на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Храм Вулкана.

 Среда, 27 октября 1714

Во вторник у Даниеля разыгрался несвойственный ему оптимизм. Каким-то образом он убедил себя, что у Исаака не обморок и не удар, а обычный приступ панического страха, вроде тех, какие случались раньше, и отправился на Сент-Мартин-стрит в спокойной уверенности, что Исаак дома. Однако слуга сообщил, что хозяин в особняке покойного Роджера Комстока на попечении Катерины Бартон.

Даниель поехал туда в среду и застал мисс Бартон в крайнем смятении. Только сейчас он задним числом понял, что Исаак чудом дотянул до сегодняшнего дня. Здоровье его пошатнулось ещё в августе, когда Лейбниц столкнул их за ограду. Исаак избежал смерти в фосфорном огне, но повредил рёбра и в следующие недели не мог глубоко дышать. Потом он подхватил простуду, которая из-за невозможности откашливать мокроту по причине боли в рёбрах перешла в воспаление лёгких.

Вчера с Исааком, вероятно, приключился удар, но не очень сильный. По словам мисс Бартон, её дядя какое-то время приволакивал правую ногу, но это прошло. Её больше пугал быстрорастущий жар.

— Жар?! — воскликнул Даниель и выразил желание немедленно увидеть больного. Исаак настрого запретил пускать к нему врачей, и Катерина Бартон следовала дядиной воле; однако Даниель Уотерхауз был не врач.

Исаак, в тонкой ночной рубашке, лежал, разметавшись, на кровати под балдахином. Одеяла он сбросил на пол, и кто-то открыл окно, чтобы в комнату проникал холодный воздух. Даниелю пришлось сунуть руки в карманы, чтобы не озябли.

— Исаак? — позвал он.

Больной чуть повернул голову, длинные белые волосы на подушке легли по-новому. Глаза под полузакрытыми веками сфокусировались. Однако смотрели они не на Даниеля. Тот подошёл ближе. Исаак дышал часто и неглубоко. Даниель нагнулся и приложил ухо к его груди. От неё шёл жар, как от вынутого из печки хлеба. В основании Исааковых лёгких скворчало, как будто там жарят ветчину. Сердце билось слабо, но быстро, с пугающими перебоями и паузами.

Во время осмотра Даниель не мог не заметить, что грудь Исаака в разрезе ворота покрывает розовая сыпь. Он сел на край кровати и принялся расстегивать на больном рубашку. Глаза Исаака, а затем и голова, шевельнулись. Он следил за руками Даниеля, пока тот возился с пуговицами на его вздымающейся груди. Когда Даниель раздвигал полы рубашки, Исаак остановил взгляд на его правой руке. Даниель узнал натурфилософское любопытство.

Всё туловище Исаака покрывала сыпь. Особенно заметна она была слева под мышкой.

— Когда вы последний раз были в Ньюгейтской тюрьме? — спросил Даниель; он видел, что у больного временное просветление.

— А! — проговорил Исаак. В следующие несколько минут ему пришлось откашливать мокроту, чтобы прочистить горло для дальнейших слов. — Так мы с вами сошлись в диагнозе. Тюремная лихорадка. Очень утешительно. Мы так редко в чём-нибудь сходимся.

Фразы разделялись долгими паузами.

— Когда вы последний раз… — вновь терпеливо начал Даниель.

Исаак ответил, не дав ему договорить:

— Неделю назад. Я говорил с Джеком в подвале смертников.

— Обычно инкубационный период тюремной лихорадки…

— Чуть дольше. Да. Но я стар. И ослаблен другими болезнями. Не педантствуйте. У меня мало времени. Будем считать, что у меня тюремная лихорадка. До улучшения предстоит ухудшение. Если улучшение вообще будет. Сейчас начинается озноб. Пожалуйста, застегните мою рубашку. Правая рука плохо меня слушается.

Даниель не мог отказать в такой просьбе, хоть и подозревал, что Исаак хитрит и на самом деле просто хочет ещё раз взглянуть на его руку с кольцом. Ругая себя, что не догадался заранее спрятать кольцо в карман, он принялся торопливо продевать пуговицы в петли.

— С виду тяжёлое, — заметил Исаак. — Вы знаете, о чём я. Палец не оттягивает?

— Бывает.

— Кто вам его подарил? Очевидно, не женщина.

Даниель застегнул последнюю пуговицу и спрятал руки в карманы.

— Я тоже хочу кое-что вам дать. — Исаак следил взглядом за кольцом, пока оно не исчезло в кармане. Теперь он смотрел Даниелю прямо в глаза.

— Что, Исаак?

— Не столько дать, сколько представить вашему вниманию, — поправил себя Исаак. — Гуковы бумаги. Найденные в Бедламе.

Привезённые сюда. Не самое близкое… и не самое далёкое… для меня место. После смерти… Роджера… я стал бывать здесь чаше. Я не мог работать… пока он стоял за спиной… и задавал вопросы. Так вот… я изучил документ… который был наживкой… на арабском аукционе… этим летом. Вы знаете, о чём я. Гуков отчёт о пациенте… который умер во время операции… и был воскрешён… другого слова не подберёшь… неким составом. Поразительный документ.

— Вы изготовили поддельную версию для де Жекса, — сказал Даниель, — но…

— Я вернулся к нему. В последние недели. Когда моё здоровье ухудшилось. Я добавил много примечаний. Расшифровал непонятное. Прояснил то, что Гук, не будучи алхимиком, понять не сумел. Знаю, на ваш взгляд это всё чушь. Но если бы вы позаботились о моих записках… проследили, чтоб они попали в нужные руки… мне было бы гораздо спокойнее.

— Хорошо, конечно. Где они?

— В библиотеке Роджера. Стол у окна. Верхний ящик справа.

— Я сейчас же за ними схожу, — пообещал Даниель, — и отвезу их к вам домой.

— Спасибо, — отвечал Исаак. — Положите их у меня в лаборатории. Вместе с остальным.

— С чем остальным? — спросил Даниель. Однако он ясно видел, что ответа не получит. Исаак сжался в комок и трясся, как вылезший из воды пёс. Даниель позвал Катерину Бартон. Они вместе собрали с пола одеяла и укрыли Исаака.

— Он попросил меня позаботиться о некоторых своих делах, — сказал Даниель, чтобы оправдать поспешный уход. — Я напишу в Тайный совет, что Исаак болен и не сможет присутствовать послезавтра на испытании ковчега.

— Нет! Ни в коем случае! — Мисс Бартон положила руку ему на запястье. Она знала, что её слова проникают в мозг любого мужчины, как пули, если при этом его коснуться.

— Мисс Бартон! — воскликнул Даниель. — Посмотрите на несчастного! Он не может…

— Дядя Исаак сказал мне, что должен присутствовать на испытании ковчега во что бы то ни стало. Даже если умрёт.

— Простите, но вы же не думаете это исполнить?

— «Даже если я умру, — сказал он мне, — усадите моё тело в портшез и отнесите в Звёздную палату». Именно это, доктор Уотерхауз, я и намерена исполнить.

— Что ж, Бог даст, он будет ещё жив.

Даниель мягко высвободил руку из нежных пальцев мисс Бартон и направился в библиотеку Роджера.


Ют «Минервы».  Полдень, вторник 26 октября 1714 | Система мира | Ньюгейтская тюрьма.  28 октября 1714