На лице расплылась счастливая улыбка. Есть! ТЕМЯ БУХАРЫ! Это что-то очень конкретное. Осталось спросить у Тамары, она наверняка знает.

Тихон вышел в коридор и нетерпеливо посмотрел на здание железнодорожного вокзала с большими буквами на фасаде: БУХАРА. Какая удача! Они уже в нужном городе.

Ну где же Тамара!

Василий Иванович Пучков разыскал буфетчицу в купе бригадира поезда. Раскрасневшийся пожилой бригадир с рыхлым пещеристым носом в расстегнутой на три пуговицы рубашке одной рукой щедро плескал в стаканы крепленое вино «Сахра», а другой тискал толстую коленку буфетчицы. Жующая бутерброд женщина стряхнула крупную крошку, свободно лежащую на груди, и вяло хихикнула сальной шуточке кавалера. Оба с яростью зыркнули на непрошеного гостя.

С выпяченных губ бригадира уже готова была сорваться гневная тирада, но майор щелкнул перед носом красной ксивой с тремя выразительными буквами и тисненым гербом и прикрыл за собой дверь.

– Будете отвечать честно, не арестую, – деловито сообщил он и вытащил найденный в подземелье талон на завтрак. – Ваш?

– Да, с нашего поезда, – испуганно промычала буфетчица. – Вы хотите покушать?

– Сколько всего было талонов?

– Проштамповываем строго по количеству пассажиров, – доложил бригадир, застегивая пуговицы на рубашке и пытаясь встать.

– Можете сидеть6 – jстановил его Пучков, предпочитая грозно возвышаться, и обратился к буфетчице: – Кто из пассажиров сегодня не брал завтрак?

– Мужиков с похмелья не смогла разбудить, их целое купе. И еще одна девица была без талона. Не смогла найти.

– Как выглядела девушка?

– Так это… – Буфетчица ошарашенyо крутила глазами.

– Худая – толстая, высокая – маленькая, блондинка – брюнетка? Ну? – поторопил Пучков.

– Худая, точно худая. И противная.

Последнее буфетчица могла бы не добавлять. По брезгливому выражению лица майор понял, что думает о худышках стокилограммовая женщина.

– Эта? – Он развернул низкокачественное факсимильное изображение Тамары Кушнир.

– Похожа, – неуверенно кивнула буфетчица.

– В каком вагоне?

– Ой, где же? В той стороне, но точно не помню7 – Буфетчица махнула рукой.

Пучков оценил округлые формы женщины, представил, как тяжело с ней придется ходить по вагонам, и обратился к бригадиру:

– Пойдете со мной. Возьмите ключи. А это купе я временно занимаю для себя и сотрудника. – Он по-хозяйски впихнул под нижнюю полку сумку цвета хаки со спецсредствами, строго посмотрел на сжавшихся в углу бригадира и буфетчицу. – И не вздумайте сюда соваться без моего ведома.

– Слушаюсь, товарищ начальник, – кивнул вспотевший бригадир.

– Про мое присутствие здесь остальным говорить не советую. Если не хотите дальнейших неприятностей. Ясно? А сейчас пройдем по вагонам.

– Так пассажиры уехали. Вернутся вечером.

– Выполняйте, что говорят.

За предыдущие две минуты Тамара Кушнир пережила самый глубокий стресс в жизни. Она только что купила газеты и собиралась отойти от киоска, как чья-то жесткая рука ухватила ее сзади под локоть, и голос с едва уловимым узбекским акцентом шепнул:

– Гражданка Кушнир, вы арестованы. Пройдемте со мной.

Она окаменела от парализовавшего ее страха, скосила глаза и увидела над плечом пухлую щеку и колючий зрачок, почти прикрытый широким веком.

– Не вздумайте сопротивляться, – шипел капитан Искандеров, – иначе прикончу на месте.

Сердце отяжелело и ухнуло в пятки, стало душно, безвольные руки выронили газеты. Затем Тамаре показалось, словно дохнуло освежающим сквозняком. Мужчина сзади вдруг стал невесомым, его ноги взлетели до плеч, и тело с хрустом шмякнулось на каменный пол. В ту же секунду с грохотом обрушилась железная стойка с журналами и придавила упавшего. Кто-то дернул Тамару за руку и увлек к выходу. Она послушно бежала за неизвестным человеком в спортивной куртке с капюшоном, только бы подальше от жуткого шепота и обещания прикончить на месте.

Они шмыгнули за одноэтажную станционную постройку, незнакомец остановился, скинул куртку и забросил ее на крышу. Перед запыхавшейся Тамарой предстал спокойный Зураб. Его накачанная грудь дышала ровно, подчеркивая мышцы под тонкой футболкой.

– Моя фамилия Орбелиани, я племянник Давида Вахтанговича Орбелиани, – пояснил он. – Дядя просил вас оберегать.

Тамара с благодарностью вспомнила главного редактора, который не раз ей помогал.

– Давид Вахтангович, прислал вас, чтобы вы меня защищали?

– Конечно, ведь вы оба пострадали, и он знает, что вы сейчас в опасности. А я хорошо умею драться.

– А я журналистка, – растерялась Кушнир. – Газеты хотела купить. Привычка.

Зураб выглянул за угол, проверил, нет ли погони.

– Пока чисто. Надо предупредить Заколова. Где он?

– Остался в купе. Думает.

– Над той самой фразой?

– Да.

– В поезде тоже небезопасно, но надо идти к нему.

Они быстро пересекли перрон и зашли в свой вагон.

Тихон радостно встретил девушку в коридоре:

– Тамара, Тома, я нашел.

– Что ты нашел? Череп?

– Нет, лучше. Я нашел решение. Следующая точка поиска известна, хотя я не совсем понимаю, что имеется в виду. Ждал тебя. Посмотри.

– Где?

– На столе, в блокноте.

Девушка ворвалась в купе и схватила блокнот. За ней вошел Заколов. Восторженные глаза девушки жадно поедали крупные буквы на бумаге.

– Ты умница. Я знаю, где Темя Бухары, – выпалила она, стремительно обняла Тихона и крепко поцеловала в губы. Заколов вновь растерялся и не успел ответить на поцелуй.

Появился извиняющийся Зураб Орбелиани и смущенно поведал о происшествии на вокзале.

Прихрамывающий Юсуп Искандеров с лиловой шишкой на лбу неловко вошел в вагон и виновато остановился перед Василием Пучковым.

– Что за вид? – строго спросил майор.

– Я нашел ее.

– И?

– И схватил. Но у нее есть сообщник. Он напал сзади, я не заметил его и не успел среагировать. А он… Он оказался ловким.

– Ясен хрен, это следовало предполагать! Девчонка не могла одна провернуть такие дела! Бестолочь, все дело завалил.

– Виноват, – развел руки Искандеров.

– Где они?

– Убежали. Очевидцы утверждают, что не в город, а в сторону путей.

– А ты, что в это время делал?

– Я упал. Сильно. Ее сообщник применил прием.

– Как он выглядел?

– Его никто не успел рассмотреть. Налетел как вихрь. Одет в легкую куртку с глубоким капюшоном.

– Не наш ли главный редактор Орбелиани?

– Нет, этот быстр и силен. Уж вы поверьте. – Капитан дотронулся до опухающего лба. – Интеллигентик так не сможет драться.

– Вижу. Значит, говоришь, ушли к железной дороге? Преследовать сейчас бесполезно. Продолжим осмотр поезда.

Пучков сделал знак растерянному бригадиру состава следовать дальше.

– Что в этом городе называют Теменем Бухары? – спросил Заколов у Кушнир.

– Ничего.

– Как же так! Перед нами опять загадка!

– Но она очень легкая, – успокоила Тамара. – Темя – это высшая точка, макушка чего-либо. В Бухаре самое высокое сооружение – минарет Калян. Он здесь как бухарская Эйфелева башня. Ты увидишь его и сразу поймешь, что это настоящая макушка города – Темя Бухары!

Зураб Орбелиани вмешался в разговор:

– Надо срочно покинуть поезд. Лучше сделать это раздельно. Я пойду в одну сторону, а вы в другую.

Орбелиани глотнул воды из бутылки на столе и отступил в коридор. Хлопнула дверь тамбура. В вагон уверенной походкой вошел узколицый усатый мужчина в бежевой куртке. За ним, плохо скрывая гримасу боли на лице, тащился уже знакомый Зурабу капитан Искандеров, замыкал процессию съежившийся бригадир поезда с ключами. Усатый мужчина оценивающе взглянул на Зураба и кивнул бригадиру на первое купе. Железнодорожник послушно открыл дверь. Искандеров сунулся внутрь, бегло осмотрел купе и отрицательно помотал головой. Майор Пучков оставался в коридоре и не спускал глаз с Орбелиани.

Зураб картинно зевнул и потянулся. Ослабевшие ноги плохо держали его тело, оно качнулось, голова сунулась в купе, и Зураб быстро шепнул Тихону: «Они здесь». Тело качнулось обратно, рука нехотя захлопнула дверь, и Орбелиани с отстраненным видом, покачиваясь, двинулся навстречу офицерам госбезопасности.

Капитан Искандеров завершил проверку третьего купе. Майор Пучков остановил Зураба и спросил:

– Все туристы уехали, а вы, почему так поздно?

– Вэришь, только глаза продрал. Вчера с зэмляками всю ночь квасили. – Грузин выразительно щелкнул пальцем по горлу и звучно отрыгнул.

Майор поморщился и указал на недавно закрытую дверь:

– Ваше купе?

– Нэ-э, – Зураб затряс головой, – купе МПС, а я в нем сплю.

– Внутри кто-нибудь есть?

Зураб нахмурил брови, поскреб небритую щеку.

– Нэпомню. А ты кто такой, чтобы мэня спрашивать?

Пучков хотел проявить власть, но сдержался и указал на железнодорожника:

– Бригадир поезда проверяет сохранность имущества. Мы с ним.

– Ну и проверяй, – равнодушно пожал плечами грузин и попробовал пройти между офицерами.

Пучков уперся рукой в стену, перегородил путь.

– Откройте купе.

– Мнэ туда не надо. Я на воздух хочу.

Пучков кивнул бригадиру, тот услужливо нажал на ручку и полностью распахнул дверь.

Пока дверь отъезжала, глаза Зураба вмиг посерьезнели и напряглись, но этого никто не заметил, все смотрели внутрь. Замок двери клацнул в защелке, перед офицерами предстало пустое купе. Легкий ветерок теребил в открытом окне вывалившуюся наружу занавеску.

– И здесь открыто, – выразил недовольство бригадир, зашел внутрь и поправил занавеску. – Кондиционеры у нас не работают, за день поезд нагревается.

Он хотел закрыть окно, но майор его остановил:

– Постойте.

Василий Пучков решительно встал на сиденье и высунул голову в узкую створку. Его взгляд дернулся вправо и влево, пристально посмотрел вниз. Пути вдоль состава были безлюдны. Майор спустился обратно, приподнял нижние сиденья, заглянул на багажную полку. Расставив ноги, майор застыл посередине купе, большой и указательный пальцы задумчиво подкрутили кончики усов, жесткий взгляд сфокусировался на краю открытой рамы. На ребре оконной защелки повис клочок голубого шифона. Майор снял кусочек ткани и с силой захлопнул окно.

– Все, можем вылезать, – сообщил Заколов Тамаре.

Молодой человек помог девушке выбраться из-под вагона, где они прятались на рельсах. Пригибаясь, они устремились вдоль состава. Они бежали не оглядываясь, и не заметили, как из окна туалета осторожно выглянул Василий Иванович Пучков. Майор посмотрел на подпрыгивающие ягодицы девушки и улыбнулся. Такая дилетантская игра в кошки-мышки ему определенно нравилась.