Глава восемнадцатая

В кофейне никого не было, за исключением неприветливого официанта – местного парня в засаленном белом халате и с белоснежными зубами, которые сверкали, когда он улыбался.

– Два кофе, один с порцией бренди, – сказал Ким. – Я знаю, что ты этого не одобришь, Дебби, но должен напомнить тебе, что встречу надо отпраздновать.

Да, таким был Ким. Любой повод использует для шутки. А может, для того, чтобы избежать неловкости уйти от главного.

Какие они разные – Энди и Ким! Но Дебора решила, что сейчас не время для сравнений, ведь этот час принадлежал Киму. Наверное, ему пришлось преодолеть множество препятствий, чтобы вернуться на этот крошечный остров и найти ее. Значит, он верит в ее невиновность.

Об этом и о большем говорили его черные глаза, встречавшиеся с ее глазами через маленький столик. Она сняла свою рыбацкую шапочку, встряхнув черными волосами, и его черные глаза сказали ей, что он находит ее как всегда прелестной.

– Это долгая история. Я просто не знаю, с чего начать.

– Тогда попытайся начать сначала.

Он рассказал ей, что, когда обнаружил ее отсутствие на яхте, он был поражен и его мучила совесть.

– У меня даже возникла дикая мысль, что ты могла выброситься за борт или тебя сбросили, – продолжал он. – Мне было стыдно, что я позволил такому случиться с тобой. Ведь я понял, что за этим стоит Эдит. Конечно, я знал, Дебби, что ты не могла взять эту дурацкую нитку жемчуга.

– Благослови тебя, Господь, Ким, за то, что ты мне веришь, – тронутая его словами, сказала Дебора. – Но, ради всего святого, не вини себя.

– Любой здравомыслящий человек знал, что ты не могла взять их. Хотя, должен признаться, я не думал, что Эдит могла пасть так низко.

– Может быть, не стоит слишком винить Эдит! Любящая женщина может дойти до любой низости.

– Я решил, что выясню все об этой краже, а затем разыщу тебя, Дебби.

Это было практически объяснение в любви. Однако Дебора не могла смотреть ему в глаза: она не знала, что чувствует к нему. Он явно изменился. Или старался измениться. С другой стороны, она не знала точно, любит ли она Энди и каковы его чувства к ней.

– Я решил сыграть роль детектива, – продолжал Ким. – Я допросил юнгу и Ренлоу. Из доклада стюарда выяснил, что в ночь, когда пропал жемчуг, Эдит звонила по телефону.

– По телефону?

– Да, она сказала Ренлоу, что потеряла свой ключ, и просила, чтобы он дал ей свой. Потом она каким-то образом подменила ключи, вошла в каюту мистера Шуберта и взяла жемчуг. Затем вошла в твою каюту и положила бусы в твои тапки, Дебби. Не так-то легко ей было вернуть Ренлоу ключ обратно. Он сказал мне, что обнаружил пропажу, а на следующее утро Эдит объяснила ему, что перепутала его ключ со своим. Он ей поверил. Но мне это дало достаточно сведений, чтобы восстановить события, и не стоило большого труда заставить Эдит признаться в своем замысле.

Бедная Эдит… Хотя она, несомненно, заслуживает того, что именно Ким вывел ее на чистую воду, и он, без сомнения, был трижды прав. А то, что это сделал мужчина, которого она любила, уже стало для нее достаточным наказанием.

– Я надеюсь, ты не был с ней слишком суров?

– Нет. Конечно, она плакала и выкручивалась. Говорила мне, что никогда бы не пошла на это, если бы я не уделял так много внимания тебе. Но она еще проговорилась, что дядя сказал ей о своем намерении упомянуть тебя в завещании. Поэтому, я думаю, у Эдит была двойная причина. Ведь если женщина сделает все ради любви, то большинство людей сделает это ради денег.

Большинство людей, может быть… Но не все, не такой мужчина, как Энди, знающий цену вещам, которые за деньги не купишь.

– Я ведь сказал тебе, что это длинная история. Как насчет второй чашечки кофе, Дебби?

Когда она согласилась, он сделал заказ официанту и продолжал рассказ.

– Конечно, Эдит просила меня не говорить ничего дяде. Думаю, она боялась, что из-за этой истории он вычеркнет ее из завещания. Я обещал ей не говорить ничего, но сделал это не для нее. В конце концов, зачем расстраивать старика? Ты знаешь, что я его люблю и даже жалею. Я думаю, что здоровье стоит дороже денег.

– С твоей стороны, Ким, это большая уступка. Но, пожалуйста, продолжай, ты держишь меня в неизвестности. Я пока еще не знаю, как ты попал сюда, Ким. Ты прыгнул за борт?

Он рассмеялся вместе с ней, потом посерьезнел.

– Не совсем, – ответил он. – Я сказал Эдит, что сойду на следующей стоянке. Конечно, она просила меня остаться. Но я сказал, что должен найти тебя и рассказать все, что она натворила с Шубертами. Поэтому я заставил ее рассказать им всю правду или, во всяком случае, ту часть правды, которая позволит снять обвинения с тебя и твоей профессиональной репутации.

Это означало, что она могла возвращаться в Штаты. Она не была больше беглой няней.

– Я не знал, как вернуться сюда – ведь регулярных рейсов нет, да и немногие рыбацкие суда заходят на этот остров, ты же знаешь. Я нашел работу буфетчика. Помнишь, как в первую ночь нашего круиза мистер Инглмен назначил меня на эту должность? Полагаю, что старик счел меня непригодным даже для этого, – Ким разразился долгим смехом. – Итак, в конце концов я встретил одного парня, у которого было судно, пассажирский катер, и после нескольких выпивок он согласился отвезти меня сюда. Он платил мне самую малость, но это было неважно, Дебби. Я боялся, что не застану тебя здесь, ты могла найти способ уехать.

– Это очень благородно с твоей стороны, Ким, преодолеть столько препятствий, чтобы найти меня и рассказать все, что выяснилось о пропаже жемчуга. Я, право, не знаю, как тебя благодарить.

– Я могу сказать тебе как. – Он взял через стол ее руку. – Парень, который привез меня сюда, сказал, что сегодня или в крайнем случае завтра сюда должен прийти большой пароход с продовольствием. Я могу договориться с капитаном, чтобы он взял нас обратно в Штаты, Дебби.

– Но это… Это слишком неожиданно! Она не может так быстро оставить остров, эту новую, необычную жизнь, которую здесь обрела!

– Другой корабль придет сюда не скоро, – напомнил ей Ким. – Большие пароходы останавливаются здесь только два раза в год. Для нас это удача. Ведь ты поняла, Дебби, что я искал тебя, главным образом, для того, чтобы забрать с собой.

Да, она могла бы догадаться об этом по выражению его темных глаз. И ведь она обещала постараться помочь ему.

– Я не могу просить тебя выйти за меня замуж, пока мне нечего тебе предложить. Но я найду работу, которая позволит мне содержать жену, а не жить за ее счет или проживать наследство.

Он действительно изменился. Но изменилась и она. Она теперь знала, что никогда не сможет полюбить Кима.

– Я… Я не знаю, Ким. Я не уверена, что хочу вернуться. На этом крошечном острове я обрела не только новую жизнь, но и самое себя. Я не уверена, что хочу вернуться к тому, что люди зовут цивилизацией, к соперничеству и борьбе, к спешке и суете.

– Не хочешь же ты сказать, что проведешь остаток своей жизни в этой дыре, Дебби! В этой рыбацкой деревне, в этой забытой Богом, малодоступной точке земного шара!

– Это вовсе не так. В деревне есть свои достоинства. Здешние жители нуждаются в помощи. И здесь есть несколько образованных, интересных людей, которые оказались на острове по разным причинам, а затем почувствовали, что им хочется остаться.

– Но ты же профессиональная няня, Дебби. Что ты можешь здесь делать?

– Я думаю, что смогу найти свою нишу. Она может быть самой собой, а не беглой няней. Она сможет быть просто няней и работать по профессии. Она предложит свою помощь доктору Морли в его клинике, будет помогать ему учить людей и лечить их.

– Я живу в доме на утесе, где ты вчера обо мне справлялся, Ким. Тебе открывала дверь экономка, но она стала мне действительно родной тетей. Хозяин дома – доктор, и для работы ему нужна няня, которой он мог бы доверять.

– Ты говоришь так, как будто счастлива, Дебби, и тебе не хочется возвращаться со мной. – Его темные глаза прямо глядели на нее, говоря ей, как сильно он разочарован. – Другой причины быть не может, Дебби. Ты, видимо, нашла здесь что-то большее, чем мне сказала. Ты полюбила мужчину, вот в чем дело.

– Я… Я не знаю, Ким.

Может быть, она узнает это после сегодняшнего обеда с Энди.

– Если ты не знаешь, значит, у меня еще есть шанс, Дебби. Он сжал ее руки в своих. – Любимая, я еще не сказал тебе, как сильно я тебя люблю. Пожалуйста, скажи мне, что ты вернешься вместе со мной.

– Я пока не могу этого сказать, Ким. Но я буду знать это к моменту отплытия парохода.

– Я должен уехать на этом пароходе, я же не могу здесь остаться. Пока он плывет сюда, я буду надеяться, Дебби, что ты со мной поедешь.

Да, она знала, что Ким уедет независимо от ее решения. На этом крошечном острове Карибского моря не было ничего, что могло бы заставить его остаться. Хотя, как любая женщина, она считала, что главным мотивом всех важных поступков является любовь.

– Может быть, я и поеду с тобой, Ким. Но какое бы решение я ни приняла, я знаю, что у тебя теперь все будет в порядке. Ты ведь нашел самого себя, как и я.

– Эдит просила вернуться. Я сказал ей, что это будет зависеть от тебя, Дебби. Но если я и вернусь к ней, то вовсе не из-за денег, которые она получит в наследство. А у меня подозрение, что это наследство будет больше, чем она думает, потому что мистер Шилмен просил ее по возвращении из круиза поселиться с ним. Думаю, старик нуждается, чтобы кто-то был рядом. Все равно кто. Но думаю, что Эдит тоже нашла себя. Она получила горький урок, и я ей очень сочувствую.

– Я тоже ей сочувствую, Ким. Ты знаешь, Ким, я часто испытываю сочувствие ко всем людям этого огромного мира.

– Да, Дебби, ты такая, а вот я боюсь, что не смогу быть таким. Наверно, ты очень хорошая няня. Поэтому у меня предчувствие, что Мистер Инглмен по-прежнему упомянет тебя в своем завещании.

– Если он это сделает, я смогу помочь кому-нибудь деньгами.

Кому-нибудь из местных жителей, в клинике доктора Морли.

– Но я надеюсь, Ким, что мистер Инглмен будет еще долго-долго жить, а Эдит скрасит его одиночество.

Они проговорили достаточно долго. У нее есть поручение в деревне, а также дела в замке у моря. Дебора отодвинула стул и сказала, что должна идти.

– Увидимся сегодня вечером?

– Нет, не сегодня. – Она не сказала Киму, что у нее назначено свидание. – Но ты можешь проводить меня до дома. Я не могу пригласить тебя в дом, пока не расскажу тетушке Альманде, а также доктору, кто я на самом деле.

– А также и твоим друзьям, которые у тебя здесь появились, и тому мужчине, да, Дебби?

Прежде чем она успела ответить, послышался ужасный грохот, от которого, казалось, задрожали стены постоялого двора.

Они вскочили и выбежали на мощенную булыжником улицу. В порт входил тяжелый пароход. Звук, по-видимому, исходил от него.