ГЛАВА 32

Бесконечное ожидание, совершенно вымотавшее Олега своей неопределенностью, кончилось бурно, поскольку в его комнату и, разумеется, без всякого приглашения ворвалось сразу с десяток хорстов.

Олег успел привыкнуть к изменившемуся статусу «заключенного в цепях» на «заключенного на особом положении».

Несправедливо было бы называть пещеру, в которую после последней вынужденной аудиенции у ночного короля поместили Олега, — камерой. Она считалась одним из лучших жилых помещений в Подземном городе хорстов, хотя для Олега навсегда — осталась тюремной камерой.

Он почувствовал приближение большого отряда Хорстов задолго до того, как стражи подняли перед Прибывшей «спецкомандой» входной блок, но не стал ничего предпринимать, ожидая дальнейших событий, только сконцентрировал свою волю, сжал ее в Плотный комок, который ощущал теперь почти физически, и в последний раз спросил себя, готов ли он. И с чистой совестью, ответил, что да, готов, по- скольку не потратил даром ни одной минуты из подаренного ему судьбой времени, полностью используя его на совершенствование ментальных способностей.

Едва блок приподнялся, как хорсты полезли внутрь, отталкивая друг друга и пытаясь протиснуться сквозь узкий вход парами, чтобы как можно быстрее очутиться в камере.

Понятия дисциплины эти существа не знали, и подчиняться ночному королю их заставлял только страх. Именно поэтому управлять ими было относительно нетрудно, перенаправляя их агрессивность с одного объекта на другой.

Эффект здесь зависел от количества разумов, попавших в сферу действия ментального поля Олега. Всех ворвавшихся в камеру хорстов он не смог подвергнуть психической обработке просто потому, что их было слишком много.

Но и тех, что попали под его ментальный удар, оказалось достаточно, чтобы превратить помещение его камеры в арену битвы. Большая часть ворвавшихся в камеру хорстов устроила кровавую потасовку друг с другом, перестав обращать на Олега какое бы то ни было внимание.

Они катались по полу и завывали, выдирая один у другого своими длинными когтями клочья шерсти и окровавленной кожи.

Но тех, которые избежали влияния его ментального контроля, оказалось слишком много, и они заранее подготовились к подобному развитию событий.

Четверо из нападавших ловко набросили на пленника сеть, сплетенную из толстых веревок, затем повалили Олега на пол и спеленали поверх сети толстенной веревкой так, что он не мог пошевелиться.

Затем они выволокли его из камеры за оставшийся свободным конец длинной веревки. Этот прием позволил им держаться от пленника на почтительном расстоянии и затруднял тому возможность распространить свой ментальный контроль на хорстов, которые его тащили. Все же он попытался переключить контроль с катавшихся по полу хорстов на тех, кто тащил его за веревку из камеры, но оставленные в камере без контроля хорсты немедленно набросились на него с другой стороны и начали пропихивать Олега сквозь узкий вход.

Веревочный кокон, намотанный на Олега, получился таким толстым, что застрял посреди прохода, и стражникам пришлось основательно повозиться, прежде чем пленник наконец оказался в коридоре. Зато здесь дело пошло быстрее.

С десяток хорстов подхватили Олега с разных сторон и бегом понесли по коридору, каждую минуту сменяя друг друга, так что Олегу не удавалось взять их под контроль.

Шурст хорошо подготовился к предстоящей операции и учел почти все возможности Олега. Минут через двадцать бешеной гонки по туннелям Олег оказался в верхнем ярусе подземного города и все еще ничего не мог предпринять, оставаясь беспомощным пленником в руках врагов.

Правда, его попытки были не слишком интенсивны, он лишь пробовал свои окрепшие ментальные силы, не проводя решительной атаки, решив дождаться более благоприятного момента.

Как он и предполагал, вскоре его вытащили через одно из входных отверстий наружу.

Выход из подземного лабиринта находился в самом центре Силенты. И Олег, отвыкший за долгие Недели подземного существования от свежего воздуха, буквально задохнулся от нахлынувших на него Запахов. Эта часть города больше других заросла дикой растительностью. На заборах и стенах домов вьющиеся тропические лианы расцвели огромными ночными цветами, напоившими город незнакомыми дурманящими ароматами.

Его несли в горизонтальном положении, лицом вверх, и поскольку сам он не был в состоянии это положение изменить, ему оставалось лишь радоваться хотя бы такой небольшой удаче, позволявшей ему видеть небо и окружающие здания.

Над ним раскинулось ночное небо Фронты, полное ослепительно ярких звезд, слагавшихся в созвездия, незнакомый рисунок которых лишний раз напомнил Олегу о том, как далеко отсюда находится его родной дом.

Чуть в стороне, восточнее центра города, висела огромная луна Фронты. Из-за особенностей своей орбиты она в этой части планеты показывалась над горизонтом довольно редко. Олег впервые увидел ее, удивился ее размерам и яркому голубоватому рисунку, похожему на фотографию Земли, полученную из космоса.

Он не знал, удалось ли фронтерам освоить спутник своей планеты, как это сделали земляне, или она до сих пор остается глыбой мертвого камня? Если судить по внешнему виду Луны, то на ней возможно даже наличие океанов и материков.

Олег в который уж раз пожалел о том, как мало ему удалось узнать о Фронте за время пребывания в этом полном загадок мире.

Равномерное подергивание сетки, каждый раз оповещавшее Олега о том, что происходит очередная смена носильщиков, неожиданно прекратилось. Странная ночная кавалькада, стремительно несущая по улицам Силенты свой драгоценный кокон, резко остановилась.

Теперь над Олегом, закрывая почти все ночное небо, возвышался гигантский пилон. Его доставили к месту дальнейших событий. Теперь предстоял подъем на отвесную стену пилона, и Олег подумал, что у его «извозчиков» может не хватить сил для подъема тяжелой сетки на такую высоту. Ни на мгновение он не сомневался, что конечной целью всего этого затеянного Шурстом ночного предприятия будет почти невидимый в ночи шар Тетрасекта, замыкавший на себе концы всех четырех пилонов, распростершихся над городом.

Хорсты должны были поднять пленника на огромную высоту, в слой разреженного, почти стратосферного воздуха. Даже если им это удастся, не факт, что он сможет там дышать. И до сих пор Олег не мог понять, как собираются они это сделать. Своими слабыми крыльями они с трудом удерживали в воздухе собственное тело, а уж поднять восемьдесят пять килограммов его веса к верхней части пилона… Он был уверен, что они на это неспособны. Верхняя часть их крыльев давно превратилась в некое подобие рук, а оставшейся площади кожистых полотнищ, заполнявших промежутки между длинными тонкими костями, явно не хватало для подъема на значительную высоту, несмотря на уменьшенную, по сравнению с земной, гравитацию Фронты.

Но Шурст продумал все нюансы предстоящей операции. Вся наружная поверхность пилона была облеплена телами хорстов, которые слетелись сюда Заранее и каким-то непонятным Олегу образом су- Мели забраться на всю невообразимую высоту пилона и закрепиться на его верхней дугообразной поверхности. Все остальное оказалось достаточно просто.

Сверху спустили длинные веревки с крючьями, Которые закрепили на его люльке, и, подталкиваемая крылатыми носильщиками снизу, она медленно поплыла вверх.

Хорсты, сидевшие на верхней плоскости пилона, передавали концы веревок тем из своих собратьев, которые находились выше, и таким образом люлька с Олегом медленно, но верно набирала высоту.

В своей нижней части пилон изгибался вверх не слишком круто, люлька шла медленно, державшие веревки хорсты то и дело срывались и, отчаянно хлопая своими куцыми крыльями, торопились вернуться на прежнее место. Иногда им это удавалось, но чаще приходилось передавать веревку тем, кто сидел ниже, и вновь повторять процедуру подъема на утраченную часть высоты.

От поверхности пилона шло тепло, ощущение покоя и расслабленности невольно охватывало Олега. Очевидно, внутри этого сооружения находился мощный ментальный излучатель. Сознание словно раздвоилось, и теперь кто-то, лишь отдаленно похожий на Олега Северцева, отрешенно и равнодушно наблюдал за его «вознесением».

Перед глазами этого «стороннего наблюдателя» постепенно открывалась завораживающая картина ночного города, залитого лунным светом. Дома с витыми игрушечными крышами отбрасывали причудливые тени, а пятна дикой растительности, постепенно захватывавшей город, с высоты казались садами и парками.

Город представлялся ему сейчас спящей принцессой, которая по мановению волшебной палочки вот-вот должна была проснуться. Вспыхнет свет в окнах домов, на улицах появятся экипажи и толпы веселых горожан.

Но ничего подобного не происходило. Лишь мертвые тени домов медленно скользили вдоль улиц, следуя за движением луны.

Неожиданно Олег почувствовал, что плавное, убаюкивающее движение люльки закончилось.

Подъем перешел на крутую, самую опасную часть пилона. Здесь хорсты, несущие люльку, удерживались уже с трудом, лишь с помощью своих коротеньких крыльев им удавалось какое-то время поддерживать равновесие, а те, которым это не удалось, огромными черными лоскутами планировали вниз.

Взлететь на пилон обратно они уже не могли, и Олег подумал, что такая же судьба может ждать и его самого, если носильщики не смогут удержать люльку… Вот только у него нет крыльев, чтобы смягчить падение…

Однако Шурст предусмотрел и это. Как только количество тварей, тащивших Олега, уменьшилось больше чем наполовину, сверху, от самого шара, вниз полетели длинные дополнительные веревки, принявшие на себя основную тяжесть люльки. Теперь Олегу стало видно, что весь шар Тетрасекта опоясывала узкая галерея, ставшая совершенно черной от заполнивших ее хорстов. Приближалась финальная часть операции, и Олег порадовался тому, что его наиболее сильный противник — сам Шурст — остался внизу и не сможет принять непосредственное участие в заключительной схватке.

Настало время, когда ему понадобится все умение, приобретенное во время бесконечных ментальных тренировок, которыми он заполнял долгие дни своего заключения.

Не прошло и часа, как он повис под самой галереей, окружавшей Тетрасект. Воздух здесь действительно был разрежен, но не настолько, как ему представлялось вначале. Пульс и дыхание лишь немного Участились, и Олег чувствовал себя полностью готовым к схватке.

Луна не успела скрыться за горизонтом, и гигантский шар Тетрасекта, закрывавший теперь все пространство, сверкал в ее колдовском свете тысячами голубых искр.

Олег всем телом ощущал чудовищный поток энергии, идущей от пилонов к поверхности шара и уходившей еще выше… Где-то там должна быть антенна, направляющая этот поток… Куда? Наверное, Тетрасект — лишь часть гигантского устройства, передающего энергетический поток к защитному космическому барьеру. Но тогда непонятно, зачем он понадобился хорстам…

Вскоре он это узнает. Его рывком поставили на ноги и развернули лицом к поверхности шара. Где- то здесь скрыт механизм входа, Олег чувствовал его по огибавшему это место энергетическому потоку, хотя ни малейшего намека на дверь не было видно. Очевидно, хорсты тоже чувствовали энергетический поток, поскольку смогли безошибочно отыскать нужное место на километровой окружности галереи.

«Слушай меня внимательно, человек!» — Ментальный голос шел от одного из «мыслителей» Шурста, которому тот поручил закончить операцию, не рискнув самостоятельно подняться на галерею.

Лишь сейчас Олег понял, как сильно боятся его ментальных ударов толпящиеся вокруг хорсты. Это было ему на руку, но одновременно и представляло собой дополнительную опасность, поскольку под влиянием страха, лишившись непосредственного присмотра своего командира, они могли несколькими ударами дубинок покончить с пленником, разрешив таким образом все свои проблемы.

«Сейчас тебе освободят руки, и ты откроешь дверь, — продолжал тягуче и монотонно вешать в ментале невидимый Олегу «мыслитель». — За твоей спиной стоят двое воинов с копьями наготове. Если дверь не откроется, если ты ослушаешься приказа или попытаешься использовать против нас свою силу, эти копья вонзятся в тебя. Их наконечники смазаны ядом курана, и ты умрешь через несколько секунд в страшных мучениях. Ты понял меня, человек?»

— Спасибо за предупреждение… — пробормотал Олег и, дождавшись, когда ему развяжут руки, обрушил всю свою накопленную ментальную силу на стоявших за его спиной стражей, одновременно, на всякий случай, заставив всех остальных отступить на безопасное расстояние.

Те двое, что стояли у него за спиной, приподняли копья и вонзили их друг в друга. Олег этого не видел, зато почувствовал их смертельный ужас и боль. И прежде чем остальные поняли, что произошло, он шагнул вперед и приложил свои ладони к поверхности Тетрасекта, впитывая в себя часть энергетического потока и превращая его в мысленный приказ: «Открыть дверь!»

* * *

В золотом кабинете президента, расположенном в бывшем музейном зале, собрались все чиновники, так или иначе причастные к отправке Северцева на Фронту. Секретарь, проводивший Крутицкого в кабинет, указал ему на свободный стул где-то в середине длинного стола. В его торцах оставались свободными еще два кресла.

Часы на стене показывали без пяти минут шесть. И президент, никогда не опаздывавший на совещания, должен был появиться с минуты на минуту. Но Для кого предназначалось еще одно свободное кресло?

Никто из чиновников не мог себе позволить появиться в кабинете позже назначенного времени. никакие оправдания в этом случае не принимались. Крутицкий еще раз внимательно обвел взглядом лица присутствующих.

Здесь был советник по межпланетным связям Диранский. Связей после потери последней колонии не осталось, но пост советник сохранил.

Ближе всех к президентскому креслу расположился начальник президентской канцелярии, Кронов, а напротив него возвышалась тучная фигура Ширамова, военного министра, не забывавшего надевать свой парадный мундир, с шестью генеральскими звездами, на любой президентский прием.

Ровно в шесть задняя дверь кабинета распахнулась, и вместе с первым ударом старинных часов в зал вошел президент.

Поздоровавшись со всеми кивком и предложив всем вставшим при его появлении чиновникам занять свои места, президент опустился в свое кресло и с минуту молчал, нетерпеливо поглядывая на настенные часы.

Кого он ждал? Кто мог себе позволить опоздать на президентский прием? Этого Крутицкий не понимал.

И еще одна неопределенность не давала ему покоя: он так и не успел узнать содержания полученной от Северцева депеши и не мог понять, кто и каким образом сумел получить эту депешу с планеты, расположенной от Земли за сотню световых лет и закрытой от ее кораблей непробиваемым космическим барьером…