Пролог

Карина всегда думала, что когда умрет, то пролетит через черный туннель со светом в конце и встретит ушедших близких. А потом... Потом поднимется в высшие сферы, и, может быть, увидит Бога, создавшего Вселенную и все Вселенные.

Но сейчас все было не так. Она вынырнула из тьмы и увидела со стороны свое бесчувственное тело. И то, как Рональд отчаянно пытается вернуть ее к жизни.

Наверное, это клиническая смерть, подумалось ей. Земные врачи делали бы массаж сердца и искусственную вентиляцию легких, а может, прикладывали бы дефибриллятор[1] к груди и подавали разряд. В медицинском она и сама осваивала подобные вещи. так и Рональд одному ему ведомым образом заставлял ее сердце биться, а легкие — дышать. Кажется, это называется биокинез[2], отрешенно подумалось ей — воздействие на живые тела силой мысли.

...Она слышала его. У бестелесных духов все по-другому. И сейчас не он, сильнейший телепат во Вселенной, мог читать в ее разуме, а она — в его. Сердце рвалось от боли. Живя с Хранителем Вселенной, Карина думала, что понимает его. Но только теперь ощутила всю глубину его одиночества и застарелой боли, тянущейся еще с тех времен, когда она была Древней Ки’Айли. Той боли, что сам он уже давно не чувствовал, но все еще живущей в нем. Ведь есть то, что можно отодвинуть, даже пережить и переработать. Но оно остается в душе, привычное, принятое. И никуда не девается, пока не дождешься того, что разомкнет круг.

Поэтому ей нельзя уходить сейчас, нельзя, хотя бы ради него... Она должна разомкнуть круг.

Карина рванулась вниз, туда, где ее любимый быстро и собранно, привычно отключив эмоции, чтобы действовать, уложил ее на кушетку в медицинском отсеке корабля... Но между ней и ее телом стояла незримая стена. Никак. Не вернуться. Она не может отстоять свое право на жизнь. Только если он поможет.

...А то, что он делал дальше, заставило бы ее плакать. Но у бесплотных духов нет глаз. Только душа все так же способная чувствовать благодарность и боль за любимых.

...Сейчас она помнила все очень ясно. Свою недолгую жизнь Карины Александровны Ландской, девушки с погибшей планеты Земля. Свое детство, юность, университетские годы, спасение с тонущей в зеленом тумане планеты, Артура и Коралию, Тайвань... и Рональда. Рональда, который был сутью, сердцевиной всего пути.

Но не менее ясно помнила она и прежнюю жизнь — Предсказательницы Древних. Воспоминания выстроились стройной нитью, прямой и ясной. Кто она, куда шла и куда пришла... Ее долг, ее Дар, ее счастье и трагедия лежали как на ладони, но не вызывали боли. Она не оплакивала тяжелую судьбу Ки’Айли и не менее трагичную жизнь Карины. Сейчас она понимала и принимала их целиком.

Ведь боль была лишь одна — она так и не прожила всю жизнь с любимым, со своим антео. И не прожить опять она не может, не имеет права.

Знала, что, если вернется, то снова не будет помнить и знать так ясно. Ей придется пройти путь осознания себя, возвращения своего Дара, принятия и прощения. Но это забытье будет малой ценой за возможность снова быть с ним.

А тело внизу казалось теперь чужим, незнакомым, на него даже не хотелось смотреть. Она смотрела лишь на Рональда. Спокойно и собранно он совершал нужные движения. А потом застыл, вливая в нее жизнь, делясь своей. И снова звал ее, просил не уходить. Но вряд ли слышал ответы... Даже для сильнейшего телепата та грань, что отделяет жизнь от смерти, почти непреодолима. Но он делился и звал...

И стена, отделявшая ее от тела, начала таять.

Карина опять рванулась вниз. Стена исчезла, но вместо нее ощущалась какая-то масса, плотная, как масло. Она завязла в ней и не могла двигаться дальше. Волна досады залила ее...

Она так не хотела жить все последнее время. Да и ее эскапада к погибшей Земле похожа на завуалированное под самопожертвование самоубийство. А теперь — хочет. Хочет, как никогда. Потому что она нужна ему, потому что, если кто и оказался чудовищем во всей этой истории, то точно не он. Она рвется к нему из этого странного состояния и не может вернуться. Стыдно, как легко она разбрасывалась своей жизнью, не думая о том одиночестве, что вновь предстоит ему. Она просто не имеет на это права... Нельзя вновь оставлять ему эти одинокие века. И бесконечный космический холод.

Она могла бы сказать себе, что не хотела жить как раз из-за него. Но теперь, увидев всю картину, плохо понимала, как могла хотя бы на секунду поверить в его виновность.

Неожиданно она ощутила чье-то теплое присутствие. Хотела «оглянуться», но не могла. А этот кто-то взял ее теплыми ладонями за бесплотные плечи, наклонился к ее уху. На долю секунды мелькнул золотой отблеск — как будто огромные золотые крылья раскрылись, рассыпая вокруг сверкающие искры.

«Уже скоро, девочка, потерпи», — прозвучал голос невидимого. А ее залило светом и спокойствием.

...А дальше она с любовью смотрела в бледнеющее лицо любимого, слышала его просьбы вернуться и отвечала: я вернусь, я приду, потерпи... И знала, что если не его разум, то его душа слышит. Потом неведомым образом ощутила, как сердце в тонком теле на кушетке стало биться само, дыхание выровнялось. А густая масса, мешавшая приблизиться, растворилась, растаяла, уносимая неслышным, но таким живым биением человеческого сердца.

«Сейчас, иди, пора», — услышала она, и огромные теплые ладони подтолкнули ее вниз.

Словно водоворот закрутил Карину, когда она падала в свое тело. А потом вновь была тьма, отделяющая живых от мертвых и мертвых от живых. И длящаяся лишь одно мгновение.

___

[1] Дефибриллятор - прибор, использующийся в медицине для электроимпульсной терапии нарушений сердечного ритма, в том числе при реанимационных процедурах в случае остановки сердца.

[2] Биокинез - способность манипулировать чужим организмом, жизненными силами и энергией, химической или клеточной структурой тела.

____

Дорогие читатели! Оставляйте иногда комментарии, они очень нужны :))

Часть 1. Война у порога. Глава 1. Асториан

Удар. Еще удар. Меч Асториан снова скрестился с клинком противника. Она сделала шаг в сторону и атаковала слева, пытаясь совершить обманный маневр: движение клинком вниз, и тут же ударить сверху. Но поняла, что совершила ошибку.

Киан разгадал ее намерение, отвел удар, и его клинок замелькал так быстро, что Асториан пришлось отступать. Сердце взяла досада. Все же ее негласный жених сражается лучше. И немудрено — он старше, опытнее, у него за плечами настоящие свершения, а не только легкие и бесцельные прогулки по мирам, что были позволены принцессе уалеолеа. К тому же, видимо, он очень хотел победить... В лице с тонкими чертами читалась почти злость. Похоже, его раздражало, что Асториан стала слишком хорошо драться. С момента их последней тренировки прошло пять лет, а принцесса не теряла времени даром.

«Что ж, поборемся», — подумала Асториан. Ей тоже очень хотелось победить. Доказать себе, противнику, да и учителю Тейрину, который пристально наблюдал за тренировкой, что девушка из правящей династии Мариолеа может сражаться не хуже Наблюдателей. Впрочем... Вскоре Асториан поняла, что помочь ей может только случай. Вернее, ошибка Киана, любая ошибка, которой она могла бы воспользоваться.

Асториан собралась. Хвост, в который она затянула длинные волосы, распустился, выбилось несколько прядей, они лезли в глаза и мешали. На лбу выступили капли пота. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что другая раса коралианцев — так называемые «люди» — считают уалеолеа неуязвимыми, не подверженными не только старению и смерти, но и простой усталости. Что они не потеют, не справляют физиологические потребности... «А ведь это не так. Мы просто сильнее и выносливее, не более того, — подумалось Асториан. — И да, еще владеем магией». И только магия и может ей сейчас помочь... Ведь именно ее род — сильнейшие маги среди уалеолеа.

Мгновенное осознание, что нужно делать, пронеслось перед внутренним взором. Асториан собрала силы в кулак и ответила Киану такими же резкими, быстрыми ударами. Мечи замельками, зазвенели, казалось, они разбрасывают сверкающие искры, сталкиваясь друг с другом... С последним усилием она перешла в атаку.

Лицо Киана исказила неприкрытая злость, и он провел резкий выпад ниже ее коленей. Асториан усмехнулась про себя, отскочила и, сделав замысловатый жест свободной рукой, заставила свой клинок стать невидимым для противника. Киан удивленно уставился на пустой воздух, сталкивающийся с его мечом, а спустя минуту Асториан прижала его к стволу дерева на краю площадки для тренировок. Невидимое Киану лезвие почти касалось его горла.

— Я не могу засчитать твою победу, принцесса Асториан! — строго произнес учитель Тейрин — высокий стройный уалеолеа с длинными серебристыми волосами и ясными чертами лица. — Вы оба нарушили правила тренировочных сражений на мечах. Ты, Киан, — он обернулся в сторону молодого уалеолеа, который пытался отдышаться, опершись спиной о ствол дерева, — позволил себе удар ниже коленей. Всем известно, что «подрубать ноги» запрещено. А ты, принцесса Асториан, применила магию в простом сражении на мечах.

— Но, согласно правилам, если противник их нарушил, можно применить любой способ защиты, — парировала Асториан.

— А то, что ты спровоцировала противника нарушить правила? — лукаво улыбнулся учитель. За тысячелетия жизни он научился легко читать в сердцах и мыслях своих учеников.

— Чем? — доброжелательно ответила Асториан. Тейрин ей нравился, более того – она даже любила его. Именно он учил ее искусству немагического боя с самого детства. — Тем, что смогла перейти в атаку, когда это было почти невозможно? На мой взгляд, это честная победа.

Отдышавшийся Киан наконец отошел от дерева. Лицо его разгладилось, освободилось от боли и раздражения. Он поднял руку успокаивающим жестом.

— Не спорьте, — сказал он. — Я признаю победу Асториан. Я первым нарушил правила...

Асториан поймала себя на детском желании показать учителю язык. Все те же пресловутые правила гласили: победу следует считать однозначной, если побежденный открыто признал свое поражение. В любом случае она их переиграла.

...Жаль только, что все эти тренировки бесполезны. Правитель никогда не позволит дочери работать Наблюдателем наравне со всеми... Ее так и будут оберегать, как нежный цветочек, отпуская в бесцельные путешествия, просто чтобы не расстраивалась. А Асториан хотелось настоящего дела. Такого, как у всех.

— Что ж, — неожиданно улыбнулся учитель. — Тогда — опять же согласно правилам — я вынужден признать победу принцессы. И обращаю ваше внимание: по правилам, потому что я уважаю их. Но делаю это неохотно, — Тейрин пристально посмотрел на Асториан. — Да, твой противник нарушил их. Но с тебя другой спрос. Ты принцесса Наблюдателей. А значит, твое чувство справедливости должно быть обостренным. Ты должна следовать установлениям строже, чем другие, и соблюдать их, даже когда твой противник нарушил.

Асториан поморщилась про себя. При всем уважении к Тейрину он... такой зануда. Именно это он повторял ей с самого детства. Он, все другие учителя. И отец... Правила, правила... Как они надоели ей со своими правилами! Лучше бы дали ей настоящее дело по сохранению этих правил во Вселенной!

Но почтение к учителю было еще одним правилом... Поэтому Асториан лишь на секунду склонила голову, подавив раздражение.

— Благодарю тебя, учитель Тейрин!

— И я благодарю, — поклонился ему Киан и взял Асториан за руку: — Пойдем!

И Асториан вновь про себя поморщилась. Молодой уалеолеа иной раз позволял себе слишком много. Тем более при учителе. Ведь он даже не ее любовник... Что с того, что их с детства прочили друг другу в супруги, а отец называл Киана ее женихом? Асториан вовсе не собиралась замуж в ближайшее тысячелетие, и уж тем более не планировала династический брак с Кианом, удобный их родителям. Она знала, что никто не будет неволить по-настоящему. Все же все браки у уалеолеа нерасторжимые, их называют Одобренными. Поэтому даже Правитель не посмеет принудить кого-либо к свадьбе с нелюбимым. Даже он смирится, что попытки свести дочку с подходящим женихом не увенчались успехом.

А вот Киан, похоже, был другого мнения и не оставлял надежду сблизиться с ней.

На краю площадки Асториан аккуратно высвободила руку и посмотрела на «жениха», чтобы попрощаться. Но в этот момент густое сплетение ветвей перед ними заволновалось, раздался шорох, и показалось обрамленное пушистыми каштановыми волосами лицо Краолин — камеристки Асториан.

— Принцесса, Правитель просит тебя прийти к нему в ближайшее время, — сообщила она.

Прекрасный повод избавиться от Киана, подумалось Асториан.

— Благодарю, Краолин, — ответила она, — передай, что скоро приду. Только переоденусь после тренировки!

Камеристка слегка поклонилась и скрылась за кустами.

— Ну что ж, я должна идти к отцу, — улыбнулась Асториан Киану и заметила в его глазах досаду. Да, молодой Наблюдатель, не удастся тебе получить принцессу, усмехнулась она. По крайней мере, не сейчас.

— Хорошо, Астор, до встречи, — ответил Киан. Но вдруг добавил: — Но, может быть, мы провели бы потом еще время вместе... Все были бы рады этому! Чем я тебе не нравлюсь?..

— Ты слишком сильно хочешь принцессу, — честно ответила Асториан. — Принцессу, а не меня. Это мне не нравится.

Киан вздохнул:

— Но как я могу захотеть тебя, если ты не даешь мне узнать себя ближе?

— Не знаю, — улыбнулась она. — Наверное, ситуация безнадежна. Но для начала перестань хотеть принцессу, а взгляни на девчонку, с которой рос.

Она снова доброжелательно улыбнулась ему и пошла по тропинке. Киан неплохой, просто не привлекает. Не привлекает, не цепляет, не вызывает в душе отклика.

***

Асториан остановилась у пруда, окружавшего один из фонтанов. Климат возле Те’Вайано — Розового Дворца, прекрасного замка, усыпанного небольшими башенками и висячими мостами — был бы жарким, если бы не магия уалеолеа: они умели создавать любые условия для жизни. А фонтаны и водопады в саду усиливали приятную прохладу, милую их сердцу. Уалеолеа вообще любили сады и ухаживали за ними с ревнивой заботой, не давая ни одному ростку погибнуть, а цветку — завянуть прежде времени. Вокруг их жилищ было легко и привольно и растениями, и животным, и самим бессмертным, издавна жившим на Коралии.

Струи фонтана резво били в воду, и веселые блестящие брызги разлетались вокруг. А дальше расходилась рябь, ослабевающая по краям круглой ниши. Асториан провела рукой над поверхностью воды, словно погладила на расстоянии. И рябь улеглась, поверхность стала безупречно ровной и отразила стройную высокую блондинку в темно-бирюзовом брючном костюме для тренировок.

В домах уалеолеа не было зеркал. Зачем? Если у них были декоративные бассейны, воду в которых можно сделать спокойной и смотреть на себя сколько угодно. А еще в них можно было показывать друг другу то, что видишь внутренним взором, или наблюдать за выступлением любимых артистов, если оказался вдалеке от места, где проводится концерт. По ним же уалеолеа передавали друг другу сообщения и даже разговаривали.

Великая сила воды, подумалось Асториан. Она сочится везде и служит лучшим проводником мыслей и видений… Ведь иной раз, наблюдая будущее, уалеолеа не могут объяснить друг другу, что они видят. А показать в чаше с водой всегда можно.

Асториан распустила волосы и внимательно посмотрела на себя. Волнистые светлые пряди цвета листвы ойлисси — растения из одного далекого мира— рассыпались по плечам, заструились по лопатками... Длинные летящие брови, чуть темнее волос, слегка раскосые ярко-синие глаза под ними смотрели прямо, словно метили в одну им ведомую цель. Лицо вытянутое, благородной формы с тонким подбородком и весьма высокими скулами, светлая, словно светящаяся кожа. А губы не полные и не тонкие, яркие, темно-розовые, твердо сомкнутые, но готовые в любой момент смягчиться чуть лукавой улыбкой. Выражение лица казалось решительным, свойственным уверенным в себе уалеолеа, но постоянное движение, переливы чувств, светившиеся в нем, делали его обаятельным.

Асториан с легкой грустью улыбнулась себе. Принцесса уалеолеа. Элита из элит бессмертных народов, высшая аристократия Вселенной. Кровь, благороднее которой сложно себе представить. Она должна воплощать в себе нежность, красоту и благородство... Существо, предназначенное для восхищения. То есть существо декоративное, бесполезное... Существо, которому позволено многое — быть любой, совершать легкие прогулки по мирам, развлекаться, как хочет, учиться всему, к чему лежит душа... Кроме одного — работы, что у большинства уалеолеа, служения Вселенной.

«Горько. Совсем не это мне подходит», — думала Асториан. Она казалась себе сильной, решительной, стойкой, непреклонной. А еще умной и самоотверженной. Такой, каким должен быть настоящий Наблюдатель! И столько полезного в ней пропадает даром в бесцельных развлечениях. А все потому, что отец слишком дорожит ее жизнью.

Иногда она всерьез думала сбежать, уйти в другие миры и заниматься чем-то важным на свое усмотрение. Но как оставить свой народ? Народ, который любит ее, как прекрасный цветок, расцветший на вершине горы? Народ, которому она может однажды понадобиться. Да и как разбить сердце отца, так и не оправившееся после трагической смерти ее матери?

Асториан не могла так поступить.

Оставалось быть принцессой...

Интересно, что понадобилось отцу, подумалось ей. Она перевела взгляд в ближайшее будущее, и легкая рябь снова всколыхнула воду. И вдруг Асториан рассмеялась. Точно не видно, но, похоже, ее ожидает сюрприз. Сердце вдруг залила солнечная радость, и захотелось броситься бегом, пронестись по лестнице и влететь к папе с развевающимися волосами, прямо в тренировочном костюме из брюк и облегающей рубашки. Но не стоит... Он предпочитает видеть ее в красивых платьях, подобающих настоящей принцессе уалеолеа.

«Надену свое темно-синее, под цвет глаз», — подумала Асториан и отправилась переодеваться.

***

Бывают решения, которые долго зреют внутри, а потом выплывают на поверхность и становятся ясными, как воздух солнечным утром. И тогда ты понимаешь, что именно это — пусть кажущееся опасным и тяжелым — самое правильное. Порой такие решения кажутся спонтанными, рожденными озарением. Ведь иногда сложно отследить тонкую и незаметную работу, борьбу, что ведет душа.

Так и Правитель уалеолеа Майрион с легким вздохом расправил плечи и отошел к окну в ожидании дочери. Решение было принято.

Уже восемь тысяч лет он возглавлял Наблюдателей, за его спиной немало сложных решений. Но, пожалуй, это, личное и сокровенное — самое тяжелое. И может быть, потому, приняв его, он наконец ощутил ясность и облегчение, как будто с плеч упал неимоверно тяжелый груз.

Теперь он понимал, что другого выхода нет. Асториан — его единственная дочь, а по законам уалеолеа ни один из двух его бастардов, рожденных до брака, никогда не сможет быть наследником. Однажды срок правления истечет, он просто устанет и будет жаждать уйти в другую Вселенную, сменить эти миры на миры другие, неизведанные. И только так спасется от извечной тоски.

Кому он передаст трон бессмертных Наблюдателей? У него лишь одна наследница. И других точно не будет — все яснее он видел, что рана, оставшаяся в душе после гибели жены, так и не зарастет. Никто не сможет заменить ему ушедшую. А значит, ни одна уалеолеа никогда не родит ему наследника.

Рано или поздно править уалеолеа будет Асториан. А значит... она должна быть лучшей из Наблюдателей. Должна овладеть всем опытом полевой работы, уметь принимать тяжелые и опасные решения, находить выход из сложнейших ситуаций... Только лучшая сможет править, как правил он.

Как же он берег ее от этого! Как не хотел признать неизбежность! Не допускал к работе Наблюдателей. Избегал любых разговоров об этом, даже ссорился с ней.

Он и сейчас, приняв решение, боялся. Боялся потерять единственное родное существо. Ведь так сложно заставить всех следовать высшим законам... Порой приходится применять силу, карать или предупреждать. И получать агрессию в ответ. Работа Наблюдателей опасна. Как раз пытаясь усмирить магов в одном далеком мире и погибла Тиари, его любимая, его нежная...

И две сотни лет жизни дочери он не допускал ее к полевой работе. Боялся потерять, как потерял жену... И врал себе, что она проживет свою жизнь без этого риска.

Правитель вздохнул. Птицы за окном выводили нежные трели. Небольшие водопады струились прямо по стенам замка и приятно шумели. Кроны деревьев легко качались на незаметном ветерке. И благоухали бесчисленные цветы на полянах... Сад казался таким благодатным, таким прекрасным... Как все, что создают уалеолеа. Здесь место для Асториан, подумалось ему с последним сомнением. В благодати их сада, под сенью пушистой листвы, посреди отражений розового неба в бесконечных прудах и фонтанах... А он хочет кинуть ее в бой за закон и порядок, что вечно ведут Наблюдатели. Может быть, он не прав?

Но решение было принято, а дверь неслышно открылась. На пороге стояла высокая светловолосая уалеолеа с диадемой в волосах, в длинном синем платье, струящемся до пола. Его дочь. Асториан. Ослепительно красивая, решительная, собранная. Будущая Правительница.

И он должен дать ей возможность этой правительницей стать.

***

Карина очнулась, и ее взгляд уперся в белую стену. Поэтому сначала весь мир казался белым, но постепенно она выхватила детали… Лежит на кушетке, а рядом Рональд. В кресле, в той красивой расслабленной позе, что всегда ей так нравилась и вызывала желание залезть к нему на колени. И внимательно, задумчиво смотрит на нее. Много раз она просыпалась на Тайвани среди белых стен — в правительственной резиденции или в его белом доме на озере — и так же видела его в кресле напротив.

«Так что же, ничего не было?» — подумалось ей. Это был просто страшный, неприятный сон? Кажется, Рональда обвинили в гибели Земли, она поверила, он сидел в Розовом Замке… И с ней произошли какие-то неприятности за это время, она хотела умереть… Все это было сном? А они так никуда и не улетали с Тайвани, все хорошо? Но взгляд прояснялся, ощущения возвращались в полной мере. Она заметила, что на правой руке у нее капельница, и светлая жидкость медленно поступает в вены. А лицо у Рональда не такое как обычно: осунувшееся, бледное настолько, что смуглая кожа красивого бронзового оттенка казалась темно-серой, под глазами синяки. А в бездонном черном космосе, устремленном на нее, притаилась горькая задумчивая боль. Впрочем, а как еще может выглядеть Древний, два месяца просидевший в Розовом Замке?

Да и в памяти сохранились эпизодические, но яркие картинки. Она полетела к Земле, чтобы спасти людей, спрятавшихся в бункере… Получила большую дозу бюзонной радиации и, кажется… умерла? Перед внутренним взором стоял образ: она парит в высоте над своим телом и видит, как Рональд что-то делает, чтобы удержать ее. О, Господи! Значит, все это правда…

— Спасибо, ты меня вытащил… — тихо сказала она без особой надежды, что сможет говорить. Даже пошевелить пальцами было сложно, словно она утратила все силы. Но голос, тихий и слабый, все же был.

— Хорошо, что ты очнулась, — сказал Рональд и подвинул кресло ближе. Взял ее за левую, свободную от капельницы, руку. Что-то прорвалось из черного космоса, и Карине показалось, будто он буквально вцепился в ее руку. Но прикосновение тут же стало, как всегда, теплым и бережным. Карина ответила слабым пожатием, ощущая, как через касание его рук ее охватывает спокойствие. — Нам нужно поговорить, — серьезно продолжил он. — Карина, я не уничтожал Землю…

— Я знаю, — с грустной улыбкой ответила. — Прости, что сомневалась, что поверила… И еще… Рон’Альд... антео… я помню, кто я на самом деле.

Перед глазами все еще не было ясно. Порой мир двоился или расплывался, как у человека, только-только выныривающего из сна. Но Карина заметила… Его лицо осталось бесстрастным, спокойным, как скала. Но в глазах промелькнуло нечто невыразимое. Радость, долгожданная, сильная, как взрыв сверхновой. И боль — как молния в грозовом небе.

— Значит, это правда, — на мгновение опустив глаза, сказал он, и словно выдохнул. — Знаешь, пока ты была без сознания, я не сканировал твой разум подробно… Как всегда. Когда-то я говорил, что не полезу в него без твоего разрешения, тогда, на Коралии… И много раз потом. Я помню это. Но кое-что я уловил… Значит, мне не показалось.

— Да, антео, — тихо ответила Карина. На глаза просились слезы, но сил плакать по-настоящему не было, даже от счастья. Она лишь крепче прижала ладонь к его руке. — Как тебе удалось? Я понимаю, что получила смертельную дозу…

— Предпринял одну отчаянную попытку, — усмехнулся он. — Слил большую часть твоей пораженной крови и перелил тебе четыре литра своей, не подверженной воздействию бюзонного излучения. Мы делали так во времена старой войны, пытались спасти облученных людей. Восемь из десяти умирали. Риск очень большой. И дело тут не в группах крови и резусе. Кровь другого вида, либо подходит и спасает облученного, либо вызывает немедленную смерть организма. Как повезет. В тебе дух Древней, а дух воздействует на тело. Должно было повезти. И повезло.

Четыре литра, о Господи! — подумала Карина. Вот откуда эта бледность, запавшие глаза, осунувшиеся черты. Обычный человек был бы при смерти...

— Не волнуйся, я Древний, быстро восстановлюсь, — усмехнулся Рональд.

— Спасибо, — прошептала Карина. — Не представляю себе, что ты должен чувствовать… С моими выходками!

— Любовь, Карина, — серьезно ответил он. — Просто любовь. И большую радость, что на этот раз я успел… Вернее, почти успел.

Да, ведь в прошлый раз он бежал ко мне по мирам, подумала Карина. И не успел. Взрыв сверхновой унес мою жизнь. Стало как-то горько — не за себя, за него. И это «почти»…

— Что не так, Рональд? — спросила она, помолчав под внимательным взглядом из бездны. — Я Древняя. И медик… Скажи, почему «почти»?

Несколько мгновений он молчал, вглядываясь в ее лицо.

— Да, наверное, это больнее для меня, чем для тебя — пока ты не осознаешь себя до конца, — сказал он. — Кровь Древнего восстановила работу органов в твоем теле, запустила ускоренную регенерацию. Но ты сама понимаешь, есть системы, которые нельзя восстановить полностью. Я просканировал твой организм. Некоторые связи в мозге разрушены, они работают на резерве. И рано или поздно этот резерв истощится…

— Сколько? — спросила Карина. Да, пока что это больнее ему, а не ей…

— По моим расчетам, около тридцати лет, — серьезно ответил он.

— Тридцать лет, — повторила Карина, словно пробовала на вкус эту цифру, катала ее во рту… Что ж. Она никогда не хотела так уж долго жить. Для земной девушки двадцати с небольшим лет это казалось большим сроком. Иногда на Земле люди умирали и раньше пятидесяти. Не так уж мало. Только на Коралии им была обещана жизнь более двухсот коралийских лет почти без старения. Но Карина еще не успела к этому привыкнуть… А вот Древняя в ней понимала, насколько это мало. Для него, и для нее тоже. Какой это ничтожно малый срок для Древних, как мало, чтобы быть с ним…

— Да, пока что это много для тебя, тебе так кажется, — вдруг усмехнулся Рональд. — Но, Карина, это слишком мало для меня. Поэтому я найду способ… Знаю, что даже магия энериа или коралийская медицина тут бессильны. Эти структуры не восстанавливаются…

— Какой будет моя смерть? — перебила его Карина.

— Когда резерв будет истощаться, начнутся потери сознания. Со временем они станут все более длительными. И в какой-то момент, когда резерв закончится полностью, мозг больше не выйдет из забытья…

Что ж, не так уж плохо, подумала Карина. По крайней мере, без мучений медленной атрофии функций, что может происходить при нейродегенеративных заболеваниях[1].

— Но я найду способ, — продолжил Рональд, его взгляд стал острым, цепким, словно он призывал ее не сопротивляться тому, что говорит. — И если не способ, то место. Вселенная очень разнообразна, в ней есть миры, где процесс остановится, и резерв наполнится снова. — Он помолчал, потом продолжил, чуть крепче сжав ее руку. — Знаешь, антеоли, любишь острее, когда знаешь, что точно, с полной гарантией… потеряешь того или то, что ты любишь. И остается только благодарить его за каждое мгновение рядом. И запоминать, опускать эти мгновения в абсолютную память Древнего.

— Вот, значит, почему ты всегда на меня так смотришь, — слабо улыбнулась Карина. — Запоминаешь…

— Не только, антеоли, — улыбнулся он в ответ краешком губ. Снова помолчал и продолжил. — … Но тридцать лет — это слишком мало. Я найду если не способ, то место… Я согласен на несколько сотен лет, но не десятилетий. Я уже терял тебя.

— Хорошо, антео. Я тебе верю, — ответила Карина. И добавила доверительно. — Знаешь, думаю, я снова пришла в этот мир, чтобы быть с тобой…

—Не только для этого, — ответил он. — Мы оба это знаем.

Карина вздрогнула.

— Они вернулись, да? — спросила она, догадываясь, о чем он говорит.

— Вернулись, — спокойно ответил он. — Но пока тебе рано об этом думать.

______

[1] Нейродегенеративные заблевания — группа в основном медленно прогрессирующих, наследственных или приобретённых заболеваний нервной системы. Общим для этих заболеваний является прогрессирующая гибель нервных клеток, ведущая к различным неврологическим симптомам

_____________

— Хорошо, — сказала Карина. Сил думать о таких страшных вещах действительно не было. Хотелось полностью положиться на Рональда, отпустить все. Пусть ненадолго, пусть на краткий срок, но быть вдвоем, в стороне от бед и тревог. — Только скажи, это они уничтожили Землю и подставили тебя? Кто был тот, кто выглядел, как ты?

— Они, конечно, — усмехнулся Рональд. — Я и прежде об этом догадывался. А тот, кого вы видели на записи… Вспомни, кто в истории Вселенной мог принимать любой облик, подделать любую внешность? Древней ты знала эти легенды, да и я не так давно тебе их рассказывал…

— Кто? — растерянно спросила она. Почему-то в голову полезли мысли про уалеолеа, энериа и их магию. — Эльф какой-нибудь магический?

— Нет, Карина, — мягко улыбнулся он. — До этого я сомневался, мне ведь так и не удалось выяснить точно, кто он — один из Древних, забытых и затерявшихся в мирах. Или некто более могущественный… Но после этой записи все встало на свои места. Это Истинный Дракон, Карина. Уже много столетий он стоит у меня за спиной и вмешивается в мои лучшие проекты. А теперь он взял под контроль геар и перешел к решительным действиям. Игра началась.

— Но что ему от тебя нужно?! — изумилась Карина.

— Не знаю, — с улыбкой пожал плечами он. — Либо ему нужен достойный противник для игр, и он выбрал меня. Либо… это месть. Впрочем, понятия не имею, чем я мог насолить Истинному Дракону, возможно, единственному оставшемуся в нашей Вселенной. А может, и то, и другое. Ведь игра в месть бывает крайне интересной.

— Получается все еще хуже, чем раньше… — прошептала Карина. Но где-то на задворках сознания жила уверенность, что теперь, когда они с Рональдом снова вместе, все проблемы разрешимы. «Предсказательница и Одаренный телепат, — вдруг всплыл в голове голос Рон’Альда из прошлого. — Мы могли бы даже выйти из системы, хранить миры на свое усмотрение, даже основать новую династию…» Да, тогда было легче, она тоже была Древней со всеми их возможностями. Но и сейчас вместе они могут многое.

— Мы сыграем эту партию, — улыбнулся Рональд. — А пока тебе нужно отдохнуть…

— Подожди! — Карина попробовала рассмеяться. — Я все равно не усну, пока не узнаю самое интересное! Как тебе удалось выбраться из Розового Замка и снова ходить по мирам? Ведь ты пришел на Землю по мирам, а с зельем уалеолеа в крови это невозможно…

— Знаешь, — с лукавым блеском в глазах ответил он, — по большей части меня там просто не было. Я перестроил следящую технику так, чтобы казалось, что я нахожусь в Замке. А сам пытался выследить этого дракона и геар. Заодно довел до ума несколько проектов, которые нужно было завершить, прежде чем все начнется. Понимаешь, Карина, это зелье на меня не действует. Я проверял задолго до выходки Б’Райтона. Когда-то, когда я бежал из плена геар, мне удалось преодолеть воздействие их техники, блокирующей способность перемещаться в другие миры… И с тех пор ничто подобное не действует на меня долго. Конечно, потребовалось десять дней, чтобы деактивировать зелье, но потом я был совершенно свободен…

— То есть ты в любой момент мог выйти из Замка? — изумилась Карина. — Но почему тогда ты не пришел к Брайтону и не объяснил все? И… ты ведь мог забрать меня… Рассказать все мне.

Карина подумала, что должна быть обижена на него. Она так страдала, а он, оказывается, в любой момент мог прийти к ней! Но в душе не было обиды. Карина, осознавшая себя как Ки’Айли, верила, что ее антео действовал с наименьшими потерями для Вселенной и лично для нее. Если он поступил так, а не иначе, значит, на то были важные причины.

— А ты бы поверила мне? — грустно усмехнулся он.

Карина покачала головой.

— Ты бы мне не поверила. На тот момент ты все сочла обманом, следовала своему разуму, который твердил о непреложных фактах. Твое доверие ко мне было подорвано полностью. Я мог лишь внушить тебе насильно то, что мне заблагорассудится. А этого мне не нужно. Но даже не это основная причина, почему я не проявился и не пришел за тобой… Тут сложнее. Причин несколько. Ты помнишь, что Истинные Драконы — сильнейшие телепаты во Вселенной? Проявись я, расскажи правду любому из вас, и мне оставалось бы только спрятать вас в самых отдаленных уголках, в надежде, что он не найдет и не прочитает ваши мысли. Или установить такую защиту на ваш разум, которая сразу вызовет подозрения. Поэтому нет. Сколько можно, я должен был оставаться в тени, как остается в тени он сам. Что касается лично тебя… Чем дальше ты была от меня — тем лучше. Ведь ты первый кандидат, на кого он мог бросить взгляд. И та, через кого можно воздействовать на меня. Не исключено, что он еще попытается это сделать… Поэтому для твоей же безопасности ты должна была быть как можно дальше от меня, желательно — ненавидеть меня и не желать обо мне знать. А еще… Я всегда хотел, чтобы ты вспомнила себя... Но не мог насильно вернуть воспоминания, это слишком опасно для разума. К тому же… я еще кое-чего опасался… — он бросил на Карину еще один внимательный взгляд, словно хотел понять, осознает ли она, о чем он говорит.

— Боялся, что Одобренный брак опять заработает? — спросила Карина.

— Да… Ведь нет полной гарантии, что гибель тела полностью избавляет от этого… — он усмехнулся, — проклятья. Особенно, если вызывать воспоминания искусственно. Они захлестнули бы тебя, ты потеряла бы себя между двух личностей — прежней и нынешней. Ведь это душа, истинная личность, — бессмертна и неизменна. А просто личность — вещь одноразовая, связанная с телом, местом и временем рождения, воспитанием и тому подобным. А вся боль и проблемы Одобренного брака тоже могли захлестнуть нас. Нужно было, чтобы ты вспомнила себя сама, сама прошла путь к этому. И… прости… я хорошо изучил твой разум. Знал, что для этого ты должна дойти до края и оказаться перед тем же, через что прошла, будучи Древней. Так и произошло…

— Я не сержусь на тебя, — со слабой улыбкой ответила Карина. Силы совсем заканчивались и, несмотря на все любопытство, ей хотелось отключиться, снова на время уйти в забытье. — Это небольшая цена за то, чтобы снова быть твоей Ки’Айли.

— Антеоли… — тихо сказал Рональд, встал и невесомо коснулся ее губ губами, провел рукой по волосам. — Моя антеоли.

— Кого же ты любишь, Рональд Эль, — лукаво спросила Карина, когда он отстранился. — Ки’Айли из Рода Энио или Карину с Земли?

— Я люблю тебя, — ответил он и снова устроился в кресле. — С любым цветом волос и глаз. Твою истинную личность. Сейчас спи, тебе еще долго восстанавливаться…

— Подожди! — кое-что пришло Карине в голову и внезапно стало весело. — Слушай, раз ты перелил мне свою кровь… Я не начну теперь бегать по мирам и гнуть пальцами подковы?

— С чего ты взяла? — Рональд удивленно приподнял брови.

— Ну… Знаешь, у нас на Земле были легенды про вампиров…

—Кровососущие, которых любят превращать в романтических героев женской литературы? — улыбнулся Рональд. — Они и верно живут в некоторых мирах. Только я не вижу никаких причин для их воспевания. Неприятные существа.

— Так вот, обычно, чтобы стать вампиром, нужно было выпить вампирской крови… Ну и умереть. Со мной произошло нечто подобное…

Рональд рассмеялся.

— Нет, Карина, думаю, до этого не дойдет. Ты не будешь бегать по мирам и гнуть пальцами подковы. Но некоторые, как ты это называешь «спецэффекты» — с учетом того, что, по сути, ты и так Древняя — могут быть. Потом, когда восстановишься.

— Интересно! — улыбнулась Карина из последних сил. — А куда мы сейчас?

— Домой, Карина.

— На Тайвань? .

— Нет, ко мне домой. На Коралию, в Белый Замок, — улыбнулся он. —Все, спи, антеоли…

И падая в черный бархатный космос Карина поняла, что он погружает ее в спокойный сон. На этот раз не спрашивая разрешения.

***

Рон’Альд погрузил Карину в сон, который и так к ней подкрадывался. А она все не хотела сдаться, любопытная, неугомонная, не желала оторваться от любимого даже на краткое время... И он не желал. Но ей нужен отдых. Да и ему на самом деле, чувствовал он себя далеко не бодро. А задач в ближайшее время очень много... Ведь ставки сделаны.

«Интересное ощущение», — подумал Рон’Альд. Этот загадочный игрок давно вел с ним игру, и полем битвы была вся Вселенная. Но все это была лишь подготовка — мелкие шаги, редкие удары исподтишка. Теперь же он решил сыграть по-крупному, поставив Вселенную на кон.

Рон’Альд усмехнулся. Всегда знал, что так будет, готовился. И будь он один на один с неизвестным — ощущал бы лишь приятный азарт. Но он не один. Вспомнившая себя Ки’Айли стала важной фигурой. Причем не только как его возлюбленная — его слабое место, его уязвимость, удобный заложник… Но и как потенциальная Предсказательница.

...Ки’Айли чуть не сошла с ума и не умерла от истощения, предсказывая будущее во время первой войны с геар. А ведь она была Древней. Карина несла в себе те же способности, но обладала лишь слабым и хрупким человеческим телом. И это тревожило ничуть не меньше.

Хотелось прижать ее к себе и унести в самый отдаленный уголок, спрятать, уберечь от всего, что надвигалось... Слишком хрупкий у нее сосуд для тех задач, что она сама себе, наверняка, поставит. Да и сама она измучена душевной болью, переживаниями... К тому же помнить две свои жизни — значит почти жить двумя жизнями.

Рон’Альд легонько коснулся рукой ее губ, щеки. Потом решительно отвернулся, пошел к пульту связи и устроился в кресле перед ним.

Впервые за много сотен лет он позвонил брату.

Лицо Б’Райтона в визуализационном тумане было растерянным, даже испуганным.

— Рон’Альд... ты... — словно не веря своим глазам, произнес он.

— Приветствую, брат, — уголком губ улыбнулся ему Рон’Альд.

— Где ты, что с тобой? — спросил Б’Райтон, видимо, от него не укрылся измученный вид Рон’Альда. И, кажется, по лицу пробежала волна искреннего беспокойства.  — Ты можешь прибыть на Коралию? Была атака... Вероятно, будут еще.

— Я знаю, — Рон’Альд поднял руку останавливающим жестом. — Я связался с таи-ваннцами. Насколько я знаю, враг потрепал вам нервы и исчез. Новые земляне у вас?

— Да, по их просьбе таи-ваннцы согласились доставить их на Коралию. Сейчас с ними беседуют наши земляне во главе с Игорем. Очень хотят увидеть Карину, считают, что обязаны ей жизнью. Ты успел ее вытащить?

— Да, — усмехнулся Рональд. — В последний момент. Но, сам понимаешь, уровень бюзонной радиации там зашкаливает, она получила смертельную дозу.

— Но она жива? ...Как тебе удалось, брат?

— Заменил почти всю ее кровь на свою, — ответил Рон’Альд с усмешкой. — Сильно рисковал, но другого выхода не было.

— Как ты себя чувствуешь? — в лице Б’Райтона снова появилась искренняя озабоченность. — Мне выслать помощь?

— Нет, — Рон’Альд с полуулыбкой покачал головой. — Мы будем через полчаса. Пусть для Карины приготовят... — он перечислил несколько сильнодействующих препаратов, которых просто не было в медотсеке Карининого корабля. Секунду подумал и перечислил еще несколько названий. — А это для меня, — усмехнулся он, вспомнив, что последний раз принимал поддерживающие препараты около четырех сотен коралийских лет назад. — И, Б’Райтон, распорядись, чтобы для были готовымои апартаменты в Белом Замке. Насколько я знаю, они пустуют.

Место, где они когда-то жили с Ки’Айли.

— Все будет сделано, — ответил Б’Райтон. Потом вдруг опустил глаза и поднял их снова —  полные доверия, округлившиеся, как в детстве. — Жду тебя, брат, — сказал он, и Рон’Альду вспомнился мечтательный искренний мальчишка, который всегда полагался на старшего брата. — ...И... прости меня... нас, Рон’Альд.

— Извинения приняты. К тому же у вас был повод, — ответил Рон’Альд спокойно и выключил связь.

Он задал маршрут кораблю, вернулся в медотсек, отключил капельницу. И на четверть часа до прыжка через подпространство расслабился в кресле. Сейчас он не смотрел на нее. Запрокинул голову, закрыл глаза, позволил тьме сомкнутых век встать перед ним спокойной черной бездной. И слушал ее дыхание.

Очень легкое, нежное, трогательно-живое. Самое дорогое ему. Удивительно, когда давно погибшее существо опять дышит. И ему до сих пор не до конца верилось в это.

***

Асториан не могла разглядеть детали. Когда смотришь свое будущее, оно расплывается, выглядит загадочным, дает скорее намеки, чем четкие ответы.

Но одно она разглядела точно. Сегодняшний визит к отцу навсегда изменит ее жизнь. Перевернет с ног на голову... И эти изменения будут в радость. Но самое потрясающее, что заливало душу солнцем, было стойкое ощущение: эти изменения коснутся не только ее, но и всю Вселенную. Как круги по воде, они разбегутся вширь и изменят все.

Что — все? А вот это уже оставалось за кадром.

Острое, тонкое чувствование будущего, свойственное принцессе уалеолеа, не подвело. С ослепительной радостью слушала она слова отца, что она единственная наследница. Нет, не право наследования интересовало ее. Другое, то, что он сказал дальше — ей нужно набраться опыта, стать настоящим Наблюдателем. А это означало: служение. И свободу.

— Поэтому, Асториан, я дам тебе задание... Такое же, как даю любому из своих Наблюдателей. У тебя появится собственный проект. И если справишься, со временем сможешь брать себе и другие.

— Какое, отец? — Асториан хотелось кинуться ему на шею, но она сдержалась.

Правитель подошел к стене. В небольшой выемке струилась вода, Майрион заставил ее остановиться, и в ее прозрачности проступил образ планеты — коричневой с зеленым и голубым. Она медленно двигалась по широкой орбите вокруг двух спаренных желтых звезд.

— Это другой мир? — уточнила Асториан.

— Да, дочь моя, — улыбнулся Правитель. — Жители этой планеты не так давно вышли в космос... Техногенная цивилизация. Ты знаешь — космические корабли, эти железные штуковины... Много бетона, металла, говорящих машин. Думаю, знакомая тебе картина.

— Неприятные миры и планеты, — улыбнулась Асториан. — Обычно они презирают магию...

— Скорее забыли о ней, — усмехнулся Правитель. — Ты должна донести до них высшие законы. И следить за их исполнением. Помнишь свод законов для космических рас?

— Разумеется, отец. С самого детства. Начиная от «не начинать войну без разумной причины» до запрета уничтожать другие расы и планеты полностью.

— Хорошо... — Правитель задумчиво посмотрел на нее и показал путь на эту планету... — Самое сложное — заставить их услышать тебя. Но все же ты моя дочь и должна справиться... И есть еще небольшая сложность, Асториан... К этой планете нет дороги по мирам. Последний отрезок пути тебе придется преодолеть прямо в открытом космосе. Чтобы лететь в нем... понадобится дракон... Асториан, посмотри, вот здесь мир, где их много. Найди дракона — Настоящего, разумеется. Договорись. Неприятные твари, но никто лучше них не летает в открытом космосе... И порой они помогают Наблюдателям. Думаю, ты сможешь договориться.

Асториан тоже считала, что огромные ящеры, по игре судьбы наделенные разумом, а некоторые даже второй ипостасью, — грубые, агрессивные существа. К тому же хитрые и самоуверенные. Сама она ни разу не встречала дракона. Но все уалеолеа придерживались о них именно такого мнения, а у Асториан не было причин не доверять ему.

Пусть так, но полететь на драконе... в открытом космосе — это так интересно! Выполнить задание, начать свой первый самостоятельный проект.

Она не выдержала, подошла и крепко обняла отца за шею, благодаря за перемену своей судьбы и за веру в ее силы.

Глава 2. Дракон

Необъятная выжженная пустыня из черных камней и уступчатых невысоких скал простиралась до горизонта. Два часа Асториан пыталась найти здесь Настоящего дракона. По словам отца, тут их было видимо-невидимо, и многие из них легко шли на контакт.

Но она так никого и не встретила, лишь черные птицы время от времени вспархивали прямо из-под ног и со щемящим душу визгом поднимались в небо.

«Вот ведь местечко выбрали себе эти твари, — подумалось ей. — Ящеры они ящеры и есть. Пустыня, камни, никакой тебе воды, растительности и благодати. Что в этом может нравиться?»

В тот момент, когда терпение начало заканчиваться, она споткнулась. Нога сделала шаг вперед, чтобы устоять. А в следующее мгновение взгляд выхватил то, обо что споткнулась. Нечто очень жесткое и твердое. Как камень. Но камнем оно не было. Это был самый кончик длинного хвоста, усеянного острыми шипами и почти незаметного на фоне черных камней.

Сердце забилось чаще, слишком неожиданной оказалась встреча. Странно, что она его не заметила. Наверное, он применяет магию невидимости.

Она пробежала взглядом по хвосту и уперлась в мощное тело... Видя, что дракон не шевелится, Асториан отступила назад, чтобы лучше его разглядеть.

Огромный. Ни в каких видениях Асториан не могла представить себе, что они такие большие. Одна лишь голова с закрытыми глазами, покоящаяся на передних лапах, была в рост принцессы. Затылок венчали три длинных рога, а мощная шея с гребнем зубцов переходила в сильное тело, где под глянцевой иссиня-черной чешуей бугрились мускулы. Крылья — казалось, если дракон раскроет их, то они заслонят собой все небо — были красиво сложены по бокам, перепончатые, с острыми изломами.

На пару мгновений у Асториан захватило дух. Ящер вызывал противоречивые чувства. Она не могла не признать, что он красив... В его теле ощущалась невероятная мощь. И в то же время оно выглядело стремительным, резким, ловким, по-своему изящным. Красивым, как может быть красива грозовая молния в наливающемся бурей небе.

...Удивительно, но морда дракона казалась не такой, как она представляла. В ней читалась не тупая сила и грубость. В ней была острая, резкая красота, и... мудрость что ли.

И в то же время он был опасным. Одного взгляда хватило, чтобы понять – никого опаснее она в жизни не встречала.

Асториан глубоко вздохнула. Вот оно, первое испытание. Ей нужно не просто заговорить с драконом. Ей нужно с ним договориться.

Обращаться к ним нужно мысленно, вспомнилось ей. Она поправила меч за спиной, еще раз вздохнула, подумав, знает ли дракон о ее присутствии — может быть, только притворяется спящим... И обошла огромное тело так, чтобы оказаться рядом с мордой.

Из гигантских ноздрей вырывался горячий воздух, ее чуть не снесло с ног. Асториан отошла немного сторону и подумала, что сейчас глаза откроются, и ей придется говорить с драконом... С одним из тех, кого уалеолеа немного презирали. А может быть, боялись? — пронеслось у нее в голове.

«Что ты хочешь, бессмертная девочка?» — вдруг прогремел в голове глубокий, красивый голос. Низкий, вибрирующий, он пробежал по каждой жилке, проник везде — от разума до кончиков пальцев. Дракон открыл веки, и прямо на Асториан посмотрел большой — размером с ее голову — темно-янтарный глаз со зрачком в форме песочных часов.

От неожиданности Асториан отступила, правая нога скользнула куда-то в пустоту, и она с размаху упала назад. Самым позорным образом.

Стало стыдно, одновременно со злостью на саму себя. Драконы — сильные менталисты, вспомнилось ей, всегда держи ухо востро, а то загипнотизируют, внушат что угодно.

Она быстро применила защиту от внушения, оплела свой разум тонкой сетью магических нитей. И поднялась на ноги.

«Приветствую тебя, дракон! — тщательно демонстрируя вежливость, произнесла она мысленно. — Прости, что разбудила! Ты ведь Настоящий дракон?»

Дракон потянулся, и черная галька разлетелась вокруг, заставляя Асториан еще отступить. Повернул голову в сторону принцессы. В разуме, еще не отошедшем от бархатистых раскатов его голоса, раздался смех:

«Более Настоящего не придумаешь! Может быть, тебе и имя назвать, уалеолеа?»

Асториан собралась. Больше всего хотелось показать презрение, наказать его за насмешку и непочтение к Наблюдателям. Но дракон ей нужен, сейчас не время для раздражения...

«Я была бы признательна, — с улыбкой ответила она. — Меня зовут Асториан, и я действительно уалеолеа. Наблюдатель».

Дракон усмехнулся:

«Разве ты не знаешь, что драконы не почитают Наблюдателей? И ни один Настоящий дракон не назовет свое имя первому встречному...»

«Но ведь это ерунда, знание имени ничем не повредит дракону! — искренне удивилась Асториан. — К тому же вы иногда помогаете Наблюдателям...»

«Верно, — Дракон снова опустил голову на камни, казалось, чтобы быть вровень с собеседницей. В мысленном голосе звучали лукавые нотки, а опасный глаз смотрел с... любопытством. — Мы не почитаем Наблюдателей, лишь своих старших братьев, Хранителей Вселенной, Истинных Драконов. Но мы уважаем работу на благо всех миров, поэтому иногда идем вам навстречу».

«Так ты поможешь мне?» — спросила Асториан. Дракон говорил с ней, как с несмышленышем, который пришел ему надоедать, но при этом вызывал любопытство и забавлял. Это отношение она ощущала всей кожей. И оно было неприятным, хотелось сохранить лицо, как-то поставить дракона на место. Но сейчас она зависела от него. Следует задвинуть гордость в глубь души, выдержать. Не уронить свое достоинство, но и не вспылить.

«Как я могу ответить, если ты не говоришь, что тебе нужно?» — мысленно сказал дракон, и новая волна насмешки, смешанной с любопытством, вырвалась из янтарного огня его глаз. Асториан показалось, что это не драконий взгляд мазнул по ней, а небольшая молния ударила, заставила искры растечься по телу и душе.

«А свой разум ты опутала голубой сетью, так что, если я прочитаю твои мысли, то ты останешься глупенькой навсегда», — теперь в голосе дракона звучали поучительные нотки.

Асториан дернулась, чтобы метнуть молнию... «Посмотрим, как ты заговоришь, столкнувшись с магией уалеолеа!»

...Но в последний момент остановила себя, сжав ладонь в кулак. И ничего не сделала.

«Хитрые, умные твари. Манипуляторы. Менталисты. Этот дракон ищет лазейку, чтобы овладеть твоим разумом. Соберись. Не поддавайся. Сейчас не время для гнева. Все потом, когда дело будет сделано. Ты накажешь дракона. И никогда больше не станешь иметь с ними ничего общего».

Дракон смотрел на нее, тяжело дышавшую, сжимавшую кулаки, пытавшуюся унять гордость. И в огненном янтарном море читался неприкрытый интерес, он словно изучал ее.

«Я покажу тебе, что мне нужно сделать, — спокойно ответила Асториан, выдохнув гнев. — Вы ведь менталисты, ты хорошо поймешь. И буду признательна за помощь»...

«Что ж, думаю, не случится ничего страшного, если эта планета будет жить по вашим законам», — с усмешкой сказал дракон в ответ на картинку, что Асториан нарисовала у себя в голове: далекая планета, раса четырехруких людей, населяющая ее, и она, Асториан, доносит до них «высшие законы».

«Залезай, Наблюдатель!»

«Что?!» — удивилась Асториан. Дракон согласен, он поможет ей? И даже не попросит ничего взамен? Она посмотрела в янтарный глаз, а дракон вытянул переднюю лапу, так, чтобы ей было удобнее подняться. От его движения новая волна черной пыли взметнулась вверх, заставляя на время зажмуриться.

«Спасибо...» — ответила она, боясь спугнуть его согласие. Залезла на лапу, дракон приподнял ее, чтобы было легче забраться, и полезла к основанию шеи. Вроде сесть нужно там, можно даже держаться за шейный гребень... Черная с синим отливом чешуя оказалась мягче, чем она думала. Скорее пластичной, чем жесткой роговой оболочкой. И горячей, словно она коснулась земли возле жерла вулкана.

«Согни ноги в коленях, будет удобнее, — сказал дракон, когда она оказалась наверху, даже выше, чем предполагала с земли. — И держись, уалеолеа, ты ведь еще не летала!»

Асториан взялась руками за ближайший выступ шейного гребня, уперлась ногами по бокам от себя, и темная тень скрыла жаркое солнце — дракон расправил крылья. С мощным потоком воздуха земля пошла вниз.

Стаи визгливых птиц взлетели из-под камней и заорали, их спугнул дракон, а черные скалы начали удаляться. Ветер ударил в лицо, и первый ярус невидимых с земли облаков окружил их.

Сердце вдруг охватил восторг. Какими бы ни были эти драконы, подумалось Асториан, их полет прекрасен! Пронзительный ветер холодил кожу, развевал волосы, а ноги крепко упирались в горячую кожу дракона.

«Сейчас я буду менять миры, — мысленно напомнила она молчащему дракону. — Потом мы выйдем в космос и, и тогда придет твой черед».

«Я знаю, — с улыбкой ответил глубокий голос у нее в голове. И дракон добавил, словно доверительно: — Как ты думаешь, почему еще мои собратья, Настоящие драконы, идут вам навстречу и даже не просят награды? Каждый Настоящий дракон хотел бы быть Истинным. А с вами, уалеолеа, мы можем, подобно им, побывать в других мирах.

«Так значит, у тебя есть свой интерес!» — рассмеялась Асториан. Раздражение на дракона исчезло, она чувствовала к нему благодарность. И ощущала себя все более непринужденно.

***

Темнота космоса завораживала. Асториан нечасто попадала сюда, но никогда еще он не казался столь пронзительным. Сейчас же верхом на драконе она вдруг ощутила себя частичкой этого космоса, важной, но крошечной, единой с ним, органично ему принадлежащей.

Коричневая планета с опоясывающими ее голубыми и зелеными лентами приближалась в полном безмолвии. Далекие звезды мерцали в темноте. Только два солнца этой системы горели ярко и ослепляли, если повернуться в их сторону.

— Нам туда, — напомнила Асториан, и дракон неведомым ей образом понес ее к планете. Несколько раз пришлось облететь пару астероидов, преодолеть гравитацию малых планет, раскиданных тут и там, но вскоре коричневый шар стал виден как на ладони.

Внезапно возле него показалось несколько серо-голубых конструкций овальной формы, их называли космическими кораблями. Алые с желтым всполохи прорезали космическую гладь. И в то же мгновение целая армада вытянутых кораблей выплыла вслед за ними, окружая шарик планеты. Всполохи стали постоянными, так что зарябило в глазах. Беззвучные взрывы разносили одни корабли на части, другие лавировали, облетали их и наносили новые удары. Асториан сообразила, что овальные сражались с вытянутыми, заставляя мирный космос превратиться в полигон смерти.

— О Господи! Они еще даже не знают законов, а уже развязали войну! — ужаснулась Асториан. Дракон замедлил ход.

— Как раз ничего возмутительного, — заметил дракон. — Всего лишь смена правящей верхушки. И у них хватило ума перенести боевые действия в космос, где они не повредят мирному населению

— Откуда ты знаешь?

— Прочитал их мысленный фон, — ответил дракон. — А нам следует переждать, твое тело не устоит в этой бойне...

— Нет! Пройдем вот там, в стороне! — возразила Асториан.

— Они могут заметить нас и напасть, — усмехнулся дракон и остановился, медленно паря в космическом просторе. А вспышки на отдалении стали непрерывными. Теперь казалось, что всю планету окружил кокон из алых брызг и серых обломков. — Я не полечу в это месиво.

— Ты боишься, дракон? — усмехнулась Асториан. — Я поставлю магическую защиту.

— Хочешь рискнуть, уалеолеа? — вдруг рассмеялся дракон, и они устремились к планете.

Когда они приблизились, пришлось уворачиваться от осколков, рядом с Асториан проплыла оторванная шестипалая рука, заставив поежиться в и без того убийственном космическом холоде.

Неожиданно всполохи стали реже, около десяти кораблей сделали круг и выстроились в линию. Три из них неожиданно оторвались от своих и направились к дракону.

— А теперь они хотят атаковать внешнего врага — нас, — спокойно, с легкой насмешкой сказал дракон. — Меняй мир, Асториан! — он впервые назвал ее по имени.

— Нет, мы примем бой, победим и ... — Асториан не успела договорить, как полоса желтого пламени прошла вдоль правого бока дракона. Дракон рванул влево, их лишь задело горячей волной.

— Меняй мир! — повторил дракон.

— Нет!

Она сконцентрировалась, накрыла себя и дракона «щитом силы» — невидимым куполом, который защищал от обломков, снарядов и огня. Но еще три выстрела из приближающих кораблей — теперь все десять двигались в их сторону — словно взбили космическую гладь, и их откинуло далеко назад. В то же мгновение дракон напрягся... Из его пасти вылетел поток бордового пламени. И одного корабля не стало... Но еще одна десятка отделилась от армады, окружившей планету, и направилась к ним.

— Меняй мир, их слишком много! — сказал дракон. — Я не могу сражаться в полную силу с малюткой на шее!

«Нет, неудачи не будет, я смогу», — подумала Асториан. Глупо, безрассудно, но именно так порой добиваются успеха. Она простерла руку и, создав небольшой голубой шар, отправила его навстречу кораблям. Вложила в него больше магии, шар вырос, разлетелся на тысячи серебристых нитей, и два судна замедлили движение с выведенными из строя двигателями.

Но другие корабли двигались слишком быстро, в считанные мгновения семнадцать из них окружили дракона. Со всех сторон посыпались удары. «Щит» держал, но Асториан ощущала, что тратит на него слишком много сил, долго им не выстоять.

— Меняй мир! — в который раз повторил дракон. Его мысленный голос оставался спокойным, но в нем прозвучала легкая злость.

— Не сейчас, еще есть шансы! — ответила Асториан. — Я успею, если станет совсем жарко! Это ведь очень легко, дракон!

Их снова отбросило в сторону, и они почти столкнулись с одним из кораблей.

— Глупая упрямая девочка! — вдруг раздался смех дракона. — Что ж... Думаю,  тебе не время умирать.

И вдруг все изменилось. Корабли исчезли.

Они летели в бескрайнем голубом небе среди белых облаков. Но и эта картинка тут же поменялась. Теперь дракон скользил в воде, и Асториан судорожно сжала руками шейный гребень, чтобы ее не снесло потоком. А дальше миры менялись так часто, что ей только и оставалось держаться...

Так продолжалось около двух минут. Мелькали ландшафты, сменялись пейзажи вокруг... Несколько раз снова был открытый космос.

А дракон все менял и менял миры.

Истинный дракон.

Растерянность и досада сменились яростью. Он провел ее, как ребенка, унизил своим обманом... Поиграл с ней, прикидываясь Настоящим драконом. Обидно. Стыдно.

...И все это происходит с ней, принцессой уалеолеа... Это она сжимает руками гребень на необъятной драконьей шее, чтобы не свалиться. И не может ничего поделать, когда огромный Истинный дракон тащит ее по мирам неизвестно куда.

Вдруг одна из картинок застыла перед взглядом. Они оказались в полутемном гроте. Снизу лился синий свет, и к этому свету дракон медленно опустился.

«Драконье логово», — подумала Асториан.

— Слезай, — спокойно сказал дракон. — Здесь мы можем поговорить.

И тряхнул шеей, словно хотел сбросить ее.

Асториан ловко скатилась по его лапе, вскочила на ноги и подалась вперед в стойке боевого мага.

***

— Ну, в общем, здесь все совсем неплохо, что на Коралии, что на Тайвани, — убеждал Дух троих новых спасенных землян. — Война только назревает, это не здорово... Но мне кажется, если Рональд с Брайтоном помирятся, то спать можно спокойно! Да и сам я готов этих черных тварей душить голыми руками!

Впрочем, трое землян, вытащенных из подземного бункера, воспринимали все новости намного легче, чем пятеро друзей год назад. Они не видели гибели родной планеты, страшная новость не свалилась на них подобно камню на голову. Много месяцев они провели под землей, убежденные, что на поверхности разыгралась ядерная война или гигантский солнечный протуберанец[1] убил все живое на Земле. За это время они привыкли к мысли, что, возможно, последние из землян — они сами. Свыклись со смертью всех близких и всего знакомого мира. А выбираясь из бункера, мало надеялись выжить. Боролись, пытались, но почти не рассчитывали. Готовились стать последними в постапокалиптической выжженной пустыне.

Поэтому неожиданное спасение, перспектива не просто остаться в живых, а оказаться в нормальных хороших условиях, и уж тем более встреча с соотечественниками, — были как манна небесная. О том, что случилось, им рассказали такие же земляне, да еще и русские, говорящие на одном с ними языке, они сумели объяснить все в рамках родного менталитета... И трое новоприбывших чувствовали себя неплохо, лишь иногда удивленно крутили головами, еще не до конца веря в происходящее.

Самого старшего, двадцатишестилетнего, звали Кириллом. Он же был самым высоким, тренированным и мускулистым из троицы. Светлые волосы отросли до плеч, лицо наполовину пряталось в бороде, но в нем угадывались открытые приятные черты. Программист по образованию, он всю жизнь увлекался сначала спелеологией, а потом стал подземным сталкером. Пробраться в бункер под московским метро было его мечтой с детства. Кто знал, что именно осуществление мечты спасет ему жизнь...

Двое других — парень и девушка были младше всего на год. Сергей — среднего роста, темноволосый и коренастый, нынче, после бункера — тоже обладатель бороды и усов. На его лице выделялись высокие, объемные скулы. Брови чуть нависали над глазами, но придавали ему скорее вдумчивость, чем мрачность. Такой же технарь по образованию, как и его друг, в последние годы Сергей занимался любимым делом. Он стал тренером по горным лыжам. А на досуге спускался с Кириллом в шахты и пещеры...

Девушка Маша, по профессии менеджер туристической фирмы, была их подругой по спелеологии и сталкерству. Кирилл, подбирая спутников для рискованного и противозаконного спуска в бункер, пригласил ее как опытного товарища. А оказалось, что это было приглашение спасти собственную жизнь... Наверное, год назад, до спуска под землю, Маша была загорелой, и это смотрелось красиво со светлыми, вьющимися волосами. Но сейчас ее лицо казалось смуглым, но очень бледным. У парней была такая же бледность, но она пряталась под бородой. Фигура у нее была спортивная, с упругими налитыми формами.

Да, ребята чувствовали себя очень неплохо... Но даже оптимистичный Дух понимал, что им предстоит долгий период адаптации и психологической реабилитации. Год под землей, почти в полном убеждении, что никого больше не осталось, не мог пройти бесследно. И если присмотреться, в шевелюре каждого из них можно было найти седые волосы...

Дух подумал, что, наверное, на самом деле этим ребятам досталось куда больше. Целый год жить в страхе и неизвестности, «божьего света не видя», что называется... Брр... Врагу такого не пожелаешь. У них с друзьями год назад все было, по крайней мере, быстро...

Когда Дух, Андрей и Анька с Ванькой собрались на Коралии (их вызвал Мередит с новостью о «голосе жизни» и безумной выходке Карины), троих спасенных как раз везли с Земли. И одновременно пришла весть: о Карине ничего не известно, предположительно (только предположительно) ее спас Рональд. А дальше они куда-то подевались. И тогда же земляне узнали, что Рональд невиновен, Землю уничтожили геар. А теперь старый враг атаковал Союз...

Но битва, по слухам, быстро закончилась. Сбив несколько союзных кораблей, показав свою силу, враг исчез. И когда Артур с тремя спасенными прибыли на Коралию, лететь воевать было уже поздно.

Поэтому Артур сидел тут же, с землянами. И вместе с ними ждал вестей о Карине. Порой, не смущаясь никого, утыкался головой в руки, массировал переносицу... Здесь были те, кто так же переживал за нее — друзья, и трое ребят, что считали себя ее должниками. Для них, девушка, правильно догадавшаяся про бункер, бросившая все и, рискуя жизнью, полетевшая спасать их, стала почти небожителем. Не соверши она этот безумный поступок, и никто бы не пошевелился вовремя, их бы не спасли.

И почти таким же небожителем стал для них Артур. Все трое — особенно девушка Маша — смотрели на него с благодарностью и восторгом. Ведь он в буквальном смысле на себе вытащил каждого из них из-под земли. Они даже попросились с ним на Коралию, хоть сначала было предложено лететь на Таи-Ванно... Все же к людям лучше, чем к непривычным гуманоидам. Да и Артур с Коралии.

На самом деле все нервничали, отвлекались на объяснения спасенным, старались показать им оптимизм... Но время от времени кто-то из землян или Артур посматривали на инфоблок в ожидании вестей о Карине. Впрочем, кто сказал, что Рональд сообщит о ней на Коралию?!.. Может быть, теперь им не видать Карины как своих ушей — теперь, после содержания Рональда под стражей и прочего.

Артур встал и прошелся из угла в угол, уже никак не скрывая волнения.

— Я эту дуру бестолковую сам прибью, — в очередной раз заявил Карасев. Все его фразы по поводу Карининого поступка носили примерно такой характер. Но он тут же смотрел на спасенных, извинялся и подчеркивал, что «выражается образно»...

И тут просигналил инфоблок у Артура.

— Они летят на Коралию, — сказал он и пошел к выходу. — Она жива. С ним.

Встречать отправились все, включая троих спасенных, отданных под заботу соотечественников.

_____________

[1] Протуберанцы — это гигантские фонтаны раскаленного солнечного вещества, которые удерживаются притяжением звезды. Иногда они вылетают за пределы фотосферы Солнца и устремляются во все стороны, в том числе в сторону Земли. Такое явление часто называют магнитной или солнечной бурей.

***

В тот момент, когда кушетка на силовой подушке с Кариной выехала из корабля, а рядом стоял Рон’Альд, Ар’Тур понял, что изменился. Он чувствовал на себе пристальный взгляд отца, опасавшегося, что старший сын кинется на дядю с кулаками. Знал, что Б’Райтон боится именно этого. Но он сдержался. Не то, что бы старая ненависть не шевельнулась в нем. Шевельнулась. Но поворочавшись, улеглась и сменилась просто болью. И даже благодарностью.

Этот Древний спас ее, Карину. Сделал то, что он, Ар’Тур, не смог. Это решало все.

Прикрытая легким белым покрывалом, она лежала без чувств, черные волосы разметались по кушетке и казались от этого особенно черными. А в изможденном лице — покой.

Душу залило странным светом... Ему было больно, что это произошло с ней. Он отдал бы все, чтобы она сейчас потянулась, открыла глаза, села, улыбнулась всем им — Б’Райтону, детям-Древним, землянам и нескольким таи-ваннцам, высыпавшим встречать. Больно от того, что в значительной мере его, Ар’Тура, поступки — если смотреть всю цепочку — привели к этому. Больно от того, что не он ее спас...

Больно от того, что теперь она с ним. Бесповоротно, навсегда.

С новым ударом боли ему вспомнилось, как однажды он думал, что убил ее. Что она умерла и лежит теперь сломанная, голая, бездыханная... Как не мог жить тогда. Нет, лучше так, пусть будет с Рон’Альдом. Только пусть будет жива.

...Больно от того, что он, Ар’Тур, проиграл по всем статьям. Потерял любимую. А тот, кого он считал чудовищем, оказался манипулятором, игроком, но не убийцей. По сути, теперь его было даже не в чем упрекнуть, кроме выходки с похищением землян...

Но одновременно словно солнце играло на каплях воды — она жива.

На мгновение переведя взгляд на дядю, Ар’Тур заметил серый цвет лица, огромные синяки под глазами. Тот выглядел не как Древний, а как осунувшийся очень усталый человек, собирающий силы, чтобы добраться до вожделенного отдыха. Б’Райтон рассказал сыну, как именно Рон’Альд вытащил Карину с того света. И от этого тоже было горько...

Он, Ар’Тур, тоже отдал бы свою кровь без остатка, до последней капли, чтобы она была жива. Но... он бы просто не успел, не догадался поступить именно так. Она умерла бы у него на руках. И тут не помог бы самый быстрый компьютер в мире — мозг Древних. Потому что здесь нужен опыт бесчисленных прожитых лет и пройденных ситуаций, опыт старой войны с геар, когда простые люди получали смертельную дозу бюзонной радиации, а Древние отчаянно пытались их спасти. И, Слава Богу, что рядом с ней оказался он, а не Ар’Тур.

И еще, взглянув в осунувшееся лицо своего «врага», Ар’Тур понял одну вещь, которую не принимал раньше. Он, этот Древний, тоже любит Карину. Так же сильно, как он сам, а может быть, и сильнее. И это столь же бесповоротно, как то, что они с ней теперь вместе, пока ее смерть не разлучит их. Или пока весь этот мир не отправится под хвост геар...

Хотелось кинуться к ней, обнять, прижать к себе, просить прощения, умолять очнуться, унести куда-нибудь, спрятать ото всех... Но он взял себя в руки. Он не в том положении, что ее друзья-земляне, облепившие кушетку и наперебой расспрашивающие Рон’Альда о ее здоровье. А Дух, видимо, не нашел более подходящего времени, чтобы извиниться, и попросил у Рон’Альда прощения за то, что все они поверили в его виновность...

Ар’Тур лишь подошел поближе, чтобы заглянуть в бледное лицо с сомкнутыми веками. Какая же она спокойная, как ей сейчас, должно быть, хорошо, подумалось ему...

— Она выживет? — сдерживая чувства, спросил он у Рон’Альда. Вот уж никогда не думал, что заговорит с ним первый...

— Да, — кивнул дядя. — Придешь к ней, когда я разрешу. Сейчас ей нужен отдых.

И снова Ар’Тур сдержал протест, родившийся от этих слов.

Рон’Альд остановился перед Б’Райтоном. И Ар’Туру вдруг показалось, словно многие сотни лет, разделявшие братьев, пронеслись между ними — стремительно, мелькая картинками, ситуациями. И растаяли.

Б’Райтон шагнул и обнял брата. Бесповоротно — поморщилась неприязнь внутри Ар’Тура. Теперь бесповоротно дядя — член их семьи. И только от него зависит, что случится с Союзом. Без его помощи им не устоять в этой войне.

— Рад тебя видеть, брат, — Рон’Альд похлопал смуглой рукой по спине Б’Райтона.

— Все подготовлено, как ты распорядился, — сказал глава Союза.

— Хорошо, — Рон’Альд встал у кушетки и направил ее к центральной лестнице. Ах да, он собирается жить в своих старых апартаментах. Там, где жил когда-то, будучи наследником Эл’Троуна, подумалось Ар’Туру. — Немедленно установить силовое поле вокруг всех союзных планет. Организовать патрулирующие группы у каждой из них. Таи-Ванно вам поможет. Мы окажем вам военную и техническую помощь, — добавил Рон’Альд и обернулся таи-ваннцам: — Кеурро, благодарю за все.

Таи-ваннцы слегка поклонились своему Тарро.

— С этого момента Таи-Ванно заключает с Союзом Мирных Планет и Коралией соглашение против общего врага. Приступайте к работе, — по-видимому, последнее относилось не только к таи-ваннцам, но и ко всем присутствующим. Б’Райтон кивнул.

— Сейчас мне нужно отдохнуть, — закончил Рон’Альд и добавил с усмешкой: — Я помню дорогу.

У самых ступенек он остановил кушетку, откинул покрывало и бережно поднял Карину на руки. И так, с бесчувственной любимой на руках, поднялся в Белый Замок по центральной лестнице.

Ар’Тур по-прежнему был готов отдать все, чтобы быть на его месте. Но знал, что теперь этого однозначно не будет.

Неожиданно ему на плечо легла чья-то рука. Ар’Тур обернулся и встретился взглядом с зеленовато-карими глазами Маши. Ему показалось, или в ее лице сквозило понимание и сочувствие?

— Она очень красивая... — сказала девушка. — Я даже не ожидала. Думала, такая отчаянная девушка... должна быть... ну... более подкачанная, крупная, что ли... Спортсменка, экстремалка. А она — нет. Надеюсь, с ней все будет хорошо.

Ар’Тур кивнул. Вроде ничего утешающего не сказала, но на душе чуть-чуть посветлело от участия. Заметив, что он не собирается поддерживать беседу, Маша отошла. Краем уха Ар’Тур услышал, как она говорила Духу:

— А этот ваш Тарро такой... интересный мужч... Необыкновенный человек... Сразу всех построил.

***

— Ты меня обманул! — казалось, серебристая молния сама сорвалась с ее рук и ударила в тело дракона. Огромный, он оказался неожиданно ловким — уклонился, одновременно поднявшись в воздух. Заложил широкий круг и опустился на большой уступ где-то наверху.

— Я спас тебе жизнь! — прозвучал в голове его голос.

— Сомневаюсь! — проучить дракона теперь стало делом чести. Слишком сильно она чувствовала себя униженной, и стереть это унижение могла только победа.

Что ж... Асториан расставила ноги пошире — эта магия требовала хорошего сосредоточения — и кинула в него заклятие обездвиживания. Пусть посидит пару суток неподвижной статуей на своем уступе. Ему полезно. Дракон махнул хвостом, и внутренним взором она увидела, что ответная магия отбросила заклинание. Но как!? — изумилась она. Это заклинание совершенно незаметно... Если только.

Ну конечно же! Она посмотрела на свою ауру. Голубая сеть, защищавшая от ментального вмешательства, висела ошметками и все больше таяла. Видимо, это не составляло проблемы для Истинного дракона.

«Он читает мои мысли, — поняла Асториан. — Что бы я ни задумала, дракон поймет это раньше, чем сделаю, и сможет защититься». Что ж... Это сложно, не каждому уалеолела доступно! Но она-то принцесса, наследница сильнейшего магического рода!

Глубоко вздохнув, она устремила взгляд в будущее, заставила себя перейти в особый режим. Теперь она будет видеть все следующие шаги, что совершит дракон в ближайшем будущем...

Картинка в голове блеснула, как отсвет солнца на мече. Сейчас дракон спикирует вниз и накроет ее невидимым куполом, из которого она не сможет выйти... В тот момент, когда он расправил крылья, и заклинание уже летело в нее, она выставила руку и разбила его ответным потоком энергии.

— Неплохо, принцесса! — рассмеялся дракон.

Новая волна гнева поднялась в душе. Асториан достала меч, направила его на дракона и пропустила по нему поток чистой силы... Энергозатратно, но почти всегда получается. Не убьет, но обожжет, будь ты хоть трижды Истинным драконом! А он сейчас прочитает намерение в ее мыслях, увернется вправо — увидела она в будущем и резко перевела меч и вылетающий из него поток правее, чтобы застигнуть дракона там.

Но дракон неожиданно метнулся влево... О Господи! Вот значит, как! Он прочитал в ее мыслях картинку будущего и изменил свое решение. Что ж.. А теперь он спланирует и попробует поймать ее своей драконьей лапой. Невозможно, невероятно, этого нельзя допустить! Что бы ни происходило, она не окажется в лапах дракона, пусть даже Истинного!

А дракон вдруг сделал еще один круг под куполом грота, словно сомневаясь...

Асториан собралась и... ничего не стала делать. Будущее однозначно говорило, что дракон прочитает ее мысли, метнется влево, выпустит огонь, перекрывая ей пути к отступлению, и неожиданно поймает ее. Нужно нечто непредсказуемое!

Она резко сунула меч в ножны за спину, несколько раз прыгнула через голову, чтобы добраться до стены и взлетела вверх — туда, где над небольшой скалистой полочкой зияло отверстие маленькой пещерки. Вошла в него. Здесь он не достанет ее физически, а вот магическую битву продолжать можно и из укрытия...

А теперь дракон дыхнет огнем в сторону, чтобы напугать ее, увидела она. Огромная черная тень пронеслась мимо нее, янтарный глаз сверкнул прямо рядом с входом в пещерку, в нем было... веселье что ли... что-то очень древнее, непонятное. И вместо огня на пещеру обрушился поток воды, мешающий выйти. Мощный водопад заструился прямо над аркой...

И у Асториан внутри вдруг что-то изменилось, одновременно с гневом родился смех!

Потому что, в конечном счете, это становится смешно! Что бы она ни собиралась сделать — он читает в ее мыслях. Что бы ни собирался сделать он — она видит это в будущем. Они ходят по кругу, будучи равными противниками. Ей не победить дракона, как ему не победить ее.

Но все же наказать ящера было нужно. Асториан развела струи руками, стараясь ни о чем не думать, соскользнула вниз и остановилась напротив приземлившегося дракона. «Вот так ты ничего не успеешь», — подумала она... И ударила в него заготовленным еще дома, на всякий случай, копьем льда — невидимым, вытянутым сгустком силы. Слышала, что это хорошо помогает против драконов, и взяла с собой, незаметно пристроив в ауре.

Но копье не долетело до цели. Дракон взметнулся вверх, вспыхнул синий свет, и копье рассыпалось на множество красивых серебристых искр. «Гад!» — подумала Асториан и, уже не думая о стратегии, не глядя в будущее, не размышляя о том, читает ли он ее мысли, послала в него две огненные молнии.

Дракон отбросил их мощным взрывом драконьей магии и вдруг исчез, рассыпался на миллионы черных пылинок. Они закружились вихрем, осели вниз, собираясь в фигуру с четкими контурами.

Асториан моргнула.

Перед ней стоял человек. Высокий, атлетически сложенный. С угольно-черными волосами и смуглой кожей. Со строгими, правильными чертами лица, в которых, однако, почти не было жесткости. Лишь усмешка как будто застыла в изломе бровей и уголках губ. С его лица смотрели янтарные, со зрачком в форме песочных часов, драконьи глаза. Одет он был в темно-синие брюки и такую же рубашку с острым, торчащим вверх воротником.

Асториан растерянно выдохнула и опустила руки.

— Я больше не буду с тобой сражаться, принцесса, — спокойно сказал дракон и скрестил руки на груди. — Если хочешь — атакуй.

Растерянность и обида накрыли целиком. Дракон снова насмехался над ней, видел ее слабые места. Одно дело бить магией в огромного ящера, черного, чешуйчатого, полного опасной силы и могущества... И совсем другое — в того, кто выглядит как человек. Его ведь можно и убить, подумалось ей. Еще никогда она не убивала кого-то невиновного. Лишь один раз, сражаясь с разбойниками, положила их всех. Но это после того, как они пытались изнасиловать трех девушек у нее на глазах.

Впрочем, эта опасная упругая сила и могущество ощущались и в человеке. Вторая ипостась дракона тоже дышала ими. И от этого просто сносило... Воздух становился густым от его присутствия. Каким-то насыщенным и как будто... сладким. Таким, что хотелось дышать им. И находиться рядом с этим сильным и уверенным в себе существом.

«Еще чего не хватало, — подумала Асториан. — Не исключено, что теперь он будет пытаться соблазнить меня... Говорят, драконы весьма любвеобильны и обладают особой мужской харизмой».

— Ты обманул меня, — как можно спокойнее сказала Асториан.

— Я спас тебе жизнь. Еще немного, и тебя достали бы, — совершенно спокойно ответил дракон.

И тут что-то внутри нее сломалось. Слезы неудержимо начали проситься на глаза. От унижения, растерянности и от того, что она проиграла по всем статьям. И что не может больше гневаться на дракона. И от того, что в чем-то он, вероятно, прав...

— За это — спасибо, если это правда, — сдерживая чувства, сказала она. Кажется, в непроницаемом драконьем лице мелькнуло что-то странное, похожее на... сочувствие? Нет, это уже совсем унизительно, подумалось ей. Не хватало только, чтобы дракон «пожалел бедную девочку».

Она расправила плечи.

Этого не будет. Она не убежит в другой мир рыдать, как ребенок. Она примет тяжелый момент без слез. С достоинством выйдет отсюда. Пусть дракон видит, что она не сдалась.

А уже потом, много после сядет где-нибудь у водопада и поплачет. Так, чтобы за струящейся водой самой не слышать своих рыданий.

Асториан закусила губы, тряхнула головой... Кажется, вот там выход из пещеры, оттуда струится призрачный свет. И не оглядываясь, но зная, что дракон неотрывно смотрит на нее, и, может быть, усмехается, пошла к выходу.

***

Асториан прошла по темному проходу. Все силы уходили на то, чтоб держать себя в руках. Но впереди брезжил свет, и это успокаивало, даже как-то расслабляло.

Она сделала шаг из темноты и обессилено присела на камень у выхода. Не выдержала. Предательские слезы полились из глаз. Сначала пыталась унять их, потом отпустила себя. Все равно бесполезно. И зарыдала, уткнувшись лицом в руки.

Она все провалила. Не распознала дракона, позволила ему насмехаться над собой. Не смогла попасть на планету, то есть... провалила задание. Какой из нее теперь Наблюдатель! Теперь отец будет беречь ее пуще прежнего. И уже точно никогда ничего не поручит.

Она подняла глаза и кивнула самой себе. Нужно попытаться еще раз. Только как туда добраться? И как она донесет высшие законы до этих агрессивных четырехруких, если они только и знают, что воевать?

Грустно. Тупик. Провал.

Неожиданно послышался легкий шум. Как и уалеолеа, вероятно, дракон мог двигаться совершенно бесшумно, но специально шаркал ногами по песку. Он вышел из тени и присел на камешек рядом.

— Меня зовут Аргоах, — сказал он и протянул Асториан неизвестно откуда взявшийся белый кружевной платок — утереть слезы. — Я не хотел обижать тебя, принцесса.

Асториан приняла платок и растерянно вытерла лицо. А что теперь? Опозориться сильнее, чем сегодня, она просто не могла. Терять-то нечего.

— Но ты обманул меня! — искренне сказала она, посмотрев на смуглое лицо. Аргоах удивленно приподнял одну бровь.

— Но я не солгал тебе, — вполне доброжелательно сказал он. — К тому же ты тоже меня обманула. Не сказала, что ты принцесса бессмертных уалеолеа, — то ли усмехнулся, то ли улыбнулся он уголком губ.

— Так какая разница? — удивилась Асториан. — Важно, что я уалеолеа, Наблюдатель.

— А я дракон. И какая разница, какой? — вновь улыбнулся Аргоах. — Не думаю, что Истинного дракона можно считать «ненастоящим».

Асториан не смогла сдержать улыбки. Да, действительно. И совершенно точно. Более «настоящих» драконов и не придумаешь. Прародители всех драконов, первая раса ящеров, от которых пошли так называемые Настоящие драконы — разумные магические существа, мощные менталисты, но утратившие способность перемещаться в другие миры.

— А как ты узнал, что я принцесса? Прочитал в моих мыслях, когда разрушил мою ментальную защиту? — спросила она. Да, пожалуй, гнев на дракона ушел совсем. Осталось лишь мерзкое ощущение неравенства... Ощущение, что он разговаривает с ней, как с ребенком. Хочет — пригреет, похвалит, а хочет — будет насмехаться.

— К тому моменту я уже догадался, — с полуулыбкой ответил дракон. — Во-первых, мы знаем, как зовут принцессу Наблюдателей. Во-вторых, я сразу понял, что ты абсолютно неопытна в своих наблюдательских делах. А это значит, что тебя впервые выпустили на волю, — он понимающе усмехнулся. — Значит, принцесса, либо знатная дама. И, наконец, только тот, кого с самого детства боготворили, может быть так обворожительно самоуверен.

— Спасибо за сомнительный комплимент! — рассмеялась Асториан. — Но почему ты согласился помочь мне? Что-то я не слышала, чтобы Истинные драконы соглашались стать средством передвижения для Наблюдателей!

— Это было забавно, поэтому я согласился, — искренне ответил Аргоах. — Я не хотел обидеть тебя. Если бы не стычка в космосе, я бы помог тебе, и ты так и не узнала бы, что я не совсем тот, за кого себя выдаю.

— А знаешь, — Асториан решила бить «противника» его же оружием – откровенностью вкупе с проницательностью. Тем более что сама неплохо им владела... По крайней мере, думала, что владеет, пока не встретила этого дракона. — Мне кажется, ты хотел, чтобы твоя тайна раскрылась. И хотел продолжить общение со мной.

— Зачем мне это может быть нужно? — дракон посмотрел на нее с уважением и легким удивлением.

— Так тебе интереснее, — пожала плечами Асториан. — Развлекаешься, играешь. У тебя что, нет сейчас работы?

— Есть, — усмехнулся дракон. — Причем важнее, чем обычно. Поэтому мне нужно много думать, прежде чем приступить к делу. Чем я и занимался, когда меня потревожила маленькая уалеолеа.

— Давай, ты не будешь называться меня «малюткой», «маленькой» и прочее? — предложила Асториан.

— Тебе не нравится? — удивился дракон, и Асториан опять почувствовала себя совсем крошечной рядом с мудрым и сильным существом... Нет, не существом — с мужчиной... Голова резко закружилась, казалось, сейчас она подастся вперед, чтобы прижаться к нему, ощутить твердое горячее тело.

Асториан мотнула головой, чтобы отбросить наваждение.

— Перестань, а?! — сказала она дракону. — Теперь ты хочешь соблазнить меня своей драконьей магией? Это тоже развлекает?

Он рассмеялся, но ощущение не растаяло. Неужели у этого чувства другая природа, подумалось Асториан. Хотя нужно признаться, дракон во второй ипостаси был красив. Из тех, от кого у женщин подгибаются колени и учащается дыхание. Да и в первой тоже хорош — просто по-другому!

— Если я соберусь соблазнить женщину, — ответил Аргоах, — то, думаю, обойдусь без магии. Скажи, Асториан, что ты собираешься делать дальше?

— А ты не догадываешься? — усмехнулась она. — Как-нибудь правдой или не правдой проберусь на ту планету. Может быть, найду другого дракона... И постараюсь донести высшие законы. Хоть, если честно, понятия не имею, как именно это сделать...

— А как бы ты это сделала, если бы не ваша привычка падать, как камень на голову, с ультиматумом о высшем порядке? — спросил дракон.

Асториан улыбнулась:

— Я думала об этом. Я бы навела магический морок, приняла их облик. Пожила бы среди них, узнала традиции и верования. А потом явилась бы им в образе их божества с вестью о новых законах...

— Очень хорошо, — доброжелательно и без всякой насмешки улыбнулся дракон. — Так и поступим. Мы пройдем по мирам — только на этот раз поведу я. У Истинных Драконов есть пути, не известные вам. Примем их облик, узнаем их верования и обычаи... А дальше явимся с небес, возвещая новый закон молодой космической расе! — он слегка усмехнулся, потом серьезно добавил. — Я помогу тебе.

— Но... Вы же не любите Наблюдателей... Хочешь еще развлечься?

— Допустим, — усмехнулся Аргоах.

— Думаешь, меня это устраивает?

— Принцесса, не отказывайся, когда Истинный Дракон предлагает тебе помощь! — со смехом сказал он. — Обещаю, развлечение будет обоюдным!

— Ладно, — на сердце вдруг стало легко, даже радостно. Пусть этот дракон жуткий насмешник, но если он взялся помогать — можно быть уверенной в успехе. Вместо грусти появилось чувство надежности, твердой, непоколебимой опоры. — Спасибо, Аргоах! Я принимаю твою помощь...

Несколько мгновений они молчали.

— И все же почему ...? — искоса глянув на него, спросила наконец Асториан.

— Сколько тебе лет, принцесса? — спросил он в ответ.

— Двести наших коралианских, — ответила она, подумав, что дракон явно пересек тысячелетний рубеж, она для него и верно девочка...

— А мне двадцать тысяч, — спокойно и серьезно сказал он. Асториан на мгновение задохнулась. Уалеолеа, достигшие такого возраста, обычно уходили в другую вселенную, чтобы развеять тоску, сменить ландшафты, обрести новый смысл жизни... А этот дракон все еще здесь и не выглядит таким уж тоскующим. К тому же накопление опыта у этих рас происходит по-другому, не как у бессмертных. Они мудреют иначе... — И за последние тысячелетия я не видел ничего интереснее тебя, — закончил Аргоах.

Это что, еще один сомнительный комплимент, — подумала Асториан. Но, видимо, такова уж драконья вежливость. В общем, лучше принять сомнительное признание, а не обижаться.

Глава 3. Выздоровление

Когда она проснулась, Рональд опять был рядом. Голова отчаянно кружилась, но в целом Карина не могла пожаловаться на какое-то серьезное недомогание. А первое, что увидела, был его высокий силуэт — со скрещенными на груди руками он стоял у окна и смотрел в сад. Как же это знакомо... В голове встали картины, как сильные мира сего, жившие в Белом Замке, вот так размышляли. Смотрели в сад и не видели его красоты, думали о судьбах Вселенной... Память Ки’Айли подбросила и картинки с Рональдом, стоящим так, и с невысоким длинноволосым Древним, удивительно похожим на изображения уалеолеа. Эл’Троун, Правитель Древних, сыгравший в жизни Ки’Айли не последнюю роль, вспомнилось ей.

Рональд то ли услышал, то ли почувствовал, что она проснулась. Не бросился к ней, просто обернулся и посмотрел своей пламенеющей изнутри черной бездной. Наверное, в его личном космосе сейчас взрываются сверхновые и рождаются звезды, появляются галактики и отчаянно кружатся пульсары, подумалось ей... И если смотреть долго — она тоже увидит их, как это нередко бывало в минуты их близости, когда она ощущала себя единой не только со своим антео, но и со всем миром, со всей Вселенной.

...Когда вспыхивали и гасли звезды, рождались и гибли миры... А души расширялись до размеров Вселенной и сжимались в точку, танцевали и взлетали — в бесконечном единстве бытия, доступном, только когда они вместе...

— Мы дома? — с улыбкой спросила Карина, потянулась и села на кровати. Она соврала бы, сказав, что это место ей не знакомо. Здесь они с Рон’Альдом жили когда-то... в мирные годы и долгие сто лет войны, что она предсказывала будущее и сходила с ума от страшных картин гибели всего, что им дорого.

Белые стены, ничего лишнего. Красиво и строго. Легкая лепнина вдоль потолка, широкие окна с трепещущими шторами. Старинная мебель на резных деревянных ножках. Все та же — за полторы тысячи лет с деревом куарри ничего не случилось. Только вот тут на стене, она точно помнила, раньше были две картины... Драконы над штормовым морем и ее лицо — тот первый портрет Ки’Айли, что написал когда-то Рон’Альд. Что ж, теперь они на Тайвани. Если задержатся здесь, нужно перенести сюда.

— Дома, да, — кивнул Рон’Альд, подошел, сел рядом. Скользнул рукой на ее затылок и поцеловал, бережно, но уже не так легко, как в ее первое пробуждение на космическом корабле.

— Я взял небольшой тайм-аут, пока ты не проснешься. Мне тоже нужно было отдохнуть и собраться с мыслями, — полуулыбнулся он.

— Собрался? Что будем делать? — деловито поинтересовалась Карина и попробовала слезть с кровати. Отвратительная слабость. Легкий приступ тошноты накатил сразу и заставил внутренне поморщиться. Твердые руки мягко опустили ее обратно.

— Тебе рано вставать. Пока что постельный режим, — сказал он серьезно.

— Геар атакуют, ты собираешься... не знаю, что собираешься, но, наверняка, собираешься что-то! И хочешь, чтобы я, Предсказательница Древних, отлеживалась в постели?! — рассмеялась Карина. Но, опустившись обратно на подушку, ощутила облегчение. Пока еще каждое движение давалось с трудом.

— Да, хочу. К тому же в ближайшее время для тебя не будет никакого дела. Приходи в себя, сейчас будет завтрак. Понимаешь... В тебе сейчас две жизни.... Все кипит, ты просто этого не замечаешь, потому что кипит внутри. А на поверхности лишь круги, легкая рябь, которая тебя не тревожит. Да и физически... кровь Древнего меняет твой организм. Восстанавливает разрушенное, перестраивает работу некоторых органов. Собственно говоря, от этого и умирали реципиенты нашей крови — она начинает перестраивать организм под себя. И пока все это кипение не уляжется, я тебя не выпущу из постели.

— Ну спасибо, посадил меня в башню под замок! — рассмеялась Карина. — Друзей-то ко мне пустишь?

— Конечно, — улыбнулся он. — Даже молодых Древних пущу. Причем всех — если будут себя хорошо вести, — усмехнулся он. — Хотя, не уважай я твое милосердие, и этот горячечный петух близко бы не подошел к тебе.

Внутри у Карины похолодело... Господи! Как она доверяла Рональду! Всегда, до обвинения в гибели Земли. И Ки’Айли, и Кариной она была готова положить свое сердце ему на ладони. И верить, что он сохранит его лучше, чем она сама. Была готова принять и его сердце, взять в руки, как величайшую драгоценность, и хранить тысячелетия, миллионы лет...

Но была одна маленькая деталь из прошлого, о которой она не хотела ему говорить. Просто боялась за Артура... Она всегда знала, что бархатный космос может превратиться в холодную ледяную бездну, острую и карающую. Он ведь не она. Он не будет искать парню оправданий, рассудит как есть и покарает, не просто отшлепав, как мальчишку, а так, что тот умрет или изменится навсегда.

Но с новым ударом сердца она успокоилась. Рональд не читал ее разум. Не проникал в закоулки памяти, которые она хотела оставить закрытыми навсегда. И если бы он что-то узнал, то общение с ней было бы Артуру заказано.

Карина внутренне содрогнулась.

— Что с тобой? — внимательно глядя на нее, спросил Рональд.

— Да, знаешь... Тревожно все...

— Мы еще поговорим о том, что ты скрываешь, — мягко улыбнулся он, не отпуская ее внимательным взглядом. — Потом... И да, у меня есть для тебя новость, весьма хорошая.

— Какая же? — лукаво блеснув глазами спросила Карина, выдохнув тревогу.

Потом. Не сейчас. Потом она придумает, как обойти этот момент.

— Тебе теперь никуда от меня не деться, — так же лукаво ответил он. — Геар не самая большая опасность, мы уже справились с ними однажды. Но сейчас все очень серьезно, — и лукавство сползло с его лица, голос тоже стал серьезным. — Пожалуй, только я могу что-то противопоставить этому Дракону. Поэтому ты теперь почти все время будешь со мной. Разумеется, сможешь проводить время на свое усмотрение, когда я на Коралии и в окресностях, отслеживаю твой ментальный сигнал и могу в любой момент быстро прийти к тебе по мирам. В остальных случаях, куда бы я ни отправился — ты отправишься со мной. Так риск для тебя будет меньше, чем оставаться одной, когда по Вселенной бродит могущественный и опасный мироходец, знающий, что ты мое слабое место. Разве что в самое пекло битв я тебя не возьму.

— Ну что ж... — улыбнулась Карина. Вообще-то новость и верно была хорошая. Одновременно в животе заурчало от голода, и ей стало смешно. — Я всегда знала, что единственное безопасное место во Вселенной — рядом с тобой.

— И еще, Карина, — что-то пискнуло у него в инфоблоке, он подошел к двери, открыл ее, и из коридора вплыл небольшой столик на силовой подушке с завтраком на двоих, — посмотри, Кольцо драконов снова у тебя. — Карина взглянула на правую руку: да, черное кольцо привычно облегало ее безымянный палец. — Но его при желании можно с тебя снять. Поэтому я установлю полную телепатическую защиту. Очень мощную. Когда немного придешь в себя. Для этого нужно, чтобы ты полностью открыла мне свой разум...

Внутри у Карины опять похолодело. Никуда не денешься, это неизбежно... И она не может отказаться, ведь это важно не только для нее. Сейчас на кону благополучие всего мира, а может быть, и всей Вселенной.

— Я понимаю, что даже с самым близким человеком мы не всегда хотим этого, — угадав ее мысли, сказал Рональд, — и не корю тебя за сомнения. Но сейчас это необходимо.

— Я понимаю, — кивнула Карина. И внутренне поблагодарила Бога хотя бы за отсрочку.

***

В последующие сутки Рональд работал с Брайтоном и Кеурро. Карина не имела понятия, что они делают, но общая картина была известна ей еще по другой жизни. Они перестраивали систему защиты, организовывали силовое поле вокруг союзных планет. Время от времени Рональд появлялся, проверял ее самочувствие и исчезал снова. А она усмехалась про себя. Снова, как когда-то, Древние стали похожи на огромный маховик, раскрутившийся и способный снести горы.

А к ней пришли друзья: все пятеро, и трое новых землян, ради которых она рисковала жизнью. Эти ребята были постарше, серьезнее, с седыми прядями в волосах и собранными лицами. Видя их живыми, она благодарила Бога за то, что сделала. Пусть не она вытащила их из-под земли, но все же ее поступок помог спасти их.

— Вот скажи, почему тебе вечно достается самое интересное? — спросил Дух. — Нельзя было позвать нас?

— Ты же сам знаешь, что было нельзя, — усмехнулась Карина. — Не было времени.

А про себя подумала, что, даже будь время, она не позволила бы друзьям так рисковать своими жизнями, как рискнула сама.

— Карина, все благодаря тебе, — спокойно сказал Кирилл. Парни побрили бороды, и теперь было хорошо видно их осунувшиеся бледные лица, как и у Маши.

«И как у меня самой», — подумала Карина.

— Спасибо. Это подвиг, пусть со стороны твой поступок выглядит отчаянным и неразумным.

Карина кивала и с наслаждением смотрела на новых знакомых. Видеть в живых еще троих было невероятным, невыразимым счастьем. Словно бабочка, у нее в груди билось ощущение: она прожила свою жизнь не зря. И, наверное, так и есть. Это не вторая жизни Ки’Айли-Карины, а третья. Первая Карина погибла, спасая ребят, умерла на руках у своего антео. И воскресла третья, та, что и Карина и Ки’Айли в одном лице.

— И все же, я тебя, дуру бестолковую — да-да, именно так и хотел тебе сказать, — улыбнулся Карасев своей фирменной широкой улыбкой, — готов прибить собственными руками! — и с опаской стрельнул глазами на троих спасенных, которым не нравилась никакая критика в адрес Карины. — Как, ну вот как, скажи, пожалуйста, мы жили бы без тебя!

— Потише ты про прибить! — рассмеялся Дух. — Теперь со всеми «прибить» придется иметь дело с Рональдом! А это, я тебе скажу, серьезно!.. В общем, все хорошо, что хорошо кончается, — закончил Дух тоном председателя собрания, как это нередко бывало раньше, когда они обсуждали побег с Тайвани и тому подобное. — Но теперь у нас другая проблема... На повестке дня какие-то геар и мужик, как две капли воды похожий на Рональда...

— Он не похожий, — возразила Карина, поерзала на кровати, и Анька с Карасевым наперегонки кинулись поправлять ей подушку. — Просто он Истинный дракон, может принимать любой облик.

— Чего? — удивленно переспросил Дух. — Дракон?

А трое новоспасенных переглянулась.

— Тут что, и такие водятся? — удивился Кирилл. — Я говорил, — он обернулся к Сергею с Машей, — что мы попали в «Звездные войны». Но, похоже нет — скорее в сказку...

— Да, мы тоже раньше так думали! — махнул рукой Дух. — А потом оказалось, что у них тут смесь. Карина вон и на драконе каталась, и у эльфов в отпуске была... По блату. И все это реально, никуда не денешься. Так что за дракон-перевертыш-то, Карина Александровна?

— А я, между прочим, пересказывала вам легенды, — улыбнулась Карина и кратко повторила друзьям все, что знала об Истинных драконах.

— Выходит, один из них так и жил в нашей Вселенной? — поразился Ванька. — Это ж сколько тысяч лет он где-то шлялся?

— Ну смотри... — Карина задумалась. Вообще-то это было непросто. Все же голова иногда кружилась, а мысли перекрывались неожиданно приходящими картинками. Что-то из прошлого, что-то... наверное, из будущего? Об этом Карина друзьям не говорила, пожалуй, сообщать, что она на самом деле Предсказательница Древних, рановато. Но Рональд только поощрял разговоры с друзьями, сказал, что это отвлечет поверхностные слои ее разума, а внутренние смогут адаптироваться к новой «двойной» жизни и постепенно сольют ее в одну.

Ведь то, что она помнила как Ки’Айли, пока что было не совсем «ее». Она точно знала, что переживала это. Ощущения, звуки, образы были яркими и сильными. Но все же это была как будто другая, альтернативная жизнь, которую видишь словно во сне. Она еще не могла полностью признать, что все это произошло именно с ней.

— Ну смотри, — повторила она. Считать у Карины всегда получалось не здорово, особенно временные интервалы. Впрочем, это и не потребовалось, она вспомнила более простой вариант: — Рональд рассказывал, что, согласно хроникам уалеолеа, Истинные драконы ушли из нашей Вселенной...

— Что значит ушли из нашей Вселенной? — изумленно переспросил Сергей. — Про миры мы уже слышали — что эти Древние по ним шляются как не фиг делать. Но Вселенные-то?

— Короче, их тоже много, — остановил его Дух. — Дай болящей договорить!

— Сам ты болящий! — рассмеялась Карина. — Причем неизлечимо — ты землянин, а это диагноз! Так вот, Истинные драконы ушли из нашей Вселенной где-то пятьдесят тысяч коралийских лет назад. Если умножить на один и четыре, — она посмотрела на Кирилла с Сергеем и Машей и подумала, что им еще непривычно коралийское времяисчисление, — то получим наши земные годы...

— Семьдесят тысяч это, — заявил Ванька. Он прекрасно считал и без помощи инфоблока. — И плюс этот дракон ведь еще жил сколько-то, до того как его собратья ушли... Значит, ему вообще сто лет в обед.

— Скорее, сто тысяч, — заметила Карина.

— А сколько вообще они живут? — удивилась Маша.

— Примерно как Древние, — ответила Карина. — Слушайте, я точно не знаю. Никто не знает... Возможности тела Древних от пятидесяти тысяч коралийских лет. У Истинных как-то так же должно быть... Вот, кстати, знаете. Может, потому что ему сто лет в обед, он и сошел с ума...

— В общем, я все это к чему, — сказал Дух, когда она замолчала, — если мы хотим, чтоб с этим миром все было хорошо, то нужно придумать, что делать с Драконом и геар. Рональд с Брайтоном в одной команде — это хорошо, конечно. И Артур с Кеурро — парни не промах. Но предсказание-то было про нас!

А вот про предсказание трое новых землян уже знали, поэтому не удивились.

— Остается надеяться, на нас оно тоже распространяется, — сказал Кирилл.

— Подожди ты, Дух, — улыбнулась Игорю Карина. — Хрен нас допустят до этой войны... Но в любом случае, узнаем детали — тогда и будем думать. Сегодня вечером все здесь соберутся, вас тоже позовут, тогда и узнаем информацию из первых рук.

— А ты откуда знаешь? — изумился Дух. — Рональд сборище назначил и обещал нас позвать?

— Да нет... Ну, знаю и все, — улыбнулась Карина. — Я, понимаешь, кое-что понимаю в будущем...

И замолчала. Друзья еще узнают о ее прежней жизни, она обязательно расскажет. Но пока не стоит. Пусть она еще какое-то время останется для них просто Кариной.

***

Но, конечно, друзья старались не утомлять ее. Вероятно, получили инструкцию от Рональда. А его инструкции соблюдались «от и до». Казалось, на Коралию вернулся ее истинный правитель. Тот, кого слушаются беспрекословно. И кому так же беспрекословно верят.

После землян Карину навестили дети-Древние — все, кроме Артура и Мередита. По словам Изабеллы, Рональд по полной загрузил их работой, но этих двух братьев больше всего. Вернее, все распоряжения исходили от Брайтона, но детишки-Древние знали, кто отдает их на самом деле.

А потом, видимо, выкроив минуту и получив разрешение, пришел Артур.

Карина как раз хотела поспать, но инфоблок просигналил, что у двери стоит он. В груди пробежала тревога. Они ведь еще не говорили, с тех пор как она отчаянно бросилась спасать землян. И теперь она опять с Рональдом, как пройдет встреча с дважды бывшим парнем...

Артур вошел, встал рядом. Лицо собранное и грустное.

— Я пришел говорить не о том, что ты с другим мужчиной, — с грустной улыбкой сказал он. — Просто скажи, как ты себя чувствуешь?

— Вполне терпимо, — улыбнулась Карина, и напряжение ушло, выдохнулось. Было лишь жалко его. В голубых глазах стояла боль. Холодная, решительная, и, вероятно, становящаяся ему привычной.

...А ведь ему еще предстоит пройти путь, что прошел Рональд... подумалось Карине. Путь через боль. И стать настоящим Хранителем. Потому что именно в Артуре она всегда видела это. В нем тоже была эта искра, та, что горела в Рональде. Искра истинного Хранителя. Просто им не становятся от рождения. Искра должна разгореться, а разгорается она, лишь переплавившись в боли, проигрышах судьбы, испытаниях.

— Прости меня, что не поверил тебе про бункер. Не догадался, что ты полетишь туда, — серьезно сказал он. — Ты была права. И вообще прости за все, что я делал, с тех пор как узнал о Рональде.

Карина кивнула:

— Да, с тобой было бы легче. Но так или иначе... — она указала ему на одно из кресел, что стояли вокруг кровати после посещения друзей. Он сел. — Знаешь, Артур, все не так просто. Ты коришь себя... Но все мы совершаем ошибки. И со временем может выясниться, что ты просто должен был ее совершить. Иначе не произошло бы нечто важное. Последовательность событий, приводящая к чему-то очень нужному для нас, а может быть, даже для миров и Вселенной, была бы нарушена. Поэтому не кори себя. Мы лишь игроки, и играем каждый, как можем...

— Игроки, — усмехнулся Артур с горечью, но Карина заметила, что его взгляд словно просветлел. Он пришел за прощением, поняла она. И увидеть ее. Может быть, в последний раз, подумалось ей. Ведь скоро Рональд узнает все закоулки ее памяти. — Ты этому у него научилась...

— Не совсем у него, Артур, — доверительно понизила голос Карина. Покатала во рту слова, что собиралась сказать, и решилась. — У меня есть и свои знания... Своя память. Свои выводы...

— О чем ты?

— Артур, послушай... Вы ведь на Коралии всегда верили в прошлые жизни. Что душа рождается много раз... Я знаю, что некоторые коралийцы помнят их, а некоторые другие — специально вспоминают. Я считала, что это выдумки, игры сознания, которое подбрасывает интереснее картинки. Но... Понимаешь, я теперь помню, кто я.

— Кем ты была? — совершенно серьезно спросил Артур. И вдруг в его лице появилось смятение, и он горячо спросил. — Ты та девушка с портрета? Предсказательница?

— Откуда ты знаешь? — изумилась Карина. Откуда он может знать о портрете, он ведь не был на Тайвани!

— Видел портрет в галерее Древних, — ответил Артур. — И я тогда что-то почувствовал, но не понял. У нее выражение лица как у тебя. Глаза зеленые, но смотрят точно так же. Ты смотришь из ее глаз.

А, другой портрет, успокоилась Карина. Конечно, еще ведь есть галерея Древних...

— Да, — кивнула Карина. — Меня звали Ки’Айли из Рода Энио.

Карина помолчала, собравшись с силами и мыслями. Страшно. Почему-то озвучить это было страшно.

— И, послушай, Артур... У тебя ведь тоже были другие жизни. Мне кажется, мы с тобой встречались раньше... У нас всегда была какая-то связь, с самого начала. Как будто мы знакомы много сотен лет.

— И кем был я? — очень горько усмехнулся Артур. — Я нисколько не сомневаюсь, что это так. Это все объясняет.

— Я не знаю точно, — ответила Карина. — И, мне кажется, не стоит рубить с плеча, говорить тебе свои домыслы... Просто я подумала, может быть, ты тоже что-то ощущаешь. И догадаешься... Может быть, тебе снова сходить в галерею Древних?

— Я схожу, как выдастся свободная минутка, — ответил Артур. И снова усмехнулся: — Этот твой Древний — как машина. У него все рассчитано. И минуты отдыха для каждого — тоже. Выздоравливай, Карина. Я рад, что он тебя спас, — Артур поднялся и направился к двери. Приоткрыл ее и уже на пороге обернулся. В глазах снова стояла бездонная горечь. И на мгновение Карине показалось, что они округлились, как раньше, и снова стали серыми, а не голубыми... — Знаешь, я думаю, я тот мужчина с портрета, слева от тебя, — спокойно и серьезно сказал он. — И очень больно, если это так.

И вышел.

***

— Как здорово! Аргоах, это потрясающе! Давай левее... — огромный черный, но невидимый для местных дракон несся в воздухе, проскальзывая между овальными, квадратными и круглыми летающими конструкциями, наполнявшими пространство над городом. Разворачивался боком и пролетал под огромными мостами, между высоких круглых домов... Это был восторг, безудержная радость! Даже полет в космосе не вызывал таких чувств.

Уже три дня они жили на планете четырехруких, Эстиарне. В первый день выучили язык — Аргоах читал его в разуме местных и передавал образы Асториан. А еще два дня катались по трем континентам планеты, изучали культуру, обычаи, особенно религию. Пару раз, отводя всем глаза, постояли на правительственных заседаниях. Все это было невероятно интересно! Асториан сама выдумывала, куда им отправиться дальше и что делать, и обычно дракон принимал ее план.

Время от времени она думала, что Аргоах ходит с ней, как отец с ребенком, развлекает и учит во время игры. Но с ним было слишком хорошо и интересно, чтобы возмутиться этому. Вот и удобному щиту невидимости научил ее он.

— Вот здесь, давай приземляться! — сказала она, мысленно указав дракону на небольшую полянку на краю города. Здесь было пустынно и можно было спокойно поменять обличье. Дракон плавно снизился, а Асториан с сожалением вздохнула. Летать на драконе ей нравилось теперь больше всего на свете. Просто немыслимо прекрасные ощущения! И сейчас она с восторгом впитывала последние секунды полета, когда, расправив огромные, как пелена ночи, крылья, Аргоах по кругу спускался вниз, и ее плавно покачивало, как на волнах.

На земле она придержала купол невидимости еще несколько секунд, чтобы дракон сменил ипостась. Несколько мгновений полюбовалась его основной второй ипостасью. И отпустила купол. С сожалением, потому что на месте смуглого и красивого мужчины перед ней снова стоял крупный, полноватый четырехрукий и шестипалый гуманоид, с длинными серыми волосами на затылке, огромным лбом, нависающим над глазами, и тремя отверстиями ноздрей вместо нормального носа. Впрочем, сама она принимала почти такой же облик — местная четырехрукая женщина, чуть пониже спутника, с коричневым волосами. И что самое неприятное — с двумя парами весьма пышных грудей. У местных жительниц были именно такие. А вся одежда для женщин предполагала спереди две выпуклости, чтобы с удобством устроить оба бюста.

Они изображали пожилую пару местных, путешествующую из города в город, с материка на материк. А на вопросы, где их другие жены и мужья — здесь были приняты браки по две-три разнополые пары, вчетвером или вшестером — отвечали, что другие двое из их семьи, к сожалению, умерли.

Да, облик был неприятный, но все здесь было так интересно! Они узнали много нового. Например, что пола у эстиарнцев не было вообще до достижения совершеннолетия. Оно наступало в двадцать пять местных лет. До этого возраста они не были гермафродитами, у них просто не было никаких половых признаков. К совершеннолетию гуманоид должен был решить, какой пол он хочет иметь. Тогда ему предлагалось в течение года пропить один из двух видов старинного отвара — теперь это были таблетки или инъекции — и вскоре в его теле развивались те или иные половые признаки. Впоследствии поменять пол было нельзя, поэтому принимать решение старались осознанно. Если же эстиарнец не мог определиться, то он просто пересекал двадцатипятилетний рубеж, и у него развивались признаки одного из полов случайным образом. А от чего зависит этот случай, объяснить не могли, несмотря на блестящие достижения в генетике.

Но куда важнее были другие факты — религиозного характера, а также мифы и легенды. Так, оказалось, что эстиарнцы атаковали черного дракона в космосе вовсе «не со зла», как выразилась Асториан, узнав правду. Их легенды гласили, что в конце времен в мир вернутся демонические существа, внешне похожие на драконов, и принесут апокалипсис. И пилоты кораблей всего лишь пытались защитить свой мир от разрушителей... Шли в бой с отчаянной смелостью, будучи уверенными, что древние легенды ожили, и их планете пришел конец. «Отлично, — прокомментировал Аргоах. — Они еще долго будут в страхе от нашего первого явления. И лучше воспримут твои законы, когда мы явимся как вестники нового порядка. Будут думать, что высшие светлые силы заступились за них, дают второй шанс и новые законы». «Замечательно! — восхитилась Асториан. — Видишь, даже наша драка с ними оказалась полезной!».

Прежде чем войти в город, Асториан уже привычно взяла своего спутника под руку. Вообще она предлагала ему изображать отца с дочерью... Но Аргоах говорил, что так ему будет неинтересно. Асториан взяла это на заметку, но согласилась.

В отличие от Асториан, накидывавшей на себя магическую иллюзию, Истинный дракон по-настоящему превращался в местного. Но внутри он оставался драконом. И сквозь чужой, неприятный облик она ощущала горящее тепло дракона. Это было... приятно. И очень надежно. За прошедшие дни его горячий локоть, которого она касалась во время прогулок, стал казаться самым надежным на свете. Это тепло давало чувство защищенности, уверенности.

А второй парой рук местные обычно обнимали друг друга за талию. Вторая рука Асториан была совсем иллюзорной и ничего не чувствовала... Но горячая ладонь дракона время от времени придерживала ее талию. И Асториан слегка смущалась, ощущая, как ее дыхание учащается.

...Так совсем надежно. Слишком. И сладко... Как бы он ни выглядел — касался он как дракон.

— Замечательный купол! — сказала она, когда они направились в город. — Жаль, что его нельзя применять в космосе!

— Да, у иной магии есть ограничения, — усмехнулся Аргоах. И положил вторую левую руку ей на талию. На этот раз я не буду смущена, подумала Асториан. Пора привыкнуть за эти дни. Это всего лишь маскировка...

— А ты не боишься, что зря научил меня этому? — рассмеялась Асториан. Кое-что вдруг пришло ей в голову.

— Не боюсь, — улыбнулся дракон.

— Ну а вдруг, я стану невидимой для тебя и убью исподтишка, чтобы отомстить за тот розыгрыш?

— Ты этого не сделаешь, — спокойно ответил Аргоах. — Ты Наблюдатель. Вы придерживаетесь принципов справедливости и порядка. А я уж точно не заслужил смерть за ту игру.

— Да, я ведь и тогда не хотела тебя убивать, — задумчиво ответила Асториан. И сама почти не замечая, погладила его руку ниже локтя. — Только так, наказать, — улыбнулась она. — Скажи, Аргоах, за что все же вы так нас не любите?

Ей стало немного грустно. Да, ее народ всегда придерживается принципов справедливости, гуманизма, порядка... И учит этому других. Но ведь не только драконы испытывают предубеждение перед уалеолеа. Многие другие знающие народы — тоже.

Дракон ответил совершенно серьезно.

— Вы навязываете всем свои законы, насильно, не спрашивая, хотят ли живые существа принимать их. И караете за невыполнение.

— Это не наши законы, а высшие законы Вселенной! Учить им и следить за их исполнением — задача Наблюдателей, высшая цель, наше служение Вселенной! — возмутилась Асториан.

— Высшие законы Вселенной, — спокойно продолжил Аргоах, словно не замечая ее возмущения, — работают сами по себе. И тот, кто нарушает их, получает возмездие без вашего вмешательства —. А вы навязываете другим то, что и так работает...

— Можно подумать, вы делаете нечто другое! Ваш баланс тоже устанавливается сам по себе — рано или поздно, — парировала Асториан. — Пусть ценой гибели миров, но он установится.

— Не совсем так, — мягко улыбнулся Аргоах, и Асториан ощутила ответное поглаживание по руке. Только в его случае оно явно не было случайным. — Иногда и Вселенные гибнут...

— Но это лишь легенды! — парировала Асториан. — Никто из нас не может знать это точно!

— Ну почему же, — уголком губ улыбнулся Аргоах. На некрасивом лице гуманоида это выглядело, как зловещая усмешка, но Асториан уже привыкла. — В Большом Кольце Событий я однажды видел, как гасла Вселенная. Признаюсь, ничего более зловещего и трагичного не наблюдал за всю жизнь. К тому же, нередко я вижу в Кольце колебания Вселенной, и они могут привести к гибели, если ничего с ними не делать.

— Ах да, вы ведь видите Кольцо... — вспомнила Асториан. Действительно, Истинные драконы лишены дара видеть будущее, но могут выходить в надпространство и созерцать Кольцо Событий. Среди уалеолеа было лишь двое, способных на это. У каждой расы — свой дар.

Ей стало немного тревожно. Получается, даже целая Вселенная может погибнуть, и дракон это видел. Да и в нашей Вселенной не всегда все благополучно. Иной раз она видела в будущем проблемы и испытания для миров, и даже Вселенной, но они были локальными, не пугали так сильно. Но как страшно, должно быть, смотреть на Кольцо и заметить в будущем неотвратимую «раскачку», губительную для всего живого...

— Когда это будет? — спросила она решительно.

— Не сейчас, много позже, — спокойно ответил дракон. И продолжил, словно хотел отвлечь ее от невеселых размышлений: — Но в целом ты права. Обычно баланс во Вселенной восстанавливается сам. Вопрос лишь, какой ценой. Поэтому в основном мы просто минимизируем потери. Восстанавливаем баланс, раньше чем он вернется сам ценой гибели планет и миров...

— Вот и мы предупреждаем или наказываем за преступления, прежде чем сам механизм накажет куда жестче, — с наигранным ворчанием ответила Асториан. — Тоже минимизируем потери. А тогда... — кое-что ей вдруг пришло в голову, и в душе все расправилось. Она нашла общее, то самое, что позволяло смириться с пренебрежением дракона к «высшим законам». Асториан рассмеялась и продолжила весело: — Смотри, Аргоах, ведь основной принцип гуманизма, нравственности, добра — это сохранение жизни, существование, развитие... Получается, и вы, и мы, минимизируя потери, сохраняем жизнь, спасаем ее от гибели. И вы, и мы — делаем одно дело!

— Я рад, что ты нашла то, что нас объединяет, — мягко улыбнулся дракон.

— Но что может быть важнее этого?! — возмутилась Асториан, видя, что ее рассуждения не вызвали у него глубокого отклика.

— Целостность Вселенной. Сам факт ее существования, для чего все и должно быть в балансе, — спокойно ответил дракон. — Ведь если не будет Вселенной, то и всех живых существ, за чье благополучие ты радеешь, тоже не будет. Продолжение существования — смысл в этом, ты права. Но существование системы высшего порядка важнее, чем всех подсистем...

— Ух! Сложно говоришь! — рассмеялась Асториан, чтобы не расстроиться, что он снова ее переигрывает — теперь на словах. Чувства подсказывали: дракон прав. Но гордость Наблюдателей и уважение к законам, привитые с детства, не хотели сдаваться. Ее ранили слова дракона. — Я, знаешь, не сильна в логике, мне бы как-то ближе к жизни!

— Принцесса, жизнь каждого обитателя этой планеты важна для него самого, для его близких. Но разве не важнее существование самой планеты? Уничтожить ее — и погибнут все жители. Ты со мной согласишься. И если обитатель станет опасным для страны, в которой он живет, его нужно обезвредить, а если это невозможно — уничтожить. Если страна станет опасной для всей планеты — то же самое. Если планета станет опасной для соседей вокруг...

— Закон запрещает уничтожение целых планет! — возмутилась Асториан, отняла руку и шагнула в сторону. Несколько местных оглянулись на них, услышав ее возмущенный голос. На их лицах появилась понимающая усмешка — наверное, принцесса и дракон казались им ссорящейся парой.

— И это тоже способствует нашей антипатии к вам, — спокойно продолжил Аргоах. — Этот и другие ваши законы сужают наши возможности. Вы придираетесь к нам, делаете нашу работу более сложной. Приходится искать более витиеватые ходы для восстановления баланса...

— Ты невыносим, дракон! — Асториан не знала, что ей делать, плакать или смеяться. «Договориться» с драконом по морально-нравственным вопросам не получалось. И часть ее души просто корчилась от возмущения. — А что, не будь нас, вы бы уничтожали системы низшего порядка одну за другой ради сохранения систем высшего?

— Нет, — дракон опять мягко улыбнулся, подошел, взял ее под руку. И бурные эмоции вдруг улеглись.

Удивительно, но его физическое присутствие давало надежное спокойствие. Должно быть, в его объятиях горячая нега и темный глубокий покой...

Асториан тряхнула головой. Это что еще такое! Не исключено, что он все же применяет свою тайную драконью магию, которой она не знает.

— Принцесса, Истинные драконы тоже стараются действовать самым гуманным из возможных способов, — продолжил дракон. — Но иногда такого способа может не быть, и тогда ваши ограничения мешают нам и ставят под удар баланс во Вселенной. И, поверь, в такой ситуации большинство из нас предпочтет нарушить ваше правило и сохранить баланс, даже если ему и быть потом казненным...

Асториан задумалась. А они и верно «борются» за баланс во Вселенной, так же как мы — за закон и порядок. Ведь любой из уалеолеа готов умереть ради своих идеалов.

— Аргоах, — почти ласково сказала она и снова, как совсем недавно, погладила его руку. — Давай просто будем надеяться, что таких случаев не будет...

Дракон внимательно посмотрел на нее, и серые глаза гуманоида на мгновение превратились в темно-янтарные, со зрачком в виде песочных часов. Он ничего не ответил, лишь вгляделся в ее лицо. Потом вдруг спросил:

— Устала?

А Асториан внезапно осознала, что и верно очень устала. Они исследовали этот мир без отдыха, она не спала около пяти суток. Это многовато для уалеолеа.

— Пожалуй, да. Пойдем в гостиницу, — улыбнулась она в ответ. — Это вы отсыпаетесь раза два за месяц в драконьей ипостаси. А мы спим. Пусть не как люди, каждую ночь, но раз в несколько суток нам нужно...

— Нет, тогда никаких гостиниц, — словно обжигая ее лицо взглядом, ответил дракон. И Асториан смутилась.

Неожиданно на них вновь опустился покров невидимости, созданный Аргоахом. Он поводил руками, чтоб развеять ее иллюзию, и облик женщины-гуманоида стал расплываться, разлетелся в стороны. Дракон словно раздвигал руками струи водопада, чтобы увидеть за ними ее реальное обличье. Сам тоже принял человеческую ипостась.

— Что ты делаешь? — удивилась Асториан. Сердце громко забилось от удивления и смущения.

— Всего лишь хочу, чтоб принцесса хорошо выспалась, — слегка усмехнулся он. Одним движением подхватил ее на руки и поменял мир.

***

Дракон долго нес ее, быстро меняя миры. Но теперь она ему доверяла, лишь сердце билось сильнее от смущения и летящей радости. Его забота была волшебной, невероятно приятной! Как сказка среди белого дня, или песня, вдруг родившаяся в сердце.

В конце концов они оказались в огромном гроте, но здесь все было не так, как в первом. На огромных террасах вдоль стен стояла изысканная мебель: где-то столовая, где-то спальня, где-то кухня... Террасы соединялись друг с другом изящными мостиками, не менее красивыми, чем в садах уалеолеа, и легкими винтовыми лестницами. К удивлению Асториан, здесь были и жители — обычные люди, вроде коралианцев, высокие, с белой кожей. Они ходили по по лестницам и мостикам, останавливались на террасах-комнатах, в общем, занимались своими делами. Но при виде Аргоаха, возникшего в центре грота, все как один останавливались и кланялись как хозяину.

— А, это твой грот-дворец в человеческой ипостаси! — догадалась Асториан и поудобнее обняла его плечи. Вероятно, спускать ее с рук он так и не собирался. Грот был поменьше первого, в основной ипостаси здесь было бы тесновато, а местные жители вели себя как его слуги.

— Да, принцесса, — усмехнулся он. — И сюда ближе, чем до Коралии. А тебе нужен отдых.

— Спасибо! — благодарно улыбнулась Асториан и заметила, что янтарные глаза полыхнули. Их лица сейчас были так близко... От этого смущение усиливалось, сколько бы она ни убеждала себя, что дракон всего лишь хочет ей помочь.

Он так и не отпустил ее. Поднялся по винтовой лестнице на самый верх. Они оказались в небольшой пещерке, окутанной синеватым светом. Большая кровать с бордовым покрывалом, овальный столик, уставленный странными фруктами. Отдельный проход вел, вероятно, в висячий сад — из него доносился шум воды и ветра.

Аргоах уложил ее на кровать и придвинул столик с фруктами.

— Сейчас нагрею в саду пруд, чтобы можно было искупаться, — сказал он. — А скоро принесут настоящий ужин...

— Хорошо, — с улыбкой ответила Асториан и зевнула. Кажется, она попала в сказку.

Волшебный дракон принес ее в дивное место, каких она еще не видела ни в одном из миров. Тело расслабилось сразу, как только он опустил ее на постель.

Аргоах вышел, а она стянула камзол для путешествий и, прежде чем дракон вернулся, с наслаждением вытянулась на мягкой постели и... заснула.

***

Когда Аргоах вернулся через пару минут, уалеолеа уже спала.

Стройная, в облегающим синем брючном костюме и легких сапожках — заснула, даже не успев скинуть их. А может быть, забыла. Он заметил, что, обладая такой же абсолютной памятью на факты, как драконы, она с легкостью могла забыть что-нибудь простое, бытовое. Может быть, сказывалось воспитание принцесс, которым не нужно было решать практические вопросы.

Одну руку она отбросила в сторону, а другую подложила под щеку. А на лице было то выражение, что еще в самом начале чуть тронуло его душу — собранная решимость и возвышенная, тонкая доброта. Словно то и другое чередовалось в складке ее губ, в том, как сомкнуты веки, в разлетающихся бровях...

Дракон улыбнулся краем губ, слегка разочарованно — ему хотелось отвести принцессу в сад, чтобы искупалась, побыла среди растений, фонтанчиков и водопадов, как ей нравится.

Мысленно ему представился ее образ — высокая, обнаженная, со сказочными изгибами стройного тела, она со смехом крутится под струями водопада, радуясь блестящим брызгам. Поднимает руки, ловит на них струи и закрывает глазазапрокидывая голову. Вода струится по тонкой шее, по груди — не слишком большой, но идеальной формы, по стройному, почти впалому животу с нежной кожей. Он не видел ее обнаженной, это просто горячее драконье естество рисует картинки...

Нет, конечно, он дал бы ей возможность искупаться в одиночестве. Она ведь ему доверяет. «Никогда не верь дракону», — вспомнились ему слова матери из далекого детства. Даже если ты сам дракон — не верь другому дракону. Что уж говорить о молоденькой наивной принцессе. Но раз уж она верит, нужно сделать так, чтобы верить было можно. Асториан слишком трогала его сердце, чтобы подводить это доверие.

Аргоах тихонько подошел к девушке, чуть усиливая ее покой своей ментальной силой — чтобы не проснулась, и стянул с нее сапожки. Дальше он не пойдет, но спать в обуви не комфортно. На мгновение в его руке оказалась светлая, как будто светящаяся изнутри стопа, совершенно гладкая, нежная и мягкая, словно она никогда не ходила по земле. Пальцы тонкие, аккуратные, плотно прилегают друг к другу, а свод стопы нежный, как лепесток цветка. Нога принцессы казалась невыразимо красивой и трогательно-беззащитной.

Аргоах легко погладил большим пальцем свод стопы, коснулся едва заметной жилки, просвечивающей через невесомую кожу. И аккуратно сложил ее ноги на кровати. Накинул на нее покрывало.

Все утром: купания, разговоры о делах, завтрак... Пусть спит. Это ему еще дней четырнадцать постоянного бодрствования, до тех пор пока глубокий драконий разум не попросит отдыха.

Когда принесли ужин, он поел в одиночестве. И сидел в кресле так, чтобы видеть светлые волосы, разметавшиеся по бордовой подушке, и молодое, дышавшее множеством разных чувств, но успокоившееся во сне, лицо.

***

Когда ближе к вечеру вернулся Рональд, лежать Карина уже не могла. Вставала, ходила по комнате, сидела в кресле. И ложилась, только если возвращалось головокружение. Рональд посмотрел на нее и ничего не сказал. Оба понимали, что ее деятельной натуре нужно движение.

— Сейчас закажу нам ужин, — улыбнулся Рональд и стал набирать что-то на инфоблоке.

— Подожди! — рассмеялась Карина, подошла, взяла его за руку и подвела к окну. В нежно-розовом небе набухали бордовые облака, они скручивались спиралью сверху, а на горизонте уже превратились в темные кровавые покрывала. — Будет гроза! — улыбнулась она. — Я хочу посмотреть! Тысячу лет не видела грозы на Коралии!

— Боюсь, что больше, — усмехнулся Рональд и обнял ее плечи. — Тем более, что они бывают-то раз в сто лет. Скорее всего, это просто дождевые облака. Здесь не как на Земле, грозы — слишком редкое явление. И местные синоптики ничего такого не обещали.

— Нет, — улыбнулась Карина мягко. — Будет гроза. Я вижу в небе всполохи молний. Их много, словно вся планета объята грозовым фронтом...

В этот момент за садом Белого замка над поверхностью озера Тэйр, отражающей мрачное небо, беззвучно вспыхнул горизонт. И разветвленная, далекая молния прорезала бордовое великолепие штормовых туч.

— Ты видишь снова и, как всегда, грозу, — задумчиво сказал Рональд. И неожиданно полностью заключил ее в объятия. Прижал ее голову к груди, словно закрывая от всего, что творилось вокруг. — Я бы предпочел, чтобы не видела. Мы бы справились и без предсказаний. Просто с большими потерями.

— Я не хочу потерь, — твердо сказала Карина и слегка отстранилась, прерывая бесконечный покой их близости. — И, да, закажи ужин на целый полк. Скоро сюда заявятся почти все наши фигуранты, — рассмеялась она.

В этот момент инфоблок Рональда просигналил, что у двери стоит Брайтон и просит разрешения войти.

— Что ж, ты права, Предсказательница! — рассмеялся Рональд.

— Рон’Альд... — начал Брайтон, войдя в комнату. — Я хотел справиться о Каринином здоровье лично. И задать несколько вопросов тебе... Пока есть такая возможность.

— Хорошо, — усмехнулся Рональд. — И чтобы не повторяться, позвони своим детям. Карина, позвони землянам. Пусть послушают все сразу.

Карина присела в кресло, чтобы позвонить Духу, и в этот момент потемневший сад осветился еще одной серебристой молнией, а первый раскат грома взорвал вечернюю тишину. И мощные струи ливня зашуршали в открытом окне.

— Гроза началась, — спокойно сказал Рональд. — Ты была права.

Глава 4. Расставание

— Война шла уже сто лет, когда я и мой двоюродный брат Ар’Дэйн попали к геар в плен, — рассказывал Рональд. А Карина про себя улыбалась. Брайтон, его дети, земляне и Кеурро с парой тайванцев — все собрались в апартаментах Рональда, поставили кресла полукругом и слушали ее антео. Больше всего это было похоже на вечер, когда дедушка-ветеран рассказывает внукам о былых битвах. Только вот «дедушка» выглядел не намного старше внуков, а если включить в их число и Кеурро, то намного младше.

Но когда речь зашла о войне с геар и пленении Рональда, улыбка внутри рассеялась. Карина помнила это... Помнила ад, что творился и у нее в голове, и в реальности. И самое главное — медленно съедающие ее душу вину, боль и одиночество, что настали, когда Рональд попал в плен. И не менее глубокую боль за него, когда он вернулся, израненный, молчаливый. Со шрамами на душе и теле. И получил еще один удар, прямо в сердце — ее Одобренный брак с Эл’Боурном.

На мгновение она кинула взгляд на Артура... Он внимательно слушал Рональда, очень вдумчиво, с цепким выражением глаз и предельной собранностью в лице. Воин слушал воина, сейчас не время для личных чувств. Карина вздохнула... На самом деле она хотела бы, чтобы Артур тоже осознал себя тем, другим Древним.

Сначала просто хотела разговора, взаимного прощения, какого-то отдохновения. А потом поняла — Артур-то, в отличие от нее, — Древний, как и прежде. И Древний со знаниями и навыками Эл’Боурна, участника первой войны с геар, гениального военного, им очень и очень бы пригодился.

На краю души билась нить тревоги, что, вспомни он все, — и где-то исподволь снова начнет работать Одобренный брак. От этого становилось страшно. Душа помнила сводящие с ума спазмы удушья и безрезультатную борьбу. Ад, когда они с Рональдом были как звери в соседних клетках, не способные добраться друг до друга из-за решетки...

Но Предсказательница точно знала, что этого не будет. Смерть тела разрушила большую часть привязки. Да, Одобренный брак работал у них с Артуром, они оба ощущали связь, были страшные и болевые моменты... Но уже никогда ее тело не скрючит от невозможности дышать, когда антео коснется ее губ губами. Уже никогда ноги не понесут ее к Артуру против ее воли.

— Не буду вдаваться в подробности, как именно это произошло. Также не буду описывать, какие именно опыты на нас ставили, каким пыткам подвергали, — рассказывал Рональд. — Важно, что через семнадцать лет Ар’Дэйн умер от пыток, голода и истощения.

— Не может быть... — послышался шепот Изабеллы. — Он ведь был Древний? Не представляю, что нужно делать с Древним...

— Да, Ис’Абель, — мягко улыбнулся ей Рональд. — Именно из-за того, что это звучит почти нереально, я и не буду рассказывать вам подробности. Мне удалось продержаться еще тринадцать лет. Когда мои силы тоже были на исходе, я смог преодолеть их технику, блокирующую перемещение по мирам, и бежать.

— Как тебе удалось? — цепко спросил Артур.

— Это сложно объяснить, — ответил Рональд, остро взглянув на старшего племянника. — Суть сводится к тому, что нужно очень глубоко осознать ничто во Вселенной не может повлиять на твой дух, на твою истинную личность, — в черных глазах, искоса устремленных на Артура появился лукавый блеск. — И тогда свободный дух может перетащить в другой мир и тело, несмотря на любую технику и даже... зелье уалеолеа. Но я не уверен, что это достижимо как-либо, кроме наиболее экстремальных условий и долгой внутренней работы в них.

— Понял, — коротко кивнул Артур.

— А что было дальше? — заинтересованно спросил Мередит. Карина улыбнулась. Парень ей всегда нравился — любопытный, чем-то похож на Карасева. А еще честный и добрый. И внешне похож на Рональда — родственники ведь. Тоже смуглый, темноволосый, со строгими чертами. Только вот глаза не черные, а ярко-изумрудные.

— А дальше я вернулся на Коралию, — усмехнулся Рональд. — В моем бегстве было большое преимущество. Теперь я знал, где расположена планета геар, и мы смогли перейти в наступление...

— То есть, получается, войну выиграли благодаря тебе? — спросил Мередит. Глаза его расширились от удивления. То, что рассказывал Рональд, сильно отличалось от всего, что современные коралийцы знали о древней войне. А отец — Брайтон — никак не опровергал слова брата.

— Я как-то упускал это из виду... — сказал Брайтон извиняющимся тоном.

Все взгляды устремились на него — глава Союза действительно выглядел виноватым.

— Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мои заслуги, — спокойно сказал Рональд и доброжелательно кивнул брату — мол, все хорошо, это в прошлом. — А чтобы узнать правду о старой войне с геар. Лучше понять, что за враг, с которым мы имеем дело. А также принять некоторые решения.

— Слушаем тебя, брат, — сказал Брайтон.

— Итак. Геар, — продолжил Рональд, нагнал визуализационного тумана и заставил его склубиться в невысокое — примерно по пояс человеку — черное существо, похожее на куб с тремя парами членистых лап. Очень отдаленно оно напоминало земных пауков. — Выглядят вот так, вы уже видели их на той записи. Половая дифференциация есть, с приоритетом одного пола, который можно назвать близким к нашему мужскому.

— Получается, как у Древних? — удивился Дух. — Но почему?

— Знаешь, что означает слово «геар»? — усмехнулся в ответ Рональд. — В переводе с древнего диалекта уалеолеа — «разрушитель». Так мы назвали их в начале первой войны. В немногочисленных записях уалеолеа можно найти упоминания о разрушителях, которые приходят время от времени как противовес Хранителям Вселенной. Вероятно, как и Хранителям, быть мужской особью им сподручнее. А женских столько, сколько необходимо для поддержания вида, — и вдруг усмехнулся, блеснул глазами на Карину и добавил. — Что, разумеется, не умаляет, а лишь подчеркивает роль женщин-Древних в истории Вселенной. Продолжим. Общество у них иерархическое. Все слои населения находятся под жестким контролем правящей верхушки, задающей как общую идеологию расы, так и уклад жизни. Наиболее развита военная индустрия. А также телепатические технологии. Эти твари не имеют речевого аппарата, но свободно общаются друг с другом мысленно. Кроме того, они научились использовать технику для мощного полевого и телепатического воздействия. Например, та техника, что блокировала мою способность перемещаться по мирам, просто полевым образом воздействовала на мозг, на его физическую структуру.

— Наподобие нашего Лабиринта? — спросил Кеурро.

— Очень отдаленная аналогия. Намного сильнее, жестче и другим способом. И, наконец, напомню главную их особенность, делающую их соперниками Древних — геар способны перемещаться по мирам. Однако для этого им необходимо примерно раз в трое коралийских суток проходить обработку одной из разновидностей телепатических установок. Поэтому первейшая наша задача, если мы хотим от сдерживания перейти к атаке — как и в прошлый раз — узнать, где находится их планета, и вывести из строя эти установки.

— Но они-то знают, где Коралия и другие планеты! — сказал Карасев. — Почему они сами атакуют лишь из космоса? Могли бы пройти по мирам и вывести тут у нас все из строя исподтишка...

— Очень просто, Андрей, — улыбнулся ему Рональд. — Эти твари физически не развиты. Их сильная сторона — телепатия и техника. У их цивилизации просто нет навыков для десантирования ни по мирам, ни из космоса. Поэтому любой ближний бой — наше преимущество. Причем в этом плане им нечего противопоставить не только Древним, но и большинству жителей Союза.

— Значит, и мы, земляне, можем навалять им в ближнем бою?! — обрадованно спросил Дух. А Карина сквозь смех поморщилась. Вот надо же так ляпнуть, что Брайтон захочет припрятать их под замок подальше от всех сражений.

— Можете, если окажетесь в равных условиях без их телепатии и техники, — невозмутимо ответил ему Рональд. — Но вряд вы попадете в подобную ситуацию. Как и все мы.

— Так и что же теперь ни будут делать? И что делать нам? — спросил Мередит.

— Воевать, — с усмешкой ответил Рональд. — Со времен первой войны с геар многое изменилось. У нас есть как преимущества, так и недостатки. Преимущество в том, что теперь существует целый Союз. Союзный военный флот в плачевном состоянии, несмотря на наши усилия последних суток, — Рональд сверкнул глазами в сторону Брайтона, и тот опустил взгляд. — Но не будем недооценивать личный флот разных планет, например, криальцы всегда имели хорошую военную мощь. И помощь Таи-Ванно, — Рональд посмотрел на Кеурро, и тот почтительно кивнул. — С другой стороны, в те времена было пятьдесят Древних, способных преследовать этих тварей по мирам и наделенных всеми нашими свойствами. Теперь же нас трое, — Рональд перевел взгляд с Брайтона на Артура, — и четверо совсем молодых Древних. Но будем работать с тем, что есть. Вам всем, — теперь он обвел глазами всех детей Брайтона, сидевших справа рядом с землянами, — придется многому научиться: легко ходить по мирам, а в идеале вести с геар межмировую битву, — помолчал и продолжил. — Сдерживать их мы можем столетиями, как это было в первой войне. Уже сейчас каждая планета окружена силовым полем, и у каждой дежурит по две эскадрильи. Проблема в том, что они будут подтачивать нас, уничтожая несоюзные планеты вроде Земли, играя на наших чувствах, — он снова невесело усмехнулся. — И окружить силовым полем каждую из них мы не сможем.

— Как же нам защитить их? — спросил Брайтон. — Ведь никто не знает, где они нанесут следующий удар...

Несколько мгновений все напряженно молчали. А Карина кусала губы, собираясь. Картинки накатывали перед глазами, стучались в мозг, а сердце гулко и громко билось.

— Я знаю, — наконец сказала она. И встала, ощущая, что подписывает себе приговор. Как в прошлый раз... Это уже было. Совет Древних, и маленькая Предсказательница, одной фразой поставившая себя в центр происходящего, подписавшая себе приговор о заключении на Коралии и непомерной работе...

Все в изумлении уставились на нее, а Дух наклонился к Карасеву и что-то прошептал, показав пальцем на свою голову.

— Нет, Игорь, я не спятила, — улыбнулась ему Карина.

— О чем ты говоришь, Карина? — удивленно, но с легким пренебрежением, словно хотел отмахнуться от ребенка, лезущего со своими играми в неподходящий момент, спросил Брайтон.

— Я знаю, где они нанесут следующий удар, — спокойно ответила Карина. — Моим прошлым рождением была жизнь Ки’Айли из Рода Энио, Предсказательницы. Ты должен знать из истории, что была такая Древняя.

Земляне снова переглянулись, а дети-Древние и Брайтон в крайнем изумлении смотрели на нее. Краем глаза она заметила, что лишь Артур опустил голову и задумчиво покачал ею, будто подтверждая свои мысли.

— Это так, — спокойно, с заметной лишь ей грустью, сказал Рональд. Словно поставил точку. Ему они поверят, подумала Карина. Ему все верят.

В полном молчании она нагнала визуализационного тумана, и, когда он склубился неоформленными голубыми вихрями, взяла со стола карандаш для интерактивной графики.

— Я не очень понимаю, что это за планета... — призналась Карина. — Может быть, вы сможете определить, — и заставила туман склубиться в большую серо-голубую планету, окруженную тремя мелкими спутникам. На отдалении изобразила серебристое солнце и кусок звездного неба, что видела в голове.

В зале повисло еще более гнетущее молчание.

— Это Бензайзе, Карина, — наконец произнес Брайтон. — Странно, что ты не узнала...

Сердце ушло в пятки. Беншайзе, прямо здесь, в той же звездной системе...

— Знаешь, когда точно? — спросил Рональд спокойно, но цепко.

— Не знаю, — ответила она и заставила себя сосредоточиться. Силы начали утекать. Она точно помнила, как это делается — обратить взгляд в будущее, приблизить картинку, разглядывать, представить ось времени и постараться уловить, где на ней находится «картинка». Но как же это было сложно! Силы утекали, словно в черную дыру.

— В ближайшее время, не скажу, когда точно, — покачав головой, сказала она. И, поняла, что ноги ее подводят, пошатнулась. Господи! Как сложно быть Предсказательницей, когда у тебя простое человеческое тело! Рональд мгновенно оказался рядом, подхватил ее на руки и отнес на диван, стоявший тут же. Принес стакан воды.

— Я нормально, сейчас очухаюсь, — прошептала Карина.

— Я знаю, — ответил он, сел на краешек дивана и взял ее за руку — на глазах у всех. Артур поморщился.

— Свяжись с Беншайзе, — сказал Рональд Брайтону. — Включить силовое поле на максимальную мощность. Приготовить две дополнительные эскадрильи.

Брайтон кивнул и взял инфоблок.

— Я должна посмотреть, какие будут потери... — тихо сказала Карина Рональду.

— Ты должна отдохнуть, — твердо возразил он. — Потери будут, их не избежать.

И продолжил под изумленными и испуганными взглядами всех присутствующих:

— Сдерживать геар мы сможем. А когда узнаем, где находится их планета – сможем сыграть по своим правилам. Намного серьезнее вопрос о том, кто стоит за ним — Истинным драконом. Думаю, вы все уже знаете эту новость...

В этот момент просигналило три инфоблока: Рональда, Брайтона и Артура. А у Карины сжалось сердце от тревоги. За окном сверкнуло, и мощный раскат грома прокатился по Белому Замку.

— Они атакуют Беншайзе, — коротко сказал Брайтон и встал.

По комнате пробежал шепот, и воцарилось молчание. Земляне в изумлении смотрели на Карину, дети-Древние — испуганно на дядю и отца.

— Пойдем, мы нужны там, — сказал Рональд, глядя на Артура, и тоже встал. На мгновение задержал в ладони Каринину руку. — Б’Райтон, ты контролируешь ситуацию отсюда. Игорь, позаботьтесь о Карине. Я ни на секунду не выйду из нашего мира, — добавил он, пристально глядя на Карину.

И решительно направился к двери. Артур, ни слова ни говоря, последовал за ним.

***

Ар’Тур молча шел рядом с дядей, сжав зубы, предельно собравшись. Но внутри метались разные чувства, и все их нужно было задвинуть как можно глубже. Ни одному из них нет сейчас места.

Беншайзе. Гостевой Центр Союза Мирных планет. Вторая по значимости планета пяти галактик. Мерзкие твари знают, куда нанести удар. И сейчас не время ненавидеть Рон’Альда — возможно, для этого время уже никогда не придет. И не время ненавидеть себя.

Глубоко внутри он чувствовал, что этот Древний вызывает у него уважение. Умный, четкий, собранный. Способный хранить, отставив личные интересы. Но при этом — умеющий учесть интересы всех сторон. Такой, каким должен быть Хранитель. Наверное... В легендах древней Коралии они были такими. Может быть, та подборка, что он читал когда-то, говорила правду, воспевая «проекты» Рон’Альда из Древнего Рода Эль, подумалось ему.

Вскоре они были в тайванском корабле. Ар’Тур оказался здесь впервые. В сущности, он мало чем отличался от коралийских. Только фронтальное окно намного больше, а пульт управления выглядит по-другому.

Рон’Альд указал ему на кресло второго пилота, а сам сел в центральное. Направил корабль на взлет.

Ар’Тур знал, что у этих кораблей разгон занимает пять минут перед выходом в подпространство. На границе атмосферы, даже не выйдя за пределы защитного силового поля, они нырнут в него и вынырнут на поле схватки, у Беншайзе. Пять минут, чтобы поговорить, сказать то, что собирался, подумалось Ар’Туру. Но он просто не мог.

— Ты лучший пилот пяти галактик? — не отрывая взгляда от фронтального окна, спросил Рон’Альд.

— Говорят, что один из, — с усмешкой ответил Ар’Тур. — Но на деле — да, лучший. Потому что Древний. Это заслуга нашей крови, а не моя лично.

— Значит, лучший, — краем губ улыбнулся Рон’Альд. — И придется стать лучшим адмиралом. Пока учись управляться с этим разгоном и быстрым выходом в подпространство.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Вот, значит, зачем он позвал меня. Использовать как второго пилота адмиральского судна. И учить. Понятно, почему его. «Всем ясно, что место Б’Райтона — на Коралии. Он лидер мирного времени. А я… я, наверное, воин, — подумалось Ар’Туру. — Война у меня в крови. Или скорее — в душе.

— В следующий раз, когда я смогу взять с собой Карину, научу тебя быстро находить путь по мирам и преследовать врага в них, — продолжил Рон’Альд. — Учиться придется быстро, Ар’Тур.

Ар’Тур скрестил руки на груди и кивнул. Не поспоришь. И вдруг решился:

— Прости, что ненавидел тебя. И за ложное обвинение — тоже, — сказал он и вгляделся в лицо дяди, смотревшего прямо перед собой. Уголок губ на смуглом лице приподнялся в полуулыбке.

— Извинения приняты. Тем более, у тебя был повод, — ответил он. Помолчал с секунду и добавил: — Приношу извинения, что сделал часть работы твоими руками.

Ар’Тур кивнул и замер.

А ведь да, все это — все, что он, Ар’Тур, делал с момента похищения землян, было подстроено Рон’Альдом. За исключением нескольких деталей. «Игроки, все мы игроки», — вспомнились ему слова Карины. Рон’Альд тоже игрок. Но он еще и создатель игры. Тот, кто создает условия, ситуации и заставляет игроков действовать в нужном ему направлении. Он ведь прислал ему тот телепатический морок, после которого он начал действовать...

— Зачем ты подставился? — спросил Ар’Тур, стараясь не дать места возмущению, законной обиде того, кого использовали.

— Баланс, Ар’Тур, — усмехнулся дядя. — Мое присутствие на Таи-Ванно одновременно с землянами сдвигало баланс в нашу пользу. Нужно было установить форму «независимого взаимодействия» между Коралией и Таи-Ванно. И на время вывести меня из игры. Пленение и суд надо мной очень хорошо для этого подходили. Заодно скрылся от того, кто стоит за спиной геар.

— Значит, ты просчитал и обвинение в гибели Земли?

— Нет, Ар’Тур, — слегка улыбнулся Рон’Альд. — Я знал, что ты будешь копать в эту сторону. Но не знал, что найдешь неопровержимые улики. Но в итоге все сложилось еще лучше — твои изыскания навели нас на этого… дракона. Раскрыли истинную личность игрока.

— Я рад, что оказался полезен! — не скрывая ехидства, сказал Артур. И крепче сжал руки на груди. Все так. Все сложилось правильно. Собственное оскорбленное самолюбие не должно подавать сейчас голос.

Они поднимались все выше, в кабине царило молчание.

— Так как же нам узнать, где находится планета геар? — спросил Ар’Тур, когда до выхода в подпространство оставалось не более минуты.

— Попробуем захватить кого-либо из них в плен, — ответил Рон’Альд. — Но прежде это не удавалось. И я знаю лишь один стопроцентно верный способ, — он обернулся и внимательно посмотрел на племянника, словно читая в его лице что-то, одному ему известное.

— Какой? — спросил Ар’Тур.

Рон’Альд усмехнулся. Отвернулся к фронтальному окну, и они нырнули в подпространство.

***

Журчали ручейки. Небольшой теплый водопад струился со скалы и взрывался пеной и брызгами, падая в чистый овальный пруд. Вокруг цвели кусты с темно-бордовыми цветами, множество влаголюбивых растений окружали водоем. «Как у нас, в имениях уалеолеа, — думала Асториан. — Только там все дышит весенней свежестью, а тут, у дракона, царит томное позднее лето».

Она в последний раз зашла под веселые струи, с наслаждением покрутилась в них. Потом нырнула — чуть в стороне пруд был глубоким — и вынырнула, отводя волосы с лица.

Вышла на берег. Не стала вытираться, обсохла на воздухе, наслаждаясь легким дуновением ветерка, ласкающим кожу. Надо же, дракон умудрился организовать благодатный сад прямо здесь, в горах, подумалось ей.

Асториан оделась и вздохнула. Отдых закончен, теперь работа.

Кусты зашевелились, и Аргоах вышел к ней по тропинке. Высокий, смуглый, спокойный, как скала, и собранный одновременно. Как ему удается сохранять эту двойственность, подумалось Асториан. Но от этого сочетания было очень надежно. И интересно, потому что все это было приправлено чувством юмора, порой — иронией и лукавством, словно сочащимися из глубин его драконьей души.

— Волнуешься, принцесса? — спросил он. А Асториан опять ощутила себя маленькой и тоненькой рядом с этим надежным спокойствием и уверенной силой.

Она не волновалась. Но захотелось, чтоб Аргоах подошел сейчас, когда она смотрит на воду, и обнял сзади. Ощутить его горячее тепло, почувствовать твердые руки на плечах. Потом... Асториан тряхнула головой. За дни, проведенные с драконом, она поверила, что он никак не обращает на нее свою драконью магию — ту их силу, что вызывает в женщинах непреодолимое влечение к драконам. И собственные ощущения казались неуместными. Бессмертные и драконы никогда не питали друг к другу симпатии... Чувствовать что-либо подобное к дракону — это позор, это «болезнь» для уалеолеа.

— Нет, — с улыбкой пожала плечами Асториан. — В этот раз я просто посмотрела будущее. Все пройдет хорошо. Смотри!

Она провела ладонью над водой, водопад замер, брызги упали в пруд и растворились в нем. Устремив взгляд на поверхность, она заставила ее показать то, что видела.

Асториан в образе сияющей золотом богини гармонии, справедливости и порядка — одном из аватаров Всевышнего в религии четырехруких — верхом на небесном скакуне спускается на площадь возле здания центрального правительства сильнейшей из стран планеты Эстиарн. И приносит им новый космический порядок. Местные жители кидаются ниц, и вся цивилизация принимает новые законы, умоляя защитить от вестников апокалипсиса, что недавно явились во время космической битвы.

— А дальше мне останется только приходить к ним иногда и следить за исполнением... — закончила она.

Дракон подошел к ней сзади. Не обнял, лишь положил руки на плечи.

— Ты могла бы показать мне все это мысленно, — улыбнулся он. А по телу от его прикосновения разлилась сладкая волна.

— Я люблю воду, — не оборачиваясь, сказала Асториан. Она знала, если сейчас повернется — обратного пути не будет. Встретится глазами с драконом и заблудится в них, потонет. Навсегда. И не уйдет, если он не отпустит.

— Я рад, что смог помочь тебе, — сказал низкий голос. Кажется, с ноткой сожаления.

Да, скоро мы расстанемся, подумала Асториан. Скорее всего — навсегда. Пока еще горячие руки лежали у нее на плечах, был шанс повернуть все по-другому. Обернуться, только обернуться... А дальше дракон знает, как превратить мгновение в вечность.

...Сейчас, когда все замерло. Водопад на скале, вода в пруду, картинка в ней. И его руки, держащие ее. Она чуть закусила губу...

— Пойдем, пора, — с улыбкой сказала она. Махнула рукой — и водопад заструился снова, прорезая тишину.

Дракон отпустил ее плечи. Несколько мгновений Асториан ощущала его горячий взгляд, устремленный ей в затылок, развернулась, и он смотрел на ее профиль. А потом фигура мужчины рассыпалась на миллионы мельчайших частичек. И на его месте появился золотой скакун с тремя парами ног и золотой гривой. Прекрасный, светлый. Никто не догадается, что за ним прячется бездонная и темная драконья душа.

Асториан вздохнула про себя и накинула иллюзию. Величественная четырехрукая богиня гармонии и справедливости оседлала скакуна.

В этот же день она принесла новый порядок на планету Эстиарн. Первое задание Асториан было выполнено. А сотрудничество с драконом подошло к концу.

***

Огромный темный грот, куда Аргоах тогда впервые принес ее, встретил их синеватым светом. То место, где он проводит свои одинокие дни в драконьей ипостаси, подумалось Асториан. Место, где думает, где плетет интриги, о которых она так ничего и не узнала.

Сейчас, когда все дела были выполнены, Аргоах снова принес ее сюда.

Она с неохотой слезла с драконьей шеей. Попрощаться и идти домой. Аргоах показал ей самый быстрый и верный путь по мирам на Коралию. Сама она искала бы такой несколько часов. Да уж, у драконов удивительное чутье. И Асториан внутренне согласилась, что Аргоах ходит по мирам намного лучше ее. Впрочем, проживет она столько же, сколько он, и тоже будет ощущать миры вокруг, как собственные руки...

А на глаза просились слезы. Попрощаться, поблагодарить. И уйти. Так правильно. Так нужно. Дома ее ждет отец, она обрадует его, что задание выполнено, возможно, он предложит ей следующее. Обычно каждый из Наблюдателей имел несколько проектов.

— Прощай, принцесса, — мысленно сказал дракон. Лег и повернул огромную голову куда-то в сторону.

— Может быть, примешь вторую ипостась, пока мы прощаемся? — едва сдерживая слезы, спросила Асториан. Надо же, он даже не хочет распрощаться с ней на равных. Замкнулся в своем драконьем обличьи. Наверное, ему тоже больно...

— Как тебе угодно, принцесса, — усмехнулся голос в голове. Она сделала шаг назад, и вслед за кружением черных частичек перед ней возник Аргоах в его сногсшибательной мужской ипостаси.

— Спасибо тебе, — сказала Асториан, протянула ему руку, но мужчина с невозмутимым лицом не принял ее. Только смотрел на нее. Асториан мысленно пожала плечами и, поддавшись внутреннему порыву, резко шагнула к нему. Обняла за шею и поцеловала в щеку. — Спасибо тебе большое! Я никогда бы не справилась без твоей помощи!

Сильная горячая рука легла ей на талию, придержала на мгновение. И отпустила, когда Асториан сделала шаг назад. Дыхание срывалось — то ли от нахлынувшего смущения, то ли от горячих волн, расходящихся по телу, то ли от боли расставания.

— Справилась бы, — усмехнулся вдруг Аргоах. — Тебе пришлось бы много и трудно поработать. Продумать все много раз, может быть, совершить несколько попыток. Но все получилось бы. Я всего лишь помог тебе, облегчил задачу. Ну и... покатал на драконе, — он улыбнулся, теперь вполне доброжелательно.

— Спасибо, — тихо сказала Асториан. И вдруг не выдержала. — Почему ты на меня так смотришь? Постоянно!

— Нравишься, — усмехнулся дракон, не отрывая взгляда. — Слишком нравишься, чтобы не смотреть.

Асториан опустила глаза. Вот сейчас он подойдет к ней. Запрокинет ее голову, горячие драконьи губы коснутся нежных губ бессмертной. Невероятно, такого никогда не было в истории Вселенной. Тело качнулось ему навстречу...

Но нет, дракон стоял все там же. Спокойный, только воздух вокруг него сгущался, становился плотным и начинал звенеть от напряжения. А может быть, это ей кажется.

Асториан посмотрела ему в глаза. И вдруг необычный зрачок закрутился, превратился в черный водоворот, затягивающий в бездну.

Все вокруг стало тьмой.

Она попробовала идти на ощупь. Трогала руками черными стены и ничего не видела. «Странно, — подумалось ей, — я всегда так хорошо видела в темноте, как весь наш народ». Асториан сделала несколько шагов. Впереди забрезжил призрачный голубой свет, она побежала к нему… и натолкнулась на стену. Потерла ушибленное колено и побежала дальше — туда, где прятался, мерцал, исчезал этот свет... Так продолжалось долго, но темный лабиринт не отпускал ее.

А потом... Потом она уже не бежала. Просто брела в лабиринте, не в силах найти выход, без надежды. И уныние, бесконечная тоска существа, потерявшегося среди миров, отражений, темных стен и призрачного света, накатывало все больше. Она присела, посидела немного. Потом вдохнула, казалось, весь воздух, что был в этом темном лабиринте, и побрела дальше. Опустив меч — он волочился по полу... опустив голову...

Вдруг свет впереди стал синим и больше не ускользал. Аргоах. Асториан увидела дракона — в его человеческой ипостаси — стоящего перед ней.

— Я тебя отпускаю, принцесса, — сказал он. На мгновение опять сомкнулась тьма. А потом синий, приглушенный, но совершенно настоящий свет зажегся перед ней.

Напротив опять стоял Аргоах. Вокруг можно было разглядеть стены грота. И никакого лабиринта не было.

— Что?! — Асториан глубоко вздохнула. — Ты! Ты применил ко мне драконий лабиринт! — крикнула она. Рука инстинктивно потянулась назад и выхватила меч. — Как ты мог!

— Я не хотел тебя отпускать, — спокойно, с сожалением сказал дракон. — Прости.

— Как ты мог?! — из глаз потекли слезы.

Драконий лабиринт. Дракон заключает живое существо в лабиринт своего разума, и несчастный вечность ходит там, не в силах найти дорогу в реальный мир. И не в силах умереть, подпитываемый неведомой драконьей магией. Порой дракон даже забывает о своей жертве. А та все бродит и бродит по бесконечному лабиринту... Тех же, о ком дракон помнит, он порой забирает из лабиринта в реальность. И забавляется с ними, как с игрушками, пока не надоест. А потом снова возвращает их, потерявших себя, в бесконечный лабиринт.

За что? За что он с ней так?!

— Прости, принцесса, — усмехнулся дракон. — Хотел оставить тебя себе. Я ведь говорил, что ты самое интересное для меня за последние тысячелетия.

Можно было снова метать в него молнии, разить копьем льда... Но нанесенная обида была слишком сильной... Драка тут не поможет.

— Еще никто не выходил из драконьего лабиринта, — заметил Аргоах. — Но я отпускаю тебя.

Целую вечность Асториан смотрела на него. Душа обливалась кровью, захлебывалась в слезах, билась в судорогах на полу.

Асториан резко убрала меч за спину.

— Прощай, дракон! — сказала она.

И резко поменяла мир.

***

Когда принцесса ушла, дракон Аргоах принял первую ипостась и снова лег, отвернув голову к стене. Закрыл большие глаза. Опять остался один в своем огромном гроте. Наедине с замыслами и планами. Но не они теснились перед внутренним взором. Сомкнув веки, он видел бессмертную девочку с длинными светлыми волосами.

Вот она впервые стоит перед ним, тоненькая, очень маленькая. Крошечная сияющая звездочка посреди черной пустыни. А то непередаваемое чувство, когда она села ему на шею — едва ощутимая, но и через всю свою броню он почувствовал легкое, невесомое тепло, исходящее от хрупкого тела. И мог касаться этого буйного разума своим... Как это было... живо, даже радостно!

Дракону было больно. До слез души, не способных вылиться наружу. Ведь драконы не плачут, не умеют.

А вот она, полная гнева, с разметавшимися волосами, разит его серебристой молнией... Конечно, Аргоах немного поддался. Ему нравилось играть с ней, нравилось ловить ее бурные чувства... Или вот ... идет летящей походкой в сад, чтобы искупаться, и во всей фигурке предвкушение удовольствия. И он с трудом уговаривает себя не пойти за ней.

А теперь она стоит, глядя на воду, показывает ему будущее... И все застыло. Ее тонкие плечи под его руками, прохладнее его ладоней, невыразимо прекрасный изгиб шеи, мокрые пряди, струящиеся вниз... Ее душа трепещет, сомневается, но рвется к нему...

Асториан. Принцесса.

И вот она, безвольная, пойманная в капкан его лабиринта.

Аргоах повернул голову в другую сторону. От боли хотелось совершить какое-то движение, хоть какое-то. Но боль слишком сильна, чтобы лететь, пикировать, палить... Слишком сильна, здесь не поможет отчаянный полет и разрушение.

...Безвольная, тухнущая в бесконечном лабиринте.

Конечно, он доставал бы ее оттуда каждый день. Холил бы и лелеял. Играл бы с ней в самые мягкие, самые добрые игры. Уалеолеа никогда не узнали бы, что случилось с их принцессой. А ей было бы хорошо с ним, он дал бы ей полный покой и блаженство, легкость бытия и свою глубокую страсть.

В голове встал образ забывшей себя Асториан. Счастливой мнимым, внушенным счастьем.

Дракон усмехнулся. Нет, конечно, он не оставил бы девочку в лабиринте надолго. Достал бы раньше, чем она потеряла бы волю. Достал бы и отпустил.

Но не выдержал и сделал это сразу.

Нет, он мог устоять перед этим искушением. Мог не отправить ее в лабиринт, избежать испытания. Но он хотел проверить... Окончательно убедиться.

Убедился. Ему не нужна была безвольная принцесса. Он не мог ей навредить...

И хотел дать ей возможность уйти в свою жизнь. Рядом с драконом ее ждет слишком сложная судьба. Он не видит будущее. Но этого и не требуется. Пусть проживет веселую, полную интересной работы и высоких идеалов жизнь Наблюдателя. И станет Правительницей, когда придет ее черед. Пусть.

Убедился, усмехнулся дракон. Дал возможность, отпустил...

Аргоах вновь переложил голову на другую сторону. Завтра он взлетит из грота и отправится по мирам выполнять задуманное. То, что планировал еще до прихода девочки.

А сейчас... Сейчас только боль.

И воспоминания.

Асториан. Принцесса.

Скорее всего, она больше не придет. Он больше ее не увидит.

Истинные драконы любят один раз. И только если встретят свою истинную пару. Поэтому — порой ни разу в жизни. Возможно, это и делает из них Хранителей, ведь любовь размягчает сердце... Лишь одинокая душа и разум живут интересами баланса.

Он отпустил ее.

Она больше не придет...

Асториан. Его любимая.

Его истинная пара. Больше не придет...

Аргоах в очередной раз повернулся, и перед глазами опять застыла тонкая фигурка в синем со струящимися по спине светлыми волосами.

Побудь со мной, подумал он. Побудь еще немного. И не гнал воспоминания, упивался ими —несмотря на боль.

***

— Теперь налево! — приказал Рон’Альд, и Ар’Тур, уже четверть часа управлявший тайванским кораблем, заложил крутой круг между двумя вражескими судами. Силовое поле отразило прицельный огонь, и они оказались в центре созданного геар круга.

За первые минуты боя союзный флот потерял четыре судна, но с появлением тайванского корабля бой стал спокойнее, силы уравновесились. Рон’Альд взял на себя руководство всеми союзными силами, участвующими в битве, а управление кораблем передал Ар’Туру.

— Теперь подходим к их флагману, — спокойно сообщил дядя. И Ар’Тур ощутил к нему еще большее уважение. Маневр был рискованным, но, пожалуй, только так можно было быстро закончить бой. — Я не могу выйти в другой мир. Поэтому действовать следует быстро. Как только они откроют по нам огонь, становимся левым боком к ним. И целим в точку выхода их снарядов — там разреженное силовое поле, сможем пробить.

Одновременно он отдал распоряжение другим десяти кораблям прикрыть адмиральский.

Спустя несколько секунд серая тень корабля геар взорвалась алым, снаряды целили в нос тайванского судна. Ар’Тур стремительно заложил новый вираж и встал боком, где силовое поле отражало любые удары. Затем, когда огонь на мгновение стих, по знаку дяди развернулся так, чтобы носовое орудие смотрело туда, откуда стрелял вражеский корабль. И открыл огонь... Третья боеголовка тайванского корабля дошла до цели, борт вражеского корабля покрыли густые трещины. И через мгновение корабль взорвался, разлетелся желтым огнем и серыми осколками.

Ар’Туру захотелось зааплодировать. Множество пройденных учебных битв, и даже мелкие стычки в других мирах, где он участвовал ради развлечения, ничего не стоили по сравнению с настоящей битвой. Это была победа, настоящая небольшая победа. То, ради чего он живет.

— Теперь отходим, — скомандовал Рон’Альд. — Курс к коралийским кораблям.

И отдал приказ союзным силам атаковать те корабли геар, что еще оставались в поле зрения. Но их было немного. Потеряв флагман, большая часть исчезла, уйдя в другие миры.

— Вскоре ты должен будешь преследовать их по мирам. Но, даже если это невозможно, и ты должен оставаться в этом мире, — сказал Рон’Альд и сел в кресло, — то можно определять точки их выхода из миров, их маневр, и целить прямо на выходе.

— Как? — удивился Ар’Тур.

— Для этого нужно хорошо ощущать пространство Вселенной, — усмехнулся дядя. — Точки колебания на границе миров. Так же, как когда я говорил тебе, с какой стороны будет атака внезапно появившегося корабля. Со временем научишься этому.

Ар’Тур убрал руки с пульта управления и внимательно посмотрел на дядю:

— Я должен сказать спасибо за урок. Почему ты делаешь ставку на меня? — спросил он, пытаясь уловить в лице собеседника истинный ответ на вопрос. Рон’Альд явно не испытывал к нему яркой симпатии, равно как и сильной антипатии. Нейтральное отношение к полезному человеку.

Рон’Альд так же продолжительно посмотрел на него, в черных глазах блеснула усмешка.

— А кого еще мне готовить? — сказал он. — Кто заменит меня, если потребуется? Б’Райтон? Мы оба знаем, это не его роль.

— Заменит? — удивился Ар’Тур. — Я думал, тебе всего лишь нужен помощник, адмирал союзных сил, Древний, способный преследовать их по мирам и научить этому братьев.

— Несомненно, — улыбнулся Рон’Альд. — Но может быть и по-другому. Как ты думаешь, что может стать апогеем всей этой истории?

Ар’Тур на секунду задумался и озвучил то, что уже приходило ему в голову.

— Тебе придется драться Драконом?

— Скорее всего, так и будет, — ответил дядя без какого-либо выражения на лице. — Это опасный противник. И я не питаю иллюзий, что выйду невредимым из битвы. Как и он, впрочем. Скорее всего, это будет реакция аннигиляции, приводящая к смерти обоих. Я просчитал разные варианты и надеюсь выжить. Но должен быть кто-то, наделенный нужными знаниями и навыками, кто может встать на мое место — навсегда, или пока я оправлюсь.

Ар’Тур опустил глаза. Это было признанием его способностей, его ума, его навыков. Самое ценное признание, потому что исходило от могущественного Древнего, еще недавно врага.

«Но, вероятно, он еще не знает... — подумалось Ар’Туру. — Еще не знает... Все изменится, когда ему потребуется залезть в Каринин или мой разум. Или знает, но эти планы для него намного важнее, настолько, что даже можно преодолеть закономерный мужской гнев?»

Нет, Ар’Тур мысленно покачал головой. Его дядя игрок и Хранитель. Но не настолько. Когда дело касается Карины…

Он не знает.

Захотелось поговорить начистоту. Раскрыть все карты и ждать воздаяния. Но что-то щелкнуло внутри. Он, Ар’Тур, нужен Коралии и всему миру. И, в отличие от дяди, не умеет подставляться грамотно. Нужно учиться, пока можно. И погибнуть, защищая свой мир. Так же, как сам Рон’Альд готов погибнуть, сражаясь с противником.

***

Да, восстанавливалась она быстро. Наверное, кровь Древнего, текущая сейчас в жилах, действительно давала «спецэффекты». Друзья заботились о ней и в то же время замучили вопросами. Но, так или иначе, спустя полчаса она чувствовала себя прекрасно. А осторожный взгляд в будущее показал, что никто из близких в битве не пострадает. Беншайзе удастся отстоять малыми потерями.

— Нет, это уже из рук вон! — со смехом негодовал Дух. — Ты ж сама особо не верила в прошлые жизни! А тут на тебе — Предсказательница!

— Ну, как видишь, есть доказательства, — показывала ему язык Карина и обменивалась лукавыми взглядами с Карасевым. Тот воспринял новость спокойнее.

— Я всегда знал, что у тебя интересный бэкграунд, — заявил он. — Еще когда все эти Древние один за другим начали на тебя глаз класть.

А совсем поздно вечером пришли вести, что одержана победа. Погибло семь коралийских кораблей, но противник потерял больше — пятнадцать. Силовое поле Беншайзе устояло, и после уничтожения флагмана геар отступили.

К Карине пришел Рональд, разогнал всех «гостей», заявив, что ей нужно отдохнуть. Как только дверь за Духом закрылась, — он все вглядывался в ее лицо, пытаясь уловить что-то новое, — она кинулась Рональду на шею. Обвила руками и ногами, как когда-то. Сколько таких битв было в их прошлом, сколько раз она бежала по посадочной площадке, чтобы встретить своего антео, вернувшегося с боевого вылета. Так же запрыгивала на него — маленькая Предсказательница, крошечная рядом с другими Древними, встречала своего победителя.

— Устала? — улыбнулся Рональд, придерживая ее.

— Нет, это скорее к тебе вопрос! — рассмеялась Карина. — И не вздумай опять уложить меня в постель, победитель... Разве что в другом смысле! Сейчас приму душ, а тебе нужен отдых... Как насчет пройтись по мирам, легкомысленно, без великих целей?

— Иди мойся, — улыбнулся Рональд и поставил ее на пол. — Там посмотрим.

Карина, поглядывая на него, пошла в душ. Здесь, в исторической части Белого Замка, это был душ старинного образца — небольшой бассейн, над которым можно было включить воду в режиме водопада, дождя, боковых струй. Или все вместе. Карина скинула домашнее платье, что носила весь этот бесконечный день, хотела стянула трусики, когда горячая рука легла ей на спину. Он неслышно подошел сзади.

— Подожди, — тихо сказал Рональд, коснулся губами шеи и, скользя рукой по коже, снял с нее трусики.

— Хочешь... помыть меня? — с улыбкой прошептала Карина.

— Да, не хочу пока оставлять тебя одну, даже в душе, — она не увидела, но знала, что он едва улыбнулся уголком губ. Поднял ее на руки и поставил в бассейн, включил режим водопада. Карина позволила теплым струям течь по лицу и ощутила, как его руки плавно заскользили по ее телу, от затылка по спине, по груди, так, словно он действительно хотел помыть ее.

Карина откинулась на его руку, посмотрела в склонившееся к ней смуглое лицо. Черные глаза улыбались и затягивали, заставляли, как всегда, падать в бесконечный космос, и отдаваться ощущениям, что он дарит. Как же она по нему соскучилась!

Дыхание участилось, с губ сорвался тонкий, непроизвольный стон. «Только бы не заупрямился сейчас, что я еще недостаточно оправилась...» — подумалось ей. Но Рональд улыбнулся:

— Подожди... — повторил он, снял с себя универсал и шагнул к ней под водопад. Снова его руки заскользили по ее телу вместе со струями, губы овладели губами, пробежали по шее и вниз, заставляя колени подгибаться, а душу — тонуть в ощущениях. Потом он резко поднял ее, и Карина снова обвила его ногами, отдавая себя своему антео. Откинулась назад, ощущая горячие губы у себя на груди.

— Куда ты хочешь, антеоли? — прошептал Рональд.

— Хочу водопад, настоящий, — ответила Карина. — Или что угодно, но с тобой...

И струи душа сменились теплым водопадом где-то в другом мире. Ласки смешивались с прикосновениями воды, душа и тело кружились, становились невесомыми, парили.

А потом было море, соленое и томное, и долгая сладость, глубокая, поглощающая, как морская бездна. Или бездна космоса.

И в какой-то момент вместе с изгибающей все ее существо в счастливом томлении волной Карина ощутила целостность. Все встало на свои места. Воспоминания Ки’Айли стали ее собственными. И она снова в руках своего антео, они снова вместе — как до Суда. И как до Одобренного брака.

Глава 5. Воздаяние

Никто никогда еще не делал Асториан так больно. Когда погибла мать, было больно и плохо. И незаживающее чувство потери поселилось в сердце. Тогда ей было всего пятьдесят лет, этого удара не ждали. Но это была чистая боль, без разъедающего душу ощущения: тебя предали, ударили под дых, и ты ловишь ртом воздух, не в силах нормально жить...

Но она принцесса уалеолеа. Асториан улыбалась, принимала поздравления с успехом первого проекта. Получила от отца еще два. Никто не заподозрит, что она вернулась с разодранным в клочья сердцем. Нельзя показывать свою слабость. Она довольно показала ее с тем драконом. Хватит.

Первые два вечера, когда никто не видел, она рыдала. Вставала под струи воды и плакала так, чтобы и самой не ощущать своих слез. Чтобы они смешивались с водой и утекали навсегда.

Не стоит этот дракон ее слез, не стоит... Обманщик, предатель. Отвернуться, забыть, вести свои проекты. Раненое самолюбие быстро заживет.

Но почему так больно? Так больно...

Потом она пыталась найти утешение в объятиях Дайриона — молодого темноволосого уалеолеа, что уже пять лет был ее любовником. Они скрывались в укромных уголках, на ложе из душистых трав и благоухающих цветов, подле ручьев и водопадов. Там, где и прежде проводили много бессонных ночей. И тонули в ласках, изысканных, тонких, таких, как любят бессмертные, наделенные несравненной чувственностью.

Но душа, прежде охотно отвечавшая на ласки Дайриона, молчала. Только тело отчаянно изгибалось в чувственном блаженстве, пытаясь выгнать боль, заглушить ее наслаждением.

— Что с тобой, Астор, что тебя тревожит? — Дайрион бережно провел рукой по ее шее, отвел с лица волосы. В серебристом свете звезд он был прекрасен. Молодой стройный бессмертный, с темно-синими глазами, тонкими чертами лица и губами, влажными от ее поцелуев. Физическая любовь сближает, он хорошо знал ее. Не мог не почувствовать.

Асториан села. Сказать правду? Нет, эта боль и эти воспоминания навсегда останутся похороненными на дне ее души.

— Киан, — ответила она. — Он ревнует. Хочет быть на твоем месте. Совсем сошел с ума, с тех пор как я возобновила с ним тренировки...

— Ты принцесса и прекрасная женщина, — Дайрион положил руки за голову и смотрел на нее, любуясь. — Ты можешь выбрать любого. И никто не вправе быть в претензии, если ты выбрала не его.

— Ты говоришь так, потому, что я выбрала тебя! — рассмеялась Асториан и положила руку ему на грудь, погладила мягкую кожу, под которой ощущались крепкие мышцы. — Прости, я пойду, Дейр... Завтра у меня с ним тренировка, обязательно ощутит, что была с тобой. Вода ему нашепчет, — проговорила она, наклонившись. И поцеловала любовника в щеку — как друга.

Дайрион скользнул рукой ей на затылок, пытаясь остановить, притянуть к себе и поцеловать. Но Асториан отстранилась. Бессмертный вздохнул.

— Знаешь, мне кажется, ты больше меня не позовешь, — с грустью сказал он. — Ты стала Наблюдателем, справилась с заданием... Даже смогла договориться с драконом, усмирить тварь... У тебя теперь новая жизнь. Вряд ли в ней есть место для меня.

Асториан грустно посмотрела на него.

— Не знаю, Дайр, — честно сказала она. — Я не знаю. Новая жизнь, говоришь, — она встала и надела платье. — Я рада, что выполнила задание. Что я теперь одна из вас. Но это не принесло того счастья, что я ожидала... А ты всегда был мне дорог. Ты друг и самый ласковый мужчина на свете... Но сейчас я должна идти.

Она улыбнулась, заметив в его блестящих глазах оттенок грусти. И, чтобы не затягивать, скрылась за кустами.

В саду возле Те’Вайано, куда Асториан пришла по мирам, она села у фонтана. Никого не было, только вода журчала, пела, искрилась под звездами. И птицы выводили переливчатые трели. Асториан опустила голову на руки. Нужно понять, понять... Не корчиться от боли, а понять. Хотя бы чтобы жить дальше.

Почему? Почему он так с ней поступил?!

Асториан подняла голову, посмотрела в струящуюся воду и замерла.

Ответ очевиден. Она просто не желает признать его, слишком сильно все заглушила боль и обида.

Он хотел, чтобы она была рядом. Хотел ее, хотел себе — как и сказал. И попытался удержать ее — по-своему, по-драконьи, как мог. В голове всплыли янтарные глаза и твердые черты смуглого лица, глубокий, вибрирующий голос... Слишком мудрый, слишком древний, чтобы жестоко забрать себе «драгоценность», красивую игрушку... Тут большее, тут другое.

Хотел удержать ее... Одинокий, мудрый, зачерствевший в своих великих целях дракон. Умный и сильный мужчина. Самоотверженный Хранитель. Хладнокровный игрок. Хотел, чтобы она была рядом. И попытался — как мог. Из глубины души вдруг запросились слезы. Ему одиноко, жестко, холодно. Он и сам не ощущает этого. Но захотел ее — как луч тепла и света. Она ведь знает, чего стоит принцесса уалеолеа, страстная, сильная, светлая... Способная оживить даже камень.

И Аргоах — в это мгновение ей не хотелось называть его драконом — Аргоах попробовал, но не смог. Не захотел навредить ей... Не смог сделать из нее безвольную игрушку.

А может быть, и вовсе лишь хотел предупредить, показать, каким опасным может быть дракон.

Вспомнились горячие руки на ее плечах, надежный локоть, за который она держалась на планете четырехруких. Чуть насмешливые, но бархатно-покровительственные нотки голоса, когда он беседовал с ней тогда, в первый раз.

Нет, Аргоах не желал ей зла. И смотрел на нее так... Тут невозможно ошибиться.

Теплая перламутровая радость ударила в душу, и, казалось, струи водопада зажурчали громче — прежде она почти их не слышала, погруженная в свое горе. Птицы запели томно и красиво, а ночь стала прекрасной, ясной, душистой и... чувственно-тягучей, как и должны быть ночи в садах бессмертных.

Асториан со смехом вскочила на ноги.

«Нет, дракон, так просто ты от меня не избавишься!» — подумала она. И побежала переодеваться. Короткое белое платье плохо подходит для путешествий по мирам.

***

В огромном гроте было почти совсем темно. Даже синее магическое сияние, которым дракон подсвечивал свое жилище, казалось приглушенным, потухшим. Асториан вышла в тот мир у входа в грот и быстро прошла по темному туннелю. Сердце сжалось при виде приглушенного света и огромной черной тени, лежавшей в центре.

Но при ее появлении что-то густое, мощное, словно взрыв, разошлось по комнате. Оно чуть не сбило Асториан с ног, настолько яркими были эмоции дракона. Аргоах повернул к ней голову.

— Зачем ты пришла, принцесса? — услышала она в голове раскатистый голос.

Но теперь... теперь ей было совсем не страшно. Да, это могущественное существо в любой момент может заточить ее в лабиринт. Да и что скрывать от себя — победить в магической битве тоже сможет, слишком опытный он боец. Наверняка ведь тогда просто играл с ней. Но было не обидно. И не страшно. Он не смог причинить ей вред тогда и больше никогда не сможет. Она была уверена. Для этой уверенности даже не нужно смотреть будущее, хоть Асториан и подглядела немного, чего ей ждать. Ведь дракон пользуется своими преимуществами. Вот и она может.

— Стань хоть немного похож на человека — поговорим, — улыбнулась Асториан мысленно.

Дракон поднял шею, встал, расправил крылья. И Асториан в очередной раз подумала, какой он огромный. И какой красивый... Несравненный! Синий свет разгорелся ярче, миллионы черных пылинок закружились на месте дракона. И вот уже высокий статный человек с иссиня-черными волосами шел ей навстречу. Остановился в трех шагах.

— Слушаю тебя, Асториан, — спокойно сказал дракон и сложил руки на груди. «Что ж, притворяйся скалой, — подумала Асториан. — Притворяйся, если хочешь, тем более что лежащего дракона как раз за нее и можно принять. Но я-то знаю, что ты живой». — Не думал, что еще придешь. Я не напугал тебя, принцесса?

— Скорее обидел, — ответила ему Асториан с легкой усмешкой.

— Почему ты тогда пришла?

— Ты помог мне, — сказала она, заглядывая в строгое лицо. И заставила свою ауру сиять ярче, разбрасывая легкие искорки. Для тех, кто видел скрытое, они казались пушистым золотым облаком, окутывающим принцессу. Никто из уалеолеа не светится так сильно и так нежно. Только она. Дракон ощутил ее свет, хочет, чтобы она ему светила... И она это может. Ей не жалко света. — Я хочу оказать тебе ответную услугу. Уалеолеа отвечают добром на добро — что бы вы о нас ни думали.

Аргоах рассмеялся.

— Хочешь отплатить мне добром? Тому, кто хотел сделать тебя своей игрушкой?

— Не думаю, что всерьез хотел, — ответила Асториан с улыбкой. — Но это другое. Если хочешь, могу потом как-нибудь расплатиться и за это — по справедливости.

Дракон рассмеялся еще громче:

— Что ж, принцесса, принимаю твое предложение и помощь. Что ты можешь сделать для меня?

— Например, могу посмотреть будущее твоих проектов. Пути развития ситуации в зависимости от твоих решений, — спокойно сказала Асториан. — Но могу и слетать с тобой по делу.

— Начнем с будущего, — улыбнулся дракон и протянул ей руку. — Только пойдем в более удобное для тебя место. Где можно с комфортом присесть, и есть вода...

— Твой второй грот подойдет, — улыбнулась Асториан, вложив ладонь в его руку. Как много раз до этого, когда они вместе гуляли по планете четырехруких. Горячая волна привычно разбежалась по телу. И улеглась, осталось лишь чувство близости и странное ощущение... словно границы, что стояли между ними, истончились, растаяли. А может быть, даже исчезли. Хотя бы на время.

...А в глубине души ей хотелось, чтобы дракон взял ее на руки, как тогда, когда нес отдохнуть в свои владения. Это было надежно и хорошо, он был так близко... Перед этим чувством меркли все изысканные ласки уалеолеа.

***

— Это самая крепкая ментальная защита, что я могу поставить, — объяснял Рональд, а сердце билось громче. То, что Карина оттягивала, произойдет совсем скоро. И она волновалась. «Я просто умру, если кто-нибудь узнает», — вспомнились ей собственные мысли, когда она, ошарашенная, голая, сидела на кровати и умоляла насильника не сдаваться правосудию, не говорить никому.

Рональд, любимый, ее антео. Тот, кому она доверяет больше, чем себе. Тот, кто всегда берег свою Ки’Айли… и свою Карину... Но как он воспримет. Даже перед ним стыдно. Ее мужчина, ее любимый будет знать, что она теперь... порченая. Не такая. Испачканная, сломанная, испорченная навсегда. Даже устойчивость, что всегда была присуща Ки’Айли, не могла тут помочь. Бывают травмы тела, которые не проходят бесследно. Есть такие травмы и у души.

А что ждет Артура...

Второй раз за всю историю отношений с Рональдом она притворялась перед ним. Пыталась казаться непринужденной, готовой к тому, что должно произойти.

— По-другому ее невозможно сделать — ты должна открыть разум полностью, — спокойно продолжал Рональд, но по его взгляду она видела, что он все понимает. Медленно и аккуратно он усадил ее себе на колени, обнял и легонько погладил по спине, заставляя избыток напряжения стечь по ногам. — Твой разум будет закрыт для любого, ни Истинный дракон, никто не сможет прочитать твою память и твои мысли. Но для этого нужно защитить все пространство разума до последнего уголка.

— Я понимаю, — с тревожным вздохом согласилась Карина. И не в силах сдержать тревогу, прислонилась к его плечу.

Рональд легонько погладил ее по голове.

— Что ты хотела бы скрыть? Может быть, лучше сказать так. Я не хочу лезть туда, куда ты боишься меня пускать, но есть необходимость... Что случилось, антеоли?

Карина судорожно вздохнула. Да, она должна сказать ему, так правильно, так лучше всего.

— Артур... он... — начала она, но воздух застрял в горле. Просто не могла, физически не могла сказать. Слова рождались внутри, просились наружу, но застревали, словно она не управляла речью.

— Что сделал Артур? — горячая рука ни на мгновение не переставала гладить ее по волосам, успокаивающе, надежно. — Я догадываюсь. Если не можешь сказать — покажи.

— Артур... меня... изна... силовал! — закончила она, выпуская на волю запрятанные воспоминания, доверяя ему все: как сняла кольцо драконов, потом голубые холодные глаза и злое лицо Артура; острый страх, ощущение невозможности, нереальности происходящего, мгновение удушья, когда думала, что умрет, и решила не сопротивляться, и то невыносимое чувство, когда... когда тебя превращают в вещь. Одним махом — все.

И разразилась рыданиями. Неконтролируемыми, сильными, корчась у Рональда на коленях.

— Все хорошо, я держу тебя, — сказал Рональд. Он обнял ее крепче, легонько прижимал к себе, укачивал. А главное — держал.

Иногда человеку нужно только одно — чтобы его кто-то держал. Кто-то, у кого есть на это силы, кто понимает, как тебе плохо, кто может удержать тебя над пропастью твоего собственного ада.

Больше четверти часа выливался этот бурный поток — словно прорвало плотину, и неудержимые струи воды устремились на волю. И постепенно она стала ощущать, как в надежном, горячем кольце его рук успокаивается. Света не пришло, но стало легче. На месте тупой омертвелой травмы возникло чувство пустого места, которое можно заполнить чем угодно. Шрам никуда не уйдет, останется в ней. Но рана выплеснула боль и зарубцевалась.

— Мне так... стыдно, антео, — всхлипнула Карина в конце, когда стало легче. Рональд медленно и мягко приподнял ее лицо, невесомо поцеловал в соленые губы.

— Стыдиться нужно не тебе. Ты ни в чем не виновата. Ни в чем. Даже я частично виноват в этом, но не ты.

— Правда? — внутри еще полегчало и распустилось.

Иногда нужно опереться и на чужое мнение. Просто поверить тому, кому ты доверяешь, тому, кто имеет авторитет и вес в твоих глазах.

...Ни на секунду он не осудил ее, ни на мгновение она не ощутила, что в его глазах ей есть, за что себя винить и в чем стыдиться. Ни на мгновение не испытал брезгливости или ненужных эмоций. Лишь принял ее невыносимый для нее опыт бездной своей души. И все понял.

— Конечно, антели ол[1].

Карина улыбнулась, как ребенок, который утешился после слез. А он мягко опустил ее голову себе на плечо.

— Только... пожалуйста... я умоляю тебя... не убивай его, — прошептала Карина и всхлипнула в последний раз.

— Не убью, — спокойно ответил Рональд. — Слишком ценный ресурс. К тому же это было бы слишком просто для него.

Можно было испугаться за Артура, но у Карины уже не было сил. Просто положиться на Рональда, отпустить все. Он сам разберется с Артуром — как нужно и сколько нужно.

— Поспи сейчас, защиту поставим завтра, — тихо сказал Рональд и коснулся ее разума, словно баюкая. Глаза медленно закрылись, голова запрокинулась. Он понес ее на кровать, и последнее, что она видела, было чуть склонившееся к ней лицо ее антео с бездонным пониманием и любовью, льющимися на нее из черной бездны.

Но когда он аккуратно опустил ее, накрыл покрывалом и слегка отвернулся, на лице появилось жесткое холодное выражение...

Можно было испугаться за Артура... но не было сил...

____

[1] Антели ол (уалеолеа). – любовь моя

_____

***

Впервые с начала войны Ар’Тур позволил себе отдохнуть. Нужно было поспать хотя бы часа два. Сегодня они отстояли Беншайзе. Наверное, он заслужил отдых. Ар’Тур вспомнил яркие моменты сражения. Да, работать с дядей интересно, информативно и... да ему понравилось! Ар’Тур привык быть лидером. Но тут было не до гордости. Его бывший враг — и всплывший из неизвестности родственник — мог стать тем, у кого есть то, что ему, Ар’Туру, нужно. То, чему не научил и не мог научить его отец.

Он вздохнул, стянул через голову коралийский аналог футболки и собрался пойти в душ. На мгновение бросил взгляд на пушистые полотенца на полках у душевой. Когда-то он завел их много. Для Карины, она жутко любила водные процедуры... Еще до похищения землян, когда жила с ним здесь. Из памяти — абсолютной детальной памяти Древнего — выплыла картинка, как она смеется, отправляясь в душ в его рубашке, в которой любила ходить дома. Рубашка ей до колен, и Ар’Тур смеется над этим, хоть вообще-то ему хочется стащить и рубашку, и тонкое коралийское белье под ней. А она подходит и в шутку бьет его полотенцем... Он ловит ее за талию, притягивает к себе, целует...

Ар’Тур вздохнул. Таких картинок много... И теперь они причиняют боли столько же, сколько радости. Совершенно точно этого никогда уже не будет. Даже если Рональд погибнет в схватке с Истинным драконом...

Неожиданно запертая дверь неведомым образом открылась, словно запароленного на Ар’Тура и близкий круг доверенных лиц замка не было. Ар’Тур встретился глазами с дядей.

И понял: пощады не будет.

Рон’Альд пришел карать.

Первый удар под дых отбросил Ар’Тура в угол. Второй... второй сломал руку. Древние «сделаны» из крепкого материала, но, видимо, дядя просто умел бить. Ар’Тур зашипел от боли и ушел влево в попытке ответить противнику. Он пробовал сопротивляться, инстинкты работали, хоть и знал, что все заслуженно. Но невидимым движением Рон’Альд перехватил удар, а в следующее мгновение неодолимая сила понесла его к стене и вжала в нее. Словно пресс распял его.

«Он же владеет полевым воздействием», — пронеслось в голове Артура. «Можно уйти в другой мир», — такой была следующая мысль. Но тут же ему словно вскрыли черепную коробку, чужой разум ворвался в голову. Что-то, словно тисками, сжало волю, лишая сил к сопротивлению, даже к тому, чтобы просто уйти.

— Вот так чувствует себя человек, когда его лишают воли. Когда становится вещью, — жестко и спокойно сказал Рон’Альд.

Невидимая сила собралась в кулак и сжала Ар’Туру горло. Древний, он не умрет от недостатка воздуха. Но это активное удушение распятого, беззащитного ломало последние оплоты, что оставались внутри — до тошноты, до ощущения нереальности, невозможности происходящего, до чувства, что это происходит не с тобой. Что ты превратился в игрушку, не имеющую ни воли, ни сил.

Неожиданно невидимые клещи разжались и на горле, и внутри головы. Поле, вжимавшее в стену, стало слабее.

— Убей меня, — прохрипел Ар’Тур, чувствуя, что смерть — лучший выход.

— Нет, слишком ценный ресурс, — усмехнулся Рон’Альд. — Тебе не удастся снова ускользнуть в смерть. Ты возьмешь на себя всю ответственность за совершенное.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ар’Тур. Он никогда не забудет ощущений, как Рон’Альд, даже не притрагиваясь руками, распял его у стены и душил его волю и горло. Но сейчас эти ощущения слегка отступили. Он чуть-чуть смог вернуть себя.

— Знаешь, в чем беда? — вместо ответа задумчиво сказал Рон’Альд, изучая его взглядом. — Ты Древний, ты справишься быстрее. Но ты не просто будешь хранить этот опыт. Ты переживешь те же последствия, что она.

Невидимый поток снова стал сильнее, но теперь по-другому, словно противник придерживал Ар’Тура у стены, чтобы тот не упал или не совершил непоправимое. А в следующий момент Ар’Тур ощутил чужое касание к разуму — сильное, уверенное, бескомпромиссно вторгающееся туда, куда он меньше всего хотел пускать.

И чужой разум словно толкнул что-то в его голове. Невидимая плита скользнула в сторону, и Ар’Тур замер.

Ему открылась правда.

Вот каково это, когда ломают твои границы — грубо, простой силой, перед которой тебе не устоять. И превращают в вещь. Без воли, без права собственного голоса, без права и возможности сопротивляться и даже быть недовольным. И этот стыд... за то, что ты не такой, что ты даже больше не человек. Потому что люди — это те, кто имеет волю, кто может сопротивляться, с чьими желаниями считаются... Наверное, смерть тела намного лучше этой внутренней смерти.

— Она справится, почти справилась, — спокойно сказал Рон’Альд. — Значит, справишься и ты. К сожалению, намного быстрее. Мы, Древние, на редкость устойчивы и живучи. И запомни, ни при каких условиях Древний не имеет право на состояние аффекта. Ни при каких. Ты можешь использовать его как игру, как свое оружие. Но никогда, что бы и кто бы на тебя ни воздействовал, нельзя терять свой разум. Это слишком дорого стоит всем.

Чужой разум покинул разум Ар’Тура. Осталось лишь это сводящее с ума невозможное ощущение, что теперь долго он не уйдет. Будет жить где-то на отдалении сознания. Мертвое, привычное. Как у Карины...

— Убей меня, я заслужил, — сказал Ар’Тур.

— Нет, еще раз повторю — тебе не удастся снова ускользнуть в смерть, Эл’Боурн, — Ар’Туру показалось, или голос, произносивший это, чуть смягчился... — Это слишком просто. Ты нужен нашему миру. Тебе придется взять всю ответственность за прожитую жизнь, и... то, что было раньше.

Поток ослаб и отпустил Ар’Тура. Он пошатнулся и сам схватился за стену, чтобы устоять. Неожиданно почувствовал боль в правой руке. Господи, какая ерунда! Рука заживет через сутки. А вот остальное...

И тут разум Рон’Альда снова приблизился. Сколько можно, подумал Ар’Тур, но дядя был не умолим. Лишь касания теперь стали осторожнее, словно он собирался совершить более тонкую, сложную операцию.

Что-то щелкнуло в голове Ар’Тура. Словно старый ключ повернулся в ржавом замке. Мгновение он не понимал, что происходит. А потом... словно прорвало плотину.

Ар’Тур пошатнулся и упал на колени, сжимая голову руками. Забыв об остатках гордости, забыв… и заново обретая себя.

Но не миллионы картинок теснились у него в голове. Нет, это был чистый и мощный поток осознания, врывающегося, как река, и все расставляющего на свои места.

Эл’Боурн из Рода Арви. Он умер молодым... Военный — талантливый, смелый, расчетливый. Мужчина, крепко стоящий на ногах. Активный, энергичный, уверенный в себе. В сущности, он был таким до самой смерти. И остался таким в новом рождении... Троюродный брат Рон’Альда и двоюродный — Ки’Айли.

Ки’Айли, Карины...

Он безответно любил ее всю свою юность. Он сражался за этот мир и всю Вселенную в ужасной войне. И стал героем. Не таким, как Рон’Альд, но стал. И он сходил с ума, видя страдания любимой... Он получил долгожданное счастье и заключил с ней неразрывный Одобренный брак. Он мучился от ревности, когда она уходила хотя бы заглянуть в глаза своего антео... Он пытался убить на Поединке Рон’Альда или умереть сам. И он...

…Он не услышал ее, когда она попросила пойти к далекой звезде, чтобы разобраться со «снарядами смерти». Ар’Тур сжал голову сильнее, из глаз брызнули слезы. Не услышал, не понял... Отпустил ее на смерть. И пошел на смерть сам — наложил на себя руки изящным способом — не в силах жить без нее, не в силах терпеть эту вину и пустоту.

И он... он жестко изнасиловал свою любимую, чуть не убил ее — с новым именем, в хрупком человеческом теле — но ее. Не в силах побороть ревность и боль, принесенные еще из прошлой жизни.

— Что мне делать, Рон? — простонал Эл’Боурн-Ар’Тур, и, словно ребенок, посмотрел на своего... дядю, троюродного брата, соперника, врага... Учителя.

— Как всегда — хранить и сражаться, — краем губ улыбнулся Рон’Альд. И протянул ему руку, чтобы помочь встать. — Хочешь, считай это искуплением. Хочешь — своим долгом. Хочешь — призванием Древнего. Это неважно. Так или иначе, тебе следует принять эту ответственность. Не пытаться снова покончить с собой. Вместо этого восстанови свои навыки и умения. У тебя тело Древнего, так что все возможно. Ты нужен в этой войне, Эл’Боурн, — улыбнулся он снова.

— Наверное, ты ненавидишь и презираешь меня? — сказал Ар’Тур, вставая.

— Нет, — с усмешкой покачал головой Рон’Альд. — Я даже сочувствую тебе. Немногим пришлось пережить подобное твоей трагедии одобренного брака. Но запомни — его больше не будет. Круг разомкнут — она умерла, чтобы вернуться ко мне. Так и произошло.

— Я понимаю, — кивнул Ар’Тур. Никакого раздражения на легкую властность Рон’Альда в нем больше не возникало.

Теперь он знал, кто перед ним. Наследник Эл’Троуна, достойный править Древними. Сильнейший менталист в истории. И главный герой войны с геар, принесший победу. У него всегда было право на власть. Но он так редко им пользовался.

***

— Спасибо, Асториан, — голос в голове прошелестел плавно, словно лаская ее. Так же плавно, как дракон спускался в цветущую долину. Берег ее, старался не причинять никакого дискомфорта, она ощущала это каждой клеточкой.

Сначала они просматривали его проекты. Асториан увлеклась — игры дракона оказались интереснее, чем то, что ей предлагалось на посту Наблюдателя. А еще... еще очень понравилось, что каждый Истинный дракон, оказывается, действовал на свое усмотрение. У них был Правитель — глава, который решал спорные вопросы и руководил редкими совместными проектами. Но в целом каждый дракон хранил и действовал, как считал нужным.

Дракон внимательно слушал ее. Постоянно смотрел в лицо и слушал. И Асториан знала, что, впитывая каждое ее слово, он наблюдает, как она двигает губами, как моргает, как движутся ее щеки, когда она улыбается... Все еще немного смущалась от этого. Но привыкла, что он любуется ею, ведь с драконом снова было и надежно, и тепло.

Украдкой она сама поглядывала в смуглое лицо. Казалось, притронься к его щеке — и она окажется горячей. А кожа, должно быть, не такая, как у уалеолеа. Гладкая — ни у драконов, ни у уалеолеа волосы не растут нигде, кроме головы, но нетакая мягкая, словно чуть обветренная в полете... Призналась себе и в том, что думает, какими будут... нет, не смотрела будущее, это просто женские мечты... его губы. Должно быть, твердые, более решительные, чем у Дайриона. И тоже горячие. И как, наверное, он... Асториан смущалась, зная, что он смотрит на нее во время этих мыслей. И дай Бог, если соблюдает договоренность не читать их без разрешения.

А потом она помогла ему с одним из проектов прямо на месте. Аргоах хотел применить массовый гипноз к народу, что проявлял недолжную политическую инициативу. Это было бы быстро, легко, эффективно. Но Асториан предложила просто договориться — очаровать магией уалеолеа их правящую верхушку и договориться. Идея массового гипноза ей не очень нравилась.

Все получилось, принцесса всего лишь прикинулась местным политиком, нагнала благодати бессмертных, и ее певучий голос заставил правителей согласиться...

А теперь дракон, кружась, спускался в долину, где им предстояло отдохнуть. И, наверное... расстаться.

Мысль о том, что бы снова уйти, казалась Асториан какой-то странной. Дракон стал непреложной частью ее жизни.

Вернее просто половиной ее жизни он стал... Вот так, за несколько дней.

Она спешилась, а Аргоах принял человеческую ипостась. Неожиданно блеснул глазами, подошел и подхватил ее на руки. Взгляд его обжигал, будил потаенное, заставляя его вырываться наружу, как лаву из вулкана.

— Здесь рядом великолепный водопад, ты ведь любишь, — тихо сказал дракон. Кажется, он просто хотел сказать что-то, чтобы сделать момент не столь глубоким.

— Да, конечно... — прошептала Асториан, погружаясь в пылающий янтарь. Заглядывая в бесконечность, что жила в наполненных песочных часах.

И, наверное, было слишком поздно что-то менять... Они уже заблудились друг в друге. Горячие губы коснулись ее губ — сначала невесомо. И Асториан обожгло целиком, сладко, как никогда. Стон сорвался раньше, чем он прижался губами уже по-настоящему.

— Сейчас, моя девочка, — услышала она, когда он на мгновение оторвался он нее. Поставил ее на ноги, прижимая к себе уже целиком.

Потом сильные горячие ладони обхватили ее лицо со страстной нежностью, кончики пальцев скользнули под волосы.

— Асториан...

Асториан обняла его за шею, прильнула, позволила сводящим с ума губам закружить ее. И тут... будущее ворвалось в разум отрезвляющим холодным потоком. Словно ее окатили холодной водой. Предупреждение? Сложно сказать. В любом случае — неизбежность.

— Аргоах, подожди, — она отстранилась. Сердце громко билось, но уже не от истомы, охватывающей тело, а от мгновенного страшного осознания.

— Что случилось... Асториан? — дракон бережно провел рукой по ее щеке.

— Нам нельзя быть вместе. От этого необратимые последствия. Не спрашивай меня! — она закусила губу и высвободилась из его объятий. Глаза дракона полыхнули огнем, а потом покрылись коркой льда.

— Ты уверена? — спросил он.

— Да! — Асториан сжала руки в кулаки, чтоб не расплакаться. — Не спрашивай! Я не вернусь! Прощай, Аргоах...

Понимая, что не устоит, что ее качнет обратно в объятия дракона, она резко поменяла мир. И замерла на чужой лужайке, закусывая губы.

Глава 6. Гениальный план

— И что нам прикажешь делать?! — бушевал Дух, прохаживаясь из угла в угол. Земляне собрались уже в третий раз — всемером без Карины, чье время почти полностью принадлежало Рональду. Да и обсуждаемые темы, по мнению Духа, ей лучше было пока не знать. По-прежнему своя, но... но она теперь среди Древних, одна из сильных мира сего. А значит, вряд ли подпишется на авантюру. — Воевать нас никто не пустит. Да я и сам понимаю, что это блажь. Какие из нас бойцы... Тут учиться нужно годами. Вот и нет от нас никакого толка, получается...

— Ну получается так, — согласился Ванька. — Но, тем не менее, предсказание-то про нас. А значит, оно как-то сбудется. Как-то само. Не понимаю, что ты волнуешься...

— Вот именно, — согласилась с ним Анька. — У этого мира есть защитники. А теперь уж, с Рональдом, они точно разберутся.

— И мы останемся не у дел? — продолжил Дух. — Знаете, если сидеть сложа руки, то и предсказание не сбудется...

— Согласен, — неожиданно сказал Кирилл. Лидер тройки землян, спасенных из бункера, производил впечатление серьезного умного парня. К его словам все прислушивались. Это «согласен» прозвучало так, словно учитель неожиданно подтвердил самую бредовую догадку ученика. И все ему поверили. — Коралийцы спасли нас, а значит, мы должны помочь, когда над их миром нависла угроза. Может, для этого и спасли.

— И что ты предлагаешь? — скептически поинтересовался Сергей, наиболее мрачный и пессимистичный из троих.

— Пока не знаю, — серьезно ответил Кирилл. — Ребята лучше разбираются в ситуации, нужно послушать их.

Дух сел в кресло и оперся руками о колени.

— В общем... Знаете, я тут подумал. В этой войне ведь что нужно? Поймать дракона — это раз. И узнать, где планета этих геар — это два. Дракон нам, пожалуй, и верно не по плечу. А вот выяснить, где планета мы можем...

— Это как? — цепко спросил его Карасев. — Скорее всего, она в другом мире, даже Рональд не может ее вычислить, раз еще не нашел.

— Ну как... — почесал голову Дух. — Мы должны подставиться. Но подставиться грамотно... И нам нужен кто-то из Древних.

— О чем ты вообще? — удивился Карасев.

— А вот смотрите, — Дух самодовольно улыбнулся. В очередной раз у него, единственного из землян, появился план. — Логика простая. Ни за что не поверю, что этот Истинный дракон не знает про предсказание. Он же телепат не хуже Рональда, а значит, мысли Древних прочитал еще до того, как на Коралии начались все эти игры с защитой от телепатии. А значит, мы и для него существа ценные. Но... знаете, я не думаю, что он будет бегать за нами и отлавливать. Скорее отдаст своим геар приказ нас поймать. Вот и нужно попасться так, чтобы они захватили нас и притащили к своей планете. А дальше среди нас должен быть Древний, а лучше — два, кто уведет нас по мирам обратно на Коралию. Дорогу-то обратно, я думаю, и Мередит найдет, например... Время потратит, но найдет, хоть детишки-Древние и не бегают по мирам, как Рональд или Брайтон.

— Ты с ума сошел! — возмутилась Анька. — Во-первых, никто из Древних не согласится! А во-вторых, нас с Коралии не выпустят...

— А вот тут мы и прикроемся Древним, — улыбнулся Дух. — Если кто-то из них согласится стать нашим заговорщиком, то тем и отмажемся — летим с Древним, защита есть. Главное, повод получше придумать. Сейчас вроде как затишье, эти гады паукообразные давно не проявлялись. Может, Брайтон и отпустит...

— Ты точно спятил! — рассмеялся Карасев. — Но мне нравится! Вопрос, кого из Древних ты хочешь перетянуть на нашу сторону. Изабеллу?

— Нет, не Изабеллу... — Дух опустил глаза. — Нет... я не могу...

— Вот видишь, ты не можешь рисковать ее жизнью, — закончила за него Анька. — К тому же помнишь, что Рональд рассказывал? У геар какая-то техника, блокирующая способность ходить по мирам. Вот вляпаемся!

— А тебя никто и не просит участвовать, — задумчиво сказал Дух. — Ты не вляпаешься. Знаете, для отвода глаз, я думаю, и лететь нужно не всем... И вообще, дело и верно опасное. Девушками там делать нечего.

— Знаешь! — Маша, сидевшая до этого тихо, стрельнула на него глазами. — После года в бункере мне ничего не страшно. Я тут с ума сойду, если вы полетите, а я нет. Я в любом случае участвую...

— Маша... — Кирилл успокаивающе положил руку ей на колено, и Дух краем глаза заметил в жесте привычную интимность. Интересно, они ведь не пара, подумалось ему мельком. Но мало ли что могло случиться в бункере, когда рядом два молодых парня...

— Так вот, — продолжил Дух. — Думаю, четверо или пятеро из нас должны отправиться куда-нибудь, ну, отпроситься... Причем у Брайтона. Рональд-то сразу все просечет. Например, на Криал. Там сейчас облагораживают участок алмазных гор — на случай, если придется укрываться там во время атаки из космоса. Вот я, как терраформист, могу туда отправиться. Я даже официально предложу свои услуги. Думаю, тайванского специалиста захотят с руками и ногами. А еще трое-четверо со мной за компанию. Зная нас, поверят, что одному мне скучно... Ну а у Мередита все время дел на Криале сколько угодно. Там развитый флот, а треть подготовки на его плечах. Так что, как видите, все очень даже неплохо складывается... Ну, потусим в космосе, пока геар нас не поймают.

— Псих ненормальный, — заявила Анька. — Так а с техникой блокирующей что? Хочешь подставить Мередита?

— Да, кстати, — согласился Карасев. — Нас, может, и как заложников будут держать. Причем, обрати внимание, — не кто-то, а мерзкие черные твари о шести ногах. А Древних они пытать любят... Да и заложник из молодого Древнего не хуже нас.

— С техникой, я думаю, нужно, чтоб Ванька разобрался, — задумчиво сказал Дух. — Придумай какую-нибудь штуку, чтобы, как мы возле их планеты окажемся, нажать — и техника вышла из строя. Серега, поможешь? — Дух посмотрел на Сергея.

— Помогу, конечно, — кивнул серьезный и мрачный технарь. — Только у нас еще идет метагипноз... Я пока не всеми знаниями владею.

— Ты бы хоть узнал, возможно ли это! — рассмеялся Ванька.

— Ну и? — внимательно посмотрел на него Дух.

— Прицельно вывести из строя их ментальную технику я точно не смогу, — ответил Ванька задумчиво. — Просто не знаю, что это такое. Думаю, будь это возможно, Рональд давно бы что-то придумал. Но могу попробовать сделать что-нибудь, что отрубит вообще всю технику в рубке.

— Ну во-о-т! — удовлетворенно сказал Дух. — Я ж говорил, что наш технический гений справится! Так что осталось подбить Мередита... Ну или Ардэйна, — закончил он задумчиво. — Он молодой, может, легче подобьется... Ну так что? Кто со мной спасать Вселенную?!

— Я, — спокойно и серьезно сказал Кирилл. — Это большой риск. Можно не выиграть, а наоборот, всех подставить. Но шансы есть, учитывая предсказание. Я рискну.

— Я тоже, — сказал Карасев. — Ты же знаешь, я за любой кипеш, кроме голодовки. И в стороне остаться не могу.

— Еще один человек, остальные хранят тайну и прикрывают тыл! — радостно сказал Дух, встал, достал из шкафа несколько стаканов и начал разливать сок из большого кувшина. На душе стало спокойнее — они начинают действовать, от них что-то зависит...

Повисло молчание.

— Анька не пойдет, — сказал Ванька. — А я останусь с ней. Пусть хоть кто-то останется из землян, если вы... придурки, погибнете.

— На семя... — прошептал ему Карасев с улыбкой.

Сергей и Маша пристально смотрели друг на друга.

— Четвертой буду я, — решительно сказала Маша и обвела всех взглядом. — Повторяю — с ума сойду, если отпущу вас. А если не возьмете, убегу. А ты, Серега, останешься, кто-то должен остаться из нас троих. И в тебе есть для этого сила. Это ведь самое страшное — остаться! Ты сильнее меня!

Сергей вздохнул и опустил глаза. Казалось, в нем боролось несколько чувств, и Дух подумал, как бы он сам чувствовал себя после таких слов подруги. Вроде и мужик — должен идти на риск вместо нее. А с другой стороны... ведь действительно, чтобы остаться нужна сила. В чем-то она права.

— Я останусь, — сказал наконец Сергей. — И надеюсь, вы это оцените.

***

Конечно, работы у Ис’Абель теперь было сколько угодно. В основном она помогала своему второму любимому брату — Мер’Эдиту. Ведь задачи Ар’Тура стали такими важными... Каждый раз, как она предлагала помощь, он только целовал ее в щеку и отправлял заняться чем-то более простым. А вот Мер’Эдит щедро делился с ней делами. Жить было можно...

Но все равно она чувствовала себя неуютно. Хотелось быть наравне со всеми. Ведь каждый из мужчин-Древних получил задание, какую-то область деятельности. А ей отец сказал лишь быть на подхвате — у того, кто будет нуждаться в ее помощи.

А это несправедливо! Ведь, например, в пилотировании космических кораблей, да даже и в войне она понимает куда лучше художника Ар’Дейна. Да, ей далеко до Ар’Тура, но с остальными вполне может сравниться...

Ис’Абель возмущенно сжимала зубы и подумывала пойти к Рон’Альду, попросить дело. Он ей сразу понравился, несмотря на страшные истории, что слышала о нем прежде. Может быть, он лучше ее поймет? Ведь дай ей задание сам дядя Рон’Альд, и никто не посмеет оспорить. Даже отец, может быть, вздохнет, скажет быть осторожной, но согласится.

Можно было позвонить дяде по инфоблоку, но Ис’Абель решила, что лучше поговорить лично. И отправилась побеседовать с дядей.

Она позвонила в дверь одного из рабочих правительственных кабинетов, где он обычно занимался делами.. Кстати, скорее всего тут же и Карина. На ее поддержку тоже можно рассчитывать. Ее Ис’Абель считала подругой, да и вообще существом, во многом близким к Древним... еще с тех веселых и радостных времен, когда Карина была девушкой ее любимого брата. Дверь беззвучно открылась.

— Приветствую, Ис’Абель, — краем губ, но вполне искренне улыбнулся Рон’Альд. А Ис’Абель подумала, что никогда раньше не встречала таких людей. И даже не подозревала, что ее нашумевший родственник именно такой. Очень сильный, уверенный, и, наверное, очень властный... но справедливый и понимает разумные доводы. Вокруг него всегда такая странная атмосфера... Словно густая, и эта густота наполнена покоем и уверенностью. — Ты меня хотела видеть? Или к Карине?

— Приветствую... эээ..., дядя, — Ис’Абель растерялась. Эта удивительная атмосфера одновременно успокаивала, и в то же время заставляла робеть. — Я хотела поговорить с тобой ...

— Прости, мы — я, Карина и Мер’Эдит — сейчас улетаем на Таи-Ванно. Вернемся к вечеру... Тогда буду рад выслушать тебя. Ты можешь подождать?

— Могу, — растерянно ответила Ис’Абель. И наконец заметила, что чуть сбоку стоит и улыбается Карина, за ней Мер’Эдит и... Дух с Карасевым.

— Пойдем, — кивнул Рон’Альд Карине, и они прошли мимо Ис’Абель, лишь Карина мельком обняла подругу и прошептала, что вечером, конечно, все будет обговорено, Рон’Альд обязательно пойдет ей навстречу, ведь она, Карина, догадывается о чем речь.

— Мер’Эдит, жду тебя на корабле. Ар’Тур уже вылетает, будет хорошо, если мы начнем и вернемся в одно время, — из коридора сказал Рон’Альд.

И Рон’Альд с Кариной скрылись за поворотом коридора.

Ис’Абель разочарованно пожала плечами. Вообще-то было обидно до слез. Но все понятно... у них дела. Важные, в которые ее даже не посвятили. Хотя разве были обязаны?

Мер’Эдит, улыбаясь сестре, тоже направился к выходу, но вдруг развернулся к Духу с Карасевым.

— Как видите, вряд ли получится, если он и дальше будет тренировать меня с такой интенсивностью, — грустно улыбнулся он.

А Дух состроил ему гримасу, однозначно говорившую: да что ты несешь, мы же договорились хранить тайну. Эти его гримасы Ис’Абель хорошо знала. Ведь среди землян у нее не было друга ближе Игоря. Да и вообще... он ей нравился. Она хорошо его изучила, все его ужимки и выражения лица. Так хорошо, что сама иногда поражалась, насколько близким стал ей этот спасенный с МО728.

— И что же это у вас не получится!? — спросила она, уперев руки в бока, когда дверь закрылась за Мер’Эдитом. — Что вы замыслили вместе с моим братом?

Карасев опустил глаза, а Дух слегка замялся.

— Слушай, ну мы хотели слетать на Криал... Там сейчас терраформирование такое крутое! Думал, пригожусь... А Андрей с Кириллом и Машей — за компанию. Ребята вообще еще нигде не были. Думали, с Мередитом твой отец нас отпустит...

— Всего-то?! — вздохнула Ис’Абель. — А я уж думала, вы строите коварные планы по спасению Вселенной! Пошли, отпросимся, я с вами слетаю... Сейчас Ар’Дэйн на Криале, как раз к нему. А по Карининому прогнозу, я слышала, в ближайшие дни атак на планеты не будет. Но вы точно ничего не скрываете?

— Да... нет, — как-то натянуто улыбнулся Дух. — Тут, понимаешь какое дело, нас ведь, как хрусталь, берегут, вот и приходится способы искать...

— Ладно, понятно, пошли, — рассмеялась Ис’Абель. — А я как раз думаю, чем бы заняться, пока Рон’Альд не вернется! А на Криале помогу Ар’Дэйну, да и вас к делу приставим...

***

Самое удивительное, что Брайтон отпустил. Дал два корабля сопровождения — все же летел не кто-то из его сыновей, а единственная дочка и беззащитные земляне — но отпустил. По Карининому прогнозу, в ближайшее время геар затаятся. Максимум будут выныривать в разных частях Союза. Но не атаковать планеты. Да и тайванские подпространственные модули, переставленные на военные корабли Коралии, расширяли возможности. В случае чего, он приказал немедленно уходить в подпространство или в другой мир — это и Изабелла может. И вздохнув, отпустил.

— Ну и что будем делать? — ехидно поинтересовался Карасев у Духа, когда они пришли за Кириллом с Машей и собраться в дорогу. Остальные земляне были здесь же и скептически смотрели на Духа. — Изабеллой-то рисковать не будем...

— Ну что-что... — Игорь опять замялся. Ему не нравилось, что пришлось врать Изабелле. На душе скребли кошки. Но неубиваемый оптимизм не давал признать поражение. — Просто слетаем на Криал. В космосе торчать не будем, нарываться не будем. Просто слетаем... Покажем Кириллу с Машей, какие еще планеты есть. Вообще при таком раскладе можно было бы всем двинуть туда. Но давайте уж как заявлено — на сколько человек договорились, столько и полетит.

— Ладно, — вздохнул Карасев. — Давайте, собирайте манатки. Нас девушка ждет. Хорошая, между прочим.

— Надо лететь, — заключил Кирилл. — Мы с Машкой на другую планету посмотрим. Ну... как получилось. Чего уж теперь. Ясно, что подвергать опасности твою пассию мы не будем, — улыбнулся он Духу.

***

Пока царило затишье, Рональд активно тренировал молодых Древних. Вторым после Артура, кем он занялся, был Мередит. Карина заметила, что парень нравился и Рональду, не только ей. И, пожалуй, был вторым, на кого он делал ставку.

— Ар’Тур стартовал, ждет нас на орбите, — сказал Рональд, когда они поднялись на корабль. — Взлетаем, догоняем его. И дальше по описанному сценарию. В прошлый раз я показал тебе, — он посмотрел на Мередита, — как ощущать переходы между мирами. Сегодня попробуем на практике. При перемещении в другой мир Ар’Тур будет создавать тонкие и незаметные колебания в ткани миров, но ты сможешь их почувствовать, потому что находишься рядом с точкой выхода. Твоя задача последовать за ним. С первого раза не получится, гарантирую, — усмехнулся он. — Но где-то через час можешь рассчитывать на результат.

Карина подумала, что когда-то и она так могла. Далеко не все Древние умели преследовать противника по мирам. Но она научилась. Ни разу не гналась за геар, но Рон’Альд тренировал ее, и Ки’Айли на всякий случай приобрела этот навык. Больше всего ей хотелось снова ощутить грань между мирами, может быть, даже прочувствовать пространство Вселенной — его бесконечность и величие. Ощутить себя в единстве с ним, филигранно улавливать колебания и легко менять миры. Это было так здорово! И так хотелось снова... Не только видеть будущее, но и быть Древней, как она была.

«В тебе дух Древней», — говорил Рональд. И это было так, она Древняя. По духу, по влечению сердца. Но хрупкое, не приспособленное к перемещениям по мирам человеческое тело с мозгом, что физически не может нести уникальную способность Древних, не давало обрести себя целиком. Да, кровь Древней сделала ее выносливее, она это заметила. Быстрее приходила в себя после просмотра будущего, почти не чувствовала усталости на тренировках с силовым мечом. Да и скорость реакции стала лучше. Карина заметила это, когда случайно уронила ложку... и, плохо понимая, как ей это удалось, поймала ее у самого пола. Думать тоже стала как будто быстрее... Но все это было не то.

Не о силе и ловкости, не о быстроте мышления мечтала она. Она хотела как раньше ощущать пространство Вселенной и ходить по мирам. Но тогда же, когда она, чудом спасенная, очнулась на корабле, Рональд сказал, что этого не будет. Она и не надеялась.

Они плавно поднялись над Коралией, потом, увидев корабль Артура и связавшись с ним, вышли в подпространство, чтобы оказаться на отдалении от планеты. Вскоре из центра связи снова послышался веселый голос Артура:

— Ну что, брат, готов к тренировке?!

— Готов, я буду стараться, — ответил Мередит. Карина улыбнулась и откинулась в кресле. Забавно понаблюдать за тренировкой Древних. А Рональд — хороший учитель, приятно посмотреть, как он передает другим свои навыки. Впрочем, с Артуром этого требовалось очень мало...

Возвращенная память Эл’Боурна позволила ему в кратчайшие сроки вспоминать, как филигранно ходить по мирам, как находить дорогу в любую точку пространства, даже как преследовать других Древних или геар по мирам... И Брайтон удивлялся, глядя на старшего сына, внезапно освоившего то, что отец умел не столь хорошо. Впрочем, Карина знала, что в редкие минуты свободного времени братья тренируются друг с другом, и Рональд подтягивает  в этих областяхи Брайтона.

— Что это там такое! — вдруг воскликнул Мередит, глядя на удаляющийся корабль Артура. Три серые точки неудержимо приближались к кораблю Артура. — Мы примем бой? — спросил он у Рональда, когда тот увеличил изображение, и на экране стало видно, как три корабля геар, вынырнувших из ниоткуда, окружают корабль Артура.

— Главное, чтобы бой принял он, — сквозь зубы ответил Рональд, не отрывая взгляд от происходящего. — Правь прямо к ним. Карина, ни на шаг не отходи от меня.

А в сердце Карины ударила волна тревоги, даже страха. Картинка, в которой... происходило то, что сейчас произойдет... разрывала разум и душу.

— Рональд, останови его! Не допусти этого! — крикнула она и схватила любимого за руку, посылая ему образ увиденного.

— Поздно, он отключил связь, — спокойно ответил Рональд, глядя, как один из серых кораблей приближается к кораблю Артура и, включив силовое поле, начинает подтягивать его ближе и ближе.

— Что он делает!? — прошептал Мередит с ужасом.

— Сдается в плен, — усмехнулся Рональд. — Два других корабля будут пытаться отвлечь нас. Ты на пульте управления. Действуешь быстро, когда я скажу. Я должен сосредоточиться.

***

Возвращение на Коралию было мучительным. Много раз Асториан хотелось плюнуть на все и вернуться. Вернуться в объятия дракона... Туда, где ей теперь казалось — ее настоящий дом. К тому, с кем хочется быть, кто стал ее жизнью. К тому, кто совсем другой и так красиво дополняет ее во всем. К тому, кто...

Нет. Она не может оставить трон уалеолеа без наследницы. Единственный ребенок отца, она не имеет права умереть слишком рано.

А будущее — холодное, неизбежное — бескомпромиссно показывало только одно: будешь с драконом — умрешь. Погибнешь молодой, не прожив бесконечно-долгую жизнь уалеолеа. И твой народ лишится наследницы. Будущей Правительницы. Нет. Ее долг — жить ради своего народа.

Она не видела деталей смерти. Знала лишь, что, останься она с драконом, ее ждет трагический и внезапный конец. К этому нечего прибавить, нечего отнять. Это неизбежность.

Будущее бывает запутанным. В нем может быть много вариантов. Но бывает и так. Однозначность и неизбежность.

А она должна жить. Это ее долг. Осознанный и принятый. Если ради Наблюдателей нужно разрезать свое сердце, то она это сделает.

И резала его по живому в стремительной гонке по мирам на Коралию.

Может быть, в садах уалеолеа возле шумящих фонтанов и благоухающих кустов ей станет легче... Может быть, вода унесет боль. Не всю, но хоть немного. Растворит ее, сделает старой горечью, что живет в сердце, но не убивает его. Может быть... отец положит ей руку на плечо, и она будет знать, что поступила правильно. Нужна народу, нужна ему... Должна.

Асториан обессилено присела на скамейку возле одного из тайных входов в Те’Вайано. Им пользовались лишь они с отцом и несколько приближенных. Обычно здесь никого не было. Прислонилась спиной к теплому камню и смотрела на небольшое озеро с легкой рябью на воде.

Да и жизни своей бессмертной жалко. Жалко до слез. Умереть, не прожив все тысячи лет, что отпущены природой уалеолеа. Умереть, не узнав истинного дела, не став Правительницей. Подвести свой народ. Горько...

— Дракон, я была бы с тобой, — прошептала она. — Была бы, если бы не это! Моя душа остается с тобой. А себе я забираю свой долг и свой разум. Они холодные, острые. Пусть тебе останется лучшее, что во мне есть. Мое сердце оставляю тебе, оно теперь всегда будет с тобой.

Асториан зарыдала навзрыд. Так плачут, когда теряют самых близких навсегда. Так плачут, когда умирает тот, кого любил больше всего на свете.

Так плачут, когда потеря неизбывна и бескомпромиссна. И ты ничего не можешь с ней сделать.

Глав 7. Неожиданности

Асториан не находила себе места от горя. Надо же... прожила уже двести лет, но никогда до этого не знала подобных чувств. Недаром говорят, что, чем длиннее жизнь, тем медленнее приобретаешь опыт. Поэтому можно встретить уалеолеа, наивных в свои несколько тысяч лет, и людей — мудрых в свои несколько десятков. Расы, что живут мало, стремительно впитывают все, усваивают и перерабатывают опыт как можно скорее, чтобы успеть его использовать в короткой, быстротечной жизни. Уалеолеа это не нужно...

Асториан было совсем молодой по меркам своего народа. Юной — не «подросток», но еще даже не молодая женщина, а девушка, которая ничего не знает в жизни. Но ее удивляло, как она жила, даже не догадываясь, что на свете бывают чувства такой силы. Как ее чувства, возникшие к дракону. Это... ведь любовь, думала она, и глаза тут же наполнялись слезами.

Вот она какая, любовь... Не перламутровое «нравится», когда другое существо тебе приятно. Не кружащаяся голова, когда он берет за руку, хотя и это тоже... Не игры в слова и флирт, не красивые ухаживания, не поцелуи и ласки, что были у нее с Дайрионом и другими любовниками — нравы уалеолеа позволяли внебрачные связи. Ведь брак может быть только неразрывным, Одобренным, ни один уалеолеа не будет жить монахом в его ожидании.

Любовь оказалась совсем другим. Это было и влечение к нему — к его душе, его разуму, его телу, в конце концов. И желание одаривать собой, даже превосходящее это влечение. Желание осветить его жизнь, сделать счастливым этого... дракона, это предвечное мудрое существо.

И не понять, за кого ей сейчас больнее. За себя, что лишается его бездонной глубины, или за него, что своим уходом она сделала плохо ему! Да, любовь, оказывается, приносит страшную боль, если приходится расстаться... И тем страшнее, что она сама добровольно разорвала их так не расцветшую связь.

В эти дни Асториан забивала разум делами, нагружала тело физическими тренировками. Чтобы отвлечься и не превратиться в принцессу из сказки, которая только и делает, что лежит и плачет, пока все вокруг нее суетятся... До изнеможения тренировалась с мечом, упражнялась в магии, помогала папе с организационными вопросами, теперь он охотно допускал ее к этому — готовил Правительницу.

А когда боль немного отступала, можно было думать. Асториан пыталась разобраться. Ей нужно это понять, она должна.

Почему так получилось?! Работая с будущим, отслеживая, как настоящее в него превращается, и как будущее влияет на сегодняшний день, — она знала, что ничего не бывает случайно. Все происходит согласно какой-то закономерности... Значит, и они с драконом должны были встретиться, а потом — расстаться, так и не обретя друг друга. Почему? Зачем это нужно...

И она смотрела будущее снова и снова. И думала.

В какой-то момент ей вспомнилось предсказание, которое она дала лет пятьдесят назад, когда была еще юной. Тогда у нее был странный период. Она несколько раз видела отдаленное будущее. На десятки тысяч лет вперед. Когда-нибудь, чтобы Вселенная устояла, когда придет древнее неведомое зло, нужны будут пять человек, спасенных с планеты, которая погибнет от древнего неведомого зла. Тогда же она ощутила, что не сможет пронести предсказание через тысячелетия. Она уйдет слишком рано... И не в другую Вселенную, как подумал ее отец, когда она рассказала о пророчестве и попросила записать его в свитках, чтобы сохранить и передать тем, кто будет жить на Коралии в грядущие эпохи. А уйдет из жизни.

«А ведь тогда... Тогда я не боялась, — подумала Асториан. — И не переживала. Я ощутила, что не проживу так долго, и просто знала это. Теперь же, уйдя от дракона, я не вижу своей смерти. Мне суждена длинная жизнь Правительницы уалеолеа...» — Асториан сосредоточилась. Сложно пробить взглядом целые тысячелетия. Почти невозможно. И если будущее не «согласится», не откроет тебе свои двери, ты все равно не увидишь...

Но будущее открыло свои тайны принцессе уалеолеа — измученной горем, самоотверженной, готовой резать сердце ради своего народа.

Она ушла от дракона. И теперь пророчество теряет смысл. Есть два варианта глобального будущего ­— не личного будущего самой принцессы, а будущего Вселенной и миров.

В одном из них она была с драконом и внезапно гибла. Но, как круги от брошенного камня, последствия ее гибели расходятся по Вселенной и вызывают изменения... Спустя много тысяч лет миры охватывают колебания, неведомое зло дважды атакует Вселенную, заставляет ее трястись, как в лихорадке. Но на Коралии есть силы, чтобы противостоять злу. И эти пятеро придут в свой час...

«А ведь так я и ощутила в самом начале, когда шла выполнять свое первое задание. Что нужные Вселенной изменения наступят, если я пойду».

В другом варианте Асториан останется жива. Она примет власть над уалеолела и будет править долго и хорошо. И одиноко, ведь ни один мужчина-уалеолеа не тронет душу Правительницы. Но ей придется заключить брак по расчету, чтобы родить наследника. А много тысячелетий спустя... Вселенную охватят колебания, что не смогут остановить даже Истинные драконы. И... гибель миров, а может быть, и всей Вселенной, станет неотвратимой.

Страшные картинки теснились в голове Асториан. Но принцессе стало радостно. Все оказалось не так, как она увидела в начале…

Решение уже жило в сердце... Ее собственная смерть не столь важна, да и народ уалеолеа найдет себе Правителя, когда понадобится. Все вдруг стало таким не важным и не страшным... Вспомнились слова дракона, сказанные на Эстиарне: «Ведь если не будет Вселенной, то и всех живых существ, за чье благополучие ты радеешь, тоже не будет. Продолжение существования — смысл в этом, ты права. Но существование системы высшего порядка важнее, чем всех подсистем...». Ведь так и есть…

Уалеолеа — лишь малая часть Вселенной. А что уж говорить о ней самой…

Асториан вскочила на ноги и засмеялась. Она встретит свою смерть — ведь та нужна для большего. Для того, что важнее даже благополучия Наблюдателей. Вселенная может прожить без Наблюдателей. А вот без целостности и гармонии — не может! И если ее жизнь будет ценой за сохранение гармонии через тысячи лет — это незначительная потеря.

А перед этим... Перед этим она будет с любимым. С тем, кого сможет назвать «антео» на языке своего народа, лаская его слух мелодией, касаясь губами мужественной шеи... Сколько — она не знает.

Может быть, вечность? И неважно, что в конце этой вечности — смерть. Ведь каждый миг своей любви она проживет как бесконечное счастье и пронзающую глубину.

Она надела любимую голубую тунику — ту, в которой тренировалась на мечах и играла с молодыми уалеолеа в садах своего народа. Привычно закинула меч за спину — в дороге по мирам он все же полезен. Да и кто знает, когда она вернется. Взглянула в послушную гладь воды в маленьком бассейне — высокая, стройная, светловолосая, такая, как всегда была. Но в чем-то другая.

«Когда все становится ясно и ты точно знаешь, что должен делать, как прожить свою жизнь — ты меняешься, — подумалось Асториан, — обретаешь ту целостность, что нужна каждому. Ясность и радость».

И за это преждевременная смерть — лишь небольшая цена.

Асториан покрутилась в паре танцевальных движений, рассмеялась и поменяла мир.

Она шла к своему любимому. К своему антео... И неважно, что тот оказался драконом. Такая уж у нее судьба. У нее хватит сил эту судьбу принять.

***

По темному туннелю Асториан шла к гроту. Сердце было не на месте. Прежде это место казалось обжитым, хоть это и был дом ящера, которому не нужна мебель, водоемы, комфорт, необходимый телам уалеолеа. Раньше здесь было тепло… Даже тут, в темном туннеле.

Теперь же все отовсюду веяло холодом и заброшенностью. А ведь всего пять дней прошло, подумалось Асториан. Неужели он насколько погас без меня? Любимый!

Душа разрывалась на части, когда она вступила под своды грота. Темно, синий свет погас, как погасло что-то в душе хозяина. Лишь холод и сырость.

Его здесь нет? Но она ведь посмотрела будущее, дракон должен был вернуться сюда!

— Аргоах, ну где же ты… — очень тихо сказала Асториан, по щекам потекли слезы. — Я пришла, отзовись… Пожалуйста! И я больше тебя не оставлю!

Темнота не ответила ей.

— Аргоах, пожалуйста! — крикнула Асториан, сжав кулаки. — Я вернулась!

Эхо разнесло ее крик по огромному пространству. Но мягкий синий свет словно родился из закоулков и стал заливать грот. Сверху, снизу, от стен… И в его красивых, мрачноватых отблесках она увидела...

Он стоял высоко на уступе — пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть его фигуру в человеческой ипостаси. Руки сложены на груди, но Асториан и сквозь расстояние ощутила, что его, словно молния, ударило ее присутствие. Что вспыхнула радость, и одновременно сомнение.  А еще уловила то, что бродило в нем, что он мог бы ей сказать... Это были не мысли, а ощущение, что одна душа дает другой: «Я не менял ипостась... эти руки и эти губы помнят тебя... Я не хотел это терять...»

— Зачем ты вернулась? — услышала она в голове его глубокий голос. В нем была горечь, много горечи...

«Он не верит мне. Думает, я снова убегу, — подумалось ей. — Или тоже не хочет  последствий».

— От этого необратимые последствия! — усмехнулся он.

— Да, необратимые последствия для Вселенной, если я не вернусь! — вслух прокричала Асториан. Ее звонкий голос колоколом разнесся по гроту, усилился эхом, разлетелся под сводами.

— Подожди, — усмехнулся дракон. На его месте закрутился черный смерч, и вот уже огромный черный дракон спустился по кругу вниз. Опустился в центре грота — аккуратно, чтобы потоками воздуха и мощным дыханием не обидеть, не сбить с ног маленькую принцессу. Асториан подбежала и обняла его голову, встала сбоку, погладила. И прижалась, ни на мгновение не опасаясь огромной пасти.

Ее дракон. Ее Аргоах.

Волна горячего тепла прошла по телу дракона и разбежалась кругами.

— Подожди еще, — услышала она шепот в голове и отошла, ощущая, что сейчас он снова обратится. Черный вихрь поднял пыль с пола и превратился в высокого смуглого человека.

— Что там было, Асториан? — цепко глядя на нее спросил Аргоах. Она ощущала, что он собран, как перед прыжком. Собирается принять решение и сделать его непреложным, твердым, как скала. И от ее слов зависит, каким оно будет. — Почему ты убежала?

— Это уже не важно, Аргоах... — улыбнулась Асториан. — Прости меня... — она почувствовала, что глаза снова увлажнились при воспоминании о той боли, что причинила себе и ему. — Тогда я должна была уйти, я еще не все понимала... Не спрашивай  меня, я расскажу тебе все потом. Сейчас просто знай, что будущее Вселенной зависит от нас... И...

— Я могу проникнуть в твой разум, — искоса глядя на нее, сказал дракон. — Узнать, даже если ты не хочешь говорить...

Асториан шагнула к нему:

— Но я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты не проникнешь в мой разум без моего разрешения или просьбы... Аргоах! Я все расскажу тебе... потом... Поверь мне!

— Зачем ты пришла? — повторил дракон и твердо посмотрел на нее.

— Я люблю тебя, Аргоах! Я пришла, чтобы быть с тобой! Если ты тоже любишь меня...

Аргоах подался к ней, но сам себя остановил. Встал напротив, не касаясь, но воздух от него летел к ней и доносил горячую страсть и бездонную нежность.

— Люблю ли я тебя, Асториан? — усмехнулся он. — Я полюбил тебя с того момента, как ты нелепо попросила меня слетать на Эстиарн. С самого начала. Ты была интересна мне, и я принимал зарождающуюся любовь за интерес. Ты ведь знаешь, что Истинные драконы любят лишь один раз? Проводят время с кем угодно, но всего один раз за нашу длинную жизнь мы можем полюбить по-настоящему. Я полюбил тебя. Навсегда. Ты будешь со мной, принцесса Асториан? Подумай сейчас, обратного пути не будет...

— Я... я для этого и пришла, — прошептала Асториан со слезами счастья. И ощутила, как теряет волю от осознания, от лавины их чувств. И  от его упругой, горячей силы, которую хотелось почувствовать, ощутить, как эта сила бережно берет ее себе.

Аргоах шагнул к ней, рука скользнула ей на затылок, бережно запрокинула голову — нежно, но со страстью и жаждой, что вот-вот прорвется, что сдерживается последние мгновения, чтобы не напугать любимую. А Асториан прогнулась, как тростинка, подалась к нему, прильнула... Несколько мгновений он смотрел ей в глаза, и она опять заблудилась в них. В песочных часах, в перевернутом знаке бесконечности... В янтарном море, страстном, но мудром, сдержанном, но пылающем.

— Куда ты хочешь, любимая? — спросил он, наклоняясь к ее губам.

— Я хочу быть здесь... Или где угодно, но с тобой, антео! — прошептала Асториан. Их губы соединились и уже не отпускали друг друга.

...Они любили друг друга в этом и других мирах, разрывая друг друга на бесконечные частицы и собирая снова. Творя песни и созидая Вселенные. Рождаясь и погибая, и возрождаясь новыми.

Моря сменялись лесами, а потом снова был темный грот или водопад, а порой они сплетали души среди звезд — Аргоах научил ее частично выходить из тела и проникать друг в друга. И все миры звенели в вечной гармонии любви, когда они были вместе. Когда их души, сознание и тела проникали друг в друга, ласкали друг друга, узнавали друг друга, становились друг другом на время, но не сливались до конца. Ведь именно на этой грани порой балансирует любовь.

Единство и разделенность — и то, и другое нужно для любви. Когда мы любим, то стремимся стать единым с любимым. И в то же время, чтобы это стремление не угасало, нужно, чтобы мы оставались отдельными существами. Тогда живет любовь.

Наверное, поэтому Вселенной и нужен этот баланс — единства и разделенности. Ведь в нем — главная сила всего — любовь.

... Вспыхивали и гасли звезды... Рождались и гибли миры...

***

Духу было паршиво. Вернее, он себя чувствовал каким-то паршивым, не таким. Ведь все хорошо придумал, а вон оно как вышло. Ничего из его идеи не получилось.

С другой стороны, конечно, было прекрасно, что Изабелла рядом, одному этому можно радоваться. Он боялся слишком часто приглашать ее провести время вместе. Девушка Древняя была простой в общении, немного пацанка, как и его лучшая подруга Карина. С ней было легко. Но ни одного слова о симпатии между ними сказано не было, и Дух не был уверен, что у него есть шансы. Дочка местного правителя, элита из элит Союза. Захочет ли она хотя бы несколько лет провести с ним? Прежде уверенный в себе мужчина, Дух сомневался и мучился, как мальчишка.

Да и кто знает, как отнесется к их союзу Брайтон… Ведь это сыновьям его можно было выбирать любых женщин, вступать в любые связи — отец никогда не вмешивался. Но тут речь шла о единственной и обожаемой дочери. Одной из двух оставшихся женщин-Древних во Вселенной.

А еще… Духа немного смущало, что она Древняя. То есть во всем превосходит его. На Земле он привык поражать девушек острым умом и… физической силой. Ухаживал, не жалея средств и усилий. Умел зарабатывать деньги, мог приглашать в рестораны, рассказывать о своих делах и впечатлять тем, как хорошо соображает. И с легкостью носил девушек на руках, что для них немаловажно — это он хорошо усвоил.

Изабелла же была Древней. Думала она быстрее всех землян вместе взятых, средства ее были почти не ограничены, да и физически могла скрутить Духа в бараний рог, если б захотела. Вот ведь угораздило влюбиться… И думай теперь, как завоевать сердце девушки, которая во всем сильнее тебя.

А влюбился он в Изабеллу давно… Почти с первого взгляда. Вспоминал, как в их первых день на Коралии она вошла в апартаменты землян вместе с братом Артуром. Уже тогда он проникся ее красотой и легким, но глубоким характером. Такая веселая, непосредственная, но сразу видно — умная. И добрая. Как раз, как ему нравятся…

А потом он ловил каждую их встречу и думал, как бы общаться с ней больше. Даже фехтованием занялся за компанию с Кариной. А на самом деле — чтобы Изабелла гоняла его по спортзалу Белого замка, смеялась, развлекалась… А он был рядом. Иногда было стыдно, что она сражается лучше его. Но что поделать… Зато он мог общаться с ней.

Сейчас она была рядом, но Духу все равно было паршиво. Особенно неприятно, что пришлось ей соврать… Никогда с ним такого не было, он легко мог приукрасить историю в разговоре с любой понравившейся девушкой, а иной раз и соврать — во спасение, конечно. Сейчас тоже была ложь «во спасение» — во спасение самой Изабеллы. Казалось бы, можно полностью оправдать себя… Но не получалось. С этой улыбчивой Древней хотелось быть искренним во всем. И теперь его жалила совесть.

Дух крутил головой, пытаясь смахнуть неприятные ощущения весь путь до Криала. Ну что он в конце-то концов! Ничего страшного… Даже и не ложь выходит — они ведь теперь действуют именно так, как сказали Изабелле. Включился план «Б» — просто слетать на Криал и позаниматься терраформированием. Его уже там ждут с распростертыми объятиями, зная, что он владеет тайванскими технологиями. Даже предложили много союзных андранов в качестве вознаграждения за помощь и в благодарность за желание помочь. Ну и другие найдут себе занятия…

Знакомый силуэт Криала — в полтора раза больше Земли и на четверть состоящий из алмазных горных массивов, с двумя такими же алмазными спутниками, — появился во фронтальном окне, как только они вышли из подпространства. Один из кораблей сопровождения уже ждал их, второй появился вслед за ними.

«Ну, вот и все, — подумал Дух. — Мирная поездочка. И с Изабеллой мало пообщаемся. Она будет помогать Ар’Дейну — вот уж понятия не имею, чем он там занимается. А я… я своим делом». Духу стало совсем грустно. Он опустил голову, скрывая печаль от друзей и молодой Древней. Но из раздумий его вырвал голос Карасева, сидевшего в кресле второго пилота (первым пилотом была Изабелла).

— Да что же это такое! Все повторяется!

Дух взглянул во фронтальное окно. Все остальные в мрачном молчании смотрели туда же. Три вытянутых серых корабля, очень похожих на тайванские, но все знали, что это корабли геар, одновременно вынырнули неподалеку. И стремительно приближались к кораблю Изабеллы и сопровождению.

Дух вскочил на ноги, подошел и встал рядом с Изабеллой.

— Изабелла, меняй мир! — сказал он, прежде чем кто-нибудь успел открыть рот. — Помнишь, что сказал отец?

— Нет! — Изабелла посмотрела ему в лицо. В глазах горело возмущение. — Я отличный пилот! Меня учил сам Ар’Тур! Мы примем бой!

В этот момент над пультом управления склубился визуализационный туман, и в нем появилось лицо Тео’Рина — старшего из двух пилотов кораблей сопровождения.

— Ис’Абель, уходите в другой мир — выполняйте распоряжение Б’Райтона! Мы примем бой.

— Нет, их трое — и нас тоже! — весело ответила ему Изабелла. В ее лице не было страха, только азарт. Радуется, что может подраться, как все ее браться, подумалось Духу.

— Уходите, — твердо повторил Тео’Рин с раздражением. — Я связался с Криалом, сейчас пришлют семь кораблей в помощь. Они патрулируют поблизости.

— Посмотрю по ситуации, — вежливо ответила ему Изабелла, и выключила связь.

— Андрей, силовое поле! — она обернулась к Карасеву. Голос звучал уверенно, словно она всю жизнь только и делала, что командовала боевым кораблем. Карасев удивленно взглянул на нее и включил силовое поле, нажав круг на пульте.

— Меняй мир! — Дух настойчиво положил ей руку на плечо. Изабелла с раздражением стряхнула ее:

— Не мешай! Это мой первый бой!

— А нам чем помочь? — раздался голос Маши.

— Судя по всему – ничем, — сказал Кирилл. Он оглядел присутствующих. — Но я согласен с Игорем, нужно уходить.

Казалось, каждый из кораблей геар выбрал себе противника. Два атаковали корабли сопровождения. Один зашел сверху, и всех в рубке ослепили всполохи, когда первый разряд ударил в силовое поле вокруг корабля. Корабль тряхнуло и откинуло в сторону. Стоявший на ногах Дух качнулся и схватился за спинку кресла Изабеллы. А она кивнула Андрею, чтобы тот был наготове, ушла влево и выпустила в противника целый заряд светло-голубых плазменных снарядов. Андрей, вероятно, знал, что делать – нажал что-то на пульте и добавил к ним так называемые силовые заряды, чтобы пробить силовое поле противника.

Но в этот момент геар ударили снова… Их тряхнуло еще сильнее, кажется, корабль начал переворачиваться от приданного ему ускорения… Изабелла вцепилась в пульт и с трудом выровняла курс.

— Уходи в другой мир! — заорал Дух и вцепился двумя руками в ее плечи. Сейчас ему хотелось отшлепать ее. Девчонка хулиганила похлеще его самого!  — Уходи немедленно! Ты думаешь, Брайтон тебя еще куда-нибудь пустит, если не выполнишь его распоряжение! Слышишь, немедленно! Я сказал! Смотри, Криал идет на помощь, — спокойнее закончил он. — на отдалении показалось несколько белых криальских кораблей.

Видимо, Дух нашел болевую точку. А может, ее удивила ярость, что звучала в его голосе. Изабелла удивленно и растерянно подняла на него голову. Мгновение что-то боролось в ней. Понимая, что он на верном пути, Дух состроил самую гневную физиономию, что мог. Изабелла кивнула.

— Ладно… Андрей, сообщи  Тео’Рину, что мы уходим…

Андрей включил связь и сообщил, что Изабелла исполнит распоряжение Брайтона, а она в это время отразила еще одну атаку противника. Как только Карасев выключил связь, она кивнула и …

Перед ними теперь был совсем другой космос. Вот так, совершенно непринужденно. До этого Духу довелось лишь один раз побывать в другом мире – Рональд однажды расщедрился еще на Тайвани. Вероятно, по просьбе Карины показать Духу и Карасеву, как это – перемещаться по мирам. Еще тогда Духа поразило, что при этом ничего не происходит. Просто одна картинка перед глазами сменяет другую. И все. Как будто открыли стеклянную дверь. Хорошее сравнение когда-то привел Брайтон…

Криала больше не было. Они медленно плыли среди звезд.

— Да что же такое! — с раздражением сказал Карасев. — Они что, тоже научились преследовать по мирам?!

Экран, показывавший окружение корабля сзади и по бокам, демонстрировал, что корабль противника находится тут же. И явно собирается продолжить атаку.

— Похоже на то, — сказал Кирилл из кресла. А Дух вдруг понял… Иного выхода нет.

— Меняй мир снова. Нужно запутать следы… Колебания или что-там. Или уйти как можно дальше! — крикнул он Изабелле прямо в ухо. — Они научились этому! Другого выхода нет… Сможешь? — неожиданно для себя самого он погладил Изабеллу по голове, неосознанно закопался пальцами в кудрявые волосы. Девочка-Древняя. Их единственная надежда сейчас. И его… любимая женщина. Он будет рядом и погибнет с ней… если понадобится.

Два всполоха пронеслись перед глазами – геар снова атаковали. А Изабелла кивнула.

— Я попробую… Запутать следы не смогу. Я не Рональд… А уйти как можно дальше… попробую.

Она вцепилась руками в ручки кресла, а Дух положил руки ей на плечи, желая поддержать. Лицо Древней стало сосредоточенным, она собиралась с силами, словно хотела поднять тяжелую штангу. Дух знал это состояние – когда ты должен сделать рывок и поднять неподъемный вес.

И вдруг что-то произошло. Словно огромная плита ударила его по голове, оглушила. Дух упал на пол. Но тут же вскочил, чтобы быть рядом с Изабеллой. И чуть не закричал, увидев ее.

Ее руки все так же сжимали подлокотники. На лице все то же выражение сосредоточенности. Но голова запрокинулась, глаза закрыты, и даже веки не трепещут…

Девушка Древняя была без сознания. Или умерла.

—  Идиот, какой же я идиот! —  заорал Дух и ударил кулаком по пульту управления. А спустя секунду он обнимал Изабеллу, тряс за плечи и умолял прийти в себя.

***

Рональд стоял, держа Карину за руку, и неотрывно смотрел во фронтальное окно, где корабль Артура и геар окончательно состыковались.

За прошедшие секунды Мередит, как было приказано, отразил две атаки силовыми снарядами и приблизился так, что два этих корабля занимали почти весь обзор. И вдруг корабли исчезли…

В тот же момент картинка сменилась — другой космос, другие звезды, рассыпанные вокруг. И снова два корабля — один тащит другой, намертво к нему прикрепленный. Корабль геар выбросил несколько красных вспышек, и Мередит по приказу Рональда заложил круг, уходя от атаки.

— Атакуем? — спросил Мередит. Карина заметила, что парень на взводе. Речь шла о жизни его любимого брата.

— Нет, преследуем, — спокойно ответил Рональд. — Отражаешь атаки, если будут. Я должен полностью сосредоточиться.

Корабль противника снова исчез, а картинка опять поменялась — снова звезды, ярче предыдущих, и два корабля, зависшие в небе. Новая атака, вспышки. Сердце Карины билось, как сумасшедшее. Хватит ли у ее антео чутья, чтобы пройти весь путь по мирам до планеты геар? Чтобы вытащить Артура и узнать, где находится логово врага? Должно хватить… Будущее не показывало трагедии. Но взволнованный разум не желал видеть четко, картинка все время менялась.

Они сменили еще несколько миров. Теперь гонка стала постоянной. Им удавалось лишь на мгновение увидеть корабль противника с пристыкованным кораблем Артура, и тот снова исчезал. Один раз они вышли в мир, где никого не было. Только звезды и небольшая планета на отдалении. Сердце Карины сжалось. Все. Ошибка.

Но Рональд махнул рукой: не время беспокоиться. Мир поменялся снова, и перед ними опять зависли два состыкованных корабля. Геар атаковали белыми силовыми зарядами, и тайванский корабль ловко ушел, осыпая противника ответным огнем.

— Не так сильно! — сказал Рональд. — Там твой брат!

— Преследуем до конца? — с тревогой спросил Мередит.

— В этом нет необходимости, — спокойно ответил Рональд и вновь поменял мир вслед за кораблем противника.

Как жаль, что она сама ничего не чувствует… Карина зажмурилась, пытаясь уловить те колебания, что ощущал Рональд. Те, что подсказывали им дорогу. Но в ощущениях была пустота. Только память о том, как это должно чувствоваться.

— Сейчас! — вдруг резко сказал Рональд, в очередной раз поменяв мир. Перед ними светились два шара — двойная звездная система. И ни одной планеты. Чужой, неизвестный космос. — Пять силовых снарядов в области шва справа! Быстро!

Мередит заложил круг и выпустил в противника сразу пять белых снарядов. Пространство возле корабля геар взорвалось белыми всполохами. Карина не знала, что увидел Рональд: датчики силовых полей не показывали существенного повреждения у корабля геар, но, видимо, он заметил изменения раньше. Одному ему ведомым способом.

— Стыкуемся! — сказал он и принял управление. Прежде чем сцепленные корабли успели нырнуть в другой мир, коралийский корабль прорезал их силовое поле. И встал бок к боку.

Картинка снова сменилась — геар отчаянно пытались уйти от погони, ускользая по мирам. Но теперь все три корабля двигались вместе, как единый кусок материи. И вдруг остановились.

— Им не под силу перемещать такую махину, — усмехнулся Рональд. — Идемте! — И крепче сжал Каринину руку. — Карина, ты тоже. Мне жаль, что тебе придется на это смотреть. Но здесь может стать еще опаснее, чем там, — невесело усмехнулся он.

В коридоре, где датчики показывали крепкую стыковку, Рональд вынул силовой меч, включил какой-то прибор на стене и одним движением по кругу прорезал отверстие в стенах — такое, что, согнувшись, они могли беспрепятственно пройти на корабль геар. Карина зажмурилась… Ей все больше казалось, что она попала в книгу в жанре космической фантастики.

— Карина посередине, Мередит, прикрываешь сзади. Эти твари почти не могут сражаться, но в любой момент могут подвергнуть атаке твой мозг. Я держу защиту, но будь готов. Карина, возьми меч…

Карина с громко бьющимся сердцем достала из сумки на поясе силовой меч.

— В твоем случае — максимальная мощность, — сказал Рональд, взял его на мгновение в руку и включил самый опасный режим — двадцать тысяч вольт и силовое повреждение любой материи.

А спустя мгновение она, посередине между Рональдом и Мередитом, впервые за две жизни вступила на борт корабля геар.

Яркий свет залил глаза, слишком яркий — простым человеческим глазам Карины сложно было к нему привыкнуть. А в следующее мгновение черные брызги разлетелись вокруг. Меч Рональда, описав круг, вернулся на место, и два квадратных тела с шестью членистыми, как у пауков, лапами, осели в черные лужи. Это было отвратительно… Вроде бы ничего особенного не произошло, но к горлу подступила тошнота.

— Вперед, по коридору! — скомандовал Рональд.

Длинное помещение, залитое ослепляющим неоновым светом, было увешано проводами и каким-то панелями. Техногенная цивилизация, вспомнилось Карине. В почете у них телепатия, ментальные технологии и… любая техника. И ничего живого. Словно вены в организме, трубы и провода тянулись вдоль стен, свисали с потолка. И были похожи на нити огромной разноцветной паутины, сплетенной большим пауком.

«Кошмар какой», — подумалось Карине. Она украдкой высунулась вперед и заглянула в лицо любимого. Губы крепко сжаты — никто, кроме нее, не заметил бы этих мельчайших изменений в его лице — жесткость, собранность. Почти жестокость.

Еще три твари встретились им в коридоре, поднимали какие-то коробочки в их сторону, но меч Рональда описывал быстрые, почти незаметные глазу восьмерки, и твари лужами растекались по полу. А четвертую тварь при входе в большой зал он отбросил к стене, не дотрагиваясь, и тот словно лопнул, черная жидкость потекла по стене, как мазут. Карина подавила новый импульс тошноты.

Рубка корабля геар была просторной. Вероятно, это было единственное помещение здесь, кроме длинного коридора, по которому они пришли.

Три черных существа тут же полегли под мечом Рональда. Еще двое были около пульта управления. А третий… Карина зажала рот рукой, чтобы не заорать. Третий тыкал вытянутым предметом в спеленутого силовым полем Артура. И огромный мужчина извивался от боли и беззвучно ловил ртом воздух, не в силах даже крикнуть.

Карина рванула к нему — вынести это зрелище она не могла. Но ее остановила железная рука Рональда.

И в следующий момент темное облако накрыло рубку. Посыл шел от того, кто пытал Артура: «Сдавайтесь, или он умрет!» — говорило однозначное намерение. Одна из черных конечностей геар поднесла к груди Артура другое вытянутое устройство — и тот скорчился сильнее. Судороги прошли по всему телу, казалось, глаза вылезли из орбит, лицо стало синим…

В тот же миг Рональд поднял руку, и молния пролетела по комнате. С серебристой вспышкой черная тварь осела на пол и растеклась липкой лужицей. Конечности подергивались на полу, а устройство покатилось в угол. Невидимая волна вжала в стену еще двух геар на отдалении, но не убила. Они так и замерли — уродливые существа, отдаленно похожие на пауков, с распростертыми в стороны членистыми конечностями.

А Артур жадно глотнул воздух и заорал так, что, казалось, стены космического корабля и пространство вокруг заходили ходуном.

Мередит и Карина кинулись к Артуру, но Рональд быстрее оказался рядом с ним.

— Последи за теми двумя. Не убивать! — бросил он Мередиту. И тот стремительно кинулся в центр, направляя силовой меч то на одного, то на другого из оставшихся в живых геар.

Рональд приподнял Артура, обнимая, словно хотел утешить, как отец — раненого сына. Развернул его голову, заглянул в глаза.

— Смотри мне в глаза, — сказал он, и крик, сотрясавший пространство, угас. Артур снова глотал ртом воздух, но с каждым вздохом к лицу возвращались краски.

— О Господи… — прошептал Артур. — Прости меня… Прости за все… Ты терпел это тридцать лет…

— И именно поэтому я сейчас могу немного помочь тебе, — ответил Рональд, помогая ему сесть.

Карина тоже хотела броситься к Артуру. Но краем глаза заметила черные полосы «крови» и шевелящиеся в углу лапы геар. Тошнота резко подкатила, и она кинулась в угол. Ее неудержимо рвало.

Учась в медицинском, Карине бывала в анатомичке. Чего она только не видела. Но это… черные потеки, останки, мертвые, но какие-то живые… они были отвратительно чужеродными… Непреодолимая тошнота волнами подкатывала.

Когда мир перестал кружиться перед глазами, а тело — сотрясаться в рвотных позывах, она оглянулась. Рональд придерживал Артура, Мередит косил взглядом на брата, но послушно обводил силовым мечом двоих геар, слабо шевелящихся в разных концах комнаты.

Рональд посмотрел на одного из них, и черная туша на тонких ножках поползла ко второй. Две «мыши» оказались в одной мышеловке — чуть в стороне от пульта управления.

— Уходите на наш корабль, — сказал Рональд. — Теперь это безопасно. Я буду через несколько минут.

— А они…? — неуверенно спросил Мередит.

— Я просканирую разум одного из них. Оставлю в живых другого в качестве пленного, на случай, если упущу что-то при быстром сканировании. Уходите, это будет не лучшее зрелище. Карина, возьми Артура.

Карина кивнула, подошла к Артуру и взяла его за руку. И, как ребенка, повела по длинному коридору на тайванский корабль. Мередит подошел и подставил брату плечо.

— Спасибо, — это было первое, что произнес Артур, как только они оказались на корабле. Кажется, здесь он начал по-настоящему приходить в себя. — Карина… прости, что тебе пришлось увидеть это… Я не знал, что ты на корабле… Идиот!

— Перестань! — Карина погладила его по руке. — Тебе и досталось…

В голове всплыла ночь на Тайвани. Давно, еще до Суда. Тогда она увидела сон Рональда, где ему снилось именно это… Чужой корабль, надвигающаяся тьма, фигура геар и всепоглощающая боль, разрывающая сознание, душу и тело, когда садистская техника соприкасается с твоим разумом.

— Я знал, что Рон’Альд успеет… — слабо ответил Артур. — Но не хотел, чтоб ты это видела…

— Лучше подумай о детской психике своего брата! — как можно задорнее, чтобы разрядить обстановку, сказала она и подмигнула Мередиту, мол, не обижайся. Артур невесело усмехнулся.

Спустя пять минут на корабль вернулся и Рональд.

— Теперь мы знаем, где расположена планета геар. Более подробное сканирование — на Беншайзе. Возвращаемся туда. На Коралию этот мусор не потащим.

Карину передернуло. Она внезапно осознала, что совсем близко чужой корабль с потеками черной крови на стенах и хотя бы один живой геар — обездвиженный Рональдом, с подавленной волей, но все же… Больше всего хотелось шагнуть в объятия Рональда. Чтобы он укрыл ее от этого, чтобы не ощущать этого мерзкого, чужого присутствия. Но рядом был Артур, которому куда больше нужна была помощь.

«Ты еще не видела самого страшного», — сказал тогда Рональд на Тайвани.

«Кое-что видела», — подумала она тогда в ответ, надеясь, что он не читает ее мысли. Он не читал. Но сейчас она знала — мельком, отдаленно — что только что пережил Артур. И что Рональд терпел три коралийских десятилетия… Нереально, но это было так: он выжил.

Напряженная тишина вырвала Карину из размышлений. Артур и Рональд стояли друг против друга.

— Прости, — наконец сказал Артур. — Я идиот. Не догадался, что Карина будет с тобой. А ты ведь говорил, что не оставишь ее ни на секунду, если потребуется выйти в другой мир…

— Да, — ответил Рональд. — Ты сделал все правильно. Просто не своевременно. Это должна была быть операция для двоих.

— Так вы это давно задумали! — сказала Карина, испытывая большое желание заехать по физиономии обоим. Они хотели специально рисковать жизнями?! Вот эти двое. Один —самый близкий, любимый… Другой — тоже до бесконечности дорогой человек. Что бы ни натворил когда-то Артур, он был ее братом и рыцарем, Эл’Боурном. И ему позволено ошибаться. Но не лезть в самое пекло! Впрочем, ведь и сама она всегда мечтала сделать именно это…

— Не очень, — спокойно ответил Рональд. — После битвы за Беншайзе. Это была бы почти безопасная операция, если бы произошла немного позже.

— Мать вашу! — рассмеялась Карина. — Треснуть вас хочется за такие операции!

— Мне тоже, — честно признался Мередит. Он явно расслабился. А еще понял, что и с дядей можно позволить себе откровенность.

— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается, — сказала Карина. — Летим на Беншайзе, не очень-то приятно, когда рядом рассадник злобы. Я и отсюда чувствую их энергетику…

Рональд указал Артуру на пульт управления, видимо, чтобы привычная активность помогла ему быстрее отойти от пережитого, подумала Карина. Сам Рональд встал рядом и задумчиво посмотрел во фронтальное окно. Что-то не так, почувствовала Карина, она подошла к нему, вложила руку в его ладонь.

— Антео, что случилось? — спросила она. Рональд с улыбкой обернулся к ней. Она знала, что его трогает ее чуткость. Ее способность ловить его эмоции, не видимые никому другому.

— Предчувствие, — серьезно ответил он ей мысленно. И Карина тоже переключилась на мысленную речь. — Просто нехорошее предчувствие… Давно такого не было. Я не специалист по будущему, но они редко меня обманывают…

— Я не вижу опасности ни для нас, ни для Коралии в ближайшее время, — сказала Карина, бросив дежурный взгляд в будущее.

— Понимаю, — улыбнулся ей Рональд. — Но это другое. Ты знаешь, чем отличается предчувствие от видения будущего. И что бывает вернее. Не отходи от меня ни на шаг, что бы ни случилось.

— Когда-то я так и собиралась, — улыбнулась Карина. — Но ты помнишь, что произошло. Поэтому за мной должок. И на этот раз ничто не помешает мне быть рядом. В самом безопасном месте во Вселенной — рядом с тобой.

Она не волновалась за него. В ближайшем будущем Рональда не было опасностей, смертей и трагедий. Но от его слов стало немного тревожно. Где-то глубоко внутри забилось собственное чутье. Та интуиция, что редко врала. Но которую она далеко не всегда слушала.

— В любом случае сейчас мы летим на Беншайзе, — сказал Рональд, крепче обхватив ее ладонь.

— Все ведь пока идет по плану? — спросила она и прислонилась к его боку.

— Да. Пока да, — ответил Рональд и обнял ее за плечи, прижал к себе.

— У вас от нас тайны? — спросил Мередит у Карины. — У тебя такое лицо, словно ты разговариваешь сама с собой… Но, мне кажется, на самом деле ты разговариваешь с Рон’Альдом!

Карина рассмеялась.

— Зато теперь ты знаешь, как выглядит человек во время телепатической беседы!

***

— И давно вы это задумали?! — спросил Брайтон. Он прибыл на Беншайзе, как только Рональд связался с ним и вкратце рассказал о произошедшем. От него Карина узнала, что ее друзья отправились на Криал с Изабеллой — как раз вот-вот должны прибыть туда. Ох… Что-то не то, подумалось ей. И на всякий случай она снова взглянула в будущее — теперь уже друзей. Тревога ударила мощной волной.— Подождите, все потом! — почти крикнула она. — Сейчас…

В этот момент просигналил инфоблок Брайтона, и на нем появилось лицо главнокомандующего криальским военным флотом. Он вкратце сообщил, что три корабля противника вынырнули из подпространства (или из другого мира) возле Криала и напали на Изабеллу с сопровождением. Криал выслал подмогу, идет бой. Изабелла, как было велено, ушла в другой мир. Но и один из кораблей геар исчез вслед за ее кораблем…

Брайтон напрягся, а Артур крепче сжал кулаки.

— Эти гады поплатятся, если пострадает моя сестра! — чуть слышно сказал он.

В этот момент словно судорога прошла по комнате — от Рональда.

— Древний совершил «бросок силы», — резко сказал он. — А в нашем случае, по-видимому, Древняя. Очень мощные колебания…

— Что это такое? — спросила Карина. «Бросок силы»… что-то знакомое. Но память Ки’Айли не давала ответа. Она помнила не все, что знала, будучи Древней.

— Максимально длинный шаг «по мирам», — серьезно ответил Рональд. — Можно сказать, прыжок. Иногда Древние умирают, совершив его. И закинуть он может на другой конец Вселенной…

«С ней мои друзья!» — в отчаянии подумала Карина. Вот, значит, что за предчувствие было у Рональда… Только не это! Только не земляне!

— Рон’Альд, что нам делать? — спросил Брайтон. В его серых глазах стояла растерянность. Он с надеждой посмотрел на брата. — Она жива?

— Надеюсь, да, — ответил Рональд. — Я допрошу пленного после. А сейчас… — он внимательно посмотрел на Карину. — Пока колебания не улеглись, попробую найти место, куда они попали. Для этого придется выйти в пространство Вселенной — как если смотреть Кольцо Событий. Я не могу взять туда ни одного из вас, — Карина заметила, что в черной бездне его взгляда промелькнула боль и тревога. — Карина просто умрет. А для любого из вас слишком большая перегрузка — тоже рискованно. Подойди, Карина. Вы, Б’Райтон и Ар’Тур, ни на шаг не отходите от нее. По понятным причинам. Если здесь кто-нибудь появится… Б’Райтон, зови меня телепатически в полную силу.

— Хорошо, — ответил Брайтон и встал рядом с Кариной, как охранник. Артур встал с другой стороны.

Рональд сел в кресло, и… отрешился. Взгляд черных глаз не утратил сознания, но, казалось, оно отошло в сторону.

Несколько минут Карина с тревогой смотрела на Рональда. В голову приходили мысли одна страшнее другой. Сможет ли он найти, в какой отдаленный мир закинуло Изабеллу и ее друзей? Жива ли она, живы ли Дух, Карасев и другие? А вдруг Рональд не вернется из пространства Вселенной… Вдруг его разум тоже затеряется где-то там, даже вне миров… Она передернула плечами. «Просто посмотри будущее. Сейчас как раз есть время сосредоточиться», — напомнила она себе. И села в кресло.

В этот момент на ее руке мигнул инфоблок. «Наверное, кто-то из оставшихся на Коралии землян послал сообщение», — подумала она. Взглянула на экран. Визуализационный туман не склубился, да и абонент был неизвестен. Мелкие буковки, как в СМС на Земле, пробежали по экрану: «Если хочешь увидеть своих друзей живыми, немедленно отпросись в туалет. Ты знаешь, кто я. Это не шутка».

Сердце громко ударило один раз и ушло в пятки.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Часть 2. В центре игры. Глава 8. Попали

— Что случилось, Карина, — спросил Артур. Ни жива ни мертва, она смотрела на экран инфоблока, не зная, что делать.

Вот так… Вот, что предчувствовал Рональд. Вовсе не пропажу землян. Хотя и ее — тоже. Ведь именно необходимость выйти в пространство Вселенной ради них и Изабеллы заставила его отлучиться. И это дало возможность проявиться главному игроку. Рональд предчувствовал это. Что игрок — Истинный дракон — попробует сыграть через нее, Карину. Через самую болевую точку Хранителя Вселенной.

Была небольшая надежда, что это всего лишь розыгрыш. Или пишет другой враг — сошка поменьше. Но чутье безошибочно подсказывало — это он. Тот, кто уничтожил Землю. Тот, кто много веков стоял у Рональда за спиной. Тот, кто и сейчас руководил геар, как марионетками. Новая строчка беззвучно пробежала по экрану: «Хочешь увидеть друзей живыми — ври».

— Ничего, — Карина незаметно повернула инфоблок, чтобы Артур не увидел. В глубине души она хотела, чтобы он схватил ее руку, перевернул и прочитал, что там написано. И избавил ее от необходимости принимать решение. Но Артур меньше, чем кто-либо, будет теперь нарушать ее личные границы. А она… она должна разобраться, должна защитить друзей и…

Сердце громко билось, кровь то отливала от лица, то приливала.

— Ничего, Артур… Просто волнуюсь сильно. За друзей, Изабеллу. За Рональда… — надо же, как складно получается врать, усмехнулась она самой себе. И продолжила, указывая на инфоблок: — Анька пишет, спрашивает, что случилось… А я даже не знаю, что ответить.

Артур положил руку ей на плечо, не заглядывая при этом в инфоблок.

— Напиши, что друзья не пострадали при нападении геар, что Изабелла ушла в другой мир, — посоветовал Артур. — Остальное объяснишь потом.

— Спасибо, — криво улыбнулась Карина и уткнулась взглядом в инфоблок.

«Теперь иди», — пробежала по экрану строчка. Карина сжала зубы, закусила губу. И сделала единственное, что могла сделать: посмотрела будущее друзей и Изабеллы. В скором времени они будут идти по какой-то прерии или пустыне… Она посмотрела дальше — долгая дорогая, тревоги, Изабелла без сил. Но смертельной опасности не увидела и от сердца немного отлегло. Игрок блефует, он не поймал Изабеллу и землян. На то он и игрок, чтобы применять разные приемы.

«Нет», — прочертила Карина на экране инфоблока. Спустя две секунды на экране пробежала строчка: «А если так? Посмотри!» Сердце снова отчаянно забилось, и, сжав подлокотник, Карина снова посмотрела в будущее друзей.

Они так же шли по прерии, но теперь вокруг них взрывались снаряды, один осколок угодил Духу в голову, другой снаряд разорвал на части Машу… «О Господи! Как это возможно! — подумала Карина, ощущая, что сердце бьется уже где-то в голове и угрожает разорвать ее на части. — Как он влияет на будущее?! Как меняет его!?»

«А если так?» — издевательски сообщил абонент. Карина опять бросила взгляд в будущее друзей. Теперь стало совсем нестерпимо. Они подходили к высокому зданию, и на них обрушивалась лавина мелких паукообразных геар, скручивала силовым полем и утаскивала в подземелье… А потом друзей, распятых у стены, пытали до смерти.

Карина почувствовала влагу на губах — видимо, закусила губу до крови.

— Да не беспокойся ты так! — рука Артура снова легла ей на плечо. — Вот ведь Анька твоя! Подливает масла в огонь?

— Да, она очень волнуется… Расспрашивает меня, — соврала Карина.

«Отпросись в туалет, и все будет как раньше», — абонент где-то на другом конце Вселенной, откуда он слал эти сообщения, уговаривал ее, словно маньяк, призывающий жертву не сопротивляться. Карина еще сильнее сжала подлокотник кресла.

Напряжение зашкаливало, билось в висках, разрывало ее на части. Хотелось закричать, чтобы пронзить эту невозможную, нереальную, слишком ужасную ситуацию. Впрочем, сколько уже было у нее этих ситуаций… И орать не поможет.

Почему именно она должна принимать решение за всех? За друзей, а может, и за весь мир?!

«Решай быстрее, — словно усмехнулся невидимый собеседник. — Дождешься его возвращения, и твои друзья точно умрут».

«Да нет же! — закричала Карина про себя. — Этого не может быть! Так не бывает! Не может он менять будущее так быстро». Так быстро, что за пару минут она увидела три варианта развития событий, каждый из которых был единственно возможным на тот момент. Как он это делает…

Впрочем… кто еще это может понять, как не она. Предсказательница Древних. Карина собралась. Кровь отлила от головы, сердце начало успокаиваться.

Она решит. Она возьмет себя в руки и решит. Она должна.

Решение… Он требует от нее решение — пойти или остаться. Вот в чем дело. Быстрое изменение будущего, хаос в нем — это возможно лишь в одном случае. Если кто-то очень важный для судеб Вселенной — ключевая фигура — быстро и искренне меняет решения. Если бы только она могла так же.

Быстрее, нужно думать быстрее. Времени на сомнения и панику нет.

Так, ключевые фигуры. И она одна из них. Карина выдохнула. Посмотреть отдаленное будущее для всей Вселенной. И понять, как то или иное ее решение повлияет на него. Потому что решить… просто решить она не может. Отказаться — значит обречь друзей на смерть. Согласиться — и, возможно, получив Карину в свои руки, этот игрок победит в войне, расшатает и уничтожит Вселенную. Это не мания величия, просто понимание процессов.

Такой прогноз требует очень много сил. Карина выдохнула еще раз и кинула взгляд в отдаленное будущее. Если она останется… Если она пойдет… Что ж, так и знала, усмехнулась Карина. И подняла взгляд на Рональда, неподвижно сидящего в кресле. Отрешенного, пытающегося в очередной раз сделать невозможное — найти пятерых, затерянных на другом конце Вселенной. «А может быть, я вижу его в последний раз», — пронеслось в голове.

Она не видела деталей. Будущее однозначно открыло ей лишь одну тайну. Если она останется тут… под крылышком у Брайтона с Артуром, дождется Рональда — не только погибнут ее друзья. Но и все остальное. Коралия — прекрасная планета с розовым небом, отражающимся в чистых озерах, Беншайзе с пронзительными ветрами на вершинах огромных гор и снующими инопланетянами всех мастей… Со временем колебания дойдут до Тайвани…

Карина встала. Забавно. Вряд ли она вернется из туалета. Уйти в туалет, как на войну. Смешно.

— Да что с тобой?! — спросил Артур, Брайтон тоже посмотрел на нее, хоть до этого глядел лишь на брата и напряженно думал. — На тебе лица нет!

— Я что-то неважно себя чувствую, — сказала Карина. — И… мне нужно в туалет… Очень!

Несколько мгновений оба Древних внимательно смотрели на нее, потом Артур приобнял ее за плечи.

— Пойдем, я провожу. Тебе нельзя оставаться одной..

— Ну в туалет-то ты со мной не пойдешь! — нервно рассмеялась Карина. Хоть именно об этом она и мечтала — чтобы Артур догадался и пошел с ней даже в дамскую комнату. А лучше — Брайтон.

— Нет, конечно, но я буду рядом.

— Нет, — неожиданно сказала Брайтон. — Рональд запретил Карине уходить.

Карина умоляющим взглядом посмотрела на него.

— Но… я не могу, Брайтон! Мне очень нужно… Ты же не хочешь, чтобы я …

— Нет, конечно, — Брайтон мягко улыбнулся. Секунду подумал, потом сказал. — Хорошо. Я понимаю, что ты переволновалась. Только провожу тебя я. Ар’Тур, ты останешься здесь, с Рон’Альдом.

— Хорошо, — кивнул Артур. — Так безопаснее для всех.

Видимо, Артур понимал, что сильнейшим Древним после Рональда был все же Брайтон, а не он сам. К тому же Брайтон — тоже в определенной степени телепат, у него больше шансов ощутить враждебное присутствие.

А она так надеялась, что ничего не получится. Так надеялась… Но спустя секунду Карина в сопровождении главы Союза вышла в коридор и перед ней открылась дверь туалета. Потом закрылась.

И она осталась одна.

Ничего не происходило. Никаких сообщений на инфоблоке больше не появлялось. В туалете царила та же спокойная тишина, что и должна быть. Можно было бы даже подумать, что ей все привиделось. Или что кто-то подшутил над ней. Если бы были только сообщения, а не картинки будущего...

Карина вздохнула. «Подожду немного и выйду обратно. Может быть, все обойдется…» Она облокотилась о край раковины и облегченно вздохнула, откинув волосы с лица. И тут по экрану инфоблока пробежала новая строчка: «Молодец».

Сердце снова гулко забилось, кровь отлила от лица, и Карине показалось, что она вот-вот потеряет сознание от внезапно вернувшегося напряжения. Просто устала уже его терпеть.

В этот момент воздух вдруг словно стал густым. Из ниоткуда — то есть из другого мира — вышел Рональд.

— Я ведь просил никуда не уходить! — с досадой сказал он и взял ее за руку. — Все готово. Пойдем, отдохнем, это было непросто!

Что-то не то, резкой волной нахлынуло чутье, прежде чем картинка будущего затмила все в ее разуме. И она провела большим пальцем свободной правой руки по безымянному, в надежде скинуть кольцо драконов. Словно зная, что так нужно, кольцо соскользнуло и неслышно упало на пол в тот момент, когда картинка перед глазами поменялась, и Карина оказалась в пышной траве другого мира.

***

— Да успокойся ты! — Карасев подошел к Изабелле с одной стороны, Маша — с другой. — Сонную артерию пощупать слабо? Тоже мне медик...

Андрей уверенно положил два пальца Изабелле на шею. Маша взяла ее руку, чтобы пощупать пульс... А Дух так и замер с опущенными руками, растерянный, коря себя на чем свет стоит. Пару мгновений назад, когда он увидел откинутую голову Изабеллы с пышной шапкой волнистых волос, прикрытыми глазами, бледную, неподвижную... он был уверен, что она умерла или умирает.

— Изабелла жива, — уверенно сообщил Карасев. — Успокойся... Лучше достань местную эту штуку, чтобы в себя приводить... Ну астин или как называется — то, что у них вместо нашатыря.

Маша встала за креслом и, ни слова не говоря, подставила свою грудь, чтобы поддержать голову Древней. «Хорошая, умная девка, — подумал про нее Дух, — не то, что я, идиот активный!» Замысел Карасева он понимал хорошо — занять его, Духа, делом, чтобы поменьше нервничал.

Игорь открыл аптечку на поясе, обязательную в космических путешествиях, унял дрожь в руках и достал прыскалку, распылявшую специальную жидкость перед носом пострадавшего. Брызнул пару раз перед лицом Изабеллы. Кажется, девушка глубоко вздохнула, веки дернулись. Но глаз она не открыла и в себя не пришла. Дух брызнул еще раз... Безрезультатно. Теперь и Андрей, и двое других землян смотрели на нее с испугом. Что это? Кома? Очень глубокий обморок? И это у Древней!

Дух не выдержал и еще раз заехал кулаком по пульту управления. Отвернулся. Если Изабелла пострадала... он никогда не простит себе этого. Да он жить без нее не сможет! Только и останется, что треснуть себе кувалдой по голове и вырубиться, как она!

— Так, спокойно, — Карасев второй раз измерил ей пульс. — Пульс слабый, но устойчивый. Ритм замедлен, но в пределах нормы. Думаю, она просто сильно перенапряглась, — Андрей явно старался говорить как можно спокойнее, но в его зеленых глазах, в том, как дергался уголок рта, Дух заметил острую тревогу. — Нужно просто дать ей время прийти в себя... Сейчас мы с тобой, Игорь, — он посмотрел на Духа, — вколем ей комплекс витаминов и поддерживающих веществ. Потом подумаем все вместе, как нам отсюда выбраться без Древней.

— Может быть, и никак... Только ждать, когда Изабелла придет в себя, — сказал Кирилл. — Мы ведь в другом мире, не известно, где. Может, вообще на другом конце Вселенной.

— Скорее всего, так и есть, — Духу удалось взять себя в руки, даже голос почти не дрожал. Он лишь сжимал руку Изабеллы и заставлял себя думать. — Хорошо, Андрей... Да не смотри ты так на меня! Я уже нормально! Мы с Машей вколем лекарства. У меня руки не дрожат! А ты сядь пилотом. Нам просто нужно перекантоваться здесь, пока Древняя не придет в себя. Переведем ее в медотсек, там на аппаратуре можно провести скрининг всех жизненных функций...

— Хорошо, — кивнул Андрей, пронзив его острым взглядом, и, видимо, убедился, что Духу можно доверить медицинские манипуляции.

— Маша, пригони кушетку из медотсека, нужно уложить Изабеллу... — начал Дух. Но подумал и осекся: — Хотя нет, подожди...

Он наклонился и подхватил бесчувственную Древнюю под колени и спину, поднял на руки. Надо же, Древняя, а весит немногим больше обычной девчонки ее комплекции, подумал он. И в сопровождении Маши пошел в медотсек.

— Ребята, — раздался вдруг голос Кирилла. — Посмотрите... По-моему, мы движемся к какой-то планете.

Дух, не отпуская Изабеллу, посмотрел во фронтальное окно. К ним действительно приближалась небольшая коричнево-зеленая планета. — И, Андрей, вот здесь датчик, он показывает что-то странное...

Андрей метнулся к пульту, взглянул на датчик.

— Веснериасцибельмодуль у нас... Блин, двигатель у нас заглох! — нервно сказал Анрей. — Вот и притягивает к первой попавшейся планете! Мать ее!

С Изабеллой на руках Дух подошел туда же. Андрей отчаянно пытался выровнять курс, включить резервную систему, но на лице читалась нарастающая тревога, почти паника.

— Резервный тоже не работает! — в сердцах сообщил Карасев.

— Пробуй еще, — сказал Кирилл. — Нужно найти выход!

— Маша, все же пригони кушетку сюда, — сказал Дух и удобнее перехватил девушку на руках. Если они сейчас разобьются, он, по крайней мере, будет рядом с ней. Маша кивнула и кинулась в коридор.

— Почему мы не выходим на орбиту? — спросил Кирилл. — По идее, мы не должны падать, должны стать спутником планеты...

— Остаточная инерция, — ответил Андрей. — По-видимому, после выхода сюда двигатели еще работали и начался запрограммированный разгон. А теперь... Теперь мы войдем в атмосферу планеты, и начнется неконтролируемое падение... Первый раз вижу, чтобы на этих кораблях что-то сломалось!.

— Ну вот, Изабеллу вырубило, — сказала Маша. Она вернулась, толкая перед собой кушетку на силовой подушке, и Дух аккуратно уложил на нее Изабеллу. Маша поправила подушку, чтобы голова Древней лежала прямо. — Видимо, эти прыжки так действуют...

— Только нам, землянам, нипочем, — грустно усмехнулся Дух. — Андрей, что можно сделать? — спросил он. — Мы должны выжить. Надо придумать.

Впрочем, Андрей и так сосредоточенно водил пальцами по пульту управления, и вся его фигура выдавала крайнее напряжение. В этот момент корабль тряхнуло — они вошли в атмосферу, и под ними открылась белая полоска облаков и разноцветный ландшафт.

— Попробую открыть аварийные закрылки, когда будем ближе к земле, — сказал Андрей. Датчик показывает, что их можно использовать.­— Спустимся как на планере. Если получится...

Еще пару минут они неконтролируемо летели вниз. Все уставились во фронтальное окно, никто не садился. Встроенная защита блокировала перегрузки, и, если бы не данные датчиков, никто бы не догадался, что они неуправляемо летят к чужой планете, рискуя разбиться.

А Дух отчаянно держал за руку Древнюю. Если что... он был рядом до последнего. А ведь если бы она не пострадала, они просто ушли бы в другой мир.

— Сейчас, — сказал Андрей. Нажал что-то на пульте... и все ощутили, что падение стало более плавным. — Уфф... — Карасев вытер со лба выступившие капли пота. — Теперь сядем...

Ур-ра, — сдержанный, но радостный крик землян пронзил тишину рубки. А Дух крепче сжал руку девушки. Бросил взгляд на пульт и тоже выдохнул. Они живы. И вероятно, выживут. Где наша не пропадала! Только бы Изабелла очнулась... Большего он не просит.

— Между прочим, датчик показывает, что здесь есть вода, — сказал он. — И воздух пригоден для дыхания людей и гуманоидов.

— Осмотримся, значит, пока Изабелла... болеет, — сказал Карасев. — Кто знает, сколько нам придется пробыть здесь...

Спустя пять минут они мягко приземлились на ровной площадке между двух гор. В окне не видно было растительности или озер. Но земляне рассмотрели два холма и долину между ними. И Андрей мастерски направил корабль туда. Мягкий толчок — и все замерло.

— А ведь получилось, — с удивлением сказал Андрей. — Первая в моей жизни аварийная посадка.

— Молодец! — похвалил его Дух. Но добавил: — Скажи спасибо, что нас не к звезде притянуло...

— Вообще странное везение, — заметил Кирилл. — Планета, к тому же пригодная для жизни... И закрылки сработали.

— Наверное, это все потому, что с нами связано предсказание! — весело ответил Дух. Несмотря на тревогу, тот факт, что они только что избежали смерти и не пострадали, вызывал эйфорию. — Ну, я повез Изабеллу в медотсек. Посмотри, Андрей, может, разберешься, что там с двигателем…

Впрочем, Карасев и без напоминания начал что-то крутить на пульте. Потом залез под него и открыл отсек, в котором находилась часть техники.

— Я останусь с Андреем на подхвате, — сказал вечно спокойный Кирилл. Видимо, жизнь в бункере научила его сохранять присутствие духа. — Маша, помоги Игорю...

Маша кивнула и пошла за Духом, который толкал перед собой кушетку. В медотсеке Игорь поставил кушетку с бесчувственной Древней на место. Снова продолжительно посмотрел на нее и легонько провел рукой по ее щеке, не стесняясь Маши. Ему показалось, или в ответ на его прикосновение ресницы Древней дрогнули? Наверное, показалось. Изабелла тихо дышала, а лицо оставалось неподвижным, и таким же сосредоточенным, как в момент, когда она решила совершить этот прыжок. Дух отвернулся, на глаза просились слезы.

— Ты любишь ее? — мягко и тихо спросила Маша.

Дух растерянно обернулся к ней.

— Наверное... да, — сказал он. — С тех пор, как они с Артуром пришли нам помочь с адаптацией… Знаешь, она всегда была такая веселая, такая… яркая. И умная при этом.

— Ну почему же была! — улыбнулась Маша, положила руку Духу на плечо и подошла к девушке. — Говори, что делать. Сейчас узнаем, что с ней и будем лечить! Она обязательно очнется! Карина же очнулась, а ей, может, еще больше досталось…

— С Кариной был Рональд, — веско ответил Дух и протянул Маше датчики физиологического состояния. — А с Изабеллой только мы… Я возьму у нее кровь. А ты закрепи на запястьях датчики — это просто — оторвать защитный слой и налепить. На пару минут, этого достаточно. Коралийское чудо техники, блин…

Маша уверенно взялась за датчики и ловко прикрепила их. А Дух приоткрыл ворот универсала Изабеллы, приложил к сонной артерии анализатор и нажал на кнопку. Маленькая капелька крови тут же всосалась в прибор, и спустя пару мгновений в визуализационном тумане появились данные анализа. Дух вздохнул…

— Резкое падение всех показателей… для Древней. Для нас было бы нормой. Боюсь, витаминами не обойдемся…

А спустя пару минут, когда Маша убрала датчики, новый клубок визуализационного тумана продемонстрировал еще более неутешительный вывод: большая часть органов Древней работала в резервном режиме. Девушка словно впала в анабиоз. Обычный человек бы умер. А тело Древней перешло на какой-то странный, заторможенный режим функционирования. «Вероятно, это связано с резкой перегрузкой, подобной той, что происходит при длительном пребывании в подпространстве», — сообщил приятный женский голос, сопровождавшийся картинками органов и тканей тела. Тут же было несколько рекомендаций о том, что можно сделать. Большинство их предлагало срочно доставить пострадавшую в медицинский центр, где будет проведено лечение на специальном оборудовании.

— Мать твою! — с горечью сказал Дух. — Понимаешь, теперь вообще не ясно, когда она придет в себя…

— Обязательно придет, — Маша снова положила руку ему на плечо. — Ты медик, скажи, что делать. Ты сможешь ее откачать.

Дух собрался. Новая подруга права. Он должен сообразить, придумать что-то…

— Стимуляторы только сильнее истощат организм, — сказал он наконец вполне уверенно. — Введем витамины, Карасев прав. Много. Древним можно больше. И несколько комплексов, поддерживающих печень, легкие, сердце… Сейчас я подберу их.

— Хорошо, — улыбнулась Маша. — Давай, подбирай, а я ее за ручку подержу. По-моему, тебе спокойней, когда кто-то держит ее за руку…

— Это точно, — усмехнулся Дух и принялся заказывать препараты в медицинском шкафу. Некоторые он не знал — пришлось знакомиться с инструкцией и принимать решение, стоит ли использовать.

Ему казалось, что прошла вечность, что он копается уже сто лет… И с каждой секундой жизнь вытекает из Изабеллы. Постоянно оглядываясь на нее, он думал, может быть… сказать о своих чувствах, и она придет в себя. Но… это глупо. Тут нужно лечение, а не слова. Наконец комплекс препаратов был готов — Духу удалось подобрать их так, чтобы разделить всего на два укола — в одну и в другую руку. А Маша сказала, что прошло всего семь минут…

Дух попросил Машу подержать руки Изабеллы, аккуратно ввел препараты и наконец выдохнул. Надо же… Как это сложно, когда от тебя зависит жизнь самого дорогого существа… Даже если требуется всего лишь правильно подобрать лекарства.

— Ты молодец! — ободряюще сказала Маша.

— Спасибо, посмотрим, — невесело усмехнулся Дух, вглядываясь в лицо Изабеллы. Может быть, она сразу очнется? Но нет…Только дыхание стало глубже, а в лицо начали возвращаться краски.

И тут мощный толчок сотряс корабль. Дух пошатнулся, Маша тоже. Оба схватились за что попало, чтобы устоять. Но еще один толчок бросил их на пол. Дух уцепился за край кушетки, висевшей над полом, вскочил, не успев испугаться за себя, и рукой прижал Изабеллу к кушетке, чтобы ее не скинуло. Толчки следовали один за другим.

— Это что за хрень! — крикнул Дух Маше. И в этот момент, хватаясь за стену, в медотсек влетел Кирилл.

— Уходим, — крикнул он. — Датчики показывают — землетрясение! А мы не можем взлететь — оба двигателя… эээ… перегорели! Останемся здесь — уйдем под землю, вместе с кораблем…

И протянул руку Маше. Не долго думая, Дух наклонился к Изабелле, подхватил под спину, словно помогая сесть, и рывком забросил себе на шею. Так его когда-то учили носить на плечах пострадавших. И после одобрительного кивка Кирилла бросился за ним по коридору. С кушеткой было бы легче, но еще застрянет где-то в проходе. А времени нет. Совсем.

Корабль трясло, ребят кидало из стороны в сторону. Дух прикрывал рукой голову Изабеллы, чтобы не ударить о стены, и молился, чтобы удалось выбраться. Потом разберемся, как-нибудь разберемся. Лишь бы выбраться сейчас!

В дальнем конце они встретили Карасева — он отчаянно пытался открыть выход.

— Похоже, завалило! — крикнул он. — Попробуем аварийный!

Держась за стены, Карасев побежал в другой конец коридора, остальные за ним. Аварийный выход тоже не открывался, а, взглянув на Андреев инфоблок, копировавший данные из рубки, Дух заметил, что, согласно показаниям приборов, корабль наполовину под землей.

— Стойте! — сказал Дух, пытаясь отдышаться. — Кирилл, помоги… Возьми Изабеллу.

Отпускать девушку хоть на секунду Духу не хотелось. От этого становилось еще тревожнее, еще страшнее. Казалось, только он может достаточно бережно, с полной отдачей позаботиться о ней! Но другого выхода не было. Кирилл подходил лучше — здоровый мужик. Кирилл прислонился к стене, чтобы толчки не сбивали с ног, и принял девушку на руки.

— Придержи ее, — попросил Дух. Передав Изабеллу, он открыл ее поясную сумку. Вот оно… Силовой меч нашелся сразу.

Карина пару раз показывала ему, как обращаться с этим оружием. Игорь собрался, сейчас нужно быть ловким и суметь, несмотря постоянные толчки, сбивающие с ног. Держа невидимое лезвие над головой, чтобы не задеть никого из друзей, он подпрыгнул и резким ударом прорезал щель в четверть круга в потолке. Лезвие вошло в него, как в масло.

— Ну ты спецназ! — напряженно рассмеялся Карасев, чтобы разрядить обстановку. — Мы уходим все глубже, нужно поторопиться, давай я, я легче!

— Некогда! — ответил Дух и подпрыгнул снова… На третьем прыжке круг был замкнут. И толстый пласт металла упал в коридор, заставив Игоря и Карасева отскочить. Остальные, к счастью, были далеко. Из образовавшегося отверстия лился яркий солнечный свет.

— Андрей, давай подсажу, ты самый легкий! — крикнул Дух Карасеву. Примешь потом Машу.

— Нет, последним буду я, — девчонок нужно принимать вдвоем, — сказал Кирилл, аккуратно положил Изабеллу на пол и подставил плечи, чтобы Андрей встал на них. Андрей залез ему на плечи, и Кирилл, держась за стену, встал. Карасев взялся за край отверстия, подтянулся — несколько мгновений его ноги болтались внизу, потом исчезли.

— Быстрее! — отчаянно закричал он тут же, заглядывая в дыру. — Мы совсем уходим под землю!

Следующим был Дух — теперь Кириллу было сложнее подняться, Дух весил намного больше Карасева. Но вскоре Игорь, совершив отчаянный рывок, протаскивая себя в дыру, уже сидел на ее краю. Карасев был прав — лишь самый верх корабля еще возвышался над дрожащей долиной. Думать некогда, надо действовать…

Дух с Карасевым свесились вниз, насколько могли, приняли из рук Кирилла бесчувственную Изабеллу и втянули ее наверх. Потом была Маша… И наконец Карасев спустил Кириллу ремень своей поясной сумки. Тот уцепился за него. И трое землян, включая Машу, с трудом начали затаскивать его. Опасность придавала сил… У них получилось. А наверху Кирилл перехватился руками за край отверстия и подтянулся.

— Получилось! Я до последнего не верил, что выйдет! — честно сказал он и стер со лба пот.

— Быстро, уходим! — крикнул Дух, бросив взгляд вокруг. Кирилл помог ему снова закинуть Изабеллу на шею — сил было меньше, и девушка казалась тяжелее. И друг за другом — Кирилл придерживал Духа за локоть, чтобы тот не упал с грузом на плечах — земляне соскользнули с крыши корабля.

Земля под ногами ходила ходуном. Карасев махнул рукой на холм, который казался неподвижным, и они побежали к нему. Здесь действительно не трясло. Может, это и не землетрясение вовсе, подумалось Духу. Какие-то свойства породы в долине, вроде зыбучих песков. На вершине холма они остановились и, как по команде, взглянули вниз.

В этот момент светло-коричневая почва скрыла верхушку корабля. Дух выдохнул и показал Кириллу на спину — мол, помоги. Тот аккуратно снял Изабеллу и, придерживая, опустил на землю, Маша села рядом и приняла на колени ее голову. Дух устало распрямился и огляделся.

Во все стороны простиралась коричневая пустошь с редкими светло-зелеными кустами. Солнце жарило затылок. Пот заливал глаза…

— Ну мы и попали! — сказал он, когда дыхание немного выровнялось. — И главное — в другом мире! Даже имей мы корабль, нам не вернуться, пока Изабелла не придет в себя!

— Игорь, посмотри, — неуверенно сказала Маша. Дух обернулся к ней и увидел, как залитое солнечным светом лицо Изабеллы чуть шевельнулось. Веки дрогнули. Он кинулся к ней, принял ее из Машиных рук, приподнял за спину… В этот момент Древняя глубоко вздохнула и открыла глаза.

Несколько долгих секунд Дух смотрел в любимые зеленые глаза, не смея верить своему счастью.

— Игорь… — удивленно и тихо произнесла Древняя. Подняла руку и коснулась его щеки. Дух отчаянно перехватил ее кисть, прижал к губам.

— Я люблю тебя, — прошептал он и обнял ее.

Приди Изабелла в себя на несколько минут раньше, и, может быть, они не потеряли бы корабль. Ушли бы в другой мир. Но это было не важно. Главное, что она очнулась. Что можно снова смотреть ей в глаза, снова слышать ее смех, снова быть рядом с живой, самой лучшей на свете…

Изабелла слабо улыбнулась.

— Я тебя, наверное, тоже… — тихо ответила она. Еще несколько мгновений они неотрывно смотрели друг на друга. И Духу захотелось плакать — от счастья. Все не важно, когда они вместе. Когда они любят друг друга.

— Кхм… — прикрывая рот рукой, вдруг сказал Карасев. — Так, быстро целоваться. И давайте думать, что нам делать и как отсюда выбраться.

— Да стой ты! — возмущенно сказала Маша. — Дай людям в себя прийти. Не каждый день такое случается!

А Кирилл, отвернувшись, смотрел в бесконечную пустыню. Мужественное лицо казалось задумчивым, но спокойным. Только собранность, никакой тревоги. А потом вдруг развернулся, сделал два шага к Маше, уверенно притянул ее за талию и впился в ее губы быстрым, отчаянным поцелуем.

— Один я, как дурак… — тихо сказал Карасев. — Не с кем даже поцеловаться…

Дух и Изабелла улыбнулись, глядя на него. И Дух нежно и легко коснулся губами ее губ, задержался на пару мгновений, и повторил, встретив ответ… Это они могли себе позволить. Никакой катаклизм не должен быть помехой любви.

А Кирилл с Машей отчаянно, глубоко целовались, словно получили глоток воздуха и не могли надышаться, напиться друг другом.

На мгновение оторвавшись от упругих губ Изабеллы, краем глаза Дух заметил, что Андрей вздохнул и отвернулся. Недолго он смотрел на пустыню, потом сел, скрестив ноги. Будь они на Земле, Карасев закурил бы. Но в Союзе не было сигарет. Другу оставалось только ждать, когда две парочки насытятся внезапным обретением друг друга.

***

Некоторое время Асториан, проснувшись, не хотела открывать глаза. Слишком хорошо все было. Слишком глубоко. Раньше… Раньше она не знала таких ощущений, когда твои границы расплываются, тают, и ты становишься единым с другим живым существом. И в этом единстве бесконечное счастье, бесконечный покой, бесконечная радость и гармония. Лучше этого не может быть ничего.

И от этого она хотела отказаться?! Теперь собственная жизнь, поставленная на карту, совсем потеряла значение. Казалось бы, обретя счастье, жалко умирать. Но это произойдет не сейчас. К тому же все по-другому. Обретя такое счастье, умирать не страшно.

Не страшно никакое будущее, когда ты обрела его.

Асториан медленно приоткрыла глаза. Она в его объятиях. Так и заснула, кружимая немыслимым водоворотом, что затягивал и отпускал, затягивал снова и заставлял биться от наслаждения, от сладости, что становились почти невыносимыми. Как живое существо может вместить столько? Наверно, и не может. Это можно только вдвоем. Вдвоем — и каждый из этих двоих становится больше, глубже, сильнее.

Смуглые сильные руки крепко, но бережно держали ее. Так он держал ее все это время… Не отпускал даже в самые истошные моменты, когда казалось, пойти дальше по пути обретения друг друга уже невозможно. Когда собственные чувства и ощущения разрывали ее на части, он собирал ее обратно, дарил ей возрождение. И не отпускал.

Любимый. Истинный дракон. Ее любимый дракон.

Надо же… он спит. Не проснулся, когда она проснулась. И выполнил ее просьбу — принес ее обратно в грот.

Асториан мягко провела рукой по его спине, наслаждаясь горячей, упругой кожей. А мягкое покрывало скользнуло по ее телу, обнажая его.

— Ты самый лучший на свете, — склонившись к его уху, прошептала Асториан. Аргоах улыбнулся, не открывая глаз. Нашел рукой ее голову, мягко притянул к себе и поцеловал, вновь рождая удивительное чувство единения и счастья.

— Моя принцесса, — улыбнулся он краем губ, перевернулся на спину и открыл глаза.

Океан. Когда смотришь в его янтарные необычные глаза, то видишь океан. И сам попадаешь в него. Вместе они всегда в этом океане — качаются на волнах, уходят под воду, парят в бездне… Это их океан — на двоих.

Казалось, прошла вечность, пока Асториан бродила в янтарном море. А вынырнув из него, услышала:

— Что ты видела, Асториан? Какие необратимые последствия ты увидела, когда убежала от меня? И что поняла потом…? — Аргоах потянулся и сел, внимательно изучая ее лицо.

— Что ж… — улыбнулась Асториан. — Теперь я скажу тебе. Теперь ты меня не прогонишь… Смотри, — она родила перед внутренним взором то, что открылось в будущем. Собственную гибель, нужную для Вселенной. Тот вариант развития событий, что восстанавливал баланс в далеком будущем.

Молнией мелькнула боль в лице Аргоаха. Но Асториан знала: он такой же, как она. Легко жертвовать своей жизнью. Тяжелее — жизнью любимого существа. Но он сильнее ее… Он сможет принять это.

— Если бы я знал, — на мгновение отвернувшись, сказал Аргоах. Асториан ощутила густую волну, исходящую от его мощной фигуры. Столько в ней было разных чувств… Казалось, дракон готов проклясть все, ради чего жил свою бесконечную, огромную жизнь. Но не было одного — гнева на нее.

— Если бы ты знал, то сделал бы тот же выбор, что и я, — улыбнулась Асториан и погладила его грудь. — Важна система высшего порядка. Наблюдатели, я сама, да и ты… всего лишь подсистемы. Ты сделал бы тот же выбор — ради высшего, ради Вселенной, как бы далеко во времени ни отстояло это все.

— Да, возможно, — Аргоах обжег ее новым горячим взглядом, в котором плескалась боль — за прошлое и будущее. Боль потери, что еще не пришла, но разъедает душу своей неотвратимостью. — Но легко думать и говорить, что можно пожертвовать любой подсистемой. Пока этой жертвой не оказалось любимое существо.

— Зато я люблю тебя, и пока ничего не случилось, у нас вечность, — рассмеялась Асториан, села и прижалась обнаженной грудью к горячему смуглому торсу, обвивая руками его шею. — Возьми меня снова, Аргоах! У нас есть вечность — пока. И в ней мы можем принадлежать друг другу… Я твоя, понимаешь?!

Твердые руки бережно обняли ее, лаская, скользя по гладкой коже. Дыхание дракона приятно обожгло, заставляя снова хотеть единения, взаимопроникновения, того, что разрывает время, делает его незначимым. Превращает мгновения в вечность.

— Если я не придумаю, как предотвратить это, — прошептал Аргоах, мягко опрокидывая ее на покрывало, — то уйду следом… И обращу все это во благо.

— Не вздумай! — Асториан взяла в руки нависшее над ней любимое лицо. — Слышишь, не вздумай, Аргоах! Ты нужен Вселенной… Может быть, ты ее лучший Хранитель!

— Посмотрим… — сказал он на самой границе, прежде чем сотворить новый вихрь, в который они погрузились, не желая возвращения. Прежде чем срывать стоны с губ Асториан, обладать и дарить себя — в мирах и между ними. В телах — и без них.

Разрушать границы и созидать миры.

Спустя много часов, когда они вынырнули, Аргоах со смехом предложил отправиться пообедать.

— У меня нет цели заморить тебя голодом, — сказал он. — Сейчас ты не ощущаешь своего тела… почти. Но его тоже нужно кормить… — и вдруг стал серьезным. — Асториан, послушай, — он встал на ноги, протянул руку, чтобы помочь ей встать, и начал одевать, словно маленькую девочку. Ласково, но собранно и быстро.

— Что случилось? — удивилась Асториан, принимая заботу, но немного тревожась, увидев в лице любимого легкую озабоченность.

— Сюда идет Истинный дракон, я ощущаю колебания… А может быть, и не один… — ответил Аргоах, быстро одеваясь сам. — Думаю, тебе не стоит пока встречаться… с другими.

— Могут обидеть? — рассмеялась Асториан. — Ты ведь знаешь, я найду что ответить?

— Могут быть неприятными. Не забывай, что мы не любим уалеолеа, как и вы — нас… Не обязательно уходить в другой мир, но ты можешь подождать снаружи, пока я поговорю с ним. Можешь наблюдать, если хочешь…

— Конечно, если так удобнее, — улыбнулась Асториан. — Только не затягивай.

Вскоре Асториан быстрым шагом прошла по черному туннелю и присела на камешек возле входа. Интересно, что за новости принесет другой Истинный дракон. И что ему понадобилось от Аргоаха? Вроде бы они и встречаются редко…

Аргоах предложил понаблюдать, улыбнулась она самой себе. Отошла чуть ниже по склону, нашла небольшую лужицу чистой воды — в нее впадал бойкий, веселый ручеек. Провела рукой, заставляя воду застыть и показать ей, что творится в гроте. Вода вездесуща… Частицы влаги, которыми насыщен грот, принесут ей вести через своих собратьев. Так она сможет видеть и слышать все, что будет происходить внутри.

Глава 9. В плену дракона

Путь по мирам был долгим. И молчаливым. Тот, кого она сначала приняла за Рональда, молчал, сжимал ее кисть горячей рукой и вел по лесам, полям, морскому берегу… Виртуозно менял миры — два шага здесь, маленький шажок — там. Так филигранно и четко, что на мгновение Карина засомневалась, вдруг это все же Рональд. Казалось немыслимым, что кто-то еще во Вселенной может так тонко ощущать миры и прокладывать по ним дорогу.

К тому же похититель был неотличим от ее антео. Та же внешность, тот же черный универсал, та же красивая посадка головы и упругая уверенная, но мягкая походка… Лишь что-то неощутимое, скорее на уровне души, чем тела, ощущалось другим.

В этом существе тоже была бездна — бескрайний космос, а может быть, океан. Но другой. Совсем другой… И даже не заглядывая ему в глаза, Карина чувствовала это. У каждого есть своя энергетика. Иногда подмена бывает очень тонкой… Но любящее сердце не может ошибиться и тут.

А как ей хотелось, чтобы это был Рональд! Хотелось хотя бы надеяться на это… Но даже надеяться она не могла. Душа видела другую душу. Подмену, подлог, когда вместо теплого и звездного космоса ей предложили пустую черную бездну. Не холодную — и от этого еще страшнее, еще бездоннее. Нейтральную, никакую. Без дна, потолка и края.

Да и будущее однозначно говорило — вскоре она окажется далеко от мира Коралии, от всего родного. Где-то там. В плену дракона. Именно это она увидела в тот момент, когда «Рональд» взял ее за руку и предложил пойти отдохнуть.

И становилось не просто страшно. Охватывал ужас. Ее кисть сжата железной рукой. Она может только идти с ним и делать вид, что еще не догадалась. Ведь неизвестно, что предпримет дракон, когда узнает, что она раскусила его игру. Что ему вообще нужно!

Единственное, что давало надежду — что она еще жива. Вряд ли дракон собирается просто убить ее. Это можно было сделать сразу. Не обязательно вести ее по мирам, приняв облик любимого. Но с другой стороны… Бывает участь похуже смерти. Например, вечная пытка… Вроде той, через которую когда-то прошел Рональд. Только вот есть ли в ней силы, чтобы пережить подобное? Вряд ли.

И еще страшнее было... не за себя. За всех, кто остался за спиной. В первую очередь — за антео. Потерять ее снова. Он выстоит, уже проходил через это. Но каково ему будет! Она знала, что он одобрил бы ее выбор… Пойти в неизвестность, точно зная, что лишь так предотвратит большую трагедию. Но… Какое одиночество ждет его опять, если не найдет ее, сколько боли и холода! Она должна выбраться, спастись…

Но она одна. Наедине с самым опасным существом во Вселенной. И помочь некому.

Холодный ужас заливал с головы до ног и становился таким сильным, что ее как будто выкидывало из тела. Она вновь смотрела на себя со стороны. И не давала себе в полной мере ощутить этот страх. Или само ее сознание, чтобы не сойти с ума, не позволяло этого. Лишь холодный пот выступал на лбу. И Карина думала, что руки тоже холодеют… А дракон чувствует это и может догадаться, что она его раскусила.

Наконец бесконечное петляние по мирам закончилось, и они оказались в просторной комнате с каменными стенами. «Замок», — подумала Карине. Красивая мебель на резных ножках, круглый столик… Все напоминало историческую часть Белого замка. Только воздух был холодным, незнакомым.

— Присаживайся, ты устала, — краем рта улыбнулся дракон, совсем как Рональд, отпустил руку и указал на кресло возле столика. Сам уселся напротив — непринужденно, красиво.

«А Рональд усадил бы меня себе на колени», — подумалось Карине. Не все повадки врага изучил дракон…

Карина вздернула сама себя. Надо как можно дольше не показывать, что она догадалась. В идеале — никогда. Пока он прикидывается Рональдом, убивать ее не будет.

— Где это мы? — как можно непринужденнее спросила она и села в кресло, попробовала откинуться… Но, видимо, жесты выдавали страх и нервозность. Поза была робкой, неуверенной…

Пришелец внимательно глядел на нее.

Страшно. Холодно. Оценивающий, проницательный взгляд. Из черной бездны… Мурашки по коже. Захотелось убежать отсюда — куда угодно. Можно даже в обморок или — в смерть… Потому что сейчас произойдет самое страшное, самое ужасное, показалось Карине.

— Умная девушка, быстро догадалась, — сбросив знакомую Карине улыбку, сказал пришелец. — Впрочем, у тебя были подсказки. Что ж…

Карина замерла. Вот и все. Ее игра закончилась, не успев начаться. Голова закружилась, и ей показалось, что сейчас она точно вырубится. Но новая волна адреналина ударила в сердце, и оно громко забилось, заставляя быть здесь и сейчас и терпеть эту невыносимо страшную ситуацию.

— Ты Истинный дракон? — стараясь звучать твердо, спросила Карина.

— Конечно, — усмехнулся собеседник. — Ты все поняла правильно. Кстати, первое — сними кольцо.

— Я уже сняла, — ответила Карина, подумав, что при разгромном счете это балл в ее пользу. Кольцо не достанется дракону и не сделает его могущественнее. — Там, в туалете.

«Только что он сейчас со мной сделает за это», — мелькнула мысль. И волна ужаса снова сжала сердце. Она видела, что ждать пощады или жалости от этой холодной бездны бесполезно.

Карина даже зажмурилась, ожидая, что сейчас произойдет нечто ужасное. Например, дракон просто вздернет ее на ноги железной рукой и задушит. Но ничего не произошло. Собеседник продолжал сверлить ее убийственно-черными глазами.

— Что ж… — сказал дракон. — Это говорит о том, что ты еще умнее. Но тем хуже для тебя. Я ожидал, что ты отдашь мне кольцо, и я из твоего разума смогу выяснить все о его планах и мыслях… Знаешь, ты сама могла бы даже не догадываться о них, но я хорошо изучил его. Глядя в твою память, я по деталям понял бы намного больше, чем ты. Ведь часть своих планов он наверняка скрывал от тебя — ради твоей безопасности.

Дракон говорил спокойно, рассудительно. Словно просто объяснял сложившуюся ситуацию. И не знай Карина, кто перед ней, она бы поддалась нейтральному спокойствию, что звучало в его голосе. Но она знала, кто он. И догадывалась, сколько ему лет… Наверное, ни одно живое существо не может прожить столько и остаться прежним. Сохранить сердце, способное чувствовать, душу, способную любить… Поэтому бездна, что смотрит на нее сейчас — такая нейтральная. А порой холодная, как космос вдали от звезд. Ведь космос — самое холодное место, если в нем нет огненных звезд, что рождают миллионы единиц энергии, сжигая сами себя. Прямо как люди…

А этот дракон уже давно не горел. В его космосе не осталось звезд. Карине не нужно было знать его историю, чтобы понять это. Потому что космос со звездами — теплый и горящий — она видела и знала. Делила с ним жизнь, планы, постель…

— Поэтому я рассчитывал прочитать тебя прежде, чем мы начнем… — продолжал дракон. — Но у тишины твоего разума оказалась другая природа. Что ж, Предсказательница, он поставил на тебя беспрецедентную защиту. На вашу беду. Даже если я попробую взломать ее, убью тебя, так ничего и не узнав, — усмехнулся он. А Карина победно улыбнулась про себя. Рассчитывал узнать через нее как можно больше, как от лица, «приближенного к императору». Но у него ничего не выйдет. Рональд хорошо застраховался.

— Здесь нечему радоваться, — небрежно сообщил дракон и задумчиво поднес руку ко рту, словно раздумывал и оценивал собеседницу. «Да, теперь он просто убьет меня как бесполезную!» — пронеслось в голове у Карины.

— Не сразу, — серьезно ответил дракон, а Карина изумленно уставилась на него. Догадался, что она подумала? Или все-таки читает ее мысли?

— Знаешь, я действительно живу очень давно, — сказал дракон с усмешкой в ответ на ее взгляд. — И хорошо изучил вас всех. Живых смертных. Вы удивительно однообразны. Диапазон того, что вы чувствуете или думаете в той или иной ситуации, — чрезвычайно ограничен. Причем, — он вдруг улыбнулся, словно был ученым, показывающим коллеге примечательный факт, — неважно, кто вы. Люди, гуманоиды или кто-то еще, сколько у вас рук и ног, сколько и каких голов... Ваши эмоции однообразны… — Он наклонился в сторону Карины, заставив ее инстинктивно вжаться в спинку кресла, и сказал: — Мне не нужно читать мысли, девочка, чтобы знать, о чем ты думаешь. Это и так написано у тебя на лице. А когда не написано — диапазон того, что ты можешь подумать, слишком узок, чтобы не догадаться. Вот беседа с ним, думаю, была бы интересней.

«Телепатия, эмпатия, просто понимание людей — все это по сути одно и то же, Карина», — всплыл в голове голос Рональда. Голос из прошлого и теплая приятная картинка тайванского ресторана в форме яйца, кружащегося над горами. И надежный высокий мужчина-Древний, которого она тогда… так приятно опасалась! Сейчас, увы, все было не так. Это был не он, и бояться действительно стоило! «Если очень хочешь и стараешься понимать людей, рано или поздно сможешь прочитать мысли. Да и нет необходимости их «читать», ты просто знаешь, о чем думает человек, ловишь образ. Потому что думают люди образами и чувствами, а не голыми мыслями. И для этого не нужно быть Древним. Требуется только время и большое желание…» — да, и Рональд когда-то сказал то же самое, подумалось Карине.

— Вижу, и он говорил тебе об этом, — почти доброжелательно улыбнулся дракон. — Однако перейдем к делу…

Мерзкие холодные мурашки пробежали по спине. Вот теперь все — к делу… Дракон с усмешкой изучал ее. Никуда не спрятаться от его заинтересованного и в то же время равнодушного взгляда. Она, как бабочка, приколота этим взглядом к спинке кресла…

А в разуме, мечущемся в поисках спасения, возникли картинки еще с Земли… Что делать, если вас захватили в заложники. Как вести себя, что говорить... Почему-то вспомнился плакат в вагоне поезда, где подписи к картинкам с заложниками и людьми с автоматами призывали не оказывать активного сопротивления, попробовать договориться, наладить контакт…

Хорошо. Глупо, наивно. Но что еще остается? Несмотря на страх, она должна попробовать узнать как можно больше об этом существе. И наладить с ним контакт, хоть какой-то… Пускай сейчас он поймет общее направление ее мыслей. Но не увидит наивный земной плакат из поезда у нее в голове, не увидит и не услышит конкретики… «Он ждет, что я спрошу «к какому делу» или что он собирается со мной делать. А я спрошу другое, — усмехнулась Карина про себя. — Что он будет со мной делать, я и так вскоре узнаю».

Никогда ей не переиграть дракона, чей возраст многие десятки тысяч лет. Но кто сказал, что нельзя попытаться?!

— Как тебя зовут? — спросила она, отвечая собеседнику острым, прямым взглядом. Глаза тут же пришлось отвести: смотреть в бездну было невозможно. Она словно резала тебя невидимым лезвием.

— Умная, — усмехнулся дракон. — Но это неважно. У меня было много имен… За эти тысячи лет.

— Но ведь когда-то было твое собственное, изначальное, — словно рассуждая, сказала Карина. — То, что дали при рождении…

— Кстати, Истинные драконы не давали своим детям имен при рождении, — словно вспоминая что-то очень давно забытое, медленно ответил дракон. — Лишь спустя несколько лет, когда становились ясны наклонности и характер новорожденного. Да, это было давно… Не важно, как и когда меня звали. Если хочешь, называй меня Агрионор – одно из самых благозвучных моих имен.

— Красивое, похоже на эльфийское… — доброжелательно ответила Карина. Неужели получается поддерживать беседу? Имени своего истинного не сказал, но все же…

И тут бездна словно дрогнула, исказилась. Как будто ему стало неприятно. «Ага, как же, не испытываешь ты чувств, — победно подумала Карина… — Испытываешь, как и все. Тебе может быть неприятно. И, похоже, ты не любишь эльфов».

— Скорее, человеческое, — ответил дракон из успокоившейся бездны.

— А сколько тебе лет? — словно невзначай спросила Карина.

И тут дракон рассмеялся. Даже расхохотался, глядя на нее.

— Что еще ты спросишь, чтобы оттянуть свою участь?! — усмехнулся он наконец. — Ты прекрасно понимаешь, что мне больше пятидесяти тысяч ваших коралийских лет. Да, я не молод… Думаю, конкретные цифры не важны. Так что еще ты спросишь? Мне интересно.

— Ну… — замялась Карина. И подумала, что с каждым нужно говорить на его языке, а все, что можно сказать четко про этого дракона — это что он хочет навредить Рональду, и что он игрок. — Ну еще я хотела предложить… Может быть, если мы перестали играть в то, что ты якобы Рональд, то ты примешь свой обычный вид? Мне интересно.

— Этот вид мне вполне привычен, — дракон в манере Рональда коснулся указательным пальцем уголка глаза. — Внешность, особенно, если она постоянна и неизменна, тоже накладывает отпечаток. Чтобы понять его, полезно было походить в его шкуре. Впрочем… я согласен удовлетворить твой интерес.

Дракон молча поднялся на ноги. И… рассыпался на множество черных частичек. «Мне бы удивиться…» — подумалось Карине. Но ничему магическому она уже давно не удивлялась…

Спустя пару мгновений на месте «Рональда» стоял другой мужчина. Тоже высокий, тоже статный. Тоже черноволосый и смуглый, с правильными строгими и весьма красивыми чертами лица. Но не Рональд. А на месте черной бездны в глазах плескался темно-янтарный океан, и, как щели в пустоту, зияли зрачки в форме песочных часов.

Страшный взгляд. Но, когда он принял свое истинное обличье, стало легче. Ушло тянущее ощущение подлога, чувство, что древнее зло говорит с ней из тела ее антео. Что ж… продолжим, если получится, подумала Карина. Сколько еще она продержится? Вряд ли долго. Вряд ли дракон позволит. Но она должна тянуть время. Ведь не исключено, что Рональд как-то уловит колебания, поймет, куда пошел по мирам дракон. Раз он может понять, куда привел Изабеллу «рывок силы».

— Спасибо, — насколько могла непринужденно сказала она. — А чтобы принимать другой облик, нужно проходить через первую, человеческую ипостась?

— Не обязательно, — небрежно ответил дракон. Теперь голос у него был режуще-холодный. Налет глубокого тепла, что вносил облик Рональда, исчез. Он снова уселся в кресло и положил ногу на ногу. Синее с серебром одеяние красиво облегало идеальную фигуру — мощную, но стройную. Красивый мужчина. Только нейтральное равнодушие с оттенком холода делало его резким и страшным, убивало все очарование

— Итак, ты, разумеется, хочешь знать, что тебя ждет… — дежурно улыбнулся он.

Карина опустила глаза. Конечно, хочет. Но после этих слов будет слишком близко к делу…

— Еще я хотела бы увидеть твою вторую ипостась, — ответила она. — Мне всегда нравились драконы!

Тот, кто назвал себя Агрионор, рассмеялась. Неприятно, режуще. Как исследователь при виде милой выходки подопытного животного, приготовленного на заклание.

— Любознательная, — сказал он. — В тебе есть ум и смелость. Признаюсь, разговор с тобой вполне интересен. Но… вряд ли дойдет до моей второй ипостаси. К делу.

— Хорошо, — вздохнула Карина и вжалась в спинку кресла. Она всего лишь букашка, которую это существо раздавит в любой момент. Остается пищать и надеяться, что ботинок монстра не сразу наступит на нее. — Что ты хочешь, почему преследуешь Рональда и ломаешь то, что ему дорого?

Дракон наклонился в ее сторону, заставляя Карину покрыться очередной волной холодных мурашек.

— Ты сама ответила на свой вопрос — я ломаю то, что ему дорого. Значит, хочу сделать плохо Рональду Эль. Так ведь? Он должен потерять то, что ему нужно. И тут не обойтись без тебя…

Острый луч понимания пронзил Карину. Все намного хуже, чем можно было подумать.

— Ты ненавидишь его? За что? Почему тогда ты не встретишься с ним? Ты ведь мог бы попробовать убить его… — про себя Карина поежилась. С самого начала она боялась, что Рональду придется драться с этим существом. Драться не играми и интригами, а в буквальном физическом, магическом или драконьем варианте…

— Слишком много вопросов. Но я не вижу смысла делать тайну, — дракон комфортнее откинулся в кресле и устремил на Карину внимательный холодный взгляд. — Почему бы нет? Рональд Эль убил мою истинную пару. Ты знаешь, наверное, что Истинные драконы любят один раз?

Карина растерянно кивнула. Она ожидала, что у дракона личный счет к Рональду. Но не думала, что такой!

— Такую потерю не прощают. Он уничтожил мое сердце. И спустя много тысяч лет я уничтожу его. Мне нет смысла встречаться с ним. Мне нужны его страдания, а не смерть.

— Но как это произошло? Как давно это было? Тысячу лет назад или полторы?! Может быть, он не хотел?! — сказала Карина, ощущая, что в голосе появляются чувства, что она больше не может сдержанно вести игру.

— Не своими руками, конечно, — усмехнулся дракон, и ледяная молния сверкнула в его взгляде. — Не важно, как именно. Это действительно было очень давно, много больше тысячи лет назад, даже двух тысяч. В те времена, когда мои собратья еще жили в этой Вселенной.

— Но Рональд тогда еще не родился! — отчаянно крикнула Карина. — О чем ты говоришь?!

— Были и другие жизни, — усмехнулся дракон краем рта, как Рональд. — Кому это знать, как не тебе, Предсказательница.

— Но… — Карина ощутила, что сейчас заплачет. Как достучаться до камня? Как пробиться к сердцу твердой скалы? Разве услышит он разумные доводы... — Ты можешь ошибаться! Вдруг это был не он! Откуда тебе знать! Кем он был?

— Не важно, — пренебрежительно махнул рукой дракон. — Это был он. Я остался в этой Вселенной, чтобы найти его. И заставить испытать ту же потерю. Почти пятьдесят тысяч лет я искал его среди родившихся. И нашел — сущность можно узнать, даже если она исказилась иным воплощением. Но, к сожалению, нашел, когда он уже потерял самое дорогое, свою «антеоли», — дракон пренебрежительно скривил губы. — Счет почти сравнялся. Знаешь… — продолжил он словно доверительно, еще сильнее наклоняясь в Каринину сторону. — Наверное, я еще долго ломал бы его проекты. Колол его мелкими иголками — мучая, но не убивая. Но он… он нашел и обрел тебя — в другом теле, но тебя. А ведь я сделал многое, чтобы этого не произошло…

— Что, например? — отчаянно сдерживая панику и слезы, спросила Карина. От такого мстителя не будет спасения. И да… она ферзь в этой игре. Не просто ключевая фигура как Предсказательница. Она орудие мести. Ее жизнь — разменная карта, чтобы отомстить. И не столь страшно за себя. Пожалуй, она привыкла умирать… Это не страшно. Страшно за Вселенную и за Рональда. Которые сейчас на кону, из-за того что когда-то этот дракон потерял свою пару.

— Уничтожил твою планету, — спокойно ответил дракон. И Карину передернуло. Судорога пробежала по телу, вызвав у Агрионора новую снисходительную усмешку. — Это была многоходовка. Я действовал не наверняка, но многое оправдалось. Хотел подставить его — это ты уже поняла. Ведь рано или поздно материалы из вашей аппаратуры должны были всплыть. И еще… знаешь, я чуял, что ты могла родиться на той планете. Что-то подсказывало мне: я на верном пути. Откуда мне было знать, что ты окажешься среди спасенных… Он переиграл меня в этом.

— Он ничего не сделал для этого! Это Божья воля! — возмутилась Карина, ее руки тряслись. Но сквозь страх и боль пробивался гнев. Хотелось броситься на это спокойное равнодушное существо… и убить голыми руками. Выцарапать глаза, разбить голову… За Землю, за Рональда. — Мы встретились случайно!

— Не уверен, думаю, его вела интуиция, — словно не замечая ее состояния, ответил дракон.

Карина выдохнула. Он все равно убьет ее. Это однозначно. А она не сможет причинить ему ни малейшего вреда. Нужно держаться… Нужно хотя бы узнать все перед смертью.

— Знаешь, — сказала она. — Я думаю, ты поступил неправильно. Месть тому, кто даже не помнит того своего воплощения, не принесет тебе победу. Лучше бы ты искал ее… Свою истинную пару. Ведь если мы встретились с Рональдом, то и вы можете.

— Я искал, — резко ответил дракон, янтарное море сверкнуло гневом. — Я остался, чтобы найти ее и отомстить ему. Но нашел только его…

— Но, может быть, нужно поискать еще…? Или ты не узнал ее, ведь теперь она в другом воплощении, не такая, как ты ее знал… — словно уговаривая, произнесла Карина.

— Я узнал бы ее сразу, — так же резко ответил дракон. — И не тебе судить меня, Предсказательница.

— Но ты все поставил на месть! А она затуманивает взгляд… — начала Карина.

— Стой, — дракон поднял руку останавливающим жестом. Почти таким же, как у Рональда. — Ты знаешь достаточно. Теперь к делу. Я не буду томить тебя ожиданием, мне нужно не это.

— Ты убьешь меня? — спросила Карина с надеждой. Игры закончились. Не исключено, что ей еще придется молить о пощаде. О простой смерти. Простая смерть лучше того, что, вероятно, приготовил дракон для них с Рональдом…

— Не просто. Хотя, разумеется, через некоторое время ты умрешь. А вот каким будет это время, зависит и от тебя, — почти доброжелательно ответил ей дракон. — И да… Карина, — он впервые назвал ее по имени. В холодном голосе вдруг снова появились доверительные нотки. — Ничего личного. Я не имею ничего против тебя лично. Ты мне даже нравишься. Все дело в нем.

— Ну так дерись с ним, как мужчина! — крикнула Карина. — Мсти, сражайся, дерись! Так ведь легче для всех! Или ты боишься, дракон?!

Дракон внимательно посмотрел на нее.

— Я не боюсь твоего мальчика, — улыбнулся он. — Успокойся, не заставляй меня применять к истеричке жесткие методы. Повторю: для него умереть — слишком просто. Но не волнуйся… Он умрет. Потом, когда вновь потеряет тебя — безвозвратно.

Карина выдохнула. Ей все равно, что он сделает с ней! Абсолютно все равно. Это существо заслуживает одного — презрения. Сильный, могущественный, умный дракон. И такое низкое существо… А ведь, наверное, раньше, до того как потерял свою пару, он не был таким, пронеслось в голове у Карины. Как хорошо, что Рональд устоял, не стал таким же, потеряв ее. Наверное, потому она и любит его, что в нем нет этой злости, мстительности, холода и равнодушия.

А дракон… Он просто не понимает … Не понимает, что проиграв, умерев, испытав все мучения, они выиграют. Ее жизнь не такая уж большая цена за благополучие Вселенной.

— О чем ты сейчас думаешь? — с интересом спросил дракон. — Я не до конца понимаю. Ну, кроме того, что презираешь меня…

— Не важно, — усмехнулась Карина.

— Ответь. Ты ведь понимаешь, что у тебя нет никакого оружия против меня. И от тебя зависит, сколько мучений тебе предстоит.

И тут Карина рассмеялась. Страх — паршивый, мерзкий страх перед этим существом — растаял. Наверное, так смеются смертники перед казнью. Когда уже нет надежды, но душа обретает новую опору. И смеется над своими убийцами. Ведь это они проиграли…

— Знаешь, дракон! — твердо сказала она. — У меня действительно нет никакого оружия — ты двумя пальцами можешь свернуть мне шею, мы оба это знаем. Кроме одного… Я вижу, что будет. И знаешь… ты проиграл. Ты еще сам не понимаешь этого, но ты проиграл. В тот момент, когда я решила пойти к тебе, путь развития ситуации был определен. И это неизменно, непреложно… Твои игры с принятием решений не помогут изменить это. Мне даже не нужно смотреть отдельно твое будущее, чтобы увидеть в нем крах… Потому что ты не понимаешь одного — побеждает любовь, самоотверженность, стремление к общему благу — правила игры все те же, с древних времен ничего не изменилось! А не месть.

Дракон неожиданно встал, и резкий холодный взгляд словно разрезал Карину надвое. Стало даже физически больно.

— Посмотрим, что ты скажешь потом, Предсказательница, — усмехнулся он. Но мгновение вспыхнувшего гнева быстро прошло. Он сел обратно.

Глупая, смешная девочка, — он покачал головой, словно издеваясь. И, наверное, так и было. — Мне давно безразличен ваш дурацкий баланс. Я качаю его лишь по одной причине — потому что это причиняет боль ему. Ему больно, когда гармония во Вселенной нарушена. В остальном мне все равно, что будет с вашими мирами и Вселенной. Моя победа в…

— Можешь не продолжать. Ты засчитаешь себе победу, если мы будем страдать и потеряем друг друга, — сказала Карина. — Я уже поняла. Так какие у тебя планы?

— Сейчас обговорим, — вполне доброжелательно улыбнулся дракон. — Думаю, общую линию ты поняла. Может быть, что-то я позволю выбрать тебе самой. Можешь считать это милосердием победителя… Или как хочешь. Я рассматривал много вариантов. Первый из них очень прост. Я мог бы увести тебя у него. Ты думаешь, что это невозможно, — дракон усмехнулся. — Но это возможно, и даже реально, если учесть мою природу. Но… в сущности мне это не нужно. К тому же он с легкостью примет это. Твоя измена — не то, что убьет Рональда Эль, он слишком заигрался в великодушие. Есть и другой вариант — долго мучить тебя, а потом убить, желательно у него на глазах. Не изящно, но эффективно. Долгое время он страдал бы от неизвестности, догадываясь о происходящем. К тому же ты умрешь мученицей и попадешь в высшие сферы, куда ему путь заказан.

— Не думаю, что заказан, — сквозь ледяную стену, что давила на нее от голоса дракона, сказала Карина. Резко, жестко. — Рональд не уничтожал планеты.

— Ты уверена? — то ли усмехнулся, то ли улыбнулся дракон. — Напомню, были и другие жизни. Для духа общий счет. Так вот, продолжим… Неплохой вариант, и, может быть, мы к нему еще вернемся. И наконец… Знаешь, он ведь любит лишь баланс во Вселенной и тебя. Желательно лишить его и того, и другого одновременно. Достичь обеих целей. Так или иначе, ты весьма ценный материал. Предсказательница. Это редкий Дар. Например, я лишен его. Ты могла бы перейти на мою сторону, работать со мной. А я раскачаю его обожаемый баланс еще сильнее… Разумеется, со временем ты все равно умрешь, чтобы он испытал дополнительную боль. Но долгие годы ты проживешь благополучно, занимаясь интересный делом, своим призванием — предсказывая будущее для меня. Вместе мы сможем научиться управлять им. У меня уже есть наработки в этой области, думаю, ты заметила, — он доброжелательно улыбнулся, но Карину обдало холодом. А сердце забилось еще громче. От этих рассуждений ее снова охватывала паника. Он что, совсем сумасшедший?! Как вообще может предлагать ей подобное?! Пожалуй, за десятки тысяч лет можно было хорошо изучить живых существ, чтобы понимать — она никогда не пойдет на это!

— А если у меня под рукой будет предсказательница, мои возможности расширятся. Он будет страдать и от того, что баланс все больше раскачивается. И от того, что будет подозревать твое участие в этом. Уверен, у него хватит разума разгадать это. Он начнет охоту не только на меня, но и на тебя. В идеальном варианте — найдет и убьет тебя своими руками. Не правда ли, очень красивый вариант?

— Весьма изощренный, — холодно ответила Карина. Чудовище. Перед ней чудовище. Нужно окончательно осознать это… Можно только драться до последнего за свою душу. И умереть достойно.

— Вижу, мои слова не находят в тебе отклика, — усмехнулся дракон. — Ты думаешь нечто подобное: лучше смерть, никогда… И тем не менее, мне этот вариант кажется самым выгодным. Ты будешь работать со мной, Карина. Все, что требуется — подавить твою волю. Кстати, это доставит ему дополнительную боль. Он знает, что ты больше всего боишься потерять свою волю, не иметь выбора. Даже сильнее, чем пыток, которых вы все боитесь… Удивительно, как живые существа чувствительны к боли…

— Ты тоже чувствителен к боли! — мстительно сказала Карина, смерив его презрительным взглядом. — Да, дракон, ты тоже ее чувствуешь! Именно боль превратила тебя в то, чем ты стал. Ты не выдержал боль потери и одиночества… И начал мстить. А Рональд — выдержал ее.

Дракон наигранно поморщился.

— Какие возвышенные рассуждения. Впрочем, скоро ты будешь говорить по-другому… Так вот. Поставив на тебя защиту, он осложнил задачу мне и подверг тебя большему риску. Имей я возможность проникнуть в твой разум, просто внушил бы тебе необходимое, подавил бы твою волю, так что ты думала бы, что сама принимаешь решения. Но Рональд Эль предпочел более сложный путь — и более мучительный для тебя. Как думаешь, могу я подавить твою волю, не проникая в твой разум?

— Можешь, — насколько могла спокойно ответила Карина. Ее снова выкидывало из тела, снова она как будто отсутствовала здесь и сейчас. Потому что напряжение и страх, диктуемые пресловутым, работающим против ее воли, инстинктом самосохранения — становились невыносимы. Она догадывалась, о чем говорит дракон.

— Да, ты права. Практически любого можно подавить пыткой, — улыбнулся ей дракон. — Но, повторю, я понимаю, что это не самое страшное для тебя. Да и не интересно, хоть у меня есть настоящие поэты этого дела — геар. Пока что мы пойдем другим путем…

— Каким? — спросила Карина.

— Вскоре узнаешь. Но, знаешь, что… Карина, — дракон усмехнулся и поднялся на ноги — высокий, непоколебимый, холодный. — Я обещал милосердие победителя. И я проявлю его… Подумай над моим предложением. Ты можешь работать на меня по своей воле. Это не избавит тебя от смерти в будущем, но предотвратит многие мучения. А для него это будет еще больнее… И, да… Ты понимаешь, что я увижу притворство. Ты можешь принять это решение только по-настоящему. Или не принять. Любую игру я замечу — думаю, ты уже поняла это.

— Мне не о чем думать, — ответила Карина. Сердце обрадовалось отсрочке. Инстинкт самосохранения ликовал. Но смысл оттягивать свою участь? Она просто не выдержит ожидания… А игру, притворство дракон действительно разгадает. Хоть именно притворство могло бы оттянуть время…

— И все же… — почти ласково улыбнулся ей дракон. — Подумай до вечера. Уверен, тебе понравятся мои игры — ты же любишь умных мужчин.

Он доброжелательно кивнул Карине и вышел из комнаты.

Уфф… Тело неожиданно расслабилось, растеклось в кресле. Отсрочка. И его больше нет рядом. Карина ощутила, как слезы расслабления текут по щекам. Словно пуля пролетела в миллиметре от нее, и она чудом выжила. Ненадолго… Скоро ее снова охватит напряжение и страх. Но сейчас она просто плакала, расслабленно, позволяя себе выпустить жесткий стержень, что мучил ее все это время.

«Господи, помоги мне…» — прошептала Карина. Никто, кроме Бога, ей не поможет. Ведь и Рональда привести сюда может только Бог. Тот, кто вне игр, тот, кто управляет всеми игроками.

***

Легкое раздражение не отпускало Аргоаха. Ему ни на секунду не хотелось отрываться от принцессы. Хотелось нежить ее, носить по мирам, показывать дорогие ему места, проекты и игры… Касаться ее светлой, трепетной, но решительной души. Хотелось ее — во всех смыслах. И сейчас, когда он только-только обрел свою принцессу, расстаться с ней хоть на мгновение казалось мучением.

Истинна пара… Его истинная пара. Та, что подходит ему, как ключ к замку. Та, с кем он сплетает не только тела, но и души. Как вообще он прожил в одиночестве столько тысяч лет? Как можно было жить, не зная ее? Теперь ему виделось, что прежде, до нее был только… холод. Холод и равнодушие. А еще одиночество. Сейчас, когда он узнал, как может быть по-другому, казалось, что вся его прежняя жизнь была воплощенным ледяным одиночеством, в котором он, с одной стороны, хранил, а с другой — играл, чтобы как-то развлечь себя. Все проекты потеряли смысл, стали лишь рябью на поверхности воды…

Смысл имело только то важное для Вселенной, о чем он думал, что хранил в сердце и собирался претворить в жизнь. Просто еще не придумал способ. И она. Она!

Аргоах усмехнулся. Можно было пройтись магией по гроту и очистить его от запахов и энергетических следов. Истинному дракону, что идет сюда, не обязательно знать о его личной жизни. Но зачем? Даже интересно, как отреагирует другой Истинный дракон на это.

Вскоре воздух стал густым, и посередине грота появились сразу два Истинных дракона. Он и она. Брат и сестра — Аргистар и Архиона. Редчайший случай — десять тысяч лет назад они родились как близнецы. Истинная драконица Ирстара произвела на свет сразу двоих Истинных драконов. Может быть, поэтому они были любимцами Правителя драконов Анбейра, что уже почти шестьдесят тысяч лет координировал действия Хранителей. Почти ни во что не вмешивался, но в экстренных случаях его решение было законом. Да и в особо важных случаях, когда требовалась работа нескольких Истинных драконов, он выступал руководителем. В любой момент он мог призвать кого-либо из собратьев, чтобы дать новый проект.

В человеческой ипостаси близнецы были высокими, как все Истинные драконы. Оба темноволосые, с гордыми чертами лица, нависающими бровями с изломом и твердой складкой губ. Да, похожи в чем-то и на Аргоаха. Все Истинные драконы немного похожи — статные, сильные, смуглые, темноволосые. Да и глаза почти у всех янтарные, со зрачками в форме песочных часов. Интересно, что эти особенности внешности передались и потомкам Истинных — Настоящим драконам.

— Приветствуем, Аргоах, — как младшие старшему, близнецы поклонились ему.

— Приветствую, — кивнул Аргоах.

На этом церемонии закончились. Архиона огляделась вокруг.

— У тебя здесь стало как-то уютнее, — томно сказала она и добавила чуть язвительно: — А еще пахнет физической близостью и гормонами счастья. Ты завел себе женщину, Аргоах? И даже привел в свою пещеру?

— Возможно, — нейтральным тоном ответил Аргоах. «Нет, видимо, нужно было убраться в пещере…» — подумал он, улыбнувшись про себя. Ему-то все равно, даже забавно. А вот Асториан, которая незаметно наблюдает, может быть неприятно.

— И что это за запах? Он мне знаком… — задумчиво сказал Аргистар. — Неужели уалеолеа?

— Аргоах?! — Архиона в наигранном изумлении подняла брови. — Ты связался с уалеолеа? Решил попробовать бессмертную на вкус? Кто она и где ты ее подцепил? Это эксперимент? Она вообще еще жива…?

— Думаю, вы пришли не для того, чтобы говорить о моей личной жизни, — улыбнулся Аргоах, подпустив в голос твердые нотки. Вообще-то Истинные Драконы уважали его, как одного из лучших Хранителей. А молодые побаивались, он считался загадочным и весьма жестким. Впрочем, молодых мало… «Нас всего сорок пять во всей Вселенной», — с какой-то едва осознаваемой тоской подумал Аргоах. Но и этого достаточно, чтобы… Впрочем, они пришли говорить именно об этом.

— Да, разумеется, — бросив взгляд на сестру, сказал Аргистар.

— Разумеется, не наше дело, — начала Архиона, перебив его. — Просто не хотелось бы, чтоб возникли разногласия с Наблюдателями, если ты случайно убьешь уалеолеа… Или если ты ее соблазнил против ее воли.

Но Аргоах ощущал ее ментальный фон — несмотря на завесу, что ставили Истинные на свой разум, прежде чем говорить с собратьями. Ведь далеко не всегда хочется открывать разум друг другу. Архионе было интересно, в чем дело. Ее просто распирало от любопытства… «Молодая, — подумалось Аргоаху, — сохранила живые чувства».

— Ни о чем подобном речь не идет, — спокойно ответил Аргоах. — Перейдем к делу. С какой целью вас прислал Анбейр?

— Он всего лишь просил передать, что мы рассмотрели твои соображения, оценили расчеты, — ответил Аргистар, — и считаем, что грядущее никак не связано с Хранителями. К тому же уходить из этой Вселенной Истинным драконам рано, — дракон с некоторой опаской посмотрел на Аргоаха, словно опасался его реакции на подобные новости.

Аргоах ощутил досаду. Впрочем... Он ведь и не ожидал, что Анбейр быстро оценит его соображения. Нужно несколько столетий думать об этом, чтобы прийти к тем выводам, к которым пришел он. Придется еще не раз воззвать к мудрости главного дракона. Или действовать на свое усмотрение.

— Я понял вас, — спокойно ответил Аргоах. — Передайте Анбейру мою благодарность за весьма быстрый ответ. И просьбу еще раз оценить мои расчеты.

Аргистар и Архиона с недоумением посмотрели на него. И кивнули.

— Благодарим за ответ, — улыбнулась Архиона. — У тебя есть, что еще передать Анбейру?

— Нет, — с усмешкой покачал головой Аргоах. — Вы, в любом случае, передадите ему свои наблюдения. И это ваше право.

— Что ж, тогда до встречи, Аргоах, — кивнул Аргистар.

— До встречи, — улыбнулась Архиона. И добавила, прежде чем исчезнуть: — Будь осторожен с уалеолеа. Наблюдатели не для нас...

Аргоах усмехнулся им вслед. Вероятно, они понятия не имеют о том, как любовь стирает различия, делает его принцессу родной и понятной для него.

Глава 10. Игры баланса

Б’Райтон ощутил враждебное присутствие. Вернее не враждебное, скорее нейтрально-равнодушное. Словно что-то очень жесткое внезапно сгустило воздух вокруг. Открывать запертую дверь было некогда, он занес руку, чтобы вынести дверь в туалет. Но в этот момент резкая, невыносимая боль в голове скрутила его. Заставила упасть на пол и замереть, сжимая голову руками. Будто пытался удержать ее, когда мозг разрывался и хотел вылететь наружу. Ментальный удар невиданной силы. Такой, что его, не совсем уж неопытного Древнего, даже телепата просто скрутили, как мальчишку.

Вот так и умирают от этого, подумалось Брайтону сквозь невыносимые ощущения. Кровь начинает течь из глаз, из ушей, а потом голову разрывает на части от резко поднявшегося давления. И даже Древний не продержится дольше нескольких часов. Он приготовился умереть, лишь отчаянно орал внутри себя, сквозь боль взывал к своей жене Соне. Просил простить ее, что уходит преждевременно. Что даже не смог попрощаться... Он всегда был занят Союзом, а она — собой. И слишком мало последнее время они были вместе. А ведь его все так же тянет к ней...

И вдруг все прекратилось. Да и длилось всего несколько секунд. Б’Райтон неуверенно отвел руки от головы и попробовал подняться, и в этот момент силуэт в черном оказался рядом с ним. Рон’Альд кулаком выбил дверь и застыл, глядя в пустой туалет.

Прошла пара мгновений. Б’Райтон не мог прочитать, что написано у него на лице. А когда он поймал взгляд брата, то увидел на его лице словно каменную маску. Спустя мгновение Рон’Альд нагнулся и поднял с пола черное кольцо, то самое, что вызывало раздражение у Ар’Тура. А сам Б’Райтон лишь из симпатии к Карине не принудил ее когда-то снять этот странный артефакт.

Рон’Альд подержал его двумя пальцами, словно раздумывая, потом надел на безымянный палец правой руки и протянул левую Б’Райтону.

— Надеюсь, ты не сильно пострадал, — сказал он нейтральным тоном.

— Что с ней?! — Ар’Тур, прибежавший вслед за Рон’Альдом, отчаянно шарил взглядом по туалету, по белым стенам. Растерянный Мер’Эдит стоял тут же.

— Принцессу забрал дракон, — нейтральным тоном сказал Рон’Альд. Потом вдруг обернулся к ним обоим.

— Двое Древних. Один — глава Союза, опытный и вроде как проницательный. Другой — реинкарнация умного в общем-то Древнего. И обоих провела двадцатилетняя девочка, — жестко усмехнулся он. — Признаюсь, мы все должны быть восхищены Кариной.

И Б’Райтон, сам того не желая, опустил взгляд. Теперь все стало еще хуже. Совсем плохо...

Сначала непонятные игры брата, который в итоге оказался невиновен, но перед которым было стыдно за многолетнюю зависть и неприятие. Потом угроза Союзу от самого опасного врага, и только на брата и можно было сделать ставку. А теперь... теперь он, Б’Райтон, не уберег самое дорогое для брата... самую дорогую. Чего ждать от Рон’Альда. Он уже отшлепал их словами. А что дальше...

— Рон’Альд, я приношу извинения, — начал Б’Райтон. В тот же момент раздался звук удара — это Артур со всего маху заехал кулаком в стену, оставляя выщерблины, заставляя все вокруг трястись. И уткнулся головой в руку, прижатую к стене.

А Рон’Альд поднял ладонь останавливающим жестом.

— Это не важно. У нас нет времени и сил для сожалений и чувства вины.

— Что мы будем делать? — спросил Б’Райтон. Брат прав. Сейчас не время для самоедства. И он, Б’Райтон, все еще глава Союза. Хоть может... лучше бы Союзом правил брат. Надежнее было бы.

— Для начала я допрошу пленного, — ответил Рон’Альд, усмехнувшись. — Как и собирался.

— Что?! — Ар’Тур в ужасе уставился на него. — Ты собираешься допрашивать геар, делать дела, когда она в руках у дракона?

— Да, собираюсь, — спокойно ответил Рон’Альд. — А ты знаешь, куда он ее забрал? Нет. Я тоже. Но теперь я знаю сектор Вселенной — диапазон из трех миров, куда забросило землян и Изабеллу. И они «приведут» нас к нему. А значит, и к ней. А сведения от геар дадут информацию о нем, об их планете, которую мы должны будем атаковать, чтобы отвлечь его внимание. А провести адекватный допрос не сможет никто из вас.

— Почему земляне «приведут» к дракону? — изумился Ар’Тур. — С чего это вдруг?

— Предсказание. Одно из Карининых предсказаний, — с невеселой усмешкой ответил Рон’Альд. — Ей удалось немного расшифровать предсказание о пятерых спасенных. Что не помешало ей волноваться за них, когда они исчезли. От мыслей и предсказаний до «дела» — пропасть. Земляне приведут нас к Истинному дракону, но не пострадают в этом путешествии. Это одна из причин, Б’Райтон, почему я просил тебя не слишком ограничивать их свободу...

— Но с ними моя дочь! — в изумлении взглянув на брата, ответил Б’Райтон. — Ее тоже касается это предсказание?! Она тоже не пострадает?

— Нет, с ней предсказание не связано, — ответил Рон’Альд.

— Манипулятор, все-таки ты манипулятор... — почти простонал Б’Райтон, ощущая, как мир рушится в очередной раз. — Ты позволил этому случиться! Это было по твоему плану!

— Не совсем, — усмехнулся Рон’Альд. — Я ведь не знал деталей. Как и Карина, — он посмотрел брату в глаза. — Если ты думаешь, мне все равно, что с ними, то ошибаешься. К тому же можешь быть спокоен — я уже получил свое. Каринино похищение ни в коей мере не входило в мои планы.

Б’Райтон отвел глаза. Ему было горько. Но он должен понять брата. Потому что сам много сотен лет правил Союзом. И знал, что иногда ради блага целого, большего, нужно рискнуть меньшим. Даже самым дорогим. Просто ему везло... Ему не приходилось этого делать. А теперь они с Рон’Альдом в равных условиях. Его, Б’Райтона, дочь и любимая Рон’Альда — давняя любимая, та, кого он ждал, из-за кого и не покидал эту Вселенную — обе где-то далеко. И защитить их прямо сейчас нет возможности. Причем у Карины куда меньше шансов, чем у Ис’Абель... Дочь не попала в лапы древнего чудовища, которое столько сотен лет стояло у Древних за спиной.

— Рон’Альд прав, сейчас нет времени сожалеть о чем-либо, — неожиданно послышался твердый голос. И Б’Райтон не узнал сына. Тот отошел от стены и стоял рядом со старшими. А из его глаз смотрел много повидавший, умный, исполненный горечи и решимости мужчина.

— Итак, сейчас я допрошу пленного — нам понадобятся все возможные сведения об их планете. И о драконе тоже, — продолжил Рон’Альд, увидев, что все успокоились. — После этого я отправлюсь в тот сектор Вселенной, где затерялись земляне и Ис’Абель. Найду их, а вместе с ними — дракона и Карину. А вы в это время будете ломать игрушку дракона — геар. Думаю, что вы лично. И подготовите переход флота по мирам, чтобы атаковать планету в целом. Тогда нас было много... — задумчиво сказал Рон’Альд. — Но ты, Б’Райтон, смог провести флот к Таи-Ванно. Думаю, это была неплохая тренировка, справишься и теперь. Но атаковать будем после моего возвращения. Или спустя четырнадцать дней, если я не вернусь.

Артур вдруг усмехнулся.

— Я иду с тобой. Так просто ты от меня не избавишься.

Рон’Альд внимательно посмотрел на него.

— Что ж, я ожидал этого, Эл’Боурн, — усмехнулся он. А Б’Райтону показалось, что сейчас двое очень сильных и опытных мужчин разговаривают друг с другом. Очень сильных и очень опытных, не чета ему. И брат даже открыто называет племянника тем другим именем. — Пойдем, это твой свободный выбор. Но путешествие будет небезопасное.

— Я знаю. Я тоже люблю ее, ты знаешь. И сестру тоже...

— Но кто займется Союзом? Мирную жизнь никто не отменял! — вдруг спросил Мер’Эдит. — Я должен буду работать с отцом, больше некому...

— А Союзом пока займусь я... — послышался мелодичный женский голос, и из-за поворота вышла невысокая светловолосая женщина в фиолетовом — под цвет глаз — универсале. — Пора мне выйти из тени, раз уж все так закрутилось...

Она подошла и встала рядом с Б’Райтоном.

...И у него вдруг отлегло от сердца. Ее присутствие всегда его успокаивало и вселяло уверенность.

Рон’Альд знает, что делать. Ар’Тур... Пожалуй, во многом старший сын теперь опытнее и сильнее, как Древний, чем он сам. Тем более его не остановишь. Остается положиться на брата и Ар’Тура и заняться делом.

Только вот тяжело будет рассказать сейчас матери детали того, что случилось с ее дочерью.

***

Эйфория прошла. И как бы ни хотелось дальше... целовать Изабеллу, радоваться ее «воскрешению», но пора было принимать решения. Дух нехотя оторвался от любимой девушки. А она неуверенно поднялась на ноги. Огляделась.

— И что с моим кораблем? — почти весело спросила она. Кирилл с Машей в обнимку подошли к ним, подтянулся Карасев, и все как-то виновато смотрели на нее.

— Ну... в общем, его больше нет... — ответил за всех Дух. И кратко рассказал о случившемся. — В общем, мы на какой-то планете, неизвестно в каком мире... И выбраться обратно можем только по мирам. Скажи, Изабелла... — он внимательно посмотрел на нее и заметил, что девушка все еще пошатывается. Обнял ее за талию, чтобы поддержать. Лицо бледное, словно случившееся выпило из него все краски. — Не сейчас... позже, когда ты отдохнешь, ты сможешь вернуться по мирам?

Изабелла вздохнула и словно ушла в себя. И вдруг отчаянно вцепилась Духу в руку.

— Я не могу... — прошептала она, едва сдерживая слезы. — Что-то странное, я не могу... Как будто что-то мешает мне. Не чувствую «стеклянную дверь»... Как будто разучилась ходить!

Она закрыла лицо руками и заплакала. Дух вздохнул, обнял ее и прижал к груди ее голову.

— Ну подожди... Все восстановится... Знаешь, иногда получают травму и не могут ходить... А потом выздоравливают. Думаю, у вас так бывает, от перегрузки...

Изабелла кивнула.

— Да, ты прав... Простите меня!

— Все, пошли отсюда, — вдруг уверенно сказал Карасев. — Сидеть и ждать у моря погоды не поможет. А у нас — напомню — нет ни еды, ни воды. Нужно добраться до какого-то более живого места. Может... рыбная ловля, охота... не знаю, что еще. А главное — найти воду. Датчик ядов в аптечке есть, не отравимся. Изабелла поправится. Но пока что наша задача — не умереть от голода и жажды. А то... господа влюбленные, не знаю, как вы... А мне любовь, конечно, хорошо, а обед лучше бы по расписанию...

Друзья разом посмотрели на него и закивали. Андрей был как никогда прав.

— Идти можешь? — заботливо спросил Дух у Изабеллы.

— Могу, конечно... — сквозь высыхающие слезы улыбнулась девушка. — Только не по мирам...

Правда, перед марш-броском в неизвестность решили проверить, вдруг в поясных аптечках есть что-то полезное. Полезного оказалось не много, но достаточно, чтобы выжить первое время. Конечно, это были не те комплекты, что прилагались к скафандрам для выхода на ненаселенные планеты. Но и в обычной штатной аптечке, обязательной при путешествиях на корабле, кое-что было.

Вспомнила об этом Изабелла и призвала друзей посмотреть задний карман поясной сумки. Там обнаружились таблетки «сгущенной воды» — по две штуки у каждого, и раскладная фляга. Нужно было развернуть флягу, опустить в нее таблетку, хорошенько встряхнуть несколько раз — и во фляге появлялся литр воды. Так что оказалось, на первое время друзья водой обеспечены. Всего десять литров на пятерых, но на этом можно продержаться несколько дней.

К тому же обнаружился комплект «независимое питание» — такие же маленькие таблетки, которые обеспечивали организм человека питательными веществами на сутки. У каждого нашлось по три таких таблетки. Недолго думая, решили выпить по одной. И уж за три дня они как-нибудь выберутся... Либо к Изабелле вернется способность перемещаться между мирами, либо хотя бы найдут воду и еду.

Кстати, после «таблетки» Древняя явно повеселела. Краски все больше возвращались к лицу. Но время от времени она хмурилась, прислушивалась к себе и мрачнела. А Дух, понимая, что очередная попытка ощутить «стеклянную дверь» не увенчалась успехом, подходил и обнимал ее за плечи, убеждал, что все обязательно вернется...

— Я слышала, один Древний когда-то совершил такой бросок, — сказала Изабелла. — Он выжил, быстро выздоровел — прямо как я... Но на три года потерял способность перемещаться по мирам! На три года, вы понимаете!

Земляне переглянулись и тоже помрачнели, но тут же принялись убеждать Древнюю, что все обойдется, и уникальная способность к ней вернется раньше.

— А ведь она наш единственный билет обратно... — тихо сказал Карасев, подойдя вплотную к Духу. — Не хотелось бы основать здесь колонию.

— Ну еще есть Рональд и Артур, — резонно, успокаивая в том числе и самого себя, сказал Дух. — Может, смогут нас отыскать...

— Как? Мы явно на другом конце Вселенной. А миров миллионы... Это хуже, чем иголка в стоге сена.

— И все же я верю, что если не они нас найдут, то сами выберемся, — парировал Дух, глядя на расстроенную Изабеллу, которая в очередной раз потупила взгляд. — Да и знаешь, вдруг Карина увидит наше будущее, и где мы находимся... Ну и определят!

— Ага, конечно, — усмехнулся Андрей. — Как будто подобные пустыни уникальны! Да их сколько угодно во Вселенной! Но ты прав, не стоит гнать волну...

А Дух кивнул и подошел к Изабелле.

— Изабелла, послушай, — мягко сказал он, положив ей руку на плечо. — Ты пока не напрягайся, не пытайся... Думаю, тебе нужно отдохнуть. А потом с новыми силами – глядишь и увидишь эту самую «дверь».

Изабелла благодарно улыбнулась, взяла его за руку и первая начала спускаться с холма. Внизу все робко пощупали ногами почву — все нормально, ничего не дрожит, не обваливается под ногами. И с Духом во главе пошли по пустыне.

— Эх, я панаму не прихватил... Знал бы, что на солнце греться, взял бы! — сказал Кирилл, пощупав рукой затылок.

— Капюшон накинь, у универсалов он есть, — посоветовала Изабелла.

В этот день — а день здесь был длинный, казалось, местное солнце никогда не зайдет за горизонт — они отмахали около двадцати километров по пустыне. По крайней мере, так показывали инфоблоки. Наверное, не будь универсалов, защищавших как от жары, так и от умеренного холода, не будь чудесных коралийских «водных» таблеток, и земляне едва волочили бы ноги. Но все это было. Поэтому чувствовали себя неплохо, из сил не выбивались. А вот Изабелла, видимо, еще не до конца пришла в себя... Вечно ловкая Древняя все больше бледнела, иной раз спотыкалась. А в какой-то момент открыто оперлась на плечо Духа.

— Все, ребята, нужно делать привал на ночь, — серьезно сказал Дух. — Солнце садится... Давайте свернем вот за тот холмик, и ...

— Подожди, — Кирилл тронул его за плечо. — Давай налево и обойдем другой холм... Знаешь, запах изменился... Раньше пахло лишь раскаленным песком и пряными травами — вот этими, что как-то умудряются здесь расти... А теперь... по-моему, пахнет водой!

— Да ты что?! — изумилась Маша. — Просто холодает и, как бы сухо здесь ни было, а начинает выпадать роса, вот и пахнет...

— Ну помяните мое слово! — рассмеялся Кирилл, у него явно улучшилось настроение. — Вот увидите — вода!

— Ладно, собрались за холмик, так за холмик! — улыбнулся Дух и пошел вперед, все так же придерживая за талию изможденную Древнюю. Вот значит, что их может «добить», думалось ему. Неуязвимых, сильных... Перегрузка в их «вотчине», в хождении по мирам — а дальше и простые физические проявления страдают.

— А вот смотрите, и правда, тут следы... Наверное, зверушка на водопой пошла, — сказала Маша и указала под ноги. Там тонкой сетью были разбросаны шестипалые следы размером с заячьи.

— Эээ... так может, мы тогда поосторожней? — сказал Дух. — Вдруг тут динозавры...

— Ну если такого размера, то и бояться нечего! — рассмеялась Маша и почти бегом припустила вслед за Кириллом, уверенно шагавшим вдоль большого песчаного холма.

Еще немного, и они вышли в распадок между холмом и другой возвышенностью. Запах свежести усилился. Радостно вдыхая его, друзья еще прибавили шагу. А на выходе из распадка росли красные кусты, и пологий берег спускался к неширокой реке, катившей темные воды посреди песков.

— Ничего себе! — Карасев подошел к Кириллу. — Ну ты и нюхач!

— Я под землей научился чувствовать воду, — улыбнулся Кирилл. — Ну что? Ночуем здесь?

— Да, здесь, — подтвердил Дух. Думаю, если здесь живет кто разумный, то ближе к реке. Вот вдоль нее завтра и пойдем. А сейчас... Андрей, давай, включай датчик ядов и прочего, вроде и на крупную живность должны быть датчики в инфоблоках?

А Андрей уже подошел ближе к воде и стал тыкать пальцем в инфоблок, а потом крутить руками в возникшем визуализационном тумане.

— Не поверите — вода вроде торфяной по составу. Бактерии, вирусные частицы и прочее — по нулям, крупная живность — тоже. Есть отдельные следы, что на водопой приходили мелкие зверушки. И все! В общем, можно даже искупаться — вполне теплая! Да и странно, если бы не нагрелась на такой-то жаре!

— Тогда я точно искупаюсь! — обрадовалась Маша. И остальные обрадовались этой перспективе.

— Купаемся тогда, пока не стемнело... — сказал Дух, а внутри заскреблась тревога.

Что-то было не так. Как-то слишком легко и хорошо получалось. Вспомнился поток неприятностей, что накинулся на них, начиная от встречи с геар. Ведь все время происходило что-то опасное, только успевай спасаться! А тут и еда с водой в аптечке, и идти оказалось не так тяжело. И пожалуйста — вода без мозазавров и страшной инфекции!

Либо это вознаграждение за пережитую полосу неудач — жизнь ведь идет волной, по синусоиде, неудачи сменяются везением... Либо — наоборот — под всем этим нестрашным и удачным кроется что-то опасное.

— Мальчики налево, девочки — направо! — сказал Карасев и отправился за левую полосу кустов, чтобы раздеться и залезть в воду.

Купание удалось. Особенно повеселели после него девчонки. Только Духа не отпускало и не давало расслабиться странное напряжение. Поэтому, как только сумрак обосновался в ложбинке у воды, Дух начал выгонять друзей из реки. В конце концов, у них тут опасное и ответственное мероприятие по спасению самих себя и Изабеллы, а они плещутся, как будто на Земле или на Коралии...

— Ну ты и зануда, Игорь Владимирович! — заявил Андрей, отряхивая голову от воды и осыпая Духа брызгами.

Вскоре они сидели в ложбинке впятером, плечо к плечу, медленно пили местную незаразную воду (за неимением ничего другого) и смотрели в почти полностью стемневшее небо иного мира. Мира, который расположен за тысячи, а может быть, и миллионы миров от их собственного.

Крупные звезды собрались незнакомыми созвездиями, справа и слева голубоватым светом горели спирали двух соседних галактик, а местный «млечный путь» светил очень ярко, не хуже земной луны.

— Вот, знаете, все оно другое, конечно... Не как на Земле и не как на Коралии, — сказал Кирилл. — И в то же время точно такое же. Те же звезды, та же вода и земля... Неужели везде все так похоже?

— Да нет, — усмехнулся Андрей. — Вон Карина рассказывала, есть миры из огня... Есть миры, где вместо космоса сектора какие-то. Это просто нам повезло попасть в приемлемое для нас место.

— Да, миры разные есть, — со вздохом сказала Изабелла, погрустнев. И вдруг добавила: — Ой, посмотрите...! — она указала рукой вдаль, где на горизонте еще виднелась вечерняя заря.

Земляне как по команде уставились туда, но ничего не увидели. Зрение Древней намного острее.

— Да сейчас, подождите! Наверное, приблизится... — догадавшись об этом, сказала она. И вскоре на горизонте потянулась череда вытянутых темных тел, прорезавших полоску зари...

— Это же космические корабли! — Андрей вскочил на ноги.

— То есть здесь и цивилизация есть?! — изумился Кирилл. — Ну мы даем! Прямо к братьям по разуму угодили что ли?

— Подожди... — напряженно сказала Изабелла. Череда кораблей не заканчивалась, лишь стала немного реже. А Древняя внимательно смотрела на них. — Не думаю, что это совпадение... Ребята, — она растерянно посмотрела на друзей. — Похоже, мы попали не к братьям по разуму. А к врагам. Это корабли геар. Или точно такие же. Но мне кажется, таких совпадений не бывает.

Земляне переглянулись. Наверное, всем пришло в голову то же, что и ему, подумал Дух. Вот и пришла пора исполнять предсказание... Только как именно? Может, мы просто сложим головы на этой планете?

От мысли о предсказании — когда враг был здесь, рядом — по спине пробежали мурашки.

***

Асториан стало даже весело, когда она наблюдала за драконами, учуявшими ее запах и энергетику. Интересно, а ведь уалеолеа реагировали бы, может, даже острее. Истинные драконы, по крайней мере, не вмешиваются в дела друг друга.

Там пахнет нашей любовью, подумала Асториан. Но им невдомек, что за этим стоит одно — они с Аргоахом обрели друг друга. Навсегда.

Когда двое драконов исчезли, Асториан провела рукой над гладью воды, отпустила ее, позволила покрыться обычной рябью и почти бегом побежала в грот.

Аргоах, улыбаясь одним уголком губ, стоял в центре и ждал ее. Она бросилась ему на шею, прижалась.

— Они такие интересные... И смешные, твои драконы! — улыбнулась Асториан. — Но что они хотели?! Аргоах! — она немного отстранилась, чтобы посмотреть в любимое янтарное море, потонуть в глубине песочных часов. — Расскажи мне, о чем ты думаешь, чем живешь?! Неужели ты хочешь, чтоб Истинные драконы покинули эту Вселенную?! — и снова прижалась к нему.

Темечком Асториан ощутила, что он улыбнулся, обнимая ее. Коснулся губами ее волос.

— Я могу показать тебе, — сказал он. — Могу даже взять тебя туда... Но это сложное знание, любимая.

— Я хочу разделить его с тобой, — твердо ответила она.

— Тогда пойдем, — улыбнулся Аргоах. — Это «далеко». Ты ведь еще не видела Кольцо Событий[1]…?

Он взял ее за руку и встал напротив, а у Асториан захватило дух. Лишь двое из уалеолеа, медитируя много тысяч лет, научились выходить в надпространство Вселенной и наблюдать большое Кольцо Событий — то, по которому движутся целые Вселенные. Пересекая светлые и темные точки, проходя испытания и периоды благоденствия… Да и не нужно это было уалеолеа, ведь они и так могли видеть будущее. А вот Истинные драконы, лишенные этого дара, во многом опирались на то, что видели в Кольце. На увиденное в нем и свои расчеты, выполненные быстрым, работающим лучше любой машины разумом.

Аргоах покажет ей его?! Он видел в Кольце что-то необычное?

— Смотри мне в глаза, любимая, — сказал Аргоах и крепче сжал ее кисти. Асториан с готовностью окунулась в янтарный океан, закружилась в необычных зрачках, которые вдруг начали вращаться, как вихрь. И провалилась в них.

Она знала, что их тела так и стоят в гроте, но сейчас казалось, что антео держит ее бесплотную руку своей бесплотной рукой. И они — две души — застыли, наблюдая величие Вселенной.

Это было странное место. Пространство, в котором по огромному кольцу плыли с разной скоростью прозрачные пластины. И все это звенело, переливалось в неописуемой гармонии… Темные и светлые полосы на их пути сменяли друг друга, более плотные чередовались с менее плотными. И Асториан охватил непередаваемый, сильный восторг… Она прикоснулась к высшему, иному, ранее не зримому.

— Это малое Кольцо, ограниченное нашей Вселенной. Побудем здесь, чтобы ты привыкла, — с улыбкой сказал Аргоах. Двумя бесплотными фигурами они застыли, глядя на красоту своей родной Вселенной. — Дальше еще грандиознее, это впечатляет…

— Оно… великолепно… — прошептала Асториан. — Наверное, это искусство читать знаки на Кольце? Понимать, какие области что значат и какой мир к чему приближается?

— Конечно, — усмехнулся дракон. — Но мы учимся этому с юных лет. Каждый Истинный дракон ощущает Кольцо, как будто он его часть…

— Так мы все в каком-то плане его части. Части миров, а значит, и части всего мироздания, — улыбнулась Асториан. — Помнишь? Система высшего порядка… ты сам говорил.

— Да… Готова? Пойдем дальше? — бесплотный образ Аргоаха внимательно посмотрел в ее бесплотные глаза.

— Пойдем…

Как будто держа ее за руку, Аргоах сделал шаг вперед, и все закрутилось, они окунулись в водоворот. И вдруг словно что-то незримое задержало их, но они преодолели это что-то и оказались там… Нет, это не место. Это нельзя назвать пространством и даже надпространством. Скорее — «бесконечность». Она простиралась во все стороны, светлая и темная одновременно, прозрачная, наполненная тишиной, но как будто звенящая в своем великолепии музыкой всеобщей гармонии.

И в этой бескрайности протянулась бесконечная невидимая спираль — она скорее ощущалась. И тут же превращалась в Кольцо, стоило лишь немного поменять ракурс зрения… По ней неспешно двигались огромные шары-вселенные, яйцеобразные, сияющие хрустальным светом.

А у них с Аргоахом теперь не было даже образов. Только душа, средоточие, суть. Чистая точка зрения, смотрящая на мироздание.

— О Господи... Невероятно! — прошептала Асториан. Восторг заполнял ее до краев, и она ощущала себя единой со всем этим — с каждой Вселенной и с каждой точкой на Кольце, будто сама переживала все мгновения истории мироздания.

— Повторяется суть событий, поэтому обычно мы смотрим не на спираль, а на Кольцо, — сказал Аргоах. В его голосе не было того восторга, что охватил ее. Скорее легкая озабоченность. — И говорим о нем… Мироздание всегда находится в балансе[2] и гармонии. Но пересекая некоторые точки на Кольце, та или иная Вселенная может подвергаться дисбалансу… Хочешь ли ты знать дальше? — спросил он.

Мысли передавались моментально, здесь не было границ. Казалось, его «голос» звучит прямо внутри ее души. Как будто они и верно стали единым целым. Одним мыслечувствием. И Асториан передалась его озабоченность.

— Конечно, хочу, антео, — ответила она.

— Важны не сами события, а их повторяющаяся суть, единая на каждом витке спирали, — продолжил Аргоах. — Но все же витки отличаются друг от друга. И точка, где происходит проверка баланса во Вселенной, может быть более легкой, привычной для нас, или более жесткой. Посмотри… — они словно сместились так, что опять стала видна вся спираль, а не только Кольцо. — Вот на том витке, что предстоит нашей Вселенной спустя долгое время, много тысяч ваших лет, черная точка. Ее не видно, но можно ощутить.

Асториан посмотрела туда, куда влек его взгляд. Нечто зловещее, как будто жесткое и черное, ощущалось на витке, который еще только предстоит пройти светящемуся шару ее родной Вселенной.

— Точка проверки? — спросила Асториан. Смотреть на нее было тяжело. Она много раз видела катастрофы в будущем миров и Вселенной. Но сейчас стало очень тревожно. Как перед испытанием, которое скорее всего не сможешь пройти.

— Да, и не все Вселенные проходят ее. Однажды я видел, как Вселенная погасла, пересекая это место на спирали, — сказал Аргоах. — Я рассказывал тебе об этом. Мы, Истинные драконы, давно знаем об этой полосе. И много тысяч лет пытаемся просчитать, что может вызвать особый дисбаланс в нашей Вселенной… Что может не дать пройти эту «жесткую проверку». И до сих пор не могли найти, что вызовет столь глобальную раскачку… И каким способом избежать трагедии на этом отрезке.

— А ты нашел? Рассчитал? — с восхищением спросила Асториан.

____________

[1] Это вторая наша встреча с самим Кольцом. Первая – в Книга 2. Хранитель Вселенной. Глава 12. Кольцо Событий. Так Рональд рассказывает о Кольце Событий и телепатически показывает его образы.

[2] Подробно о балансе рассказывается в Книга 2. Хранитель Вселенной. Глава 5. Ответы. Рональд рассказывает Карине и Духу о том, как Древние были Хранителями Вселенной и поддерживали в ней баланс, а также о том, что это такое.

__

— Да, я считаю, что да… — усмехнулся Аргоах. — Существование этой полосы соотносится с твоими предсказаниями. И ты… своей жертвой предотвращаешь многое… — в его голосе прозвучала боль, которая тонкой нитью жила в нем с того момента, как она рассказала о своих видениях. — Не знаю как, но предотвращаешь. А я… три тысячи лет я думал об этом. Я обошел многие миры, долго смотрел на малое Кольцо, чтобы найти мир — источник колебаний, смотрел на большое Кольцо в попытке найти внешние факторы, что вызовут глобальный дисбаланс у нас. Но не нашел ничего… Я не ощущаю и не вижу причины извне. Причина внутри, в самой нашей Вселенной. И она не в конкретном месте. Она разбросана по всей Вселенной… Многие сотни лет я анализировал это. И пришел к одному выводу…

— Какому? — спросила Асториан. Вот они и подходили к самому важному. И ее бесплотное, несуществующее здесь сердце забилось сильнее. Сейчас она узнает квинтэссенцию, суть всего, что происходит.

— Это сложно осознать… И наш Правитель Анбейр считает мои рассуждения домыслами. Но я уверен, что понял верно. Истинные драконы давно хранят баланс во Вселенной. Хранят его очень хорошо. Слишком хорошо… И я не вижу другой причины, от чего постепенно, но неуклонно сдвигается баланс во Вселенной. Кроме одной: он сдвигается из-за самих Хранителей. Истинные драконы слишком хорошо его хранят, и это сдвигает весы в сторону сбалансированности. Значит, должен упасть камень на другую чашу весов — чашу дисбаланса. И наша Вселенная не сможет пересечь полосу жесткой проверки.

— А значит, Истинные драконы должны уйти из нашей Вселенной… Перестать хранить ее, — продолжила за него Асториан. — Я поняла.

Аргоах прав. Наверняка прав. И ей не так уж сложно принять эту правду. Изящно, тонко, логично. Он рассчитал, догадался, смог — ее лучший Хранитель, ее лучший Истинный дракон!

— Или перестать хранить ее. А это невозможно. Мы не можем не следовать нашему призванию. В нем наша сущность… Легче уйти и делать свою работу в другом месте. Но другие драконы не видят этого.

— Так получается, Вселенной не нужны Хранители? — лукаво спросила Асториан. —  Ты ведь отстаивал, что нужны!

—  Почему же? Нужны, —  усмехнулся дракон. —  Конечно, нужны. Просто Истинные драконы слишком хорошо хранят баланс и не могут по-другому. Слишком долго заботятся об этой Вселенной. Так же, как если слишком много поливать цветок, то он завянет, равно как если не поливать вообще. Баланс самого «хранительства» сдвинут. А значит, Вселенная не должна оставаться вообще без Хранителей, но не должна и быть хранима нами. Мы должны уйти в другую Вселенную, где процессы менее стабилизированы, где нужны именно наши навыки и умения. А в нашей Вселенной должны быть другие Хранители… Вот, например, вы, уалеолеа, подошли бы… — снова усмехнулся он.

— Но Истинные драконы не хотят слушать тебя… — закончила за него Асториан. — А мои сородичи вряд ли захотят быть Хранителями. А значит…

— А значит, придется действовать на свое усмотрение, — сказал Аргоах.

— Мы сможем, не знаю как, но сможем, — улыбнулась Асториан. — Ты говоришь, моя жертва предотвратила многое. Вот, может быть, она предотвратила жесткий дисбаланс в этой точке, немного уравновесила нашу Вселенную. Сейчас я не вижу, чтобы Истинные драконы ушли из нашей Вселенной. Но кто знает… Я помогу тебе, Аргоах! По воле Всевышнего!  — рассмеялась она. — Помогу тебе повернуть ход истории! Я тебе верю! Не могу рассчитать сама, но верю тебе!

Облако теплой сияющей любви окутало ее в ответ. Сияющей, но с привкусом драконьей горячей, чуть горькой страсти.

— Благодарю, любимая, — услышала она в ответ. — Пойдем, тебе нельзя находиться здесь слишком долго. Ты не дракон…

Асториан в последний раз посмотрела на звенящее великолепие, на бесконечность, приходящую из бесконечности и в бесконечность уходящую. На ту часть Целого, что мироздание показало им сейчас. На то огромное, куда взял ее Аргоах. Впитала чувство единства со всем, с сияющими шарами Вселенной, с бескрайней спиралью…

И в следующее мгновение Аргоах ощутил, что она насмотрелась, и новых вихрь закрутил их. Сквозь границу Вселенной и ее внутренне пространство, сквозь невидимую дверь в мир, где был грот, они как будто упали обратно. И Асториан обнаружила себя стоящей напротив любимого. А ее ладони бережно хранились в его руках. Смуглое лицо и янтарные глаза благодарно улыбались.

— Спасибо, любовь моя, — серьезно сказал он. — Ты единственная, кто меня услышал.

— Я с тобой, что бы там ни было, — с улыбкой ответила Асториан и, сделав маленький шаг, оказалась у него в объятиях. Прижалась головой к крепкой горячей груди. — Мой дракон. Ты самый лучший и умный Хранитель в нашей Вселенной. Только ты мог рассчитать это все… Догадаться обо всем.

— Посмотрим, — усмехнулся Аргоах. — Я ведь тоже могу ошибаться… Но здесь я почти полностью уверен.

— Это изящная догадка. И я думаю, она верна. Я верю в тебя и тебе…  — сказала Асториан, прежде чем он накрыл губами ее губы.

***

Карина не знала, сколько времени дал ей дракон. Да и на что? Разумеется, она не согласится на его предложение. А притвориться не сможет. Так или иначе, это существо, даже не имея возможности прочитать ее мысли напрямую, уловит фальшь.

Что остается? Разве что как-то по-другому тянуть время. И надеяться, что ее найдет Рональд. Хотя… Может быть, лучше, чтоб не находил? Она боялась схватки с драконом, что, возможно, предстоит ее антео. Лучше погибнуть самой.

Остается одно — достойно умереть.

Первое время она не могла думать. Встала с кресла и ходила из угла в угол. Хрупкое человеческое тело обессилело от потрясений. Но нервная вздернутость накатывала снова и снова. Она не могла успокоиться целиком. Слезы расслабления прошли, и инстинкт самосохранения выплескивал в кровь новые порции адреналина. От сочетания физической усталости и нервного напряжения кружилась голова, снова выкидывало из тела.

«Неужели с меня недостаточно! — думалось ей порой. — Почему так много на мои плечи! Я ведь просто земная девушка…» Но тут же вспоминала, что не просто. Она Предсказательница, одна из ключевых фигур в этой войне.

На всякий случай выглянула в окно — вдруг есть способ сбежать. Всерьез на это не надеялась, куда бежать в незнакомом мире. Дракон настигнет везде, а уйти в другой мир она теперь не может. Окно находилось в высокой башне, и, если смотреть вниз, отвесная стена тянулась к небольшой площадке, плавно спускавшейся к реке. Или рву — сверху было не разглядеть. Очень высоко. Ей не выбраться.

Дверь тоже была заперта — тяжелая, массивная. Карина подергала ее, потом достала силовой меч, включила в режим повреждения любой материи и пару раз крест-накрест рубанула. Ничего не произошло. Лучшее коралийское оружие не работало. Видимо, дракон как-то его отключил. Если Рональд может влиять силой мысли на одушевленную и неодушевленную материю, то и этот монстр, видимо, может.

Карина вздохнула. Что ж… В общем-то и не надеялась.

В дальнем углу комнаты обнаружилась кровать, накрытая длинным коричневым покрывалом. Подумала, что нужно отдохнуть и успокоиться, и легла. Сердце громко билось, голова все так же кружилась, но тело словно растаяло, получив возможность не держать себя.

А кормить меня, дракон, похоже, не собирается, подумалось Карине. В комнате стоял графин с водой и стакан, из которого можно было попить. Но никакой еды не было. И она не знала, ожидается ли. Под ложечкой давно сосало от голода. Но она знала — если сейчас ей дать поесть, кусок в горло не полезет от волнения.

«Может, умру от голода раньше, чем дракон начнет надо мной издеваться», — с надеждой подумала Карина.

И все же… Должен же быть какой-то выход! Должен! Но Карине не видела его.

Физических сил было слишком мало, чтобы встать на колени. Она просто лежала и молилась. А к кому ей еще обращаться? Только к Богу. Только он властен и над этим драконом, и над всеми другими ключевыми фигурами.

Но просить ни о чем не смела. Если Бог хочет от нее этой жертвы, значит, так тому и быть. Иначе она просто не оказалась бы здесь. Просила лишь дать ей сил пережить все, что предстоит, не потерять в душе любви к Нему и милосердия… Потом просила прощения за ошибки.

Когда смерть стояла рядом, они виделись особенно явными. Ненавидела ли она когда-нибудь? Нет. Даже когда считала Рональда виновным в гибели Земли, ненависти не было. Только нежелание жить. Желала ли она кому-нибудь смерти? Нет. Разве что дракону в порыве гнева, когда хотела вцепиться ему в лицо.

Хотя нет… Есть один человек, которому она много раз желала смерти. Она сама. Не хотела жить, отчаявшись, когда казалось, что любимый уничтожил ее родную планету. И Карина просила за это прощение, за то, что хотела бросить Богу в лицо его бесценный дар — жизнь. За то нежелание жить, что было и у Ки’Айли, и у нее самой. Ведь, похоже, она принесла это из прошлой жизни… Желание убежать в смерть, сменить реинкарнацию в невыносимой ситуации. Вернее, в ситуации, которая кажется невыносимой.

А потом думала о драконе. Нужно найти в душе милосердие к нему. Если задуматься, его может быть жалко. Карине было сложно это… Это невероятное существо уничтожило Землю! Убило почти всех землян и все, что было на Земле. Превратило прекрасную планету в зеленую пустыню. Она ведь видела ее… Тогда, когда полетела в отчаянном порыве спасать укрывшихся в бункере.

Но все же… его было жаль. Дракон заигрался. Потратил свое длинное, почти бесконечное в глазах обычного человека существование на месть. И местью выжег свою душу… И та потеря, что стояла за всем этим. Кто знает, что почувствовала бы она, если бы Рональд погиб… Может, тоже стала бы чудовищем? Карину передернуло при мысли о смерти ее антео. Но ответ неожиданно пришел в душу. Нет, не стала бы. Она может пожертвовать своей жизнью. И его — тоже. Это больнее, это хуже. Но ради чего-то большего она приняла бы и это. Дожила бы жизнь, сколько Бог даст, и ушла бы вслед за ним. Не стала бы мстить и сжигать саму себя.

Интересно, а мы с Рональдом тоже «истинная пара»? Подумалось ей. Раньше она не задумывалась об этом. Да и вообще не знала такого понятия. Впрочем, знала другое. На ее родной планете порой говорили о «половинках» — людях, что идеально подходят друг другу и идеально друг друга дополняют. Наверняка это то же самое. Просто мало кто встречает свою половинку.

Да и какая разница? Она знала лишь, что никого не любила так, как своего антео. В этой жизни, и в прошлой. И даже Одобренный брак не смог уменьшить их любовь. В итоге не смог. Она победила.

Карина усмехнулась самой себе. Надо же… Наверняка ей вскоре грозит смерть или нечто похуже. А она лежит и думает о высоких материях. А может, и верно? Такие мысли посещают, когда ситуация доходит до края, и разум просто не может ее выносить?

Затем она смотрела будущее. На голодный желудок это всегда получалось лучше. Как будто ее необычная способность обострялась, если ослабевало тело. Но видела в нем лишь дракона и какие-то темные стены, бесконечные, тянущиеся и тянущиеся. И бесконечную тоску, безысходность. Смотрела будущее Рональда и видела долгий путь по мирам и тревогу, съедающую его изнутри. Тревогу, смешанную с яростью и незримую никому.

Но, наверное, она все же слишком устала. От всего. Теперь ведь не Древняя.

И Карина заснула.

Ей снилось Кольцо Событий. Черная полоса на нем, которую когда-то показал Рональд. Резкое чувство опасности, сменившее восторг при лицезрении величия мироздания… А потом она видела лицо Рональда на фоне черного космоса со звездами. И плакала, как будто прощалась с ним. Признавалась в любви и просила простить, что не смогла выжить…

Проснулась в слезах от холода, что обдал ее с ног до головы.

— Я оставил тебя подумать, а не спать! — раздался резкий голос дракона.

Карина открыла глаза и встретилась с ледяным янтарным океаном. И содрогнулась. Столько бездушия в нем было.

— Я так, понимаю, ответ «нет»? — почти с издевкой произнес дракон. А Карине показалось, что за этим бездушием и холодом мелькнула тщательно скрываемая досада и ярость. А может, так и было.

— Нет, — ответила она, ощущая, как холодные иглы страха бегут по спине, заставляют дрожать руки. — Ты с самого начала знал это.

— И все же я дал тебе время подумать, — казалось, теперь дракон специально подпустил в голос тепла. — Что ж… Я не сужу твой выбор. Поэтому поступим по-другому. Повторяю, сейчас мне нет смысла убивать тебя. Знаешь, — дракон загадочно усмехнулся уголком губ. — Я не могу проникнуть в твой разум. Но могу поместить тебя в свой…

И вцепился взглядом в ее лицо. «Никогда не смотри в глаза дракону», — неожиданно пронеслось в голове у Карины. Хоть в этой жизни она и не слышала такой фразы. Как будто знание из каких-то далеких времен. Бескомпромиссное и точное.

Карина повернула голову в сторону, чтоб не встречаться с ним глазами.

— Какая умная девочка, — покачал головой дракон. — Но ты ведь понимаешь, что это не поможет! Посмотри мне в глаза, не провоцируй грубость.

— Понимаю, — усмехнулась Карина, не поворачивая головы. Даже страха не было. Настолько страшным виделось ей то, что должно произойти. Хоть она и не знала что… Слишком страшно, чтобы ощущать этот ужас.

Железной рукой дракон схватил ее за горло и вздернул вверх, заставил повиснуть, вцепившись в его запястье в жалкой попытке оторвать руку и бессмысленно дергать ногами. Боль и знакомый ужас удушья затопили разум. А глаза оказались напротив холодного янтаря с песочными часами в середине. Потом остались только его зрачки, мир вокруг расплылся. И исчез…

Удушье и боль тоже исчезли. Она стояла одна в черном коридоре. Лишь тусклый свет где-то на отдалении. Нужно идти к нему, почему-то подумалось Карине. И она побежала к свету… Но он отдалялся, а коридор превратился в тупик, заставил ее свернуть направо. Потом налево, а свет был все дальше и дальше. Карина бежала, потом шла… потом брела, опустив голову.

Бессмысленно. Все бессмысленно. Ей не выйти из лабиринта.

Глава 11. Лабиринт дракона

Карина опустилась на холодный пол, прижалась спиной к стене. Впрочем, здесь не было холода. Только тьма и ускользающий синеватый свет. Бесконечный лабиринт, в котором она потерялась. В теле были силы, чтобы идти дальше. Но тоска и безысходность струились в душу. Заставляли сидеть, застыв, как кукла. Неживая, сдавшаяся. И не иметь возможности даже уйти в спасительное забытье.

Карина вздохнула. Ей нужно выбраться… Нужно идти, идти до последнего. До тех пор, пока не найдет выход. Или пока не умрет. Или не сойдет с ума от одиночества и безысходности.

Карина поднялась на ноги. И снова пошла вдоль однообразных черных стен. Но если приглядеться, они были неровными. Казалось, они «сделаны» из переплетающихся друг с другом тонких веток или корней. Бесплодных — без листьев и цветов. Карина потрогала корень. Шершавый, неприятный.

Есть больше не хотелось. Ничего не хотелось. Пока немного хотелось выйти из лабиринта. Но она ощущала, что и это желание скоро пройдет. И шла, сколько могла. А что еще делать? Здесь больше нечем заняться. Только идти. Или сидеть. Идти лучше. Ощущение, что делаешь что-то. Что пытаешься спастись…

Мыслей тоже больше не было. Лишь неотчетливые чувства, сводившиеся только к одному — безысходность, тоска, беспросветность… Карина тряхнула головой, попробовала собраться. Нужно что-то сделать. Как-то выбраться отсюда. Хотя бы понять, что это за место, куда ее отправил дракон.

Должно быть, в одном из миров есть такой лабиринт.

Карина снова села, прислонилась к стене, распрямив спину. Нужно думать. Заставить себя думать. Иначе она потеряет себя совсем.

Это было сложно. Мысли разбегались, как тараканы, расплывались. А воля… воля едва трепетала в ней. Казалось, лабиринт лишил ее сил, воли и собственных решений. И заставить разум сопоставлять факты, искать ответ — не получалось. Она просто больше не владела собой.

Карина глубоко вздохнула. Должно быть что-то… Нужно за что-то уцепиться. Что это за лабиринт? «Я не могу проникнуть в твой разум. Но могу поместить тебя в свой…» — неожиданно, словно неслышный шепот, прошелестело у нее в голове. И сердце громко ударило в панике.

Она в разуме дракона. Внутри него. Внутри чудовища.

Что делать? Разумом Карина понимала, что эта ловушка — тоже своего рода иллюзия. Но как выйти из нее, если все вокруг настолько реально. Бежать за призрачным светом — лишь больше повергать себя в безысходность и уныние. Ее воля и так едва теплится, плохо получается собраться с мыслями… Остаться сидеть и думать, и невеселые мысли, вернее чувства, поглотят, хоть и медленнее, но поглотят.

Карина опустила голову на руки. Хотелось плакать от бессилия. Но в этом странном месте слезы не рождались. Лишь казалось, что, возможно, вся ее жизнь была подготовкой этому моменту. К главному испытанию в ее жизни…

Она не знала, сколько просидела так. Пыталась найти ответ, смотрела будущее и видела в нем лишь эти коридоры, бесконечные, шершавые, блуждающие в глубине разума монстра. А дальше видела холод, пронизывающий до костей.

А потом она вдруг подняла голову и заметила, что лабиринт исчез. Она стоит прямо, собравшись, как солдат, в той же комнате. А напротив за столиком, накрытым на двоих, сидит дракон.

— Присаживайся, угощайся, тебе ведь хочется есть, прошло уже восемь часов, — радушно произнес он, указывая на столик. И Карина ощутила, насколько сильно ей хочется есть. Желудок сводило от голода, а от аромата пищи кружилась голова.

Она с сомнением посмотрела на яства — фрукты, салаты, изысканные кушанья. Разделить трапезу с врагом? Что-то внутри нее сопротивлялось этому. Но с другой стороны, ей необходимо выжить, а для этого нужно иногда есть и пить… Тут не до принципов и гордости.

Она неуверенно подошла к креслу напротив дракона, села и протянула руку, чтобы взять красный аппетитный фрукт. Но тут вдруг услышала озабоченный голос дракона, словно он был врачом, который оценил состояние пациента.

— О, пожалуй, нет, девочка… Ты еще не обрела нужного состояния. Не утратила волю… Надо же, какая стойкая! — с доброжелательным уважением произнес он. — Голод тоже подавляет волю, так что тебе придется потерпеть… Но не бойся, — дракон заговорщицки нагнулся в ее сторону. — Как только ты поймешь, что быть моей игрушкой — самое лучшее, у тебя будет все. Еда, обстановка и любимая работа. Поверь мне… А может, даже покатаешься на драконе.

— Ну ты и сволочь! — сказала Карина с презрением, так и не осмелившись взять фрукт.

— Возможно, — добродушно усмехнулся дракон, положил в рот кусочек ароматного мяса. Потом резко перегнулся через стол, схватил Карину за подбородок и снова заставил смотреть себе в глаза.

— Прости, я не люблю подобное. Но ты не хочешь по-другому, — словно извиняясь, сказал он. — Поразительная стойкость! А так посмотреть — в чем только душа держится…

«А ты еще и поесть мне не даешь!» — Карине внезапно стало жаль себя, и смешанное с этой жалостью возмущение затопило ее целиком. Захотелось плюнуть монстру в лицо. Как это низко! Вот так, даже физически, издеваться над худой, бледной девушкой!

Но мысли и чувства потонули в водовороте, творимом драконьими зрачками.

И она снова оказалась в лабиринте.

— Посиди там подольше, — услышала она где-то на границе. — Думаю, полегчает.

***

Первое время Карине просто хотелось плакать, но она не могла. Села у шершавой стены лабиринта и смотрела в одну точку. Так что же? Это конец. Ничего не изменить. Постепенно — пусть не сразу — но лабиринт сломает ее. Дракон подавит ее волю. Рональд защитил от телепатического воздействия, но вряд ли что-то на свете может защитить от пребывания в чужом разуме. Она понятия не имела, как работает этот лабиринт. Знала лишь одно — из него не выйти. У него просто нет выхода. Потому что он находится нигде. Нет такого места, где бы этот лабиринт был расположен.

А потом, когда тоска стала всепоглощающей, начала молиться. «Я знаю, Господи, что, возможно, это конец. Знаю, раз так произошло, значит, Ты хотел этого, и я принимаю Твою волю. Но, если есть Твоя воля и на это, помоги мне». Казалось, слова молитвы отскакивают от стен, не проходят наружу. Но Карина убеждала себя, что Всевышний услышит ее везде. Ведь надежды на что-то еще больше нет. Разве что Рональд подоспеет прежде, чем она совсем сойдет с ума, превратится в безвольную тряпку, подвластную дракону. В игрушку. То, чего она больше всего боялась, единожды в этой роли побывав.

Но Рональда здесь не было…

Карина встала, и, чтобы заняться хоть чем-то, побрела вдоль стены, продолжая молиться. Когда пытаешься догнать ускользающий синий свет, хотя бы есть цель, есть ощущение, что что-то делаешь. Она шла и молилась, долго, не имея никакого понятия, сколько времени прошло. Хорошо хоть есть и пить в лабиринте не хотелось. Здесь вообще отсутствовали нормальные человеческие желания. Оставалась лишь безысходность, давящая на грудь, на разум, лишающая сил и воли…

И вдруг свет в конце коридора стал ярче. И в его отблесках Карина увидела знакомую высокую фигуру в черном. Он улыбался.

— Рональд! Антео! — закричала она и кинулась ему на шею.

Сильные родные руки обняли ее, прижали к груди, погладили по голове. И безысходность растаяла, растворилась в теплых касаниях его любви.

— Откуда ты здесь, ты пришел за мной? — спросила Карина, вглядываясь в его лицо. Казалось, прошла вечность, с тех пор как она видела его. Может быть, потому что уже не чаяла увидеть. И это был он, а не дракон в его обличии. Карина ощущала его душой — бездонный теплый космос, который не подделать, не подменить.

— Карина, к сожалению, меня здесь нет, — ответил Рональд, вгляделся в ее лицо и ласково провел рукой по щеке. — Это программа. Когда я ставил на тебя ментальную защиту, то записал эту программу: как выбраться из драконьего лабиринта. Я предполагал, что при самом худшем раскладе ты можешь оказаться в нем. И решил подстраховаться. Знал, что, оказавшись в нем, ты обязательно будешь молиться. И молитва должна активировать в твоем разуме эту программу...

Карина разочаровано вздохнула. Но ведь он настоящий! Она ощущает его руки, его тепло, слышит его голос!

— Но как тогда ты со мной сейчас разговариваешь, гладишь... обнимаешь, в конце концов?! — удивилась она. — Как мы можем вести диалог, если тебя здесь нет?

— К сожалению, я не разговариваю и не обнимаю. Все, кроме ключевой информации, достраиваешь ты сама. Что бы я ни делал, это то, что ты хотела бы, чтобы я сделал в такой ситуации.

— Ладно, — Карина отстранилась и усмехнулась. — Говори, как отсюда выйти. Я предпочитаю тебя настоящего любой самой точной иллюзии. А для этого мне как минимум нужно выбраться из болота.

— Лабиринт дракона — не изученное явление. Дракон помещает жертву в часть своего разума, которая выглядит для него как бесконечный лабиринт. Вспомни, ты уже была в лабиринте, — Рональд ободряюще улыбнулся. — На Таи-Ванно лабиринт показывал тебе кошмары, что творил твой разум. Но если закрыть глаза, ты переставала их видеть. Здесь то же самое. Физически ты не находишься здесь — ты по-прежнему в плену у дракона, там, где он тебя заключил. А твой разум словно попал в кинозал, в котором тебе показывают бесконечный лабиринт. И первое, что ты должна сделать,— это закрыть глаза своего разума. Не смотреть на него.

— Но я закрываю глаза, и ничего не происходит... — сказала Карина.

— Ты просто не замечала, что твои глаза все время открыты. Уверен, тебе не приходило это в голову. Попробуй. Здесь это будет сложнее, потому что закрыть глаза — означает закрыть глаза разума. Перевести фокус внимания с того, что тебе показывают, внутрь себя. Попробуй прямо сейчас.

Карина взялась за его руку — пусть иллюзорный, пусть это она лишь представляет его себе. Но так спокойнее. И сомкнула веки. Удивительно, но глаза тут же снова распахнулись. Она попробовала еще раз, и снова против ее воли глаза открылись сразу, после того как она их закрыла.

— Что ж это такое! — возмутилась Карина.

— Все просто. Твой разум верит в то, что видит, поэтому ты не можешь закрыть глаза. Но пробуй — у тебя получится. Нужно всего лишь хорошо убедить себя, что этого места не существует. А значит, нет смысла на него смотреть.

— Но оно существует! — возразила Карина. — Я не понимаю... Почему не существует? Оно не материально — да. Но мой разум находится здесь, значит, оно существует хотя бы как умопостроение.

— Хорошо, существует как умопостроение дракона, в которое он заключил тебя, — согласился Рональд. — Но на самом деле ты так и стоишь в той комнате. А значит, ты можешь открыть глаза своего разума и смотреть на то, что он тебе показывает. А можешь закрыть, не смотреть на его не существующую в реальности иллюзию. Тогда открыв их, ты окажешься вне лабиринта. Попробуй, антеоли, — улыбнулся Рональд. — Ты сама определяешь, что для тебя реальность. Вот и определи. Не позволяй ему навязывать тебе свою.

— А ты? Где ты? Когда мы встретимся? — спросила Карина, вглядываясь в бесконечно любимую черную бездну.

— Ты ведь знаешь: все, что я отвечу сейчас — это лишь то, что ты сама желаешь услышать, — Рональд нежно погладил ее по щеке. — Что меня здесь нет. И я — тот, что в твоей голове — не знаю ответа на этот вопрос. Но можешь быть уверена: я реальный ищу тебя, где бы ты ни была. И дракон поплатится, если ты пострадаешь.

— Тогда уходи, — Карина твердо посмотрела ему в лицо. — Мне нужно работать, закрывать глаза. А когда ты рядом, мне хочется остаться тут, с тобой. Ты меня отвлекаешь!

— Понимаю, — Рональд сделал шаг назад и начал таять. — Только не перестарайся, — вдруг добавил он, прежде чем исчезнуть. — Просто закрой глаза. Как только получится, и ты будешь свободно чувствовать себя с закрытыми глазами, откроешь их и окажешься в комнате. Больше ничего делать не нужно, никаких лишних действий.

— Ладно, — Карина вздохнула, оперлась спиной о стену и больше не смотрела туда, где растаял образ любимого.

Закрыть глаза.

Надо же, никогда не думала, что это может быть так сложно! Она нервно моргала — закрывала глаза, а они открывались снова. Нужно успокоиться, отрешиться, подумала Карина. От всего. Этого места не существует. Это лишь образ, который дракон надел на ее разум, как колпак. Но на самом деле ее здесь нет, и самого этого места тоже нет. «Не пытайся согнуть ложку. Это невозможно[1], — вдруг вспомнились ей слова из известного фильма времен ее подросткового возраста. — Лучше постарайся понять: нет никакой ложки». И вдруг Карине стало весело...

В бесконечном драконьем лабиринте, в ситуации, которая казалась безвыходной, в беспросветной иллюзии и неопределенной реальности. Весело и легко! И она рассмеялась — искренне, радостно. Потому что «нет никакой ложки»! И нет никакого лабиринта. Есть только она. И дракон, который заигрался свои игры, а значит, проиграет — если не их с Рональдом руками, то по Высшей воле. И есть Рональд, который смог помочь ей, даже будучи далеко-далеко.

Карина со смехом встала в центр коридора и закрыла глаза. Они больше не открывались, она спокойно стояла с закрытыми глазами. И смеялась — вопреки дракону, вопреки всему. Потом сделала шаг вперед, вытянула руку и толкнула ею стену, символизируя свой выход из лабиринта.

И вдруг стена затряслась, рука провалилась в нее... И словно тысячи голосов изумленно закричали — то ли от радости, то ли от неожиданности.

Карина испуганно открыла глаза. И ее тут же схватила за горло железная рука, а взгляд уперся в ледяной янтарный океан. Но сейчас под коркой льда пылала ярость, приправленная злостью и изумлением.

— Ты сломала мой лабиринт! — услышала Карина. — Как тебе это удалось?

— Нет никакой ложки! — прохрипела Карина. И в этот момент дракон отпустил ее, отбросил на пол, заставил пролететь до кресла и остановиться, больно ударившись об него плечом.

___

[1] Имеется в виду фраза из фильма «Матрица» (первая часть).

_____

— Ты бесполезна, — с презрением сказал дракон и приложил руку к виску, словно у него болела голова. — И опасна. Ты сломала его и выпустила их всех!

Несколько долгих мгновений он смотрел на Карину, которая медленно, потирая плечо, поднималась на ноги. Страха больше не было. Она знала, что вряд ли выживет теперь. Но совсем не боялась дракона.

— Нужно было убить тебя сразу, — усмехнулся дракон, наконец успокаиваясь. И опустил руку. — Бесполезная, опасная девочка, не знающая, что делает. Думаешь, ты помогла им? Кто позаботится о жертвах моего лабиринта, раскиданным по мирам? Ты обрекла их на быструю бесславную смерть. А ведь некоторых из них я до сих пор иногда доставал — любимые игрушки. Это было лучше для них, чем то, на что ты их обрекла.

— Игрушки! — жестко усмехнулась Карина в ответ. — Знаешь, почему ты делаешь из других игрушки? — и продолжила, не дожидаясь ответа, стоя напротив дракона. Он все равно убьет ее теперь. Смысл молчать, интриговать, пытаться успокоиться? — Потому что так ты чувствуешь себя самого более настоящим. Ведь, должно быть, реальность расплывается за тысячи лет? Так ведь, дракон?! И да, тебе легко убить. Убивая, ты тоже чувствуешь себя живее! И играешь в месть, чтобы как-то скрасить свое бесполезное, бессмысленное существование... От которого ты устал, давно устал... Оно надоело тебе...

— Что еще ты скажешь? — с жесткой усмешкой спросил дракон. — Красивый момент, девочка. Вот так вы кричите перед смертью. Вот так вы думаете, что победили — потому что высказали свои наивные мысли тому, кто мудрее и древнее вас. Что за ерунда считать длинную жизнь скучной? — словно в недоумении пожал плечами он. — Кстати, твоя жизнь будет совсем короткой, посмотрим, как лучше. Может быть, не так уж скучно было бы прожить на сотню-другую лет дольше, Карина? Не обидно умирать молодой?

— Да нет, не обидно, — спокойно ответила Карина. — В моей жизни всегда был смысл. А ты... Знаешь, я поняла, дракон, почему ты не хочешь драться с Рональдом. Ты боишься умереть. Ты понимаешь, что шансов победить у тебя столько же, сколько и проиграть. И боишься... Он ведь действительно может убить тебя. Поэтому ты и ведешь свою низкую игру на отдалении. Ведь за эти тысячи лет ты привязался к своей жизни! И в то же время она тебе надоела, ты хочешь избавиться от нее, но боишься. Поэтому ты играешь с Рональдом — в надежде, что он убьет тебя, избавит от этого груза. Но не подходишь близко, потому что боишься умереть, как жалкий эгоистичный старик, цепляющийся за свое безрадостное существование...

Ярость янтарного океана прорвала корку льда. Дракон стремительно шагнул к ней и опять больно схватил за горло, лишая воздуха.

— И тем не менее умрешь ты, а не я! — резко сказал он. Кажется, все тысячелетнее самообладание слетело с него. Видимо, потеряв свой лабиринт, он потерял еще что-то, догадалась Карина. Ему стало сложнее владеть эмоциями, управлять собой. Хорошо... Это ослабит дракона. И другие — Рональд, Артур... те, кто спасет эту Вселенную — получат шанс с ним справиться. Жаль, что она сама этого не увидит. Но она сделала все, что могла... Хотя, если бы силовой меч работал, сейчас она могла бы... Но нет, этому безумному шансу не дано осуществиться.

Только ощущение, что сейчас треснут хрящи на шее, боль... и отсутствие страха.

— Заодно посмотрим, страшно ли умирать, — зло усмехнулся дракон, жестко перехватил ее за плечо и поменял мир.

***

Ночевать все же решили у реки. Идти куда-то в темноте опасно. А включив фонари на инфоблоках, земляне рисковали быть замеченными геар. Нужно затаиться... Хотя бы до утра. Да и вымотались все за день. Что бы ни происходило на другом конце пустыни, друзьям требовался отдых.

Ребята устроились в ложбинке рядом — как спали в палатках. Холодало, но универсалы должны были защитить, если температура не упадет ниже нуля. Постелить было нечего, они накидали немного веточек прибрежных кустов, чтобы было мягче и теплее.

Решили дежурить по очереди, и первым вызвался Карасев. Наверное, хотел дать возможность двум парочкам заснуть в обнимку. Сел, устремил взгляд туда, где мелькали огни космических кораблей. И его темный силуэт высветился на фоне ярких звезд и отдаленных огней.

Парочки действительно устроились в обнимку — с двух сторон ложбинки. И Дух с наслаждением ощутил рядом гибкое стройное тело Древней. Даже сейчас, после бесконечного, опасного и тяжелого дня она его волновала... Особенно, когда прильнула к нему, и Дух обнял ее, устроил ее кудрявую голову у себя на груди. Потом не выдержал — потянулся к ее лицу, начал целовать, в надежде не привлечь внимание друзей... Впрочем, Маша с Кириллом на другом конце ложбинки явно занимались тем же самым.

Но дальше никто не пошел. Все действительно вымотались. Да и Изабелла сейчас была как простая девушка — уставшая, изможденная. Пусть поспит, подумал Дух, неохотно отпуская губами ее губы, позволяя ее лицу вновь опуститься ему на грудь. Может быть, к утру к ней вернется сила Древней. Немного жаль... Ведь тогда у него будет меньше поводов заботиться о ней и защищать.

Вообще у Духа всегда был богатырский сон. Днем он переживал не меньше других, знал за собой склонность к приступам гнева — быстро проходящим, но ярким. Но даже после гибели Земли он спал, как младенец, в отличие от остальных землян. Друзья жаловались, что видят кошмары или не могут заснуть, а проснувшись рано утром, начинают думать и переживать. У Духа такого никогда не было. И Карина хвалила его нервную систему. Дух смеялся: «Так почему нервная? У меня, выходит, «спокойная система!»

Вот и теперь, уснув с Изабеллой на груди, он спал глубоко, крепко и без сновидений. А проснулся лишь, когда услышал настойчивый голос Карасева и ощутил, что друг шутливо трясет его за плечо.

— Ну вы и спать, Игорь Владимирович! — сказал Андрей, когда Дух неохотно продрал глаза. — Все уже на ногах! А твоя... женщина, между прочим, бодра, весела и машет мечом... Это тебе — хоть геар, хоть что — Игорь Владимирович дрыхнуть будет...

— Крепкий сон — залог здоровья, чтоб ты знал, Карасев! — назидательно сказал Дух и поднялся.

Друзья — умытые, искупавшиеся — сидели кружочком, попивали воду, больше ведь ничего не было, и смотрели на маленький пляж у реки... Дух пригляделся — на пляже происходило что-то очень красивое. Вообще он много раз это видел, восхищался и... сокрушался, что сам так никогда не сможет. То есть не сможет «догнать» любимую девушку.

Изабелла упражнялась с силовым мечом. Уходила от вымышленного противника, стремительно приседала, перекувыркивалась — и пышные волосы развевались в воздухе — подпрыгивала, делала сальто. Хороша! Дух затаил дыхание. Он мог часами смотреть на эту тренировку...

— Должен же вас защищать кто-то из Древних! — радостно крикнула ему Изабелла. «Остановилась, даже не запыхавшись, — подумал Дух. — Вот Древние дают. Даже жаль... Она снова сильнее и выносливее меня. А в чем-то и умнее». Придется как-то адаптироваться к этому. Найти что-то необычное, чем он сможет вызывать ее восхищение.

Древняя подошла к нему, обняла у всех на глазах:

— Я снова в форме! — сказала она, улыбаясь. — Достаточно было хорошо выспаться, и все вернулось. Только... — она стала серьезной, в глазах мелькнула боль. — Все вернулось, кроме одного. Я так и не могу поменять мир... Так что, похоже, мы тут застряли...

— Ну, значит так... — ответил Дух, стараясь быть веселым и непринужденным. Чтобы она не расстраивалась лишний раз из-за потери уникальной способности. — Пошли купаться, или ты уже?!

— Нет, я ждала тебя! — рассмеялась Древняя, и за руку потащила его к реке.

Но приятные моменты быстро заканчиваются. Когда все привели себя в порядок, выпили по «питательной таблетке», что должна была поддерживать их в этот день, нужно было решать, что делать.

И возможностей было мало. Никуда не деться — пока что им придется остаться на этой планете. И тут было только два варианта...

— Ну вот и выходит, что нам либо стараться отсидеться, чтобы геар нас не заметили. Или лезть в пекло — пытаться выгнать геар с этой планеты... — подытожил Дух.

— Ну, про лезть в пекло ты погорячился, — улыбнулся рассудительный Кирилл. — Куда нам? Среди нас только одна Древняя...

— Но это не так уж мало! — сказала Изабелла. А Дух заметил, что ее снова тянет на подвиги. Очень уж хочется отличиться, совершить что-то значимое... Ну и ему тоже хочется. Только за себя не страшно, страшно за нее.

— И все же... Мы больше не можем рисковать тобой, — спокойно сказал Кирилл. — Ты ведь понимаешь, что ты — единственный шанс для всех нас отсюда выбраться. Если, конечно, не делать ставку на то, что нас найдут и спасут... А это может быть недостижимо технически...

— Да уж точно! — подтвердил Дух.

— Стойте! — рассмеялся Карасев. — Да подождите вы! Что у вас правое или левое? Центра нет, что ли? Всегда он есть. Либо отсидеться... либо в пекло. Можно же по-другому! Незаметно пошпионить за геар. Выяснить, что это за планета, что они тут делают. Ну и расскажем потом нашим. Может, предсказание как раз об этом — мы должны узнать нечто жизненно важное... Поэтому нас пока отсюда и не «выпускают»! — Карасев назидательно поднял вверх указательный палец.

— Кто не выпускает? — удивилась Маша.

— Назовем это — судьба, — улыбнулся ей Карасев. — Так что предлагаю среднее арифметическое.

— А ведь ты прав... — задумчиво ответил Дух. — Так будет лучше всего... — Хотя самому Духу больше хотелось «отсидеться». Не ради себя самого. А чтобы обезопасить Изабеллу от подвигов, в которые она может удариться при первой возможности.

— Ну так что? — поднял одну бровь Андрей. — Какую стратегию мы примем?

— Давай твою... — сказал Дух. — Только как технически мы будем осуществлять твой шпионский план?

— А вот так! — с улыбкой сказала Изабелла. Все это время она поглядывала на свой инфоблок и что-то на нем нажимала. — Смотрите! — она нагнала визуализационного тумана, в нем появилось изображение пустыни, по которой они шли, прорезанной одинокой рекой. Чуть на отдалении на западе высились горы, а между ними пролегали долины. — Когда вы еще спали, я залезла повыше — не волнуйся, Игорь, я была незаметной! — рассмеялась она на озабоченный взгляд Духа. — И осмотрелась! И вот такая карта у меня получается... Вот тут мы. А вот здесь — база геар. Есть ли еще базы, мы не знаем... Я не видела, чтобы еще где-то были их корабли... Если мы пойдем сюда, — Изабелла создала пальцем завихрение, и в трехмерной карте появились человеческие следы — как пунктирная линия, указывающая будущий путь, — то сможем пробраться в горы, подойти вплотную к их базе. И понаблюдать... Ну а уж что увидим и как будем действовать дальше — я не знаю...

— Отлично! — сказал Кирилл. — Смотрю на вас, Древних, и поражаюсь! Хотел бы я так же быстро думать...

— А ты достаточно умный, — искренне и даже как-то трогательно сказала Изабелла. А Дух подумал, какая же она все-таки хорошая — немного наивная, но боевая девочка. — Ум же не только в том, как быстро считаешь... — со скромной улыбкой добавила Древняя, немного засмущавшись непрошеной оценки, что выскочила у нее.

— А можно бальзам и на мои раны?! — рассмеялся Карасев.

Так, с шутками, они решили идти вдоль реки, потом свернуть на запад и достичь гор. Ну и, конечно, надеялись, что возле воды смогут найти пропитание. Ведь таблеток осталось на один день...

— Кстати, я знаю еще один способ выбраться отсюда... — вдруг сказала Маша. — Только у виска не крутите, ладно?.. Это я так, гипотетически...

— И какой же? — удивился Кирилл и посмотрел на нее так же, как Дух на Изабеллу — с опасением, что придется беречь подругу от лишних приключений.

— Вот если бы захватить корабль геар и кого-нибудь из них самих... Помните, Рональд говорил, что они ничего не стоят в ближнем бою? Тогда под дулом, допустим, бластера, можно было бы заставить его отправить нас в наш мир... они же тоже могут перемещаться по мирам, — словно смущаясь бредовости идеи, сказала Маша.

А все в немом изумлении уставились на нее. Ведь в идеале так и следовало бы сделать! Если бы они были космическим коммандос, способным захватывать корабли, угрожать противнику физической расправой...

— Я подумаю о том, как это можно сделать, — внимательно глядя на нее, сказала Изабелла. И Дух вздохнул.

Нет, никуда им не деться от свершений и приключений...

— Оставим это как план максимум — по ситуации, — сказал он. — И вообще, я надеюсь, к Изабелле вернется способность ходить по мирам раньше, чем от нас потребуются подвиги...

Но почему-то ему самому слабо в это верилось….

***

Уже третий мир, и ничего. Ар’Тур сжимал зубы и отчаянно настраивал себя не сходить с ума от волнения. С тех пор как он осознал себя Эл’Боурном, держать себя в руках стало легче. К нему частично вернулась былая выдержка Древнего-военного, которым он был в прошлой жизни.

Но разочарование постепенно сочилось в душу. А Рон’Альд, как следопыт, выходил в том или ином месте отдаленных миров и как будто принюхивался. На самом деле он вслушивался, пытался отследить ментальный сигнал Ис’Абель, кого-нибудь из землян, а лучше всего — Карины. Это Ар’Тур понимал. Так же, как понимал, что, возможно, они будут искать еще долго. А когда найдут, их может ждать страшная схватка с драконом, из которой мало шансов выйти живыми.

Дядя казался спокойным, как всегда. Но Ар’Тур уже научился отслеживать его состояние и немного понимать, что за этим извечным спокойствием стоит очень многое. Ведь он знал его, будучи Эл’Боурном. И знал, что Рон’Альд испытывает боль. Просто привык к ней — так давно привык, что уже не ощущает ее. Вот и сейчас едва заметная складка обозначилась между глаз на смуглом лице.

— Этот мир тоже пуст, — сказал он наконец. И Ар’Тур разочарованно вздохнул. Где-то в глубине души ему верилось, что именно это место окажется нужным. Что здесь они внезапно наткнутся на тех, кого ищут. Или хотя бы на их следы.

— Но почему именно в этих мирах? — спросил он у дяди. — Ты считаешь, Истинный дракон унес ее куда-то сюда, и здесь же земляне, раз они должны привести нас к Дракону?

— Я думаю, что дракон выбрал эти отдаленные миры, как сферу своего влияния. Они отдалены от Коралии и от планеты геар. И они всегда были очень спокойны. У меня практически не было необходимости бывать в этой части Вселенной. Поэтому куда-то сюда он увел и Карину. Где-то здесь у него... логово, — усмехнулся Рон’Альд. — А землян и Изабеллу случайно — случайно с обычной точки зрения — забросило куда-то в эти миры.

— Ты так веришь в предсказания? — серьезно спросил Ар’Тур. Опыт прошлой жизни, той трагичной жизни, где предсказания Ки’Айли сбывались одно за другим, приучил его тоже верить в них. Но все же... это казалось Ар’Туру каким-то умозрительным. Да и Эл’Боурну немного тоже... Легко верить, что Киа могла предсказать, где будет очередная атака геар. Чуть сложнее, когда то же самое начала делать Карина, хрупкая и вроде бы лишенная особых талантов девушка с Земли. И уж совсем сложно было поверить в предсказания для всей Вселенной, для больших групп людей и в отдаленной перспективе. Хоть в их с Ки’Айли прошлом они как раз постоянно сбывались.

— В некоторые. Например, в те, которые дала она, — ответил Рон’Альд серьезно. — Ар’Тур, будущее существует. Мы привыкли думать, что время течет лишь в одном направлении. И прошлое влияет на настоящее, а настоящее — на будущее. Но на самом деле время течет в обе стороны, и будущее тоже влияет на настоящее, а значит, и на прошлое. Мы можем влиять на будущее, совершая поступки и принимая решения в настоящем, строя планы и реализуя их, придумывая правила игры и организуя, как претворить их в жизнь, — Рон’Альд задумчиво обвел взглядом бесконечную равнину сожженной на солнце травы, что простиралась на много миль вокруг. — А будущее влияет на нас, исподволь общается с нами. Через наши ощущения, интуицию, через предсказания, через наши страхи и предположения, в конце концов. Это обоюдный процесс. Дракон явно пытается управлять будущим напрямую. А это опасно — время намного сильнее любого из нас. Оно просто размелет своими жерновами того, кто хочет предопределить все только своей волей, вне связи с другими. Нам же следует быть тоньше... Нужно прислушаться к тому, что приходит из будущего, например, к предсказанию. И действовать исходя из этого... В моей жизни еще не было «пустых» подсказок. Я всерьез отношусь к ее предсказаниям, потому что будущее существует. Кольцо событий уже есть, просто мы еще не достигли тех частей спирали, что лежат в будущем. Пойдем, Ар’Тур. Осталось еще восемь миров. И в одном из них мы найдем их. И ее. Поверь мне.

Ар’Тур пристально посмотрел на дядю. Рон’Альд не переставал удивлять. Откуда он все это знает? Ах да... Он видел Кольцо Событий. Как это и предсказала когда-то Ки’Айли. Добился своего, увидел. Как и хотел давным-давно... Стал Древним, равным Истинным драконам из легенд.

***

Старому дракону было плохо. Он потерял самого себя. Не целиком, конечно. Но чувство, что охватило его, когда лабиринт рухнул, было таким, как будто он утратил разум. Словно он остался где-то здесь, а его разум отделился и покинул его. А вместе с ним — уверенность в себе и самообладание.

Говорят... это только легенда, из тех, что рассказывали ему другие драконы во времена далекого-предалекого детства. Но, говорят... что в лабиринте — сосредоточие силы дракона. Где-то в центре лабиринта находится та точка, что делает дракона драконом. И теперь, когда воображаемый потолок, стены и пол рухнули, он больше не ощущал и эту точку. Точку своей силы, своего сосредоточения.

Словно действительно стал пустым. Пустым... как и видела его эта девочка.

Уничтожить? Да, хотелось. Но все же нужно максимально использовать ее в своих целях. Особенно теперь, когда он потерял часть силы. И удивительно — чувствовал себя неуверенно.

Поэтому, конечно, он не собирался ее убивать... Но, приняв драконью ипостась, долго лежал, собирал по крупинкам силу, что, казалось, ускользала, утекала песком между пальцев. Заключал ее в свое драконье духовное нутро. Слишком долго пытался «зализать рану». Поэтому теперь опасался, что девочка не выжила.

Жаль. Это создаст слишком много проблем. Он собирался сломить ее и направить в нужное русло, себе на благо. Напугать, сломить. Но не убить. Слишком полезная. Несмотря на ее отвратительные слова и мерзкое человеческое упрямство.

Глава 12. Финишная кривая

Бесконечное белое поле — твердый снеговой наст и пронизывающий ветер. Дракон отпустил ее, словно выкинул за шкирку, на мороз.

— Прощай, Предсказательница, — усмехнулся он. — Если хочешь, зови его. Если вы истинная пара, возможно, он услышит. Но я сомневаюсь, слишком много миров вас разделяет… А ты сама не в силах уйти отсюда.

— Бог тебе судья, — бросила Карина, обняв себя руками, чтобы хоть как-то укрыться от ледяного ветра и холодной измороси. Решил убить ее холодом. Что ж…

— Я сам себе судья, — бросил дракон. — И тебе тоже. Прощай!

И исчез, оставив на твердом насте следы — неглубокие вмятины. Сама Карина не оставляла здесь следов. Корка льда держала ее вес.

Все, финиш. Холод и ветер. И все. Карина оглянулась — во все стороны простиралась снежная долина. Легкая поземка летела по ней, ветер завывал в ушах. Холод тут же пробрался до костей, пальцы начали неметь, лицу стало больно от ветра. Карина накинула капюшон, чтобы хоть как-то защитить голову, стянула его на шее так, что открытым оставалось только лицо.

Руки немели от холода, пальцы утрачивали чувствительность, даже это простое действие давалось с трудом. Перчаток к обычному универсалу не прилагалось, руки не защитить… Разве что натянуть рукава как можно ниже… Да, вот так. Это подарит ей еще немного времени.

Попутно посмотрела на инфоблок. Если перевести на земные единицы измерения температуры, здесь было около минус восемнадцати. Карина приложила руку к носу, чтобы было не так холодно дышать. Сколько у нее времени? Сколько она продержится? Универсал держал температуру до минус пяти, какое-то время можно было пробыть при минус десяти. Все это при наличии подходящей обуви, перчаток, шапки…

Думать было некогда. Она просто замерзнет насмерть за час или меньше. Нужно хотя бы двигаться. Карина принялась поднимать и опускать ноги, приседать, крутить руками. Ветер пробирал до костей, но стало получше. Она делала зарядку долго —пока почти не перестала мерзнуть. Отдышалась, понимая, что, скорее всего, сейчас простудится — на морозе после физической нагрузки. Что холодный воздух обжигает легкие, ей светит воспаление… Хотя, какое воспаление, если речь идет о ее жизни.

«Рональд, Рональд, я здесь!» — забыв о гордости, она последовала ехидному совету Дракона. Может, они и верно истинная пара? Может быть, его душа услышит! Ведь ей самой никогда не выбраться отсюда! Затем молилась Богу, попутно исследуя аптечку леденеющими руками.

Так. Она должна найти что-то поддерживающее. Иначе не сможет двигаться, просто не хватит сил от голода и холода. И замерзнет быстрее. Карина всухую проглотила несколько энергетических препаратов. В горле засвербило, но она стерпела. И вдруг ее осенило… В заднем кармане аптечки должны быть таблетки, обеспечивающие организм питательными веществами на какое-то время и вроде бы… таблетка «сгущенной воды» и фляжка. И как она раньше не догадалась! Могла бы не мучиться от голода в плену у дракона!

Пока руки еще работали, она разломила таблетку на четыре части. Как только разведет ее, вода начнет замерзать, превратится в лед. А ей нужна жидкая и более-менее теплая… будем использовать постепенно. Четверть литра воды — чтобы запить таблетку с питательными веществами, и идти, идти куда-нибудь, двигаться…

Когда таблетка была проглочена, а мгновенно остывающая вода слегка обожгла горло, руки снова замерзли. Карина потерла их, взяла немного снега и потерла лицо — чтобы избежать обморожения.

Вздохнула поглубже и пошла, сгибаясь под порывами пронизывающего ветра. Двигаться, двигаться… У нее есть только одно тепло — то, что может сгенерировать ее тело при движении. Теперь это легче, питательных веществ ей хватит на сутки. Впрочем, Карина грустно усмехнулась про себя, скорее всего, она замерзнет раньше.

Руки она сложила вместе — просунула левую вдоль правой в рукав. Наклонила голову и быстро пошла. Молилась, прося Бога дать ей сил выжить… Или хотя бы умереть с достоинством, сохранив в душе любовь, добро… что-то светлое, что не сможет выжечь никакой дракон. Прощала того же дракона, вспоминала и прощала Артура — чтобы не уйти из жизни с остатками обид в душе. Или звала Рональда — даже не разумом, мысли разбегались, оставалось лишь ощущение дикого холода и необходимости двигаться, чтобы жить. Душой.

Хотя, может быть, на это дракон и рассчитывает? Что она достучится до своего антео через миры, он придет за ней — и дракон ударит из-за угла. При этой мысли перестала его звать.

Просто шла. Как могла. Сгибаясь от ветра.

Карина не знала, сколько это продолжалось. Но казалось, спустя вечность холода и боли, что он вызывал, она потеряла силы. А ветер усилился. Теперь ее просто сносило с ног. Налетел особенно сильный порыв, подхватил ее, пронес несколько метров, и она упала, инстинктивно подставила руки и проехалась ими по жестком насту, сдирая кожу. Встала и пошла снова. Еще один порыв оторвал ее от земли и ударил о наст. На этот раз обнаженная щека проехалась по льду, пронзила резкая боль, но тут же превратилась в холод… Встать Карина больше не смогла.

Если идти при таком ветре — умрет еще быстрее. А ведь буран усиливался, снежная взвесь превратилась в белую круговерть, стало плохо видно. Прикрыв ладонью глаза от хлопьев снега, Карина разглядела небольшой бугорок, что мог защитить от ветра. И, морщась от холода, когда приходилось касаться руками жесткого наста, поползла к нему.

Привалилась к бугорку — если сидеть, он скрывал ее целиком, и ветер почти не ощущался. Съежилась и приготовилась замерзнуть насмерть. Не хотелось сдаваться, но Карина понимала, что шансов почти не осталось. Терла себе руки и лицо снегом, чтобы согреться. Думала, что нужно бы закопаться в снег — так будет и теплее, и безопаснее. Но уже не могла двигаться. Холод сковал ее. И медленно, неуклонно отступал, превращаясь в странное тепло… Глаза сами собой закрывались.

А потом вдруг стало совсем хорошо. Она открыла глаза и увидела высокого Древнего, своего любимого, с неизменной полуулыбкой и теплом в черной бездне взгляда. Он с нежностью смотрел на нее, и одно это согревало. Он поднял ее на руки и поменял мир.

Она не поняла, где они оказались, но ее охватил бесконечный покой и радость... Все закончилось. Все хорошо. Он раздел ее, разделся сам и согревал своим телом, ставшим горячим, как печка. А она нежилась и наслаждалась этой близостью. Потом он горячо целовал ее, приговаривая ласковые слова, называл антеоли, гладил, и она отогревалась, таяла в этом немыслимом тепле.

Холодный ветер сделал круг — неожиданная турбулентность — и ледяной порыв ударил Карине в лицо. Она резко проснулась, открыла глаза — и тут же закрыла — снег летел прямо в глаза.

Нельзя спать, подумала она. Мозг ворочался медленно, но резкое пробуждение заставило ощутить опасность. Нельзя спать. Так и замерзают. Перестают ощущать холод... И больше не просыпаются. Становятся мамонтами в вечной мерзлоте.

Все это правда. И ее ждет эта участь, если Рональд не подоспеет. Или если она сама не поменяет мир...

Впрочем, теперь она этого не может. У нее обычное человеческое тело, и дух Древней не может перенести его в другой мир.

Она больше не Ки’Айли.

Больше не Ки’Айли? А кто же она тогда? Карина усмехнулась про себя.

Она теперь Карина. Но и быть Ки’Айли она никогда не переставала.

Засунула руки в рукава, натянула капюшон почти до середины лица, свернулась, как воробышек, и смотрела в белое буйство. В буйство, которое погребет ее здесь, если она не найдет способ выжить.

А она должна. Должна! Ведь смогла выбраться из лабиринта дракона!

Впрочем, лабиринта не существовало на самом деле. А этот снежный мир существует, он реален, он материален. А вот неощутимая стеклянная дверь между мирами больше недоступна для нее.

«...Я Ки’Айли из Рода Энио. Я ходила по мирам. Я стояла на страже миров в те страшные времена, когда взрывались космические корабли, зеленый туман пожирал планеты, и все висело на волоске. Я предсказывала будущее и сражалась за него, как могла», вдруг пронеслось у нее в голове.

«Я Ки’Айли из Рода Энио. Я могу ходить по мирам. Я ощущаю стеклянную дверь. Я Древняя, я справлюсь! Я... Ки’Айли из Рода Энио, я Древняя... О Господи, сколько раз я говорила это «Я Древняя, я справлюсь!», но не справилась с Одобренным браком, умерла, оставив любимому бесконечное одиночество».

«Я Ки’Айли из Рода Энио. Я стояла на страже миров, когда... И на этот раз я должна...»

В теле неизвестно откуда появились силы. Карина рывком поднялась на ноги. Нужно выжить.

«Господи, помоги! Да помоги же мне увидеть эту проклятую дверь! Эту незримую грань, что раньше я ощущала так органично! Помоги мне, Господи! Ответь на мою молитву! Ведь я не прошу о большем...

Может, побиться головой о стену? — рассмеялась Карина про себя. — О стеклянную незримую стену, что разделяет миры. Вдруг рухнет... Ведь рухнул лабиринт дракона».

И она снова смеялась. Смеялась отчаянно, и смех согревал окоченевшее тело, хоть она едва стояла на ногах, пошатываясь, как моряк на палубе в самый сильный шторм...

«У меня истерика, — подумала Карина... — Но это хорошо, пока меня трясет от смеха, не замерзну!»

А разум и чувства вслед за ним повторяли:

«Я Ки’Айли из Рода Энио. Я Предсказательница Древних. Господи, помоги мне! Пожалуйста!»

Она отчаянно подалась вперед с последней судорогой смеха, на которую еще было способно ее тело. Словно и верно хотела ударить головой в невидимую стену.

Неожиданно перед глазами встала ледяная башня, прозрачная, блистающая... Наехала, как пресс, а Карина всем существом рванула сквозь нее. На мгновение показалось, что ее дух выбирает все ресурсы тела, все что было, все, что оставалось в нем, — в единый порыв. В один удар...

Она сделала шаг, как будто пробивала лед, перед глазами помутилось от немыслимого усилия. И она потеряла сознание.

***

Новый мир, еще не исследованный ими. И снова Рон’Альд как будто принюхивался. А Ар’Тур отчаянно сдерживал дошедшее до предела напряжение. Хотелось бежать по мирам неизвестно куда, только чтобы не было этих задержек... Но уговаривал себя: дядя знает, что делает. В конечном счете, именно его чутье и его особые умения позволили хотя бы определить сектор Вселенной, куда занесло ребят.

И вдруг Рон’Альд замер, и на его обычно спокойном лице отразилась сильная тревога. И самого Ар’Тура пронзило чувство опасности — не за себя, за Карину. Такое же ощущение было у него, когда она полетела на Землю в отчаянной попытке спасти уцелевших соотечественников. Когда ее жизнь висела на волоске. Тогда он точно знал, что ощутил бы, если бы она погибла. Знал, что жива, но тревога, ощущение, что она в страшной опасности, — не покидало. И он хорошо помнил, что когда был Эл’Боурном, сразу понял — Ки’Айли погибла. И сейчас она на грани, как будто лишь тонкая ткань отделяет от того ужасного ощущения, что скрутило его в момент смерти любимой...

Ар’Тур поднял взгляд. Дядя озабоченно смотрел вперед, потом перевел взгляд Ар’Туру в лицо.

— Карина, — сказал он. — Она умирает. Я чувствую. Как будто зовет меня.

— Наверное, что-то осталось от Одобренного брака, я тоже ощущаю, — кивнул Ар’Тур и подошел поближе, чтобы Рон’Альд мог прикоснуться к нему.

Дядя положил руку ему на плечо.

— Она где-то здесь... Может быть, даже в этом мире, — сказал Рон’Альд.

А дальше все закрутилось. Рон’Альд стремительно менял миры, делал круг и выходил на все новые и новые планеты. Прислушивался к ощущениям, на его лице усиливалась озабоченность. А Ар’Туру еще сильнее хотелось бежать, только он не знал, куда!

— Близко, очень близко, — сказал наконец Рональд. — Пожалуй, я знаю где.

Поменял мир, они сделали пару шагов и вышли в бесконечную белую пустыню. Завывал ветер, и хлопья снега летели в лицо.

***

Наверное, за сотни лет, что он хранил Вселенную, ощущения обострились еще больше, чем он думал. В сущности, Рон’Альд ощущал ее единым целым, в котором нет-нет, да и возникали колебания. И если они становились сильными — это почти лично тревожило его. Словно они с Вселенной были единым существом.

К тому же он давно научился выходить в пространство Вселенной. Что позволило понять, где примерно находятся земляне.

Но было и еще что-то... Какое-то иное чутье. Может быть, на уровне времени. То, что развилось от созерцания Кольца Событий. Чутье — когда ощущаешь закономерности развития событий, даже не просчитывая их. Он не видел будущего, но ощущал его. Так же, как Древние не видят «стеклянную стену», разделяющую миры, но ощущают ее.

А сейчас было кое-что еще. Казалось, ее голос проник и через пространство, и через время. Пронесся через все, что их разделяло. А может быть, и не «голос», а единый порыв ее духа, когда Карина взывала к нему.

Впервые за все это время Рональду стало по-настоящему страшно.

Даже когда дракон увел ее, он не испытывал такой тревоги. Тогда он четко ощущал, что она жива, и в ближайшее время ей не грозит ничего смертоносного. Потом у него появилось ощущение, что она сильно страдает. Это было больно, но в этом не было смертельной опасности.

Теперь же жизнь Карины снова висела на волоске. И снова нужно было бежать по мирам, чтобы успеть... Может быть, за секунду до конца, но успеть. В противном случае она умрет от холода, который он чувствовал вокруг нее. Или в отчаянной попытке сменить мир. Эта попытка соберет воедино оставшиеся в ней силы, может быть, даже пробьет стену, но заберет из нее остатки жизни.

***

Полдня земляне и Изабелла шли вдоль реки. Изнывали от жары, поэтому время от времени останавливались искупаться. Вода в речке была теплая, но все же освежала. Около полудня, когда солнце стояло в зените, они сделали большой привал, присели у воды, попили. Есть, конечно, хотелось, желудок сводило спазмами, у кого-нибудь нет-нет да урчало в животе. Но сил не убавлялось — «питательные таблетки» действовали безотказно. А Дух сокрушался, что их так мало. В запасе у них только один день. За это время нужно как-то выйти на финишную прямую. Или найти еду.

Впрочем, Маша отошла за кусты и вдруг радостно заверещала. Все как один оглянулись на нее.

— Смотрите, ягоды! — она обрадовано показала на невысокие кустики, усыпанные красными, размером с вишни, ягодами.

— Да подожди ты, может, они ядовитые! — остановил ее Карасев.

— Я и сама понимаю, — улыбнулась девушка, сорвала одну ягодку и принесла друзьям. — Проверь, ты умеешь, может съедобная…

Карасев включил сканирование инфоблоком и вскоре удивленно поднял брови:

— И верно съедобная. Причем очень даже питательная. Ну вишня, она вишня и есть! — рассмеялся он. — Пробуй, ты нашла, тебе и насыщаться первой, — он протянул ягоду обратно Маше.

Ребята набрали и вымыли в реке еще много таких ягод. Часть съели сразу — по вкусу они были кисло-сладкие, вполне вкусные, а небольшая косточка в центре совсем не мешала. Другую часть собрали с собой, кто знает, когда найдется следующий куст.

Посидели еще и пошли дальше.

— А ведь скоро нам поворачивать, — озабоченно сказала Изабелла через пару часов и указала на запад. Там на другой стороне реки начиналось предгорье.

— Хорошо бы брод найти, — задумчиво произнес Дух. — Хотя переплывем, если что, «аптечка» непромокаемая, насколько я знаю…

Еще час они шли по этой стороне, искали брод. Но так и не нашли. В итоге решили отдохнуть, после чего перебраться на другой берег вплавь.

— Я отойду, — сказал Кирилл и направился в сторону песчаного пригорка, плавно уходившего вверх и превращавшегося в высокую прибрежную насыпь.

— Вы давайте осторожно… — заметил Дух. — Вроде крупной живности нет, но все же… Геар и все такое.

Кирилл улыбнулся в ответ и вдруг уставился на что-то на склоне.

— Ты чего? — удивился Карасев. — Что там?

— Да не понимаю… — растерянно прошептал Кирилл. — Ну не может же быть такого…

Все как один посмотрели туда. На пустом желто-сером склоне застыл маленький светлый паучок — с четырьмя тонкими ножками и худым телом. Но если приглядеться, силуэт напоминал лежащего на животе, раскинув руки, человека.

— Человек! — уверенно сказала Изабелла и бегом бросилась туда. Друзья переглянулись и рванули за ней.

На склоне ноги стали увязать в песке, и Дух возблагодарил Бога, что «носки», прилагавшиеся к универсалу так плотно облегали лодыжки. Ни одной песчинки внутрь не попало. И чем ближе они подходили, тем яснее видели, что это и верно человеческая фигура в белом облегающем комбинезоне, похожем на универсал, с черными волосами, рассыпавшимися по песку.

— О Господи! — прошептал Дух. — Это же Карина!

И побежал, отчаянно вытаскивая ноги из песка, хватаясь руками, когда склон стал слишком крутым.

Изабелла была уже возле девушки, застывшей на склоне. Дух, пытаясь отдышаться, склонился над подругой. Да, это была она… Они где угодно узнают этот силуэт. Хрупкие, но сильные руки, тоненькое тело, как будто хрустальное, вот-вот рассыпется. Но они знали, какой сильной и выносливой она была. Эти черные волосы, на их фоне ее кожа становилась снежно-белой…

Руки девушки отчаянно сжаты в кулаки, словно она пыталась ползти по песку, но лишь загребала его, и он сочился сквозь пальцы. Ноги бессильно раскинуты по сторонам. Лицо почти потонуло в песке.

— Карина! — изумленно воскликнул Карасев.

— Откуда здесь Карина? — изумленно прошептала Маша. А Кирилл потянулся, чтобы перевернуть девушку.

— Стой! — Дух откинул его руку. Сейчас было не до вежливости. — Нужно осторожно! Вдруг у нее что-то сломано! И… нужно понять… жива ли она. Остальное потом!

— Слушаюсь! — невесело усмехнулся Кирилл. — Скажешь, что делать.

— Андрей, осмотри снизу, — сказал Дух Андрею, а сам аккуратно просунул пальцы под черные волосы, туда, где должна быть сонная артерия. И чуть не отдернул. Кожа у девушки была невыносимо, ужасающе холодная.

Несколько мгновений сердце Духа выскакивало из груди от тревоги. Он ничего не чувствовал… Только разницу между своими горячими пальцами и холодной, если присмотреться, даже посиневшей кожей Карины.

Сердце тонкой тоскливой волной утекало вниз. Все, финиш… Он чувствует только один пульс — свой.

— Карина, милая… Не надо! — прошептал он. А остальные, молча, с нескрываемым ужасом смотрели на его руку у Карининой бледной шеи.

***

Асториан растянулась на траве, зеленой, как и во многих мирах. И такие же зеленые деревья расположились хороводом на отдалении. Солнце припекало, было жарко. Но возле озера царила приятная прохлада.

Аргоах улетел по делам — некоторые из них казались Асториан скучными, и она не вмешивалась, позволяла себе расслабиться в одном из миров, что они недавно открыли. По голубым небом — высоким, легким, светлым. И как всегда у воды.

Сто с лишним коралийских лет они были вместе. Хранитель и Наблюдательница. Занимались и тем, и другим, помогали друг другу. Жили, как муж и жена, как соратники, как неразрывная пара. Многие задачи становились общими, и Асториан, вполне преуспевшая в карьере Наблюдателя, все больше ловила себя на том, что дела Хранителей ей интереснее. Сохранять баланс, делать тонкую, незаметную работу, поддерживать целостность Вселенной теперь казалось важнее, чем просто следить за соблюдением законов, которые уалеолеа называли «высшими».

Ведь уже давно никто из высших Наблюдателей — из тех, кто незримо следит за материальными мирами из миров бесплотных, не выходил на связь со своими воплощенными коллегами. Наблюдатели стали похожи на отдел, работающий без высшего руководства.

Иногда Асториан думалось, что, может, эти законы давно устарели... Просто никто не явился сказать им об этом. А уалеолеа все так же блюдут их, как десятки тысяч лет назад, и так же принуждают других к их соблюдению.

Но все же это хорошие законы. И никто не виноват, что наследнице Наблюдателей больше полюбились дела Хранителей, дела драконов... Не встреть она своего дракона, все было бы по-другому.

Асториан вздохнула. Иногда в голову стучались тревожные мысли. Она слишком редко стала бывать на Коралии, отец точно недоволен этим. Последний раз она была там десять лет назад — многовато даже для расы бессмертных. Пожалуй, на такой долгий срок она еще не оставляла родную планету. Но как-то все закрутилось — множество задач, интересная жизнь с Аргоахом, с ее антео, путешествия по мирам и много-много любви... Она снова вздохнула. В ближайшее время обязательно нужно сходить домой, ведь и раньше в ее краткие визиты отец задумчиво качал головой, глядя на нее.

Впрочем, и сбежавшей принцессой ее пока никто не числил. Асториан стала Наблюдателем, и ее образ жизни должен был измениться, как у других. Проводить большую часть времени в других мирах, отслеживая свои «проекты» — те планеты и миры, за которыми они наблюдают. И лишь изредка являться на Коралию к Правителю, чтобы отчитаться и, может быть, получить новое задание. Никто не смотрел на нее косо, лишь отец задумчиво и грустно вздыхал. Он скучал по ней. Она тоже по нему скучала. Но жизнь ее теперь была не с ним.

Она стала неразрывна с драконом. Его истинная пара. И без него она словно теряет часть себя. А уходя на время на Коралию, ощущает их неразрывную связь, поток золотистого света, что существует между ними. Что живет порой как будто отдельно от них самих и согревает, изменяет, делает целостными. Поток, что рождается где-то в центре их существ, когда она смотрит в янтарный океан с необычными зрачками и ощущает бесконечную глубину и безумное, невозможное взаимопроникновение.

...Плохо, если отец увидит в будущем ее с драконом. Пока что не видел или закрывал глаза на ее «похождения». Только придется ставить вопрос ребром: уалеолеа должны принять Аргоаха ее мужем. Или пусть выбирают другую наследницу. Впрочем, иногда Асториан вспоминала, что на самом деле она просто не доживет до того, чтобы стать Правительницей. Так какая тогда разница? Только вот другим уалеолеа этого не объяснишь. Особенно отцу. Узнав это, он посадит ее под замок, запрёт на Коралии и будет беречь пуще прежнего.

И все же день был слишком приятным, а отдых слишком долгожданным, чтобы предаваться непростым мыслям. Она поднялась, подошла к воде и сбросила голубую тунику. Спокойная гладь озера отразила высокую блондинку с безупречной фигурой и решительным выражением лица. «Моя воительница!» — называл ее Аргоах иногда. Да, Асториан нравилось быть такой. В чем-то женственной, а в чем-то — отважной воительницей, хранящей миры. Самое то для принцессы уалеолеа. И истинной пары дракона.

Она мягко, головой вниз нырнула в воду и поплыла, наслаждаясь струями, обвевавшими обнаженное тело. И ощущая силу и ловкость своего бессмертного тела. А еще... ту неуловимую негу, которая охватывает, когда представишь, что чувствует любимый во время ее купания. Когда он видит ее скольжение в воде, может касаться взглядом изгибов ее тонкой фигуры. И может передать ей это ощущение, от чего тело тут же охватывает томное тепло.

И тут она скорее ощутила, чем увидела его. Подняла голову над водой, а воздух стал горячим — присутствие огромного ящера согревало все вокруг. Сделав круг над озером, черный с синим отливом дракон приземлился на полянке у воды. Асториан знала, что он хочет в деталях разглядеть ее купание

— Я тебя так рано не ждала! — сказала она ему мысленно и подняла рукой вихрь брызг, словно те могли долететь до дракона.

— Не могу пропустить твое купание! — раскатисто рассмеялся Аргоах. И добавил, словно хотел подначить ее: — У нас еще много дел!

— Ууу! — наигранно простонала Асториан. Но она знала, что на самом деле он явился не нарушить негу, а разделить ее с ней.

Она поплыла к берегу под водой.

— А я думала, у нас целый день передышки! — рассмеялась она мысленно, одним движением выскочила на берег. Но не торопилась подойти к дракону. Пусть еще полюбуется ею. Вытерла голову платьем, потом отбросила его.

— Возможно, целый, — почти на распев плавно прошелестел у нее в голове голос любимого. — Никогда не могу пропустить твое купание... Подойди, Асториан.

Она знала, что он не обернется пока не дойдет до грани. Знала, что ему, как и ей, нравится ощущать этот контраст – черный, огромный дракон полный силы и опасности, и обнаженная девушка, красивая и изящная. Она подошла к голове дракона, положила на нее руки, словно хотела обнять, заглянула в золотой глаз со зрачками песочными часами. И начала тонуть в ощущениях, в которые уносил дракон.

Это был особый вид их близости. Сводящий с ума, заставляющий биться от невыразимых, невероятных ощущений. Он оставался в драконьей ипостаси, и глядя друг другу в глаза, они отправлялись в путешествие душами. Проникали друг в друга, кружились, взлетали и падали – сияющая золотая принцесса и опасный темный дракон.

Асториан знала, что в какой-то момент он все же обернется человеком. Чтобы соединить и их тела, чтоб единение стало полным. Но сейчас, она стояла перед Аргоахом в драконьей ипостаси, ощущала всей кожей контраст своей физической беззащитности и его мощи, и ее уносило волной пленяющего наслаждения при взгляде в янтарно-золотой океан.

***

— Подожди, антео... — новая волна пробежала по его телу, и он притянул Асториан к себе. В небе горели звезды, освещая полянку, и белая нежная кожа Асториан серебристо блестела на фоне смуглой кожи Аргоаха.

— Подожди, антео... — горячей рукой он провел по ее бедру и выше, рождая стон в глубине, в самом ее сердце. — Подожди... Посмотри, — она передала ему картинку, внезапно вставшую перед внутренним взором. — У нас будут гости... Нужно прерваться.

Аргоах откинулся на траву, поглощая ее взглядом, словно оторвать его на мгновение — и она исчезнет. Словно и не было этого столетия, за которое он мог насытиться ею. Он не насыщался. До конца — никогда. Всегда хотел еще больше, еще ближе. С ним всегда было, куда пойти дальше на этом пути.

— Как тогда, в самом начале, помнишь, — улыбнулась ему Асториан. — Тогда к тебе пришли Истинные драконы. А сейчас ко мне придут уалеолеа...

— Как они узнали, что тебя можно здесь найти? — серьезно спросил Аргоах и начал одевать ее — это была такая игра. Дракону нравилось не только раздевать, но и одевать свою принцессу. Часто одевание не доходило до конца, прерывалось где-то на середине, и все начиналось заново. Впрочем, сейчас из одежды на ней была только голубая туника.

— Не знаю, — беззаботно пожала плечами Асториан. — Скорее всего, отец увидел в будущем, что я буду на такой поляне. Сумел вычислить, где она находится. И прислал их сюда...

— Вот тот темноволосый в твоем видении — это кто? — усмехнулся дракон. — Вроде ты про него рассказывала...

— Это Киан! — рассмеялась Асториан. — Мой неудавшийся жених...

— Жених? — Аргоах повернул ее к себе и всмотрелся в лицо. — Значит, у тебя был жених?

— Это он так думал, — улыбнулась Асториан. — А у меня в сердце всегда был только ты... Иногда мне кажется — даже до нашей встречи.

Аргоах обнял крепче и прижал к груди ее голову.

— Вон, смотри, твои парни идут, — усмехнулся он вдруг, указывая на тропинку из леса, где появился Киан и еще один молодой уалеолеа. Его звали Трейн — блондин с голубыми глазами, ровесник Киана и неплохой Наблюдатель.

— Давай-ка произведем на них особое впечатление, — шепнул Аргоах. Сделал шаг в сторону, закружился черным водоворотом и обратился драконом. Асториан улыбнулась про себя. В присутствии дракона любые переговоры можно повернуть в свою пользу.

— Астор, приветствую, — Киан и его напарник остановились в паре десятков шагов от нее, не смея подойти ближе. И с опаской посматривали на огромного дракона, застывшего у нее за спиной. Склонили головы в знак приветствия наследнице Правителя. — Нас прислал твой отец...

— Приветствую, — радушно улыбнулась Асториан. И вдруг поняла, что соскучилась по ним. Не по Киану и Трейну. А по уалеолеа. По звонким, но переливчатым голосам, по стройным фигурам, по журчанию ручьев в саду Те’Вайано... По отцу. — Я поняла. Видела, что вы придете...

— Твой отец просит тебя вернуться домой. Хотя бы на время, — продолжил Киан, а его спутник утвердительно кивнул. Что ж, пока все мирно, подумала Асториан. — Тебя не было десять лет. Народ уалеолеа скучает по наследнице. И

Майрион тоже.

— Хорошо, — просто ответила Асториан. — Я вскоре приду на Коралию. Передайте это отцу...

Уалеолеа замялись, опустив глаза, и снова с опаской глянули на дракона. Потом Трейн поднял взгляд и с мольбой посмотрел на Асториан:

— Он велел нам сразу привести тебя, — сказал молодой бессмертный. — Будет неприятно предстать перед Правителем ни с чем.

Асториан вздохнула:

— Прошу простить, но сейчас я должна обговорить еще несколько вопросов с... Аргоахом, — дракон чуть приблизил голову к ней, а бессмертные немного отступили. Смесь неприязни, страха и... восхищения сквозила на их лицах. Асториан положила руку на огромную черную голову. Но тут же перестала ощущать ее кожей. Аргоах обернулся и встал рядом.

— Принцесса отправится на Коралию, когда сочтет нужным, молодые люди, — спокойно и вежливо сказал дракон.

Киан с Трейном переглянулись и почтительно склонили головы.

— Хорошо, мы передадим правителю, что ты скоро придешь, — официальным тоном сказал Киан. Потом вдруг бросил испуганный взгляд на дракона, перевел на Асториан и попросил: — Астор, только прошу тебя, не затягивай! А то он шкуру с нас спустит!

— А если будете настаивать, то ее спущу я, — с наигранной плотоядностью хищно усмехнулся дракон. А Асториан едва сдержалась, чтобы не захохотать, так сильно и смешно вытянулись от удивления и страха лица уалеолеа.

— Да не переживай! — махнула она Киану. — Я как раз собиралась вернуться ненадолго! Ждите, скоро буду!

Молодые уалеолеа вновь поклонились и исчезли.

— Похоже, ты произвел на них неизгладимое впечатление! — рассмеялась Асториан. — Но боюсь, мне предстоит объяснение с отцом... Теперь он точно узнает, что мы вместе.

— Это может вызвать неприятности, — Аргоах не спрашивал, утверждал. — Асториан, не ходи на Коралию! — он вдруг взял ее за плечи и вгляделся в лицо. — У меня нехорошее ощущение. Предчувствие, как вы это называете... Ты знаешь, что я не буду удерживать тебя силой. Но... не ходи. Потом, выждем время.

— Антео, — Асториан мягко положила руки поверх его ладоней. — Я не вижу опасности у себя в будущем... К тому же, вспомни, ты всегда волнуешься, мой дракон. Да-да, волнуешься, я вижу, — когда я ухожу на Коралию. Так и сейчас... Что мне может грозить в доме отца? Уалеолеа придется признать тебя моим мужем, или пусть выбирают себе другую Правительницу. Я, может, даже буду рада...

— И все же... Асториан, — Аргоах отвернулся и посмотрел в небо, полное звезд. — Не ходи. Прошу.

— Аргоах, антео, — Асториан прижалась всем телом к его боку, положила голову на его плечо. — Я должна, слишком давно не была там.

Это нехорошо, ты ведь знаешь. И... я люблю отца, я не боюсь его. Все будет хорошо. А если... если я не вижу будущее, потому что в нем то, что все равно произойдет, тогда, антели ол, оберни это так, чтоб исполнилось нужное...

Аргоах повернулся к ней, обнял, жадно закопался пальцами в волосы и ничего не сказал. Лишь вздох, полный любви вперемешку с тревогой пронесся над ночным озером.

«Оберни это так, чтобы исполнилось нужное...» — повторила Асториан мысленно. И тоже ощутила тревогу. Вернее его странная тревога передалась ей. Но будущее молчало, не слало картин. И собственного ощущения опасности не было. «Все будет хорошо», — подумала Асториан и повторила это для Аргоаха.

***

Секунды шли, и сердце все больше холодело. И холодели пальцы, прижатые к ледяной шее девушки. Дух судорожно вздохнул под напряженными взглядами друзей. И вдруг выдохнул...

Он почувствовал. Тонко-тонко, слабо и медленно, но пульс бился в белой шее.

— Она жива, — облегченно сказал Дух. Ему захотелось плакать от облегчения. Сначала Изабелла, теперь Карина... Как же это страшно! Когда близкий тебе человек на грани. — Но непонятно, что с ней случилось и как помочь... Андрей, постарайся аккуратно перевернуть ее.

Андрей перевернул Карину, убрал с ее лица волосы, скинул песчинки, прилипшие к щекам. И все замерли. Ее лицо было даже не мертвенно-белым. Оно приобрело пугающий, ненормальный, синий оттенок.

— Это обморожение! — уверено сказал Карасев. — Как минимум! И что-то еще!

— Но как?! — изумилась Маша. — Карина вообще не должна быть здесь, тем более, здесь замерзнуть! Разве что перегреться!

— Она попала сюда из другого мира, — уверенно заключил Карасев, извлекая из аптечки мазь от термических ожогов и обморожений, аккуратно начал обмазывать лицо и руки Карины. — Только кто ее перенес? Что-то я не вижу рядом Рональда... Геар? Или...

Друзья испуганно переглянулись.

— Дракон? — неуверенно закончила за Андрея Маша.

— Нет, скорее всего, не так, — сказала Изабелла. — Она перешла сюда сама. Скорее всего... Ребята, только не пугайтесь... Я думаю, Карину похитил этот дракон. И привел в какой-то холодный мир здесь поблизости. Потому что геар тоже в этом секторе Вселенной, видимо, у них база в этих мирах. Карине удалось перейти сюда... Она ведь раньше была Древней, и в ней кровь Древнего! Но для нее это — как тот рывок для меня.

— А ведь ты, наверняка, права! — перебил ее Игорь. — Но... В аптечках нет того набора медикаментов, что я использовал для тебя!

— Ну кое-что есть, — Изабелла присела рядом с ним и успокаивающе положила руку ему на плечо. — Вы знаете, что сейчас главное — согреть ее... Здесь тепло, но этого может не хватить. Послушайте... я могу согреть ее, потом вколем то, что есть в аптечке. И еще...

Изабелла обвела их взглядом, словно сомневалась в том, что ее идея встретит одобрение.

— Вы ведь знаете, как Рон’Альд спас Карину тогда... Значит, у нее усваивается кровь Древних, она совместима с ее организмом. Я предлагаю вколоть Карине мою кровь... Около литра — этого должно хватить, чтобы организм справился с перегрузкой и последствиями обморожения. Она и так жива, вероятно, только благодаря тому, что в ней кровь Рон’Альда. А еще порция древней крови поможет восстановиться...

Все удивленно уставились на нее.

— А ты сама-то...? — напряженно спросил Дух. Он понимал, что это, пожалуй, единственный способ с гарантией спасти Карине жизнь. Но почему-то было тревожно и за подругу, и за любимую. Все же придется откачать у Изабеллы кровь... Откачать кровь у любимой девушки, чтобы вернуть жизнь любимой подруге.

— Я? — улыбнулась ему Изабелла. — Я Древняя. Это никак на мне не скажется... Согласны?

Друзья кивнули, и Дух ответил за всех:

— Согласны. Времени у нас нет... И других вариантов — тоже.

— Хорошо, — улыбнулась Изабелла. — Сейчас я разденусь и раздену Карину... И пусть только кто-нибудь попробует сказать что-то про «девочка с девочкой»! В аптечке есть блок для переливания крови, сделаем все одновременно...

— Ну нам как-то не до «девочка с девочкой», Изабелла Брайтоновна! — сказал Карасев и закопался в аптечку в поисках блока. Выход из ситуации нашелся — и к Карасеву вернулась способность шутить.

Дух вздохнул, встал рядом с Машей и Кириллом. И снова вздохнул... А смогли бы они откачать Карину без крови Древней? Или нет? И подействует ли предложенный Изабеллой способ!

Следующий час обнаженная Изабелла, прикрытая двумя универсалами со спины, отогревала Карину, одновременно медленно, по капле передавала ей кровь через надежный коралийский блок для переливания. Иногда Маша подходила, чтобы в очередной раз намазать кожу Карины мазью. И возвращалась со словами, что Карина уже не такая синяя, и пульс получше...

Похоже, система «переливания жизни», предложенная Изабеллой, сработала.

Дух в очередной раз облегченно вздохнул.

А потом пульс Карины выровнялся, дыхание стало глубже, и тело уже не было ледяным. Изабелла отнесла ее на берег реки и еще долго согревала, варьируя температуру собственного тела.

Ближе к вечеру Изабелла с Машей одели Карину. При помощи силового меча, включив его в режим теплового удара, нагрели немного воды, и Дух аккуратно влил ее Карине в рот. Оставалось ждать, когда девушка придет в себя. Просто ждать.

В сумерках земляне сидели кружочком, Изабелла держала на коленях бесчувственную Карину. Они разговаривали, строили догадки о том, что произошло за время их отсутствия. И шутили, что Карине есть о чем рассказать, когда придет в себя...

Уже собирались лечь спать, когда в свете звезд ресницы подруги дрогнули.

Карина несколько раз глубоко, судорожно вздохнула. И открыла глаза. Дернулась из рук Изабеллы, словно хотела бежать. Но тут же встретилась взглядом с Духом.

— Наверное, я попала в рай? — тихо то ли спросила, то ли просто сказала она. Снова ненадолго закрыла глаза, облегченно откинулась на руки Изабеллы, а потом уже уверенно открыла веки.

— Карина, это правда мы... — начал Дух.

— Да не может быть... Но это и верно вы! — слабо улыбнулась она.

***

— Она была вот здесь, — сказал Рон’Альд, указывая на едва заметную вдавленность в сугробе, возвышавшемся над бескрайней снежной пустыней. Норка неумолимо таяла прямо на глазах — хлопья снега заносили ее, укрывая следы пребывания Карины. — Вот здесь она пряталась от этого бурана.

Ар’Тур наклонил голову — снег залетал в глаза, таял на лице и стекал по шее крупными щекотящими каплями. Он заметил твердо сжатые губы дяди, лицо в крайнем напряжении. Таким он его еще не видел.

— Она поменяла мир, сама, — продолжил Рон’Альд.

— Или ее забрал дракон, — сказал Ар’Тур, ощущая, как и его губы обретают твердую, упрямую складку.

— Нет, — покачал головой Рон’Альд. — Я не ощущаю здесь его энергетический след. Тут — отсюда Карина ушла — его не было. Он выбросил ее в этот мир... Вряд ли хотел убить. Скорее напугать, лишить сил и воли. И ушел. А она, замерзая, смогла поменять мир...

— Но как это возможно? — изумился Ар’Тур.

— Ты же понимаешь, она Древняя по сути. И в ней моя кровь. Это сработало. Помогло ей не замерзнуть сразу. Помогло сделать рывок и выйти в другой мир... Но для Карины такой переход — все равно как рывок силы, совершенный Ис’Абель.

— Она...? — Ар’Тур ощутил, как сердце уходит в пятки. Она... нет, он бы почувствовал!

— Нет, — Рон’Альд задумчиво смотрел на заметаемую снегом маленькую норку. — Она жива. Я бы почувствовал... Но нужно спешить. Она в одном из соседних миров, причем их диапазон не столь велик. Но опасность не иссякла. Карина сейчас без сознания, и маловероятно, что рядом есть кто-то, кто смог бы вернуть ее утекающую жизнь... Нужно спешить. Очень спешить.

Глава 13. Судьба

Перед тем как выйти на Коралию, Асториан на несколько мгновений задержалась в соседнем мире. Вдохнула свежий запах травы у воды… Приятное место. Многие уалеолеа любили искупаться здесь или просто посидеть, прежде чем вернуться домой.

Неясная тревога все же сочилась в сердце. Аргоах заразил, подумала она с улыбкой. Он всегда тревожится, когда она идет к своим. Наверное, думает, что она может не вернуться. Что останется на своей благодатной планете, забудет его…

Смешной, улыбнулась Асториан про себя. Как она может забыть его? Если только вместе они обретают целостность жизни. Принцесса и дракон.

Асториан скинула платье, быстро искупалась в море, оделась, закинула за спину меч и вышла на Коралию — прямо в тот зал, где Правитель уалеолеа любил предаваться размышлениям.

Он стоял перед ней — ее отец. Высокий, стройный, светловолосый, с тонкими красивыми чертами. Он всегда выглядел юным. Не зная, кто это, и не догадаться, что он прожил много тысяч лет, давным-давно правил бессмертными и руководил Наблюдателями, потерял любимую жену…

— Приветствую, отец, — с улыбкой произнесла Асториан. Сейчас она подойдет, обнимет, прижмется к самому родному уалеолеа. И снова ощутит себя маленькой девочкой, любимой и оберегаемой мудрым и сильным отцом. Но неожиданная картина будущего, наполненная тревогой, ударила в разум. Асториан дернулась, но было слишком поздно…

Лицо Майриона исказилось болью, он махнул рукой, и сразу четыре пары рук схватили Асториан, не давая вырваться. Она не успела поменять мир… Пятая пара рук — Асториан с ужасом узнала Дайриона, своего бывшего возлюбленного и друга — резко нажала ей на щеки, заставляя открыть рот. И неприятная, ни горькая, ни сладкая, лишенная вкуса и запаха горячая жидкость полилась ей в горло.

— Прости, дочь, — сказал Майрион с досадой. — У меня не было другого выхода.

Еще пару мгновений они держали ее. А жидкость стремительно впитывалась, растекалась по сосудам, и Асториан ощущала, как яд пропитывает ее. Как она теряет главное, неотъемлемое свойство уаолеолеа — способность ходить по мирам.

Проклятое зелье! Как он мог… Родной отец.

Асториан дернулась, словно сбрасывая с себя грязь, и цепкие руки четырех уалеолеа отпустили ее. Все они мягко отошли в тень, в другой конец зала, перед ней стоял лишь отец. И Асториан казалось, что он только что дал ее пощечину. Ни за что, несправедливо… Родной, ее собственный отец.

— Напрасно ты так, отец, — твердо сказала Асториан. — Ты не сможешь удержать меня вечно.

— Нет, — горько вздохнул Майрион. Видимо, он хотел подойти и обнять ее, сделал шаг, но Асториан одарила его резким решительным взглядом, и он остановился. — Я все же верю, что ты одумаешься… И я смогу снять ограничения.

— За что, отец? — спросила Асториан. На глаза просились слезы. Но нет, теперь она не заплачет при нем. Слишком круто он с ней поступил. Странно, но это «наказание» воспринималось не просто как унижение. Она чувствовала себя так, словно отец ее предал. Горько, очень горько… Нельзя плакать. Нужно как-то отстоять свою неприкосновенность, нарушенную им.

— Ты сама понимаешь, «за что», — горько сказал Майрион. И вдруг стал строгим и серьезным. Как и полагается Правителю Наблюдателей. — Ты связалась с Драконом… Я давно это понял. Но я… Знаешь, Асториан… — он с болью посмотрел на нее. — Я все надеялся, что ты одумаешься. Что это блажь юности, легко проходящая. Я даже прощал тебе это… Но ты пропала на десять лет! Оставила свой народ! Ты занимаешься делами драконов больше, чем своими… Это позор!

— Ты не прав, — спокойно и твердо сказала Асториан. — Дела Хранителей не менее важны. И со своей работой я всегда справлялась…

— Посвящая в нее дракона, что недопустимо, — жестко сказал Майрион и горько усмехнулся. — Ты не сможешь менять миры, пока не одумаешься. И я очень надеюсь… Асториан, что ты вернешься к нам… Поймешь все, одумаешься и вернешься, принцесса уалеолеа, моя наследница…

— Ты лишил меня неотъемлемого! — решительно сказала Асториан. — Но не сможешь продолжать это вечно. Вам придется признать Аргоаха моим мужем и изменить отношение к Хранителям. Либо выбирайте себе другого наследника. Меня устраивают и дела Хранителей… И… он придет за мной на Коралию. И мы уйдем — уже навсегда.

— Он не придет за тобой сюда, — ответил Майрион. — Тебя здесь не будет… Пойдем, Асториан, я спрячу тебя хорошо. Поживешь в одном приятном магическом мире. Можешь даже заняться работой — там есть за кем наблюдать. А через пару лет я заберу тебя, и мы вернемся к этому разговору.

— Ты не посмеешь! — не выдержала Асториан и отшатнулась, когда отец сделал шаг к ней. Но тут же выдохнула и взяла себя в руки. Попробует драться? Да, ее магии хватит на многих… Но тогда отец сам или с помощью уалеолеа скрутит ее — их ведь больше. А она одна, без Аргоаха. Нет, принцессу Наблюдателей не потащат насильно по мирам.

Она пойдет сама, приняв достойно свою участь. Потому что… похоже, все то, что когда-то открылось ей в видении — ее путь, ее жертва — все это началось.

***

При других обстоятельствах мир, в котором запер ее отец, был бы мил сердцу Асториан. Красивый и магический. Его жители были наделены магической силой в разной степени.

Они даже знали о Наблюдателях, и Асториан не стала скрывать свою принадлежность к уалеолеа. Она понимала, что ей предстоит провести здесь какое-то время, а значит нужно заниматься делом. Пришла к одному из местных правителей, представилась и стала придворным магом.

Ее встретили с распростертыми объятиями. Король Андреас был счастлив получить в число своих магов уалеолеа, наделенную магией и умениями бессмертных.

Первое время ей было тревожно и грустно. Но тревожилась она больше об Аргоахе. О том, как больно станет ему, когда она не вернется вовремя. Не наделал бы глупостей... Он мудрый дракон, но мужчина, готовый сжечь любого, кто обидит его принцессу. О себе она давно привыкла не волноваться, зная, чему быть, того не миновать. А все остальное не страшно.

Но сердце чувствовало, что теперь от судьбы не уйти. Она настигла их с Аргоахом, и можно только пройти этот путь до конца — без страха и сомнений. Как она и собиралась, приняв решение много лет назад.

Звала Аргоаха, звала... Они ведь истинная пара. Посылала ему свои чувства и мысли через миры. Но знала, что это бесполезно. Лишь если ей будет грозить смертельная опасность, он услышит. В противном случае это зависит от того, сколько миров их разделяет. А здесь было далеко... Асториан слишком хорошо помнила, как долго вел ее отец по мирам, как кружил. Бесчисленные миры разделяют ее теперь с Аргоахом. С их любимым гротом и другими местами, где они часто бывали.

Скучала по нему неимоверно. За сто лет она привыкла почти постоянно быть вместе. А когда разлучались ненадолго, ощущала его за спиной. Знала, что он близко, что скоро увидятся снова. Теперь же все висело на волоске... Когда он найдет ее, когда они увидятся снова! И будет ли эта встреча...

Душа и тело страдали от одиночества и пустоты. Непривычных, мучительных. Наверное, так и бывает в истинной паре, когда разлучаешься, думала Асториан. Сжимала крепче зубы и занималась делом, чтобы меньше страдать и тревожиться.

А дел оказалось немало. Король Андреас попросил ее разобраться, куда время от времени пропадают молодые аристократки, большинство из них — наделенные особой магической силой. Король закрывал на это глаза, пока не пропала его племянница. Поставил на уши все свои службы, но они принесли лишь слухи, что одна из нелегальных магических сект приносит девушек в жертву каким-то древним духам, чтобы обрести неслыханную силу и захватить власть сначала на этой планете, а потом и во всем мире... Но раскрыть, где они проводят свои эксперименты и что это за маги, не удалось.

Асториан стало интересно. Тем более если эти маги хотят захватить и другие планеты, то это дело для Наблюдателей. Она умела слушать, умела находить незримые магические следы... И спустя три дня обнаружила одно логово этих магов.

Слухи оказались правдой. Асториан спустилась в мрачное подземелье, мимоходом уничтожила несколько магических ловушек, расставленных хозяевами. Магам этого мира это было бы не под силу, но почти ничто для принцессы уалеолеа. Прошла ветвистыми коридорами и оказалась в пещере, где десять пожилых магов с суровыми лицами кругами ходили вокруг постамента, на котором лежала девушка.

Асториан узнала в ней племянницу короля.

Когда особый жертвенный нож был занесен над обнаженной белой грудью, серебристая молния, сотворенная Асториан, поразила жреца. Асториан не таилась больше — она вышла и обездвижила пятерых. Еще пять пытались сопротивляться, но куда им было до нее... Сопротивлявшихся пришлось убить, четверых обездвиженных она оставила для допроса спецслужбам короля, а одного отпустила сообщить своим, что любые попытки возобновить эксперименты будут караться смертью.

— Кто ты? — испуганно спросил этот маг, чудом избежавший смерти или пленения.

— Слышали о Наблюдателях? — усмехнулась Асториан. — Я просто одна из них. Не советую еще раз нарываться.

Племянницу Андреаса она усыпила раньше, чем вступила в бой. Незачем девушке лишние волненья... И теперь на руках вынесла из подземелья, а потом передала людям короля, залечив мелкие ранения и окутав ее измученный разум благодатью уалеолеа.

Король был готов на руках носить своего нового мага. За спасение единственной и любимой племянницы он даже предложил Асториан руку и сердце. Асториан про себя рассмеялась и вежливо отказалась, сославшись на то, что ее интересует лишь работа, не семья. Не объяснять же, что она — истинная любовь Дракона.

За следующие семь дней Асториан уничтожила еще десять гнезд преступных магов.

А на восьмую ночь она проснулась, ощущая в особняке чужое присутствие. Подошла к двери — в ее комнату, хорошо защищенную магическим барьером никто не смог бы войти — выглянула в коридор. Там стоял согбенный седой маг в синей мантии.

Он низко поклонился и с почтением сказал:

— Мы хотели мы поговорить с тобой, Наблюдатель.

Картинка неизбежного будущего встала перед внутренним взором.

Асториан рассмеялась. Что ж! Раз драка неминуема — подеремся!! Когда-то ведь это должно было произойти.

— Веди, маг, — усмехнулась она. — Тебя я, может быть, даже пощажу.

***

— Где она? — высокий смуглый мужчина стоял перед Майрионом, скрестив руки на груди. Все-таки пришел... Майрион не сомневался, что дракон явится на Коралию. Брезгливость, презрение. Ему было неприятно, что эта тварь стоит на его планете. В его Замке, в его зале, где все пропитано благодатью бессмертных.

— Ты не найдешь ее, я хорошо ее спрятал, — ответил Майрион. Ему хотелось взять меч и подраться с драконом. Но поводов не было. Нельзя убивать Хранителя, ничем не нарушившего закон. Закон... Его незыблемость иной раз мешала совершить столь желаемое.

— На что ты рассчитываешь, Наблюдатель? — пристально глядя ему в лицо, спросил дракон. «А ведь он, вероятно, мой ровесник, — подумалось Майриону. — Опасный противник, очень опасный. И сейчас, наверняка, копается у меня в разуме, пользуясь пресловутой ментальной силой. Хорошо, что мы поставили самую лучшую защиту, ему придется убить меня, чтобы взломать ее. Или потратить уйму времени. Уалеолеа тоже есть, что противопоставить Дракону».

— Все дело в тебе, — с ледяной жесткостью в голосе ответил Майрион, брезгливо скривив губы. Пусть дракон видит его презрение. Пусть. Им полезно. — Знаешь, дракон, ничего личного. Но принцесса уалеолеа должна принадлежать уалеолеа и родить наследника уалеолеа, вступив в законный Одобренный брак. Ты не подходишь для этого. Я буду поить ее зельем и держать там до тех пор, пока она не согласится хотя бы попробовать забыть тебя. И тогда она вернется на Коралию. В нашем окружении она расслабится, постепенно забудет тебя. И мы вернем свою принцессу.

Дракон еще несколько мгновений смотрел на него.

— Я могу обратить твой разум в руины и узнаю, где она, — жестко сказал он.

— И тогда она не простит тебе убийство отца, — прямо глядя на дракона, усмехнулся Майрион. Два ноль в его пользу. Ему даже стало весело. Дракон не уйдет отсюда победителем.

Еще полминуты дракон пристально смотрел на Правителя. И ему становилось не по себе. Казалось, пламя вырывается из этих глаз с проклятыми песочными часами и жжет его душу, переворачивает в ней что-то. Заставляет ощущать... может быть, вину? Странные, навязанные угрызения совести. Навязанные, ведь Правитель был уверен, что поступает правильно. Полностью уверен.

«Дракон пытается меня гипнотизировать?» — усмехнулся Майрион про себя. Но нет, он не ощущал вмешательства. Это было нечто другое, и от этого по спине бежали иголки холода...

И вдруг дракон обернулся к окну, задумчиво посмотрел в сад Те’Вайано. Потом медленно повернулся к Майриону.

— Послушай, — почти мягко сказал он, словно пытался уговорить дикого зверя. И Правителю стало противно. Ведь скорее это дракон — дикий зверь. — Если не хочешь сказать, где она, мне, то сам забери ее оттуда. Ей может грозить опасность.

— Опасность? Ее опасность — это ты, — усмехнулся Майрион. — Она в опасности, с тех пор как встретила тебя. Ты — ее гибель.

— В чем-то ты даже прав, — задумчиво ответил дракон. — Забери ее, я не буду пытаться прийти за ней, пока действует зелье. А потом позволь ей сделать выбор. Забери ее сам — хотя бы так! Она может быть в опасности! — и голос спокойного жесткого дракона стал вдруг почти горячим.

— Почему ей должна грозить опасность? Магия при ней. А тот мир вполне безопасен... — удивленно спросил Майрион, ощущая, как гнев и презрение к дракону сменяет тревога.

— Вот поэтому! — глаза дракона полыхнули, он резко бросил Майриону картину – давнишнее видение его дочери. — Забери ее, уалеолеа!

— Это все ты! — резко бросил Майрион, рука сама собой потянулась за мечом — убить того, из-за кого его дочь в вечной опасности...

Но дракона уже не было.

Он пошел за ней, подумал Майрион, чтобы не найти, а чтобы лететь по мирам в бесплодной попытке найти принцессу.

***

Когда она вышла во двор — точно знала, что будет. И в жилах бродил азарт. Принцесса уалеолеа, что ж, посмотрим, на что ты способна!

Все ее слуги спали, тщательно усыпленные врагами. Разбудить одного из них и послать за подмогой в королевский дворец? Глупо, опасно... Скорее всего, этого от нее и ждут — гонца просто убьют по пути. Они хорошо все продумали. Да и зачем подвергать риску королевскую гвардию. Ведь то что будет — неизбежно. Она знала это давно и знает сейчас.

Асториан усмехалась, когда они выходили из тени. Множество темных фигур — высокие и крошечные, в длинных балахонах и дурацких остроконечных шляпах, в вооружении рыцарей, с посохами и мечами, с серьезными лицами и с неуверенными...

Их было не счесть. Она насчитала пятьдесят, когда ее взяли в кольцо, и первый из магов атаковал.

Асториан без труда отбила и его молнию, и множество огненных шаров, что полетели в нее...

А потом они плели сеть, чтоб обездвижить ее, а она со смехом разрубала ее мечом, пропитанным магией. Крутилась и отбивала силовые камни, летевшие со всех сторон. И даже запела, как пели в древности уалеолеа, шедшие в смертельную битву.

Семьдесят магов, чтобы убить одну принцессу уалеолеа! Высоко же они ее ценят! Нужно оправдать такое мнение!

Асториан смеялась, и фигуры магов одна за другой выбывали из строя, падали и больше не вставали, сраженные ее молниями, водяными струями или «звездами смерти».

...Но все же их было слишком много. А она одна. Без Аргоаха. «Вдвоем мы непобедимы», — думала Асториан и горько усмехалась. Одна. И уже начала уставать. Но бой она примет до самого конца.

«Аргоах! Знай, я любила тебя! Прости... Ты знаешь, ради чего я пошла на это! Аргоах!»

Слишком много, бесчисленно. Новые маги прибывали из тени и вставали на место павших, а молнии, что творили ее руки, становились слабее, разили не так метко.

Но все же у Асториан были еще и силы, и магия...

Спустя пять часов, когда звезды начали тухнуть в небе, ей захотелось лечь и отдохнуть. Но кольцо не разжималось. Проклятый орден крепко держал ее в зубах, не собираясь отпустить живой.

— Вы все умрете, убив меня! — крикнула им Асториан. — Если не Наблюдатели, то он придет по вашу душу! Вы еще можете остановиться и выжить!

— Посмотрим, принцесса! — злобно рассмеялся один из магов, и яркая серебряная молния, сотворенная объединенной силой многих десятков магов, ударила в нее.

«Аргоах!» — закричала Асториан сквозь миры, зная, что ей не отразить этот удар. Если бы только он был рядом... Вместе они непобедимы... «Аргоах!»

Она подняла руку, защищаясь, собрала всю силу, чтобы отбросить серебряную вспышку. Но та была неумолима. Прежде чем упасть на землю, она увидела серебристый всполох прямо перед глазами. Даже красиво, подумалось Асториан, — как пушистое облако серебра... Как взорвавшаяся звезда.

И огонь охватил ее.

Она горела долго. Сначала пламя выедало остатки магической защиты. Лишь потом добралось до тела. Асториан до последнего блокировала боль и только в конце сдалась ей... Но к тому моменту в ней, видимо, уже нечему было болеть. Она умирала, и знала это.

«Аргоах!»

Когда сгорели глаза, тьма сомкнулась над ней. Но она еще слышала победные крики врагов, и ощущала удары ног в ее догорающее тело...

И вдруг дикий рев и сильный, неумолимый вихрь подхватил ее.

«Ты все же пришел за мной, антео. Ты меня услышал...» — сказала она мысленно, ощущая уже душой, а не телом прохладу другого мира. И вздохнула, чувствуя его слезы — кто сказал, что драконы не плачут? — на иссушенной коже, а может, на оголившихся костях.

«Асториан...» — услышала она. Знала, что он говорит слова любви, ощущала его любовь и таяла в блаженстве перед смертью.

«Обрати это все во благо...» — повторила она, наконец собрав ускользающие мысли.

И рассыпалась пеплом.

Спустя десятую долю секунды она сверху увидела своего антео — смуглого, сильного на коленях возле горстки пепла. Он плакал — возможно, впервые в истории драконов. И звал ее. И она отвечала, что любит его и ждет, что он обратит это все во благо, и они снова будут вместе — потом, когда он пройдет свой путь до конца. Но он не слышал. У мертвых свои пути. И сложно живым услышать их — даже самым сильным телепатам во Вселенной.

А потом он встал на ноги. «Они сгорят, все до одного», — услышала Асториан его мысли. Месть — не то, чем стоит жить, подумалось ей. Но она знала: все, что он сейчас думает и все, что сделает — в итоге будет во благо...

И вдруг ей стало необыкновенно легко... Кажется, золотые нити потянули ее вверх, и она устремилась туда, где никогда не была, живя в теле.

«Я вернусь за тобой, Аргоах», — с улыбкой шепнула она на прощанье.

***

— Так что, выходит, этот дракон обозлился из-за потери своей пары? — подвел итог Дух. После радостной встречи они проспали всю ночь. Ни у кого не было сил разговаривать и что-то выяснять. Даже историю о том, как Карине удалось оказаться в том мире, оставили на потом. Лишь бессонная Древняя Изабелла осталась дежурить до утра.

Теперь же они сидели кружочком, не спеша уходить с полянки, приютившей их на ночь.

— Выходит, так, — вздохнула Карина. — И стал настоящим маньяком… — она слегка поежилась, и Дух ободряюще обнял ее за плечи. — Только знаете… иной раз мне было даже жалко его. Что стал таким… не достучаться.

— Ну, Бог ему судья, — сказала Маша. — Самое удивительное, что ты смогла сама поменять мир. Это все кровь Древнего?

— И моя прошлая инкарнация, — улыбнулась Карина. — Наверное, так. Только больше я в себе этого не чувствую… Ребята, простите, но я тоже не могу поменять мир и вытащить нас отсюда.

Изабелла с сочувствием посмотрела на нее:

— Да, это тяжело потерять… — тихо сказала она.

— Карина, но ведь получается, что, возможно, Рональд нас сейчас ищет? — неожиданно сказал Дух. — Раз, говоришь, он пытался узнать, куда нас закинуло…

— Ищет — это точно, — согласилась Карина. — А нашел ли он, куда нас забросило — не знаю… Когда все это началось у меня, он все еще был там… В любом случае, если найдет, то найдет теперь нас всех. Но гарантии нет! Поэтому пока стоит придерживаться вашего плана… Только не попасться геар. Надеемся на Рональда, но действуем пока сами…

Она обвела взглядом остальных. Ребята задумчиво кивнули. А других вариантов нет, подумалось Карине. Если бы Рональд прямо сейчас мог оказаться рядом, он бы оказался.

Поэтому в итоге было решено перебраться на другой берег и идти в сторону гор, стараясь не попасться на глазами геар — несколько раз ребята видели на отдалении взлетающие корабли.

— Спасибо тебе большое! — сказала Карина, прежде чем войти в воду. Она встала рядом с Изабеллой и благодарно обняла Древнюю. — Если бы не твоя кровь и твое тепло, я была бы покойником!

— Ну… ты уже поблагодарила… — Изабелла засмущалась и похлопала подругу по плечу. — Да и кто поступил бы иначе!

Универсалы после переправы высохли почти моментально. Друзья выпили по последней «питательной таблетке», набрали воды во фляжки и, стараясь скрываться за невысокими деревьями и кустами, пошли в сторону гор.

Карина чувствовала себя почти нормально. Сил, конечно, было немного. Но куда больше, чем она ожидала. Иногда она с удивлением щупала свою руку и обнаруживала, что она теплая, совсем не отмороженная. И ежилась, вспоминая пронизывающий холод и жестокость дракона.

Часа через два потянулись невысокие холмы, чередующиеся с перелесками. Друзья остановились на отдых, и вдруг Карасев протянул руку, призывая всех замолчать.

— Смотрите, — прошептал он. Ребята посмотрели в указанном направлении — что-то мелкое шуршало за бугорком. Изабелла приложила палец к губам и тихонько подошла туда. Шуршание усилилось, и из-за него выскочило невысокое существо — ростом по пояс взрослому человеку.

Ребята переглянулись с улыбкой. Карине захотелось рассмеяться: они замерли, ожидая опасности, а вместо этого на них смотрели три добрых глаза на круглой морде. Прямо под мордой начиналось восемь тонких ножек, упиравшихся в землю. А целиком серое существо было похоже на осьминога.

— И кто ты такой? — поинтересовалась Карина. Существо что-то пискнуло и стремительно скрылось за кустами.

— Ну и ну! — рассмеялся Дух. — Вот и первый представитель местной фауны! Интересно, это животное, или у него есть разум? Не думаю, что стоит бояться его… Оно само испугалось.

— И все же дальше идем осторожно, — сказал Карасев. — Мало ли, может, эти осьминоги — ядовитые…

Но сдержать улыбки при воспоминании о забавном существе друзья не могли. А у Карины поднялось настроение. Тревога, что не оставляла ее ни на секунду, немного угасла, и она попробовала посмотреть будущее. Осторожно, опасаясь увидеть в нем нечто страшное, неотвратимое… Несмотря на то, что ей чудом удалось вырваться из лап дракона, еще ведь далеко до счастливого конца.

В будущем она увидела космические корабли геар и Рональда… с силовым мечом. Но что это значило, и где происходило, было не ясно. Душу сжало в тисках тревоги за него. Неужели ему придется в одиночку сражаться с геар? И тут в видении прошелестели черные крылья и закрыли небо зловещей тенью…

— Карина, что с тобой? — настороженно спросил Карасев. Оказывается, она остановилась и молча смотрела в глубь себя, сжимая и разжимая кулаки.

— Будущее, там как-то неблагополучно, — сказала Карина. И вдруг Изабелла приложила палец к губам, показывая всем, что следует замолчать. Потом махнула рукой, призывая пригнуться. И тихонько пошла к распадку между двумя холмами с невысокими кустами на них.

Ребята, пригибаясь, двинулись за ней, и вскоре застыли, выглядывая в щель между холмами. Звуки ударили в уши раньше, чем они что-либо увидели. Писк сменялся жужжанием, и оба вселяли тревогу. А приглядевшись, Карина поняла, что происходит.

На широкой поляне между множеством холмов стоял вытянутый серый корабль — корабль геар с открытым зевом. А возле него… Смотреть равнодушно на это было невозможно.

Чуть больше десятка мерзких черных геар ловко орудовали длинными хлыстами, зажатыми в тонких конечностях, и загоняли в корабль «осьминожек», что выстроились вереницей на полянке. То один, то другой из них с писком устремлялся в сторону, отчаянно перебирая серыми ножками, но длинный хлыст настигал его и загонял обратно в вереницу пленников.

— Вот ведь сволочи! Маленьких обижают! — с возмущением прошептала Маша. И тут Изабелла распрямилась.

— Не могу смотреть на это! — твердо во весь голос сказала она. Одним движением выхватила силовой меч и ринулась между холмами. — Я Древняя, а эти твари ничего не стоят в ближнем бою! Заодно захватим корабль! — крикнула она Духу, который тоже взвился на ноги и в ужасе смотрел на нее.

И тут внутри Карины все развернулось. «Может быть, ради этого я и училась всему, — подумалось ей. — Ради того, чтобы на неизвестной планете в далеком мире помочь маленьким «осьминожкам», беззащитным перед злобной силой геар». Она пружиной вскочила и достала силовой меч. Нажала кнопку — он работал! Видимо, сила дракона, блокировавшая ее оружие, здесь не действовала.

— Знаете, что я поняла в плену, — весело сказала она, прежде чем Дух с Карасевым ухватили ее с двух сторон. И обращалась она в первую очередь к Духу, на лице которого боролась целая гамма чувств: страх, ярость и восхищение. — Иногда не нужно пытаться переиграть кого-то! Иногда нужно просто сражаться!

И ловко увернувшись от рук Карасева, пытавшихся схватить ее за ногу, бегом кинулась по распадку.

***

— А ведь она права! — в голос воскликнул Дух, когда Карина скрылась за кустом. Ему тоже вдруг стало легко и хорошо. Нужно сражаться? Что ж… Он не владеет силовым мечом, у них вообще нет оружия, но есть собственные кулаки и ярость, которая сейчас казалась благородной. — Ну что вы стоите, Андрей, Кирилл!? — Дух обернулся на друзей. — Девчонки будут драться, а мы — отсиживаться!? Лично я пошел!

И побежал вслед за Кариной.

— Высунешься — сам тебя прибью! — услышал он голос Кирилла, обращенный к Маше, вслед за этим его догнали Карасев с Кириллом. Маши с ними, слава Богу, не было.

Когда они выскочили на поляну, вокруг стоял визг и гам. «Осьминоги», освобожденные появлением союзников, отчаянно пища и повизгивая, разбегались в стороны и прятались за кустами. А возле корабля геар стояла Изабелла и раскидывала силовым мечом геар, отрезая их от корабля. Черные лужи растекались вокруг трех мертвых тел. Карина ловко уклонялась от ударов хлыста и атаковала сразу троих. Дух пригляделся — еще четверо геар были чуть в стороне, в лапе каждого из них зажат небольшой прибор. Направив их в центр схватки, они, вероятно, пытались включить силовое поле, чтобы поймать девушек.

— Туда, или будет поздно! — крикнул Дух друзьям. Сам себе поражаясь, издал громкий рык и прыгнул туда, где стояли эти четверо. Геар бросились врассыпную, но Дух, недолго думая, со всего маху опустил кулак сверху на одного из них… Порезался о жесткий черный панцирь, в голове мелькнуло, что он дурак, и это не подействует. Но другого оружия у них не было. Оставалось сражаться тем, что есть — руками, ногами… если понадобится — зубами.

…К его удивлению, невысокая черная фигура словно сплющилась, и Дух еще раз с отчаянным ревом ударил по ней со всей силы. Одновременно засадил ногой еще одному, и тот отлетел в сторону, как раз в руки Кирилла, который принялся со всей мочи колошматить его.

Очередной удар — резкая боль в руке, и неожиданно из первого противника Духа брызнула черная жидкость, он осел на землю и расплылся, раскинув в стороны противные черные лапы. А Игоря с ног до головы обдало черной жижей, которая вонючими струями — оказывается, они пахнут падалью и порохом — потекла по щекам и универсалу. Не задумываясь, Дух развернулся и ухватил за ногу еще одного, притянул к себе, краем глаза заметив, что Карасев успешно добивает четвертого.

Дух принялся избивать геар, не помня себя, понимая, что сейчас от силы его рук и ног зависит слишком многое. Да хотя бы жизнь и свобода странных «осьминожек»!

Спустя несколько мгновений все было кончено. Возле парней лежали четыре неподвижные кучки, истекающие черной «кровью». Возле Карины тоже четыре, а сама она утирала пот со лба, и как-то удивленно поглядывала на поверженных врагов. Видимо, не ожидала, что все получится. И поразительно — в отличие от парней, ее даже не забрызгало. А Изабелла выключила силовой меч и с победной улыбкой оглядела своих семерых поверженных противников.

— Ну мы даем! — протянул Дух. И заорал. — Машка, вылезай! Победа! И Кирилл тебя не убьет!

Не сговариваясь, друзья кинулись друг к другу и обнялись — все вместе, кучей. Хлопали друг друга по плечам, хвалили и смеялись. А на сердце стало хорошо… Так хорошо, как давно не было.

И вдруг кое-что ударило Духу в разум.

— Слушайте, — сказал он, выпуская из сильных объятий Карасева и Карину, — ну хорошо-то хорошо… Но одного нужно было в живых оставить. Хотя бы… Погорячились мы. Вот он корабль, а управлять им мы не умеем. Да и кто нас перенесет по мирам, если ни одного заложника не осталось…

— Ага, — кивнула Карина, резко став серьезной. — И еще хорошо, если эти не успели передать сигнал бедствия своим… в гнездо.

— Да подождите паниковать, — улыбнулась Изабелла. — Давайте я попробую разобраться с кораблем... Не зря же у нас в голове компьютер, — она указала на свою кудрявую голову. — Ну и Андрей поможет.

Земляне переглянулись:

— Давай, конечно... — сказал Дух. — А дальше... Если освоимся с кораблем, я думаю, нужно лететь просто до первого геар, хватать в плен и требовать перенести в наш мир. Они телепаты вроде, вот и будем телепать ему, приставив силовой меч к горлу...

— Где ты только горло у них увидел, — усмехнулся Кирилл, — Шучу, конечно. Смысл ясен.

— Пошли, Андрей, — сказала Изабелла и решительно направилась к открытому зеву корабля геар. Но за ней устремился не только Андрей — остальные тоже двинулись следом. Всем было интересно посмотреть, что внутри знаменитого корабля противника.

— Кстати! — неожиданно воскликнула Карина. — Они ж вроде могут становиться невидимыми! Нужно разобраться, вдруг мы можем летать тут как невидимки. Ну и понять еще, есть ли у них какой-то сканер, чтобы другие корабли в невидимом режиме распознавать. Вдруг нет!

— Отличная идея! — согласился Карасев.

***

Андрей поднялся на корабль вслед за Изабеллой. За ним шла Карина. И вдруг остановилась — кто-то схватил ее за ногу. Карина обернулась и не смогла сдержать смеха: маленький «осминожек» обвил ее ногу сразу четырьмя конечностями и, преданно глядя в глаза, тянул обратно на поляну. Еще трое осьминожков просто висели на ногах Духа, Кирилла и Маши, а вокруг собралось не менее двух десятков этих существ. Они восторженно пищали, время от времени похлопывая себя парой ножек по головам.

— Похоже, они не хотят нас отпускать, — сказала Карина смеющимся Духу и Кириллу. — Наверное, желают выразить благодарность..

— Или не хотят пускать спасителей в противный корабль захватчиков, — сказал Дух. — Ну пошли, что ли... Видимо, пока не отдадут долг гостеприимства, не отстанут.

Увидев, что четверо пришельцев отвернулись от корабля, осьминожки отпустили их ноги и побежали впереди. На другом краю поляны остановились и замерли, призывно попискивая.

— Эх, нет у нас адаптера на их язык... — сокрушенно сказал Кирилл. — Теперь уже ясно, что они разумные.

— Вне всякого сомнения! — сказала Карина. И тут ее осенило. — А давайте адаптеры прилепим за ухо! Глядишь, за несколько часов адаптер проанализирует их писк и начнет транслировать нам перевод!

— Да уж, все гениальное просто, — усмехнулся Дух, достал из аптечки адаптер и деловито прикрепил за ухо. Остальные последовали его примеру. Затем уселись на краю полянки, где пищали и настойчиво трясли своими длинными ножками «осьминожки».

Видимо, удовлетворившись тем, что спасители не собираются в ближайшее время никуда уходить, осьминожки принялись пищать еще громче, поднимать ножки, хлопать себя ими по головам и совершать покачивания вперед — словно кланялись.

— Они нас благодарят, — с улыбкой сказала Карина. Все, что делали это смешные маленькие существа, вызывало умиление.

Земляне встали, закивали, что принимают благодарность. Но осьминожки явно не поняли. Один из них подошел и настойчиво потянул Карину сесть обратно. Пришлось снова опуститься на землю и принять еще три цикла благодарственного писка и поклонов.

Наконец они успокоились и начали расходиться по кустам.

— Ну что, пошли что ли, посмотрим, как там в корабле? — предложил Кирилл, глядя, как невысокие фигурки с круглыми макушками и осьминогоподобнымии конечностями скрываются за кустами и холмиками.

— Пошли, — Дух охотно поднялся на ноги. Но тут осьминожки снова начали выходить из-за кустов.

На этот раз двое притащили с собой что-то вроде разноцветного покрывала, сплетенного из травы, положили на землю перед землянами. А дальше друзья уже не могли сдержать смех... Забавные существа один за другим выходили из-за кустов, держа в лапках над головой кто-то круглые фрукты, кто-то — чаши, наполненные чем-то ароматным. Все это они с поклоном ставили на покрывало и так же с поклоном удалялись за новой порцией.

— Так, народ! — рассмеялась Карина. — Похоже, нас сейчас накормят! Дух, включи сканер биосовместимости... Если нам это можно, нужно позвать и Изабеллу с Андреем! Похоже, вопрос с питанием будет решен! Кормильцы для нас нашлись... Только как бы потом мы не кричали «Горшочек, не вари!» — смотрите, щедрость не убывает.

И действительно, все новые осьминожки выходили из-за кустов с кушаньями над головой. То это были желтые шары из не известной землянам массы, то похлебка, то чаши с темно-бордовым соком. Но когда покрывало было заполнено едой полностью, осьминожки остановились. И снова встали вокруг землян, вероятно, чтобы понаблюдать, как спасители примут угощение.

— Все биосовместимо! — обрадовал Дух, глядя на инфоблок. — Ни ядов, ни вредных веществ наша техника не видит... Пошел-ка я за Изабеллой с Карасевым...

А когда Игорь встал, один из осьминожков снова повис на его ноге, не желая отпускать. Как будто хотел проследить, что почетный гость не убежит. Так Дух и вернулся — со смеющейся Изабеллой, довольным Карасевым и маленьким существом, висящим у него на колене. И что делать с этими благодарными созданиями, было совсем не понятно.

— Может, мы для них теперь боги, или как-то так, — предположила Маша, с аппетитом прожевывая желтый шарообразный фрукт. Он оказался сладковатым на вкус и таял во рту.

— Не иначе, — согласилась Карина. — И нам теперь нужно, с одной стороны, не обидеть их, а с другой — как-то отвязаться от такого поклонения... Хотя пока все идет хорошо. Как там с техникой геар? — спросила она у Изабеллы и Андрея.

— Не очень хорошо, — тихо сказала Изабелла. — Общий принцип в том, что у них нет ручного управления. Техника на корабле управляется ментально... А ни у кого из нас нет достаточно ментальной силы. Мы же не телепаты...

— Ну вот! — расстроился Дух.

— Да подождите вы расстраиваться! — сказал Андрей. — Не так все плохо! Давайте попробуем, может, кто-то из нас и сможет... Это пока мы с Изабеллой пытались. А так... вдруг.

***

Наелись все до отвала, и захотелось теперь одного — спать. Лежать, заложив руки за голову, и ничего не делать. Ну, может быть, разговаривать, как во время привала в походе, когда разрешаешь себе расслабиться, глядя в голубое небо. Но все же нужно было действовать. Карина все больше ощущала тревогу и знала, что нельзя сидеть сложа руки. Отдыхать рано. Они и так получили передышку в гостях у осьминожков.

Карина вглядывалась в будущее, но не видела ясно. Только грозовое небо набухало в нем, и темные тучи собирались пролиться дождем да взорваться хищными молниями. В буквальном и переносном смысле. И, как и в походе, когда на горизонте появлялись такие тучи, приходилось спешить, чтобы гроза не застала в самый неподходящий момент. Вот и сейчас нужно было действовать.

Оставив Машу и Кирилла общаться с осьминожками — адаптер уже переводил некоторые писки этих существ — остальные отправились на корабль. В сущности, ничего нового Карина не увидела. Рубка корабля была такая же, как та, в которой ей довелось побывать, когда они с Рональдом и Мередитом спасали Артура.

Поверхность пульта управления была гладкой, но справа и слева от него тянулись длинные, похожие на волосы, провода.

— Вот эти участки, судя по всему, и улавливают ментальный сигнал тварей, — сказала Изабелла, указав на кружочки подле проводков. — Язык не важен, важно ментальное намерение, приказ... Эти датчики улавливают электромагнитные колебания разума на физическом уровне. Мы с Андреем пытались — и ничего. То ли электроимпульсы геар сильно отличаются от наших, и техника просто не принимает других. То ли у нас не хватает силы.

— А вдвоем пробовали? — спросила Карина.

— Конечно, мне тоже это в голову пришло, — ответил Андрей.

Карина поежилась и осмотрелась. Находиться на вражеском корабле было неприятно. Как будто холод и гадкая темная мерзость сочились со всех сторон. Да так оно и было — Карина ощущала, что все вокруг пронизано злой волей и черными мыслями геар. Но корабль им нужен. А значит, придется терпеть.

— Мы слишком добрые для этой техники, — усмехнулась она. — Потому она нас не принимает. Шучу... А может, не шучу. В общем, идея такая, давайте попробуем втроем. Не получится, тогда вчетвером. Вот давайте, вы вдвоем — вы уже пробовали — и я присоединюсь. Только что командуем?

— Для начала подняться над землей на метр с открытым люком, — сказала Изабелла. — Боюсь я его закрывать, вдруг не откроем потом...

Карина, Андрей и Изабелла положили руки на пульт управления, и каждый сосредоточился на ментальной команде кораблю. Буквально пара секунд, и все ощутили, что пол под ногами словно зашевелился.

— Вот блин, получилось! — воскликнул Дух, указывая во фронтальное окно. Земля медленно уходила вниз. — Давайте теперь обратно!

Трое «телепатов» снова сосредоточились — и корабль послушно опустился на землю.

— Ничего себе! — обрадовался Дух. — Выходит, просто нужно не меньше трех. Давайте, я с вами попробую, мне интересно!

Дух занял Каринино место у пульта управления, и они попробовали повторить втроем, но без Карины. Пару минут напрягались, закрывали глаза, у Андрея даже вспотел лоб. Но ничего не произошло.

Наконец Карасев убрал руки с пульта управления и пристально посмотрел на Карину.

— Ну-ка, попробуй одна, — с подозрением в голосе сказал он.

Карина положила одну руку к пульту и попробовала повторить «фокус» в одиночку. Закрыла глаза, сосредоточилась... Пол мягко и плавно колыхнулся, и корабль пошел вверх.

— Так, все понятно, — вздохнул Карасев. — Среди нас затесалась геар!

— Не говори так! — Карина вздрогнула и отошла от пульта. — Тут другое... Я две жизни носила кольцо драконов... Оно усилило телепатию во мне. Ну и всякие штучки с Рональдовой кровью... не знаю, в общем!

— Ясно, — вздохнул Дух. — Ну я всегда знал, что тебе самое интересное достается!

— А может, я не одна такая! У нас еще двое непроверенных! — улыбнулась Карина. — Давайте позовем Кирилла с Машей, вдруг у кого-то из них получится...

И спустя четверть часа оказалось, что корабль геар реагирует не только на Каринин ментальный сигнал, но и на Машин. И вот это уже было совсем необъяснимо...

***

Огромный черный дракон летел над планетой. Первое его драконье пламя смело с лица земли тот особняк, возле которого убили Асториан. А второй удар — магический — заставил гореть весь город. Что творилось внизу, он не смотрел, лишь новые всполохи пламени, рождаемые его естеством и магией, палили планету. Вся мощь Истинного дракона обратилась против этого мира, против планеты, где убили его пару. И в этом пожаре не мог уцелеть никто.

Аргоах все просчитал… То, что происходило сейчас с ним, он назвал «контролируемым аффектом» — уже не владел собой, но была точка, когда он сам отпустил себя. Позволил себе выплеснуть всю ярость, что родилась в нем от потери. Он был холоден внутри, и столько же горяч… И никому не было спасения.

Убив принцессу уалеолеа, они не знали, что делали, усмехался Аргоах про себя. Эта потеря сдвинула баланс не только в этом отдельно взятом мире, но и во всей Вселенной. И сейчас у Аргоаха не было другого способа восстановить баланс. Высший суд оправдает его. Выследить этих магов — слишком мало, чтобы колебания утихли. А вот огонь, пожар, что сжигал планету, ложился на другую чашу весов и искупал смерть принцессы.

Он все рассчитал. Что-то отрывочное являлось в видениях Асториан — остальное он рассчитал сам, как делал это тысячелетия до встречи с ней. Как он привык. И знал, что вся цепочка событий приведет к нужному результату. «Обрати это во благо…» — сказала она. «Обрати это так, чтобы исполнилось нужное…» — говорила она, отправляясь на Коралию. И он обратит. Он уже обращает! Сейчас, когда планета горит в его пламени.

Черный дракон усмехнулся… Пусть. Через потери, но все будет как нужно. Никогда он не повторит подобное, никогда не позволит стольким существам сразу расстаться с жизнью… Но сейчас все горело, и крики их душ он слышал своей душой. И обливался слезами одновременно с яростью.

Две трети планеты сгорело в пламени дракона, когда Аргоах остановился. Посмотрел сверху на бесконечные всполохи. На горящие леса и города, на пышущие пламенем горы, что раньше высились холодными исполинами. Все это — его рук дело.

И ему еще предстоит ответить за это.

Но в итоге исполнится нужное…

Аргоах еще долго смотрел сверху вниз на горящую планету. Душа обливалась слезами — по его принцессе и по миллионам погибших в огне. Слушал рыдания душ, что общим плачем встали над этим миром.

Потом развернулся и полетел по мирам в свой грот.

Там его найдут. И там он будет ждать правосудия.

Правосудия уалеолеа — то, что ему сейчас нужно.

Глава 14. Все мыши в одной мышеловке

Аргоах долго лежал в гроте и ждал. Не шевелясь, не обращаясь в человека. Его сердце умерло — вместе с ней, и вместе с миллионами убитых его пламенем. Лежал много дней, огромный дракон, внутри которого расползалась темная мрачная пустота. Надо же, думал он. Вспоминал свою жизнь до нее — она была одинокой, не освещенной, пустой. Но не такой пустой! Такую бездонную пустоту, такую тьму он познал, лишь лишившись ее, после того как она больше столетия была рядом. И уничтожив планету, что породила ее убийц.

Поскорее бы, думалось ему. Пусть все исполнится. Весь смысл его жизни теперь — доиграть свою партию. Довести до конца начатое, чтобы совершить нужное. А потом он уйдет вслед за ней. Он все просчитал. И все произойдет, как он задумал.

В какой-то момент ему показалось, что грот наполнился звуками. Ему послышался ее смех, ее решительный звенящий голос. И привиделись ее волосы и синие глаза… Он все еще иногда звал ее. Хотел услышать ее душу. Но ее не было. Она ушла так далеко, что он не может последовать за ней, сохранив тело. Они встретятся… Когда-нибудь потом. В ином высшем мире. А может быть, и в другой жизни.

На пятые сутки, когда он точно знал, что уалеолеа закончили расследование, он вдруг ощутил колебания. Уже идут, подумал он. И переложил голову на другую сторону. Пусть идут.

Но воздух не наполнился звенящим светом и пронзительной гордостью уалеолеа. Он наполнился другим — черным, тягучим, сильным. Густым. Аргоах открыл глаза. Совсем другое существо стояло перед ним.

***

— Самое неприятное, что время в этих мирах течет по-разному, — сказал Рон’Альд. Без сна, еды и отдыха они искали Карину в мирах, примыкающих к холодной пустыне. Рональд филигранно рассчитывал точки выхода, она выходили то в один, то в другой мир. Но ее не было. И не было никаких ее следов, как и следов дракона. И Ар’Тур, сглатывая панику, заставляя себя держаться, видел и в лице дяди тревогу. Слишком сильную, чтобы верить в успех.

— Остался один мир… И не исключено, что в нем прошло уже несколько часов… Утешает лишь одно, — Рон’Альд пристально посмотрел на Ар’Тура. — Она жива. И живее, чем была, когда совершила рывок. А это значит, ей помогли… Я даже догадываюсь, кто. Кроме всех нас есть ведь еще одна сила — называется «судьба», — он усмехнулся. — И от нее не деться ни нам, ни дракону.

— Что ты имеешь в виду? — напряженно спросил Ар’Тур. Но на сердце немного разгладилось. Рон’Альд подтвердил и его собственные ощущения — он не чувствовал, что Карина ушла. Она все еще жива. Где-то там, неизвестно где, но жива. И, судя по всему, чувствует себя неплохо.

— Я имею в виду, что, скорее всего, Карина попала в хорошие руки. Самые лучшие для нее, — с полуулыбкой сказал Рон’Альд. — Все эти миры словно сложены пачкой. Я думаю, они все вместе — Карина и земляне. Судьба в том, что она вышла ровно туда, где были они.

— Не может быть! — изумился Ар’Тур. — Не бывает таких совпадений!

— Бывают, Ар’Тур, — усмехнулся Рон’Альд. — Я же говорю: есть кое-что сильнее нас всех. Пойдем, остался последний мир… И либо мы попадем в яблочко. Либо…

— Дракон найдет их раньше, чем мы.

— Да. И мы не должны этого допустить.

Дядя положил руку ему на плечо и поменял мир.

***

Несмотря на всю неприязнь к геар, управлять кораблем Карине понравилось. Ребята немного потренировались, и теперь Андрей руководил полетом, а Карина с Машей по очереди были пилотами. Немного полетали, чтобы потренироваться, и направились дальше в сторону гор.

И теперь Андрей и Карина стояли у пульта управления, направляя корабль, а остальные устроились кто как мог на полу — кресел здесь не было — и обсуждали рассказ «осьминожков». В разговоре с ними Маша с Кириллом смогли выяснить, что геар появлялись в их селениях словно из ниоткуда, загоняли весь поселок в корабль. А что происходило с ними дальше, аборигены не знали — никто не возвращался из плена геар. Хотя трое храбрецов умудрились пробраться близко к базе геар и выяснить, что пленников держали в загоне, где кормили какой-то специальной смесью. А потом отжимали, как тряпочки, лишая жизни.

— Кошмар, — сказала Маша. — Зачем им это…

— Наверное, получают таким образом какое-то вещество… — сказал Андрей, оглянувшись на нее. — Звери. Звери во всем…

— Это точно, — вздохнула Карина. Ей было все так же тревожно, да и картинки будущего, где они с друзьями опять дрались с геар, все чаще накрывали ее разум. А потом все скрывалось под тенью черных крыльев… Но не стоило тревожить друзей, ведь четко она ничего не видела. Как не видела, и смогут ли они получить одного геар, чтобы перенестись в другой мир.

— Они просили нас остаться и защищать их, сказали, что мы вестники их небес, — с болью в голосе сказал Кирилл.

— А вы что? — спросил Дух.

— Я сказал, что мы не можем сами спасти их планету, но нам нужен этот корабль, чтобы выбраться отсюда, и мы приведем подмогу — тех, кто освободит их мир. Так что как хотят на Коралии, а спасти «осьминожков» придется.

— Да, это обязательно нужно сделать, — согласился Карасев. И вдруг ткнул Карину в бок. — Смотри!

Карина отвлеклась на свои мысли и не сразу заметила, что внизу, чуть на отдалении стоят два корабля геар. А рядом… рядом можно было разглядеть уже знакомую картину черных паукообразных, загоняющих в корабли маленьких «осьминожков».

Остальные кинулись к фронтальному окну и уставились на происходящее.

— И что? Будем смотреть?! — с вызовом спросила Маша. — Этих тоже спасать нужно!

— Конечно, — спокойно ответил Андрей. И в этот момент странный резкий звук раздался от пульта управления.

— Вот как пить дать, это они нас вызывают! Заметили! Жаль, что мы не разобрались с невидимостью… — сказал Дух. Корабль отвечал на любые команды, кроме команды стать невидимым. Вероятно, земляне и Изабелла просто не знали, как правильно его подать.

— И что делать? — испуганно спросила Маша.

Карина прислушалась к ощущениям, но понять что-либо — телепатический посыл, или нечто в этом роде — она не могла. Просто пульт управления резко и противно повизгивал.

— Карина, попробуй сказать кораблю, чтобы передал им сигнал, что мы возвращаемся на базу с добычей, и сейчас остановимся помочь им… — быстро сказал Андрей. — А потом заходим слева… и атакуем… Если сможем взорвать корабли, то высаживаемся и мочим этих геар… Только одного оставим, как договаривались. Все согласны? — Андрей быстро оглядел землян, все кивнули.

Карина сосредоточилась, передавая кораблю свой приказ. Она понятия не имела, произошло ли нужное, но пульт управления пищать перестал. А внизу парочка геар направилась внутрь своего корабля.

— Быстро, право-влево, как я покажу! — крикнул Карасев, обнял ее сзади за плечи, и начал медленно наклонять влево. Карина старательно послала кораблю приказ следовать таким же курсом, как Карасев наклонял ее тело. Корабли геар внизу стремительно приближались, по мере того как Карина с Андреем закладывали круг.

— Эх, жаль, я не могу им управлять… — прошептала Изабелла. Дух успокаивающе положил руку ей на плечо.

— Давай! — крикнул Карасев. И Карина резко кинула приказ выпустить в корабль силовой снаряд с электронагрузкой — опытным путем землянами удалось выяснить, что здесь есть такие, похожие на коралийские.

Волна резко ударила вниз, корабль землян качнуло, и серебристые всполохи охватили тот корабль геар, куда только что кинулись две фигуры врагов. Ребята затаили дыхание.

— Если попали в область двигателей, то вывели его из строя, — сообщил Андрей. — Артур рассказывал, что так бывает…

В это мгновение корабль внизу качнулся, словно хотел взлететь, но тут же замер. А серебристые всполохи превратились в красные, волнами разошлись по кораблю и исчезли.

— Урра! — крикнула Маша.

— Давай по второму, пока не поздно! — Андрей не спешил радоваться и потянул Карину влево, призывая немного изменить курс и атаковать второй корабль геар. Карина сжала зубы — нужно торопиться! Потому что фигуры внизу побросали свои кнуты и, семеня черными ногами, бросились ко второму кораблю. Нельзя дать им уйти! Оставленные в покое «осьминожки» начали разбегаться по сторонам.

— Только осторожно! — крикнул Дух. — Там в корабле уже много пленников! Выведите из строя, но не взрывайте!

— Стараемся, — бросил Андрей. — Карина, давай!

Карина бросила еще одну команду, и вторая волна пошла вниз от их корабля. Но, видимо, геар успели включить силовое поле — волна отскочила обратно. Андрей едва успел скомандовать Карине уйти вправо, а она — в панике кинуть команду, прежде чем отзеркаленный снаряд прошел в паре метров от корабля землян.

— Проходим прямо над ними, и самый мощный силовой снаряд! — скомандовал Андрей. В голосе друга было все больше напряжения. Он явно старался на пределе своих возможностей. И она тоже… Все же телепатическое управление кораблем противника отнимало силы.

Они стремительно пролетели над оставшимся кораблем геар, и в тот момент, когда он начал взлетать, Карина скомандовала выбросить самый мощный снаряд.

Получилось… Силовое поле геар дрогнуло при соприкосновении с невидимым сгустком гравитационной энергии. И целый фейерверк серебристых огней охватил вражеский корабль.

Несколько мгновений он балансировал в десятке метров над землей, но неожиданно начал раскачиваться из стороны в сторону и упал на землю.

— Теперь быстро! — сказал Андрей. — Убивать всех нет времени! Хватаем одного, тащим на корабль и уходим! Уверен, они вызвали подмогу!

Земляне испуганно переглянулись, а Карина, как могла собранно, приказала кораблю садиться. Когда они коснулись земли, она ощутила, что по лбу катятся капли пота.

Во фронтальном окне они увидели, как геар черной массой окружают корабль.

— Так, не светимся, просто хватаем одного и улетаем! — сказал Дух.

— Я высунусь и схвачу! — Изабелла быстро обвела всех взглядом. Да, пожалуй, так лучше, подумала Карина, у Древней лучше всех скорость реакции. И сила.

И тут ее накрыло… В видении все взрывалось алым пламенем.

— Быстро выходим! — закричала Карина и судорожно подала кораблю команду открыть люк. Схватила за руку Карасева, стоявшего рядом, и потащила к коридору.

— В чем дело, Карина?! — крикнул Дух.

— Сейчас корабль взорвется, быстро! — она на ходу вытащила силовой меч и бросилась бегом по коридору. Да, геар не пытались залезть в корабль, до самого входа их никто не ждал. А бросив взгляд наружу, Карина заметила, что черная масса паукообразных существ немного отступила. — Наверное, боевые установки их кораблей не вышли из строя! Сейчас они нас атакуют!

— Выходите все! Иначе без шансов! — бросила Карина и, ловя на себе изумленные взгляды друзей, дождалась, когда все, кроме них с Андреем, выскочили наружу.

— Пошли тоже, — шепнул ей на ухо Карасев, крепче сжал ее ладонь, и они прыгнули.

Яркий свет взвился за спиной, и Карина бросилась вперед, утягивая за собой Карасева. Перед глазами мелькнуло изумленное лицо Кирилла, испуганные глаза Маши… А потом их всех подхватило волной и спустя пару мгновений сильно ударило о землю. Карина почувствовала, как твердая галька резко впивается в висок. На несколько мгновений в глазах потемнело от удара. И тут же она вскочила на ноги. Андрей так и не отпустил ее руку и взлетел вслед за ней.

Краем глаза она видела, как «их корабль» — то есть захваченный ими корабль геар — вспыхивал все новыми алыми искрами и разлетался на множество осколков. Некоторые из них пролетели прямо перед глазами, но, к счастью, не задели.

Большую часть видимого пространства застилала тьма: множество — казалось, им нет числа — геар наступали на них, окружали. А они с Андреем стояли, держась за руки, и Карина отчаянно сжала в руках силовой меч. За стеной геар так же вдвоем стояли окруженные Игорь с Изабеллой— в боевой стойке ай-сицы, знакомой Карине по тренировкам с силовым мечом. Древняя явно собиралась сражаться до последнего. И Кирилл с Машей, отделенные от друзей еще одним кругом, обнимающиеся в отчаянной попытке защитить друг друга.

«Черным тварям удалось разделить нас, — подумала Карина, — разбить по парам. Ну что ж… Будем драться! Главное, пробиться к Кириллу с Машей — они совсем беззащитны!»

Карина тоже приняла стойку ай-сицы и бросила Карасеву:

— Держись рядом! У меня силовой меч!

Она сделала шаг вперед. Страха больше не было, только ярость отчаяния. Они попали в ловушку. Но пока они дышат — шансы есть.

«Господи, пожалуйста, защити моих друзей!» — попросила она мысленно, всей душой взывая к Всевышнему. Ведь снова больше некому было им помочь. Только Бог, который управляет и судьбой, и всеми на свете. А потом заорала про себя: «Рональд! Услышь!» — кто знает, может быть, сейчас он услышит? Может быть, он близко, и ему нужна лишь небольшая подсказка, чтобы найти их. Что там сказал дракон про истинные пары?

Они приближались — черные, мерзкие. Длинные кнуты в лапах сменились небольшими силовыми приборчиками, и Карина поняла, что их будут атаковать такими же кнутами, только силовыми. А потом попробуют накрыть силовым полем — колпаком, из которого будет некуда деться. Тогда выходит, что пробиваться друг к другу нельзя… Чем разрозненнее они стоят — тем меньше шансов у геар поймать под колпак всех сразу.

Поборемся! Карина ушла от первого удара невидимого силового кнута — просто интуитивно рванула влево, прикрывая собой и Карасева, когда ощутила, что где-то рядом стало горячее — признак силового оружия поблизости. Следующий удар отбила мечом, схватила Андрея за руку, задвинула себе за спину и окружила их «веером смерти» — особым приемом, которому ее научил Рональд. «Веер» делал почти недосягаемым для оружия противника, но требовал слишком много сил… Долго она так не продержится.

«Рональд! — закричала Карина мысленно. — Пожалуйста!».

— Дух и Изабелла держатся! — крикнул ей Карасев. Выглядывая из-за ее спины, он хватал за ноги геар, подтаскивал к себе, и, видимо, найдя их болевую точку, отчаянно дубасил по ней, пока тварь не оседала вонючей темной массой. — Кирилл пока тоже! Нашел какую-то палку и отбивается!

И тут Карину снова накрыло… Паника ударила в разум вместе с картинкой кораблей, спускающихся с неба. А в следующее мгновение она на мгновение подняла взгляд вверх. Да… Пять, нет семь… нет, восемь вытянутых серых кораблей стремительно снижались над поляной.

Геар отступили, словно отхлынула черная волна. Лишь те, что были в центре, возле землян, продолжали нападать. Карину с Андреем обдало невидимой волной, и она поняла: они под колпаком из силового поля. С корабля несложно ведь накрыть всех сразу…

Они в ловушке — все вместе, и вместе с множеством геар, не прекращающими битву.

«Господи! Что же нам делать!» — закричала Карина мысленно и нанесла очередной удар. Грязная черная масса осела к ее ногам, Карина перескочила ее, и, закладывая перед собой «веер», начала пробиваться к Кириллу с Машей. Теперь нет смысла быть по отдельности. А Кирилл с Машей — группа риска. «Рональд, ну пожалуйста, услышь меня!»

«Мы здесь!» — неожиданно прозвучал глубокий голос у нее в голове. И целая кучка геар вдруг разлетелась в стороны перед ней. Путь к Кириллу был свободен.

Карина кинулась в открывшийся перед ней коридор. «Ты все-таки пришел!» — сказала она мысленно, и шепнула Карасеву:

— Рональд здесь!

И выцепила глазами его высокую фигуру. Он стоял за пределами колпака, высокий и спокойный, направив руку в сторону надвигающихся кораблей. Рядом — Ар’Тур, крошащий геар.

«Сейчас приду к вам, нужно лишь ликвидировать корабли», — спокойно произнес голос у нее в голове. Потом вдруг Артур на мгновение исчез и тут же появился внутри колпака — возле Кирилла с Машей. А спустя пару мгновений, Артур прижимал ее с Карасевым к груди:

— Ну и заставили вы нас побегать! — рассмеялся он. Карина благодарно обняла его на мгновение. Она знала, что колпака уже нет — неведомым образом Рональд убрал его, геар вокруг разбегались. А три приближающихся корабля, на которые смотрел Рональд, подняв ладонь к небу, кувыркались в воздухе и не могли выровнять курс. Но было еще три… Они зависли прямо над поляной и одновременно испустили алые всполохи. Карина зажмурилась. Все, сейчас их накроет… Но, открыв глаза, увидела, как Рональд сделал жест рукой, и невидимая волна отшвырнула пламя обратно в небо, и один из кораблей охватило свечение. Кувыркаясь в воздухе, корабль полетел в сторону гор и упал на землю.

«Я справлюсь», — спокойно произнес голос антео у нее в голове. И Карина рассмеялась! Он пришел! Теперь все хорошо!

— Что… что он делает!? — спросил Дух. Карина и не заметила, как еще двое друзей оказались посреди разбегающегося в стороны черного моря. Время от времени Артур делал незаметный жест силовым мечом, и целая группа тварей падала пораженной. — Он и так может?!

— Видимо, может! — с радостным смехом сказала Карина. — Я видела это в видениях! Волновалась за него! Но… даже не знаю, по-моему, у геар мало шансов!

Но смех оборвался… Нить радости лопнула, и тьма застлала ее разум вместе со взмахом черных крыльев, закрывших небо.

Огромный черный дракон возник из ниоткуда и быстро спускался к поляне. «Ты убил его истинную пару в другой жизни!» — крикнула она мысленно Рональду и, стремительно возрождая в голове все воспоминания о драконе, словно скрутив их в плотный ментальный шар, кинула его Рональду.

«Понял. Спасибо», — ответил он.

Дракон завис перед Рональдом. И тут Карина осталась одна… С хрипами и стонами ее друзья — все, включая Артура — скорчились на земле, сжимая головы руками. Лишь две фигуры стояли, не шелохнувшись. Рональд — прямо перед огромными ящером. И она сама — не доступная для ментального удара поставленной на нее защитой.

***

— Они здесь, я ее слышу! — резко бросил Рон’Альд, схватил Ар’Тура за предплечье и в два шага по мирам оказался там, где… Да, чего-то подобного он и ожидал.

Судьба филигранно собрала их всех в одном месте. Не хватало лишь одного игрока. И его прихода Рон’Альд не мог не ждать, слишком хорошо понимал, что сам обязательно явился бы в этот момент.

Но пока что были только геар… враг неприятный, но знакомый и предсказуемый. Первым порывом было схватить Карину и увести в другой мир сразу. А потом, когда она окажется в безопасном месте, разобраться с этой заварушкой. Но над землянами кружили вражеские корабли… Даже схвати они с Артуром каждый по двое землян — пока переносят их, как бы быстро это ни было — геар расстреляют оставшихся с кораблей. И Карина-то уж точно не захочет быть в числе спасенных в это время.

— Что делать с кораблями? — быстро спросил Ар’Тур. Молодец мальчик, подумалось Рон’Альду. Когда дело дошло до настоящей битвы, прекрасно взял себя в руки.

— Это моя забота, — ответил Рон’Альд мысленно. И заметил, как парень поморщился — ментальная связь была ему непривычна. Ну ничего, пусть привыкает, еще понадобится. — Иди по мирам к землянам, собери всех вместе. И прореди геар.

В голове мелькнуло, что Ар’Тур может слишком долго искать дорогу по мирам к нужной точке. Не все навыки Эл’Боурна восстановились в нем в должной мере. Поэтому Рон’Альд бросил ему слепок-картинку, как попасть туда, и сосредоточился на кораблях.

Не так уж сложно… Играть с гравитацией — с тем, что называют «силовым полем» и другими «силовыми явлениями», можно не только при помощи техники. Можно и собственным разумом. Главное — успеть до того момента, как явится дракон.

И все же он немного не успел…

Черная тень накрыла небо. Он пришел.

Конечно, усмехнулся Рон’Альд, все не могло быть так просто. Встретиться с драконом вдвоем — это было бы легко. Но нет, эта тварь явилась, когда он связан необходимостью защитить остальных.

«Ты убил его истинную пару в другой жизни!» — неожиданно услышал он Карину. И тугой сгусток ее воспоминаний органично лег в его разум, пронесся перед глазами. Похищение, плен, лабиринт, холодный мир и отчаянный рывок, счастливая встреча с землянами… И все, что сказал ей дракон. Это не сойдет ему с рук, подумал Рон’Альд. Что бы я ни сделал когда-то — о чем-то подобном он и догадывался, дракон мстил из личных мотивов — это не оправдывает подобного обращения с маленькой девочкой. С его Кариной. Дракон — покойник, даже если одержит победу локально, даже если сможет убить его, Рон’Альда.

…Карина. Тоненькая беззащитная девочка. Его любимая. Его Карина, и его Ки’Айли. Она всегда много чего умела. Всегда была бойцом, хоть порой ее битва была скрытой от глаз. И у нее всегда было лишь одно оружие — информация. Она знала больше других, потому что видела будущее. И именно это знание спасло мир в прошлой войне. Так и сейчас — она делилась тем ценным, невидимым, но таким мощным, тем, что у нее было — информацией. «Понял. Спасибо», — ответил Рон’Альд и сконцентрировался на драконе. Это знание поможет ему найти болевые точки…

«Уводи всех!» — ментально велел он Ар’Туру. Но в это же мгновение ментальный удар невиданной силы обрушился на него. И не только на него, что намного хуже…

Дракон приземлился прямо напротив.

— Как замечательно: все в одной ловушке! — прогремел в голове голос Истинного. И давление усилилось, словно древний ящер одним ударом хотел подавить его волю.

Но Рон’Альд устоял. Отбросил комок вражеской силы и заметил, что невозмутимое поле дракона — его энергия — дернулось, а разум словно перекосило. Неприятно получить в ответ то же.

Рон’Альд собрался и прикрыл разум землян и Древних от удара, краем глаза заметил, что они начали подниматься на ноги — неуверенно, словно поражались, что еще живы. Да, это очень больно, подумал Рон’Альд, запоминается на всю жизнь. Хорошо, что поставленная на Карину защита держит даже это воздействие.

«Уводи их!» — снова велел он Ар’Туру. «Не могу…» — глухо долетело в ответ. Один из оставшихся кораблей завис прямо над ними и явно собирался подхватить землян и Древних силовым полем. И блокировку переходов в другие миры они, скорее всего, уже включили, направив всю мощь оборудования на Ар’Тура.

Плохо. Очень плохо. Сейчас эти твари подберут их силовым полем, затянут в корабль, заберут в плен, хуже которого нет ничего. А он, Рон’Альд, должен сконцентрироваться на драконе. Хватит ли сил и противостоять Истинному дракону и защитить друзей?

И все же стоит попытаться. Не отрывая взгляда от янтарного моря, пышущего холодной яростью, он снова направил одну руку в сторону корабля. Ар’Тур еще долго не сможет поменять мир, но так их хотя бы не возьмут в плен прямо сейчас. Сейчас, когда они с драконом тщательно изучают разум друг друга, ищут болевые точки.

Краем сознания — отпусти внимание от дракона, и тот снова ударит в попытке снести его разум или замучить прикосновением к болевым точкам — Рон’Альд нащупал управляющий аппарат корабля. Как хорошо, что техника геар управляется ментально! Это облегчает задачу. Наверное, экипаж корабля отчаянно пытался давать команды, но приказы Рон’Альда были сильнее, корабль зашатался и полетел к горам, закувыркался в воздухе, упал и взорвался миллионами алых всполохов.

— И долго ты так продержишься? — раздался гулкий мысленный голос дракона. Ехидный, саркастичный. — У меня еще много кораблей. А ты один.

Действительно, еще один корабль закладывал круг, чтобы оказаться над землянами. И целое море новых — десятки, если не сотни — летело со стороны гор.

— Сможешь остановить целую армию? — усмехнулся дракон.

Не сможет. Они оба это знают.

И все же у друзей сейчас нет другой защиты. Он сконцентрировался и ментально заставил три ближайших корабля сменить курс и неуправляемо полететь к земле. Убрать так все он не сможет… Остается одно. Рон’Альд знал, что это заберет много сил, так необходимых для противостояния дракону. И будет забирать их долго — столько, сколько потребуется. Не магия, нет. Те же гравитационные игры. И выбросив из себя кольцо силы, он окружил друзей защитной сферой. Снаряды геар не пройдут через нее. И силовые лучи тоже — до тех пор, пока у него хватит энергии держать защиту. «Ох уж эти ваши джедайские способности!» — говорила Карина ему, вспоминая какой-то смешной земной фильм. Какое-то время они помогут, усмехнулся Рон’Альд.

— Ты ведь знаешь, что умрешь сегодня, — послышался насмешливый голос дракона.

— Ты выбрал не тот путь! — мысленно сказал он дракону. — Тебе следовало искать ее — как я искал ее. Делать свое дело и искать. Или ждать, если не осталось надежды найти. А не мстить мне за то, о чем я не помню.

Ярость медленно разгорелась в глазах дракона. Ящер расправил крылья, и серебристая молния стремительно полетела от него к Рон’Альду. Рон’Альд привычно — как всегда делал с магической энергией — поднял руку и отразил молнию. Она отскочила и резко ударила в морду дракона. Густое поле ящера как будто поморщилось, и толика его внимания утекла в сторону. Рон’Альд рванул в открывшуюся «брешь» — да, вот здесь. Здесь Карина сломала его лабиринт. Здесь дракон уязвим. И резко, сильно нажал своим разумом на это место.

Тело ящера свело судорогой, его разум завопил от боли — и огромный дракон взвился вверх, завис над Рон’Альдом.

— На тебя не действует магия, Рон’Альд ин делла Эль! — зло произнес его голос в разуме Рон’Альда. — Но ты горишь, как все. И ты сгоришь в моем пламени, как она сгорела в твоем, Аргоах!

Что-то до боли знакомое заставило волну пройти по его душе, ударило осознанием одновременно с потоком огня, взорвавшим воздух вокруг.

***

Аргоах все же обратился человеком. С этим гостем лучше разговаривать так, ведь он пришел в человеческой ипостаси.

Аргистар стоял перед ним, сложив руки на груди, словно сам себя удерживал, чтобы не кинуться на Аргоаха сразу. А в янтарных глазах плескалась боль. Боль, равная его собственной.

Как некстати, подумал Аргоах. Не хотелось бы, чтобы другой дракон испортил его план. Впрочем, может быть, Истинные тоже хотят судить его? Вряд ли, но все может быть. Аргоах усмехнулся про себя. Придется разговаривать. Хоть это так сложно. Собственная потеря словно лишила его способности общаться с окружающим миром, она захлестывала, поглощала. Как драконьи лабиринты поглощают других живых существ.

Можно было бы взломать разум Аргистара и узнать, что привело его. Несмотря на тщательно выстроенную защиту, этот дракон слабее его ментально. Как и большинство. Аргоах считал себя равным Правителю Анбейру — одному из величайших менталистов Вселенной. А может быть, и самому сильному…

Но зачем? Тот ничем не заслужил этого.

— Приветствую, Аргистар, — сказал Аргоах, так и не дождавшись приветствия. — Что тебя привело? Анбейр хочет меня видеть?

— Нет… — покачал головой дракон. И тут, видимо, его способность держать себя в руках дала трещину. — Им тоже наплевать на правосудие! Они признали несчастный случай. Ты же такой молодец, восстановил баланс! Я убью тебя, Аргоах! Как ты убил ее! Я тебя уничтожу!

— Убил ее? — Аргоах вгляделся в перекошенное лицо собеседника. Столько горечи, равной его собственной. Что-то невыразимое, словно молодой дракон потерял половину себя. Горечь, ярость и… пустота. Как у него самого. Горькое, тонкое осознание просочилось в душу Аргоаха. На мгновение он отвернулся от жалящих глаз Аргистара.

— Я случайно сжег твою женщину, Аргистар? — спросил он с болью, повернувшись обратно. Вот так. Думаешь, что все просчитал. Но судьба наносит удар —непредсказуемый, который ты не мог предусмотреть.

— Она была моей истинной парой, Аргоах! — закричал Аргистар и решительно двинулся на Аргоах, загоняя его в угол. Мощная невидимая стена — пресс силы — вырвалась из него, чтобы прижать Аргоаха к стене. — Ты даже не почувствовал, что убил ее — так был поглощен яростью! Ты даже не ощутил ее смерти! А ведь был должен!

Аргоах поднял руку, чтобы остановить пресс — и невидимая стена зависла между двумя драконами. В нее же ударила и голубая молния, выброшенная Аргистаром, потом струя пламени…

— Подожди, давай поговорим, — сказал Аргоах. Ему нельзя умереть сейчас. Иначе все рухнет. Не Истинный дракон должен убить его. Нет, другие. А жаль… Он с радостью умер бы сейчас от рук Аргистара. — Кто она?!

— Архиона! — отчаянно крикнул Аргистар и вдруг упал на колени, сжимая голову руками. А Аргоах опять отвернулся.

Архиона… Истинная драконица. Сестра Аргистара, с которой он был неразлучен. Еще одна волна боли прокатилась по душе. Жертвы. Он был готов к ним. Но не к этой. Непредсказуемой, слишком жестокой. И очень правдивой. Так и бывает. Удары судьбы выглядят именно так.

А молодой дракон рыдал. Рыдал, катаясь по полу, не стесняясь, не пытаясь скрыть своей боли. «Если бы я мог утешить его, как-то компенсировать потерю — пусть даже своей смертью — я бы сделал это», — подумал Аргоах.

Несколько минут Аргистар еще раскачивался на полу, стоя на коленях. Потом вдруг поднял на Аргоаха лицо, искаженное болью и ненавистью.

— А ты не знал, да?! — крикнул он. — Многие не знали! Она была моей истинной парой! Мы родились вместе — единственные близнецы в истории Истинных драконов! И мы были истинной парой! Она была моей сестрой, моей сестрой… — Аргистар снова схватился за голову, но, видимо, нашел в себе силы и встал, буравя Аргоаха взглядом. — И моей истинной парой! Я никогда не мог без нее! Да, ты не знал?!

— Я не знал.

— Она была там, понимаешь, была! — закричал Аргистар. — Она любила тот мир! Знаешь, в чем может сгореть Истинный дракон?! Ты знаешь это, как все мы! В огне другого Истинного дракона! Ее сжег первый же твой удар… Она была там, ты понимаешь! Она наверняка даже не успела понять, что произошло!

Аргоах замер от слез души. Две истинные пары. Два дракона, потерявших свою любовь — без надежды полюбить снова. Они в равном положении. Только у Аргистара нет возможности выплеснуть свою ярость и боль. Он не может пролететь, сея огонь над миром, что убил его любимую. И он не сможет убить виновника ее смерти, ведь иначе все пойдет не так.

— Я не знал, Аргистар, — сказал Аргоах. — Не знал, что она там. И не знал, что вы с Архионой пара. Но мне нет оправдания.

— Да, ты не знал! — Аргистар выставил руку вперед, рождая синий, пламенеющий могильным блеском шар. — Ты просто не думал ни о чем! Ты палил и жег… И ты сгоришь в моем огне, как она сгорела в твоем!

— Тот мир убил мою истинную пару, — сказал Аргоах спокойно. — Я знаю, каково тебе.

Если бы можно было дать мальчику убить его… усмехнулся Аргоах. Как было бы легко! И когда в него полетело смертельное синее пламя, погасил его взглядом. Увы…

Аргистар поморщился.

— Ты сильнее меня, но я найду способ убить тебя… А если родишься, я убью тебя снова! Я буду убивать тебя столько, сколько потребуется. Пока твои мучения и боль не…

— Лучше позови ее, — сказал Аргоах. — Она может быть близко. Попробуй… мне это не удалось. Но может, получится у тебя. Она тоже Истинный дракон, у вас одна судьба…

— Думаешь, все так просто?! — зло крикнул Аргистар. — Я звал — ее нет! И я не знаю, где она! Думаешь, можно искупить все мудрыми словами?! Нет… Ты умрешь, чего бы мне это ни стоило!

Аргистар взмахнул двумя руками, и волна пламени пошла на Аргоаха, даже заставила зажмуриться. Если бы можно было дать себя убить…

Но прежде чем Аргоах выставил защиту от огня, пламя вдруг спало.

— Нет, дракон, его убьешь не ты. Его ждет суд уалеолеа, — послышался звонкий — и жесткий при этом — голос. Правитель уалеолеа Майрион, бледный, собранный, холодный, стоял в центре грота, и десятки других уалеолеа один за другим выходили из других миров и тут же вставали по кругу. Выставив вперед руки, они сплетали сеть, чтобы пленить дракона.

Аргоах понимал, что эту сеть готовили для него. Правитель уалеолеа собрал лучших магов, чтобы пленить Истинного дракона. Но теперь она полетела в Аргистара. Молодой дракон зашипел и скорчился под ней.

— Не стой между нами, — бросил ему Майрион.

А уалеолеа, тут же встав кругом, начали заново сплетать нити, чтобы обездвижить уже самого Аргоаха.

Аргоах поднял руку останавливающим жестом и встал напротив Майриона. В холодных глазах Правителя тоже стояла боль. Он потерял дочь. И сейчас пришел не судить, не ради Правосудия он пришел. Правосудие — лишь повод отомстить тому, кого считал виновником гибели дочери.

— В этом нет необходимости, — сказал Аргоах ему, метнув взгляд на сеть. — Я пойду сам.

На лице Майриона появилось удивление.

— Что ж… — с жесткой усмешкой сказал он. — Я рад, что нам не придется тратить силы. Истинный дракон Аргоах, Хранитель Вселенной! — звонкий голос уалеолеа вдруг стал очень глубоким, гулким и разнесся под сводами грота. — Обвиняем тебя в гибели миллионов разумных существ. Ты уничтожил разумный вид, целую планету! Это запрещено высшими законами! Тебя ждет правосудие уалеолеа.

«Очень хорошо», — усмехнулся про себя Аргоах. И посмотрел в перекошенное лицо Правителя. Тысячелетний холодный бессмертный сжимал и разжимал кулаки в попытке взять себя в руки.

— А еще по твоей вине погибла моя дочь, наша принцесса! — с неимоверной болью и злостью бросил он Аргоаху.

— Нет, Майрион, — Аргоах заглянул ему в глаза. В разуме Правителя глубоко-глубоко билось осознание, что да, это он сам, не ведая, что творит, приговорил дочь к смерти. Но он поймет, примет это не сейчас. Сейчас ему нужен виновный вовне. Иначе осознание собственной ответственности просто сведет его с ума.

— Нет, Майрион, — повторил Аргоах жестко. — Ее убила не связь со мной. И даже не те маги — они лишь стихийная сила, бездумная и горячая. Ее убил ты. И ты это знаешь. Сам приговорил ее, своей гордыней и закостенелостью. И… я не убью тебя, — бросил он словно невзначай. — Это слишком для тебя просто. Тебе суждено другое. Ты будешь жить свою бессмертную жизнь, осознавая это. И выпьешь ее до дна — бесконечную, холодную, одинокую. Со знанием, что ты убил свою дочь.

— Замолчи! — в руках Майриона блеснул меч.

— Хочешь драки, бессмертный? — Аргоах удивленно поднял брови. — А как же ваше хваленое правосудие!?

Майрион тяжело дышал. А десятки уалеолеа и спеленутый магической сетью дракон Аргистар смотрели на него. Казалось, по гроту протянулась струна — лопнет или выдержит. Отступит Правитель Наблюдателей от своих принципов, повинуясь ярости, или устоит.

Правитель бессмертных устоял. Выдохнул, убрал в ножны меч.

— Пойдемте, — сказал он спокойно. И двое уалеолеа с двух сторон взяли Аргоаха за плечи.

— Освободите дракона, — сказала Аргоах Правителю. — Он тут не при чем. И тоже потерял дорогое ему существо.

Правитель презрительно посмотрел на Аргистара, махнул рукой, и сеть растворилась. Все знали, что Аргистару не справиться с десятками уалеолеа, наводнившими грот.

— Не-е-т! — с отчаянной злобой закричал Аргистар, буравя взглядом Аргоаха. — Его должен убить я! Вы не имеете права лишать меня этого!

— Имеем, — спокойно сказал ему Майрион.

Дракон перевел яростный взгляд на него и сплюнул. Потом посмотрел на Аргоаха.

— Будь ты проклят! — закричал он, когда двое уалеолеа заставили Аргоаха развернуться. Он кричал в спину уходящему врагу — отчаянно, злобно. И Аргоах даже физически ощущал, как его слова бьют в душу и тело. Как вонзаются ему в спину, подобно кинжалу, всаженному под лопатки. — Будь ты проклят, Аргоах! Если ты родишься, я убью тебя снова! Если родишься — умрешь! Найдешь ее — и потеряешь снова! И так будет всегда, пока ко мне не вернется она, моя любовь, моя сестра…! Ты будешь терять ее снова и снова, ты будешь мучиться, как я… вечность, пока…

Аргоах мельком обернулся на него.

— Я и так проклят, Аргистар, — усмехнулся он. — Оставь себе свои проклятия. И найди ее, ты еще можешь выжить и все исправить.

Глава 15. Казнь

— Истинный дракон Аргоах, ты признаешь свою вину? — пронесся над лугом звонкий голос Майриона. Неподалеку от замка Те’Вайано собрался высший Совет Наблюдателей. Большинство присутствовавших уалеолеа казались молодыми, но Аргоах знал, что многим из них десятки тысяч лет.

В человеческой ипостаси он стоял в центре круга со связанными магией руками. И все знали, что ничто не помешает ему попробовать убежать в другой мир. Лишь слово, данное им Правителю, держит его. И в глазах некоторых он видел уважение. Но большинство смотрели на него с презрением и неприязнью. Для них он был презренным существом — драконом. Тем, кто в подметки не годится элите Вселенной — Наблюдателям. И тем, из-за кого погибла их принцесса.

— Признаю, — спокойно сказал Аргоах. — Я пролетел над той планетой, драконьим огнем и магией сея смерть. Я должен был сделать это, чтобы восстановить баланс, качнувшийся, когда тот мир убил вашу принцессу.

— Это не оправдание. Законы нарушены, — жестко сказал Майрион и обвел взглядом собрание, словно искал поддержки. Множество уалеолеа одобрительно кивнули. — Можешь ли ты еще что-то сказать в свое оправдание, дракон?

— Могу, — усмехнулся Аргоах. Он говорил это лишь для проформы. Знал, что приговор вынесен ему заранее. А это собрание, этот их торжественный Совет, на котором впервые в истории судили Хранителя — лишь фарс, устроенный Майрионом для самооправдания. Для успокоения собственной совести, которая теперь уничтожит, съест его и его бессмертное существование. Выпьет его до дна, оставив пустую оболочку, которая не наполнится, пока он не уйдет в другую Вселенную. Да и тогда… и тогда он будет оставаться надломленным, пустым в своей бессмертной жизни. — Законы не нарушены. Они не запрещают уничтожать разумных существ ради восстановления баланса. Нельзя лишь уничтожать всю расу. Планета была уничтожена не полностью. Осталось достаточно людей.

Краем глаза Аргоах заметил, что по лицу Майриона прошла едва видимая судорога.

— Что Почтенный Совет ответит на это? — произнес он, глядя на приближенных уалеолеа.

Один из них поднялся.

— Мы считаем, что раса была уничтожена фактически полностью, — произнес высокий и стройный уалеолеа со светлыми длинными волосами. Аргоах знал, что он один из старейших. — Оставшиеся не смогут восстановить свой род. Они вымрут, как дикари, не сумев приспособиться к изменившимся условиям сгоревшей планеты.

Аргоах опять усмехнулся. Ну кто бы сомневался. Наверняка, все это было обсуждено заранее. Все было решено…

— Каким же тогда будет наш приговор дракону? — вопросил Майрион. И бросил на Аргоаха насмешливый, презрительный взгляд.

И тут собрание поднялось на ноги.

— Развоплощение… — произнес тот же светловолосый. И эхом другие голоса подтвердили: «Развоплощение…». Как будто шепот пронесся над собранием.

Ну вот и все, подумал Аргоах. К этому он готовился Но знал, что будет нелегко. Развоплощение — медленное, мучительное. Страшнее, чем когда просто убивают тело.

***

Осознавать и думать было некогда. В то же мгновение, как перед Рон’Альдом встало пламя, он ударил в него «стеной силы» и отшвырнул в сторону. Но удар дракона — это не жалкий огонь, изрыгаемый космическими кораблями. Пришлось сконцентрироваться полностью, и защитная сфера, которой он окружил друзей, дрогнула.

Дрогнула, но выдержала…

Рон’Альд тут же добавил еще энергии на ее поддержание и обернулся к дракону.

Аргоах… Что же. Он не помнит. Но, кажется, такие имена были у Истинных драконов. Вполне логично. Ки’Айли была права, называя его Истинным Хранителем. Так говорили о Древних, в которых переселились души прежних Хранителей Вселенной – истинных драконов. Это все объясняет, подумал Рон’Альд.

А еще он откуда-то точно знал, что быть Аргоахом больно. Даже больнее, чем Рон’Альдом Эль в самые непростые периоды. «Может быть, поэтому я когда-то заблокировал воспоминания, так что даже сам не могу добраться до глубинных слоев памяти?»

Лучше всего было бы просто поговорить с драконом. Расспросить, узнать. Но Истинный явно не настроен на диалог. Проиграв в тонкой игре, потеряв свой главный козырь — Карину — и потеряв свой лабиринт, одну из важнейших составляющих их психики, дракон хотел одного — убить Рон’Альда. Выместить ярость, что копилась тысячелетиями.

Не зря ведь он пришел именно в драконьей ипостаси, лучше всего подходящей для драки. Уже один вид дракона должен пугать противника. Но Рон’Альд в своей жизни знал слишком много драконов. Да и, как оказалось, возможно, сам им был. Он не боялся драконов. Скорее любил этих гордых, величественных существ, пока они не теряли врожденное благородство. Пока в них горела искра Хранителей. Только вот этот дракон уже давно таким не был.

«Что же я натворил тогда? — усмехнулся Рон’Альд самому себе. — Такое, что даже заблокировал свою память. Интересно, а эта тварь могла бы при желании ее разблокировать, раз я сам не могу?»

Все это пронеслось в голове за пару мгновений. Сейчас было не до расследований собственного темного прошлого. Сейчас нужно было сражаться — и выйти из схватки без особых потерь. То есть не потерять ни свое тело, ни жизни друзей, заточенных в защитной сфере, только и спасающей их от поля и снарядов вражеских кораблей.

— Что ж, ты силен, — послышался издевательский голос дракона. — Как был силен и раньше. Но что если так…? Ты защитил только ее разум, не тело.

Мгновение — и дракон пристально посмотрел внутрь защитной сферы, где кучкой сбились земляне и двое Древних, они напряженно наблюдали за его поединком с драконом. И вдруг Карина поднялась в воздух. На метр, потом на два, потом на три.

Похоже, для этой формы магического воздействия защитная сфера не была преградой. Ар’Тур отчаянно ухватил ее за ногу, но мощный рывок, словно порыв ветра, отбросил девушку в сторону. В то же мгновение Рон’Альд понял, что сейчас будет. Дракон отпустит ее и ударит о землю, ломая хрупкие кости.

Рон’Альд сосредоточился и мысленно поймал тот поток, что поднимал вверх Карину. Мельком заметил ее растерянное лицо, услышал в голове крик: «Дерись с ним, спаси себя — без тебя и нам не жить!». И медленно опустил ее на землю… Земляне и Ар’Тур бросились ее поднимать. Краем глаза Рон’Альд заметил, как Ар’Тур заключил ее в мощные объятия, видимо, рассчитывая удержать просто физической силой, если нечто подобное начнется снова. Неплохо. Эл’Боурн не отпустит свою Ки’Айли. Ляжет костьми за нее, умрет, но не даст ей пострадать. Как бы ни саднило от этого — сейчас это хорошо.

— Мы можем долго поднимать и опускать ее, — спокойно сказал Рон’Альд дракону. — Может быть, поговорим? Чего ты хочешь?

— А ты не понял? — раскатисто рассмеялся дракон. Рон’Альд поморщился. Издевательский смех когтями проходил по сознанию, заставил бы его согнуться в три погибели и биться от страха, если бы не природная защита телепата. — Твоих страданий и смерти! Время разговоров давно прошло, Аргоах! Ты умрешь сейчас. А умирая, будешь знать, что она и все они попали в наши руки! И знаешь, что их ждет! И что ждет эту Вселенную, которой ты так дорожишь!

А Рон’Альд сквозь все сосредоточение, сквозь тревогу за близких вдруг ощутил… знакомый азарт. В голове всплыли сотни ситуаций, как кто-то разъяренный стоял напротив него, брызжа ненавистью и злобой. Или сомневающийся, забавный — как Б’Райтон, когда привел целый флот усмирить старшего брата.

— Какой-то глупый план, — пожал он плечами, взглянув на дракона. — Совсем неинтересно. Я все же предлагаю переговоры. Может быть, мы сможем помочь тебе с тем, чего ты хочешь на самом деле.

Он почти не надеялся достучаться до дракона. Просто этот разговор нужно заканчивать — тем или иным способом. И побыстрее убрать Карину отсюда.

— Время переговоров прошло, Аргоах, — усмехнулся дракон. — Теперь только смерть!

Они ударили одновременно. Рон’Альд — ментально, в ту же точку драконьего разума, куда уже бил — туда, где раньше был лабиринт. Но только сильнее.

Дракон — новым потоком огня. Теперь настоящим: не прощупывая противника, не выясняя его возможности, а убивая.

Тело дракона изогнула судорога боли — невозможной, той, что рождается в самой сердцевине живого существа, не в физической оболочке, а в разуме. Рон’Альд хорошо знал ее. Решать нужно было быстро. Лишь доли секунды чтобы решить. Ему не отразить этот огонь — он пробьет силовое поле, разрушит ту магию, что все же была у Рон’Альда Эль, хоть он и не считал себя сильным магом, привыкнув справляться другими способами.

И этот выбор… Мерзкий, не желаемый. Да, дракон бил в самое больное. В его слабое место — Карина, Ис’Абель с Ар’Туром, эти забавные земляне, в конце концов… Выйти в другой мир, спасаясь от огня, — и защитная сфера рухнет. А дальше для них неминуем плен. Пары мгновений будет достаточно, чтобы захватить их. Остаться и сгореть. Умереть самому — и тогда уже никто не поможет им. И вряд ли Б’Райтон сможет отстоять баланс во Вселенной в одиночку.

И Рон’Альд знал, что нужно выбрать целостность всей системы — системы высшего порядка. Снова идя на боль, снова рискуя той, кто ему дороже всего.

В момент, когда пламя дракона почти коснулось его, он сделал шаг в другой мир.

Пробыл там лишь мгновение. И вышел обратно — в другое место. Рядом с драконом, еще извивавшимся в судорогах ментального удара. Краем сознания он заметил: то отвратительное, чего он ожидал, случилось. Неудержимый поток втягивал землян и двоих Древних в зависший над ними корабль геар.

Вот теперь нужно быстро, стремительно предусмотреть все — на настоящее и будущее. Ему не успеть забрать их… Да и дракон тут же погонится за ним, ударит во все бреши, уничтожит его, занятого спасением. Что ж…

Геар направили всю свою мощь против Ар’Тура. Ис’Абель, и так лишенная способности ходить по мирам, казалась им обычным человеком. Пока ее еще не затянуло. А ведь дракон, наверняка, назначит атаку на Коралию, когда уйдет отсюда живым…

Грубо, но сейчас он не мог жалеть Ис’Абель. И жаль, что она разделена в потоке с другими, не сможет забрать их…

Грубо и быстро Рон’Альд ворвался в ее разум. Может быть, получится… Лицо девушки перекосило — неприятно ощущать это, особенно в первый раз. Да, вот здесь — то место, где она сама себе заблокировала способность перемещаться. Даже не зная об этом. Застраховала сама себя от смертельной перегрузки. В этом истинная причина, почему Древние, совершившие рывок силы, порой надолго теряли способность ходить по мирам. Запрещали себе — пока в полной мере не отдохнут, не убедят себя сами в безопасности этого.

Ни в какой другой ситуации он не стал бы действовать так грубо… Но сейчас Рон’Альд просто снес этот блок. И в то же мгновение лицо Ис’Абель, почти втянутой на корабль, разгладилось. Словно внезапное облегчение прошло по ее душе и телу. Так, вероятно, и было.

«Уходи на Коралию, срочно. Вот так, — сказал ей Рон’Альд и послал слепок пути. Древняя, она справится. Особенно, если дать ей «карту». — Иди как можно быстрее, но береги себя. И передай Б’Райтону с Мер’Эдитом укрепить защиту Коралии. Готовьтесь к атаке. И одновременно — пусть Б’Райтон готовит атаку на планету геар. От тебя сейчас все зависит!»

Девушка округлившимися глазами смотрела в ту сторону, где был он. Потом мысленно кивнула. И исчезла, так и не попав в раскрытый зев корабля.

Еще мгновение — и Рон’Альд шагнул вперед, и прежде чем дракон изрыгнул новый поток огня или атаковал ментально, вонзил силовой меч в его плечо. Не убьет. Но ранит. И еще сильнее ослабит это существо. Потом пригодится.

Дракон одним движением рванул вверх. И поменял мир, исчез. Но спустя мгновение снова стоял перед Рон’Альдом.

— Мучаешься выбором, Аргоах?! — усмехнулся он. — Что ты выберешь? Ее — и упустишь меня. Или бросишься преследовать врага по мирам — и потеряешь ее и их всех! — и клещи чужого разума сковали ум Рон’Альда. Но, пожалуй, раненый дракон не сможет его задержать… Он ослаб и тоже измучен. И он боится умереть.

Да, он знает мои слабости, усмехнулся Рон’Альд. Но, вероятно, не знает силу.

— Ты боишься честной драки. Боишься умереть, ставя на кон их жизни, шантажируя слабыми. Но ты знаешь, что я не делаю невозможных выборов. Я выберу и то, и другое… Для тебя еще придет время. Мы еще встретимся, — сказал Рон’Альд и поменял мир. Теперь его здесь ничто не держало.

Они еще встретятся с драконом. Потом, когда Карина и остальные будут в безопасности. И пошел по мирам.

«Если она погибнет — ты знаешь, что будет, дракон, — сказал он мысленно, понимая, что этот посыл враг услышит через все миры, через любое расстояние. — Мы поменяемся местами. Я найду тебя. Я буду преследовать тебя в любом конце Вселенной. Сломаю все твои игрушки, как ты ломал мои. И в конце убью — и это будет правосудием».

***

Вот оно — то, чего она боялась. То, что явилось в видении, а теперь неотвратимо происходило на самом деле. Рональд и множество вражеских кораблей над ним. Один против целой армии. И черная тень — дракон, спустившийся с неба, чтобы сражаться с ее любимым.

Карина, кусая губы от напряжения, впилась взором туда, где стояли Рональд и эта прекрасная, но такая мерзкая, если знать, что у нее в душе, тварь. Они все же встретились — посреди битвы.

Этого она и боялась… Что Рональду придется не просто сражаться с драконом. Что этот Агрионор — или как его там на самом деле зовут — явится, именно когда ее антео будет вынужден прикрывать еще и их, землян, и Артура с Изабеллой. Сможет ли он выстоять…

«Рональд, пожалуйста, не думай о нас… — шептала она мысленно. — Убей дракона, восстанови баланс…» Она знала, что не нужно отвлекать его сейчас, когда ситуация требует от него крайнего сосредоточения.

— Он справится, — услышала она голос Артура, и его рука легла ей на плечо.

— Надеюсь, — тихо ответила она, не в силах оторвать взгляд от места, где тварь пыхнула огнем, а Рональд — она видела, что это стоит ему усилия — отразил страшный поток пламени.

А потом… потом неудержимая сила потянула ее вверх, чтобы убить, бросив на камни. Она точно знала это. И теперь она уже кричала мысленно, умоляла Рональда спасти свою жизнь, чтобы выжили остальные. Ведь чего стоит ее жизнь, чего стоят жизни их всех, заточенных в защитной сфере, сейчас, когда на кону целостность и благополучие Вселенной?!

И все же было страшно… Не хотелось умирать — вот так глупо раскинуться на земле с переломанными костями. Но в момент, когда она видела внизу каменистую почву и застывшие в ужасе лица друзей сверху, все это казалось сюрреалистичным, но картинка оставалась ясной, режущей глаза. Она приготовилась к боли. Сейчас…

Но тут плавно, словно «крыло» в коралийском аттракционе, новый поток воздуха опустил ее обратно, и она почувствовала, что Рональд едва заметно краем сознания гладит ее по голове, успокаивая. «Думай о себе! Пожалуйста! — прошептала она мысленно. — Убей дракона! Спаси всех! Не меня!»

И почувствовала, как надежные руки Артура сжимают ее в объятиях. «Все же он любит меня… — пронеслась у нее в голове непрошеная мысль. — Любит, несмотря ни на что. Он умрет сам, но не отпустит меня в смерть и страдания. Эл’Боурн… мой рыцарь». Она благодарно сжала его ладонь, лежавшую у нее на плече. Это простое физическое тепло было очень нужно сейчас, что бы там ни было у них в прошлом…

Он не отпустил ее и потом… Когда она заорала, увидев новый сноп пламени — сильнее, больше, всепоглощающий, летящий в ее антео. Казалось, в нем алое переплеталось с черным — с черной волей дракона, изрыгнувшего его. Когда она рвалась из его рук, чтобы как-то, непонятно как, помочь любимому.

Но Рональд исчез на мгновение. И тут же их, как в самом начале, когда гибла Земля, потянуло вверх… Мир пошел вниз, и сюрреалистичная, но до боли резкая картинка внизу — Рональд и дракон напротив. И масса убитых геар, черным месивом простершихся на земле.

Карину затошнило, когда ноги потеряли опору, и все произошло так же, как тогда. Только тогда они летели вверх к спасению — хоть и не знали этого. А теперь к… Карина слишком хорошо увидела будущее, чтобы питать иллюзии. Боль. Ее ждет боль, много боли. И дай Бог, чтоб она ждала только ее.

Опора исчезла, мир завис перед глазами и волнами уходил вниз. А опорой остались лишь железные руки, что так и сжимали ее в объятиях.

А потом их тряхнуло так сильно, что Артуру пришлось отпустить ее, чтобы не сломать ей кости. И Карина откатилась в сторону по полу вражеского космического корабля.

Его зев закрылся, Карина увидела Карасева: он судорожно пытался подняться на ноги, Дух оглядывался в поисках… да, Изабеллы не было, где она? Кирилл с Машей в отчаянии смотрели друг на друга, ползли друг к другу на четвереньках…

А дальше все происходило так быстро…

— Где Изабелла?! — послышался голос Духа. Отчаянный, орущий, пытавшийся перекричать всеобщий хаос и страх. Но тут же заглох и перешел в стон — невидимый кнут ударил Игоря, и он снова упал на четвереньки. Карина оглянулась — Артур, окруженный силовым колпаком, бился рядом и пытался прорваться к черным паукообразным, запрудившим помещение.

Их разгоняли к стенам ударами кнутов, а все, что Карина видела в перерывах между резкой болью, пронзавшей спину и бок, — это испуганные лица друзей. А слышала лишь их стоны. А потом их закрутило невидимым потоком, пресс воздуха прижал к стене, и каждый оказался распят, беспомощный, бьющийся в бессмысленной попытке освободиться. В то же мгновение кольца силовых наручником сомкнулись на запястьях и лодыжках.

И воцарилась тишина. Ни одного геар больше не было вокруг — лишь две тени шмыгнули в люк, и он закрылся.

Земляне и Артур остались одни.

Но и боли больше не было. Никто не хлестал их. Лишь руки и ноги, прикованные к стене, начало ломить от невозможности пошевелиться.

С минуту они молчали, переглядываясь.

Помещение было квадратным. Карина была прикована к одной из стен — напротив нее Артур. У стены справа — Дух и Карасев, слева — Кирилл с Машей. И пустое, холодное пространство между ними.

— Где Изабелла? — наконец нарушил тишину Дух. В его голосе звучала паника.

Карина вздохнула. Пожалуй, на этот вопрос она может ответить…

— Я думаю, ушла в другой мир. Наверное, Рональд помог ей вернуть способности, — сказала она как можно спокойнее. — Не волнуйся, она справится, вернется на Коралию. И может быть, приведет нам помощь.

— А Рональд?! — испуганно спросила Маша, уставившись на Карину. — Он справится? И поможет нам?

Карина не выдержала и отвела взгляд в сторону. Если бы она знала… Посмотрела будущее, но увидела лишь одно. Ее антео не погибнет сегодня. И все. Но, пожалуй, этого знания достаточно, чтобы бороться дальше.

— Он выживет, — ответила она. Собственный голос звучал словно со стороны, резкий, тонкий… — А дальше — не знаю. Нам нужно выбираться самим…

— Как?! Как ты предлагаешь это сделать…?! — тоненько спросила Маша. Кажется, она сейчас заплачет, подумала Карина. Да, слишком много для простой земной девушки. Да и ей, Карине, всего этого слишком много! Несмотря на то, что она Древняя! Она снова отвела взгляд.

— Я не знаю, — искренне сказала она. — Но сейчас не время надеяться на Рональда или кого-то еще. У них задачи важнее, чем спасать наши жизни…

— Согласен! — неожиданно твердо сказал Кирилл. И вдруг Карасев нервно сглотнул, наверное, брал себя в руки.

— Послушайте! — сказал он. — Все, что нам нужно — вернуть Артуру способность ходить по мирам… Вспомните наш план! Дух, у тебя же должна быть эта штуковина… Которую Ванька сделал, чтобы вывести из строя технику геар! Тогда Артур уйдет в другой мир и вернется за нами!

— Это что еще за план? — с подозрением спросил Артур и пристально посмотрел на Карасева.

— Что за штуковина? — спросила Карина цепко. Сейчас не до удивления… Спастись, а потом выпытывать у друзей их секреты.

— Ну был у нас один план… — смутившись ответил Дух. — Слушайте, штуковина и верно у меня! В аптечке… — он виновато потупился и указал взглядом на аптечку у себя на поясе. Сердце ударило в безумной надежде. Но тут же медленно скатилось вниз. Карина усмехнулась про себя.

Вот так — спасение, оказывается, так близко… Только руки не освободить. Не добраться до него. Никак. Дух не может достать сам, что там у него есть, и никто из них ему не может помочь.

Артур подергался в силовых наручниках и с болью в глазах обвел всех взглядом.

— Это силовая техника, я не могу! — с досадой сказал он. И повисла тишина.

Все опустили глаза. Вот так приходит конец. Обидно. И глупо. Что стоило достать ее заранее… Но кто знал, как все обернется.

Казалось, отчаяние, которому они не хотели поддаваться, мучительной тенью легло на землян. Прошла минута, может быть, две… Карина кусала губы, сжимала и разжимала кулаки, чтобы хоть как-то прогнать кровь по рукам, они уже начали затекать. Локти ломило…

Вот так. Их доставят на планету геар. И кто знает, что ждет их там. Новая встреча с драконом? Пытки, страшнее которых не придумать? Роль заложников, разменной монеты в игре? И ведь они хорошие заложники — Коралия пойдет на многое, чтобы спасти их. «Рональд, пожалуйста! Спасай не нас!» — прокричала Карина мысленно. Но сердце подсказывало, что он в другом мире. Не услышит.

И вдруг в гнетущей тишине раздался голос. Голос Карасева. Сначала он пел себе под нос, а потом… громче:

— Здесь птицы не поют,

Деревья не растут,

И только мы к плечу плечо

Врастаем в землю тут.

Горит и кружится планета,

Над нашей родиною дым,

И значит, нам нужна одна победа,

Одна на всех — мы за ценой не постоим…[1]

— Одна на всех мы за ценой не постоим, — во весь голос подпела Карина. Земляне переглянулись. Странное чувство — решимость, и даже… радость — неожиданно ударило в душу. Радость отчаяния, и уже пять голосов — три мужских и два женских — затянули под удивленным взглядом Артура:

— Нас ждет огонь смертельный,

И все ж бессилен он.

Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,

Десятый наш десантный батальон…

Десятый наш десантный батальон.

— Лишь только бой угас,

Звучит другой приказ… — начал Карасев новый куплет. И осекся. Входной люк открылся и несколько геар — Карина насчитала пять — один за другим, семеня черными конечностями, вошли в помещение.

______

[1] песня Булата Окуджавы, написанная для художественного фильма Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» (1970). В картине её поёт сестра милосердия Рая (Нина Ургант). В финале фильма музыкальная тема повторяется в оркестровой аранжировке без слов.

____________

— Ну вот, допелись… — прошептал Дух. Но все его услышали.

«Правда, нет никакой гарантии, что если бы мы не распевали военную песню во весь голос, они бы не пришли», — подумала Карина. Что-то подсказывало ей, что пришли бы все равно.

Геар темными тенями встали в центре зала, а один из них подошел к Артуру. Черная конечность с небольшим плоским прибором, зажатым между двух клешней, протянулась в его сторону.

Карина увидела, как Артур снова задергался в силовых наручниках, пытаясь освободиться. В лице Древнего ярость и гнев смешались с тревогой.

— Что вы хотите? — громко произнес он, обращаясь к геар. — Вас интересуют Древние? Отпустите осталь ных и «развлекайтесь» со мной, сколько хотите!

— Да нет же, Артур… — сказала Карина. — Им нужен не только ты… И бесполезно разговаривать.

— Я знаю, — бросил он ей, остро взглянув на нее, и она поняла: он просто тянет время.

Они не ответят, подумала Карина. Насколько она знала, у этих тварей вообще не было речевого аппарата. Природные телепаты, они общались друг с другом ментально. Так же, как и всю технику настраивали на ментальные команды.

Неожиданно атмосфера словно еще сильнее сгустилась. Воздух стал плотным, даже дышать стало тяжело. «У нас приказ продолжить наши исследования по пути…» — этот посыл, видимо, уловил каждый из землян. В речи геар не было звуков, но то, что они хотят сказать, ощущалось разумом ясно и легко. Как при ментальном разговоре с драконом, подумала Карина.

И неудержимый страх охватил ее… Артур, нет! Опять! Конечность геар протянулась к Древнему, и приборчик коснулся его живота.

— Не-е-т! — закричала Карина. Все, что сдерживало ее, все, что заставляло сохранять спокойствие, лопнуло. Она не может, не должна допустить, чтобы с Артуром снова произошло это! Никогда! — Не-е-т! Гады, гады проклятые!

— Да не ори ты! Хуже будет! — крикнул ей Карасев.

Но тут большое тело Древнего забилось в судорогах, Артур с выпученными от боли глазами даже не мог кричать, лишь глотал воздух. Лицо покраснело, раздулось, казалось, сейчас он лопнет… Потом побледнело, все краски жизни отхлынули от него, и Артур зарычал и застонал одновременно… И опять затих на стене.

— Не-е-т! Нет! Да отпустите его! — снова закричала Карина. Все мелькало перед глазами, она рвалась из силовых пут, тряслась на стене, как Артур, чтобы как-то — непонятно как — вырваться и помочь ему. Потому что знала, что он сейчас чувствует! Имела представление… Видела когда-то в уловленном сне Рональда, который терпел подобное тридцать лет. И кричала, кричала.

Кажется, остальные геар переглянулись, маленькие желтые глазки — их было шесть у каждого — уставились на нее. А тот, что пытал Артура, неожиданно убрал прибор от Древнего и обернулся к ней.

Артур на стене еще с полминуты, во время которых царила тишина, бился, сотрясался, извивался. И снова кричал… А потом вдруг затих и бессильно повис на силовых наручниках, опустив голову, лишь судорожное дыхание вырывалось из его рта.

А геар темной тенью медленно подошел к Карине — между других, расступившихся перед ним.

«Что ж… Этого мы еще не пробовали… Ты болеешь за него, он — за тебя… — пронесся над комнатой неслышимый ментальный посыл. — Интересно!».

Сердце Карины ушло в пятки. Холодный пот прошиб с ног до головы. А черная фигура приближалась, казалось, еще немного и черный квадрат этого нечеловеческого тела вот-вот закроет весь обзор.

А когда фигура была совсем близко, и темная конечность с прибором протянулась в ее сторону, неожиданно в голове ясно, как кадр из кино, встала картинка.

Рональд, ее антео, измученный тридцатилетней пыткой, бледный, худой лежит на спине. А она, Ки’Айли, сидит рядом… И в слезах просит его рассказать, что было в плену.

«Наверное, придет время, когда я не захочу вспоминать об этом ради себя самого, — говорит он. — Но не сейчас, антеоли. Сейчас я не смогу просто «рассказать» тебе... Ты знаешь мои свойства. А я не позволю, чтобы даже тень этого коснулась тебя, Ки’Айли».

«Лучше бы я была на твоем месте!» — не в состоянии сдерживать слез, отвечает она. А его лицо, все тело передергивает при мысли о том, что его антеоли могла оказаться в руках геар…

«Не говори так! — резко говорит он…»

А сейчас время словно остановилось, мгновения тянулись бесконечно долго. Только черная конечность была все ближе и ближе. Неотвратимо.

— Не-е-т! — теперь орал Артур и бился у стены в отчаянной попытке вырвать себя из пут. — Не трогайте ее! Вам нужен я!

— Гады, отпустите ее! — послышался плачущий голос Маши, а Кирилл цыкнул на нее.

И в следующее мгновение маленькая пластинка коснулась Карины.

Боль вонзилась в тело, протекла по мышцам и нервам, словно разрывая их. Пробежала вверх и вонзилась в мозг. Казалось, она превратилась в дерево, сплетенное из волокон, и каждое из волокон разрывалось, но не могло разорваться.

Боль, невероятная боль… Она захватила все, когда добралась до разума. Тела уже не было, оно просто растворилось в этой боли. Лишь мозг еще чувствовал что-то, а потом… потом она ощутила, что и разум сдается, разлетается на части, и уже душа, вся совокупность ее чувств и мыслей, что составляло ее личность, разрывается от боли.

Боль… Только боль. Когда слишком больно телу, оно разрушается, умирает. Когда слишком больно разуму, человек теряет сознание. Когда слишком больно самому человеку, его душе… Что происходит тогда? Тогда душа рвется на части. Карина не знала, что происходило с ней снаружи, она сама превратилась в эту боль. Боль разрывала ее, и душа рвалась, но не могла разорваться, и от этого было еще больнее.

А единственным выходом было… Да, умереть! Тогда эта пластинка не будет ее касаться… Странно, как через тело они добираются так глубоко до внутренних составляющих живого существа!

Боль души, сознания и тела. Умереть, немедленно… Лишь это прервет пытку.

***

Быстро, снова нужно действовать очень быстро. Рон’Альд менял миры, прислушиваясь к ощущениям, где рождались колебания, когда корабль геар перемещался все ближе к своей планете. Нельзя допустить, чтобы они попали туда. Успеть раньше — прямо на корабль. А твари действовали по-умному — запутывали следы, закладывали круги… Спасало лишь то, что это были геар. А у него за плечами сотня лет, когда нужно было так же преследовать их. И то, что при всем разнообразии Вселенной, путь отсюда на их планету был в общем-то один.

Краем сознания Рон’Альд ощущал, и как идет по мирам дракон. Зализывать раны и копить новую злость. А потом прикажет атаковать Коралию. Что бы ни случилось, следует идти быстрее. И быть готовым к новой встрече с ним.

Рон’Альд знал, что успеет. Но все же ему было тревожно. Именно сейчас все висело на волоске. Не судьба Вселенной — другое. То, что важно лично для него. Карина в плену у геар. То самое, чего он больше всего не хотел, то, чего не должно быть.

***

Неожиданно что-то изменилось, словно источник боли отхлынул. Сама боль не ушла, она так и билась в ней, в каждом уголке ее души, сознания и тела. Но источник исчез.

— Карина, посмотри мне в глаза! — раздался глубокий сильный голос, и она вдруг вынырнула. Продолжая биться от боли, обнаружила вокруг свет, какие-то мелькающие фигуры. А сама она — глухая, слепая, превратившаяся в волну боли — извивается дугой, рвется и бьется у Рональда на руках.

«Да почему же ты не даешь мне умереть! — пронеслось в голове. Эту боль невозможно терпеть. Она умрет, и, наверное, все закончится. Почему он держит ее, почему не отпускает!? Отпусти же меня!»

— Карина, посмотри мне в глаза! — голос стал тревожнее, горячая рука повернула ее подбородок. И глаза уткнулись в черный бархат… Родной, свой, любимый. И боль утихла — медленно, как звук, тающий в воздухе. Уплыла.

Но осталось послевкусие. И одного этого воспоминания было достаточно, чтобы…

— Держись, все закончилось, — сказал он мягко, ласкающе. И Карина обмякла, расслабилась в его руках. Лишь память стояла рядом. И она понимала, что это останется с ней навсегда. На всю жизнь и все жизни.

— Мы уходим, Карине нужно прийти в себя, — сказал Рональд, кивнув Артуру. Освободившийся, Артур стоял в центре комнаты посреди черных луж, что остались от геар, Дух стоял рядом, растирая запястья, и Андрей с Машей и Кириллом — испуганные, но живые. — Отведи их на Коралию. И готовь оборону одновременно с атакой.

Артур кивнул. А Карина почувствовала, что изможденный разум наконец отказывается видеть и воспринимать происходящее. Друзья живы, Артур снова «в форме»… Остальное сейчас не важно.

— Спи, — сказал ей Рональд. И она заснула, уплыла, оставив в стороне невозможное послевкусие. Оно еще вернется, вернется не раз… Теперь всегда будет с ней, но потом.

***

Карина, бьющаяся от боли у стены, не слышала криков друзей. Не видела, как стена позади Артура выгнулась дугой — но не выстояла под силой Древнего, полного ярости, и он грудью кинулся на геар в центре. Не видела, как на мгновение погас и тут же зажегся свет, когда Рональд вышел на корабль врага и отключил технику, блокирующую перемещение по мирам. Не видела, и как ее антео оказался в комнате, а геар осели на пол, растекаясь черными лужами, сраженные резкой силовой волной.

Не видела, как Рональд неизвестным образом отключил силовые наручники, и Артур с землянами посыпались на пол, удивленно моргали, поднимались, терли ушибленные места…

Не чувствовала, как Рональд поймал ее на руки, извивающуюся, пытающуюся ускользнуть в смерть от того, что невозможно, немыслимо терпеть…

***

Аргоах усмехнулся, когда сотни уалеолеа встали вкруг и приготовились развоплощать его. Их руки простерлись в его сторону, от них протянулись невидимые нити, закрутились и начали одна за другой проникать в его тело. Естество дракона отреагировало само — он принял драконью ипостась, как будто хотел защититься от невероятной магии уалеолеа.

У каждой расы уникальные свойства, подумал черный дракон, прежде чем ощущения, равных которым нет во Вселенной, скрутили его душу. Истинные драконы — несравненные менталисты. К тому же они способны видеть Кольцо Событий. Уалеолеа — видят будущее, и еще... еще они владеют особой магией развоплощения. Как Наблюдатели, в отдельных случаях они могут не убивать тело. Могут просто развоплотить материю — перевести ее в энергетическую форму, а энергию распылить по Вселенной...

Это сложно, это требует усилий многих магов, но они, единственные во Вселенной, могут это.

Развоплощение... То, чем пугают детей знающие расы. Ведь постепенно ощущать, как твоя оболочка растворяется, сходит на нет — особенно мучительно. Сложно сказать почему, но душа невероятно мучается при этом. А тело... тело словно разъедает кислотой. Или сжигает на углях — медленно, плавно, неотвратимо...

...Он и сейчас мог убежать в другой мир, скрыться от уалеолеа, позвать на помощь других Истинных драконов...

Но решение было принято — он пройдет этот путь до конца. Как задумал, как это необходимо. Да и нельзя не признать, что он заслужил эти мучения, сжигая людей миллионами на той проклятой планете!

Аргоах знал, что примет эту смерть и уйдет вслед за ней, в надежде на встречу.

А еще, прежде чем нити, как червяки, проползли в огромное тело дракона, и оно задергалось на земле, словно его били током, он подумал, что по-своему уалеолеа оказывают ему услугу. Тот, кто был развоплощен, сохраняет отпечаток расы, к которой принадлежал, дольше и сильнее. В его душе надолго сохранится естество Истинного дракона. Сложно сказать, почему так, но легенды говорили именно об этом...

Впрочем, за многие десятки тысяч лет уалеолеа ни разу не прибегали к развоплощению. И никогда до этого не казнили Истинного дракона...

А потом Аргоах старался смотреть со стороны, как его оболочка — надо же, и не знал, что так к ней привязан — постепенно сходит на нет. Старался не вживаться полностью в происходящее. Но немыслимые, невероятные ощущения тела, поджариваемого на углях и одновременно съедаемого червями, заставляли и сознание корчиться от боли. А он думал только одно — то, что с трудом пробивалось через боль: «Асториан, я иду к тебе!».

Тот, кого казнили — умирающий огромный дракон — не знал, сколько прошло времени. А вот уалеолеа знали. Они развоплощали его три дня. И сами потеряли почти все силы... Свести на нет огромное, сильное, магическое тело дракона было нелегко.

Но к концу третьего дня на лугу, как угли, догорали остатки физической оболочки Аргоаха. А уалеолеа обессиленно опускали руки. Некоторые даже падали без чувств.

Глава 16. Правосудие высших

Cпустя десять дней после казни дракона Майрион стоял у окна и смотрел в ту сторону, где простирался луг Правосудия. Из окна кабинета его было не видно. Чтобы попасть туда, нужно было пройти по несравненным садам бессмертных, окунуться в теннисную сень ближайшей рощи, перейти речку, радующую глаз веселыми перекатами.

Но теперь Правитель бессмертных каждую секунду ощущал это место душой.

Там совсем недавно он свершил свое... правосудие? Или месть? Майрион — холодный, сдержанный властитель бессмертных Наблюдателей — задумчиво смотрел туда, где погиб его враг. Погиб самой страшной унизительной смертью из всех, что существует для магических рас. И не чувствовал удовлетворения. Он ощущал одно — сомнение.

Может быть, дракон был прав... Может быть, все это время он был ослеплен гневом и жаждой наказать того, кто увел у него дочь. Ведь если посмотреть правде в глаза, то... получалось, что... Асториан убило зелье, лишившее ее возможности перемещаться по мирам. А зелье ей дал он. Дал, потому что хотел вернуть свою дочь! Вернуть во что бы то ни стало! И сделать-таки из нее принцессу уалеалеа, а не любовницу проклятого дракона! И это... это его решение погубило ее.

Майрион вспомнил, как весть о ее смерти настигла его в саду. Как несколько мгновений он не верил, а потом сам душой ощутил, что это правда... Он ведь чувствует всех своих Наблюдателей. А с Асториан его связывают еще и невидимые нити родства... Вспомнил, как упал на одно колено не в силах терпеть горе. И как плакал в высокой траве. Плакал, как юнец, потерявший возлюбленную. Плакал от потери, боли и бессилия...

Её больше не будет — его Асториан. И не будет у него наследника... Он уйдет в другую Вселенную — пустой, бесплодный. Или останется здесь — и медленно, безболезненно развоплотится, перейдет в духовную форму существования напрямую, как это происходит с уставшими жить бессмертными... И всегда он будет знать, что напоил зельем свою дочь!

А её уже не будет! Не будет! Не будет рядом... Её смех и решительный голос не зазвенят во дворце Те’Вайано, её плавная, но твердая походка не покроет следами дорожку возле реки, её любящие руки не обнимут его за плечи и не скажут «отец...».

Майрион смотрел в сад и в то, что было за ним. И вновь ощущал эти слезы, эту невозможную, всепоглощающую потерю.

Он, Майрион, убил ее. И убил того, кого она любила. «Лучше бы она была с драконом, вдали от нас! Но была бы жива! — пронеслось в его голове. — Я смог бы привыкнуть видеть ее лишь изредка... И она не лишила бы меня своей дочерней ласки. Она приходила бы... она была бы рядом иногда! И все было бы...» Где-то в глубине души даже родилось что-то вроде теплой жалости к Аргоаху. Вот и он любил ее, а потеряв, не вынес и спалил всю эту планету! Проклятого дракона можно было понять!

Майрион горько усмехнулся самому себе. Ему захотелось пойти туда, где три дня под его руководством медленно разбиралось на части огромное тело дракона. А тот терпел, так и не сбежал, когда еще было можно. С достоинством принял ту унизительную смерть, что Майрион ему приготовил. Захотелось пойти, опуститься на траву и... Попросить прощения? Нет, не это. Сказать, что понимает. Что тоже потерял ее. Что...

И тут воздух в кабинете сгустился.

Высокий, крепкий черноволосый мужчина, сложив руки на груди, появился в центре кабинета. И если бы не тысячелетия холодной выдержки и королевского достоинства, Майрион бы вздрогнул.

Это был Анбейр, Правитель Истинных драконов. Тот, кто почти не вмешивался в дела Хранителей, но его слово было решающим, почти непререкаемым.

Майрион узнал его сразу, хоть до этого они виделись лишь однажды — где-то десять тысяч лет назад. Тогда интересы Хранителей и Наблюдателей сошлись в одном мире, и Майрион с Анбейром случайно встретились.

Черноволосый, со строгими чертами лица, смуглый, но крепче, как будто основательнее других Истинных драконов в человеческой ипостаси. У Майриона в голове пронеслась мысль, как же они все похожи… Если не знать, как на самом деле, этот дракон, что они казнили, и Правитель Анбейр могли показаться родственниками. Выглядел Анбейр лет на сорок пять по меркам стандартной человеческой расы. А на самом деле его возраст достигал пятидесяти тысяч коралийских лет — старше самого Майриона. И со смуглого лица на Правителя бессмертных смотрели мудрые, спокойные и строгие янтарные глаза.

Два Правителя молча кивнули друг другу — формальные торжественные приветствия были им ни к чему. И повисло молчание.

— Хочешь войны, дракон? — с горечью спросил Майрион наконец, когда тишина стала гнетущей. Увиливать, делать вид, что не понимает, почему пришел Правитель Истинных, было глупо, бесполезно… Вступи они в ментальный поединок сознания и воли — и Майрион проиграет, он понимал это.

— Нет, — жестко усмехнулся Анбейр. А Майрион с раздражением подумал, что все эти Истинные драконы часто усмехаются — жестко, цинично. Так, словно знают нечто ему, уалеолеа, не доступное. Словно внутри у них есть козырь, благодаря которому они всегда переиграют противника. Вот и Аргоах усмехался… даже перед смертью. Сгорал на медленном огне, тлел в магии уалеолеа и усмехался.

— Нет, — снова усмехнулся Анбейр. — Я всего лишь пришел попрощаться. Истинные драконы покидают эту Вселенную. Мы подали запрос наверх и получили позволение уйти туда, где мы будем нужнее.

На мгновение Майриону показалось, что ему дали пощечину. Все что угодно… Он ожидал конфликта, может быть, даже войны. Но не этого. Они всего лишь уходят… Они?! Уходят?! А как же баланс, как же целостность Вселенной, о которой они так пекутся?!

— Почему именно это? — спросил он, стараясь сохранить в голосе достоинство и холод.

Анбейр внимательно посмотрел на него.

— Помнишь, Наблюдатель, как мы пришли в эту Вселенную? — спокойно, но жестко ответил Анбейр. — Да, понимаю, ты не можешь помнить этого сам. Ты еще слишком молод. Я тоже не помню. Это произошло около двух сотен тысяч ваших лет назад, когда я еще не родился. Но Истинные драконы хорошо хранят память, как и уалеолеа, — еще одна тонкая усмешка скривила губы Правителя драконов. — Уж среди вас то должны были остаться если не те, кто присутствовал при этом, то те, кому предки передали прямое знание.

И Майрион не выдержал, опустил глаза. Да, Анбейр прав…

— Тогда, — продолжил Анбейр, не отпуская его взглядом, — вы, посланные в материальные миры, молили Высших помощи в сохранении баланса. Вы наблюдали, следили за законами, но, как назойливые мухи, вам все время мешали колебания, что возникали тут и там и сдвигали баланс. И вы просили избавить вас от этого. И Высшие ответили — договорились, и мы явились из другой Вселенной вам на помощь. Помнишь легенды? Как вы встретили нас?

Майрион покачал головой. Конечно, он не помнил. Но знал, о чем рассказывали ему предки и старейшие из уалеолеа.

— Вы были безмерно благодарны, вы с распростертыми объятиями встретили наш народ, что пришел вам на помощь, — жестко сказал Анбейр. — И вы не вмешивались в дела Хранителей, вы дали нам особые привилегии, ведь сохранение баланса может иной раз войти в противоречие с вашими законами. А что теперь? — Правитель драконов пристально смотрел на Майриона, словно давил взглядом. — Вы засудили одного из нас за то, что он выполнил свой долг! За то, что он восстановил пошатнувшееся равновесие! Именно засудили, ведь можно оспорить даже насколько он нарушил законы! Впрочем, — Анбейр усмехнулся, — мне не до этого. Не до того, чтобы копаться в ваших законах и принципах их исполнения. Вы подвергли его самой унизительной и мучительной смерти!

— Аргоах и сам признал свою вину и позволил свершиться правосудию, — сказал Майрион, но каждое слово дракона жгло его внутри, как раскаленным железом. Как то пламя, что сожгло его дочь. Или жар, разъевший огромное тело Аргоаха.

— Признал, чтобы свершилось должное, — ответил Анбейр. — Вы казнили, возможно, лучшего из нас… Того, чьи замыслы не понимал даже я — пока не пришло время осмыслить его смерть. Я знаю, ради чего он умер. Ты знаешь это, уалеолеа?

Майрион отрицательно покачал головой.

— Он умер, чтобы однажды наша Вселенная миновала ту точку общего дисбаланса, что все мы видим на Кольце, — грустно усмехнулся Анбейр. — Мы все ее видели. Но лишь он понял, в чем причина грядущего хаоса… И только он разгадал, как его предотвратить. Ради этого теперь уйдем и мы. А если он был не прав, что ж, мы уходим хотя бы, чтобы выполнить его последний, величайший замысел. А ты, — Анбейр покровительственно улыбнулся Майриону, — можешь считать, что мы обиделись и ушли в другую Вселенную. Нам с вами и верно слишком тесно в одной…

— Предпочитаю знать истину, — Майрион нашел в себе силы ответить прямым и пристальным взглядом. — Анбейр, послушай… — Майрион впервые назвал Правителя Истинных по имени. — Еще все можно изменить… Вы можете остаться… — гордость и антипатия к драконам как будто волной отхлынула из души. Правитель бессмертных был готов просить. Нет, он готов был умолять!

— Нет, — одним краем губ улыбнулся Анбейр. — Мы уходим туда, где нужнее. Где мы принесем пользы больше, чем вреда. А вы останетесь нести свое новое бремя, пока Высшие не сочтут, что вышел срок. Прощай, Майрион, — в строгом непроницаемом лице дракона появилось нечто отдаленно похожее на тепло. — А когда выйдет срок, приходите к нам. Возможно, иная Вселенная окажется достаточно большой, чтоб вместить и нас, и вас…

«Это значит — приходите мириться», — подумалось Майриону, и он устало вздохнул. Сколько унижения, сколько мук совести и боли он еще может вместить?! Он устал, просто устал от осознания всего. Теперь он готов принять что угодно. Ведь это не последний гость в его замке — будет и более строгий. Анбейр еще не так уж жесток.

— Не грусти, — Анбейр снова улыбнулся уголком губ. — Ты лишь совершил нужное, то, что был должен. А может быть, оказался фигурой в игре Истинного дракона, который пожертвовал собой. Но важной фигурой, незаменимой… Прощай, Майрион.

— Прощай, Анбейр, — ответил Майрион горько. За эту короткую беседу что-то родственное пролегло между ними. Как будто каждый из них встретил другого, кто с трудом, но может понять его.

Дракон еще раз слабо улыбнулся, поднял руку, прощаясь, и исчез.

И пустота в комнате стала звенящей. А Майрион устало оперся на подоконник. Теперь ему ждать еще одного гостя. Или гостей. А после этого… После этого все изменится во Вселенной.

***

Как только они оказались во владениях энериа, Каринино лицо разгладилось. Отпечаток, что останется в ней навсегда, отступил на время. А спящее сознание — трогательно нежное, как будто он