на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 8

После похорон двух полицейских газеты немного притихли. Сами похороны заслуживали внимания: присутствовали министр и все свободные от службы полицейские; речи, приличествующие случаю физиономии. Благодарное общество… и так далее и тому подобное.

– Это их работа, – подумал Гю и использовал газеты для разведения огня.

Тео переговорил с Орловым по поводу реализации золота и теперь ожидал ответа; Жюстен сфотографировал Гю. Пришло письмо от Цыганки, сгоравшей от нетерпения. Она приедет, как только ее позовут.

Жюстен, как и Гю, считал, что время еще не пришло.

– Мне не двадцать лет, – говорил Гю. – Могу и подождать.

Он выходил каждый день и однажды долго наблюдал за игрой в петанк[12] на крытой площадке возле одного из кафе рядом с парком Борелли.

Быть южанином и никогда в жизни не работать – эти обстоятельства делают человека отличным игроком в петанк. Как, например, Гю.

Сначала он ограничивался комментариями. Игроки были Пенсионерами, собиравшимися каждый день. Однажды один из них не пришел, и Гю занял его место. Он положил пальто на дальний стул из-за лежавшей в кармане «беретты». «Маузер» он носил под мышкой, а поскольку он не расстегивал пиджак, пистолет не был виден. Остальные играли в пуловерах.

Гю не хватало практики, но раньше он так хорошо играл, что через несколько дней стал бы лучшим в этой маленькой компании. Он был счастлив как ребенок.

На следующий день, идя по бульвару Мишле, Гю решил не играть сегодня в шары. Место был спокойным, но он там появлялся уже пять раз.

Гю обогнул площадь, оставив кафе справа, и направился по Прадо в сторону моря.

Молодой солдат прижимал девушку к дереву. Они целовались так, что, казалось, вот-вот задохнутся. Гю подумал о Цыганке. Он не сможет теперь прожить без женщины. Гю обошел пару, и в следующую секунду ствол пистолета ткнулся ему под подбородок, заставляя поднять голову.

– Не вынимай руки из карманов, не то вышибу мозги, – предупредил владелец пистолета.

Сердце Гю екнуло. Его подтолкнули к шоссе. Бесшумно остановилась большая легковая машина. Гю оказался в ней и был вмиг обезоружен.

Он сидел на заднем сиденье между двумя типами. Напротив были еще двое, в том числе солдатик, лапавший девчонку. На переднем сиденье – шофер и еще один тип.

На Карнизе машина свернула налево, в сторону Мадрага.

– Ты неразговорчив, – сказал тот, что сидел справа.

Гю в подобных случаях всегда изображал немого. Так можно быть уверенным, что тебя не поймают на твоих же словах. «Посмотрим, что они сумеют доказать», – думал он.

Но машина выехала из города и понеслась к Гуду, то есть в сторону, противоположную и полицейскому управлению, и месту нападения.

Гю подумал о своем золоте и о новых методах некоторых блатных: дождаться, пока другие сделают дело, а потом ограбить их.

Если он не заговорит, даже под пыткой, останется шанс выжить. Они не убьют его до тех пор, пока будут надеяться узнать у него место, где он спрятал золото. И еще: он не мог понять, каким образом они вышли на него.

– Небось, спрашиваешь себя, куда мы тебя везем? – спросил тот, кто его задержал.

Гю не ответил. «Сам увижу», – подумал он.

Машина остановилась за Гудом, съехав с шоссе вправо, в сторону моря. Сидевшие спереди и напротив Гю вышли.

– Вылезай, – сказали ему.

Гю вышел, но его заставили остаться возле открытой дверцы машины. Тот, кто командовал, подошел к Гю. Один остался в машине. «Наверное, тот, кто выстрелит мне в спину», – прикинул Гю. Это ощущение угрозы за спиной лишало его сил.

– Здесь легавые обложили того парня, что бежал с тобой. Он бросился вниз…

Шеф указывал наверх, на плато, за которым угадывалось ущелье.

Так Гю узнал о смерти Бернара. Это на него сильно подействовало.

– Мы подумали, что ты предпочтешь сдохнуть тут. Ты ведь сентиментальный.

Гю молча посмотрел этому типу в глаза; это явно был не кретин.

– Ты неразговорчив, – продолжал мужчина, – но мы тебя привезли сюда не затем, чтобы ты нам рассказал о своей жизни или о золоте. Нам не нужны твои слитки. Слышал? Не нужны.

Он поставил ногу в машину. Гю стоял перед дверцей автомобиля, открытой настежь.

– Но ты сдал, Гю, еще как. Стал работать с кем ни попадя. Нам очень жаль, но Анж не собирается прощать.

– Анж? Анж Невада? – вырвалось у Гю.

– Он самый, – подтвердил главарь. – Дело было нашим, а вы нас обошли. Теперь мы вас перестреляем всех по одному. Как видишь, мы не фраера. Тебя уже нашли…

– Анж меня знает, – ответил Гю. – Я пошел в тюрягу, но так и не раскрыл пасть. Я чист.

– Ради золотишка ты решил немного запачкаться.

– А Невада часом не спятил? – спросил Гю. – Он знает, откуда я выбрался? Чего он себе думает? Что я царь и бог? Мне сказали – есть дело, я выполнил свою работу, получил долю и отвалил. Если тут какая-то накладка, я ни при чем.

– Анж думает иначе, – сказал неизвестный.

– Что, в вашем беспредельном мирке слово такого человека, как я, уже ничего не стоит? – завелся Гю. – Вот ты, несешь тут хреноту, а что ты знаешь о моей жизни? Да ничего. Стоишь тут с целой кодлой с пушками и трепешься, трепешься… С чего Анжу взбрело в голову, что Старый Гю его кинул? Во сне что ль приснилось? Или в голове заскоки?

Мужчина не ответил.

– Как считаешь, Риччи чистый? – спросил он.

– Который? – переспросил Гю.

– Оба.

– Оба?

Гю был совершенно искренне удивлен.

– Да, Джо и Вентура.

– Если Вентура ссучился, то меня это сильно удивит, – ответил Гю.

– Значит, ты не знал.

– Гадом буду, нет, – поклялся Гю. – Даже Невада может ошибиться.

– Не может, – отрезал неизвестный. – Это невозможно. Пойми, он не получил ни фига, а рассчитывал на сто пятьдесят «кирпичей».

– Не может быть, – прошептал Гю. – Вентура этого бы не сделал. Он ведь понимал, что потом вы с ним разберетесь.

– У него мозгов не хватит все знать. Невада дал ему наводку на дело: день, час, все. За половину куша. Вместо этого вы проворачиваете дело сами и делите все на четверых.

– На пятерых, – поправил Гю.

– Как это на пятерых?

– Да. Одна доля наводчику.

Мужчины расхохотались.

– Во потеха! – фыркнул их шеф. – Доля наводчику! Выходит, Вентура нагрел вас на двести «кирпичей»!

Гю вспомнил свой разговор с Паскалем насчет наводчика. Возможно, Паскаль был в курсе и принял его за фраера. Тот, кто вел допрос, отошел и что-то шепнул на ухо одному из своих людей.

– Послушай, – сказал он затем, – я передумал. С Вентурой все ясно. С ним мы разговаривать не станем. Но остальные могут быть в таком же положении, как ты. Сведи нас с ними.

– Нет, – ответил Гю.

– Как это нет?

– Это не в моем стиле.

– Мы же не легавые, – сказал мужчина.

– Без разницы. У меня свои принципы.

– Достаточно, – сказал мужчина тому, что ждал в машине.

Гю ожидал худшего, но шеф положил руку ему на плечо.

– Я комиссар Бло из Уголовной полиции. Простите, но мы записали нашу интереснейшую беседу на магнитофон.

– Это незаконно! – заревел Гю.

– Все законно, – ответил Бло, вталкивая его в машину.

– Я все равно не буду ничего подписывать, – предупредил Гю.

– Это обсудишь с Фардиано, – ответил Бло. – И с Вентурой Риччи. А наша работа закончена.

Он понимал, что никто не сможет больше вырвать из Гю ни слова. Комиссар использовал единственный шанс. Имя Риччи он назвал наугад. Гю купился. Но чтобы вытянуть имена остальных, не хватало данных. Гю не принял предложение свести их с бандой. Бло догадывался, что так и будет, но в этой работе надо использовать каждую возможность…

Гю старался не думать о Вентуре. Он жадно вглядывался в лица людей на тротуарах. Если бы он заметил Паскаля, Антуана или Вентуру, то бросился бы на шофера, чтобы спровоцировать аварию. Это привлекло бы внимание людей, а там было бы видно.

Никого. На улице Эвеше уже ждали знаменитого преступника. Бло первым вошел в кабинет начальника Криминальной бригады Марселя.

– Вот Гюстав Минда, – представил он. – Участвовал в деле вместе с Вентурой Риччи. Оставляю вам магнитную ленту. Дальше играть будете вы.

– Это все наговорил он? – пробурчал Фардиано, разглядывая Гю.

– Голос имитирован, – ответил тот. – Я рта не раскрывал.

– Здесь раскроешь, – пообещал Фардиано. – Здесь его все раскрывают.

Его радовало, что появился след. Общественность требовала возмездия за гибель полицейских, а государство ему платило именно за это.

Бло вздохнул. Он случайно оказался в кабинете Фардиано, когда поступила информация о местонахождении Гю. Надзиратель Клервосского централа приехал в отпуск к тестю, который держал кафе на углу бульвара Мишле и Прадо, и сразу узнал бывшего заключенного, несмотря на усы. Тот играл в шары. Он приходил туда уже четыре дня подряд, несомненно придет и завтра.

Бло хотел воспользоваться случаем, чтобы установить за ним хвост; наверняка, его лежбище было недалеко. Потом можно постараться выйти на других участников дела, вернуть хоть немного золота и т. д.

Но Фардиано не знал, что Гю является одним из участников ограбления, и заговорил о том, что его надо пристрелить.

– Он приговорен к пожизненному заключению, и я не стану рисковать и давать ему возможность выстрелить в нас.

Бло позвонил в Париж, чтобы получить разрешение заняться Гю. Разрешение ему дали с одним условием: немедленно арестовать гангстера, как только он появится снова.

У комиссара было всего полдня на подготовку операции. Теперь его роль закончилась. Пупон еще не успел снять военную форму.

– Она идет тебе, – сказал ему Бло.

– И больше нравится женщинам, – добавил Пупон.

Малышка, которую он подцепил этим утром, была прехорошенькой. Ей будет что рассказать подружкам, но те примут ее за жуткую врушку.

– Отведите его в соседний кабинет, – приказал Фардиано, указывая на Гю своим инспекторам, – пристегните наручниками к батарее и охраняйте вчетвером.

Бло вышел вместе со своими людьми. Они остались в большой комнате рядом, а комиссар вернулся к Гю.

Тот был прикован наручниками к. батарее отопления.

– Я хочу поговорить с ним наедине, – сказал Бло.

Инспекторы с недовольным видом вышли.

Гю кусал себе локти; он думал только о скором аресте Вентуры. Он впервые в жизни выдал имя человека, разыскиваемого обществом.

– Радуетесь успеху? – спросил он Бло.

– Тебя узнал надзиратель, когда ты играл в шары. Так он искупил вину своих коллег. Воскресить убитых полицейских будет труднее.

Гю ни на секунду не усомнился в словах Бло.

– В моем положении мне все равно, как вы меня нашли, – усмехнулся он.

– Ты должен был еще погулять на свободе, – ответил комиссар. – Под наблюдением. Понимаешь, что я имею в виду? До тех пор, пока мы бы не нашли часть золота и твой «кольт».

– Золото? «кольт»? – переспросил Гю. – Вы бредите… Мое оружие у вас…

– Но это сорвалось, – вздохнул Бло. – Пострадает только твой авторитет. Вентура будет очень недоволен. Обычно ты садился один…

– Я знавал времена, – сказал Гю, – когда замеченному в разговоре с легавым объявляли бойкот. Комиссары тогда не корешились с блатными. А сегодня вы похлопываете друг друга по плечу и обмениваетесь сведениями. Не слишком утомительная работенка. Но меня от этого тошнит.

– Смотри не заболей, – посоветовал Бло. – Фардиано за тобой ухаживать не станет. Я возвращаюсь в Париж. Передать привет Цыганке и Альбану?

– Это ваши друзья? – спросил Гю.

– Нет, твои. Старые друзья.

– Не смешите меня, комиссар, – ответил Гю и отвернулся к стене.

Он еще не встречал таких легавых. Мысли о Вентуре снова начали его мучить, терзая грудь.

– Пока у него голова на плечах… – пробормотал Бло и тихо вышел.

Его сменили четыре инспектора. Вскоре пожаловал и сам Фардиано.

– Привет, крутой, – сказал он. – Сейчас привезут твоего корешка, и мы мило побеседуем все вместе.

– Мне нечего сказать, – ответил Гю.

– Ты уже заложил Риччи. Назови еще имя или два…

Гю уставился на толстого полицейского.

– Мне это не нравится, – заявил Фардиано. – Мы исправим твой характер, да так, что ты сам себя не узнаешь.

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Гю дал отдых ногам, прислонившись к батарее. У него все забрали из карманов, сняли часы. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем послышался топот, шум и крик Вентуры:

– Я поставлю на ноги всех адвокатов города! Это вам дорого обойдется, можете мне поверить.

Фардиано сидел, Вентура стоял в другом конце кабинета, со скованными за спиной руками.

– Не понимаешь? – спросил комиссар. – Один из твоих друзей нам рассказал, что участвовал в нападении на фургон с золотом. Знаешь эту историю? О ней много писали. А еще твой друг сказал, что ты там тоже был. Мы поехали за тобой, а ты орешь так, что действуешь нам на нервы.

– Оставьте ваш треп для фраеров, – бросил Вентура.

Фардиано нагнулся. Ящик магнитофона был у его ног. Он поставил аппарат на стол, открыл, нашел пометку на ленте и сделал знак открыть дверь.

– Послушай, – сказал он Вентуре, нажимая на кнопку.

Вентура выслушал диалог между Гю и человеком, чей голос был ему неизвестен, то место, где Гю говорил о пяти долях, об участии Вентуры и о счете с типом, которого они якобы кинули.

Фардиано выключил магнитофон.

– Ну? Все еще думаешь, что мы тебя обманываем?

– Неправда! – заорал Гю из соседней комнаты. – Это туфта!

Вентура услышал шум борьбы, как будто Гю пытались оглушить.

– Он немного сожалеет, это нормально, – улыбнулся Фардиано.

Вентура вспомнил, как Паскаль говорил, что Гю сильно сдал. Проглотил первый же треп и заложил его. «Он назвал мое имя, и мне придется туго», – думал он.

– Это что, дурдом? – спросил Вентура, кивнув на соседний кабинет.

– Может быть, – улыбнулся Фардиано. – Все зависит от клиента.

– Я ни в чем не виноват, никого не знаю, ничего не слышал. Требую адвоката.

– Подвиньте месье кресло, – велел Фардиано.

Полицейские выдвинули из угла тяжелое деревянное кресло, сняли с Вентуры наручники и привязали его руки ремнями к широким подлокотникам, а ноги оттянули назад.

– Так тебе будет удобнее разговаривать, – уверил Фардиано. Он подошел к креслу. – Где ты был двадцать седьмого декабря, во второй половине дня?

– Двадцать седьмого? – переспросил Вентура.

– Именно, двадцать седьмого.

– У себя дома. В рождественский вечер я подхватил жуткий грипп.

– Кто это может подтвердить? – спросил Фардиано.

– Моя жена.

– А еще?

– Этого недостаточно?

– Для меня – да. Я не ожидал услышать ничего лучшего. Ты был в Салоне и убивал полицейских, охранявших груз золота. Поэтому тебя в Марселе никто не видел.

– А вы сами, когда болеете гриппом, созываете к себе соседей? – спросил Вентура.

– Ты не из тех, кто сидит дома с женой.

– Мы любим друг друга. Это что, запрещено?

– Дайте ему попить, – распорядился Фардиано. – Уверен, его мучает жажда.

Вентуру схватили за волосы, заставляя запрокинуть голову. Он сжал челюсти, но ему сильно нажали на сонную артерию. Он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, и туда сунули воронку. Сильные руки сжимали голову Вентуры, не давая пошевелиться даже на миллиметр. Потекла вода. Он начал задыхаться, захрипел, и его глаза закатились.

– Хватит, – приказал Фардиано, влепил Вентуре сильную пощечину, чтобы помочь ему отдышаться, и продолжил: – Лично я считаю, что ты не стрелял. Если это так, значит ты был за рулем.

– Падла! – процедил Вентура. – Ты научился этому в гестапо?

– Ты не сможешь доказать, что тебя били, – ответил Фардиано. – Нет даже синяка, который можно показать врачу. (Он положил руку на плечо Вентуры.) Ты ведешь себя неразумно, заставляешь нас нервничать. Тебе не кажется, что было бы куда лучше поговорить спокойно? Тем более, если ты только вел машину…

– Я вам все сказал. Не вел я никакую машину… Я ни в чем не виноват. Требую адвоката.

– Опять двадцать пять, – вздохнул Фардиано. – Жаль.

Он указал большим пальцем на пол, и Вентуре снова сунули в рот воронку.

– Приведите второго, – приказал комиссар.

В комнату втолкнули Гю со скованными за спиной руками. Его лицо опухло от ударов.

– Он попал в переплет, – сказал ему Фардиано, указывая на Вентуру.

Гю увидел человека, чье имя назвал, и воронку, засунутую ему в рот.

– Что это значит? – спросил Гю.

– То, что вы оба ведете себя глупо, – ответил Фардиано. – Начинайте.

В воронку, булькая, потекла вода. Гю дернулся, но его крепко держали.

Вентура боролся с удушьем. В его мозгу мелькали черные и красные точки, похожие на фейерверк, если смотреть на него с близкого расстояния. Гю услышал утробный хрип.

– Остановитесь, господи боже! – крикнул он. – Не видите, что он сейчас отдаст концы?

Фардиано поднял руку; человек, ливший воду в воронку из банки, поставил ее на пол.

– Ты его знаешь? – спросил Фардиано.

– Нет, – ответил Гю. – Никогда в жизни не видел этого типа. Но он же человек. Всему есть предел…

– Полицейские тоже были людьми.

– Когда есть улики, людей не пытают, – сказал Гю.

– Ты тоже пройдешь через это, – пообещал Фардиано, – чтобы меньше болтал.

– Можете меня убить, мне на вас насрать! – бросил Гю.

– Посмотрим, – сказал Фардиано.

Он улыбался. Физические страдания вызывали у него улыбку. Страдания других, само собой.

Пытка Вентуры возобновилась. В короткие минуты просветления он испытывал к Гю жуткую ненависть. Он стал похож на утопленника.

Гю уже раз десять собирался признаться, по крайней мере в своем участии, чтобы прекратить истязания друга, Но понимал, что единственный шанс опровергнуть разговор с комиссаром Бло – это отрицать все.

Вентура часто терял сознание. Полицейские остановились, и Фардиано овладела безумная ярость. Вентуру заперли в камеру и набросились на Гю.

– Кончайте скорее… – два или три раза прошептал Гю.

Больше из него не вытянули ни единого слова.


* * * | Второе дыхание | * * *