ГЛАВА 6

Полковник не стал здороваться с появившимся в дверях Олегом, и это было очень плохим признаком.

Они дружили семьями много лет. Еще до того, как Горзин после окончания Олегом училища добился его назначения на свою базу, он каждый свой отпуск навешал отца Олега на их ферме, расположенной в самом центре известной курортной зоны на одном из старейших земных поселений, и следил за успехами подраставшего Олега.

Это именно он в свое время решительно воспротивился желанию Олега поступить в военное училище и, как всегда, оказался прав, предсказав полный провал на вступительных экзаменах упрямому пареньку.

А сейчас он не отрывал взгляд от терминала и делал вид, что не замечает появления Олега, заставляя своего подчиненного стоять навытяжку перед его столом.

На базе свято соблюдались положения устава, и никакие личные взаимоотношения не могли отменить это правило. Устав — уставом, но сейчас они были наедине, и, поскольку Олег не чувствовал за собой никакой особой вины, если не считать стычки с Касьяновым, он наконец не без доли ехидства в голосе произнес:

— Разрешите представиться! Эвакуатор Северцев по вашему приказу явился!

— Я вижу, что ты явился! Вот только не пойму откуда!

— Из камеры предварительного заключения, в Которой пребывал до принятия вами окончательного решения о моей дальнейшей судьбе!

— Не паясничай, артист! Что такое ты выкинул на Глории, заставив встать на уши весь федеральный отдел безопасности?

— Но я же все изложил в своем отчете!

— Так уж и все? А как прикажешь понимать твою погоню за призраками?

— Это были не призраки!

— Но в отчете ты описываешь их как голографические изображения, транслируемые неизвестным источником.

— В официальном отчете я и не мог написать ничего другого. Понимая, что вам придется представить этот документ на рассмотрение службы безопасности, я писал там только то, в чем был уверен на все сто процентов! Но на Глории были не призраки! Это я понял значительно позже, уже после того, как отправил отчет.

— Так кем же они были, по-твоему?

— Живыми человеческими существам. В этом нетрудно убедиться, проверив показания моего полевого биолокатора. Он фиксирует только живые объекты.

— Его уже проверили, Олег. И ничего не обнаружили, кроме стертого кристалла памяти.

— Как это «стертого»?! Чтобы уничтожить информацию на этом кристалле, понадобилось бы магнитное поле силой в тысячи гауссов!

— Вот именно. И службе безопасности очень хотелось бы знать, где тебе удалось раздобыть прибор, способный излучать магнитные поля подобной мощности.

Олег настолько растерялся от этого известия, что опустился в кресло напротив Горзина, так и не дождавшись приглашения с его стороны. И поскольку это не вызвало возражений полковника, лишний раз говорило о том, насколько серьезна возникшая ситуация.

— Этого не может быть! Не было у меня никакого прибора! Разве что…

— Разве что «что»?

— Биолокатор побывал в руках у Лэйлы! Но не могла же она…

— Кто такая эта Лэйла?

— Одна из тех самых призраков…

— Этого нам только не хватало! Ты не упомянул о ней в отчете, и, самое главное, ты не имел права расставаться с этим прибором ни при каких обстоятельствах и уж тем более не имел права передавать его в чужие руки!

— Я знаю. Но ситуация оказалась слишком необычной, она потребовала от меня нестандартных решений. Я понял, как важен контакт с этими существами, и не мог отказать им в помощи. Они искали какой-то древний артефакт, излучавший слабое биополе. Покидая планету, мы оставили его в музее. И они его там искали… Собственно, им мог завладеть любой залетный мародер. Фактически сотрудники музея бросили эту вещь на произвол судьбы, и я решил, что она не представляет для нас никакой ценности, а вот контакт с этими существами, которых я принял за представителей неизвестной нам и весьма могущественной цивилизации, мог нам весьма пригодиться…

Олег все никак не мог прийти в себя после полученного от Горзина известия. Его мысли разбегались, и перед глазами то и дело всплывало лицо Лэйлы с синими огромными глазами, неспособными лгать и уж тем более неспособными предать его.

— Какой артефакт?

— Какой-то Сансорин. Кажется, так они его называли.

— Час от часу не легче! Ты что, новостей не смотришь? Этот пропавший Сансорин разыскивает специальная экспедиция. Академик Смолин считает, что с его помощью можно пробивать межпространственные слои. Все сотрудники музея, отвечавшие за его сохранность, арестованы службой безопасности!

— У меня нет времени смотреть новости, — мрачно буркнул Олег, уставившись в пол.

Его предали, как последнего мальчишку! Лишили единственного доказательства, оправдывавшего его действия на Глории. Теперь все, что с ним произошло, представало в совершенно ином свете.

Он помог захватить важнейший для земной науки артефакт представителям чужой расы, и всё последующее уже не имело значения… Хотя нет, был еще прорыв пространственного слоя и его успешная атака на вражеский корабль-матку. Но, если он заявит об этом сейчас, это будет выглядеть лишь как жалкая попытка оправдаться. Ведь свидетелей той схватки не было… Хотя приборы корабля должны были записать все его действия, но после истории с кристаллом памяти биолокатора Олег уже не надеялся на это.

— Что было потом? — мрачно поинтересовался Горзин.

— Потом я атаковал корабль-матку ширанцев, поливавший Глорию огнем, и уничтожил его! — неожиданно для себя мрачно заявил Олег. От кого-кого, но от Горзина он не собирался скрывать этот факт.

— Хорошо, что хоть об этом ты не удосужился упомянуть в своем официальном отчете, иначе сейчас с тобой бы уже разговаривали психологи. Впрочем, этой беседы тебе все равно не удастся избежать. Мне приказано срочно отправить тебя в столицу Федерации. И самое удивительное в этом приказе то, что для сопровождения арестованного Северцева будет выделен специальный эскорт из четырех «Фарков».

Олег мрачно кивнул, словно эта последняя новость уже не могла вызвать у него даже удивления, хотя новейшие истребители «Фарки», лишь недавно запущенные в серию, сопровождали в пространстве только адмиральские флагманы.

— Вы бы приказали проверить показания приборов на моем эваке, прежде чем передавать меня в лапы безопасности!

— Уже проверили. Ничего там нет, Олег, никаких записей. Впечатление такое, словно твой корабль прошел сквозь корону новый. Никакой температурный слой не смог бы стереть все записи в памяти корабельного компьютера. Скажи, пожалуйста, может быть, ты разрешил кому-то из своих «призраков» похозяйничать на твоем корабле?

Олег вспомнил старика, которого пытался спасти и которого, в нарушение еще одного параграфа инструкции «о контактах с эвакуируемыми гражданами», оставил в кабине своего корабля на все то время, пока занимался поисками Сансорина вместе с Лэйлой. Сейчас, на фоне всех остальных событий, это лишь усугубляло его вину.

— Получается, что я сам стер все записи, чтобы замести следы своих преступлений!

— Нет, Олег, получается, что ты самовольно вошел в контакт с представителями иной цивилизации и Провел его настолько бездарно, что даже не можешь доказать самого факта этого контакта!

— Почему же в таком случае вы так уверенно об этом заявляете и почему я до сих пор не арестован!?

Потому что фронтеры сами подтвердили факт вашего контакта. Они требуют, чтобы ты незамедлительно прибыл на их планету.

.. Требуют, чтобы я прибыл?.. — Олег почувствовал, что последние слова Горзина окончательно лишили его способности трезво мыслить. — Но они же… Они же никогда не соглашались на контакты с нами…

— Видимо, обстоятельства изменились.

— Да, обстоятельства изменились. У нас появился общий враг, и они решили проверить… — Олег вовремя остановился, сообразив, что теперь слово в слово повторяет фразу, услышанную от своей плюшевой игрушки.

Сейчас ему не хватало только начать объясняться по поводу этой невероятной беседы. А заодно и признаться в том, что у него установлен некий непонятный канал связи с представителями этой таинственной цивилизации. Тогда уж точно прямо из этого кабинета его отправят к психологам.

Наконец, справившись с обрушившейся на него новостью, он сумел спросить:

— А в качестве кого меня собираются отправлять к фронтерам?

— А вот этого я не знаю. Это еще не решено. Не решено пока даже, стоит ли вообще тебя отправлять к ним. Ну а если все же отправят, то, скорее всего, в качестве арестованного преступника. Ты своими действиями на Глории вполне это заслужил!

— Слушаюсь, господин полковник! Прикажете до прибытия конвоя отправиться под арест?

— Всё паясничаешь? До сих пор не можешь понять, что твое дело стало делом государственной важности и выведено из-под моей юрисдикции? С «Фарками» прибудет федеральный следователь по особо важным делам. Ты стал важной персоной, Олег Северцев, и, возможно, мы беседуем с тобой вот так, с глазу на глаз, последний раз. Так, может быть, расскажешь, что там с тобой случилось на Глории на самом деле?

— Если вы имеете в виду событийный ряд, то все, что изложено в моем отчете, соответствует действительности. Там лишь опушены некоторые детали.

— Какие детали?

— Мои личные впечатления и предположения. Они могут быть ошибочными. Кроме того, как я уже говорил, я не счел возможным упоминать о схватке с ширанцами, закончившейся уничтожением их главного корабля!

— Вообще-то напрасно. Дело в том, что автоматическая обсерватория на Глории успела передать снимки того района космоса, в котором произошло твое столкновение с ширанцами. На них совершенно отчетливо видны обломки ширанского корабля, уничтоженного мощным взрывом. Вот только твоего корабля там не видно. И если теперь ты задним числом попытаешься об этом заявить…

— Это будет выглядеть как попытка использовать случайную ситуацию в свою пользу.

— Нет, Олег, это будет выглядеть как специально разыгранная ширанцами инсценировка с целью внедрения своего агента в систему Звездной Федерации.

— Вот даже как…

— А ты думал, федерального следователя по особо важным делам будут за тобой присылать по пустякам? И учти, всё, что я тебе сейчас рассказал, является государственной тайной.

— Но тогда почему вы мне об этом говорите!?

— Потому что теперь ты и сам стал частью этой Тайны. Но никто не знает тебя так хорошо, как я. Свое официальное заявление о том, что ты не можешь быть ширанским агентом, я оставил в столице. Но вряд ли моему мнению придадут слишком большое значение. Так что, как я уже сказал, возможно, мы видимся с тобой в последний раз.