ГЛАВА ПЕРВАЯ

Леандро Каррера-Маркес, герцог де Сандовал, проснулся, когда слуга раздвинул шторы на окнах и бодро пожелал хозяину доброго утра. Но на красивом лице Леандро появилась привычная гримаса скептицизма — вряд ли грядущий день будет хоть сколько-нибудь легче всех предыдущих за последние месяцы.

В ванной комнате для него уже были приготовлены свежие полотенца. Сшитый на заказ деловой костюм, шелковая рубашка с монограммой и галстук в тон, все в безукоризненном порядке, ожидали его на вешалке в гардеробе. Оставалось только принять душ и одеться.

С достоинством и спокойной уверенностью, унаследованной от предыдущих поколений герцогов, Леандро наконец спустился по внушительной лестнице родового замка, мимо развешанных по стенам портретов предков, начиная с первого герцога де Сандовал и заканчивая отцом Леандро. Он был весьма известным банкиром, увы, умершим, когда его сыну только-только исполнилось пять лет.

— Ваша светлость, — солидно приветствовали его у подножия лестницы мажордом и две служанки. С церемонностью, неизменной в этом замке с пятнадцатого века, они сопроводили хозяина в столовую, где его уже ждали завтрак и газеты, в том числе и финансовые. Никаких вопросов никто никому не задавал. Все, что требовалось, было предусмотрено и выполнено.

Принесли телефон. Вдовствующая герцогиня донья Мария интересовалась, не позавтракает ли он с ней сегодня чуть позже, в ее севильском доме. Леандро это не устраивало — придется переносить встречу в банке на другое число, — но, понимая, что уделяет родне слишком мало времени, он неохотно согласился.

Наслаждаясь кофе, он остановил рассеянный взгляд на портрете, висевшем на противоположной стене. Алоиз, покойная жена, была изображена в полный рост. Неужели кто-то еще в семье помнил, что через двое суток годовщина ее смерти? Алоиз, подружка детства, умершая почти год назад и оставившая в его жизни зияющую пустоту. Избавится ли он когда-нибудь от чувства вины за ее трагическую кончину? Пожалуй, умнее будет провести этот день в Лондоне, с головой погрузившись в работу.

Сентиментальность не входила в число слабостей Леандро.

Он с большой пользой провел утро в «Каррера бэнк». Многие семьи числились клиентами этого банка вот уже несколько поколений. Умный и знающий, даже талантливый на поприще сохранности богатств и управления активами, Леандро рано стал известен как гений в мире аналитиков мировых финансовых рынков. Ловкое манипулирование цифрами доставляло ему истинное удовольствие. С некоторой иронией Леандро не раз говорил, что ему легче иметь дело с числами, чем с людьми.

Явившись на ленч, он с удивлением увидел не только матушку, но и ее сестру, тетю Изабеллу, а также своих младших сестер, Эстефанию и Джульетту. К чему бы это?

— Нам пора поговорить, — начала донья Мария, глядя на единственного сына.

Леандро вопросительно приподнял черную бровь:

— О чем именно?

— Ты уже год вдовеешь, — вступила в разговор Эстефания.

— И что в этом статусе особенного? — сухо осведомился Леандро.

— Ты достаточно скорбел. Обычай соблюден, пора подумать о новом браке, — продолжала мать.

Стараясь сохранить невозмутимость на суровом лице, он твердо посмотрел на пожилую женщину:

— Нет.

Эстефания тоненько пропела:

— Никто не собирается занимать место Алоиз, Леандро. Мы этого не ждем, и никто не может...

Донья Мария со всей серьезностью провозгласила:

— Нельзя прерывать линию наследования. А пока что у герцогов де Сандовал нет наследника. И ведь тебе уже тридцать три года. В прошлом году, когда умерла Алоиз, мы все поняли, насколько хрупка жизнь. А если что-то подобное случится и с тобой? Ты должен снова вступить в брак, сын мой.

Леандро так крепко стиснул губы, что они превратились в бескровную полоску — намек на то, что эту тему развивать не стоит. Не надо напоминать ему о многочисленных обязанностях. Они и так с утра до ночи занимали все его мысли. Он и так нес на себе груз упований родственников. Его, как и всех предыдущих представителей герцогов де Сандовал, воспитывали в соблюдении прежде всего чести семьи и выполнении долга. Семья на первом месте.

— Я сам все понимаю, но пока не готов принять новую жену, — решительно возразил он.

— Думаю, можно хотя бы составить примерный список потенциальных невест. Чтобы тебе было легче, — с широкой улыбкой, словно торопясь предотвратить приступ у маньяка, предложила сердитому сыну донья Мария.

— Вряд ли это поможет. Если я и надумаю жениться, то супругу выберу сам. Так что это вполне абсурдная идея, — холодно отозвался Леандро. Тетя Изабелла тоже молчать не собиралась. Она уже намеревалась предложить кандидатуру из такой же известной и богатой семьи, как их собственная, но ее остановил презрительный взгляд Леандро. Проворнее всех оказалась мать: она назвала свою избранницу — молодую вдову с сыном. Наличие сына, по мнению пожилой женщины, доказывало способность претендентки подарить наследника и Леандро.

Нескрываемое отвращение перекосило правильные черты смуглого лица герцога. Старшая из сестер, Эстефания, не могла упустить случая и, не обращая внимания на недовольные взгляды родни, предложила подрастающую дочь своего друга. Леандро чуть не рассмеялся: он по своему опыту знал, насколько большим испытанием может стать брак даже для тех, кто, казалось бы, составлял удачную пару.

— Мы устроим вечеринку и пригласим несколько подходящих женщин, — объявила донья Мария с упрямством человека, решившего договорить до конца. — Только не подростков, Эстефания. Не думаю, что нам подошла бы такая юная женщина. Маркесу нужна зрелая невеста, обученная этикету, образованная и совершенно безупречная в социальном отношении, то есть женщина с соответствующим происхождением.

— Никаких подобных вечеринок я посещать не буду! — сразу предупредил Леандро.

Джульетта укоризненно посмотрела на него:

— Зато на такой вечеринке ты, по крайней мере, мог бы в кого-нибудь влюбиться.

— Никаких вечеринок не будет! — Леандро с трудом верилось, что близкие могут так беспардонно вмешиваться в его личную жизнь. Впрочем, это еще вопрос, насколько они близки между собой, хоть и родственники.

— Мы думаем только о тебе и о том, что для тебя лучше, — нежно проворковала донья Мария.

Леандро с интересом глядел на женщину, когда-то пославшую шестилетнего сына в закрытую английскую школу, и вспоминал ее полную глухоту к письмам со слезными мольбами забрать его домой.

— Я знаю, что для меня лучше, мама. В таком сугубо личном деле человек должен действовать сам.

Джез Эндрюс оторвался от автомобиля и помахал рукой:

— С днем рождения, Молли!

Широко раскрыв и без того огромные зеленые глаза, Молли Чепмен изучала свою старенькую машину, которую Джез перекрасил в розовый, скорее даже в светло-вишневый, цвет. Ошеломленная переменами, она обошла машину кругом — исчезли все царапины, вмятины, ржавчина...

— Потрясающе! Эндрюс, это просто чудо!

Друг и домовладелец не возражал:

— На то и существуют мужчины! Надеюсь, теперь техосмотр пройдет без всяких проблем. Пришлось кое-что перебрать и заменить массу деталей. Я же знаю — лучший подарок для тебя, чтобы машина была на ходу.

Благодарная Молли горячо обняла коренастого светловолосого парня.

— Не знаю, как тебя и благодарить!

Удивленный порывом, Джез пожал плечами и отстранился.

— Невелико дело, — неловко проворчал он.

Но она-то знала цену его великодушию. Молли тронуло до глубины души, что он потратил свое свободное время на видавший виды автомобильчик. С другой стороны, Джез был ее самым близким другом и знал, что мотор ей нужен. Иначе на чем объезжать магазины ремесленных изделий и ярмарки, где она по выходным, дням выставляла свою керамику? И Джез, и Молли воспитывались вместе у приемных родителей, и история их привязанности друг к другу уходила в глубь времен.

— Не забудь, я сегодня останусь у Иды. Увидимся завтра, — напомнил Джез.

— Как она?

При мысли о старой больной женщине Джез подавил печальный вздох:

— Как и следовало ожидать... Вряд ли ей станет лучше.

— А прояснилось что-нибудь о помещении ее в хоспис?

— Нет еще, но Ида в начале списка.

Размышляя о том, как это похоже на Джеза — ухаживать за женщиной, которая когда-то взяла к себе десятилетнего мальчика, Молли вернулась в дом. Скоро на работу.

Этот дом с садиком в Хакни Джез получил в наследство от дяди-холостяка. Такое везение позволило молодому человеку открыть автомастерскую. Кроме того, Джез тут же предложил Молли кров, а также весьма ценную возможность пользоваться каменным сараем в садике за домом. Именно здесь Молли соорудила гончарную печь.

Но профессиональный успех керамиста до сих пор ускользал от нее. А она с такими большими надеждами на будущее покидала художественное училище! Но жизнь требовала свое, и Молли поступила работать в компанию по доставке продуктов. И все равно денег не хватало.

Как и у Джеза, в ее жизни бывало всякое: потерянные родные, постоянные перемены, неуверенность в себе и в будущем... Мать умерла, когда девочке было девять лет, а бабушка воспитывала ее, пока не подросла Офелия, старшая сестра Молли. Трудно себе представить, что ребенка можно отдать органам опеки только потому, что он, в отличие от сестры, незаконнорожденный! Но именно так и произошло... Молли была неприятным свидетельством связи своей матери с женатым мужчиной.

Рана, нанесенная тем, что семья от нее отказалась, так и не зажила, и Молли весьма осмотрительно относилась к каким-либо контактам с родственниками. Даже сейчас, когда ей стукнуло двадцать два, она не любила вспоминать детство.

Сегодня вечером Брайан, работодатель Молли, должен поставить продукты для свадебного приема в большой дом на Сент-Джон Вуд. Новый клиент, большой заказ, элитный район — Брайан очень беспокоился, чтобы все прошло нормально. Ради этого заказа Молли поверх узкой черной юбки с белой блузкой, в которых обычно ходила на работу, надела передничек. Мать невесты, Кристал Фофер, крашеная блондинка, одетая в устрично-розовое платье, довольно визгливо выдавала Брайану инструкции. Брайан просигнализировал Молли:

— Моя старшая официантка, Молли... Сегодня здесь будет один парень...

— Мистер Леандро Каррера-Маркес, — перебила его мать невесты, произнеся это иностранное имя с восторженным придыханием. — Он испанский банкир и самый важный гость. Служите ему душой и телом. Смотрите, чтоб его бокал не пустовал. Я вам покажу его, когда он появится.

— Отлично, — неохотно кивнула Молли и поспешила обратно на кухню, чтобы помочь распаковать все необходимое.

— Что все это значит? — спросила ее напарница, Ванесса, и, когда Молли объяснила, фыркнула: — Наверняка еще один франт, у которого денег куры не клюют!

Появилась невеста, вся в белом атласе, чтобы вместе с матерью проверить сервировку стола. Молли наблюдала, как миссис Фофер суетилась возле дочери, то одергивая шлейф пышного платья, то поправляя диадему.

Не оценив горделивого родительского внимания, невеста резко высказалась по поводу цвета салфеток — мол, цвет не модный и вообще это не то, что они заказывали. Брайан сунулся с извинениями и предложением все заменить. Молли же невольно загрустила — сама она никогда не знала такой материнской любви, и первые девять лет жизни ее любила только сестра. Неужели ее мать тоже стыдилась, что родила Молли не в браке?

Несколько минут спустя Молли позвали к дверям, чтобы показать, как выглядит испанский банкир. Высокий темноволосый мужчина увлеченно беседовал с родителями невесты. Он был настолько хорош, что Молли почувствовала, как екнуло сердце. В нем все было ослепительно — от модно подстриженных густых темных волос до безупречно правильных черт бронзового лица, не говоря уж о широких плечах, узких бедрах и длинных ногах.

— Давай, предложи высокому гостю выпивку, — подтолкнул ее Брайан.

Она прерывисто вздохнула, смущенная собственной неожиданной впечатлительностью. В отличие от сверстниц Молли никогда так уж не увлекалась мужчинами. Скоротечные связи матери с разными мужчинами с ранних лет наложили свой отпечаток на характер Молли. Все мужчины, которые встречались Молли, только усиливали ее настороженность и недоверие к противоположному полу.

Чем ближе подходила она к испанцу с подносом, тем с большим интересом оглядывала его.

— Сэр?

Он взглянул на нее сверху вниз, и Молли подумала, что для мужчины у него слишком длинные и густые ресницы, а темные глаза золотистого, даже медового оттенка.

— Спасибо, — Леандро взял бокал и жадно выпил, так у него пересохло во рту.

Если бы Фоферы не были близкими друзьями матери, он сегодня с большим удовольствием остался бы дома. Он неважно себя чувствовал — у него болело горло. Однако не появиться на этой свадьбе ему не позволила совесть, хотя он давно уже перестал посещать всякие свадьбы. Желая побыть в одиночестве, он отпустил охрану и шофера и сегодня вел машину сам.

Солнечная улыбка маленькой официантки изменила ее лицо, и Леандро внимательнее взглянул на девушку. Миндалевидные, как у кошки, зеленые глаза блестели над чуть вздернутым носиком и ямочками на щеках, а сочные розовые губы по форме напоминали лук Амура. Тут он спохватился, что слишком пристально ее разглядывает, и тут же перевел внимание на свой бокал. Но, странно, ему все равно виделись яркие глаза и восхитительно розовый, по-детски припухлый рот. В лице официанточки девичья невинность как-то удивительно сочеталась с чувственностью.

Леандро поразился, почувствовав, как его словно окатила горячая волна. Давно с ним такого не было... Со времени смерти Алоиз ни одна женщина не привлекала его внимания. Сознание вины убило в нем остатки либидо так же решительно, как смерть забрала жену.

— Голубушка, подойдите сюда, — раздался чей-то требовательный голос, и Молли со своим подносом поспешила на зов.

Она вообще ловко справлялась со своими обязанностями и проворно обслуживала напитками гостей во всех комнатах, где проходил прием. Тройка молодых людей, явно уже выпивших по несколько бокалов, без стеснения прошлась по поводу соблазнительной фигурки Молли, но она, стиснув зубы и пропуская весьма игривые реплики мимо ушей, все-таки их обслужила, а потом вернулась к бару.

— У той очень важной персоны пустой бокал. Не забывай за этим следить, — предупредил ее Брайан.

На этот раз Молли старалась не смотреть на банкира, но сердце ее запрыгало, едва только она направилась к нему. Он был в самом деле великолепен. Черные волосы блестели, подчеркивая благородные очертания высоких скул и твердую линию мужественного подбородка. У нее сразу пересохло во рту. Бессильное желание колючкой вонзилось в тело.

Острота ощущения поразила Молли. Этот мужчина чужой, она ничего о нем не знает... Конечно, это всего лишь укол физического желания, но, боже, какой сильный! Впервые в жизни она задумалась, не свело ли ее покойницу-мать с уже женатым отцом что-то подобное?

Леандро наблюдал, как она опять приближается к нему. Какое удивительное изящество! Она напоминала крошечную Венеру с детскими ножками! Такую талию он обхватил бы, наверное, двумя пальцами. Кажется, она и движется-то точно в ритм музыки. Боже, что это с ним? Ему не хватало только приударить за прислугой! Эта девушка официантка, и на роль добычи, а тем более приза, не годится. И все же не повинующийся ему взгляд был словно пришпилен к плотно обтянутой блузкой маленькой груди и прикрытым юбкой плавным линиям бедер. Она подняла загнутые ресницы, и зеленые глаза взглянули прямо на него.

Поджарое, мощное тело Леандро словно пронзил электрический разряд. Он поставил пустой бокал на протянутый поднос и взял следующий. В голове пронеслось, что этот бокал уже третий. Наверное, пора для утоления жажды перейти на воду, но то, что произошло дальше, направило его мысли совсем в другую сторону.

Та же группа молодых людей, которых она обслужила раньше, опять шумно ее приветствовала. Молли прошла мимо. На прикрепленном к блузке бейджике они прочли ее имя и стали громко подзывать девушку. Один из них сделал грубое замечание по поводу ее бюста. Другой схватил ее за руку и попытался задержать.

Молли сказала обидчику ледяным тоном:

— Отпустите меня. Я здесь для того, чтобы разносить напитки... И только!

— Вопиющее расточительство, маленькая леди, — посетовал пленивший ее краснолицый парень. Нисколько не огорченный ее возмущением, он бросил на поднос крупную купюру. — Почему бы нам с вами попозже не отправиться ко мне домой, а? Поверьте, мы отлично проведем время!

— Спасибо, нет. И немедленно уберите руку! — потребовала Молли.

— Вы хоть знаете, сколько я в этом году заработал?

— Мне это совсем не интересно, и я не люблю, когда меня трогают, — резко ответила Молли, засовывая купюру обратно в его руку и вырываясь. Как смеет он разговаривать с ней так, словно она шлюха, да еще совать деньги?! Под смех всей компании она поспешно отошла прочь. От дверей за этой сценой с беспокойством наблюдал Брайан, и она направилась к нему. Надо предупредить его, чтобы он глаз не спускал с буйных юнцов, пока они окончательно не распоясались.

— Я не выдержу, если меня будут лапать или разговаривать в подобном тоне, — сердито предупредила Молли.

У встревоженного таким заявлением менеджера приподнялись брови:

— Да эти типы просто дурачатся. Подумаешь, пофлиртуют немного. Уверен, они ничего оскорбительного не имели в виду. Ты хорошенькая девчонка, вот и все.

— Да? Им-то наплевать, а я считаю такое поведение еще как оскорбительным, — уперлась Молли, повернулась и решительным шагом направилась к бару, обиженная тем, что к ее словам так несерьезно относятся. Конечно, она понимала, что менеджер надеется на новые заказы от присутствующих здесь богатеев и прежде всего озабочен тем, чтобы избежать каких бы то ни было неприятностей. Но все же возмутительно: очевидно, Брайан считает, что на ее скромном месте ради комфортного самочувствия чванливых невежд и хулиганов можно и потерпеть.

Леандро сдержанно вздохнул. Он был свидетелем всей сцены и уже готов был вступиться за официанточку, но понадеялся, что это сделает ее босс. Значит, зовут ее Молли. Уменьшительное от Мэри? Хотя, даже если и так, ему-то какое дело? Он не любил раздражаться. И вообще не любил терять душевное равновесие. Поэтому Леандро позволил Кристал, хозяйке вечера, представлять его остальным гостям.

Лизандр Метаксис присутствовал без жены, которая, как он с готовностью объяснил, готовилась родить уже третьего ребенка. Если он ждал поздравлений, то напрасно. Когда речь заходила о детях, Леандро нечего было сказать.

Но ничто не могло отвлечь Леандро от наблюдения за Молли, продолжавшей разносить напитки. В ней чувствовалось напряжение. Это было заметно по строгому лицу и по тому, с какой неохотой она теперь откликалась на зов. Крепкого сложения блондин снова перехватил Молли и попытался провести рукой по ее стройной спине. Как только Молли возмутилась, Леандро шагнул вперед.

— А ну-ка, уберите от нее руки! — приказал он.

Дебошир отпустил девушку, даже оттолкнул ее в сторону и собрался уже ударить испанца. Молли, хоть и была потрясена тем, что ей на выручку пришел банкир, еще больше испугалась того, что трое распоясавшихся задир просто изобьют его! Она бросилась между мужчинами, но было поздно. Леандро, которому достался удар в висок, рухнул на пол. Он так ударился затылком о пол, что у него потемнело в глазах.

Он пришел в себя через минуту и первое, что увидел, было нежное личико склонившейся над ним официантки. Леандро даже уловил исходивший от ее кудряшек и нежно-кремовой кожи запах лимона. И от острого приступа желания он окончательно пришел в себя.

* * *

Когда Молли столкнулась с взглядом темно-медовых глаз Леандро, ей показалось, что Земля перестала вертеться, а саму ее уносит куда-то в неведомую высь. Жар разлился по всему телу и лишил ее всякой возможности дышать.

Поднос с напитками куда-то исчез, и только спустя некоторое время они оба спохватились, что за этой сценой наблюдает слишком много народу. Кристал Фофер сердитым жестом отослала Молли:

— Полагаю, вы уже доставили нам достаточно хлопот. Мистер Каррера, может быть, вам вызвать врача?

Молли отскочила и издали наблюдала, как Леандро, слегка пошатываясь, поднимается с пола. От медицинской помощи он отказался.

— Наверное, вам в больницу надо, — вмешалась Молли. — Вы потеряли сознание. Может быть, у вас сотрясение мозга.

— Спасибо, но я не чувствую себя плохо. Хотя чуть-чуть свежего воздуха мне, скорее всего, не повредит. Здесь немного душно.

Брайан отвел Молли в сторону и грозно поинтересовался:

— Что, черт побери, произошло?

Та объясняла Брайану ситуацию. Ванесса вертелась рядом.

— Этот испанец повел себя как настоящий мужчина. Можно представить, чего ему стоило вмешаться только потому, что какой-то тип ущипнул тебя за задницу! Ты этого и не ожидала, правда? — восторгалась Ванесса.

Молли тоже изумил этот поступок. Она взяла в буфете тарелку, положила на нее закуски, поставила на поднос и понесла на балкон, куда ушел Леандро Каррера. Сухощавую, напряженную фигуру она увидела около парапета. Испанец глядел на яркие огни города.

— Я хотела поблагодарить вас. Это было очень смело с вашей стороны, — смущенно произнесла Молли, ставя тарелку на столик рядом с ним. — Простите, что вам так досталось...

— Если бы вы не сунулись, я бы ему врезал! — ответил Леандро, до сих пор удивлявшийся той ярости, которая охватила его, когда он увидел, что какая-то пьянь касается тела Молли.

— Их было трое, а вы один, — она привстала на цыпочки и осторожно тронула пальцем быстро темнеющий след на оливковой коже. — Я принесла вам кое-что. Хотите поесть?

Она нечаянно коснулась его грудью, и опять внутри него разгорелось пламя желания. Он посмотрел на изогнутые линии сочно-розового рта девушки. Лук Амура, вспомнил он собственное определение ее потрясающих губ.

— Я ничего так не хочу, как вас, — с трудом произнес Леандро.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В то время как Молли с нескрываемым любопытством разглядывала его, Леандро прилагал массу усилий, чтобы справиться с искушением. Но не справился — протянул руки и притянул ее в свои объятья.

Молли машинально прильнула к сильному телу. Это было так странно и ново для нее... Длинный смуглый палец отвел в сторону один из локонов и приподнял ее подбородок. Она приподнялась и робко запустила обе руки в густую шевелюру Леандро. Ей так хотелось его касаться!..

Так Молли еще никогда не целовалась. Она даже не подозревала, что поцелуй может быть столь жарким, властным и возбуждающим. Ей показалось, что она попала в самый центр смерча. У нее кружилась голова, она почти утратила контроль над собой. Его язык раздвинул ее губы, проник в рот, вернулся обратно, опять проник, и все это было похоже одновременно и на ожог, и на удар стрелы, и на лезвие ножа. Ее пронизало такое неукротимое желание, что сопротивляться ему было бесполезно. От натиска ощущений она задрожала, груди напряглись, в сосках стало покалывать.

В этот момент внизу под ними, на улице, тревожно просигналил какой-то автомобиль. Леандро спохватился и откинул тёмную голову. Он как-то сразу и не сообразил, что натворил.

— Извините, — пробормотал он, причем ему понадобились некоторые усилия, чтобы вспомнить, как это слово звучит по-английски.

Молли даже заморгала, увидев, как он вцепился в кованые поручни балюстрады, как при этом под смуглой кожей побелели суставы на его пальцах. У испанского герцога были очень красивые руки, с длинными, изящными и чуткими пальцами. Потом она обратила внимание на четкую линию волевого подбородка и классическую форму носа. У него был великолепный профиль...

Что ж удивительного, что ей никак не удавалось отвести от него взгляд? Да, но сама-то она что себе позволяет?! Целоваться с гостем! Вместо того чтобы работать! Наверное, у нее помутилось в голове. От полного безденежья её спасает только эта работа.

— Такого не должно было случиться и больше не случится, — услышала она низкий голос.

Молли вспомнила, что он фактически оттолкнул ее, и краска стыда залила лицо. Нет, никаких объятий не может быть, и он первый это понял. Где были ее мозги? И все-таки она еще ощущала и жар, и дрожь, и трепетную близость.

— Я немного не в себе. Вероятно, слишком много выпил. Чем еще можно объяснить такое поведение? — с показным спокойствием заявил Леандро. — К тому же вы официантка!

Ах, вот как?! Молли побледнела.

— Мне следовало бы знать, что вы сноб высшей марки! — заявила она. — Но не волнуйтесь. И не стоит извиняться. Я не настолько наивна, чтобы рассчитывать на развитие отношений из-за какого-то поцелуя. Тем более что вы вообще не в моем вкусе!

Несколькими быстрыми, но не суетливыми движениями она составила с подноса на столик все, что принесла, и пошла в дом.

— А вы великолепны! И никакие извинения мне не требуются, милая, — услышал Леандро собственное хриплое бормотание.

Уже уходя с балкона, Молли услышала нечаянный комплимент и опять вспыхнула. Великолепна? С каких это пор она великолепна? Ну-у, пару раз ее называли хорошенькой, когда она была разодета в пух и прах, но насчет «великолепна»... В ней всего-то пять футов и один дюйм росту, да еще копна каштановых волос, с которыми не всегда легко справиться. Правда, кожа хорошая и есть можно все, что хочется и сколько хочется, без ущерба для фигуры — тут ей повезло! Вот и все прелести... по ее разумению.

— Вы выходили с мистером Каррера-Маркесом? — воинственно выступила перед Молли мать невесты.

Молли вызывающе вздернула подбородок:

— Я его не побеспокоила. Просто нужно было поблагодарить за поддержку и отнести ему немного еды.

Высокая блондинка с негодованием посмотрела на Молли сверху вниз:

— Я уже сообщила вашему менеджеру, что не желаю, чтобы вы когда-нибудь еще работали в моем доме. У вас неправильное отношение к делу. В ваши обязанности не входит слишком приближаться к кому-то из гостей и тем самым портить свадьбу моей дочери.

Выговор был настолько несправедлив, что глаза Молли защипало от готовых пролиться слез.

Она не сделала ничего плохого. Это ее оскорбили, но никто не посчитал нужным извиниться перед простой официанткой. Она вернулась на кухню, и Брайан предложил ей помочь повару с уборкой.

Молли работала до позднего вечера, пока свадьба постепенно не начала выдыхаться. Наконец смолкли разговоры, больше не звучала музыка, гости начали расходиться по домам.

— Проверь еще раз бокалы, — распорядился Брайан.

Молли опять вышла с подносом и первый, на кого натолкнулась, был испанский банкир, элегантно подпиравший стену и разговаривавший по мобильному телефону. Он вызывал такси. Не желая даже смотреть в его сторону, девушка поспешила в следующую комнату собирать опустевшие бокалы.

Леандро хищно следил за маленькой фигуркой.

Она заявила, что он не в ее вкусе? Хм... Наверняка сказано ради пустой бравады. Да и сама Молли точно не та женщина, ради встречи с которой он отправился бы на чью-то свадьбу. Леандро всегда предпочитал высоких стройных блондинок. Вот как Алоиз...

А Молли... Пышная копна темно-каштановых кудрей, сколотых на макушке маленькой головки, огромные зеленые глаза и великолепно обрисованный, манящий рот, этот лук Амура, — да... это атрибуты убийственной силы. При одном только взгляде на девушку Леандро бросало в жар. А если вспомнить вкус ее приоткрывшихся навстречу ему губ? А пылкость отклика? М-да, похоже, ему требуется холодный душ. Ну что ж, все понятно... Ему просто нужна женщина.

К тому моменту, когда Молли закончила загружать служебный пикап, комнаты уже почти опустели. Накинув пальто, она направилась к своей машине, которую оставила за домом. Каково же было ее удивление, когда, выйдя на улицу, она увидела стоявшего на тротуаре испанского банкира. Сегодня выдалась довольно морозная ночь, а на нем не было даже пальто, один только костюм.

Наверное, лучше было бы его «не заметить», но она уже окликнула испанца:

— Ваше такси еще не пришло?

— Видно, они сегодня очень заняты. В жизни не думал, что может быть так холодно. Как вы терпите такой климат?! — стуча зубами, отозвался Леандро.

Молли подумала, что сегодня у него был отвратительный вечер, и смягчилась.

— Знаете, я предложила бы подбросить вас до дома, но не хочу, чтобы вы меня неправильно поняли...

— Что я могу понять неправильно? — перебил Леандро, обругав себя за недальновидность — нечего было выезжать без шофера! Ему и в голову не пришло, что, если он выпьет несколько бокалов, некому будет сесть за руль лимузина.

Молли чуть наклонила голову, пряча вызов, таившийся в зеленых глазах:

— Ну... что я за вами охочусь. В моем предложении нет никакого особого интереса лично к вам.

Леандро взглянул на нее с внезапным любопытством, потому что у него-то на уме было как раз противоположное... Он знал, что если позволит этой девушке исчезнуть, то больше никогда ее не увидит. Никогда!

Он тихо пробормотал:

— Да знаю я, что вы за мной не охотитесь. Меня кто-нибудь подвезет.

— Я сейчас подгоню машину, — решительно ответила Молли, пошла за дом и открыла свою Малышку. Она уже с досадой спрашивала себя, почему не прошла мимо и не оставила его мерзнуть на холоде?

Появление розового автомобильчика не просто ошеломило, а прямо-таки сразило Леандро. Что ни говори, по хозяйке и кобыла! Он попробовал сесть на пассажирское место, но понял, что придется отодвигать сиденье, иначе ноги девать некуда.

— Значит, любите розовое, — заметил он.

— Самый удобный цвет, если хочешь быстро найти свою машину среди целого парка автомобилей. Где вы живете?

Как Молли и думала, он назвал адрес в весьма престижном районе. Хорошо еще, что довольно близко отсюда.

— Как же вы добирались на свадьбу?

— На машине, но я слишком много выпил и не решаюсь вести сам, — более или менее честно объяснил Леандро.

— Вы потому и сказали тогда, что немного не в себе? — осведомилась Молли, остановившись перед светофором и бросая на него любопытный взгляд.

Он повернул прекрасную темноволосую голову и посмотрел на нее. В свете уличных фонарей его глаза блеснули, словно расплавленное золото.

— Нет, просто сегодня годовщина смерти моей жены. Она умерла год назад... Я всю неделю был в растрепанных чувствах, — ответил Леандро и сам удивился, что поделился с практически незнакомой девушкой таким сокровенным, хотя никогда не любил разговоры на личные темы с посторонними.

На долю секунды Молли замерла, а потом пожала ему руку:

— Извините, пожалуйста, — сердечно сказала она. — Она болела?

Леандро сначала застыл, напуганный непривычно нежным жестом:

— Нет, она разбилась на машине. По моей вине... Мы... мы обменялись несколькими словами, а потом она ушла, — он говорил с трудом.

Обменялись несколькими словами? Поругались, что ли?

— Конечно, не по вашей вине, — убежденно возразила Молли. — Вы не должны себя винить. Если не вы были за рулем, то это несчастный случай, и думать иначе просто неразумно.

Ее искренняя доброжелательность и разумность стали для него живительной переменой, если учесть, что большинство людей старательно избегало любых упоминаний о таком неудобном предмете, как внезапная смерть Алоиз. Наверное, и правда, с незнакомыми разговаривать легче.

* * *

Оказывается, он вдовец! Молли ему сочувствовала.

— Вы и за то, что поцеловали меня, почувствовали себя виноватым, да? — предположила она.

От ее слов у него затвердело лицо. Что называется, попала не в бровь, а в глаз. Почему-то ее искренность в данном случае оказалась нежелательной и крайне бестактной.

— Думаю, нам не стоит это обсуждать, — сказал он, тоном дав понять, что разговор окончен.

Переключая скорость, Молли случайно задела бедро попутчика и смущенно пробормотала:

— Извините. В этой машине так мало места.

— Вы давно работаете официанткой? — спросил Леандро, вежливо нарушая наступившее неловкое молчание.

— Я начала работать неполный рабочий день, когда еще училась в художественном училище. Вообще-то я специалист по керамике. А работа официантки помогает держаться на плаву.

Опять наступила тишина.

Молли остановила машину возле красивого современного многоквартирного дома, на который указал Леандро. Он уже поблагодарил ее и попытался выйти из машины, но дверца не открывалась.

Чертова ручка! Молли думала, что ее починили, но вот опять капризничает... С извинениями и оправданиями Молли выскочила из машины, чтобы попробовать открыть пассажирскую дверцу снаружи.

Наконец Леандро выбрался из карикатурного автомобильчика и с облегчением выпрямился. И тут же заметил, что Молли достает ему только до груди. В ее легкой фигурке и маленьком росте было что-то исключительно женственное. Буйное воображение тут же нарисовало ему картинку — как он поднимает ее и прижимает к себе... С неимоверным, трудом удалось отогнать это видение. Тем не менее, тело немедленно и с большим энтузиазмом отреагировало на заманчивый образ.

Вежливо попрощавшись, Молли опять обошла машину и запрыгнула на свое место. Она еще посмотрела, как испанец крупными шагами пересекает улицу и входит в хорошо освещенный вестибюль дома. Вот он обменялся приветствиями с консьержем и обернулся. В последний раз она увидела длинную сухощавую фигуру, смуглое красивое лицо. А потом он исчез из вида. Молли вдруг почувствовала себя покинутой, одинокой и разочарованной тем, что он ушел...

Вот дура-то! Тряхнув головой, она застегнула ремень безопасности и вдруг заметила, что на полу что-то валяется. Отстегнув ремень, она наклонилась и протянула руку. На полу лежал бумажник, и он мог принадлежать исключительно человеку, только что вышедшему из ее машины. Чуть не застонав от досады, Молли опять выбралась на мостовую.

Консьерж без труда понял, о чьем бумажнике идет речь, и предложил оставить вещицу ему для дальнейшей передачи. Но Молли предпочитала вернуть вещь лично. Консьерж попробовал дозвониться до квартиры Леандро и, когда ему это не удалось, посоветовал ей самой подняться на лифте на верхний этаж.

Уже в лифте Молли начала сомневаться, правильно ли поступает. Ведь она буквально бегает за ним! Вероятно, нужно было отдать бумажник консьержу, пусть он и передал бы. Неужели в глубине души она хочет еще раз увидеть этого красавца и теперь вот ищет себе оправданий?

Двери лифта разошлись, глухо стукнув металлом. Она вышла и оказалась в шикарном полукруглом холле. Испанец стоял перед одной из дверей и рылся в карманах. Он обернулся на звук открывающихся дверей, и черные брови удивленно взлетели при виде Молли.

Она протянула ему бумажник:

— Вы не это ищете? Я нашла его в машине на полу.

— Точно, именно его, — он раскрыл бумажник, нашел в нем карточку-ключ и сразу открыл дверь. — Спасибо. Спасибо вам... нет-нет, не уходите. Давайте выпьем.

— Я не могу. Я не за этим сюда поднялась, — смешалась Молли.

Он смотрел прямо ей в лицо:

— Но это все равно должно случиться. Так зачем сопротивляться?

И Молли ничего не смогла ответить на обтекаемое «это», потому что про себя все уже поняла. С той самой минуты, как она его увидела, все ее мысли были только об этом испанце. Ее тянуло к нему, словно магнитом, и никакие здравые рассуждения не помогли бы ей справиться с этим мощным влечением...

Наконец Молли спохватилась и воскликнула:

— Потому что это безумие!

Она даже отступила на шаг. Он схватил ее за тонкую руку и потянул в квартиру:

— Я не хочу разговаривать здесь. Любое наше движение фиксируют камеры наблюдения, — объяснил он.

Он включил свет, и за дверью открылся огромный холл с мраморным полом и модным стеклянным столом, на котором стояла бронзовая фигура. Все это выглядело как картинка из глянцевого журнала и окончательно лишило ее присутствия духа.

Молли неловко выдернула руку:

— Так вот как вы живете?! Вы — банкир, а я официантка. Мы жители разных планет.

— Возможно, эта новизна — часть нашего развлечения? — выпалил Леандро, подошел к ней и взял за обе руки. — Я не хочу, чтобы вы уходили...

Подушечками больших пальцев он нежно погладил голубоватые вены на ее запястьях. Молли смотрела на него и понимала, что в тот миг, как его увидела, случилось что-то неизбежное и гибельное для нее. Когда она встретила взгляд этих медовых глаз, ей стало уже не до здравых рассуждений.

— Меня это пугает, — прошептала она.

— А я благодаря вам чувствую себя живее, чем все последние годы. Я уже и не надеялся ожить, милая. — Он на мгновение потерял способность бороться с накатившим желанием. — Это не страшно. Воспринимайте происходящее как праздник.

Его слова потрясли Молли, ведь он сказал то же, что чувствовала она сама. Каким-то образом это смягчило ее отношение к нему и к ситуации. Она отбросила опасения, подававшие голос откуда-то из глубин рассудка.

Леандро наклонился и требовательным поцелуем разомкнул ее губы. Молли ахнула. Ее трепещущему, ждущему телу требовалась именно такая настойчивость. Она почувствовала, что он пытается сбросить с нее пальто. Крепко прижатая к телу Леандро, она грудью ощутила мощную мускулатуру и сама приоткрыла губы.

На ее отзыв Леандро вздрогнул, опустил руки ей на бедра, поверх узкой юбки, и еще крепче притиснул ее к себе. Она обняла его за шею и со всем пылом поцеловала его в ответ.

— Хотите выпить? — спросил он.

— Нет, если это помешает вам целовать меня, — она запустила пальчики в роскошную темную шевелюру, чтобы удержать его рядом с собой.

— Не могу остановиться, — простонал Леандро и проложил по стройной шее Молли цепочку стремительных, возбуждающих поцелуев. Она ежилась и попискивала, когда он обнаруживал новую эротическую зону на ее коже. Нескрываемый восторг девушки доставлял ему большое удовольствие.

— Останься сегодня у меня, — попросил Леандро.

Остаться?! Молли стало не по себе. Но замерший было рассудок тут же ожил и, в общем, довольно быстро принял это предложение. Они, в конце концов, не подростки, чтобы целоваться в дверях. Она, может быть, и не опытнее какого-нибудь подростка, но все же взрослая женщина, да и мистер Каррера, несомненно, опытный мужчина. Что будет, то будет, и зависит это только от нее.

Молли потрясенно напомнила:

— Но ведь я официантка...

— Это неважно. Действительно неважно, моя куколка. Какая разница, кто ты, если ты со мной? — срывающимся голосом выговорил Леандро.

— Я согласна...

Леандро привел Молли в залитую лунным светом комнату, сел на широкую кровать и поставил ее между раздвинутых колен.

— Теперь, когда мы с тобой на одном уровне, мне значительно легче тебя целовать, — он распустил ее волосы, и каштановые пряди рассыпались по плечам. — Какие у тебя прекрасные густые волосы...

— Их слишком много, да еще такие непослушные завитки, — пожаловалась она.

— Не для меня, милая, — Леандро собственническим жестом медленно провел по ее груди, коснувшись сосков, выступивших из-под ткани блузки. Потом, миновав тонкую талию, погладил по округлым бедрам. — И еще у тебя великолепная фигурка.

И без того горячее желание и нетерпение Молли достигли уже точки кипения. Она наклонилась вперед и коснулась мягкими губами его губ, в тоже время развязывая узел шелкового галстука. Наконец она справилась с узлом и отбросила галстук прочь. Ее дыхание обвевало бронзовую скулу. Она заглянула в черные при лунном свете и необъяснимые глаза.

— Что ж, надеюсь, что не совершаю ошибку, — с нетерпением пробормотала она, сознавая, что идет на риск.

Сбросив пиджак, Леандро опять притянул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что она чуть не задохнулась.

— Ничто, столь чудесное на вкус, не может быть ошибкой, — заявил он.

Интересно, то же ли самое он будет чувствовать утром? То же ли самое будет чувствовать утром она сама? А пока что его опытные руки двигались по ней, гладили ее... Молли и не подозревала, что может возникать такое дикое желание. Он расстегнул молнию, сдернул юбку и, приподняв Молли, вынул ее из упавшей складками одежды. Потом так же проворно расстегнул пуговички на блузке, освободив девушку и от этого предмета гардероба. Легкость, с которой испанец раздел ее, предполагала такой уровень искушенности, что Молли занервничала.

Леандро посадил Молли на колено, чтоб удобнее было ласкать пальцами, губами и языком мягкие, нежные холмики грудей. И девушку затопили такие незнакомые и потрясающие ощущения, что она могла только всхлипывать и задыхаться. Ей тоже хотелось касаться Леандро, но он не оставлял ей шанса. Наконец он положил ее на кровать и начал раздеваться сам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

С пересохшими губами Молли наблюдала, как Леандро раздевается. В художественном колледже они делали наброски с обнаженной натуры, так что анатомия мужчины не была для нее в новинку. Но никогда еще она не видела столь великолепного мужского торса. В Леандро все было прекрасно: от мускулистой груди и плоского живота до мощных, стройных ног.

И помимо этого он был сильно возбужден. У нее даже глаза округлились от удивления и восхищения. Ее душу вдруг уколола унизительная неуверенность. Ей может не хватить опыта!

Равнодушный к собственной наготе, Леандро, посеребренный лунным светом, скользнул к кровати и присоединился к Молли.

Она погладила мощные мышцы на его груди.

— Покажи мне, как ты меня хочешь, — прорычал он.

Поощренная просьбой, она опустила руку и робко коснулась его. Под низкий рык Леандро проследила всю длину его твердой, как железо, плоти.

Но длилось это недолго. Он опять притянул ее в свои объятья.

— Сил моих больше нет, — признался он и прижался губами к сочному соску. Он делил свое внимание между обоими сосками, и они одинаково отзывались ему, потом его пальцы углубились в горячую, влажную, нежную сердцевину Молли.

В первый момент столь чувственного исследования Молли подумала, что она этого не перенесет. Огонь немедленно вырвался из-под контроля. Пульсация сладкого, безудержного наслаждения отвлекла ее от первого ощущения его вторжения. От жгучего восторга она опять всхлипнула. Ее тело пульсировало и вздрагивало в тисках тирана-умельца.

— Я больше не могу ждать, — признался Леандро, перемещаясь поверх нее, придавив ее руки к кровати и проскользнув между ее бедрами.

Он никогда и ничего не хотел так, как ее сейчас. С каштановыми волосами, раскинутыми по его подушкам, с мерцающими прозрачными зелеными глазами и сластолюбивым ртом, припухшим от его стремительных атак, Молли казалась ему неотразимой.

Она невольно вскрикнула, когда он резким движением вошел в ее лоно. Рывок был слишком мощным, и сопротивляться было невозможно. Он заполнил собой ее глубины до возможного предела.

— Я повредил тебе! — воскликнул Леандро и замер.

— Нет, это неважно. Не останавливайся, — запротестовала Молли.

Она была сбита с толку, но дискомфорт и неловкость уже убывали — по мере того как восприимчивое тело постепенно приспосабливалось к телу Леандро.

Ее поведение и тело поведали Леандро такое... Он был озадачен, темные брови сошлись на переносице:

— Dios mio! Так ты девственница!

— Была, — смущенно поправила его Молли, не склонная в данный момент обсуждать этот вопрос.

— Надо было предупредить.

— Мне казалось, это такое личное, что говорить...

Леандро недоверчиво посмотрел на нее, а потом откинул гордую темную голову и благодарно рассмеялся.

— Ну как тут не смеяться? — Он ласково поцеловал Молли в лоб и начал бережно приучать ее к своему присутствию. И занимался этим до тех пор, пока она не вскрикнула в потрясенном отклике.

Потом ее, уже сонную, еще долго не отпускало изумление. Она так много неожиданного узнала о собственном теле и о том, что оно способно подарить ей такое наслаждение! Молли боялась уснуть, потому что до сих пор никогда не чувствовала мужчину так близко от себя. И ей нравилась эта близость. А еще она никогда в жизни так не уставала...

А Леандро целовал ее и нес какую-то чушь по-испански.

— Я не знаю иностранных языков, — сонно пробормотала она.

— А я устал говорить по-английски.

— Тогда заткнись и давай спать, — потребовала Молли и уютно прижалась к нему.

В лунном свете Леандро приподнял бровь и перевернул ее так, что она оказалась на боку. Какой-то след на ее спине привлек его внимание. Шрам? Татуировка ярко-розовых губ. Лук Амура... Он отдернул простыню и увидел еще один рисунок — на ее лодыжке. Здесь был изображен крошечный шлейф из серебристо-голубых звездочек. Он улыбнулся, опять прикрыл ее простыней и прижал к себе. Она была совершенно не похожа на женщин, побывавших в его постели. Да и на всех тех, которых он встречал до сих пор. Разумеется, Молли далеко не герцогиня, но зато прекрасная кандидатка на роль любовницы.

А почему нет? В постели она само искушение, горячая, пикантная и свежая. Во-первых, он получил порцию здорового секса. А во-вторых, слишком много лет прошло с тех пор, как он мог дать своим страстям полную свободу... А еще ему понравилось, что она говорила с ним как с ровней, как с обыкновенным человеком. Она была удобна, проста, безмятежна и уверена в себе. Он не помнил, чтобы когда-нибудь женщина после секса с ним сказала бы ему «заткнись»... даже в шутку. Молли была для Леандро в новинку, и он решил порвать надоевшую паутину обязательств и ответственности. Имеет он право хоть раз в жизни делать то, что хочется? И черт с ними, с последствиями!

* * *

Проснувшись, Молли обнаружила, что лежит в чужой постели в незнакомой комнате. За окном еще темно, но на горизонте уже появилась светлая полоска. Комната обставлена в популярном в тридцатых годах стиле «ар деко» с его яркими красками и геометрическими формами. Только очень богатый человек может иметь такую большую квартиру и такого рода обстановку в таком дорогом городе, как Лондон. Она вспомнила вчерашнее и замерла от ужаса. Она уснула рядом с Леандро, но не может даже назвать его фамилию! Когда же она, собираясь встать, осторожно выпростала ногу, длинная мускулистая рука заграбастала ее и вернула на место.

— Не вздумай уйти, милая. Еще только семь, — прохрипел Леандро, своим дыханием вороша ее волосы.

— Но это ж, правда, неудобно. У меня даже зубной щетки нет, — промямлила она.

Он с трудом подавил смех:

— Найдется запасная. Я закажу завтрак. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

А Молли больше всего хотелось иметь волшебную палочку, один взмах которой унес бы ее, обнаженную, в собственную, безопасную спальню. Ее одежда небрежно брошена на блестящий пол из натурального дерева. Вот неряха! Потаскушка несчастная!

Леандро что-то по-испански быстро говорил в трубку стоявшего возле кровати телефона. Похоже было, что на том конце провода привыкли получать распоряжения по телефону.

А что она о нем знает? Ну, потрясающе выглядит. Благородный рыцарь, защитивший простую официантку. Потрясающий любовник. Не переносит холода. Вдовец.

— Я воспользуюсь другой ванной, — растягивая слова, сообщил он.

К списку его положительных черт Молли добавила еще и тактичность. Не поворачивая головы, она ждала, пока за ним не хлопнула дверь. Только после этого выбралась из постели, подобрала свою одежду и потрусила в ванную комнату, примыкавшую к спальне.

Боже, что она увидела в зеркале! Спутанные волосы торчали во все стороны, бледная как смерть, испуганные глаза... Молли громко застонала и выдвинула ящик туалетного столика в поисках обещанной зубной щетки. Угловая душевая кабинка оказалась автоматической, а она не знала, как ею пользоваться. Единственное, что ей удалось сделать, это вымыться над раковиной. Одевшись, она вдруг почувствовала, как болит все тело...

У нее остались смутные воспоминания, что ночью она просыпалась и опять занималась любовью с Леандро. Тогда долгая, мучительно медленная и обольстительная игра с ней закончилась тем, что она во весь голос выкрикнула его имя.

В столовой, из которой открывался изумительный вид на Темзу, хлопотал официант. Столик на колесиках был весь уставлен, и Молли удивилась, что кому-то для завтрака на двоих еще требуется обслуживание. Но удивленные глаза еще более округлились, когда у окна она увидела спокойного Леандро. На этой сцене распоряжался он, одетый, как положено банкиру, в шикарный черный костюм в узкую полоску. Он был преступно хорош собой, но держался холодно и отчужденно. У нее похолодело в животе, как будто ей что-то угрожало. Она не знала, как себя держать и что говорить.

Начальственно кивнув, Леандро сказал официанту, что тот может идти, со всем остальным они справятся сами. Молли старательно избегала прямой встречи с темными глазами, опушенными длинными ресницами. Естественно, Леандро привык командовать всеми... Никогда еще она так не чувствовала своего низкого статуса, как сейчас, когда стояла у дверей в своем рабочем платье, а он без долгих рассуждений освободил официанта от служебных обязанностей.

Почувствовав, что от голода у нее урчит в животе, Молли взяла пакетик с овсянкой и кинула его в чашку, потом села. Квартира была роскошнее, чем показалась ей вначале, от этого Молли еще больше почувствовала себя выброшенной на берег рыбой.

— Прошлой ночью... — Леандро колебался, подыскивая слова, которые правильно описали бы его предложение. Он даже взялся за фрукты. — Это было фантастично.

— М-м-м, — кивнула Молли. Рот у нее был набит, и говорить она не могла. Впрочем, даже если бы могла, что можно сказать на такое признание? Одетый, да еще при дневном свете, Леандро ужасно ее пугал. Ей с трудом верилось, что в объятьях этого потрясающе интересного мужчины она провела ночь.

Леандро глубоко вздохнул:

— Видишь ли, это было так потрясающе, что мне захотелось уцепиться за тебя, милая.

Молли чуть не поперхнулась овсянкой:

— Уцепиться? За меня? — Она ушам своим не верила.

— Я очень занят, и у меня почти нет возможности и времени сбросить напряжение. Это основное, почему я хочу, чтоб ты стала частью моего быта. Мне понравилось твое бодрое отношение к жизни, а я должен больше отдыхать и расслабляться, — честно поделился с ней своими выводами Леандро. — У каждого из нас есть что-то, в чем нуждается другой. Мы можем произвести обоюдовыгодный обмен. Ты получишь финансовую независимость и сможешь заниматься своей керамикой, я буду рад тебе помочь.

На гладком лбу Молли собрались складки, а миндалевидные глаза беспокойно сверкнули:

— Что ты хочешь сказать?

— Что я готов купить тебе где-нибудь подходящее жилье, да и деньги тебе больше не понадобятся. Не надо будет подрабатывать официанткой... я покрывал бы твои расходы. Это доставило бы мне большое удовольствие, — мягко объяснил он.

Молли внимательно изучала его лицо. Сердце билось так быстро и громко, что ей казалось, оно колотится в горле.

— С чего это ты предлагаешь купить мне жилье? Почему хочешь оплачивать мои счета? Скажи, какие именно отношения ты мне предлагаешь?

— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей, милая, и присутствовала в моей жизни. Честно говоря, скорее на заднем плане, чем на переднем, — признался Леандро, запоздало усомнившись, способна ли Молли на благоразумие. — Но ты все равно оставалась бы для меня очень важным человеком...

Пока он определял свои устремления, Молли бледнела все больше и больше, а потом вдруг бледная кожа на ее лице словно вспыхнула. Гнев от нанесенного оскорбления пришел на смену кажущемуся легкомыслию и угрожал выплеснуться наружу, подобно вулканической лаве.

Она уперлась ладонями в стол и вскочила.

— Решил снизойти?! Надменная крыса! Да ты права не имеешь даже предлагать мне такое! — яростно разразилась она.

— Чтобы высказать свою точку зрения, совсем не обязательно браниться, — с ледяным спокойствием выговорил ей Леандро. — В моем мире подобная договоренность между мужчиной и женщиной вполне приемлема, она в порядке вещей.

— Но не в моем! — крикнула уязвленная Молли.

Если бы он просто попросил ее о новой встрече, она согласилась бы с радостью. А вместо этого этот банкир предложил ей торговую сделку, цену за будущие отношения, и ясно дал понять, что она недостаточно хороша для равной с ним роли в обществе и в его жизни.

Худое лицо Леандро оставалось невозмутимым.

— Ну-ну, не так уж ты наивна...

У Леандро никогда не было женщин, которые не желали бы попользоваться им самим и его карманом к своей выгоде, сколь бы короток ни был их совместный путь. Даже подростком он был объектом сложных дамских уловок, предназначенных привлечь его внимание. Невероятное богатство тоже было мощным стимулом. Встречались ему и женщины, которые рассчитывали вступить с ним в брак и использовать его старинное имя и аристократическое происхождение для того, чтобы занять привилегированное положение в испанском высшем обществе.

— Послушай меня... мне абсолютно никто не нужен для осуществления моей мечты, — сказала Молли. — И уж конечно, мне не нужен человек, который меня содержал бы. И никогда не будет нужен! Я прекрасно справляюсь сама...

— Ты способна на большее, чем быть простой официанткой, — сурово заявил Леандро.

— Это все-таки лучше, чем быть твоей содержанкой! Как бы низко я в жизни ни пала, можешь быть уверен: я никогда не дойду до положения продажной женщины. Да я бы себя уважать перестала!

— Если без мелодрамы, это отказ? — Он рассматривал ее спокойно, потемневшими глазами, но худое властное лицо напряглось, хотя и оставалось сдержанным и холодным.

— Вот именно. А теперь, я думаю, мне пора уходить, — она задыхалась, а в глазах кипели слезы. — Как ты мог унизить меня таким подлым предложением? Мне неинтересно быть твоей маленькой тайной!

— Ничего подобного между нами не было бы. Я просто хотел удержать тебя...

— Только в самой унизительной форме! — с едким презрением произнесла Молли. — Не на равных. Ты носишь уверенность в собственном превосходстве, как медаль, да? Но я-то не игрушка, которую можно купить для развлечений в свободное время.

Леандро повернулся на стуле и с сердитой насмешкой взглянул на нее.

— Сегодня ночью ты была счастлива. А разве я обращался с тобой как с игрушкой?

Щеки Молли зарделись еще ярче, чем прежде.

— Прошедшая ночь — это прошедшая ночь. Я не знала, что у тебя на уме. Ты мне нравился, пока не затеял этот разговор...

Темные брови ехидно изогнулись:

— Да? Я сказал бы, что ты хотела меня не меньше, чем я тебя. И до сих пор хочу. А ты действительно потеряла к этому интерес?

Натянутая, как тетива лука, Молли посмотрела на Леандро и коротко солгала:

— Да.

Она вышла в холл, где на кресле было брошено ее пальто. Она схватила его и уже собралась надеть, как вдруг его вырвали у нее из рук. Соблюдая правила вежливости, Леандро подал ей пальто.

— Это ж надо! С такими изысканными манерами и так оскорбить! — высказалась Молли, когда влезла в рукава и опять повернулась к нему.

Леандро отвел полу ее пальто и сунул в карманчик блузки визитную карточку:

— Номер моего телефона. На тот случай, если поймешь, от чего отказываешься.

— Не будет такого случая... Я благополучно отделалась от парня, который живет еще в средних веках и до сих пор считает, что женщина — это всего лишь предмет для сексуальных утех, — прошипела она.

Согнутым пальцем Леандро провел по щеке Молли, чтобы успокоить ее, и украл с ее мягких губ потаенно-чувственный поцелуй, от которого по ее телу опять разлился зной...

— Ты вернешься... Сама не выдержишь, милая, — предсказал он. — И тогда уж я тебя не отпущу. Обещаю.

У него не было номера ее телефона, он даже не знал, где она живет, так что Молли не слишком испугали заверения Леандро. Спустившись вниз, она обнаружила, что к стеклу брошенной ею накануне машины прикреплен штрафной талон.

Она уехала от дома банкира, так и не сумев убрать с лица досадливую гримасу.

Леандро позвонил охране и приказал обеспечить сопровождение молодой женщине. Иного способа не дать ей исчезнуть бесследно у него не было.

Она осталась с ним не из-за денег и не из-за его высокого положения, а только потому, что сама его захотела. Просто как человека, как мужчину. Леандро вспомнил, как прошлой ночью Молли была в его постели... Как она бережно расталкивала его утром. Вспомнил мягкие, ласковые губы в форме лука Амура. Из ряда вон выходящее ощущение поцелуя на плече и груди, когда она предприняла смелую попытку попутешествовать по его самым чувствительным местам. Он вспомнил, как смущенно она посмеивалась, когда делала что-то не так. И совершенно щенячий восторг, когда он показывал ей, как себя лучше вести. Нет, ни за что он теперь ее не отпустит!

И только подходя к лимузину, чтобы отправиться в банк, Леандро вдруг сообразил, что допустил оплошность. Он не пользовался презервативом, не учел ее неопытности. И было непохоже, чтобы она носила с собой какие-нибудь противозачаточные средства. Он тихо выругался по-испански. Впрочем, если вспомнить, что за пять лет брака детей у него так и не появилось, не слишком ли большое самомнение думать, что риск нежелательной беременности так уж велик?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Несмотря на старания прислушаться к витиеватой речи одного из главных банковских директоров, Леандро то и дело предавался эротическим грезам...

Директор разливался соловьем в собственное оправдание, а фантазии Леандро становились все сложнее и сложнее... Мысленным взором он видел распростертую на его кровати обнаженную Молли в горячем золотистом солнечном свете Испании. Видел аккуратную белую грудь, увенчанную набухшим розовым соском, влажно блестевшим от шампанского; видел, как он сам слизывает вино с роскошных форм. Он вспоминал дразнящее скольжение ее волос по своему животу и бархатную мягкость ее губ.

— Мистер Каррера-Маркес?

Леандро мгновенно освободился от соблазнительных видений, чтобы с ходу опять окунуться в жесткий мир бизнеса.

— Мое мнение? В двух словах? Трудновато, но... Не принимайте извинений от бедных исполнителей. Увольте менеджеров. У них был шанс, и они его упустили. Дайте эту возможность голодным служащим, — без колебаний посоветовал Леандро и довел собрание до конца с той холодной экономной эффективностью, которая и сделала из него в финансовых кругах человека-легенду.

Вечером он набрал один из множества телефонных номеров, которые ему навязывали со времени смерти Алоиз, и пообедал с прекрасной разведенной блондинкой, набросившейся на него с таким энтузиазмом, каким любой сексуально озабоченный самец просто упивался бы. Однако обнаружилось, что упрямое либидо никак не желало реагировать на прелести блондинки. Ему нужна была Молли, и только она!

Ну и что с этим делать? Леандро мысленно пожал плечами. Жизнь коротка. Секс — всего лишь секс. Он молод и здоров. Он много работает. А потому ничего плохого нет в том, что он ищет удовольствий. Кроме того, у него есть отличный повод, чтобы снова отыскать Молли: он должен убедиться, что их совместная ночь не имела никаких последствий.

Вынимая горшки из электрической сушильной печи, расстроенная и раздраженная Молли чуть не застонала: она не поскупилась на глазурь, и несколько изделий прилипли к подставке. Пришлось приложить усилия, чтобы их снять. Естественно, они треснули и раскололись. Этого только не хватало! В последние дни она делала больше дорогостоящих ошибок, чем когда-либо.

А все угрызения совести! Молли все еще не могла себе простить, что спала с Леандро. Ей пришлось не без уныния признаться самой себе, что она подпала под его чары. Тем горше было утром, когда Леандро, после всего, что у них было, предельно оскорбил ее человеческое достоинство... Она отдалась человеку, которому захотелось иметь рядом покорную женщину, чтобы запереть ее в сделанной на заказ клетке для удовлетворения собственных сексуальных нужд. Ее, Молли, он не уважал и не ценил. Можно ли пасть ниже?!

Она варила себе кофе, когда дверной звонок взорвался двумя трелями. Кое-как отряхнув испачканный глиной рабочий халат, Молли пошла открывать.

И застыла, когда увидела на пороге высокого, смуглого, хорошо одетого испанца. Залитый весенним солнцем, с роскошными темными волосами, который шевелил легкий ветерок, с точеными, классическими чертами лица, он был невероятно красив.

— Можно войти?

Леандро напряженно следил за ней. Ее явно потрясло его появление. Она старалась не глядеть на него, но изумрудные глаза сверкали, как драгоценные камни. Масса каштановых завитков спадала на хрупкие, сейчас очень напряженные плечи. На ней была какая-то бесформенная хламида, вся заляпанная глиной.

— Зачем? Что тебе надо?

Леандро, удивленный тоном, приподнял бровь. В департаменте хороших манер эта девушка была бы необработанным алмазом.

— Увидеть тебя... что же еще?

Молли впустила его только потому, что не хотела затевать спор на пороге. Закрывая дверь, она мельком увидела стоявший возле дома лимузин.

— Это твоя машина?

— Si... — Леандро сунул ей в руки ведерко со льдом, напугав ее до смерти. — Я подумал, что мы могли бы выпить.

Ошарашенная, захваченная врасплох ведерком, Молли не сводила глаз с торчавшей изо льда бутылки. Это было дорогущее шампанское марки «Боллинджер бланк де Нуар».

— Среди дня? — беспомощно пробормотала она.

— А что? — Блестящие темные глаза с бесовским золотистым отблеском не отрывались от ее лица.

В душе у нее что-то заколыхалось, запорхали бабочки, а в бедрах опасно потеплело. На какое-то ужасное мгновение Молли потеряла контроль над своим телом, нахлынули безжалостные воспоминания, которые она с таким трудом затолкала в дальние закоулки рассудка. Но он был здесь, и ей неожиданно припомнилось ощущение его тела на себе, грубый ожог овладения ею и собственное дикое, жаркое возбуждение.

— Давай позавтракаем вместе, милая.

— Нет, я обжигаю материал... в печи, — с трудом выдавила из себя Молли. Но все-таки поставила ведерко и начала стаскивать с себя рабочий халат.

Леандро неловко топтался у порога. Ему было неуютно в этой убогой обстановке.

— Так вот как ты живешь, — заметил он, худой, красивой формы рукой обведя мрачную прихожую. Впрочем, то была не прихожая, а узкий коридор. И безобразная городская улица, и потрепанная мебель — все говорило о бедности, которую он редко видел и, уж конечно, никогда не испытывал.

— Как ты узнал, где я живу? — натянуто спросила Молли, входя в спальню, поскольку в узкой прихожей Леандро представлял для нее реальную опасность. Гостиная же была местом уединения Джеза, и в ней всегда царил жуткий беспорядок, поскольку Джез хранил там пивные банки и разобранные автомобильные запчасти вперемежку с журналами по мотокроссу.

Леандро сразу разглядел ее характер в разбросанных по всей комнате полных жизни цветовых пятнах. Декоративная керамическая тарелка с многоцветным попугаем украшала стену рядом с ширмой. Постель была накрыта ярко-голубым вышитым покрывалом. Ваза в виде луковицы с характерной радужной глазурью привлекла его внимание. Он поднял ее.

— Твоя работа?

Надо же, догадался об авторстве!

Хм, ей не так уж безразлично его внимание. Он снова пережил ощущение пьянящих сочных губ и чуть не схватил ее в объятья. Глубоко вздохнув, чтобы взять себя в руки, Леандро наблюдал, как Молли сбрасывает шлепанцы и меняет их на туфли с высокими каблуками и открытыми пальцами. Его жадный взгляд застрял на звездной татуировке, расположившейся над тонкой щиколоткой. На Молли было короткое черное платьице в цветочек с пояском на тонкой талии и черные леггинсы до икры. Она выглядела чертовски сексуально.

— Ты так и не сказал, как меня нашел, — напомнила Молли.

— Не сказал? — Его взгляд метался между зазывным ртом и ложбинкой на груди. — Я тогда утром проследил за тобой...

— Ты... что сделал?!

Он ничуть не раскаивался:

— Я же говорил, что не хочу тебя потерять, gatita...

— Как это... проследил?

— Послал охранников. А когда узнал, где ты живешь, решил, что за тобой надо приглядывать.

Молли вздернула голову, кошачьи зеленые глаза сверкнули.

— Приглядывать надо за детьми...

— И за красивыми женщинами, — Леандро, никогда не испытывавший недостатка в самоуверенности, просто не заметил угрожающей позы Молли, положил руки ей на плечи и притянул к себе.

— Я не хочу больше тебя видеть, — напрямик заявила Молли.

Тогда Леандро прижал ее к стене и уперся руками в стену так, что теперь ей некуда было деться. Пойманная в ловушку обжигающими темно-золотистыми глазами, Молли могла только тяжело дышать. Сухое, сильное тело нависало над ней откуда-то с небесных высот. Под одеждой сразу напряглись соски.

У Молли тряслись колени, но она продолжала воевать:

— Ты можешь думать о себе что хочешь...

— Разговор в спальне трудно переоценить, — с голодным стоном Леандро приподнял ее и прижался губами к губам Молли.

Не успел он прижать ее хрупкое тело к себе покрепче, как она уже обвила его шею руками. Он целовал ее снова и снова, мучая ее желанием и навязывая плотское господство.

Молли уже и не думала возражать. Его глубокие, дурманящие поцелуи лишили ее способности защищаться. Ей хотелось большего. Она говорила себе, что через пару минут оттолкнет Леандро, велит ему убираться, ведь он не на ту напал... Но вдруг обнаружила, что ждет, когда же нежные, опытные руки коснутся ее груди и колючая стрела желания пронзит ее от самых чувствительных точек до самого сердца.

Ее уже раздражала разделявшая их тела одежда. Молли жаждала его, изнутри ее жгло пляшущее пламя.

— Ты меня очень хочешь, киска, — хрипло уличил ее Леандро. — И заставляешь меня так тебя желать, как со мной никогда еще не было. За всю жизнь.

За всю жизнь.

Эти три коротких слова потрясли Молли — ведь она испытывала то же самое. Леандро не выходил у нее из головы ни днем, ни ночью. Как будто она подхватила какую-то инфекцию, от которой нет лекарства.

Он прижался губами к неправдоподобно нежной коже у нее за ушком и даже пустил в ход зубы, чтобы заставить ее трепетать и ахать, а сам в то же время сквозь слои материи касался ее там, где она больше всего ждала его прикосновений. Ласки доводили Молли до безумия, дыхание клокотало у нее в горле, а сама она дрожала и вздрагивала под сладострастными пальцами. Возбуждение нарастало так быстро, что ей было уже с ним не справиться.

— Прекрати сопротивляться, — грубо потребовал Леандро, пожирая ее взглядом.

Она не смогла ответить, потому что голоса не было.

Он вдруг промурлыкал:

— Прежде чем я тебя возьму, нам надо поговорить. Я принес шампанское...

Трясущимися руками Молли лихорадочно приводила в порядок одежду, пытаясь убедить себя, что никогда больше не увидит этого наглого испанца.

— Бокалы, — ласково подсказал Леандро, доставая бутылку из ведерка со льдом.

— Я понимаю, что вызываю у тебя смешанные чувства, но действительно больше не хочу оказаться в одной постели с тобой.

Молли краснела, как школьница, и отсутствие фальши в ней только добавляло ей привлекательности в его глазах.

— Я не зациклен на постели. Бокалы?

— О каком разговоре ты говорил?

При этом вовремя сделанном напоминании Леандро напрягся, потом глубоко вздохнул:

— В ночь нашей встречи я не воспользовался защитой. А ты использовала какие-нибудь контрацептивы?

Молли уставилась на него. В голове у нее загудел набат. Гнев пополам с ужасом охватил ее.

— Н-нет. Я думала, это твое дело... — с трудом выдавила она.

— Боюсь, об этом я и не вспомнил, но полагаю, маловероятно, что тебе придется задуматься, — спокойно допустил он, чем еще больше ее рассердил.

Молли ринулась в новую атаку:

— Как ты мог позволить себе такую безответственность?!

Строгое лицо Леандро осталось невозмутимым.

— Мы оба должны были подумать об осторожности.

Молли резко вздернула голову, как будто ее ударили:

— Ты опытнее. Я об этом совсем не подумала, а тебя что оправдывает?

Леандро оценил ее выпад сардонической ухмылкой:

— У меня нет оправданий. Я допустил оплошность и приношу извинения. Если возникнут проблемы, будем разбираться с ними вместе. Гарантирую тебе свою полную поддержку, но сомневаюсь, что в ней возникнет необходимость.

Такая тупая уверенность в том, что последствий не будет, доводила Молли до бешенства. Они занимались любовью три раза! Он что, не заметил, что она молода и, стало быть, способна к деторождению?

— Я не хочу забеременеть! — пылко заявила она. — Меня вообще такая идея приводит в ужас...

— Это и моя проблема тоже, — энергично прервал ее Леандро.

— Но я не могу относиться к этому так же легко, как, судя по твоему виду, относишься ты. Мир — не то место, где прощают ребенка, который родился против чьей-то воли и существование которого может нарушить...

Растерянный Леандро нахмурился. Черт побери, о чем это она?

— Что ты хочешь сказать?

Молли стиснула зубы и сжала руки в кулаки.

— Я сама незаконнорожденный ребенок, результат маминой случайной связи, хотя один муж у нее был. Мама умерла, когда мне было девять, и нас со старшей сестрой забрала к себе бабушка. Но моя сестра родилась в законном браке, а меня бабушка передала в органы опеки для удочерения, поскольку, как она объяснила, я была для нее обузой.

Этот короткий рассказ расстроил Леандро больше, чем он мог бы от себя ожидать. Конечно, за многие века в его собственной семье случалось кое-что и похуже. Но и в нынешнем, сравнительно либеральном, обществе мать все-таки очень трепетно относится к респектабельности и мнению окружающих. Она держит на строгой привязи Джульетту, его младшую сестру, полагая, что слишком большая свобода, данная молодой Девушке, может привести к скандальным заголовкам в прессе.

— Мне жаль...

— Дешевые слова! Я не хочу, чтобы мой ребенок страдал от такого же неприятия, что и я, — прошипела Молли.

— Ребенка не будет. И вообще, давай решать проблемы по мере их поступления. Не стоит искать их заранее, — сухо посоветовал Леандро.

— Знаешь что? Больше всего я хочу, чтобы ты убрался. Сейчас же!

Именно в этот момент дверь в спальню открылась и в дверях показалась широкая, крепкая фигура Джеза. Сердитыми голубыми глазами он оглядел Молли и Леандро.

— По какому поводу шумишь, Молли? Что здесь происходит?

— Леандро.как раз собрался уходить, — заторопилась Молли.

— Я Джез Эндрю, друг Молли, — представился Джез и занял позицию рядом с ней. — Думаю, вам лучше сделать то, о чем она прост, словом, уходите.

Леандро не ожидал появления еще одного мужчины, и инстинкт агрессии чуть не нарушил его самообладание. Сомнений не было: Джез и Молли очень хорошо знакомы, более того, они живут под одной крышей...

— Если понадобится, ты знаешь, как со мной связаться, — ледяным тоном напомнил Леандро.

На выходных Молли приняла участие в двух ярмарках, и продажа нескольких ее изделий подняла ей настроение. Но следующая неделя изрядно потрепала девушке нервы, поскольку дни, которых она так ждала, все не наступали...

Как всегда, она много работала, но у нее как будто иссякла обычная энергия. Она быстро уставала, ее начинало мутить при одном только запахе еды. Молли нервничала, ночами перестала спать, только беспокойно ворочалась, и под глазами у нее залегли глубокие тени. Она искала выход и уже подумывала купить тест на беременность. Но Джез, которому она все рассказала, заставил ее, наконец, пойти к врачу, чтобы получить достоверный диагноз.

Доктор очень тщательно осмотрел Молли и заверил ее, что она, без сомнений, носит своего первого ребенка.

И вот она стоит перед зеркалом и разглядывает свое отражение, пытаясь представить себе, как с беременностью будет меняться ее, такое пока стройное, тело.

Меньше чем через девять месяцев малыш, живой, дышащий, плачущий, будет целиком зависеть от нее. И выбора нет. Ее мать в таких же обстоятельствах все-таки дала ей шанс появиться на свет. Так разве может она, Молли, лишить своего ребенка жизни? Она решила, что пошлет Леандро сообщение, и отыскала его визитную карточку. «Мне нужно срочно тебя увидеть».

Когда пришло это сообщение, Леандро как раз проводил совещание в конференц-зале «Каррера банк». Все понятно, Молли выяснила, что не беременна, и теперь хочет извиниться за то, что подняла такой шум. Он вернулся в кабинет и оттуда позвонил Молли.

— Пообедай со мной сегодня, — предложил он. — Я в восемь пришлю за тобой машину.

Молли сначала содрогнулась, представив себе, как она сидит за столом и сообщает ему новость, а потом выругала себя за то, что ее волнуют всякие пустяки. Он не меньше ее виноват в происшедшем!

Вернувшись с работы домой, Джез зашел к ней на кухню.

— Как ты себя чувствуешь? — неловко поинтересовался он. — Уже сказала ему?

— Скажу сегодня вечером, но... не жду, что от этого что-то поменяется в моих планах.

— А ты уже строишь планы? — осведомился он.

— Только в том смысле, как устроить дальнейшую жизнь, — уныло призналась Молли.

Джез накрыл ладонью ее вцепившуюся в край раковины руку:

— Но ты же не одна...

Она неуверенно посмотрела на него:

— Что ты имеешь в виду?

Джез медленно и глубоко вздохнул:

— Я много думал, так что не торопись с отказом. Я хочу жениться на тебе и признать ребенка своим...

Молли изумилась:

— Джез, боже упаси! Я не позволю тебе приносить такие жертвы ради...

— Я хочу помочь, Молли. Из нас выйдет отличная команда. Я не надеюсь, что ты меня полюбишь, но уверен, что со временем мы станем ближе друг другу.

Молли душили слезы, говорить она не могла. Такое великодушие трудно перенести. В первом порыве она схватила и крепко стиснула обе руки Джеза. Но слов для выражения благодарности у нее не нашлось, потому что она знала — он думает о ней не просто как о друге... Она любила Джеза и доверяла ему, но увлечена им не была и понимала, что все иные их отношения обречены.

Ровно в восемь в дверь позвонили. Одетый в униформу шофер сообщил Молли, что ее ждет лимузин.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Молли шла по залу ресторана. Мужские головы поворачивались вслед девушке. Все мужчины, в том числе и Леандро, не могли оторвать от нее взглядов. Может быть, это происходило из-за водопада роскошных кудрей, или из-за невероятно зеленых глаз, или пухлых розовых губ...

— Фешенебельное место, — заметила она.

Леандро был смертельно хорош в своем сером костюме с небесно-голубым галстуком. У Молли сердце сразу заколотилось где-то в горле, а пульс подскочил даже раньше, чем она устроилась за столиком, скрытом в уютном уголке.

— Я часто бываю здесь по вечерам, здесь быстро обслуживают, — отозвался Леандро. — Ты прекрасно выглядишь.

Молли сдвинула солонку и покачала головой:

— Уверена, что ты любишь есть там, где поспокойнее. В таком месте, где мы могли бы поговорить.

Поговорить? Леандро не понравилось, как зловеще это прозвучало. Его желания были сугубо мужские — простые и естественные. Ему хотелось смотреть на Молли, а после ужина увезти ее к себе домой...

— Не пора ли нам поговорить о Джезе? — отозвался он.

Теперь насторожилась изучавшая меню Молли.

— Что ты хочешь сказать?

Взгляд Леандро был тверже гранита:

— Кто он тебе?

— Мой лучший друг. Это его дом, так что он еще и мой домовладелец.

Леандро никогда особо не верил в дружбу между мужчиной и женщиной.

— Он больше похож не на друга, а на мужчину, охраняющего свою территорию и не желающего ничьего вторжения...

Молли почти воинственно возразила:

— Джез мне очень дорог, но между нами никогда ничего не было. Мы с ним знакомы еще с тех пор, как оба находились под опекой.

— Я думал, тебя удочерили...

— Ненадолго. Одна пожилая пара, у которой был сын, взяла меня, потому что им хотелось девочку. Через полгода приемный отец умер от сердечного приступа, а приемная мать впала в депрессию и решила, что хватит ей ухаживать за лишним ребенком. И в конце года меня вернули органам опеки.

Леандро невольно вспомнил о своем детстве. Он жил в своем доме как главный наследник огромного состояния, отпрыск аристократической семьи. Правда, затем последовало унылое и одинокое пребывание в привилегированной английской школе, но это с лихвой возмещалось тем переизбытком внимания со стороны родных, которое он получал на каникулах.

— Должно быть, трудно тебе приходилось, — сочувственно заметил он.

Молли пожала плечами:

— Выжила. У меня достаточно сильный характер, Леандро. Не думаю, что ты его разглядел.

Леандро оценил решительный угол вздернутого подбородка, свет в изменившемся взгляде зеленых глаз и в знак несогласия саркастически усмехнулся.

— Разве? Зато я нахожу, что ты очень любишь спорить, — сухо ответил он.

И тут, очень некстати, появилась официантка, чтобы разлить по бокалам вино. К досаде Леандро, Молли накрыла свой бокал ладонью и попросила вместо вина сок лайма с содовой.

Когда они опять остались наедине, Молли огрызнулась:

— Я вовсе не люблю спорить!

— Твоя проблема, киска, в том, что ты меня хочешь и не можешь с этим справиться.

— Неправда! Полная чушь! — запротестовала Молли, поглядев на него с самым ледяным видом, на какой только оказалась способна. Ее брало отчаяние, что разговор уходил от нужной темы.

— Правда глаза колет, — протянул Леандро. — Ты хоть задумался над тем, зачем я с тобой встретилась?

— Наверняка хочешь убедить меня, что с тобой все в порядке и что нам не о чем беспокоиться, — предположил он.

Молли напряглась:

— Нет, в том смысле, как ты понимаешь, со мной как раз не все в порядке!

Опять появилась официантка, чтобы принять у них заказ. А Леандро все удивлялся, о чем это Молли говорит. Не может быть, что она беременна!

— В каком смысле? — напомнил он, когда официантка удалилась.

— Разве непонятно? Я сегодня была у врача, Леандро. У меня будет ребенок.

Ошеломленный новостью, Леандро долго и задумчиво ее разглядывал. Он давно уже пришел к заключению, что бесплоден, что ему никогда не быть отцом. Он даже собирался когда-нибудь пройти обследование. Сообщение Молли поразило его как гром небесный. Он замер. Прекрасное смуглое лицо застыло, он побледнел и все смотрел на нее. Поразительно, неужели эта малышка действительно надеется ложью чего-то добиться?

— Ты, я вижу, поражен. Что ж, я тоже. Но ни ошибки, ни сомнений нет. Я бесповоротно и окончательно беременна, — каждое слово Молли выговаривала очень тщательно.

Оглушенный Леандро закрыл глаза. Разве возможно, чтобы он стал отцом ребенка? Алоиз никак не могла забеременеть, но категорически отказывалась даже говорить о визите к гинекологу. Неужели одна-единственная шальная ночь может перевернуть весь его мир с ног на голову? Неужели в маленьком теле Молли живет его ребенок?

На долю секунды примитивная радость пронзила его. Значит, он способен все-таки дать продолжение своему роду! Неистовое напряжение гудело во всем его большом и сильном теле. Если это правда, он ради ребенка женится на ней. Другого решения нет.

— Скажи что-нибудь, — подтолкнула его Молли.

— Здесь не место для обсуждения таких интимных вопросов. Мы поедим, а потом поедем ко мне. Там и поговорим.

Принесли заказанное блюдо. От запаха рыбы желудок Молли взбунтовался, и она замерла от ужаса.

— Мне плохо... — призналась она.

И это были последние слова в их беседе, поскольку все остальное время Молли боролась с тошнотой. Потом не выдержала и вылетела из-за стола. Появилась она у столика бледная, как привидение, с фиолетовыми тенями под глазами.

— Прости, но сейчас я есть не хочу, — извинилась Молли.

Леандро предложил уйти. Бережно обняв легкую фигурку, он вывел Молли из ресторана. А выйдя на улицу, остолбенел, когда откуда-то появилось несколько камер. Молли испуганно прижалась к нему. Охранники, которых журналисты тоже захватили врасплох, не успели предупредить Леандро о повышенном внимании к нему папарацци.

— Я хочу, чтобы ты сходила к врачу, — объявил он в лимузине.

— Это просто утреннее недомогание...

— Уже половина десятого вечера, — возразил он.

— Ну, все равно, у всех то же самое. И это совсем не значит, что что-то не так. Я притерплюсь.

Леандро оглядел ее, пока еще стройную, фигуру. Изучать особенно было пока нечего. Он уже серьезно думал о втором браке. И сделать это надо как можно скорее! А какой у него выбор? Он обязан позаботиться о Молли и их еще не рожденном младенце. Он должен дать ребенку свое имя. Но это не значит, что ему так уж хочется опять отказываться от свободы.

Он провел Молли в большую элегантную гостиную. Темную комнату освещали огни города. Свет проникал в нее через большие, от пола до потолка, окна. Молли нервничала. Его напряжение от нее не укрылось. Ей даже смотреть на него было тяжело. Перехватив ее обеспокоенный взгляд, Леандро решительно двинулся к ней.

— Как только подтвердится твоя беременность, мы немедленно поженимся.

Молли изумленно моргнула.

— Ты ж меня почти не знаешь...

— Ты носишь моего ребенка, этого на данный момент достаточно. Если родится мальчик, он станет моим наследником и получит титул герцога де Сандовал...

У нее округлились глаза:

— У твоей семьи такой титул? — Леандро кивнул.

— А кто же сейчас герцог?

— Я.

— Так ты — герцог... и... и просишь меня выйти за тебя замуж?

Леандро с трудом выдохнул.

— Я не могу предоставить тебе выбора. Моего ребенка ты не можешь воспитывать одна. Я хочу, чтобы мой ребенок рос в моем доме, со своей семьей. И говорил на испанском языке.

— Так ведь ты все еще страдаешь по покойной жене, — пробурчала Молли, но как только сказала это и увидела его потемневшее лицо, сразу пожалела о своих словах.

— Я не очень эмоциональный человек, милая. И не занимаюсь пошлыми сравнениями. Я нахожу тебя чрезвычайно привлекательной и не вижу причин, почему у нас не может быть прекрасного брака.

— Но я хочу быть любимой человеком, за которого выйду замуж.

Леандро сокрушенно вздохнул и без колебаний ответил:

— Я не смогу тебя полюбить.

Он герцог! Настоящий испанский герцог. Молли была в ужасе. Поверить невозможно, что простая девушка вроде нее может стать женой человека с таким богатством и таким высоким общественным положением.

— Я уважаю твое чувство долга по отношению к ребенку... — вымученно начала она.

Леандро, взяв ее за руки, поднял с места, где она сидела. Когда он прижал Молли к себе, у нее сразу пересохло во рту.

— Всего пару недель назад ты считал, что я гожусь в твои содержанки. Значит, я не смогла бы быть тебе даже подружкой. Так насколько же ты искренен, когда говоришь, что хочешь на мне жениться?

Леандро уже мысленно видел ее в замке, в своей позолоченной кровати... Соблазнительный образ, призванный помочь смягчить внутреннее сопротивление новому браку.

— Лучше всего забыть, что я когда-то предлагал тебе стать моей содержанкой. Раз ты носишь моего ребенка, все меняется, — заключил он.

— Ты считаешь, что ребенок должен носить твое имя?

— А ты хочешь, чтобы он был незаконнорожденным?

Молли побледнела и опустила выразительный взгляд.

— Нет, не хочу, но не хочу и скоропалительного брака, о котором потом всю жизнь придется жалеть.

Леандро холодно смотрел на нее: он ожидал более радостного отклика на свое предложение. Некоторые женщины в ее положении вряд ли колебались бы. В чем проблема? Почему она сопротивляется? Из-за блондина с испачканными машинным маслом руками?

— Возможности развода не будет, — добавил Леандро.

Это произвело на Молли впечатление. Если он не мог предложить ей любви, то мог дать другое. Брак с Леандро принес бы ей финансовое благополучие и все материальные блага ребенку. А главное, у малыша будет отец. Более того, у него будут оба родителя.

— Молли... что скажешь?

— Мне нужно время, чтобы все обдумать...

— Но у нас нет времени. О чем тут думать?

— Вот весь ты, со своим высокомерием, в этом вопросе, — нехотя пробормотала Молли.

Темные глаза стали холодными как лед.

— Я не приму отказа, милая. Если ты не выйдешь за меня замуж, я буду в суде отстаивать право на опеку над нашим ребенком.

Подобная реакция шокировала Молли. Сознавая, что он, как ястреб, следит за каждым ее движением, она все-таки немного отодвинулась от него.

— Это что, попытка шантажа?

— Нет, это правда. Я объяснил тебе, что будет, если ты откажешься выйти за меня замуж.

— Неужели ты и вправду мог бы отобрать у меня ребенка? — ужаснулась Молли.

Леандро уверенно обвил руками ее талию, чтобы не дать ей отступить еще дальше.

— Я думаю, ты примешь разумное решение в отношении нас обоих.

Но его жестокость потрясла ее. К такому Молли была не готова. Внезапно она оценила, насколько обманчивы его спокойный вид и хорошие манеры. Под приятной внешностью Леандро кроется такая же агрессивность, властность и жестокость, как и у любого задиристого мужлана.

— Я хочу домой, — ровным тоном сказала она.

— Утром мы подтвердим твою беременность, и ты дашь мне ответ. Но сначала... — Леандро вздохнул и привлек ее к себе.

Молли собралась было сопротивляться и даже дать понять, что она не восковая кукла в его руках, но... но она так соскучилась по его губам, что ее немедленно окатила волна безжалостного возбуждения.

— Ты не хочешь домой, милая, — вкрадчиво прошептал Леандро.

Джез перехватил ее, когда она входила в дверь:

— Ну?

— Леандро просит меня выйти за него замуж. Я сказала, что отвечу ему завтра.

Джез поморщился.

— Он тебе голову вскружил. Вряд ли ты откажешься.

— Он отец моего ребенка! Могу я, по крайней мере, дать ему шанс?

На следующее утро Леандро разбудил ее в десять, чтобы сопроводить к врачу на Харли-стрит.

Тест на беременность подтвердил то, что она и так уже знала. А еще ее пожурили за то, что она такая худая.

— Не нужно спорить с консультантом, — упрекнул ее Леандро, когда они вернулись в лимузин.

Молли дернула головой, и кудри рассыпались по плечам.

— Да, ладно, ты уже говорил, что я спорщица, — непочтительно напомнила она. — Я маленькая и тощая. И родилась маленькой и тощей. Так что привыкай!

— Я не люблю свадьбы, — с обезоруживающей бестактностью признался Леандро. — Меня больше устроила бы скромная церковная церемония в присутствии одних только свидетелей, после которой мы сразу улетим в Испанию.

Молли не удивилась. Он не был похож на человека, которого заботит ее личное мнение.

А затем Леандро потащил ее в дорогой ювелирный магазин, чтобы выбрать кольца.

В течение следующих десяти дней у жениха с невестой было много дел. Леандро улетел в Испанию и связывался с ней только по телефону. В основном во время отсутствия жениха инструкции передавала невесте его помощница. Молли подписала предсвадебное обязательство, уволилась с работы и начала упаковывать свои лондонские пожитки. Леандро послал ей свою кредитную карточку и велел походить по магазинам, чтобы купить все для свадьбы, а также подобрать одежду для жизни в более жарком климате. Молли отправилась в «Харродз», один из самых фешенебельных магазинов Лондона, и на деньги Леандро купила свадебное платье. Он предполагал что-нибудь «элегантное и сдержанное», но она полностью проигнорировала совет и купила платье с кружевным корсетом, чрезвычайно широкой юбкой, присовокупив к нему туфли на высоких каблуках.

Вернувшись домой, она обнаружила в почтовом ящике загадочное письмо. Ее приглашали в известную юридическую контору для обсуждения каких-то конфиденциальных вопросов. Любопытно, зачем такая таинственность?

— Думаешь, тебя ищет кто-то из родной семьи? Или кто-нибудь из их наследников? — строил предположения Джез.

— Сомневаюсь. Когда меня передали в систему социальной опеки, оставались только сестра и бабушка, — с грустью вспомнила она.

Но любопытство и надежда, все-таки жившая в ней, заставили Молли отправиться на встречу. Она оказалась в современном, красивом офисе, где ее приняла Елена Карсон, стройная юристка лет тридцати.

— Я так понимаю, что вы вскоре выходите замуж, мисс Чепмен.

Молли нахмурилась. Откуда у какой-то посторонней женщины может быть такая информация и почему она об этом заговорила?

— Попрошу вас проявить терпение, пока я буду объяснять, зачем вас сегодня пригласила, — гладко начала брюнетка. — Мой клиент пожелал остаться неизвестным и обратился ко мне, чтобы сделать вам финансовое предложение.

— Финансовое предложение? — в замешательстве переспросила Молли. Разочарование опустилось на нее как туман, солнце спряталось. Какая там еще встреча с кровными родственниками! Даже надеяться на это было глупо.

— Мой клиент хотел бы предотвратить свадьбу, — между тем объясняла Елена Карсон.

Стараясь сосредоточиться на пугающем признании, Молли ошеломленно смотрела на брюнетку.

— Предотвратить свадьбу?

— Мой клиент допускает, что, с вашей точки зрения, это очень выгодный брак, и предлагает вам значительную сумму денег за то, чтобы вы передумали, — спокойно продолжала адвокатесса.

Шокированная Молли разлепила и снова медленно сомкнула пересохшие губы. Кто-то желает купить ее, чтобы она не вышла замуж за Леандро? Кто-то из его семьи? Или женщина, у которой есть насчет него свои планы?

— Нечего мне передумывать! — выпалила Молли.

— Необходимо учитывать, как тяжело войти в знатную испанскую семью, которая ведет свой род с пятнадцатого века. Вам будет трудно соответствовать высоким требованиям будущего супруга.

Молли густо покраснела от гнева.

— Я не хочу больше слышать подобных нелепостей! Даже если бы Леандро был королем, я и тогда не сомневалась бы, потому что он — отец моего ребенка. И еще я подозреваю, он знал, что делал, когда просил меня стать его женой!

Однако юристка и бровью не повела:

— Мой клиент хотел бы действовать к обоюдной пользе и понимает, что, отказавшись от брака, вы принесете большую жертву...

— О, он... или кто там, она? — прервала ее Молли, вскочив на ноги.

— И на этом основании вам предлагаются два миллиона фунтов стерлингов, чтобы начать новую жизнь, где вам будет угодно, с условием, что вы никогда больше не встретитесь с мистером Каррера-Маркесом, — невозмутимо закончила женщина.

— Поскольку я выхожу замуж за Леандро не ради денег, вам не воспользоваться ими, чтобы купить меня! — гордо заявила Молли.

— Это не является целью моего клиента, мисс Чепмен. Мой клиент осведомлен, что вы ждете ребенка, и желает быть уверенным, что и ваше будущее, и будущее вашего ребенка будет обеспечено. Вам следует обдумать предложение. Предполагается, что, если вы подпишете или уже подписали предсвадебное соглашение с вашим женихом, в случае развода получите гораздо меньшие деньги.

Об этом Молли уже знала, поскольку подписала соглашение двумя днями раньше. Короче говоря, любой факт адюльтера, ухода из семьи или того, что называется «безрассудным поведением», будет поводом для ее немедленного разорения. Но Молли очень хотелось бы знать, кто посмел предложить такие деньги лишь за то, чтобы сорвать их с Леандро свадьбу? Однако Елена Карсон категорически отказалась разглашать эту информацию.

Молли покоробило, что ее держат в неведении, тогда как то, что она считала своим личным делом, оказывается, совсем не было ее личным. Скольким людям Леандро рассказал о ее беременности? А если она расскажет ему о сделанном ей предложении, поймет ли он, что за этим кроется?

В оставшиеся до свадьбы двое суток Молли мучили сомнения, сказать или не сказать Леандро о приглашении в юридическую контору.

Что, если это кто-то из герцогского семейства пытался сделать так, чтобы она исчезла из его жизни? Судя по сумме, это могли быть только самые близкие родственники. Леандро, конечно, выйдет из себя, но неужели она и впрямь хочет, еще не доехав до Испании, внести раздор в его семью? Не умнее ли пока сохранить все в тайне и дать людям шанс хотя бы познакомиться с ней, Молли?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Молли пристально изучала свое отражение в зеркале.

Слава богу, Леандро не сможет упрекнуть ее, что она выглядит не подобающим для невесты образом. Она купила все возможные для такого случая легкомысленные части туалета вплоть до тончайшего нижнего белья и шелковых подвязок, украшенных голубыми тесемками. Сказочное платье было сшито из прозрачной органзы и подбито атласом. Отделка из стекляруса и металлическая вышивка на баскском корсаже и широкой юбке ловили и отражали свет. Посверкивающая стразами бабочка держала на затылке копну ее завитков. И, опасаясь переусердствовать с побрякушками, Молли к этому больше ничего не добавила.

— Ты готова? — спросил Джез. — Водитель лимузина уже в панике. Но, знаешь, еще не поздно передумать...

— Я знаю, что делаю, — заверила старого друга Молли. — Хочу, чтобы у моего ребенка было то, чего никогда не было у меня... настоящие дом и семья.

— Остается надеяться, что Леандро будет на уровне, — сухо отозвался блондин.

— Не думаю, чтобы он так настаивал на браке, если бы не хотел его, — ответила Молли, стараясь выглядеть счастливее, чем чувствовала себя на самом деле. Попытка подкупить ее серьезно пошатнула уверенность Молли.

Джез согласился быть свидетелем на церемонии. И когда лимузин вез их в церковь, Молли была рада, что рядом с ней друг. Нанятый ради такого случая фотограф сделал снимок Молли с букетом роз и подковой на счастье на ступенях церкви и сказал, что у нее очень милая улыбка. Сердце у нее грохотало где-то в районе горла, когда Джез вел ее по проходу к алтарю. Там ее ждал Леандро, рядом с ним стоял еще какой-то человек.

Леандро оглядывал Молли, которая с головы до ног выглядела смущенной и застенчивой невестой. Ее огромные, как озера, зеленые глаза блестели, розовый рот, лук Амура, напоминал один из бутонов, что были у нее в руках. Вызывающе сексуально круглилась приподнятая над декольте грудь. Когда она опустилась рядом с ним на колени, ему с большим трудом удалось отвести от нее глаза.

Молли отчетливо и громко произнесла свою клятву и с трудом дождалась, когда такие же обещания принесет Леандро. Затем они обменялись кольцами. Теперь он — ее муж. Он познакомил ее с адвокатом, который сейчас выступал в роли свидетеля. Молли слегка опешила. Почему Леандро не попросил какого-нибудь друга выступить в качестве свидетеля, как это сделала она?

Оба свидетеля отклонили приглашение на обед. Джез, зная, что сразу после обеда они улетают в Испанию, горячо пожал ей руку.

— Не могу поверить, что мы женаты, — непринужденно сказала Молли после того, как они встали из-за стола. Поскольку накануне она из-за тошноты почти не ела, то сейчас у нее прорезался хороший аппетит.

В отличие от нее, Леандро почувствовал себя женатым, как только вошел в церковь. Он уже избавился от гнетущего ощущения ограничения свободы, которое еще усугубилось после истерического звонка матери, умолявшей его изменить решение, убеждавшей его, что он еще пожалеет об этой, наверняка самой большой в его жизни, ошибке! Наверное, он был неисправимым оптимистом, когда ждал, что семья примет его решение с открытой душой.

— Мне нужно переодеться, — сказала она, поднимаясь из-за стола.

— Не надо, милая.

Леандро прижал ее к себе и уловил запах свежего лимона, который теперь всегда ассоциировался у него с Молли.

— Я хочу сам это снять. А переодеться сможешь перед посадкой в самолет.

Молли слегка порозовела. Она поняла, что он имеет в виду, и почувствовала, как откликается ее тело.

— На что была похожа твоя предыдущая свадьба? — спросила Молли по пути в аэропорт, стараясь не смотреть на Леандро. Этот вопрос весь день не давал ей покоя, она то и дело прикусывала язычок, но в конце концов не выдержала.

Леандро замер, как будто на него наставили пистолет.

— Не думаю, что нам стоит это обсуждать.

— Почему?

Леандро тяжело вздохнул:

— Это совсем другое. То была многолюдная светская свадьба.

Сказал и надолго замолчал. Тем не менее ее любопытство он удовлетворил. Он «отметил событие» легким обедом, без ссылок на роскошную первую свадьбу, и это сказало ей все.

В аэропорту все оборачивались, чтобы посмотреть на ее платье. Молли не обращала на это внимания, но чувствовала, что повышенный интерес раздражает Леандро. Смуглое лицо помрачнело, молчание стало еще более выразительным. Какой-то фотограф бросился им наперерез и успел щелкнуть затвором. Охранники не сумели помешать такой наглости.

— Все-таки нужно было переодеться, — сказала Молли, когда на выходку папарацци Леандро отозвался проклятьем.

— Я думал, тебе нравится такая популярность, — с ласковой насмешкой ответил Леандро. — Ты пригласила фотографа на свадьбу, чтобы он запечатлел твой триумф. И сейчас на тебе наряд, который привлекает всеобщее внимание.

Чтобы сдержаться, Молли глубоко вздохнула. И даже удивилась, что ей удалось не взорваться от ярости. Не тратя попусту сил и времени, она, стиснув зубы, просто шла к самолету Леандро.

Едва поднявшись в салон, она сразу оценила его комфорт. Вспенив вокруг себя складки органзы, Молли села в кожаное кресло и пристегнулась.

Вскоре после взлета Леандро признал:

— Возможно, для полета это платье действительно не лучший наряд.

— Хорошо еще, что там, в аэропорту, ты не предложил мне надеть на голову бумажный мешок и притвориться, что мы незнакомы! — огрызнулась Молли.

Темные брови медленно поднялись.

— Что за странный комментарий?

— Видишь ли, когда ты выражаешь недовольство, что я пригласила фотографа, то только показываешь, насколько далек от жизни! — высказалась Молли. — Предполагается, что сегодня — день моей свадьбы. В отличие от тебя, я замужем еще не была, и, разумеется, мне хочется насладиться таким редким случаем. Конечно, не важно, чего хочу я... по крайней мере, тебе не важно...

— Истеричка, — холодно информировал ее Леандро.

— Была бы истеричкой, я бы уже все бросила и смылась. Ты меня просто бесишь! Еще бы! Невеста, видите ли, хочет иметь снимки со своей свадьбы!

Взгляд, которым он ее одарил, был очень строгим, если не сказать, жестким.

— Если ты хотела пригласить фотографа, нужно было поставить в известность меня...

— Когда? Ты все время был за границей, — напомнила она.

— Я позаботился о том, чтобы избавить тебя от всех забот, — со спокойной убежденностью возразил Леандро.

— А нельзя было поинтересоваться, что я чувствую по этому поводу? Но ты вообще ни о чем меня не спрашивал! Тебе наплевать, как я себя чувствую, так чего ж ты теперь волнуешься? — отрезала Молли.

— Если бы мне было наплевать, у тебя на пальце не было бы этого кольца, — бросил он в ответ, но уже менее убежденным тоном.

— И не было бы, если б ты не угрожал моему ребенку опекой, — не спустила она. — Ты действовал как самый жестокий тип, который привык получать все, что ему только захочется.

— Я считаю, что действовал так, как, по моим понятиям, нужно было действовать ради твоего же блага. Уверен, что лучше всех присмотрю за тобой и будущим ребенком. На данный момент я считаю эту роль самой главной в своей жизни.

Щеки Молли лихорадочно запылали, а глаза засверкали от возмущения. От ярости она вскочила. Все ее жалобы (кстати, вполне обоснованные) ничуть его не устыдили. Хуже того, он без зазрения совести оправдывал свое поведение! Чего она хотела, затевая спор с типом, которому все как с гуся вода?

— Вместо того чтобы постараться завоевать мое доверие, ты взялся мне угрожать! — Молли вскочила со своего кресла. В этот момент самолет встряхнуло, и Молли чуть не упала. — Может быть, это и срабатывает в бизнесе, но человеческие отношения так не строят!

Видя, как ее качает, он шагнул к Молли и поднял ее на руки. Пусть думает, что хочет, но он не мог больше ждать, пока она грохнется на своих смешных высоченных каблуках и повредит себе и... ребенку.

— Поставь меня на место! — закричала Молли.

Леандро плечом толкнул дверь в спальный отсек и с большой осторожностью положил ее на кровать. Сам сел на край и уверенной рукой скинул с нее туфли.

— Теперь ты — моя жена. Естественно, я о тебе забочусь. Мы отпразднуем нашу свадьбу с большой помпой завтра, в моем доме. У нас будет очень модный и большой прием.

Молли широко раскрыла глаза. Обида сразу притихла от мысли, что он хочет завтра на большом приеме представить ее в качестве жены. Это, по любым меркам, примиряет ее с той безобразной свадьбой, которую он ей устроил сегодня.

— Так бы и сказал.

Глядя в темные глаза с густыми ресницами, Молли вдруг обнаружила, что у нее изменилось дыхание. Пусть совершает какие угодно ошибки, а все же он так великолепен, что это набатом отзывается в ее теле и уносит остатки ее рассудка... Она взялась за кончик его галстука и потянула Леандро на себя.

— Пропащий человек. Ты ничего не сказал жене даже в день ее свадьбы, — вздохнула она.

— Это так плохо? — искренне удивился Леандро.

— Еще бы, но ничего, со временем исправишься, — пробормотала Молли и обняла его.

С усталым удовлетворением Леандро откинулся на подушки и поднял Молли над собой.

— Гм, ты в постели само совершенство, — признал он со всем мужским самодовольством.

Молли легонько поглаживала его, нежась в поцелуях, которыми он осыпал ее лоб.

— Я мог бы провести здесь часы и часы, но, к сожалению, времени осталось только до посадки. Потом вертолет доставит нас в замок, где, по моим сведениям, тебя ждет моя семья, — без особого энтузиазма поведал Леандро.

Молли резко подняла взлохмаченную голову.

— Какой замок?

— Мой дом.

Молли ударилась в панику.

— Ты живешь в... замке? И я сразу встречусь с твоей семьей?

Леандро с изумлением смотрел, как вырвавшаяся из его объятий невеста вылетела из кровати:

— Что случилось?

— Взгляни на меня! — возмутилась она, поймав свое отражение в зеркале. — Я в полном беспорядке! И что я надену?!

— Твои чемоданы здесь...

— Но я не знаю, что носят в замках.

Молли смотрела на мужа с большим негодованием, потому что терпеть не могла зависеть от случайно услышанной новости и тем более чувствовать себя выбитой из колеи. Значит, он живет в замке! То есть, это и есть его настоящий дом!

Все еще обнаженная, она бросилась к одному из своих чемоданов и попыталась протащить его по полу.

— Что ты делаешь?! — Леандро вскочил с постели, выдернул чемодан из ее рук и поставил возле кровати. — Не смей поднимать ничего тяжелого.

Стоя на ковре на коленях, она в поисках ключа шарила в сумочке-мешочке. Леандро накинул ей на плечи свою рубашку. Рубашка была ей слишком велика и накрыла ее всю.

Она порылась в ярких одежках и с отчаянием вздохнула:

— Что же надеть? У меня нет ничего особенного.

— Я посылал тебя по магазинам, — напомнил Леандро, как будто сомневался, что женщина не воспользуется такой возможностью на полную катушку.

— Из-за беременности я не стала покупать много, — объяснила расстроенная Молли. — Через пару недель мне все это уже не пригодится, и я решила не тратить деньги зря.

Наконец Молли выбрала светло-вишневое летнее платье с облегающим жакетом в черный горошек:

— Это сгодится?

— Что бы ты ни надела, все будет прекрасно. Ты моя жена, и никто в нашем доме не смеет тебе указывать.

— Не так-то все просто...

Замок, в котором жил Леандро, был великолепен — с башнями, башенками и средневековыми стенами. Окруженный густыми пейзажными парками, замок стоял на холме, высящемся среди прекрасной долины, покрытой лесом и оливковыми рощами.

— Немудрено, что, по твоему мнению, солнце встает и садится только для тебя, — вздохнула Молли, больше не удивляясь его самоуверенности. — Кто это ждет нас у входа?

— Слуги. Для них наш брак эпохальное событие, всем хочется поприветствовать тебя и пожелать всего хорошего.

В душе Молли была убеждена, что только разочарует всех. Физически ощущая на себе массу любопытных взглядов, она держалась поближе к Леандро.

— Они так все смотрят, — прошипела она, почти не разжимая губ, но не спуская с лица напряженной улыбки.

— Наверное, считают, что я женился на слишком молоденькой, — криво усмехнулся Леандро.

Однако это было самым легким испытанием из всех, с которыми Молли столкнулась. Они сделали всего несколько шагов по огромному холлу, увешанному картинами и уставленному мраморными статуями в полный рост, когда их приветствовала мать Леандро, высокая пожилая женщины с седоватыми волосами, в строгом костюме. Ее сопровождали две женщины помоложе, одетые примерно так же.

Была исполнена процедура представления, и нельзя сказать, чтобы атмосфера установилась очень теплая. Донья Мария с дочерьми, Эстефанией и Джульеттой, без всякого выражения смотрели на Молли, пока та тщательно подбирала слова приветствия. Мать Леандро делала вид, что не замечает огрехов. Молли взмолилась про себя, чтобы им — Господи, спаси и помилуй! — не пришлось жить под одной крышей.

Войдя в полную народу гостиную, в которой должен был проходить прием, Леандро поразился. Он увидел лица, которые не видал лет десять, а то и все двадцать. Мать созвала всех родственников, вплоть до самых дальних кузенов, чтобы напугать его молодую жену.

— Ты о таком приеме говорил? — прошептала Молли, разглядывая элегантных женщин в сверкающих драгоценностях и чувствуя себя совершенно неодетой.

— Нет, просто собралась почти вся семья. Извини, я понятия не имел, что затевается такое.

Оглядывая переполненный зал, Молли то и дело глотала комок в горле, но спину старалась держать прямо.

Надо спросить. Просто необходимо спросить.

— Твоя мать живет с тобой?

— Нет, она на днях перебирается в Севилью и будет приезжать только изредка.

Леандро положил ей руку на спину и повел по кругу знакомить с родственниками.

Многие из гостей говорили по-английски, но лишь некоторые владели им достаточно свободно. Молли поняла, что, если она хочет, чтобы ее здесь приняли, надо как можно скорее выучить испанский язык.

— Мне нужно учить испанский, — сообщила она Леандро в паузе между мучительно-вежливыми беседами. — Ты ведь не всегда будешь рядом в роли переводчика. Не знаешь кого-нибудь, кто захотел бы со мной позаниматься?

— Я это организую. Будешь хоть немного знать язык, быстрее здесь освоишься, — Леандро посмотрел на нее сверху вниз и благодарно улыбнулся.

С его лица исчезла холодность и сдержанность. Молли была так заворожена неожиданной переменой, что глаз не могла отвести от прекрасного лица мужа. В это время к ним подошла его сестра, Джульетта, и что-то ему сказала.

— Телефонный звонок. Я постараюсь недолго.

— Dios mio! — воскликнула хорошенькая брюнетка, любуясь вдохновенным лицом Молли. — Вы так смотрите на моего брата! Похоже, вы ужасно в него влюблены.

Щеки Молли запылали. Как это «так» она смотрит на Леандро?

В отличие от матери, наводящей на нее ужас, Джульетта была совсем другой. Она взяла с подноса два бокала и один из них с приветливой улыбкой предложила Молли.

— Я не могу пить, — извиняющимся тоном отказалась Молли.

— Простите, я и забыла, что вы с животиком, — на непринужденном английском сказала привлекательная брюнетка. — Мы все еще в шоке от происшедшего. Вам за пять минут удалось добиться того, что у Алоиз не получалось пять лет.

Значит, первый брак ее мужа длился пять лет, и его жена, Алоиз, так и не смогла забеременеть... Не объясняет ли это, почему Леандро был так убежден, что и Молли не может быть беременна?

Джульетта взяла Молли за локоть:

— Пойдемте, я познакомлю вас с Фернандо. Он моложе, с ним веселее.

Фернандо Сантосу, атлетически сложенному управляющему имением, было лет двадцать семь. Джульетта смеялась и перешучивалась с ним, пока строгая донья Мария не подозвала ее к себе кивком головы.

— Это у вас можно узнать, нельзя ли будет где-нибудь в доме расположить гончарную печь? — спросила Молли, мимолетно удивившись, как пристально в этот момент на нее смотрит муж.

— Да, ваша светлость. Во дворе старой фермы есть подходящее строение. Мы построили новые помещения для сельскохозяйственной техники, некоторые из них еще свободны, — ответил Фернандо.

— Называйте меня Молли, — довольная улыбка осветила ее живое личико.

Карие глаза молодого человека с восхищением уставились на нее. Прокашлявшись, он сказал:

— Это оскорбило бы вашу новую семью. Вы теперь — жена герцога, а в поместье очень тщательно соблюдаются традиционные условности. Но от имени всего обслуживающего персонала могу сказать вам, что мы все рады новому браку его светлости, — сердечно произнес молодой испанец.

В этот момент к ним присоединился Леандро, и Фернандо сразу стал куда менее разговорчив. Леандро смотрел холодно и отчужденно. Они немного поговорили об оливковых рощах — явно для Молли разговор велся на английском языке, — потом Леандро вывел ее на просторную лестничную площадку. Молли взглянула на него и оцепенела: по ледяному отчуждению темного взгляда и напряженному властному лицу она поняла, что случилось что-то очень плохое.

— Держись подальше от Фернандо Сантоса, — резко сказал Леандро. — Он хоть и образцовый служащий, но у него очень сомнительная репутация по части женщин. Нехорошо, если тебя часто будут видеть в его компании.

От столь неожиданного выговора она пришла в замешательство, но все же возразила:

— А что ты предлагаешь?

— Предлагаю не кокетничать с ним и держать дистанцию при встречах.

Молли обиделась.

— Я не кокетничаю. Ради бога, мы и поговорили-то всего несколько минут. Не хочу подозревать тебя в ревности, но за предупреждение спасибо.

Леандро замер. Гневная отповедь тоже застала его врасплох. С ледяным достоинством он заявил:

— Я никогда не был ревнивым. Но твое поведение привлекает внимание...

— На моей свадьбе? Когда я ношу твоего ребенка? Здесь все сошли с ума или только ты?

Уязвленная до глубины души Молли гордо удалилась.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро Молли постучала в дверь, ведущую из ее спальни в спальню мужа, и подождала, переминаясь с ноги на ногу. Когда ей никто не ответил, она приоткрыла дверь. Комната была пуста.

Эту ночь она спала одна. Одиночество в первую брачную ночь. Да, на борту самолета они не забыли, что женаты, но она не ожидала, что ночью его с ней не будет. Как не ожидала и того, что у них, оказывается, раздельные спальни. Вчера она отправилась спать и напрасно прождала Леандро. Утром ее разбудила служанка, которая принесла ей завтрак в постель. Пока Молли одевалась и думала о том, что делать дальше, до нее дошло, что в громадном шкафу висит только ее одежда. В дверь постучали, вошла Джульетта.

— О, вы встали? Это хорошо. Леандро попросил меня проехаться с вами по магазинам, чтобы одеться к сегодняшнему вечеру.

— А где он?

— В банке, конечно.

Ничего себе! Жениться, а на следующий день отправиться на работу! Значит, он ее бросил? Молли крепко стиснула губы. Впрочем, она не ребенок и вполне может приспособиться ко всему. Во всяком случае, постарается привыкнуть. Она прекрасно обойдется и без него.

Пока они спускались по лестнице, Джульетта без умолку болтала о том, в какие магазины они отправятся, а Молли разглядывала непомерно богатую обстановку со страхом обыкновенного человека, уснувшего в своем доме, а проснувшегося почему-то в королевском дворце.

У подножия лестницы к обеим женщинам обратился по-испански слуга.

— Базилио говорит, что перед нашим выходом мать хотела бы поговорить с вами, — перевела Джульетта и проводила Молли в небольшую элегантную гостиную, где ее ждала донья Мария.

Она приветствовала Молли кислой улыбкой:

— Молли... Леандро попросил меня поговорить с вами о семейной организации. Он не уверен, что вы сразу сумеете взять на себя такую нагрузку, поэтому я согласилась какое-то время продолжать заниматься домом сама. До тех пор, пока вы во всем не разберетесь.

Столкнувшись с таким заявлением и недоумевая, что подразумевается под «семейной организацией», Молли почувствовала себя загнанной в угол и неуверенно согласилась.

— Хорошо.

— Обращение со слугами не менее важно, чем развозка продуктов. Алоиз выросла в таком же доме и знала все, что от нее требовалось. Базилио тоже превосходный мажордом. Должен быть. Леандро надеется, что все в доме будет работать как часы.

С ослепительной улыбкой Молли вздернула голову:

— Уверена, что справлюсь со всеми проблемами. Поможет опыт в ведении хозяйства.

— Мне нравится ваша самоуверенность.

Проглотив обиду, Молли вздернула голову еще выше.

— Я понимаю, что неожиданный брак сына шокировал вас, и у меня нет желания с вами ссориться. Но теперь это и мой дом, и я намерена наладить жизнь в нем таким образом, чтобы мой ребенок был здесь счастлив...

— Но вы никогда не станете такой женой, какая нужна Леандро! Алоиз была любовью всей его жизни, и заменить ее никто не сможет. Вы никогда не будете здесь своей, какой была она. Вы обуза для моего сына. Официантка! — воскликнула вдовствующая герцогиня с презрительным отвращением. — Я знаю, что вы набросились на Леандро сразу же, как только увидели...

— С чего вы это взяли?!

— Кристал Фофер — одна из моих старинных подруг. Она свидетельница того, как вы впервые встретились с Леандро, и видела, что вы... маленькая интриганка, златоискательница.

Уязвленная до глубины души незаслуженными упреками, Молли застыла:

— Надо думать, что именно вы стояли за тем предложением, которое мне было сделано.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — решительно заявила донья Мария.

Но Молли была убеждена, что нашла преступника, и больше не видела смысла в продолжении разговора.

Мамаша же продолжала:

— И не рекомендую выступать против меня с какими-нибудь фальшивыми заявлениями. Леандро вам этого не простит.

Через десять минут, удобно расположившись с Джульеттой в лимузине, Молли задумалась, рассказывать ли Леандро о разговоре со свекровью. Конечно, доказать она ничего не сможет: у нее нет никаких документальных свидетельств, как нет и свидетелей того, что ей было сказано. Может, как-нибудь обойдется?

— Ваша мама любила Алоиз? — спросила Молли сестру Леандро.

Хорошенькая брюнетка вспыхнула и отвела глаза.

— Мама знала Алоиз, когда та была еще ребенком. Мы все ее знали. Она жила всего в нескольких километрах отсюда, и наши семьи были хорошо знакомы. Ее смерть потрясла нас всех. Автомобильная катастрофа, настоящая трагедия. Алоиз все восхищались.

Судя по этим словам, Леандро выбрал себе безупречную жену. Соседи. Друзья с детства. Нравится его семье. Да, с Алоиз у Леандро гораздо больше общего, чем с ней, с Молли.

Изумрудный цвет платья подчеркивал зелень глаз и нежно-кремовый оттенок кожи. Сверкающая ткань плотно облегала тело от бюста до бедер, а дальше шла короткая юбка клеш.

— Ты всем вскружишь головы, киска, — раздался сзади голос Леандро.

Не ожидавшая его Молли повернулась.

— Я не знала, что ты вернулся.

— Извини, что пропустил обед. Пока был в Лондоне, накопилось много работы. Я быстро. Только приму душ и переоденусь.

Он задержался на ней внимательным взглядом. У Нее сразу пересохло во рту, и что-то сжалось в животе. Смуглый, в элегантном деловом костюме, со слегка взъерошенными черными волосами и отливающей синевой щетиной на твердых скулах, он выглядел очень эффектно.

— Но я подумал, тебе захочется и это надеть сегодня вечером...

Он протянул ей коробочку.

Молли подняла крышечку и обнаружила гарнитур, в который входило великолепное жемчужное ожерелье и жемчужные же серьги в форме капель.

— Изумительно!

— В сейфе хранится огромная коллекция драгоценностей. Носи их, они теперь все твои.

Молли вынула ожерелье. Он помог ей справиться с застежкой. Серьги он надел ей сам.

— Конец прошлого века. Подарено моей прапрабабушке по случаю дня рождения... А вот это от меня, — Леандро протянул коробочку побольше.

С бьющимся сердцем Молли открыла ее и замерла, глядя на кольцо с бриллиантом.

— Ох, какое красивое!

Леандро взял ее за руку и надел кольцо на тот же палец, на котором уже было обручальное кольцо.

— Как давно здесь существуют раздельные спальни для мужа и жены? — поинтересовалась она, когда они вместе спускались по великолепной лестнице.

Он удивленно взглянул на нее.

— Минимум несколько веков.

Молли наклонилась к нему поближе и заговорщицки прошептала:

— Пора менять традиции.

От знакомого цитрусового запаха ее волос у него раздулись ноздри и загорелся взгляд.

— Может быть, ты и права, милая.

Они вошли в богато украшенный бальный зал, полный гостей — мужчины в элегантных смокингах, дамы в изысканных нарядах и драгоценностях. Уже к середине вечера у Молли голова кружилась от множества новых имен и лиц. Казалось, запомнить их все невозможно. Тут были и соседи Леандро, и его друзья, и масса банкиров. Вечер стоял теплый, толкотня гостей, звуки музыки и гул голосов накрывали ее удушливой волной. Молли чувствовала тошноту и головокружение. Она подошла к открытым на террасу дверям и решила постоять там, чтобы подышать свежим воздухом. Она уже повернулась, чтобы присоединиться к Леандро, который разговаривал с группой людей, но в этот момент к ней подошла Джульетта.

— Поведать вам одну тайну?

— Если хотите, — неуверенно отозвалась

Молли.

— Я уже несколько недель встречаюсь с Фернандо Сантосом. Я по нему с ума схожу!

— Господи!

Такого признания Молли не ожидала. Мало того, что Джульетта — слишком импульсивная девушка, так ей едва ли уже исполнился двадцать один год.

А Джульетта предупредила:

— Только... если это станет известно, моя семья разлучит нас и Фернандо потеряет работу. Так вы, пожалуйста, никому не говорите.

Молли кивнула. Дай бог, чтобы Леандро ошибся, когда обозвал красавца управляющего бабником. И Молли, полагая себя опытнее юной испанки, обратила более серьезное внимание на Фернандо, когда тот подошел поговорить с ней. Склонившись, он поцеловал ей руку. Этот жест вкупе с заученной улыбкой, а также последовавший разговор показали Молли, что этот мужчина чувствовал себя в дамском обществе, как рыба в воде, и очень гордился собой.

— Ваша светлость, я подобрал пару помещений, которые пригодились бы для ваших целей. Хотите, чтобы я обсудил этот вопрос с вашим мужем?

— Нет, спасибо, я справлюсь сама. Муж слишком занятой человек, — возразила Молли.

— Тогда я сообщу вам, когда помещения будут готовы для осмотра, — сказал Фернандо, напрягшись, потому что в этот момент Джульетта послала ему кокетливую улыбку.

— Вы хорошо себя чувствуете? — вдруг спросил Фернандо, заметив, что Молли нахмурилась.

— Все хорошо, — солгала Молли и поспешно отвернулась, чтобы найти, куда бы сесть. Но резкое движение вызвало головокружение, тошнота подкатила к самому горлу. Она ахнула, покачнулась и стала падать. Но упасть не успела — в последний момент ее кто-то подхватил.

Когда Молли пришла в себя, она была уже в другой комнате и лежала на диване, а над ней стоял встревоженный Леандро. Незнакомец средних лет щупал у нее пульс и хмуро посматривал на Молли. Леандро представил его как врача Эдмундо Мендозу.

— В такое время нужно больше отдыхать, ваше светлость, — попенял врач.

— Меня просто подташнивает. Это все духота виновата.

— Вы еще не акклиматизировались, а через несколько недель станет еще жарче. Дайте себе время привыкнуть, — посоветовал доктор Мендоза.

— Я должен был проследить, чтобы ты столько не стояла на каблуках, — сокрушенно сказал Леандро.

— У меня просто была небольшая слабость.

— Но такая слабость может приключиться и на лестнице, — возразил доктор.

— Тебе надо отдохнуть. А гости поймут, — объявил Леандро.

— Не обращайся со мной как с инвалидом, — проворчала Молли.

В этот момент Леандро сгреб ее с дивана.

— О чем вы с Сантосом говорили? Сначала, когда ты отвернулась от него, я решил, что он что-то сказал и расстроил тебя. Я решил подойти и едва успел поймать тебя...

Молли рассказала ему про печь для обжига.

— Почему ты не попросила меня этим заняться? — возмутился Леандро.

— Не хотела тебя беспокоить. И вообще, мне нравится все делать самой, — призналась Молли.

— He обижайся, но мне кажется, что сейчас, когда ты беременна, не время заниматься глиной и обжигом...

— Не говори глупости, это совсем не трудно, — рассердилась Молли.

— Загрузка печи. Выгрузка печи. По-моему, это достаточно тяжело. Однако, если тебе так этого хочется, можно нанять работников в помощь. Я не возражаю.

Леандро уложил жену на постель и снял с нее туфли.

Молли неохотно согласилась.

— Отлично. Но мне для работы нужен собственный угол. Твоя семья не против того, что я гончар?

— Это совсем не их дело.

— Я не понравилась твоей матери и старшей сестре.

— Дай им время узнать тебя получше, — посоветовал Леандро. — У тебя ведь не очень много опыта в семейном хозяйстве, правда?

— Первые девять лет своей жизни я жила в семье... пока мать не умерла и бабушка не отдала меня на удочерение. Я жила с мамой и старшей сестрой.

— Я забыл, что у тебя была сестра. А где она сейчас?

— Не знаю. Я захлопнула дверь, оставив там свое прошлое.

— Я вызову твою служанку, чтоб она помогла тебе раздеться перед сном.

— Ты сегодня спишь здесь, — потребовала Молли и покраснела до корней волос.

Леандро резко остановился и обернулся. Глаза его под густыми ресницами вспыхнули так ярко, что у Молли зашлось сердце. Он медленно улыбнулся. Ее страсть к нему никогда не оставляла его равнодушным. Но он решительно сказал себе, что сначала следует посоветоваться с доктором. И нужно больше заботиться о Молли.

Молли дремала, когда в комнату вошел Леандро.

— Все хорошо... я не сплю, — сонно пробормотала она, когда заметила, что он старается двигаться как можно тише.

Молли наблюдала, как он раздевается, надеясь, что идея раздельных спален умерла теперь естественной смертью. Им больше всего требовалось время и уединение.

— Ты хочешь меня, милая, — прошептал Леандро и, не спуская с нее жаркого взгляда, сел на кровать рядом с ней.

Сердце у Молли колотилось изо всех сил, она едва дышала от нетерпения и еле выговорила:

— Да.

Он взял ее за руку и заставил коснуться себя. Сердце Молли забилось тяжело и глухо. Он опрокинул Молли на подушки и, жадно целуя, освободил ее от одежды. Потом он ласкал холмики ее грудей до тех пор, пока она не застонала и не выгнулась ему навстречу.

Молли чувствовала, что теряет последний контроль над собой. Как будто напряжение прошедшего дня вырвалось из нее, и вся страсть вылилась в острое желание.

Он вошел в ждущее тело. Молли непроизвольно застонала. Ее возбуждение стремительно нарастало, дрожь желания сотрясала тело. А вскоре под собственный торжествующий крик она взлетела под небеса непостижимого наслаждения. И не сразу вернулась на бренную землю.

— Я оправдал твои ожидания? — поддразнил жену Леандро, нежно перебирая разбросанные по подушке каштановые волосы и не отрывая глаз от разрумянившегося, улыбающегося лица.

— Ты их превзошел, — честно признала она и крепко обняла мужа.

В такие моменты она чувствовала, хоть и не очень отчетливо, что он принадлежит ей, что они очень близки. Она, Молли, может быть счастлива. Человек, женившийся на ней ради ребенка, относится к браку серьезно и приложит все силы, чтобы помочь ей освоиться в новой жизни.

Но, проснувшись на следующее утро в пустой постели, постучавшись в дверь соседней спальни и не дождавшись ответа, она уже не была так уверена в своих выводах. Леандро ушел, хотя был выходной день.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Услышав, что во двор въехала машина, Молли выглянула из дверей студии. По пятницам из Севильи приезжала Джульетта навестить Фернандо, жившего в имении. Чтобы не служить предметом сплетен, девушка всегда оставляла машину на заднем дворе, подальше от дома. Молли отвела глаза и вернулась к своему занятию. Не хотелось бы ей знать об этих отношениях. Здравый смысл говорил ей, что Леандро оскорбила бы столь пошлая интрижка сестры с наемным служащим.

Предпочитая не задумываться над ситуацией, в которой она все равно ничего не могла сделать, Молли рассматривала полки, заполненные поблескивающей керамикой с чувством исполненного дела. Сейчас она экспериментировала с новой глазурью и дровяной печью для обжига. Результаты ее удовлетворили. За истекшие со дня свадьбы месяцы Молли много работала. Фернандо Сантос оказался ей очень полезен в качестве помощника, когда она решила устроить свою гончарню на старом дворе. Печь для обжига она расположила по соседству, в каменном сарае. Естественно, следующим шагом было устройство приличной студии. И сейчас Молли смотрела через стеклянную дверь на чудесный фруктовый сад, на голубое небо над ним. У нее было все — возможность заниматься любимой работой, заботливый муж, скоро должен был родиться ребенок. Так почему ж она так несчастна?

Она видела свое отражение в стекле двери. М-да, даже огромный заляпанный фартук, который она надевала для работы, уже не скрывал округлившуюся фигуру. С беременностью исчезло ее девичье изящество. Шесть месяцев. Животик стал выпуклым, и даже грудь увеличилась и казалась отяжелевшей. Молли очень боялась, что ее талия уже не так нравится Леандро. Хотя он доказал ей, что беспокоиться не о чем, потому что любое изменение ее фигуры встречал с восторгом. Молли реагировала на это не без иронии. Каждую ночь Леандро спал с ней. Но почему-то, когда она просыпалась в одиночестве или проводила очередной вечер без него, поскольку он допоздна работал, палящая страсть, которую они с мужем делили, напоминала ей больше о том, чего у них не было, чем о том, что было. А были у нее шкафы, полные самой дорогой одеждой, и фантастическая коллекция драгоценностей. Леандро задаривал ее парфюмерией и дорогими безделушками, вроде вот этих платиновых часов на запястье.

Но когда он уезжал, ему даже не приходило в голову позвонить ей. Он никогда не делился с ней своими мыслями и не отвечал на ее вопросы об Алоиз. Наоборот, он называл ее любопытство по поводу первой жены «нездоровым» и был уверен, что Молли нарочно то и дело поднимает эту тему.

— Думаю, ты должна послать Леандро куда подальше и вернуться в Лондон, — сказал ей вчера Джез по телефону. — Ты скучаешь, ты одинока в чужой стране. В Лондоне ты, по крайней мере, оживешь. А он сможет навещать малыша, если окажется здесь по делам.

— Я никогда не бросала начатое дело, — горячо возразила она. — Все-таки брак — это долгий путь. Я не хочу развода, не хочу, чтобы мой ребенок остался без родного дома.

— Это твой долгий путь, а не его. Ты, кажется, все готова принести в жертву, — высказался лучший друг.

А что, разве не так? Молли совсем загрустила. Брак мало что изменил в жизни Леандро, да и в его отношении к ней. Он оставался строгим, надменным и сдержанным. Ей нравилась его надежность, но было крайне неприятно, что ее держали на расстоянии. Он отгораживался от нее, а ей так хотелось бы быть с ним не только в постели! Ей не с кем даже поболтать, если только с Джульеттой. Но всю неделю сестра Леандро проводила в Севилье, где училась на модельера. Молли брала у местного учителя уроки испанского и уже начала более или менее понимать речь окружающих, но объясняться все еще было трудно.

К тому же свекровь, собиравшаяся обосноваться в Севилье, так этого и не сделала и оставалась под одной крышей с Молли. Молли леденела в компании доньи Марии, поскольку та, под видом любезной беседы, обязательно отпускала в адрес невестки довольно ядовитые замечания.

Стук в дверь вывел Молли из задумчивости. Она повернулась и увидела улыбающуюся Джульетту, прехорошенькую в своих белых шортиках и футболке.

— Завтра у меня день рождения, — напомнила Джульетта. — Приедешь в город? Сходим с друзьями в клуб. На ночь можешь остаться у меня.

У Молли чуть не сорвался с языка отказ, она знала, что Леандро поездку не одобрил бы. Но разве они с мужем где-нибудь бывают? Она вышла замуж за трудоголика. У него слишком много дел, чтобы тратить драгоценное время на развлечения жены. Молли внезапно обуял дух неповиновения. С каких это пор она стала домоседкой и делает только то, что ей скажут? И она приняла приглашение. Джульетта пришла в восторг, ей очень хотелось познакомить Молли с друзьями.

Ближе к вечеру Молли вернулась в замок на «лендровере», который приобрела для собственных нужд. Базилио знал распорядок дня хозяйки и уже поджидал ее у садовых ворот. Она всегда пользовалась только этим въездом, чтобы избежать лишних встреч со свекровью, которая день проводила в громадной гостиной за холлом. Базилио распахнул ворота и с преувеличенным уважением низко поклонился. Каждый раз, когда это повторялось, Молли очень хотелось рассмеяться.

— Muchas gracias, Basilio, — церемонно поблагодарила она, тронутая его неослабными усилиями придать хозяйке тот аристократический шик, которого ей явно недоставало.

Выхватив из стопки журналов один, Молли отправилась нежиться в ванну. Ей уже не терпелось оказаться в живой компании. Она даже начала придумывать, какие сделает прическу и маникюр. Вот только что же ей надеть? Молли мысленно перебрала весь обширный гардероб, выискивая то, что наиболее удачно скрыло бы округлившиеся формы. Конечно, Леандро ее отсутствие не понравится. Ну и пусть!

Перелистывая журнал мод в поисках чего-нибудь интересного, Молли вдруг замерла, когда на одной из страниц мелькнуло женское лицо. Сев посреди бурлящей вокруг нее ласковой воды и стараясь при этом не намочить журнал, она начала лихорадочно перелистывать страницы обратно.

Когда она нашла нужное, от волнения сердце пропустило пару ударов. Прекрасная женщина в обнесенном стеной саду среди множества цветов. Офелия, ее родная сестра! Никаких сомнений! Едва способная дышать, Молли принялась за статью. Офелия уже замужем... впрочем, почему ж нет? Сестра на семь лет старше и уже мама. Боже мой! Удивление Молли росло. У Офелии трое детей от греческого бизнесмена, которого зовут Лизандр Метаксис! Откуда ей знакомо это имя? Молли перевернула страницу и замерла. Мадригал Корт. Она узнала старый любимый дом. По ее спине пробежали холодные мурашки. И чем больше всплывало печальных воспоминаний, тем холоднее ей становилось.

Она до сих пор помнила свое ощущение, которое испытала, когда после похорон матери впервые в жизни из машины бабушки увидела огромный старинный дом в стиле Тюдоров. Она была безнадежно подавлена тем, что у кого-то, с кем она связана родством, может хватать денег на жизнь в таком особняке. Но Глэдис, ее бабушка, способная приморозить даже такой язык, как у доньи Марии, очень скоро превратила детский восторг в тошнотворный страх. Как только Глэдис устроила Офелию в новую школу и вернулась, она объяснила Молли, что не может дать ей долговременный приют.

— Твоей сестре шестнадцать, а ты слишком маленькая, чтобы взять еще и тебя, — сказала бабушка.

Молли горячо поклялась, что не доставит ей хлопот, что будет слушаться и во всем помогать, даже по дому. И тогда бабушка объяснила истинную причину, почему не может принять младшую внучку.

— Твой отец — иностранец, и он был уже женат, когда твоя мать забеременела от него. Отвратительный человек! Он бросил твою мать у алтаря задолго до твоего рождения, — с горечью сказала Глэдис Стюарт. — Позор для незамужней женщины родить ребенка, Молли, вот почему ты не можешь жить здесь, со мной. Будет лучше для всех нас, если тебя кто-нибудь удочерит.

Тогда же Молли было сказано, что она никогда больше не увидит сестру... обожаемую сестру. Говорят, сердце может разбиться. Ее сердце было разбито вдребезги. Офелия была для нее неизменной любовью.

Молли жадно читала статью, впитывая в себя все детали из жизни сестры. Она вылезла из ванной и наскоро обтерлась. Надо связаться с Офелией! А почему нет? В статье ничего не говорится о бабушке. Она рискует всего лишь нарваться на отказ и только. Но та сестра, которую она помнит, не может быть такой жестокой.

Боясь окончательно потерять самообладание, Молли накинула на себя что под руку попалось, включила компьютер и вышла в Интернет, чтобы найти сведения об Офелии. Оказывается, Мадригал Корт имел собственный сайт. Молли послала сестре сообщение с номером своего мобильного, заодно поинтересовавшись, как бы мимоходом, судьбой попугая Хэддока, который был у них в детстве.

Леандро в это время сидел в своем офисе, в севильском банке, стойко перенося трудный визит престарелого дяди, который делал вид, что шокирован и расстроен новой сплетней об отношениях одного из членов семьи с человеком, имени которого не называется. Когда все витиеватые, с многочисленными извинениями излияния остались позади, Леандро понимал не больше, чем вначале. Дядюшка, старый банкир, отличался рафинированной изысканностью и благородством и потому категорически отказался назвать источник сплетни или указать на какие-либо детали, по которым можно было бы опознать виновника.

— Конечно, могут сказать, что художники все такие — увлекающиеся и без практического ума, но ты обязан положить конец этому делу и защитить честь семьи. Мне очень жаль, что именно я принес тебе такой скандальный материал, — Эстебан скорбно поджал губы.

Пока Эстебан не употребил слово «художник», а потом еще присовокупил к нему «увлекающийся», Леандро с некоторым юмором размышлял, что бы Эстебан мог счесть «скандальным материалом». Слишком короткую юбку? Невинный флирт? Женщину без дуэньи видели в обществе мужчины после семи вечера? Но когда дошло до репутации его жены, Леандро потерял всякое чувство юмора. В семье Леандро был только один художник, который его беспокоил, — Молли.

— Фернандо Сантос? — сквозь зубы произнес он и вскочил на ноги.

Эстебан не ожидал такой резкости и сначала испугался, но потом мрачно кивнул.

Чтобы занять время до вечера, Молли решила навести порядок в студии. Когда во двор въехал автомобиль, она обернулась и с удивлением увидела, как из-за руля выскочил Леандро.

Она радостно улыбнулась.

— Я уж думала, ты никогда не соберешься посмотреть мое рабочее место.

Леандро посмотрел через двор на жилой дом, выстроенный для управленческого персонала имения. Как это ему до сих пор не приходило в голову, что жена несколько дней в неделю работает дверь в дверь с человеком, с которым подружилась?

— Ты произвела здесь впечатляющие перемены, — признал Леандро, вполне оценив порядок в студии.

— Без помощи Фернандо я ничего не смогла бы сделать. Цены ему нет. Он познакомил меня с одним из своих друзей, художником, а тот подсказал, где можно купить печь для обжига и прочие принадлежности.

Леандро потемнел лицом. Он почувствовал себя виноватым, что не предложил Молли свою помощь. Он взял чашу с плавно закруглявшимися перламутровыми краями и стал ее рассматривать.

— Очень симпатично, ангел мой. Я, конечно, должен был бы помочь, и рад, что Сантос тебя выручил. Ты часто его видишь?

Почувствовав его настроение, Молли занервничала.

— Довольно часто, ведь его офис напротив, через двор.

Черные ресницы опустились, прикрыв гнев в медовых глазах. Признание вызывало вопросы, но он сдержался.

— Тебе следует быть осторожнее в делишках с ним...

— Что за намеки? — сразу бросилась в атаку она.

Муж глядел угрюмо.

— Никаких намеков. Я тебе доверяю. Не думаю, что ты так глупа, чтобы увлечься другим мужчиной, но, полагаю, тебе следует быть осторожнее в смысле приличий.

— Я не делаю ничего, что можно было бы дурно истолковать! — воскликнула Молли.

— Боюсь, что что-то сделала, потому что сегодня ко мне явился родственник и сообщил...

— Вы говорили обо мне? И что же именно он сказал?

Леандро поморщился.

— Ничего особенного, мямлил что-то непонятное, но навел на размышления.

— Я не делаю ничего, о чем кто-то что-то мог бы говорить... если только это не твоя мать. Представляю, какую историю придумала бы при желании донья Мария, лишь бы облить меня грязью, — горько высказалась Молли и дерзко засунула руки в карманы.

Удивленный Леандро нахмурился.

— Это никак не касается моей матери...

— Ты обвиняешь меня в дружбе с Фернандо, а это неправда!

— Мне по этому поводу больше нечего сказать, а в спор я втягиваться не намерен. И я не хотел тебя расстраивать, — сказал Леандро, глядя на нее с холодным осуждением.

— Конечно, я расстроилась. Ты подступаешь ко мне без имен, без фактов, и сообщаешь, что следишь за каждым моим движением, как будто я какая-нибудь взбалмошная школьница, которая тебе житья не дает!

— Этот Сантос тебе надоедает? В этом проблема? — вдруг выпалил Леандро.

Молли уже трясло от возмущения.

— Проблема в тебе, Леандро!

Она уже стояла у выхода и выразительно позванивала ключами. Он прошел мимо нее. Она заперла дверь и направилась к своей машине.

— Брось ее здесь, я тебя подвезу. Не хочу, чтобы ты садилась за руль в таком настроении, — негромко предложил Леандро.

— Я буду делать то, что мне нравится, черт возьми!

— Нет, не будешь! — ответил он, наклонился, подхватил ее на руки и усадил на пассажирское сиденье своей машины.

На следующий вечер в просторной спальне своей городской квартиры Джульетта отложила мобильный телефон и перевела изумленный взгляд на Молли, которая красной помадой подводила губы.

— Это звонила мама...

— Я так и подумала, — сочувственно вздохнула Молли. — Я садилась в машину, чтобы ехать сюда, а она сказала, что женщине неприлично идти в ночной клуб без мужа и что одета я как потаскушка.

Джульетта недоверчиво покачала головой.

— Никогда не слышала, чтоб мама так выражалась.

— Можешь обижаться, но я не обратила на нее никакого внимания.

— Ну, она тоже не права. Почему ты не скажешь Леандро, что мама тебя третирует? Он этого не потерпел бы.

— Не хочу равняться с теми, кто вмешивается в чью-то жизнь. Надеюсь, она когда-нибудь насытится и отстанет.

— Большой эгоизм с моей стороны — пригласить тебя сегодня вечером. Не хотелось бы причинять неприятностей вам с Леандро, но я и понятия не имела, что ходят слухи о твоей дружбе с Фернандо. Может, кто-то видел меня в его доме или в его машине и принял за тебя? — Джульетта была в ужасе, что ее тайна может открыться. — Фернандо ищет новую работу, но не найдет никакой, если не получит хорошей рекомендации от моего братца.

Молли постаралась скрыть облегчение, которое испытала при известии, что Фернандо перейдет на другое место, и ложь больше не будет стоять у ее порога. Зря она ничего не сказала мужу о любовной связи Джульетты.

Когда она с Джульеттой и ее друзьями уже сидела в баре, у нее зазвонил мобильный.

— Почему ты не сказала, что куда-то сегодня собираешься? — раздался в трубке голос Леандро.

— Не думала, что ты заметишь мое отсутствие, — ответила Молли, одергивая маленькое черное платье, которое чудесно скрывало ее животик.

— Говори, где вы, и я приеду.

Молли знала, что вот-вот должен появиться Фернандо. Ей не хотелось, чтобы Леандро столкнулся с ним и с друзьями Джульетты.

— Спасибо, не надо.

— Ты моя жена! — зарычал Леандро.

— Знаю. Иногда, вот как сейчас, например, обручальное кольцо душит хуже цепи. Мне гораздо интереснее, когда я одна. Увидимся завтра.

— Завтра?! А где ты проведешь ночь? — Леандро уже не мог притворяться спокойным.

Молли лукаво улыбнулась.

— У твоей сестры, конечно. У нее же день рождения.

Вся компания собиралась еще посетить исключительно популярный среди знаменитостей клуб. Фернандо встретил их перед входом. Вспышки камер предупредили Молли о присутствии папарацци, и она сбежала от них, выбрав такое место, чтобы и любоваться роскошным интерьером, и видеть, что происходит на подиуме.

Она видела, как Фернандо Сантос украдкой флиртует с одной из подружек Джульетты, и решила, что он ей совсем не нравится. Джульетта была явно влюблена, но Молли подозревала, что Фернандо обращает внимание на Джульетту, потому что она девушка из богатой семьи.

Музыка и голоса слились в однообразный шум, и на Молли напала сонливость. Она боролась с усталостью ради Джульетты, не уходить же с вечеринки первой! Но все-таки, видно, Молли задремала, потому что, когда шевельнулась, то обнаружила себя уже в машине, и тут же проснулась окончательно, поскольку, услышав громкие голоса и открыв глаза, чуть не ослепла от вспышек камер.

— Что случилось... куда мы собираемся? — Молли увидела, что Джульетта лозой обвилась вокруг Фернандо.

— Домой, спи, — весьма нелюбезно посоветовала Джульетта.

Ничего не соображая, ощущая тяжесть в неповоротливом теле, Молли стояла посреди гостиной Джульетты и, засыпая на ходу, срывала с себя одежду. Едва коснувшись подушки, она провалилась в глубокий сон. Утром ее напугало жужжание мобильного. Ух ты, десять звонков пропущено!

— Молли? Это Молли? — выкрикивал женский голос.

— Да, а вы кто?

Но сердце Молли уже запрыгало. Она еще не могла поверить, но уже знала, кто это.

— Офелия... Ты не узнаешь мой голос? — Сестра явно волновалась. — Обидно, что ты в Испании. Я хочу, чтобы ты была здесь, прямо сейчас, чтобы обнять тебя и чтобы ты обняла меня.

Молли буквально залилась слезами. У нее нашлась сестра! Через пару минут увлеченного разговора прямодушная Молли уже признавалась Офелии, что Леандро женился на ней только потому, что она забеременела.

— Судя по всему, ты не очень счастлива, — обеспокоилась Офелия.

— Нет, — скорбно подтвердила Молли.

Она замерла, когда Офелия сообщила ей, что у них есть брат. Он старше их. Он родом из России, и зовут его Николай Арлов. Потом она с удивлением узнала, что, оказывается, и брат, и сестра уже несколько лет занимаются ее поисками. Офелия, как могла, удовлетворила любопытство Молли по поводу брата, своих детей и мужа, Лизандра Метаксиса. В голове у Молли творился полный хаос, но она громко рассмеялась от радости, услышав, что попугай Хэддок до сих пор жив!

Закутанная в шелковое покрывало Джульетта просунула голову в дверь и сообщила, что Молли ждет лимузин, чтобы ехать домой. Заодно поинтересовалась, не хочет ли гостья перед отъездом позавтракать. Молли помотала головой и попросила сестру перезвонить ей попозже. Хмельная от новостей, она надела прихваченные из дома брюки и футболку. И только после этого обнаружила, что остальные из пропущенных звонков были от Леандро. Ей стало немного не по себе.

На выходе из дома она столкнулась с группой папарацци, явно караулившей ее появление, и пришла в смятение. Они забросали ее вопросами на испанском, и Молли поспешила укрыться от них в лимузине. Хорошо, что Леандро прислал одного из охранников и тот оттеснил от нее фотографов.

В замке было необычно тихо. Базилио приветствовал ее, демонстрируя траурную невозмутимость пополам с унынием. Еще больше она удивилась, когда из кабинета вышел Леандро. Он же должен был улететь в Женеву!

— Я думала, ты уже уехал.

— Я ждал тебя, чтобы показать утренние газеты.

Молли прошла за ним в кабинет и бросила взгляд на развернутую газету. Когда она увидела снимки, у нее от ужаса перехватило горло. На одном была изображена женщина, которую под руки ведут по тротуару. На втором она же лежит на заднем сиденье лимузина в явно бессознательном состоянии. Юбка задралась, живот горой возвышается над бедрами.

— Как ты могла дойти до такого состояния? — поинтересовался взбешенный Леандро. — Хоть бы о здоровье ребенка подумала!

— Я просто очень устала... Клянусь, я не выпила ни капли алкоголя, — потрясенно оправдывалась Молли. — Фотографии врут...

— Хочешь сказать, что не была до четырех утра в ночном клубе с нашим управляющим? И тебе не требовалось, чтобы он вытаскивал тебя оттуда на себе?

Молли с трудом проглотила комок в горле, запоздало осознав, что, судя по фотографии, именно Фернандо Сантос дотащил ее, сонную и неуклюжую, к машине.

— Там было много народу, не только он...

Скулы Леандро из бронзовых стали почти белыми.

— Ты провела с ним ночь в квартире моей сестры. Видели, как он уходил утром.

Молли не знала, что сказать. Ведь, чтобы оправдаться, придется смешать Джульетту с такой грязью, от которой той потом не отмыться. А сам Леандро? Как он может верить, что она способна спать с другим мужчиной?! Разве она не заслуживает доверия? Разве она ему неверна? Ведь она же носит его ребенка!

— У меня нет связи с Фернандо. Мне очень жаль, если эти фотографии тебя смущают, но я здесь не под винными парами. Просто я очень-очень хотела спать. И больше мне не в чем оправдываться.

У него блеснули глаза.

— Не верю. Я хочу знать правду...

— Я и говорю правду, — Молли разрывалась между обидой и возмущением. — Я ездила праздновать день рождения Джульетты.

— Тогда почему ты не сказала мне, где вы, чтобы я тоже мог приехать?

Молли переступила с ноги на ногу. Закономерный вопрос, но ей очень не хотелось приподнимать завесу над личной жизнью Джульетты.

— Я просто хотела хоть один вечер не быть твоей женой. Это такое уж преступление?

— Как давно вы встречаетесь с Сантосом?

— Наверное, тебе нравится считать меня неверной женой, чтобы иметь основания для развода... Так? Ты понял, что, женившись на мне, совершил ошибку, и теперь ищешь пути к отступлению? — бросила ему в лицо Молли.

— Глупости говоришь, — холодно ответил Леандро.

— Нет, не глупости. Я готова к этому отступлению. Ты — вечно отсутствующий муж, я — почти брошенная жена. Мне нужен человек, которому я интересна, с которым я могу всем поделиться. Но ты так занят своими деньгами и всем чем угодно, что у тебя не находится времени ни для меня, ни для будущего ребенка. Так почему бы мне не хотеть большего, чем твои деньги, твой титул и твое положение?

— Ладно, ты достаточно наговорила, — довольно язвительно произнес Леандро. — Я еще успеваю на самолет до Женевы. Увидимся завтра.

Молли ответила прерывающимся голосом:

— Ты говорил, что не можешь дать мне любовь, а что ты мне дал?

Мобильный зазвонил как раз в тот момент, когда Молли укрылась в своей спальне. Едва услышав голос Офелии, она вдруг залилась слезами; и, с трудом подбирая слова, постаралась ответить на тревожные вопросы сестры. Признание потрясло Офелию. Потом она объяснила, что с ней их брат, Николай, и что он тоже хочет поговорить с Молли.

Чуть погодя она услышала басистый и решительный мужской голос:

— Ты действительно хочешь жить в Испании, с этим типом? Я могу за несколько часов перебросить тебя обратно в Англию.

Неужели через несколько часов она сможет покинуть Испанию? В высшей степени соблазнительное предложение и как раз тогда, когда она больше всего нуждается в утешении и поддержке.

— Мне не терпится увидеть мою крошку-сестру, — со всей прямотой признался Николай.

— Я не крошка...

— По моим понятиям, крошка, — безапелляционно возразил он.

На Молли напали мучительные сомнения. Ей отчаянно хотелось увидеть сестру и брата... Наконец она приняла решение:

— Я вернусь с тобой домой.

Николай пообещал позвонить ей, когда его самолет приземлится в Испании.

Потом Молли долго сидела за стоявшим у окна элегантным дамским письменным столом и двигала взад-вперед лист почтовой бумаги — она ни разу еще не писала письма Леандро. Молли мучительно всматривалась в бумагу и ничего не видела. По лицу катились слезы. Она думала о том, что ей Леандро гораздо нужнее, чем она ему. Но раз она здесь несчастна, то несчастным будет и ее ребенок. Все мечты об уютном и счастливом доме рухнули.

Укладывая вещи, она в поисках затерявшихся туфель сделала любопытное открытие. В глубине стенного шкафа она, к своему изумлению, обнаружила пакетики с противозачаточными пилюлями. Господи, кому понадобился этот тайник для хранения контрацептивов? Если только ее умершей сопернице... Похоже, Алоиз вовсе и не хотела забеременеть! Молли пожала плечами и засунула пакетики туда, где нашла.

Все кольца и другие подаренные ей драгоценности она оставила на туалетном столике. А когда из аэропорта позвонил Николай и сказал, что скоро прибудет на вертолете, вызвала слугу, чтобы тот снес ее чемоданы вниз. У подножия лестницы ее встретил заламывающий руки Базилио. Она с болью подумала о том, как Леандро не понравится шум, который наверняка возникнет с ее отъездом. В это время в животе толкнулся ребенок, и она удивилась. Неужели еще не рожденное дитя может чувствовать состояние матери?

В дверях большой гостиной появилась донья Мария. Пожилая женщина выглядела невероятно чопорно, но Молли это не волновало, потому что она уже слышала шум садящегося на площадку вертолета.

Кто-то громко постучал во входную дверь, и Базилио открыл. Молли увидела высокого, крепко сложенного мужчину с темными волосами, решительно шагавшего к входу, в то время как вокруг него веером развертывалась охрана. За спиной визитера виднелся вертолет с надписью «Arlov Industries» на боку.

Не обращая внимания на изумление доньи Марии, он покачал красивой головой и засмеялся:

— Молли! Да ты еще мельче, чем Офелия!

Николай щелкнул пальцами, и один из охранников бросился к ее багажу. Они вышли на солнечный свет, хотя в душе Молли уже хотелось остаться. Нервы у нее были натянуты, как струны.

— Ты не совсем уверена, что поступаешь правильно? — с тревогой спросил ее брат.

— Не думаю, что сейчас у меня есть выбор.

Николай помолчал и остановил на ней понимающий взгляд.

— У тебя еще есть выбор. Один путь — «я ухожу от тебя навсегда». Другой — «хочу, чтобы мой уход заставил тебя навострить уши».

Молли отметила про себя, что старший брат неплохо разбирается в женской психологии.

— Ну, жюри еще не вынесло решения...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Леандро изучал свои ободранные и саднящие пальцы. По дороге в аэропорт он навестил Сантоса и застал его за погрузкой вещей в автомобиль. Управляющий был готов смыться немедленно, явно извещенный о том, что его секрет раскрыт. Он бормотал какие-то извинения и всячески уклонялся от драки. Как Молли могла увлечься этим беспозвоночным?

Вылетать в Женеву, учитывая последние события, не следовало бы. Улетев, он явно допустил ошибку, поскольку все равно никак не мог сосредоточиться на деле. Леандро предельно сократил встречи и заторопился домой.

Сразу по прибытии он с мстительным наслаждением обменялся мнениями с матерью. Обмен кончился тем, что через час она, буквально дымясь от ярости, удалилась в Севилью. Только после этого у Леандро появилась возможность подняться в покинутую спальню Молли. В прощальной записке содержался путаный рассказ о нашедшихся родственниках. Затем сообщение о вылете на вертолете с Николаем Арловым. Ее братом. Русским миллиардером. Но опустевшая комната подействовала на Леандро сильнее, чем бумажные откровения. Ее кольца лежали на туалетном столике. В знак отказа от брака?

Он представил себе мир без Молли, мир, лишенный цвета и тепла. Каждое утро она поднималась, чтобы позавтракать с ним, и, пока он в суровом молчании просматривал газеты, болтала без умолку. Теперь в замке опять наступила тишина, и только эхо гуляло вокруг него. Он возвращался домой, но больше не к ней, своему огоньку в конце туннеля длинного рабочего дня, заполненного тяжелыми поездками и утомительными переговорами. Что ж, так и должно было случиться, не правда ли? При такой жизни нет ничего странного в ее измене и в том, что только развод может устранить разногласия между ними. Но даже такая «железная» логика его не устраивала. Только одно имело значение: кровать Молли пуста, потому что она ушла.

В дверь постучали, и он повернулся, недовольный тем, что нарушают его уединение. За дверями стояла красная, вся в слезах Джульетта, младшая сестра.

— Я сейчас ни о чем не хочу говорить, — не совсем твердым голосом произнес Леандро.

— Даже если я пришла специально, сказать тебе, что связь с Фернандо была именно у меня? — сквозь всхлипывания спросила Джульетта.

У бассейна отдыхали три женщины.

Молли плавала на надувном матрасе, потягивала лимонный сок и подергивала ногой в такт музыке, звучавшей в роскошном лондонском доме Николая.

— Теперь ты выглядишь лучше, — с одобрением произнесла Эбби, красивая, рыжая и тоже беременная жена брата Молли. Она неловко подняла полотенце, чтобы обтереть непослушного, смеющегося сына. Своей подвижностью и решительностью Данило был весь в отца.

— Ты приехала бледная, теперь хотя бы ешь как следует и отдыхаешь больше, — высказалась и Офелия.

Молли улыбнулась. Она была счастлива — теперь у нее есть семья! Первые несколько дней она провела с Офелией и Лизандром в Мадригал Корте, там познакомилась с племянницей и племянниками. Младшему было всего четыре месяца от роду. Николай настаивал, что Молли необходимо провести тесты на ДНК, чтобы в дальнейшем не возникало никаких вопросов. Сделанные тесты подтвердили то, в чем она и так не сомневалась.

Оказывается, Аристид Метаксис, греческий магнат, был ее отцом. У Молли сохранились смутные воспоминания о каком-то госте, приезжавшем к ним, который все время угощал ее сластями. И надо же было такому случиться, что приемный сын Аристида, Лизандр, женился на ее сестре Офелии! Важно было и то, что такие родственные связи изменят ее дальнейшую жизнь, поскольку Аристид благоразумно оставил деньги для своей дочери. Его юристы были убеждены, что этот ребенок — Молли.

Эбби ответила на телефонный звонок и плутовато улыбнулась Молли:

— Здесь твой муж. Хочет с тобой повидаться...

Молли начала лихорадочно грести к бортику. За ней не спеша последовала светловолосая Офелия. Молли выскочила из воды и, сразу покрывшись «гусиной кожей», завернулась в полотенце, которое ей бросила Эбби.

Целая неделя прошла, как она уехала из Испании. У Леандро было достаточно времени, чтобы ее найти. Сунув ноги в резиновые шлепанцы, она направилась к лифту.

Когда с сердцем, гремящим в ушах, она вошла в богато обставленную гостиную, то задыхалась, как будто пробежала марафон. Леандро стоял у окна. Он обернулся. Янтарные глаза остановились на маленькой фигурке. Он явно не ожидал увидеть жену в узком оранжевом купальном лифчике над полотенцем в черно-желтую полоску. Как всегда, на нем был великолепно сшитый черный, в узкую белую полоску, английский костюм, который подчеркивал каждую линию сильного, сухого тела. Вид Леандро послал в тело Молли такой мощный импульс, что она чуть не задохнулась.

— Твой брат отказался сообщить мне, где ты, — совершенно спокойно сообщил он, но скулы у него угрожающе затвердели.

— Правда? Я понятия не имела...

— Сначала я связался с ним по телефону, когда он неделю назад самолетом вернулся в Лондон, — мрачно поделился Леандро. — Он сказал, что ты не хочешь со мной разговаривать.

Молли слегка порозовела. Ее рассердило, что Николай не удосужился хотя бы спросить ее.

— Ему не следовало этого делать, но, наверное, он хотел меня защитить.

— Я должен от всего сердца извиниться перед тобой за неправильное представление о твоих отношениях с Фернандо Сантосом. Джульетта рассказала мне правду, — произнес он, глядя на нее серьезными темно-золотистыми и такими прекрасными глазами...

— О-о... — Молли растерялась. Вот уж чего не ждала, так это извинений. — Я не разговаривала с ней со времени отъезда. С ней все в порядке?

— Она очень расстроена тем, что произошло между нами. Они с Сантосом расстались: Джульетта узнала, что она у него не единственная. Думаю, при тех обстоятельствах ты должна была все мне рассказать.

Молли выпрямилась во весь свой крошечный рост и глубоко вздохнула.

— Ты мне не поверил бы! Едва только увидев меня разговаривающей с Фернандо, ты сразу заподозрил...

— Dios mio, я ревновал, — сквозь стиснутые зубы признался Леандро. — Я сразу увидел, что он от тебя в восторге.

— Откуда мне знать, с какими еще женщинами флиртует Фернандо? — огрызнулась Молли, хотя в душе сразу смягчилась. — Я считала, что на ревность ты не способен.

— Но я искренне так думал! Конечно, ты была права, когда говорила, что я должен тебе доверять. Но ты так хороша, молода и привлекательна! Разве кто-то еще не может сойти от тебя с ума, как сошел я?

У нее чуть-чуть сползло полотенце, слегка приоткрыв ложбинку на груди. Перехватив его взгляд и обнаружив непорядок, она покраснела и поправила полотенце.

— Как ты могла так просто отказаться от нашего брака? — потребовал ответа Леандро.

— Легко. Только я и прилагала усилия, чтобы наладить отношения. Тебя никогда не было. Ты заставил меня жить с твоей матерью, а она меня ненавидит!

— Я не знал, что ты ей так не нравишься, пока после твоего отъезда она не высказалась в твой адрес совершенно определенно. Она уже вернулась в свой дом в Севилье и теперь будет нежеланной гостьей в замке до тех пор, пока не начнет уважать в тебе мою жену. Но почему ты сама мне ничего не рассказала?

Справедливый вопрос! Это Молли признала.

— Я не знала, чью сторону ты принял бы, и не хотела ставить тебя перед выбором. Честно говоря, я думала, что со временем донье Марии надоест кусаться и она меня примет. Мне кажется, именно она стояла за финансовым предложением, которое я получила перед самой свадьбой.

— Каким финансовым предложением?

И Молли все ему рассказала. Он был ошеломлен, даже потрясен, когда она поведала ему о встрече с юристом и состоявшейся беседе. Леандро спросил у нее название юридической фирмы, и она по его глазам увидела, что контора ему прекрасно известна.

— Однажды эта фирма кое-что сделала для нашего имения. Очень похоже, что за предложением стоит именно мать. Представления не имел, что она может дойти до такой крайности или посмеет настолько вмешиваться в мою жизнь...

— Она считает, что я для тебя недостаточно хороша.

Его гнев ощущался почти физически. Он стиснул зубы.

— Так ты отказалась от двух миллионов фунтов ради того, чтобы выйти за меня замуж? Dios mio...

— Ага... Наверное, умнее было бы схватить парочку миллионов и смыться, не так ли? — Она явно поддразнивала его. Кажется, в их отношениях намечалось что-то новенькое...

Леандро вдруг шагнул к ней.

— Я очень рад, что ты не согласилась на эту сделку и вышла за меня замуж. — Он крепко взял ее за руки и тревожно вгляделся в лицо жены. — Я хочу, чтобы ты вернулась...

В Молли отчаянно боролись противоречивые чувства. Надежды и сомнения сошлись в смертельной схватке.

— Я уверена, ты хотел как лучше, но для меня брак — это не только то, что нужно делать для женщины, которая носит твоего ребенка. И потом, если мы расстанемся, я никогда не лишу тебя участия в жизни ребенка.

Он еще крепче, почти до боли, стиснул ее руки.

— Как мне убедить тебя, что теперь все будет по-другому? Прошу тебя, дай мне шанс доказать, как я дорожу тем, что ты есть в моей жизни.

Слезы жгли глаза Молли. Она любит этого мужчину, скучает по нему все дни напролет. Вот он опять обещает ей то, о чем она мечтала. Но теперь она уже не так наивна...

— Однако ты не ценил меня, когда я жила в твоем доме. Ты не возвращался вечером домой пообедать. Ты не звонил. Ты даже виду не показывал, что скучаешь по мне, когда уезжал.

Леандро побледнел.

— Мне всегда трудно проявлять чувства. Кроме того, я не мог позволить себе так сильно в тебе нуждаться. Мне это казалось слабостью, а я не люблю терять самообладание.

— В то время как я ничего не скрывала: что думала, то и говорила, как чувствовала, так и поступала. Мы не подходим друг другу, Леандро. Я была одинока и несчастлива с тобой, и возвращаться не хочу, — отрывисто ответила она, всеми силами борясь с искушением вернуться к нему. — Поверь, сейчас наш разрыв пройдет легче для обоих.

— Мне не нравится жизнь без тебя! — бросил он таким резким тоном, какого она у него еще не слышала.

— Думаю, тебе лучше уйти, — строго заявила Молли.

— Я не могу уйти без тебя и моего ребенка! — Леандро еле управлял голосом.

— Раз она так хочет, ты уйдешь! — вставил мужской голос от двери.

Молли повернула голову. Оба ее брата — Лизандр и Николай — с решительным видом маячили в дверях.

— Николай... не вмешивайся, пожалуйста.

Свирепая агрессия проступила в чертах Леандро, когда он разглядел открытую враждебность на лицах появившихся мужчин.

— Вы заодно с Николаем, Лизандр?

— Мне не нравится вмешательство в чужую личную жизнь, но если вы причините моей сестре еще больше горя, то я порву вас на куски, — прохладно пообещал красавец грек.

Русский родственник с холодным недружелюбием разглядывал Леандро.

— Теперь у Молли есть мы. Больше ей никто не нужен.

— Пусть Молли решает сама, — предложил Леандро и решительно направился к двери, но у выхода обернулся. — Ты знаешь, где меня найти.

* * *

Один из охранников Николая неотступно следовал за Молли до самых дверей квартиры Леандро. Молли вздохнула с облегчением, когда ей открыли и она вошла внутрь, а охранник остался ждать ее у лифтов.

Леандро хмуро смотрел на жену. Он ее явно не ждал. Она уловила запах виски и удивилась: Леандро пил очень редко. Он и выглядел на этот раз каким-то неухоженным: пиджак мятый, галстук отсутствует вовсе и давно уже не мешало побриться.

— Молли? — осведомился он, словно не доверяя собственным глазам.

Она прошла мимо него в просторную гостиную, где на столе рядом с нетронутой едой стоял тяжелый хрустальный стакан и уже полупустая бутылка виски.

— У меня есть для тебя предложение, — заявила она.

Леандро с удивлением смотрел на нее. Ему трудно было сфокусироваться на ее лице, примерно с таким же трудом он прошел бы по прямой. М-да, сегодня ее мужа, обычно такого воздержанного, никак нельзя было назвать трезвенником.

— Валяй.

— Предлагаю внеочередной совместный отпуск недели на три. Посмотрим, сможем ли мы что-нибудь сделать с нашим союзом.

— Я смогу сделать все! — тут же заявил Леандро.

— Не переоцени своих возможностей. В Испании ты ни одного вечера не смог провести со мной.

На его худом лице появилось решительное выражение.

— Я все что угодно сделаю, лишь бы не потерять тебя и ребенка!

У нее на глазах заблестели слезы. Значит, он серьезно думал над разрушающимся браком и наконец-то в полной мере оценил его. Разумеется, ему не хотелось терять ребенка, ради которого он женился.

— Так вот, это сделка: большие каникулы, никаких секретов, максимум усилий с твоей стороны.

— Ты хочешь начать прямо сейчас? — с надеждой спросил он.

Она усмехнулась:

— Нет. Думаю, сегодня тебе надо проспаться. Как насчет завтрашнего вечера? Ты мог бы снять где-нибудь виллу?

— Сделаю! Это будет праздником всей моей жизни, — поклялся он.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Из окон виллы «Каса Лимоне» открывался замечательный вид на тосканские холмы и леса. Старинный дом с башней и стенами эпохи Возрождения, прохладный, с неожиданно современным интерьером, когда-то был фермой. Его до сих пор окружали оливковые рощи, виноградники и цветущие поля. Дом стоял в конце длинной аллеи на солнечной поляне среди массы великолепных цветов. Приют мира и уединения.

Молли очень удивилась, когда Леандро признался ей, что это единственная собственность, которую он приобрел за многие годы.

Когда они вышли из машины, которую взяли в аэропорту, чтобы добраться до виллы, Молли вдруг напряглась.

— Ты когда-нибудь привозил ее сюда, Алоиз?

— Нет. — И, словно поняв, что этого недостаточно, добавил: — Она любила город.

— Ох... — Осознав, что вытянула из него целое предложение, Молли решила не терять времени и идти до конца: — У вас был крепкий брак?

Леандро довольно долго молчал, наконец ответил:

— Нет. Мы оба были несчастны.

Молли была так потрясена, что не находила слов, только смотрела на суровый профиль мужа. Леандро понес чемоданы в дом. Момент для расспросов был упущен. Всего горсткой слов он отбросил прочь ее убежденность, что его второй брак был слабой копией первого. Она вдруг оказалась на незнакомой почве и только гадала, как бы потактичней разузнать о деталях, из-за которых его счастье с Алоиз не состоялось.

И еще удивительно — как это она не видела очевидного? Неужели непонятно, что если мужчина не любит свадьбы, то у него должны быть для этого причины? Обычно людям нравится поговорить о том, что было приятного в их жизни, но ведь Леандро сам, без необходимости, никогда не упоминал имени первой жены. Только теперь Молли поняла, что скрывалось за его молчанием. Леандро отвлек ее от раздумий.

— Что напоследок сказал тебе Николай?

— Эбби желает нам всего хорошего, а с Николаем вы просто встретились при неудачных обстоятельствах, и у него еще не было возможности узнать тебя получше, — бодро отозвалась Молли.

— И все-таки что сказал он сам? — настаивал Леандро.

— Что если с тобой я не могу быть самой собой, то ничего не получится, — не без страха ответила Молли.

Мрачная усмешка покривила губы Леандро.

— Неглупый человек.

— Но ведь и ты тоже неглупый. — А про себя еще добавила, что и красивый, и сильный, и вообще единственный, кого она любит...

— До тех пор, пока ты не сняла обручальное кольцо, я тоже так о себе думал, — признался Леандро с печальной серьезностью.

Молли вглядывалась в прекрасные любимые черты, боясь, что больше никогда не будет так близка с Леандро. Будущее приобретало теперь такие очертания, что она боялась в него заглядывать. От осознания, что она снова с ним, у нее слабели колени.

Внимание Леандро сосредоточилось на розовых губах Молли:

— Хочешь надеть кольцо?

Молли отвела глаза. Она еще сомневалась.

— Давай посмотрим, как пойдут дела.

— Я на испытательном сроке?

Молли попыталась объяснить:

— Полагаю, мы оба на нем. Я не хочу, чтобы нам пришлось разводиться, когда наш ребенок уже привыкнет к тому, что мы оба рядом с ним. Так что если у нас ничего не выйдет, то нам лучше развестись до его рождения.

Леандро напугал ее серьезный тон. Ясно, что Молли уже все обдумала. Он наклонился над ней, уперся ладонями в стену, и ей уже некуда было деваться.

— Я всеми силами буду бороться за то, чтобы тебя удержать...

— Но и поражение в этой битве — не провал, — упрямо прошептала Молли. — Это просто будет означать, что мы не подходим друг другу, хотя и очень старались.

Он нервно рассмеялся.

— Я здесь не для этого. Я здесь потому, что хочу тебя, сокровище мое... — смуглый палец прочертил линию по пухлым губам. — Я целую неделю прожил с мыслью, что могу навсегда остаться без тебя...

— Я тоже, — призналась Молли, потрясенная тем, что они, оказывается, способны хотя бы мыслить одинаково.

— И сейчас я только об этом и способен думать, но это не то, чего от меня хочешь ты в данный момент, — на полутонах продолжал он. — Ты ведь хочешь посидеть за романтическим ужином и поговорить, а потом, может быть, немного прогуляться...

Молли чуть не рассмеялась. Очевидно, Леандро много думал о том, что ей от него нужно, и если ошибся, то лишь потому, что ему еще предстоит понять, в чем она больше всего нуждается...

— Может быть, завтра мы так и сделаем, а сейчас мне нужно твое время и твое внимание... и это все, чего я хочу. Нет никакого плана достижения успеха, хотя, как я вижу, тебе хочется, чтобы такой план был, — она принялась расстегивать его рубашку. — Прекрасно то, чего хотим мы оба, что бы это ни было. А мы только хотим получить удовольствие.

Жестом хозяина Леандро запустил руку в копну ее кудрей, а другой крепко прижал ее бедра к своему телу. Он прижался к ее губам таким жарким и жадным поцелуем, что любая попытка сопротивления оказалась напрочь исключена. Молли невольно вздрогнула. Она все же нашла силы оторваться от него и принялась опять расстегивать рубашку. Наконец, она покончила с этим делом, и ее ладонь легла на бронзовую, поросшую жесткими волосками грудь Леандро. Потом ее рука скользнула вниз, вдоль по канавке, исчезавшей за ремнем модных легких брюк...

Дрожа и подавляя собственное нетерпение, она отодвинулась от него, взяла Леандро за руку его и повела его к лестнице.

— Ты тоже меня хочешь, — не скрывая удовлетворения, с трудом выговорил Леандро.

— Заткнись, или будешь изнасилован прямо на лестнице, — предупредила Молли.

В ответ на угрозу Леандро подхватил ее легкое тело на руки и понес в спальню.

На следующее утро они посетили опытного гинеколога, которого Леандро порекомендовали. В той же частной клинике Молли сделали УЗИ. Ее позабавил и тронул восторг Леандро, впервые увидевшего еще не родившегося сына и забросавшего врачей кучей вопросов.

До нее только тут дошло, что напрасно ее мучил страх быть униженной, если она попытается поделиться с ним какой-либо подробностью своей беременности. У нее потеплело на душе от озабоченности Леандро, когда врач предположил, что может понадобиться кесарево сечение, поскольку ребенок крупный, а Молли маленькая.

Леандро рассматривал веселенькое стеганое одеяльце для детской кроватки и недоверчиво морщился:

— Ты уверена, что младенцам нравятся такие яркие цвета?

— Если верить научным изысканиям, да, — заявила Молли.

— Я в цветах не разбираюсь, — невозмутимо признался Леандро, когда они уже во второй половине дня возвращались к машине. Было жарко, и он завел Молли в тень уличного кафе. — Посиди тут, ты устала.

Молли сонно улыбнулась. Если бы он только знал! Да, она устала от беременности, устала повсюду таскать увеличившееся, огрузневшее тело.

Она чувствовала себя больной и неуклюжей. Она каждую минуту боялась споткнуться и упасть. Но все искупило приятное чувство удовлетворения, когда Леандро подозвал официанта и на беглом итальянском заказал ее любимое мороженое, бокал вина для себя и прохладительное для Молли. Они частенько сиживали на этой милой террасе, с которой открывался чудесный вид на долину с виноградниками.

Их поездка в Тоскану подтвердила, что Молли чувствует себя совершенно спокойно, когда Леандро рядом. Он строго следил за ней. Ее очень забавляло, как он старается предугадать малейшее ее желание.

Вчера вечером она снова надела обручальные кольца и заметила, что он частенько поглядывает на ее руку, как будто ему нравится, что они вернулись на ее палец.

За прошедший месяц ее страхи понемногу улеглись, она даже позволила себе быть довольной. Тень Алоиз растаяла, и Молли больше не терзала себя ненужными сравнениями. Даже если Леандро очень любил Алоиз, брак у них не получился. И Молли могла больше не завидовать ушедшей сопернице, не чувствовать себя неровней. И все-таки ее мучило любопытство. Надо бы поговорить с Леандро о найденных в шкафу контрацептивах. Но сейчас она была слишком счастлива, чтобы рисковать теми дивными отношениями, которые между ними установились.

Через полгода после свадьбы у них, наконец-то, потрясающий медовый месяц! Она прогуливалась вдоль городских крепостных валов в Лукке, бродила по средневековым улицам Флоренции и Сиены, иногда останавливалась, чтобы не спеша рассмотреть старинное здание и насладиться грандиозным искусством. У нее останется столько впечатлений, что она никогда не забудет их отдых в «Каса Лимоне». Запах свежескошенной травы всегда будет напоминать ей о том, как они занимались любовью во фруктовом саду, что рос возле дома, и как она, утомленная, почти до обеда лежала на свежем сене в объятьях Леандро. Она жаждала этого замечательного букета ароматов почти так же сильно, как постоянно жаждала Леандро, который забыл, что ночью бывает крепкий и непрерывный сон.

— Ты думаешь о том, что завтра мы улетаем в Испанию? Твоя семья останется с нами на уикенд, — напомнил Леандро.

Молли улыбнулась. Он боится, что она не захочет возвращаться в Испанию? Напрасно. Наоборот, она надеялась, что теперь все будет по-другому. Да и доньи Марии больше в замке нет. Наконец-то дом мужа станет и ее, Молли, домом. Надо отдать должное Леандро, он был потрясен, когда узнал, что ее отстранили от ведения домашних дел якобы по его воле. Выходит, мама опять лгала...

— Ты уже послезавтра вернешься на работу, — с грустью напомнила ему Молли.

Он погладил ее по руке.

— Я не буду зарабатываться допоздна. И никуда не уеду. И по два раза на дню буду звонить. — Самое главное для меня, чтобы ты была счастлива.

* * *

— Расскажи мне об Алоиз, — тихо попросила Молли, когда они возвращались после ужина из ресторанчика.

— Она для всех была всем. Она была идолом в своей семье. Коллеги обожали ее. Я относился к ней как к близкому другу. Думал, что мы хотим от жизни одного и того же, а ты знаешь, что я не из романтиков, — сообщил он. — Наши семьи подталкивали нас к женитьбе.

— Значит, у вас был брак по соглашению?

— Я думал, Алоиз придерживается таких же взглядов. Она была влюблена не больше, чем я. Но она была... очень женственная. После свадьбы наша дружба как будто умерла. Не знаю, что было не так... — он еле слышно вздохнул.

Они добрались до виллы. Молли включила свет:

— А что случилось в день аварии?

Леандро бросил на нее непроницаемый взгляд:

— То, что я рассказываю, ты должна держать при себе. Ради ее семьи. Она не хотела, чтобы им это стало известно, — он не знал, куда деть руки, и, наконец, крепко сцепил их. — Я потребовал, чтобы она объяснила, почему относится ко мне как к врагу. В конце концов она сказала, и я вышел из себя... — С губ Леандро сорвался жесткий, невеселый смешок. — Алоиз оказалась лесбиянкой. Когда она призналась, я даже удивился, как сам-то не догадался. Наш брак был сущим несчастьем, но она готова была пожертвовать нами обоими, лишь бы сохранить свою тайну. В тот момент я отвернулся от нее... Она убежала, села в машину и... разбилась. Покончила с собой.

Молли была потрясена.

— Представляю, что с тобой творилось после стольких лет, прожитых вместе! Конечно, ты чувствовал, что она тебя обманывает. Ты не виноват, что она разбилась. Она была расстроена. Наверное, она была очень несчастна. Вы оба были несчастны. Не вини себя в той аварии.

Леандро поднял ее на руки.

— Ты всегда так внимательна к тому, что я чувствую. Честно говоря, до встречи с тобой я даже не подозревал, что бывают такие чувства. Самой ощутимой была радость обладания женщиной, которая хотела меня просто ради меня самого. Разве удивительно, что я не могу от тебя оторваться?

Молли, еще не отошедшая от новостей об Алоиз, моргнула. Он на руках пронес ее по лестнице и аккуратно положил на большой диван.

— Я нисколько не лучше. А ведь была порядочной девушкой, пока не явился ты! К тебе невероятно легко привыкнуть.

Леандро так ухарски ухмыльнулся, что сердце Молли сорвалось с места.

— Это значит, что я был твоей первой любовью. Думаю, и на меня любовь обрушилась в первый же вечер нашей встречи, но я и понятия не имел, что со мной приключилось. Хоть я и не любил Алоиз, но она обидела... оскорбила... ранила меня, — угрюмо признался он. — Я очень много сил потратил на Алоиз и ничего не достиг. Поэтому хотел сохранить между собой и тобой дистанцию, боялся слишком к тебе привязаться, меня устроили бы отношения без лишней близости...

Пораженная услышанным, Молли переспросила:

— На тебя обрушилась любовь?

— Dios mio... как кирпич, который швырнули с крыши небоскреба. Я до этого никогда не влюблялся. Страсть бывала. А любовь ни разу! Но я не понял разницы. Потому и попросил тебя стать моей содержанкой.

— А меня это оскорбило.

Он присел около нее на корточки, взял ее руку и начал целовать, пылко умоляя о прощении. Глаза Молли светились любовью, а пальцы теребили темную шевелюру.

— Поделом тебе, что я забеременела. А почему ты, когда делал предложение, сказал, что не можешь обещать мне любви? Осторожничал?

— Я не знал, что смогу полюбить. Встреча с тобой стала для меня уроком смирения, — вскочив на ноги, он поднял Молли и по-хозяйски обнял. — Я все делал неправильно. Не устроил ни свадьбы, ни медового месяца...

— Ты был обалденным женихом, — по секрету сообщила ему возлюбленная.

— А мне нравилось возвращаться домой, к тебе...

— Но каждый вечер ты приходил очень поздно! — не пропустила Молли.

— Я так старался выглядеть спокойным, невозмутимым. Ненавижу неуправляемые состояния!

— А мне нравится, когда ты теряешь контроль над собой, — она уже готова была дать волю бесстыдным рукам, как вдруг застыла в смятении. — О господи, я же еще не рассказала тебе о противозачаточных пилюлях, которые нашла в гардеробе!

Он сначала замер в изумлении, но тут же сообразил, что таблетки могли принадлежать только Алоиз.

— Так вот оно что... Просто Алоиз не хотела иметь от меня детей.

— Если жизнь казалась ей западней, то с ребенком западня стала бы еще страшней, — предположила Молли.

— Какое это теперь имеет значение? — Леандро притянул жену к себе на колени и с гордым видом обвил обеими руками выпуклый живот.

— А я поняла, что люблю тебя, только когда уехала из замка. Оставив там разбитое сердце, — повинилась она.

— У меня ушло много времени, прежде чем я понял, что с тобой сделал. Когда ты ушла, мне стало так плохо... Как будто все вокруг опустело, — Леандро помрачнел. — Но зато у меня открылись глаза, жизнь моя. Я и представить себе не мог, что ты меня любишь.

— Безумно, страстно и так далее, — пылко заверила его Молли, и он сдался на милость теплому свету в ее глазах.

ЭПИЛОГ

Спустя полтора года.

Офелия со своими тремя детьми, Эбби с двумя и Молли спустились на пляж. Остров Кастрос, принадлежавший брату Молли, мужу Офелии, был замечательным местечком — этаким оазисом в лучшем из миров.

Последнее добавление к семейству, маленький Фелипе, дремал в переноске. Черные ресницы отбрасывали густую и длинную тень на оливковые щеки. У него были каштановые кудри и зеленые глаза, первенец Молли и Леандро взял все лучшее от своих родителей.

Молли пришлось делать кесарево сечение, но сейчас она уже полностью выздоровела. С рождением Фелипе в семействе Леандро установились более или менее дружеские отношения. Благодаря вмешательству Молли донье Марии было разрешено присутствовать на крещении внука, и свекровь весь вечер была предельно вежлива с невесткой. Ее старшая дочь, Эстефания, к этому времени стала уже частой гостьей в замке, приняв сторону брата. Молли не питала иллюзий по поводу глубины чувств свекрови, но ради сохранения мира и спокойствия в семье предпочитала терпеть ее нечастые визиты.

Джульетта так и осталась близкой подружкой. Молодая женщина давно уже забыла о неудачных отношениях с Фернандо Сантосом, сейчас она встречалась с богатым предпринимателем, который считал, что солнце встает только для того, чтобы светить его возлюбленной. Ухаживая за Джульеттой, он побеспокоился заручиться одобрением Леандро.

Молли регулярно летала в Лондон к родственникам, и довольно часто при этом ей удавалось повидаться с Джезом Эндрюсом. У Джеза завелась подружка, как и он, увлеченная мотокроссом.

К удивлению Молли, из нее получилась превосходная хозяйка. Все в замке было налажено как часы, да и расходы уменьшились настолько, что это произвело огромное впечатление на Леандро. Как и то, что его жена уже бегло говорила по-испански. У персонала, по достоинству оценившего неутомимые труды Молли, она пользовалась большим уважением.

— Вот куда они? — с чувством произнесла Офелия, когда вертолет Метаксиса поднялся и исчез из поля зрения, чтобы приземлиться возле современного дома грека. — Лизандр сказал, что вернется к ленчу, а сейчас, считай, время обеда.

Гонявшаяся за трехлетним сыном и его непоседливым братишкой Эбби приостановилась и извиняющимся тоном произнесла:

— Николай прислал мне сообщение, что они задерживаются. Прости, забыла тебе сказать.

Молли вынула из переноски захныкавшего Фелипе. Она уже начала подниматься к стоявшему над пляжем великолепному современному дому, где трое мужчин намечали границы будущих садовых террас, как увидела высокую, подтянутую фигуру Леандро. Сердце ее, как всегда, замерло от любви. Он только что вернулся с автомобильного салона, куда ездил с Николаем и Лизандром. В отличие от последних, Леандро не слишком увлекался машинами, но ради укрепления отношений с ее братьями составил им компанию. За эти дни все трое подружились, как и их жены.

Когда Леандро забрал сына у Молли и подбросил его в воздух, Фелипе от счастья растопырил ручонки. Радостные вопли малыша безумно радовали Молли. Она с удовольствием признавала, что Леандро стал прекрасным отцом. Взяв сына под мышку, Леандро другой рукой обнял Молли за талию.

— Я так соскучился по тебе, — признался он.

— Я тоже. А мы внизу устраивали барбекю для детей, — прошептала Молли.

Темно-золотистые глаза впились в оживленное личико Молли. Он притиснул жену к себе.

— У вас когда-нибудь кончится медовый месяц? — строго спросил проходивший мимо Николай.

— Никогда! — ответил Леандро, вглядываясь в лицо жены. Интересно, полюбит ли она самого разговорчивого попугая, которого он купил ей в Лондоне? Офелия предложила ей забрать Хэддока, но дети сестры были очень привязаны к старой птице, и Молли не стала лишать их этой радости.

Доверие и счастье согревали Молли. Потом, когда они останутся наедине, она сообщит Леандро, что скоро у них будет второй ребенок. Молли точно знала, что эта новость обрадует его.

Улыбка не сходила с ее губ, напоминающих лук Амура.

Теперь ей нельзя было жаловаться на жизнь. У нее замечательные муж и сын, любящие и близкие родные. И есть с кем поделиться сокровенным…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.