* * *
Неужели это не сон?
Он протягивает руку, касается экрана телевизора, желая убедиться, что это на самом деле. Ошеломленный, смотрит на свою картину, городской пейзаж, а исто-рич-ка искусств объявляет что-то насчет галереи. Он мигает, щурится, ловит ртом воздух. Затем хватает блокнот, быстро записывает. Потом, когда она исчезает с экрана, он читает и перечитывает ее слова, которые нацарапал в блокноте.
«Многообещающий новичок. Талантливый художник. Галерея Херберта Блума. В Чел-си».
Внимательно смотрит на свои записи целую минуту. Затем зовет:
— Донна! Тони! Дилан! Бренда! Все! Слушайте! — Он несколько раз рассказывает им о своей картине, показанной по телевизору, о выставке. — Она видела. Мои картины. И они ей нравятся!
Однако эйфория длится недолго.
Как попасть на выставку? Что, просто войти в галерею и сказать: «Это мои картины»? Нет. Они, наверное, думают, что он дурак? Полезет в ловушку?
— Что скажешь, Донна?
— Полагаю, ты должен что-то придумать.
— Конечно, конечно, — произносит он голосом Дилана. — Ты должен что-то придумать. У тебя ведь всегда получалось.
Он размышляет. В голове, как всегда, мешанина — рекламные слоганы, песенки, обрывки радиопередач.
Да, это правда. У него всегда получалось.
Он бросает взгляд на экран. Там женщина с волосами красного дерева в блузке цвета земляники бредет по зеленой лужайке с бокалом колы в руке. Падает спиной на диван и плачет от счастья. Слезы затуманивают глаза, отчего цвета на экране сливаются в яркую радугу.
«Это действительно чудо — я излечился и… выставка.
Моя выставка!»
Теперь осталось только разработать план.