Книга: Кодекс Дракона



Кодекс Дракона

Елена Малиновская

КОДЕКС ДРАКОНА

Пролог


Кодекс Дракона

Кодекс Дракона

Лутион, расположенный на берегу Северного залива, никогда не спал. Особенно та его часть, которая прилегала к порту и носила название нижнего города. Конечно, здесь улицы не освещались магическими огнями, как на холмах, где предпочитали селиться честные и добропорядочные жители, но бурной ночной жизни это не мешало, скорее, наоборот, — способствовало. В липком непроглядном мраке переулков и глухих тупиков, безнадежно пропахших тухлым мясом и гнилыми водорослями, творились странные и жуткие дела, и только безумец рискнул бы появиться здесь в темное время суток без надлежащей охраны. Никто из обитателей нижнего Лутиона не знал, кому суждено увидеть утро следующего дня, а кому нет. В этом месте если не ты — то тебя. И так было заведено испокон веков.

Это было мое любимое место. Только здесь я мог расслабиться и стать собой. Пусть на крохотный промежуток времени, но скинуть маску вежливого наивного архивариуса. И доказать прежде всего самому себе, что я все-таки принадлежу к элите этого мира, а не к равнодушной серой массе обывателей, для которой миска наваристого супа на обед да жаркое на ужин является пределом мечтаний.

Я потянулся, разминая затекшие от долгого стояния на одном месте мышцы, и вновь прильнул к стене дома, сливаясь с окружающим мраком. Будем надеяться, в это самое лихое время суток никто не додумается окатить меня помоями с ног до головы. Жители нижнего города научены горьким опытом, что стоит ночью высунуть хоть нос через порог — не заметишь, как тьма поглотит тебя. И лишь рыбы в заливе отпразднуют твою кончину пышным пиршеством. Сейчас улицы этой части города не принадлежали мелкому отребью. Ночь — время охоты крупных хищников.

«Крупный хищник, — презрительно фыркнул невидимый собеседник. — Скажешь тоже. Шени, библиотечная ты крыса, уясни раз и навсегда: то, что ты убиваешь людей, не делает тебя равным богу. Учти, пока твое высокомерное заблуждение забавляет меня, но это не будет длиться вечно».

Я привычно промолчал. Вот и подало голос мое проклятие. Даже удивительно, что бог-отступник так долго хранил молчание, позволив мне насладиться краткими минутами отдыха от его бесконечных замечаний и насмешек. О небо, скорее бы избавиться от этого надоедливого собеседника! Кажется, теперь я готов голыми руками разорвать неведомого мальчишку, который осмелился навлечь на себя гнев моего постоянного спутника. Лишь бы освободиться от чужого присутствия в своих мыслях.

«Твое желание, возможно, скоро исполнится, — пробормотал бог-отступник. — Сдается мне, Рикки уже на полпути к Лутиону. Если уже не здесь».

Я чуть слышно прошипел ругательство. Повезло, ничего не скажешь. Неужели мне придется заниматься сразу двумя делами? Разыскивать дракона-палача, посланного убить моего хозяина, и выслеживать мальчишку, смерть которого должна освободить меня от проклятия? Да, ничего не скажешь, везет мне, как дважды повешенному.

Поднялся ветер, разгоняя тучи, плывущие с океана. В просвете низких грозовых облаков появилась полная луна. Призрачный тусклый свет залил узкие улочки города, и ночная мгла отступила, прячась в глубокие ямы на дороге и чернильные кляксы теней от домов. Стена окружающей меня тьмы стала осязаемее, прильнула к коже, словно верная любовница, лаская и успокаивая. И в этот же миг до моего напряженного до предела слуха донесся звук чьих-то осторожных шагов. Кто-то крался по направлению к среднему городу, воровато перебегая из одного провала мрака в другой.

Я принюхался, пытаясь уловить запах припозднившегося прохожего. Тот ли это, кого мне пришлось так долго ждать? Нет, здесь мое чутье нюхача совершенно бесполезно. В нос ударила лишь удушающая вонь протухшего мяса и омерзительное сочетание запаха разлагающегося мусора в ближайшей канаве.

Неожиданно раздался звонкий лай бродячей собаки, чей сладкий сон потревожили самым бесцеремонным образом — наступив на хвост или лапы. Тут же он сменился жалобным скулежом, когда незнакомец от души пнул несчастное животное.

— Пшла вон! — вполголоса ругнулся он и застыл, напряженно прислушиваясь. Верно, испугался, что обнаружил свое присутствие.

При звуках знакомого голоса я довольно ухмыльнулся. Что же, мой дорогой странник, ты совершенно правильно опасаешься. Честные и порядочные жители нашего города ночами должны спать, а не шататься в одиночестве по злачным местам. Особенно это касается главного архивариуса. Хотелось бы знать, что забыл глубокопочтенный сударь Роммий на улицах нижнего Лутиона? Причем это далеко не единичная вылазка. Когда пару дней назад после позднего возвращения от Лантия, с которым мы обсуждали детали моего самоубийственного задания, я вдруг заметил в переулках до боли знакомую фигуру, по обыкновению укутанную в меховой плащ, то решил, будто мое безумие развивается и к голосу в голове теперь добавились видения. Потом все же решил проследить за галлюцинацией, выглядевшей столь реально. И что же оказалось? Высокомерный старец, не упускающий ни малейшего повода, чтобы отчитать меня или пригрозить выгнать из библиотеки, практически каждый вечер проводил в одном из кабаков нижнего города. Хозяин этого заведения по старому знакомству поведал мне, что Роммий уже пару месяцев приходит к нему каждые понедельник, среду и пятницу. Заказывает кружку самого дешевого пойла, которым иной раз брезгуют даже пропащие забулдыги, залпом выпивает ее и остаток вечера проводит, сиднем сидя в углу. Такое чувство, будто у него назначена здесь встреча, вот только неизвестный гость каждый раз откладывает свой визит. А после закрытия заведения старик крадучись возвращается домой. Верно, Роммий в своем потрепанном плаще выглядит настолько жалко, что его принимают за одного из обитателей этой части города, поэтому еще никто ни разу не сделал попыток напасть на него и ограбить. А быть может, главному архивариусу просто пока везло. Посмотрим, улыбнется ли ему удача сегодня.

Казалось бы, какое мне дело до похождений несчастного старика? Спивается он — ну и пусть спивается дальше. Авось отстанет от меня со своими нравоучениями, и я наконец-то смогу вдосталь отсыпаться на рабочем месте после своих ночных приключений. Но все дело в том, что с недавнего времени я стал улавливать от архивариуса странный запах. Нет, не перегара, как можно было бы подумать. От Роммия слабо, чуть уловимо веяло остатками драконьих чар. Что-то вроде того заклятия, которое было некогда наложено на Лантия. Понятное дело, это весьма заинтересовало меня. И я собирался выяснить подробности как можно скорее. На завтрашний вечер назначен общий сбор гильдии, где мой новый хозяин должен во всеуслышание объявить, кто станет его преемником в теневом совете. Сдается мне, решение уже принято, и малышка Дани совершит головокружительный прыжок в иерархии наемных убийц. По вполне понятным причинам это меня не устраивало, особенно если учесть, что некогда она пыталась убить меня и мою подругу Флоксу. Новый высокий пост дарует Дани много возможностей и много искушений. Да, она присягнула на верность Лантию и поклялась, что оставит нас в покое. Однако чувство тревоги не покидало меня. Как говорится, доверяй, но проверяй. Возможно, если я принесу Лантию хоть какие-нибудь известия о драконе-убийце, то это заставит его изменить свое решение.

Нет, не подумайте дурного, я не претендую на пост члена теневого совета — для этого мне не хватает честолюбия. Да и потом, у меня и так чересчур много проблем, чтобы взваливать на себя новые обязанности.

«Не обманывай себя, — раздался негромкий смешок. — Какие же вы, смертные, забавные. Так усердно делаете вид, будто власть вас не прельщает. Шени, чем выше ты стоишь в иерархии, тем меньше людей смеют тебе приказывать. Разве не так?»

Я печально вздохнул. Ну да, признаюсь, где-то в глубине души жила безумная надежда, что именно меня Лантий выберет в теневой совет. Чего скрывать, чем выше пост я займу в гильдии, тем легче мне будет бороться против своего хозяина, если вдруг он осмелится претендовать на Флоксу. Ее я без боя отдавать не собираюсь ни при каком раскладе сил!

Тем временем Роммий немного отдышался после стычки с собакой, которая, трусливо поджав хвост, скрылась за ближайшим домом, не рискуя больше подавать голос. Он покрепче перехватил сучковатую клюку и решительно двинулся вперед, стремясь как можно быстрее выбраться из лабиринта пустынных темных улиц.

— Торопитесь?

Роммий подскочил на месте от моего вопроса и испуганно завертел головой, воинственно выставив перед собой посох. Смешно, неужто он собрался им сражаться?

— Кто здесь? — запинающимся от страха голосом спросил архивариус. — Кто бы ты ни был — уходи, добрый человек. Я иду по своим делам, ты — по своим. На этой улице достаточно места, чтобы разминуться, не мешая друг другу.

— Уверены?

Я вышел из тени, стараясь держаться так, чтобы свет луны не падал на лицо. По голосу Роммий теперь меня не узнает — помогло простенькое заклинание, и теперь любой мог позавидовать моему глубокому басу. Я не собирался убивать главного архивариуса, хотя, признаюсь честно, руки у меня давно чешутся прикончить противного старика. Мне всего лишь надо, чтобы он честно ответил на несколько вопросов, после чего пусть спокойно отправляется в свою теплую постельку и надолго забудет дорогу в нижний Лутион.

— Чего тебе надо? — К моему величайшему удивлению архивариус не обратился в постыдное бегство, а остался стоять, еще крепче сжав в руках посох. — Если ты грабитель, то у меня нет денег. Неужто не видно по одежде?

— А если я убийца? — ради интереса спросил я. — Блуждаю по ночным улицам, выискиваю припозднившихся прохожих и без малейшего сожаления отправляю их на земли мертвых. Тогда как?

— Какой смысл убивать старика? — Роммий нервно хихикнул. — Я и так одной ногой на погребальном костре. Лучше найди себе добычу подостойней меня. Какого-нибудь молодого крепкого парня или хрупкую красивую девушку.

Я изумленно вздернул брови. Ого! Не ожидал, если честно, таких разговоров от главного архивариуса. Чем дальше — тем чуднее.

— И что же делает одинокий небогатый старик в столь жутком месте? — полюбопытствовал я, подходя ближе. — По вашей одежде и манерам не скажешь, что вы обитатель нижнего города. Заблудились?

— А по твоей речи не скажешь, что ты душегуб, — огрызнулся Роммий.

«Однако уел он тебя, — довольно заметил внутренний голос. — Молодец, старикашка!»

— Что вы тут делаете? — отбросив любезности, резко спросил я. — Отвечайте, если желаете встретить еще одно утро в добром здравии!

Роммий гулко сглотнул, но промолчал. Его лицо казалось бледной посмертной маской с черными провалами глазниц.

— Я не люблю повторять.

Лунный свет бликами лег на лезвие меча, который я нарочито медленно вытащил из ножен. Смерть Зиргия дала мне великолепнейший повод отныне всегда ходить вооруженным, не вызывая лишних расспросов. Я постарался сделать так, чтобы все мои знакомые узнали слезоточивую историю о подаренном мне полуорком мече. И теперь, мол, расстаться с оружием выше моих сил, поскольку легендарный клинок всегда напоминает мне о бесстрашном Зиргии, павшем от рук неведомых злодеев.

Флокса морщилась, как от нестерпимой зубной боли, когда я вдохновенно нес перед ней эту чушь. Но не возражала, лишь попросила меня быть аккуратнее и не порезаться мечом по неосторожности. Конечно, я обещал ей это. Но в моем обещании ни слова не содержалось о том, что от моих рук не пострадают другие люди.

Роммий сфокусировал взгляд на острие меча. Сдавленно прошептал какое-то ругательство и невольно попятился, едва не упав при этом.

— Не советую, — лениво предупредил я. — Я бегаю намного быстрее вас. Боюсь, незапланированная физическая нагрузка вызовет у меня всплеск неконтролируемой ярости, что очень плохо скажется на вашем здоровье. Ну?

— Что? — растерянно переспросил Роммий. — Как вы сказали? На миг мне показалось, будто…

«Идиот, — весело проговорил внутренний голос— Ты выдал себя с головой. Грабители обычно и двух слов связать не могут».

Я зло выплюнул сквозь зубы проклятие. Если главный архивариус узнал меня — то на свою беду. Значит, мое давнишнее желание по его упокоению сегодня наконец-то исполнится.

Не тратя больше драгоценного времени на пустые разговоры, я размашисто шагнул вперед, поспешно накинув на лицо морок. Пусть видит перед собой одноглазого рябого прохиндея. После чего толкнул старика к ближайшему заброшенному дому, не соизмеряя силы. Роммий с жалобным всхлипом ударился спиной о деревянный сруб, развернулся и истошно забарабанил кулаками в ставни с криками о помощи. Тщетно. При всем своем желании он не мог выдавить из перехваченного спазмом горла ни звука. Вот мне и пригодилось заклинание неслышимости. Со стороны это выглядело даже забавно. Роммий беззвучно бился в прочной паутине чар, словно муха, дожидающаяся прихода своего палача-паука.

Я неспешно подошел к старику, поигрывая лунными бликами на безупречной заточке верного кинжала. Меч пришлось убрать в ножны. Все-таки для того, что я задумал, нож подходит больше, чем боевой клинок. Почувствовав мое приближение, Роммий затравленно оглянулся. Зачем-то рванул застежку плаща, словно прохлада летней ночи обернулась душным пеклом, но так и не снял его, удерживая свой меховой кокон от падения трясущейся рукой.

— Мне нужны ответы, — повторил я. Кончик кинжала сейчас плясал в опасной близости от шеи старика, и тот наверняка кожей чувствовал холод стали. — Или ты говоришь, что забыл в нижнем городе, или я забываю о своей вежливости и начинаю совсем другой разговор. Сначала я отрежу тебе ухо. Продолжишь упорствовать — заставлю съесть его. Уверяю тебя, в человеческом теле великое множество органов, без которых можно прекрасно обойтись. Хочешь убедиться в этом на собственном опыте? Учти, я очень изобретателен. И не советую тебе лгать. Иначе я выколю тебе глаза.

Вообще-то я не собирался творить с несчастным стариком все вышеперечисленные ужасы. Но об этом ему было совсем не обязательно знать. Люди становятся очень сговорчивыми, когда верят, что их жизнь находится полностью в твоих руках.

— Я… Я просто гулял… — заикаясь от волнения и страха, выдавил из себя Роммий.

Я недовольно покачал головой. Неверный ответ. Придется преподать упрямому старику жестокий урок.

Острие ножа с резким свистом разрезало воздух, остановившись в каком-то волоске от глаза Роммия. Тот захрипел, роняя на грудь капли вязкой слюны, и схватился за сердце.

«А ты не настолько пропащий, как мне казалось, — довольно проговорил бог-отступник, с явным интересом следящий за разворачивающимся действием. — Такое поведение мне нравится. До стариков ты уже добрался. Глядишь, скоро очередь до детей и беременных женщин дойдет».

Я огорченно цыкнул сквозь зубы. Да, жалко Роммия, но себя жалко сильнее. И потом, я же пока и пальцем его не тронул. Неужели так тяжело ответить на парочку моих вопросов, после чего мы мирно разойдемся каждый в свою сторону?

— В следующий раз я не остановлюсь, — грозно предупредил я. — Ну?

— Я… Я все расскажу, — простонал Роммий, сгибаясь и жадно хватая открытом ртом воздух. — Сейчас…

Я милостиво убрал кинжал подальше, но отходить не стал. Мало ли. Иногда люди в минуты смертельной опасности способны очень и очень быстро бегать, даже несмотря на преклонный возраст.

Роммий выпрямился. Зло глянул на меня и разжал руку, которой удерживал плащ от падения.

«Берегись! — ударил по ушам отчаянный крик незримого собеседника, слишком поздно заподозрившего неладное. — Шени, он…»

Окончание фразы затерялось в странных булькающих звуках, которыми вдруг оборвалось предупреждающее восклицание. Впрочем, мне сейчас было не до этого. Оцепенев от ужаса, я наблюдал, как в шаге от меня творится непонятное и страшное колдовство. Под меховым плащом, который Роммий не снимал даже в жаркую погоду, не было больше никакой одежды. Не считать же за нее татуировку? Полная луна давала достаточно света для моего ночного зрения, поэтому я видел, как шевелятся на коже старика кольца чешуйчатого тела, безжалостно выжимая из несчастного последние капли жизни. Роммий умирал, отдавая свою кровь созданию, которого я не встречал никогда в жизни даже на страницах старинных книг. Представьте себе огромную — в человеческий рост — ящерицу. Прибавьте к ней угрожающих размеров пасть и шипы, расположенные грядой по позвоночнику. Плюс крепкие когти, на кончиках которых поблескивает черным непонятная вязкая субстанция. И почему-то мне совершенно не улыбалось проверить на собственном опыте, не яд ли это.

— Отступники! — выдохнул я, пятясь. Превращение заняло не больше двух секунд и было настолько неожиданным, что мысль о побеге даже не пришла ко мне в голову. — Что это за дрянь?



«Это дарман, — любезно пояснил мне бог-отступник, наконец-то вновь заговоривший членораздельно. — Проклятие… Хотя нет, не проклятие. Заклятие, которым драконы награждают людей, добровольно поступивших к ним в услужение. После долгих лет трансформации и медленного изменения тела человек, награжденный дарманом, получает возможность стать драконом. Не истинным, конечно, по праву рождения, но названным».

Если честно, меньше всего на свете мне нужна была сейчас лекция о драконьих чарах. Именно в этот момент ящерица разинула пасть и издала тонкий вибрирующий крик, жутко ударивший по ушам. Я с трудом удержался на ногах — настолько сильная боль пронзила все мое тело. Отвратительный звук, казалось, ввинчивался прямо в мозг, превращая все мои внутренности в кровавый студень.

«Беги, — выдохнул бог, каким-то чудом прорвавшись через нескончаемый визг моего противника. — Шени, беги, идиот!»

И я побежал. Помчался сломя голову по грязным пустынным улицах нижнего Лутиона, перепрыгивая через выбоины и ямы на дороге. Заметался в лабиринте нескончаемых переулков и тупиков, пытаясь спрятаться от преследователя. Все вокруг словно вымерло, во всем мире существовали лишь я и луна, издевательски улыбающаяся мне с очистившегося от туч неба. Впервые в жизни она предавала меня, помогая своим светом дарману. Казалось, не было в этом городе места, где я мог бы спрятаться. От усталости закололо в боку, а дыхание преследователя за спиной становилось все громче и громче.

Я остановился перед высокой гладкой стеной, которой закончилась очередная улочка. Тупик. И забраться наверх невозможно — руки скользят по камням, мокрым от ночной росы. Демоны, откуда в нижнем Лутионе такие высокие постройки?

«Успокойся, — шепотом вполз в голову голос моего постоянного спутника. — Шени, успокойся. Вдохни глубоко и не двигайся, пока я не прикажу. Понятно?»

Я едва заметно кивнул. Спина окаменела от чьего-то немигающего тяжелого взгляда. Внутри живота все скрутило в спазме ужаса от предчувствия близкой смерти.

«Только не оборачивайся! — хлестнул меня окрик бога, когда я готов был уже взвыть от неизвестности и кинуть хотя бы один взгляд через плечо на своего преследователя. — Шени, если сейчас ты так глупо погибнешь, то на суд богов можешь даже не являться. Поверь, у меня очень изощренная фантазия в плане наказания».

Я чуть слышно всхлипнул. Вот дела! Меня с секунды на секунду убьют, и тут же угрожают жуткими карами после смерти.

«Держи кинжал крепче, — продолжал давать советы внутренний голос, не обращая внимания на мои душевные переживания. — Надеюсь, ты его не выронил, когда убегал?»

Я скосил глаза на свои руки. Нет, правая все так же судорожно сжимает верный кинжал. Слава всем богам, что я не успел убрать его в потайные ножны!

«Ну хоть что-то ты сделал верно, — пробурчал невидимый собеседник. — А теперь — замри!»

Я повиновался. Что еще мне оставалось делать? Застыл, напряженно кусая губы и всей кожей чувствуя, как нарочито медленно приближается ко мне жуткое создание. На стене передо мной вырастала тень ящерицы. И от ее неуклонно увеличивающихся размеров мне хотелось завыть в голос от ужаса. Казалось, что вот-вот — и дарман за моей спиной положит когтистую лапу мне на плечо.

«Бей, Шени! — отчаянно взвизгнул внутренний голос. — Бей в стену!»

Признаюсь честно — я промедлил. Просто не понял смысла странного приказа. Зачем бить в стену, когда враг — вот он, за спиной, уже щекочет горячим дыханием мою шею. А в следующий миг чья-то невидимая воля перехватила контроль над моим телом. Пальцы до боли в костяшках сжали рукоять кинжала и с силой, почти без замаха, вонзили его в стену. Прямо в то место, где у тени должно было находиться сердце. Я ждал, что лезвие сломается от жестокого удара, но этого не произошло. Острие прошло сквозь камни, как горячий нож проходит через масло, и мне на руки брызнула горячая почти черная жидкость. В нос ударил запах крови и смерти. Чужой, благодарение небесам.

Тень на стене не исчезла. Она на глазах таяла и уменьшалась в размерах, пока наконец не приняла подобие человеческой фигуры. Затем она пропала, а за спиной послышался стук упавшего тела.

«Можешь обернуться», — добродушно позволил мне бог-отступник.

Я повиновался. Около моих ног лежал обнаженный Роммий, на груди у которого расплывалась кляксой смертельная рана. С тихим шорохом татуировка на его коже исчезала и вскоре пропала вовсе. На морщинистом лице старика застыло выражение изумления и какой-то детской обиды, а в мертвых глазах отразилась полная луна.

Я присел и зачем-то проверил пульс на шее недавнего противника. Нет, мертв. Мертв окончательно и бесповоротно.

— Шени, он собирался убить тебя, — прошептал я сам себе, словно пытаясь оправдаться. Почему-то мне было нестерпимо стыдно и больно видеть главного архивариуса, лежащего ничком в грязи нижнего города. Да, в свое время мы не раз и не два с ним ругались. Да, иногда мне до безумия хотелось подстеречь вредного старикашку в темной подворотне и самолично свернуть ему шею. Да, только что он едва не убил меня, обернувшись какой-то жуткой зубастой гадостью. Но почему, почему мне так тошно в душе?

«Какие мы нежные, — презрительно фыркнул бог-отступник. — Шени, как ты думаешь, он бы переживал из-за твоей смерти, когда увидел бы, какая добыча попала в его когтистые лапы?»

Я промолчал. Роммий имел полное право защищаться. Я первым напал на него в переулках нижнего города. Я запугал его до полусмерти предполагаемыми пытками и зверствами. Велика доблесть — довести старика практически до сердечного приступа.

— Почему ты не предупредил меня сразу, какую татуировку носит на себе Роммий? — глухо спросил я.

«Шени, я не имел права. — Интересно, мне почудилось или в голосе бога-отступника в самом деле послышались оправдывающиеся нотки? — Мое могущество в поднебесном мире ограничено возможностями твоего тела. Я не должен вмешиваться в дела остальных смертных. Только если что-нибудь или кто-нибудь угрожает твоему существованию. Пока дарман не напал — я при всем желании не мог предупредить тебя или как-нибудь помешать ему».

Я тяжело вздохнул, брезгливо оттер кинжал от крови полой собственного плаща и, повинуясь секундному порыву, укрыл им Роммия, легким мановением руки стерев с ткани все мои запахи. Главный архивариус заслужил хотя бы эту малость. Все лучше, чем позволить толпе глазеть на его мертвое обнаженное тело. Было в этом что-то… постыдное.

«Можешь переживать дальше, — жестокосердно продолжил мой невидимый собеседник. — Но учти, у тебя теперь должок передо мной. Я только что спас твою жизнь».

Я развернулся и медленно побрел прочь. Ничего нового бог-отступник мне не сообщил. Я должен слишком много самым разным людям и не совсем людям. Одним больше, одним меньше — какая разница! Кажется, моя жизнь и так мне уже не принадлежит.

Часть I

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ДРАКОНА:

МАСКИРУЙСЯ!

Мне снился кошмар. Самое ужасное было в том, что я прекрасно понимал, что вижу сон, но выбраться из его пут никак не мог. Опять передо мной простирался ночной нижний город, странно тихий и вымерший. Опять я бежал со всех ног, пытаясь оторваться от страшного преследователя. И опять упирался в высокую неприступную стену, и все, что оставалось, — наблюдать, как на ней вырастает тень дармана, и ждать, когда он вспорет мне живот своими ядовитыми острыми когтями. Но только на этот раз в моей руке не было спасительного кинжала, а бог-отступник не спешил со своими советами, бросив меня на произвол судьбы.

И тогда я закричал. Закричал так, как не кричал еще никогда в жизни — отчаянно, напрочь срывая горло. Пожалуй, так страшно мне не было, даже когда на моем теле жила татуировка паука — подарок от заклинателей и кара за своеволие.

— Шени!..

Что-то легонько коснулось моего плеча. Я захлебнулся от истошного визга. Дарман все же настиг меня.

— Шени!

Легкая пощечина вырвала меня из объятий сна. Голова бессильно мотнулась по смятой, влажной от пота подушке. Я наконец-то замолчал, осознав, что нахожусь в собственной постели, в окно светит яркое солнце, а надо мной склонилась обеспокоенная Флокса, по обыкновению одетая в черное узкое платье дознавательницы храма богини-дочери.

— Шени, что с тобой? — Она безотчетно потянулась снять перчатку со своей руки, но, перехватив мой отчаянный взгляд, передумала. Присела на краешек кровати и пытливо взглянула на меня. — Ты так кричал, что до смерти напугал соседей и хозяйку постоялого двора. Хорошо, что я решила навестить тебя перед работой. Иначе, боюсь, они выломали бы твою дверь, думая, что ты попал в смертельную беду.

Я тяжело вздохнул. Ну вот, теперь разговоров за спиной не оберешься. Еще решат, что я втихаря «белым дурманом» балуюсь и мне не хватило денег на очередную дозу. Или, наоборот, что я принял слишком много наркотика, гонясь за небывалым наслаждением. Всем известно, что те, кто имел несчастье попасть в зависимость от этой гадости, рано или поздно умирали от страшных видений и галлюцинаций, становившихся реальнее окружающего мира.

Верно, эта же мысль пришла в голову и Флоксе. Потому что она вдруг побледнела от неожиданной догадки и сдавленным от волнения голосом потребовала:

— Шени, дурень ты бестолковый! А ну быстро показывай мне язык!

— Зачем? — вяло запротестовал я, пытаясь на всякий случай отползти подальше. Вид у Флоксы был такой, будто она собиралась удушить меня прямо сейчас: карие глаза горят от негодования, щеки раскраснелись, а руки сами собой сжались в кулаки.

Подруга прорычала ругательство, совершенно неподобающее служительнице божьей.

«Что она сказала? — с живым любопытством переспросил внутренний голос. — В каких позах и где она меня видела? Почему я этого не помню?»

Я не успел ответить. Флокса сграбастала меня за грудки и с силой, которую тяжело было заподозрить в столь хрупком и нежном создании, хорошенько встряхнула.

— Показывай язык! — приказала она, не обращая внимания на то, что ткань ночной рубахи от ее хватки жалобно затрещала. — А не то я не знаю, что с тобой сделаю!

Я покосился на дверь, убедившись, что Флокса не забыла ее закрыть. Не хотелось бы предстать перед соседями в столь глупом виде. Затем обреченно вздохнул, зажмурился и далеко высунул язык.

— А-а-а, — протянул я, вспомнив свой последний визит с ангиной к целительнице и на всякий случай подглядывая, что подруга собралась делать с этим моим жизненно важным органом.

Флокса прищурилась и нагнулась, внимательно осматривая мой язык. Потом заглянула в горло, пощупала кадык и наконец-то скомандовала:

— Все, достаточно. Можешь закрыть рот.

— Ну? — поинтересовался я, как только получил возможность говорить. — Что все это значило?

— Я проверяла одну вещь, — уклончиво проговорила Флокса. — Понимаешь, всегда можно понять, принимает или нет человек «белый дурман». У него язык белеет. Не так, как от обычного налета, а становится снежно-белым. Поэтому, собственно, наркотик так и назвали.

— То есть ты решила, что я подсел на дурман! — Я постарался, чтобы мой вопрос прозвучал как можно более возмущенно и обиженно. На самом деле я вполне понимал Флоксу. Если бы она вдруг забилась в беспричинной истерике, пав жертвой галлюцинации, то мигом отправилась бы к лучшим целителям. Я слишком часто наблюдал, — как заканчивают свои дни те, кто имел глупость когда-либо попробовать «белый дурман». И не хотел, чтобы Флокса погибла столь жуткой смертью. Честное слово, лучше собственноручно упокоить несчастного, чем наблюдать, как он сходит с ума, тысячи раз мучительно умирая в кровавых кошмарах.

— Шени, а что еще я могла подумать! — взвилась на месте от негодования Флокса. — После исчезновения Зиргия ты сам не свой! Пропадаешь где-то днями и ночами. За прошедшую неделю ни разу тебя дома не заставала. Говорят, зачастил в нижний город. Мало ли с какой дурной компанией связался! От «белого дурмана», бывало, умирали и после первого применения.

Я тихонечко выдохнул через рот. Да, кстати, очень интересный вопрос — как Флокса вообще вошла сегодня в мою комнату. Дверь не взломана, а ключей я ей не давал.

— Дорогая, — холодно проговорил я, — откуда ты знаешь, что ночами меня не бывает дома? И как ты попала сюда?

Это была верная тактика для смены темы разговора. Флокса неожиданно смущенно зарделась и виновато отвела взгляд.

— Э-э-э, — пробормотала она, что-то пристально рассматривая на противоположной стене. — Это тяжело объяснить… Видишь ли, когда-то я заказала Цурии второй комплект ключей. Ну так, на всякий случай. Вдруг решу сделать тебе приятный сюрприз и встретить вечером в постели.

— Понятно, — ледяным тоном процедил я. Демоны, теперь замок придется менять! Ну почему все женщины так любят совать свои носы в неподобающие для них дела? И ведь не объяснишь, что для наемного убийцы подобный тотальный контроль над его жизнью недопустим, особенно со стороны дознавательницы храма.

Я встал и стянул с себя ночную рубаху, небрежно кинув ее в корзину с грязным бельем. Немного подумав, присовокупил к ней штаны из легкой ткани, оставшись обнаженным. Все равно одежду теперь можно выжимать от пота.

— Ну не злись. — Флокса, воспользовавшись удобным моментом, прильнула к моей спине. Пробежалась шаловливыми пальчиками от груди к животу и ниже, где остановилась, наслаждаясь закономерным итогом своих откровенных ласк. Произнесла хриплым от возбуждения голосом: — Шени, я скучаю по тебе. Мы не были вместе так давно… С тех самых пор, как я очнулась в доме твоего приятеля. Ты на что-то злишься?

— Нет, солнце, — устало ответил я. — Просто дел навалилось выше головы. В библиотеке за время моего отсутствия накопилась куча неразобранных бумаг. Ты вечно пропадаешь в храме. В общем, совершенно не до наших обычных шалостей было.

Я благоразумно промолчал про то, что уже сегодня вечером назначен общий сбор гильдии, на котором должно было решиться, кто станет преемником Лантия в теневом совете. И все время мне пришлось потратить на то, чтобы доказать новому Магистру свою полезность. Если Дани займет сей высокий пост в гильдии наемных убийц — это будет настоящей катастрофой для меня.

— Что тебе приснилось? — прошептала Флокса, сзади целуя мне шею.

— Приснилось? — Я на миг запнулся, придумывая правдоподобное объяснение кошмару. — Что Дани все же добралась до тебя, а я не смог тебя защитить. Что лишь от меня зависело спасение твоей жизни, а я сплоховал. Глупо, правда?

— Ох, Шени, — растроганно пробормотала Флокса. Поднырнула под мой локоть и опустилась на колени, доводя до логического завершения то, что начали ее пальчики.

Какое-то время в комнате было практически тихо, если не считать моего хриплого прерывистого дыхания. Затем, когда все было закончено, Флокса поднялась на ноги и нарочито облизнулась, глядя мне в глаза.

— Спасибо, дорогая, — пробормотал я, чувствуя во всем теле приятную истому. — Это было очень кстати.

— Негодник, — ласково прошептала Флокса. Затем нахмурилась и в мгновение ока вновь превратилась в строгую и неподкупную дознавательницу храма. — Но вообще-то, Шени, я у тебя по делу. Как вижу, ты сегодня не торопишься на работу. Почему, хотелось бы знать?

Я несколько опешил от столь резкой смены темы разговора. На долю секунды замялся, подыскивая достойное оправдание. На самом деле мне сегодня совершенно незачем было являться на работу. Роммий мертв, поэтому вряд ли кто-нибудь поставит опоздание мне в укор. Однако проблема в том, что только я пока знаю о смерти главного архивариуса. Или это уже стало достоянием общественности? В любом случае мне был необходим отдых, поэтому я решил воспользоваться удобным случаем. За последние сутки я спал слишком мало, что не могло не сказаться на моей реакции. А это совершенно недопустимо. Наемного убийцу кормит его умение опередить врага, ударив первым. Что же делать? Сказать, что Роммий дал мне отгул? Глупо и неправдоподобно, учитывая, что я всего лишь минуту назад жаловался Флоксе на кучу дел в библиотеке. Значит, придется врать и выкручиваться. Впрочем, мне уже не привыкать.

— Ты права! — С притворным ужасом я метнулся к шкафу с одеждой. — Великие боги, я опаздываю! Роммий с меня живьем шкуру спустит.

Надеюсь, ужас в моем голосе прозвучал вполне убедительно, учитывая, что как раз некстати вспомнился сегодняшний кошмар. Кто бы подумал, что главный архивариус носит на своем теле столь жуткую татуировку!

Флокса неполную минуту наблюдала, как я роюсь в гардеробе, усеивая пол небрежно откинутыми рубашками. После чего смилостивилась и негромко заметила:

— Шени, не торопись. Тебя сегодня никто не ждет в библиотеке.

— А? — Я продолжал раскидывать по комнате одежду с присущей случаю спешкой. — О чем это ты?



— Роммий найден мертвым в нижнем городе, — сухо пояснила Флокса. — Кто-то вонзил ему нож прямо в сердце. В сущности, именно поэтому я решила навестить тебя с утра пораньше.

— Что? — Я обернулся к подруге, изобразив на лице должную смесь недоверия и ужаса. — Ты, верно, шутишь! Кому мог помешать Роммий? Он, конечно, на редкость вредный старикашка, но не до такой же степени.

— Мало ли. — Флокса пожала плечами. — Многие убийства на первый взгляд выглядят совершенно бессмысленными и глупыми. Но стоит копнуть поглубже, как обнаруживаются удивительнейшие вещи. Теперь это моя задача — найти убийцу несчастного.

— Твоя задача? — Я напрягся. — Почему не городской стражи? Ты как-никак одна из лучших дознавательниц храма, а Роммий, при всем к нему уважении, — обыкновенный архивариус. Почему его убийство заинтересовало бургомистра? Насколько я помню, именно он обычно привлекает тебя к работе стражников.

— Ты ошибаешься, — спокойно ответила Флокса, поворачиваясь к зеркалу, около которого лежала забытая в ее прошлый визит карминная палочка. Открыла ее и двумя быстрыми мазками поправила макияж, после чего продолжила: — На этот раз задание исходило не от градоначальника, а от матери-настоятельницы. Храм богини-дочери весьма обеспокоила смерть несчастного.

— Почему? — Сердце кольнула тупая игла дурного предчувствия.

— Дело в том, что некоторое время назад Роммий одолжил в храмовой библиотеке одну очень ценную и редкую книгу. — Флокса отложила карминную палочку в сторону и взялась за расческу. — Мать-настоятельница не смогла отказать главному архивариусу, поскольку тот в прошлом не раз выручал ее. Да и просьба не выглядела странной или из ряда вон выходящей: Роммий был вхож даже в запретную для обычных послушников часть библиотеки и никогда не обманывал доверия, оказываемого ему. Узнав про убийство, мать-настоятельница первым делом велела мне вернуть книгу. Храм не может допустить, чтобы старинный фолиант оказался в руках городской стражи или пострадал как-нибудь во время осмотра вещей. Ты ведь знаешь, что такие книги должны храниться при определенных условиях, и неосторожное обращение может привести к их утрате. Но…

Флокса замолчала и яростно взъерошила челку, только что с таким трудом приведенную в порядок.

— Книга исчезла? — догадливо спросил я, подбирая с пола первую попавшуюся рубашку, которую не так давно выкинул из шкафа. Надел ее и туго затянул шнуровку, после чего потянулся за штанами. Как-то прохладно голым перед открытым окном стоять.

— Я на ногах с самого рассвета, — пожаловалась Флокса. — Как только матери-настоятельнице стало известно о смерти Роммия. Обыскала весь его дом, но ничего не нашла.

— Почему дом, а не библиотеку? — поинтересовался я. — Насколько я понимаю, только там подходящие условия для хранения подобных раритетов.

— Шени, я имела в виду не только защиту от влаги или поддержку определенной температуры, — проговорила Флокса. — Все дело в том, что книгу защищает очень мощное заклинание. Любой, кто осмелится взять ее в руки или тем паче открыть, не приложив к ней прежде печатку храма, будет испепелен на месте.

«Испепелен? — с нескрываемым удивлением воскликнул внутренний голос. — Магия огня принадлежит богу-сыну. Шени, а спроси у своей подружки, с каких пор в ее храме хранятся столь опасные вещи?»

— Богиня-дочь отвечает за целебную магию, — произнес я, внимательно наблюдая за реакцией своей подруги. — Насколько я помню, никто из твоего храма не имеет права использовать смертельное колдовство. Значит ли это, что книга изначально принадлежала кому-то другому?

— А ты догадливый. — Флокса недовольно хмыкнула. — Но лучше тебе молчать о том, что ты сейчас услышал. Шени, помнишь наш разговор, когда я очнулась в доме Лантия? Тогда ты сказал, что побоялся обратиться к целителям храма, потому что переживал за свою жизнь. Так вот, драгоценный мой, в данном случае тебе действительно стоит опасаться. Никакие знания об экспериментах храма не сравнятся со знанием об этой книге.

— Почему тогда ты мне все это рассказала? — Я застегнул перевязь с мечом и словно случайно сжал пальцы на рукояти меча, наслаждаясь теплой пульсацией оружия, доступной только моему восприятию. Все-таки Зиргий сделал мне потрясающий подарок в свое время! Не так уж тяжело оказалось разорвать ритуал единения с клинком, который полуорк некогда провел с ним. Теперь этот меч полностью принадлежал мне.

Флокса скользнула ко мне. Обвила руками шею и несколько виновато заглянула в глаза.

— Шени, дорогой, — прошептала она, почти прикоснувшись к моим губам. — Я знаю, тебе недавно сильно досталось. Я не должна была втягивать тебя в расследование убийства Тирна. Впрочем, это являлось не моим решением, а Зиргия. Но теперь… Мне очень нужна твоя помощь.

— Моя помощь? — переспросил я, сдерживая желание испробовать на вкус помаду Флоксы. Интересно, она такая же сладкая, как карамель, которой от нее пахнет?

— Ты намного лучше меня знал Роммия, — Флокса придвинулась еще ближе и шаловливо потерлась носом о мой нос. — Ты в курсе всех дел библиотеки. Ты видел, с кем общался главный архивариус, а кого он терпеть не мог. В общем, помоги мне разыскать книгу. Иначе мать-настоятельница отправит меня на драконьи выселки. Полагаю, если мы найдем убийцу, то обнаружим и книгу.

— Ты действительно думаешь, что убийца Роммия каким-либо образом причастен к исчезновению вашей реликвии? — полюбопытствовал я. Дождался утвердительного кивка Флоксы и продолжил: — А почему, собственно? Возможно, эти два дела совершенно не связаны между собой.

Я абсолютно точно знал, что убийца Роммия не имел ни малейшего отношения к краже книги. Но сказать это прямо по вполне понятным причинам не мог.

— Таких совпадений не бывает! — уверенно заявила Флокса. — Кому вообще понадобилось убивать Роммия? Я не в силах придумать ни одной убедительной причины для этого преступления, кроме самой очевидной. И потом, тело главного архивариуса обнаружили в нижнем городе. Что он там делал? И если убийца не крал книгу, то куда она в этом случае делась?

При всем своем желании я не мог ответить ни на один ее вопрос, поэтому лишь неопределенно пожал плечами.

— Так как? — переспросила Флокса, очевидно приняв этот жест за знак моей полной и безоговорочной капитуляции. — Ты согласен разделить со мной тяготы расследования?

— Дорогая, я очень занят, — пробормотал я, невольно морщась. Как же некстати! Нет, я всегда рад оказать Флоксе услугу, тем более что мне очень нравится, как она обычно за них расплачивается — в моей постели. Но сейчас, мягко говоря, мне было совершенно не до этого. Слишком много личных проблем и слишком мало свободного времени. На сегодняшний вечер был назначен общий сбор гильдии, и мне следовало к нему хорошо подготовиться. Не стоит забывать про задание Лантия, из-за которого я уже несколько ночей проводил на ногах. Понимаю, это прозвучит некрасиво, но смерть Роммия, по здравом размышлении, была даже на руку мне. Пока ему на замену пришлют нового главного архивариуса, пока тот разберется в делах, оставленных предшественником… Словом, я надеялся, что хотя бы днем отныне смогу отсыпаться, не боясь быть застуканным на месте преступления бдительным начальником. А теперь что получается? Если я ввяжусь в расследование смерти Роммия, которого сам же и убил, то опять об отдыхе придется позабыть. Что же мне так не везет-то?

— Ну, Шени, — промурлыкала Флокса. — Неужели ты хочешь, чтобы меня сослали в далекие опасные земли? И потом, я полагаю, что ты должен быть весьма заинтересован в скорейшем обнаружении убийцы несчастного старика.

— Это еще почему? — настороженно переспросил я, по вполне понятным причинам не разделяя той восторженности, которая прозвучала в голосе Флоксы.

— Потому что если ты проявишь себя должным образом в этом деле, то мать-настоятельница ходатайствует за тебя перед бургомистром. — Флокса пожала плечами, удивленная моей недогадливостью. — Шени, ты всего в шаге от поста главного архивариуса. Разве это не замечательно?

«Да, Шени, почему ты не радуешься сей замечательной новости? — противно хихикнул бог-отступник. — Главный архивариус — это звучит гордо. Пожалуй, ничуть не хуже, чем член теневого совета гильдии наемных убийц. Не так ли?»

«Лантий не введет меня в совет», — огрызнулся я, пытаясь не показать, как на самом деле надеюсь на это.

«Если ты до вечера предоставишь ему какие-нибудь новости о палаче, то все возможно. — Невидимый собеседник помолчал немного, а затем продолжил с вкрадчивыми интонациями: — Шени, я советую тебе согласиться с любезным предложением твоей подруги. Книга, которую она собирается разыскаты может оказаться очень полезной для тебя. И для Лантйя».

«Почему?» — тут же спросил я, старательно пытаясь сохранять как можно более бесстрастное выражение лица. Боюсь, если Флокса узнает, с кем я обычно веду мысленные разговоры, то сильно расстроится.

«Шени, ты меня разочаровываешь. Раньше ты казался мне более догадливым, — с притворным огорчением вздохнул бог-отступник, но все же нехотя пояснил: — За Лантием охотится дракон-убийца. Роммий носил на своем теле драконьи чары, которые впоследствии помогли бы ему самому обратиться в одну из этих летающих ящериц. Книга, которую разыскивает твоя милая подруга, защищена магией огня, то есть так или иначе имеет отношение к богу-сыну. В свою очередь именно этот мой родственничек считается покровителем драконов. По-моему, многовато совпадений, не так ли?»

Почему-то мне показалось, что собеседник что-то недоговаривает. Будто он сам весьма заинтригован словами Флоксы о загадочной книге. Возможно, ему просто интересно, каким образом в храме богини-дочери оказалась вещь, изначально принадлежавшая совершенно другим людям. Кстати, очень хороший вопрос. Надо не забыть при удобном случае еще раз задать его Флоксе, когда она будет более разговорчивой, чем сейчас.

— Хорошо, — с явным неудовольствием проговорил я. — Я помогу тебе с поисками. Но надеюсь, в этот раз никто не будет нападать на меня или тем паче кидать в тебя смертельные заклинания.

— Я в этом уверена. — Флокса расплылась в довольной улыбке, приподнялась на носочках и звучно чмокнула меня в губы. — Шени, я никогда в жизни не попросила бы тебя об этой услуге, если бы считала, что это может как-нибудь угрожать твоей жизни.

По непонятной причине мне стало не по себе. Дурное предчувствие на миг сжало когтистую лапу вокруг моего сердца.

«Люди предполагают, а боги располагают», — задумчиво пробормотал внутренний голос, подтверждая мои опасения. Ох, кажется, в ближайшее время мне будет совершенно не до сна.

* * *

Флокса так горела желанием как можно быстрее начать поиски злополучной книги, что даже не дала мне позавтракать. Точнее, пообедать, поскольку время уже перевалило за полдень, когда мы вышли на улицу. Пришлось мне довольствоваться парой булочек, внаглую стянутых с подноса под самым носом Цурии, которая как раз поднималась с заказом в комнату одного из постояльцев. Хозяйка недовольно покачала головой, но вопреки моим ожиданиям возмущаться не стала. Н-да, верно, мои истошные крики в самом деле весьма обеспокоили добрую женщину, если она настолько легко восприняла очередную дерзкую выходку беспокойного постояльца.

— И куда мы пойдем? — невнятно спросил я, быстро доедая сладкую сдобу. А то знаю я Флоксу — только отвлечешься, как из рук последний кусочек хлеба вырвет и сама безжалостно схомячит. И наплевать, что у несчастного приятеля с прошлого вечера ни крошки во рту не было.

Флокса мазнула безразличным взглядом по ватрушке с творогом, которая еще не успела упокоиться в глубинах моего желудка, но против обыкновения никаких попыток отнять ее не предприняла. Встряхнула головой, привычным жестом взъерошив короткие волосы, и решительно повернула в ту сторону, где находилось до боли знакомое мне здание.

— Мы идем в библиотеку? — удивился я, с трудом поспевая за торопливыми шагами Флоксы. — Но почему? Ты же сама сказала, что Роммий должен был хранить книгу у себя дома.

— Но ее там не оказалось. — Флокса раздраженно фыркнула. — Значит, она где-то в другом месте. Дерево легче всего спрятать в лесу, а книгу — в библиотеке, не так ли?

Как говорится, крыть мне было нечем. Я дернул за шнуровку на рубахе, распуская ее, и припустил вдвое быстрее за Флоксой. Как хорошо все-таки, что мне хватило ума оставить плащ дома. Пожалуй, в такое пекло точно бы сварился в собственном соку. Парит, словно перед грозой.

На улице действительно было даже слишком жарко для начала августа. Обычно лето в Лутионе не баловало хорошей погодой. Чаще всего уже в конце июля начинали идти проливные дожди, которые знаменовали приближение осени. Благодаря теплому течению и удачному расположению порта, защищенного от сильных ветров, шторма в Лутионе случались редко. Даже в холодное время года Северный залив вопреки своему названию не замерзал. Но это, откровенно признаться, радовало мало. По мне, так лучше жара летом и морозы зимой, чем непрекращающиеся дожди большую часть года, от которых так и тянет залечь в спячку.

Поэтому не стоит удивляться, что солнечные дни в Лутионе были редки и оттого особенно ценны. Затянувшееся лето в этом году не могло не радовать горожан. Однако мне уже было тяжеловато выносить душное влажное марево, повисшее над узкими улицами. Честное слово, в такие моменты начинаешь мечтать о приносящем благословенную прохладу дожде.

Флокса, не сбавляя скорости, быстро смахнула пот со лба. Недовольно покосилась на белесое, выцветшее от жары небо, но промолчала. В самом деле какой смысл жаловаться, если уже через пару недель, вполне возможно, начнешь скучать по прошедшему лету?

Я шел по дороге, на которой мне знаком был каждый булыжник. Наконец за очередным поворотом показалось большое двухэтажное здание библиотеки. В верхних комнатах располагался кабинет Роммия и несколько хозяйственных помещений, весь первый этаж был отведен для читального зала, обычно пустующего, а в подвале, подальше от губительных солнечных лучей, находилось огромное книжное хранилище, должным магическим образом защищенное от влаги, крыс и насекомых.

— Вот и пришли, — облегченно выдохнула Флокса, как только мы попали в темную прохладу коридора библиотеки. Вытащила из кармана платья надушенный платок и провела им по лицу, затем безжалостно скомкала и засунула обратно. — На моей памяти это первое настолько жаркое лето.

«Ох, это, наверное, я виноват, — с изрядной долей самодовольства похвастался внутренний голос. — Не люблю холод и дожди. Мне их на землях мертвых хватает».

«Ты же не имеешь права вмешиваться в дела смертных», — недоверчиво протянул я.

«А я и не вмешиваюсь. — Бог-отступник негромко рассмеялся. — Лишь чуть-чуть подправил погоду. Самую малость».

— Шени. — Флокса дернула меня за рукав, отвлекая от внутреннего диалога. — Очнись!

— А? — Я виновато улыбнулся, понимая, что только что пропустил какое-то высказывание подруги. — Ты о чем-то говорила?

— С тобой все в порядке? — спросила Флокса с подозрением. — В последнее время ты какой-то рассеянный.

— Угу. — Я покаянно кивнул. Какой смысл скрывать очевидное? — А еще кошмары мучают. Но язык больше не покажу!

Флокса недовольно покачала головой, но продолжать расспросы не стала. Вместо этого еще раз повторила ранее не услышанную мною фразу:

— Шени, веди меня. Теперь ты тут хозяин. Где был кабинет Роммия?

— На втором этаже. — Я вздохнул, отгоняя посторонние мысли. — Пойдем.

Флокса резко развернулась и смело двинулась вперед.

— Осторожнее! — воскликнул я, только сейчас осознав, какой запах все это время мне не давал покоя. Но, к моему величайшему сожалению, не успел остановить подругу. Стоило ей только сделать шаг по направлению к лестнице, как она наступила в остро пахнущую лужу, оставленную котом служанки Тионы.

— Шени! — негодующе взвизгнула подруга, отпрыгнув и безнадежно испачкав подол длинного платья. — Что это за дрянь?!

В следующий миг сумрачную тишину коридора разорвал душераздирающий вопль несчастного кота. В первую секунду я решил, что он возмутился нелицеприятным высказыванием моей подруги о его трудах, но практически сразу осознал свое заблуждение. Флокса, чьи глаза еще не привыкли к смене освещения, в результате своего маневра с размаху наступила каблуком на хвост огромного наглого котяры и едва не рухнула на пол. У Снежка, а именно так по какой-то непонятной причине зовут питомца Тионы, есть на редкость отвратительная привычка — лежать на самой середине коридора. Обычно редкие посетители библиотеки при виде громадного иссиня-черного зверя млеют и шествуют мимо чуть ли не на цыпочках, боясь потревожить его покой. Но сегодня ему явно не повезло.

За следующую минуту я имел честь узнать все, что Флокса думает о пакостливых котах и их нерадивых владельцах. Причем высказано все было в таких выражениях, что, будь рядом орк, он бы непременно признал в моей подруге жительницу степей если не по крови, то по духу точно.

«Ого! — удивленно присвистнул бог-отступник по окончании яростной тирады. — Мне все больше и больше нравится твоя подруга. Не думал, что у моей сестренки настолько веселые послушницы. Мне даже завидно стало».

Пришел мой черед изумляться. Надо же, я и не подозревал, что моего собеседника связывают настолько тесные родственные отношения с покровительницей храма, к которому принадлежит Флокса. Интересно, что сказала бы мать-настоятельница, узнав об этом?

«Она знает, уверяю тебя. — Мой постоянный спутник язвительно хмыкнул. — Как и прочие высокопоставленные храмовники. Но не советую тебе заводить с ней об этом разговор. Рискуешь закончить свои дни на костре, как самый страшный еретик. Обычным смертным не положено быть в курсе таких нюансов».

— Тварюга! — наконец обессиленно выдохнула моя подруга, завершая поток ругательств. Пригрозила кулаком Снежку, который тщательно вылизывал пострадавший хвост, держась на безопасном расстоянии от разъяренной Флоксы. — Попадешься мне еще!

Кот громогласно мявкнул, гневно сверкнул в темноте зелеными глазами и гордо удалился, держа злополучный хвост распушенной трубой. Ох, сдается мне, Снежок еще найдет способ отомстить.

Флокса еще раз с огорчением осмотрела со всех сторон свои туфли и пострадавшее платье, но от дальнейших комментариев воздержалась. Лишь пробурчала что-то себе под нос и вихрем помчалась к лестнице. Последовал за ней и я, пытаясь не обращать внимания на непередаваемый запах, шлейфом тянущийся за подругой.

В тесном кабинете Роммия, под завязку набитом книгами и бумагами, аромат усилился многократно. Я, старательно дыша только ртом, подошел к окну и с усилием распахнул его настежь. Высунул голову наружу и с удовольствием вдохнул свежего воздуха. Затем обернулся и посмотрел на раскрасневшуюся Флоксу, которая угрюмо оттирала туфли изящным носовым платком.

— Не говори ничего! — предупредила она, краем глаза заметив, как меня распирает от хохота. — Иначе я не знаю, что с тобой сделаю!

Я опустил голову, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Уж больно забавный сейчас вид был у Флоксы: губы обиженно надуты, носик сморщен, словно она с трудом сдерживала слезы. Мою подругу всегда отличала просто-таки патологическая любовь к духам и экзотическим благовониям. Представляю, какие чувства ее сейчас переполняли.

— Ну, с чего начнем? — рьяно поинтересовался я, стремясь замять неприятную ситуацию.

— Как ты думаешь, где Роммий хранил важные бумаги? — вяло спросила Флокса, с видимым отвращением принюхиваясь к своим ладоням. Тяжело вздохнула и обвела взглядом многочисленные книжные шкафы, из-за которых в кабинете совершенно не осталось свободного места. — Ну? И как в таком беспорядке книгу искать?

— Ты об этом меня спрашиваешь? — с нескрываемым изумлением переспросил я. — Дорогая, смею напомнить, что это тебе поручили данное дело. Я согласился тебе помогать, лишь будучи соблазненным рассказами о тех благах, которые на меня после этого обрушатся. Так что внимательно тебя слушаю.

Флокса потянулась было привычным жестом взъерошить челку, но сразу же одумалась, вспомнив, чем именно сейчас пахнут ее пальцы. Нахмурилась еще сильнее и решительно провозгласила:

— Ах так? Прекрасно! И без тебя обойдусь!

После чего подтащила к ближайшему шкафу стул, залезла на него и отважно вытянула на себя ближайший увесистый фолиант.

— Осторожнее! — воскликнул я, памятуя, чем в свое время для меня окончилась подобная попытка. Поздно. На голову Флоксы в тот же миг посыпались многочисленные свитки, бумажки, огрызки, таящиеся до сего момента за книгой. Не говоря уж о тех клубах пыли, которую моя подруга потревожила своим безрассудным движением.

«Кажется, меня ждет еще один незабываемый монолог», — довольно отметил бог-отступник и приготовился слушать.

Я скривился и испуганно вжал голову в плечи, ожидая очередного всплеска негодования со стороны Флоксы. Сегодня был явно не ее день. Даже страшно посмотреть, на кого она стала похожа в итоге всех этих приключений. Черное изысканное платье превратилось в подобие пыльного рубища, нестерпимо воняющего кошачьей мочой. Короткие каштановые волосы торчали спутанными седыми паклями. Только яростно сверкающие глаза на белом от безмолвного гнева лице показывали, что передо мной действительно Флокса, на время онемевшая от очередного бедствия.

— Дорогая, ты как? — вполголоса поинтересовался я, когда молчание чрезмерно затянулась. — В порядке?

Флокса всхлипнула, словно собираясь разрыдаться. Я скривился еще сильнее и невольно попятился. Терпеть не могу, когда при мне рыдают женщины. Особенно если плачет кто-нибудь из тех, к кому я испытываю более чем теплые чувства.

Но, вопреки моим самым дурным ожиданиям, Флокса запрокинула голову назад и громко, от души расхохоталась.

— Боги, — простонала она в промежутках между приступами заливистого смеха. — Шени, ты только посмотри на меня! На кого я стала похожа?

— Ну, со всеми случаются неудачи, — неуверенно протянул я, чем вызвал новый взрыв хохота у Флоксы. Что это с ней? Неужто помутилась рассудком из-за таких, пусть и досадных, но все же мелочей?

— Флокса, с тобой все в порядке? — кашлянув, осведомился я, на всякий случай подойдя ближе. Если у нее действительно помрачился рассудок и она начнет буйствовать, то, надеюсь, мне хватит сил совладать с нею. А потом — бегом к целителям храма.

— В полном.

Флокса перестала смеяться так же резко, как и начала. Отерла заслезившиеся от неожиданного веселья глаза и с некоторой опаской села на самый краешек стула.

— Надо же, — удивилась она. — Не рухнул подо мной. А то я подумала, что сегодня у меня все пойдет наперекосяк. Словно бог-отступник на меня косо взглянул.

У меня все внутри захолодело от неожиданной догадки. Коты ведь издавна считались проводниками между миром мертвых и живых. Быть может, Снежок не так просто разлегся на дороге у Флоксы. А злосчастные бумаги, свалившиеся на голову подруги? Не подтолкнула ли их чья-то невидимая и весьма пакостливая воля?

«Подумаешь, — хмуро пробормотал невидимый собеседник, уличенный в преступлении. — Что, пошутить капельку нельзя? Уж больно эта милашка забавно ругается».

«Не смей так больше делать! — прошипел я. — Никогда, слышишь, никогда не смей причинять Флоксе вред!»

«А иначе что?» — холодно полюбопытствовал внутренний голос.

Я запнулся, подыскивая достойную угрозу. В самом деле, что я могу противопоставить своему могущественному то ли союзнику, то ли противнику? Пожалуй, только отказаться от заключенного договора. Правда, это чревато для меня не обычной смертью, но вечностью, проведенной в страшных муках.

«То-то же, — довольно хмыкнул мой спутник. Помолчал немного и внезапно продолжил намного более мягко, тая в голосе улыбку: — Впрочем, твоей подруге ничего не будет грозить, если в дальнейшем она придержит свой язычок. Шени, я, конечно, отличаюсь терпением и снисхождением к определенным грехам смертных, но всему есть предел. Так, как она, меня еще никто не оскорблял! Будь у меня чуть хуже настроение — и твоей подруге пришлось бы сегодня пережить намного больше неприятностей. Пусть на время вспомнит, что слугам божьим не пристало сквернословить».

Я печально вздохнул. Конечно, в словах моего постоянного спутника присутствовал свой резон. И Флоксе еще повезло, что он оказался не столь жестоким и мстительным, как его любят изображать храмовники. Боюсь, если бы в моей голове поселился любой другой бог, то от подруги осталась бы лишь горсточка пепла. Кому понравится, когда его сравнивают с навозными мухами или могильными червями? А особенно когда подробно расписывают, как эти самые мухи и черви занимаются производством потомства. Но попробуй объясни это Флоксе. По-моему, она даже не замечает, когда ругается.

«Тогда пусть привыкает к запаху кошачьей мочи, — спокойно предупредил внутренний голос. — И радуется, что я решил быть великодушным по отношению к ней. Признаюсь честно — люблю красивых девушек, поэтому позволяю им иногда слишком многое».

— Шени, ты опять задумался, — укоризненно произнесла Флокса, посмотрев на меня с немалой долей укоризны. — Какой-то ты странный в последнее время. Ты точно мне ничего рассказать не хочешь?

— Я считаю, что ты слишком много ругаешься, — прямолинейно ляпнул я. — Флокса, мне это не нравится.

— Что? — Брови Флоксы сами собой взметнулись вверх. — Я слишком много ругаюсь? Ну да, признаю, я не всегда сдерживаю свой язык. Но…

— Мне это не нравится, — повторил я. — Ты не могла бы прекратить?

Флокса молчала, глядя на меня с изумлением. По ее темно-карим, почти черным глазам невозможно было понять, о чем она думает на самом деле.

— Ради меня, — с напором произнес я, постаравшись вложить в простую фразу как можно больше чувства.

— Хорошо, — протянула Флокса. — Я не буду ругаться. Но и ты обещай мне одну вещь.

— Какую? — даже слишком быстро спросил я.

— Что в ближайшее время сходишь со мной к целительнице, — спокойно проговорила Флокса. — К Далайле. Она считается лучшей в нашем храме.

Настал мой черед молчать и принимать решение. В принципе чего я опасаюсь? Целители не могут заглянуть в душу того, кого лечат. Да и лечить меня, в сущности, не от чего. «Белый дурман», что бы там ни подозревала Флокса, я не принимаю, да и вообще веду на редкость правильный образ жизни. Перед сном много гуляю на свежем воздухе. Занимаюсь пробежками и прочей физической активностью. Чем мне может навредить осмотр целительницы? Не к храмовникам же бога-сына Флокса меня тащить вздумала. Пусть эта Далайла глазеет, сколько захочет.

— Договорились. — Я довольно улыбнулся. — Ну а теперь, дорогая, давай все же займемся делом. Итак, на чем мы там остановились?

— На поиске книги. — Флокса встала и провела руками по платью, пытаясь хоть как-нибудь очистить его от пыли. — Шени, все-таки, где, по-твоему, может быть книга?

— Хм-м, — протянул я. — Где-нибудь не очень далеко от стола, чтобы всегда иметь возможность ее достать, но при этом не на самом виду.

Я запнулся. Если книга принадлежала храму бога-сына, то от нее должно пахнуть магией огня. Беда заключалась в том, что при всем желании почувствовать сейчас я ничего не мог — уж слишком сильное благоухание исходило от туфель и подола платья Флоксы.

— Позволь? — Я протиснулся мимо подруги к столу, сел в кресло Роммия и закрыл глаза, делая вид, будто погрузился в тяжкие раздумья.

Как и ожидалось, Флокса быстро потеряла терпение.

— Шени, ты заснул, что ли? — капризно поинтересовалась она. Хотела было по привычке добавить ругательство, но передумала, поймав мой предупреждающий взгляд.

— Солнце мое, не мешай, — попросил я. — Я пытаюсь представить себя на месте Роммия.

Флокса тяжело вздохнула и отошла к окну. Села на подоконник и опасно высунулась наружу, что-то разглядывая на противоположной стороне улицы. А я наконец-то с облегчением перевел дыхание. Ну, запах, конечно, еще ощущается, но хоть не так остро. И тут же моего нюха коснулся чуть уловимый аромат драконьих чар. Тех самых, которыми пахло и от Роммия в нашу последнюю встречу, и от Лантия. Ага, теперь бы понять, откуда он исходит.

Я опустился на колени и смело засунул голову в самые темные и грязные глубины пространства под столом. В воздух от моего неосторожного движения взметнулась целая туча пыли, от которой нестерпимо зачесалось в носу. Правда, запах тут заметно усилился, показывая, что я нахожусь на верном пути.

От усердия я вдохнул полной грудью и сразу же пожалел об этом. В носу нестерпимо засвербело, глаза заслезились от попыток сдержать чихание. Ну же! Где эта проклятая книга?!

— Что там, Шени? — откуда-то сверху раздался нетерпеливый голос Флоксы. — Ты нашел?

Мой взгляд зацепился за маленький аккуратный сверток, притаившийся за дальней ножкой стола. Именно от него веяло чуть уловимым ароматом магии огня и драконьих заклинаний. Боги, неужели все оказалось настолько легко?

Я изо всех сил вытянул руку, кончиками пальцев подцепил самый краешек плотной бумаги, в которую была упакована моя находка, и подтащил сверток к себе. Выпрямился и тут же вновь согнулся от приступа дикого чихания.

— А-а-апчхи! — Казалось, весь дом подпрыгнул от этого оглушительного звука. — Апчхи!

Флокса не стала дожидаться, когда я отчихаюсь. Воспользовавшись моим временным беспомощным состоянием, она подскочила ко мне и без спросу выхватила из рук сверток.

— О-осторожнее, — с трудом выдавил я из себя в перерывах между чихами. — Это может быть опасно!

— Да ладно. — Подруга фыркнула, явно не придав должного значения моему предупреждению. А зря, как оказалось.

Флокса вытащила из кармана платья перстень, печатку которого старательно прикрыла от моих глаз ладонью. Но стоило ей только прикоснуться к бечеве, скрепляющей упаковку, как по моим нервам ударила дрожь от предчувствия близкой опасности. Следующие мгновения слились для меня в нечто невообразимое, с трудом поддающееся описанию. Вроде бы каким-то чудом я подпрыгнул к девушке. Вроде бы выбил сверток из ее рук, схватил Флоксу в охапку и кинул на пол, сам приземлился сверху и попытался отгородиться от загадочного конверта солидным дубовым стулом. Через миг загадочная сила выбила его из моих рук, размолола на крохотные щепки и разметала их по углам комнаты. Страшнее всего было то, что все происходило в полном безмолвии, лишь оглушительно отдавался в ушах пульс.

От нестерпимой звенящей тишины волосы у меня на голове встали дыбом. Боги, что это было? Что за сила способна переломать мебель без малейшего треска дерева?

«Тебе повезло, что охранное заклятие приняло стул за того, кто осмелился потревожить его покой, — хмыкнул внутренний голос. — Иначе, боюсь, от твоей милой подружки осталась бы лишь кровавая лужа».

— Шени, встань с меня, пожалуйста, — на удивление вежливо и спокойно попросила Флокса. Но тут же, не дожидаясь моей реакции, подло двинула коленом в живот, пытаясь самостоятельно выбраться из-под меня.

— Это твоя благодарность? — жалобно спросил я, с огромным трудом удерживая Флоксу на полу. Мало ли. Вдруг сейчас еще какое-нибудь заклинание активируется.

— Шени, ты идиот? — взвизгнула она, пребольно пихая меня острыми локтями и коленями. — А ну встань с меня немедленно! Ты же без защиты!

— Ты тоже, — резонно возразил я, пытаясь отползти от загадочного свертка подальше и заодно прихватить с собой отчаянно сопротивляющуюся Флоксу. — По-моему, тут без подмоги не справиться. Кто там на боевых заклинаниях специализируется? Храмовники бога-сына? Отлично, вот их и позовем.

Последние фразы я произнес вслух, доказывая Флоксе, что способность здраво рассуждать меня не покинула. Однако сразу пожалел о своей разговорчивости, поскольку подругу моя идея в восторг не привела, скорее, наоборот.

— Ты точно идиот, — печально констатировала она и увесисто двинула меня кулаком по спине, каким-то чудом освободив одну руку из моего захвата. — Учти, следующий удар будет коленом и чуть пониже пояса!

Я неохотно встал и помог Флоксе подняться на ноги. Конечно, при особом желании мне удалось бы без проблем вытащить ее в коридор. Но что прикажете делать дальше? Связать ее и отправиться в храм бога-сына? Во-первых, потерял бы уйму времени, пытаясь доказать храмовникам, что мое сообщение достойно их драгоценного внимания. А во-вторых, вряд ли подруга простила бы мне подобное самоуправство, и тогда на несколько ближайших месяцев веселая жизнь нам была бы обеспечена. По-моему, книга, которую мы разыскиваем, принадлежит совсем не храму богини-дочери.

Флокса, не теряя времени, сразу же кинулась к свертку. Зашипела от ярости, когда я перехватил ее руку и резко дернул на себя, разворачивая к себе лицом.

— Ты с ума сошла! — прорычал я, надежно стискивая тоненькие запястья подруги. — Вдруг там скрыты еще какие-нибудь заклинания!

— Ничего там не скрыто! — Флокса безжалостно пнула меня туфелькой по голени. Я с трудом удержался на ногах, едва не взвыв от боли в полный голос, но подругу из своей мертвой хватки не выпустил.

Неожиданно Флокса успокоилась. Перестала вырываться и негромко произнесла:

— Шени, отпусти меня. Или хотя бы не сжимай так сильно. У меня все руки теперь в синяках. Я знаю, что делаю, честное слово. На книгу точно больше не наложено никаких чар.

— Почему ты так думаешь? — с подозрением осведомился я, чуть-чуть ослабляя нажим пальцев.

— Потому что. — Флокса легкомысленно пожала плечами. Заметив мою недовольную гримасу, улыбнулась и пояснила: — Шени, я сглупила. Должна была вспомнить, что на книги подобного рода, помимо защитных чар, снимаемых печаткой храма, часто накладывают специальные охранки. Но… как-то вылетело из головы. Да и мать-настоятельница про это не упомянула, поэтому я подумала, что здесь обошлись без подобных мер предосторожности. Однако в любом случае можно установить лишь одну охранку такого уровня на книгу. Иначе ее разорвет на части.

— В таком случае я сам открою сверток! — твердо проговорил я, буравя Флоксу подозрительным взглядом — не задумала ли она, чего доброго, обмануть меня.

— Пожалуйста. — Подруга с показным равнодушием пожала плечами.

Я наконец-то отпустил запястья Флоксы и сделал шаг назад, продолжая удерживать ее в поле зрения и не рискуя поворачиваться спиной. Зная Флоксу, можно предположить, что она меня по затылку чем-нибудь тяжелым огреет, если лукавит в этот момент.

Подруга стояла на месте спокойно. Лишь, чуть морщась, растирала запястья. Поэтому я немного успокоился, присел на корточки около мирно лежащего свертка и втянул в себя воздух. Ничего разобрать не могу. Слишком много запахов перемешалось сейчас в комнате: кошачьей мочи, желтых от старости страниц древних книг, обрывков драконьих чар. Поди разбери, скрывается ли на свертке еще одно смертельно опасное колдовство или мои ноздри тревожат лишь крохи остаточной магии огня?

Флокса все же не сумела сдержать волнения, когда я потянул за кончики бечевы, которой был обвязан сверток. Подалась вперед и закусила губу, наблюдая за моими действиями расширенными от тревоги глазами. Мне и самому было не по себе. Казалось, будто я прикоснулся сейчас к дремлющему, но оттого не ставшему менее опасным древнему существу. Одно радует — если бы моей жизни грозила непосредственная опасность, наверняка бы вмешался бог-отступник. Вряд ли он желает лишиться пусть временного, но союзника в выполнении загадочной миссии.

«Ну хоть одна разумная мысль за целый день, — устало вздохнул он где-то глубоко в моем разуме. — Давай уж быстрее, Шени. Самому интересно, что там скрывается».

Получив столь значимое подтверждение своим догадкам, я решительно порвал оберточную бумагу, не обращая внимания на испуганное восклицание Флоксы, и с любопытством сунул свой нос в своеобразный конверт.

«Ого! — прозвучало в голове. — На книгу как-то непохоже».

— Что там? — не выдержала Флокса, когда тишина в комнате чрезмерно затянулась. — Шени, что ты застыл?

Вместо ответа я осторожно достал из свертка вещь, которая там находилась. Больше всего она напоминала пластинку металла, иссиня-черного, как самая лучшая гномья сталь, прочного, но при этом удивительно легкого.

— Что это? — почему-то шепотом поинтересовался я. — Это… Это чешуя дракона?

Флокса приняла из моих рук находку. Задумчиво стукнула по ней костяшками пальцев. Звук получился звонкий и мелодичный, словно звон хрустального бокала.

— Свежая, — констатировала она. — Еще неделю назад она принадлежала дракону. Чешуя, которая хранится дольше этого срока, тускнеет и… Как бы это правильнее сказать… Толстеет, что ли. Становится более грубой и неприятной на ощупь.

— Флокса, что происходит? — спросил я. — Ты почему-то совершенно не удивлена. Ты ожидала увидеть здесь нечто подобное?

— Не совсем, — уклончиво протянула она. — Я была бы счастлива, если бы здесь мы нашли книгу, и ничего более.

Я не удержался и провел кончиками пальцев по чешуе. Прикосновение доставляло непонятное наслаждение. Казалось, будто роговая пластина вибрирует, отзываясь на тепло моей кожи. На миг представилось, что под моей рукой оживает огромное, прекрасное в своей первозданной ярости существо.

«Я тебе как-нибудь подарю зуб болотного нетопыря, — с сарказмом проговорил бог-отступник. — Любопытно, какими будут твои впечатления от него».

— Означает ли это, что в окрестностях Лутиона появился дракон? — спросил я, продолжая поглаживать чешуйку. Отдернуть руку по собственной воле было выше моих сил.

— Трудно спорить с фактами. — Флокса устало потерла лоб.

— Книга была всего лишь предлогом? — Неожиданная догадка сама прыгнула мне на язык. — Флокса, мы пришли сюда, потому что ты искала нечто подобное? Роммий был связан с драконом?

— Слишком много вопросов, — прервала меня она. — И не на все из них я имею право ответить. Шени, не лезь не в свое дело — здоровее будешь.

— Вот как? — Гнев спазмом сжал горло. — Теперь это уже не мое дело? Флокса, напомню, это ты пришла ко мне за помощью, а не я. Ты так легко решила отказаться от моих услуг? Почему?

— Потому что это уже не наше дело. — Флокса раздраженно всплеснула руками. — Мать-настоятельница предупредила меня, что я могу обнаружить у Роммия нечто подобное. И дала мне строгие указания, если это произойдет, сразу же сообщить в храм.

Флокса помолчала немного и добавила чуть слышно:

— Шени, драконы являются разновидностью метаморфов. Они считаются одними из наиболее опасных существ. Нечисть, так похожая на людей, живущая среди нас, притворяющаяся нами, но в любой момент готовая обратиться в смертельно опасного зверя, способного лишь убивать. В таких вопросах разногласия между храмами отходят на второй план. Если в Лутионе объявился дракон, то мы обязаны дать знать об этом храмовникам бога-сына.

Я нахмурился. Что-то не сходится. Мой постоянный и надоедливый спутник обмолвился, что драконы — любимые создания бога-сына. Тогда почему храмовники, служащие ему, охотятся за метаморфами и по мере сил и возможностей убивают их?

«Шени, а ты внимательный, — раздался неприятный смешок. — Но при данных обстоятельствах это скорее недостаток, чем достоинство. Если не желаешь закончить свои дни на костре — помалкивай».

Н-да, умудрился я вляпаться в неприятности по полной программе. Уже второй раз за день мне угрожают весьма неприятной и болезненной смертью. Вот и связывайся после этого с богами.

Одно радовало: я хоть немного, но продвинулся в поиске загадочного дракона. Вряд ли Лантия обрадует, что палач, посланный по его душу, уж в Лутионе. Однако тот, кто предупрежден — наполовину спасен. Заодно докажу ему, что не зря провел эти дни.

— Извини, Шени. — Флокса виновато пожала плечами. — Я должна бежать. Чешую забираю с собой как доказательство. А ты иди домой. Полагаю, максимум через час, а то и раньше тут будет не продохнуть от храмовников бога-сына. Они… Они очень своеобразные личности. На твоем месте я бы не показывалась им на глаза.

«Она права, — с явной неохотой подтвердил бог-отступник. — Вряд ли храмовники могут почувствовать мое присутствие в твоей душе. Но рисковать без особой надобности не стоит».

Я колебался пару секунд. Потом кивнул, соглашаясь со всеми своими собеседниками, и вышел вслед за Флоксой из кабинета.

На пороге библиотеки моя подруга остановилась и потянулась ко мне за поцелуем. Я вежливо мазнул губами по ее щеке и сразу же отстранился. Что скрывать, мне была не по душе та легкость, с которой она отшвырнула меня прочь, едва надобность в помощи отпала.

— Иди домой, — повторила Флокса, великодушно не заметив моей отчужденности. — Я навещу тебя, как освобожусь.

— Ты предстанешь в таком виде перед матерью настоятельницей? — поинтересовался я, демонстративно морща нос. Такое чувство, будто весь город вокруг пропах кошками.

— Ей доводилось видеть меня в гораздо худшем состоянии. — Флокса улыбнулась. — В храме заодно переоденусь. Пока!

С этими словами она развернулась и почти побежала по направлению к верхнему городу. Некоторое время я еще стоял на пороге, наблюдая, как поспешно освобождают ей дорогу прохожие, напуганные сильным неприятным запахом. Потом, убедившись, что Флокса не собирается вернуться и не может меня уже увидеть, повернулся и решительно вошел в библиотеку. По дороге легонько погладил рукой дверной косяк, по которому тут же зазмеилась тонкая зеленая нить, быстро и бесследно впитавшаяся в древесину.

«Что ты делаешь? — заволновался внутренний голос. — Хочешь угодить в застенки храма как неучтенный маг? Флокса права — не стоит тебе сейчас лезть на рожон».

— Мне нужно всего несколько минут, — пробормотал я себе под нос. — Флокса не успеет за это время добежать до храма, переодеться, переговорить с матерью-настоятельницей и вернуться с подкреплением. В любом случае охранка предупредит, если кто-нибудь попытается попасть в библиотеку.

«Какой ты умный, — язвительно протянул бог-отступник. — А не подумал, что среди храмовников бога-сына очень часто встречаются нюхачи? Как ты им объяснишь аромат магии на твоих руках?»

— Я уже сказал, что не собираюсь с ними встречаться, — огрызнулся я. — А охранка… Мало ли кто ее здесь поставил. Свалю все на Роммия. Разве можно от него что-нибудь хорошее ожидать, раз якшался с драконами?

Мой постоянный спутник хотел было еще со мной поспорить, но я уже не слушал его возражений. Вернулся в кабинет, раскрыл пошире окно, пытаясь избавиться от остаточного запаха кошачьей мочи, встал посередине комнаты и замер, принюхиваясь.

Флокса была так ошарашена находкой драконьей чешуи, что даже не подумала продолжить обыск. А вот меня очень интересовал один вопрос: нет ли здесь еще каких-нибудь свидетельств того, что Роммий имел дела с драконами? Для разговора с Лантием мне нужны будут непреложные факты того, что я уже начал работать над его заказом. Наверняка у Магистра есть осведомители в храмах, которые доложат ему о находке в кабинете Роммия. Лантию не составит особого труда связать убийство главного архивариуса и мою скромную персону. И вряд ли он похвалит меня за ночные приключения. Боюсь, если я не найду сейчас что-нибудь важное, то сегодня вечером меня ожидает весьма неприятный разговор. Как же, получается, что я собственноручно убил того человека, который мог представить хоть какие-нибудь сведения о палаче, посланном за Лантием. Непростительный промах!

Я мотнул головой, отгоняя рой беспокойных мыслей. Сосредоточился на дыхании, пытаясь вычленить из мешанины запахов знакомые нотки магии огня. Мне крайне необходимо найти хоть тоненькую ниточку, способную привести к дракону! Ни за что не поверю, что Роммий не вел каких-нибудь записей. От главного архивариуса в последнее время просто-таки разило драконьими чарами. Значит, он наверняка оставил следы на бумагах, к которым прикасался в последнее время. Остался сущий пустяк — найти их до храмовников.

И тут я уловил слабый аромат, точнее, даже послевкусие аромата. Удивительно было то, что исходил он не от стола, где Роммий хранил записи.

Не открывая глаз, я крутнулся, пытаясь определить источник заинтересовавшего меня запаха. Ага, где-то за книжными шкафами. Посмотрим, что там скрывается.

Самое удивительное, что назойливый постоянный собеседник в виде бога-отступника тоже притих, видимо, заинтригованный моими изысканиями.

Около книжного шкафа аромат драконьих чар стал более отчетливым. Я присел на корточки и слепо зашарил рукой среди пыльных бумаг и какой-то ветоши, пытаясь добраться до вещи, источающей этот запах. Действовать приходилось наугад, поскольку при самом горячем желании мне бы вряд ли удалось в одиночку отодвинуть шкаф. А если бы и удалось, то я пал бы смертью храбрых, погребенный под кипой книг, неизбежно посыпавшихся бы с полок.

Когда я окончательно перемазался в грязи и уже потерял всякую надежду отыскать что-нибудь, мои пальцы наткнулись на аккуратный сверток. Ага, что-то непохож он на обычный мусор. Ну-ка посмотрим, что это такое.

Тяжело пыхтя из-за неудобной позы, я попытался подтянуть находку к себе. Пальцы покалывало от остатков весьма мощного, по всей видимости, защитного заклинания. Слава всем богам — успешно активированного до меня.

Едва край оберточной бумаги показался на белый свет, как по нервам ударила неприятная дрожь близкой опасности. Кто-то тронул охранку, предусмотрительно установленную на дверь библиотеки.

«Шени, — заволновался внутренний голос, подтверждая мои наихудшие опасения, — я чувствую приближение храмовников. Шел бы ты отсюда по-хорошему, пока не застукали».

Разбираться с тем, что скрывалось за шкафом, было некогда. Я засунул увесистый сверток под мышку и заметался по комнате. Что же делать? Спуститься вниз и попробовать выйти через главную дверь? Глупости, меня наверняка заметят. На второй этаж ведет всего одна лестница, поэтому мне вряд ли удастся разминуться с незваными гостями. Спрятаться где-нибудь в здании, пережидая визит храмовников? Опасно. Если среди них есть нюхачи, то они наверняка почувствуют аромат магии от свертка, который привлек и меня. И потом, если библиотеку вздумают обыскать, то мне будет очень тяжело объяснить свое присутствие здесь.

«Быстрее! — подстегнул меня встревоженный выкрик бога-отступника. — Шени, я заживо сгною тебя в могиле с тарантулами, если из-за твоей глупости мои планы сорвутся!»

Взгляд упал на распахнутое окно. Узенький карниз опоясывал всю стену здания. В принципе, если мне удастся перебраться на другую сторону библиотеки, выходящую в глухой переулок, то там я без проблем смогу спрыгнуть на землю. Высоковато, конечно, зато прохожих врядли потревожу. Главное, чтобы никто из жителей близлежащих домов не вздумал сейчас полюбоваться на окружающий пейзаж.

Медлить дальше было безрассудно. Напряженный до предела слух уловил звук пока еще далеких шагов. Кто-то поднимался по лестнице. Хотелось бы знать, как им удалось так быстро сюда добраться? Или Флокса сразу же побежала в храм бога-сына?

Нет времени на размышления. Я перекинул ноги через подоконник и осторожно ступил на карниз. Ох, опасно-то как. Камень так и крошится под сапогами. Да и узко — того гляди, сорвусь. Эх, да ладно, хватит ныть. Сам виноват.

Я припал к стене, пытаясь слиться с ней и на время стать невидимым. Осторожно двинулся вперед. Главное, не привлечь лишнего внимания камушками, так и норовящими вывернуться из-под подошв сапог.

Трудность для меня заключалась в том, что кабинет Роммия выходил окном на ту же улицу, где был вход в библиотеку. И храмовники оставили около двери своего человека. Сверху я при всем желании не мог увидеть его лица. Только темные волосы с проседью. Будем надеяться, что ему не захочется задрать голову в самый неподходящий момент. И что обычный шум и гам дневного Лутиона заглушит мои крадущиеся шаги.

Храмовник стоял спокойно, не выказывая ни малейшего беспокойства. Я со всей возможной быстротой проскользнул мимо него и скрылся за спасительным углом. Вовремя — в эту же секунду моего слуха коснулся скрип рамы, когда кто-то выглянул из окна.

Ради безопасности я пробрался по карнизу как можно дальше, углубляясь в безлюдный переулок. И, только убедившись, что внизу никого нет, спрыгнул на сухую, выжженную безжалостным солнцем землю. Фух, ну и приключеньице! Ну что, посмотрим, во имя чего мне пришлось так попотеть?

«Не здесь! — зло прошипел внутренний голос, едва я потянулся за свертком. — Шени, ты точно остолоп. Храмовники всего в паре шагов от тебя. Вдруг почувствуют магию, если на сверток установлена охранка? Вдруг пойдут по твоим следам? На твоем месте я бы сейчас метался по городу, путая возможных преследователей».

Мне не оставалось ничего другого, как молчаливо согласиться. Действительно, не стоит забывать, что я не единственный нюхач на свете. Ну что же, прогуляемся в нижний город. Вряд ли храмовники осмелятся сунуться за мной. Заодно с Лантием повидаюсь и расскажу ему о событиях последних суток.

Я бесшумно перемахнул через ближайший забор, уходя привычным запасным путем. Пожалуй, не стоит мне сейчас идти главными улицами Лутиона.

* * *

Постоялый двор «Последний приют странника» встретил меня непривычным оживлением. На общий сбор гильдии уже начали подтягиваться участники, поэтому я быстро миновал двор, не сильно глазей по сторонам и в свою очередь старательно прикрывая/гицо. Мало ли, вдруг среди моих достойных коллег встретятся любители чтения и завсегдатаи библиотеки. Тогда моя маска окажется сорванной, а мне бы этого очень не хотелось.

На крыльце я столкнулся с Боргом. Здоровяк, обнаженный по пояс, по всей видимости, дремал, развалившись на стуле и сморенный солнцем. Его не страшило внимание прибывающих наемных убийц, поскольку он принадлежал к личной охране Лантия, но в гильдии не состоял. Стоило мне сделать лишь шаг к нему, как великан настороженно приоткрыл глаз и словно невзначай положил ладонь на рукоять меча, стоявшего рядом.

— А, это ты, — проговорил он, благоразумно не называя моего имени. — Что-то ты рано.

— Скучаешь? — вместо ответа спросил я, подходя ближе и невольно завидуя загару Борга, покрывающему ровным слоем его могучую грудь и плечи.

— Есть немного. — Великан зевнул, показав белоснежные зубы. — До полуночи еще далеко. Вот, решил отдохнуть, пока дают. Чувствую, ночка горячей выдастся. Слишком многие хотят войти в теневой совет, но место-то только одно.

— Фавориты уже определились? — Я пододвинул соседний стул и удобно устроился на нем, благоразумно отвернувшись от двора.

— А то ты не знаешь. — Борг фыркнул. — Наш хозяин очень неразговорчивый, когда речь заходит о его планах. Эльфийское поверье: расскажи о задумке и тем самым повесели богов. Они любят срывать планы смертных. Так что до самого начала сбора я могу лишь гадать о его выборе наравне с остальными.

Великан помолчал немного и затем негромко добавил:

— Но я считаю, он совершит огромную ошибку, если сделает выбор в пользу пигалицы. Хватит с нее уже того, что оставили в живых.

— И ввели в гильдию, — добавил я.

Борг изумленно хмыкнул, хотел было что-то спросить, но в этот момент дверь, ведущая в здание, открылась, и на пороге появилась Дани.

Девушка с момента нашей последней встречи, хоть она и состоялась всего несколько дней назад, весьма похорошела. Светлые волосы пушистой волной лежали на плечах, голубые глаза смотрели с затаенной иронией, а мужская одежда на удивление ладно облегала хрупкую фигурку. И не поверишь, что передо мной стоит безжалостная убийца, с легкостью расправившаяся со всей своей семьей. Верно, регулярное времяпрепровождение с Лантием сыграло в преображении Дани не последнюю роль. Давно и не мной замечено: если женщина ночью кричит от наслаждения, то днем она распускается, словно цветок. А Лантий, что уж скрывать очевидное, знал, как сделать свою мимолетную избранницу счастливой.

— Шени, — приветствовала меня Дани, — что-то ты рано. До полуночи еще уйма времени.

— Есть один разговор с Лантием — Я огляделся по сторонам, убеждаясь, что рядом нет никого, кто мог бы нас услышать. — Он свободен?

— Боюсь, что нет. — Дани лучезарно улыбнулась. — У нашего хозяина сегодня очень много дел. И потом, он хотел бы немного побыть в одиночестве, чтобы сделать на сборе верный выбор.

Девушка томно вздохнула и добавила с лукавой хрипотцой в голосе:

— Впрочем, я уверена, что после нашей последней ночи это не составит для него особого труда.

Борг язвительно ухмыльнулся в ответ на столь нескромное заявление, встал и хлопнул меня по плечу.

— Я спрошу у Лантия, — пробасил он. — Подожди здесь пару минут.

— Ты мне не доверяешь? — возмущенно спросила Дани, но Борг уже ушел, не снисходя до объяснений.

Некоторое время было тихо. Я развалился на стуле, чувствуя, как от усталости гудят ноги. Неудивительно, особенно если учесть, сколько миль мне пришлось намотать по городу, путая следы. Когда имеешь дело с храмовниками бога-сына, никакая предосторожность лишней не бывает.

Дани явно не знала, как начать разговор. Она то бросалась мерить шагами крыльцо, то останавливалась рядом со мной и смущенно покашливала. Я хранил гордое молчание. Если честно, присутствие Дани рядом сильно раздражало меня. Еще неделю назад я готов был разорвать девчонку голыми руками, узнав, что именно она стоит за покушениями на Флоксу. Но теперь, связанный по рукам и ногам клятвой верности, не мог ничего сделать с ней. Одно радует — это же ограничение касается и ее.

— Как поживает твоя подруга? — Дани наконец-то решила начать беседу, облокотившись на перильца крыльца.

— Смею тебя огорчить — прекрасно, — проговорил я. Дани стояла против солнца, поэтому мне пришлось прищуриться, чтобы посмотреть на нее.

— Ей нравятся цветы? — неожиданно поинтересовалась она, небрежно поправляя прядь волос, упавшую на щеку.

— Какие цветы? — настороженно переспросил я.

— Ну как. — Дани с нарочитым удивлением пожала плечами. — Пару дней назад Лантий распорядился отправить ей букет роскошных асфоделий. Кроваво-красных, с бархатной синей каймой по краю лепестков. Один такой цветок стоит не меньше серебряного, а букет состоял из сотни, по крайней мере. Наверное, вся твоя комната оказалась усыпанной цветами.

— Флокса временно вернулась к себе, — сухо уведомил я, раздраженно сжимая и разжимая кулаки. Вот, значит, как. Лантий все же не оставил своих попыток приударить за Флоксой. Впрочем, он и не обещал мне этого. Всего лишь дал слово, что против ее желания между ними никогда и ничего не случится. Проблема в том, что моя подруга сама неистово жаждет затащить красавца-полукровку в постель. И ей не объяснить, что это не самая лучшая идея: дознавательнице храма стать любовницей главы гильдии наемных убийц.

«Значит, по твоему мнению, любовницей обычного убийцы она может быть? — насмешливо фыркнул внутренний голос. — Шени, да ты любитель двойных стандартов, как я посмотрю».

Я счел за благо не вступать в спор с надоедливым собеседником. Все равно ведь не объяснишь свою позицию, лишь время зря потеряешь. По крайней мере, я был уверен, что рядом со мной Флоксе ничего не грозит. Но вот рядом с Лантием… Вдруг она раскроет его маскарад?

«А вдруг она раскроет твой маскарад? — Бог-отступник издал неприятный смешок. — Однажды она уже оказалась на грани этого. Напомнить, какое решение ты тогда принял?»

— Вы поругались? — спросила Дани. Но я был даже благодарен ей за неуместный интерес к моей личной жизни. Во всяком случае, ее вопрос избавил меня от необходимости вести разговор, который начал меня уже утомлять.

«Потому что ты не можешь придумать достойного оправдания своей ревности, — надоедливо влез внутренний голос. — Точнее, боишься сам себе признаться, что оправдание, в сущности, только одно. Ты любишь Флоксу и безумно ее ревнуешь».

— Нет, мы не поругались. — Я вскочил со своего места и принялся расхаживать по крыльцу, пытаясь успокоиться после выматывающего диалога с богом-отступником. — Ей пришлось вернуться в храм. Целительницы посчитали, что ей необходим присмотр.

— Что-то она не выглядела больной, когда явилась вчера под вечер лично поблагодарить Лантия за дорогой подарок. — Дани рассмеялась, увидев, как вытянулось мое лицо от неприятной новости. — Но не беспокойся, между ними ничего не было. Лантий оказался слишком занят подготовкой к сбору, поэтому лишь угостил Флоксу бокалом вина. И договорился, что завтра они вместе отужинают. У него дома.

Я остановился и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Но это не помогло. Больше всего мне хотелось как следует двинуть кулаком по стене, в кровь разбивая костяшки. Но я не хотел веселить Дани своим глупым поведением. Вот ведь гадина, знает, где у меня больное место, и бьет туда наотмашь.

— Я рад за них, — глухо проговорил я, не давая злобе и гневу прозвучать в голосе. — Полагаю, вечер Флоксе понравится.

— Даже не сомневайся в этом. — Дани вызывающе подбоченилась, позволив рубахе из тонкой дорогой материи бесстыже обрисовать ее высокую грудь. — Знаешь, Шени, Лантий ведь намного лучше тебя в постели. Стоит Флоксе один раз оказаться в его объятиях, и к тебе она вряд ли вернется.

Невероятно, но я сдержался и после этого заявления. Лишь закрыл глаза, дожидаясь, когда немного рассеется кровавая пелена ярости, застившая их. Как оказалось, правильно сделал, что не стал реагировать. Поскольку через секунду позади меня раздался насмешливый голос Лантия:

— Всемилостивые боги, что я слышу? Оказывается, я стал настолько знаменит, что мои любовные подвиги обсуждают на каждом шагу.

— Лантий! — Дани обернулась, стремительно меняясь в лице. Я впервые видел, чтобы человек настолько быстро бледнел. Казалось, будто девушка сейчас рухнет в обморок. Но мне было, если честно, плевать на это. Подхватывать Дани, уберегая ее от падения, я бы точно не стал. Скорее помог бы ей приземлиться таким образом, чтобы она невзначай сломала себе шею.

Лантий тоже достаточно равнодушно отнесся к страху, застывшему в глазах несчастной. Лишь мазнул по ней холодным недобрым взглядом, отчего Дани побледнела еще сильнее, хотя это казалось практически невозможным.

— Это не то, о чем ты подумал, — запинаясь, пробормотала она. — Мы только…

— Мы обсудим это позднее, — вежливо прервал ее Лантий. Повернулся ко мне и широко улыбнулся, хотя его темно-зеленые глаза оставались по-прежнему ледяными. — Шени, рад тебя видеть!

— Взаимно, — пробурчал я, раздумывая над тем, будет ли считаться нарушением клятвы верности, если хорошенько вмазать Лантию по зубам. Ведь его жизни это не угрожает. С другой стороны, вдруг мой поступок научит его, что нехорошо приставать к чужим девушкам?

«Ради справедливости замечу, что Флокса не твоя девушка, — снова влез со своими поучениями бог-отступник. — Насколько я разобрался в твоей памяти, у вас свободные отношения. И некогда ты сам настаивал на этом».

— Мне надо с тобой поговорить, — продолжил я, проигнорировав замечание постоянного собеседника. — По очень серьезному вопросу.

— Если честно, у меня сегодня очень мало свободного времени. — Лантий едва заметно поморщился. Понятно, по всей видимости, он решил, что я собираюсь выяснять с ним отношения из-за того, что мне рассказала Дани. Ну уж нет, обойдусь. Не хочется выглядеть последним идиотом. В самом деле, если Флокса запала на Лантия, то никто ей не помешает его добиться. Да и потом, кто сказал, что мне есть какое-нибудь дело до их шашней? Бог-отступник прав, мы с Флоксой не давали друг другу обещаний хранить верность. И довольно об этом.

— Разговор очень важный, — с нажимом проговорил я. — И не имеющий ни малейшего отношения к моим проблемам. Только к твоим. К тому делу, что ты мне поручил.

В зрачках Лантия вспыхнула искорка любопытства. Он размышлял всего пару мгновений, после чего кивнул и взмахом руки пригласил меня войти в дом.

— Надеюсь, что ты не обманываешь, — проворчал он, следуя за мной по темному коридору. — Потому что иначе ты меня сильно разочаруешь.

Замыкала наше шествие Дани, у которой значительно поубавилось самоуверенности. Похоже, Лантий действительно имел над ней большую власть, раз его неудовольствие, высказанное в довольно мягкой форме, так сильно задело ее.

У себя в кабинете Магистр первым делом плеснул себе и мне в бокалы ярко-красного сухого вина. Дани выпить не предложили, да она, похоже, и не ждала этого. Сразу же прошла в дальней конец кабинета и привычно уселась в кресло, стоявшее таким образом, что прекрасно просматривалась вся комната и дверь.

— Выкладывай! — потребовал Магистр, устало рухнув в кресло.

— При ней? — осведомился я, презрительно указав подбородком на Дани.

Лантий неодобрительно качнул головой, уловив в моем голосе изрядную долю скепсиса и недоверия к свидетельнице нашего разговора.

— При ней, — подтвердил он. — Шени, я доверил Дани свою жизнь. Только она может разглядеть в очередном посетителе палача. Я вынужден полностью на нее полагаться.

Я поджал губы, но возражать не осмелился, да и вряд ли бы Лантий прислушался ко мне.

— Ну? — подстегнул меня Лантий, нетерпеливо постукивая подушечками пальцев по подлокотнику кресла. — Давай быстрее, Шени. Мне действительно некогда.

— Я считаю, что дракон уже в городе, — медленно проговорил я, тщательно подбирая каждое слово.

Лантий почти ничем не выдал своего волнения, лишь одним глотком осушил бокал. Его пальцы при этом слегка дрожали, но я сделал вид, будто не заметил этого.

— Почему ты так считаешь? — глухо спросил Магистр, жестом приказывая Дани налить ему еще выпить.

— Я убил Роммия, — признался я. Лантий удивленно вскинул брови, не понимая, о ком идет речь, поэтому я поспешил продолжить: — Главного архивариуса в библиотеке, где работаю.

— Зачем? — внезапно перебила меня Дани, издав нечто среднее между смешком и презрительным фырканьем. — Решил занять его место?

— Дани! — Лантий кинул настолько свирепый взгляд на девушку, что та подавилась словами. — Ты себе слишком многое позволяешь. Заткнись, во имя всех богов. Иначе…

Незаконченная фраза камнем упала между Магистром и его телохранительницей. От меня не укрылось, как Дани поспешно наклонила голову, делая вид, будто испугалась, но на самом деле пряча злой насмешливый блеск глаз. Ох, девчонка даже не подозревает, с каким огнем играет. Верно, не получив немедленного наказания за первый промах, возомнила, что его не последует вовсе. Или уверена, что Лантий простит ее, стоит им лишь остаться наедине. В таком случае она сильно ошибается. Наверное.

«Наверняка, — эхом прозвучали в ушах чужие мысли. — Полукровка знает цену себе и женщинам, которые его окружают».

— Дальше, — сухо потребовал Лантий.

— Роммий носил на своем теле татуировку, от которой пахло драконьими чарами, — послушно затараторил я. — Даже сильнее, чем от тебя. И он уже несколько месяцев был частым гостем в нижнем городе, где пару дней назад попался мне случайно на глаза. Вчера ночью я подстерег его. Хотел лишь напугать, заставить рассказать, с кем у него назначена встреча. Но… В итоге он напугал меня. Слышал когда-нибудь про дарманов?

Лантий недоуменно нахмурился, силясь припомнить что-нибудь. Затем отрицательно покачал головой.

— Это заклятие, которым драконы награждают верных им людей, — пояснил я. — Оно позволяет им в будущем самим превратиться в крылатых ящеров. Роммию было еще далеко до окончательной трансформации. Однако то существо, в которое он мог перекидываться уже сейчас, явилось весьма… хм… устрашающим.

Я облизнул пересохшие губы и сделал крошечный глоток из бокала с вином. Пить на голодный желудок после целого дня, проведенного в утомительной беготне по самому солнцепеку, — не самая хорошая идея. Но что поделать, если обычной воды тебе не догадались подать.

— Как я понимаю, Роммий тебе ничего не успел рассказать. — Лантий досадливо стукнул кулаком по колену. — Шени, ты меня очень разочаровал.

— Видел бы ты эту зверюгу! — возмутился я. — Она едва не сожрала меня живьем со всеми потрохами. Боги, я в жизни так быстро не бегал. Чудо, что умудрился его убить. Но это не главное.

Я выложил на маленький столик, стоявший между нашими креслами, сверток, который нашел в кабинете у Роммия. Открытый, понятное дело. Не в моих правилах отдавать кому-либо что-либо, не проверив сначала, вдруг это представляет определенный интерес для меня. Поэтому по пути к Лантию я завернул в один укромный безлюдный скверик, где тщательно изучил содержимое свертка. И увиденное, признаться честно, меня весьма озадачило.

— Что это? — Лантий аккуратно двумя пальцами развернул оберточную бумагу и застыл, кусая губы. — Шени, откуда это у тебя?

— Утром ко мне явилась Флокса, — я позволил себе небольшую торжествующую усмешку, от которой лицо Лантия исказила недовольная гримаса, — с несколько необычной просьбой. Дело в том, что Роммий некоторое время назад одолжил у матери настоятельницы книгу. Моя подруга утверждала, будто книга принадлежала храму богини-дочери, но мне показалось, будто она хитрит. Но не будем пока об этом. Поскольку я лучше кого бы то ни было знаю библиотеку, Флокса попросила меня помочь с поисками. Она не хотела, чтобы ценная реликвия попала в руки городской стражи. Вдруг порвут по недомыслию. И мы действительно нашли кое-что в кабинете Роммия. Драконью чешую не более чем недельной свежести.

Лантий рванул шнуровку рубахи, распуская ее до предела, будто легкая ткань давила ему на грудь.

— Но это не чешуя, — резонно возразил Магистр, брезгливо приподнимая за край оберточную бумагу. На стол с мелодичным звоном выпала массивная, но очень легкая цепь из незнакомого мне металла, покрытая пятнами красно-бурой ржавчины.

— Это ошейник, — милостиво пересказал я Лантию те сведения, которые почерпнул из очередного язвительного монолога бога-отступника. — Ошейник из звездного металла, известный тем, что блокирует способности метаморфов к перекидыванию. Грубо говоря, запирает их в одном облике.

— То есть если накинуть его на дракона, когда он в человеческом теле, — понятливо протянул Лантий, — то…

— Вот именно. — Я взял цепь и задумчиво потрогал пальцем загадочные бурые потеки, так похожие на засохшую кровь. — Кажется, когда-то эту цепь уже использовали по назначению.

— У нас появился шанс, — довольно резюмировал Лантий. — Что будешь делать дальше?

— Искать дракона. — Я пожал плечами. — Если Роммий с ним общался, то должны остаться какие-нибудь свидетельства этого. И потом, кого-то он ожидал в том трактире. Попробуем выяснить, кого именно.

— Все-таки как-то странно получается. — Лантий кинул еще один внимательный взгляд на ошейник. — Если Роммий лелеял мечту когда-нибудь стать драконом, если он помогал тому, кого послали за мной, то зачем хранил ошейник? Ведь дракон, запертый в человеческом теле, намного уязвимее и ничем не отличается по силе от обыкновенного смертного.

Я лишь развел руками. Нашел, кого спрашивать. Пока я знаю о драконах не больше его самого.

— Что же. — Лантий встал и любезно мне улыбнулся. — Неплохой результат за несколько дней, Шени. Ты приятно меня удивил.

Я тоже поднялся на ноги и потянулся забрать ошейник.

— Не стоит. — Лантий быстро перехватил цепь. — Пусть это побудет у меня.

— Но ты приказал убить дракона. — Я нахмурился. — Без ошейника это практически невозможно.

— На твоей стороне эффект неожиданности. — Лантий виновато кашлянул. — Дракон ведь не знает, что ты ведешь на него охоту. Постарайся застать его врасплох.

Я молчал, неприятно удивленный таким оборотом дела. Что за игру ведет Лантий? По сути, он отбирает у меня единственную надежду победить в предстоящей схватке с безжалостным и смертельно опасным врагом.

— Извини, Шени, — пробормотал Магистр, избегая встретиться со мной глазами. — Я не могу отдать тебе ошейник. Если ты не найдешь дракона, то он явится за мной. Дани его обязательно узнает. И останется дело за малым — накинуть на него цепь. Мне очень жаль, но я не могу рисковать и отдать тебе столь важную вещь. Придется тебе справляться собственными силами.

— Понятно, — процедил я, пытаясь не сорваться на крик. Поймал смеющийся взгляд Дани и почувствовал, как краска негодования заливает мне лицо. Сразу же стало жарко дышать. Однако мне хватило сил достойно проститься.

— Счастливо оставаться, — почти прорычал я. Выскочил в коридор и с грохотом захлопнул за собой дверь. Сверху тончайшей белой пылью посыпалась побелка, запорошив мне плечи и волосы.

«Привыкай, — невозмутимо отметил бог-отступник. — Это право сильного: послать слугу на верную смерть, не удосуживаясь узнать его мнение. Но все может измениться, если ты сам станешь хозяином».

Опять эти вкрадчивые нашептывания о том, какую власть я могу получить, стоит мне лишь уступить уговорам внутреннего голоса. Подумаешь, какая разница, кому служить: богу-отступнику иди Лантию? Чем могущественней хозяин, тем больше привилегий получает его вассал. Мало кто рискнет навлечь на себя гнев высшего существа, каким-либо образом обидев носителя его воли на земле. Но нет, это не по мне. Я вообще никому не желаю служить!

«Но ведь служишь, — резонно возразил постоянный спутник. — Впрочем, как знаешь. Надумаешь — свистни. Я всегда рядом».

Я не отказал себе еще в одном маленьком удовольствии и с размаху пнул сапогом по стене. Боль в отшибленном пальце моментально привела меня в чувство. Ладно, это лишь моя ошибка. Не надо было показывать Лантию свою находку. Но кто же знал, что он поведет себя настолько…

— Разумно, — сам ответил я на эту фразу. Действительно, винить Магистра было не в чем. Любой на его месте поступил бы так же, хватаясь за малейшую соломинку, дающую надежду на спасение.

— Шени, в чем дело? — Привлеченный шумом, в дальнем конце коридора показался Борг. Изумленно хмыкнул, увидев темную отметину подошвы на стене, оставленную пинком, и следы побелки на моей одежде. — Ты повздорил с Лантием?

— Немного, — хмуро сказал я, отряхивая рубашку и волосы. Не говоря больше ни слова, пошел к лестнице.

— Постой. — Борг догнал меня и положил руку на плечо, заставив остановиться. — Шени, в чем дело? У тебя такой вид, будто Лантий тебя на смерть отправил.

— Почти, — лаконично ответил я. — Борг, я к тебе очень хорошо отношусь. Но не лезь ко мне сейчас, ладно? Иначе, боюсь, я наговорю тебе кучу неприятных вещей, и мы крупно поругаемся.

Я мягко повел плечом, скидывая руку великана, и вновь направился к лестнице.

— Нет, так не пойдет. — Борг в один гигантский шаг обогнал меня и перекрыл дорогу. — Вот что, приятель. Пойдем-ка со мной. Зуб даю, ты сегодня не ел. Только голодные люди такие злые. Считай, я угощаю тебя. Заодно и поговорим.

Я колебался всего миг. Желудок, заслышав про еду, жалобно булькнул, доказывая, что он у меня еще есть. В принципе почему бы и нет? До сбора гильдии еще несколько часов. Делать мне особо нечего. Нет, я, конечно, могу наворотить кучу всяких глупостей на горячую голову, но вряд ли это хорошая идея. Надо посидеть и спокойно обдумать, в какую передрягу в очередной раз угодил. Помнится, в прошлый раз Борг сильно мне помог, спокойно выслушав и дав пару советов, когда я не знал, кого подозревать в покушениях на Флоксу.

— Идет, — хмуро бросил я. — Но, чур, все за твой счет.

Борг хрипло рассмеялся, но возражать не стал. Лишь увесисто хлопнул меня по спине, предлагая поторопиться.

* * *

Я без малейшего аппетита ковырялся вилкой в поданном жарком. Борг напротив меня уминал уже третью порцию пирога с вареньем, политого сверху густой карамельной патокой. При виде такого количества сладкого у меня начали ныть зубы, но великан, судя по тому, каким немым блаженством светилось его лицо, был по-настоящему счастлив в этот момент.

— Выкладывай, что у тебя случилось, — наконец потребовал Борг, разделавшись с пирогом и придвигая к себе плошку с медом.

Я задумчиво почесал лоб. Интересно, знает ли великан о проклятии, которое носит на своей коже наш хозяин? Вдруг я не имею права рассказывать ему об этой маленькой особенности нового Магистра гильдии наемных убийц.

— Как, по-твоему, Лантий относится к драконам? — осторожно полюбопытствовал я, решив окольным образом прояснить этот животрепещущий вопрос.

— Хм… — удивленно протянул Борг. Задумчиво облизал пустую ложку и посмотрел на меня так, словно впервые увидел. — Полагаю, Лантий их терпеть не может. Особенно с учетом того, что за ним уже много лет охотится палач.

Я удовлетворенно кивнул. Отлично, значит, Борг в курсе происходящего.

— Ну? — Тот откинулся на спинку стула, на время даже позабыв о меде. — Откровенность за откровенность, Шени. Что происходит?

Я тяжело вздохнул и быстро пересказал приятелю события последних суток. Борг выслушал меня спокойно, ни разу не перебив. По его бесстрастному лицу невозможно было понять, какое впечатление на него произвел мой монолог. Лишь раз великан недовольно скривился — когда услышал про оставшийся у Лантия ошейник.

— Такие вот дела, — печально завершил я. — Кажется, сегодня я прошляпил единственный шанс на удачное завершение этого дела. Своими же руками отдал Лантию то, что хоть как-то могло мне помочь в деле поимки дракона.

— А я считаю, что тебе повезло. — Борг пожал плечами и вновь вернулся к плошке с медом. — Шени, извини за прямоту, но ты занимаешься глупостями. Еще никому из людей не удавалось справиться с драконом. Ни в честном поединке, ни с помощью подлости.

— Спасибо, друг, успокоил, называется, — хмуро пробормотал я, сейчас как никогда мечтая о кружке горячего вина с успокаивающими травами.

— Шени, я лишь говорю о том, что, имея в своем распоряжении какую-либо могущественную вещь или талисман, очень легко уверовать в собственное всемогущество и безнаказанность, — продолжил с легкой улыбкой Борг. — Ошейник притупил бы твое чутье, о котором в гильдии уже легенды слагают. А так… Возможно, тебе повезет.

Нельзя сказать, чтобы последняя фраза приятеля ободрила меня. Напротив, неподдельное сомнение, прозвучавшее в ней, заставило приуныть еще пуще. Борг всегда отличался здравомыслием и рассудительностью. С другой стороны, будь у меня хоть малейший шанс на удачу, он бы не стал убивать последнюю надежду. Если даже Борг не находит слов утешения для меня, то выходит, что на мой погребальный костер полетела последняя вязанка дров, так, что ли?

«Как же мне не нравится, когда вы, смертные, начинаете ныть и жаловаться на жизнь, — проворчал внутренний голос— Твой приятель прав во всем — никому пока не удавалось победить дракона. Но из смельчаков, решившихся бросить им вызов, никто и не состоял в таких тесных отношениях с богом-отступником».

Признаюсь честно, эти слова лишь усилили мое дурное настроение. Приятного мало: постоянно получать напоминания о том, что имел глупость связаться с покровителем всей нечисти.

— Отказался бы ты от этого дела, Шени, — почти ласково посоветовал мне Борг, в перерывах между словами старательно вылизывая плошку с остатками меда. — Право слово, ты хороший малый. Жалко будет, если так глупо погибнешь.

— Я не могу, — тихо ответил я. — Дал клятву. Вряд ли Лантий отзовет ее.

Борг некоторое время молча смотрел на меня. В его светлых глазах сейчас отражалось закатное солнце, поэтому они выглядели янтарно-золотыми. И по ним совершенно нельзя было понять, о чем великан думал в этот момент на самом деле.

— В таком случае желаю тебе удачи, — наконец без тени улыбки ответил он. — Полагаю, тебе она понадобится в ближайшие дни.

— Спасибо, — поблагодарил я его с кривой ухмылкой. — Ладно, побегу я. До сбора гильдии еще есть пара часов. Боюсь, Флокса сейчас рвет и мечет, не застав меня дома.

Борг наклонил голову, прощаясь, а я уже спешил к выходу. Да, действительно, надо навестить подругу, иначе она может заподозрить что-нибудь неладное. Как же, уговаривались, что после библиотеки я сразу же пойду домой, ан нет, потерялся где-то по дороге.

* * *

Неясное дурное предчувствие грызло меня до самого постоялого двора, в котором я снимал комнату. По коже то и дело проходила холодная дрожь, словно от прикосновения мохнатых лапок паука.

Я почти бежал по улицам Лутиона, залитым багрянцем уходящего солнца. Пару раз даже ударил кого-то плечом, но, не извинившись, спешил дальше. Наконец до смерти перепугал Цурию, которая лузгала семечки на пороге дома, едва не сбив ее с ног.

— Прошу прощения! — на полном ходу выкрикнул я, и, не вслушиваясь в ругательства, полетевшие мне вслед, вихрем взлетел на второй этаж. Кажется, в скором времени меня ожидает значительное повышение платы за аренду комнаты. Спасибо, если еще не придется искать новое жилище.

Около самого порога моего скромного обиталища я затормозил. Прильнул к стене, вслушиваясь в подозрительную тишину за дверью, но услышал лишь бешеное биение своего сердца, отдававшееся в ушах. Рука сама потянулась к перевязи с оружием, но я тут же строго себя одернул.

— Шени, — чуть слышно прошептал я себе под нос, — что за дела? Ты медленно сходишь с ума. Представь, насколько будешь выглядеть смешно, если ворвешься в комнату с мечом наперевес. Хорошо, если там никого нет, не то придется отвечать на очень неудобные вопросы Флоксы.

Бог-отступник безмолвствовал, не поддерживая меня в опасениях, но и не высмеивая их, по своему обыкновению. И это нервировало еще сильнее. Честное слово, лучше бы отпустил пару ехидных шуточек в мой адрес. Зато сразу же стало бы понятно, что я испугался собственной тени.

Набравшись смелости, я резко распахнул дверь. Замер на пороге, поборов инстинктивное желание метнуться под укрытие кресла, когда увидел, кто ожидал меня в комнате.

— Шени, почему так долго? — капризно осведомилась Флокса, повернув голову на шум. — Я тебя целый час жду.

Но причиной моего замешательства стала не подруга, а ее спутник — молодой светловолосый парень с серо-голубыми глазами, который удобно расположился в моем любимом кресле.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался я, не спуская с него подозрительного взгляда.

— Добрый, — отозвался он, привстав и изобразив нечто среднее между поклоном и обычным учтивым кивком. — Прошу меня извинить за поздний визит.

Я вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Те несколько секунд, которые пришлось провести, стоя спиной к незваному гостю, дались мне с величайшим трудом. Такое чувство, будто рядом притаился огромный хищный зверь, следящий за малейшим моим движением жадным взглядом и лишь дожидающийся удобного момента, чтобы напасть.

— Где ты пропадал? — продолжила расспросы Флокса, дождавшись, когда я подойду к столу. — Я думала, после визита в библиотеку ты сразу вернешься к себе. Что-то случилось?

Я молчал, пристально и несколько невежливо изучая незнакомца. Интересно, кто он такой? И что тут забыл?

— Наверное, я должен представиться, — негромко произнес парень. Встал, одернул просторную льняную рубаху и протянул мне руку. — Рикки.

— Шени, — сказал я, отвечая на его приветствие. Странное дело, мои пальцы от несильного пожатия юноши заледенели. Сердце пропустило удар, а затем зачастило вдвое больше обычного.

Рикки сжимал мою ладонь чуть дольше положенного, словно прислушиваясь к каким-то внутренним ощущениям. Затем приветливо улыбнулся и произнес:

— Это жутко непочтительно с моей стороны — заявиться к вам без приглашения, можно сказать, вломившись на ночь глядя. Но Флокса утверждала, будто вы весьма прохладно относитесь ко всякого рода условностям.

— А с кем я имею честь общаться? — прервал я его витиеватую речь. — И откуда вы знаете мою подругу?

— Мы знакомы с Флоксой по долгу службы. — Рикки как-то виновато развел руками. — Все дело в том, что я тоже дознаватель.

— Храма бога-сына?

В груди все сжалось в ожидании ответа юноши. Вот ведь встрял. Нахожусь в одной комнате сразу с двумя дознавателями, обязанными выслеживать таких преступников, как я. А если парень принадлежит к храму бога-сына, то мои дела еще хуже. Именно эти божьи слуги специализируются на выслеживании и уничтожении всевозможной нечисти. Очень некстати, учитывая, с кем именно мне приходится постоянно вести молчаливые разговоры.

— Можно сказать и так, — уклончиво ответил Рикки. Я приподнял бровь, ожидая продолжения. Интересно, что он этим хотел сказать? Ты или принадлежишь храму, или нет. Третьего не дано. Перевел недоуменный взгляд на Флоксу, но та с преувеличенным вниманием разглядывала что-то за моей спиной. Что тут происходит, хотелось бы знать?

— Присаживайтесь, — любезно разрешил мне Рикки, махнув рукой на незанятый неудобный и шаткий табурет.

Я машинально сел на предложенное место и практически сразу залился краской негодования. Какого демона мальчишка смеет приказывать мне в собственном доме? И, во имя всех богов, почему я ему беспрекословно подчинился?

— И как все это понимать? — почти прорычал я, с трудом сдерживая негодование, так и рвущееся наружу. — Поздний визит, какие-то недомолвки. В чем дело?

— Скажите, вы сегодня возвращались в библиотеку? — проигнорировал мое законное возмущение Рикки, вновь уставившись на меня своими на удивление прозрачными глазами. — После того, как Флокса отправилась в храм?

— Почему я должен вам отвечать? — Я постарался, чтобы в моем голосе как можно естественнее прозвучало законное возмущение. — Вам-то какое дело?

— Потому что это в ваших интересах. — Рикки пожал плечами. — Мне кажется, что вы попали в очень серьезную беду. Или не попали, но находитесь на грани этого.

Я недоверчиво хмыкнул. Что этот мальчишка может знать о моих проблемах? Каждый день я вынужден танцевать на лезвии меча, рискуя в любой момент оступиться и открыть окружающему миру свою истинную сущность. А теперь еще обязан выследить и убить смертельно опасное существо.

— Шени, ответь ему, пожалуйста, — с непривычной робостью попросила Флокса. — Видишь ли, он думает, будто из библиотеки пропала одна очень ценная вещь.

Рикки поморщился, явно не желая, чтобы нашей беседе мешали, но промолчал. А я в свою очередь облегченно перевел дыхание. Вот, значит, как. Он лишь подозревает, но не знает наверняка. Но самое главное: никто из храмовников бога-сына не видел, как я покидал библиотеку, иначе, боюсь, наш разговор происходил бы совсем в другом месте.

— Нет, я никуда не возвращался, — проговорил я. Надеюсь, это прозвучало совершенно искренне. Благо, мне не привыкать лгать в лицо самым близким людям, надеюсь, и обычного дознавателя обмануть сумею.

— Вы уверены? — почему-то переспросил Рикки.

— Ну, если только я задремал на ходу и ходил во сне, — сделал я неловкую попытку пошутить.

— А у вас в последнее время разве нет проблем со сном? — тут же клещом вцепился в мою фразу Рикки. — Насколько я понял, вы страдаете от кошмаров. Разве не так?

Я поперхнулся и смерил Флоксу гневным взглядом. Получается, все это время она перемывала мне косточки со своим новым приятелем?! Нет, я многое могу понять и простить, но ненавижу, когда меня за спиной обсуждают не пойми с кем.

— Не смотрите так зло на свою подругу. — По губам Рикки скользнула слабая усмешка. — Она ни при чем. Я краем уха случайно услышал, как хозяйка постоялого двора сплетничала о вас с какой-то соседкой.

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — медленно, тщательно подбирая слова, отчеканил я. — В чем вы меня подозреваете, собственно? С какой стати я обязан перед вами оправдываться и отчитываться, словно нашкодивший ребенок?

Какое-то время после моей яростной тирады Рикки безмолвствовал. Лишь задумчиво постукивал кончиками пальцев по подлокотнику кресла. Затем неопределенно пожал плечами.

— Как знаете, — негромко проговорил он. — Я всего лишь хотел вам помочь, но раз вы так настойчиво отказываетесь от этого, не смею настаивать.

Почему-то сердце кольнула тупая иголка опасности. Вроде бы незваный гость не угрожал мне, однако у меня было такое чувство, будто зверь, скрывающийся за прозрачными голубыми глазами юноши, в этот момент хищно оскалился, продемонстрировав острые клыки.

— Больше не смею вас задерживать. — Рикки встал и учтиво поклонился Флоксе. Затем искоса взглянул на меня. — Шени, если надумаете мне что-нибудь рассказать — обращайтесь. Буду счастлив вновь вас увидеть.

— Взаимно, — пробурчал я, даже не пытаясь скрыть облегчения от ухода гостя.

Рикки наклонил голову, пряча неприятную усмешку в уголках губ. Развернулся, чтобы выйти, но на самом пороге остановился и кинул мне через плечо:

— Будьте осторожны сегодня ночью. Это не угроза, просто маленькая любезность с моей стороны. Так сказать, извинение за поздний визит.

Я опешил от неожиданности, но никак не успел отреагировать на предостережение, поскольку Рикки тут же ушел. И только сейчас я осознал, что он все это время был безоружен. Ни меча, ни даже какого-нибудь кинжала на перевязи. Что, однако, не мешало мне чувствовать себя так, будто я только что выдержал настоящий бой с опытным и очень опасным противником.

— Кто это? — Я повернулся к Флоксе, которая благоразумно сохраняла молчание весь наш разговор. — Что все это значит?

— Это храмовый дознаватель, — проговорила она, явно не желая противоречить словам незнакомца.

— Флокса, не темни! — прикрикнул я — Он ведь не принадлежит к храмовникам.

— Шени, я не могу объяснить. — Флокса скуксилась, состроив жалостливую гримасу. — Не спрашивай. Если я расскажу тебе, кто он, то у меня будут огромные неприятности. И даже ссылкой на драконьи выселки не отделаюсь. Скорее выгонят из храма без права восстановления, хорошо, если язык не вырвут при этом.

Я изумленно кашлянул. Ого! Видать, мне и в самом деле не повезло перебежать дорогу очень серьезным людям.

«Не обольщайся, — впервые за долгое время подал голос бог-отступник. — Если бы ты перебежал ему дорогу — то был бы уже мертв. Уж поверь мне, я хорошо его знаю».

* * *

Я сидел на крыльце постоялого двора «Последний приют странника» и думал. До начала общего сбора гильдии оставалось еще полчаса. Большинство моих коллег уже заняли свои места в зале, поэтому мое одиночество никто не нарушал. А мне было жизненно необходимо хоть несколько минут провести одному, чтобы собраться с мыслями.

Главным вопросом, который меня интересовал, являлась личность загадочного гостя. Флокса быстро убежала после окончания встречи, сославшись на какие-то неотложные дела. Наверняка обманывала. Испугалась, что я потребую разъяснений, и поспешила удалиться. И правильно сделала, кстати. Учиненный незнакомцем допрос вывел меня из состояния равновесия, которое в последние дни я и так с трудом сохранял. Слишком много проблем на меня навалилось. Теперь еще этот псевдохрамовый дознаватель.

Я зябко передернул плечами. Несмотря на несусветную жару, стоявшую все эти дни, ночи в Лутионе оставались прохладными. Каждый вечер поднимался сильный северный ветер, несший со стороны залива запахи гниющих водорослей и морской соли.

Мысли вновь вернулись к этому Рикки. Интересно, кем же он являлся на самом деле? Его одежда более подходила обычному человеку, но никак не храмовнику: просторная льняная рубаха, потрепанные штаны, полное отсутствие оружия. Слуги божьи любят поражать обывателей роскошью напоказ, по крайней мере на дорогих тканях не экономят. Но даже не это главное. Я не заметил никакого медальона, ничего, что указывало бы на принадлежность юноши к храму.

Рука дернулась поправить шелковую маску с вышитым на ней золотыми нитками номером тринадцать. Я хранил ее в одном из дуплистых деревьев городского парка, разумно опасаясь держать подобную вещь при себе. Если меня возьмут или устроят обыск в комнате, то находка столь неопровержимого доказательства моей принадлежности к гильдии наемных убийц послужит последней вязанкой дров для моего погребального костра. А я сейчас, как никогда, близок к провалу. Гадать и размышлять можно сколько угодно. Мне нужны хоть какие-нибудь сведения о Рикки. Врага нельзя недооценивать. Но беда в том, что спросить не у кого. Флокса ясно дала мне понять, что на этот раз не скажет ни слова. И это, признаюсь честно, весьма озадачило меня. Подруга никогда не отличалась покорностью и хорошим поведением. По-моему, в храме богини-дочери уже смирились с тем, что запрещать Флоксе бесполезно — все равно сделает наперекор. Раньше я всегда находил способ разговорить ее. Но сейчас такое чувство, будто она до безумия боится чего-то. И даже не исключения из храма. Сдается мне, мать настоятельница никогда бы не пошла на столь жестокую меру, поскольку Флокса приносит слишком много пользы не только ей, но и городу. Нет, подруга бы не восприняла эту угрозу всерьез. Тут что-то другое. Неужели она боится мальчишки?

Смущало и то, что бог-отступник хранил гордое молчание с тех самых пор, как завершилась странная встреча. Я не огорчился по этому поводу, напротив, даже обрадовался, примерно с час откровенно наслаждаясь тишиной в собственной голове. Но теперь упорное нежелание моего постоянного спутника вступать в разговор начало, если честно, напрягать. Если уж бог-отступник так много знает о Рикки, то почему бы ему не рассказать мне, кем тот является в действительности?

«Я не могу, — печально проговорил бог-отступник в ответ на мой гневный вопрос. — Шени, с Рикки ты должен разобраться сам. Это дело принципа и чести. Позже поймешь, о чем я».

— Шени!

Я обернулся на тихий зов. На пороге дома стоял Борг, небрежно прислонившись плечом к дверному косяку.

— Все уже собрались, — отметил он, не делая попыток подойти ближе. — До открытия сбора осталось несколько минут. Или ты решил не ходить?

— Нет, что ты. — Я с кряхтеньем поднялся со стула, приспособленного великаном для дневных принятий солнечных ванн. — В моем положении лучше не злить гильдию и особенно Лантия. Сейчас иду.

Борг, к моему удивлению, не отодвинулся, чтобы пропустить меня, когда я подошел. Я удивленно взглянул на него, ожидая объяснений, а он с какой-то странной гримасой провел ладонями по штанам, разглаживая несуществующие складки, громко вздохнул, кашлянул и одернул рубаху.

— Что случилось? — спросил я, потеряв терпение. — Борг, ты что-то хочешь мне сказать?

— Э-э-э, — протянул он, с настоящей мукой во взоре глядя куда-то в сторону. — В общем-то да.

— Я тебя внимательно слушаю, — уведомил я. — Только поскорее, пожалуйста. Мне в самом деле нежелательно опаздывать.

— Я про то дело, которое тебе поручил Лантий. — Борг смешно наморщил нос. — Я подумал тут на досуге. У меня есть хороший приятель у гномов. Когда-то я спас ему жизнь, так что, думаю, он с удовольствием окажет мне ответную услугу.

— К чему ты клонишь? — оборвал я сбивчивое бормотание великана, потеряв терпение. — К чему мне твой знакомый?

— Уезжай из Лутиона, Шени, — тихо проговорил Борг, избегая встретиться со мной глазами. — Пожалуйста. Ты хороший малый, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. У гномов Лантий тебя не найдет. А клятва… Боги слишком далеко от нас, чтобы обращать внимание на маленькие провинности смертных.

С моих губ едва не сорвалось удивленное восклицание, но я поспешно прикусил язык. Что происходит, хотелось бы знать? Почему Борг так настойчиво вынуждает меня, по сути, предать Лантия? Странно, я всегда думал, что великан является его верным телохранителем. Получается, был в корне не прав?

— Боюсь, ты ошибаешься насчет богов, — мягко проговорил я, понимая, что у меня не хватит времени задать все те вопросы, которые так и вертятся на языке. — Иногда они даже слишком внимательно следят за поднебесным миром. И за соблюдением клятв верности в том числе.

Борг понурился, на какой-то неуловимый момент став похожим на огромного печального медведя. Затем посторонился, давая мне пройти.

— Мне жаль, — глухо бросил он мне в спину, когда я уже бежал по темному коридору.

Размышлять о странном поведении Борга было некогда. Едва я ворвался в зал, залитый светом множества свечей, как противоположная дверь, ведущая в глубины дома, открылась, пропуская заклинателей. Они всегда приходили за минуту до начала сбора. Значит, я все-таки успел. Хотя это и считалось неприличным — являться в зал так поздно, но не столь оскорбительным, как если бы я столкнулся на пороге с Магистром.

Так получилось, что мне пришлось пробираться на свое место мимо плотно стоящих столиков сразу же перед заклинателями. Затылком я чувствовал тяжелый немигающий взгляд того из них, кто шел первым. Налилась привычной ноющей болью поясница, словно на ней зашевелилась крошечная татуировка паука — след давно снятого смертельного проклятия.

Больше всего на свете мне хотелось обернуться или пропустить вперед троицу странных существ, чьи фигуры и лица скрывали плотные черные плащи с низко надвинутыми капюшонами. Но это было немыслимо: разминуться между рядами крайне сложно, я и так почти задевал рукавами сидящих коллег, неминуемо вызывая раздражение и поздним приходом, и своей неуклюжестью. Если посторониться, то заклинатели пройдут вплотную от меня. Так близко, что я наверняка почувствую холод их тел, словно под плащами скрывались мертвецы. Или, чего доброго, кто-нибудь из них коснется меня. Почему-то эта мысль вызывала особое омерзение. Нет уж, лучше потерпеть немного.

Наконец я заметил свободное место за одним из столиков. Рванул было к нему, но мгновением раньше заклинатель, идущий сразу за мной, в один огромный шаг достиг меня и чуть слышно прошипел на ухо:

— Твоя кожа пахнет смертью, счастливчик. Следующий рассвет ты рискуешь уже не увидеть.

— А? — глупо переспросил я, едва не споткнувшись. Но пояснять смысл своих загадочных слов он не стал, благо мы остановились как раз около столика, который был отведен для них. С легким шелестом дорогой ткани плащей заклинатели опустились на предложенные стулья и замерли каменными изваяниями. Гадай теперь, почудилось мне или в самом деле кто-то из них заговорил со мной.

— Тринадцатый, исчезни! — злым свистящим шепотом приказал ближайший наемный убийца в маске под номером шесть. — Только из-за тебя не начинают.

Я шмыгнул к выбранному месту. Сел, скрестил перед собой руки и лишь тогда заметил, как мелко и постыдно дрожат мои пальцы. Н-да, сколько лет прошло с того дня, когда гильдия приговорила меня к показательной казни, а до сих пор до холодного пота боюсь заклинателей. Вроде бы однажды мне уже удалось убить одного из них, доказать прежде всего себе, что они уязвимы хотя бы для холодного оружия. И тем не менее до сих пор в самом темном уголке души сидит страх: а вдруг тогда мне позволили остаться в живых? Вдруг моя победа на самом деле фарс и обман и в будущем меня ждет жестокая расправа за мимолетное торжество?

Я как следует ущипнул себя, пытаясь болью отогнать невеселые мысли. Не стоит сейчас об этом, Шени.

Тотчас же дверь, на которую были устремлены взгляды всех присутствующих в зале, отворилась. На пороге возник Лантий в черном шелковом плаще и в маске под номером один. Взмахнул рукой, приветствуя собравшихся, и негромко начал:

— Коллеги, рад видеть, что вы почтили меня своим визитом, откликнувшись на приглашение. Сегодня мы собрались здесь лишь для одного: выяснить, кто займет освободившееся место в теневом совете. Не думаю, что на это потребуется много времени. И помните: в действительности вы все достойны стать моими заместителями. Мне очень жаль, что это невозможно. Итак, приступим. Сейчас я выдвину кандидатуру первого человека.

Лантий неспешно прошелся перед рядами столиков, словно раздумывая, чей номер назовет. Я скептически хмыкнул. Перед кем он притворяется и изображает тяжелый мучительный процесс мышления? Все прекрасно знают, что Магистр давным-давно сделал свой выбор. Подобные вопросы не решаются за несколько минут.

— Тринадцатый.

Я продолжал сидеть на своем месте, подумав, что названный номер — результат жестокого розыгрыша. Или же мое безумие развилось до такой степени, что появились слуховые галлюцинации. Нет, Лантий наверняка выберет Дани. Могу поклясться в этом.

«Своей душой? — внезапно ожил внутренний голос. — Хорошая ставка. Подтверждаешь ее?»

— Тринадцатый, — уже громче повторил Лантий, избавляя меня от необходимости отвечать на скользкий вопрос— Выйди.

Я встал, чувствуя себя, по крайней мере, глупо под перекрестием множества взглядов. Протиснулся между рядами, вновь потревожив сидящих людей, и остановился подле Лантия. Только сейчас я заметил, как было душно в зале. Из-за жара свечей начало гореть лицо под маской. От липкого пота нестерпимо зачесался лоб. Или всему виной было то, что я не привык оказываться в центре внимания?

— Думаю, многих удивил мой выбор, — проговорил Лантий, подарив мне секундную ободряющую улыбку. — Но я считаю, Тринадцатый более чем достоин занять столь высокий пост в нашей гильдии.

— С чего вдруг? — хмуро осведомился Четвертый, уже знакомый мне член теневого совета, по обыкновению наливавшийся вином за дальним столиком. — Насколько я помню, Тринадцатый принес кучу проблем гильдии, был даже приговорен к показательной казни. И вдруг вводить его в совет? Эдак многие горячие головы решат, что чем вызывающе ты себя ведешь, тем выше взлетишь в гильдии. Вот только чем круче поднимаешься, тем больнее падать.

По залу прокатился чуть слышный гул одобрения. Чего скрывать очевидное, меня никогда особо не любили в гильдии. Еще свеж в памяти недавний скандал с обвинением меня в воровстве у тогдашнего Магистра. Да, пусть обвинение оказалось ложным, но у большинства присутствующих наверняка зародились подозрения в моей честности. Как говорится, не разберешь, то ли он украл, то ли у него украли, но дело явно нечисто.

— И все же я настаиваю. — Лантий лишь слегка повысил голос, как шум в зале стих. — Тринадцатый в настоящее время считается одним из лучших наемных убийц в гильдии. Скажите, кому из нас удалось бы штурмом взять этот постоялый двор, убить одного из заклинателей и не получить при этом ни единой царапины?

Я смущенно кашлянул. В действительности мне пришлось многим заплатить за ту победу. Пусть на моем теле и не появилось новых шрамов, не в том суть. Слишком серьезную сделку я тогда заключил. И чувствую, рано или поздно мне придется держать ответ перед моим кредитором.

«Ого, да ты в долгах как в шелках, Шени, — недовольно проворчал бог-отступник, прочитав в моих мыслях, как именно мне тогда удалось победить. — Не боишься, что в итоге твою душу раздерут на мелкие кусочки, когда придется держать ответ за свои поступки?»

«Надеюсь, что кредиторы передерутся до смерти, когда придет черед выяснять, кому из них я принадлежу», — огрызнулся я и вновь все свое внимание обратил на Лантия.

— Четвертый в чем-то прав, — внезапно подала голос Третья, чьи светлые волосы сегодня были уложены в высокую изящную прическу. — При всем моем уважении к подвигам Тринадцатого, не могу не отметить одну очень важную вещь. Он одиночка по натуре. Всегда держался особняком. Никогда не участвовал в обсуждениях. Принимал мнение большинства, если оно совпадало с его, и все равно делал по-своему, если оказывался в меньшинстве, не пытаясь кого-либо переубедить. Наверное, объяснение кроется в том, каким образом Тринадцатый попал в гильдию. Это не было его осознанным выбором, всего лишь попыткой спасти жизнь матери. Не в этом суть. Член теневого совета всегда должен быть в гуще событий. Он обязан спорить, убеждать, ругаться в конце концов. Аморфная позиция для него неприемлема. Мол, говорите, что угодно, я послушаю, но все равно сделаю по-своему.

Я с интересом взглянул на Третью. Хотелось бы знать, кто именно скрывается за бархатной маской. Девушка так точно описала мой характер и причины, по которым я старался держаться в стороне от дел гильдии, словно прочитала мои сокровенные думы.

— Я не ставлю целью принизить значение Тринадцатого для гильдии, — продолжила тем временем она, нервно сцепив перед собой руки. — Он прекрасный убийца. Умный, ловкий, сильный и очень изобретательный. Но, как я уже сказала, одиночка. Пусть мы выберем в члены теневого совета не столь опытного человека, но готового сотрудничать, развиваться, учиться. И уметь не только слушать, но и слышать чужие доводы.

Лантий некоторое время молчал. Затем с нарочитым огорчением всплеснул руками и проговорил:

— После столь горячей речи даже не знаю, чем возразить. Что же, у меня есть еще одна кандидатура. Десятая, встань, пожалуйста.

Я знал, кого увижу перед собой, еще до того, как в зале отзвучало последнее слово Лантия. Слишком знакома мне была эта претендентка. Ее я узнал бы в любой одежде и под любой маской, потому что однажды она уже извивалась обнаженной в моих руках.

Дани, именно Дани откликнулась на призыв Лантия. Я скривился, словно от мучительной боли. Молодец, новый Магистр, ничего не скажешь. За неполную неделю успел и Дани ввести в ряды гильдии, и продумать беспроигрышный план. С одной стороны, назвав мой номер первым, он показывал — мол, смотри, Шени, как я высоко тебя ценю. Даже хотел сделать своим заместителем, если бы не мнение большинства. А с другой стороны, прекрасно знал, что я слишком многим присутствующим в этом зале в свое время потоптал любимые мозоли, поэтому мою кандидатуру не одобрили бы сразу единогласным голосованием. Если бы Лантий действительно хотел, чтобы я занял место заместителя, то нашел бы способ убедить остальных. Он уже доказал, что иногда может быть чрезвычайно красноречивым. Боюсь, речь для Третьей, так восхитившей меня, написал именно он. Что же, теперь мне предстоит услышать, как Магистр начнет восхвалять свою новую протеже, которой изначально прочил этот пост.

— Десятая вошла в наши ряды лишь на прошлой неделе, — начал Лантий. — Она воспользовалась правилом «абсолютного превосходства» и кинула вызов своему предшественнику по всем правилам. Как видите, именно она сейчас стоит перед вами, что доказывает ее высочайшую квалификацию.

— Мы все попали в гильдию при помощи правила «абсолютного превосходства», — несогласно буркнул Четвертый, наливая себе очередную кружку вина. — Так что доказательство какое-то плоховатенькое. И потом, ну стала она одной из наемных убийц, дальше-то что? Вводить ее сразу в теневой совет — безумие. Все равно что несмышленого ребенка кинуть на середину озера, чтобы научился плавать прежде, чем ходить.

— Многие именно так и делают, — отметил Лантий.

— Кто «многие»? — Четвертый с нескрываемым любопытством взглянул на Лантия поверх бутылки. — Что-то не слышал о таких смельчаках. По крайней мере среди людей.

Я не мог видеть сейчас лица Магистра, но готов был поклясться, что он покраснел от негодования. И прежде всего — на собственную несдержанность. Это же надо так сглупить! Действительно, у людей не было обычая учить детей плавать столь жестоким образом, что нельзя сказать об эльфах. Выходит, только что Лантий чуть-чуть приоткрыл свою маску. Серьезный промах. Особенно если учесть, что на прошлом сборе гильдии ныне покойный Зиргий прилюдно назвал его эльфийским выкормышем. Получается, маскарад Лантия практически открыт. Смешно надеяться, что члены гильдии не обратят внимания на два этих обстоятельства.

— Неважно. — Магистр с нарочитым равнодушием в голосе невежливо отмахнулся от закономерного вопроса. — Речь сейчас не об этом. Так или иначе, но я считаю, что Десятая — лучшая кандидатура в теневой совет.

Мне никто не предложил вернуться на свое место, поэтому я был вынужден стоять рядом с Лантием. Чувствовал я при этом себя на редкость глупо. Словно неведомая зверушка, выставленная на всеобщее обозрение для того, чтобы продемонстрировать возможную альтернативу выбора гильдии. Верно, Лантий и рассчитывал на подобный эффект. Чтобы, глядя на меня, гильдия проголосовала за Дани как за наименьшее из зол.

— Это мое последнее слово, — с нажимом произнес Лантий, обведя притихший зал пристальным взглядом. — И я надеюсь, что вы уважите его. Голосуем?

Четвертый буркнул что-то невразумительное себе под нос, но продолжать возражения после столь прямого заявления не решился. Третья тоже сохраняла отстраненное молчание. По ее плотно сомкнутым губам я понял, что поведение Магистра она не одобрила. Должно быть, он забыл поставить ее в известность, кого именно прочит на свое бывшее место, и это девушке весьма не понравилось. Но у нее достало благоразумия не вступать в споры и пререкания.

Однако когда в воздух готов был уже взметнуться лес рук, приветствуя выбор Лантия, а на губах Дани заиграла торжествующая улыбка, случилось непредвиденное.

— Мы против, — неожиданно прозвучало из зала с характерным негромким присвистом.

Лантий, собирающийся объявить о начале голосования, поперхнулся. Неверяще повернул голову к столику заклинателей.

— Что? — растерянно переспросил он.

— Мы против.

Один из заклинателей встал. Скользнул к Магистру с негромким шелестом трущихся друг об друга сухих змеиных чешуек. Лантий с трудом удержался, чтобы не сделать шаг назад, когда тот прошел совсем близко от него. Я же малодушно едва не рванулся бежать куда глаза глядят, но по непонятной причине словно примерз к полу. Тело охватило странное оцепенение, даже мысли в голове ворочались сонно и неохотно.

«Ты рискуешь пропустить все самое интересное, — укоризненно прошептал бог-отступник, тем самым объяснив причину моей внезапной вялости. — Хочешь, чтобы гильдия подняла тебя на смех из-за проявленной трусости? Подожди. Ты еще поблагодаришь меня за заботу о твоей репутации».

Я с огромным трудом скосил глаза на стоящего рядом заклинателя и чуть не заорал в полный голос от ужаса, когда заметил, что он намеревается положить руку мне на плечо в подобие дружеского жеста. Наверное, если бы воля бога-отступника не взяла надо мной верх, я бы так и поступил: закричал, захлебываясь истошным визгом, забился бы в истерике, когда ощутил цепкое прикосновение, от которого сразу же заледенела кожа.

«Стой спокойно! — раздраженно приказал мне внутренний голос. — Шени, в чем дело? Такое чувство, будто я имею дело не с хладнокровным убийцей, а с разнеженной капризной девицей. Не бойся, он тебя не укусит. — Мой постоянный спутник помолчал немного и затем добавил с изрядной долей неуверенности: — По крайней мере, я на это надеюсь».

— Почему вы против? — на удивление спокойно спросил Лантий.

Со стороны могло показаться, будто такая близость к заклинателю его совершенно не беспокоит, однако я чувствовал, как по залу пополз сладковатый аромат его страха. Дани пришлось еще хуже. Ее бескровные губы, видневшиеся в прорези маски, лучше всяких слов или запахов доказывали, что девушка сейчас находится на грани обморока.

— Тринадцатый кажется нам более подходящей кандидатурой, — прошелестел заклинатель. — Одно то, что он выдерживает мое прикосновение, о многом говорит. Твоя избранница сумеет повторить этот подвиг?

Лантий с сомнением посмотрел на Дани. Та, перехватив его взгляд, сначала кивнула, даже сделала крошечный шажочек к высокой фигуре, затянутой в черный плащ. Однако стоило заклинателю лишь чуть повернуться в ее сторону, как она попятилась, выставив перед собой руки в смешном и нелепом жесте защиты и отчаянно мотая головой.

— Это еще ни о чем не говорит, — упрямо возразил Лантий. — Спроси любого из присутствующих здесь: кто по доброй воле выполнит твое пожелание? Уверен, что смельчаков не найдется. И потом, Тринадцатый ведь убил одного из вас, разве ты забыл? Так почему вы выступаете за него?

— Именно потому, что он убил одного из нас, — туманно заявил заклинатель. — Вы только представьте, какое мужество ему потребовалось, чтобы решиться на этот шаг. Легче всего смириться со своей участью, лечь и дожидаться, когда смертельная татуировка оживет. Но нет, он кинул вызов не только нам, он кинул вызов всей гильдии. И победил. Если один человек способен посрамить всех вас, то о каких достоинствах другой кандидатуры на пост члена теневого совета можно говорить?

— Он одиночка. — Увлекшись спором, Лантий совершенно позабыл, что по своей задумке обязан поддерживать меня.

— Тем лучше. — В голосе заклинателя скользнула плохо скрытая усмешка. — Наемные убийцы должны быть одиночками, иначе они рискуют раскрыть свой маскарад. Это во-первых. А во-вторых, часто ли вы работаете сообща? На моей памяти такого не было ни разу. Так почему вцепились в этот аргумент? Словно… словно голодный вампир в девственницу.

Я издал какой-то приглушенный звук, борясь с изумленным восклицанием. Неужели заклинатели способны шутить? Иначе как расценить последнюю фразу моего жутковатого защитника?

— Решение должна принять вся гильдия. — Лантий уже оправился от удивления и теперь говорил подчеркнуто спокойно. — Не только вы. Безусловно, мы уважаем ваш выбор, но…

— Мы не претендуем на главенство. — Заклинатель пожал плечами. — И в любом случае подчинимся большинству. Но по нашему мнению, вы сейчас делаете огромную ошибку. Тринадцатый конечно же не идеальная кандидатура. Однако если в теневой совет войдет Десятая — на следующем сборе мы не досчитаемся многих товарищей.

Странное существо на какой-то миг запнулось, потом обернулось к Лантию и прошипело едва слышно, так, что даже Дани ничего не услышала:

— Магистр, а вы погибнете первым. От рук палача, который уже кружит над вашей головой. Я ведь чувствую проклятие, которое вы носите на коже. И вижу, как удавка смерти все туже затягивается на вашей шее.

Несколько томительных секунд было тихо. Маска скрывала лицо Лантия, поэтому мне оставалось лишь гадать, о чем он думает сейчас. Только пальцы, то нервно сжимающиеся, то разжимающиеся на рукояти верного меча, выдавали волнение Магистра.

— Хорошо, — наконец медленно процедил он. — Я верю вам.

Заклинатель дружески потрепал меня по плечу. На этот раз мне удалось выдержать его ледяное прикосновение самостоятельно, без вмешательства бога-отступника. Лишь на лбу выступила обильная холодная испарина, моментально напитавшая темную маску запахом моего страха.

— Почему? — прошептал я, пользуясь шумом, который поднялся в зале, как всегда бывает при голосовании. — Почему вы выступили в мою защиту? Я убил одного из вас. И вы сами сказали, что я рискую не дожить до рассвета.

— Почему? — удивленно переспросил заклинатель. Помолчал немного и с неожиданной грустью продолжил: — Иногда смерть — это избавление и награда. Вам, людям, не понять. А насчет рассвета… Мы уверены, что ты справишься. Ты ведь счастливчик, Шени. И, как мы видим, любимчик богов. Одного бога, по крайней мере, уж точно.

Бог-отступник что-то невнятно пробурчал, явно недовольный, что о его присутствии в моей голове стало известно кому-то еще. Но я не прислушивался к его ворчанью, поскольку мгновением раньше заклинатель учтиво кивнул мне и вернулся за свой столик. А Лантий молниеносно занял его место подле меня и дружески хлопнул по спине.

— Поздравляю! — с фальшивой радостью провозгласил он. Вот только его глаза в прорезях маски глядели на меня с расчетливой отстраненностью, будто на самом деле Магистр гильдии наемных убийц в данный момент решал, как именно в кратчайшие сроки устранить меня с дороги. — Тринадцатый, ты только что вошел в теневой совет!

Я поклонился, боясь выдать неосторожным жестом или словом свои истинные эмоции. Ничего не понимаю. Почему заклинатели вступились за меня? И почему Лантий так не хотел, чтобы я вошел в теневой совет? Неужели он все-таки пал жертвой чар Дани, несмотря на все свои уверения, будто не любит доступных женщин? Хотя, с другой стороны, это, возможно, и на руку мне. Вдруг Флоксу в покое оставит.

«Шени, — внутренний голос мерзко хихикнул, — почему, когда речь заходит о любовных делах, ты становишься таким глупым и слепым идиотом? Пойми, если бы Лантий всерьез претендовал на твою подругу, то она бы уже с первого дня их знакомства не вылезала из его постели, тем более что сама не против. Ему незачем наживать себе злейшего врага, зная, что отныне его жизнь находится в твоих руках. Ты можешь возразить, мол, ecть еще клятва верности, но, как правильно заметил… как его, Борг, что ли: при желании любую клятву возможно обойти. И Лантий это прекрасно понимает?.

«Но он же пригласил Флоксу на ужин, — ревниво заметил я. — И подарил ей охранную брошь».

«Ты настолько уверен, что это он ее пригласил, а не наоборот? — со смешком переспросил бог-отступник. — Это вполне в духе твоей зазнобы. А Лантий как истинный благородный сударь, в жилах которого течет немалая толика эльфийской крови, не сумел отказать прекрасной даме. И неважно, понравилась ему эта настойчивость или нет. Что насчет броши… Шени, напротив, Лантий оказал тебе неслыханную услугу. На деле, а не на словах показал, насколько дорожит своим новым преданным слугой, раз согласился взять опеку и над его взбалмошной и сумасбродной девицей, которая постоянно напрашивается на неприятности».

Я смущенно засопел, не зная, что сказать в ответ. Да, наверное, пора трезво взглянуть на вещи. В действительности все свои претензии я должен предъявлять Флоксе, а не Лантию, который вообще тут ни при чем Но как мне объяснить свою ревность Флоксе? Некогда я сам настоял на свободных отношениях. Вот и получил теперь сполна.

— Тринадцатый, ты витаешь в облаках, — ворвался в мои раздумья укоризненный голос Лантия. — Нехорошо. Принимай поздравления, новый член теневого совета!

Я вежливо кивнул в ответ и заставил себя сосредоточиться на происходящем вокруг. К моему удивлению, в гильдии нашлось не так мало народа, желающего засвидетельствовать мне свое почтение. Забавно, как быстро меняется мнение о тебе, когда ты занимаешь более высокий пост. Уверен, еще вчера многие из них не подали бы мне и руки, более того — даже не посмотрели бы в мою сторону. А сегодня они старательно растягивали губы, имитируя радостные улыбки, что-то шумно восклицали и наперебой пытались уверить меня в своем самом искреннем расположении. Вот только их руки были настолько холодны, будто ко мне прикасались не живые люди, но полуразложившиеся мертвецы. Честное слово, даже цепкая хватка заклинателя на моем плече казалась не столь омерзительной.

Последней ко мне подошла Дани, дождавшись, когда толпа вокруг более-менее разойдется. Я удивленно хмыкнул. Неужели она тоже поздравит меня с победой?

Дани с вызовом заложила большие пальцы рук за кожаный пояс, ладно обхватывающий ее талию. Качнулась пару раз с каблука на носок и обратно, после чего с нескрываемым раздражением процедила:

— Ты занял мое место, Тринадцатый. Или теперь называть тебя Вторым?

— На твое усмотрение, — ответил я. Смысл происшедшего еще не дошел до меня окончательно. Неужели я стал членом теневого совета и теперь являюсь, по сути, вторым человеком в гильдии? Боги, да о таком карьерном взлете даже мечтать не приходилось! Но… Нужен ли он мне? Особенно теперь, когда я по рукам и ногам связан клятвой верности?

— Ты не выглядишь особенно счастливым, — заметил Лантий, подходя ближе.

— Как и ты, — парировал я. — Извини, что сорвал тебе все планы.

Магистр промолчал, провожая взглядом заклинателей, которые, по обыкновению, поспешили первыми покинуть общий сбор.

— Мы поговорим об этом позже, — наконец произнес он, наблюдая, как быстро пустеет каминный зал постоялого двора. — Скоро рассвет. Мы все устали и нуждаемся в отдыхе. Так что давай немного отложим разговор. Я жду тебя завтра утром. И лучше тебе не откладывать нашу встречу.

— Да, конечно, — ядовито процедил я, вспомнив предупреждение заклинателя. Что он там сказал? Я рискую не дожить до следующего рассвета? Интересно, кто захочет свести со мной счеты? Дани не может, будучи, как и я, связанной по рукам и ногам клятвой верности, в которой особенно оговаривалось условие ненападения на меня или Флоксу. Лантий тоже вряд ли рискнет, учитывая, какое поручение он мне дал. Тогда кто? Неужели храмовники бога-сына доберутся до меня?

— Поцелуй за меня Флоксу. — Лантий двусмысленно подмигнул мне, явно ожидая, что я, по обыкновению, взорвусь от негодования. Но я не позволил и тени эмоций отразиться в моих глазах. Хватит уже выглядеть идиотом! Бог-отступник прав: я смешон в своей ревности.

— Всего доброго, — с достоинством попрощался я. Лантий изумленно кашлянул, разочарованный в своих ожиданиях, но лишь вежливо кивнул в ответ.

Перед выходом на улицу я еще раз проверил потайные ножны с верным кинжалом, поправил перевязь с мечом. Затем глубоко вздохнул, словно перед прыжком в холодную воду, и решительно распахнул дверь. Ночной Лутион ждал меня.

* * *

Только в ранний предутренний час нижний город успокаивался. Мелкие мошенники и разномастное отребье еще не вышли на свою ежедневную охоту, а действительно опасные деятели запретных гильдий уже готовились ко сну после бурной ночи.

Я шел по пустому лабиринту запутанных переулков и тупиков, залитых предрассветным сумраком, на всякий случай держа ладонь на рукояти меча. Кончики пальцев покалывало от ощущения близкой опасности. Но никто не спешил нападать на меня. Было тихо. Лишь свежий ветерок лениво играл мусором, небрежно сваленным по обочинам дощатого тротуара, да где-то недалеко лениво перебрехивались собаки.

Памятуя о недвусмысленном предупреждении, я не позволил себе расслабиться, даже когда свернул на достаточно широкую улицу, ведущую к среднему городу. Странно, если на меня должны были напасть — то уже напали бы. Почему неведомый противник выжидает?

— Шени!

Я вздрогнул, когда в унисон моим тревожным мыслям от стены ближайшего дома отделилась неясная тень. Прищурился, призывая на помощь ночное зрение, и тут же с облегчением вздохнул, узнав в окликнувшем меня Борга.

— Что ты тут делаешь? — спросил я, предусмотрительно оставаясь на месте.

— Ждал тебя. — Великан смущенно повел плечами. — Знал, что мимо не пройдешь.

— Для чего? — поинтересовался я, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. Дрожь дурного предчувствия усилилась, выгрызая мне внутренности. Ох, не время и не место выбрал приятель для разговоров! — Почему не подошел раньше, после сбора?

— Не хотел привлекать лишнего внимания. — Борг неловко улыбнулся. — Как-никак, ты теперь член теневого совета. Вдруг другие решили бы, что я подлизываюсь к тебе.

В голосе великана неожиданно скользнула фальшивая нотка. Я нахмурился, не понимая, почему мне стало не по себе. Встретился взглядом со спокойными изучающими глазами Борга. Тот смотрел на меня так, словно запоминал напоследок. Так, словно… Словно готовился напасть.

«Берегись!» — взвизгнуло чувство самосохранения.

Воздух вспорол проблеск смертельной стали. Каким-то чудом мне удалось увернуться, уходя от метательного ножа. Лишь щеку обожгла внезапная боль.

— Какого демона! — прошипел я, одним взмахом освобождая меч от ножен. — Борг, что ты творишь?

— Прости. — Великан оказался совсем близко, преодолев разделяющее нас расстояние одним гигантским шагом. — Прости, Шени, но я должен.

Мечи зазвенели, встретившись в первый раз. Борг ударил почти без замаха, без малейшего усилия, но мне с трудом удалось удержать клинок в руках. А в следующий миг на меня обрушился целый каскад выпадов.

Я пятился под натиском великана, с величайшим трудом успевая отражать его атаки. Если честно, я вообще не понимал, почему не погиб в первые же секунды боя. Борг, несмотря на всю его внушительную комплекцию, двигался несравнимо быстрее меня. В ушах звенело от свиста рассекаемого воздуха и лязга металла об металл.

Прижавшись спиной к стене дома, я отчаянно сражался за собственную жизнь. И понимал, что в этой схватке мне не выстоять. Борг был слишком серьезным противником. Пожалуй, самым серьезным за всю мою жизнь. Мое поражение было, как это ни печально осознавать, всего лишь вопросом ближайшего времени. И наконец этот момент наступил.

Я понял, что не успею отразить очередной выпад Борга, когда он только начал свой маневр. Время, как это часто случалось со мной в минуты смертельной опасности, почти остановилось. Жаль, что теперь это ничем не могло мне помочь. Мой меч по сравнению с клинком Борга двигался неправдоподобно медленно. Я чувствовал себя так, будто попал в вязкий кисель, который надежно удерживал меня в своих мягких, но удивительно прочных объятиях. Мне оставалось лишь наблюдать расширенными от ужаса глазами, как танцуют на дне зрачков Борга красноватые огоньки приближающейся смерти. Еще миг — и его сталь вопьется в мою беззащитную грудь, пробьет сердце, и с потоком крови из меня выйдет жизнь. Как глупо погибать так — от рук человека, которого считал не просто приятелем, но почти другом!

Я не понял, что случилось в следующее мгновение. Даже потом, восстанавливая в памяти по секундам ход схватки, мне не удалось осознать, что тогда произошло. Вдруг я очутился на земле, откинутый с пути меча какой-то неведомой силой. И кто-то схлестнулся в поединке с Боргом вместо меня.

Наемный убийца не проживет долго, не обладая достаточной скоростью реакции. Я всегда считал себя неплохим фехтовальщиком, если не сказать больше. Но сейчас оказался посрамлен. Передо мной разворачивалась такая битва, равной которой вашему покорному слуге еще не приходилось видеть, в том числе во время схватки Лантия и Зиргия. При всем желании мне не удавалось даже разглядеть, кто именно стал моим спасителем. Противники слились для меня в стремительные размытые тени. Они двигались настолько быстро, что я при всем горячем желании был не в силах уследить за ходом поединка. Лишь свист выпадов, тяжелое дыхание и скрежет железа о железо доказывали, что передо мной не видение, а реальный бой.

Неожиданно Борг тихо вскрикнул. В придорожную пыль упали крупные тяжелые капли крови. Мой защитник замер, стоя ко мне спиной и милостиво позволяя великану отдышаться. Интересно, кто же все-таки поспешил ко мне на помощь? Не понять. Худощавая фигура, простая одежда и светлые волосы. Взглянуть бы ему в лицо, чтобы знать, кому я обязан жизнью.

Борг медленно перевел на меня взгляд. Облизал пересохшие губы и прошептал:

— Сегодня тебе повезло, Шени.

— Зачем? — Я с трудом поднялся с земли. Ушибленные от падения колени и плечо пульсировали несильной тягучей болью. — Зачем ты напал на меня?

Борг пожал плечами, не снисходя до объяснений. Попятился, не сводя глаз с моего защитника.

— Даже не пытайся уйти, — сказал тот отходящему гиганту, слегка приподняв меч. Я нахмурился. Его голос был мне знаком. Эти мелодичные интонации с чуть уловимой бархатной хрипотцой. Храмовник?! Как же его звали? Рикки? Да, именно так.

— И все же я постараюсь, — с нажимом проговорил Борг.

— Не думаю. — Рикки покачал головой. — Не усугубляй.

Великан несогласно хмыкнул и сделал еще один шаг прочь, не отводя от противника выжидающего взгляда. На пальцах юноши засеребрилось ловчее заклинание, но Борг не стал дожидаться, когда тот ударит. Изрядно посеревший за схватку предрассветный сумрак за его спиной неожиданно сгустился, готовясь расплескаться по тихой улице. И в тот же миг Рикки повелительно вздел руку, посылая в недолгий полет зеленоватую змейку. Поздно. Чары пронзили пустое пространство, в котором за миг до того бесследно пропал великан.

— Демоны! — разочарованно выдохнул я. — Но как?

Все вопросы застряли у меня в горле, когда Рикки обернулся и внимательно посмотрел на меня. Храмовник улыбался, и я понял, что он намеренно позволил Боргу бежать. Кажется, мне тоже не мешало бы последовать примеру бывшего приятеля, иначе, боюсь, меня ожидает весьма непростой разговор.

— Даже не надейся, — произнес Рикки, одним безукоризненно верным движением загоняя клинок в ножны. — Тебя я так легко не отпущу, Шени.

Ладонь привычно легла на рукоять меча, но тут же бессильно разжалась. Нет, бессмысленно. Мне не выстоять против него. Он размажет меня по стенке и при этом не запыхается. Но, во имя всех богов, что здесь сейчас произошло? Люди не умеют двигаться настолько быстро!

Рикки хмыкнул, и я похолодел от ужаса. Про храмовников бога-сына всякое болтают. Но особенно часто — что они могут читать чужие мысли. Неужели он слышит все, что я думаю? В таком случае у меня огромные неприятности.

— У тебя в самом деле огромные неприятности, — холодно проговорил Рикки, подтверждая мои наихудшие опасения. — И не только из-за моих способностей.

Я тоскливо вздохнул и вновь решительно положил руку на перевязь. Что же, по всей видимости, мой маскарад раскрыт. Но я не сдамся живым! Уж лучше погибнуть в схватке, чем посмотреть в глаза Флоксы, когда она узнает, кем я являюсь в действительности.

Рикки слабо усмехнулся и потянулся к поясу. Я настороженно следил за каждым его движением, готовый ударить в любой момент. Тем большим было мое удивление, когда храмовник протянул мне белоснежный носовой платок.

— Вытрись, — приказал он. — У тебя кровь идет.

Я машинально приложил тонкую дорогую ткань к щеке, пораненной метательным ножом Борга. А Рикки беспечно отвернулся от меня, словно не понимая, что тем самым предоставляет великолепную возможность для нападения, и обеспокоенно посмотрел на стремительно светлеющее небо. Город медленно просыпался. Из ближайшей покосившейся от ветхости хибары с любопытством выглянула крупная дородная женщина с опухшим после сна лицом. Плотнее запахнулась в теплый платок, накинутый прямо поверх ночной рубахи, и с любопытством принялась ожидать окончания нашего разговора, переступая босыми ногами по влажной от росы земле. Где-то недалеко звучно заголосил уличный торговец, предлагающий за медные гроши вяленую рыбу и дешевую брагу. Словом, еще пара минут — и забурлит вокруг нижний Лутион, отыгрываясь за несколько часов вынужденного отдыха.

Я до боли в костяшках сжал рукоять меча, глядя в беззащитную спину храмовника. Напасть прямо сейчас? Он наверняка не успеет увернуться от удара. И моя маска останется на мне. Но, с другой стороны, мальчишка спас мне жизнь. Да и против моих правил убивать со спины, не считая того, что вокруг слишком много свидетелей.

Со вздохом разочарования я убрал руку с перевязи.

Рикки бросил на меня озорной взгляд через плечо и негромко сказал:

— Не расстраивайся. Тебе бы все равно не удалось меня убить. Но я рад, что ты не стал делать глупостей. Иначе наш разговор продолжился бы в куда более неприятном месте. А так… Приглашаю тебя на ранний завтрак. И даже не думай отказываться!

Я кисло поморщился, уловив в последней фразе храмовника откровенную угрозу. Еще раз провел намокшим от крови платком по щеке, пытаясь оттереть с кожи начавшие подсыхать разводы, но лишь размазал их сильнее. Да, боюсь, в таком виде меня ни в одно приличное заведение не пустят.

— Дальше по улице есть колодец, — любезно проговорил Рикки, вновь без спросу хозяйничая в моей голове. — Там и умоешься.

Не дожидаясь ответа, храмовник неспешно пошел прочь. Я бросил тоскливый взгляд в противоположную сторону, где остался постоялый двор «Последний приют путника». Уверен, там бы мне помогли избавиться от слишком навязчивого знакомого. Но делать глупостей не стал. Лишь устало вздохнул и поторопился догнать юношу.

* * *

Ледяная колодезная вода больно щипала пальцы и кожу. Я тщательно умылся, радуясь, что нож Борга оставил всего лишь царапину, пусть и глубокую. Хотя даже ее мне будет трудно объяснить Флоксе. Наврать, что ли, будто на меня в библиотеке напала злобная крыса с огромными когтями?

Рядом чуть слышно кашлянул Рикки, сдерживая смех. Я уныло покосился на него. Боги, Шени, о чем ты только думаешь? Боюсь, Флоксе не составит никакого труда узнать, что именно послужило причиной моего ранения, поскольку тебя разоблачили.

Рикки промолчал, а я стянул с себя рубаху и попытался застирать прямо в ведре кровавые пятна на вороте. Затем, ежась от прохладного ветерка и мокрой ткани, мгновенно облепившей тело, вновь оделся. Ну хоть немного себя в порядок привел. Будем надеяться, что теперь я не привлеку внимание городской стражи.

Для нашего разговора Рикки выбрал первый же попавшийся на пути трактир, который стоял на самой границе нижнего и среднего городов. Тем лучше. Значит, мой потрепанный вид точно никого не удивит, благо что наверняка хозяин этого заведения привык и к более странным посетителям.

Шустрая заспанная девчонка в цветастом наряде сразу же стребовала с нас плату вперед и швырнула на замызганный стол сковородку с холодным тушеным мясом и несколько кусков черствого хлеба. Затем принесла по кружке остывшего травяного отвара, явно оставшегося с вечера, и, широко зевая, удалилась на кухню. Рикки проводил ее взглядом, пока не спеша начинать разговор. Молчал и я, тщетно раздумывая над тем, что бы сказать в свое оправдание, но тут же бросил это бесперспективное занятие. Все равно выдал себя с головой.

Рикки дождался, когда за служанкой закроется дверь, после чего огляделся по сторонам, убеждаясь, что в этот ранний час в трактире больше нет посетителей, и лишь после этого посмотрел на меня. Я невольно вздрогнул. В неестественно расширенных зрачках храмовника застыло странное насмешливое выражение, словно он видел сейчас перед собой не человека, но некую забавную зверушку.

— Ну? — проговорил Рикки, подвигая к себе кружку. — Я внимательно слушаю тебя, Шени.

— А я не знаю, что говорить. — Я уставился поверх головы храмовника.

— Неужели? — ледяным тоном осведомился тот. — Шени, по-моему, ты попал в очень серьезную беду. Тебе так не кажется?

— Я в этом уверен, — тоскливо протянул я. — Ты меня выдашь?

Пауза затянулась. Рикки с видимым отвращением пригубил отвар и смерил задумчивым взглядом сковородку, где в прогорклом жире плавало омерзительное на вид кушанье. Мясо казалось совершенно несъедобным, впрочем, любая мысль о завтраке вызывала у меня сильнейшую тошноту. Слишком напряжены были нервы.

— Я еще не решил, — наконец проговорил Рикки. — Все будет зависеть от итогов нашего разговора и от твоей откровенности. Шени, я верно понял, ты наемный убийца?

Я поперхнулся от прямого вопроса. В свою очередь отхлебнул из кружки, пытаясь хоть немного отсрочить момент неизбежного признания. Рикки не торопил меня, но от этого было еще тяжелее выдавить из пересохшего горла простое слово.

— Да, — тихо выдохнул я, сплевывая на пол горечь прокисшего отвара.

— Почему тебя пытались убить? — В голосе храмовника не послышалось ни малейшего удивления или негодования от моей профессии. — Что-нибудь не поделили?

— Не знаю. — Я совершенно честно развел руками. — Глупость какая-то. До сегодняшней ночи я считал Борга приятелем.

— Что изменилось этой ночью?

Я со свистом втянул в себя воздух. Сегодня ночью многое изменилось. Например, я вошел в теневой совет вопреки воле Магистра. Неужели все рассуждения о том, что Лантий не посмеет устранить меня с дороги из-за того поручения, что он мне дал, оказались в корне неверными? Борг служит ему верой и правдой не один год. Вряд ли бы он решился на нападение без одобрения хозяина. Но почему? Почему Дани настолько важна для Лантия, что он приказал убить меня, особенно с учетом того, как близко к нему подобрался дракон?

— Секундочку, — прервал меня Рикки. Удивленно приподнял бровь: — Какой дракон?

Я с трудом удержался от ругательства. Шени, не забывай про способности твоего собеседника. Рядом с ним лучше думай о чем-нибудь не столь опасном. Например… Хм… О птичках. Да, о птичках, которые весело чирикают ранним утром под окном, мешая выспаться, но хотя бы не плюются огнем.

— О птичках, значит, — насмешливо повторил Рикки. — Эх, Шени, Шени. Забавный ты человек. Ты хоть понимаешь, что едва не погиб полчаса назад?

— Я премного благодарен тебе за спасение моей жизни, — сухо уведомил я, изо всех сил стараясь не думать ни о чем постороннем.

— Одним «спасибо» в данном случае ты не отделаешься, — предупредил меня собеседник. — Как ты думаешь, кем является Борг?

Я запнулся. Перед моим мысленным взором вновь предстала недавняя схватка. Молниеносные точные выпады, сливающиеся в один размытый слепящий круг разящей стали. Люди так быстро двигаться не умеют.

— Ну, ты тоже двигался быстрее, чем обычный человек. — Рикки взъерошил светлые волосы. — Только поэтому и не погиб в первые же секунды. Но это скорее особенности профессии, не так ли?

— Так, — слишком быстро согласился я, не позволяя себе ни на миг отвлечься от детской считалки, которую от отчаяния начал повторять в уме. Главное, больше ни о чем не думать в этот момент.

— Тебя не удивило, что Борг воспользовался магией? — Рикки явно забавляло, с каким упорством я пытаюсь не позволить ему хозяйничать в моей голове. Но никаких решительных действий он пока не предпринимал, резонно предполагая, что рано или поздно мой план потерпит сокрушительный крах.

— Удивило, — вяло ответил я. — Никогда раньше ничего подобного не видел, если честно. И пахло от него…

Тут я осекся, прикусив язык. Это ж надо так проколоться! Сосредоточив все внимание на том, чтобы не вспомнить чего лишнего, я без малейшего принуждения разболтал один из самых главных своих секретов!

— Чем же от него пахло? — спросил Рикки, резко подавшись вперед, словно гончая, почуявшая след.

— Потом и кровью, — мрачно буркнул я самый очевидный ответ.

Больше всего на свете мне хотелось сейчас вскочить с места и убежать от этого странного храмовника с его пугающими способностями. Люди не имеют права обладать такой властью! Впрочем, человек ли он?.. Мало ли до каких опытов дошли храмовники бога-сына за надежными стенами своих святых обителей. Говорят, чтобы успешно сражаться с нечистью, надо во всем превзойти ее, а значит — во многом уподобиться этим исчадиям бога-отступника.

Рикки укоризненно качнул головой, раздосадованный моей неуступчивостью.

— Шени, — проникновенно начал он, — давай расставим все точки над «ё». Я прекрасно знаю, кто ты и чем зарабатываешь себе на жизнь. Я могу в любой момент сдать тебя городской страже. Взять за шкирку и самолично отволочь в темницу. Ты должен понимать, что не выстоишь против меня в схватке. Все, что тебе остается, — смириться с этим печальным фактом. И начать сотрудничать. Кроме того, сдается мне, твоя скромная персона способна заинтересовать не только бургомистра, но и настоятелей храмов. А это грозит гораздо большими неприятностями, чем обычная казнь или бессрочная ссылка на рудники. Ты ошибаешься, если считаешь, будто я принадлежу храму бога-сына. Да, я имею к нему отношение, но лишь отчасти. Считай, выполняю роль некоего проверяющего, неподвластного здешним властям. Поэтому или ты прекращаешь маяться дурью и начинаешь отвечать на мои вопросы — заметь, честно отвечать, — или твоей дальнейшей судьбе не позавидуешь. И учти: я не угрожаю, а предупреждаю.

От размеренного голоса Рикки, безразлично перечисляющего то, что мне грозило, стало не по себе. По спине пробежали холодные струйки липкого едкого пота. Демоны, как же я влип!

— У тебя, собственно, нет выбора, — негромко продолжил Рикки. — В любом случае я заставлю тебя говорить и услышу все ответы на интересующие меня вопросы. Разница лишь в том, сколько неприятных ощущений ты при этом получишь. Тебе все ясно?

— Да. — Я хмуро кивнул. Куда уж яснее. Рикки только что четко дал мне понять, что имеет полное право пытать меня хоть на главной площади Лутиона, перед городской ратушей, при всеобщем скоплении народа, и никто не имеет права как-нибудь помешать ему.

Рикки неожиданно виновато улыбнулся, на какой-то неуловимый момент став похожим на любого из своих сверстников, не обладающих никакими магическими талантами.

— Извини, — сказал он. — Терпеть не могу угрожать людям. Но ты меня вынудил. Начнем наш разговор заново?

Больше всего на свете мне почему-то хотелось улыбнуться ему в ответ. Но вместо этого я нахмурился, придав себе как можно более грозный вид, и выдавил из себя:

— Спрашивай.

Рикки тяжело вздохнул, словно разочарованный моим суровым тоном. А чего он ожидал, хотелось бы знать? Что в ответ на недвусмысленные угрозы я зарыдаю от умиления и восхищения и признаю его лучшим другом?

— Почему твой приятель пытался тебя убить? — сухо начал расспросы Рикки.

— Понятия не имею, — честно ответил я. — Могу лишь предполагать. Дело в том, что прошлой ночью я вошел в теневой совет гильдии наемных убийц. У нашего главы на это место была своя кандидатура. Борг служит Магистру, поэтому можно предположить, что он приказал меня устранить. Но…

— Но что-то тут не вяжется, — любезно закончил за меня Рикки. Порывисто нагнулся ко мне, резким движением отшвырнув стоявшую между нами сковородку на другой конец стола. — Что не вяжется?

— Магистр очень тяжело болен, — медленно, тщательно подбирая слова, принялся я объяснять. — И он поручил мне найти способ обмануть смерть. Было бы нелогично, если бы Магистр поставил собственную жизнь выше места для своего избранника в теневом совете.

— В чем заключается его болезнь?

Я тихо застонал, услышав вопрос, на который не смел при всем желании дать честный ответ. Клятва верности связывала меня по рукам и ногам. Эта не моя тайна. И я не имею права кому-либо рассказывать о ней, не получив прежде разрешения Лантия. Даже с Боргом я сумел обсудить это, лишь убедившись, что тому и так все известно.

— Ну? — подстегнул меня окрик собеседника.

Из кухни на шум выглянула удивленная служанка. Обежала взглядом все еще пустой зал и вновь скрылась, убедившись, что мы не вцепились друг другу в глотки.

— Я не могу. — Я с отчаянием взъерошил волосы, избегая смотреть в сторону Рикки. — Правда, не могу. Я поклялся, что не предам Магистра. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Хочешь — режь меня на куски! Прижизненные муки — ничто по сравнению с тем наказанием, которое ожидает меня за порогом мира мертвых.

— Хорошо, — тут же отступил Рикки. — Полагаю, драконы тоже как-то связаны с тайной твоего хозяина?

Я молчал, упершись взглядом в грязную столешницу. На меня напал непонятный ступор. В голове — ни мысли. Лишь страшная усталость, свинцовой тяжестью сковавшая все тело.

Рикки кашлянул, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумал.

— Ну ладно, — после затянувшегося молчания сказал он, убедившись, что продолжения от меня не последует. — Я не буду настаивать. Некоторые клятвы необходимо соблюсти любой ценой, не так ли?

Я устало сгорбился за столом и принялся мрачно крошить черствый хлеб в сковородку с мясом, которое ни один из нас так и не рискнул отведать. Хотелось бы знать, сколько еще будет продолжаться этот допрос? Я слишком устал. Вторые сутки практически без сна. То Роммия в нижнем городе выслеживал, теперь еще Борг с его загадочным желанием меня прикончить. А ведь я еще как следует не отошел после дела покойного купца Тирна, точнее, после неприятностей, которые посыпались на меня сразу по выполнении того заказа.

На этом месте своих невеселых раздумий я очнулся. Испуганно покосился на собеседника. Тот сидел, склонив голову набок, и с нескрываемым интересом следил за ходом моих размышлений.

— Прости, — без малейшего стеснения рассмеялся он. — Надеялся, что ты хоть на миг ослабишь свою бдительность.

— И что ты намерен дальше со мной делать? — негромко осведомился я, мечтая о прекращении этого мучительного допроса. Хоть бы вошел сюда кто-нибудь. Забавно, уже битый час толкуем, а за это время ни один человек не заглянул.

— Я накинул на порог отводящее заклинание, — объяснил Рикки, пожимая плечами. — Даже если кто-нибудь и захочет сюда зайти, то передумает.

Я невольно втянул в себя воздух, пытаясь понять, о каких чарах тот говорит. Никогда не слышал ни о чем подобном. Но в трактире пахло так, как обычно пахнет в подобных заведениях: кислой капустой, дешевой брагой и вчерашними объедками, которые вечером забыли выкинуть в ближайшую канаву. Однако от самого юноши то и дело доносился слабый, буквально на грани восприятия аромат чего-то чуждого. И я никак не мог понять, чего именно. Но не человеческой магии, это точно.

— Значит, ты нюхач, — резюмировал Рикки. — Полагаю, и искусством невидимого пользоваться умеешь. Так?

— Да. — Я пригорюнился, ожидая следующего вполне понятного вопроса. И он последовал незамедлительно.

— Почему твои способности до сих пор не заинтересовали храмовников? — полюбопытствовал Рикки, покалывая меня острыми стилетами своих зрачков.

— Откуда я знаю? — Я нервно хихикнул. — С ранних лет научился прятаться и скрываться.

— И ты встречаешься с одной из лучших дознавательниц этого города, — тихо, себе под нос проговорил Рикки. — Телепаткой. При этом являясь наемным убийцей. Шени, да ты любитель поиграть с открытым огнем, как я посмотрю.

— Каким уж уродился, — огрызнулся я.

— Так, с этим разобрались. — Рикки не обратил ни малейшего внимания на мою попытку съязвить. — Идем дальше. Так что там произошло в библиотеке? Насколько я понимаю, ты все же в нее вернулся, когда Флокса ушла?

Я прошипел самое заковыристое ругательство, которое только сумел придумать. Ну что за тип! Впился, словно клещ в бродячую собаку. Все соки из меня уже выпил и, кажется, успокаиваться на этом совершенно не желает.

— Вернулся, — пробурчал я. — Почувствовал кое-что…

В памяти вновь всплыл тонкий запах драконьих чар, щедро приправленный вонью кошачьей мочи. И — моментально — бегство по улицам ночного города от жуткого существа, в которое обратился главные архивариус. Брр, до сих пор дрожь пробирает, как буд-товновь ощущаю его дыхание за своей спиной. Кто бы мог подумать, что нудный старикашка носит на своем теле татуировку драконов?

— Кто бы мог подумать, что обычный библиотекарь входит в состав теневого совета гильдии наемных убийц, — ловко поддел меня Рикки. — Все люди носят маски. Вопрос лишь в том, насколько хорошо они научились скрывать свою истинную сущность.

Храмовник помолчал немного, вертя между пальцами глиняную кружку с почти допитым отваром. Затем искоса на меня взглянул и негромко спросил:

— Что было в том свертке, который ты взял из библиотеки?

— Ошейник для дракона, — очень тихо признался я.

— И где он сейчас?

— У Магистра моей гильдии.

Я раздраженно шарахнул кулаком по столу, вспомнив, как меня заставили отдать законную добыче Именно мне должна принадлежать эта вещь! Потому как иначе итог моего поединка с драконом известен заранее.

— Ты хочешь сразиться с драконом? — Рикки откинул голову назад и от души расхохотался.

Я хмуро ожидал, когда у моего собеседника пройдет приступ неожиданного и, признаюсь честно, немного для меня обидного веселья. Да, понимаю, это звучит глупо. Но мне не оставили никакого выбора.

— Потрясающе. — Рикки перестал смеяться так же резко, как и начал. — Шени, ты первый человек, для которого я никак не могу найти определения. Забавный? Возможно. Самонадеянный? Определенно. Глупый? В чем-то. Отважный? Без сомнения. Но знаешь, ты мне нравишься. Вспомни, как уходил сегодня Борг. Какими чарами от него при этом пахло?

— Драконьими, — сквозь зубы выдавил я. — Без сомнения, драконьими. И немного магией огня, что неудивительно, если учесть, любимчиками какого бога являются эти создания.

— Твои глубокие познания устройства нашего мира меня поражают, — без тени улыбки заметил Рикки. — А в совокупности с твоими способностями… Удивительно, что ты дожил до своих лет, не попавшись на глаза храмовникам.

Я с вызовом вздернул подбородок, глядя в непроницаемые светлые глаза собеседника. На самом деле мне пришлось побывать в руках святой братии. И не его дело, каким образом я вырвался из их застенков.

— О боги! — скорее прочитал по губам, чем услышал я. — Еще немного — и я отступлюсь от своего слова. Прикажу посадить тебя под стражу и не успокоюсь до тех пор, пока не вытрясу все твои тайны.

Я мигом подобрался, словно для прыжка. Сжал потной от волнения ладонью рукоять меча. Да, мне вряд ли выстоять в предстоящей схватке. Но без боя я не сдамся!

— Я пошутил. — Рикки вальяжно откинулся на спинку шаткого стула. — Вернемся к более насущным проблемам. Так как ты думаешь, кем является твой приятель?

— Дарманом? — неуверенно предположил я. От Роммия, помнится, тоже пахло чем-то похожим.

— Не угадал. — Рикки покачал головой. — Но близко.

— Неужто самим драконом-палачом? — Я недоверчиво усмехнулся. — Чушь, он присягнул Магистру на верность. Как тогда он должен будет выполнить проклятие той девчонки?

Я сообразил, что невзначай выболтал тайну Лантия, лишь когда заметил, каким торжествующим огнем полыхнули глаза собеседника. Застонал, прикрыв рот руками. Лучше бы мне откусить свой болтливый язык!

— Не переживай, — на удивление мягко произнес Рикки. — Ты и так долго держался. Прямо сказать об этом ты не мог из-за понятия о долге. Принуждать тебя я не хотел. Поэтому использовал немного магии, чтобы увеличить твою разговорчивость и усилить рассеянность. Совсем чуть-чуть, на грани восприятия нюхача. Честное слово, я предполагал, что ты проболтаешься много раньше.

Невероятным усилием воли я удержался от ругательств, которые так и рвались наружу. До соленого привкуса во рту закусил губу, пытаясь болью умерить свое негодование и гнев. Иначе, боюсь, кинулся бы на этого самодовольного хлыща с кулаками. Затем откинулся на спинку стула и несколько по-новому посмотрел на собеседника. Сколько ему лет? Двадцать, двадцать два? Вряд ли больше. Значит, младше меня лет на пять. Интересно, каким образом к столь юному возрасту он получил такую власть над людьми?

— Поверь, вряд ли ты захочешь узнать ответ на свой вопрос. — В глазах Рикки мелькнула странная тень то ли грусти, то ли затаенной боли. — Не ко всякой власти стоит стремиться. Если бы у меня в свое время был выбор…

Рикки не закончил фразу. Лишь сжал в бессильной злобе кулаки.

Я тяжело вздохнул и отвернулся от собеседника. В окно вовсю светило яркое солнце, показывая, что день уже' давно занялся. Странно, такое чувство, будто я вечность уже сижу в трактире и выкладываю свои самые потаенные секреты малознакомому юноше. Слишком утомил меня непростой разговор. Я не привык обнажать душу по принуждению, но в последнее время вынужден делать это излишне часто.

— Что дальше? — спросил я, потирая уставшие глаза. Не удержался и широко зевнул.

— Ох, я совсем тебя утомил. — Рикки сочувственно улыбнулся. — Отнимаю у тебя драгоценные крохи отдыха. Нелегко, должно быть, работать день и ночь.

Я разумно промолчал. Конечно, приятного мало — в любой момент суток быть готовым к нападению. Днем тщательно прятать своего зверя под маской добропорядочного горожанина и только в тиши ночных улиц на краткий миг становиться самим собой. Наверное, в этом и заключалась причина того, что после избавления от проклятия я все-таки вошел в гильдию наемных убийц. Чувство абсолютной свободы, когда ты скользишь по залитым мраком мостовым Лутиона. Когда стоишь на крыше над спящим городом и хочется кричать от восторга из-за переизбытка чувств. Потому что кажется, будто весь мир принадлежит тебе, покорно лежит у твоих ног. Только ты — и полная луна, серебрящая печные трубы. Только ты — и сбивчивое от испуга дыхание жертвы, знающей, что на ее след уже встал смертельно опасный хищник. За это ощущение беспредельной власти можно пожертвовать многим, очень многим. Главное — не сорваться в пропасть, уверовав, будто уподобился богам.

— Ты сейчас напомнил мне одну знакомую. — Рикки издали кольнул меня острым взглядом. — Она очень любила играть с огнем. Пока однажды не подпалила себе хвост и усы.

Я нахмурился, не понимая чудного сравнения. Обычно так говорят о кошках.

— В каждой женщине скрывается кошка. — Рикки пожал плечами. — Это утверждение к ней было применимо как нельзя лучше.

Рикки замолчал, вероятно, решив, что сказал даже больше, чем хотел.

— И что? — поторопил его я. — Твоя знакомая погибла?

— Нет. — Храмовник медленно покачал головой. — Слава небесам, нет. Ей бы не позволили погибнуть. Я в первую очередь. Но за свою любовь к огню и неумеренное любопытство серой кошки ей пришлось многим заплатить. Даже несмотря на наличие могущественных защитников, среди которых я был одним из самых слабых. Чем готов заплатить ты, Шени? И есть ли у тебя друзья, способные рискнуть всем, чем обладают, во имя не собственной выгоды, но ради спасения твоей жизни?

Я отвел взгляд. Мне нечего было ответить на его вопросы. Жизнь наемного убийцы не предполагает наличия друзей. Более того, любая привязанность делает нас слабее. Крепче пут из звездного металла привязывает к земле, сковывает движения. Вспомнить хотя бы мои недавние злоключения из-за убийства купца Тирна. Если бы страх за Флоксу не бередил тогда мою душу, все закончилось бы намного быстрее и с большей выгодой для меня. А так я продолжаю тонуть в пучине невыполненных обязательств и самоубийственных поручений именно из-за того, что тогда пытался не допустить убийства подруги.

— Иногда любовь стоит того, чтобы отказаться от любимого дела, — тихо, будто ни к кому не обращаясь, заметил Рикки.

— Не в моем случае. — Я нарочито расхохотался, заставив служанку испуганно выглянуть из кухни на звук моего голоса. — Я не люблю Флоксу. Мне с ней хорошо, и ничего более.

— Главное, чтобы ты в это верил.

Рикки с удовольствием потянулся и встал. Неторопливо пошел к выходу из трактира, словно не заметив, как у меня вытянулось лицо от удивления. И что это значит? Разве храмовник не обязан схватить меня и препроводить в темницу?

— Я уже сказал, что платой за откровенность будет твоя свобода, — с чуть заметным раздражением кинул через плечо храмовник. — Пока, по крайней мере.

На самом пороге Рикки остановился, поправил перевязь и лукаво подмигнул мне.

— Но будь осторожен в своей охоте за драконом, — проговорил он. — Я не всегда буду рядом, Шени.

Я некоторое время смотрел на закрывшуюся за храмовником дверь. Потом застонал, растирая виски, в которых запульсировала несильная тянущая боль. Этот юнец вытянул из меня все, что хотел узнать. И умудрился при этом не ответить ни на один мой вопрос. Боги, во что же я ввязался?

«Ну, наверное, не очень правильно говорить тебе об этом именно сейчас, — впервые с начала полубеседы-полудопроса подал голос бог-отступник. — Но именно этого мальчишку ты должен будешь убить для меня».

Часть II

ВТОРОЕ ПРАВИЛО ДРАКОНА:

НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙ!

Мне снова снился кошмар. Но на этот раз мне не пришлось бежать по улицам ночного Лутиона, спасая свою жизнь. В этом видении я сам превратился в дармана. Тугие кольца татуировки обхватывали мое тело так плотно, что было трудно дышать. Меня прошиб холодный пот, когда я понял, что вот-вот острые шипы чудовищного создания, скрывающегося под кожей, порвут ее в кровавые лохмотья. Что я стану не человеком, но кем-то иным, чуждым для человеческого понимания.

В солнечном сплетении зрел ком огненной боли. Я скорчился, упав на мокрые от росы камни мостовой, схватился руками за живот, пытаясь удержать дармана внутри себя. Не хочу! Не хочу становиться нечистью! Не желаю погибать столь жутким и глупым образом — когда противник скрывается внутри тебя!

Что-то легонько прикоснулось к моему лбу. Я широко распахнул глаза, пытаясь сообразить, где нахожусь. В мышцах разливалась постыдная слабость после приснившейся выматывающей схватки. В комнате было темно из-за предусмотрительно захлопнутых ставней, поэтому мне никак не удавалось рассмотреть, кто именно вырвал меня из цепких объятий жуткого видения.

— Шени, ты стонал во сне, — укоризненно проговорил знакомый голос. Я моментально расслабился, вытащив ладонь из-под матраца, где прятал нож.

— Флокса. — Я перехватил ее руку и легко повалил подругу на постель. — Как я рад, что ты пришла!

— Да я вижу. — Флокса уперлась мне в плечи, отстраняясь. — Шени, что с тобой происходит?

Вместо ответа я зарылся носом в душистые пушистые волосы девушки, с легкостью преодолев ее сопротивление и чувствуя, как уходит ощущение безысходного ужаса. Как никогда ранее хотелось насладиться горячим женским телом и обжигающими поцелуями. За последнее время я слишком устал от ледяного дыхания смерти.

— Шени. — Флокса крепко стукнула меня по слишком настойчивым рукам. — Что ты задумал?

— Я соскучился, — вяло попытался я оправдаться, сражаясь с неуступчивой застежкой ее платья. — Флокса, неужели не сделаешь одолжение старому другу?

— Не сделаю. — Она яростно заработала локтями и коленями, выбираясь из моих объятий. Схлопотав несколько весьма болезненных ударов, я сдался и отпустил ее.

Получив свободу, Флокса тут же встала и настежь распахнула ставни, впустив в темную комнату теплые солнечные лучи. Я заморгал, пытаясь справиться с невольными слезами от перемены освещения. Затем недовольно цокнул, примерно оценив время. По всей видимости, спать мне пришлось часа три-четыре, не более. Демоны, лучше бы вообще не ложиться! Пожалуй, я ни разу в жизни не чувствовал себя настолько разбитым и уставшим, словно в самом деле сражался с дарманом за право обладать собственным телом.

— Ты выглядишь отвратительно, — подтвердила мои худшие опасения Флокса, возвращаясь и присаживаясь на краешек кровати, предусмотрительно стараясь держаться вне досягаемости моих рук. — Краше только на погребальный костер кладут. Шени, ты здоров?

— Вполне, — промямлил я. Потянулся, затем раздраженно скомкал и кинул на пол мокрую от пота простыню. Если так дело дальше пойдет, то я разорюсь на прачке. Каждый день приходится белье менять.

— Где ты был всю ночь? — не отставала от меня Флокса. — Я пришла вечером, думала поужинать с тобой. В итоге до рассвета ждала, когда ты вернешься.

— Я гулял, — протянул я, глядя на нее до омерзения честными глазами. — Много думал. Например о том, сколько неприятностей на меня навалилось в последнее время.

— Не хочешь поделиться? — Флокса пересела поближе и сочувственно потерлась щекой о мое плечо.

Я молчал. Что мне ей сказать? Что я убил Роммия и ввязался в охоту на дракона? Что стал членом теневого совета гильдии убийцы? Что рассказал ее приятелю, храмовому дознавателю, кем являюсь на самом деле и теперь мое окончательное разоблачение — лишь вопрос ближайшего будущего? Более того, что обязан убить этого Рикки? Правда, непонятно, каким образом, поскольку недавняя схватка показала, насколько серьезный противник мне противостоит. Право слово, постоянные кошмары в череде моих неприятностей — досадная мелочь, недостойная упоминания.

— У меня все в порядке, — с фальшивой твердостью проговорил я. Потер поясницу, на которой пульсировала жаром маленькая татуировка паука — привет от заклинателей, и встал.

— Шени, прости меня. — Флокса шмыгнула носом, наблюдая, как я тщательно обтираюсь влажным полотенцем, прежде чем надеть рубашку. — Я не должна была приводить сюда Рикки. Ты, наверное, думаешь, что я предала тебя. Но поверь, он не такой, как обычные храмовники. Он лишь хотел поговорить с тобой, убедиться, что ты ничего не брал в библиотеке. Рикки ни за что не причинит тебе вреда, иначе я не поступила бы так!

— Угу, как же. — Я ядовито хмыкнул, невольно потрогав щеку с отметиной от недавней схватки с Боргом. Но, к моему величайшему удивлению, пальцы коснулись абсолютно чистой кожи. Ни намека на недавнюю царапину. Я ошалело принялся ощупывать лицо, гадая, как такое могло случиться. Если бы об этом позаботилась Флокса — то остался бы запах целебных чар. Нет, ничего. Словно недавний поединок привиделся мне. Боги, такое возможно? Чтобы я начал путать сон и реальность?

— Шени, что с тобой? — испуганно спросила Флокса, когда я бросился к зеркалу, желая воочию убедиться, что на щеке ничего не осталось.

— Ничего, — мрачно пробурчал я, прислоняясь пылающим лбом к своему холодному отражению и сдерживая неуместное нервное хихиканье. Надо же, никогда не думал, что буду расстраиваться бесследному исчезновению боевых ран.

— Шени, сходи со мной к храмовой целительнице, — жалобно попросила Флокса, не скрывая тревоги во взгляде. — Пожалуйста! Сейчас же. Далайла — прекрасная женщина. Она тебе точно понравится. Только проверит, все ли с тобой в порядке. Поговорит, пошепчет молитвы. Шени… Ты обещал мне.

Только этого мне не хватало! Кажется, еще немного — и Флокса решит, что я сошел с ума. Впрочем, вряд ли она окажется далеко от истины. Лишь бы насильно не отволокла меня к святым сестрам. Она без проблем это сделает, если подумает, что все настолько плохо.

— Солнышко. — Я воссиял самой лучезарной улыбкой, на которую только был способен, и обернулся к подруге. — Я в полном порядке, честное слово. Просто… Столько всего произошло за последний месяц. Я сильно переволновался за тебя, когда на тебя напала та полоумная. И до сих пор волнуюсь — не вздумает ли она вернуться, чтобы закончить начатое. Потом еще Зиргий пропал. Теперь Роммия убили. Неудивительно, что я немного не в себе. Никогда еще столько смертей рядом не видел. А к целительнице мы обязательно сходим, если это тебя успокоит. Только не сегодня. Давай… Хм… Завтра с утра?

Мое неловкое объяснение успокоило Флоксу. По крайней мере она несмело растянула уголки губ в подобие ответной улыбки.

— Побудем сегодня вместе? — предложила она, недвусмысленно потянувшись к застежке платья. — Только ты и я. Весь день и всю ночь. А наутро я провожу тебя к Далайле.

Черное платье скользнуло на пол, обнажая белую нежную кожу девушки. Я с усилием отвел взгляд от открывшегося мне зрелища и с сожалением качнул головой. Нет, не время. После пробуждения, когда в моих жилах еще стыла кровь от ощущения грядущей непоправимой беды, — возможно. Но сейчас, когда страшное видение немного померкло в памяти, — нет. У меня слишком много дел. Я и так позволил себе непозволительную роскошь — целых три часа сна. По-хорошему сразу после того, как Рикки отпустил меня, необходимо было со всех ног бежать к Лантию и делиться с ним новостями. Потому как получается, что Борг, обязанный его защищать, каким-то образом связан с драконом.

— Вроде бы ты собиралась сегодня ужинать с Лантием? — ревниво поинтересовался я, сразу же вспомнив это обстоятельство, едва мои мысли вернулись к Магистру.

— Ты для меня важнее, — мурлыкнула Флокса, но тут же нахмурилась. — А ты откуда об этом узнал? Неужели виделся с ним?

Я замялся, кляня себя за несдержанность. И как теперь выкручиваться из неудобной ситуации?

— Он книжку хотел вернуть, — наконец промямлил я. — Удивился, что библиотека закрыта в неурочный час, и ко мне пришел. Сразу после того, как ты и Рикки оставили меня в покое. Ты же знаешь, в последнее время мы… гм… стали весьма дружны. Особенно после того, как он помог мне спрятать тебя после нападения Дани.

«И особенно после того, как я из-за этого присягнул ему на верность», — мысленно добавил я.

В глазах Флоксы мелькнула тень недоверия, но продолжать расспросы она не стала. Лишь как-то странно усмехнулась, словно говоря: ты врать-то ври, но меру знай. Удивительно, почему она еще не поняла, кем я являюсь в действительности? За прошедшие недели у нее была масса возможностей не только заглянуть под мою маску, но полностью сорвать ее. Верно, видимо, говорят: чем страшнее правда, тем тяжелее в нее поверить.

— Он что-нибудь говорил обо мне? — спросила Флокса, нагибаясь за сброшенным платьем. Н-да, недолго, однако она хотела разделить со мной вечер и ночь. Едва только речь о Лантий зашла — сразу же передумала.

Удивительно, но ревности на этот раз я не почувствовал. Лишь злость, ту самую спасительную злость, от которой хочется смеяться во все горло, пусть даже на самом деле ты корчишься от невыносимой боли. Что же, если весь мир пошел войной против меня, то остается только пожалеть этот мир.

— Нет, мы не разговаривали про тебя, — ответил я чистую правду, поспешно одеваясь. Просторная рубаха, простые удобные штаны. Все — черного цвета, можно сказать, любимого цвета моей гильдии. В конце концов, наемный убийца я или погулять собрался?

Флокса с привычным неодобрением поджала губы, когда я нацепил на пояс перевязь с мечом, но что-либо говорить остереглась. Вспомнила небось, как мы не так давно до хрипоты отчаянно спорили по этому поводу. Флокса убеждала, что больше мне не надо носить меч, раз убийца Тирна разоблачен. Я так же громко возражал, что подарок Зиргия слишком много значит для меня, чтобы оставить его ржаветь в забытьи. Тогда победа в споре осталась за вашим покорным слугой, но Флокса тем не менее своего мнения не изменила. Мол, незачем обычному библиотекарю щеголять с клинком на перевязи, привлекая ненужное внимание запретных гильдий. Глупышка. За последнее время я привлек внимание слишком многих людей. И не совсем людей. Не говоря уж про совсем нелюдей.

— А о чем вы разговаривали? — не отставала от меня Флокса, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы я помог ей с застежкой платья.

— О разном, — уклончиво протянул я. Не удержался и легонько коснулся губами мочки ее уха, но тут же благоразумно отстранился, не позволяя, кроме этого, проявления нежности ничего лишнего. — Про книги, про проклятия. Про драконов.

— Про драконов? — Флокса обернулась и, сощурившись, внимательно посмотрела на меня. — Надеюсь, ты не выболтал ему про нашу находку в кабинете Роммия?

— Нет, — солгал я. — Кстати, раз уж речь зашла об этом. Может быть, шепнешь по секрету, чего от меня добивался твой знакомый? Какая вещь пропала из библиотеки?

Флокса еще стояла спиной ко мне, наслаждаясь тем, как мои пальцы ласково поглаживают ее шею, поэтому я без проблем ощутил, как она вздрогнула после моего вопроса. Поспешно отстранилась, торопливо зарыскала глазами по сторонам, будто выискивая пути к бегству.

— Мне пора, — почти крикнула она, в один миг оказавшись около дверей. — Извини, Шени, вспомнила про неотложное дело. Увидимся!

И вылетела из комнаты, словно ошпаренная, не дожидаясь, когда я приду в себя после столь странной реакции на мой закономерный в общем-то интерес.

Я удивленно цокнул языком. Надо же, за все время знакомства с подругой впервые довелось увидеть ее настолько перепуганной. И это бесстрашная Флокса, которая однажды в яростном споре не побоялась в лицо назвать мать настоятельницу, достопочтенную Дарайну, «глупой курицей, погрязшей в предрассудках». Бедная женщина всего лишь мягко намекнула заблудшей дочери, что негоже страстно целоваться с каким-то небритым типом (которым, кстати, был я перед дверьми храма в молитвенный день на глазах у сотен прихожан. В прошлый раз, помнится, Флокса тоже убежала от меня, едва речь зашла о том, что понадобилось храмовникам бога-сына в Лутионе. Хотелось бы знать, какой карой ее припугнули за возможную излишнюю болтовню?

«Вспомни, как сам вел себя при разговоре с Рикки, — язвительно проговорил внезапно оживший внутренний голос— Словно невинная девица на свидании с опытным ловеласом. Мялся, краснел, бледнел, смущался. Что там говорить, у тебя до сих пор поджилки трясутся, как о юнце подумаешь. Наверняка твоей зазнобе еще тяжелее пришлось. Особенно если учесть некоторые особые таланты Рикки по отношению к прекрасному полу».

— Да этот мальчишка вообще уникум какой-то, — невесело пошутил я. Затем нахмурился. — Кстати, а сам-то чего молчал, пока он меня допрашивал? Мог бы подсказать, что ли, как мне себя вести.

«Ага, и выдать с головой мое присутствие в твоем теле. — Бог-отступник хмыкнул. — Боюсь, тогда ты бы моментально оказался на пыточной дыбе, а милый мальчик к настоящему моменту как раз заканчивал бы шинковать тебя на великое множество маленьких вопящих от боли кусочков».

— Да ладно, — недоверчиво протянул я, невольно поежившись. — Неужто Рикки собственноручно бы пытал меня?

«Вряд ли, конечно, — нехотя признал внутренний голос, но сразу же добавил с нескрываемой кровожадностью. — Только если бы ты отказался отвечать на его вопросы. А уж я, поверь, сумею сделать так, чтобы ты и звука не издал, если по собственной дурости попадешься в лапы к храмовникам. Так сказать, получишь по полной еще при жизни. И потом еще на землях мертвых отсыплю наказаний с избытком».

— Но Рикки не надо заставлять меня говорить, — вяло возразил я, мало впечатленный угрозами моего постоянного собеседника. Если честно, он, по-моему, уже начал немного повторяться. — Свои мысли ведь я не смогу контролировать.

«Зато я смогу. — Бог-отступник негромко рассмеялся. — Шени, и при первом твоем разговоре с Рикки, и при втором у него не зародилось ни малейших подозрений о том, что твой разум частично принадлежит мне. Полностью блокировать от него мысли я не решился, иначе это бы насторожило его. Лишь скрыл свое присутствие, сделав часть твоих мыслей недоступными для него. Но постоянно так поступать слишком опасно. Рикки, что скрывать, весьма талантлив и может заподозрить неладное. Поэтому теперь я придумал лучший выход. Когда ты в следующий раз будешь разговаривать с мальчишкой, то при всем желании не сумеешь обо мне вспомнить. Словно нашего договора никогда и не было. Так будет легче убить его, воспользовавшись неожиданностью нападения. Идеальный убийца — тот, кто еще не подозревает о своем задании. Но при первом же удобном случае ты превратишься в орудие возмездия, выполнив свое предназначение. Однако поверь: в моих силах блокировать абсолютно все твои мысли. Если ты попадешься — я обязательно именно так и поступлю. В наказание и назидание».

Я почесал нос и вышел из комнаты, не особо вслушиваясь в грозное бормотание бога-отступника. В самом деле, сколько можно пугать? Я и так уже понял, что попал в крупные неприятности, из которых практически нереально выбраться живым. Ну или хотя бы мертвым, но сохранив право на заслуженный покой по ту сторону реки забвения. Надоело, честное слово!

Я быстро сбежал по лестнице, насвистывая легкомысленную и не слишком приличную песенку про разбитную веселую вдовушку. Правильная, боевая злость всегда приводит меня в хорошее настроение. Когда она приходит ко мне — самое невыполнимое дело кажется пустяком. Именно то, что целитель прописал в моем бедственном положении.

* * *

Вечерами, когда спадает жара, особенно изматывающая этим летом, Лутион оживает. На тесных улочках становится не протолкнуться. Степенные семейства медленно прогуливаются, трогательно держась за руки и намертво перекрывая любое движение. Влюбленные парочки заранее занимают скамейки, дожидаясь, когда милостивая ночь накинет на город покрывало, скрывая их шалости от благовоспитанного люда. В толпе шустро снуют чумазые мальчишки, опасно балансируя горами свертков и узелков, — посыльные из лавок, разносящие заказы. Наверняка среди них затесались и молодые, но уже опытные карманники, ловко срезающие кошельки во время будто бы случайных столкновений. В общем, все как обычно. Суетный, шумный и очень любимый мною город.

Я притормозил на пороге, вдохнув полной грудью воздух и пытаясь определить, не ведется ли за мной слежка. Вроде бы нет, все чисто. Драконьими чарами, хвала всем богам, тоже не пахнет. Только на самой грани восприятия зреет аромат приближающейся грозы. Вон и край неба, выглядывающий из-за ближайшей крыши, налился угрожающей синевой. Эх, плащ не взял, а возвращаться не хочется. Ну да ладно, будем надеяться, гроза быстро пройдет, смыв с тротуаров и мостовых жаркую пыль и пух отцветающих растений.

Я быстро пошел по направлению к нижнему городу, ловко маневрируя между праздно шатающимся людом. По дороге не удержался и дал увесистый подзатыльник неумелому воришке, слишком явно пытающемуся подобраться к богато одетой женщине. Жалко дурня. Попадется в лапы городской страже — десяток больших прутняков схлопочет, хорошо, если к позорному столбу не приговорят.

Мальчонка испуганно отпрянул в сторону, подавившись визгом, но протестовать не осмелился. Правильно, знает, что грязно работает. Пусть учится.

Легкая улыбка не сходила с моих губ весь недолгий путь до знакомого постоялого двора. Гуляющие девушки, принимая ее на свой счет, украдкой подмигивали мне, зазывно строя глазки. Несколько замужних сударынь проводили меня задумчивым взглядом, явно сожалея об упущенных выгодах молодости и свободы.

Если бы они только знали, какие мысли в действительности бродили сейчас у меня в голове. Именно с такой улыбкой я шел на штурм постоялого двора, надеясь если не на избавление от проклятия, то хотя бы на быструю и легкую смерть. Именно так я улыбался, глядя в мертвые глаза своего предшественника, заняв его место в гильдии. Веселая ярость бурлила в моих жилах. От напряжения, казалось, даже волосы потрескивали — проведи ладонью, уколешься.

Как и следовало ожидать, в этот раз у порога постоялого двора меня встретил не Борг, а совершенно незнакомый угрюмый мужчина.

Я быстро прочертил в воздухе опознавательный знак, дождался разрешающего кивка привратника и вошел в дом.

— А где Борг? — кинул я через плечо, уже готовясь закрыть за собой дверь.

— Демоны его знают. — мужчина пожал плечами и с непонятным ожесточением зачесал лохматую грязную шевелюру. — Лантий рвет и мечет. Кажись, Боргу крупно не свезет, когда он вернется.

Я нехорошо ухмыльнулся. Боргу точно не повезет, когда он вернется. Если, конечно, великан осмелится на этот шаг.

Молчаливая служанка проводила меня в кабинет к Лантию. Тот разбирал какие-то бумаги, сидя за столом. При виде меня картинно изогнул бровь, пряча на дне зрачков неудовольствие.

— Что-то ты не торопился, — негромко заметил он. — Конечно, мы договаривались, что ты работаешь самостоятельно, а не спрашиваешь разрешения на каждое действие. Но все же я надеялся, что еще до полудня ты придешь принять поздравления по поводу твоего избрания в теневой совет. Тем более что я дал ясные указания на этот счет.

— Я помню. — Я с вызовом ухмыльнулся, глядя в непроницаемые темно-зеленые глаза Магистра — Но я не собираюсь оправдываться. У меня была очень тяжелая ночь. Точнее, утро. Пришел поставить тебя в известность. По всей видимости, ты потерял одного из верных слуг. После сбора гильдии Борг пытался убить меня. И пах при этом, как самый настоящий дракон.

— Не может быть! — Лантий так резко поднялся с места, что невольно смахнул ворох записей на пол. — Ты уверен?

— Клянусь клинком. — Я заложил руки спину и быстро изложил Магистру недавние события. Правда, о появлении Рикки, которое спасло мне жизнь, благоразумно умолчал. По моему рассказу выходило, будто Борга спугнули, поэтому он не успел завершить начатое.

Лантий за все время моего рассказа не присел. Так и стоял на прежнем месте, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в столешницу. Затем медленно опустился в кресло.

— Я бы не поверил тебе, — медленно протянул он. — Если бы ты сказал, что победил Борга. И если бы ты не поклялся. Но… Все произошедшее не укладывается в моей голове. Борг был рядом со мной долгие годы. Он, как и ты, присягнул мне на верность. И я, если честно, ничего не понимаю.

— Борг знал о твоем проклятии? — сухо спросил я.

— Нет. — Лантий устало опустился в кресло и с мученическим видом принялся растирать виски. — Ты был первым, кому я поведал о своем позоре. Ну, если не считать деда. Хотя тот сам обо всем догадался, едва увидел татуировку. Но Борг… Я совершенно точно уверен, что никогда ему ничего не рассказывал. И обнаженным он меня не видел.

— Забавно. — Я хмыкнул, задумчиво потерев подбородок. — А вот у меня создалось обратное впечатление. Особенно если учесть мою беседу с Боргом накануне сбора гильдии, когда он первым выложил все твои проблемы, связанные с проклятием.

Лантий скривился, словно от сильной боли. Повелительно кивнул мне на столик с напитками, приказывая плеснуть ему чего-нибудь в бокал.

— Из крайней правой бутылки, пожалуйста, — пояснил он, заметив, с каким недоумением и опаской на лице я повернулся к ровному ряду всевозможных сосудов, графинчиков, пузырьков и прочего. Помнится, однажды Лантий уже предупреждал меня, что среди разнообразнейших алкогольных напитков здесь имеются и опасные жидкости, наподобие настойки белладонны или яда желез рагона.

Я щедро плеснул в широкий хрустальный бокал белой мутной жидкости с сильным алкогольным запахом. Немного подумав, решил составить Лантию компанию. После выматывающих прошедших суток немного расслабиться не повредит.

Лантий махом осушил протянутый напиток. С закрытыми глазами откинулся на спинку кресла, словно прислушиваясь к внутренним ощущениям. В свою очередь я осторожно пригубил свой бокал и тут же едва не закашлялся. Боги, да по крепости эта Дрянь не уступает гномьему самогону, если не превосходит его!

— Иногда я чувствую себя загнанным в клетку зверем, — медленно начал Лантий слегка заплетающимся языком. — Или мухой, бьющейся о стекло в тщетной попытке спастись. Быть может, стоит сдаться и плыть по течению, а, Шени? Все равно никто не в силах пойти наперекор воле богов. Если мне суждено погибнуть, словно грязному насильнику, то незачем смешить небеса бессмысленными попытками избежать наказания.

Я молчал, не зная, что сказать в ответ. Впервые Лантий предстал передо мной таким: подавленным, унылым, с плохо скрытым отчаянием в голосе.

«Он меня разочаровывает, — пробурчал бог-отступник. — Не люблю, когда ноют. Подумаешь, нашел, из-за чего расстраиваться. Ну предал его слуга и что из этого? Если вспомнить, сколько раз предавали меня… Причем самые близкие, самые родные.»

Я досадливо поморщился. Если так дело дальше пойдет, то за мою голову храмы в самом деле объявят несусветную награду. Из-за не всегда уместной откровенности бога-отступника я оказался прямо-таки напичкан совершенно ненужными и даже опасными сведениями о сильных мира сего.

«Вот и помогай тебе после этого, — обиженно произнес внутренний голос— Я к тебе со всей душой, можно сказать, а ты еще нос воротишь. Знаешь, как давно я ни с кем из смертных не общался? Впрочем, общаюсь я с вами достаточно часто, но в основном однобоко как-то. Убей, обмани, предай. А тут впервые пытаюсь полноценный контакт наладить — и что получаю в ответ? Ты переживаешь из-за каких-то пустяков. Подумаешь, смерть на костре. Лучше представь, что тебя на землях мертвых ожидает».

Я негромко вздохнул. Опять угрозы. Еще немного — и я начну глупо хихикать при упоминании о посмертных муках. Достало, честное слово!

Лантий неожиданно свирепо отодвинул бокал в сторону, едва не смахнув его со стола. Сжал кулаки и с плохо скрытой яростью прошептал:

— Ладно, мы еще посмотрим, кто кого! Если Борг нашел способ обойти клятву верности, то я найду способ достать его даже из-под земли. И вытрясти из него все, что он знает о драконах.

«Нет, все-таки нравится он мне, — продолжил бог-отступник, моментально забыв о нашей секундной размолвке. — Молодец мужик! Хоть и на четверть эльф, а не ноет, как эти хлюпики остроухие».

— Я найду его, Шени, — с глухой уверенностью прорычал Лантий. — Уж будь уверен. Поставлю все запретные гильдии на ноги, но найду. Чего бы мне это ни стоило. И ты увидишь, как я расправляюсь с предателями!

В голосе Магистра скользнуло неприкрытое предупреждение. Мол, даже не вздумай повторить подвиг Борга, иначе у тебя будут серьезные проблемы. Тоже мне, нашел чем пугать.

— А теперь можно я задам личный вопрос? — поинтересовался я, пользуясь тем, что Лантий как раз перестал сыпать угрозами и отошел к столику с напитками за добавкой.

— Валяй, — хмуро согласился он, вновь плеская себе огненной жидкости. — Про Флоксу небось?

Мне действительно больше всего на свете хотелось вытрясти из Магистра все подробности его общения с Флоксой. А особенно, что он собирается делать с ней после сегодняшнего ужина. Но сознаться в этом было выше моих сил. Слишком сильное унижение — выспрашивать у соперника подробности любовной интриги, разворачивающейся за твоей спиной. Надеюсь, уж с этим вопросом я сам как-нибудь разберусь.

— Ошибаешься, — с показным равнодушием протянул я. — Про Дани.

Лантий изумленно приподнял бровь, предлагая мне продолжить.

— Чем она тебя так зацепила? — спросил я нарочито развязным тоном. — Про тебя разное говорят, но все сходятся на мнении: ты терпеть не можешь доступных женщин. И никогда постельные отношения не ставишь превыше деловых. Неужели Дани действительно лучше меня в качестве наемного убийцы, раз ты прочил ее в теневой совет?

Лантий невольно поморщился, и я поспешил добавить, опасаясь, что меня неправильно поймут или тем паче обвинят в своеобразной профессиональной ревности:

— Пойми, я не удивился бы, если бы ты выбрал на роль своего преемника любого другого мастера. Но Дани? Только вошедшая в гильдию? Ты должен понимать, что это не может не навести на определенные раздумья. Уверен, не один я задаюсь подобными вопросами.

Лантий кивнул, показывая, что услышал мою точку зрения. Задумчиво прошелся по комнате, сложив за спиной руки.

— Я ничего не имею против тебя, Шени, — наконец размеренно начал он. — И Дани не влезла в мою душу, как ты предполагаешь. Напротив, за прошедшую неделю она надоела мне до зубовного скрежета. Не знай я, что дракон так близко — уже отправил бы ее восвояси. В моих действиях был сухой расчет и ни капли эмоций. Тебе интересно о нем услышать?

— Да, — отрывисто кинул я.

— Изволь. — Лантий подошел к двери и выглянул в коридор, убеждаясь, что нас никто не подслушивает. Затем обернулся ко мне. — Видишь ли, моя жизненная драма подходит к концу. Неважно к какому: благополучному или не очень. Суть одна: в скором времени я или погибну, или освобожусь от проклятия на несколько лет, возможно, навсегда. Надеюсь, не стоит говорить, что второй вариант устраивает меня намного больше. Но для его достижения есть, в сущности, всего два пути. Или ты выслеживаешь дракона и убиваешь его, прежде чем он доберется до меня. Или Дани в очередном посетителе опознает палача, и тогда я обрушиваю на него всю мощь своей охраны. Как по-твоему, что из перечисленного выглядит наиболее осуществимым?

Я замялся. Неприятно осознавать, но в предстоящей схватке мне вряд ли суждено выиграть. За прошедшие дни я столько раз слышал, что никто из смертных не побеждал дракона, что невольно уже смирился с предстоящим поражением.

— Я вижу, ты сам ответил на этот вопрос— Лантий криво улыбнулся, заметив на моем лице гримасу недовольства. — Шени, я действительно хорошо к тебе отношусь и буду очень рад, если ты выйдешь победителем из предстоящего поединка. Но… Себя я люблю намного больше. И потом, всегда есть опасность, что ты не найдешь дракона. В любом случае на Дани ложится большая часть миссии по моему спасению. Ты можешь разминуться с драконом или нет, но я-то встречусь с ним обязательно. И только она способна помочь мне в этом случае. Поэтому, собственно, я и терплю ее выходки. Поэтому хотел ввести в совет. Если она справится со своим заданием, то спасение моей жизни с лихвой перекроет эту милость. Если не справится — мне будет уже все равно, как дальше сложится ее судьба.

Лантий замолчал, но я прочел в его глазах то, что он не договорил.

— Есть еще одна деталь, не так ли? — Я с вызовом задрал подбородок. — Если я повстречаюсь с драконом, то, вероятнее всего, погибну. То есть быть мне в этом случае членом теневого совета всего несколько дней, в лучшем случае — недель.

— Заметь, это ты сказал, а не я. — Лантий отсалютовал мне поднятым бокалом, который как раз вновь наполнил. — Без обид?

— Без обид, — процедил я, больше всего на свете мечтая хорошенько врезать по его наглой ухмыляющейся роже.

— И потом, Шени. — Лантий без проблем прочитал мое желание по лицу и укоризненно покачал головой. — Тебе грех жаловаться. Все равно в итоге ты вошел в совет. Причем — какая ирония судьбы! — при помощи заклинателей, которые по всем законам логики должны тебя, мягко говоря, недолюбливать за смерть одного из своих. Не расскажешь, чем ты добился их расположения?

— Понятия не имею. — Я еще раз осторожно отхлебнул огненного напитка и поставил бокал на край стола. — Что же, не смею тебя больше задерживать. Насколько я помню, тебе вечером предстоит еще встреча с Флоксой.

— Ах да. — Лантий мгновенно расцвел улыбкой. — Как я мог забыть?

— Не боишься? — вкрадчиво поинтересовался я. — Насколько я понимаю, Дани ты на ужин не возьмешь. Боюсь, моя подруга опознает ее в любом одеянии. Вдруг дракон выберет именно этот вечер, чтобы добраться до тебя? Раз уж мы выяснили, что он где-то рядом. И раз уж Борг был в курсе всех твоих планов.

Лантий помрачнел. Раздраженно сжал кулаки и бросил на меня гневный взгляд.

— Умеешь же ты испортить настроение, — пробурчал он. — Все удовольствие от предстоящего свидания на нет свел.

— Я старался. — Я отвесил Магистру вежливый полупоклон и направился к двери. — Счастливого вечера.

— Стой! — уже на пороге настиг меня окрик Лантия. — Демоны с тобой. Передай Флоксе, что я сегодня не приду. Скажи, что заболел. В общем, наври что-нибудь поубедительней.

— Хорошо, — кинул я не оборачиваясь. Иначе, боюсь, мне не удалось бы сдержать торжествующей ухмылки. И вышел, плотно закрыв за собой дверь.

«Ну вот, ты уже научился манипулировать людьми, — довольно отметил бог-отступник. — Глядишь, скоро настоящим интриганом заделаешься. Куда теперь?»

— Теперь? — Я задумчиво взглянул в окно. Так, пара часов до сумерек у меня есть, то есть к Флоксе прямо сейчас бежать необязательно, вряд ли она ждет Лантия раньше вечера. — А не наведаться ли нам домой к главному архивариусу? Поискать записи Роммия. Уверен, храмовники там все вверх дном перевернули, но чем демоны не шутят.

* * *

Не знаю, то ли несколько глотков крепкого алкоголя на голодный желудок сделали свое дело, то ли хроническое недосыпание, то ли влажное предгрозовое марево, повисшее над Лутионом, однако факт остается фактом: на улице мне стало плохо. Едва я удалился на достаточное расстояние от постоялого двора «Последний приют странника», как перед глазами замельтешили навязчивые разноцветные мушки, а от внезапно нахлынувшей слабости я с трудом удержался на ногах.

— Отступники! — выплюнул я, едва успев схватиться за забор, чтобы не рухнуть в самый прозаический обморок. — Дожил, называется.

Звон в ушах все усиливался. Вонь нижнего города, к которой я уже успел принюхаться, неожиданно удушливой волной ударила в нос, вызвав приступ тошноты. Я с ужасом осознал, что действительно вот-вот потеряю сознание. Крайне некстати. Нижний город — это не то место, чтобы иметь возможность хоть на миг утратить контроль за своим телом и разумом. Боюсь, очнусь я в сточной канаве без оружия и одежды. Если вообще очнусь, конечно. Н-да, ничего не скажешь: ирония судьбы, не иначе. Член теневого совета одной из самых могущественных запретных гильдий падет от рук обыкновенного бродяги. Позор, да и только!

Я сполз спиной по забору, пытаясь удержать в поле зрения прилегающую местность. Удавалось, если честно, плохо. Перед глазами все потемнело до такой степени, что я при всем желании мог различать лишь смутные тени. И их около меня с каждой секундой становилось все больше и больше. Верно, падальщики cпешат на скорый пир над телом поверженного хищника

— Шени?

Неожиданно одна из теней резко приблизилась ко мне. Я с усилием моргнул, пытаясь сосредоточиться на лице окликнувшего меня. Зрение сфокусировалось всего на миг, после чего мир вновь погрузился в cepыe неразличимые тона. Но этого момента мне хватило сполна, чтобы увидеть перед собой Рикки.

— Демоны, — простонал я, силясь вытащить меч из ножен. — Неприятность никогда не приходит одна. Но знай: живым я не дамся!

— Неужели? — В голосе юноши послышалось веселое недоумение. — Интересно будет посмотреть, как ты думаешь сопротивляться.

Я зарычал от ярости. Но сейчас она, так часто спасавшая мне жизнь в прошлом, ничем не могла помочь. Все мое тело превратилось в подобие вязкого горячего киселя.

— У тебя поразительная сила воли, — пробормотал Рикки, и через секунду я почувствовал, как он подхватывает меня под мышки, помогая встать, — paз ты до сих пор в сознании. Идти сможешь? Или отнести тебя?

Я представил, как это будет смотреться со стороны: изящный юноша тащит на себе мужчину. А если встретим кого-нибудь из знакомых? Да меня в гильдии на смех поднимут! Мол, напился до такой степени, что сам идти не смог. Не приведи небо, еще и заподозрят во всяких непотребствах, свойственных лишь королевскому двору Тририона. Иначе с чего вдруг меня на себе именно парень тащил, куда и для каких это целей, интересно? Слухи по Лутиону расходятся быстро. Вовек потом от этой грязи не отмоюсь.

— Однако… Пожалуй, тебе придется самому немного пошевелить ногами. — Рикки быстро передумал, прочитав мои мысли. — Справишься?

— Я очень упрямый, — процедил я сквозь зубы, задыхаясь от желания расслабиться и послушно погрузиться в черное мягкое забытье. — Поэтому — да, справлюсь.

К сожалению, на самом деле я не испытывал и малой толики той уверенности в собственных силах, которая прозвучала в моем голосе. Рикки с сомнением хмыкнул, однако удержался от сарказма. Лишь больно вцепился мне в руку, молча предлагая следовать за ним. И это оказалось очень кстати: мгла перед глазами сгустилась до такой степени, что я даже не видел, куда ставил ногу.

Пожалуй, никогда еще короткая прогулка не была настолько выматывающей. Я не чувствовал, как передвигал ноги. Мне казалось, будто я стою на месте, а передо мной клубится непроглядная тьма. Больше всего на свете хотелось сдаться ей на милость. Насладиться ее мягкими объятиями. Позволить ей утащить себя в другой мир. Но я шел. Шел вперед с какой-то маниакальной настойчивостью. И даже не упрямство сыграло решающую роль, а гордость. Как же так — я, Шени, член теневого совета гильдии наемных убийц упаду в обморок на потеху толпы?! Позволю какому-то там храмовнику тащить себя на руках? Да не бывать этому! Легче умереть прямо сейчас, чем прилюдно признать свою слабость!

Спустя века бесконечного движения через мглу мы неожиданно остановились.

— Почти пришли, — произнес Рикки, все это время сохранявший упорное молчание и наверняка с интересом читавший мои мысли. — Еще минутку.

Скрипнула дверь. Я едва не споткнулся о высокий порог, но храмовник предусмотрительно подхватил меня под локоть. Оказавшись под защитой стен дома, он уже, по всей видимости, не переживал о том, что о нас могут подумать прохожие, поэтому буквально поволок меня куда-то. Я шипел изощренные проклятия каждый раз, когда натыкался на очередной предмет мебели, но Рикки это не смущало. Наконец он бесцеремонно толкнул меня, и я с размаху уселся на что-то мягкое. Застонал от облегчения, откидываясь на подушки.

— Что со мной происходит? — только успел я спросить. А в следующий миг тьма торжествующе взревела вокруг, вспенилась и поглотила меня с головой.

* * *

Когда я открыл глаза, в окно смотрело закатное солнце. Ну надо же, несколько часов без сознания точно провалялся. Однако где я?

Я, кряхтя, приподнялся на кровати и тут же вновь рухнул на мягкую перину. Тело отказывалось повиноваться мне. Болели, пожалуй, все кости и суставы, словно перемолотые неведомой силой. Я и не подозревал, что их так много у меня.

— Тебе лучше?

Я прищурился, только сейчас заметив на фоне окна чей-то силуэт. Затем негромко вздохнул, узнав в человеке, интересующемся моим здоровьем, Рикки.

— Относительно.

И это было правдой. Зрение вновь вернулось ко мне, но вот слабость никуда и не думала пропадать. Сама мысль о том, что мне в скором времени предстоит встать и куда-то отправиться, вызывала ужас. Боюсь, больше я на подобный подвиг не способен. Удивительно, как вообще сюда добрался.

— Ты в самом деле очень упрямый. — Рикки задернул занавески, отчего в комнате поселился уютный полумрак. Прищелкнул пальцами, но зажег не магический шар, плавающий под потолком, а несколько свечей по углам комнаты.

Я искоса оценил обстановку комнаты, в которую угодил. Если придется отсюда бежать, то любая мелочь пригодится. Так, кровать, на которой я лежу, стоит прямо около двери. Рядом с ней стул. Около окна напротив — письменный стол и удобное кресло. Большое, в человеческий рост, зеркало. И все. Ни книг, ни записей, ни шкафа с одеждой. Н-да, скудноватенько как-то. Если только Рикки на самом деле не живет где-нибудь в другом месте, а эту каморку использует в качестве допросов разных несговорчивых типов.

Я похолодел от ужаса, как только до меня дошел весь смысл этой фразы. Действительно, почему бы и нет? Рикки, насколько я понял, сильный маг, значит, сумеет сделать так, чтобы мои отчаянные крики не побеспокоили соседей. Я сейчас не в таком состоянии, чтобы сопротивляться ему или бежать. И отсутствие пыточных инструментов еще ни о чем не говорит. При определенном мастерстве палача всю правду из несчастного можно вытащить и с помощью обычной вилки и свечи. Храмовники славятся тем, что находят самое неожиданное применение для обычных вещей. На собственной шкуре в свое время сполна это ощутил.

— Твои познания меня в очередной раз поражают, — без тени улыбки заметил Рикки. — Если так дело и дальше пойдет, то очень скоро я не сумею совладать с закономерным любопытством и вытрясу из тебя все. Скоро, но не сегодня.

— Тогда зачем ты притащил меня сюда? — хмуро спросил я, оглядывая себя. Так, перевязи с мечом на мне уже нет. Хотелось бы знать, остался кинжал в потайных ножнах? Сапоги-то Рикки с меня не догадался стащить.

— Ты думаешь, что успеешь им воспользоваться?

Рикки слабо улыбнулся, когда я выплюнул грязное ругательство. Ну почему боги допустили настолько вопиющую несправедливость?! Люди не имеют права обладать такими возможностями. Это… Это нечестно, в конце концов!

— Шени, я притащил тебя сюда лишь потому, что хотел помочь. — Рикки пропустил мимо ушей мою гневную мысленную тираду. — Вспомни, в каком состоянии ты был, когда я тебя увидел. Боюсь, еще пару минут — и отребье нижнего города знатно бы поживилось.

— Благодарствую, — мрачно ответил я. — И что дальше?

— Дальше? Интересный вопрос.

Рикки присел на стул около моей кровати. Я попытался приподняться и принять более подобающую случаю позу, но вновь потерпел поражение. Как же все-таки унизительно — находиться в столь беспомощном положении! Пожалуй, Флокса была права: мне в самом деле стоит навестить храмовую целительницу.

— Она вряд ли тебе поможет, — с сочувствием сказал Рикки.

— Что?!

Я задохнулся от волнения. Что означают слова храмовника? Неужели я обречен? Неужели умудрился подхватить какую-нибудь смертельную болезнь? Но где и когда? Боги, что же получается, я и Флоксу заразить мог?

— Флокса в полном порядке, — поспешил успокоить меня Рикки. Хмыкнул и продолжил с чуть заметной усмешкой: — Забавно. В первый раз встречаю такую заботу о женщине со стороны человека, который, по его собственным же словам, ее совершенно не любит.

— Это не твое дело, — мигом ощетинился я.

— Да я и не спорю. — Рикки примиряюще поднял руки. — Шени, твоя болезнь касается только тебя. Ты готов услышать о ней правду?

Я облизнул пересохшие губы. Перевел дыхание, пытаясь хоть немного успокоиться. Затем хмуро кивнул:

— Готов.

— Сейчас я подтащу зеркало ближе к кровати, — спокойно проговорил Рикки. — И сниму с тебя рубашку, поскольку сам ты это вряд ли сумеешь сделать. Согласен?

В душе зашевелился мутный липкий страх. Зачем снимать с меня рубашку? Боги, неужели… Неужели старое проклятие ожило, и на моем теле вновь растет смертельная татуировка? Но за что?

Это было невероятно, но я сам поднял руку, пока Рикки возился с тяжелым громоздким зеркалом. Изо всех сил вцепился в шнуровку, пытаясь как можно быстрее освободиться от рубахи. Послышался треск рвущейся ткани, и я, обессиленный, вновь откинулся на подушки, хватая ртом воздух, словно рыба, выкинутая на берег.

— Ну и зачем было портить хорошую вещь? — укоризненно спросил Рикки, ставя зеркало так, чтобы в нем отразилась кровать и я, лежащий на ней, с всклоченными волосами, белым как мел лицом и темными кругами под глазами. — Все-таки упрямец ты, Шени. До последнего искреннюю помощь принимать не хочешь.

У меня не осталось сил на разговоры и тем более споры. Поэтому я молчал, пока храмовник быстро и умело освобождал меня от остатков рубахи. Затем Рикки без малейшего усилия приподнял меня, посадил вполоборота к зеркалу и придерживал все время, пока я изучал открывшуюся мне картину.

Первым делом я кинул взгляд на поясницу. Позволил себе краткий вздох облегчения, убедившись, что паук остался на прежнем месте и не изменился в размерах. Затем посмотрел чуть выше и со свистом втянул в себя воздух. По моему позвоночнику протянулась странная причудливая плеть непонятного рисунка. Приглядевшись, я вздрогнул от омерзения. Это же изображение чешуи! На моей коже начала расти татуировка дарманов! Что за дела?

— Но почему? — выдавил я из себя, беспрестанно облизывая пересохшие губы. На моих глазах одна из маленьких черных точек, врассыпную расположенных на моей коже, надулась, побагровела и внезапно переродилась очередной чешуйкой.

Я передернул плечами от омерзения. До безумия захотелось залезть в горячую ванну и тереть, тереть тело жесткой мочалкой до тех пор, пока татуировка не слезет кровавыми ошметками.

— Почему это происходит со мной? — Я до соленого привкуса во рту закусил губу и бросил отчаянный взгляд на Рикки. — Дарман — это заклятие драконов, насколько я понимаю. Но… Какой дракон мог сотворить со мной это против моей воли?

— Ты пал жертвой не дракона, — спокойно ответил Рикки, с любопытством ученого-алхимика разглядывая беспрестанные изменения татуировки, которая росла на глазах. — Видишь ли, некоторые заклятия передаются от жертвы к убийце. Я навел кое-какие справки об упокоенном главном архивариусе. Ты удивишься, когда узнаешь, какая бурная жизнь была у него в прошлом. Одно то, что в молодости он играл далеко не последнюю роль в гильдии наемников, о многом говорит. Правда, не здесь, а в Мейчаре. Помимо этого Роммий сам метил на место главы. И, бесспорно, рано или поздно добился бы своего. Но… После одного из заказов вдруг резко отошел от дел. На несколько лет пропал из виду, а объявился уже здесь в качестве главного архивариуса.

— Каким образом? — хмуро спросил я. — Я думал, пост главного архивариуса не дают первому встречному наемнику.

— Ты же знаешь, при наличии достаточного количества денег все возможно. — Рикки чуть заметно поморщился. — Даже для болотного нетопыря нанять учителя танцев. Вопрос в другом: что случилось с Роммием тогда, в Мейчаре, из-за чего он бросил все и объявился вновь спустя приличное количество лет уже здесь?

Я послюнявил палец и потер ближайшую чешуйку, в глубине души надеясь, что происходящее — глупый и жестокий розыгрыш, и татуировка смоется с тела, стоит лишь приложить немного усилий. Однако чем дольше я тер багрово-черный рисунок, тем больше он темнел, буквально въедаясь в кожу.

— Это бессмысленно, — любезно просветил меня Рикки, с интересом наблюдая за моими действиями. — Пожалуй, поможет лишь снятие кожи. Правда, не уверен, что ты выживешь после этого. Но если хочешь — можем рискнуть. Я, так и быть, подсоблю.

Я судорожно дернул рукой по направлению к отсутствующему мечу, испугавшись, что храмовник прямо сейчас начнет снимать с меня кожу. Затем перехватил смеющийся взгляд Рикки и немного успокоился. Издевается, сволочь! Наслаждается той ситуацией, в которую я попал. Кто же знал, что этого Роммия убивать не следует? Кстати, интересная вещь получается. Раньше я считал, что драконы насылают заклятие только на тех людей, которые являются их преданными слугами. Так сказать, награждают их. А теперь что получается? Ты можешь стать драконом, просто убив обычного человека, их помощника? Что-то я не улавливаю логики.

— У драконов странные представления о судьбе и справедливости. — Рикки отошел к письменному столу и достал початую бутылку, до этого спрятанную за плотными тяжелыми гардинами. Сильный алкогольный запах, ударивший мне в нос, показал, что храмовник, как и Лантий, предпочитает напитки, по крепости не уступающие гномьему самогону. — Видишь ли, Шени. Драконы — фаталисты. Они считают, что все в этом мире предопределено до рождения. Все наши действия служат в конечном итоге для реализации планов богов. Если ты убил их слугу — значит, так было угодно небесам. И отныне именно ты обязан занять освободившееся место, поскольку показал, что являешься достойной заменой, во всем превосходя предшественника.

Рикки на миг запнулся, потом равнодушно пожал плечами:

— По-моему, нечто подобное существует и в твоей гильдии. Как его, правило «абсолютного превосходства», что ли.

Я машинально принял из рук храмовника бутылку с алкоголем, зажмурился и сделал изрядный глоток. Огненная жидкость вихрем пронеслась по пищеводу, выжав из меня болезненный стон и слезы на глазах. Сразу же стало жарко.

Я устало смахнул испарину, накинул на плечи жалкие остатки рубахи, продолжая напряженно размышлять над сложившейся ситуацией. Н-да, Шени, вот влип так влип. Не успел избавиться от одного проклятия, как сразу же угодил в крепкие объятия другого. И что теперь? Неужели я буду вынужден в любую погоду ходить в меховом плаще, скрывая татуировку на теле, как несчастный Роммий? Боги, а каким образом я Флоксе объясню все эти художества?

— Как от этой гадости можно избавится? — сухо спросил я. — Неужели нет никакого способа? Например, убить дракона, который наслал заклятие на Роммия. Ну то есть на человека, который носил татуировку до него.

— Убить дракона? — с неуместным смешком переспросил Рикки. — Ну… В принципе, полагаю, это поможет. Но на твоем месте я бы лучше согласился на снятие кожи. Больше шансов выжить.

Я в упор смотрел на храмовника, не оценив его развязно-веселого тона.

— Прости, — спохватившись, продолжил более серьезно Рикки. — Шени, убийство дракона наверняка избавит тебя от этой маленькой проблемы. Если, конечно, к тому моменту ты не превратишься окончательно в дармана или тем паче не познаешь радость полета. Но… Учти, ты должен найти именно того, который дал этому заклятию жизнь. Даже если представить, что ты найдешь способ сразиться с ним на равных, то будь готов стать настоящим драконоборцем. Всю жизнь посвятить поиску и убийству этих созданий в безумной надежде когда-нибудь избавиться от заклятия.

Я сплюнул на пол вязкую слюну. Перед глазами все расплывалось, поэтому пришлось откинуться на влажную от пота подушку. Глазеть на свою изукрашенную проклятием спину больше не хотелось.

— Я так и буду продолжать падать в обморок, словно изнеженная девица? — спросил я, с тоской глядя в окно. Сколько времени прошло с начала нашего разговора? Полчаса? Когда я очнулся, на улице уже вечерело, скоро, боюсь, станет совсем темно. А мне не мешало бы добраться до Флоксы и предупредить, что она напрасно ждет Лантия. Потом же… Демоны, что мне делать потом? Искать дракона в безумной надежде, что мне повезет наткнуться на нужного, и после его устранения я заодно избавлюсь и от заклятия? Ничего не скажешь, отличная идея: сейчас я даже на ноги встать не могу, а уже раздумываю о поединке с одним из любимчиков бога-сына.

— Нет, ты не будешь постоянно падать в обмороки, — прервал мои унылые мысли Рикки. — Процесс превращения в дармана не очень приятный, но самый тяжелый приступ ты уже пережил. Следующие будут намного легче и короче. Но на твоем месте я бы отлежался денек. В крайнем случае — до утра. Боюсь, если ты сейчас отправишься в город искать дракона, чтобы набить ему огнедышащую морду, то благополучно свалишься в первую же канаву, где бесславно захлебнешься в нечистотах.

Я все же решительно поставил ноги на пол. Попытался подняться, но был вынужден в ту же секунду сесть. Комната перед моими глазами от чрезмерного усилия померкла, прежде неразличимый шум в ушах возрос многократно.

— Святые отступники, — уныло пробормотал я, бесславно откидываясь назад и мелко дрожа от холода. Странно, то ли действие алкоголя так резко прекратилось, то ли был виноват обильный холодный пот, вновь выступивший на моей коже, только меня бил настолько сильный озноб, что зуб на зуб практически не попадал. — И что дальше?

— Выпей, — милосердно предложил Рикки. Подошел ближе и заботливо укрыл меня одеялом. — Согреешься хотя бы. А вообще, привыкай. Ты теперь часто мерзнуть будешь. У дарманов большие трудности с теплообменом, как, впрочем, и у драконов. Последние ведь в истинном облике — рептилии, то есть холоднокровные. Поэтому, собственно, Роммий постоянно ходил в меховом плаще. Да и сами драконы любители потеплее одеться. Особенно золотые.

Я тяжело, с булькающим присвистом, дышал, глядя в потолок. Невесомое одеяло давило на грудь, словно плита склепа, в которых хоронят заживо самых страшных преступников.

— Выпей, — с нажимом повторил Рикки, сунув мне бутылку под нос. — И подумай над моими словами. Если дракон подобрался к твоему хозяину вплотную, то, возможно, ты уже видел его. Кто из окружения Магистра гильдии предпочитает тепло одеваться?

Я неудачно хлебнул и сразу же закашлялся, поперхнувшись алкоголем. Затем зябко подтянул одеяло, стремясь укрыться в него, словно в теплый надежный кокон. Любопытно, почему Рикки мне помогает? Любой другой храмовник на его месте давным-давно притащил меня в пыточные застенки, где заставил бы выложить всю историю моей жизни без тайн и прикрас. Как все же связана история с драконом и появление в нашем городе этого странного юноши? Впрочем, связана ли вообще?

— В этом мире ничего не происходит без причины. — Рикки пожал плечами, отвечая на мой невысказанный вопрос. — В этом я согласен с драконами. Если мы встретились — значит, кому-то это было нужно.

Я нахмурился. Слова юноши доставляли мне смутное неудовольствие, словно я что-то забыл. Что-то очень важное и нужное, объясняющее, почему наши пути пересеклись.

— Так что насчет окружения Магистра? — вернулся Рикки к настойчивым расспросам. — Кто из его людей не любит холод?

— Да никто не любит. — Я намного более аккуратно отхлебнул еще самогона. Закрыл глаза, пытаясь как можно четче представить своих коллег и знакомых по гильдии. Почему-то вспомнился Борг при нашей предпоследней встрече, когда он пытался убедить меня уехать к гномам. Тогда великан загорал на солнышке, будто впитывая всем телом тепло его лучей. Да нет, в этом нет ничего подозрительного. Обычно Борг одевается достаточно легко. Рубаха с закатанными рукавами да штаны, никаких плащей или теплых свитеров. Кто еще?

— Мне тяжело тебе ответить, — честно признался я спустя несколько минут усердных размышлений. — Понимаешь, в нашей гильдии подобная одежда — самое обычное дело. Никто не удивится, если кто-нибудь придет на общий сбор в плаще. Напротив, ты скорее привлечешь внимание, если пренебрежешь им. Вне зависимости от погоды. Тем более нынешнее лето отличается просто-таки удивительной жарой. Настоящее пекло, а не город.

— Действительно. — Рикки подтащил стул поближе к кровати и сел на него. Откинулся на спинку и задумчиво уставился куда-то поверх моей головы. Я в свою очередь перевел взгляд на ближайшую свечу. Оранжевое пламя жадно пожирало фитиль, периодически рассыпаясь маленькими снопами недовольных искр. Красноватые всполохи от зажженных огней танцевали на полу и стенах, складываясь в причудливые узоры. Это успокаивало.

Некоторое время я еще с трудом удерживал слипающиеся глаза, ожидая, что Рикки продолжит разговор. Однако сам не заметил, как мягко соскользнул в темную пучину небытия. На этот раз — благодарение всем богам — без сновидений.

* * *

Утром меня разбудил бесподобный, волнующий, восхитительный аромат готовящейся яичницы. Не открывая глаз, я повел носом и тут же едва не захлебнулся слюной, почувствовав в сложном переплетенье ароматов нотки жареного лука и мяса. Боги, да я сейчас телепеня завалю и съем до последнего кусочка, настолько голоден!

К моему величайшему удивлению, надоедливый внутренний голос продолжал безмолвствовать, хотя раньше не упустил бы случая съехидничать по этому поводу. Ах да, совсем забыл! Он и не должен ничего говорить, когда рядом Рикки.

Подумав так, я с удовольствием потянулся и встал. Первым же делом раздвинул гардины, пропуская в комнату теплые солнечные лучи, и повернулся к зеркалу спиной, выискивая, какие изменения произошли в татуировке за ночь.

Увиденное меня не обрадовало. Чешуйки проступили отчетливее, теперь расчерчивая не только спину, но и живот. Кажется — погладь их пальцем, и уколешься об острые шипы, пока еще едва заметные, но тем не менее уже пробежавшие ровной грядой по позвоночнику. Н-да, с такими темпами я уже через неделю дарманом заделаюсь, если не раньше.

— Сударь уже встал?

В комнату заглянула молоденькая светловолосая девушка. Я тут же отпрянул от зеркала, судорожно стянул с кровати покрывало и в мгновение ока завернулся в него, словно в кокон. Нет, я не был голым, лишь без рубашки, которую сам вчера порвал в лоскуты. Еще не хватало, чтобы храмовник меня раздел, воспользовавшись моим беспомощным состоянием. Поэтому никаких правил приличия мой вид не нарушал. Одно лишь «но» — мне было неприятно осознавать, что милая девушка увидит татуировку, опоясывающую мое тело. Слишком это… личное, что ли, если не сказать откровеннее — постыдное.

— Ох, извините, — пробормотала служанка, залившись трогательным пунцовым румянцем стыда. — Мне следовало постучать.

— Ничего страшного, — уведомил я, отчаянно пытаясь почесать между лопаток. Проклятая татуировка с появлением чужого человека неожиданно словно ожила. Кожа загорелась огнем в тех местах, где чешуйки только начали проявляться. Наверняка в этот момент они стремительно разрастаются по коже, будто проплешины от багряного лишая — не смертельной, но чрезвычайно неприятной и заразной болезни, передающейся через прикосновения и оставляющей человека без волосяного покрова буквально за пару часов. Говорят, через несколько лет волосы вновь вырастают, но вот только переболевший человек остается на всю жизнь переносчиком заразы. Кстати, этой особенностью с удовольствием пользуются некоторые ревнивые дамы, стремящиеся насолить своей сопернице любыми способами. Впрочем, что-то я отвлекся.

— Господин Рикки приглашает вас к столу. — Девушка почтительно поклонилась, делая вид, будто не замечает моих кривляний и странных движений рук под покрывалом. Не подумайте дурного, просто оказалось, что чрезвычайно тяжело добраться до лопатки, не выставив при этом на всеобщее обозрение проклятую татуировку. — Он распорядился принести вам чистую одежду. Прошу. — И она ловко повесила на спинку стула темно-синюю льняную рубаху и штаны.

— Премного благодарен. — Я незаметно отступил на пару шагов к окну и со стоном наслаждения потерся спиной о подоконник, пытаясь унять изматывающий приступ чесотки.

Девушка, без сомнения, заметила мой стратегически важный маневр, но ничего не сказала. Лишь удивленно вздернула брови и посмотрела на меня так, что я почувствовал себя жалким извращенцем, не знающим горячей воды и мочалки по меньшей мере лет десять, если не больше.

— Не смею вам больше мешать, — сухо проговорила служанка, с брезгливостью наморщив носик, будто от меня нестерпимо воняло немытым телом. — Господин Рикки ждет внизу.

И удалилась, гордо развернувшись на невысоких каблучках.

Я сразу же освободился от осточертевшего покрывала и, не смущаясь более, принялся елозить спиной по подоконнику, издавая довольное похрюкивание, перемежаемое сладострастными стонами. Боги, никогда не думал, что это так восхитительно — наконец-то получить возможность хорошенько почесаться.

Но мое на редкость приятное занятие вновь без предупреждения прервали самым жестоким образом.

— Ах да, забыла добавить…

В комнату вновь без стука влетела служанка. Влетела и едва не споткнулась на пороге, увидев, чем я занят.

Я замер от неожиданности, плотно прижавшись спиной к подоконнику. Покрывало отлетело слишком далеко, поэтому поднять его, протянув руку, не представлялось возможным. А отлепиться от подоконника я не мог, резонно опасаясь, что тогда служанка во всей красе лицезреет мою татуировку.

— Что вы делаете? — с плохо скрытым ужасом в голосе спросила девушка.

— Чешусь, — честно признался я и в подтверждение своих слов еще раз потерся спиной о подоконник. Не удержался и довольно замычал, получая настоящее наслаждение от этого процесса.

— О боги! — испуганно выдохнула служанка. — С вами все в порядке?

— В полном, — уведомил я. Пожевал губами и неуверенно добавил, стремясь объяснить свое странное поведение: — Видите ли… Давно не мылся.

Девушка что-то неразборчиво пробормотала себе под нос. Затем выпрямилась и проговорила, пытаясь не кривиться от отвращения чересчур сильно:

— Господин Рикки просил передать, чтобы вы поторопились. По его словам, у вас сегодня будет крайне насыщенный день.

Я скептически хмыкнул. Что-то я не припомню, чтобы в последнее время мне хоть час-другой удавалось прожить спокойно. Постоянно или убить пытаются, или я за кем-нибудь гоняюсь, или внутренний голос достает занудным перечислением тех кар, которые мне грозят за порогом мира живых.

Мне почудился чуть слышный недовольный вздох, но никаких возражений не последовало. Да, стоит признать: знакомство с Рикки помимо многочисленных отрицательных последствий имеет одно, и положительное, — рядом с ним я хоть ненадолго, но перестаю чувствовать себя марионеткой в руках всемогущего создания.

Служанка, передав слова храмовника, брезгливо подобрала подол простенького голубого платья и выскочила из комнаты со скоростью стрелы, выпущенной из эльфийского дальнобойного лука. Я, не теряя времени даром, стремительно подскочил к стулу и натянул на себя принесенную одежду, путаясь в рукавах. Затем задумчиво провел пальцами по прохладной ткани, которая моментально успокоила разгоряченную чесоткой кожу. Моего обоняния коснулся чуть уловимый аромат какой-то магии. Загадочный аромат, слишком цельный и непонятный. Мне никак не удавалось понять, что за заклинание он означал. Пожалуй, похожим образом пахло от самого Рикки — на самом пороге моей чувствительности. Отсюда легко сделать вывод, что он любезно одолжил мне свою одежду. Комплекция у нас практически одинаковая, так что это самый очевидный и логичный вывод. Но… Запах все же чуть сильнее, чем должен быть, особенно после стирки и глажки. Неужели Рикки установил на меня следящие чары?

Перед выходом из комнаты я кинул на себя последний взгляд в зеркало. Оно послушно отразило всклокоченные светлые волосы, темные круги под глазами и двухдневную щетину. Н-да, моим видком только детишек пугать. Тоже мне, библиотекарь. Выгляжу, словно разбойник с большой дороги. Что, впрочем, недалеко от истины.

Рикки ждал меня в небольшой столовой. И вновь я поразился скудной обстановке: широкий деревянный стол без всякой скатерти, несколько грубо сколоченных стульев. Прямо словно в кабак угодил. Честное слово, впервые встречаю храмовника, настолько равнодушного к роскоши. Или отец настоятель храма бога-сына не платит своим дознавателям так же щедро, как это принято в святой обители Флоксы?

— Еще раз повторяю — я не совсем дознаватель. Точнее, дознаватель не только храма бога-сына, — без приветствия поправил меня Рикки, который как раз нарезал толстыми ломтями свежий, еще горячий ржаной хлеб и аппетитную ветчину. На мгновение отвлекся от своего занятия и слабо улыбнулся: — Как провел ночь?

— Отлично, — проговорил я. — Впервые за долгое время выспался. Но это непозволительная в моем положении глупость: потерять впустую столько часов. У меня ведь была еще куча дел запланирована.

— Да ладно тебе. — Рикки разложил по двум тарелкам яичницу с жареным луком и мясом. Затем разлил по кружкам горячий травяной отвар. — Отдыхать тоже надо. На свежую голову и соображается быстрее, и мысли всякие интересные приходят. Да и потом, ты помнишь свое вчерашнее состояние? Уверен, далеко бы ты все равно не ушел.

Я не нашел что возразить. Неопределенно пожал плечами и с явным удовольствием опять провел рукой по льняной рубашке. Никогда не думал, что прикосновение к ткани может быть настолько приятным.

— О-о-о, — понимающе протянул Рикки, заметив мое невольное движение. — Рад видеть, что одежда подошла. Прямо как по тебе сшита.

— Ты ее зачаровал? — напрямик спросил я. — Я же чувствую какой-то аромат. Собирался незаметно проследить за мной при помощи магии?

— Ты переоцениваешь свои умения и мастерство и недооцениваешь меня, — спокойно произнес Рикки, садясь и вооружаясь вилкой. — Если я захочу встать на твой след — я это сделаю без всякого колдовства. И ты ничего подозрительного не заметишь, уверяю. Но я в самом деле зачаровал рубашку. Противочесоточным заклинанием. И по-моему, судя по весьма забавным мыслям моей служанки и ее воспоминаниям, ты должен меня поблагодарить за это.

— Спасибо, — хмуро буркнул я, гулко сглотнул голодную слюну и, не дожидаясь особого разрешения, присоединился к Рикки за столом.

На протяжении некоторого времени в столовой воцарилась тишина. Лишь раздавалось негромкое звяканье вилок о тарелки да сосредоточенное приглушенное жевание.

Я быстро опустошил свою тарелку и принялся за методичное уничтожение хлеба с ветчиной. Выпил, наверное, никак не меньше трех кружек отвара, прежде чем почувствовал, что немного насытился.

— Рад, что у тебя настолько хороший аппетит, — негромко отметил Рикки, не расправившийся и с половиной своей порции. — Это означает, что заклятие дракона уже практически ассимилировалось.

— Асси… что? — переспросил я, озадаченно морща лоб. Сколько книг на своем веку перечитал, а такое мудреное понятие впервые услышал.

— Ну… — Рикки замялся, явно подыскивая более понятные слова. — Грубо говоря, вы привыкли друг к другу. Осталась только кожная реакция, но и она через пару дней сойдет на нет. В общем, смею тебя поздравить. Совсем скоро ты с честью вступишь в ряды истинных дарманов. А там и до крыльев дракона недалеко.

— Н-да, прямо от счастья вздохнуть не смею, — с плохо скрытым сарказмом ответил я. Затем встрепенулся, поймав шальную мысль: — Кстати, когда я стану драконом, если им стану, конечно, татуировка исчезнет? И если нет, значит ли это, что у всех драконов есть подобное украшение? В таком случае поиск палача сильно облегчился бы.

— Боюсь тебя огорчить, но от татуировки ты так легко не отделаешься. — Рикки покачал головой. — Истинные драконы являются таковыми по праву рождения, а не из-за заклятия, поэтому не имеют подобного знака. А вот дарманы, даже пройдя полный цикл превращения, всю жизнь вынуждены носить на своей коже отметину чужих чар.

Я пригорюнился, услышав это. Последняя надежда когда-нибудь избавиться от проклятой татуировки умерла.

— На твоем месте я не убивался бы так. — Рикки пригубил травяной отвар. — Многие мечтают, чтобы их отметил дракон своей милостью. Думаю, ты сам вскоре поймешь преимущества нового положения, особенно с учетом твоей профессии. Дарманы, как и любые метаморфы, более живучие, у них лучше развита реакция, они выносливее и менее чувствительны к боли, наконец. А учитывая твое самоубийственное намерение сразиться с драконом — все это может оказаться весьма кстати.

Я с сомнением покосился на храмовника, гадая, издевается он надо мной или нет. Еще одна вещь меня весьма встревожила в его рассказе. Интересно, стал ли я теперь нечистью? И если стал, то не потащит ли в скором времени новый приятель меня в пыточные застенки?

— У меня была тысяча причин, чтобы ознакомить тебя с этим замечательным местом, — с иронией отметил Рикки. — Однако ты пока на свободе, не так ли?

Это замечание не успокоило меня, напротив, встревожило еще сильнее. Точнее, маленькое уточнение, которое допустил храмовник. Я пока на свободе. Хотелось бы знать, сколько мне еще позволят ею наслаждаться.

— Ты неврастеник, Шени, — мудрено выразился Рикки. — И уже начал утомлять меня этим.

Я обиженно насупился. И кем меня только что обозвали? Даже не знаешь, оскорбили или похвалили.

— Неважно, — произнес Рикки, по обыкновению прочитав мои мысли. — Я лишь хотел сказать, что в любой ситуации надо уметь находить положительные стороны.

— Тебе легко говорить, — упрямо возразил я. — А вот как мне Флоксе объяснить эту татуировку? О боги, Флокса!..

Я вскочил из-за стола. Подруга наверняка сейчас рвет и мечет. Я же обещал сегодня с самого утра пойти с ней к целительнице храма, как ее, Далайле, что ли.

— Это не очень хорошая идея. — Рикки безмятежно взирал на меня снизу. — Лучше тебе держаться сейчас подальше от целителей. Они все равно тебе не помогут, зато без проблем прочувствуют, что именно несет в себе рисунок. Боюсь, не все служители божьи так же спокойно отнесутся к твоим новым способностям.

Я со стоном опустился обратно. Что же получается? Мне теперь до скончания жизни бегать от Флоксы? Даже в кошмарах не представлял, что наши отношения прервутся так внезапно и глупо.

В столовой повисло гнетущее молчание. Я с отчаянием думал о том, как буду скучать по Флоксе. Точнее — как уже скучаю. Забавно, раньше мы могли по месяцу не видеться, не особенно переживая по этому поводу. Однако как только я понял, что рискую больше никогда не обнять подругу, как в сердце поселилась тупая боль утраты.

В полной тишине Рикки допил свой отвар и отодвинул кружку. Встал, с удовольствием потянулся и направился к двери.

— Пойдем, — кинул он мне через плечо.

— Куда? — хмуро полюбопытствовал я, не спеша подниматься со своего места.

— Вроде бы ты собирался обыскать дом Роммия, чтобы узнать, какое отношение он имеет к дракону, если имеет вообще. — Рикки пожал плечами, явно удивленный моей недогадливостью. — Вот, решил составить тебе компанию.

— С чего вдруг? — еще более мрачно спросил я. — Какой тебе резон помогать мне?

— Во-первых, я хочу разобраться, что за дракон-палач появился в окрестностях Лутиона, — пояснил Рикки с любезной улыбкой. — Представляет ли он опасность или выполняет благое дело. А во-вторых, собираюсь найти книгу, которая по праву принадлежит храму бога-сына, что бы там ни говорила достопочтенная Дарайна. Да и в любом случае негоже такой вещи оставаться без присмотра. Вдруг еще в дурные руки попадет.

Я мешкал всего секунду. Затем уныло вздохнул и повиновался. Кажется, эта игра развивается уже помимо моего желания. Конечно, неприятно осознавать сей донельзя печальный факт, но противопоставить ему я все равно ничего не могу. Пока не могу.

* * *

Я полагал, что Рикки не вернет мне оружие, однако ошибался. На пороге дома храмовник протянул мне и ранее снятую перевязь с клинком, и кинжал, неизвестно когда вытащенный из потайных ножен.

— Благодарствую, — пробурчал я, моментально перепоясавшись и вернув верный нож на законное место.

— У тебя потрясающее оружие, — мельком отметил Рикки. — За такие изделия многие бы пожертвовали не одним десятком лет жизни. Как тебе удалось заполучить в свои руки сразу и меч, и кинжал работы одного мастера? Пожалуй, самого знаменитого мастера гномов — Флавира.

— Просто повезло. — Я с вызовом вздернул подбородок, глядя в светлые непроницаемые глаза храмовника.

— Повезло? — с легкой усмешкой переспросил Рикки. — Я слышал, что за всю свою жизнь этот мастер сделал всего три меча. С одним он не расставался всю жизнь и приказал после своей смерти кинуть клинок в кипящую лаву подземных огненных рек, что и было исполнено под строгим контролем самых верных его учеников, представителей гильдии оружейников, и семьи. Второй он подарил тогдашнему правителю гномов, бородачу Топту Седьмому Яростному, на его свадьбу с красавицей Райзи Белокурой, и этот клинок до сих пор хранится в главной сокровищнице правителя, охраняемой золотым драконом Тудиониусом. А третий… Третий меч он выковал для своего единственного сына, который погиб при набеге орков на пограничную крепость. И местонахождение только этого клинка было неизвестно. До сегодняшнего дня. Считалось, что он потерялся где-то на просторах западных степей.

— Это все очень познавательно, конечно, — даже слишком резко прервал я храмовника. — Но сейчас не время для лекций, не находишь?

— Зиргий ведь был полуорком, не так ли? — словно не услышав моих возражений, поинтересовался Рикки.

— Да. — Я стоял напротив храмовника, не позволяя и тени мысли мелькнуть у меня в голове. — И именно от него мне достался меч. Он одолжил мне его на время для защиты Флоксы. И не успел забрать.

— И ты никогда не задавался вопросом, откуда у начальника городской стражи настолько легендарное оружие? — Прозрачные глаза Рикки затягивали в свой водоворот, одурманивали, заставляя говорить правду, но я еще держался. — Ты ведь не мог не понять по клейму, кто создал этот клинок.

— Я как-то не думал на этот счет. — Я криво усмехнулся, поскольку говорил чистую правду. — Тогда на меня навалилось столько проблем, что на размышления, каким образом Зиргий добыл этот меч, не оставалось ни секунды лишнего времени.

— Жаль. — Рикки повернулся было к двери, собираясь выйти на улицу, и я немного расслабился, резонно полагая, что очередной допрос окончен. Однако, как оказалось, ошибался. На самом пороге храмовник вдруг обернулся и резко спросил у меня:

— Шени, это ты убил Зиргия?

В голове сама собой возникла следующая картина: полуорк смотрит на меня бешеными от ненависти глазами, роняя на грудь кровавую пену. Затем падает на колени и медленно валится на бок, а моего обоняния касается легкий аромат погребальных благовоний от прошедшей мимо Смерти.

— Нет, я не убивал его, — с усилием проговорил я, пытаясь отвлечься от этого воспоминания. — Но в какой-то мере послужил причиной его смерти.

— Вот как?

Я ожидал, что Рикки продолжит расспросы, но тот лишь хмыкнул и вышел на улицу.

Поспешил за ним и я. На пороге остановился, полной грудью вдохнув сладкий утренний воздух, пахнущий недавним дождем, влажной листвой и мокрой землей.

— Ого! — удивленно воскликнул я, заметив, какая огромная лужа расплескалась по мостовой между стенами домов. — Видать, ночью неплохо поливало?

— Да, гроза была что надо. — Рикки смело шагнул вперед, и грязная жижа моментально скрыла носки его сапог. — Молнии одна за другой били. Гром гремел так, что стекла звенели. Ливень хлестал. А ветер… Даже ставни почти не помогали. Удивительно, что ты ничего не слышал.

— Действительно. — Я старался идти след в след за храмовником. Не хватало еще наступить в какую-нибудь выбоину — тогда точно воды поверх голенища хватану. Нахмурился, вновь подумав о Флоксе. Интересно, как она пережила эту ночь? Надеюсь, не вздумала искать меня среди грозы, мечась по залитым потоками воды улицам? Да нет, вряд ли. На такие подвиги даже ради меня Флокса неспособна. Особенно если учесть, насколько она боится сильного ветра. Всегда такую погоду предпочитает пережидать, укрывшись с головой одеялом и изредка тихонечко подвывая от страха. Удивительно даже, почему без малейшего преувеличения отважная девушка до нервной дрожи не переносит обычное природное явление. Сколько ни спрашивал — ни разу не ответила. Лишь отшучивалась. Но при малейшем усилении ветра предпочитала сразу же крепко-накрепко закрыть все ставни и нырнуть ко мне под одеяло.

Я печально вздохнул. Зря я начал это вспоминать. Боюсь, больше мне не прижать Флоксу к себе, не вдохнуть аромат ее каштановых волос, не провести рукой по ее обнаженному телу. Нельзя допустить, чтобы она увидела татуировку.

— А почему, собственно? — спросил Рикки, кинув через плечо взгляд, и тут же зашипел, споткнувшись на какой-то колдобине, скрытой под водой. Выровняв шаг, продолжил: — Почему ты так категоричен? Флокса — дознавательница, а не целительница. Откуда ей знать про заклятие драконов? Скажешь, что напился до беспамятства, а когда очнулся — уже был в чешуе. Мол, кто-то из собутыльников пошутил.

Я скептически покачал головой. Слишком напоминала эта история ту, которую некогда нам поведал несчастный рыжеволосый гном Хадиш, брат Тирна. Флокса наверняка уловит сходство и заподозрит неладное. И тогда, уж будьте уверены, она прижмет меня к стене и вытряхнет душу, пока не узнает всю правду.

— Да, действительно. — Рикки чуть замедлил шаг, затем легкомысленно пожал плечами. — Так и быть, помогу тебе.

— Как именно? — хмуро осведомился я, едва поспевая за ним.

— Потом узнаешь.

Странные веселые нотки, проскользнувшие в голосе храмовника, заставили меня насторожиться. Но Рикки не стал пояснять смысл своей фразы. Лишь заложил большие пальцы рук за пояс и, наконец-то выбравшись на сухую мостовую, пошел уже быстрее, насвистывая между зубами какую-то незатейливую песенку.

Жилище Роммия располагалось неподалеку от библиотеки — буквально через несколько домов к северу. По пути к нему мы никак не могли миновать постоялый двор «У Цурии», в котором я живу. Точнее, могли, наверное, углубиться в лабиринт немощеных переулков, но из-за прошедшего ночью ливня все прилегающие улочки утопали в огромных лужах, глубина которых наверняка превосходила высоту сапог. Пачкаться по уши в грязи совершенно не хотелось, поэтому я не рискнул окликнуть Рикки, когда тот уверенно свернул по направлению к моему дому. Эх, лишь бы Флоксу не встретить!

Естественно, боги не замедлили посмеяться над моей затаенной надеждой. Едва только мы оказались около постоялого двора, как я испуганно остановился. Потому как на крыльце переминалась с ноги на ногу явно встревоженная Флокса, зябко кутаясь в пуховый платок и выглядывающая кого-то среди прохожих. Встрепанные волосы и темные круги под глазами доказывали, что ночь моя подруга провела на ногах. И наверняка по моей вине.

Я попытался сделать вид, будто являюсь совершенно другим человеком. Сгорбился, немного согнул колени, чтобы казаться ниже и старше возрастом. Хотел было накинуть на себя иллюзорный облик, но передумал, вспомнив, что подобного рода чары практически не способны обмануть человека, с которым у тебя близкие отношения. Флокса обязательно узнает меня, превратись я хоть в древнего старика или импозантного жгучего брюнета.

Я догнал Рикки и пошел плечом к плечу с ним, надеясь, что юноша загородит меня от подруги, в свою очередь старательно отворачивая лицо в сторону. Храмовник кашлянул, пытаясь скрыть смешок, но нисколько не возражал против такого соседства. Впрочем, это не спасло меня. Едва мы только поравнялись с постоялым двором, как безмятежную тишину раннего утра разорвал отчаянный женский вопль:

— Шени!

— Сделай хоть что-нибудь, — прошипел я Рикки, обреченно наблюдая, как Флокса мчится ко мне со всех ног. — Ты же великий маг. Используй какое-нибудь заклинание! Отведи ей глаза, зачаруй наконец-таки!

— И не подумаю, — жестокосердно уведомил Рикки. — Не беспокойся, я придумал объяснение твоей татуировки.

И вновь в голосе храмовника прозвучала усмешка. Ох, темнит он чего-то! Но подумать над этим обстоятельством я не успел, поскольку через миг на нас налетел настоящий ураган, едва не сваливший меня с ног.

— Шени! — Флокса с такой силой сжала меня в объятиях, что, по-моему, раздался хруст ребер. — Шени, я так волновалась!

— Ну я же взрослый человек, — сдавленно промычал я, чувствуя, что еще немного — и подруга действительно сломает мне что-нибудь в грудине.

Однако уже через секунду я согнулся пополам, получив жестокий удар коленом чуть пониже пояса.

— Сволочь! — От истошного крика Флоксы заложило уши. — Ты хоть представляешь, как я волновалась? Пришла вечером, а его нет. Все трактиры среднего города обежала, хотела уже к Лантию идти, благо Борг остановил.

— Кто? — просипел я, силясь восстановить дыхание. — Кто тебя остановил?

— Борг, — повторила Флокса и с видимым удовольствием приложила меня кулаком по спине, отчего я едва не загремел в грязь носом. — Взрослый он человек, видите ли! Взрослые люди спокойствие родных и близких берегут, а не шляются не пойми где! Я всю ночь не спала, к каждому шороху прислушивалась.

И мое колено пронзила острая боль от увесистого пинка Флоксы.

— Хватит! — взмолился я, не зная, какую часть тела прикрыть от болезненных ударов, места для которых подруга выбирала с осведомленностью истинного палача. — Милая, дорогая, я все объясню!

— Объяснит он, конечно. — Раскрасневшаяся Флокса засучила рукава, явно собираясь избить меня до потери сознания. — Сейчас я тебе объясню, что пережила этой ночью!

Я обреченно взвыл. Так, наверное, воют упыри, осознавая, что не успевают спрятаться от губительного солнца. Кажется, вот и пришел мой последний час.

— Довольно! — громом прозвучал с неба резкий окрик, когда Флокса только занесла руку для очередного удара.

— Что?

Удивительно, но простое слово возымело такой эффект, будто между мной и разгневанной подругой в мгновение ока воздвиглась неприступная каменная стена. Флокса так и застыла с поднятой рукой, не решаясь ее опустить.

— Довольно, — еще раз произнес Рикки, смягчая безусловный приказной тон любезной улыбкой. — Сударыня, при всем моем уважении к вам не могу не заметить, что подобные прилюдные скандалы вредят репутации храма богини-дочери.

— Что? — растерянно повторила Флокса, словно только сейчас осознав, что мы не одни на улице. Огляделась по сторонам, убеждаясь, что вокруг нас уже успела собраться толпа, и неожиданно покраснела. Забавно. Раньше мою подругу ничье присутствие не смущало.

— Сударыня, вы слишком жестоки к своему… — Рикки запнулся, подыскивая для меня достойное определение, но практически сразу продолжил: — К своему приятелю. Он действительно был не в состоянии вернуться домой прошлым вечером и тем более не мог предупредить вас о своем длительном отсутствии. Я все это время провел с ним. Надеюсь, моим словам вы верите?

— Вы были с ним? — Флокса ощутимо напряглась. Невольно сжала разжавшиеся было кулаки и продолжила злым свистящим шепотом: — Я надеюсь, вы не причинили ему вреда?

— Нет. — Рикки вздохнул, словно огорченный, что о нем могут так дурно подумать. — Напротив, я спас ему жизнь.

Флокса пристально смотрела на храмовника, молча требуя объяснений. Я видел, как побледнели ее губы после заявления Рикки, а кулаки сами собой сжались еще сильнее — аж костяшки побелели от напряжения. Надо же, не думал, что подруга настолько переживает из-за меня. Такое чувство, будто она готова наброситься с побоями на храмовника, если услышит, что это он оказался виноват в моей болезни.

— Вы наверняка в курсе, что в последние дни ваш приятель испытывал определенные трудности со здоровьем, — проговорил Рикки, несомненно, поняв, в каком взвинченном состоянии находится сейчас Флокса, и благоразумно решив не испытывать ее нервы — Шени сказал, что вы даже собирались отвести его к целительнице. Боюсь, она вряд ли помогла бы ему. Дело в том, что ваш друг пал жертвой сглаза… хмм… библиотечной тарапуньки.

— Кого? — в унисон переспросили мы с Флоксой, впервые услышав замысловатое название.

— Библиотечной тарапуньки, — послушно повторил Рикки и словно невзначай наступил мне на ногу, чтобы помалкивал и не удивлялся слишком сильно его выдумкам. — Это очень редкая нечисть. Настолько редкая, что в книгах невозможно найти упоминания о ией. Да что там говорить, даже храмовники бога-сына считают, что она вымерла в незапамятные года.

— И почему она наслала сглаз на Шени, хотелось бы знать? — с недоверием полюбопытствовала Флокса. — Где он вообще с ией столкнулся?

— Из названия видно, что тарапунька предпочитает селиться в библиотеках, а именно среди страниц древних книг. Она настолько мала в размерах, что легко прячется в переплете при любой опасности. — Рикки врал так складно и гладко, что я сам заслушался. — По виду напоминает полупрозрачного тонкого червяка, длиной с мизинец. Видимо, Шени не повезло наткнуться на тарапуньку, когда он разбирал архивы. Обычно она не рискует показываться на свет, но… Наверное, Шени ей как-то насолил. Ну не знаю, слишком сильно швырнул книгу на стол например. Или стер с переплета пыль, которой она питается. Или экземпляр попался очень зловредный. Так или иначе, но на него наслали сглаз. Смертельно опасный сглаз, смею заметить.

— В чем же он выражался? — уже с большей долей Доверия поинтересовалась Флокса, воспользовавшись тем, что Рикки сделал паузу, отдыхая от долгого монолога.

— Неужели вы сами не помните? — Рикки слабо улыбнулся. — Ночные кошмары, слабость, отсутствие аппетита. Этот сглаз тем и опасен, что его проявления не выглядят необычными или губительными. В первые неделе, по крайней мере. До определенного момента отрицательное воздействие на организм копится, а потом… Словно пересекается некая определенная черта, и человек начинает угасать прямо на глазах. Счет нередко идет не то что на часы — на минуты.

Рикки остановился, облизнул пересохшие губы и негромко закончил:

— Вашему другу очень повезло, что я вчера случайно оказался рядом. Когда я встретил его — он почти умирал. Мне пришлось перетащить его к себе домой, затем последовал мучительный ритуал снятия сглаза. В общем, как понимаете, ни он ни я не имели возможности предупредить вас отом, что все в порядке.

— Бедный. — Флокса жалобно всхлипнула и с неподдельным состраданием прильнула к моей груди. — Я даже не представляла, что тебе пришлось пережить. Прости меня…

И она приподнялась на носочки и ласково потянулась к моим губам.

Я ответил на ее поцелуй, но сам при этом продолжил смотреть на Рикки. Приятель, ты ничего не забыл? А как насчет татуировки?

— Ах да. — Рикки с показной досадой хлопнул себе по лбу, привлекая внимание Флоксы. — Совсем забыл про одну мелочь. Не очень приятную, правда, но не смертельную.

— О чем вы? — спросила моя подруга, не спеша выбираться из моих объятий.

— Чтобы излечить вашего друга, мне пришлось напоить его драконьей желчью, — пустился в очередные путаные объяснение Рикки. — Это весьма горькое и неприятное питье, но не суть важно. Дело в том, что после его употребления на теле человека выступают странные линии, напоминающие драконью чешую.

— Чешую? — Флокса моментально отстранилась от меня, как мне показалось — с легкой гримасой брезгливости. Я уныло вздохнул и кинул на Рикки красноречивый взгляд. Ну вот, что и требовалось доказать. Лучше бы мне без объяснения причин порвать с Флоксой, чем знать, что это она бросила меня, не сумев преодолеть своего отвращения.

— Вас это смущает? — вопросом на вопрос ответил Рикки, проигнорировав мои тоскливые мысли. — Не беспокойтесь, у него на спине не выросла настоящая чешуя. Просто проступило нечто вроде татуировки.

— Татуировки? — вновь переспросила подруга. Огляделась по сторонам, убеждаясь, что любопытствующая толпа успела рассосаться, после чего без стеснения задрала мне рубаху.

Я зашипел сквозь зубы. Едва только моя кожа оказалась без защиты зачарованной Рикки ткани, как снова разгорелся страшный зуд. Хотелось оттолкнуть Флоксу подальше, кинуться к воротам постоялого двора и долго тереться спиной о них, пока проклятый рисунок не слезет.

— Хм… — задумчиво протянула Флокса и провела пальцем по сплетениям линий на моем позвоночнике.

Я едва не взвыл в полный голос от ее легкого прикосновения. Это же хуже пытки! Боги, помогите мне вытерпеть небывалые мучения!

— Вы привлекаете внимание, — поспешил мне на помощь Рикки. — Да и потом, после перенесенного кризиса Шени вряд ли стоит стоять на прохладном ветре без рубашки. Так и простудиться недолго.

— Ох да, конечно. — Флокса смущенно улыбнулась и наконец-то прекратила мои страдания, вернув рубашку на исконное место. — Не подумала.

Помолчала немного, прижалась к моему плечу и кокетливо шепнула мне на ухо:

— Ты знаешь, это выглядит очень необычно и возбуждающе… Говорят, такие рисунки любят наносить себе на тело моряки. Напомни, чтобы мы разыграли сценку. Будто ты — изголодавшийся по женской ласке пират, вернувшийся из странствий, а я — веселая вдовушка в портовой таверне.

Сначала я расплылся в довольной улыбке, невольно представив себе эту картину, но, перехватив смеющийся взгляд Рикки, тут же покраснел. Вечно забываю про талант этого несносного храмовника читать чужие мысли! Нет, никогда не любил телепатов. Флоксе хотя бы запрещено использовать свой дар без позволения городских властей. А вот этому мальцу почему никто слова поперек не скажет?

— Дорогая, не при всех, — мрачно пробурчал я, отстраняясь.

Флокса неожиданно вспыхнула как маков цвет, без сомнения, тоже вспомнив про особые таланты Рикки.

— Мы спешим, сударыня, — милостиво прервал неловкую паузу храмовник. — Видите ли, необходимо обезвредить тарапуньку, пока она не причинила еще кому-нибудь вреда. Библиотеку мы уже обследовали — там я ничего не обнаружил. И Шени вспомнил, что примерно месяц назад помогал Роммию разбирать его личные архивы. Возможно, тарапунька наслала на него сглаз именно тогда. По крайней мере, по времени подходит.

— Я не понимаю только одного, — размеренно начала Флокса, пристально глядя на храмовника, — каким образом в поисках вам может помочь Шени? По-моему, глупо и даже опасно подвергать его риску, особенно с учетом того, что он сегодня ночью, по вашим же словам, чудом избежал смерти. Вдруг тарапунька вновь на него нападет?

— Вот именно. — Рикки отстранение пожал плечами. — Я совершенно не сомневаюсь, что нечисть захочет завершить начатое и попытается еще раз проклясть вашего друга. На это и рассчитываю. Как я уже говорил, тарапуньки чрезвычайно осторожны и их практически невозможно обнаружить, когда они в укрытии. Я надеюсь, что злоба и ненависть, которую нечисть испытывает к Шени, перевесит ее природное чутье, и она сделает ошибку.

У Флоксы после чистосердечного признания, что Рикки собрался использовать меня как приманку в охоте на нечисть, вытянулось лицо. В ее темно-карих глазах зажегся подозрительный огонек, а в уголках рта пролегли жесткие властные морщинки. Я испуганно втянул голову в плечи. Ой-ой-ой, кажется, сейчас она покажет этому храмовнику, где драконы сокровища прячут.

— Не беспокойтесь, рядом со мной Шени в полной безопасности, — поспешил продолжить Рикки, когда Флокса шагнула к нему, воинственно засучивая длинные рукава платья. Клянусь, но на миг в его глазах тоже мелькнула тень опасения. Храмовник с явным трудом сдержался, чтобы не попятиться, однако выпрямился и твердо завершил: — Можете быть совершенно спокойны за своего друга! Я в состоянии его защитить.

— Я, без сомнения, верю вам, сударь, — с нескрываемым раздражением проговорила Флокса, без малейшего почтения тыча пальцем в грудь храмовника. — Шени будет в полной безопасности. Потому как я иду с вами!

Рикки аж поперхнулся от столь категоричного заявления. Растерянно взглянул на меня, и я в очередной раз мысленно позлорадствовал. Ага, понял, приятель, с какой демонессой в хрупком женском обличье мне каждый день приходится иметь дело? Ну уж нет, даже не жди от меня подмоги! Мне своя шкура, пусть и подпорченная татуировкой, дорога. Будь ты трижды храмовником бога-сына, но против напора Флоксы, ручаюсь, не устоишь. Она всегда идет напролом, не беря в плен и не жалея раненых. Уж я-то точно знаю.

— Но, сударыня, вы будете мешать нам, — все-таки сделал слабую попытку отказаться от ее сопровождения Рикки. — Одного человека я без проблем защищу. Но двоих?..

— А меня не надо защищать! — гневно заявила Флокса. Круто развернулась на каблуках и первой отправилась по направлению к дому Роммия.

Что нам оставалось делать? Мы с Рикки переглянулись, понимающе вздохнули и последовали за ней. Ох, женщины, женщины, не зря говорят, что легче вступить в схватку с тысячами отродий бога-отступника одновременно, чем вас переспорить.

* * *

Дорога к дому главного архивариуса не заняла много времени. Уже через полчаса мы стояли напротив маленького одноэтажного домика, уютно примостившегося между двумя трактирами. Забавно, никогда не слышал от Роммия жалоб на столь шумное соседство. Между тем он никогда не упускал случая шикнуть на меня, стоило лишь чуть повысить голос под крышей библиотеки.

Я чувствовал себя неуютно. Странное дело, мое знакомство с главным архивариусом насчитывало не один год, а оказывается, я совсем не знал его. Кто бы мог подумать, что смешной и нелепый старикашка в неизменном меховом плаще скрывает в своей душе столько тайн. Впрочем, если когда-нибудь вся правда о моем настоящем занятии выйдет наружу, то люди то же скажут и обо мне. Мол, мы даже и не подозревали, что под маской обычного библиотекаря скрывается безжалостный убийца, член теневого совета одной из запретных гильдий.

— Вперед! — несколько грубовато скомандовала Флокса, когда поняла, что ни я ни Рикки не спешим первыми переступить порог опустевшего дома. Подобрала подол платья и зашуршала туфлями по посыпанной гравием дорожке, ведущей к крыльцу.

Дверь оказалась незапертой. Стоило лишь прикоснуться к ней, как она с протяжным противным скрипом распахнулась, будто приглашая нас войти.

— Странно, — пробормотала Флокса, невольно вздрогнув. — Когда я уходила отсюда, то точно ее запирала.

— Быть может, храмовники бога-сына решили обыскать дом и не позаботились об этом? — неуверенно предположил я, передергивая плечами. Из открытой двери сквозило ощутимым холодом, от которого по коже забегали противные колючие мурашки.

Рикки гордо выпрямился под перекрестием наших с Флоксой выжидательных взглядов.

— Я совершенно уверен, что дверь после нашего ухода была заперта, — заявил он. — У нас нет привычки оставлять дома нараспашку. Особенно если в них хранится столько ценных книг и бумаг, как в этом.

— Что-то мне все это не нравится, — тихо пробормотала Флокса, высказав вслух общие мысли. И бесстрашно первой шагнула в темень прихожей. Точнее, попыталась это сделать, поскольку через миг ее остановили сразу два встревоженных восклицания:

— Постой!

— Драгоценнейшая, вы чего удумали?

Я неприязненно посмотрел на Рикки, который перехватил Флоксу, не позволяя ей пройти дальше, дождался, когда он уберет руку с ее талии, после чего продолжил один:

— Даже не смей соваться вперед нас!

— Почему это? — сварливо огрызнулась Флокса, стараясь за показной агрессией скрыть непонятное смущение от мимолетного прикосновения храмовника.

— Потому что вы, сударыня, не вооружены, — мягко проговорил Рикки. — Хотя не сомневаюсь, что в случае чего спасете нас обоих из лап любого чудовища. Не желаете подождать нас на крыльце?

— Вот еще. — Флокса подбоченилась и с вызовом обвела нас рассерженным взглядом.

— В таком случае иди за мной и даже нос вперед не кажи, — приказал я. — Пожалуйста.

Флокса приглушенно выругалась, но спор на этом прекратила. Рикки одобрительно хмыкнул и прищелкнул пальцами, создав небольшую огненную сферу, которую предусмотрительно пустил вперед себя, после чего вошел в дом. Последовал за ним и я, а шествие замыкала донельзя недовольная Флокса.

Впрочем, в доме ее раздражение немного улеглось. Уж больно неприятная атмосфера здесь царила. Из-за закрытых ставней было темно — лишь неяркий огонек, созданный Рикки, плавал над потолком, разгоняя мрак. Пахло сыростью и плесенью. Я повел носом и невольно скривился. Такое ощущение, будто в могильный склеп попал. Ничего не понимаю. Если дарманы, как сам говорил Рикки, любят тепло, то почему здесь настолько холодно?

— Хороший вопрос, — себе под нос пробормотал Рикки, невольно кладя ладонь на перевязь. — Очень хороший. При моем прошлом визите сюда здесь было намного уютнее и приятнее.

Я нахмурился. Этот дом уже дважды осматривали: Флокса и храмовники бога-сына. Без всякого сомнения, осматривали более чем тщательно. Возможно, кто-то решил, что после этого жилище ныне покойного Роммия является надежным укрытием? Вряд ли этот загадочный некто мог предположить, что одному неугомонному библиотекарю понадобится все пощупать собственными руками и понюхать собственным носом, не доверяя чужому мнению.

Рикки на этот раз промолчал, лишь кивнул, безмолвно подтверждая мои размышления. Затем мягко отстранил к себе за спину Флоксу, которая сунулась было к двери, ведущей из темной прихожей в комнату.

— Сначала я, потом Шени, а вы замыкаете, — спокойно напомнил он. — Не согласны — тогда пойдите прочь.

Флокса впервые на моей памяти не стала вступать в спор. Лишь с нарочитым безразличием пожала плечами, будто говоря — не очень-то и хотелось.

Однако Рикки не торопился открывать дверь. Вместо этого он приложил ладони к стене и замер, закрыв глаза. Наверняка пытался прочувствовать, не скрывается ли в комнате какая-нибудь хищная и опасная тварь. Я следил за его действиями с плохо скрытой завистью. Не буду обманывать, я бы многое отдал, чтобы обладать хоть толикой его возможностей. Абсолютный телепат, чей дар нельзя блокировать перчатками, как у Флоксы. Самый сильный маг, которого я когда-либо встречал. Про умение фехтовать лучше вообще не заикаться, чтобы комплекс неполноценности не получить. Интересно, он хоть раз сталкивался с действительно достойным соперником?

«Скоро столкнется», — впервые за очень долгое время прозвучало в голове слабое эхо чужих мыслей.

Пальцы Рикки едва заметно дрогнули, словно он услышал их. Он удивленно повел бровью, но не стал отвлекаться от своего странного занятия.

— Забавно, — наконец проговорил он, ласково поглаживая серую неоштукатуренную стену, прощупывая каждую щербинку на ее поверхности. — Никак не могу понять, что не дает мне покоя. Вроде бы там никого нет. Но…

Окончание фразы упало в зловещую мертвую тишину дома. Флокса невольно попятилась к светлому прямоугольнику распахнутой входной двери, за которой царило жаркое беззаботное лето, но сразу же остановилась и упрямо вздернула подбородок, пряча свой страх.

— Шени, ты что-нибудь чувствуешь?

Я вздрогнул от неожиданного вопроса храмовника. Недовольно цыкнул сквозь зубы — Флокса ведь наверняка заинтересуется, если придется при ней проявить свои недюжинные способности — но послушно принюхался. Впрочем, я не переставал это делать с того самого момента, как мы вошли сюда. И, если честно, сказать мне было нечего. В воздухе ощущалось присутствие чего-то постороннего, но чего именно — мне никак не удавалось разобрать. Это вряд ли можно было назвать магией или остаточным запахом каких-либо заклинаний. Это… По-моему, это вообще не принадлежало к миру живых. Слишком сильный у него был привкус погребальных благовоний.

— Я в замешательстве, — честно признался я, не вдаваясь в подробности. Все равно то, что ему было надо, Рикки уже прочел в моих мыслях. Не стоит дергать судьбу за усы и лишний раз нервировать Флоксу.

— Какое совпадение! — Храмовник криво усмехнулся. — Я тоже.

Он отошел на шаг от стены и смерил дверь внимательным взглядом. Затем повелительно воздел руки и одним небрежным пассом сорвал ее с петель. Я не поверил своим глазам. Юноша проделал это с такой легкостью и изяществом, словно скомкал листок бумаги. Хлоп — и дверь уже валяется на полу, убранная с нашего пути без малейшего шума.

Впрочем, восхититься мастерством храмовника вслух я не успел. Из черного провала в соседнюю комнату повеяло ледяным холодом и мерзкой вонью разлагающегося мяса. Я отшатнулся, рефлекторно прикрыв нос ладонью. И не был одинок в своем действии: моему примеру последовал даже Рикки.

— Что за дрянь? — прошептал он, старательно дыша ртом. — Там кто-то умер, что ли?

Затем, не дожидаясь ответа на свой, по сути, риторический вопрос, создал еще один шар огня, на сей раз крупнее, чем тот, который освещал прихожую, и послал его в комнату. Однако языки яркого пламени с трудом освещали крошечный пятачок пространства. Вязкий липкий мрак будто сгустился, силясь поглотить заклинание Рикки.

— По-моему, надо создать что-то более мощное, — посоветовал я, с сомнением глядя в черноту, продолжающую скрывать обстановку комнаты.

— При такой сухости я рискую спалить весь дом, а затем и всю улицу. — Храмовник с явным сожалением цокнул языком. — Ладно, там видно будет. Шени, жди здесь!

Он одним резким взмахом освободил меч от ножен и исчез за порогом. Я подошел ближе, напряженно прислушиваясь к тишине, царившей в жилище Роммия. Все было спокойно: ни криков о помощи, ни стонов, ни звуков борьбы. Но от этого предчувствие опасности не улеглось, напротив, усилилось многократно. Что-то странное творилось в нескольких шагах от меня, странное и чрезвычайно дурное.

— Я вижу, вы с ним сдружились, — внезапно подала голос Флокса, покорно стоявшая у самого выхода во двор. — Он на самом деле спас тебе жизнь?

— Да, — коротко бросил я и замолчал, не имея ни малейшего желания просвещать подругу по этому поводу. Боюсь, мне будет очень тяжело объяснить ей, какого демона я зачастил в нижний город, где, собственно, меня и подобрал Рикки.

— Ты знаешь, что у храмовников бога-сына есть забавный обычай? — спросила Флокса, нетерпеливо постукивая носком туфли по дощатому полу. — Мол, если ты вытащил кого-то из лап смерти, то жизнь этого человека отныне принадлежит тебе. До тех пор, пока он не заплатит равноценной услугой. Ну или пока не надоест в качестве раба.

Я поперхнулся. Отвлекся от созерцания стены колеблющегося мрака за порогом прихожей и взглянул на Флоксу, надеясь, что она глупо пошутила. Но она смотрела на меня серьезно и немного грустно, без тени насмешки в карих глазах.

— Н-да, ну и влип, — пробормотал я. — Но… Я ведь не храмовник, верно? Значит, не обязан поддерживать их обычаи!

— Это ты так думаешь. — Флокса печально вздохнула. — Храмовники бога-сына умеют быть очень убедительными. Особенно когда речь касается их традиций.

— Не сомневаюсь, — буркнул я. С сомнением прислушался. В комнате, где скрылся Рикки, все так же царила плотная осязаемая тишина. И мне это не нравилось. Весьма не нравилось.

— Что-то долго он там, — подтвердила Флокса мои опасения. — Может быть, позвать на помощь стражников?

— Ну уж нет. — Я выпрямился и решительно вытащил меч из ножен. — Я не намерен упускать свой шанс расплатиться с Рикки!

— Как?.. — Флокса заметно растерялась. — Но это же опасно и просто-напросто глупо! Если опытный храмовник не справился, то чем ты ему поможешь?

— Посмотрим, — самоуверенно заявил я. И смело вошел в комнату.

Шар огня, созданный Рикки, висел высоко над потолком. Через пелену темноты он виделся как размытое тускло-оранжевое пятно. Я растерянно заморгал, призывая ночное зрение. Но и оно ничем не могло помочь мне. Я не видел дальше собственного носа. Впрочем, и его я не видел тоже. Одно радовало: как только я пересек порог комнаты, отвратительный запах исчез, и мое обоняние вновь вернулось ко мне.

— Рикки? — негромко позвал я, настороженно принюхиваясь. — Ты где?

В дальнем углу комнаты послышался какой-то шум. Словно легкий сквозняк тронул листы открытой книги. Вот только я не ощущал никакого дуновения ветерка.

— Рикки? — повторил я, неуверенно шагнув в ту сторону. — Это ты?

Шум немного усилился. Теперь он напоминал сухой шелест опавших листьев.

Я в свою очередь замысловато сложил пальцы, создав на ладони лепесток пламени, — все равно Флокса не увидит мои фокусы. Но отправлять его в полет не стал. Пусть лучше освещает пол под моими ногами. Так я хоть буду уверен, что в самый неожиданный момент не загремлю носом, споткнувшись о какую-нибудь рухлядь.

Чисто выскобленные половицы едва мерцали, отражая свет. Я нахмурился. Это еще что такое? Присел на корточки, коснулся холодного пола и тут же отдернул руку. За моими пальцами потянулись липкие беловатые нити, больше всего напоминающие паутину.

— Что за дрянь? — Я встряхнул руку, пытаясь избавиться от этого. Брезгливо вытер вспотевшую от волнения ладонь о штаны и встал. Откашлялся и крикнул во все горло: — Рикки! Ты здесь или тебя уже сожрали?

Мрак недовольно сгустился вокруг меня. Угрожающе заклубился, пытаясь поглотить шар света, послушно плавающий над моим плечом.

— Ты не мог бы не орать? — внезапно поинтересовался кто-то прямо в мое ухо.

Я подпрыгнул от неожиданности. Дернул мечом наугад, но этот кто-то крепко перехватил меня за запястье.

— Успокойся. — В темноте раздался усталый вздох. — Это я, Рикки. Или собираешься нашинковать меня?

— Нет, — честно ответил я. Подумал немного и зачем-то добавил: — Пока, по крайней мере.

— Спасибо за честность. — Рикки наконец-то отпустил мою руку. — И что ты думаешь обо всем этом?

— Не знаю. — Я на всякий случай снова принюхался. — Ничего не понимаю. Я уверен, что в этой комнате, кроме нас, нет никого живого. Но что-то тут точно присутствует. Что-то, от чего у меня мурашки по коже.

— Забавно… — протянул Рикки. — Мне впервые за очень долгое время тоже не по себе. Я уже и забыл, когда испытывал… нечто вроде страха.

— Жалко, что света нет. — Я продолжал с сомнением смотреть в стену тьмы, ничего не видя перед собой. — Быть может, открыть ставни?

— Пробовал, — кратко ответил Рикки. — Не получилось. Окна затянуты паутиной, которая экранирует мою магию. Более того, вся комната в этой гадости.

— Может быть, здесь поселился гигантский паук? — Я нервно хихикнул.

— Не вижу ничего смешного, — ледяным тоном оборвал мое неуместное веселье храмовник. — Нечисть и нежить обычно не появляются на пустом месте. Но что тут могло произойти за несколько дней?

Рикки замолчал на полуслове. Насторожился и я. К загадочному шороху в углу прибавилось и непонятное постукивание. Будто существо с тысячью маленьких лапок бегало там, нарезая круги.

— Что это? — спросил я.

— Понятия не имею. — Рикки запнулся на секунду и продолжил с явной неохотой: — Знаешь, стыдно признаваться, но почему-то мне совершенно не хочется проверять, что там притаилось.

Я полностью разделял мнение храмовника. Больше всего на свете мне хотелось выбежать из этой загадочной комнаты и больше никогда не появляться здесь. Но, понятное дело, признаваться в этом совершенно не собирался.

— Приятно слышать, что неуязвимые храмовники хоть чего-то на свете боятся, — пробормотал я себе под нос. — Придется бесстрашным библиотекарям вступить в схватку с чудовищами.

Рикки со скепсисом хмыкнул, но не стал останавливать меня, когда я отправился на шум. И на миг я засомневался: не был ли его рассказ хорошо продуманной ложью? Специально, чтобы воззвать к моей гордости и заставить меня пойти первым. Так сказать, провести охоту на живца.

— Догадливый, — чуть слышно прошелестело из мрака, укрепив меня в наихудших подозрениях. Но отступать было поздно. Я покрепче стиснул в руках меч и бесшумно заскользил к углу, пытаясь не думать, какое чудовище может там скрываться.

Шаг. Второй. Третий. По моим расчетам я уже должен был достичь конца помещения. Помнится, в доме Роммия всего две жилые комнаты: прилегающий к прихожей кабинет, собственно, в котором я сейчас нахожусь, и спальня. Но дверь в нее находится совсем в другой стороне, вряд ли я настолько перепутал направление.

Я осторожно вытянул руку с мечом. Резко наискось несколько раз рубанул по воздуху, пытаясь понять, насколько далеко стена. Стоило отметить, простое движение далось мне с определенным трудом. Словно воздух в комнате превратился в вязкое подобие киселя. Казалось, только замри на месте — и не заметишь, как тебя надежно спеленают по рукам и ногам.

— Рикки? — Я испуганно сглотнул, оглянулся назад, но ничего не увидел. Спасительный порог потерялся где-то во мраке, даже созданный мною лепесток пламени поник под гнетом непонятной силы, способный разве что плясать навязчивым крохотным светлячком над моим плечом.

— Рикки, тут ничего нет.

Я пытался говорить уверенно, не выдавая того ужаса, который испытывал в этот момент. Хотя, наверное, если бы не моя злополучная гордость и упрямство, то давно бы постыдно сбежал отсюда.

«Сбежал? А куда, собственно?»

При этой мысли я вздрогнул. Испуганно завертел головой, пытаясь вспомнить, откуда пришел. Но тут же понял свою ошибку: в полной темноте невозможно было разобрать, в каком направлении я двигался только что.

— Спокойно, Шени, — чуть слышно прошептал я. — Это глупо: заблудиться в комнате! Вспомни. Ты все время шел прямо, ни разу не повернув и не оглянувшись. Значит, стоит тебе развернуться, как через пару-тройку шагов ты будешь у выхода.

Но собственные логичные рассуждения прозвучали наивным лепетом. Точно ли я не поворачивал, когда шел сюда? Когда-то я слышал, что шаг правой ногой получается длиннее, чем левой. Поэтому если идти по ровной степи, лишенной каких-либо ориентиров, то сам не заметишь, что на самом деле кружишь на месте.

Я неуверенно топтался, не зная, что предпринять дальше. Затем внезапно разозлился.

— Эта проклятая комната не может простираться на мили! — раздраженно пробурчал я, пытаясь приободрить себя. — Когда-нибудь она точно закончится. Так что не дури, Шени! Дойдешь до стены и повернешь обратно. Что может быть проще?

Решив так, я двинулся вперед, не забывая держать меч на изготовку. Неясный гул затих, но сразу же возобновился с утроенной силой. В темноте что-то шуршало, царапалось, негромко скрежетало. Но я, упрямо сжав зубы, пытался не обращать на это внимания.

Через десяток шагов я опять остановился. Если раньше у меня были лишь сомнения, то теперь они оформились в абсолютную уверенность: я заблудился. Заплутал в небольшой комнате, где с трудом помещался лишь стол, кресло да несколько книжных шкафов. И совсем другой вопрос, куда делась вся эта обстановка.

— Рикки? — на всякий случай крикнул я, точно зная, что не получу ответа. Храмовник затеял игру, в которой мне предстояло сыграть роль безропотной наживки. Он не проявит своего присутствия до тех пор, пока какая-нибудь нечисть не явится отобедать мною. Вот только я был совершенно не согласен с уготованной участью. Пусть даже Рикки и спасет меня в итоге, но мириться с участью дрожащей от ужаса жертвы было как-то ниже моего достоинства. И я решил действовать.

Лезвие безукоризненно наточенного меча сначала слабо засеребрилось во тьме, повинуясь моей воле, но с каждым мигом неяркое свечение разгоралось, силясь разогнать стену подступившего мрака. Металл полыхал всеми оттенками багрового. Даже смотреть на него было жарко, только тронь — спалишь руку до кости. Однако я знал, что это являлось лишь мастерски наведенной иллюзией, приправленной изрядной долей внушения. Попыткой напугать злобное непонятное чудище, спрятавшееся в комнате, и заставить его проявить себя. Раз уж ему так нравится холод, то он обязан хоть как-нибудь отреагировать на своеволие незваных гостей, вздумавших обогреть его убежище.

Металл, казалось, трещал от жара. Я резал мечом мрак на тонкие полоски, прислушиваясь и принюхиваясь изо всех сил. Но все же пропустил момент нападения. Если его можно было назвать таковым, конечно. Просто темнота вокруг меня вдруг взбурлила, застлав глаза непроницаемой пеленой, а в нос неожиданно ударила волна удушливой вони. Что-то мягкое надежно залепило рот, который я открыл, чтобы получить хоть какую-нибудь возможность дышать. А еще через миг мои ноги захлестнуло нечто вроде веревки. Раз — и я взмыл в воздух вниз головой, совершенно потеряв всякую способность к защите, поскольку мгновением раньше неведомая воля развела мои руки в стороны, надежно заблокировав их.

Наверное, я выглядел очень смешно. Далеко не каждый день увидишь наемного убийцу, абсолютно беспомощно болтающегося вверх тормашками. Однако мне было не до веселья. Неведомый противник перестарался в своих усилиях: я абсолютно не мог дышать. От отвратительного тошнотворного запаха у меня, как и у любого нюхача, сработал своеобразный защитный механизм, заключающийся в том, что нос отказался участвовать в процессе дыхания. Иногда эта особенность сильно выручала меня, но сегодня она сыграла со мной дурную шутку, так как рот оказался заткнут чем-то наподобие кляпа.

Я с ужасом ощутил, что задыхаюсь. Забился в путах, пытаясь высвободиться и не замечая, что таким образом лишь приближаю свою агонию. Однако уже через пару драгоценных секунд переборол панику. Думай, Шени, думай! Уж лучше погибнуть в поединке с драконом, чем так — подвешенным над потолком, словно куль с мукой.

Спазм в груди препятствовал любой попытке вздохнуть. Неизвестный соперник не выбил из моих рук меч, но я при всем желании не мог им воспользоваться. Ни крикнуть, ни застонать. Демоны, кажется, я действительно вот-вот погибну самым постыдным образом: не в поединке, но словно запутавшаяся в паутине глупая муха!

«Рикки телепат, — тихо, на грани восприятия раздалось в голове. — Позови его!»

«А я что делаю?» — огрызнулся я, недоуменно морща лоб. Почему этот голос мне знаком? Впрочем, мало ли что может почудиться? Все равно в ушах уже звенит от неумолимо приближающегося обморока.

«Я точно закопаю тебя в могилу с тарантулами, Шени! — выругался кто-то. — Зови его громче!»

«Я пытаюсь». — Мысли путались и разбегались. Боги, неужели моя жизнь так глупо закончится?

«Ты еще ответишь мне за это, — пригрозил внутренний голос — Но умереть я тебе сейчас не позволю. Эй, ты, демон недовоплощенный! Выходи! Твоя взяла».

Тотчас же я рухнул с приличной высоты и, несомненно, разбился бы, если не сказать больше — свернул бы шею, но около самого пола что-то мягко затормозило мое падение. Однако это не помешало мне основательно приложиться коленями и локтями, разбив их в кровь. Я застонал и только после этого осознал, что вновь могу дышать.

— Не двигайся, — любезно предупредил меня Рикки, впервые за долгое время подав голос — Эта дрянь как раз ползет к тебе.

— Какая дрянь? — спросил я, с трудом подтаскивая меч поближе. Затекшие от долгой фиксации в неудобном положении руки ныли, отказываясь держать что-либо, поэтому элементарное движение далось мне с величайшим трудом.

— Лучше тебе не знать, — флегматично проговорил Рикки. — Расслабься и положись на меня.

Я выплюнул сквозь зубы самое замысловатое орочье ругательство, которое только сумел вспомнить. Тьма перед глазами мельтешила тысячью разноцветных мушек, в ушах все еще звенело.

— Я тебя убью, — прошептал я. — Вот как полежу немного, отдохну — и сразу же убью.

— Не сомневаюсь, — с сарказмом ответил Рикки. — Только учти, что я буду активно сопротивляться твоим попыткам.

— Тш-ш! — перебил я храмовника, прислушиваясь. Странный шорох возобновился, но теперь он не был локализован в одном месте, а звучал сразу со всех сторон, более того — несомненно, приближался, и очень быстро.

«Замри, Шени, — вновь раздался внутренний голос — Положись на меня. Не на него, на меня. Будешь действовать только по моему приказанию, ясно?»

— Шени, я надеюсь, ты не будешь глупить, — негромко проговорил Рикки. — Верь мне. Именно сейчас — верь. Иначе…

«Не слушай его. — Бог-отступник язвительно рассмеялся. — Кому ты веришь? Полу демону, убившему при рождении собственную мать?»

— Кому ты веришь? — эхом откликнулся храмовник. — Покровителю всяческой нечисти, один из представителей которой всего в нескольких шагах от тебя?

Я испуганно поджал ноги, ожидая, что в любую секунду в них может вцепиться нечто зубастое и чрезвычайно ядовитое. С трудом оперся на кулаки и приподнялся. Мышцы болели так, будто последний час меня жестоко избивали палками. Я до крови закусил губу, сдерживая стон.

— Заткнитесь оба! — Удивительное дело, но мой хриплый голос моментально остановил перепалку, идущую одновременно и в реальности, и в моей голове. — Я справлюсь сам, без ваших подсказок!

Рикки кашлянул, пытаясь скрыть смешок, но не стал возражать. Промолчал и бог-отступник.

Я встал. Удивительно, но я действительно встал без посторонней помощи! Мое тело налилось свинцовой тяжестью, суставы с трудом повиновались. Однако все же повиновались, значит, мои дела были не такими уж и скверными.

— Шени, — неуверенно окликнул меня Рикки. — Не глупи.

— Это мой бой. — Я сжал рукоять клинка. — В конце концов, наемный убийца я или за красивые глазки в гильдии состою?

Мои собеседники ничего не ответили, однако в их молчании мне почудилась скрытая насмешка. Конечно же серая библиотечная крыса, тихоня Шени вздумал показать зубки. Ну что же, посмотрим, кто будет смеяться последним.

Лезвие меча вновь засеребрилось отраженным светом. Одновременно я прищелкнул пальцами, создавая сразу с десяток шаров света. Они заплясали вокруг меня, то и дело рассыпая на пол снопы белых жалящих искр. Надеюсь, это послужит достаточной защитой от неожиданного нападения.

«Шени…» — подал голос мой постоянный собеседник.

«Заткнись! — огрызнулся я. — Я сказал, что справлюсь сам, значит, справлюсь! Клянусь клинком!»

Из темноты раздался недовольный вздох Рикки, и ему эхом вторило разочарованное хмыканье бога-отступника. Я сказал свое последнее слово. Теперь никто не посмеет вмешаться в предстоящий поединок.

Я весь превратился в одно большое ухо и один большой нос. Шорох раздавался сразу со всех сторон, но вот запах чего-то странного шел только из одной. И именно туда я и двинулся, изо всех сил надеясь, что в самый решительный момент затекшие руки меня не подведут.

Внезапно одна из искр потухла, не долетев до пола. А за ней погас и весь шар, словно проглоченный мраком. Я немедленно создал еще парочку, послав их именно в том направлении. А следом отправил и рой жалящих огненных мушек.

Что-то мелькнуло в слегка поредевшей темноте. Что-то, больше всего напоминающее огромное щупальце. Или гигантскую белую змею с отвратительной присоской вместо головы. Опять пахнуло гнилью.

Я замер, как можно крепче стиснув рукоять меча. В полной тишине слышалось лишь мое прерывистое дыхание и оглушительный стук сердца. Но было еще кое-что. Тихий шорох где-то справа от меня. И я рубанул наугад. Меч со свистом разрезал воздух, не встретив препятствия. Спокойнее, Шени, так ты ничего не добьешься. Позволь этой гадости подобраться ближе и лишь тогда бей. Ты сейчас не в лучшей форме, поэтому шанса на второй удар может не быть.

Что-то слегка коснулось моего плеча. Я резко развернулся, наугад тыча мечом в темноту. Опять мимо. Да что такое?

Нестерпимое бешенство зародилось у меня в груди. Бешенство, могущее в любой момент перерасти в слепящую ярость. Ненависть к неведомому созданию, скрывающемуся в темноте, перехлестнуло горло. Как же меня достала эта ситуация! Как же мне надоело, что все вокруг издеваются надо мной, кичась своим всемогуществом!

А в следующий миг произошло невероятное. Мрак в комнате посерел. Через него проступили стены и потолок, и оказалось, что я все это время топтался посередине помещения. Углы кабинета Роммия неярко заискрились белой паутиной. Я оскалился и приглушенно зарычал, выплескивая свой гнев. И этому вторил треск рубашки. Шипы дармана вырастали на моей спине, разрывая ткань в лоскуты. Но, странное дело, это совершенно не обеспокоило меня. Напротив, стало весело. Так весело, что я едва удержался, чтобы не расхохотаться во все горло. Нечисть сразится с нечистью! Что может быть забавнее?

Вновь раздался шорох, но на этот раз он не испугал меня. Я обернулся, точно зная, что сейчас встречусь лицом к лицу со своим противником. И почти не удивился, увидев рядом с собой Борга. Ну то есть не совсем Борга. Это создание изо всех сил пыталось выглядеть как человек, но оно им не было. Черты лица великана то и дело искажались, и сквозь них проступала белая студенистая масса, а руки висели плетьми, шевеля мясистыми отростками пальцев.

— Что за… — прошептал я, передергиваясь от отвращения.

Чудовище открыло рот, силясь сказать что-то, но вместо членораздельной речи раздались странные булькающие звуки. И оно двинулось на меня все с тем же сухим шелестом опавших листьев.

Я не стал тратить время на разговоры или восклицания, боясь растерять драгоценное бешенство. Скользнул вперед и ударил с разворота.

Меч прошел через противника, не причинив ему ни малейшего вреда. Его тело замерцало, беспрепятственно пропуская сквозь себя сталь, и вновь приобрело прежние очертания.

«Прижигай огнем», — мелькнула шальная мысль, но мне было некогда разбираться, кому она принадлежала, — мне, богу-отступнику или Рикки. Именно в эту секунду создание молниеносно метнуло в меня комок плотной слизи, вырвав для этой цели один из своих червеобразных пальцев.

Мне не составило проблемы уклониться. Время послушно замедлилось, как всегда в минуты опасности. Но сейчас к этому чувству примешивалась непонятная уверенность, будто я знаю, как поступит мой противник в следующий момент схватки.

Я увидел, как чудовище бросилось ко мне, за миг до того, как это произошло. Одним скользящим шагом увернулся и вонзил меч в спину противника. Лезвие послушно заполыхало внутренним жаром от простейшего заклинания, и мне по ушам ударил тонкий противный визг. На руки брызнула теплая студенистая жидкость, доказывающая, что на этот раз мой удар не прошел для чудовища бесследно.

Закончить поединок не составило труда. Я располосовал монстра меньше чем за минуту и при этом не слишком запыхался. Все, что от него осталось, — омерзительные на вид куски белого мяса, лежащие на полу и истекающие слизью.

Я с отвращением сплюнул на пол. Вся моя одежда пропиталась гадко пахнущей кровью чудовища. Клинок до рукояти был покрыт белыми, быстро засыхающими разводами. О боги, мне срочно надо вымыться, пока меня не вытошнило! Кажется, этот запах будет преследовать меня вечность!

— Неплохо! — раздалось довольное восклицание Рикки. — Даже очень хорошо для библиотекаря.

Я угрюмо посмотрел на храмовника, непонятно каким образом очутившегося рядом. Предупреждающе дернул мечом, показывая, что ко мне сейчас лучше не приближаться.

— В чем дело, Шени? — Рикки удивленно поднял бровь.

— Ты подставил меня. — Я повел плечами, еще болевшими после долгого висения вниз головой в распятом состоянии. — Эта тварь неспособна использовать магию. Именно ты заманил меня в ловушку и подвесил к потолку. Зачем?

— Я хотел проверить одну теорию, — негромко произнес Рикки, искоса наблюдая за моей реакцией.

— Теорию?! — Я скривился, словно от сильной боли. — Ты пытался убить меня! Это создание не было достойным противником для тебя. Раз уж я прикончил его с такой легкостью, то ты сделал бы это намного быстрее. Но нет, ты решил поймать его на живца. К чему подобные сложности? Или… Или ты не собирался вызволять меня из ловушки? Накормить чудище прощальным обедом, так сказать?

— Я не собирался отдавать тебя харлаку. — Рикки покачал головой. — Просто… Просто я хотел поставить тебя в такую ситуацию, при которой твой загадочный помощник был бы вынужден проявить себя. Если бы он не поверил, что смерть лишь в шаге от тебя, то ни за что не выдал бы своего присутствия.

— Вот как? — Я крепче перехватил рукоять меча, не позволяя себе ни на миг отвести взгляда от собеседника и в любой момент ожидая нападения. — А если бы он решил, что ты блефуешь? Если бы я задохнулся по твоей милости?

— Но этого же не произошло, — резонно возразил Рикки. — И потом, думаю, я бы успел тебя вытащить с порога мира мертвых. Мне не привыкать.

— Думаешь, но не уверен.

В глазах Рикки мелькнуло смущение, доказывающее, что мои предположения верны.

Я помолчал немного, чувствуя, как унимается спасительная ярость. В том месте, где рубашка порвалась, спину вновь начало нестерпимо жечь от чесотки. Благо что хоть шипы спрятались, а то мне было бы очень трудно объяснить это украшение Флоксе. Кстати, как она там? Подозрительно, что подруга не сделала ни малейшей попытки сунуть свой любопытный нос в комнату, проверяя, живы ли мы.

— Я зачаровал ее, — тихо признался Рикки, все так же избегая смотреть на меня. — Я предполагал, что моя затея может занять некоторое время, поэтому решил обезопасить себя от ее неожиданного появления.

— «Обезопасить себя», — с горьким сарказмом повторил я. — Что же, храмовник, мы квиты. Вчера ты спас мне жизнь, сегодня едва не убил. Долг отдан, не правда ли?

— Вообще-то долг будет отдан, когда ты спасешь мне жизнь, — мягко поправил храмовник. — Но я не настаиваю.

— Прекрасно. — Я с ледяным спокойствием улыбнулся. — Потому как я должен буду убить тебя. Ты ведь прочитал это в моих мыслях.

— Да. — Рикки криво усмехнулся. — Как тебя угораздило заключить сделку с богом-отступником?

— Не твое дело, — отрезал я, наконец-то чуть опустив меч. — Что теперь будем делать? Схлестнемся в поединке? Удобный случай: победивший оправдается перед Флоксой, что всему виной была нечисть.

Рикки неопределенно пожал плечами.

— Я никогда не нападаю первым, — глухо проговорил он. — Если только опасность не угрожает мне или кому-нибудь еще. Если жаждешь поединка — вперед, Шени. Поднимай свой меч и бей. Но… Тогда я вынужден буду ответить. При всем моем уважении, даже если ты призовешь силу дармана, как только что, тебе не победить.

Рикки запнулся на полуслове, устало потер лоб и как-то виновато на меня посмотрел.

— Мне будет неприятно тебя убивать, — признался он так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух. — Очень неприятно. Ты забавный парень, Шени. И знаешь… Возможно, мне удастся придумать, как освободить тебя от сделки.

«Ну, это вряд ли, — самодовольно заявил внутренний голос — Эту клятву тебе придется сдержать, Шени. Но в одном он прав: сейчас тебе с ним не справиться. Лучше затаись. Дождись удобного момента, когда он меньше всего будет ожидать нападения, и тогда действуй. Тебе не привыкать выслеживать добычу, не так ли?»

— Только на этот раз добыча предупреждена и не позволит застать себя врасплох, — негромко ответил Рикки.

— Заткнитесь оба, — устало попросил я. — То один меня постоянными нотациями и угрозами с ума сводил, теперь второй ему вторит. Отступники, как же мне все это надоело!

Бог-отступник что-то недовольно пробурчал, но в перепалку вступать не стал. Промолчал и Рикки. А я с лязгом вогнал меч в ножны, пытаясь не позволить стону отчаяния сорваться с моих губ. Проблемы так и валятся на мою многострадальную голову. То дракона им убей, то храмовника. Что дальше? Вызвать на поединок самого бога?

* * *

Я стоял посередине кабинета Роммия и старательно дышал ртом. Та куча мяса, в которую мой меч превратил странное существо, поселившееся здесь без спросу, нестерпимо смердела. И точно так же воняло и от меня. Мне так и не удалось оттереть руки и клинок от вязкой белой жидкости, которая текла в жилах этой нечисти вместо крови. Конечно, можно было бы сбегать к ближайшему колодцу и умыться, но оставлять Рикки с Флоксой наедине казалось мне не очень хорошей идеей. И не потому, что я опасался, будто храмовник в мое отсутствие станет слишком разговорчивым и откроет глаза моей подруге на истинный род занятий вашего покорного слуги. Нет, этого как раз не следовало ожидать. Скорее я беспокоился за жизнь и здоровье самого храмовника. Дело в том, что для Флоксы не стало тайной, почему не меньше часа пропало из ее памяти. И такое своеволие в отношении служительницы божьей ей, мягко говоря, не понравилось.

Когда Рикки снял свои чары, я едва успел перехватить подругу, бросившуюся с кулаками на храмовника. Благо уловив, какой непередаваемый аромат исходит от моих волос и одежды, она мигом потеряла свой воинственный запал. Однако стоило мне отпустить ее и с облегчением перевести дыхание, как Флокса разглядела мою порванную рубашку и вообразила, будто я чудом избежал смертельной опасности, в чем виноват, без сомнения, Рикки. Нельзя сказать, что она сильно ошиблась в своих предположениях, но это не повод позволять хрупкой девушке дубасить закаленного в боях храмовника. Вдруг тому еще взбредет в голову дать сдачи.

Руководствовался я еще одним соображением. Даже если Флокса и победит в этой схватке, то вряд ли мать настоятельница сильно обрадуется дебошу своей дочери. Насколько я понял, отношения между храмами богини-дочери и бога-сына в последнее время и так накалились до предела из-за пропавшей книги. Не стоит усугублять вражду еще и потасовкой между дознавателями.

Поэтому теперь я был вынужден торчать в пустом кабинете Роммия, рискуя в любой момент задохнуться и играя роль главного миротворца. Рикки как раз заканчивал осматривать углы комнаты, затянутые паутиной, а Флокса пристально за ним следила, словно опасаясь, что он может там обнаружить что-либо интересное и скрыть от нас.

— Ты назвал эту гадость харлаком, — наконец нарушил я гробовое молчание, царившее в помещении, — Что это?

— Паразит, — с готовностью откликнулся Рикки, отрываясь от однообразного процесса срывания паутины под потолком и с наслаждением потягиваясь, разминая спину. — Весьма своеобразный паразит, стоит отметить. О симбиозе слышал когда-либо? Это взаимовыгодное паразитирование. Харлак — вечный спутник драконов.

— Ты говорил, что драконы любят жару, а тут холодно, как в склепе, — мрачно пробурчал я, невольно ежась. Рикки уже открыл ставни, поэтому в комнату вливались теплые солнечные лучи, но, несмотря на это, здесь все еще царил неестественный для жаркого лета мороз.

— Правильно. — Рикки выдохнул и залюбовался облачком пара. — Без харлаков драконы не смогли бы существовать. Они помогают им в терморегуляции. Даже камень плавится из-за огненного дыхания, поэтому без харлака любая пещера, выбранная драконом для своего обитания, разрушится максимум через год. Сам, поди, знаешь, как тяжело постоянно переезжать с места на место.

— Но этот харлак выглядел как человек, — слабо возразил я. — Почему?

— Драконы тоже умеют менять свой облик. — Рикки усмехнулся. — Так что это не показатель. Правда, харлаки не являются метаморфами в прямом смысле этого слова. Они используют элементарную мимикрию. Конечно, при дневном свете их уловку с легкостью обнаружат — сам, поди, заметил, что сходство с человеком у харлаков весьма отдаленное. Поэтому они так не любят солнечный свет и предпочитают передвигаться ночью. Если разорить драконье гнездо, а его хозяина убить, то осиротевший харлак будет долго искать новое пристанище. Их тянет к драконам, словно пчел на мед. Им не выжить в одиночку. Ты же видел, насколько густая у них кровь. Это из-за холода. Рано или поздно, но без жара драконьего дыхания она свернется до такой степени, что закупорит сосуды тела, и харлак неминуемо погибнет.

— Сколько эта дрянь может существовать в одиночку? — неожиданно подала голос Флокса, брезгливо рассматривая запачканный слизью ковер. — И почему от нее так смердит?

— Харлак способен прожить без дракона не больше недели, — сразу же ответил Рикки. — Кровь этой особи еще недостаточно тягучая, так что можно сделать предположение, что еще пару дней назад она находилась рядом с драконом. А запах… Это своеобразное отпугивающее средство, чтобы их как можно меньше беспокоили. Обычно они не любят вступать в бой с человеком.

— Каким образом харлак выбирает, под кого мимикрирует? — полюбопытствовал я, уже примерно представляя, каким будет ответ. — Я ведь верно понимаю, что мимикрия — это подражание?

— Абсолютно верно. — Рикки кивнул, подтверждая мои худшие представления. — Чаще всего они принимают облик того человека, которого чаще всего видят. То есть хозяина. Дракона, если быть совсем точным.

Я глухо застонал. Борг, опять Борг. Но почему? Великан не может быть тем драконом, который призван убить Лантия. Он служит Магистру верой и правдой долгие годы. Почему тогда смертельная татуировка не отреагировала на него сразу же? Почему она достигла своих угрожающих размеров именно теперь? Но, с другой стороны, в последнюю нашу встречу Борг пытался убить меня. И от него пахло драконьими чарами, не говоря уж о странной осведомленности насчет проклятия Лантия.

— Я ничего не понимаю, — прошептал я, глядя перед собой остановившимся взглядом. — Опять настоящая головоломка, и опять ни один кусочек мозаики не подходит к другому.

— Кто-нибудь мне может объяснить, что тут происходит? — сварливо перебила мои размышления Флокса. — Мы пришли осмотреть дом. Вместо этого наткнулись на какое-то чудище. Что оно тут делало? И почему вы все время говорите о драконах? Это как-то связано с той чешуей, которую мы обнаружили в библиотеке?

— Полагаю, что да. — Рикки повернулся было к Флоксе, чтобы продолжить разговор, но та поспешно отпрыгнула назад и спряталась за моей спиной.

— Не подходи ко мне! — прошипела она, опасливо выглядывая из-за моего плеча и явно позабыв, как недавно бесстрашно накинулась на него с кулаками. — И не смотри в мою сторону! Ты и так нарушил главную заповедь: никто и никогда не имеет права применить искусство невидимого против слуги божьего, пусть даже и из другого храма, если только не спасает его жизнь. А моя жизнь была в полной безопасности!

— О-о-о, мы перешли на «ты»? — Рикки чарующе улыбнулся. — Спасибо. Никак не осмеливался сделать подобный шаг первым. Видишь ли, Флокса, в тот момент я никак не мог поручиться за тебя. Все мое внимание было приковано к Шени. Вдруг кто-нибудь вошел бы в этот миг в дом и похитил тебя? Вдруг в прихожей на тебя напала бы та самая тарапунька? Тогда пришлось бы отпаивать драконьей желчью уже тебя. Чешуя на столь нежной и белой коже смотрелась бы… вульгарно и безумно некрасиво. А так я заключил тебя в непроницаемый для любого магического или физическсго воздействия кокон. И даже не потребовал благодарности.

— Моя кожа покрылась бы чешуей? — задумчиво прошептала Флокса, бесспорно, впечатленная угрозой храмовника. Я вздрогнул, ощутив ее легкое прикосновение к моей спине, видневшейся в прорехе рубахи. Подруга провела пальцем по моему позвоночнику, и я сцепил зубы, борясь с невыносимым желанием оттолкнуть ее, броситься к косяку и как следует почесаться.

— Я хочу вымыться! — громогласно заявил я, отстраняясь от Флоксы и прерывая настоящую пытку. — И мне нужна новая одежда!

При последней фразе я красноречиво посмотрел Рикки прямо в глаза.

— Не возражаю, — быстро отозвался он. — Тем более воняет от тебя, приятель, так, что у самого нос заложило.

— Но вы еще не осмотрели спальню Роммия, — вновь встряла в разговор Флокса. — И не нашли тарапуньку. Вдруг она скрывается там и поджидает очередного беспечного читателя?

Я скорчил такую мученическую гримасу, пользуясь тем, что Флокса стояла сзади и не могла увидеть моего лица, что Рикки едва не рассмеялся в полный голос. Он опустил голову, безуспешно пряча улыбку в уголки рта, прошел к двери, ведущую в спальню Роммия, и настежь ее распахнул.

С моего места было прекрасно видно, что второй комнаты деятельность харлака никак не коснулась. Там все так же были настежь распахнуты ставни, а обстановка поражала чистотой.

— Выходите! — скомандовал Рикки, повелительно махнув нам в сторону прихожей. — Не беспокойтесь, я сделаю так, что ни одна нечисть, если она здесь осталась, не уйдет живой.

Флокса вскинулась что-то возразить, но поймала быстрый косой взгляд храмовника и покорно прикусила язык. Потянула меня в сторону двери, брезгливо взяв за испачканный слизью рукав двумя пальцами, однако я вырвался и решительно шагнул к Рикки.

— Постой, — произнес я, выразительно приподняв бровь. — Мы вроде бы собирались осмотреть комнаты. Вдруг Роммий оставил какие-нибудь записи?

— Шени, — с плохо скрытым превосходством протянул Рикки, — какие записи? Этот дом дважды самым тщательным образом обыскивали. Неужели ты думаешь, что мы могли что-либо пропустить?

— Зачем тогда мы вообще сюда пришли? — упорствовал я. — Почему ты не сказал мне об этом раньше? Прежде ты согласился, что такая возможность существует.

Бесстрастное лицо Рикки только на один миг дрогнуло, выдавая его истинные мысли. Он тут же отвернулся, но было слишком поздно.

— Ты знал… — потрясенно протянул я, не смея поверить. — Ты знал, что тут нас ждал харлак. Верно?

— Я догадывался, — лаконично поправил меня Рикки. — Понимаешь ли, у меня есть способность чувствовать на расстоянии порождения бога-отступника. И меня со вчерашнего вечера тянуло вновь наведаться в этот дом. Однако оставить тебя в том беспомощном состоянии, в котором я обнаружил тебя вчера, было совершенно невозможно. Поэтому пришлось подождать до утра. И слегка подтолкнуть тебя к этой мысли. Впрочем, последнее как раз было излишним. Ты и так намеревался обыскать дом.

— Какая же ты скотина!

Я презрительно сплюнул на пол, не обращая внимания на испуганное восклицание Флоксы. До чего же неприятно осознавать себя марионеткой в чьих-то руках! И за прошедшие с момента убийства Тирна дни я слишком часто испытывал это чувство.

Я предполагал, что Рикки взорвется от негодования, заставит меня взять ругательство обратно, но он лишь смущенно развел руками, словно говоря — мол, извини, ничего личного.

Флокса опять настойчиво потянула меня в сторону двери. На этот раз я повиновался ей. Молча вышел на улицу, запрокинул лицо к безмятежному полуденному небу и зажмурился. Солнечные лучи щекотали мне кожу, отогревая после ледяного дыхания жуткой комнаты. Но они не были способны растопить тот холодок дурного предчувствия, который поселился в сердце. Эх, Шени, Шени. Похоже, из этой передряги тебе не выбраться.

В доме что-то загремело, отвлекая меня от невеселых раздумий. Я открыл глаза и сразу же отшатнулся, потому что из распахнутых настежь окон полыхнуло голубоватым пламенем. Оно жадно лизнуло траву в палисаднике и угасло, повинуясь чьей-то воле. А через секунду к нам вышел Рикки, довольно потирающий руки.

— Вот и все, — ответил он на невысказанный вопрос, застывший в воздухе. — Больше никаких забот с уборкой. Я очистил дом от всяческого напоминания о нечисти.

«Способный мальчик, — с нескрываемой злобой прошептал внутренний голос — Жаль, что в итоге он достался не мне».

* * *

Я сидел в своей скромной комнатушке и растирался жестким полотенцем после весьма прохладного купания, устроенного мне Цурией. Несчастная хозяйка постоялого двора пришла в настоящий ужас, когда увидела, в каком виде я явился домой. Рубашка в клочья, остатки одежды перепачканы в какой-то дряни, промолчу уж про запах. Понятное дело, в дом меня не пустили, заставив вылить на себя не меньше бочки колодезной воды, приспособив для купания задний двор. Да и потом Цурия долго принюхивалась к моим волосам, прежде чем позволить пересечь порог.

Флокса приготовила мне свежую одежду и упорхнула на кухню выпрашивать что-нибудь горячее и съестное для меня. В комнате со мной остался только Рикки, который с нескрываемым интересом оглядывался по сторонам.

— Почему ты не снял дом? — наконец спросил он, присаживаясь на стул. — Полагаю, ты зарабатываешь достаточно денег, чтобы позволить себе это.

— И как бы я это объяснил Флоксе? — проворчал я, кинув полотенце в корзину с грязным бельем.

— Постой. — Рикки прищелкнул пальцами, не дожидаясь, когда я облачусь в рубашку. По льняной ткани пробежали оранжевые искры, которые тотчас же бесследно впитались в нее. — Теперь хоть чесаться не будешь и пугать народ. Иначе, полагаю, Цурия точно прикажет тебе убираться восвояси.

— Спасибо. — Я поспешно накинул на себя рубашку и блаженно замер, чувствуя, как спина перестает зудеть. Затем с любопытством посмотрел на Рикки. — Почему ты мне помогаешь? Ты ведь теперь знаешь, что я должен убить тебя.

— А я вообще странный тип. — Храмовник негромко рассмеялся. — Ты же слышал. Демон недовоплощенный. Сам наполовину нечисть и сражаюсь с порождениями бога-отступника. Только не спрашивай, как меня угораздило. Все равно не отвечу.

В голосе Рикки за показным весельем неожиданно прозвучали горечь и боль. Я приподнял бровь, ожидая продолжения, но его не последовало.

— Почему бог-отступник так жаждет твоей смерти? — спустя минуту осмелился я нарушить затянувшуюся паузу. — Ты ему насолил как-то в прошлом?

— О да. — Рикки кивнул. — Очень сильно насолил. Не позволил воплотиться в этом мире. И отказался служить ему. Только не думал, что он втянет в наши разборки совершенно постороннего человека. Как-то мелочно это для божества.

«Мелочно? — гневно фыркнул внутренний голос — А как еще мне до него добраться? Боги не вмешиваются в дела смертных напрямик. Только посредством таких же смертных. Вот и пришлось искать приемлемые способы для сведения счетов».

Я сгорбился за столом, спрятав в ладонях лицо. Демоны, мне ведь нравится Рикки. И я обязан его убить? Безумие. Мне совершенно не хочется с ним сражаться.

— Забавно. — Рикки провел пальцами по столешнице, смахивая на пол хлебные крошки. — Мне тоже не хочется убивать тебя. И я рад, что хоть в этом мы не противоречим друг другу.

Я встал с кровати и подошел к зеркалу. Провел расческой по волосам, разглаживая мокрые патлы. Недовольно почесал щетину. Н-да, такими темпами я скоро бородой обзаведусь. Вряд ли Флокса одобрит это. Ей никогда не нравились мужчины с растительностью на лице.

— Так как ты умудрился связаться с богом-отступником? — В отражении зеркала я видел, как Рикки откинулся на спинку стула, наблюдая за мной.

— У меня не было другого выбора. — Я пожал плечами. — На кону стояла жизнь Флоксы. И жизнь Лантия.

— Лантий — это Магистр гильдии наемных убийц? — уточнил Рикки и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Флокса часто думает о нем.

После его слов я с такой злостью сжал расческу, что чуть не сломал ее.

— О-о-о, не беспокойся. — Храмовник рассмеялся, заметив это. — О тебе она думает намного чаще. И… Не знаю, вправе ли я тебе говорить, но ей очень нравится, что ты ее ревнуешь.

— Я ее не ревную, — мрачно пробурчал я. Рикки с насмешкой вскинул брови, и я поправился: — Ну, может быть, совсем капельку. Но хватит об этом. Мои личные проблемы тебя не касаются. Когда ко мне в голову заявился бог-отступник со своим щедрым предложением, мое положение было весьма удручающим. Впрочем, как обычно. И я не знал, кого должен буду убить. Он сказал — обычного мальчишку, которого я не знаю. Это ничем не отличалось от любого другого заказа.

— Но сейчас ты не хочешь его исполнять, — дополнил за меня Рикки. Встал и неспешно прошелся по комнате, скрестив за спиной руки. Остановился около окна и задумчиво тронул занавески. — Скажи, Шени, а ты никогда не думал о смене профессии?

— О смене профессии? — переспросил я. — Какую именно ты имеешь в виду? Библиотеку или…

— Все сразу. — Рикки повернулся ко мне и прислонился спиной к подоконнику. — Поменять весь свой образ жизни. Бросить и библиотеку, и гильдию. Начать все с чистого листа.

— И чем я буду заниматься? — Я с недоверием усмехнулся. — Разводить цветы? Попрошайничать на площади около городской ратуши? Или, быть может, отправлюсь искать себе богатую вдовушку, чтобы очаровать ее и провести остаток жизни в праздности, заплывая жиром, а в удобные моменты щупать пышногрудых служанок, зажимая их в укромных уголках подальше от сварливой супруги? Хм…

На этом пункте рассуждений я запнулся. Неуемное воображение мигом нарисовало соблазнительную картину подобного времяпрепровождения. И потом, кто сказал, что вдовушка обязательно будет старой и некрасивой? Вдруг мне повезет, и я женюсь на молоденькой хрупкой девушке, очень застенчивой и тихой, которая никогда не осмелится и слова сказать против мнения драгоценного мужа. Не то что одна моя знакомая, пускающая кулаки в ход по любому удобному поводу и без оного.

— Мечтать не вредно. — Насмешливое замечание Рикки вырвало меня из плена сладких грез. Храмовник покачал головой при виде моей недовольной физиономии и настойчиво продолжил: — И все же, Шени, неужели тебе нравится быть наемным убийцей? Выслеживать добычу на ночных улицах города? Жить в страхе, что рано или поздно твой маскарад откроют? Бояться даже любимой девушки и планировать ее убийство в случае, если она догадается, кем ты являешься на самом деле?

— А какая у меня есть альтернатива? — взорвался я. — Отказаться от всего этого, превратиться в добропорядочного горожанина и уже через пару месяцев отупеть до безобразия? Да, я осознаю, что часто поступаю дурно. Но… Только постоянная опасность и танец на грани позволяет ощутить всю прелесть этого мира. Впрочем, кому я это объясняю. Вы, храмовники…

Тут я запнулся, прикусив язык. Нет, пожалуй, не стоит продолжать. Вряд ли Рикки обрадуется, узнав, как на самом деле я отношусь к их святой братии.

— Ну и почему ты остановился? — спокойно поинтересовался тот. — Что ты хотел сказать? Только не увиливай, прошу!

Я пожал плечами. В принципе чего мне бояться? Рикки и так знает обо мне достаточно, чтобы при желании приговорить к самой страшной смерти и саморучно привести приговор в исполнение. Несколько фраз ничего не изменят.

— Вы, храмовники, слишком много на себя взяли, — проговорил я, глядя ему прямо в глаза. — По какой-то причине решили, что только вы имеете право играть роль хищников в этом мире. Все несогласные с вами моментально попадают на костер как еретики, если не хуже. А ваши эксперименты? Кто дал вам право издеваться над природой и мучить людей, зачастую невинных и попавших в ваши лапы по ложному навету слишком завистливых соседей? Да, я убийца. Но я никогда не брался за выполнение заказа, если он противоречил моим убеждениям. И я никогда не тягался с богами, перекраивая живых и мыслящих существ на свой лад, пытаясь вывести новое создание. Что вы за люди такие? И люди ли вообще? Как там в твоем храме любят говорить? «Чтобы бороться с нечистью, надо самому уподобиться ей». Много ли в тебе осталось человеческого? Или прав был бог-отступник, назвав тебя полудемоном?

— Довольно!

Мне хватило смелости выдержать полыхнувший от ярости взгляд храмовника. Рикки с такой злостью саданул кулаком по подоконнику, что стекла жалобно зазвенели. Прозрачные голубые глаза храмовника потемнели от гнева. На миг показалось, что он не выдержит и прямо сейчас бросит мне вызов по всем правилам. Что же, может быть, оно и к лучшему. Рано или поздно нам все равно придется скрестить мечи.

Рикки отвернулся, пряча от меня свое искаженное бешенством лицо. Некоторое время смотрел во двор, наверняка ничего перед собой не видя. В комнате повисла такая плотная осязаемая тишина, что от нее зазвенело в ушах.

— Я действительно полудемон, — наконец хрипло начал Рикки. Откашлялся и продолжил более уверенно: — Мой отец… Он тоже был храмовником бога-сына. И он участвовал в одном из тех экспериментов, о которых ты говорил с таким возмущением. Правда, не поставив в известность мою мать, и в итоге она погибла при моем рождении.

Пальцы Рикки, которыми он опирался на подоконник, ощутимо задрожали при этом признании, и он поспешил сжать кулаки, убирая это свидетельство своих эмоций.

— Из меня хотели вырастить идеального убийцу, — негромко продолжил юноша. — Демона, не ведающего страха и жалости. Непобедимого воина, борющегося против врагов храма. И я убивал, Шени. Убивал с самого раннего детства, щедро кормя мрак в своей душе страхом и болью жертв. К чему скрывать, я и сейчас люблю убивать, хотя каждая смерть уничтожает во мне частичку человеческой души и приближает к неминуемому поражению.

— Но ты же не стал демоном? — спросил я. — Ты ведь совладал с тем злом, которое было в тебе?

— Я научился держать его под контролем. — Рикки хмыкнул. — Но оно никуда не делось. Так и осталось в моей душе, дожидаясь удобного случая. И знаешь… Возможно, мне в самом деле надо позволить тебе убить меня. Потому как если это зло когда-нибудь вырвется на свободу — мир захлебнется в крови невинных.

Я промолчал. Что можно было сказать в ответ на столь откровенное признание? Посочувствовать? Любые слова выглядели бы сейчас издевкой или фальшью.

— Все в порядке. — Рикки криво улыбнулся. — Я не жду жалости. Лишь хочу, чтобы ты знал: мне гоже не по душе эксперименты храмов. Очень не по душе И я многое бы отдал за их прекращение.

— Но ты же сам храмовник, — упрямо возразил я. — Почему ты стал им, после того что они с тобой сделали?

— А у меня был выбор? — Рикки невольно скривился. — Меня бы уничтожили, если бы я отказался служить. И потом, я, как уже говорил, не совсем храмовник. Если честно, я являюсь верховным дознавателем Тририона и подчиняюсь только Королевскому Совету. Это в теории, на практике отчет с меня может потребовать лишь ее величество королева Рошейла. Ну и король однако сам знаешь, что он сейчас фактически не правит страной, предпочитая проводить время за выпивкой в теплой компании.

Я изумленно присвистнул. Нет, я предполагал, что мой новый приятель не простой храмовник, однако даже не подозревал, что его полномочия настолько велики.

— Впрочем, мы отвлеклись от сути разговора. — Рикки вновь присел на подлокотник, видимо полностью взяв себя в руки. — Я затеял этот разговор не для того, чтобы рассказать тебе о своем несчастливом детстве. Видишь ли, Шени, я не люблю загадывать на будущее, но привык все планировать. В случае если это дело завершится благополучно для нас обоих, тебе придется радикальным образом поменять свою профессию.

— То есть? — Я недоуменно вскинул бровь. — Намекаешь, что сошлешь меня на рудники?

— Нет. — Рикки негромко рассмеялся — В тебе слишком много достоинств и необычных способностей, чтобы так поступить. Ты маг, Шени, и неплохой маг, несмотря на то что тебя практически никто не учил. Кроме этого ты нюхач. Только эти два обстоятельства заставляют ценить тебя на вес звездного металла. Но это еще не все. Теперь ты дарман и рано или поздно станешь драконом. Если, конечно, не погибнешь прежде. Ты хоть представляешь, что это означает?

К сожалению, я очень хорошо представлял, что это означает. Если все мои достоинства станут известны общественности — на меня откроют самую настоящую охоту. Неважно, для чего: чтобы убить или чтобы запрятать за высокие стены святых обителей с целью изучения и экспериментов. Пожалуй, второе даже намного страшнее и хуже. Однажды мне уже довелось провести в храме бога-сына целую неделю, когда отец заподозрил во мне способности мага и сдал на изучение. Благо что мать с самого раннего детства научила меня превосходно притворяться и лгать. Пытки к десятилетнему ребенку милостиво решили не применять, ограничившись лишь демонстрацией некоторых особо зрелищных видов пыток на других заключенных, поэтому я отделался достаточно легко. Но несколько лет после этого просыпался в холодном поту от кошмаров, в которых вновь и вновь слышал ужасающие крики товарищей по несчастью. И на всю оставшуюся жизнь возненавидел отца, отдавшего родного ребенка в руки садистов и палачей. Впрочем, не стоит об этом. Ему я отомстил сполна.

Все сказанное храмовником означало одно: если я не убью Рикки, то мне предстоит бегство не только из города, но и из страны. Отступники, как же к гномам не хочется, а к оркам тем более! Про эльфов, этих высокомерных гадов, считающих людей лишь чуть выше животных по уровню развития, вообще вспоминать тошно. Да и Флоксу жалко тут оставлять. Она точно пропадет без моего присмотра.

— Ты думаешь, я позволю тебе бежать? — Рикки расхохотался, позабавленный моими мыслями. — И не мечтай даже, Шени. Если я до сих пор не выдал тебя, значит, у меня есть на тебя свои планы.

— Какие же? — мрачно поинтересовался я.

— Потом узнаешь. — Рикки легкомысленно встряхнул головой. — Верно говорят, что о своих планах раньше времени рассказывать — лишь богов смешить. Особенно с учетом того, кто подслушивает наши разговоры.

«Ишь ты, — проворчат внутренний голос — Планы он в отношении тебя еще строит. Шени, напомни милому мальчику, что ты дал слово его убить. А то сдается мне, что за своей беседой вы совсем позабыли об этой крохотной детали».

Я открыл было рот, собираясь спросить, как Рикки думает избавить меня от клятвы, но тот поднял палец, останавливая меня. Бесшумно подошел к двери и без предупреждения распахнул ее настежь.

— Флокса! — приветливо воскликнул он и предусмотрительно подхватил девушку под локоть, когда та, неожиданно лишившись опоры в виде двери, едва не упала. — Мы уже заждались! Почему так долго?

Флокса поспешно отшатнулась, словно прикосновение Рикки по каким-то причинам было ей неприятно.

— Я как раз хотела войти, — затараторила она, залившись темно-багровой краской смущения. — Не подумайте, будто подслушивала. Собиралась постучать, а тут дверь и открылась.

Я кашлянул, пытаясь не рассмеяться. Флокса собиралась постучать? Ага, как же, так я и поверил. Да она ко мне в комнату всегда вихрем залетает, пинком дверь распахивая. Кажется, ее поймали на горячем.

— Конечно-конечно. — Рикки подмигнул мне, пользуясь тем, что Флокса смущенно уставилась в пол. — Мы тебе, без сомнения, верим.

Флокса покраснела еще сильнее. Даже ее уши заполыхали ярко-алым огнем стыда.

— Как прошли переговоры с Цурией? — вмешался я в разговор, стремясь замять неудобную тему. — Удалось раздобыть что-нибудь съестное? А то я такой голодный, что скоро на людей бросаться буду.

Рикки шутку не понял. Он бросил на меня такой холодно-оценивающий взгляд, что слова застряли у меня в горле. Боги, он что, решил, будто я это серьезно?

— У Цурии на кухне хоть шаром покати. — Флокса свирепо взъерошила себе челку. — Я сначала не поверила, полезла проверять. Оказалось — не врет. Тараканы от голода к соседям переселяются. Говорит, ночью кто-то все продукты попортил.

— Как попортил? — переспросил я. — Съел, что ли, все?

— Если бы. — Флокса фыркнула. — Они сгнили, Шени. Превратились в омерзительную слизь. Цурия думает, будто домовой похозяйничал.

— Нет, это точно не домовой. Домовая нечисть редко селится в постоялых дворах и гостиницах. Она ведь привязывается не только к месту, но и к людям, а здесь народ быстро меняется. А если и поселится, то может как-то по мелочи хозяину напакостить, если обидится, но чтобы так… Вряд ли. — Рикки с сомнением покачал головой.

— Тогда я не знаю, чем это объяснить. — Флокса флегматично пожала плечами. — Но выглядит в самом деле отвратительно. Словно тут тоже похозяйничал… Как его, харлак, что ли. Цурия рвет и мечет. Обещает позвать кого-нибудь из ближайшего храма и освятить весь постоялый двор. Авось нечисть испугается и сгинет.

— Я должен посмотреть на это. — Рикки порывисто шагнул к выходу, но на самом пороге остановился и нетерпеливо мотнул мне головой. — Пойдем, Шени. Вдруг чего подскажешь. А потом в трактир отправимся обсудить наши дела. Все равно пообедать не мешало бы как тебе, так и мне.

Флокса нахмурилась, явно недовольная, что ее не пригласили. Но затем гордо вздернула подбородок и поспешила за нами. Кто бы сомневался. От моей подруги так легко не избавишься, это я уже давным-давно уяснил.

* * *

Рикки стоял посередине кухни и задумчиво взирал на огромный стол, за котором обычно готовилась еда для постояльцев. Сейчас он был полностью завален омерзительной грудой испорченных продуктов, вытащенных из погреба. Протухло даже копченое мясо, способное перенести любую жару. Да что там говорить, самый обычный хлеб осел лужицей слизи.

— Вы представляете, сударь храмовник? — Цурия в ярости металась по кухне, почтительно обходя Рикки по широкой дуге. — Это уму непостижимо! Я же этому охальнику всегда в блюдечке на ночь молока оставляла! А он что удумал? Все мне попортил! Спрашивается, чего я ему дурного сделала? Ну, заплел бы мне ночью косичку, ну, пошебуршил бы в печке, чтоб поняла, что одного молока ему мало. Но все гнилью оборачивать? Скотина он после этого, а не домовой!

После заключительных слов Цурии, исполненных праведным гневом, дверь, ведущая из кухни, внезапно с оглушительным грохотом захлопнулась. В воздухе закружилась белая пыль штукатурки. Хозяйка постоялого двора испуганно взвизгнула и отпрыгнула далеко в сторону. Флокса больно вцепилась мне в руку. Даже Рикки вздрогнул от неожиданности.

— Я ошибался, — флегматично заметил он. — Домовая нечисть в этом доме обитает. И кажется, в настоящий момент она очень обижена.

Я принюхался. Рикки был прав: в кухне повеяло печной сажей, парным молоком и чем-то чуждым. Кроме нас четвертых здесь явно присутствовал кто-то еще, предпочитающий оставаться невидимым.

— Где он? — спросила Цурия, воинственно засучивая длинные рукава простого цветастого платья. — Я этому шалуну всю шерсть повыдираю! Глазенки повыцарапываю! Он хоть представляет, сколько ущерба мне причинил?

Рикки искоса глянул на женщину, и та подавилась словами. А храмовник поднял палец, призывая всех к молчанию, и настороженно зарыскал глазами вокруг. Затем отцепил с перевязи меч, положил его на ближайший стул и отступил на несколько шагов, показывая, что не намерен сражаться с неведомым противником.

— Выходи, — попросил он. — Я не причиню тебе вреда, даю слово.

— А она?

Я с трудом сдержал улыбку. Голос шел откуда-то из-под стола и больше всего напоминал писк обиженной мыши.

— И она не причинит. — Рикки запрещающе мотнул головой, когда я покачнулся было на звук, намереваясь перехватить домового. — Никто тебе не навредит. Ты ведь пришел оправдаться, не так ли?

— Не хочу, чтобы брызгали святой водой. — Голос стал еще выше, практически срываясь на визг. — Она жжется! А я ничего не делал! Всех мышей этой бабе перевел, а она святой водой грозит!

— Успокойся, — мягко, словно разговаривая с ребенком, произнес Рикки. — Не будет святой воды. Но сначала ты должен рассказать, что тут произошло.

— Что тут произошло, — ворчливым тоном повторил домовой. Из-под стола послышались какие-то странные звуки, больше всего напоминающие приглушенные рыдания, которые, впрочем, закончились так же резко, как и начались. — Ходють тут всякие по ночам. Страшные. Смертью от них пахнет. Люди, кто тут был, наверняка год жизни незаметно для себя потеряли. А колбасе много ли надо? Что от нее за год останется? Гниль да гниль одна.

— Приходил один человек? — Рикки весь подобрался, словно для прыжка. — Или их много было?

— Один, — заверил его домовой. — Если бы толпа пришла — все бы перемерли.

— И зачем он сюда явился?

— Откуда я знаю? — огрызнулись из-под стола. — С порога сразу по лестнице шасть на второй этаж. Лучше у дружка спроси. В его комнату гости наведывались.

Я почувствовал себя неуверенно под перекрестием сразу трех пар взглядов. Цурия оскалилась в кровожадной ухмылке и потерла пальцы, словно пересчитывая монеты. Отступники, сдается, моя плата за жилье теперь возрастет до немыслимых высот! То ору во сне, пугая соседей. То заявляюсь, перепачканный донельзя. Теперь еще и это.

— А почему тогда мебель и одежда не испортились? — хрипло спросил я, пытаясь замять неудобную тему. — Ладно, со столами и стульями, предположим, за год ничего не произойдет. Но одежда-то должна была лохмотьями пойти! Хотя бы у меня в комнате, раз уж туда гость приходил.

— Одежда неживая, — терпеливо объяснил мне домовой. — И никогда не была таковой. А колбаса бегала и мычала когда-то. Ну… Как-то так.

Цурия задумчиво подергала себя за рукав платья, словно проверяя, не собирается ли шов сам собою разойтись, и недовольно качнула головой.

— Целый год жизни! — горестно прошептала она. — Мне и так уже… хм… тридцать пять. А с такими чудесами не заметишь, как на сорок выглядеть начнешь.

Флокса скептически выгнула бровь, услышав признание хозяйки постоялого двора насчет ее возраста. И я вполне понимал сомнения подруги. На вид Цурии никак нельзя было дать меньше пятидесяти. Надо же, тридцать пять! Правду говорят, что лучший способ обидеть женщину — спросить, сколько ей лет на самом деле.

— Я не понимаю, — кашлянув, негромко проговорила Флокса. — Когда приходил этот загадочный некто? Я практически всю ночь провела в комнате, дожидаясь Шени. Лишь на рассвете выскочила на улицу, поскольку дома сидеть уже мочи не было — трясло всю от волнения. И я никого не видела. Только Борг на пару секунд заглянул, тебя проведать хотел. Правда, сразу же ушел, предупредив, чтобы не думала за тобой в нижний город идти. Мол, утром сам найдешься.

— Борг… — машинально повторил я. Цыкнул сквозь зубы и отрывисто кинул домовому: — Так как этот гость выглядел? Очень высокий, с длинными волосами, убранными в хвост, и могучего телосложения?

— Не, — с сомнением протянули из-под стола. — Этот тоже был, но смертью от него не пахло. Тот, про кого калякаю, в плащ кутался. Поди пойми — баба али мужик. Не соображу никак, почему этот Борг его не заметил, — страхолюдина, считай, за его спиной прятался. Правда, твоя зазноба тоже никого не увидала, хотя прямо в упор смотрела. Чудно… Сами водють тут всяких, а меня потом святой водой поливают.

Голос нечисти дрогнул, и в комнате вновь послышались приглушенные жалобные всхлипывания.

— Ну… — Цурия заметно смутилась. — Ты это… Не серчай. Откуда ж мне знать, кто баловался?

— Я тебе хоть раз что-нибудь плохое сделал? — визгливо спросил домовой. — Только помогал по мере сил. Мышей вывел, тараканов ночами бью. А ты…

— Однажды ты мне такой колтун на голове ночью заплел, что потом сутки расчесаться не могла, — резонно возразила Цурия. — А другой раз сажей всю входную дверь перемазал.

— Э-э-э… — В голосе нечисти послышалось явное смущение. Впрочем, нужное оправдание после секундной заминки нашлось: — Дык нечего было прокисшего молока наливать на ночь! Или думаешь, что мне любое сгодится?

— Да ладно, чего старое поминать, — изрядно подобревшим голосом произнесла Цурия. — Сегодня вина плесну. Только чур не буянить и посуду не бить!

Рикки покачал головой при виде такой идиллии и кивнул мне, предлагая оставить Цурию и домового выяснять свои отношения наедине. Я на цыпочках двинулся в сторону двери, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Будем надеяться, что к моему возвращению Цурия успеет забыть о том, кто именно послужил пусть косвенной, но причиной ее убытков.

Однако мой стратегически важный маневр провалился. Когда я уже занес ногу над порогом, меня окликнул нежный голосок хозяйки постоялого двора:

— Шени, милый, ничего личного, но с завтрашнего дня ты платишь в месяц на десять серебряных больше.

Я приглушенно ругнулся. Десять серебряных! Да это половина от той цены, что я платил прежде. Но возражать не осмелился. Вместо этого обернулся и подарил Цурии самую чарующую свою улыбку.

— Вы разбиваете мне сердце столь жестокими словами, — мурлыкнул я. Цурия нахмурилась, почуяв неладное, поэтому я торопливо продолжил: — Но отказать настолько прекрасной сударыне я не в силах. Пусть будет по-вашему.

На самом деле мне было грех жаловаться. Все могло закончиться намного плачевнее для вашего покорного слуги. Например, Цурия попросила бы меня с вещами пойти прочь, здраво рассудив, что ей не нужен настолько беспокойный постоялец. Благо что в Лутионе всегда хватает людей, ищущих постой за приемлемые деньги. Или же она потребовала бы возместить ущерб за испорченные припасы, что нанесло бы моему кошельку куда как более ощутимый удар.

— Да, кстати, — настиг меня запоздалый окрик Цурии, когда я уже оказался в спасительном коридоре. — Не забудь за протухшую снедь ползолотого прихватить. И скажи спасибо, что платы не требую с года своей бесценной жизни!

Как говорится, и крыть-то нечем.

* * *

Я уминал за обе щеки уже вторую порцию горячего наваристого борща, щедро сдобренного сметаной и посыпанного свежей зеленью. Не отставал от меня и Рикки. Только Флокса вяло ковырялась ложкой в салате, выбирая из тарелки лишь свежие огурцы.

— Не понимаю, как вы можете есть! — наконец не выдержала она, когда я с наслаждением отломил от свежего ржаного каравая поджаристую корочку. — Я как вспомню всю эту слизь и запах тухлятины — весь аппетит моментально исчезает.

— Но это не значит, что его надо портить нам. — Рикки выловил из деревянной плошки кусок мяса и принялся тщательно его пережевывать, даже не пытаясь приглушить довольного причмокивания.

— Фу! — Флокса заметно позеленела. — Кажется, меня сейчас вырвет.

Я не придал должного значения словам подруги. Вместо этого положил на хлеб огромный шмат сала, щедро приправил его сверху горчицей и в свою очередь усердно заработал челюстями, пытаясь не зачавкать в полный голос.

Зря я это сделал. При виде столь разнузданного пиршества Флокса зажала себе рот руками, стремительно выскочила из-за стола, каким-то чудом не опрокинув стул, и выбежала во двор, напоследок оглушительно хлопнув входной дверью.

— Что это с ней? — удивленно спросил я у Рикки, на всякий случай с сомнением принюхиваясь к своему бутерброду. Да нет, пахнет нормально, если не сказать больше — восхитительно.

— Женщины… — неопределенно протянул тот. — Слишком впечатлительная, наверное.

— Странно. — Я задумчиво отправил в рот последний кусочек хлеба и облизал жирные пальцы. — Раньше Флокса слабым желудком не страдала. Зря, что ли, столько времени дознавательницей храма является? Даже трупы частенько видела. Никак не пойму: почему такая бурная реакция на обычные испорченные продукты?

Рикки вместо ответа пожал плечами. С удовлетворенным вздохом откинулся на спинку стула, ослабив ремень на штанах.

— Хорошо. — Храмовник сыто прищурился, глядя на меня. — Ну, пока твоей подруги рядом нет, давай обсудим, что имеем к сегодняшнему дню.

— Чего обсуждать-то? — Я в свою очередь отодвинул пустую тарелку подальше и отхлебнул ледяного кваса из глиняной кружки. — Я, если честно, ничего не понимаю. Ясно, что все это — пропавшая книга, Роммий, оказавшийся дарманом, дракон-палач, нападение на меня Борга, как его, харлак в доме архивариуса и сегодняшний ночной визит ко мне — звенья одной цепи. Но как их связать?

— А еще не стоит забывать про твою сделку с богом-отступником, — любезно напомнил мне Рикки. — Я не верю в совпадения. Уж больно кстати он заявился в твою голову.

«Да плевать мне на ваши людские разборки! — пробурчал внутренний голос — Представился удобный шанс разобраться с этим щенком. Отчего бы не воспользоваться? И пусть поблагодарит, что кошку драную решил не трогать. Баба все же, хоть и дурная. Не божье это дело — женщинам мстить».

— Э-э-э? — Я изумленно приподнял бровь, моментально потеряв нить рассуждений бога-отступника. Про какую кошку он говорил? И как обычное животное могло ему навредить? В тапки нагадила, что ли?

— Не обращай внимания. — Рикки, по своему обыкновению, прочитал мои мысли. — Эти слова все равно были предназначены мне, и только мне. Давай вернемся к нашим баранам, то есть к драконам. Итак. Я появился в этом городе, потому что храм бога-сына попросил меня вернуть книгу, бесследно исчезнувшую из их библиотеки.

— Ты говоришь про ту же самую книгу, про которую мне рассказывала Флокса? — заинтересовался я. — Но насколько я понял, ее начали разыскивать только после смерти Роммия. А между этим моментом и твоим появлением в городе прошло всего несколько часов. Как ты умудрился за столь короткий промежуток времени добраться из столицы?

— А ты внимательный. — Рикки так холодно улыбнулся, что мне моментально захотелось откусить свой слишком разговорчивый язык. — Скажем так, Флокса немного приукрасила действительность. Эта книга никогда не принадлежала ее храму. Просто… Хм… Одна моя знакомая обладает весьма своеобразным чувством юмора. По какой-то причине она решила, что это будет очень забавно — заставить два храма насмерть переругаться друг с другом. Ты же понимаешь, подобные фолианты настолько редки и ценны, что мать настоятельница храма богини-дочери скорее позволила себе отрубить обе руки, чем вернуть книгу истинным владельцам.

— Или же твоя знакомая подумала, что хранить подобную вещь у себя слишком опасно, но возвращать ее храмовникам бога-сына опаснее вдвойне. — Я понимающе хмыкнул. — С них сталось бы убить ее так, на всякий случай. А то вдруг несчастная узнала слишком многое о ваших замечательных обрядах.

— Может быть, — медленно протянул Рикки, невольно поморщившись от легкой нотки презрения, скользнувшей в моем голосе. — Так или иначе, но Теф… хм… моя знакомая пожертвовала книгу храму богини-дочери. Об этом достаточно быстро узнали в столице, и в Королевском Совете началась такая битва, что просто ух! Храм богини-дочери насмерть стоял за свою новую реликвию. Верховный настоятель храма бога-сына рвал и метал, чуть ли не в открытую грозясь послать карательный отряд на святых сестер. Пришлось вмешаться королеве. И отправить меня уладить это небольшое недоразумение.

— Как? — с нескрываемым скепсисом вопросил я. — Как бы тебе удалось сделать то, что не удалось сделать Королевскому Совету? Или задумал влюбить в себя мать настоятельницу и выкрасть у нее ключи от книжного хранилища?

Глаза Рикки гневно блеснули после моей насмешливой фразы, доказывая, что я в своих бредовых предположениях оказался близко к правде.

— Неважно, — быстро ответил храмовник. — У меня свои методы. Так или иначе, я оказался в Лутионе как раз вовремя и узнал о том, что на самом деле книга хранилась у главного архивариуса городской библиотеки, который как раз накануне был убит.

— Ничего не понимаю, — искренне признался я. — С чего вдруг достопочтенной Дарайне отдавать книгу Ром-мию, если та действительно настолько редкая и ценная?

— А почему бы и нет? — Рикки усмехнулся. — Напротив, это неплохой ход. Книгу будут искать в храмовой библиотеке, а не у главного архивариуса. Насколько я понял, у матери настоятельницы были очень хорошие отношения с Роммием. Из спутанных обрывков ее мыслей я понял, что некогда она оказала ему услугу. Если говорить совсем откровенно: помогла пережить превращение в дармана и не выдала потом храмовникам как нечисть. Поэтому рассчитывала на его взаимность.

— Вот как? — Я даже не пытался скрыть удивления. Матушка Дарайна спасла жизнь Роммию? Эта высокая, сухопарая и седовласая женщина с вечно недовольным выражением лица долгое время хранила его секрет, оберегая от преследования храмовников? Но почему? Она ведь должна по мере сил и возможностей помогать в истреблении нечисти, а не спасать ее.

— У нее были свои причины. — Рикки смущенно улыбнулся. — И потом, дарманы все же не совсем обычная нечисть. По крайней мере, я бы их так не назвал. Как и драконов, и метаморфов вообще.

— А как насчет харлаков? — Я с интересом подался вперед. — И Борга?

— Борга? — переспросил Рикки. — А что с ним не так?

— Ну… — Я заметно растерялся. — Как насчет его ночного визита ко мне? Я почти уверен, что он был в курсе, к каким последствиям это приведет. Целый год жизни! Страшно представить, что ожидало бы меня, окажись я дома.

— Ты ошибаешься, — мягко оборвал меня Рикки. — Борг не знал, кто скрывался за его спиной.

Я нахмурился, не понимая, куда клонит юноша.

— Шени, — укоризненно протянул тот, — ты меня разочаровываешь. Домовой прямо сказал, что твоя подруга смотрела на это существо почти в упор, но не заметила его. Почему тогда Борг должен был его почуять? Но тебе повезло, не скрою. Прошлой ночью ты дважды избежал гибели. В первый раз — когда я подобрал тебя в нижнем городе. Второй раз — когда не позволил отправиться домой. Этот загадочный некто в самом деле собирался тебя убить. Сконцентрировал в своих руках для удара столько смертельного колдовства, что оно, даже будучи не оформленным в заклинание, вытягивало жизнь изо всего, до чего могло дотянуться.

— Но почему тогда этот неведомый колдун явился ко мне именно за спиной Борга? — Я скептически хмыкнул. — Почему не один?

— По-моему, ответ очевиден. — В светлых глазах Рикки кружились насмешливые искорки. — В твоем убийстве собирались обвинить именно Борга. И Флокса бы послужила свидетельницей вероломства твоего приятеля. Вряд ли бы ей удалось заметить, кто именно нанес удар, ведь, как мы уже выяснили, второго визитера было не так легко увидеть.

— Если Борг не собирался убивать меня, то кому я еще понадобился? — Я одним глотком допил квас — И потом, как насчет харлака? Ты же сам сказал, что он подражает своему хозяину во всем. Позволю напомнить, что выглядел он как Борг!

— Я помню, — уведомил Рикки и задумчиво забарабанил пальцами по столу. — Странно, что ты не догадался о причинах этого. И еще более странно, что ты еще не понял, кто именно приходил к тебе в гости, прячась за широкой спиной Борга. По-моему, это очевидно.

Я нахмурился, раздосадованный словами храмовника. Неприятно осознавать себя тугодумом. Но что поделать, если так оно и есть.

— Лучше бы не издевался, а помог мне, — проворчал я. — Если такой догадливый, то поделись своими соображениями. Что тебе мешает?

— Ты же помнишь, я встречался с твоим приятелем. — Рикки пропустил мою реплику мимо ушей, продолжив оборванную на середине мысль. — И даже имел честь скрестить с ним мечи. Так вот, если бы он действительно обладал столь опасными способностями, то я бы обязательно это почувствовал. Нет, не буду скрывать, Борг — занятная личность, и мне бы очень хотелось с ним побеседовать. Но он не дракон-палач. Есть кто-то еще.

— У меня сейчас голова лопнет, — признался я, с мученическим стоном растирая виски. — Ничего не понимаю. Если Борг ни при чем, то с какой стати он пытался убить меня? Ладно, пусть не этой ночью, а раньше, когда я возвращался со сбора гильдии. Надеюсь, хоть этого факта ты не будешь отрицать?

— Я не думаю, что он намеревался тебя убить, — возразил Рикки. — Иначе ты был бы уже мертв. Он всего-навсего хотел тебя покалечить. Так, чтобы надолго вывести из строя, но при этом ты через какое-то время полностью бы восстановился. Согласись, непростая задача даже для опытного фехтовальщика. Вот ваш бой и продлился несколько дольше, чем он планировал.

— Что-то меня это все равно не радует, — честно признался я. — Выходит, Борг все же каким-то образом связан с драконом-палачом. Но каким, хотелось бы знать?

Рикки растерянно развел руками, будто говоря — сам бы не прочь узнать.

— Зато я догадался, почему Роммий хранил ошейник, — похвастался я. — Верно, некогда главному архивариусу при его помощи повезло пленить дармана. Он не учел только одну вещь: убивший его, сам сделается таким же.

— Гениально! — насмешливо фыркнул Рикки. Продолжить разговор нам не удалось. Хлопнула дверь, и в трактир вернулась бледная Флокса.

— Чуть богине душу не отдала, — тихо пожаловалась она, осторожно присаживаясь за стол. — Отравилась, что ли, чем-то? Уже третий день подташнивает, а сегодня от любого резкого запаха вообще дурно становится.

Рикки очень внимательно посмотрел на нее после столь неожиданного признания. Затем перевел серьезный взгляд на меня, хотел было что-то сказать, но в последний момент одумался.

— Что будем делать дальше? — с нарочитой бодростью воскликнула Флокса, пользуясь общей паузой. — Отправимся к Лантию? Заодно и узнаем, что Борг хотел от тебя, Шени. Все равно он постоянно там ошивается.

— Не думаю, что мы его там встретим, — мрачно пробурчал я. — Он с Лантием… Хм… Поссорился.

— И все же. — Флокса порывисто вскочила на ноги. — Лантий все равно может что-нибудь знать!

Я заскрежетал зубами от злости. Опять! Что же она так к этому полукровке прилипла? А тот и рад за ней приударить, лишь бы мне насолить.

Ревнивый ход моих мыслей внезапно был прерван. Флокса вдруг залилась смертельной белизной и, несомненно, упала бы в обморок, если бы не Рикки, каким-то чудом ухитрившийся за мгновение до того одним прыжком соскочить со стула и бережно подхватить ее за талию.

— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил он, аккуратно усаживая ее обратно.

— Да, в полном. — Флокса как-то измученно улыбнулась. — Слишком резко встала. Перед глазами все потемнело. Сейчас пройдет.

— Ты уверена? — Храмовник не спешил отходить от моей подруги. Вместо этого он взял ее за руку и замер, словно к чему-то прислушиваясь.

— Абсолютно. — Флокса почему-то не стала отстраняться от юноши. Вместо этого она вздохнула и устало откинулась на спинку стула, закрыв глаза.

— Мне кажется, что тебе необходимо к целительнице, — вмешался я в разговор. — И чем скорее, тем лучше! Если ты действительно отравилась, то медлить нельзя. Проводить тебя?

— Со мной все в полном порядке! — резко оборвала меня Флокса. — Ни о каких целителях не может быть и речи! Сейчас я посижу немного, отдохну, и мы пойдем к Лантию. Вместе!

Рикки слабо улыбнулся и подмигнул мне поверх ее головы. Затем провел свободной рукой по волосам Флоксы. Я недоуменно прищурился, почуяв слабый аромат непонятных чар. Что он делает?

А через миг Флокса покорно обмякла на стуле, глядя перед собой остановившимся взором.

— Тебе надо отдохнуть, — с нажимом произнес Рикки. — Очень надо. Ты устала и хочешь спать. Правда?

— Да, — безропотно согласилась подруга. — Я очень хочу спать.

Рикки собрался было подхватить Флоксу на руки, но, поймав мою злобную усмешку, передумал.

— Прошу. — Он приглашающе взмахнул рукой. — Вряд ли она сейчас сама дойдет до моего дома. Точнее, дойдет, но мы потратим на это слишком много времени. Разумнее будет донести ее.

— Почему к тебе домой? — спросил я, бережно приподнимая Флоксу. Та ласково обвила руками мою шею и, по-моему, тут же задремала.

— К тебе нельзя, — хмыкнул Рикки. — Вдруг этот загадочный колдун решит наведаться еще раз. Хватит с Флоксы и одной подобной встречи. В храм? Нежелательно. Там мигом поймут, что она под воздействием заклинания, и снимут его. По-моему, ты согласишься со мной, что твоя ненаглядная и безмерно вспыльчивая подруга сейчас, когда каждая секунда на счету, лишь путается под ногами, мешая нормальному ходу расследования. Да и… Не в том она положении, чтобы бегать по жаркому пыльному городу и сражаться со всякой нечистью.

— Ты про ее отравление? — догадливо спросил я, осторожно неся свою бесценную ношу к выходу. — Странно. И где она умудрилась? По-моему, Флокса настолько неприхотлива в еде, что способна гвозди переваривать. Кстати, целителям ее все же не мешает показать. Вдруг что серьезное.

— Все в порядке, — заверил меня Рикки, следуя по пятам. — Жить будет, уж поверь. Отлежится немного и придет в норму… Со временем. Все, что ей сейчас нужно, — лишь тихое спокойное место. Сам понимаешь, мой дом для этих целей подходит лучше всего. Он защищен в достаточной степени, чтобы можно было не опасаться за ее жизнь. Или предлагаешь вновь попросить Лантия об одолжении?

Я едва не споткнулся от такого предложения. Укоризненно посмотрел через плечо и отчаянно замотал головой.

— Я так и думал, — спокойно резюмировал Рикки.

* * *

Оставив Флоксу под присмотром уже знакомой мне светловолосой служанки, которую, как оказалось, звали Нарка, мы вновь очутились на улицах Лутиона. Мостовые уже тронул багрянец раннего вечера, с моря повеяло прохладным ветерком, показывая, что этот бесконечно долгий день наконец-то близится к завершению.

Рикки остановился на пороге и принялся, что-то пришептывая, ласково поглаживать дверной косяк. С его пальцев при этом соскользнули и тут же впитались в дерево множество тонких зеленых змеек, а моего носа коснулся запах охранных чар.

— Куда дальше? — спросил я, воспользовался краткой заминкой и кинул бродячему торговцу пару медяков, взамен получив чуть теплый пирог с мясом, с которого капал прогорклый жир. Странно, раньше никакой даже самый сильный голод не вынудил бы меня на подобный опрометчивый поступок. Наверняка ведь сейчас крысятину или собачатину ем. Но, боги, как же вкусно!

— Надеюсь, я не отравлюсь, — с запоздалым раскаянием пробурчал я, в два укуса расправившись с пирожком.

— Не отравишься, — заверил меня Рикки. — Ты в настоящий момент способен даже тухлятину есть без особых последствий. У тебя сейчас сильно повышен обмен веществ из-за активной перестройки тела. Так что питаться ты теперь должен очень-очень много.

— Вот как? — Я обрадованно кинул торговцу еще медяк, получил добавку и прошамкал с набитым ртом: — Так куда дальше?

— К Лантию. — Рикки двинулся вниз по улице по направлению к порту. — Флокса права, он может что-нибудь знать о местонахождении Борга. Ну, и потом, мне не мешало бы взглянуть на его окружение. Никакой дракон не укроется от меня.

— К Лантию? — встревоженно выкрикнул я, в один гигантский шаг догнав его. — Ты с ума сошел!

— Не ори! — строго одернул меня Рикки, заметив, как ближайший прохожий шарахнулся в сторону от моего вопля. Я смущенно засопел, а храмовник тем временем продолжил: — Почему, собственно, мне нельзя туда? В любом случае все замыкается на Лантий. Именно к нему явится дракон-палач. Значит, имеет смысл караулить твоего противника там, а не блуждать бесцельно по городу.

— У него уже есть телохранитель, — проворчал я, вспомнив Дани. — И потом, вряд ли Магистр обрадуется моему появлению, тем более под ручку с храмовником. Он еще не может простить меня за вхождение в теневой совет без его на то позволения. А увидев тебя, вообще взбесится.

— Мы ему не скажем, кем я являюсь на самом деле. — Рикки легкомысленно пожал плечами — Вы же берете учеников? Ну вот, соврем, что я твой подмастерье.

— Учеников дозволено брать лишь с разрешения Магистра, — возразил я. — Ты же знаешь, вход в гильдию только по правилу «абсолютного превосходства». Кому понравится, что кто-то из твоих коллег, возможно, готовит убийцу по твою честь. Поэтому подмастерьев у нас крайне мало.

— Тем лучше. — Рикки лучезарно улыбнулся. — Значит, нам будет легче получить личную аудиенцию у Магистра. За спрос ведь в лоб не ударят. Откажут тебе в ученике — и что в этом такого? Все равно я не собираюсь вступать в гильдию.

Я зло нахмурился, не найдя, какие аргументы еще привести, оправдывая нежелание представить моего нового знакомого Лантию. У храмовника, казалось, был готов ответ на любое мое возражение.

— Да не дуйся ты. — Рикки искоса оценил мой недовольный вид. — Я не собираюсь громить твою гильдию. Только гляну на Лантия, оценю ситуацию. Всегда полезно знать Магистра гильдии наемных убийц в лицо.

— Не получится, — уныло заметил я. — Лантий по такому случаю встретит нас в церемониальном одеянии. Не любят у нас в гильдии открывать свой истинный облик без лишней надобности. Если каждый кандидат в подмастерья будет иметь счастье лицезреть Магистра без маски — то какой смысл от маскарада?

— Да, кстати. — Рикки немного сбавил шаг и с любопытством посмотрел на меня. — Насколько я понял, вы все носите на своих сборищах маски. И Магистр в том числе. А как вы узнаете, когда у вас в гильдии меняются участники?

— Новоприбывший должен представиться главе и получить маску со своим номером. — Я пожал плечами. — Только Магистр знает всех в лицо. В принципе получение маски необязательно. Но без нее вход на общие сборы гильдии закрыт. Зачем рисковать своей жизнью для осуществления правила «абсолютного превосходства», если ты не собираешься становиться одним из наемных убийц? Конечно, бывает, что кто-нибудь погибает случайно или, чем боги не шутят, умирает собственной смертью. Тогда на сборе освободившееся место занимает один из подмастерьев.

Рикки глубоко задумался над моими словами. Некоторое время мы шли молча. Я мрачно размышлял о том, как отреагирует Лантий на мое появление. Храмовник же беззвучно шевелил губами, словно ведя сам с собой яростный спор.

— А если вдруг убьют Магистра? — внезапно спросил Рикки. — Как тогда вы узнаете, что у вас сменился глава? Ведь голос легко изменить, а рядовые мастера, да и зачастую члены теневого совета, не знают, как выглядит Магистр.

— И что в этом такого? — Я покачал головой, удивленный недогадливостью храмовника. — Опять-таки, если убьют случайно — то исчезновение Магистра очень скоро станет достоянием общественности. Объявят общий сбор и на нем выберут нового главу гильдии. Если же намеренно… Почему счастливчик должен скрывать свое везение? Напротив, это повод для гордости: далеко не каждому удается применить правило «абсолютного превосходства» к столь достойному противнику.

— Мало ли… — неопределенно протянул Рикки. — Разные случаются ситуации.

Я скептически хмыкнул. Почему-то лично мне ничего не приходило на ум, что могло бы оправдать подобную скрытность. Впрочем, какая разница? Ну, не узнает гильдия, что ею руководит уже совсем другой человек. Разве от этого что-нибудь изменится?

— А если явится самозванец? — после паузы продолжил свои расспросы Рикки. — Предположим, Магистр будет в отъезде, пусть даже коротком. А по возвращении обнаружит, что его место занято и кто-то другой носит маску под номером «один».

— Это будет означать всего-навсего вызов на поединок. — Я снисходительно улыбнулся. — Кто победит — тот и новый Магистр. Но к чему такие сложности? Каждый из нас в любой момент может помериться силой и умением фехтовать с главой гильдии. С точно такими же последствиями.

— Даже я? — Рикки заинтересованно прищурился.

— Даже ты, — уверил его я. Кашлянул и осторожно полюбопытствовал: — А что, есть желание?

— Пока не знаю. — Рикки неопределенно пожал плечами. — Посмотрим, что будет дальше. Вдруг я решу кардинально поменять образ жизни? Что же касается нашего дела… Кажется, я уже примерно представляю, кого следует искать.

Я на всякий случай задержал дыхание, ожидая, что храмовник немедленно поделится со мной своими предположениями. Но тот замолчал, решив, верно, что и так слишком много сказал.

«Отлично! — раздраженно фыркнул я про себя. — Раз так, то я сам распутаю этот клубок. Конечно, храмовнику легче — он как-никак телепат. Но и я не лыком шит».

— Умение читать мысли тут ни при чем, — равнодушно обронил Рикки в ответ на мою гневную мысленную реплику. — Все, что знаю я, знаешь и ты. Подумай самостоятельно. Раньше, если судить по делу Тирна, у тебя это неплохо получалось.

«Теперь ты понимаешь, почему я его хочу убить? — вновь во всю мощь зазвучал внутренний голос — На редкость противный мальчишка».

Я невольно кивнул, соглашаясь с богом-отступником. Рикки в свою очередь недовольно скривился, но промолчал, опять погрузившись в тяжелые раздумья.

Мы достигли нижнего города в самый скверный период суток, когда на Лутион уже лег сиреневый вечер. Жара затянувшегося в этом году лета как раз начала спадать, и многочисленное отребье, в изобилии населяющее местные лачуги, высыпалось на улицы, стремясь наверстать упущенное за время вынужденной дневной спячки.

Мои пальцы сами собой сомкнулись на рукояти клинка. Нет, среди тех, кто провожал нас сейчас недобрыми взглядами, не существовало достойных для меня противников. Но если они нападут стаей, то мне будет тяжеловато отбиться. Да и не хочется терять драгоценные минуты на пустые разборки и пачкать свой клинок чьей-то кровью. Пусть ищут себе другой объект для веселья.

Мы с Рикки медленно шли по узкому дощатому тротуару, сопровождаемые тихими перешептываниями и переглядываниями местных жителей. Чистая одежда из дорогой ткани выдавала в нас достаточно зажиточных граждан, а висевшей на поясе храмовника кошелек, по неосмотрительности не убранный на границе нижнего города подальше от нескромных жадных взглядов, привлекал к себе слишком много внимания. Пока от нападения бродяг сдерживало лишь то, что мы были вооружены. Но долго так продолжаться не могло. Видимо, решимости им придали и неумолимо сгущающиеся ночные сумерки. В наших краях темнеет быстро. Не успеет солнце спрятаться за крыши домов, как по мостовой расплескивается непроглядный мрак, в котором так удобно творить непотребные дела.

Рикки словно не чувствовал опасности, которая над нами нависла. Он едва ли не присвистывал себе под нос, с нескрываемым любопытством рассматривая маленькие кособокие лачуги, лепившиеся к обочине дороги. Я недовольно цыкнул. Напрасно. Местные не любят, когда к их жилью и к ним самим проявляют излишний интерес, не без резона подозревая за ним насмешку.

Рикки, несомненно, прочитал мои мысли, но никак на них не отреагировал. Лишь слабо улыбнулся и без малейшего стеснения уставился прямо в лицо одному из оборванцев, который как раз закончил распивать бутылку самого дешевого самогонного пойла, удобно расположившись с группой своих товарищей на пороге ближайшей лачуги. Тот от столь явного интереса аж поперхнулся и закашлялся, не получив ни малейшего удовольствия от последнего глотка драгоценной жидкости.

— А вот это зря, — прошептал я, внутренне напрягаясь. — Не любят здесь такие выходки.

К сожалению, мои дурные предчувствия оправдались. Не успели мы пройти и пары шагов, как пострадавший от чрезмерного любопытства моего спутника оборванец встал у нас на дороге, с вызовом подбоченившись. Краем глаза я заметил, как к месту происшествия неспешно подтягиваются его товарищи, явно приготовившись в случае чего прийти к смельчаку на помощь.

— Какие-то проблемы? — вежливо осведомился Рикки, останавливаясь.

— Никаких. — Оборванец ощерился в гнилозубой улыбке, не сделав ни шага в сторону. Своей вызывающей позой он загораживал нам весь тротуар, не пуская дальше. Конечно, можно было обогнуть его по земле, но пачкать сапоги в жидкой грязи никогда не просыхающей помойной лужи как-то совершенно не хотелось.

— Вы мешаете нам пройти, — проговорил Рикки.

— Чем? — Оборванец широко развел руки, словно показывая, что вся улица в нашем распоряжении. — Или боишься обувку запачкать?

И с этими словами он прицельно плюнул прямо на кончик сапога юноши.

Я крепче сомкнул пальцы на рукояти клинка, пока не торопясь освобождать его из ножен. Успею еще. Если это отребье увидит блеск стали, то драки не избежать. А я все же предпочел бы обойтись без нее.

Губы Рикки раздвинула хищная усмешка. И хотя она была обращена к бродяге, по моей спине пробежали холодные колючие мурашки. Противник же храмовника заметно побледнел и невольно попятился. Он, несомненно, обратился бы в бегство, если бы не громкий и на редкость неприятный смех его дружков, решивших, что тот струсил.

— Что, Таш, поджилки затряслись? — издевательски выкрикнул ближайший из них — кривоглазый парень лет двадцати с настолько грязной шевелюрой, что непонятно было, какого цвета у него волосы. — Эх ты, крысеныш! А еще пыжился чего-то.

Таш вспыхнул от возмущения. Воинственно сжал кулаки, набычился, словно готовясь в любой момент кинуться вперед, и пробасил:

— Слышь, хлыщ, гони кошель!

И донельзя противно загоготал, явно довольный собственной смелостью.

— И не подумаю. — Рикки, без сомнения, получал истинное наслаждение от сложившейся ситуации. — У вас есть ровно две секунды, чтобы освободить нам дорогу.

Оборванец недоверчиво ухмыльнулся. Я так и не понял, что произошло в следующий миг. Раз — и бродяга уже корчился на земле, зажимая рукой окровавленный нос.

— Как это? — Я удивленно обернулся к Рикки, который все так же стоял рядом со мной.

— Пойдем. — Он перешагнул через бродягу, небрежно поправив слегка растрепавшиеся волосы. — Нам действительно не стоит терять времени. Но напряжение мне не мешало выплеснуть.

Никто не сделал ни малейшей попытки нас остановить. В одну секунду улица перед нами оказалась пуста, словно и не было только что здесь целой толпы дружков Таша. Неудивительно. Когда человек бьет так, что ты не успеваешь заметить удара, то логичнее всего держаться от такого умельца подальше.

Постоялый двор «Последний приют странника» встретил нас непривычным для столь позднего часа оживлением. Суетились люди с зажженными факелами, отблески которых метались в темных стеклах окружающих домов. То и дело из ближайших переулков раздавались приглушенные выкрики.

— У вас всегда так шумно? — спросил Рикки, останавливаясь.

— Нет. — Я недоуменно нахмурился. — Странно. Неужели объявили общий сбор гильдии? Тогда почему я о нем не знаю?

— Скорее, ищут кого-то. — Рикки тронул меня за рукав, предлагая поторопиться. — Впрочем, чего медлить? Тебе как члену теневого совета обязаны ответить.

Я двинулся за ним следом, перебирая в уме возможные объяснения сегодняшней непривычной сутолоки и гама. Неужели на Лантия пытались напасть? Боюсь, в таком случае он вряд ли будет рад меня увидеть. Ведь получается, что я провалил задание по поиску дракона.

— Постой. — Я ловко перехватил мчавшегося куда-то мимо мальчишку с вытаращенными от ужаса глазами. Хорошенько встряхнул его за грудки и строго спросил: — Что тут происходит?

— Ай, дяденька, пустите! — Тот отчаянно рванулся. Послышался треск рвущейся материи, но я все же удержал парнишку, крепко перехватив его за локоть. Встряхнул еще раз, сделал самое жуткое выражение лица и прогнусавил злым голосом:

— А ну говори! Не заставляй второй номер гильдии повторять дважды!

Мальчонка тут же оставил свои безуспешные попытки вырваться. Смущенно уставился на землю, благоразумно стараясь не смотреть мне в лицо, и быстро-быстро затараторил, глотая окончания слов:

— Магистр всех переполошил. Вроде баба какая-то от него сбежала. Прям с постели. Он злой до жути. Приказал найти ее, а иначе… Ой-ой-ой, даже страшно представить!

Я ожидал услышать любое объяснение, кроме этого, поэтому от неожиданности слегка расслабил пальцы. Мальчишка, воспользовавшись моей оплошностью, яростно рванулся и умчался в ночную темень, оставив у меня в руках изрядный кусок своей рубашки.

— Что за чушь? — Я обернулся к Рикки, недоуменно нахмурившись. — Какая баба от Лантия сбежала? И с чего ему эту бабу искать? Он, по-моему, никогда недостатка в женском внимании не испытывал. Если только…

Тут я запнулся. Неужели речь идет о Дани? Для Лантия это удар ниже пояса. Если его хваленая телохранительница убежала, то, получается, Магистр остался без защиты. Но тогда выходит, что клятву верности, которую мы ему принесли, очень легко обойти. Сначала Борг, потом Дани. Один я остался. Даже обидно из-за своей недогадливости.

— К чему гадать? — Рикки решительно двинулся по направлению к постоялому двору. — У него все и выяснишь.

— Эй! — Я в один прыжок догнал его. — Если ты собрался представиться моим учеником, то будь добр, не выходи из роли. Где это видано, чтобы подмастерье вперед мастера к Магистру на аудиенцию являлся? И вообще, позволь мне самому говорить с Лантием. Он наверняка сейчас очень и очень зол и вряд ли обрадуется, если заподозрит, кем ты являешься на самом деле.

— Я буду вести себя тише воды, ниже травы. — Рикки посмотрел на меня до омерзения честным взглядом, но руки спрятал за спину, наверняка сложив фигу. — Не беспокойся.

Я тяжело вздохнул. Легко сказать — не беспокойся. По-моему, мы выбрали самое неподходящее время для беседы.

На том коротком расстоянии в несколько шагов, которое отделяло нас от постоялого двора, нас останавливали не меньше десятка раз. Каждый хотел узнать, какого демона мы тут забыли. Три раза нас выручил опознавательный знак гильдии, который я торопливо чертил в воздухе. Но основная заслуга в том, что мы без проблем добрались до места назначения, принадлежала все же Рикки. Он смотрел прямо в глаза телохранителям Лантия, при этом спокойно улыбаясь, и нас пропускали дальше, не задавая больше никаких вопросов.

У крыльца мы увидели самого Магистра. Он метался перед домом, напоминая загнанного в угол зверя.

— Лантий? — окликнул его я и тут же отшатнулся, когда тот наставил на меня обнаженный клинок. — Лантий, это я, Шени. Неужели не узнаешь?

Глаза Магистра горели хищным зеленым пламенем. И на миг мне стало страшно: неужели Лантия поразило безумие? Такое чувство, будто в его взгляде не осталось ничего человеческого.

— А, это ты. — Лантий мигнул, немного опустил меч, но не убрал его в ножны. — Пришел позлорадствовать?

— О чем ты? — Я смущенно улыбнулся. — Если честно, я не имею ни малейшего представления, что тут происходит. С трудом к постоялому двору пробился через твоих людей. Из-за чего такая суматоха?

Вместо ответа Лантий посмотрел на Рикки. Вновь выставил перед собой клинок, да так, что его острие практически коснулось груди храмовника. Тот, однако, не сделал и шагу назад, будто не заметив этого маневра высокопоставленного убийцы. Так и продолжал рассматривать землю у себя под ногами, не позволяя ни на миг поднять глаза, словно самый послушный ученик в мире.

— А это еще кто? — грубо спросил Лантий, проигнорировав мои вопросы. — Я его впервые вижу.

— Я хочу взять его в подмастерья, — ответил я. — Вроде бы правилами гильдии это не запрещено для членов теневого совета.

— Отступники! — Лантий взвился на месте от негодования. — Тебе что, проблем мало? Какие ученики в твоем положении? Тебе о деле думать надо, а не обучением заниматься. Тебе чего поручено? Вот и старайся.

— Одно другому не мешает. — Я пожал плечами. — Ты не можешь объяснить, в чем дело-то? Кого ищут все эти люди? И что изменилось в нашем положении за время моего краткого отсутствия?

Лантий с лязгом вогнал меч в ножны. Устало прикрыл лицо рукой и некоторое время стоял молча, приходя в себя.

— Пойдем в дом, — наконец вполголоса разрешил он. — Там поговорим. Заодно и маску надену. А то твой спутник, наверное, уже все половицы крыльца пересчитал, пытаясь не выйти за правила гильдии.

Я скептически хмыкнул. Сдается мне, Рикки при своих способностях уже изучил внешность Лантия со всех сторон и без проблем опознает его среди тысяч людей, если возникнет в том необходимость. Но, понятное дело, ничего говорить Магистру не стал.

Длинный и обычно пустынный коридор, ведущий в кабинет Лантия, сегодня был тоже до отказа заполнен вооруженными людьми. Они нехотя расступались перед нами, пропуская вперед. Я не переставал удивляться сложившейся ситуации. Интересно, чего так испугался Лантий? Неужели дракон прислал ему недвусмысленное предупреждение, что в скором времени нанесет ему визит?

У себя в кабинете Лантий первым делом надел бархатную маску с вышитой на ней единицей. Затем отошел к столику с напитками и плеснул себе целую кружку гномьего самогона. Немного подумав, повторил это для меня и Рикки.

— Можете не пить, — проговорил он, вручая нам по порции крепкого алкоголя. — Я не настаиваю. Но мне это сейчас необходимо.

Пачьцы Лантия тряслись, а зубы громко стукнули по глиняному ободку кружки, когда он сделал изрядный глоток. Зажмурился, пережидая первый огненный вихрь по пищеводу, и одним махом допил все до дна.

Я с сомнением понюхал предложенное пойло. Точно гномий самогон. Нет, пожалуй, я Лантию компанию в распивании этого не составлю. Сдается, что сегодня ночью мне нужна будет трезвая голова и твердые руки.

— Так что случилось? — поинтересовался я, отставляя кружку на подлокотник кресла. Рикки незамедлительно последовал моему примеру, даже не пытаясь скрыть гримасы отвращения от запаха алкоголя.

— Дани сбежала. — Лантий налил себе еще самогона и устало опустился в кресло. — И прихватила с собой драконий ошейник. Маленькая дрянь!

— Сбежала? — Я постарался, чтобы в моем голосе не прозвучало злорадство. — Но она же связана клятвой верности. Как такое возможно?

— Борг тоже был связан клятвой. — Лантий хмуро взглянул на меня поверх кружки. — Не говоря уж о тебе.

— Но я пока соблюдаю ее, — возразил я.

— Вот именно, что «пока». — Лантий тяжело вздохнул. — Я не понимаю, что происходит вокруг меня. Люди, которые клялись мне в верности, предают меня в самый неожиданный момент. Словно боги отвернулись от меня. Шени, разве я заслужил все это? Неужто я настолько плохой человек?

«Опять ноет. — Бог-отступник недовольно хмыкнул. — К предательству всегда надо быть готовым. Предать может любой. Друг, брат, отец, любимая девушка. И для предательства всегда выбирают такой момент, когда оно больнее всего ударит по тебе. Рецепт от разочарований прост: никогда и никому не верить. И бить на опережение».

Рикки чуть заметно нахмурился, несомненно, прочитав это в моих мыслях, но промолчал. Лишь забарабанил пальцами по своему колену, напоминая о своем присутствии.

К моему величайшему удивлению, Лантий не обратил на него ни малейшего внимания. Такое чувство, будто он совершенно забыл о присутствии в комнате постороннего человека, торопясь излить передо мной душу.

— Самое веселое, что сбежать ей не составило никакого труда, — продолжил он. — Я ведь всерьез полагал, что клятва сдержит ее. Дани должна была охранять меня, а получилось, что это мне стоило за ней присматривать. Эта гадина просто испарилась! Этой ночью каким-то чудом выскользнула из моей спальни, когда я отдыхал. Понятное дело, никто из охраны ничего не заметил. Вот скотина!

— А ты уверен, что она именно сбежала? — осторожно поинтересовался я. — Вдруг с ней что-нибудь случилось? Вдруг ее похитили? Конечно, с ее способностями это маловероятно, но все же.

— Она оставила мне записку, — сухо проговорил Лантий. — Я нашел ее на столе среди бумаг. К сожалению, слишком поздно, чтобы остановить ее.

И он бросил мне маленький скомканный лист бумаги. Я знал, что прочитаю, еще до того, как развернул его. И мои предчувствия полностью оправдались. Там было всего одно слово, написанное круглым детским почерком. «Поиграем?» — гласило оно.

— Узнаю Дани. — Я хмыкнул и положил записку обратно на стол. — Некогда она и мне оставила такую же весточку. Как думаешь, почему Дани решила предать тебя именно сейчас?

— Крысы спасаются с тонущего корабля, — немного заплетающимся голосом проговорил Лантий. — Должно быть, смерть подобралась слишком близко ко мне. Так близко, что ее запах пугает моих слуг. Вот они и начали… бежать прочь, опасаясь за свои жалкие жизни.

Я внезапно нахмурился. Несколько кусочков головоломки сами собой встали на место. Дани сбежала ночью, а на рассвете в мою комнату заявился загадочный колдун со смертельным заклинанием на изготовку. Так-так-так. Не думал, что Дани настолько меня ненавидит, что первым делом, освободившись от клятвы, отправится на охоту за моей головой. Но какое счастье, что она не тронула Флоксу!

Рикки протянул руку и без спросу взял записку. Пробежал ее глазами, затем недовольно качнул головой. Лантий с удивлением проследил за его действиями, словно только сейчас вспомнив о присутствии юноши в комнате.

— А это еще кто? — спросил он и тут же ответил сам себе: — Ах да, твой будущий подмастерье. Неправильное время ты, Шени, выбрал для набора учеников. Беда уже кружит над головой. Или ты собираешься последовать примеру более догадливых товарищей и бросить меня на произвол судьбы?

«А можно?» — чуть не спросил я, но тут же прикусил себе язык. Уж больно жалкий вид был сейчас у Лантия. Ничего удивительного, если учесть, какая участь ему грозит. Помнится, когда я носил на своем теле смертельную татуировку, то едва не сошел с ума от безысходности и ужаса.

В комнате повисла тягостная пауза, которую никто не хотел прерывать первым. Лантий мрачно смотрел на дно кружки, верно раздумывая, хочет ли он еще выпить. Рикки задумчиво разглаживал на колене записку. Я же в свою очередь с трудом сдерживался от зевоты. Утомительный сегодня выдался денек. С самого раннего утра не отдохнул ни минутки. И еще неизвестно, когда мне выпадет шанс прикорнуть хоть на часок.

— В прошлый раз ты нашел Дани, — неожиданно оживился Лантий, видимо наконец-то вспомнив про мои способности нюхача. — Быть может, отыщешь ее еще раз? У меня осталась масса вещей, которые сохранили ее запах.

— Не думаю, что это стоящая идея, — впервые подал голос Рикки. — По-моему, вам же будет лучше, если вы никогда более не увидите Дани.

— Почему это? — изумился Лантий, совершенно позабыв возмутиться тем фактом, что кандидат в подмастерья осмелился давать советы Магистру гильдии.

— Неужели необходимо объяснять очевидные вещи? — Рикки пожал плечами. — Впрочем, извольте. Я предполагаю, что Дани тесно связана с драконом-палачом, если только сама не является им.

Я чуть слышно ругнулся сквозь зубы. Ну вот, пошла прахом легенда о том, что Рикки является моим учеником. Теперь Лантий, чего доброго, заподозрит меня в том, что я каждому встречному рассказываю про его проклятие. И, в подтверждение моих дурных опасений, тот кинул на меня столь свирепый взгляд, что моя рука сама потянулась к мечу. Как бы вызов на поединок не схлопотать.

— Шени ничего мне не рассказывал, — поспешил мне на помощь Рикки. Замялся на неуловимый миг и поправился: — Точнее, почти ничего. Поверьте, он держался до последнего, пытаясь сохранить ваш секрет.

— Однако выдал его! — прорычал Лантий.

— Любой бы выдал. — Храмовник наклонил голову, пряча в уголках губ усмешку. — Позвольте представиться. Верховный дознаватель королевства. Можете звать меня Рикки.

На всякий случай я напрягся, готовый в любой момент вскочить и выхватить меч. Уж больно ошеломленный вид был сейчас у Лантия. Ошеломленный и растерянный донельзя.

— Ты! — голосом, до неузнаваемости измененным бешенством, прошелестел Магистр, обращаясь ко мне. — Шени, ты осознаешь, что натворил? Я позволил тебе продолжать встречаться с Флоксой, хотя многим в теневом совете твоя связь с дознавательницей храма, тем более телепаткой, была не по нутру. Кроме того, я всячески выгораживал тебя, утверждая, что ты никогда не сдашь гильдию городским властям и полностью контролируешь ситуацию. А теперь? Ты являешься сюда с верховным дознавателем! Полностью раскрываешь место сбора гильдии! Что это, если не предательство?

Я почувствовал, как сердце заледенело от слов Лантия. Попытался было возразить, но с ужасом понял, что неспособен выдавить ни звука из перехваченного спазмом горла. Более того, я даже вздохнуть не мог. Словно чья-то огромная невидимая рука схватила меня в крепкие тиски, выжимая из легких последние крохи драгоценного воздуха. Все, что мне оставалось, — медленно и мучительно задыхаться.

— Хватит! — ударил по ушам злой окрик Рикки. И сразу же я вновь получил возможность дышать. Скорчился на кресле, жадно хватая открытым ртом воздух.

— Хватит, — уже спокойнее повторил Рикки, пристально глядя на Лантия. — Страх настолько затуманил ваши мозги, что вы готовы убить единственного человека, не предавшего вас? Вы даже не попытались выслушать меня или его. Или смирились со скорой гибелью? Такое поведение недостойно главы одной из крупнейших запретных гильдий!

— Что? — Лантий аж задохнулся от возмущения. — Мальчишка! Что ты себе позволяешь? Да ты хоть представляешь, что теперь я не имею права тебя выпустить из этого дома? Я обязан убить тебя, чтобы обезопасить гильдию!

— Нужна мне ваша гильдия как дракону второй хвост, — презрительно бросил Рикки. — Я в этот город приехал не для того, чтобы все проблемы властей решить. Пусть с вами городская стража разбирается. Все полезно жирок растрясти. У меня совершенно другая задача. И предполагаю, что мы можем быть полезны друг другу.

— Каким образом, хотелось бы знать? — Лантий невесело усмехнулся, встал и подошел к столику с напитками, намереваясь налить себе еще. Я недовольно поморщился. По-моему, такими темпами совсем скоро Магистр перестанет связно выражаться. Он и так изрядно набрался.

— Довольно, — с нажимом произнес Рикки, и рука Лантия, занесенная было над бутылками, безвольно опустилась. — Магистр, лучше прикажите подать горячего отвара из несонной травы. Сейчас вам понадобится трезвый ум.

Лантий искоса глянул на него, но спорить не стал. Вместо этого хлопнул в ладоши и крикнул в пространство:

— Райша, отвара для нас! И побыстрее!

Я изумленно поднял брови, услышав знакомое имя. Неужели Лантий притащил сюда свою верную служанку с вампирскими повадками и уникальной способностью залечивать любую рану своей слюной? Фу, как вспомню те отвратительные чавкающие звуки, с которыми она некогда присосалась к ране Лантия, так вздрогну. На редкость омерзительное зрелище.

Рикки, прочитав мои мысли, удивленно хмыкнул. И с явным интересом повернулся в сторону двери, когда та беззвучно отворилась.

В комнату действительно вошла женщина в строгом шерстяном платье черного цвета. Низкий рост и характерные черты лица выдавали в ней немалую долю гномьей крови. На вытянутых руках Райша несла поднос с небольшим глиняным чайником и тремя кружками.

— Прошу, — прошептала она, ставя его перед Лантием. Поклонилась и так же тихо вышла из комнаты.

— Даже не смотри в ее сторону, храмовник! — прошипел Лантий, заметив, каким внимательным взглядом Рикки проводил служанку. — Знай, я ее никогда не отдам святой братии! Хватит с нее, и так натерпелась от вас по полной.

Рикки задумчиво посмотрел на Лантия, но промолчал. Лишь в его глазах мелькнуло странное чувство, более похожее на затаенную боль.

— Я тебя слушаю, — проговорил Магистр, с видимым отвращением пригубив чашку с отваром. — Почему ты решил, что Дани каким-то образом связана с драконом?

— Это элементарно. — Рикки снисходительно ухмыльнулся. — Откуда, по-вашему, она узнала о проклятии?

— Сказала, что почувствовала запах смерти. — Лантий раздосадованно сплюнул на пол горечь напитка. — Мол, вокруг меня клубится черное марево небытия.

— А потом она поведала вам о татуировке, — любезно напомнил Рикки, очевидно, без спросу порывшись в воспоминаниях Лантия. — О татуировке, которая служит приманкой для палача. Объясните, каким образом она это поняла?

Лантий нахмурился. Беспомощно взглянул на меня, словно ожидая помощи, но я лишь развел руками. Мне-то откуда знать о причинах поразительной догадливости Дани? Мало ли что с ее прапра-и-так-далее-бабкой сотворили храмовники, пытаясь вылепить из нее совершенную убийцу-метаморфа… Постойте-ка… Метаморфа?!

— Наконец-то ты понял, — бросил мне Рикки. — Хотя это было очевидно. Итак, мы все знаем, что Дани обладает некоторыми способностями метаморфа. А именно, она умеет по собственной воле регулировать длительность перехода между двумя ипостасями. Но кто-нибудь из вас видел ее второй облик?

— Я предполагал, что его просто-напросто нет, — осторожно протянул я. — Что Дани умеет делать свое тело нематериальным на какое-то время, а потом опять превращается в человека.

— И ты ошибался, — жестокосердно прервал меня Рикки. — У нее обязан быть второй облик. Иначе никакого момента перехода не будет.

Лантий прорычал что-то неразборчивое. Покосился было в сторону бутылок со спиртным, но сдержался, сделав приличный глоток отвара.

— Предположим, — произнес он, морщась от травяной горечи. — Но это не доказывает связи Дани с драконом.

— А откуда она, по-твоему, узнала такие мельчайшие детали проклятия? — с насмешкой спросил Рикки, незаметно перейдя с официального тона на более фамильярный. — Шени — нюхач. И неплохой нюхач, уж поверь моему опыту храмовника, хотя никто не помогал ему с развитием этой способности. И то он почувствовал лишь слабый аромат смерти, исходящий от тебя. А Дани продемонстрировала поистине потрясающую осведомленность. Откуда она вообще узнала про существование палачей? Поверь, среди драконов очень мало тех, кто соглашается выполнять столь грязную и неблагодарную работу. Обычно в палачи идут лишь те метаморфы, которые одержимы жаждой крови и убийства. Вспомни уготованную тебе смерть, которую ты наверняка неоднократно видел во снах. Разве похожа она была на справедливое возмездие? Скорее на бессмысленную и очень жестокую расправу, когда палач наслаждается болью и страхом жертвы.

— А разве я не заслуживаю кары? — с какой-то болезненной гримасой спросил Лантий. — Разве я не поступил тогда как мерзавец?

Рикки скептически приподнял бровь. Откинулся на спинку кресла, вертя между пальцами чашку отвара.

— Честно? — переспросил он. — Я, конечно, не женщина, мне тяжело судить. Но… Ты никогда не думал, что то несчастливое происшествие больше всего напоминало тщательно продуманную и спланированную провокацию? Девушка, молодая и красивая, одна в трактире, полном пьяных молодчиков. Что она там делала? Ромашки пришла нюхать? Или… Напрашивается самый очевидный ответ: она пришла выбрать себе жертву. Она ведь черная колдунья. А они черпают силу в муках и страхе своих жертв. И расстояние для них не преграда. Долгие годы вы были связаны невидимой, но очень крепкой нитью. Ты кормил ее своим отчаянием, помогал творить злую магию. А когда ты умрешь в небывалых страданиях, захлебываясь собственной кровью и ужасом, то она получит столько энергии, что и представить страшно.

— Откуда такие познания? — резко прервал я, заподозрив неладное. Рикки рассказывал все это так, словно был абсолютно уверен в своей правоте.

— Это один из ритуалов храмовников, — с явной неохотой ответил он. — В настоящий момент запрещенный к использованию. Выбиралась жертва среди приговоренных к смерти. И ему на кожу наносилась такая же татуировка, которую носит на коже Лантий. Несчастного предупреждали, что, как только рисунок вырастет до необходимых размеров, он погибнет в страшных муках. И долгие годы храмовник, проведший ритуал, питался отчаянием приговоренного.

Я недоверчиво усмехнулся. Как-то не верится, что служители божьи способны на такое. Да, я и раньше был о них не лучшего мнения, но… Получается, что они ничем не лучше черных колдунов?

— Мне тяжело ответить тебе на этот вопрос — Рикки поморщился. — С одной стороны, к подобному ритуалу приговаривали действительно страшных преступников. Растлителей малолетних, детоубийц, массовых отравителей, которые заслуживали нечто большего, чем обычной казни. Но, с другой… Как показали некоторые факты, иногда под ритуал попадали невинные, оклеветанные людской молвой или завистниками. Поэтому этот обряд запретили. Кроме того, у ритуала было еще одно побочное действие, о котором не принято вспоминать…

Рикки замолчал, верно, решив, что и так сказал слишком много. Мы с Лантием переглянулись. Тот вопросительно кивнул, словно спрашивая, о каком побочном действии идет речь. Я лишь пожал плечами. Мне-то откуда это знать? Никогда знатоком ритуалов храмовников не был и не собираюсь становиться. Авось целее останусь.

— Ну? — наконец рискнул нарушить затянувшуюся паузу Лантий, опасаясь, что продолжения не последует. — Какое побочное действие было у ритуала? Раз сказал о нечисти, упомяни и бога-отступника.

«Мне никогда не нравилась эта пословица, — хмуро признался внутренний голос — Словно я за всякую нечисть отвечаю. Делать мне больше нечего, за нею следить».

— Вообще-то вряд ли стоит вам это рассказывать. — Рикки резко отодвинул кресло и встал. Задумчиво прошелся по комнате, заложив за спину руки. — Хотя… Почему бы и нет? Все равно, если осмелитесь болтать — вам быстро рты заткнут. А обычные люди не поверят. Слишком это… Мерзко и грязно. Дело в том, что храмовники, лишившись энергетической подпитки, очень быстро деградировали. Как бы понятнее объяснить… Это как те наркоманы, которые хоть раз попробовали «белый дурман». Без него они уже неспособны жить. Так и храмовники, пусть даже однажды получившие энергию посредством данного ритуала, теряли способности к магии, когда их донор умирал. Невозможно было вернуться к прежнему состоянию. Более того, чем дольше ты проводил время без привязки к донору, тем меньше напоминал человека и тем больше страдал. Да, сравнение с наркотиком наиболее правильное. Рано или поздно начиналась ломка. Страшная ломка, которая не убивала, но сводила с ума. Менялось тело, превращая тебя в подобие чудовища. Но… Эти люди не умирали. Хотя вряд ли возможно назвать подобное существование жизнью.

Рикки запнулся и облизал пересохшие губы. Затем криво усмехнулся.

— Когда ритуал запретили, эти храмовники оказались обречены, — так тихо, что пришлось напрячь весь слух, проговорил он. — Кто-то покончил с собой сразу. Кто-то сошел с ума и в итоге был убит своими бывшими братьями как существо, представляющее несомненную опасность для окружающих. А кто-то… Кто-то приспособился к изменившейся жизни. И создал касту заклинателей, немного видоизменив ритуал, но не затронув его сути.

Лантий приглушенно выдохнул грязное орочье ругательство. Даже я с трудом сдержался, чтобы не помянуть всех богов разом. Привычно заныла поясница, еще хранящая на себе отпечаток чужого смертельного колдовства.

— Так, значит… — медленно протянул Магистр, не смея поверить собственным ушам, — значит, заклинатели — это бывшие храмовники?

— Ну не все. — Рикки кашлянул. — Они ведь тоже не вечные и тоже берут учеников. Превращение происходит медленно и сначала почти незаметно. Но чем больше людей ты убил посредством ритуала — тем меньше напоминаешь человека. Ирония судьбы, не иначе.

«Или справедливая кара небес», — добавил внутренний голос.

Рикки давно закончил говорить, а мы с Лантием все молчали. Просто не укладывалось в голове то, что он рассказал.

— Я ничего не понимаю, — наконец глухо проговорил Магистр. — Что же получается? Та колдунья, которая меня прокляла… Она может скрываться под плащом заклинателя? Но татуировка… Она начала расти только в последнее время!

— Неужели состав заклинателей в твоей гильдии неизменен? — вопросом на вопрос ответил Рикки. — По-моему, пару лет назад стараниями Шени их состав несколько поредел. Разве нет? И потом, не путай того, кто наслал проклятие, и того, кто должен его исполнить. Обычно татуировка, которую наносят заклинатели, сама убивает приговоренного. Твоя же является лишь меткой. Но это детали, не меняющие общей сути. Уверен, при желании любой из заклинателей вашей гильдии способен изменить рисунок так, чтобы он из гибельного превратился в приманку для палача. Так что, возможно, в последние годы ты видишь приговорившую тебя колдунью очень часто, даже не подозревая, что это именно она.

— Но кто тогда палач? — Лантий с такой силой сжал кулаки, что у него побелели костяшки. — Дани?! Немыслимо!

— Почему? — Рикки встал за креслом и облокотился на его спинку, с интересом глядя на Магистра. — Сейчас твоя татуировка достигла предельных размеров. И это совпало по времени с приближением к тебе Дани. Да, тебя прокляли давно, когда ее еще не было на свете. Но это ничего не значит. Ты привязан лишь к колдунье, но не к исполнителю приговора. Сам знаешь, что если Шени убьет палача, то на его место рано или поздно явится новый. Единственный выход — уничтожить колдунью.

Я напряженно кусал губы, выискивая огрехи в стройной теории храмовника. Да, его объяснение прозвучало складно и логично, но соответствует ли оно действительности? И потом, совершенно непонятно, какое отношение ко всему этому имеют напавший на меня Борг, покойный Роммий с исчезнувшей книгой и та гадость, которая свила гнездо в доме архивариуса. Хорошо хоть с загадочным колдуном, явившимся прошедшей ночью по мою душу, разобрался.

— Дело в том, Шени, что это является деталями совершенно другого дела. — Рикки перевел на меня смеющийся взгляд. — Ты стал жертвой обстоятельств, запутавшись сразу в двух интригах. Самое главное — это разграничить их. Полагаю, теперь, когда одна из них раскрыта, ты быстро поймешь, что к чему и во второй.

— Это ты о чем сейчас? — хмуро поинтересовался Лантий.

— Не обращай внимания. — Рикки легкомысленно взмахнул рукой. — Это тебя не касается. Просто Шени, по своему обыкновению, вляпался сразу во все неприятности и грязные тайны Лутиона.

— Так что же получается, — медленно начал Лантий, моментально потеряв ко мне интерес, — если я сейчас вызову заклинателей и прикажу им снять плащи, то найду среди них ту колдунью?

— Это было бы наилучшим выходом из сложившейся ситуации. Но, во-первых, они наверняка не послушаются тебя. — Рикки с сожалением цокнул. — Стыдно показывать людям собственное уродство. А во-вторых, ты вряд ли узнаешь колдунью. Предполагаю, за прошедшее время она изменилась до неузнаваемости, превратившись в настоящее чудовище.

— Я могу их заставить снять плащи! — Лантий гневно ударил кулаком по столу. — В конце концов, глава гильдии я или кто?

— Не советую тебе идти на конфликт с ними. — Рикки насмешливо фыркнул. — Ты уже носишь на коже смертельное проклятие. Поверь, только нанесение татуировки требует особого ритуала. Изменить ее так, чтобы из приманивающей она превратилась в самую обыкновенную, убивающую за неделю, не составит особого труда. Требуется один щелчок пальцами. И я полагаю, остальные заклинатели как один встанут на защиту требуемой тебе колдуньи. Групповая порука, знаешь ли. Или ты готов убить всех?

Лантий вскинулся было сказать что-то, но я предупреждающе поднял руку, требуя внимания, и он медленно опустился на место.

— Не торопись, Магистр, — произнес я. — Все дела, связанные с существованием заклинателей в нашей гильдии, может решить только общий сбор. Не так давно Зиргий поплатился за излишнее самоуправство. При всем моем уважении я не могу не спросить: ты собираешься последовать его примеру?

— Речь идет о моей жизни! — глухо проговорил Лантий, избегая смотреть мне в глаза.

— Это дела не меняет. — Я сочувственно пожал плечами. — Правила написаны для всех и обязательны для исполнения всеми. Ты можешь собрать общий сбор гильдии и на нем потребовать снятия с заклинателей плащей.

— Безумие, — простонал Лантий. — Гильдия никогда не пойдет на это. Не мне тебе объяснять, как мастера боятся этих существ. У каждого в голове будет крутиться лишь одна мысль: а не проклянут ли они всех за такое унижение?

— Успокойтесь, — прервал наш спор Рикки. — Не стоит объявлять общий сбор. Я найду Дани. Более чем уверен, что это поможет обнаружить и колдунью. Палач и заклинатель связаны между собой. Потянешь за один кончик ниточки — найдешь и второй.

— Но почему? — Лантий взглянул на него с нескрываемым удивлением. — Почему ты помогаешь мне? Какое тебе дело до моих проблем?

— До твоих — никакого. — Рикки жестокосердно ухмыльнулся. — А вот до проблем Шени мне есть дело. Видишь ли, я хочу, чтобы ты освободил его от клятвы верности. Насколько я понял, уничтожение колдуньи послужит достаточным поводом для этого.

Я оцепенел от неожиданности. Что означают слова Рикки? Что от меня хочет этот странный храмовник? Он же знает, что рано или поздно, но мы обязаны вступить в смертельную схватку, из которой только один выйдет победителем. Зачем тогда помогать мне? Ничего не понимаю!

* * *

Лантий, потрясенный событиями этого вечера, не пытался нас задержать, когда Рикки решил, что разговор закончен, и попрощался с ним. Я же настолько задумался о словах храмовника, что не заметил, как мы оказались на улице.

Во дворе было прохладно и свежо, как всегда бывает перед рассветом. Ветер с моря усилился, принеся с собой жалобные крики чаек и предчувствие скорого шторма. Я зябко запахнулся в плащ, без спросу утащенный из прихожей дома. Понимаю, наемному убийце не пристало заниматься обыкновенным мелким воровством, но что поделаешь, если дарманы так чувствительны к холоду. В конце концов, я же не просил обращать меня в полудракона.

— Было бы неплохо перекусить, — протянул Рикки, с удовольствием потягиваясь.

— Было бы неплохо поговорить, — возразил я ему. — Какого демона ты взялся помочь мне с Дани?

— А разве ты против? — вопросом на вопрос ответил Рикки, недовольно качнув головой, когда один из людей Лантия, оставленный на страже, практически ткнул ему в лицо факелом, видимо убеждаясь, что мы не подосланы убить главу гильдии. — Сам же думал, что в одиночку тебе с драконом не совладать.

— Да, но… — Я запнулся на неуловимый миг. Затем упрямо вздернул подбородок и произнес, глядя храмовнику в глаза: — Ты должен понимать, что рано или поздно, но мы сойдемся в поединке.

— Я уже сказал, что не собираюсь тебя убивать, — недовольно оборвал меня Рикки, сходя с крыльца. — Любую клятву можно обойти. Пример Борга и Дани это подтверждает. И я собираюсь освободить тебя от обещания богу-отступнику.

«Ну да, ну да, — с нескрываемым ехидством прошептал внутренний голос — Освободит он тебя, как же. Мал еще с богами в их играх тягаться».

Немыслимым усилием воли я заставил себя отвлечься от мысленного монолога моего постоянного спутника. В пару шагов догнал Рикки, и дальше мы пошли рядом.

— Кстати, о Борге, — начал я, косясь на храмовника. В предутреннем сумраке черты его лица терялись, поэтому я при всем желании не мог понять, хмурился ли он или улыбался, — что за история с ним связана? И какое отношение он имеет к Роммию и пропавшей книге? Ты сказал, что это звенья одной цепи. Но какой?

— Сам поймешь, когда придет время. — Рикки хмыкнул. — Я уже говорил, что Борг не враг тебе. Он не собирался убивать тебя, лишь хотел надолго вывести из строя. Учти: для твоего же блага. Думай. Размышляй. Все необходимые для разгадки факты тебе известны. И ты меня очень разочаруешь, если не догадаешься, что к чему.

Я зло засопел. Никогда не понимал подобного поведения. Неужели так сложно рассказать, к каким выводам пришел? Зачем мучить человека, и так с головой погрязшего во всевозможных тайнах, заставляя его ломать и без того поломанные мозги?

— Я хочу проверить, подходишь ли ты для моих целей, — обронил Рикки загадочную фразу в ответ на мою яростную невысказанную реплику. — И для тебя же будет лучше, если ты очень постараешься.

Я задохнулся от возмущения. И как это понимать? Он что, собирается сделать из меня храмовника? Да ни за что! Особенно после того, что я про них сегодня узнал.

— Ну-ну. — Рикки пробормотал что-то неразборчивое себе под нос. Затем вскинул голову, оглядываясь. — Слушай, в этой части города можно хорошенько поесть? А то Лантий нас усердно поил, но закуску как-то забыл предложить.

— Не знаю, — хмуро буркнул я. — Никогда не ел в нижнем городе. Мне еще жить не надоело. По-моему, тут намного легче отравиться. Еще неизвестно, откуда они берут продукты, особенно мясо.

— Какие мы нежные, — протянул Рикки с затаенной издевкой. — Какая разница, крысятину мы едим или собачатину? Главное, чтобы приготовлено было хорошо!

— А человечину не хочешь отведать? — огрызнулся я. — Что-то я очень сомневаюсь, что все несчастные, по недомыслию или случайности забредшие в нижний город и нашедшие тут приключения на свою голову, в итоге отправляются на корм именно рыбам.

Тут я поперхнулся от внезапно пришедшей мысли. Ныне покойный Роммий три дня в неделю проводил в одном из кабаков нижнего города. Интересно, кого он там ожидал? И какой сегодня день недели?

— Среда, — любезно известил меня Рикки. — Но неужели ты думаешь…

— Проверить надо, — оборвал его я, беря курс на уже знакомое заведение. — И потом, сам сказал, что перекусить не мешало бы. Если Роммий осмеливался там трапезничать, значит, это заведение подходит нам хотя бы для этих целей.

Рикки не стал противиться. Мы быстро миновали несколько залитых предутренним сумраком улиц и в результате оказались напротив небольшого, но удивительно опрятного для этих мест двухэтажного домика под яркой вывеской, которая чуть светилась в темноте, позволяя разобрать ее название.

— «Драконье гнездо», — прочитал Рикки и фыркнул от смеха. Затем нахмурился, пытаясь разобрать крошечные буквы в углу вывески: — «Находится под защитой гильдии наемников».

— Ожидаемо, — пробормотал я, с усилием открывая тяжелую дубовую дверь. — Без защиты в этих краях ее бы быстро разорили или сожгли.

— Гильдия наемников, — прошептал Рикки, напряженно думая о чем-то своем. — Какое забавное совпадение!

Спросить, что он имеет в виду, я не успел. На пороге нас встречал сам хозяин заведения: крупный лысый мужчина с темными кругами под глазами от постоянного невысыпания.

— Чем могу быть полезен? — спросил он, отчаянно зевая. — Судари, мы скоро закрываемся.

— Ровшан, это я, Шени, — представился я. — Мы ненадолго. Перекусим по-быстрому — и уйдем.

— Всегда рад тебя видеть. — Хозяин заведения расплылся в фальшивой улыбке. — Можешь не торопиться. Все равно мы работаем до последнего посетителя, а кое-кто, по всей видимости, решил у нас заночевать.

И он многозначительно посмотрел в глубь зала. Я проследил за его взглядом и невольно расплылся в хищной улыбке. Поскольку в углу сидел Борг, чья комплекция безошибочно выдавала его даже в полумраке трактира.

— На храмовника и нечисть бежит, — глубокомысленно заметил Рикки. — Вот заодно и задашь ему те вопросы, которые тебя так мучают.

Я сомкнул пальцы на рукояти клинка, готовясь обнажить его.

— Если собираетесь драться, то прошу во двор, — с нажимом произнес хозяин питейного заведения. — Иначе сдеру за поврежденную мебель и шум в десятикратном размере.

— Кровопийца, — буркнул я, но послушно убрал руку с перевязи.

— Приготовьте нам что-нибудь поесть, — распорядился Рикки. — Не обязательно вкусно, но быстро и съедобно. И пусть подадут кувшин браги. По всей видимости, нам предстоит долгий и нелегкий разговор.

— Похоже, поспать мне сегодня не дадут, — огорченно вздохнул мужчина, но послушно направился в сторону кухни.

Борг удивленно вскинул брови, когда увидел, какие гости к нему пожаловали. Откинулся на спинку стула, в любой момент готовый вскочить и принять бой.

— Какие люди, — протянул я, неспешно к нему приближаясь. — Да без охраны. Чем обязан подобной чести?

— Судьбе, должно быть, — отозвался великан, многозначительно поигрывая рукоятью клинка. — Шени, тебе мало было нашей первой стычки?

— Мало, — признался я, останавливаясь около стола и с вызовом глядя на Борга сверху вниз. — Видишь ли, я чрезвычайно любопытен. Поэтому мне страсть как хочется узнать, какого демона ты накинулся на меня тогда. Вроде бы я считал тебя приятелем.

— Я не собирался тебя убивать, — нехотя признался Борг. — Но… Пойми, это было для твоего же блага.

— Угу, как же. — Я презрительно сплюнул на грязный замызганный пол кабака. — Я так и понял. Когда ни с того ни с сего на меня нападают, стремясь нашинковать на много маленьких кусочков, то это всегда происходит во имя моего блага. Мол, к чему страдать в этом мире, когда есть куда как более спокойное и счастливое место — земли мертвых. Не так ли?

— Не так. — Борг старался удержать в поле зрения сразу и меня, и Рикки, который стоял чуть в стороне, поэтому тревожно бегал глазами. — Я действительно не хотел убивать тебя. Не веришь мне — спроси его. Но мне надо было вывести тебя из строя. Иначе ты бы путался у меня под ногами в предстоящем деле.

— Так я и думал, — чуть слышно прошептал Рикки, присаживаясь за стол.

— О чем ты? — Я не обратил на слова храмовника ни малейшего внимания, продолжая буравить подозрительным взглядом великана. — О каком деле идет речь?

— О проклятии Лантия. — Борг равнодушно пожал плечами. — Неужели твой спутник не объяснил тебе, какая моя роль во всем этом представлении?

— Он сказал, что ты не имеешь к этому ни малейшего отношения. — Я гневно взглянул на Рикки, который без спросу плеснул себе браги из кувшина, стоявшего перед Боргом, и сейчас неспешно потягивал хмельной напиток.

— Не переиначивай, — миролюбиво поправил меня храмовник. — Я действительно сказал, что Борг никак не связан с проблемами Лантия. То есть что он не проклинал его и не помогает дракону-палачу.

— Еще бы я ему помогал! — Великан ощерился в страшном оскале. — Такие, как он, являются позором для всего нашего племени! И, между прочим, теперь ты тоже к нему относишься, Шени.

— Постойте! — взмолился я, с опаской усаживаясь на краешек стула. — Я совсем запутался. О чем вы сейчас?

— Шени, я дракон, — вздохнув, честно признался Борг, на всякий случай понизив голос — Самый обыкновенный. И не надо на меня так глаза таращить! Я же не собираюсь превращаться в него прямо здесь и плеваться огнем налево и направо.

«Спроси его, черный он дракон или золотой, — потребовал бог-отступник. — Хотя нет, не надо. Зеленый, поди. Только они настолько к сладкому неравнодушны».

— Ты зеленый? — на всякий случай уточнил я. Позади раздалось сдавленное хихиканье. Отступники, совсем забыл, что мы сделали заказ! Объясняйся теперь перед прислугой. И я с опозданием прикусил язык.

Зрелая дородная женщина быстро смахнула крошки и грохнула в центр стола небольшой чугунок с остатками тушеной капусты. Затем аккуратно поставила еще один глиняный кувшин, до краев полный пенным напитком. Все это она проделала быстро, но без излишней суеты, то и дело с нескрываемым любопытством зыркая из-под длинной челки на Борга и видимо дожидаясь его ответа на столь странный вопрос.

— Нет, Шени, я еще не зеленый, — нарочито развязно воскликнул великан, поняв, что иначе от служанки нам еще долго не получится отделаться. — Вот выпью еще немножко — и позеленею. Правда, красотка?

И с этими словами он ущипнул зазевавшуюся женщину чуть пониже талии.

— Охальник! — засмеялась она, ни капли не смутившись от этого жеста. — Ну я тебя!..

Шуточно огрев Борга по слишком шаловливым рукам полотенцем, служанка наконец-то упорхнула на кухню, оставив нас в покое.

— Зеленый я, зеленый, — убедившись, что нас больше никто не подслушивает, прошипел Борг, смущенно покраснев от столь откровенного признания.

Я невольно отодвинулся вместе со стулом подальше. Мало ли. Как-то неприятно осознавать, что в паре шагов от тебя сидит легендарное существо, способное в любой момент обратиться в непобедимое чудовище.

— Шени, зеленые драконы — самые миролюбивые среди всей своей братии, — вполголоса проговорил Рикки. — Наверное, потому, что человеческое начало в них намного сильнее. Даже обыкновенная для метаморфов смена облика отнимает у них столько энергии, что они прибегают к этой мере крайне редко. Им не нужны пещеры. Они спокойно относятся к прохладной погоде. Даже в жены они чаще всего выбирают не дракониц, а обычных женщин. Правда, согласных мириться с тем, что в спальне мужа поселится харлак. Вот без него они не могут обойтись.

— То есть та мерзость, которую мы уничтожили в доме Роммия, в самом деле принадлежала Боргу? — спросил я, невольно поморщившись.

— Вы убили Зиния? — печально вопросил великан. — Моего Зиния? Какая досада! Я ведь специально перепрятал его к Роммию, полагая, что после двух осмотров больше в его дом никто не сунется.

— Смерть твоего харлака послужила благому делу, — витиевато выразился Рикки, разумно умолчав о том, что под этим «благим делом» он подразумевает свой разговор с богом-отступником. — Не переживай. Для дракона никогда не являлось проблемой найти себе нового симбионта.

— Ась? — Борг нахмурился, не понимая смысла последнего слова, но Рикки лишь мотнул головой, предлагая не обращать на это внимания.

— А как вы размножаетесь? — вмешался я в разговор, сгорая от закономерного любопытства. Смутился, поняв, как бестактно это прозвучало, и тут же поправился: — Ну, то есть все твои дети тоже станут драконами? Или нет?

— В случае с драконами действуют те же правила, что и у остальных метаморфов. — Борг пожал плечами, словно удивленный моей недогадливостью. — Мальчики наследуют способности отца, девочки — матери. Этот закон незыблем даже в случае брака двух разных метаморфов.

— Вот как. — Я помолчал. В голове никак не укладывались новые знания. Надо же, столько лет прожил на свете, а даже не подозревал, что мир так сложно устроен и в нем живет столько разных существ. — Ну, предположим. Но я все равно не понимаю, как это связано с твоим нападением на меня. Решил, что я могу догадаться о твоей истинной сущности?

— Решил, что ты слишком быстро догадаешься об истинной сущности Дани и погибнешь, попытавшись исполнить свою клятву. — Борг с задумчивым видом зачерпнул ложкой из котелка и недовольно скривился, словно ожидал увидеть там мед, а не прозаическую капусту. — Видишь ли, Шени, я уже сказал, что драконы-палачи, или черные драконы, не пользуются особым уважением среди нашей братии. Они сводят на нет все наши попытки мирно сосуществовать с людьми, гномами и эльфами. Конечно, кому понравится, чем те занимаются. Ведь они убивают только ради собственного удовольствия. Поэтому я некогда и поступил в услужение к Лантию. Я чувствовал запах его отчаяния и проклятия и знал, что рано или поздно он привлечет черного дракона. Тогда придет мое время вступить в игру. Чтобы уничтожить того, кто позорит мой род. Если есть драконы-палачи, то должны быть и драконы-спасители, не правда ли?

— Я вообще не понимаю, почему Дани собирается убить Лантия, — прервал я Борга. — Насколько я понял, она от этого не получит ни малейшей выгоды, в отличие от колдуньи. Но зачем Дани рисковать своей жизнью? Или запах татуировки-приманки сводит ее с ума настолько, что она не в силах отказаться от предназначения?

— Есть немного, — подтвердил Борг. — Видишь ли, Дани еще очень молодая драконица, не осознавшая собственных сил. Далеко не все черные драконы становятся палачами. Кому-то из них удается совладать со своими низменными пороками и жаждой крови, и они мирно живут среди людей, выпуская пар лишь во время охоты на овец. Но это умение приходит с возрастом и опытом. Ни один черный дракон не миновал периода отрочества, когда он часто убивал беспричинно, наслаждаясь криками и болью жертв. А приманка… Запах приманки сводит его с ума, обещая небывалое ранее наслаждение. Удивительно, что Дани так долго удалось противиться ее зову. Ведь она впервые перекинулась лишь недавно. Кроме этого, сам знаешь, что и в человеческом облике девочка подвержена приступам необыкновенной жестокости. Поэтому я действительно удивлен, что она еще не сделала попытки растерзать Лантия. Поразительно сильная личность!

Я кисло поморщился от ноток восхищения, проскользнувших в голосе Борга. Нашел, чем восхищаться. Затем подался вперед и задал вопрос, который больше всего меня мучил с начала его рассказа:

— Борг, если метаморфы наследуют свои способности от родителей, то получается, что Тайра — тоже дракон? Почему тогда она допускала все эти издевательства со стороны мужа? Почему не сделала ни малейшей попытки дать ему отпор?

Борг помрачнел. Заглянул в уже опустевший кувшин с брагой, облизнул пересохшие губы и небрежным жестом приказал принести добавки. Служанка, прикорнувшая было в углу, встала, одернула передник и с чрезвычайно недовольным выражением лица отправилась на кухню за требуемым.

— Все дело в том, что она бескрылая, — понизив голос, поведал мне Борг. Покачал головой, предупреждая мои дальнейшие расспросы, когда служанка вновь появилась в зале с посудиной, до краев полной домашним пивом. И продолжил только тогда, когда она вернулась на свое место в противоположной стороне зала: — Шени, образно говоря, ей оборвали крылья. С самого детства ее ломали. Уничтожали на корню любое проявление своеволия. Она рассказала мне про своего отца и ту сделку, которую он заключил по продаже ее девственности. Понимаешь, драконы сильно отличаются от остальных метаморфов. Наши способности к смене облика чаще всего пробуждаются после первой ночи, проведенной с кем-то. Для мужчин это не так актуально, но для женщин… Если первый опыт оказался неудачным, более того, если он обернулся насилием, то дракон может никогда не полететь. Подняться в небо — это ведь мечта. Хрупкая, ранимая, способная разбиться вдребезги. Тайру растоптало предательство отца и то, что после этого последовало. О каком полете может идти речь? Удивительно, как она вообще не покончила с собой.

Борг пригубил кувшин, не заботясь о том, чтобы налить браги в кружку. Вытер подбородок, на который упали пенные брызги, и негромко проговорил, глядя куда-то в сторону:

— Насколько я понял, бабушка Дани тоже была бескрылой. Учитывая, какой мразью, по рассказам Тайры, оказался ее отец, ничего удивительного. Это сейчас нравы в обществе стали свободнее. Раньше добропорядочная девушка узнавала любовь мужчины только после брачного обряда. Видно, мать Тайры и обожглась на этом, навсегда потеряв свои крылья. А затем и ее дочь повторила бесславный путь. Конечно, если Тайра найдет себе любящего мужчину, то все еще способно измениться. Любое сердце возможно отогреть, любому дракону подарить мечту о небе. Главное в этом деле: время и понимание.

— Поэтому ты так много времени проводил с Тайрой? — догадливо поинтересовался я. — И на похоронах Тирна, да обернется ему погребальный костер пеклом в землях мертвых, и потом. Я ведь не раз встречал тебя с ней в городе.

— Я дракон. — Борг слабо улыбнулся. — Она драконица. Пусть бескрылая, но когда-нибудь, я уверен, она познает радость ветра, бьющего в лицо. Почему бы и нет?

— И тебя не пугает проклятие, которое лежит на ее семье? — Я неприятно хрустнул пальцами — Лантий, верно, рассказал тебе, что способности Дани к магии появились не на пустом месте. Все пошло со времен ее прапра…

— Достаточно! — грубо оборвал меня Борг. — Я не желаю этого слышать!

Я неприятно усмехнулся. Вечно закрывать глаза на это печальное обстоятельство все равно не получится. Все женщины в роду Дани так или иначе имели отношение к черному колдовству. Или Борг хочет на собственной шкуре проверить — каково это, иметь в семье злобное и мстительное существо, готовое в любой момент убить всех своих родственников, пусть даже без малейшей причины? Да эту семейку надлежит выжечь каленым железом! Никогда не был сторонником очищающих тело и душу костров храмовников, но, по-моему, это как раз тот случай, когда о сострадании и милосердии стоит забыть. Если, конечно, не желаешь, чтобы ряды жертв черного колдовства пополнились тобой или твоими родными и друзьями.

— Ты слишком жесток и несправедлив, — впервые за долгое время подал голос Рикки. Поднял голову и в упор взглянул на меня своими странно светлыми глазами. — Если Тайра осмелится завести еще ребенка, то он наверняка не будет выделяться никакими особыми талантами в магии. Проклятие наподобие этого передается по ряду поколений лишь в череде первенцев. Если Дани остановить вовремя, до того, как она станет матерью, все завершится к всеобщему благополучию. Поэтому я не вижу особых причин предавать храмовому суду Тайру. Несчастная и так натерпелась.

— Неужели я слышу это от тебя? — Я ядовито рассмеялся, неприятно удивленный тем, что Рикки встал на защиту Тайры. — В таком случае ты слишком мягкосердечен для храмовника! Всем известно, что они в подобных делах предпочитают перестраховаться.

— Разве? — Рикки приподнял бровь. — Просто… Не люблю множить боль и горе на пустом месте. А вообще, забавно слышать от тебя подобный упрек. Ты первый, кто называет меня мягкосердечным. Не забывай, что если бы я предпочитал в любой тени видеть порождение бога-отступника, то ты был бы уже мертв. Потому как на твое убийство у меня имеются куда более весомые основания.

У меня по спине пробежал неприятный холодок после этих слов храмовника. Действительно, слишком опасный разговор я завел. Требую устранения Тайры из-за ее связи с черным колдовством, в то время как сам являюсь вместилищем бога-отступника.

— Ты поражаешь меня, Шени, — негромко заметил Борг после того, как Рикки резко осадил меня. — Иногда ты рассуждаешь более чем здраво. А уже через секунду вспоминаешь о таких предрассудках, которые уместны лишь среди необразованных крестьян в глухих селениях. Словно и не являешься ученым человеком, практически всю жизнь проработавшим среди книг.

— Ты забываешь о другой стороне моей жизни, — тихо возразил я, несколько уязвленный этим замечанием. — Я наемный убийца. Смею надеяться — достаточно успешный, если до сих пор не попался. Ну… Точнее, почти не попался. А значит, зачастую вынужден доверять лишь своей интуиции. Интуиции, а не разуму. И она, не буду скрывать, не раз и не два меня выручала, помогая уклониться от смертельного выпада в последний момент. Поэтому чувства для меня значат гораздо больше, нежели любые доводы рассудка. И я предпочитаю именно перестраховаться, нежели получить удар в спину в самый неожиданный момент.

— Да ладно? — Рикки спрятал в уголках губ улыбку. — А как же Флокса?

— А что с ней не так? — хмуро спросил я, мигом растеряв весь свой боевой запал.

— Шени, она телепатка, — на всякий случай напомнил мне Рикки, словно я был в состоянии забыть эту в высшей степени неприятную мелочь. — Телепатка, которая еще не достигла пика своей формы. Рано или поздно, но она прочитает твои мысли и в перчатках. Если, конечно, уже не заглянула под личину обычного библиотекаря. И ты это прекрасно знаешь. Но предпочитаешь изо дня в день играть с открытым огнем. Почему?

Я молчал. За последние недели я столько раз задавал себе этот вопрос, что сбился со счета. Почему, почему я не расстался с Флоксой? Не скрою, сначала отношения с ней заводили меня постоянным привкусом опасности, но потом все зашло слишком далеко. Если говорить откровенно, я должен был разорвать эти отношения сразу же после окончания дела Тирна, обернувшегося таким количеством несчастий для меня. Но даже не подумал сделать этого. Почему?

Конечно, можно найти оправдание, будто я побоялся, что после расставания со мной Флокса сразу же начнет встречаться с Лантием. А тот, в свою очередь, вряд ли стал бы сомневаться, как поступить, если его избранница вдруг осознает, кем он является на самом деле. Но… Это пустые оправдания. В действительности я ни разу даже не задумался о том, чтобы уйти от Флоксы. Более того, любая мысль, что она может очутиться в объятиях другого мужчины, пробуждала во мне настоящего зверя. Почему?

«Шени, как ты меня достал! — зло прошипел внутренний голос — Довелось же на пути такого нытика встретить! Вроде бы со стороны казался разумным человеком. Надо же было так ошибиться! «Почему» да «почему». Потому что любишь ты ее, идиот! Вот и размазываешь сопли на пустом месте».

Рикки сочувственно хмыкнул, глядя на мое вытянувшееся от внезапного прозрения лицо.

— По этой самой причине Борг хочет научить Тайру летать. — Храмовник бросил косой взгляд на великана, который смутился от такого внимания и шумно засопел, уткнувшись носом в кувшин с пивом. — Вот и все.

— Я не хочу сейчас об этом разговаривать! — неожиданно взорвался я. — Не здесь и не сейчас! У меня есть куча куда более важных проблем!

Служанка испуганно подскочила на месте от моего разъяренного вопля. Даже бледный от усталости хозяин трактира выглянул из подсобки, на всякий случай вооружившись кочергой. Обежал взглядом зал и с облегчением вздохнул, убедившись, что здесь пока никого не убивают.

— Судари, — измученно попросил он, потирая красные от недосыпа глаза. — Шли бы вы… отсюда… Уже рассвет. Мне через несколько часов открываться, а я даже не ложился. Да и в зале прибрать надо перед новым днем. Я, конечно, безмерно счастлив, что вы почтили меня своим визитом, но пора и честь знать.

— Какой, однако, образованный народ в нижнем городе, — пробурчал я. — Вон как вежливо восвояси посылают. Даже отказать неудобно.

— Мы уже уходим. — Рикки встал и щедро сыпанул на стол медяками, явно переплатив вдвое, а то и втрое. — Простите за беспокойство.

Ровшан вежливо кивнул, принимая извинения, и грозно цыкнул на служанку, предлагая той приниматься за уборку.

Я немедленно запахнулся в плащ, оказавшись на улице. Свежий ветерок даже не думал ослабевать, напротив, ощутимо набрал силу за время наших недолгих посиделок. С моря неспешно ползли низкие свинцового цвета тучи, цепляясь растрепанными клоками за кроны деревьев.

— Кажись, шторм идет, — отметил Борг, останавливаясь рядом со мной. — Вон ветрина какой поднимается.

«Как там Флокса? — немедленно царапнула меня встревоженная мысль. — Она терпеть не может непогоду. Особенно ветер».

— Флокса спит, — тут же отозвался Рикки. — Ей сейчас надо много отдыхать. Не беспокойся, мое заклятие не имеет ничего общего с сонными путами, которые ты недавно на ней опробовал. Это не причинит ей ни малейшего вреда.

— Ты можешь объяснить, чем она отравилась? — раздраженно прервал его я. — И не лучше ли отправить ее к целителям?

— Не вижу причин для этого. — Рикки недовольно качнул головой. — Целители ей вряд ли помогут. Да и потом, у нас нет на это времени. Сдается мне, Дани скоро нанесет свой первый удар. Гроза всегда… хм… странно действует на драконов, вынуждая их совершать всякие безумства.

— Верно. — Борг презрительно сплюнул на пол. — Уж до чего я спокойный, а самому хочется подняться в небо. Шени, ты даже не представляешь, как это здорово: лавировать между молниями, соревнуясь с ветром в скорости, чувствуя, как сама смерть гонится за тобой по пятам!

Темное предгрозовое небо располосовала первая молния, еще бесшумная, но оттого еще более угрожающая. Синеватые блики легли на гладко выбритое лицо великана, зажгли в его глазах какие-то нездоровые огоньки.

— Спасибо, как-то не хочется, — вежливо сказал я, секунду помедлив. Низ живота наполнился тревожным предчувствием. Это было не больно, но… Тяжело объяснить. И почему-то на миг я представил себя парящим над городом.

— Скоро ты поймешь, что я имею в виду. — Борг довольно усмехнулся, прочитав на моем лице замешательство и удивление. — Скоро, Шени. У драконьих чар есть одна интересная особенность. Человек может всю жизнь носить на своей коже татуировку дармана, но никогда не подняться в воздух. Потому что невозможно заставить полететь. Можно лишь захотеть. А ты уже практически превратился. Быстро, очень быстро, но я в тебе и не сомневался.

Я промолчал. Нельзя сказать, чтобы слова великана понравились мне. Я никогда в жизни не мечтал стать метаморфом. Напротив, полагал, что более опасной нечисти в природе не существует. Но… Почему-то теперь я не был столь категоричен. Видимо, события последних дней так сильно пошатнули мое мировоззрение, что я ощутил не страх и не привычное отвращение перед татуировкой, отныне украшающей мое тело, но непонятное благоговение… И, как это ни странно осознавать, нетерпение — когда же превращение завершится?

Рикки и Борг понимающе переглянулись. Храмовник вздохнул, запрокинул голову к небесам и закрыл глаза. Где-то рядом послышалось глухое недовольное ворчание грома. Гроза набирала силу.

— Иногда я завидую драконам, — чуть слышно прошептал Рикки. — Но у каждого свой путь.

* * *

По закону подлости хляби небесные разверзлись именно в тот момент, когда мы покинули кабак и удалились на достаточное расстояние от спасительного навеса над крыльцом.

Ливень хлынул с такой силой, будто кто-то решил окатить нас сверху ведром воды. Все вокруг стало серым и размытым из-за сплошной стены дождя.

— Куда дальше?! — крикнул я, пытаясь перекрыть голосом шум непогоды. — К Лантию?

— Рано. — Рикки качнул головой. — Слишком рано. Черные драконы убивают поздним вечером или ночью. А нам еще надо обсудить, как распределить в предстоящем деле обязанности.

— Нашли что обсуждать. — Борг недовольно фыркнул. — Это не ваше дело! Дракона может убить только дракон! Тем более черного. Рикки, а то ты не знаешь, чем это может грозить обычному человеку.

Я с удивлением посмотрел на храмовника, гадая, какие еще детали предстоящего дела он скрыл от меня, но тот никак на это не отреагировал.

— Предлагаю пойти ко мне. — Рикки провел рукой по лицу, убирая мокрые светлые волосы. — Там поговорим спокойно. Заодно и Шени перестанет дергаться, убедившись, что с его ненаглядной Флоксой все в порядке.

— Так давайте быстрее! — взмолился я, когда мне за шиворот от неловкого движения полилась холодная вода. — Хоть и не сахарные, но такой ливень, чего доброго, и смыть может.

Резкий порыв ветра распахнул плащ, и я выругался сквозь зубы, чувствуя, как мигом напитавшаяся влагой рубашка прилипла к телу. Боги, как холодно! Я сейчас окоченею в полном смысле этого слова!

Рикки подмигнул мне и рванул со всех ног вперед. С некоторой заминкой последовал за ним и Борг. Стыдно признаться, но я замыкал этот кросс. Великан двигался с потрясающей для его комплекции скоростью. А Рикки… По моему мнению, он изо всех сил сдерживался, чтобы не оставить нас далеко позади. Он даже не бежал, а словно стелился над лужами и грязью нижнего города, едва касаясь моментально раскисшей земли сапогами. Попробуй угонись за ним!

Когда наконец из-за ближайшего поворота показалось жилье Рикки, я уже более чем согрелся. Теперь я был мокрым не только от дождя, но и от пота.

— Нарка, горячего вина! — крикнул Рикки, врываясь в дом. — Быстро! И сухую одежду!

— Везет, — пробурчал Борг, скидывая с себя на пороге рубаху и без малейшего стеснения выжимая ее на пол прихожей — Вряд ли в твоем гардеробе найдется что-нибудь для меня. Ну да ладно. А ну посторонись!

— Не здесь! — зло шикнул на него Рикки, когда Борг развел руки в разные стороны, будто приготовившись дружески приветствовать кого-то. — У меня в кабинете. Еще служанку напугаешь. Ты себе представить не можешь, сколько мне приходится ей платить, чтобы не сбежала от меня после всех этих приключений.

— Тебе приходится платить девушке? — Борг с сомнением хмыкнул. — Зачем? Да тебе стоит только улыбнуться или взять ее за руку, как любая будет готова последовать за тобой на край земли.

К моему величайшему удивлению, Рикки вдруг покраснел, словно великан прилюдно поведал нечто чрезвычайно постыдное про него.

— Это вы о чем сейчас? — полюбопытствовал я, снимая насквозь мокрый плащ.

— Неважно, — прошипел храмовник. — Совершенно неважно. Но хотелось бы услышать, откуда ты знаешь обо мне такие детали, Борг?

— Потому что я дракон. — Великан смущенно пожал плечами. — И вижу, какая сильнейшая любовная магия тебя окружает. Хоть ты и пытаешься ее обуздать, но пока не очень получается, верно?

— Раньше было хуже, — лаконично обронил Рикки и вновь крикнул во весь голос, торопясь прервать неудобный разговор: — Нарка, ты где? Заснула, что ли?

Секундой позже в прихожей загорелся небольшой магический шар, и нам навстречу выскочила служанка, кутающаяся в большую теплую шаль поверх ночной рубахи, босая и непричесанная.

— Извините, хозяин. — На глазах девушки блеснули слезы. — Я не ждала вашего прихода, поэтому осмелилась немного вздремнуть… Боги, я сейчас все сделаю!

После чего несчастная стремглав метнулась на кухню, где загремела посудой.

— Ни слова! — прошипел Рикки, несомненно почувствовав, какая ядовитая реплика вертится сейчас на языке у Борга. — Предупреждаю! Иначе сам станешь бескрылым.

— А я что? Я ничего, — пробормотал Борг, вряд ли напуганный угрозой храмовника. С вежливым полупоклоном пропустил его вперед как хозяина дома и, пользуясь тем, что Рикки уже не мог его увидеть, послал мне дружескую ухмылку.

Рикки пробормотал что-то явно ругательное, наверняка угадав это движение великана, но в перепалку вступать не стал. Как, впрочем, и исполнять свою угрозу по оставлению Борга бескрылым. Хотя я бы не отказался на это посмотреть. Не каждый день доведется увидеть, как дракону вырывают крылья.

— Молись, чтобы никогда и не довелось, — проворчал Рикки, проходя в гостиную. — Это на редкость кровавое и жестокое зрелище. Все равно что человеку оторвать руки и ноги, превратив в беспомощного инвалида.

Наши сапоги оставили на чисто отскобленном полу черные разводы и комья жирной грязи, но храмовник не обратил на это ни малейшего внимания. Он скинул свою обувь, лишь добравшись до ближайшего кресла и рухнув в него.

— Неплохо устроился, — отметил Борг, с видимым удивлением разглядывая скромную, но уютную обстановку небольшой комнаты.

— Храм бога-сына постарался, — сказал Рикки, массируя себе виски. — Иметь по дому в каждом городе нашего королевства слишком накладно даже для верховного дознавателя. Поэтому жилье предоставляет на время расследования тот храм, который попросил меня о помощи в решении тех или иных вопросов.

Действительно, во имя удобства гостей Рикки пришлось отступить от своего привычного аскетизма. В гостиной, помимо нескольких кресел, удобных даже на первый взгляд, стоял широкий низкий диван, заваленный подушками, и столик, сплошь уставленный разнообразнейшими напитками.

— Надо же, — проговорил я, невольно облизываясь. — Прямо как к Лантию попал. Надеюсь, никто не будет возражать, если я немного выпью? Замерз так, что зуб на зуб не попадает.

— Выпей, — равнодушно разрешил Рикки, устало потирая лоб. — Пожалуй, тебе это важнее всего. Дарманы в период активной ассимиляции заклятия очень болезненно переносят холод.

— Спасибо! — Я обрадованно кинулся к столику, даже не пытаясь вспомнить, что означает слово «ассимиляция». Жадно плеснул из ближайшей бутылки, лаконично подписанной «самогон», и в один глоток опустошил кружку. Стоит признать, вот такой подход к хранению напитков мне намного больше нравится. А то у Лантия никогда не знаешь, что наливает тебе любезный хозяин: то ли изысканное вино, то ли самый страшный яд.

— А я, пожалуй, дождусь, когда милая девушка принесет вина, — проговорил Борг. — Не люблю крепкие напитки. Особенно в грозу. Так действительно рискую молнию за хвост поймать.

После чего вновь развел руки в разные стороны, как только что в прихожей, и…

Я едва успел прикрыть глаза рукой, расплескав от неожиданности недопитые остатки алкоголя. От великана вдруг полыхнуло нестерпимым жаром. Бесцветное жгучее пламя поднялось до потолка, лизнуло его и тут же опало, словно его никогда и не было. А Борг остался стоять посреди комнаты абсолютно в сухой одежде, на которой не осталось и следа от гари или дыма.

— Обалдеть, — потрясенно прошептал я. Не удержался, подошел к лучащемуся удовольствием от произведенного эффекта великану и на всякий случай невежливо потрогал его за локоть — не рассыплется ли он в прах от малейшего прикосновения. Но нет, Борг стоял передо мной вполне живой и здоровый.

— Это магия огня, — самодовольно произнес он. — У тебя тоже есть к ней способности, но не столь большие. Как только превратишься в полноценного дракона — твой дар возрастет многократно, учти.

Рикки сделал предупреждающий жест рукой, останавливая дальнейшие откровения зеленого дракона. И сразу же в комнату влетела запыхавшаяся Нарка, неся перед собой поднос с несколькими изящными бокалами из эльфийского хрусталя и графином, в котором плескалась ярко-рубиновая жидкость.

— Какую одежду прикажете подать?

Нарка осторожно поставила свою ношу на столик между креслами и замерла в подобострастном поклоне, испуганно впившись глазами в лицо своего хозяина.

— На твой выбор. — При виде такой преданности служанки Рикки скривился, словно от сильной боли. — Да, заодно и моему гостю что-нибудь подбери. Вряд ли тебе это будет сложно. У нас примерно одинаковые рост и комплекция.

И он кивнул на меня, показывая, кого именно имел в виду.

— Конечно, хозяин. — И Нарка стремглав кинулась выполнять поручение хозяина.

Едва только за девушкой закрылась дверь, как Борг обернулся к Рикки с весьма недовольным выражением лица.

— На любовь это не похоже, — резюмировал он свои наблюдения. — Скорее на то, что бедняжка боится тебя до полусмерти. Что ты с ней сделал?

— Я ее и пальцем не тронул, — с неохотой отозвался Рикки. — Напротив, спас жизнь, умудрившись вырвать из самой пасти болотного нетопыря. Другое дело, что при этом подвиге ей не повезло увидеть мой… хм… ну, скажем, истинный облик. Она едва не тронулась умом. Поскольку тогда на топях погибла вся ее семья, мне пришлось взять Нарку к себе служанкой. Плачу я ей более чем щедро, объясняя это тем, что работа на меня весьма тяжела. Надеюсь, в скором времени она перестанет страдать от ночных кошмаров, пересчитает полученные за верную службу деньги, поймет, что скопила неплохое приданое, и счастливо выйдет замуж. Жду этого с нетерпением. Самому надоело мучиться от чувства вины, глядя в ее перепуганные глаза, стоит лишь немного повысить голос.

Я покачал головой, пытаясь скрыть улыбку. Надо же. Кто бы мог подумать, что безжалостный храмовник, дознаватель, которого к ответу может призвать лишь королева, настолько сентиментален?

— Хватит об этом! — Рикки раздраженно фыркнул, прерывая неудобный для себя разговор. — Хватит. А то я чувствую себя так, словно вынужден оправдываться за тот поступок.

— Хватит так хватит. — Борг вновь дружески ухмыльнулся мне. — Зачем же так орать? Не приведи боги. Нарка услышит — вообще заикой станет.

Рикки прорычал что-то невразумительное, заливаясь краской гнева, но в последний момент взял себя в руки.

— Похоже, идея лишить тебя крыльев не так плоха, как мне показалась на первый взгляд, — медленно, практически по слогам проговорил он, в упор глядя на Борга. — Учти, по храмовым законам драконы относятся к одной из самой опасной разновидности нечисти. Еще немного, и я соглашусь с этим.

Борг обиженно задрал подбородок, но внял недвусмысленному предупреждению Рикки. Нагнулся к столику и налил себе полный бокал пряного горячего вина, от которого пахло корицей и имбирем.

— Ну? — спросил я, едва ли не пританцовывая на месте. — Теперь я могу навестить Флоксу? Где ты ее держишь?

— Там же, где и тебя не так давно. — Рикки махнул в сторону приоткрытой двери, ведущей на второй этаж. — Беги, несчастный влюбленный.

«Я не влюбленный», — хотел было, по обыкновению, огрызнуться я, но прикусил язык. Эх, да ладно. Хватит уже людей смешить.

Флокса действительно спала в той самой комнате, в которой некогда очнулся и я. Она, по обыкновению, сбросила подушку на пол и откинула одеяло в сторону. Я тихо присел на краешек постели, стараясь не разбудить ее, и невольно залюбовался. Флокса выглядела сейчас просто прелестно: раскрасневшиеся от дремы щеки, разметавшиеся по простыни темные волосы и легкая улыбка. Похоже, Рикки прав, и этот сон не приносит ее никакого вреда.

«Идиот ты, Шени, — неожиданно оживился внутренний голос, о существовании которого я успел запамятовать. — Глупый слепой идиот. Конечно, этот сон не приносит ей никакого вреда. Но сумеешь ли ты прервать его, если с Рикки что-нибудь случится?»

— А почему с Рикки что-нибудь должно случиться? — спросил я, уже зная ответ, который мне даст бог-отступник.

«Потому что ты обязан его убить! — Внутренний голос аж взвизгнул от негодования. — Обязан, понимаешь? И я не позволю тебе увильнуть от клятвы».

— Не надо так орать, — пробормотал я. Провел рукой по щеке Флоксы, убирая слипшиеся от испарины волосы.

«Ты уже понял, куда я клоню. — Бог-отступник теперь говорил холодно и размеренно. — Шени, дурья твоя башка. Рикки взял Флоксу в самые обыкновенные заложницы. Теперь ты не сможешь напасть на него, не подумав прежде, как это отразится на Флоксе. То есть ты потерял главное преимущество наемного убийцы: внезапность нападения».

— Но как я мог отказаться от его предложения? — залепетал я, чувствуя себя на редкость паршиво. — Флоксе на самом деле было плохо. И она действительно мешала нам расследовать это дело. Учти, я не только тебе принес клятву, но и Лантию.

«Флокса не больна, — прервал меня внутренний голос — Она здорова, как может быть здорова женщина в ее положении».

— О чем ты? — Я напрягся, ощущая в словах бога-отступника скрытый сарказм.

«О чем? — Внутренний голос мерзко захихикал. — Ну и ну! Неужели надо объяснять тебе столь очевидные вещи? Недомогание по утрам, тошнота, резкая реакция на запахи. Симптомы ничего не напоминают?»

Я молчал, не понимая, куда клонит мой собеседник.

«И этого человека я выбрал в качестве проводника своей воли, — пожаловался бог-отступник, осознав, что вряд ли дождется от меня чего-либо. — Шени, она беременна».

— Что?! — Я поперхнулся, с ужасом глядя на совершенно плоский живот подруги. Как это беременна? От кого? Когда? Почему?

«Почему? — Бог-отступник явно веселился, читая мои встревоженные мысли. — А ты не знал, что, когда занимаешься с женщиной тем, чем обычно занимался ты с Флоксой, от этого появляются дети? Даже самые надежные противозачаточные отвары иногда дают сбой. Я уж умолчу о том, что твоя зазноба их не пила последние полгода».

— Как не пила? — обескураженно взвыл я, не ожидая такой новости. — Но мы же договаривались!

«Это ты с ней договаривался. А она решила, что хочет от тебя ребенка. И сделала его. Привыкай к нелегкой мужской доле. Думаю, этот мир обезлюдел бы, если бы все в нем рождались только по обоюдному согласию. Хотя не могу сказать, что такой вариант меня разочаровал бы».

Я, по обыкновению, пропустил ворчание бога-отступника мимо ушей. В голове не укладывалось происходящее. Значит, я скоро стану папой? Вот так вот легко? Но я же не готов! А как же моя работа? Я же наемный убийца! Если кто-нибудь когда-нибудь узнает о существовании моей семьи, то я стану более чем уязвим. Дани уже пыталась попасть в гильдию, воспользовавшись правилом «абсолютного превосходства» и использовав для этих целей Флоксу. А тут ребенок! Нет, это совершенно исключено! Я не готов к такой ответственности.

«Если ты скажешь об этом Флоксе, то она надает тебе пощечин и навсегда уйдет из твоей жизни, — безразличным тоном предупредил бог-отступник. — Но речь не об этом. Я больше не могу ждать, Шени. Сегодня ночью Дани попытается убить Лантия. Неважно, получится у нее это или нет, но история на этом завершится. Рикки больше ничто не будет держать в Лутионе. Значит, ты обязан убить его именно сегодня ночью».

— Но как?! — вполголоса застонал я. — И потом, если с ним что-нибудь случится, то сам же сказал, что тогда может пострадать Флокса.

«Это твои проблемы, не мои, — жестокосердно отмел мои возражения бог-отступник — Решай их сам».

— А книга? — схватился я за последний аргумент. — Он же еще не отыскал пропавшую книгу! Значит, будет обязан задержаться в Лутионе.

«Шени, книга почти у него, — насмешливо фыркнул внутренний голос — Это же элементарно. Роммий посещал три дня в неделю определенный кабак. Посещал, по всей видимости, не просто так, с намерением напиться, а потому что у него была назначена там встреча. И именно в этом кабаке вас сегодня ожидал Борг. Неужели трудно понять, что старик отдал книгу твоему приятелю? Неважно, для каких целей, это можешь у него спросить. А потом Роммий ждал его там, намереваясь вернуть ее. Но не получилось. Ты добрался до него первым».

Я пристыженно промолчал. Все равно не понимаю. Почему главный архивариус отдал ценную вещь на хранение Боргу, у которого на лбу написано, что он имеет отношение к одной из запретных гильдий?

«Это детали, не имеющие никакого отношения к твоей клятве, — раздраженно оборвал мои мысли внутренний голос. — Мое слово сказано. Сегодня ночью ты убьешь Рикки. Или я убью тебя, и после смерти ты испытаешь такие муки, что даже представить себе не можешь».

Н-да, весомое предупреждение, ничего не скажешь. Пожалуй, его при всем желании нельзя игнорировать.

Часть III

ГЛАВНОЕ ПРАВИЛО ДРАКОНА:

НЕ ПРОСИ ПОЩАДЫ!

Непогода разбушевалась не на шутку. Сиреневые молнии били одна за другой, хоть немного разбавляя темноту ненастного утра. Я застонал и прислонился пылающим лбом к прохладному стеклу, не смея обернуться к мирно спящей Флоксе. История вновь повторяется. Я должен буду пожертвовать ею и моим не рожденным ребенком, исполняя данное богу-отступнику обещание. Какая ирония судьбы! Не так давно я заключил эту сделку, чтобы спасти жизнь Флоксе. А теперь вынужден принести ее в жертву, следуя условиям договора.

В комнате было тихо и темно. Лишь шум дождя за окном, унылые завывания ветра да едва слышное дыхание девушки нарушали спокойствие этого места. А вот в моих мыслях мира не было и в помине. Ну, Шени, попробуем рассуждать логически? Как же выбраться из этой передряги с наименьшими потерями?

Я открыл глаза и мрачно уставился на сумеречную хмарь за окном. Итак, задача номер один. Я должен убить Рикки. Неважно, что он мне нравится, неважно, что он способен размазать меня одним пальцем. И неважно, что это будет стоить жизни Флоксе. Просто должен, если не хочу провести вечность в могиле с тарантулами.

Разумнее всего сделать это после того, как он разберется с Дани. Черный дракон и полудемон. Противники стоят друг друга. Знатная получится схватка. И я не собираюсь ей мешать. Возможно, Дани окажет мне услугу и смертельно ранит Рикки. Тогда я добью его. Отступники, как же противно об этом рассуждать! Добить раненого человека, который спас тебе жизнь. Н-да, ничего не скажешь, достойный поступок для верного слуги бога-отступника.

Я мотнул головой, отгоняя ненужные мысли. Главное, сосредоточиться на деле, сантименты будут потом. Продолжим. Даже если Дани не убьет его, то наверняка вымотает. Следовательно, моя задача немного упростится. Но боюсь, что недостаточно. Рикки слишком умелый воин и слишком сильный маг. Для верности надо придумать что-нибудь еще. Чтобы не оказаться в решающий момент один на один с разъяренным полудемоном. Страшно представить, с кем или чем я могу столкнуться. Не зря Нарка до сих пор кричит от ужаса по ночам, вспоминая представшего перед ней однажды в истинном облике Рикки. А ведь он тогда вырвал ее из лап нечисти, в то время как со мной, думаю, дело будет обстоять совсем иначе. Хотя… Кажется, у меня есть один козырь в рукаве.

Я прищелкнул пальцами, создав небольшой шар света. Скинул рубашку и повернулся к зеркалу, рассматривая свою татуировку. Все мое тело теперь покрывала чешуя дармана. Тогда, в доме Роммия, я уже ощутил эту грозную силу. Возможно, удастся призвать ее на помощь опять? Борг сказал, в грозу метаморфам легче всего менять облик. Конечно, до настоящего дракона мне еще далеко, но и дарман намного сильнее, выносливее и живучее человека.

Я невольно содрогнулся от отвращения, вспомнив, в какую жуткую тварь превратился Роммий. Затем упрямо сжал кулаки. Что же, если другого выбора нет, то пусть будет так. Все лучше, нежели та участь, которой мне грозит бог-отступник в случае поражения.

Я медленно затянул шнуровку, приводя одежду в порядок. Подошел к Флоксе и ласково поцеловал ее в лоб.

— Любое заклятие перестает действовать после смерти того, кто его наслал, — негромко произнес я, сам не веря в свои слова. — Я убью Рикки и вернусь за тобой, обещаю. И пинками выгоню из земель мертвых, если ты осмелишься спрятаться от меня там.

Флокса что-то пробормотала во сне, словно споря со мной. Перевернулась на спину и бережно сплела руки на животе. Я с присвистом втянул в себя воздух, укрыл ее одеялом и вышел из комнаты, почти не надеясь когда-нибудь вернуться сюда вновь.

* * *

Подойдя к лестнице, ведущей на первый этаж, я остановился. Снизу доносились приглушенные голоса Рикки и Борга. Они о чем-то спорили… Понимаю, что подслушивать нехорошо, но на этот раз любопытство оказалось сильнее меня. Поэтому я приник к перилам и напряг весь свой слух.

— Я не отдам тебе книгу! — злым свистящим шепотом заявил Борг. — Ты вернешь ее храмовникам бога-сына.

— Верну, — спокойно подтвердил Рикки. — Потому что она принадлежит именно им.

— Ну да, конечно, — с явным сарказмом протянул великан. — Есть только одна маленькая деталька: храмовники используют ее во вред окружающим. Знания, которые заключены в этой книге, слишком опасны. Все эти кровавые обряды и жертвоприношения. Фу, мерзость какая! Неужели сам не понимаешь, что рано или поздно найдется тот, кто захочет получить небывалую власть благодаря этой книге?

— Понимаю. — Рикки кашлянул. — Поэтому я должен быть уверен, что книга находится в надежных руках. Поверь, ее поместят в самую закрытую и надежно охраняемую библиотеку Тририона. Никто посторонний не сможет до нее добраться при всем желании.

— «Никто посторонний», — повторил Борг со странной интонацией. — А как насчет высокопоставленных храмовников? Однажды храм бога-сына уже запятнал свою репутацию тем, что решил провернуть один рискованный ритуал, описанный в этой книге. И тебе об этом должно быть известно лучше кого бы то ни было. Потому что своим появлением на свет ты обязан ему.

— А также смертью матери. — В голосе Рикки прозвучала затаенная грусть. — И сущностью полудемона. Борг, и после всего этого ты полагаешь, что я допущу нечто подобное вновь? Не беспокойся. В этот раз книга окажется действительно в надежных руках.

— И все же я не верю, — упрямо заявил великан. — Когда-нибудь хранитель книги может не устоять перед искушением. Людям свойственно меняться.

— Драконам тоже, — негромко заметил Рикки.

Внизу повисла напряженная пауза. Я не мог сейчас видеть разговаривающих, но готов был поклясться, что они схлестнулись в молчаливой битве взглядов.

— Почему Роммий отдал тебе книгу? — наконец прервал затянувшуюся паузу храмовник. — Ты угрожал ему?

— Нет. — Борг хмыкнул. — Об упокоенных не принято говорить плохо, но этот старикашка был на редкость гнусным типом. Удивительно, что ему повезло некогда убить дармана. Верно, тот лишь недавно был отмечен татуировкой и не успел получить всю причитающуюся ему силу. Но не в этом суть. За все прошедшие с того момента годы Роммий так не сумел смириться с драконьими чарами. Слишком чужие и чуждые они были для него. Да о чем говорить, если даже Шени почуял запах татуировки лишь за неделю до гибели Роммия. Пожалуй, впервые он превратился в дармана именно тогда, когда встретился с нашим приятелем в нижнем городе. И то, это случилось лишь потому, что он страшно испугался за свою жизнь. Роммий был готов отдать все, лишь бы избавиться от этого, как он считал, проклятия. Поэтому и выпросил книгу у своей давней приятельницы, надеясь обнаружить в ней спасительный рецепт.

— Но не нашел его, — понятливо закончил за него Рикки. — Это все понятно, но как он вышел на тебя?

— Дарманы — это драконы, которые еще не приняли своей сути, — мудрено выразился Борг. — Наверное, их можно назвать нашими младшими братьями. Дарманов тянет к нам. А мы узнаем их по первому же взгляду. Так и Роммий узнал во мне дракона, хоть сам до конца не принял свой дар. Мы столкнулись в одном из кабаков Лутиона, где Роммий в очередной раз набирался самогоном, пытаясь забыть о проклятой татуировке на своем теле. Разговорились. Я дал понять Роммию, что знаю о его проблеме. Даже подарил чешуйку со своего хвоста, доказывая, что на самом деле являюсь драконом. Выпивка развязала язык Роммию, поэтому он быстро признался мне во всем. Рассказал и о книге, и о надежде стать обычным человеком. И я… Я пообещал помочь ему, если он даст мне книгу. Не навсегда, всего лишь на несколько недель. Сказал, что она поможет мне в поисках противоядия. Мол, храмовники не о всех вещах пишут прямо. Возможно, рецепт зашифрован на одной из страниц. Роммий, конечно, не сразу мне поверил, но потом согласился, пригрозив, что, если я обману его, он выследит меня и набросит ошейник, после чего сдаст храму бога-сына. Лишь небо знает, как он его раздобыл. Наверное, остался со времен охоты на того дармана, от которого в итоге и перешла к нему татуировка. И мы уговорились, что как только я обнаружу что-нибудь интересное — то вновь приду в этот кабак. Естественно, Роммий не знал, где меня искать, а я сделал вид, что не знаю, какую маску он носит в повседневной жизни. Поэтому выбрали определенные дни недели для встречи. Понятное дело, больше встречаться с Роммием я не собирался. Если честно, его угрозы меня мало впечатлили.

— Но ты все-таки пришел в кабак, — холодно отметил Рикки. — Почему?

— Потому что знал, что встречу там тебя. — Борг негромко рассмеялся. — Рано или поздно ты бы все равно меня выследил. К чему откладывать неизбежное?

— Действительно.

В гостиной опять повисло молчание. Я уже совсем собрался спуститься, даже поставил ногу на первую ступеньку, но следующий вопрос Рикки заставил меня замереть на месте.

— Что ты думаешь про Шени? — спросил он. — Ты же дракон, а он, как-никак, дарман. Сам же говорил, что вы чувствуете друг друга. Какой он человек?

— Странный, — лаконично ответил Борг. Подумал немного и добавил: — Пожалуй, самый странный из всех наемных убийц, с которыми мне доводилось сталкиваться. С собственным кодексом чести и понятиями о справедливости. И вместе с тем один из самых успешных в нашей гильдии. Которому к тому же феноменально везет. И потом, я думаю, даже ты не в курсе всех его способностей и талантов. К примеру, ты знаешь, каким образом ему удалось в одиночку взять штурмом «Последний приют странника» и убить одного из заклинателей?

— Нет, не знаю, — медленно проговорил Рикки.

— Вот и я не знаю, — печально проговорил Борг. — Хотя был бы не прочь расспросить Шени по этому поводу. Слава богам, мне тогда не довелось защищать постоялый двор. Но те, кто там был, рассказывали настоящие сказки. Что Шени был повсюду и в то же время — нигде. Что он скользил над землей, растворялся под ударами и возрождался вновь. Как такое возможно?

— А мы сейчас у него спросим, — с самодовольной интонацией проговорил Рикки. — Эй, Шени! Давай, спускайся. Хватит уже подслушивать.

Я зло ругнулся. Проклятый храмовник! Никак от него не спрятаться. Все наперед знает.

Ноги отказывались нести меня в гостиную. Я знал, что там меня ждет очередной настоящий допрос. И не имел никакого желания вспоминать деяния былых дней. Слишком… Слишком дорого мне обошлась победа в том бою.

— Ну? — Рикки с самой доброжелательной улыбкой взирал на меня из кресла. — Расскажи про штурм постоялого двора. Один против всей гильдии. Это невероятно!

Я смотрел в светлые прозрачные глаза храмовника и понимал, что все равно не смогу ничего скрыть. Он видит меня насквозь. А я при всем желании не в силах заблокировать свои мысли. Да и не хочу, наверное. Пусть это станет не только моим кошмаром.

— Я заключил сделку, — сухо произнес я. — Есть у нас в гильдии один связной, Таркаш, который принадлежит сумеречному народу. Слышал небось о таких созданиях. Которые умеют растворяться во тьме и возрождаться из нее. Жонглируют тенями, черпают из них силу. И платят своей душой за это могущество.

— Сделку? — Рикки удивленно вздернул брови. — Да ты настоящий любитель сделок, как я погляжу. И какими же были ее условия?

— На один день я стал одним из них. — Я передернул плечами, словно вновь ощутив, как таю под неярким светом магического шара, собираясь расплескаться лужами мрака на полу. — Получил возможность балансировать на грани света и тьмы. А взамен после моей смерти Таркаш получит мою тень.

— Не понял, — честно признался Рикки. — А в чем подвох и выгода для него? Зачем упокоенному тень?

— Зачем? — Я криво улыбнулся одной половиной лица. — Грубо говоря, я никогда не обрету окончательного покоя. Когда он вздумает использовать мою тень для своих надобностей — то вытащит мою душу даже с земель мертвых. Не уверен, что мне понравится это. Он сможет творить при ее помощи все, что захочет, а мне останется лишь смиренно ожидать, когда меня отпустят. Неприятно. Но не столь ужасно, как смерть от ожившей татуировки. Поэтому я и согласился.

— Борг прав. — Рикки покачал головой. — Оказывается, я еще столько о тебе не знаю.

— Но речь сейчас не обо мне. — Я вальяжно развалился в ближайшем кресле, пытаясь скрыть предательскую дрожь пальцев. — Вы уже решили, как думаете остановить Дани? Благодаря ее бабушке в далеком поколении, она обладает потрясающим умением обходить любую охрану. Даже если Магистр призовет всю гильдию наемников на защиту, ему это вряд ли поможет.

— Чтобы убить Лантия, Дани придется материализоваться, — напомнил Рикки. — Тогда мы ее и поймаем.

Храмовник сделал паузу и как-то странно переглянулся с Боргом. Потом уставился на меня внимательным и очень тяжелым взглядом, от которого у меня невыносимо заломило переносицу.

— Что? — встревоженно спросил я, почуяв неладное. — Что ты так на меня глазеешь, словно в первый раз увидел?

— Ну-у-у… — неопределенно протянул Рикки. — Видишь ли… Мы тут посовещались и решили, что сражаться с Дани предстоит именно тебе.

Я аж задохнулся от его слов. Рванул шнуровку, которая внезапно сильно сдавила горло. Мне сражаться с Дани? С черным драконом? Пусть неопытным и, по всей видимости, только сегодня познающим вкус неба, но все равно. Безумие! Если только… Если только Рикки не услышал мои переговоры с богом-отступником и не захотел наказать вероломного приятеля.

— Почему? — сдавленно полюбопытствовал я. — Почему мне? Ты храмовник, потому обязан сражаться с нечистью.

— Драконы не нечисть, — хмуро возразил Борг.

— И все же. — Я упрямо сжал кулаки. — Ладно, пусть не Рикки, но ты, Борг? Сам же сначала пытался вывести меня из игры, чтобы я не вздумал схлестнуться с Дани. Утверждал, будто сам намереваешься расправиться с ней. Что изменилось за то время, пока я был наверху?

Борг и Рикки вновь переглянулись. У великана заиграли желваки, будто он изо всех сил сдерживался, чтобы не проговориться. Рикки чуть заметно качнул головой, запрещая это, и ласково, словно неразумному ребенку, улыбнулся мне.

— Потому что ты связан клятвой с Лантием, — пояснил он. — И он освободит тебя от нее, только если ты разделаешься с Дани или с колдуньей. А лучше — с обеими сразу.

— И что? — переспросил я. — Ты сам утверждал, что никакому человеку не под силу совладать с драконом. Мол, это чистой воды самоубийство. Теперь, значит, твое мнение переменилось?

— Я уверен, что ты справишься. — Рикки с лживым сочувствием смотрел мне прямо в глаза. — Подумаешь, дракон. Дани еще ни разу не поднималась в небо. Тебе не составит ни малейшего труда остановить ее. А колдунья… Однажды ты уже убил заклинателя. Полагаю, во второй раз ты тоже с этим справишься. Не так ли?

Я лишь скрипнул зубами. Что мне оставалось делать? Бросаться перед Рикки на колени и умолять сразиться с драконом за меня? Ну уж нет, такого унижения он от меня не дождется. А в принципе какая разница? Неужели я в самом деле рассчитывал победить его в поединке один на один? Не все ли равно: погибнуть ли в бою с драконом или от рук храмовника-полудемона?

— Не вопрос. — Я широко улыбнулся, даже не озаботившись, чтобы моя усмешка вышла правдоподобной. — Не беспокойся, я без проблем справлюсь и с Дани, и с колдуньей. Да что там — со всеми заклинателями гильдии!

— Я в тебе не сомневался, — с непроницаемым выражением лица ответил Рикки.

— В таком случае я предлагаю всем нам отправиться в гости к Лантию. — Борг поднялся из кресла. — До ночи еще далеко, но гроза набирает силу. Боюсь, что Дани может не выдержать и напасть прямо сейчас.

Я с тоской посмотрел на окно, заливаемое нескончаемыми потоками дождя. Вновь вымокну до нитки. Хотя… Глупо жаловаться на головную боль, когда палач уже занес топор над твоей шеей.

* * *

Лантию, по всей видимости, этой ночью тоже не довелось сомкнуть глаз. Как и тем, кто защищал сегодня главу гильдии наемных убийц. Несмотря на непогоду, окрестности постоялого двора были битком набиты вооруженными людьми. В одном нам повезло: им был дан указ искать девушку, поэтому наш маленький отряд ни у кого не вызвал ни малейших подозрений. Правда, пришлось так часто скидывать капюшон, демонстрируя свою внешность, что в итоге я плюнул на все и пошел дальше с непокрытой головой. А Борг и Рикки с самого начала отказались от защиты плащей, видимо, здраво рассудив, что под таким ливнем толку от них все равно не будет.

Магистр встретил нас в своем кабинете. Он раненым зверем метался по просторной комнате, то и дело останавливаясь и испуганно прислушиваясь к происходящему вокруг. Несколько пустых бутылок, валяющихся около стола, и крепкий аромат спиртного показывали, что Лантий пытался заглушить ужас выпивкой.

— Опять ты, — на удивление трезво произнес он, когда Рикки первым вошел в кабинет. — Неужели забыл…

Неоконченная фраза камнем упала в тишину кабинета, когда Лантий увидел Борга. Великан смущенно улыбнулся и остановился посередине комнаты, словно позволяя убедиться, что это действительно он, а не галлюцинация.

— Ты!.. — прохрипел Магистр, сжимая кулаки. — Какого демона? Что ты тут делаешь?

— Пришел исполнить свою клятву верности, — с некоторым пафосом ответил Борг.

Лантий запрокинул голову и разразился хриплым лающим смехом. Я нервно переступил с ноги на ногу при виде столь неадекватной реакции. Уж не сошел ли глава нашей гильдии с ума, не выдержав ожидания скорой смерти?

Впрочем, уже через пару секунд Магистр закончил смеяться так же резко, как и начал. Подошел к Боргу вплотную и с силой ткнул ему кулаком в плечо, да так, что великан едва не попятился.

— Ты пришел исполнить клятву верности? — прошипел он. — Поразительная наглость! Лучше расскажи, как тебе удалось предать меня?

— Я не предавал тебя. — Борг был выше Лантия на целую голову, но последнему как-то удавалось смотреть на него сверху вниз. — Временное отступление во благо хозяину не считается предательством. Я ведь вернулся. И собираюсь вступить в бой с черным драконом. Разве этого мало?

— Вернулся он, — презрительно протянул Лантий. — А откуда мне знать, что в самый решающий момент ты не покинешь меня вновь? Впервые слышу, чтобы предательство называли временным отступлением!

— Успокойтесь, — вмешался Рикки в чуть не начавшуюся перепалку. — Лантий, Борг действительно верен тебе. Он… Он испугался, что его нападение на Шени может быть истолковано превратно, и ты сначала прикажешь убить его, а потом разберешься в происходящем.

Лантий перевел немигающий взгляд на Рикки, но практически сразу отвел глаза. Я вполне его понимал. При желании храмовник умел смотреть так, что никому не удалось бы посостязаться с ним в этом.

— Ну и зачем вы пришли? — глухо спросил Магистр, мигом потеряв весь свой боевой запал. Отошел к столику с выпивкой и откупорил очередную бутылку.

— Чтобы спасти тебе жизнь. — Рикки неодобрительно качнул головой, когда Лантий жадно присосался к алкоголю, но ничего по этому поводу говорить не стал. — Даю слово храмовника, что ни для чего больше.

Лантий оторвался от бутылки, отер рот рукавом белоснежной рубашки, не обращая внимания, что пачкает ее кровавыми пятнами вина, и недоверчиво хмыкнул.

— Спасти меня, — с горькой иронией проговорил он. — Разве это возможно? Палач с минуты на минуту войдет в мой дом, а колдунья уже находится здесь. И, что самое противное, я никак не могу помешать данному обстоятельству. Демоны бы побрали этих заклинателей! Знать, что враг находится так близко, но не иметь возможности до него добраться!

За окном громыхнуло. Слепящая вспышка молнии на миг озарила темную комнату, в которой Лантий не стал зажигать света. Надо же, сейчас всего полдень, а ощущение такое, будто уже поздний вечер.

— Позволь?

Не дожидаясь разрешения, Рикки прищелкнул пальцами, пробуждая от спячки магический шар над потолком. Потом задумчиво потер пальцами подбородок.

— Могу ли я увидеть заклинателей? — негромко спросил он.

— Понятия не имею. — Лантий безразлично пожал плечами. — Обычно днем они не появляются. Но сейчас темно и нет солнца. Рискни. Если не боишься, конечно, что тебя проклянут, как испугались мои люди, когда я послал их в подвал. Ни одна скотина не согласилась!

— Ты все-таки не послушался меня? — Рикки раздраженно хрустнул пальцами. — Решил сам разобраться с заклинателями? А как же правила гильдии?

— Плевать мне на эти правила, если на кону стоит моя жизнь. — Лантий с вызовом положил руку на перевязь с мечом. — Разве ты на моем месте поступил бы иначе?

— На твоем месте я бы сам отправился к заклинателям, — ответил Рикки. — А не стал бы прикрываться спинами защитников. Понятно?

Лантий побагровел от гнева. Не скрывая угрозы, шагнул к храмовнику, словно собираясь взять его за грудки. Но споткнулся, стоило тому лишь взглянуть на него.

Я наблюдал за этой сценой, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, мне было приятно, что Рикки осадил Лантия. Что скрывать, тяжело испытывать жалость или сочувствие к человеку, к которому ревнуешь свою подругу. Но, с другой стороны… С другой стороны, я, как никто иной, понимал, что такое — быть проклятым без малейшей надежды на спасение. Когда висишь над пропастью, готов хвататься за любую соломинку. И рассуждения о благородстве кажутся в этом случае смешными и нелепыми. Особенно когда слышишь их от человека, который даже представить не может весь ужас твоего положения.

— Почему же? — негромко возразил Рикки моим мыслям. — Как раз я очень хорошо понимаю. Поверь, я прекрасно помню, каково это — распятым лежать в жертвенном круге и ждать, когда мое тело займет чужое существо. Тебе грозит лишь смерть, а мне тогда — куда худшая участь.

Я привычно промолчал, мысленно удивленно присвистнув. Интересно, сколько тайн хранит прошлое храмовника? По спокойным светлым глазам юноши невозможно понять, какие страсти терзают его на самом деле, и терзают ли вообще.

— Довольно об этом. — Рикки одернул рубаху, словно сожалея о приступе откровенности. — Давайте все-таки навестим заклинателей. Если кто-нибудь опасается за свою жизнь — пусть остается. Итак, кто пойдет со мной?..

Мы переглянулись. Первым выступил вперед Лантий, потирая красные от недосыпа глаза.

— Проклятием больше или проклятием меньше — какая разница? — неудачно пошутил он. — Давно мечтал взглянуть в глаза той колдуньи и спросить, неужто я действительно заслужил такой кары. Так что я иду. Да и потом, не хочется как-то оставаться одному. Вряд ли мои люди остановят Дани.

Следом шагнул и Борг.

— Почему бы и нет? — ответил он на невысказанный вопрос Рикки. — Я никогда не присутствовал на общих сборах гильдии. Столько слышал про этих заклинателей, но никогда не видел. Любопытно же.

Один я медлил. Не то чтобы я трусил… Хотя нет, зачем обманывать себя? Я действительно трусил. Как обычно при упоминании заклинателей, поясница, где осталась на память о них маленькая татуировка в виде паучка, налилась привычной несильной болью. По позвоночнику пробежал противный холодок при воспоминании о ледяном прикосновении одного из них на недавнем общем сборе. Надо ли мне это? Почему бы не подождать отважных борцов с проклятиями здесь?

— Шени, — укоризненно протянул Рикки, — ты огорчаешь меня.

— Да иду я, иду, — ворчливо произнес я. — Но не представляю, о чем нам с ними разговаривать. Колдунью они все равно не выдадут. Или вызовешь на поединок сразу троих?

— Я не собираюсь с ними сражаться. — По губам храмовника скользнула слабая улыбка. — Лишь хочу поговорить.

Я обреченно вздохнул и присоединился к остальным. Все равно в неприятностях по самые уши. Заклинатели, драконы-палачи, клятвы верности и смертельные татуировки. Разве может быть хуже? Как оказалось, может.

* * *

Для проживания заклинателей гильдия выделила глубокий и просторный подпол постоялого двора, куда с первого этажа вел люк. На моей памяти днем со стороны людей он всегда был закрыт на массивный амбарный замок. Однако стоило Рикки только загреметь ключами, выданными Лантием, как снизу послышалось осторожное покашливание.

— У нас гости? — с характерным змеиным присвистом спросили из подпола.

— Надеюсь, вы не будете против? — ответил Рикки. — Понимаю, что мы явились в неурочное время, но дело особой важности.

— Мы в курсе, — лаконично отозвались снизу. — Это против наших правил, но проходите.

Не знаю, вероятно, заклинатели тоже пытались обезопасить себя от назойливых посетителей при помощи внутренних засовов, особенно после моего последнего визита сюда, но Рикки без особых проблем открыл крышку люка. Прищурился, пытаясь разобрать что-нибудь в чернильном мраке, плескавшемся в подполе, и сложил было пальцы привычным образом, собираясь создать шар огня.

— Не стоит, — попросил его пока еще невидимый собеседник. — Мы не любим подобную магию. Эти чары слишком… Слишком живые. Спускайтесь. У нас свои способы освещения комнат.

В подтверждение его слов внизу что-то защелкало, и тусклый зеленоватый отблеск лег на покосившуюся деревянную лестницу, ведущую в подземелье.

Я закусил губу, чувствуя, как глубоко внутри рождается знакомый животный ужас. Когда-то я уже лез по этим ветхим перекладинам вниз, сжимая в потной от волнения руке верный клинок. Тогда казалось, что тьма поглотит меня навечно, и мне больше не суждено почувствовать на своей коже тепло солнечных лучей. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я повторю этот подвиг, вернувшись сюда по доброй воле.

Было видно, что Рикки на какой-то неуловимый миг тоже заколебался. Однако затем все же решительно поставил ногу на первую ступеньку и начал тяжелый спуск, прежде поправив перевязь, чтобы меч не мешался при этом.

За ним последовали Лантий и Борг. Я замер над черной дырой в полу, на дне которой неярко перемигивались зеленые болотные огни. Надо ли мне это? Быть может, остаться здесь? А насмешки… Переживу как-нибудь.

«Тьфу! — раздраженно сплюнул внутренний голос. — Довелось же с отчаянным трусом связаться. Но кто бы мог подумать, что в гильдии наемных убийц такие личности встречаются!»

— На себя погляди, — хмуро огрызнулся я, нехотя делая крохотный шажочек к лестнице. — Бог, а какого-то смертного боишься!

«Я не боюсь Рикки! — уязвленно отозвался внутренний голос. — Просто он получил силу, которая, как я думал, предназначалась моему верному слуге. А теперь использует ее же против меня. Некрасиво как-то».

Я привычно пропустил мимо ушей недовольное ворчание бога-отступника. Подумаешь, силу он не тому отдал. Кто ж в этом виноват, кроме него самого? Как говорится, нечего на вурдалака пенять, коли на кладбище в полнолуние по доброй воле пошел.

За всеми этими рассуждениями я не заметил, как благополучно достиг дна подпола. С трудом расцепил руки, намертво приросшие к лестнице, и обернулся, готовый в любой момент выхватить меч. Ну пусть только попробует какая-нибудь гадость на меня напасть! Но расслабился, увидев рядом лишь приятелей по несчастью.

— Я думал, ты не сумеешь. — Рикки протянул мне подобие факела, только дающего не яркое веселое пламя, а тусклый ровный свет. — Рад, что ошибался.

— И где эти заклинатели? — с напускной бравадой воскликнул я, сам в это время напряженно прислушиваясь — не захлопнется ли люк, отрезая последний путь к спасению.

— Не захлопнется, — улыбнулся Рикки. — Я намеренно заблокировал его. Так, на всякий случай.

Борг тоскливо посмотрел вверх, где виднелся светлый прямоугольник. По глазам великана было понятно, что ему тоже весьма не нравится в этом месте. Из нас четверых только Рикки и Лантий сохраняли какую-то видимость спокойствия. Но мне было даже страшно представить, чего стоило Магистру его показное равнодушие.

— Что-то к нам не торопятся хозяева, — хриплым от волнения голосом проговорил он. — Это уже становится невежливо.

— Мы здесь.

Голос раздался прямо у меня над ухом. Я едва не заорал в полный голос от неожиданности. Липкие щупальца страха до боли сжали мое несчастное сердце дурным предчувствием.

— Мы наблюдаем.

Теперь невидимый собеседник переместился к Лантию. Даже тусклый зеленый свет не помешал заметить, как резко тот побледнел. Побледнел, но остался стоять, с вызовом заложив большие пальцы за пояс, словно готовясь принять смертельный бой в одиночку.

— Мы оцениваем.

Борг лишь криво усмехнулся, когда голос прозвучал около него. Он единственный из нас был безоружен, но с такой неторопливостью и тщательностью закатал рукава, демонстрируя пудовые кулачища, что стало понятно — его противнику отсутствие меча у великана вряд ли поможет.

— Мы ждем.

— Впечатляюще, — негромко отметил Рикки. — Но, быть может, покажетесь? Неудобно беседовать, обращаясь в пустоту.

Темнота вокруг меня зашевелилась, зашептала, совещаясь. Я стоял смирно, чувствуя, как от ужаса у меня начинают шевелиться волосы на голове. Боги, зачем я полез сюда? Тоже мне, нашелся храбрец! Одного проклятия мало показалось.

— Хорошо, — наконец прошелестело в ответ. Призрачный огонь странных факелов вспыхнул ярче, но вот только жара я не ощутил — лишь пальцы окоченели от ледяных всполохов зеленого пламени. И из полумрака выступил заклинатель, по обыкновению скрывающийся в плаще. Он был один, без своих товарищей.

— Я предполагал, что встречу всех. — Рикки удивленно вскинул брови. — Где остальные?

— Неважно. — Заклинатель словно не шел, а плыл над полом. Он остановился совсем рядом от Рикки, но тот даже не поморщился от столь близкого соседства. — Говоря со мной — ты говоришь со всеми. Остальные наблюдают. Что тебя привело к нам, демон?

— Меня зовут Рикки! — Впервые на бесстрастном лице храмовника промелькнуло какое-то подобие эмоций. — Рикки, и никак иначе!

— Извини. — В голосе заклинателя послышалась усмешка. — Мы не любим обращаться к людям по имени. Оно все равно ничего не означает. Лучше сразу обозначить суть. Но… Но для тебя мы, так и быть, сделаем исключение.

— Спасибо. — Рикки вновь нацепил на себя маску безразличия. — Догадываетесь, зачем мы сюда пришли?

— Твои мысли для меня скрыты за слишком серьезной преградой, — прямо ответил заклинатель. — От остальных я чувствую лишь страх. И… Стремление уничтожить одного из нас. А лучше — всех сразу.

— И ты знаешь, чем вызвано такое желание, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Рикки.

— Предполагаю. — Заклинатель теперь переместился чуть правее, где стоял Лантий. — Он носит на коже поцелуй одного из нас. Или, точнее, одной из нас. Когда-то давно она отметила его знаком своей любви. И вот-вот он познает высшее наслаждение, которое мы только можем даровать смертным.

— Наслаждение? — Лантий аж зарычал от гнева. — Разве это можно назвать наслаждением? Долгие годы я страдал от неизвестности. Умирал в кошмарах, преследуемый палачом. А сегодня он должен войти в мой дом, чтобы растерзать меня. Это ты называешь наслаждением?!

— Когда ты просыпался после своих кровавых и наполненных болью кошмаров, разве не испытывал небывалое счастье, что все это оказалось лишь сном? — прошипел заклинатель. — Разве ты не стал острее чувствовать вкус жизни, наслаждаться каждой прожитой секундой, ценить каждый день, понимая, что он может оказаться последним? Да, тебя ждет долгая и очень мучительная смерть. Но поверь, когда все будет завершено и ты остановишься на грани между миром мертвых и живых, то ощутишь блаженство. Не будет больше боли. Не будет страданий и страха. Лишь вечный покой. Да, вот это мы и называем наслаждением.

Лантий оторопел от подобного объяснения. Да что там говорить, я сам не знал, что сказать в ответ на такие слова. Как объяснить, что наслаждение — это просто жить. Жить, а не встречать каждый день со страхом — не принесет ли он смерть.

— Забавные у вас представления о счастье. — Рикки хмыкнул. — Настолько извращенные, настолько неправильные. Вы-то сами согласились бы на подобную участь?

— Наша участь куда хуже. — Заклинатель с тихим шелестом плаща вновь обернулся к нему. — Каждую секунду нашего существования мы испытываем мучения. Настолько сильные, что слова беспомощны поведать о них. С каждой нашей жертвой мы проходим весь ее нелегкий путь. На нашу долю остаются лишь отчаяние и боль. Что ж, тем ценнее будет наша награда. Чем дольше страдаешь, тем большее блаженство ждет после смерти.

— Я могу подарить тебе это блаженство прямо сейчас! — выплюнул Лантий, хватаясь за рукоять меча. — Зачем ждать? Вкуси его полной мерой!

— Лантий!

Резкий окрик храмовника больно стеганул по напряженным до предела нервам. Наверное, никто за очень долгое время не осмеливался на подобную дерзость по отношению к Магистру. Однако он послушно остановился, с каким-то смущением оглянувшись на Рикки.

— Мы никогда не противимся смерти, — прошелестело странное создание. — Мы принимаем ее с благодарностью. Поэтому мы так любим вашего друга со смешным именем Шени. Он сделал одного из нас счастливым. Но… Мы слишком благородны, чтобы позволить убить нас сегодня. Потому что тогда ты, хозяин, не испытаешь того блаженства, о котором мы говорим. И не надо нас благодарить за это.

— Что? — Лантий неверяще взглянул на заклинателя. — Вы готовы умереть, но только после моей смерти? Что за чушь?

— Не чушь, — терпеливо ответил заклинатель. — Мы согласны потерпеть.

— Но я совсем не прочь пожить еще немного. — Лантий нервно рассмеялся. — Полно вам. Не стоит таких жертв.

— Стоит, — упрямо возразил заклинатель. — Ты на пороге счастья. Слишком эгоистично было бы лишать его тебя, чтобы приблизить наш покой на несколько часов. Мы терпели так долго. Потерпим еще немного.

— О боги, — приглушенно выдохнул Борг. — У вас настолько странная логика, что ее невозможно понять! Говорят же, человек не прочь еще помучиться в этом мире и совершенно не горит желанием умирать от когтей дракона. Так нет, знай, свое толкуют. Словно не слышат.

Как и следовало ожидать, заклинатель проигнорировал реплику великана.

— А что мне мешает убить вас прямо сейчас? — спросил Рикки. — Тем более если вы сами не против. Почему я должен ждать до завтра?

— Убьешь всех нас сейчас — проклятие исчезнет, — прошептал заклинатель. — И палач не получит требуемого. Лантий потеряет для него всяческую привлекательность, лишившись метки. Но палач был так близко к своей цели, что уже чувствовал вкус и запах его крови. Нереализованное желание разъярит его. Ты представляешь, что может произойти в таком случае?

— Представляю, — сухо отозвался Рикки. — Весомый довод, ничего не скажешь.

— Весомый?! — выкрикнул Лантий. — Чем же, позволь узнать? Ты же слышал — они не будут сопротивляться! Так убей их всех прямо сейчас! И выслеживай дракона, сколько душе будет угодно!

— Со способностями Дани к длительному периоду дематериализации выследить ее будет достаточно сложно, — задумчиво проговорил Рикки, будто размышляя вслух. — А неудовлетворенный черный дракон, еще не научившийся сдерживать свои потребности и жажду насилия, да к тому же и потерявший жертву перед самым убийством… Нет, слишком велик риск.

— Что?! — взвыл Лантий. — Ты… Ты представляешь, о чем говоришь?

— Действительно, — поддержал его я. — У нас есть возможность закончить это дело прямо сейчас, без лишнего напряжения. А ты отказываешься?!

— Отказываюсь, — подтвердил Рикки со спокойной улыбкой. — Более того, если хоть один из вас попытается причинить заклинателям вред — то я буду стоять на их защите до конца. Завтра. Завтра я сам разделаюсь с этой проблемой. Не хочу разменивать жизнь одного человека на сотни других.

— Жизнь двух человек, — мрачно поправил его я. — Или забыл, что именно я должен буду сразиться с драконом?

— Я уверен, ты справишься. — Рикки подмигнул мне. — А если нет — то мы достойно за тебя отомстим.

Мы с Лантием переглянулись. Он приподнял бровь, указывая на заклинателя и молча предлагая все же попробовать добраться до него. Рикки тут же шагнул вперед, будто случайно перекрывая мне путь.

— Не стоит, — с нажимом произнес он. — Честное слово, не стоит, Шени. У тебя еще будет сегодня возможность скрестить со мной клинки.

Я криво усмехнулся. Ну вот и ответ на все мои вопросы. Да и от кого я пытался скрыть свои планы? Рикки ведь без проблем читает все мои мысли. Завтрашний рассвет встретит только один из нас.

— Всего доброго, — вежливо попрощался храмовник с заклинателем, убедившись, что я не намерен кидаться на того с мечом наперевес. — Точнее, до завтра.

— Мы будем ждать тебя, — с присвистом отозвался тот. — Ждать с нетерпением и благодарностью.

Лантий первым бросился к лестнице, поняв, что наш разговор с заклинателем закончен. И я не видел ничего смешного в его стремлении как можно быстрее выбраться из мрачного подвала. За ним последовал и Борг, зябко передернув плечами. Через минуту внизу остались только я и Рикки.

— После тебя. — Храмовник приглашающе взмахнул рукой. — Мало ли, какие мысли бродят у тебя в голове.

— Ты прекрасно знаешь все мои мысли, — слишком резко ответил я. Рикки лишь понимающе хмыкнул в ответ на мою грубость. Я тем временем обернулся к заклинателю, терпеливо дожидающемуся нашего ухода.

— Почему вы заставили Лантия ввести меня в теневой совет? — задал я вопрос, который мучил меня все дни после окончания последнего общего сбора гильдии. — Это было вам невыгодно. Один из вас проклял Лантия, а Дани должна привести приговор в исполнение. Было бы намного разумнее…

— Ты мыслишь человеческими категориями, — оборвал меня заклинатель. — Пойми, мы уже не испытываем эмоций в вашем понимании этого слова. Гнев, страх, радость — все осталось далеко позади. Но… Мы благодарны тебе за то, что ты избавил одного из нас от страданий. И решили помочь тебе. Разве ты не хотел войти в совет? Разве не мечтал хоть немного, но возвыситься над остальными? И потом, мы тогда сказали тебе чистую правду. Если бы драконица стала членом теневого совета, то многие из вас не дожили бы до следующего сбора. Дани вытребовала бы из Лантия имена всех входящих в гильдию. Кстати, ты тоже имеешь полное право узнать, кем являются твои коллеги в повседневной жизни. А потом она убила бы всех одного за другим. Забавы ради.

— И? — протянул я, не понимая логики. — Вы только что отказались выдать колдунью, проклявшую Лантия, аргументируя это тем, что не желаете лишать его неземного наслаждения, то бишь смерти. Как это согласуется с вашим стремлением спасти остальных от подобной же участи?

— Глупый вопрос. — В голосе заклинателя послышалось раздражение из-за моей непонятливости. — Умрет Магистр — на его место придет другой. Гильдия останется. Исчезнет гильдия — и многие люди не познают блаженства в объятиях смерти. Зачем жертвовать горсткой людей, если в итоге мы обрекли бы гораздо большее количество народа на жалкое прозябание в этом мире? Пусть гильдия живет и здравствует еще многие годы.

— Потрясающе, — чуть слышно пробормотал Рикки. — Говорят, женщин тяжело понять. Пусть сначала попытаются поговорить с заклинателями. Вот где мозги поломаешь.

Заклинатель поклонился нам, верно, сочтя слова храмовника за комплимент. А я взялся за перекладины лестницы. Надо же, не думал не гадал, что когда-нибудь гильдия будет обязана мне своим существованием. Чего только в этом мире не случается!

* * *

После визита в подпол мы пообедали и расположились в кабинете Лантия. Обстановка, если честно, совершенно не располагала к дружеской беседе, поэтому разговоры быстро сошли на нет. Пасмурную хмарь за окном то и дело полосовали молнии. Успокаивающее низкое рычание грома и шум дождя убаюкивал, особенно после бессонной ночи. Борг, нисколько не смущаясь, быстро задремал в кресле. Вот только мне было совершенно не до сна. Лантию по вполне понятным причинам тоже не спалось. После встречи с заклинателями, которая не закончилась ничем хорошим для него, он впал в настоящую меланхолию, медленно и неуклонно набираясь гномьим самогоном до невменяемого состояния. И я, если честно, немного завидовал ему. Как, наверное, было бы приятно упиться до зеленых демонов в глазах и уснуть, не чувствуя, как неумолимо приближается время встречи с драконом! Мне этой ночью тоже, вполне вероятно, суждено погибнуть, но вот выпить я себе не могу позволить. Если есть хоть малейший шанс на победу — надо его использовать на полную. В конце концов, теперь я ответствен не только за свою жизнь, но и за жизнь Флоксы и моего еще не рожденного ребенка.

— Слова не мальчика, но мужа, — негромко заметил Рикки, который вальяжно расположился в кресле рядом со мной и с неодобрением наблюдал за тем, как Лантий допивал уже вторую бутылку. — Как я вижу, ты уже принял тот факт, что скоро станешь отцом?

— Смешно, — пробурчал я. — Это не я скоро стану отцом, это мой ребенок еще в утробе матери станет безотцовщиной. Надеюсь, Флоксе хватит сил и терпения воспитать его достойно.

— Я в этом не сомневаюсь, — обронил Рикки, не делая ни малейшей попытки разубедить меня в печальных прогнозах.

Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. В голове роились сразу тысячи мыслей и вопросов. Интересно, Флоксу не заставят избавиться от ребенка, когда о ее беременности станет известно матери настоятельнице? Существует множество отваров и ритуалов, помогающих вытравить плод на любом сроке. Если бы я был рядом с ней — то, без сомнения, защитил бы от всего на свете. Но справится ли она одна? В храме могут подумать, что потеря одной из лучших дознавательниц, к тому же телепатки, — непозволительная роскошь. Мой печальный опыт гласил, что подобные решения чрезвычайно тяжело оспорить, и уж никак нельзя помешать их осуществлению. Добавят тайком в питье сонного зелья и совершат свое черное злодеяние. А потом обставят все как несчастный случай. Эх, если бы не это дело — взял бы Флоксу в охапку и сбежал на другой конец королевства. Говорят, в Мейчаре наемным убийцам тоже неплохо живется. Там запретные гильдии процветают не меньше, чем у нас, а то и больше. Да и гномы недалеко, если дела совсем плохо пойдут.

— Мейчар? — переспросил Рикки и улыбнулся каким-то своим потаенным думам. — Замечательный выбор! Это мой родной город.

Я зло зыркнул на него, но ничего не ответил. В таком случае Мейчар отпадает. Впрочем, о чем это я? Какой Мейчар, какие гномы? Меня сегодня убьют, а я о будущем задумался! Боюсь, ребенка Флоксы мне не доведется увидеть. Хотя приятно осознавать, что после моей смерти частичка меня останется в этом мире. Зная Флоксу, можно предположить, что она до последнего будет отстаивать свое право на материнство. Интересно, это будет мальчик или девочка? И если мальчик — унаследует ли он мои возможности? Кстати, весьма любопытный вопрос!

— Рикки? — окликнул я храмовника, который молча внимал моим мыслям.

— Мм? — отозвался он.

— Борг сказал, что дети метаморфов наследуют способности родителей, — изрядно понизив голос и убедившись, что Лантий нас не слушает, продолжил я. — Значит ли это, что если у Флоксы родится мальчик, то он будет драконом?

— А ребенок был зачат до или после твоей встречи с Роммием? — переспросил Рикки.

— До, — после краткого раздумья решительно ответил я. — Совершенно точно, что до. После у меня уже не было времени на все эти постельные шалости.

— Тогда не унаследует. — Рикки широко зевнул.

Я с облегчением вздохнул. Ну хоть это радует. Пусть ребенок растет спокойно, не опасаясь преследования храмов. Меня ведь рядом не будет, чтобы защищать и оберегать его.

Рикки тяжело вздохнул и что-то неразборчиво пробурчал себе под нос. Но вот что именно — мне не удалось расслышать.

Тем временем Лантий кинул очередную пустую бутылку под стол, икнул и обвел нас пьяным взглядом.

— Мы так и будем сидеть здесь и ждать появления Дани? — спросил он, глядя на меня красными от алкоголя глазами.

Я неопределенно пожал плечами и кивнул на Рикки, показывая, кто в этом деле главный.

— У тебя есть предложение получше? — лениво полюбопытствовал тот, небрежным пассом зажигая еще один магический шар. Стоял ранний вечер, но из-за непогоды темнело за окнами с угрожающей быстротой.

— Надо что-то делать! — Магистр со всей силы ударил кулаком по столу, да так, что жалобным звоном отозвались бутылки и стакан. — Она же придет сюда и убьет меня!

— На твоем месте я бы отозвал людей со двора. — Рикки встал и подошел к окну, всмотрелся в потоки дождя, словно мог что-либо увидеть за ними. — Незачем им бесцельно мокнуть. Пусть лучше посидят в трактире и выпьют горячего вина за твое здоровье.

— Ты издеваешься, что ли?! — прорычал Лантий. — Предлагаешь остаться совершенно беззащитным перед визитом этой… этой дряни?

— Ты прекрасно понимаешь, что они при всем желании не в силах тебя защитить. — Рикки с потаенным раздражением стукнул кончиками пальцев по стеклу. — Черные драконы непредсказуемы в своих действиях и эмоциях. Вдруг Дани захочет войти сюда не таясь? Поверь, ей хватит сил усеять весь двор трупами. И потом заняться уже непосредственно тобой. Или ты собираешься взять с собой на земли мертвых как можно больше народа? По принципу, чтобы не скучно по дороге было?

Лантий побагровел. Вскинулся было возразить, но почти сразу же бессильно опустился обратно.

— Значит, я обречен, — прошептал он, трясущейся рукой наливая себе самогона из новой бутылки. — Но что вы тогда делаете здесь? Пришли позлорадствовать?

— Пришли помочь. — Рикки слабо улыбнулся. — Лантий, отпусти своих людей. Поверь, если мы тебя не спасем, то они тем более.

— «Мы»? — переспросил я, удивленно подняв брови. — То есть мы нападем на Дани все вместе? А к чему тогда рассказы, что это мой поединок?

— Это действительно твой поединок. — В светлых глазах Рикки застыл лед — Твоего права на него никто не оспаривает. Мы… Мы лишь наблюдатели. И потом, вдруг ты не справишься? Драконицу все равно надо будет остановить, иначе, опьяненная первой кровью, она отправится в город праздновать свой первый вылет. А это неприемлемо.

Я грустно усмехнулся. Эх, Шени, Шени. Хватит уже хвататься за каждую соломинку. Тебе ясно дали понять, что никто не встанет между тобой и драконом. Это твой бой, пусть и обреченный на провал заранее.

Рикки недовольно качнул головой, но ничего не сказал в ответ на мои печальные мысли. Вместо этого выжидательно перевел взгляд на Лантия.

— Будь по-твоему, — с явной неохотой ответил тот. — Я уберу людей.

И потянулся к маленькому серебряному колокольчику, вызывая в кабинет слугу.

Очередная вспышка молнии синим всполохом легла на бледное лицо Рикки. Храмовник не торопился вернуться на свое место, что-то выглядывая за бесконечными потоками дождя. Я встал и подошел к нему. Прищурил глаза, наблюдая, как пузырятся лужи в лиловых сумерках пасмурного вечера.

— Она уже близко, — тихо проговорил Рикки. — Я чувствую ее вожделение. Ее жажду крови и убийства.

— И почему меня это совершенно не радует? — хмыкнул я.

Рикки проигнорировал неприкрытый сарказм, прозвучавший в моих словах. Вместо этого обернулся и спросил, чуть склонив голову набок:

— Шени, ты знаешь, где у драконов слабое место?

— Э-э-э… — опешил я. Кашлянул и неуверенно предположил: — На горле?

— Дани — молодая драконица, — продолжил Рикки, словно не услышав меня. — Она не станет превращаться в доме. Побоится расшибиться о стены, еще не четко представляя свои размеры и возможности. О нет, она попытается вытащить Лантия во двор и уже там заняться им. Даже в человеческом облике драконы во много раз превосходят людей по силе и быстроте реакции. Но это твой шанс. Второго не будет. Подлови ее в комнате. Призови силу дармана на помощь. И дерись так, как никогда прежде. Если же Дани все же удастся вырваться во двор и она перекинется, то запомни одну вещь. Никогда не бей дракону в горло. Самое уязвимое место у них — это подбрюшие. Обычно оно защищено мягкими чешуйками, несравнимыми по крепости с броней хвоста, тела или крыльев. Понятно?

— Почему ты мне помогаешь? — поинтересовался я. — Сначала отправляешь на верную смерть, а потом даешь советы? Или это способ успокоить свою совесть?

— Это способ избавить тебя хотя бы от одной клятвы, которыми ты обвешался с ног до головы, — резко ответил Рикки. — Со второй будем разбираться позже.

Я насмешливо фыркнул, но ничего не успел сказать. Рикки поднял палец, призывая меня к молчанию, прильнул к запотевшему стеклу, что-то выглядывая в подступившей темени, и негромко произнес:

— Она идет.

Позади Лантий грузно осел в кресло, случайно смахнув со стола бутылку. По комнате поплыл густой запах алкоголя, который, смешиваясь с моим волнением, вызвал спазм в животе. Я до соленого привкуса во рту закусил губу, пытаясь совладать с волнением. Шени, успокойся! Рано раскисать и молить богов о быстрой безболезненной смерти! В конце концов, ты столько раз смотрел опасности в лицо. Неужели не справишься на этот раз?

— Что ты пугаешь? — пробурчал Борг, на мгновение открыв глаза и прислушавшись к чему-то, ведомому только ему. — Не идет она. Рано еще. Просто перекинулась и впервые поднялась в небо. Авось молнию на хвост поймает — и не будет у нас никаких проблем. Кроме одной: куда девать столько жареного мяса.

Рикки покачал головой и повторил с прежней уверенностью:

— Нет, Борг. Так нам не повезет. Дани слишком смышленая, чтобы долго кувыркаться в тучах. Пару кругов над Лутионом — и она явится сюда. Поди, и одежду где-нибудь недалеко спрятала, потому как прежнюю при превращении в клочья изодрала.

Томительно потянулись минуты ожидания. Лантий торопливо глушил стакан за стаканом, но не пьянел. Рикки каменным изваянием застыл у окна, рисуя непонятные знаки на запотевшем стекле. Даже Борг окончательно проснулся и нервно постукивал пальцами по подлокотнику, уставившись перед собой неподвижным взглядом. Я в свою очередь расхаживал по комнате, до боли в костяшках сжимая рукоять меча. Она отвечала мне привычной теплой пульсацией, но, против обыкновения, это меня не успокаивало. Хотелось заорать во все горло от нетерпения — когда, когда уже?! Такое чувство, будто вновь ожила татуировка на моем теле, и я вынужден прислушиваться к неторопливой поступи смерти.

— Скоро, — неожиданно обронил Борг — Совсем рядом.

Рикки прислонился спиной к подоконнику, уставившись на дверь. Лантий как-то жалобно всхлипнул и припал к бутылке, дергая кадыком и торопясь ее допить. Я покачал головой при виде такой картины. Жаль, что Флокса сейчас не может его видеть. Авось разочаровалась бы в моем сопернике. Хотя, с другой стороны — вряд ли бы на его месте я вел себя по-другому.

«Да ладно? — насмешливо удивился оживший вдруг внутренний голос — Тебе не кажется, что положение у тебя сейчас ненамного лучше, если не сказать — хуже? И ты ведешь себя по-другому. Что не может не радовать. Не люблю нытиков».

«Разве я не ною?» — удивился я.

«Ноешь, — легко согласился бог-отступник. — Чем меня уже изрядно утомил. Но хотя бы собираешься встретить свою судьбу достойно — лицом к лицу, в честном поединке. А не упившись вусмерть со слабой надеждой, что алкоголь сделает процесс умирания от когтей дракона менее болезненным».

— Дани! — вдруг крикнул Рикки, обрывая мой внутренний диалог. — Ну что же ты застыла за дверью? Мы все только тебя и ждем!

Наверное, мне показалось, но магические шары мигнули и загорелись ярче, когда на пороге показалась девушка. Или правильнее сказать — драконица? На пол с длинных распущенных волос Дани и ее насквозь мокрой одежды стекала вода. Девушка провела рукой, убирая пряди с лица, обвела нас спокойным взглядом и подбоченилась, словно не заметив, как от этого движения рубашка прилипла к телу, бесстыже обрисовав ее грудь.

— Что я вижу, — мелодично проговорила Дани, делая неторопливый шаг вперед. — Какое сборище! Целых четыре мужчины. И все собираются сражаться со мной?

Лантий прохрипел что-то неразборчивое, попытался было встать, но тут же вновь безвольно осел на прежнее место.

— Не обращай на него внимания, — попросил Рикки, небрежно стряхивая остатки сонных чар со своих пальцев. — Он немного выпил. Вот и пришлось сделать так, чтобы он нам не помешал.

— Не стоило, — холодно обронила Дани. — Лантий должен прочувствовать всю мою изощренную фантазию на собственной шкуре. Убедиться, что самые ужасные его кошмары не идут ни в какое сравнение с реальностью. Впрочем… Пусть. Я сумею его разбудить. Мало кто может спокойно спать, когда ему поджаривают пятки.

— Кажется, я знаю, каким было твое любимое занятие в детстве, — пробурчал я. — Поди, жаб через соломинку надувала и котят топила. Милая девочка.

Зря я это сказал, если честно. Дани посмотрела на меня с таким нехорошим интересом, что волосы у меня на голове едва не встали дыбом.

— О, и ты тут, — произнесла она, разглядывая меня так, словно увидела в первый раз. — Но оно и к лучшему. Я все равно собиралась навестить тебя сегодня чуть позже, как уже приходила прошлой ночью. Тогда я собрала столько смертельного колдовства, что вытянула достаточно жизни из всех постояльцев. Правда, не застав тебя, не стала трогать Флоксу. Слишком мало времени было в запасе. Теперь обязательно это исправлю. У меня к твоей подруге особые счеты. Просто убить ее будет слишком легко. Так что сегодня ночью мы обязательно поболтаем с ней по душам, так сказать, о женских секретах.

— Что ты к ней привязалась? — грозно вопросил я, ощутив мгновенный укол беспокойства. — То по науськиванию Зиргия ее убить пыталась. То теперь угрожаешь. Почему до сих пор не успокоилась? Есть какие-нибудь претензии — выскажи их мне.

— Ох, Шени, Шени. — По губам Дани зазмеилась неприятная усмешка. — Ты ведь нравился мне. Да и сейчас нравишься. Я хотела убить Флоксу не только из-за пресловутого правила «абсолютного превосходства». Но и чтобы стать единственной женщиной в твоей жизни. Пусть ненадолго, но все же.

— Ты пыталась меня убить, — напомнил я. — Или в этом проявлялась твоя любовь?

— Но это же так романтично! — Дани негромко рассмеялась. — В моих объятиях ты бы познал такое блаженство, после которого дальнейшая жизнь не представляла бы смысла.

«Я один вспомнил про самок тарантулов? — полюбопытствовал внутренний голос — Гляжу, везет тебе на пауков».

— Что-то не припомню неземного блаженства в твоих объятиях, — неуклюже съязвил я. — Флокса справляется с теми же делами намного искуснее.

— Перешел на оскорбления? — Дани зло усмехнулась. — Зря… Это не красит тебя как мужчину. Что касается Флоксы… Я уже сказала, у нее еще будет шанс со мной сегодня побеседовать.

— Не думаю.

С негромким шорохом мой клинок покинул ножны. Я перегораживал Дани путь к Лантию, в любую секунду ожидая нападения.

Дани тряхнула головой, рассыпая вокруг капли воды. Тщательно собрала длинные волосы в хвост, видимо, чтобы они не мешали ей в предстоящем поединке. Но нападать пока не торопилась.

— Вас тут трое, — ледяным тоном заметила она. Брезгливым кивком указала на Лантия, который что-то неразборчиво мычал со своего места, силясь подняться на ноги. — Не считая этого. Но его я оставлю на сладкое. Будете нападать одновременно? Или проявите правила хорошего тона и позволите мне расправиться с вами по одному?

— Сударыня, — любезно начал Рикки, — сражаться со столь очаровательной девушкой — настоящая трагедия для меня. Поэтому я вступлю в бой, лишь когда не останется иного выхода. И поверьте, мне будет очень, очень неприятно вас убивать.

Дани кашлянула, скрывая смешок, и посмотрела на Борга.

— А я что? — буркнул он, пожимая плечами. — Мне сказали не лезть в это дело, я и не лезу. Лишь наблюдаю. Ежели Рикки не справится — тогда приступлю.

— Понятно. — В глубине ярко-голубых глаз Дани заискрились смешинки. — Шени, вижу, твои друзья бросили тебя на растерзанье. Не обидно умирать первому?

— Я не собираюсь сегодня умирать, — обронил я. Привычно крутанул меч, словно примериваясь к его длине и весу. — Не слишком ли много слов? Приступим!

Ох, зря я это сказал. Вообще-то в глубине души у меня тлела слабая надежда, что совладать с Дани не составит особого труда. Она ведь имела наглость явиться к Лантию совершенно безоружной. Как же жестоко я ошибался! Эта несносная девчонка, казалось, была повсюду. Она играла со мной, словно кошка с мышкой. То отвешивала донельзя обидные подзатыльники, то увесисто била по ребрам. При всем желании я не успевал отражать ее выпады. Да, пока они были не сильные, скорее издевательские, но долго так продолжаться не могло.

Я чувствовал себя словно неповоротливый телепень под ударами быстрого и жестокого хищника. Движения Дани были так быстры, что сливались в размазанную тень.

— Ну как? — Неожиданно Дани остановилась в нескольких шагах от меня. Усмехнулась и небрежно поправила слегка растрепавшиеся волосы. — Понравилось?

Я с трудом сдержал грязное ругательство, так и просившееся на язык. Бока у меня, казалось, превратились в один сплошной синяк. Нет, вроде бы ребра не сломаны, но вздохнуть полной грудью больно. Расцарапанные длинными ногтями щеки саднили. Прямо не бой получился, а избиение младенцев.

— Безумно, — прохрипел я, увидев, что Дани все еще ожидает ответа. — Ты только на это способна? Оставить пару царапин и несколько синяков? Не думал, что черные драконы такие слабаки!

Голубые глаза девушки вспыхнули мрачным огнем. Она сложила губы в презрительную усмешку и негромко проговорила:

— Ах так? Тогда продолжим.

Я покрепче перехватил меч, понимая, что в данной схватке он совершенно бесполезен. Как прикажете обороняться, если противник по скорости намного превосходит тебя? Все равно что дубиной от мух отбиваться.

Краем глаза я уловил движение Рикки. Тот стоял чуть поодаль, с нескрываемым интересом наблюдая за нашей схваткой. Слабая улыбка, блуждающая на его губах, показывала, что храмовника весьма забавляют мои злоключения. И внезапно меня разобрала злость. Что я тут, шутом нанялся, что ли? У самого могущества — полной ложкой хлебай. Но как дело до жареного дошло — лучше я в сторонке постою, понаблюдаю. И как это называется?

Мир привычно покачнулся в моих глазах, наливаясь багряными красками бешенства. Вновь зверски зачесалась кожа под тонкой льняной рубашкой. Время словно остановилось. Я видел, как Дани шагнула ко мне, небрежно засучив рукава. Я чувствовал запах ее ненависти и злости. И я знал, что она сделает в следующий момент.

Наверное, Дани очень удивилась, когда я отразил ее удар. Более того, мой меч в тот же миг просвистел в опасной близости от ее груди, заставив девушку испуганно отпрянуть.

— Ну что же ты? — протянул я, ощущая, как шевелится татуировка на моей коже в предвкушении скорого превращения. — Мы ведь только начали веселиться!

В глазах Дани впервые за момент нашего разговора мелькнули недоумение и страх. Но она пересилила себя и ничего не стала спрашивать. Лишь презрительно сплюнула на пол и вновь пошла в атаку.

На этот раз я был на высоте. Мой меч создал вокруг меня непробиваемый светящийся круг. Дани очень старалась, но проникнуть за мою защиту не могла. А я никак не мог подловить ее на оплошности или неточности. От любого моего выпада она успевала увернуться в самый последний момент.

— Ты начал меня утомлять, — с раздражением произнесла Дани, остановившись на безопасном расстоянии. — И когда ты только научился так быстро двигаться?

— У меня были хорошие учителя. — Я криво усмехнулся, вспомнив несчастного Роммия. — Это все, на что ты способна? В таком случае, ты настоящий позор для черных драконов!

Да, я специально злил Дани. Надеялся, что она выйдет из себя и совершит ошибку, фатальную для себя и спасительную для меня. Но то, что произошло в следующий момент, удивило и напугало меня. Дани начала превращаться. Очертания ее тела замерцали, расплываясь и меняясь на глазах. Хорошенькое личико вытянулось, обратившись зубастой пастью. Руки заломились под немыслимым углом, превращаясь в кожистые крылья.

— Продолжим, — низким гортанным голосом пророкотала Дани, оставаясь еще на грани между драконом и человеком. — Но не здесь.

Я так и не понял, что произошло в следующий миг. Чья-то неведомая воля взяла меня за шкирку, хорошенько встряхнула и отправила в недолгий полет к окну. Я чудом успел сгруппироваться, защищая голову от удара о стекло. Вышиб плечом хлипкую деревянную раму и кубарем покатился по хлюпающей грязью земле, по дороге умудрившись потерять меч. А за моей спиной слышались хлопки кожистых крыльев — это Дани поторопилась выбраться вслед за мной на свежий воздух, пока размеры еще позволяли ей протиснуться через оконный проем.

Огонь магических шаров, падающий через разбитое стекло, давал достаточно света, чтобы увидеть окончание превращения Дани. Невероятно, что из невысокой хрупкой девушки могла получиться такая огромная зубастая зверюга! Пожалуй, один коготь на ее лапе был больше моей ладони в несколько раз. Иссиня-черная броня чешуи блестела, дробясь множеством искорок от всполохов молний и проливного дождя.

— Отступники! — потрясенно выдохнул я, слепо шаря вокруг себя в поисках меча. — И эту тварь мне надлежит убить? Да она раздавит меня!

В светлом прямоугольнике окна показался Рикки. Он небрежно взмахнул рукой — и с его пальцев посыпались с десяток слепящих всполохов, без проблем осветивших двор и прилегающие дома. Неподалеку мертвенным отблеском сверкнул меч, почти утонувший на дне глубокой лужи. Я бросился вперед, проехавшись животом по скользкой грязи, стремясь достать его прежде, чем Дани перейдет в нападение.

Мне это удалось. Я уже крепко сжимал теплую рукоять клинка, когда чудовище клацнуло клыками в опасной близости от моего плеча. Затем оно взмахнуло крыльями и поднялось в воздух, небрежно подцепив меня одной лапой.

В следующий миг земля и небо поменялись местами. Меня швыряло из стороны в сторону. Нескончаемые потоки дождя и порывы ветра били по глазам, мешая сосредоточиться и понять, где мы сейчас находимся. Только ослепительные вспышки молний иногда разрывали тьму ненастной ночи.

Дани издевалась надо мной. Она перекидывала меня из лапы в лапу, хватая то за ноги, то за плечи. Ее когти давно распороли мне кожу, превратив одежду в кровавые ошметки. Но я почти не чувствовал боли от глубоких порезов. Краткие мгновения, когда она отпускала меня в свободный полет, почему-то не пугали, а завораживали. Я летел. Летел, раскинув руки, сквозь мрак и дождь. И мне хотелось смеяться. Хохотать во все горло. Сиреневые огни молний были так близко от меня, что их хотелось поймать рукой.

— Тебе нравится? — со змеиным присвистом раздался голос драконицы.

— Очень! — закричал я в ответ. — Большего подарка ты мне и сделать не могла.

— Ах так? — Ее длинная шея изогнулась, и я увидел перед собой клыкастую морду. — Надеюсь, тебе понравится твой последний полет!

Дани усердно заработала крыльями, поднимаясь все выше и выше. Я похолодел от ужаса, поняв, что она задумала. Какая схватка, какой поединок? Она скинет меня на город, не оставив ни малейшего шанса на честный бой!

— Наслаждайся полетом, — с издевательским смешком прозвучало сверху. — А у меня еще остались внизу дела.

И она разжала когти, отпуская меня. Я камнем рухнул вниз, отчаянно прижимая к груди меч, словно он мог помочь мне. Падал, в любой момент ожидая жестокого удара о камни мостовой, ослепительной вспышки боли и черноты небытия.

Упругий ветер бил мне в лицо, высушивая слезы гнева. Да-да, именно гнева. Таким злым я не был, пожалуй, никогда в жизни. Да что о себе возомнила эта девчонка? Что о себе возомнили все они — Рикки, Борг, Лантий? Почему я должен умирать такой прекрасной ночью, когда кажется, будто небо сошло с ума от первобытной ярости? Почему они останутся наслаждаться жизнью, а мне суждено сгинуть в могиле с тарантулами по вине бога-отступника? В конце концов, сегодня я узнал, что скоро стану отцом! И никому не позволю лишить меня этой радости!

Остатки рубашки жалобно затрещали, расходясь по шву. Я широко раскинул руки, пытаясь подражать птице. И неожиданно понял, что это мне вполне удается, потому что рук у меня больше нет. Вместо них два огромных крыла. Вот правда их цвет мне никак не удавалось разобрать во тьме. Жаль только, что мой меч сгинул в непроглядной ночи, камнем упав вниз, как только я перекинулся. Ну да ладно, невелика потеря. Особенно если в итоге я сохранил себе жизнь!

Мне хотелось рыдать от восторга. Хотелось подняться к небесам и искупаться в облаках. Хотелось поймать за хвост молнию и поспорить в скорости с ветром.

— Не сейчас, — с огорчением прошептал я, отказавшись от столь заманчивой мысли. — Потом. У меня еще будет время.

И я сложил крылья, спускаясь в крутом пике к постоялому двору.

Я успел вовремя. Дани как раз нерешительно топталась около дома, примеряясь снести ему крышу, когда я коршуном завис над ней и пребольно царапнул когтистой лапой по спинному гребню.

— Ты?! — Дани резко вскинула голову, встретившись со мной глазами. — Но как?

— Сам удивляюсь, — лаконично ответил я. Разговаривать в драконьем образе оказалось весьма непростым занятием. То и дело хотелось сорваться на горловой клекот или выдохнуть из ноздрей клубы черного едкого дыма.

Дани зашипела, словно потревоженная гадюка. Подпрыгнула на месте, да так, что стекла в ближайших зданиях жалобно зазвенели. Краем глаза я заметил, как испуганно заметались отблески факелов в дальнем конце улице. Ага, стало быть, явление драконов не осталось незамеченным для жителей Лутиона. Поди, скоро городская стража прибудет в полном составе. Значит, надо закончить это дело до их появления, а то не хочется кого-нибудь покалечить в горячке боя.

Дани между тем расправила крылья и неуклюже поднялась в воздух. Было видно, что она еще неуверенно чувствует себя в драконьем облике. Да и по размерам моя противница значительно уступала обычным представлениям о ящерах. Как и я, впрочем. Но задаваться вопросом о причинах этого явления было некогда. Я свечой взмыл в небо, уходя от разъяренной драконицы.

Оказалось, сражаться в воздухе весьма непросто по сравнению с землей. В скором времени я совершенно потерял ориентацию в пространстве. Главное было — уйти от укусов и ранящих ударов когтей.

Ливень заливал глаза, отвлекая. Несколько раз Дани все же достала меня, едва не порвав левое крыло, поэтому в полете я тяжело припадал на него. Сделать выпад — увернуться. Самому постараться цапнуть за шею противницу. Уйти вправо, уклоняясь от близкой стены какого-то чрезмерно высокого храма. Ой, все-таки задел шипастым хвостом. Надеюсь, этот молитвенный колокол им был не очень нужен. А это еще что?

Я едва успел увернуться от горячего сгустка огня, пронзившего сплошную стену дождя и опалившего чешую на моем подбрюший. Ага, кажется, в игру вступили и храмовники бога-сына. Час от часу не легче!

Мое тяжелое свистящее дыхание заглушало даже раскаты грома и угрожающие вибрирующие крики Дани. Неожиданно плечо обожгла острая боль. Демоны! Скосив глаза, я увидел, как по чешуе расползается багровое пятно ожога от очередного удара храмовников. И тут же вновь поплатился за свою невнимательность. Дани, вытянув длинную шею, все-таки достала меня. Вцепилась в горло, словно оголодавшая собака в кость, прильнула всем длинным телом.

Я захлебнулся в вопле боли и гнева. Обнял драконицу неповрежденным крылом, не давая ей отстраниться, и камнем кинулся вниз.

Дани забилась в моих крыльях, поняв, что я задумал, но шею не отпустила. Напротив, впилась в нее сильнее, пытаясь, верно, перегрызть глотку.

«Вот и все, — мелькнула в голове шальная мысль, когда совсем рядом отблеск молнии озарил длинный металлический шпиль, венчающий храм богини-матери. — Прости, Флокса».

А в следующий миг шпиль насквозь пробил брюхо Дани, ободрав мне весь бок. И я с размаха грохнулся на землю. Наступила темнота…

* * *

— Шени, вставай!

Кто-то настойчиво тряс меня за плечо, перемолотое зубами Дани. Каждое движение сопровождала жгучая вспышка боли.

— Вставай, кому говорят!

Я со стоном выплюнул изо рта сгусток крови. Оставьте, оставьте меня в покое! Дайте насладиться забытьём, спокойно уплыть по реке мертвых к привратнику.

— Успеешь еще на тот свет.

Я задохнулся от застрявшего в горле крика, когда мой неведомый мучитель взвалил меня к себе на плечо, прежде бережно укрыв плащом. И помчался прочь по улице, залитой шипящими от дождя огнями факелов. Это взволнованные горожане уже начали выбегать из домов, потрясенные недавней схваткой.

Моя голова бессильно билась о спину спасителя. Он бежал неестественно быстро и плавно для обычного человека, но каждое его движение отдавалось спазмом муки в моих переломанных суставах.

«Ничего, жить будешь, — негромко отдались в ушах ободряющие слова бога-отступника. И сразу же он жестокосердно продолжил: — Одна половина дела сделана. Дракон мертв. Осталось убить Рикки».

«Сегодня?» — ужаснулся я, пытаясь удержаться на зыбкой грани между реальностью и небытием.

«Сегодня», — подтвердил мой собеседник.

У меня не оставалось сил даже на то, чтобы выругаться. В ушах поселился навязчивый звон. Перед глазами — красная пелена переутомления и страдания. И в таком виде я должен буду сразиться с полудемоном? Очень смешно!

«Выкручивайся как знаешь, — холодно обронил бог-отступник. — Это не мои проблемы».

И где-то очень далеко, на грани восприятия, намного более жестокие слова:

«Мне же лучше, если Рикки тебя убьет. Смерть человека, которого он уже начал считать своим приятелем, подтолкнет его в мои объятия».

— Посмотрим, — прошипел сквозь зубы мой спаситель. Наверное, я все-таки отключился на какое-то время.

По крайней мере, очнулся я в кабинете Лантия, уложенный за неимением дивана прямо на пол. Светлый ковер вокруг меня уже успел напитаться вязкой темной кровью из многочисленных ран. Мне было так плохо, что собственная нагота, выставленная напоказ, совершенно не смутила меня.

— Как тебе удалось его вытащить? — раздалось сверху восклицание Борга. — Я думал, он погиб вместе с Дани. Или же его добили, благо что рухнул он прямо на площадь четырех храмов.

— Не забывай, я все-таки наполовину демон, — хрипло отозвался Рикки. — Давненько так не бегал.

— Зря ты его спас, — вступил в разговор Лантий. — Такие раны все равно невозможно залечить. Не считая того, что по вашим пятам сюда обязательно придут храмовники бога-сына.

— Не придут, — оборвал его Рикки. — Я умею путать следы. А по поводу ран… Позволь напомнить тебе о твоей служанке, Райше. Разве ее слюна не обладает прямо-таки чудодейственными свойствами?

— Откуда ты узнал про способности Райши? — изумился Лантий. Не дождался ответа и продолжил: — А с чего ты взял, что я позволю ей лечить его? Шени выполнил свою клятву верности. Честь и хвала за это. Но я ему ничего не обещал.

Я горько усмехнулся, уже чувствуя неспешное приближение смерти. Действительно, с чего вдруг Лантию меня спасать? Я видел его в столь жалком положении, недостойном главы гильдии, что, напротив, он должен всеми способами стараться убрать невольного свидетеля своего страха и позора. Особенно если учесть, что я вхожу в теневой совет и могу претендовать на его место.

— Шени не выполнил свою клятву верности, — негромко произнес Рикки. — Точнее, выполнил, но не до конца. Колдунья, которая наслала на тебя проклятие, еще жива. И смертельная татуировка еще украшает твое тело, пусть и уменьшившись в размерах. Значит, когда-нибудь по твою душу явится следующий дракон. Ты готов вновь долгие годы жить в ужасе, ожидая неминуемую встречу с ним?

— Ты сказал, что утром убьешь заклинателей. — В голосе Лантия впервые послышались нотки сомнения. — Колдунья — одна из них. Не понимаю, что тебе не нравится.

— Не понимаешь?

Пол заскрипел под тяжелыми шагами Рикки, когда он подошел ко мне. Вот только поднять голову и взглянуть на него у меня не оставалось сил. Все, что я видел, — удивительно чистые сапоги, словно храмовник не бежал только что по лужам.

— Я не убью колдунью, — твердо произнес он, — если ты не прикажешь Райше спасти Шени. Более того, я помогу ей выбраться из города и спрячу, чтобы ты не нашел ее. Понятно?

В комнате повисла напряженная тишина. Я чуть слышно застонал, ощущая сладковатый аромат погребальных благовоний. Совсем скоро мне больше не будет больно.

— Быстрее! — подстегнул Рикки окриком Лантия. — Я жду твоего ответа! Если Шени сейчас умрет, то тебе предстоят долгие мучительные годы ожидания палача. Готов пройти этот путь заново?

Еще несколько секунд томительного молчания. И тихий мелодичный звон серебряного колокольчика. Почти сразу после этого — скрип двери позади меня.

— Райша, — измененным до неузнаваемости голосом проговорил Лантий, — ты знаешь, что делать.

По телу поползла дрожь невольного омерзения, когда я почувствовал легкое прикосновение рук служанки к своему обнаженному телу. Неужели вампир будет вылизывать мои раны? Хотя… Какая разница? По официальному мнению, я теперь тоже нечисть.

— Переверните его на спину, — попросила Райша. — Самая серьезная рана на горле. Остальное может подождать.

Я закусил губу, пытаясь сдержать крик, когда кто-то осторожно взял меня за изорванные драконьими клыками плечи. Но обмяк, наткнувшись на взгляд Райши. Женщина смотрела на меня с таким состраданием, что на какое-то мгновение боль отступила.

— Потерпи немного, — чуть слышно прошептала она. — И не дергайся.

Я закрыл глаза, когда она нагнулась к моему горлу. Послышались уже знакомые мне чавкающие звуки, и по телу пробежала горячая дрожь расслабления.

Мне было приятно… Нет, неправильно. Так хорошо мне не было еще никогда! Даже когда я расправил крылья дракона и понял, что могу лететь. Казалось, будто душа отрывается от тела и взмывает над грешной землей. Казалось, будто я в состоянии поспорить с богами и свергнуть их с небесного престола. Казалось…

Все закончилось неожиданно быстро. Райша отстранилась от меня, и боль в искалеченном плече моментально прогнала наслаждение.

— Еще! — попросил я, облизывая пересохшие губы. — Плечо. И бок.

— Нет. — Женщина сочувственно покачала головой. — Эти раны не смертельны. И их слишком много для одного раза. Не раньше чем через сутки. Иначе ты привыкнешь, как привыкают к «белому дурману».

— Еще! — уже более грозно потребовал я. — Мне надо!

— Прости. — Райша поднялась на ноги, тщательно вытирая губы от своеобразной трапезы. — Действительно нельзя.

Я едва не закричал в полный голос от разочарования и обиды. Как нельзя? У меня ведь все плечо разорвано! И бок саднит неимоверно. Да я от потери крови даже голову поднять не могу. А мне еще с Рикки сражаться.

— Принесите, пожалуйста, бинты, — распорядился храмовник, присаживаясь рядом на корточки. — Если нельзя вылечить все сразу, то придется подождать. Но раны в таком виде все равно оставлять нельзя.

— Нет! — Я рванулся за Райшей, видя, что та собралась уходить. — Пусть вернется!

— Спокойнее!

Рикки в последний момент неосторожно перехватил меня за раненое плечо, удерживая на полу, и я взвыл от боли, после чего вновь отключился.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что кто-то перенес меня из кабинета Лантия в какую-то комнату на кровать. Левое плечо и бок оказались аккуратно перевязаны, а за окном уже плескался серый предутренний сумрак.

«У тебя осталось не больше часа, — сухо уведомил меня внутренний голос. — Если солнце взойдет над Лутионом, а Рикки будет еще жив, то я признаю тебя предавшим клятву».

— Иди ты к орочьей праматери, — вяло огрызнулся я. Сдерживая стон, приподнялся и сел на краешек кровати. Надо же, а метаморфы действительно восстанавливаются быстрее, чем люди. С такой кровопотерей раньше я бы не меньше недели провалялся в постели, не в силах и пальцем пошевелить. А сейчас вполне сносно двигаюсь. Ну почти…

От неосторожного движения головой комната поплыла перед моими глазами. Я сжал кулаки, пережидая приступ слабости. Затем удивленно прищурился, призывая ночное зрение и вглядываясь в смутно знакомую обстановку. По всему выходило, что я оказался в доме Рикки. Именно в той комнате, где не так давно очнулся после обморока в нижнем городе. Что же, тем лучше. Не надо будет далеко идти за противником.

— Ты уже встал?

Дверь, скрипнув, открылась, пропуская Рикки. Как говорится, на храмовника и нечисть бежит. Правда, в этот раз оказалось наоборот.

— Встал, — хмуро уведомил я и потянулся за чистой рубашкой, лежащей рядом с кроватью на стуле. Попытался просунуть перебинтованную левую руку через рукав, но задохнулся от всплеска резкой боли. Невероятным усилием воли мне удалось сдержать стон. Стараясь беречь раненое плечо, я медленно закончил одеваться. Туго затянул шнуровку и лишь после этого с вызовом посмотрел на Рикки, ожидая увидеть в его глазах насмешку. Однако храмовник как-то смущенно отвел взгляд.

— Ты все так же настроен на поединок? — глухо спросил он, что-то разглядывая на противоположной стене.

— Разве у меня есть выбор? — со злостью ответил я. — Бог-отступник дал мне всего час на решение этой проблемы. Да, я наверняка погибну, но это ему и надо, как оказалось. Как думаешь, моя кровь послужит достаточной пищей для пробуждения твоего демона?

— Не знаю. — Рикки пожал плечами. — Возможно.

— Ну что же, все равно скоро проверим. — Я глубоко вздохнул, словно перед прыжком в ледяную воду, и встал, судорожно ухватившись за стул. Только бы не рухнуть в обморок! Только бы выстоять до конца этого никчемного представления! Я желаю принять бой с открытыми глазами и по возможности твердо стоя на ногах, а не валяясь в беспамятстве.

— Твой меч. — Рикки протянул мне клинок в знакомых стареньких ножнах, которые скрывали легендарное изделие великого гномьего мастера.

— Но как? — Я с нескрываемым изумлением принял оружие из рук храмовника. Поспешил сомкнуть палрцы на рукояти, наслаждаясь теплой пульсацией верного клинка. Да, это действительно мой меч. Даже на гарду смотреть не надо, выискивая там клеймо. Но каким образом, хотелось бы знать, он оказался у Рикки? Я ведь точно помню, что выронил его в небе над Лутионом, когда сам превратился в дракона.

— На нем была твоя кровь. — Храмовник слабо улыбнулся. — Для демона это не составило труда. Благо что все горожане поспешили к ратуше полюбоваться на убитого дракона, поэтому улицы были пусты, и мне в поисках никто не мешал.

— Почему ты отдаешь его мне? — сухо оборвал его я. — Ты же понимаешь, что схватка между нами неизбежна. К чему тогда помогать мне?

— А ты хотел бы, чтобы я оставил тебя вообще без оружия? — Рикки криво ухмыльнулся. — Ты слишком плохого обо мне мнения в таком случае. Пусть поединок будет честным, насколько это возможно.

Я едва не рассмеялся в полный голос. Честный поединок? Забавно звучит. Особенно с учетом того, что я в любой момент могу грохнуться в обморок от последствий кровопотери.

— В таком случае закончим это дело как можно скорее, — проговорил я. — К чему скрывать, мне и так слишком трудная ночь выдалась. Хочется наконец-то отдохнуть.

Я чуть не добавил: «пусть даже на землях мертвых», — но в последний миг прикусил язык. Иначе, чего добрюго, Рикки решит, что я нарываюсь на жалость.

— Да будет так. — Рикки кивнул, соглашаясь со мной. — Задний двор достаточно просторный для поединка. И забор там высокий, чтобы избежать излишнего внимания прохожих.

Я выпрямился, хотя это стоило мне немало сил. Сделал несколько шагов к двери, борясь с невыносимым головокружением. Лишь бы не упасть, лишь бы не опозориться на глазах храмовника!

— Ты не хочешь проститься с Флоксой? — на самом пороге настиг меня вопрос Рикки. — Я перенес ее в гостиную.

Я запнулся. Вспомнил мирно спящую Флоксу. Хочу ли я увидеть ее напоследок? Нет, вряд ли. Иначе мне будет намного, намного тяжелее уходить из этого мира.

— Ты можешь обещать мне одну вещь? — Я обернулся и с внезапным интересом посмотрел на Рикки. — Так сказать, выполнить последнее желание, если я погибну?

— Постараюсь. — Рикки слегка нахмурился. — Все зависит от того, что именно ты собираешься попросить.

— Позаботься о ней, — прервал его я. — Сделай так, чтобы мать настоятельница не заставила ее убить еще не рожденного ребенка. Как-никак он — мое продолжение.

— Ты мог бы и не просить об этом. — Рикки ободряюще мне улыбнулся. — Шени, я обещаю, нет, я клянусь, что с ней и твоим ребенком все будет в порядке. Никто и никогда не осмелится причинить им какой-либо вред. Однако если ты останешься в живых, то тебе самому придется позаботиться о них.

Я пропустил последнюю фразу мимо ушей. Это было слишком невероятное условие, чтобы принимать его всерьез.

Путь на задний двор отнял у меня практически все силы. Я едва передвигал ноги, почти ничего не видя перед собой из-за черной пелены, застлавшей глаза. В ушах громко бухал прерывистый пульс, во рту поселился отчетливый солоноватый привкус. Раны от движения открылись и вновь начали кровоточить, поэтому по рубашке расползались неаккуратные ярко-алые пятна.

На пороге дома я остановился и с наслаждением вздохнул полной грудью. Рассветное солнце еще не показалось из-за крыш, но самые высокие шпили зданий верхнего города уже окрасились багряным. Скоро, совсем скоро по земле расплещется огненный восход, плавя стекла домов в нарождающемся багрянце нового дня. Жаль, что я этого не увижу.

— Шени, — потерянно протянул Рикки, уловив мою последнюю мысль.

— Начнем, — оборвал его я. — Не стоит затягивать. Рикки колебался лишь миг. Затем с явной неохотой поклонился мне, принимая вызов. Я поднял непривычно тяжелый меч, изо всех сил сжав рукоять ослабевшими пальцами. Надеюсь, храмовник позволит мне умереть быстро. Разве не о такой смерти я мечтал? Мгновенной и безболезненной.

Впрочем, через пару секунд мне стало не до размышлений или сожалений о прошедшей жизни. Рикки пошел в атаку незамедлительно, и он был настроен на серьезный поединок без каких-либо скидок. Я чудом умудрился отразить первый выпад, закричав при этом в полный голос от боли в раненом плече. По руке заструилась теплая кровь — бинт окончательно пропитался ею. Но у меня еще хватило силы ткнуть мечом в сторону храмовника, действуя скорее наугад. Перед глазами заплескалось черное марево скорого обморока, грозясь в любой миг окончательно меня поглотить.

— Прости, — раздалось над ухом. Я успел увидеть лишь ледяной проблеск стали, и что-то ударило в мой многострадальный бок, и так израненный во время поединка с драконом. Еще пару секунд я стоял на ногах, держась рукой за разрезанный клинком край рубахи. По пальцам горячо струилась кровь, капая в грязь под ногами и окрашивая ее в причудливые бурые разводы.

«Красиво», — успел подумать я. А в следующий миг все заслонило небо. Я падал, невозможно долго падал, глядя в бесконечную синь, любуясь вуалью розовых облаков на горизонте. И даже не успел почувствовать боли, когда навзничь рухнул на землю, ударившись затылком и спиной.

«Как и следовало ожидать, — где-то на самом краю сознания услышал я довольный голос бога-отступника. — Прощай, Шени! Ты свою роль выполнил с честью».

* * *

— Тебе не стыдно? — гневно вопросил у меня над ухом женский голос.

Я продолжал купаться в блаженном спокойствии, решив, что, верно, у меня слуховые галлюцинации. Какие голоса могут быть на землях мертвых? Здесь вечный покой и тишина. Наконец-то я отдохну от суетного мира.

— Отдохнет он, как же!

Кто-то раздраженно фыркнул и с размаху залепил мне пощечину. Это, признаться честно, меня несколько озадачило. С каких пор мертвые распускают руки? Нет, даже не так. Почему я чувствую боль от пощечины? Разве я не умер?

— Еще нет, — мстительно сообщили мне. — Но если немедленно не очнешься, то точно предстанешь перед привратником.

Я попытался открыть глаза, но не мог. Веки не слушались. Тело словно не принадлежало мне. Точнее, я его вообще не чувствовал. Так, один сгусток мыслительной энергии, плавающий в бесконечной пустоте.

— Шени, немедленно очнись! — строго приказал мне смутно знакомый голос. — Иначе, клянусь всеми демонами, я не знаю, что сделаю! Все равно тебе не скрыться от меня на землях мертвых! Найду и пинками обратно пригоню!

— Флокса?

Имя само родилось в окружающем пространстве. Я тихо застонал, делая отчаянную попытку вырваться из зыбкого небытия. И спустя долгие века сражения с несуществующим телом мне это все-таки удалось.

В глаза больно ударил солнечный свет. Я застонал громче, теперь не имея возможности даже прищуриться. Малейшее движение давалось с величайшим трудом, словно я лежал, придавленный огромной свинцовой плитой.

— Ох, извини, — вступил в своеобразный разговор новый собеседник. Что-то щелкнуло, и в комнате воцарился приятный полумрак.

Мне хотелось задать так много вопросов, самым главным из которых был — почему я еще жив? Но любая попытка заставить мои губы и язык шевелиться заканчивались неизменным поражением.

— Не трудись. Самое главное, что ты пришел в себя. Мне наконец-то удалось сфокусировать зрение на Флоксе. Она сидела на краешке постели и нежно гладила меня по щеке, несправедливо пострадавшей от ее удара. Гладила голой рукой, без защиты перчатки!

Я замычал от ужаса. Дернулся было в сторону, но тут же мир вновь померк в моих глазах от чрезмерного усилия.

Когда я очнулся в следующий раз, в комнату смотрела полная луна, стыдливо подернутая по краю легкой дымкой. Высоко над потолком плавал слабенький магический шар, чей свет с трудом разбавлял ночной мрак.

Моего нюха коснулся запах куриного бульона, стоявшего на прикроватном столике. Желудок недовольно забурчал, но вот дотянуться до глиняной плошки мне никак не удавалось. Сдавшись, я зарычал от злости. Похоже на издевательство или изощренную пытку.

— Ты проснулся? — В кресле, стоявшем около окна, кто-то пошевелился и зевнул. Послышался звук щелчка, и магический шар, повинуясь чьей-то воле, загорелся во много раз ярче.

Рикки, а это был именно он, с удовольствием потянулся и встал. Пересел на стул около кровати и ловко взбил подушки, подложив мне их под спину.

— Придется мне на время стать твоей кормилицей, — неловко пошутил он, беря в руки плошку с бульоном. — Я отправил Флоксу спать. Точнее, приказал ей это. В ее положении не лучшая идея бодрствовать несколько ночей подряд.

Я жадно глотал остывший, чуть теплый бульон, почти не вслушиваясь в объяснения Рикки. Но, когда он заговорил о Флоксе, невольно вспомнил свой кошмар. Будто бы она прикоснулась ко мне голой рукой. Боги! Сделайте так, чтобы мне это всего лишь привиделось!

— Боюсь тебя разочаровать, но это было на самом деле. — Рикки улыбнулся и ловко подставил салфетку, когда я поперхнулся от его слов. — Видишь ли, Шени, твоя подруга, оказывается, давным-давно знает, кем ты являешься в действительности. В принципе ничего удивительного, учитывая, что она считается лучшей дознавательницей храма богини-дочери. Кого ты вздумал обманывать?

Я возмущенно забулькал, пытаясь хоть слово выдавить из намертво перехваченного спазмом горла. Если она знает, что я наемный убийца, почему в таком случае не сдала городским властям?

— А почему Флокса решила забеременеть от тебя? — Рикки легкомысленно пожал плечами. — Обычно это означает лишь одно. То, что она любит тебя.

Некоторое время в комнате было тихо. Я пытался осмыслить то, что сказал храмовник. Затем напрягся, пытаясь победить странную немоту.

— Как… — наконец прохрипел я. — Как я?..

Голос сорвался на противный фальцет, более напоминающий скулеж жестоко побитой собаки, и я зашелся в сухом, лающем кашле.

— Не стоит так утруждаться, — с сочувствием произнес Рикки, вслушиваясь в мои хрипы, которые мало напоминали человеческую речь. — Просто подумай — и я отвечу. Почему ты выжил? Потому что Флоксе и мне удалось остановить тебя на пороге земель мертвых. Понимаешь, Шени, фактически я убил тебя в том поединке. Никакой человек и даже метаморф не сумел бы оправиться от подобной раны. Бог-отступник справедливо решил, что на этом твоя миссия закончена, и удалился, тем самым освободив тебя от клятвы. Мертвые никому ничего не должны, даже высшим силам. На это я и рассчитывал.

«Но я жив, — резонно возразил я, не рискуя более говорить вслух. — Как такое возможно?»

— Это была очень рискованная идея. — Рикки смущенно покраснел, словно юнец, застигнутый строгим отцом за поцелуями с молоденькой соседкой. — Метаморфы намного более живучие, чем люди. Кроме того, у меня под рукой была Райша с ее поистине уникальной способностью залечивать любые смертельные раны. Конечно, она могла и не справиться, если бы бог-отступник немного задержался в твоем сознании. И, безусловно, дело осложняло твое плачевное состояние после поединка с Дани, который я заставил тебя принять намеренно. Тому было две причины. Во-первых, это освобождало тебя от клятвы перед Лантием. Во-вторых… Я надеялся, что смертельная опасность подстегнет заклятие и ты быстрее превратишься в дракона. Как известно, более живучих созданий в этом мире не существует. Если есть хоть малейший шанс на спасение — дракон обязательно вернется с земель мертвых. Рискованно, да, но другого выхода все равно не было. В любом случае тебе грозила смерть.

Рикки поставил пустую плошку на столик и снисходительно посмотрел на меня сверху вниз:

— Как видишь, я оказался прав в своих расчетах.

Мне хотелось многое высказать этому очень нехорошему человеку. Боюсь, моя речь целиком и полностью состояла бы из нецензурной брани. Неужели так сложно было предупредить меня о своей затее? Я ведь всерьез думал, что никакое чудо меня не спасет. Хорошо, что вел себя достойно, а мог бы и опозориться, как Лантий в ожидании палача.

— Если бы я даже намекнул, что у меня есть определенный план по твоему спасению, то ничего не получилось бы, — отозвался Рикки. — Бог-отступник в таком случае приложил бы все усилия, чтобы помешать мне тебя спасти.

Желание набить храмовнику морду слегка ослабло, но лишь слегка. Ладно, успею еще с ним разобраться. Когда хоть немного оправлюсь от ран. А сейчас… Сейчас…

Я и не заметил, как сладко уснул. Впервые за долгое время без кошмаров и со счастливой улыбкой на губах.

* * *

— Флокса!

Подруга, уже битый час разглядывающая свой абсолютно плоский живот в зеркале, вздрогнула и обернулась ко мне.

— Я пытаюсь понять, начала уже округляться или еще нет, — виновато пробормотала она, зябко переступая босыми ногами по ковру.

— Оденься, — строго распорядился я, с кряхтеньем переворачиваясь на другой бок. — Мало ли кто может войти в любой момент, все-таки не у себя дома. А ты тут нагишом расхаживаешь. Да и простудиться тебе для полного счастья только не хватало!

— Кто сюда войдет? — проворчала Флокса, не торопясь выполнять мое приказание и бросая еще один подозрительный взгляд в зеркало. — Все равно Рикки и Борг как с утра в кабинете заперлись, так еще носа оттуда не показывали. А Нарка постучится. Да и что она тут нового увидит?

— Оденься, — более мягко попросил я. — Не заставляй меня вставать и самому укутывать тебя в шаль. Ты же знаешь, как тяжело мне еще передвигаться.

Флокса скептически приподняла бровь, но спорить не стала. Вместо того чтобы взять платье, свисающее со стула около кровати, она нырнула ко мне под одеяло и прижалась всем телом.

— Осторожнее! — выдохнул я, в последний момент сдержав стон. Своим порывистым объятием Флокса задела свежую повязку на плече, попав аккурат по уже начавшей рубцеваться ране.

— Ой, прости! — Подруга, поняв свою оплошность, покраснела и сразу же отодвинулась. — Прости, прости! Очень больно?

— Терпимо. — Я вздохнул и с гримасой страдания пошевелил пальцами левой руки, сильнее всего пострадавшей во время поединка с Дани. Благодаря стараниям Райши страшные рваные раны на горле и боку пропали без следа, но вот плечо она мне не успела вылечить. Тому было две причины. Во-первых, я начал привыкать к действию ее слюны, как привыкают к «белому дурману». А во-вторых, Лантий решил, что и так слишком много мне помогал, и отозвал Райшу. В принципе, я не мог его винить. Теперь, когда меня не связывает клятва верности, я превратился в основного конкурента Магистра. Кто знает, вдруг я сам захочу возглавить гильдию наемных убийц? Тем более с моими новыми способностями это не составит особого труда. Как-то неразумно помогать опасному сопернику поскорее оправиться от ран. Из-за первой причины Рикки не стал противиться желанию Лантия, а меня, как обычно, забыли спросить. Поэтому я уже два дня валялся пластом, прикованный к постели, и изнывал от безделья.

В этой ситуации радовало только одно: благодаря уникальной регенерации метаморфов процесс выздоровления шел куда быстрее, чем можно было бы представить в самых смелых мечтаниях. Но все же не так быстро, как бы мне хотелось.

Я легонько поцеловал Флоксу в лоб, показывая, что со мной все в порядке, и негромко спросил, заинтригованный ее недавними словами:

— Как по-твоему, о чем Рикки и Борг разговаривают?

— Как о чем? — Флокса язвительно хмыкнула. — Рикки требует от твоего приятеля книгу, а тот упирается всеми ногами и руками. Не удивлюсь, если в итоге они сцепятся не на жизнь, а на смерть. Красивая, однако, будет схватка. Полудемон против дракона!

— Рикки победит, — уныло проговорил я. — Уж будь в этом уверена.

Пушистые волосы Флоксы щекотали мне нос, поэтому я слегка отодвинулся. Затем здоровой рукой почесал подбородок и наконец-то осмелился задать тот вопрос, который так мучил меня все время с момента моего пробуждения после схватки с храмовником.

— Дорогая, — начал я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно суровее, — как давно ты знаешь, кем я являюсь на самом деле?

— Как давно? — рассеянно переспросила Флокса, задумчиво поглаживая замысловатую татуировку, которая отныне навеки перепоясала мое тело. — Помнишь, я очнулась в доме Лантия после якобы нападения Дани? Тогда я увидела странный сон, в котором ты охотился на людей и убивал их. Это послужило поводом для размышлений. Лантий не был твоим приятелем, так почему ты перенес меня именно в его дом? Более того, ты постарался сделать все, чтобы при визите на постоялый двор гильдии я не поняла, что вы вообще знакомы. Все это было так странно, так интригующе. Ваши перешептывания за моей спиной, неловкие глупые объяснения произошедшего со мной, непонятные намеки и оборванные фразы. Ниточка за ниточкой я распутывала эту загадку, благо опыта мне не занимать. Пока наконец головоломка не сложилась в единую картину.

— А ребенок? — задал я следующий вопрос — Если ты поняла, что я убийца, то почему решила забеременеть от меня?

— Шени, я на втором месяце. — Флокса тихо рассмеялась. — Забеременела незадолго до убийства Тирна. Тогда я даже представить не могла, чем ты на самом деле зарабатываешь себе на жизнь.

В комнате после ее слов повисла пауза. Я боялся пошевелиться, чтобы вновь не растревожить раненое плечо, в котором только-только улеглась ноющая боль. Флокса же думала о чем-то своем, иногда смешно морща нос.

— Если честно, я не знаю, как поступила бы, не будь беременной, — неожиданно произнесла она. — Я ведь очень сильно разозлилась тогда, Шени. Так сильно, что всерьез собиралась сдать тебя городской страже. Долгие годы ты лгал мне, с честной улыбкой глядя прямо в глаза. Я буквально задыхалась от ярости, представляя, как в одиночестве ты потешался над моей наивностью и доверчивостью. Все твои шуточки, не всегда уместные и понятные, любовь к ночным прогулкам, исчезновения на несколько дней. Все это внезапно объяснилось. И нельзя сказать, чтобы это принесло мне облегчение или радость.

— Тогда почему ты не сдала меня? — глухо полюбопытствовал я.

Вместо ответа Флокса взяла мою руку в свою, на сей раз без перчатки, и прижала ее к своему животу.

— Поэтому, Шени. — Она улыбнулась с легким оттенком грусти. — Именно поэтому. Никогда в жизни я не смогла бы убить собственное дитя, пусть даже не рожденное. А каждому ребенку нужен отец. Кто бы что ни говорил, но папа из тебя получится превосходный. Я давно заметила, с каким удовольствием ты играешься с соседскими мальчишками, без меры покупаешь им засахаренные леденцы. Это заставило меня немного отложить решение. Я притаилась, начала наблюдать, ничем не выдавая своих знаний. Более того, попросила тебя помочь с поисками книги, хотя в этом не было острой нужды. Вздумала таким образом еще раз проверить свои предположения. А потом, когда увидела тебя в луже крови, почти мертвого после схватки с Рикки… В общем, я поняла, что не смогу выдать тебя. Ты мне слишком дорог.

Флокса прерывисто вздохнула и прижалась к моей груди, пытаясь скрыть блеснувшие на глазах слезы.

— Что с нами будет дальше, Шени? — тихо прошептала она.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал я, ласково обнимая ее одной рукой. — Обязательно!

Эпилог

Через неделю после злосчастного поединка я окреп настолько, что принялся тренироваться с мечом, осторожно разрабатывая еще плохо слушавшуюся левую руку. За этим занятием я проводил не менее четырех часов в день на заднем дворе дома Рикки. Именно там меня и застал храмовник ранним пасмурным утром. Резкие порывы ветра, в котором уже чувствовалось дыхание осени, заставляли меня ежиться от холода. То и дело начинала накрапывать противная морось, но даже она не могла заставить меня уйти в теплый дом. Нет, мне необходимо как можно быстрее набрать прежнюю форму! Лантий наверняка попытается вывести меня из игры, не желая видеть рядом с собой свидетеля своего позора. Он знает про Флоксу, знает, что именно она — мое самое уязвимое место. Особенно теперь. Кроме того, храм богини-дочери наверняка попытается вернуть заблудшую дочь, позабывшую про прямые обязанности дознавательницы, в свое лоно. Кто знает, какими методами при этом воспользуется мать настоятельница. Дарайна хорошо относится к Флоксе, но вряд ли данное обстоятельство помешает ей принять жестокое решение. И это все значит, что я вновь один против целого мира. Мне не привыкать. Но для предстоящей схватки необходимо владеть обеими руками одинаково.

— Флокса вяжет пинетки, — раздался за моей спиной голос Рикки.

— Что? — Я рубанул воздух мечом, заканчивая сложный прием, и с недоумением обернулся к храмовнику, думая, что ослышался.

— Она вяжет пинетки, — повторил тот, широко улыбаясь.

— Флокса умеет вязать? — Я покачал головой. — Потрясающе!

— Ты сильно недооцениваешь ее способности. — Рикки двусмысленно ухмыльнулся. — В чем имел счастье убедиться совсем недавно.

Я промолчал. Загнал меч в ножны и потянулся к ведру с водой, стоявшему неподалеку. Сейчас смою с себя пот, утрусь жестким колючим полотенцем — и в теплый дом, пока не простудился. Хотя… Наверное, это мне теперь не грозит. Разве драконы страдают насморком?

— Страдают, — по обыкновению, ответил на мои мысли Рикки. — Еще как.

Я ухнул, вылив на себя зараз почти всю воду. Кожу словно обожгло огнем. Отлично!

— Что ты собираешься делать дальше? — негромко полюбопытствовал Рикки, пока я до красноты растирался после обливания.

— Не знаю. — Я поспешно надел свежую рубашку и до самого носа укутался меховым плащом, пока мои зубы еще не начали отбивать звонкую дробь. — Видит небо, не знаю. Жить как прежде?

— Боюсь, это у тебя вряд ли получится. — Рикки задумчиво прошелся к забору и обратно. — Я разговаривал с матушкой Дарайной. По поводу Флоксы в том числе. Она… Мягко говоря она была весьма недовольна намерением твоей подруги в скором времени стать матерью.

— Почему? — быстро спросил я. — Флокса не собирается уходить из храма богини-дочери. Просто… Просто будет уделять своим обязанностям дознавательницы меньше времени. Разве это стоит жизни нерожденного ребенка?

— Ты не понимаешь, — оборвал меня Рикки. — Флокса — телепатка. Она получила свой дар не по праву рождения, а путем магического ритуала. В Тририоне не так много людей, прошедших через подобное. Но все же твоя подруга не единственная. И… Наблюдения храмов свидетельствуют о том, что в большинстве случаев дар у женщин пропадает после родов. Телепатия — очень капризное и тонкое умение. Из-за сильного потрясения оно способно развиться до неведомых прежде горизонтов. Но способно и бесследно исчезнуть. Рождение ребенка, без сомнения, сильнейшее эмоциональное переживание для женщины. И чаще всего это губительно для ее дара телепатки.

— Чаще всего, но не всегда, — упрямо возразил я. — Напротив, дар Флоксы, возможно, возрастет многократно.

— Дарайна не намерена рисковать.

Фраза, слетевшая с губ Рикки, заставила меня онеметь. Великие боги, значит, храм откроет на нас охоту?

— Я не собираюсь жертвовать жизнью своего ребенка во имя чьих-то амбиций! — побледневшими от гнева губами проговорил я.

— Понимаю. — Рикки кивнул. — Именно такой ответ я и ожидал от тебя услышать. А это означает только одно. Тебе и Флоксе необходимо уехать из Лутиона. Лучше всего прямо сегодня. Завтра может быть уже поздно.

— Я могу спрятать Флоксу в нижнем городе, — предложил я.

Почему-то мысль об отъезде страшила меня. Нелегко навсегда оставлять место, к которому ты уже прикипел сердцем и душой. Лутион… Я провел здесь всю свою жизнь. Знаю каждый булыжник на его мостовых, каждый кривой переулок и каждую рыбную лавку.

— Шени, как ты видишь вашу дальнейшую жизнь? — неожиданно сменил тему разговора Рикки. — Ты намереваешься вернуться в гильдию? Вновь зарабатывать себе на жизнь убийствами? Как думаешь, Флокса смирится с этим? Будет покорно отстирывать твои рубашки от пятен крови, не смея даже носа высунуть на улицу? А Лантий? Он видел тебя в облике дракона. Одно слово храмовникам бога-сына — и одним опасным конкурентом станет меньше.

— Ты сам говорил, что драконы не нечисть! — взорвался я от негодования.

— Я — это не весь храм. — Рикки покачал головой. — Полагаю, пока я в городе, тебя и Флоксу в самом деле поостерегутся трогать. Но… Шени, моя миссия здесь закончена. И сегодня вечером я покидаю Лутион.

— А как же книга? — схватился я за последнюю соломинку. — Неужели Борг отдал ее тебе?

— Нет. — Рикки впервые за время разговора улыбнулся. — Не отдал. Но он едет со мной. Лантию была так невыносима мысль, что Борг видел его страх и ужас перед палачом, что он освободил его от клятвы верности. И наш общий знакомый милостиво согласился помочь мне доставить книгу в такое место, где ни один храмовник до нее не доберется. А потом наши пути разойдутся.

Я отчаянно кусал губы. Что же, что же делать? Рикки прав, оставаться в Лутионе слишком опасно. Был бы я один — рискнул бы, не задумываясь. В конце концов мне не привыкать смеяться в лицо судьбе. Но с Флоксой?.. Нет, немыслимо!

— Это и называется чувством ответственности. — Рикки подошел ближе и положил мне руку на плечо. — Шени, езжай со мной. Тебя и Флоксу не посмеют остановить, если рядом будет верховный дознаватель королевства. Иначе, боюсь, город превратится для вас в западню, из которой невозможно выбраться.

— А дальше? — бесцветным тоном спросил я. — Что будет дальше? Ты и Борг отправитесь прятать книгу. А мы?

— Борг уже говорил тебе об одном знакомом гноме. — Рикки задорно мне подмигнул. — И он не собирается отказываться от своего любезного предложения. По крайней мере, Флокса сумеет там спокойно родить.

Я печально опустил голову. Вот и подошла к концу моя жизнь в качестве наемного убийцы. Жизнь, до краев наполненная огнем и риском. Жизнь, напоминающая вечный танец со смертью. Если не ты — то тебя. Таким был мой девиз долгие годы. А теперь? Разве о таком будущем я мечтал? Жаркое на ужин, каша на завтрак. Вереница унылых дней, каждый из которых ничем не отличается от предыдущего или последующего. Боги, да я же через год такой жизни сойду с ума от безделья и скуки! Да и Флокса, боюсь, вскоре возненавидит меня. Никакими узами материнства не обуздать ее взрывной темперамент. Именно за это я в свое время и полюбил ее.

К чему мне крылья дракона, если больше никогда в жизни я не поднимусь в небо?

— Разве я обещал тебе спокойную жизнь? — На дне зрачков Рикки запрыгали насмешливые искорки. — О нет, мой друг. Чувствует мое сердце, ни тебе, ни Флоксе не придется скучать у гномов. Более того, будь готов, что рано или поздно я потребую вернуть мне небольшой долг. В конце концов, я спас тебе жизнь. И не отстану, пока ты не спасешь мою.

— Договорились! — с облегчением рассмеялся я.

Глоссарий

Багряный лишай — не смертельная, но чрезвычайно неприятная и заразная болезнь, передающаяся через прикосновения и оставляющая человека без волосяного покрова буквально за пару часов. Через несколько лет волосы вновь отрастают, однако переболевший человек остается на всю жизнь переносчиком заразы.


«Белый дурман» — название самого распространенного в Тририоне наркотика. Вызывает зависимость после первого же применения. В случае длительного употребления человек начинает страдать от кошмаров и галлюцинаций. Отличительный признак применения наркотика — суженные зрачки и снежно-белый налет, покрывающий язык. Именно из-за последнего наркотик получил такое название.


Бириян — дерево, произрастающее на южных окраинах Тририона. Сок его плодов имеет очень приятный и необычный вкус, поэтому широко используется в кулинарии.


Дайхам — дерево, которое произрастает лишь в опасной близости от Пустоши и за плоды которого нередко платят жизнями.


Дарман — заклятие, которое позволяет человеку рано или поздно стать драконом. И — одновременно — название существа, в которое превращается в минуты опасности человек, еще не полностью ассимилировавший заклятие.


Мейчар — один из крупнейших торговых городов Три-риона, находящийся на южных окраинах королевства.


Несонная трава — аналог кофе.


Пустошь — полоса безлюдной степной местности, лежащей между Тририоном и государством эльфов. Ранее находилась под контролем последних и входила в состав знаменитых пограничных дубрав. Однако в результате некоего происшествия, детали которого эльфы тщательно скрывают до сих пор, на Пустоши в течение очень короткого времени в огромном количестве расплодились всевозможные смертельно опасные животные и насекомые, и это место получило название «проклятых земель».


Рагон — одно из многочисленных насекомых, населяющих Пустошь. Относится к семейству Ригоновых, самый знаменитый представитель которого — ригон. Благодаря чрезвычайно нежному мясу как рагон, так и ригон особо ценятся гурманами. Однако из-за места обитания и наличия ядовитых желез их добыча очень редка, что не могло не сказаться на цене этого деликатеса. В отличие от ригона — крупного голубоватого цвета насекомого, напоминающего жужелицу, рагон — более мелкий и темно-синего цвета. Кроме этого яд рагона, в отличие от ригона, не является смертельным для человека, вызывая лишь сильнейшее желудочное расстройство. Но в малых дозах он не опасен и часто из-за своего пряного привкуса используется для приготовления алкогольных коктейлей.


Столетняя война — война между людьми и эльфами. Вопреки названию продолжалась 97 лет и завершилась подписанием мирного договора в тогдашней столице эльфийского государства — Кленовом Граде. По условиям договора эльфы окончательно утратили контроль над южным торговым путем, а люди отказались от попыток освоить Пустошь.


Сумеречный народ — народ, способный балансировать на грани света и тьмы. Если в руки к представителю сумеречного народа попадет тень человека, то последний никогда не получит окончательного покоя, даже после смерти.


Телепень — крупное травоядное млекопитающее, обитающее на Пустоши. Использует простейшие мимикрирующие чары, поэтому не магу увидеть его практически невозможно. Пасутся обычно крупными стадами и в случае обнаружения отпор дают сообща.


Тририон — название королевства людей.


Фейрах — праздник середины лета у гномов, знаменующий начало нового года.


Харлак — симбионт драконов. Участвует в регуляции температурного режима в драконьих пещерах, поглошая излишек тепла. В свою очередь жар драконьего дыхания разжижает вязкую белую субстанцию, которая выполняет в теле харлака роль крови, поэтому без драконов тот весьма быстро погибает. Не обладает способностями к магии, не является метаморфом в истинном смысле этого слова, но способен к своеобразному мимикрированию под внешность хозяина. В обычном состоянии не опасен для человека, отпугивает незваных визитеров сильным отвратительным запахом.


на главную | моя полка | | Кодекс Дракона |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 104
Средний рейтинг 4.3 из 5



Оцените эту книгу