на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



ЛОГИЧЕСКАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

Ненавижу тесты на проверку интеллекта.

А когда я говорю, что ненавижу, это означает следующее: не желаю, чтобы кто-нибудь проверял уровень моего интеллекта. Тест и интеллект – не переношу даже соседства двух этих слов. И если на свете есть что-то, что я презираю еще сильнее, так это люди, подвергающие вас тестированию с добродушным садизмом знатоков, которым ведом правильный ответ. Эта процедура возбуждает у меня желание расквасить такому типу физиономию ударами каблука, чтобы слегка перетряхнуть его суперорганизованные мозги.

Еще когда я был маленьким, врач настаивал, чтобы мне запретили играть в шахматы. Добрый доктор лечил также наших соседей, в частности моего приятеля Жиля, который обучил меня этой дьявольской игре. Юный поганец измучил меня своими «матами», и лекарю не удалось остановить кровь, которая так и хлестала из его башки; пришлось ему срочно звонить в «скорую». Я глядел вслед умчавшейся машине с чувством умиротворения и вновь обретенного покоя. С тех пор я больше никогда не играл в шахматы. Не люблю насилия.

Шесть лет спустя, стоя у доски, я увидел ту легкую ехидную усмешку нашей училки по математике. Она спросила: «Ну так сколько же будет А в квадрате минус В в квадрате??? Нам что, до утра здесь ждать? Чем больше квадратов, тем хуже они прокручиваются у вас в голове, бедняжка Кантелоб…» Класс зашелся от хохота как раз в тот момент, когда я собрался было написать ответ. Математичке так и не удалось доказать, что именно я искорежил монтировкой ее машину, но я постарался, чтобы до нее дошли слухи об этом.

Затем настал черед сволочи сержанта, проводившего тестирование призывников. Он показал мне плакат с тремя фигурами: футболист, каменщик, бакалейщик. Вопрос: который из них пользуется мячом? На это я ответил без проблем, но дальше дело пошло хуже: 2, 4, 12, 23… какое число продолжает эту серию? Я бы, наверное, смог найти ответ, если бы парень не глядел на свой хронометр с таким видом, будто хотел сказать: «Еще тридцать секунд, и ты отправишься чистить сортиры в 3-й танковый дивизион Монбельяра». За эти тридцать секунд я успел представить себе, как вбиваю ему хронометр в глотку ударами кулака. Но, кажется, впервые в жизни здравый смысл взял верх над моими агрессивными намерениями, и я вышел из его кабинета с унизительной оценкой и глубоким убеждением, что едва уберегся от штрафбата. Тем же вечером я долго разыскивал его по всей казарме. Увы, мне не удалось его найти.

Дальше ничего особо интересного. Должности, которые никогда не доставались мне из-за этих гребаных тестов. Неизменно высокие оценки на письменных экзаменах и приступы скрытой ярости на устных. В общем, мне пришлось отказаться от массы вещей в жизни. Знаю, что это глупо, но так оно и было. В конце концов я пошел на курсы по информатике и нашел работу, где с течением времени смог доказать свою компетентность.

Если не считать этого, я парень вроде вполне добрый, даже как бы уступчивый, из тех, что робеют и опускают глаза при общении.

И все рано или поздно наладилось бы. Потому что этот способ проверки умственных способностей, эти хит-парады IQ[11] по достижении какого-то возраста отпадают, всем на них плевать, и вас уже редко когда подвергают такому виду пытки. Мне, по крайней мере, казалось, что я уже избавлен от нее навсегда.

И я забыл про свою давнюю болезнь. Впрочем, я вообще забыл все начисто, когда встретил Мари. Самая обычная встреча в коридоре офиса. Обмен улыбками на ходу. Но сразу же вслед за этим – словно удар молнии… Всего несколько дней, и легкая влюбленность превращается в твердую уверенность, что ты готов дожидаться конца света рядом с нею, глядеть, как она смеется над какими-то пустяками, пускаться вместе с ней на ребяческие выходки, наблюдать, как она стареет, любоваться ее морщинками. Мари…

Я даже не испытывал стремления завоевать ее: если воля Божья уже свершилась, к чему играть в соблазнителя, объявлять очевидное, притворяться, будто ничего не происходит, когда хочешь всего, когда все уже предельно ясно. Я был от нее без ума. До сих пор не знаю, что меня больше покорило. Ее коротенькая желтая юбочка? Или ее манера пожимать плечами, когда я изрекал глупость? Да, скорее всего именно в этом жесте я почувствовал безграничную нежность, которую она уже испытывала ко мне, к незнакомцу, робко опускавшему глаза, к парню, который никому не причинит зла.

И мы безраздельно отдались этому потоку. Каждый вечер после работы мы сидели в кафе «Фельянтинки». Я хорошо помню наше шестое свидание, когда мы перешли границы обязательной сдержанности. И рассказали друг другу всю жизнь – я свою, она свою, вытащив на свет божий все совпадения, все признания, все неудачи и все мечты. Напыщенные до смешного, но необходимые откровения, слегка приукрашенные истории – исповедь на первый взгляд бессмысленная, но помогающая понять, как человек стал таким, какой он есть. Она попыталась нарисовать мне свой портрет самыми черными красками, как будто хотела оттолкнуть от себя. Все влюбленные поступают именно так. Что ж, пришлось и мне сделать то же самое. Сам не знаю зачем – действительно, хоть убей не знаю! – я рассказал ей историю с маленьким Жилем и другую – с математичкой. Думаете, она обеспокоилась? Ничуть не бывало, они ее рассмешили. Она принимала все, что во мне было, моя Мари. И мы заговорили о моем паническом страхе перед тестированием интеллекта.

Вот в этот-то момент мимо нашего столика и прошел ее коллега из коммерческого отдела.

Улыбки. Взаимные представления. Сходство интересов. Он присел, разделил с нами аперитив, и вначале я не увидел в этом ничего особенного. Мы посвятили его в наш разговор, заговорили о тестах, об экзаменах, об отборе, о законах рынка. Только круглый дурак мог не заметить, как настойчиво он пытался самоутвердиться в глазах Мари, как элегантно опровергал мои доводы, с какой милой улыбкой ставил меня на место. К счастью, Мари не клюнула на его приманку. Он это почувствовал. И сказал:

– Тесты на проверку интеллекта – да их значение сильно раздуто. На самом деле они вовсе не являются надежным критерием… Интеллект заключается вовсе не в этом… Ну вот вам в качестве простого примера известная задачка про пять мешков золотых монет: капелька логики, минута размышлений, и ее можно решить запросто, но это вовсе не есть доказательство высокого интеллекта.

– Какие мешки, какие золотые монеты?

Я сразу заподозрил, что это плохо кончится. Но Мари попалась на эту удочку, даже не заметив, с каким хитрым лицемерием он вызвал у нее интерес к своей задаче.

– А вы разве не знаете? Пять мешков наполнены золотыми монетами, каждая из них весит десять граммов, и только в одном мешке монеты фальшивые и весят каждая девять граммов. Вам даются весы-безмен, и вы должны определить, в каком мешке находятся фальшивые монеты, имея право лишь на единственное взвешивание.

Одна только формулировка задачи вызвала у меня рвотный позыв; в душе моментально проснулись все мои прежние демоны. Несколько фраз – и десять лет беззаботного, спокойного существования сметены, как будто их и не было. Заинтригованная Мари тут же начала искать решение.

– Принимайте это скорее как игру, – сказал наш искуситель, преисполненный макиавеллиевского коварства.

И я дал себя втянуть в его «игру», изо всех сил стараясь сохранять приветливый вид, тогда как моим единственным желанием было вырвать язык у этого подлого гада. Против всякого ожидания он встал и покинул нас, бросив на прощанье, как бы в шутку, что у нас впереди целая ночь, чтобы найти решение.

Ночь… Я впервые провел ее в объятиях Мари. Я вдыхал аромат ее тела до тех пор, пока не перестал ощущать его. Я приникал к ней так страстно, что уже не чувствовал собственной кожи. Слезы наворачивались мне на глаза. Наконец мы закурили и долго лежали бок о бок с сигаретами, а потом мирно уснули, прильнув друг к другу. Перед тем как погрузиться в сон, Мари пробормотала сквозь зевок:

– Мешок с фальшивыми монетами можно определить за три взвешивания. Но за одно – невозможно.

На следующее утро сослуживцы увидели, как мы вместе пришли на работу, и это дало пищу разговорам и сплетням чуть ли не на весь день. Мы поступили так намеренно. А вечернее свидание в кафе «Фельянтинки» теперь стало лишь коротким прологом к ужину в городе и ночным безумствам. Но случилось то, чего я и опасался: Мари непременно хотела узнать решение задачки про золотые монеты. И я не смог отказать ей, хотя был уверен, что мне предстоит мучительная четверть часа, когда я буду сдерживаться, чтобы не набить морду наглому претенденту.

Который явился с такой пунктуальностью, будто ему назначили встречу. На сей раз я уже не улыбался, не старался любезничать; я не мог перенести мысли о том, что он хочет отнять у меня Мари. Но самым худшим, на мой взгляд, был тот метод, которым он собирался действовать. Ему удалось нащупать прореху в моей обороне, самое чувствительное мое место. И этот изувер бередил его, как зубной врач бередит нерв в больном зубе.

– Только не говорите мне, что опустили руки перед такой элементарной задачкой!.. Ну ладно, так и быть, скажу: нужно пронумеровать мешки, от № 1 до № 5, вынуть одну монету из мешка № 1, две – из мешка № 2, три – из мешка № 3 и так далее. Потом вы взвешиваете вместе пятнадцать вынутых монет. Если весы покажут 149 граммов, значит, фальшивая монета извлечена из первого мешка, если 148, значит, из второго, ну и так далее. Это же совсем просто, разве нет?

Мари призадумалась на несколько мгновений, потом разочарованно вздохнула. Парень взял ее за руку и секунду держал в своей, уверяя, что ее мыслительные способности в полном порядке.

– В этих дурацких задачках решение можно найти самыми невероятными путями, и логика не обязательно скрывается там, где ее ищут.

Высказав это, он пристально взглянул мне в глаза. Я понял, что он объявил мне войну и не побрезгует никакими средствами, чтобы отнять у меня любимую женщину.

– Ладно, слушайте оба, я даю вам шанс отыграться.

И он с явным удовольствием принялся что-то строчить на клочке бумаги. Я прикусил губу, стараясь сохранять спокойствие. В голове заметались образы прошлого. Маленький Жиль, опрокидывающий моего короля с торжествующим воплем «Мат!». Математичка, хохот одноклассников. Сержант с хронометром. Меня захлестнула волна ненависти, я сжал кулаки, еле сдерживая себя, и Мари это почувствовала. Наконец мерзкий ублюдок предъявил нам свой листочек:

1

1.1 2.1

1.2.1.1 1.1.1.2.2.1

– Так вот, нужно написать следующую строчку в той же логической последовательности. А теперь думайте сами, только будьте внимательны, там есть одна хитрость.

На сей раз я встал из-за стола первым, схватив Мари за запястье. Знаю, что не должен был так вести себя. Я поневоле дал этому мерзавцу вовлечь себя в его гнусную игру. И Мари испугал мой властный жест. Желая доказать мне свою независимость, она взяла листочек, пообещав этому негодяю ответить на его вызов.

Вечер был испорчен, Мари не простила мне резкости. Она сказала, что с моей стороны глупо принимать так близко к сердцу всякие пустяки и что взрослый человек должен уметь владеть собой. В ответ я заметил, что ее коллега нагло флиртует с ней у меня на глазах. Она заспорила и объявила, что не выносит ревнивцев. И в заключение добавила, что ей неприятно видеть ограниченность людей, которых она любит.

Ночь кое-как примирила нас, но на следующий день, на работе, дела пошли совсем скверно. Мари с торжествующим видом ворвалась в мой офис.

– Есть!

– Что есть?

– Решение! Я искала его все утро и все-таки нашла! Следующая строчка – это 3.1.2.2.1.1! Там действительно была хитрость: решение заключается не в расчетах, а в чтении цифр… Нужно читать их, добавляя то, что было на предыдущей строке. На первой написана единица, на второй снова одна единица, значит, пишем 1.1, то есть «одна единица». Следовательно, на третьей строке есть уже две единицы, и мы пишем их как 2.1. На четвертой снова читаем вслух то, что получили на предыдущей, иными словами, «одна двойка и одна единица», которые записываем как 1.2.1.1, и так далее. Гениально, правда?

Я ровно ничего не понял, это меня взбесило, и я сказал, что гордиться ей нечем, нашла занятие – забивать себе голову всякими идиотскими выдумками. И заявил, что сегодня вечером мы не пойдем в кафе «Фельянтинки». Она ответила, что об этом даже речи быть не может, она должна похвастаться своей победой и утереть нос коллеге.

Я уперся. Она тоже.

Вечером, выйдя из офиса, я увидел, как они влюбленно воркуют на террасе кафе. Заметив меня издали, она отвела глаза. В тот вечер я понял, что никогда не увижу, как Мари старится.

Прошло несколько месяцев. Душевная боль. Грызущие сожаления. Разлука с женщиной, которую я по-прежнему любил. Мартен, мой бывший соперник, не достиг своей цели. Мари хотела именно меня. Она была права, крутом права, но моя болезнь навсегда развела нас.

Мало-помалу ко мне вернулось душевное равновесие. Я провел зиму в спокойном уединении в своей загородном домике, возясь с экранами и проводами, составляя программы. Затем постепенно сблизился с Мартеном, который давно уже позабыл Мари и обратил взоры на какую-то телефонистку. Мы часто ужинали вдвоем, с глазу на глаз. И вот наступил вечер, когда я пригласил его на уикенд в свой загородный дом.

Он приехал на автобусе. Решетчатые ворота были отперты, дверь дома распахнута, он вошел, несколько раз окликнул меня, и тут дверь вдруг захлопнулась сама по себе, автоматически включив магнитофон, на котором было записано мое послание к нему.

Я не видел, что там происходило. Конечно, я мог бы установить видеокамеру, чтобы насладиться этим мгновением, но сам не знаю отчего я предпочел оставить Мартена наедине с собой. Послание гласило:

«Мой дорогой Мартен,

Вы заперты в пустой и абсолютно герметичной камере. Можете кричать, ломиться в дверь, в которую вошли, взламывать ставни, но, поверьте, вам не удастся выбраться отсюда, так что не тратьте силы понапрасну. Кроме входной двери вы увидите в помещении напротив себя еще две; каждая из них подсоединена к одному из двух компьютеров 4.9.9., являющихся гордостью нашей фирмы; кроме того, за долгие годы моей работы я имел честь еще более усовершенствовать их технические характеристики. Представьте теперь, что вы приговорены к смерти… Если вам трудно это вообразить, примите мое утверждение как аксиому. И, чтобы избежать этой печальной участи, вам придется доказать свою сообразительность в той области, которую вам так нравилось называть „логикой“.

Одна из дверей ведет в сад, а оттуда на улицу, иными словами, к жизни. Вторая же, как легко догадаться, ведет прямо в подвал, где вас ждет ужасный конец – долгий, мучительный конец, подробности которого я предпочитаю опустить, чтобы хоть частично пощадить ваши умственные способности. Теперь представьте себе, что оба компьютера – это сторожа, которые могут открыть на выбор первую или вторую дверь. Но вам следует знать, что один из компьютеров запрограммирован на ложь, если вы запросите у него какую-либо информацию. Второй же, как вы, наверное, уже поняли, будет сообщать только правду. Вы имеете право задать один-единственный вопрос лишь одному из двух компьютеров. Вам придется очень умело сформулировать его, чтобы спасти свою жизнь. Можете положиться на слепой случай, на „орел“ и „решку“, на принцип покера, спросив, например, у любой из машин: какая дверь ведет в сад? Если вам попадется правдивый компьютер, он укажет вам нужный выход и вы вернетесь домой живой и здоровый. Но зато лживый компьютер обречет вас на гибель. У вас есть один шанс из двух. Но разумно ли доверять свою жизнь случайности? К счастью, есть прекрасное средство выйти из положения, реальный способ выбраться из этой дьявольской ловушки. Достаточно только задать НУЖНЫЙ вопрос, и такой вопрос действительно существует. Желаю вам успеха. И напоминаю: никто не знает, что вы находитесь здесь. Не забудьте также, что у меня впереди целая неделя, что вы можете очень скоро умереть от голода и жажды, что вы заставили любимую мною женщину возненавидеть меня и что я не переношу тестов на проверку интеллекта. И что мне будет сладостно видеть, как вы подыхаете. Удачи вам!»

Вначале я расслышал несколько воплей, глухие удары. Затем почти целую ночь тишина. Я терпеливо ждал, разлегшись в садовом шезлонге. Наверное, я несколько раз задремывал, но даже во сне чутко прислушивался, не раздастся ли звоночек на двери, ведущей к свободе, раньше, чем я ожидал. Помню, я заклинал все силы ада помешать ему найти выход.

Рано утром я съел несколько круассанов и выпил крепкий черный кофе прямо из термоса.

В 14 часов послушал радио.

Вечером, когда стемнело, написал новое любовное письмо Мари, которое, как и предыдущие, отправил в мусорную корзину.

До рассвета читал «Исповедь» Руссо.

Наконец звоночек на двери в сад вырвал меня из дремотного ожидания.

Я увидел его силуэт, сломленную, изнеможенную фигуру, ползущую по росистой траве. Подойдя, я встретил его тусклый взгляд. Он обвел меня безумными глазами, захлебнулся судорожным кашлем, потом завыл, потом дико захохотал, раздираемый ужасом и восторгом освобождения.

– Браво, – сказал я.

И действительно, он в любом случае заслуживал похвалы. Во-первых, потому, что принял меня всерьез. Во-вторых, потому, что решил подумать, а не довериться случаю. И, наконец, потому, что нашел единственно верный вариант. А именно: нужно было сесть перед любым из двух компьютеров и спросить: «Что мне ответит вторая машина, если я спрошу ее, какая дверь ведет в сад?»

Лживый компьютер опроверг бы правду, и в этом случае следовало выбрать не указанную им дверь, а другую. Правдивый подтвердил бы ложь, и в этом случае следовало опять-таки поступить вопреки его совету. Что Мартен и сделал.

На какой-то миг он счел себя свободным.

Но он не видел, как я схватил дубину. Я ударил его по голове четыре раза. В подтверждение того, что у разума свои резоны, а у сердца – свои.


ОБРАТНЫЙ ВХОД ЗАПРЕЩЕН | Мясорубка для маленьких девочек | ЗАМЕТКИ О КУЛЬТУРЕ ВЫРАЩИВАНИЯ