Сичи за такую дружбу, особенно во время войны? спросил Игнат.

Знаю, как не знать? Я изза этого в прошлый раз, оттуда еле ноги унес.

Вот, вот. Если ты думаешь, что я смогу тебя защитить в этом деле, то ты сильно ошибаешься.

Да, что ты племянник! Я совсем так не думал. Надоело мне без дела сидеть. Хочется в степь с хлопцами, чтобы дымом пороховым подышать в бою.

Ну, смотри. Если так, то поехали. Запишу тебя к себе в полк. Но, если сейчас соврал не обижайся.

Родители со вниманием слушали разговор казаков, не вмешиваясь. Отец Голованя в душе гордился своим сыном:

"Смотри, какой орел стал мой казаченок. Настоящий атаман!"

Игнат с Олегом сели на коней.

Прощайте, Батько и мама, даст Бог, свидимся, сказал Головань.

В это время Мария Ивановна не выдержала и расплакалась. Игнат наклонился к ней и поцеловал её. Степан Моисеевич смахнул скупую мужскую слезу и перекрестил уезжающих казаков.

На выезде из села, у дороги возле куста сирени, стояла Леся. Дубовой заметил её первый и толкнул Голованя в плечо, указывая на девушку.

Езжай, я догоню, сказал полковник и направился к Лесе, слез с коня и подошел к ней. Она обняла его и поцеловала.

Понимаешь, Леся, мне надо ехать..., начал говорить Игнат.

Молчи, я все понимаю. Как бы там дальше все не сложилось, все равно буду ждать тебя. Я очень рада, что все так случилось.

Головань поцеловал девушку и вскочил в седло. Через мгновение он уже догнал Дубового. Леся стояла на дороге и смотрела им вслед, пока они не превратились в две черные точки на горизонте.

Ну, что загрустил, пан полковник, поинтересовался Олег, ничего лучше не развеет смуток, как степной ветер и казацкая песня. А ну, давай, кто скорее вон до того яра доскачет.

И казаки рванули прямо через поле, пришпоривая коней. Они неслись по степи, сбивая утреннюю росу с травы. Водяная пыль поднималась в воздух и омывала лица хлопцев. Казалось, что они парят над водой. В такие минуты становится понятным, почему степь сравнивают с морем и называют бескрайней. Свежий полевой ветер сдул с сердца грусть расставания. У яра казаки, придержав лошадей, перешли на шаг. Олег запел:

Игнат подхватил песню:

Звуки песни смешивались с голосами, пробудившихся птиц, и расстилались над степью. Красная полоса неба над горизонтом превратилась в ослепительно оранжевый диск, который поднялся над землей и повис в воздухе.