Ускоренный рост мировой экономики

Наступление XXI в. ознаменовалось значительным ускорением социально-экономического развития практически по всем группам стран, что видно из приведенной далее таблицы.

Так быстро в течение ряда лет экономический мир и представленные здесь группы стран раньше не развивались. Обращает на себя внимание, что в последние четыре года (2004–2007) темпы роста ВВП по группам стран заметно ускорились.

В России

В России, в отличие от других стран, экономический рост наполовину был связан со значительным повышением цен на нефть, газ, другие виды сырья и материалов. В 1998–1999 гг., например, цена на нефть была в размере 10–12 долларов за баррель, а в 2000 г. она повысилась вдвое, до 25 долларов за баррель. Это вызвало небывалый прирост ВВП в размере 10 %, что во многом было следствием роста экспорта в 2000 г. на 41 %, из которых рост на 28 % связан с увеличением экспортных цен.

Затем в 2001–2002 гг. цена на нефть колебалась между 20 и 23 долларами. Отсутствие роста цен на нефть и стабилизация в связи с этим размеров экспорта в 2000–2002 гг. привели к сокращению темпов роста ВВП в 2001 и 2002 гг. вдвое. Затем, с 2003 г., начался ежегодный значительный рост цен на нефть — они росли по 10 и более долларов за баррель в год и увеличились, таким образом, примерно с 22 долларов в 2002 г. до 69 долларов в 2007 г. Соответственно, росли цены на природный газ и другие виды сырья и материалов. В 2007 г. по сравнению с 2000 г. цены на уголь выросли в 2,3 раза, на медь — почти в 4 раза, на алюминий — в 1,7 раза, на никель — в 4,3 раза и т. д. Напомним, что все это, начиная с нефти и природного газа, — главные товары экспорта России: доля нефти и нефтепродуктов здесь около 40 %, газа — 20 %, металла — 15 %, угля — 3 %.

В других странах

В других странах высокие темпы роста были связаны с увеличением нормы инвестиций, с притоком капитала из зарубежных стран. Именно в эти годы начался крупный приток капитала в развивающиеся страны. По данным Всемирного банка, каждые два года здесь приток капитала удваивался и в 2007 г. превысил 1 трлн долларов. В России до 2004 г. наблюдался отток капитала, а с 2005 г. начался чистый приток капитала, который в 2006 г. составил 42 млрд долларов, а в 2007 г. — 83 млрд долларов.

Высокие темпы роста развитых стран во многом были связаны с потребительским бумом и бурным жилищным строительством и продажей жилья.

В значительной мере этот бум осуществлялся за счет все возрастающей массы кредитов населению при увеличивающемся их долге финансовым институтам. И в развитых, и в развивающихся странах нарастал перегрев экономики. Этот перегрев во все большей мере подпитывался небывало быстрым увеличением финансового оборота, который все больше перемещался в сторону производных финансовых инструментов. Размер ипотечных кредитов в развитых странах приблизился к величине ВВП. Активы банков в европейских странах в 2–3 раза превзошли объем ВВП.

Еще быстрее рос фондовый рынок, достигнув астрономических размеров. Даже в России, где число эмитентов фондового рынка составляет около 500 компаний, в последние годы объем рынка рос по 40–80 % в год и превысил 1,35 трлн долларов, оказавшись на 8-м месте в мире.

Что касается производных ценных бумаг, прежде всего связанных с хеджированием рыночных рисков, то их объемы стали превышать размеры реальной экономики в 5-10 раз. По некоторым оценкам, общий объем производных ценных бумаг (деривативов) в мире превысил 600 трлн долларов при объеме мирового ВВП примерно в 60 трлн.

Особенно сильное развитие эти производные финансовые инструменты получили в главных финансовых центрах мира — США и Великобритании.

Всеобщая эйфория от столь значительного ускорения социально-экономического развития, роста потребления, широких возможностей финансирования не позволила разглядеть слабости в мирохозяйственной финансово-экономической системе, взглянуть на раздувающиеся финансовые сектора как на фиктивные пузыри, оторвавшиеся от реальной почвы. Если обычное развитие на графике (рис. 1) предстает почти прямой линией с несколько снижающимися темпами по мере достижения новых экономических высот, с креном не в количественный рост, а в повышение качества этого роста, то здесь тренд стал загибаться вверх по экспоненте, что всегда, и в прошлые времена, было предвестником срывов, кризиса. Пример такого тренда применительно к индексу российского фондового рынка РТС привел В. А. Мау в его интересной статье о современном кризисе.^[1]

И чем круче шел вверх тренд, тем глубже обычно оказывался кризис. Так произошло и на этот раз.

Крушение ипотечных кредитов

Первым лопнул ипотечный финансовый пузырь, связанный с необеспеченной выдачей значительной части ипотечных кредитов в США, — такие кредиты выдавали без одновременного привлечения сколько-нибудь значительных средств будущего собственника жилья, без строгого учета получаемого дохода с возможностью расплатиться за ипотеку. Залог жилья в условиях повышающихся цен на жилье казался достаточным основанием для выдачи долговременных ипотечных кредитов. Достигнув максимума в условиях массового строительства все новых и новых домов, предложение в конце концов превысило спрос. Цены на жилье стали падать, ипотечные кредиты во все большей своей части стали не возвращаться, и возник острейший ипотечный кризис.

А поскольку в ипотеке прямо или косвенно через ипотечные ценные бумаги участвовало подавляющее большинство банков и инвестиционных компаний, то невозврат ипотечных кредитов привел к кризису ликвидности, банкротству ряда банков и инвестиционных компаний, развалу межбанковского финансового рынка. Неустойчивым оказалось даже положение грантов ипотечного дела двух крупнейших полугосударственных ипотечных компаний США с общими активами более 3 трлн долларов. Нехватку средств стали испытывать даже самые крупные инвестиционные компании мира, такие как Goldman Sachs, а пятая по величине инвестиционная компания мира с активами 700 млрд долларов Lehman Brothers попросту обанкротилась. На грани банкротства оказался и крупнейший мировой страховщик — компания AIG, которой выжить помогли вливания Министерства финансов США. Десятки миллиардов долларов убытков пришлось списывать крупнейшим мировым банкам, таким как UBS и CitiBank.

Кризис оказался таким глубоким, что международные банки и финансовые корпорации были вынуждены в массовом масштабе продавать свои активы в других странах, чтобы пополнить резко сократившуюся ликвидность и остаться на плаву. В результате рухнули фондовые биржи из-за массовой продажи акций для пополнения ликвидности, стал быстро расти курс доллара по отношению к другим валютам, поскольку именно долларовые активы были здесь особенно востребованы.

Финансовый кризис перерос в экономический

Значительно был снижен размер кредитования реального сектора, и финансовый кризис перерос в экономический. Началась рецессия производства со значительным сокращением потребляемого топлива, сырья, материалов, что привело к обрушению цен, которые в предшествующий период необоснованно выросли и достигли заоблачных высот. Цена нефти, например, подстегиваемая перегретым рынком фьючерсов на нефть, превысила 160 долларов за баррель. Она обвалилась до 30–40 долларов. Втрое снизились контрактные цены на поставку природного газа — с 500 до 175 долларов за тысячу кубов; упали цены на коксующийся уголь, медь, никель, алюминий и другие виды сырья и материалов.

Неустойчивость мирового финансово-экономического хозяйства, его внутренние слабости и диспропорции в конечном счете и привели к глобальному финансово-экономическому кризису. У каждой страны, разумеется, были свои особенности, свои сильные и слабые стороны, которые кризис обнажил до предела. В связи с этим рассмотрим более подробно, как развивалась Россия накануне кризиса и насколько ее социально-экономический подъем в последние десятилетия подготовил страну к кризису.

Экономический и социальный подъем России в последнее десятилетие

В период, предшествующий кризису 2008–2009 гг., в России происходил значительный экономический и социальный подъем, который длился 10 лет.

Рост экономики после глубокого социально-экономического кризиса, который поразил Россию в 1990–1998 гг., начался с 1999 г. За 10 лет (1999–2008) валовой внутренний продукт России вырос более чем на 90 %, среднегодовой темп прироста немного ниже 7 %. Минимальный темп при этом был в 2002 г. — 4,3 % в год, а максимальный в 2000 г. — 10 % в год. В последние 6 лет, с 2003 г., темпы роста несколько возросли и в докризисный 2007 г. составили 8,1 %.

Самые высокие темпы роста демонстрировали инвестиции в основной капитал. За 10 последних лет они увеличились примерно в 2,8 раза, в среднем их годовой прирост составил около 12 %.

Рост реальных доходов населения за 20002007 гг. в среднем осуществлялся довольно стабильно — по 10 % в год.

За 2000–2008 гг. доходы населения увеличились в 2,4 раза.

Сократилась безработица — с 11,5 млн до 4,2 млн человек.

На темпах социально-экономического развития кризис стал сказываться с сентября-октября 2008 г. В предшествующий период года валовой продукт продолжал расти опережающими темпами — 7,8 % к соответствующему периоду прошлого года. В последний квартал 2008 г. рост ВВП резко замедлился и составил в среднем за 2008 г. — 5,6 %.

Примерно такими же темпами, правда с большими колебаниями (от 3,7 % в 2002 г. до 11,9 % в 2000 г.) росла промышленность. При этом в начале экономического подъема ее рост значительно превышал увеличение ВВП, а во второй половине 10-летнего подъема экономики он стал существенно отставать от роста валового внутреннего продукта.

Самые высокие темпы роста демонстрировали инвестиции в основной капитал. За 10 последних лет они увеличились примерно в 2,8 раза, в среднем их годовой прирост составил около 12 %.

Отметим также, что, пожалуй, впервые в истории России 10 лет подряд (1999–2008) ежегодно увеличивался объем производства в сельском хозяйстве — ни один из годов не был провальным. В целом за 10-летие объем сельского хозяйства увеличился на 50 %.

Что касается социальных показателей, то их подъем начался только с 2000 г. — на год позже, чем стали расти экономические показатели. Для социальной области 1999 г. был годом продолжения социального кризиса, когда снизились реальные доходы, наблюдался высокий (более 36 %) рост потребительских цен.

Рост реальных доходов населения за 2000–2007 гг. в среднем осуществлялся довольно стабильно — по 10 % в год.

В целом за период 2000–2008 гг. доходы населения увеличились в 2,4 раза. Резко сократилась и безработица — с 11,5 млн до 4,2 млн человек. По отношению к экономически активному населению безработица снизилась с 13 до 5,6 %.

Заметим, что в мире найдется немного стран, которые в последние 10 лет демонстрировали столь высокие темпы социально-экономического развития. Более высокими темпами экономика развивалась в последнее 10-летие в Китае, Индии, Казахстане, а также в небольших нефтедобывающих странах в связи с небывалым повышением цен на нефть — речь идет, прежде всего, о странах Ближнего Востока и Азербайджане.

Экономический рост России начался с глубочайшего кризиса

Вместе с тем нужно отметить, что этот социально-экономический рост в России начался с очень низкого уровня, куда опустилась экономика России в результате 9-10-летнего социально-экономического кризиса 1990–1998/99 гг.

В период этого кризиса валовой внутренний продукт России сократился в 1,9 раза (1998 г. по отношению к докризисному 1989 г.), промышленность — в 2,2 раза, сельское хозяйство — в 1,8 раза, реальные доходы — в 1,9 раза. Поэтому в основном этот социально-экономический рост носил восстановительный характер, и к 2007–2008 гг. экономика России поднялась из ямы кризиса, достигла и даже немного превысила уровень докризисного 1989 г., что хорошо видно из прилагаемого графика (рис. 2).

То, что Россия сначала 9-10 лет опускалась в яму кризиса, а потом в течение опять-таки 9-10 лет выбиралась из нее, коренным образом сказалось на ее месте по размерам ВВП среди ведущих стран мира.

С 1989 г. (перед кризисом) Россия по размерам ВВП уступала только США и Японии. Затем, в 1990–1998 гг., ВВП страны сократился почти вдвое, в то время как экономика других стран увеличивалась: развитых стран — на 2–3 % в год, Китая — на 10 % и Индии — на 7 % в среднем за год. В результате Россия опустилась на 10-е место. В 1999–2007 гг. ВВП России вырос в 1,8 раза, и страна опередила сначала Бразилию с ВВП 1,6 трлн долларов, потом Италию — 1,7 трлн долларов, затем Францию с ВВП 1,9 трлн долларов и, наконец, Великобританию — 2,0 трлн долларов, выйдя на 6-е место в мире с показателем 2,1 трлн долларов.

Впереди России — Германия (3 трлн долларов), Индия (более 3 трлн долларов), Япония (около 5 трлн долларов), Китай (около 7 трлн долларов) и США (около 13 трлн долларов).

Причины роста экономики — повышение цен на нефть

Второе обстоятельство, которое нужно иметь в виду, объясняя феномен 10-летнего социально-экономического развития России, — это то, что рост примерно на половину был связан с повышением мировых цен на нефть, газ, металлы — главные экспортные товары России, — что вызвало огромный приток валюты в страну.

Особенно значительной (до 70 % в отдельные годы) эта доля прироста ВВП наблюдалась в период с 2003 г., когда начался значительный ежегодный рост цен на нефть, по 10 и более долларов за баррель в год.

Напомним, что в 1998 г. — базовом году, с которого считаются темпы экономического подъема, — цена за баррель нефти как раз составляла около 10 долларов, а после 2003 г. только ежегодный прирост цены превысил эту величину. В результате цена на нефть подскочила примерно с 22 долларов за баррель в 2002 г. до 75 долларов в 2007 г. и 95 долларов в среднем в 2008 г.

Низкое качество экономического роста

Третье обстоятельство, которое нужно отметить, — это низкое качество экономического роста. В подавляющей части этот экономический рост осуществлялся за счет увеличения традиционных отраслей. Из крупных отраслей наиболее быстро росли сфера торговли и сфера услуг, оплачиваемая из госбюджета, грузовой транспорт, пищевая промышленность, в последние годы — автомобилестроение. Доля инновационных отраслей в подъеме экономики была минимальной, наиболее значимая здесь отрасль на сегодня — мобильная связь.

Что касается качества социального развития, то основной прирост доходов достался 20 % самых зажиточных семей России, среди которых наиболее росли доходы самых богатых.

Как видно, доля денежных доходов растет только у высшей, пятой группы населения (20 %), которая концентрирует немного меньше половины всех доходов населения. На долю первой группы с наименьшими доходами приходится только 5 % всех доходов, на долю второй — менее 10 % и т. д.

Хотя реальные доходы бедных слоев населения тоже увеличивались, однако и разница в доходах бедных и богатых росла.

Кроме того, среди показателей благосостояния экономический подъем недостаточно сказался на объемах жилищного и социального строительства (он составил менее 80 % уровня докризисного 1989 г.) и на показателях здоровья населения, которые резко ухудшились в сравнении с докризисными 1980-ми и лишь немного приподнялись в последние два-три года.

Насколько социально-экономический подъем России в 1999–2008 гг. подготовил страну к новому кризису

Двукратный подъем основных экономических и социальных показателей России в последние 10 лет, конечно, укрепил ее экономику и социальную сферу, поднял благосостояние людей и тем самым облегчил бремя кризиса.

Реальные доходы на душу населения

По объему общественного производства — валового внутреннего продукта — Россия с 10-го места в мире в 1998 г. поднялась на 6-е место в 2008 г., опередив Бразилию, Италию, Францию и Англию, о чем говорилось выше.

В то же время по уровню экономического развития, измеряемому величиной ВВП, приходящейся на душу населения, Россия уступает примерно 50 странам мира с показателем около 15 тыс. долларов. Тридцать развитых стран мира имеют уровень экономического развития в 20 тыс. долларов и более. Еще примерно 10 постсоциалистических стран (Словения, Чехия, Венгрия, Польша, Словакия, страны Балтии и др.) несколько превосходят

Россию. Выше России имеют ВВП на душу населения также многие нефтедобывающие страны Ближнего Востока.

По уровню реальных доходов на душу населения Россия занимает 55-60-е место среди 220 стран мира из-за повышенной доли потребления для государственных нужд в составе ВВП.

Значительно возросли накопления населения. Только на счетах российских банков сбережения населения превысили 6 трлн рублей, или около 170 млрд долларов при его современном курсе.

По-видимому, существенно большая сумма — в 1,52 раза — финансовых средств у граждан России размещена в зарубежных банках. Как видно, в расчете на душу населения речь идет о накоплениях в размере 2–3 тыс. долларов, что равно 4-6-месячному доходу (в расчете на душу населения). Для населения западных стран, где душевые накопления составляют десятки тысяч долларов, наши показатели крайне малы. Но если обратиться к прошлому, то, например, 10 лет назад в расчете на душу населения в долларовом выражении этот показатель был в 20 раз меньше.

Валютный резерв

Большой приток валюты в страну в связи с повышением экспортных цен на нефть, газ и др. экспортные товары России позволил накопить государству большие валютные резервы.

Как видно из таблицы на стр. 24, в 2000–2008 гг. в Россию по экспорту поступило более 2 трлн долларов, из которых около половины пошло в расширенный госбюджет, а более половины — экспортерам.

Объем экспорта России увеличился с 75 млрд в 1998 г. до 469 млрд долларов в 2008 г., т. е. более чем в 6 раз.

Огромный приток валюты позволил прежде всего увеличить золотовалютные резервы Центрального банка по максимуму до 597 млрд долларов (сентябрь 2008 г.). За счет отчисления от цен на нефть в составе этих резервов был образован Стабилизационный фонд, который позже был расчленен на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. В настоящее время объем средств в этих фондах равен примерно 240 млрд долларов. Динамика золотовалютных резервов ЦБ России показана в таблице на стр. 24.

Кроме того, резервным может считаться также возникший с 2000 г. систематический профицит государственного бюджета, который достиг 70 млрд долларов в 2008 г.

По показателю объема валютных резервов Россия занимает 3-е место в мире, уступая Китаю (около 2 трлн долларов) и Японии (1 трлн долларов).

Эти резервы, разумеется, существенно помогают преодолеть кризис.

Достижения российской экономики за последние 10 лет

Приток валюты в страну заметно укрепил и банковскую систему. Ее активы достигли 60 % валового внутреннего продукта, в то время как, например, в 1999 г. они составляли менее 10 %.

Приток финансов резко укрепил и всю государственную финансовую систему, прежде всего ее федеральную часть. В долларовом выражении за последние 10 лет федеральный бюджет вырос в 15 раз и средства Казначейства, которое управляет финансами бюджетных организаций (включая их внебюджетные доходы), составили половину валового внутреннего продукта и почти сравнялись с активами банковской системы России.

Значительный рост инвестиций в последние 10 лет позволил обновить техническую базу ряда отраслей, и прежде всего экспортно ориентированных отраслей, пищевой промышленности, отдельных отраслей машиностроения и связи. С новой технической базой этим отраслям, естественно, легче выживать в условиях кризиса.

Важным достижением последних 10 лет была выплата внешнеэкономического государственного долга России. Сдавая свое президентство в 1999 г., Б. Н. Ельцин оставил Россию с долгом в 158 млрд долларов, что составляло 90 % ВВП того времени. Этот долг складывался из 103 млрд долларов долгов бывшего СССР, которые полностью были взяты Россией на свое обслуживание, и 55 млрд новых долгов, взятых уже новым российским государством.

В связи с притоком дополнительных нефтегазовых валютных доходов у России появился шанс относительно быстро погасить столь громадный и обременительный долг. Российское правительство этот шанс всецело использовало и за 2000–2007 гг. выплатило около 180 млрд долларов внешнего государственного долга, из которых около 70 млрд пошло на уплату процентов по долгу, а около 110 млрд — на возврат долга. Поэтому внешнеэкономический государственный долг России сведен к минимуму — он составляет сейчас около 40 млрд долларов, или около 3 % ВВП, и никаких проблем в период кризиса нашему государству не создает.

Ошибки экономического развития и упущенные возможности

Как видно, многое было сделано, и все же, оглядываясь назад, можно сказать, что Россия в значительной мере упустила свой шанс лучше укрепиться, стать более устойчивой к колебаниям мировой конъюнктуры.

Не сформированы рыночные фонды «длинных» денег

Главное, что не было сделано в России за последнее 10-летие, — не сформированы рыночные фонды «длинных» денег, а ведь именно вложения «длинных» денег в активы банков, предприятий и организаций — в ценные бумаги — обеспечивают их стабильность. Но в России как не было, так и нет до сих пор рыночных фондов «длинных» денег.

За прошедшее 10-летие в России не была создана накопительная пенсионная система, которая позволила бы сегодня иметь примерно 200-миллиардный долларовый фонд «длинных» денег. В 1997 г. на систему накопительных пенсий перешел Казахстан, а Россия не последовала этому примеру. Не были приняты и серьезные меры по укреплению страховой системы, и она осталась не развитой, слабосильной, без фондов «длинных» денег, которые отличают эту систему в развитых странах. Поздно, только в последние три-четыре года, в России стали интенсивно развиваться паевые фонды, и поэтому они не успели накопить «длинные» деньги. Наконец, банковская система при всем ее огромном развитии остается крайне слабой в сравнении с банками других стран, и в ней менее 5 % «длинных» денег. Поэтому в российских активах преобладают «короткие» деньги.

Взять, например, фондовый рынок России. Он достиг огромных размеров — 1350 млрд долларов — накануне кризиса, но на покупку акций в основном расходовались «короткие» деньги и деньги иностранных инвесторов. И поэтому сразу с наступлением кризиса фондовый рынок России рухнул вдвое больше, чем других стран, где намного выше была доля «длинных» денег. Индексы наших ведущих бирж в первые шесть месяцев кризиса снизились в 5 раз в сравнении с падением в 1,5–2 раза индексов ведущих бирж других стран.

Не имея в активах «длинных» денег, сразу в тяжелейшее положение с ликвидностью попали российские банки, и потребовалось использовать намного больше госрезервов на поддержание банковской системы в сравнении с другими странами.

Сохранение в стране высокого уровня инфляции

Другим слабым местом нашей экономической системы является сохранение в стране высокого уровня инфляции. За 10-летие, прошедшее после финансового кризиса 1998 г., Россия является чуть ли не единственной страной в мире, которая не смогла преодолеть 10 %-ный барьер инфляции. Только в 2006 г. удалось снизить инфляцию до 9 %, но уже в 2007 г. она составила 11,9 %, а в 2008 г. — даже 13,3 %.

Высокая инфляция делает неподъемными для предприятий инвестиционные кредиты, для населения — ипотеку, снижает уровень жизни значительных слоев населения, получающих постоянный доход.

Заем денег у западных инвесторов

Отсутствие рыночных фондов «длинных» денег и высокая инфляция толкнули предприятия и организации России к тому, чтобы брать в долг «длинные» деньги у западных финансовых рынков, у западных инвесторов. Поэтому внешний долг предприятий и организаций России (внебюджетных) превысил 500 млрд долларов, что составило более 50 % их суммарного ВВП.

Это резко осложнило положение этих предприятий в условиях кризиса, а это, прежде всего, экспортноориентированные крупные концерны, объединения, холдинги, которые составляют костяк экономики России. Например, в 2009 г. этим предприятиям нужно отдавать 160 млрд долларов долга, что в условиях подорванной кризисом ликвидности сделать будет крайне трудно.

Однобокость развития

Слабость экономики России также заключается в однобокости ее развития, что хорошо видно по структуре экспорта. Почти 90 % российского экспорта составляют топливо, сырье и материалы-полуфабрикаты: более 40 % — нефть и нефтепродукты, более 20 % — газ, 15 % — черные и цветные металлы, по 2–3 % — продукция лесного комплекса (в основном кругляк), уголь, химудобрения, пшеница, уран и твеллы, меньше — необработанные алмазы.

При такой структуре экспорта приток валюты в страну определяется экспортом нефти и газа. Регулировать этот экспорт за счет прироста его объемов практически невозможно, ибо эти объемы достигли критически высоких величин, и мы не можем существенно прирастить здесь объемы производства и экспорта. Поэтому весь наш экспорт попадает в зависимость от уровня экспортных цен, и наша страна в последнее 10-летие «подсела» на нефтегазовую «иглу».

Правительство пыталось превратить это однобокое развитие страны в ее преимущество, провозгласив энергетическую политику чуть ли не главным козырем России в экономических взаимоотношениях с другими странами.

Пока росли цены на нефть и газ, в страну шел приток валюты, а как только цены на нефть снизились в три раза и более, так началось сокращение валютных поступлений, что больно ударит по всей экономике России: по госбюджету, который на 50 % формировался от доходов по экспорту; по уровню реальных доходов граждан, которые почти наполовину зависели от притока валюты; по инвестиционной и инновационной активности предприятий и организаций, которые на ³/₄ зависели от валютных поступлений.

Россия в период кризиса страдает вдвойне не только от негативного влияния — оттока капиталов, сокращения ликвидности и необходимости выплачивать предприятиям и организациям свой внешнеэкономической долг и т. д., но в не меньшей, а может быть даже в большей, мере она страдает от резкого снижения цен на нефть, газ, металл и другие виды сырья. В результате в 2009 г. объем экспорта из России, по прогнозу Минэкономразвития, снизится на 200 млрд долларов. Это уменьшение валютных возможностей страны из-за сокращения экспорта усугубляется оттоком капитала из страны.

Иностранный капитал в России

Благодаря устойчивому экономическому и политическому развитию в предшествующее 10-летие и высокой прибыльности экспортных отраслей в Россию охотно шел иностранный капитал. Чистый отток капитала из России, который наблюдался до 2005 г. и составлял 20–25 млрд долларов в год, сменился в 2006 г. чистым притоком капитала в размере 42 млрд долларов, а затем в 2007 г. чистым притоком иностранного капитала в размере 83 млрд долларов.

Теперь, в период кризиса, произошло коренное изменение ситуации с движением мирового капитала. В 2008 г., по данным Центрального банка России, отток капитала составил 129,9 млрд долларов. Ранее была опубликована цифра оттока за октябрь, — за один кризисный месяц отток составил 50 млрд долларов. На 2009 г. предсказывают отток в 100 млрд долларов из России. Столь значительное сокращение экспортной выручки плюс отток капитала, конечно, резко скажутся на сокращении темпов экономического и социального развития в ближайшие годы.

В отдельных заявлениях российского президента и правительства всегда фигурировала задача диверсификации экономики России, прежде всего экспорта. Но практически за 10 благоприятнейших лет при наличии огромных финансовых возможностей так ничего и не было сделано.

Россия могла бы стать мировым лидером в производстве и экспорте нефтехимических продуктов и произведенных на их основе товаров, занять лидирующее место по глубокой переработке древесины и выработке целой гаммы готовых продуктов. Россия могла бы в разы развить экспортное энерго- и электромашиностроение, опираясь на наличие научной и конструкторской базы в этой сфере, традиции установленных связей и т. д.

Намного раньше можно было бы начать возрождение российской авиации, притом не только создание региональных самолетов, но и уникальных большегрузных транспортных самолетов.

Курс доллара по отношению к рублю

Трудности борьбы с кризисом будут нарастать еще из-за быстрого и значительного роста курса доллара по отношению к рублю. В условиях притока валюты в страну Центральный банк и правительство проводили курс на укрепление рубля. Доллар, который несколько лет назад стоил 30 рублей и более, из года в год уступал рублю, и его курс дошел почти до 23 рублей за доллар. И это в условиях, когда в России ежегодная инфляция составляла 9-15 % в год, а в США — 1–1,5 %.

Такое укрепление рубля, на наш взгляд, нанесло огромный ущерб российской экономике, поскольку сделало сверхприбыльным импорт, который получил двоякое преимущество перед производством соответствующих товаров в России: во-первых, из-за укрепления рубля, во-вторых, из-за высокой инфляции, которая сказывалась на рублевых издержках российских товаров и никак не отражалась на издержках производства товаров, привозимых с Запада.

Этот ущерб частично мог бы быть компенсирован, если бы дешевый доллар был бы использован для массового и системного обновления машин и оборудования, средний возраст которого в России составляет 18 лет — вдвое, больше, чем в развитых странах. Но этого сделано не было.

В результате полностью деградировала легкая промышленность России — ее производство попросту ежегодно сокращается. Многие отрасли машиностроения находятся в полубезнадежном состоянии, в том числе такая ключевая отрасль, как станкостроение, производство оборудования для многих отраслей. Фактически полуискусственно поддерживается конкурентоспособность нашего автомобилестроения, которая тоже постепенно сходит на нет. Сохраняют конкурентоспособность отдельные подотрасли пищевой промышленности и сельского хозяйства, но и здесь по продовольственным товарам объем импорта достиг почти половины от общего объема потребления, особенно по мясу.

На наш взгляд, курс доллара по отношению к рублю был явно занижен, и именно из-за этой заниженности сейчас происходит такой резкий сдвиг, когда курс доллара по отношению к рублю буквально растет ежедневно и за какие-то 5 месяцев с 23 рублей дошел уже до 36 рублей. Это сразу привело к резкому сокращению импорта, как и следовало ожидать. Если взять помесячные данные, то импорт сократился на 20 % и более. Это могло бы резко увеличить доходы экспортеров, если бы эти экспортеры были и производили бы не только топливо, сырье и полуфабрикаты, но и готовую продукцию, которая намного дорожает в долларовом выражении.

Пытаясь бороться как бы с чрезмерным ростом курса рубля, Центральный банк вынужден для поддержки рубля тратить свои золотовалютные резервы. Выше говорилось, что их объем дошел до 597 млрд долларов, а сейчас он сократился до 386 млрд, т. е. буквально за несколько месяцев объем золотовалютных резервов сократился на 210 млрд долларов.

Всего этого, естественно, могло не быть, если бы в своей прошлой политике мы больше руководствовались бы рыночными реалиями и поддерживали курс рубля так, как Китай поддерживает курс своего юаня.

Неподготовленность к кризису в социальной сфере

Наибольшие трудности в преодолении кризиса испытывают малообеспеченные семьи. Больше всего они страдают от инфляции, которую подхлестывают правительственные решения о повышении квартплаты, значительном повышении цен на газ, электричество и другие коммунальные услуги. Ведь в малообеспеченных семьях доля расходов на коммунальные услуги вдвое выше, чем в зажиточных семьях, и повышение цен в этом секторе на них сказывается наиболее болезненно. И это в дополнение к более высокой (20 %) инфляции продовольственных товаров, покупки которых преобладают в бюджетах малообеспеченных семей.

Рост курса доллара ведет к удорожанию импортной продукции, в том числе и дешевой импортной продукции, которой малообеспеченные слои населения широко пользовались. В частности, повышение цен на куриные око-рочка из-за рубежа не представляет никакой проблемы для зажиточных слоев, но это крайне болезненный вопрос для относительно бедных слоев населения.

И очень плохо, что наша страна встретила кризис при наличии обширного слоя бедных и при небывало высокой дифференциации доходов, огромном разрыве в уровне доходов бедных и богатых. Если, например, в странах Западной Европы средний доход 10 % богатых семей превышает средний доход 10 % самых бедных семей в среднем в 6–8 раз, то в России этот показатель в последние годы поднялся с 13–14 до 17,5 раза.

В последние годы все больше внимания уделялось вопросам становления в России среднего класса, к которому, по разным оценкам, относили 20–30 или даже 40 млн человек с доходом выше среднего, которые имеют или приобретают собственное жилье, способны за счет своих средств улучшить, в случае необходимости, свои жилищные условия, которые, как правило, имеют автомашину и/или используют кредит для ее покупки и т. д.

В условиях наступившего кризиса ипотека практически сошла на нет, автокредиты подорожали и резко сократились, цены на автомобили (в рублях) повысились, в том числе из-за большого роста курса доллара и евро. И средний класс попал в ловушку, тем более что ее представители намного активнее, чем другие, пользовались кредитами, имея возможность их оплатить за счет обещанных бонусов, приближающихся премий и т. д. Кризис сломал всю эту ситуацию, и средний класс оказался размытым. Его возможности резко уменьшились, возникли непредвиденные трудности с выплатами долга.

Одним словом, в социальной сфере мы недостаточно подготовились к кризису.

Ускорение инфляции в период кризиса

Неожиданным для всех явилось значительное ускорение инфляции в период кризиса. Казалось бы, в период кризиса складывается благоприятная обстановка, чтобы снизить инфляцию, ведь значительно снизились цены на топливо, сырье, материалы; продовольственные товары на мировом рынке стали стоить дешевле, чем в прошлые годы. Почему же в России Минэкономразвития и на 2009 г. планирует инфляцию 13 %, в то время как во всех других странах сейчас идет сокращение инфляции, после небольшого ее всплеска в 2008 г. в связи с кризисом?

США, Западная Европа прогнозируют свою инфляцию на уровне 1–1,5 %, развивающиеся страны — на уровне 4 %, и только Россия заявляет об ожидаемых 13 %.

Как видно, преимущество России в период кризиса — это большие государственные валютные резервы и это отсутствие сколько-нибудь значительного государственного внешнеэкономического долга. Однако это преимущество сочетается с наличием многих слабостей, черных дыр, незавершенных дел, которые наличествуют в нашем обществе.

Своеобразие сильных и слабых сторон, с которыми наша экономика, наше общество вошли в кризис, и делает последствия этого кризиса весьма своеобразным для России, отличным от ряда других стран.

Всесторонний, комплексный характер нового кризиса

Особенность современного финансово-экономического кризиса заключается во всесторонности этого кризиса, охватывающего все финансовые сферы, экономику во всем ее многообразии и социальную сферу, а порой (в отдельных странах) перерастающего и в политический кризис. Этим этот кризис отличается от многих специализированных кризисов в отдельных странах, которые обваливают ипотеку и недвижимость, финансовую систему, отдельные отрасли и сферы экономики.

Рождение общеэкономического кризиса

Как известно, настоящий кризис начался в США в 2007 г. как ипотечный, но он сразу перерос в общефинансовый. Одним из его проявлений стал обвал цен на недвижимость. В ипотечных организациях, когда они столкнулись с массовым невозвратом ипотечных кредитов, возник кризис ликвидности, трудности с возвратом данных в заем средств. Через взаимосвязанную систему ценных бумаг, родившихся на базе закладных по ипотеке, кризис стал распространяться и на финансовые организации, непосредственно не выдававшие ипотечных кредитов, и на весь финансовый рынок. Как только рынок столкнулся с частыми проявлениями невозврата взятых кредитов, с нехваткой ликвидности, стал разваливаться межбанковский рынок, сузилась сфера кредитования, поскольку кредит теперь с трудом стали давать под залог обесценивающихся ценных бумаг. Сформировавшиеся на базе закладных ценные бумаги различного уровня, включая производные финансовые инструменты, оторвались от реальных процессов продажи и покупки недвижимости, по объемам многократно их превысили. Они жили самостоятельной жизнью, плодились и размножались, и это неизбежно привело к большому пузырю подобных производных ценных бумаг. Кризисная ситуация прорвала этот пузырь. Через какое-то время это произошло и с другими финансовыми пузырями, разного рода фьючерсами, деривативами CDS и др.

Нуждаясь в ликвидности, инвесторы всех рангов и масштабов бросились распродавать свои активы, акции, облигации, ценные бумаги и обвалили соответствующие рынки. Особенно пострадала биржевая торговля акциями. Фондовые рынки ведущих стран сократились в 1,52 раза, а отдельных развивающихся стран — в 4 раза и более. Конечно, все это самым непосредственным образом сказалось на движении капитала, в том числе, между странами. Из развивающихся стран начался массовый отток капитала, в котором остро нуждались прежде всего транснациональные инвестиционные компании и крупнейшие банки, попавшие со своими обесценившимися ценными бумагами и снижающейся ликвидностью в трудное положение и перед своими акционерами, и перед клиентами, и перед партнерами.

Этот всесторонний, достаточно глубокий и острый финансовый кризис сразу сказался на предприятиях и организациях народного хозяйства. Им стало труднее кредитоваться из-за кризиса ликвидности, возвращать долги за ранее взятые кредиты. Они не могли хорошо перекредитоваться. У них обнаружился недостаток оборотных фондов. Некоторые из них стали неплатежеспособными, стали терять прибыль.

Государство было вынуждено вмешаться, прежде всего, чтобы поддержать финансовые организации, особенно банки, а также ипотеку. Для этого в основном использовались бюджетные деньги. Это резко увеличило дефициты бюджетов, привело к сокращению других бюджетных расходов. В результате сократился платежеспособный спрос на различную продукцию, на многие товары стали снижаться цены, а с ними — сокращаться прибыль многих предприятий и организаций.

Да и население в период кризиса не склонно приобретать жилье, автомашины, другие дорогие товары, спрос на которые резко упал. Сокращение жилищного строительства на 30–40 %, автомобилестроения на 20–30 % по цепочке вызвало резкое снижение производства у поставщиков материалов, металла, необходимых изделий. Так финансовый кризис перерос в общеэкономический, и довольно дружно в развитых странах началась рецессия — сокращение производства.

Первыми рецессию официально признали в Европейском союзе, где во втором и третьем кварталах 2008 г. произошло сокращение производства в сравнении с соответствующим периодом прошлого года. Затем, Национальное бюро экономических исследований США — орган, который официально уполномочен объявлять рецессию, — в ноябре 2008 г. объявил о том, что экономика США находится в состоянии рецессии. Впервые в послевоенный период о рецессии было объявлено и в Японии.

Таким образом, не в 2009 г., как все предсказывали, а уже с середины 2008 г. развитые страны мира в целом оказались в рецессии, которая с каждым месяцем углубляется. И, наверное, растянется на весь 2009 г. В целом по 2009 г. эксперты предсказывают заметное сокращение общественного производства развитых стран, минимум на 2 % в среднем за год. Многие прогнозируют продолжение рецессии и в первой половине 2010 г.

Финансовый кризис ударил и по производству в развивающихся странах, которое до этого росло в среднем по 5,5 % в год. Кризис подрезал крылья этому росту, и теперь на 2009 г. прирост производства здесь ожидается вдвое меньше — примерно на 3 % в лучшем случае. При этом во многих странах, в том числе и в России, реальный сектор начал сокращать производство — уменьшилось промышленное производство, строительство и, особенно сильно, транспорт.

Наиболее сильно кризис скажется на динамике инвестиций. Обычно в период кризиса они значительно сокращаются. Это произойдет и сейчас, и не только в развитых, но и во многих развивающихся странах. А инвестиции являются вложением в будущее, и их снижение сегодня означает сокращение прироста производства в перспективе 3-5-7 лет в зависимости от отрасли и сферы производства, характеризующейся разной скоростью оборота капитала.

Финансовый и экономический кризис переплелись друг с другом и составляют на самом деле неразрывное единство. Поэтому кризис лучше называть финансово-экономическим. Даже если взять отдельную компанию, то в связи с трудностью кредитования, необходимостью отдавать предшествующие долги, сокращением спроса на выпускаемые товары и услуги все это сразу сказывается на производстве, которое снижается, а вместе с этим исчезает прибыль — главный источник финансового благополучия предприятия. Возникает порочный круг. Перекладывая друг на друга свои трудности, финансы и производство вместе усугубляют этот кризис и топят экономику, приближая ее падение ко дну.

От финансово-экономического к социальному кризису

Пытаясь прервать это порочное круговое движение, предприятия и организации стремятся сократить затраты и за счет этого получить дополнительные средства. Самый быстрый и доступный резерв сокращения затрат — это сокращение персонала. Терпящее кризис предприятие первым делом освобождается от части работников. Затем оно пытается освободиться от части активов. Но в период кризиса это намного сложнее, чем первое, поскольку желающих купить эти активы немного. Если даже они кому-то нужны, то покупатель все равно выжидает, полагая, что дно еще не достигнуто. Этот актив через несколько месяцев будет стоить еще дешевле. Случай же сокращения персонала как бы более бессбойный, хотя и здесь есть свои огромные трудности, противостояния с профсоюзами, муниципалитетом, региональными и даже федеральными властями.

Сокращение численности ведет к увеличению безработицы, снижению реальных доходов большой группы семей, и, таким образом, финансово-экономический кризис на глазах перерастает в социальный. Ухудшение условий жизни людей в период кризиса происходит не только из-за значительного роста числа безработных, но и из-за экономии на заработной плате и других доходах с целью снижения затрат и просто с уменьшением доходов малого и среднего бизнеса, сокращением дивидендов и предпринимательского дохода в крупных корпорациях.

В то же время в период кризиса люди больше накопляют, экономят свои доходы, откладывая их, так сказать, на черный день, и поэтому их потребление сокращается. А с сокращением потребления снижаются и объемы торговли. К тому же торговля всегда жила на непрерывно возобновляемых кредитах, и кризис ликвидности на торговле отражается, может быть, даже раньше, чем на других отраслях. Во всяком случае, в России именно торговые сети, можно сказать, первыми оказались в трудном положении. И Сбербанку, как государственному банку, пришлось в первую очередь их обеспечивать кредитами. Иначе могло бы быть нарушено бесперебойное обеспечение населения, в том числе, товарами первой необходимости.

Сокращение жилищного и социально-бытового строительства приводит к тому, что жилищные и бытовые условия у подавляющего большинства семей не улучшаются, а подчас ухудшаются.

Наконец, кризис пагубно отражается на здоровье нации. У значительной части населения, по которой кризис особенно больно ударил — одних увольняют, других выселяют из жилья из-за неуплаты ипотеки, третьих объявляют банкротами из-за неуплаты различных кредитов, — все это вызывает депрессию. В США, например, безработица обычно составляла 4,5 % от экономически активного населения. Уже в начале 2009 г. она достигла 8 %, а в 2009 г., по прогнозам, может превысить даже 9 %. За время кризиса, таким образом, численность безработных в США увеличивается на 4–5 млн человек, и это не одни и те же люди. Через безработицу за период кризиса пройдут порядка 20 млн работающих, которые живут в семьях с численностью 50 млн человек. И эта огромная часть населения, естественно, будет пребывать в депрессии, находиться под длительным стрессом, пока глава семьи не найдет работу, пока финансовое положение семьи как-то не выправится. Депрессия, длительный стресс самым негативным образом сказываются на здоровье и работников, и членов их семей. Именно в эти периоды происходит всплеск сердечно-сосудистых заболеваний, увеличивается смертность от инсультов и инфарктов, обостряются хронические болезни, растет число психических больных, самоубийств.

Так что, подводя итог сказанному, еще раз констатирую, что современный кризис — это кризис всеобъемлющий, охватывающий и финансы, и экономику, и социальную сферу, а иногда и сферу политики.

Выживание России идет за счет резервных фондов

В отличие от большинства других стран Россия накануне кризиса обладала огромными финансовыми резервами. Напомню, что золотовалютные резервы Центрального банка достигли в сентябре 2008 г. максимума в 597 млрд долларов, а профицит бюджета еще 70 млрд долларов. По объему резервов мы уступали Японии (размер резервов около 1 трлн долларов) и Китаю (около 2 трлн долларов). Четвертое место занимал Тайвань.

Наличие таких резервов давало возможность России оказать финансовую поддержку в необходимых, разумеется, случаях попавшим в беду банкам, предприятиям, организациям и, конечно, людям, в минимальной мере затрагивая государственный бюджет, который опять-таки в своей основной части в России направлен на решение социальных задач. И если бюджет России обременять так, как это делается в развитых странах, где нет подобных России резервов, то это может намного ухудшить социальное положение наших граждан из-за сокращения социальных выплат и льгот из бюджета.

Резервы казались необъятными. Но всего за несколько месяцев кризиса в России они стали таять буквально на глазах. Золотовалютные резервы уже сократились больше чем на 200 млрд долларов, к тому же в 2009 г. вместо профицита будет большой дефицит бюджета.

Этот дефицит бюджета в России в первую очередь связан с резким снижением цен на нефть и газ, которые формировали до 50 % федерального бюджета. Из Резервного фонда в 2009 г. собираются перечислить в бюджет 2,7 трлн рублей для возмещения выбывших нефтегазовых доходов. Это опять существенно уменьшит размер золотовалютных резервов, которые всего за полгода кризиса в России сократятся почти вдвое — с 597 млрд до 300 млрд долларов.

А ведь мало кто сомневается, что худшее в кризисе — падение производства. И вторая волна финансового кризиса, связанная с невозвратами кредитов, еще впереди. И с ней тоже придется бороться, выделяя немалые средства, и прежде всего за счет имеющихся валютных резервов. Особенно это относится к оказанию помощи предприятиям и организациям, прежде всего Газпрому, «Роснефти» и другим госорганизациям в возврате огромных зарубежных долгов.

Но при всех этих трудностях мы надеемся, что полосу кризиса, во всяком случае для населения, Россия пройдет с меньшими потерями, чем это было в 1998 г., когда реальные доходы сократились более чем на ¹/₄ и обесценились вклады населения в банках из-за большого скачка инфляции. Есть только одна пока трудно предсказуемая, но реальная опасность в России, которой, увы, нет в других странах, особенно в развитых. Речь идет о высокой инфляции в России, которая в 2009 г. прогнозируется в 13 %. Такая инфляция может свести на нет усилия государства по поддержанию уровня реальных доходов населения, по недопущению обеднения значительных слоев населения, ухудшения положения и без того бедствующих людей, чьи доходы уже сегодня ниже прожиточного минимума. А таких в России более 15 млн человек, среди которых повышенное число детей, которые в прямом смысле недоедают, недосыпают из-за плохих жилищных условий, не обеспечены надлежащим лечением из-за отсутствия средств и поэтому плохо развиваются, растут нездоровыми. А ведь это значительная часть будущего населения России, ее активных тружеников, от которых зависит будущее страны.

Глобальный характер кризиса

Вторая особенность современного финансово-экономического кризиса — его глобальный характер. Начавшийся в США, он довольно быстро распространился, в первую очередь, на развитые страны, а затем и на развивающиеся страны и стал общемировым кризисом. В этом отношении, например, он отличается от финансового кризиса 1997–1998 гг., который начался и больше всего поразил страны Юго-Восточной Азии, а затем вызвал кризис в России, Бразилии и некоторых других странах. Однако этот кризис не перерос в общемировой, и большинство стран мира, хотя и испытали какое-то влияние кризиса, все же не оказались в бедственном положении, а продолжали свое поступательное развитие.

Глобальный характер нынешнего кризиса, быстрота его распространения по миру являются ярким свидетельством углубления и расширения процессов глобализации в мире, прежде всего следствием формирования общемировой финансовой системы, связанной с международным переливом капитала, расширением и углублением внешней торговли и других форм экономического взаимодействия, усиливающейся взаимозависимостью валютных курсов разных стран. Одним словом, финансово-экономическая взаимосвязь, можно даже сказать, взаимопроникновение друг в друга различных стран в последнее десятилетие резко усилилось. Это дает право говорить о новом качестве складывающейся финансово-экономической системы всего мира.

Россия как часть общемировой финансовой системы

Покажем это на примере России. Десять лет назад (1999) объем внешней торговли России составлял 116 млрд долларов, менее 30 % от валового внутреннего продукта страны. Экспорт был равен всего 76 млрд долларов, а импорт — 40 млрд долларов. Прошло 10 лет. В 2008 г. объем внешней торговли составил 762 млрд долларов, или около 50 % к валовому внутреннему продукту, в том числе экспорт 469 млрд долларов, 30 % ВВП, и импорт — 293 млрд долларов, немногим менее 20 % ВВП. Как видно, экономика России сегодня вовлечена в международный товарооборот почти вдвое сильнее, чем это было 10 лет назад.

Столь высокий удельный вес внешней торговли и особенно экспорта в экономике России делает ее все более зависимой от изменений внешнеэкономических условий. Особенно сильно влияет на социально-экономическое развитие России динамика экспортных цен на товары, поставляемые Россией на мировой рынок. В экспорте России, как известно, преобладают нефть и нефтепродукты, природный газ, металлы, другое сырье и материалы (уголь, лес, химудобрения, урановая руда, алмазы, пшеница и др.).

Приток валюты в страну в виде экспортной выручки, как видно, в наибольшей мере зависит от уровня и динамики цен на нефть и газ. С 2003 г. эти цены ежегодно повышались на 20–30 %, в связи с чем объем экспортной выручки ежегодно увеличивался примерно по 25 %. Рост экспортной выручки больше чем наполовину формировал доходы госбюджета. И, как показывают расчеты, на долю этого фактора приходилось до половины прироста валового внутреннего продукта в стране и реальных доходов на душу населения.

Зависимость России от импорта

В огромной мере зависит экономика России и от импорта. Импорт в Россию тоже быстро растет, притом ускоряющимися темпами. До 2004 г. импорт увеличивался по 25 % в год, с 2005 по 2007 г. — уже по 30 %. При этом в структуре импорта более половины (51 %) занимают машины, оборудование и транспортные средства, 14 % продовольствие и около 5 % продукция легкой промышленности. Если импорт промышленных товаров растет по 25-30-40 % в год, то сама промышленность в России увеличивается только на 4–6 % в год. Так что импорт вытесняет многие отечественные товары с нашего рынка. Восемь последних лет деградирует, т. е. абсолютно сокращается, легкая промышленность, несмотря на ежегодный 10 %-ный рост платежеспособного спроса внутри страны

на изделия этой отрасли. Этот растущий спрос в основном удовлетворяется за счет импортных товаров. При столь форсированном импорте машин и оборудования деградируют многие отрасли машиностроения, в частности, доля отечественных легковых автомашин в объемах реализации этих машин в России когда-то была преобладающей, а сейчас свелась примерно к 10 %.

Валютный курс рубля

С возрастающим воздействием экспорта и импорта на развитие российской экономики неразрывно связан валютный курс рубля. С 2002 г. ежегодная инфляция в России составляла 10–15 % в сравнении с примерно 1–2 %-ной инфляцией развитых стран и 3–5 %-ной инфляцией (в среднем) по развивающимся странам. При прочих равных условиях, казалось бы, валютный курс рубля, например, в европейской или американской валютах должен был бы снижаться хотя бы по 10 % в год.

Но этого не происходило. Наоборот, валютный курс рубля укреплялся по отношению к валютам развитых стран. Еще в конце 1998 г. установился рыночный курс рубля и доллара в соотношении 1 доллар равен 25 рублям. Затем курс доллара немного вырос, превысив 30 рублей (2002 г. — 31,35 рубля за 1 доллар). С 2003 г. курс рубля стал довольно быстро расти, и уже в 2007 г. стал выше 1998 г., а в 2008 г. достиг почти 23 рублей. Между тем розничные цены с 1998 г. выросли в 7,9 раза у нас и менее чем на 30 % в США. Естественно, рубль оказался намного переоценен, что было связано с огромным притоком валюты в страну прежде всего из-за повышения цен на нефть и газ, а также в связи с увеличивающимся притоком иностранного капитала вместо его оттока в прошлые годы.

Вытеснение с рынка отечественной продукции

Высокий курс рубля по отношению к доллару и в меньшей мере по отношению к европейским валютам привел к тому, что импорт продукции в Россию из дальнего зарубежья сделался сверхприбыльным и получил неоспоримое конкурентное преимущество перед отечественной продукцией, начав вытеснять ее с рынка. Импор-тозамещение стало попросту экономически не выгодно. С другой стороны, сильный курс рубля подрезал стимулы, уменьшив прибыльность отечественного экспорта,

прежде всего экспорта готовой продукции и инновационной продукции. Поэтому, как только курс рубля стал расти, доля экспорта готовой продукции из России стала сокращаться. Доля экспорта машиностроения в дальнее зарубежье, например, с 2001 г. сократилась с 8,7 до 4 %, экспорт химической промышленности — с 6,7 до 5 %, легкой промышленности — с 0,9 до 0,2 %.

Внешние капиталы в экономике России

Другой показатель финансово-экономической взаимозависимости разных стран связан с движением капитала. До 2004 г. приток и отток капитала из России был относительно небольшим. Поступления иностранных инвестиций в Россию, например, в 2000 г. составляли около 11 млрд долларов, в том числе прямые инвестиции 4,4 млрд долларов. В 2007 г. они составили уже около 121 млрд долларов, в том числе прямые инвестиции около 28 млрд долларов. И если в 2000 г. чистый отток капитала из России составлял около 20 млрд долларов, то в 2007 г. чистый приток иностранного капитала составил 83 млрд долларов.

Для России взаимодействие с международной финансовой системой по привлечению зарубежного капитала имеет особое значение, намного большее, чем в других больших странах.

Это связано, во-первых, с относительной слабостью банковской системы России, которая не может удовлетворить быстро растущее хозяйство в необходимых финансовых ресурсах. Доля активов наших банков в валовом внутреннем продукте России немногим превышает 60 %, в то время как в США — около 90 %, в Казахстане — 110 %, в Китае — 180 %, в Западной Европе — 200–300 % и более.

Во-вторых, в России практически отсутствуют рыночные фонды «длинных» денег, которые являются рыночной инфраструктурой формирования инвестиций. У нас нет сколько-нибудь значительного накопительного пенсионного фонда, составляющего в западной стране обычно триллионы долларов (0,5–1 млн долларов накопленных пенсий на одного выходящего на пенсию). Очень бедны у нас страховые компании, которые почти не занимаются основным видом страхования в рыночной стране — страхованием жизни, которая тоже дает сотни миллиардов долларов «длинных» денег. Нет у нас и развитых паевых фондов — они появились недавно и пока не накопили серьезных средств. Да и в пассивах банковской системы России менее 5 % занимают депозиты на длительный срок, и поэтому наши банки крайне мало и под сверхвысокие проценты выдают инвестиционные кредиты. Кстати, в США доля активов банков в ВВП несколько ниже, чем в странах Европы, потому что там крупнейшие инвестиционные компании с колоссальными активами отделены от банковской системы (а в Европе банкам разрешено заниматься инвестиционной деятельностью). Кроме того, в США намного больше, чем в Европе, развиты страховая система и паевые фонды.

Поэтому при общем дефиците финансовых ресурсов, необходимых предприятиям и организациям России, которые они не могут получить от российских банков из-за их недоразвитости, особенно остро не хватает инвестиций, которых нельзя найти на внутреннем рынке России. Это вынуждает наши предприятия и организации ежегодно брать все возрастающие средства в долг от иностранных инвесторов, особенно, когда приобретается иностранное оборудование для реконструкции и развития.

Из всех инвестиций предприятий и организаций России примерно 70 % они берут из своих текущих средств (немногим менее половины из амортизационного фонда и немного больше половины из прибыли); в развитых странах собственные средства предприятий покрывают только 20 %, максимум 30 %, потребных инвестиций, остальные привлекаются с рынка. Еще 10 % инвестиций предприятия и организации изыскивают на рынке России, главным образом в виде инвестиционных кредитов крупных банков. Остальные 20 % инвестиций покрываются зарубежными инвесторами. В связи с этим общая сумма долга наших предприятий и организаций здесь составляет около 500 млрд долларов, что превышает 50 % от валового внутреннего продукта, который формируется банками, предприятиями и организациями. А это примерно 60 % всего ВВП России. Остальные 40 % ВВП составляют бюджетные средства, и эта вторая, меньшая часть ВВП, формируется бюджетными предприятиями и организациями.

Пятидесятипроцентный внешний экономический долг близок к критическому пределу. По принятому международному стандарту критическим считается внешний долг, составляющий 60 % ВВП. Но в условиях развивающейся страны с повышенными рисками 50 %-ный внешний долг тоже крайне опасен. И нынешний финансово-экономический кризис это наглядно продемонстрировал. Сами банки, предприятия и организации оказались неспособными возвратить значительную часть долга, и государство вынуждено из своих средств им помогать. Не считая огромной суммы примерно в 200 млрд долларов, которую государство направило на помощь коммерческим банкам, оно еще 50 млрд долларов через Внешэкономбанк направило на выплату внешних долгов предприятиям и организациям. Еще 11 млрд долларов государство прямо дало Газпрому, крупнейшим нефтяным компаниям, компании Р. Абрамовича и собирается дать еще 10–20 млрд долларов РУСАЛу, металлургам, энергетикам, машиностроителям и др., прежде всего для покрытия ими текущих платежей по внешнему долгу. Эти платежи во второй половине 2008 г. составили 60 млрд долларов, а в 2009 г. составят еще 160 млрд долларов.

* * *

Как видно, Россия все больше втягивается — и это неизбежно — в глобальную финансово-экономическую систему мира, становится все более зависимой от мирохозяйственных процессов. Плохо это или хорошо? Плохо, если быть не подготовленными к волатильности международной финансово-экономической системы, не уметь использовать преимущества этой глобальной тенденции, если иметь слабости в своей экономике, недооценивать риски, вовремя не применять предупреждающих мер, иметь недостаточные резервы на случай ухудшения ситуации, чтобы компенсировать отдельные негативные последствия такого влияния.

И напротив, можно с успехом и высокой эффективностью использовать международное финансово-экономическое сотрудничество, ускорить за счет этого свое экономическое развитие.

Глубина и продолжительность современного кризиса

Перейдем теперь к третьей особенности современного финансово-экономического кризиса, который во многом является следствием двух первых особенностей — его глобализации и всеобъемлющего характера. Третья особенность — глубина этого кризиса. Все познается в сравнении.

Кризисы возникли в первой половине XIX в., и до 70-х гг. XX в. они повторялись с периодичностью 8-12 лет как кризисы перепроизводства, охватывая прежде всего развитые страны мира. Они всегда сопровождались значительным падением производства: при относительно неглубоких кризисах объем производства сокращался на 5-10 %, более глубокие кризисы характеризовались его падением на 15–20 %, а самый катастрофический кризис — Великая депрессия в США в 1929–1933 гг. — и соответствующие кризисы в других развитых капиталистических странах характеризовались падением производства на 30 % и более.

К 80-м гг. XX в. экономика развитых капиталистических стран серьезно изменилась и структурно возобладали новые, во многом инновационные отрасли. Сфера услуг намного превысила сферу производства товаров, достигнув 70–75 % ВВП, улучшилась и стала устойчивей социальная жизнь людей, в том числе благодаря государственным социальным программам, значительно улучшилось и окрепло государственное регулирование экономики.

И кризисов в старом представлении, как кризисов перепроизводства товаров с большим падением объемов производства, не стало. Их заменили в развитых странах рецессии, т. е. периоды небольшого, в пределах одного, в крайнем случае нескольких процентов, временного падения производства, обычно продолжающиеся в течение двух-трех кварталов. Развитие перестало быть ярко циклическим, когда за кризисом шла депрессия, потом оживление, и дело кончалось большим подъемом, на пике которого и начинался сильный спад. Цикличность сохранилась в «размытом» виде с выраженными подъемами по 2–4 % прироста ВВП в год и рецессиями.

Государство как регулятор стало бороться с перегревом экономики и при повышении темпов экономического развития начало увеличивать учетные ставки, сдерживать инвестиции, сбивая этот темп. Тем самым перестали создаваться предпосылки для глубокого падения производства. И напротив, при начале рецессии учетная ставка резко снижалась, деньги дешевели. Это способствовало менее болезненному выходу из рецессии и организации вслед за рецессией оживления, вместо того чтобы эта рецессия переросла в длительную депрессию, как это бывало раньше.

Так что с современных позиций нынешний кризис является весьма глубоким. Он, по-видимому, будет характеризоваться одной из самых продолжительных рецессий последнего времени: по прогнозам, в развитых странах она будет длиться до полутора лет, начиная со второго квартала 2008 г. и вплоть до конца 2009 г, а возможно, и до середины 2010 г… Причем эта рецессия поразила все основные развитые страны и весь мир развитых стран в целом, чего раньше не наблюдалось. Несмотря на продолжающийся — правда, вдвое меньший, чем раньше, — прирост ВВП во многих развивающихся и бедных странах (больше всего в Китае и Индии), в целом, по последним прогнозам, экономика мира впервые за последние полвека испытывает, по всей вероятности, годовую, рецессию.

Следующая таблица характеризует прогнозные показатели кризиса — сокращение прироста валового внутреннего продукта по группам стран.

Что касается глубины финансовой составляющей этого кризиса, то она беспрецедентна, и по своему охвату всех сторон многообразной и обширной финансовой системы и по глубине и остроте его попросту не с чем сравнить. Во всяком случае, в послевоенный период ничего подобного такому глобальному финансовому кризису мир не знал. И никогда после предыдущих финансовых кризисов не возникал вопрос о перестройке финансовой архитектуры мира, о необходимости координации усилий 20 ведущих мировых держав по выработке мер по предотвращению подобных кризисов в будущем. И никогда на борьбу с финансовыми кризисами не выделялось так много государственных средств.

Да, и раньше были отдельные проявления финансового кризиса. Например, были и более сильные обвалы фондовых рынков. Например, во время финансового кризиса в Юго-Восточной Азии. Фондовые рынки этих стран сократились намного больше, чем в этот раз. Фондовый рынок России в 1998 г. тоже сократился беспрецедентно — почти в 10 раз, а не в 5 раз, как в этот раз. Были и более сильные девальвации валют. Доллар и в этот кризис начал укрепляться по отношению к другим валютам, что является типичным для подобных кризисных ситуаций, когда инвесторы продают свои активы в долларах и спрос на эту валюту как на резервную резко возрастает.

В США и Англии ипотечный финансовый кризис, пожалуй, побил предыдущие рекорды по глубине и остроте. Наверное, не наблюдалось раньше и такого сжатия ликвидности, как произошло в этот кризис, что и потребовало столь экстренной государственной помощи.

В США первая антикризисная программа («План Полсона») оценивается в 703 млрд долларов — это около 5 % валового внутреннего продукта США. При новом президенте США Б. Обаме выработана дополнительная антикризисная программа стоимостью более 800 млрд долларов, что увеличит антикризисный пакет средств до 10 % валового внутреннего продукта США. В Европе сумма выделенных антикризисных средств уже достигла 2 трлн долларов при совокупном валовом внутреннем продукте европейских стран около 15 млрд долларов, так что это около 13 % ВВП.

В России, по нашим подсчетам, суммарный пакет антикризисных мероприятий на I квартал 2009 г. оценивается примерно в 10 трлн рублей (с выделением средств госбюджету 2009 г. из Резервного фонда), что составляет более 20 % валового внутреннего продукта России (в 2008 г. объем ВВП составил 41 млрд рублей). По общему мнению, этих средств будет недостаточно, и в 2009 г. потребуются дополнительные средства на антикризисную программу.

По своим масштабам и разнообразию антикризисные меры сами по себе беспрецедентны. Здесь и прямая (возмездная и безвозмездная) помощь банкам, предприятиям и организациям и на пополнение ликвидности, и на возврат долгов, и на завершение инвестиционных проектов, в помощь ипотеке. Другая мера — национализация, или приобретение государством доли в частном бизнесе, для того, чтобы предотвратить банкротство, как правило, системообразующих банков, финансовых организаций, предприятий. Важнейшее направление мер — снижение налогов.

Но, пожалуй, самыми интересными в системе антикризисных мер являются меры по оказанию помощи населению. Здесь и льготы для граждан по отсрочке возврата ипотечного кредита, если они потеряли работу или значительную часть зарплаты и т. д. Это почти повсеместное увеличение гарантий по сохранности вкладов при банкротстве банков, увеличение пособий по безработице и др.

В период кризиса на первом этапе, когда произошло усиление инфляции почти во всех странах, крайне важно поддержать малообеспеченных. И в России поэтому намечено значительное, более чем на 30 %, повышение пенсий. В 2008 г. уровень минимальной заработной платы значительно повышен — до прожиточного уровня.

Интересное направление, которое хочет широко использовать Китай и намерен использовать новый президент США Б. Обама, — расширение строительства инфраструктурных объектов, прежде всего дорог.

Затяжной и болезненный выход из кризиса

Особенность современного финансово-экономического кризиса — затяжной характер. Речь даже идет не о периодике кризиса, начавшегося в США в 2007 г. и принявшего мировой размах, который, пройдя нижнюю точку в середине 2009 г., завершится в конце 2010 г., а возможно, перейдет и на 2011 г. Речь здесь идет не о продлении времени кризиса, а, скорее, о затяжном мучительном характере выхода из него. Необычность этого кризиса, о чем речь шла выше, на наш взгляд, может привести к тому, что кризис перейдет на этот раз не сразу в оживление, а в длительную депрессию, стагнацию. Ухудшения уже не будет, но и улучшение будет происходить малыми шагами, вяло.

Мировой механизм выхода из кризиса

Боюсь, что такая позиция более вероятна для России и еще некоторых стран, менее вероятна она для развитых стран мира, где механизм выхода из кризиса отработан. Это снижение учетной ставки на фоне незначительной инфляции, установление ее на таких минимальных уровнях, чтобы деньги были предельно дешевыми, проценты за кредит, особенно инвестиционный, стояли бы на очень низком уровне. Тогда разовьется ипотека, начнется покупка домов, цены на которые упали, машин, где тоже снижены цены и даются полубесплатные кредиты. А это потянет за собой и другие отрасли. Во всяком случае, по этой схеме в последние десятилетия происходил выход развитых стран из рецессии. Здесь видны механизм выхода, его движущие силы. Однако эти процессы, по-видимому, будут замедленными из-за большой глубины кризиса. Например, в США на продажу в I квартале 2009 г. выставлено 19 млн домов, и этот «запас» не скоро рассосется, чтобы началось оживление жилищного строительства.

Есть ли такой механизм для России?

В России пока механизма выхода из кризиса не видно, так как у нас идет стагфляция с высокими кредитными ставками и наличием колоссального долга, отдача которого растянется на ряд лет. Центральный банк России — едва ли не единственный из всех центральных банков известных стран, который трижды повышал ставку рефинансирования, в то время как все другие страны ее непрерывно понижали. Теперь учетные ставки центральных банков составляют: в США — 0–0,25 %; в Европе — 2 %; в Великобритании — 1 %; в Японии — 0,3 %. А в России — 13 %. Совершенно разные тенденции ожидаются и в области инфляции, размеры которой определяют кредитные ставки.

На первом этапе кризиса в 2008 г. инфляция в развитых странах подскочила с 1 до 3 %, а в развивающихся странах — с 5 до 9 %. В 2009 г. создадутся условия для значительного сокращения инфляции. В развитых странах она снижается в 2–3 раза, до 1–2 %; в развивающихся странах — в 2 раза, до 4 %. В России инфляция в 2008 г. тоже выросла с 11,9 % в 2007 г. до 13,3 % в 2008 г. В 2009 г. намечается инфляция в размере 13 %. При такой инфляции о низких процентных ставках за кредит нужно просто забыть. Не будет по-настоящему ни привлекательной ипотеки, ни привлекательного инвестиционного кредита.

Неясно во многом, за счет каких внутренних факторов, за счет каких внутренних движущих сил наша страна начнет подниматься с колен, куда ее опустил кризис.

Бывая на разных совещаниях, семинарах, конференциях, встречаясь с банкирами и производственниками, я всегда задаю вопросы: за счет каких факторов наша страна начнет выходить из кризиса? Как промышленность, сократив производство, начнет расти хотя бы по 5–6 % в год? Что будет стимулировать новые инвестиции, откуда они возьмутся? И т. д. К сожалению, я пока не услышал сколько-нибудь развернутого ответа. По-моему, об этом Центр пока не думает, направляя силы, средства, мысли на возможное смягчение спада, недопущение процесса «падения домино», особенно в банковской системе. И это удается.

Возможно, сложатся благоприятные внешние условия, которые помогут нашей стране немного приподняться и остаться, например, на полусогнутых ногах. Как только начнется оживление в западном мире, особенно если ОПЕК существенно сократит добычу нефти, ее цена приподнимется, и в Россию начнет поступать пусть не такой большой, но долларовый поток, облегчающий выход из кризиса.

С другой стороны, возрождение международного финансового рынка позволит нашим предприятиям и организациям снова привлекать западные кредиты на более выгодных условиях в сравнении с отечественными кредитами, что даст некоторый толчок развитию. Но объем нашего долга столь значителен, а потребность в таких кредитах настолько велика, что тут придется ввести жесткий контроль, чтобы не переступить опасный барьер возрастания внешнеэкономического долга, поэтому и здесь возможности ограниченны.

Может быть, нам удастся как-то использовать сокращение импорта из дальнего зарубежья в связи с временным, как мне представляется, подорожанием доллара и немного развить импортозаменяющие отрасли.

Меньше вероятность, что нам удастся значительно сократить инфляцию, — тут придется пойти на урезание и без того сниженных расходов бюджета, социальных программ, замораживания зарплат и т. д.

Если нам не удастся сократить инфляцию, то стагфляция может продлиться в 2010 и 2011 г., когда вяло поднимающееся производство, питающееся только зарубежными соками, в своем развитии натыкается на инфляционную преграду.

Инфляция обострит социальные противоречия, не позволит сблизить доходы бедных и богатых, ибо инфляция обделяет прежде всего бедных и создает, как известно, преимущество для богатых.

Необходимо перестраивать народное хозяйство

Из кризиса мы выйдем ослабленными, с «похудевшими» резервами, которых уже не хватит на обновление крайне устаревших основных фондов нашей страны. Ведь средний срок службы машин и оборудования в России сегодня — около 18 лет, и в кризис он увеличится, вероятно, до 20 лет, в то время как старыми считаются 10-летние машины и оборудование, и средний срок их службы в развитых странах составляет 7–8 лет.

Нам нужно как можно быстрее, буквально за 3–4 года, выкинуть это старье, закупить новые технологические системы, цепочку машин и оборудования, их реализующих, притом самого последнего поколения, и воссоздать на новой технической основе отрасль за отраслью наше хозяйство.

Притом воссоздать с креном в диверсификацию, что потребует серьезной перестройки структуры народного хозяйства, кардинального развития отраслей глубокой переработки имеющегося в нашей стране сырья, развития современной нефтехимии и глубокой лесопереработки, где Россия могла бы стать мировым лидером, крупномасштабного развития энерго- и электротехнического машиностроения, в том числе экспортного направления, где мы тоже можем быть одним из мировых лидеров.

Нам не просто нужно довести выпуск легковых автомашин сначала до 3 млн, а потом до 5 млн штук, из них хотя бы 1 млн на экспорт в соседние страны. Но главное, надо перейти на комплектование этих машин, начиная со стального листа для корпуса и кончая двигателем, трансмиссией и подавляющим большинством деталей на собственных заводах. А для этого нужно будет создать огромную отрасль, намного превосходящую по своим размерам собственно сборочное производство легковых автомашин. Но зато каким двигателем экономики это может оказаться!

Мы в 2–2,5 раза в расчете на душу населения меньше строим жилья, чем развитые страны, где обеспеченность жильем одного жителя начинается с 40 м² и кончается в Европе — 60 м², а в Америке — 70 м² полностью благоустроенного жилья. В России жилищная обеспеченность составляет 21 м², притом 25–30 % жилья не имеет канализации, водопровода, отопления, горячего водоснабжения, не оборудовано ванной и душем, т. е., если прямо сказать, не является жильем в человеческом смысле слова. Поэтому нам нужно удвоить и утроить объем жилищного строительства. Это тоже мощнейший двигатель экономики.

Можно ставить задачу еще шире: начать массовое строительство современной инфраструктуры — автострад, скоростных железных дорог, распределительных центров и холодильников и многого другого.

Но, увы, для всего этого нужны инвестиции. А норма инвестиций в России, ее доля в валовом внутреннем продукте — одна из самых низких в мире, всего 20 %. Это даже немножко ниже, чем норма инвестиций в развитых капиталистических странах — 21 % в среднем. Но развитые капиталистические страны развиваются по 2,5–3 % в год, а нам, чтобы преодолеть отставание, предстоит развиваться хотя бы по 6 %. А для этого нужны большие инвестиции.

Развитые страны имеют более современную техническую базу, которую систематически обновляют. А нам нужно в короткий срок коренным образом обновить эту базу. И это тоже требует повышенных инвестиций. В развитых странах есть и развитая инфраструктура — автострады, скоростные железные дороги, современные аэропорты и т. д. А нам все это еще предстоит создать. И это тоже новые и новые инвестиции.

Наконец, жилищные и социально-бытовые условия там в 3–5 раз более благоприятны. И нам нужно резко увеличить объем жилищного и социального строительства. И это опять инвестиции.

Одним словом, нам нужно норму инвестиций поднять с 20 % вначале хотя бы до 30, как в Казахстане, а потом, может быть, даже до 35–40 % (35 % — это средняя норма развивающихся стран при темпах прироста валового внутреннего продукта 5,5 %, а 40 % — такой была норма инвестиций в СССР, хотя она использовалась недостаточно эффективно.) Для справки: Китай сегодня имеет норму инвестиций в районе 45 %.

Где взять нужные инвестиции

Где взять нужные нам инвестиции? Думать, что все или даже половину нужного можно сделать за счет иностранных вложений, авантюристично и совершенно нереально. Любая большая страна минимум на 70–80 % развивается за счет своих источников, своих инвестиций. И нам срочно нужно создавать новую инфраструктуру фондов «длинных» денег, из которых черпаются инвестиции. Мы потеряли последние 10 лет, не продвинувшись ни на шаг в решении этой проблемы. Так же как почти ничего не было сделано для реальной диверсификации экономики с креном в глубокую переработку сырья и производство готовой продукции с высокой добавленной стоимостью.

Созданы определенные заделы, пока в основном научные и конструкторские, по отдельным инновационным направлениям: гражданскому авиастроению — производству региональных самолетов, развитию оффшорного программирования, началу работ по нанотехнологиям, создаются особые экономические зоны, технопарки, технологические инкубаторы. Но все это скромное начало, небольшие ручейки, которые не влияют пока на общеэкономическое и социальное развитие страны и повлияют в лучшем случае лет через 5–7, может быть через 10.

Уроки, которые мы не извлекли

Время не ждет. Потери времени, увы, невосполнимы. Так что антикризисная программа — хорошо. Это, безусловно, нужно и важно. Но хотелось бы заглянуть немножко вперед, за кризис, и понять, как мы будем выходить из него и что конкретно мы после этого будем делать. Увы, на эти вопросы нет ответа и в Концепции долгосрочного развития народного хозяйства на период до 2020 г., которая готовилась Минэкономразвития в предположении, что кризиса не будет, а если и будет, то не у нас.

Эта концепция была составлена за год до кризиса, не могла его предвидеть и сейчас нуждается, на мой взгляд, в серьезной корректировке, новой периодизации и, может быть, даже новом переосмыслении, потому что такие уроки, какие преподносит нам кризис, такое просветление умов в понимании и наших слабостей и наших сильных сторон, которые, как прожектором, высветил этот кризис, лучше не придумаешь.

Кризис 1998 г. удачно для нас закончился. Мы с места взяли в карьер (в 1998 г. промышленность сократилась на 5,2 %, в 1999 г. она выросла на 11 %, а в 2008 г. — на 11,9 %) в связи со специфическими особенностями, которые тогда сложились, — в 4 раза был девальвирован рубль. В связи с этим импорт сократился в 2 раза, высвободились ниши, куда хлынули наши товары. В 2000 г. удвоилась цена на нефть и в страну пошел поток валюты.

Сейчас ничего этого нет и не будет. Но и кризис 1998 г. показал наши слабости. Серьезных уроков мы не извлекли. И поэтому за прошедшие 10 лет пока не создали условий и факторов, которые бы заменили нам то ускорение социально-экономического развития, которое мы получили за счет непрерывного увеличения экспортных цен на нефть и газ. В 1998 г. наша экономика оказалась уязвимой к относительно небольшому удару внешнего кризиса. Хозяйства многих других стран этот удар выдержали. Но только у нас фондовый рынок обвалился в 10 раз и дело кончилось дефолтом.

Почему мы оказались столь беспомощными перед лицом того кризиса? Что это был за фондовый рынок, который мог обвалиться в 10 раз из-за ухода с него иностранных инвесторов? Выводы сделаны не были. И мы опять, 10 лет спустя, в 2008 г. наступили на те же грабли, опять наш рынок обвалился, на этот раз в 5 раз. Но это был уже другой фондовый рынок, выросший почти в 10 раз. И его обвал имел для страны неизмеримо более тяжелые последствия. Неужели и на этот раз мы не извлечем никаких уроков? Надеюсь, что на этот раз — извлечем.

Я оптимист. Верю в светлое долгосрочное будущее России. Применительно к нынешней кризисной ситуации пессимисты думают, что хуже быть не может и мы уже не выдержим. А оптимисты, к которым я себя причисляю, думают иначе. Может быть хуже, и мы это выдержим. И с самого дна кризиса успешно поднимемся. Мы поднялись со дна, неизмеримо более тяжелого, наверное, самого тяжелого в истории человечества и самого длительного социально-экономического кризиса 19901998/99 гг., связанного с трансформацией страны.

Поднялись и тогда, когда в последние годы этого социально-экономического кризиса на него наложился острейший финансовый кризис 1998 г. с дефолтом. Тогда было много хуже и возможностей было меньше. Так что прочь сомнения. У нас нет другого пути, как путь вперед — к высокоэффективной социальной экономической системе.

Воздействие глобального кризиса на финансово-экономическую систему России

Первая волна глобального финансового кризиса обрушилась на Россию в августе-сентябре 2008 г. Испытывая недостаток ликвидности, международные инвесторы в первую очередь стали продавать купленные ранее акции на фондовом рынке России и обвалили этот рынок.

Падение индексов фондового рынка в 1998 и 2008 г.

История в какой-то мере повторяется, и в период кризиса 1998 г. иностранные инвесторы, выводя свои активы из России, в первую очередь стали продавать акции фондового рынка, и в целом цена этих акций снизилась почти в 10 раз. В то время сумма акций, принадлежащих эмитентам фондового рынка России, составляла по максимуму (сентябрь 1997 г.) около 150 млрд долларов, а в результате кризиса 1998 г. сократилась до 20 млрд долларов.

Десять лет спустя в период финансового кризиса 2008–2009 гг. изъятие иностранных капиталов из фондового рынка России и уход с этого рынка «коротких» денег, в том числе принадлежащих и иностранным и российским организациям и гражданам, привел к обвалу наших двух главных индексов фондового рынка. Достигнув максимума в мае 2008 г. и будучи близкой к максимуму в сентябре 2008 г., сумма акций оценивалась в 1 трлн 350 млрд долларов. Изъятие активов с фондового рынка России привело к падению его индексов примерно в 5 раз. Объем фондового рынка России сократился до 300 млрд долларов. В частности, индекс РТС, почти достигавший отметки 2500, упал менее чем до 500. Немного в меньших размерах сократился и наш главный фондовый рынок — ММВБ.

Отток иностранного капитала

Другой канал воздействия глобального кризиса на финансовую систему России проявился в оттоке капитала. В 2006–2007 гг., а также в первой половине 2008 г. наблюдался значительный приток иностранного капитала в Россию: увеличивались прямые иностранные инвестиции, рос объем кредитования российских предприятий и банков и т. д. В связи с этим, естественно, росли долги предприятий и организаций России иностранным инвесторам. И, как отмечалось выше, общий размер этого долга превысил 500 млрд долларов.

Испытывая нехватку ликвидности, иностранные инвесторы — их инвестиционные компании и банки — сократили вложения средств в Россию, а российские предприятия и организации при этом вынуждены были возвращать долги по ранее взятым обязательствам. В последние четыре месяца 2008 г. предприятия, организации, банки России вернули иностранным инвесторам около 60 млрд долларов, а в 2009 г. должны вернуть еще около 160 млрд долларов.

И раньше наши предприятия и организации ежегодно выплачивали подобные долги, так как зарубежные инвесторы часто давали кредит российским предприятиям и организациям на относительно короткий срок и под повышенный процент. Но сумма долга была все же меньше, так как больше всего она приросла в 2007 г. К тому же обычно долг выплачивался за счет взятия новых кредитов, которые в период кризиса трудно получить.

С лета 2008 г. баланс притока и оттока капиталов стал отрицательным. Капитал стал уходить из страны. В октябре, по оценке Центрального банка, чистый отток капитала из России составил уже 51 млрд долларов. В целом за 2008 г. чистый отток капитала оценивается в 129,9 млрд долларов вместо имевшего место в 2007 г. большого притока капитала (+83 млрд долларов). На 2009 г. «Голдман Сакс» прогнозирует отток капитала из России за год в размере 100 млрд долларов.

Значительно усложнились условия предоставления зарубежных кредитов, выросла процентная ставка.

А главное, имеет место острый дефицит кредитных ресурсов на мировом финансовом рынке. Раньше успешно функционировал межбанковский кредитный рынок и лучшие банки России в нужных размерах черпали с этого рынка валютные финансовые ресурсы. Теперь фактически межбанковский финансовый рынок развалился, доверие банков друг к другу подорвано. Банки опасаются в период кризиса на сколько-нибудь значительную сумму кредитовать друг друга, поскольку резко выросла вероятность невозврата этих кредитов. Кроме того, подавляющее число банков испытывают попросту недостаток ликвидности и им не до кредитования, тем более иностранных заемщиков.

Снижение цен на топливо, сырье и материалы

Третий и весьма существенный канал влияния кризиса на экономическое развитие России — это вызванное кризисом снижение цен на топливо, сырье и материалы.

Пытаясь выжить в условиях рецессии, которая поразила главные капиталистические страны, компании и фирмы пытаются экономить на всем, в том числе сокращая потребление нефти, газа, металла, леса, удобрений и др. Сокращение платежеспособного спроса здесь привело к значительному падению цен. Цены на черные металлы, например, сократились пока на 30 %, и это не предел, так как идет абсолютное сокращение выплавки чугуна и стали, производства проката и труб, и дно здесь еще не достигнуто.

Наиболее важное значение для России имело снижение экспортной цены на нефть. Превзойдя к середине 2008 г. 160 долларов за баррель, цена на нефть начала драматическое снижение и дошла до 30–40 долларов за баррель.

Сокращение цены на нефть вызвало тенденцию к снижению цен на природный газ — в контрактах на 2009 г. для Европы Газпром сокращает цены за поставку тысячи кубометров. В III квартале 2008 г. цена газа в Европе составляла 500 долларов, а на конец 2009 г. в контрактах цена определяется уже в 175 долларов. Столь значительное снижение цены на нефть и газ, а также на металлы, суммарная доля которых в экспорте России составляет более 75 %, приведет к абсолютному сокращению размеров экспорта, с 469 млрд долларов в 2008 г. до 269 млрд долларов в 2009 г. — по оценке Минэкономразвития (исходит из цены на нефть Urals в 41 доллар за баррель), и до 235 млрд долларов — по оценке Центра макроэкономического анализа (исходит из цены на нефть в 32 доллара). Поэтому приток валюты по экспорту в Россию через каналы внешней торговли сократится как минимум на 200 миллиардов долларов, а может быть, и больше.

Общий же отток валютных ресурсов в 2009 г. — и экспортных, и иностранного капитала с учетом кредитных ресурсов, ресурсов прямого инвестирования и др. — составит, видимо, 300–400 млрд долларов.

Сокращение объема экспорта нефти и газа приведет к недополучению госбюджетом (в сравнении с 2008 г.) доходов в размере 2,5 трлн рублей.

В 2007 г. из 8 % прироста ВВП в течение года около 4 % этого прироста осуществлялось за счет повышения цен на нефть, газ и металлы. Теперь этого прироста не будет, и поэтому темпы экономического развития России за счет этого фактора снизятся примерно вдвое. А с учетом последствий кризиса они снизятся, конечно, намного больше — станут отрицательными: -3% ВВП. Сокращение темпов социально-экономического развития и прироста бюджета неизбежно вынудят пересмотреть государственный бюджет и динамику всех макроэкономических показателей на среднесрочную и долгосрочную перспективу.

При прочих равных условиях надо было бы существенно пересмотреть и социальные обязательства государства по повышению заработной платы бюджетников, минимума зарплаты, пенсий, пособий, больших дополнительных вложений в национальные программы по здравоохранению, образованию, жилищному строительству, сельскому хозяйству и др. Однако надо принять во внимание, что у государства из-за повышения в прошлые годы цен на нефть и газ, сырьевые ресурсы и материалы, экспортируемые из России, были накоплены значительные золотовалютные резервы (597 млрд долларов максимум), в составе которых сформирован огромный Стабилизационный фонд в размере около 8 трлн рублей, подразделяемый на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Поэтому у государства есть возможности подкрепить государственный бюджет дополнительными суммами из Резервного фонда, который специально создавался для того, чтобы восполнить в случае необходимости выпадающие нефтегазовые доходы. По заявлению министра финансов А. Кудрина, возможная сумма перечислений дополнительных средств из Резервного фонда в федеральный бюджет в 2009 г. составит 2,7 трлн рублей (60 % этого фонда), что возместит только до двух третей выпадающей суммы из-за сокращения экспортных цен и налогооблагаемой базы.

С другой стороны, значительное сокращение выручки экспортных предприятий и организаций приведет прежде всего к уменьшению размера их инвестиций, а значит, к дополнительному снижению в перспективе объемов производства.

С 2008 г., как известно, началось сокращение добычи нефти в России. Снижается и добыча природного газа. При этом экспорт нефти и газа сокращается в существенно больших размерах из-за увеличения потребления этих продуктов внутри нашей страны. В 2009 г. сокращение добычи нефти может составить уже 3 %, а газа — 13 %, а это уже — серьезный спад, измеряемый десятком миллионов тонн нефти и десятками миллиардов кубометров природного газа. Трудности с объемами добычи нефти и газа будут и за пределами 2009 г. из-за неизбежного сокращения инвестиций в добычу нефти и газа в 20082009 гг.

С другой стороны, уменьшение выручки экспортных отраслей сократит размеры их оплаты смежникам — буровикам, строителям, транспортникам, трубникам, машиностроителям, энергетикам и др., которые в прошлые годы направлялись во многом на дополнительное повышение заработной платы соответствующим работникам. И из-за сокращения бюджетных доходов также придется в ограниченных размерах повышать заработные платы тех, кому труд оплачивается из бюджетных средств. Поэтому денежные доходы населения в 2009–2010 гг. будут расти существенно меньше, чем росли в предшествующие годы, а реальные доходы из-за высокой инфляции в 2009 г. сократятся.

Когда мы говорим, что средний реальный доход на душу населения растет на 10 % (это средний прирост за последние 9 лет), то понимаем, что рост дохода у разных групп населения различный. При этом у 20 % населения рост денежных доходов не перекрывает инфляцию, и в реальном выражении их заработная плата и доход сокращаются. Еще у 40–50 % рост денежных доходов и цен идут параллельно, и размер дохода немного сокращается или немного увеличивается (по несколько процентов в год). И только у 30–40 % населения реальные доходы действительно растут по 10–20 % в год и больше. Если же рост реальных доходов с 10 % в год опустится, например, до 3 %, то численность населения, у которых сокращаются реальные доходы, с 20 % поднимается до 50. И, разумеется, сократится численность населения, у которых реальные доходы растут на 10–20 %.

Укрепление доллара по отношению к рублю

Еще один, уже четвертый по счету, канал воздействия на Россию мирового финансового кризиса состоит в значительном укреплении доллара по отношению к рублю.

С 23,5 рубля за один доллар его валютный курс вырос почти до 36,5 рубля в январе 2009 г., всего за пять месяцев. Это укрепление доллара не только по отношению к рублю, но и по отношению к другим валютам — к евро (соотношение евро и доллара сократилось с 1,6 до 1,3), к фунту стерлингов (соотношение сократилось с 2,0 до 1,5) — связано со значительным повышением спроса на доллары в связи с выведением инвестиционными фирмами и банками, зарубежными инвесторами, оперирующими в долларах, своих активов из других стран мира, прежде всего развивающихся стран.

В то же время отметим, что финансово-экономическая ситуация в США никак не способствует повышению курса доллара. Напротив, если бы не кризис, скорее всего, доллар бы продолжал сдавать свои позиции по отношению к евро, иене и другим валютам. Ведь в США не просто сохраняется двойной дефицит (дефицит бюджета и дефицит платежного баланса), от которого напрямую зависит курс национальной валюты. Этот дефицит значительно вырос в последнее время, в частности дефицит госбюджета, поскольку за счет бюджетных средств была оказана крупномасштабная помощь инвестиционным компаниям и банкам через антикризисную программу правительства.

Как поведет себя доллар?

Как дальше поведет себя доллар по отношению к другим валютам, когда кризис ослабеет и массовая потребность в конвертации резервной валюты доллара отпадет, сказать трудно. Это будет в решающей мере зависеть от политики нового президента США и нового по составу парламента США, где большинство в обеих палатах за демократами. Дело в том, что в программе демократов и их президента Б. Обамы в качестве одного из центральных пунктов значится пункт о переходе к сильному доллару. И это программное требование является традиционным для демократов. При их правлении, как правило, доллар укреплялся. Дефицит и бюджета и платежного баланса обычно сокращался, а моментами образовывался даже профицит бюджета. Может ли новый президент США за относительно короткий срок серьезно повернуть экономику страны, добившись сильного доллара, а значит, повышенного притока валюты в США, — это вопрос.

Не исключено, что, поднявшись к концу 2008-го или в 2009 г. с 23,5 рубля до 35,1 в 2009 г. (прогноз Минэкономразвития), курс доллара затем временно отступит назад, и только потом, через 2–3 года, когда экономическая ситуация в США существенно улучшится, опять начнет расти. Пятидесятипроцентное на сегодня укрепление доллара вызывает серьезное изменение в условиях конкуренции и стимулирования экспорта и импорта в России.

Минусы и плюсы укрепления российского рубля

Во время длительного периода ослабления рубля при относительно высокой инфляции происходило достаточно резкое ухудшение условий конкуренции для отечественных товаров в сравнении с импортом. Импорт вытеснял отечественного товаропроизводителя с конкурирующих рынков, становясь сверхприбыльным, а укрепление рубля толкало бизнес российских товаропроизводителей в сторону убытка. Импортозамещение становилось все более невыгодным. Импорт ускорялся и вызывал сокращение прироста большинства отраслей реального сектора, а отдельные отрасли, например отрасли легкой промышленности или отдельные отрасли машиностроения, обрекал на деградацию, абсолютное сокращение производства или в лучшем случае на стагнацию, отсутствие средств для обновления устаревшей технической базы, консервирование производства устаревшей, пользующейся все меньшим спросом продукции, вызывая повышенные энергетические, материальные, трудовые затраты и так далее.

Отсюда понятно, почему с каждым годом импорт рос повышающимися темпами. В 2004 г. он вырос на 28 %, в 2005 г. — на 29 %, в 2006 г. — на 40 %, в 2007 г. — на 27 % и в 2008 г. за 9 месяцев он увеличился на рекордные 42 %.

Притом в подавляющей части импорт — это ввоз промышленных товаров, поэтому уместно сравнить рост импорта с увеличением промышленности. В 2003 г. она выросла на 7 %, в 2004 г. — на 6 %, в 2005-м — около 3,9 %, в 2006-м — около 4 %, в 2007-м — 6 %, а в 2008-м опять темп сократился до 2 % из-за обвала производства в ноябре-декабре.

С другой стороны, укрепление рубля дестимулировало экспорт, особенно готовой продукции.

До сих пор мы говорили и приводили пример ситуации, когда курс рубля по отношению к доллару укрепляется. Легко понять и проиллюстрировать это примерами в том случае, если будет противоположная тенденция — если доллар будет укрепляться по отношению к рублю, а рубль ослабевать по отношению к доллару. В этом случае укрепляется конкурентоспособность российских товаропроизводителей по отношению к импортерам. Прибыль импортера с каждым укреплением доллара сокращается, а нашего производителя, напротив, увеличивается. Уже в ноябре-декабре 2008 г. в связи с этим импорт сократился на 20 %, хотя до этого рос рекордными темпами. На 2009 г. Минэкономразвития прогнозирует сокращение импорта тоже на 20 %.

Экспортер из России тоже получает видимое преимущество. С каждым новым циклом укрепления доллара он получает все больше средств во внутренней валюте, поскольку за доллар дают все больше рублей. Его прибыль и выручка тоже растут. Именно сейчас, как мы говорили, идет процесс довольно заметного укрепления доллара. Но этой позитивной тенденции противостоит внутренний рост инфляции в России, который в 2008 г. повысился до 13,3 % против 3,5 % в США и 2,5 % — в Европе. Эта инфляция существенно снижает выгоду для отечественных товаропроизводителей. В 2009 г. рост инфляции в России сохраняется на уровне 13 %, а в США и Европе снижается соответственно до 1,5 и 1 %.

Всякий экономический процесс, разумеется, имеет как положительные, так и негативные стороны. В целом описанный нами процесс укрепления рубля как негативный имеет и некоторые позитивные стороны.

Если рубль укрепляется, то легче отдавать взятые ранее займы в валюте, поскольку вы можете теперь купить валюту за меньшее количество рублей, чем раньше. Кроме того, при укреплении рубля более выгодно закупать за рубежом разную продукцию, прежде всего технологическое оборудование, нужное для обновления наших устаревших фондов, машин и оборудования. С каждым циклом укрепления рубля в рублевом выражении импорт оборудования стал обходиться все дешевле и дешевле. Укрепление рубля удешевляет также поездки за рубеж, в том числе и на отдых. Наконец, укрепление рубля имеет серьезное имиджевое значение для страны, валюта которой является более устойчивой, более значимой по отношению к другим валютам.

Соответственно, плюсы укрепления рубля являются минусами в ситуации, когда укрепляется доллар по отношению к рублю, что происходит сейчас.

Инфляция

Еще один, может быть, последний для этого изложения канал влияния глобального финансово-экономического кризиса на социально-экономическое развитие России. Речь идет об инфляции. В первый период кризиса, в частности в 2008 г., темп инфляции возрастает прежде всего из-за того, что на борьбу с кризисом бросают дополнительные средства, и сумма денег в обращении увеличивается. В США, например, в течение 2008 г. — кризисного года — инфляция выросла с 1 % в прошлом 2007 г. до 3,5 % в 2008 г. И в России в 2008 г. инфляция тоже выросла и составила 13,3 % против 11,9 % в 2007-м и 9 % в 2006 г. Дополнительное повышение инфляции на 1–2 % прогнозировал глава Центрального банка России С. Игнатьев, выделяя средства на помощь попавшим в кризис крупным российским банкам.

В то же время в период кризиса возникают и усиливаются тенденции, вызывающие снижение темпа инфляции. Снижение цен на топливо, сырье, материалы, безусловно, положительно сказывается на общей динамике цен, вызывает их сокращение. Но это происходит в том случае, если монополистические тенденции, имеющие место в отдельных странах с переходной экономикой, не препятствуют тому, что снижающиеся цены, например, на нефть по цепочке вызывают снижение цен и на нефтепродукты, например на бензин, авиационный керосин. Из-за этого становится дешевле эксплуатировать автомобили, должны снизиться цены на авиабилеты и так далее.

Но возьмем Россию. Когда цена на нефть в 20032004 гг. была примерно такой же, как сейчас, цены на бензин были вдвое ниже, чем сегодня. Они снизились только на 20 %, несмотря на трехкратное снижение базовой цены на нефть по сравнению с ее максимальным значением полгода назад. В Америке, к примеру, цена за галлон бензина переваливала за 4 доллара, а сегодня опустилась до 1,8 доллара. Близкие примеры в России найти трудно. Снижение производства, сокращение спроса на товары и услуги стимулируют снижение и других цен.

Именно в кризисы часто на 20–30 % снижаются цены на недвижимость, прежде всего на жилье. И этот кризис, как мы знаем, не исключение. В России опять-таки из-за монополизации, отсутствия равных условий конкуренции цены на недвижимость искусственно поддерживаются на относительно высоком уровне, не соответствующем реальным затратам. Но поскольку девелоперы, строители оказались в период кризиса в полубанкротном состоянии, им нужна наличность, они все же вынуждены снижать реальные цены, устанавливая на них скидки, давая выгодные рассрочки и так далее. Первую брешь в попытке сохранить сверхвысокие цены на жилье в Москве, сокращая объем строительства, искусственно монополизируя эту сферу деятельности, пробила строительная фирма «Донстрой». Она официально объявила о снижении цен на уже построенное жилье на 25 %. Наверное, ее примеру постепенно последуют и другие компании.

Поэтому разворот кризиса обычно приводит к снижению инфляции. И в США в 2009 г. после инфляционного взлета цен в 2008 г. произойдет, как говорилось, сокращение инфляции в 2–2,5 раза. В России дело обстоит сложнее из-за определенных тенденций повышенной инфляции, традиционном ежегодном повышении цен на электроэнергию, тепло, воду, стационарные телефоны, железнодорожные тарифы и др. Сказывается опять-таки высокая монополизация отдельных отраслей производства.

На наш взгляд, именно в период кризиса в нашей стране можно было сделать решающий шаг к сниженной хотя бы до 5–7 % инфляции, что не удалось в предшествующие годы.

* * *

Как видно, влияние кризиса на экономическое развитие идет по разным каналам, и оно многообразно. Я попытался, разумеется, в укрупненной форме составить цепочку экономических и социальных последствий кризиса применительно к России, никак не претендуя на ее всесторонность (рис. 3).

Глобальный финансово-экономический кризис по-разному поразил разные страны. Неодинаково сказался на их социально-экономическом развитии. Обращает на себя внимание, что последствия кризиса для России оказались очень острыми, глубокими и тяжелыми в сравнении с другими развивающимися странами. В то же время у России намного больше золотовалютных резервов и возможностей для того, чтобы облегчить, по возможности, негативные последствия этого кризиса, и об этом мы будем специально говорить.

В чем глубина, острота и тяжесть кризиса для России

Но сейчас все же зададимся вопросом — в чем выражаются глубина, острота, тяжесть финансово-экономического кризиса для той или иной страны? В России больше, чем в других странах, обвалился фондовый рынок, хотя по объему это восьмой фондовый рынок среди стран мира. И он не просто обвалился. Объем торгов на нем заметно упал и составил с точки зрения объемов этого рынка мизерную сумму. Если раньше Россия была на 21-м месте в мире по объему торгов на фондовых рынках, то теперь она переместилась на 25-е место. И Россия является, пожалуй, одной из немногих стран, где котировки активов на фондовых рынках России сократились и переместились на фондовые площадки других стран. Если до кризиса 70 % всех ценных бумаг российских компаний котировалось на российских биржах и только 30 % на зарубежных биржах (в значительной мере на лондонской и франкфуртской биржах и немного на нью-йоркской), то к концу 2008 г. уже 55 % всех российских ценных бумаг торговалось на зарубежных биржах и относительно меньшая часть в России. По числу торгуемых акций объем российской биржи в период кризиса не увеличился, а лондонская биржа выросла в 2,8 раза.

Банки стран, которые затронул кризис, испытали дефицит ликвидности, и государство пришло на помощь своим банковским системам. Как известно, в России банковская система относительно небольшая и слабая. Активы наших банков по отношению к валовому внутреннему продукту немногим больше его половины, в то время как в развитых странах активы банков в большинстве стран превышают ВВП в 2–3 раза. Казалось бы, помочь маленькой банковской системе легче и нужно меньше средств, чем большой банковской системе. Но если взять средства, которые Россия на первом этапе кризиса выделила для помощи банкам, то эти средства по отношению к ВВП превысили 10 %, в то время как в США, например, они составляют пока около 5 %, хотя кризис там начался намного раньше. К тому же из 703 млрд долларов «Плана Полсона» на 1 февраля 2009 г. реально потрачено только 350 млрд долларов.

Финансовый кризис только начинает перерастать в России в экономический кризис, но уже сегодня цифры сокращения производства впечатляют. Они часто выше, чем сократилось производство в одноименных отраслях в других странах, где экономические последствия кризиса, казалось бы, должны быть глубже. Например, производство стали в России сократилось на 27 %, в то время как в других странах — производителях стали — в пределах 10–15 %. Конечно, есть отрасли, которые этот кризис поразил в большей мере на Западе, чем в России. Это сокращение жилищного строительства и, может быть, некоторые другие. Но Россия только начала сокращение жилищного строительства, причем очень резкое. Так что нижняя точка экономического кризиса не пройдена.

В целом по промышленности объем производства в России снизился на 8,7 % в ноябре, на 10,3 % в декабре, на 16 % в январе и на 13,2 % в феврале — один из самых глубоких спадов среди стран мира. Таковы же показатели резкого уменьшения грузооборота железнодорожного транспорта в России: 19 % — сокращения в ноябре 2008 г. и более 30 % — в январе 2009 г.

Кризис вызвал сокращение объемов мировой торговли на несколько процентов, а в России — обвал экспорта — сокращение почти вдвое, на 200 млрд долларов, и снижение импорта на 20 %.

Серьезным, во всяком случае в ноябре и декабре 2008 г., было и сокращение реальных доходов населения — соответственно на 6,2 и 11,6 %. Это один из самых высоких показателей спада среди других стран.

Впечатляет и размер оттока капитала: с июня 2008 г. чистый отток капитала из России составил 150 млрд долларов — пожалуй, самый высокий показатель в мире.

Рекордным по отношению к другим странам выглядит и снижение золотовалютных резервов России — за шесть последних месяцев они снизятся вдвое — с 597 млрд до примерно 300 млрд долларов (с учетом перечисления средств из резервного фонда для пополнения доходов госбюджета 2009 г.).

Современная стагфляция в России

С октября 2008 г., когда рост общественного производства прекратился, стала расти безработица, а инфляция в годовом выражении превысила 13 %, Россия вступила в полосу полноценного финансово-экономического кризиса, характеризующегося стагфляцией.

Что такое стагфляция

С позиций предшествующей экономической теории такое сочетание выглядит неожиданным, несуразным, казалось бы, невозможным. Во все предшествующие времена кризис был связан со снижением цен, поскольку в период кризиса предложение товаров всегда превышало спрос и кризисы не случайно назывались кризисами перепроизводства. Но в конце 1960-х — начале 1970-х гг. стагнация и кризис в США совпали с резким ростом цен на нефть после перебоя в поставках нефти в 1973 г. Нефть подорожала в 4 раза. Из-за засушливого лета был крупный неурожай продовольствия, и оно тоже подорожало, цены на зерно удвоились. Усилилось влияние монополий на цены, не допускающих их снижения. Инфляция подстегивалась в США и огромным дефицитом госбюджета из-за проводимой войны во Вьетнаме. В тот период цены в США в отдельные годы росли по 10 % и более при застое или даже снижении производства и росте безработицы. Власти США были вынуждены пустить в ход печатный денежный станок, и курс доллара по отношению к другим валютам из-за высокой инфляции стал падать.

Меры по борьбе с стагфляцией в США

Стагфляция значительно ухудшила материальное благосостояние американского народа, и люди не избрали сначала президента Форда на второй срок, а потом и сменившего его президента Картера тоже не выбрали на второй срок. Но в отличие от Форда, который не мог за свое президентство преодолеть стагфляцию, Картер доверил это дело новому руководителю Федеральной резервной системы США Полу Волкеру, который ценой неимоверных усилий, болезненных и для населения, и для бизнеса Америки, сумел радикально снизить инфляцию и тем самым преодолеть стагфляцию. А Картер поплатился за это постом президента.

Заметим, что в первой фазе современного финансового кризиса в США и других развитых странах инфляция усилилась. В отдельные месяцы в США в годовом исчислении она даже превышала 4 % против обычного роста инфляции в США в 1–1,5 %. Инфляция в первой половине 2008 г. стимулировалась резким повышением цен на нефть, а перед этим в США наблюдался ипотечный бум с возрастающими ценами на жилье и арендной платой, что тоже подстегивало цены. По мнению части экономистов, было весьма вероятным перерастание этой возросшей инфляции в первый период кризиса в стагфляцию. Однако этого не произошло.

Казалось бы, ситуация в США в 2007 г. в какой-то мере напоминала ситуацию в США в начале 1970-х гг. в преддверии стагфляции: повышение цен на нефть, плохой урожай и повышение цен на продовольствие, огромные военные расходы США в Афганистане и Ираке и возрастающий дефицит госбюджета с необходимостью печатать деньги для его покрытия, повышающиеся цены на жилье и арендную плату.

Однако в этот период в США наблюдалось более жесткое антимонопольное законодательство, а главное, активная антиинфляционная позиция Федеральной резервной системы, которая в предшествующий период накопила значительный опыт поддержания инфляции в США на предельно низком уровне — один, максимум два процента, чего не было в 1970-х гг. Политика Федеральной резервной системы очень жестко была направлена против развития инфляции. По примеру Федеральной резервной системы центральные банки других развитых стран стали снижать ставки рефинансирования, предприняли специальные усилия, чтобы сократить потребление нефти и не дать высокой цене на нефть сильно повлиять на общий уровень цен.

И поэтому финансовый всплеск инфляции в США и других развитых странах до 3–3,5 % в год не привел к стагфляции. Этот тренд, как говорилось, удалось переломить и вновь вернуть инфляцию в русло коридора 1–2 %.

Заметим, что Китай в своей антикризисной деятельности больше идет по западному пути, проводя снижение и процентных ставок, пытаясь удержать экономику в зоне активного роста. Судя по прогнозируемым темпам социально-экономического развития, Китаю это в определенной мере удастся.

Ситуация в России. Реальная возможность снижения инфляции

В России все произошло иначе. Все последние годы Россия оставалась страной с крайне высокой инфляцией, которая к тому же увеличилась с 9 % в 2006 г. — это самый низкий показатель инфляции в последние 20 лет в России — до 11,9 % в 2007 г. и 13,3 % в 2008 г. Озабоченные проблемами преодоления финансового кризиса, тяжелых финансово-экономических последствий троекратного снижения цен на нефть и газ, заботой о плавном, а не резком подорожании доллара — все эти новые проблемы, по-видимому, отвлекли от вопросов инфляции, — правительство и Центральный банк никаких специальных мер в этой области не предприняли. Напротив, в попытке предотвратить начавшийся отток капитала и обесценение рубля Центральный банк пошел на повышение ставки рефинансирования сначала до 11, а потом и до 13 %. Процентные же ставки за кредит в коммерческих банках сначала дошли до 16–18 %, а потом во многих случаях зашкалили за 20 %. Все это не снизило, а подхлестнуло инфляцию. Если в октябре-ноябре 2008 г. Минэкономразвития хотело удержать рост потребительских цен в пределах 10 %, то в своем прогнозе в январе оно наметило ориентир инфляции в 13 %. Многие эксперты считают, что рост потребительских цен в России, скорее всего, превысит даже 15 %.

Когда пишутся эти строки, наступил март, и вот минимум пять месяцев Россия находится в состоянии стагнации — наблюдается сокращение производства практически по всем направлениям при значительном росте безработицы и двухзначное в годовом выражении увеличение розничных цен.

А можно ли было не допустить стагфляцию во второй половине 2008 г., осуществить целый комплекс серьезных мер по значительному сокращению инфляции и предотвращению стагфляции? Был ли такой шанс? Я думаю, что такой шанс был.

В своих рассуждениях я исхожу из того, что хуже стагфляции в экономике ничего нет. Может быть, гиперинфляция еще хуже, но, слава богу, сейчас она нам не грозит. Поэтому мне казалось, надо стремиться уйти от стагфляции любой ценой.

Возможность для снижения общего уровня цен

При этом нужно принять во внимание, что в России, впрочем, как и в других странах, складываются благоприятные условия для подавления инфляции.

Во-первых, идет снижение мировых цен на нефть и газ втрое, на металл на 30 % и более, на продовольствие в связи с высоким урожаем 2008 г. В результате общий уровень производственных цен (в отличие от потребительских) в сентябре 2008 г. снизился на 5 %, в октябре — на 6,6 %, в ноябре — на 8,4 % и в декабре 2008 г. еще на 7,6 % по отношению к предшествующим месяцам, а в целом — на 25 %. Поскольку в январе-августе эти цены увеличились в целом за 2008 г. (декабрь 2008 г. к декабрю 2007 г.), оптовые цены снизились на 7 %. При этом в первые три квартала 2008 г. они повысились на 18 %, а в 2007 г. увеличились на 25 %.

Государство могло предпринять серьезные усилия для того, чтобы привести розничные цены в соответствие со сниженными издержками и даже подхлестнуть этот процесс, снизив, например, акцизы на бензин и на ряд других товаров.

В России в период перехода к рынку не удалось сформировать настоящей конкурентной среды. Она существует только в нескольких областях — в пищевой промышленности, в сотовой телефонной связи и некоторых других. Но во многих отраслях сохраняется высокая монополизация, и отрасли, часто при попустительстве государства, поддерживают завышенные цены, слабо реагируют или реагируют позднее при снижении издержек.

Цены на нефть, как известно, сократились втрое. В связи с этим цены на бензин в США, в других странах сократились в 1,5–2 раза. А в России они снизились только на 20 %, и массовый бензин для автомобилей сейчас стоит (после роста курса доллара в рублях в 1,5 раза) около 60 центов. В США же цены на соответствующий бензин стоят меньше 50 центов. При этом США половину нефти завозят из других стран, и поэтому издержки на нефть в США существенно выше, чем в России. Россия же является крупнейшим производителем нефти и экспортером нефти с относительно низкой ее себестоимостью. Во всех нефтедобывающих странах, кроме России, цена на нефтепродукты намного ниже, чем в США. Я даже не говорю о нефтедобывающих странах Ближнего Востока, где бензин в нашем понимании стоит копейки. Если бы наше государство хотело избежать стагфляции, оно бы содействовало снижению цен на бензин по крайней мере в 2 раза, снижению цен на продовольствие в связи с хорошим урожаем и низкими издержками, резкому снижению цен на жилье, где монополизация и стремление удержать высокие цены со стороны местных властей особенно велики.

Возможность для снижения государственных расходов

Кроме снижения общего уровня цен производителей в период кризиса как благоприятной основы для сокращения инфляции отметим и другие благоприятные моменты. На наш взгляд, главной причиной высокой инфляции в период подъема российской экономики, особенно в 2007–2008 гг., был огромный рост государственных расходов, финансируемых через консолидированный бюджет, включая внебюджетные государственные фонды. Консолидированный бюджет вместе с указанными фондами составляет около 40 % валового внутреннего продукта России, через который в народное хозяйство впрыскивается ежегодно астрономическая масса денежных средств, поскольку расходы бюджета росли по 35 % в год.

С другой стороны, форсировано увеличивались кредиты российских банков, которые составляли около 20 % валового внутреннего продукта. За 2006 г. объем кредитов вырос на 46 %, а за 2007 г. даже на 51 %.

Если к этим суммам добавить большой рост денежной массы в связи с оплатой Центральным банком возрастающих золотовалютных резервов, то понятно, что никакое сжатие денежной массы со стороны Центрального банка не поможет избежать инфляции. Денежная масса М2 (в расширенном варианте) в 2006 г. увеличилась на 49 % и в 2007 г. на 48 %, в то время как ВВП увеличивался на 7–8 %.

Теперь в условиях кризиса и резкого снижения нефтегазовых и других доходов госбюджета расходы бюджета вряд ли будут заметно расти, даже при замещении выпадающих расходов средствами из Резервного фонда. По расчетам Министерства финансов, в связи со снижением цен на нефть и газ и сокращением других налоговых поступлений в бюджет из-за кризиса размер бюджета сократится примерно на 3,5–4 трлн рублей, а из Резервного фонда общим объемом 4,7 трлн рублей намечено выделить для компенсации 2,7 трлн рублей. Поэтому размер расходов бюджета сократится, из профицитного бюджет станет дефицитным. Для инфляции ключевой вопрос о размере этого дефицита и способах его покрытия. Можно было бы пойти на серьезное сокращение ряда статей бюджета, чтобы не допустить увеличения дефицита бюджета свыше 3–5 %; 3 % — это, как известно, норма зоны евро в Европейском союзе, которая позволяет осуществлять безинфляционное развитие в соответствующих странах (уровень инфляции 1–2 %). Судя по всему, правительство не пошло на столь значительную экономию бюджетных расходов и собирается оставить дефицит бюджета в размере 7,6 %, что может вызвать, конечно, повышенную инфляцию.

Из-за сокращенной ликвидности банков и запредельных уровней процентов, из-за повышенных рисков невозврата кредитов общий размер кредитования банков вряд ли будет существенно расти. Не ожидается также сколько-нибудь заметных приростов золотовалютных резервов, для приобретения которых Центральному банку придется печатать новые деньги.

Таким образом, и с точки зрения предложения денежной массы происходят радикальные сдвиги, которые создают условия для подавления инфляции. Даже относительно небольшое снижение инфляции в условиях кризиса, когда все стараются сберегать денежные средства и банки, нуждающиеся в ликвидности, предлагают высокие ставки депозитов, скорость оборота денег можно замедлить, что тоже будет содействовать дальнейшему сокращению инфляции. В этом же направлении действует и отток капитала из России. Он подстегивает снижение инфляции. Такое уникальное сочетание факторов, облегчающих курс на радикальное снижение инфляции, вряд ли повторится.

В условиях кризиса странно выглядит государственная директива о повышении цен на газ и электроэнергию на 25 % и объяснение этого желанием подтянуть российские цены на газ и электроэнергию до общеевропейского уровня. Зачем России, стране с самыми дешевыми и эффективными топливно-энергетическими ресурсами, подтягивать цены до европейского уровня, т. е. до уровня стран, которые не могут обеспечить себя топливными ресурсами и вынуждены их транспортировать издалека, в том числе и в виде более дорогого сжиженного газа? Добыча нефти и газа европейскими странами — Норвегией, Великобританией и другими — в основном ведется в тяжелых условиях с морских платформ, что делает эту нефть и газ в разы дороже в сравнении с российской нефтью, добываемой на суше. Самое плохое, что директива государства по повышению цен дала сигнал монополизированным компаниям России поддерживать завышенный уровень цен, а иногда даже его поднимать.

Когда мы говорим, что упустили шанс придавить инфляцию в благоприятных для этого условиях, вызванных кризисом, мы имеем в виду и не совсем обоснованную, мягко выражаясь, меру Центрального банка, дважды повысившего ставку рефинансирования, доведя ее до 13 %, т. е. до уровня инфляции.

Заметим, что с целью снижения инфляции центральные банки других стран, прежде всего Америки и Японии, снизили учетную ставку ниже уровня инфляции. В Америке в конце 2008 г. инфляция доходила до 3,5 %, а Федеральная резервная система снизила ставку рефинансирования почти до нуля. И это явилось одной из убедительных причин сокращения инфляции в США до 1,5 % буквально за несколько месяцев.

Повышение ставки рефинансирования в России иногда объясняют необходимостью сдерживать спекулятивные атаки на рубль в связи с его падением по отношению к доллару. Но Центральный банк сам расширил коридор колебаний рубля к бивалютной корзине, и курс рубля за доллар довольно быстро с 23,5 рубля дошел до 36,5 рубля. Повышение процентной ставки Центральным банком дало сигнал другим банкам предельно повысить свои процентные ставки, что резко ухудшило для попавших в кризис предприятий условия для развития. Они не могут теперь по-настоящему пополнить оборотные средства и вынуждены снижать производство. Они не могут перекредитоваться, чтобы отдать долги, в том числе зарубежным инвесторам. При столь повышенных ставках люди практически прекратили брать ипотечные кредиты, кредиты на покупку автомашин. И это стимулировало сокращение и объемов жилищного строительства, и производство автомобилей, которое сократилось на 80 % — рекордную величину среди стран мира. Одним словом, повышение ставки рефинансирования, на наш взгляд, усугубило, а не ослабило кризис.

Если использовать весь арсенал имеющихся у государства средств и выдвинуть в свое время задачу преодоления стагфляции как главное направление усилий государства в период кризиса, то, на мой взгляд, можно было бы придавить розничные цены, скажем, до 5 % уже в 2009 г. и до 3 % в 2010 г.

Увы, мы, по-видимому, уже упустили этот шанс, но все же многое здесь можно и нужно делать незамедлительно.

Последствия стагфляции для России

Чем грозит нам стагфляция? Главное, она крайне затруднит и осложнит выход из кризиса. Со всей наглядностью трудности преодоления стагфляции продемонстрировали США в 1970–1981 гг., о чем выше было немного сказано.

Опыт преодоления кризиса 1990–1999 гг.

Мы можем обратиться и к собственному опыту стагфляции. Наш 9-10-летний глубочайший социально-экономический кризис 1990–1998/99 гг. сопровождался высочайшей инфляцией. Некоторое исключение, пожалуй, составил только 1997 г., когда, казалось, кризис стал перерастать в депрессию и удалось сбить инфляцию до 11 % в год. Однако последовавший за ним финансовый кризис 1998 г., наложившийся на этот общий кризис, опять привел к взлету цен на 84 % в 1998 г. Кризис длился 9-10 лет — это, пожалуй, мировой рекорд продолжительности кризиса в какой-либо крупной мировой стране, потому что была стагфляция, при которой выйти из кризиса долго не удавалось.

Этот кризис оказался много короче у других постсоциалистических стран — Польши, Венгрии, стран Балтии, например, которые 1–2 года посвятили борьбе с инфляцией: привязав собственную валюту к курсу доллара и путем очень жестких мер, идя на депрессию, рост безработицы,

снижение реальных доходов, им удавалось снизить инфляцию до 4–5 % в год, преодолеть стагфляцию и постепенно создать предпосылки для экономического роста. Россия на столь крутые непопулярные и социально опасные меры по борьбе с инфляцией не решилась. Перед ней был опыт ряда постсоциалистических стран, когда в период жесткой борьбы с инфляцией и социальных обострений менялись правительства, президенты, но зато страна выбиралась из тисков кризиса. У передовых постсоциалистических стран кризис, начавшийся в 1990 г., длился до 1993-го, иногда 1994 г., но никак не до 19981999 гг., как в России. Мы задержались в сравнении с этими передовыми странами из-за стагфляции аж на пять долгих лет. Поэтому наш ВВП достиг уровня 1989-го докризисного года только в 2007 г., в то время как в Польше, Венгрии, Чехии, Словакии, Словении это произошло еще в 1990-е гг., а в странах Балтии — в первые годы нового века.

Россия стала выходить из кризиса довольно резко и успешно с 1999 г. по экономическим показателям и с 2000 г. по социальным показателям благодаря двум факторам: первое — накопленному восстановительному эффекту после глубокого кризиса; во-вторых, и это, пожалуй, было главным, благодаря четырехкратной девальвации рубля по отношению к доллару, когда после дефолта 1998 г. Центральный банк, не имея резервов и возможностей для регулирования курса, перешел на рыночный плавающий курс, и доллар по отношению к рублю к концу 1998 г. достиг 25 рублей за доллар против 6,2, искусственно поддерживаемого Центральным банком до дефолта 17 августа 1998 г. При этой четырехкратной девальвации внутренние цены повысились только на 84 %. Так что по отношению к стоимости потребительских товаров удорожание доллара составило 2,2 раза. В результате этого импорт сократился с 72 млрд долларов в 1997 г. до 58 млрд в 1998 г. и 40 млрд в 1999 г. Как видно, сокращение импорта составило 1,8 раза, в том числе из дальнего зарубежья более чем вдвое. В 1999 г. розничные цены выросли еще на 36 % в дополнение к 84 % в 1998 г., и, таким образом, их общее повышение составило 2,5 раза. Так что удорожание доллара по отношению к внутренним ценам на потребительские товары сократилось с 2,2 до 1,6 раза. Импорт при этом составил 45 млрд долларов и вырос в основном за счет дополнительного импорта из стран СНГ, в то время как импорт из дальнего зарубежья продолжал пребывать в стагнации. Он несколько приподнялся в 2001 г., когда импорт составил 54 млрд долларов (напомню, что в 1997 г. он был 72 млрд). При этом в 2000 г. цены поднялись еще на 20 %, т. е. в 3 раза по сравнению с 1997 г. и, соответственно, удорожание доллара по отношению к товарам составило уже только 1,3 раза. Импорт в полной мере начал восстанавливаться в 2002 г., достигнув 61 млрд, и полностью восстановился только в 2003 г. — 76 млрд, когда он даже немного превысил уровень 1997 г.

Я специально привел этот ряд цифр, поскольку в период современного финансово-экономического кризиса тоже происходит рыночная девальвация рубля. Уже к началу февраля 2009 г. курс доллара превысил 36 рублей, или поднялся на 55 % по сравнению с курсом рубля полгода назад (1 доллар = 23,5 рубля). Удорожание доллара по отношению к ценам на внутреннем потребительском рынке составило почти 40 %, т. е. даже больше, чем в 2000 г. А это значит, что нас ждет существенное сокращение импорта, особенно из дальнего зарубежья. Минэкономразвития в 2009 г. прогнозирует сокращение импорта с 293 млрд до 245 млрд долларов, т. е. на 20 %. Сейчас трудно сколь-нибудь точно сказать, как сократится импорт, ведь в 2000 г. при такой же девальвации рубля импорт сократился не в 1,2, а в 1,6 раза. Правда, сейчас другое время, и эластичность импорта по отношению к курсу доллара, возможно, уже не та, которая была в начале 1990-х гг. И все же нельзя исключить, что импорт сократится намного больше, например в 1,5 раза. И это может стать решающим фактором для выхода из кризиса.

Сокращение импорта и развитие промышленности

Сокращение импорта в значительных размерах освобождает ниши для российских товаров. В период кризиса произошло сокращение производства, например в промышленности пока на 15–20 %, мощности загружены только на 51 %. Их должно хватить, чтобы произвести дополнительно отечественных товаров для заполнения потребительских ниш, откуда ушел импорт. Напомню, что в прошлый раз импортозамещающие отрасли в 1999 г. увеличились на 16 %, а в 2000 г. — еще на 14 %. Девальвация рубля сделала также сверхприбыльным экспорт, и это резко ускорило рост черной и цветной металлургии соответственно до 15 и 11 % в год, угольной и газовой промышленности (до 9 и 5 % в год), а в 2000 г. после повышения экспортных цен на нефть и нефтедобычу — до 6 %. В результате рост промышленного производства составил 11 % в 1999 г. и 11,9 % в 2000 г.

В этот финансово-экономический кризис вряд ли станет возможным даже подобие таких темпов. Однако не исключено, что импортозамещающие отрасли в конце 2009 и 2010 г. могут вырасти, например, на 6 %, а добывающие отрасли, с учетом роста их прибыльности из-за девальвации рубля — на 2 % (без учета возможного роста цен на нефть и газ). Если же цены на нефть и газ поднимутся, скажем, с 30–40 до 50–60 долларов, то тогда рост добывающих отраслей может удвоиться, а главное, заметно возрастет, примерно на 60 млрд долларов, российский экспорт. Рост промышленности, например, на 4 % в результате импортозамещения и роста экспорта, вероятно, обеспечит рост ВВП с учетом небольшого увеличения сферы услуг на 3 %.

Правда, не исключено и снижение курса доллара. В период кризиса доллар столь серьезно поднялся из-за его востребованности, связанной с реализацией имеющихся у межнациональных финансовых организаций и банков активов в других странах, которые они переводят в доллары. Но такая долларизация активов скоро, вероятно, закончится, и начнут действовать фундаментальные основания, определяющие курс доллара. А это состояние платежного баланса и состояние госбюджета. Как известно, курс доллара до кризиса падал по отношению к другим валютам, прежде всего по отношению к евро, именно потому, что в США сохранялся отрицательный платежный баланс и имел место значительный дефицит госбюджета. И сейчас отрицательный платежный баланс сохраняется, а дефицит бюджета резко вырос, прежде всего из-за огромных трат бюджетных денег на антикризисные мероприятия. Все это может привести к новому ослаблению доллара, в том числе и по отношению к рублю. В этом случае импорт вновь станет конкурентоспособным и начнет вытеснять отечественные товары с занятых ими ниш. Именно так случилось в 2001–2003 гг., когда импортозамещающие отрасли, натолкнувшись на конкурентоспособный импорт, резко затормозили свое развитие. Их темпы с 14–16 % в 1999–2000 гг. снизились до 3–5 % в 2001–2002 гг. И в связи этим, несмотря на ускорение экспорта, прирост промышленности снизился с 11,9 % в 2000 г. до 4,9 % в 2001 г. и 3,7 % в 2002 г.

Выше уже говорилось, что в отличие от кризиса 1998 г., когда в ходе девальвации рубля курс доллара вырос по отношению к возросшей стоимости отечественных товаров в 2,2 раза в сравнении с 30–40 %-ным в современных кризисных условиях, вдвое-втрое меньшая девальвация рубля в нынешнем финансово-экономическом кризисе может не позволить без дополнительных мер серьезно развить импортозамещение и экспорт. Поэтому было бы целесообразно для ускоренного выхода из кризиса со стороны государства дополнительно стимулировать импортозамещение и экспорт, прежде всего экспорт готовой продукции с высокой добавленной стоимостью и экспорт инновационной продукции, что позволило бы, в частности, диверсифицировать экспортную структуру. Для импортозамещающих и экспортных предприятий особое значение будет иметь получение от госбанков необходимых кредитов с приемлемой кредитной ставкой.

Здесь можно было бы в новых условиях современной России использовать с необходимой корректировкой опыт индийского правительства, которое еще в начале 1990-х гг. приняло широко известное постановление о поощрении экспорта готовых товаров из Индии, установив налоговые и таможенные льготы для этого экспорта. С другой стороны, можно было бы подхлестнуть и импортозамещение, также предоставив льготы, прежде всего налоговые и таможенные.

Факторы, которые помогут России выйти из кризиса

Таким образом, выходу России из кризиса может помочь, во-первых, девальвация рубля и в связи с этим сокращение импорта из дальнего зарубежья и высвобождение соответствующих ниш потребления, которые смогут быть заняты отечественными товарами. Девальвация рубля также стимулирует развитие отечественного экспорта. Чтобы придать росту экспорта и импортозамещения больший размах и эффективность, целесообразно со стороны государства обеспечить соответствующие предприятия эффективными кредитами и создать налоговые и таможенные и, возможно, другие стимулы раскручивания экономики России через прирост экспортных и импортозамещающих отраслей.

Во-вторых, оживление мировой экономики увеличит спрос на нефть, газ, сырье и материалы, являющиеся основными предметами российского экспорта, поднимет на них цены, что увеличит приток валюты в страну, которая также может быть использована для выхода из кризиса.

В-третьих, оживление нашей экономики после кризиса должно быть обязательно закреплено серьезной борьбой с инфляцией, и при ее сокращении позволит снизить кредитные ставки и улучшить финансирование промышленности и других отраслей реального сектора, что дополнительно ускорит экономический рост. Со сниженными кредитными ставками лучше будет обеспечиваться ипотечное строительство жилья и приобретение автомобилей, что тоже даст толчок экономическому развитию.

Совершенно по-иному будет работать механизм по выходу из кризиса в других странах с низкой инфляцией. Там ключевое значение, как известно, имеет снижение ставки рефинансирования Центрального банка, а за ней и сокращение всех кредитных ставок, что стимулирует прежде всего покупку жилья и машин, рост их производства, соответствующих смежных производств и постепенное оживление всего народно-хозяйственного комплекса. Экономическое развитие на базе «дешевых денег», которые можно привлечь по низкой процентной ставке, дает возможность в первую очередь ускорить развитие за счет более высокотехнологических отраслей. В отличие от этого импортозамещение, да и дополнительное развитие экспорта, во многом будет происходить за счет традиционных отраслей, без специального крена в инвестиционное развитие. Поэтому выход из стагфляции всегда менее эффективен, чем развитие на базе низкой инфляции.

Антикризисные меры и их применение

Отрасли, организации и предприятия, которые затронул кризис

Кризис поразил:

а) банки и другие финансовые организации, прежде всего инвестиционные компании;

б) предприятия и организации нефинансового, прежде всего реального, сектора, среди которых можно выделить:

• крупные холдинги и концерны во главе с олигархами и мультимиллионерами;

• средний и мелкий бизнес;

в) бюджетные доходы и расходы, которые существенно сокращаются в период кризиса и из-за сжатия доходов, а значит, налоговую базу предприятий, организаций и населения, а также из-за необходимости выделять значительные средства на антикризисные программы;

г) население, в том числе:

• предпринимателей, наиболее многочисленный слой из которых средние и мелкие предприниматели, частично потерявшие часть доходов, а частично просто обанкротившиеся;

• наемных работников, чья реальная зарплата и доходы сократились, в том числе и из-за роста безработицы.

Каналы помощи в условиях кризиса

Понятно, что каналы помощи по каждому из этих направлений должны быть разными..

Во-первых, государство может национализировать или приобрести долю терпящего бедствие от кризиса банка или финансовой компании, предприятия и организации. Это дает возможность государству поддержать эту структуру госсредствами в период кризиса, когда цена бизнеса значительно упала и не требуется много средств, чтобы его приобрести. В последующем государство может продать свою долю уже по значительно более высокой цене, когда фондовый рынок вновь поднимется. Обычное снижение рыночной капитализации в период кризиса в развитых странах составляет 0,60,7 от первоначальной цены, а в России — 0,2–0,3. Кроме того, этот путь позволяет государственным органам контролировать меры этой компании по выходу из кризиса, эффективность использования средств, которые вложило государство. Ведь представители государства в этом случае будут принимать участие в управлении компанией.

Во-вторых, государство из средств Центрального банка или бюджета может оказывать безвозмездную помощь (это реже) или возвратную помощь на кредитной основе банкам, предприятиям и организациям на восполнение ликвидности, с тем чтобы пережить трудный период кризиса. Эта мера, естественно, носит выборочный характер и прежде всего касается системообразующих банков, финансовых организаций и предприятий, банкротство которых может по цепочке резко осложнить финансово-экономическое положение страны. Сложность этой меры заключается в том, что средства поступают в распоряжение нуждающейся организации и могут использоваться по ее усмотрению и не всегда эффективным способом. Отдельные системообразующие организации, тесно связанные с правительством, подчас не делают все необходимое, зависящее от них, пытаются выйти из кризиса малой кровью, во многом полагаясь на их близость к государству и на их роль в экономике. В результате государственные средства могут использоваться не очень эффективно. В частности, когда обвалился фондовый рынок, российское государство дало огромный длительный кредит — до 2020 г. — трем системообразующим банкам: Сбербанку, ВТБ и Россельхозбанку. В то время эти банки какого-либо недостатка средств не испытывали и сами никаких антикризисных мер еще не принимали. Позже премьер-министр РФ В. В. Путин говорил о том, что правительство выделило банкам большие деньги, а те купили на них доллары и положили на счета иностранных банков, т. е. использовали отнюдь не по назначению.

В-третьих, оказание помощи предприятиям и организациям путем сокращения налоговых и других взносов.

Это сильная стимулирующая мера, касающаяся всех организаций, и в этом ее преимущество. К тому же она дает не временные средства, с помощью которых можно на какой-то срок улучшить свою ликвидность, — да и только. Скажем, подавляющая часть кредитных средств, посредством которых оказывается антикризисная помощь российским банкам, дается на относительно короткий период, например на 35 дней, максимум на полгода, притом дается под достаточно высокий процент. Эти средства не позволяют банкам за счет них дать кредит реальному сектору и тем самым улучшить положение не только банка, но и предприятия. К тому же банк может заработать на использовании этих средств.

Сокращение налогов как антикризисная мера лучше. Если она относится к банкам, то они получают в свое распоряжение дополнительные средства надолго и могут планировать на перспективу свою деятельность, в том числе и расширение кредитов. Применительно к российским банкам Центральный банк в самом начале кризиса свел до минимума обязательные резервные отчисления из средств банка и тем самым дал им дополнительные средства. С 1 января 2009 г. в России объявлено сокращение налога на прибыль с 24 до 20 %. Это касается как банков, так и всех других предприятий и организаций и, безусловно, положительно скажется на их деятельности. Кроме того, ускорен возврат НДС и рассматривается вопрос о кредитной отсрочке уплаты НДС в бюджет на период финансового кризиса. Для малого бизнеса втрое сокращены (с 15 до 5 %) налоговые отчисления по упрощенной схеме.

В отличие от России во многих странах Западной Европы принято важнейшее решение о сокращении НДС до 15 %. В России величина НДС, как известно, 18 %, и давно дискутируется вопрос о его сокращении. Пока этот вопрос не решается, но, по заявлениям членов правительства, в 2009 г. правительство, возможно, вернется к рассмотрению этой проблемы. На наш взгляд, сокращение чрезвычайно высокого НДС в России облегчило бы условия выхода из кризиса предприятий и организаций, явилось бы более эффективной мерой, чем прямая раздача средств предприятиям и организациям. К тому же это могло бы увеличить собираемость этого налога.

Специфическим для России стало снижение экспортной пошлины на нефть, что явилось действенной, хотя, может быть, и недостаточной мерой по оказанию помощи нефтедобывающим компаниям.

В-четвертых, кроме трудностей с ликвидностью ключевой проблемой для многих предприятий и организаций является во время кризисов обслуживание зарубежных кредитов. Известно, что долг российских предприятий и организаций, а также банков зарубежным инвесторам превышает 500 млрд долларов. Только в 2008 г. они должны были возвратить 60 млрд долларов, а в 2009 г. — более 160 млрд долларов. В прошлые годы эти долги возвращались во многом за счет перекредитования, причем даже в более крупных размерах, чем был первоначальный долг. Теперь западные инвесторы резко сократили предоставление кредитов организациям других стран, прежде всего

России. Условия этих кредитов ужесточились, выросла процентная ставка. К тому же на 50 % повысился курс доллара, и чтобы выплатить долларовый кредит, теперь нужно изыскать намного большую рублевую массу, чем раньше. Намного труднее, чем раньше, добиться отсрочки выплат. Поэтому для многих предприятий и организаций, банков, которые взяли чрезмерно большие кредиты в благоприятных экономических условиях, крайне трудно их сейчас возвратить, и они могут оказаться банкротами.

Чтобы не допустить значительного банкротства, негативно повлиявшего бы на всю экономику, государство дает специальные средства на обслуживание зарубежных кредитов. Это может быть целевым предоставлением средств со строгим контролем их использования по прямому назначению. Весь вопрос здесь в том, чтобы оценить, насколько реально предприятие и банк нуждаются в государственной помощи, насколько они мобилизовали свои внутренние резервы для этого.

В-пятых, особый канал антикризисных мер — помощь среднему и мелкому бизнесу, включая помощь мелким и средним банкам. Из 703 млрд долларов антикризисной программы США, принятой в сентябре 2008 г., 125 млрд долларов направлены на помощь мелким и средним банкам через банки федеральной резервной системы. В России государство перечислило средства на поддержку средних и мелких предприятий и организаций в Банк развития, который направит эти средства в уполномоченные региональные банки, через которые они будут направляться на соответствующие предприятия и в организации.

В-шестых, отдельный канал антикризисной помощи связан с ипотечным кредитованием и приобретением недвижимости. Многие банки и финансовые структуры попали в сложное кризисное положение из-за того, что приобретали высокорентабельную недвижимость и земельные участки, используя на это краткосрочные финансовые средства. Когда возникли трудности с ликвидностью, многие стали продавать купленную ранее недвижимость и землю, но в условиях надвигающегося кризиса продавцов оказалось намного больше, чем покупателей, цена на недвижимость стала снижаться, а главное, многие банки и другие финансовые организации оказались без денег, на грани банкротства. Государство в этом случае может прийти на помощь, купив по приемлемым ценам эту недвижимость, например жилье экономкласса, для улучшения жилищных условий социально малообеспеченных семей и военнослужащих. Государство оказывает также помощь Агентству по ипотечному жилищному кредитованию, с тем чтобы оно рефинансировало ипотечные кредиты, чтобы возобновилась покупка жилья и стройорганизации могли бы завершить уже начатые и продвинутые стройки. С этой целью федеральные, региональные и местные органы из своих бюджетов могут оказывать соответствующую помощь на возвратной основе девелопменам и строителям.

В-седьмых, один из самых важных каналов помощи в период кризиса — помощь населению, на плечи которого в конечном счете ложится груз кризиса. Эта помощь оказывается в разных формах. Так как растет риск банкротства банков и население испытывает нервозность по поводу сохранности своих вкладов, государство увеличивает гарантии вкладов. Сумма гарантированного вклада в России увеличена до 700 тыс. рублей (около 25 тыс. долларов), в США гарантируются вклады до 200 тыс. долларов, а в отдельных странах Европы в связи с кризисом государства гарантируют все вклады населения.

Другая возможная льгота — отсрочка уплаты ипотеки, с тем чтобы облегчить людям выплату кредита по ипотеке в случаях, когда заемщик потерял работу или значительную часть зарплаты. В США населению оказывают прямую помощь в выплате ипотечных кредитов, снижая процент по ипотеке, давая льготную рассрочку платежей и т. д. В частности, значительное снижение процентов по ипотеке в США (до 5,5 %) привело к заметному росту возвратов ипотечных кредитов и увеличению покупки жилья. В России применен другой подход — улучшено законодательство по банкротству граждан, и в случае признания банкротом на четыре года дается отсрочка в погашении гражданами розничных кредитов, включая и ипотечный кредит. Кроме того, в России вдвое увеличена налоговая льгота при уплате гражданами ипотечного кредита.

В-восьмых, одним из направлений использования государственных средств для выхода из кризиса являются вложения в инфраструктуру с привлечением для создания инфраструктурных объектов, прежде всего дорог, значительной численности трудящихся. Это позволяет сократить безработицу, которая в период кризиса серьезно увеличивается и является одним из самых болезненных его проявлений. Известно, что этот прием широко практиковал Ф. Рузвельт в антикризисной программе во время Великой депрессии в США в 1929–1933 гг. Тогда безработица в США достигла рекордной величины 20 млн человек, и благодаря вложениям в инфраструктуру и крупным инфраструктурным стройкам, в первую очередь автострад, удалось занять много работников. Правда, с того времени строительство дорог стало высокомеханизированным делом, особенно в развитых странах, и утратило такую привлекательность для сокращения безработицы.

В кризисе 2008 г. вложения в инфраструктуру как антикризисную меру применил Китай, где не было нужды, как в других странах, использовать государственные средства для прямой помощи банкам, поскольку их ликвидность в Китае не достигла кризисной черты.

В США безработица с 4,5 % в докризисный период поднялась до 8 % и при рецессии производства в 2009 г. ожидается рост безработицы до 9 %. В Европе уровень безработицы почти вдвое выше, чем в США, и в период кризиса он может зашкалить за 10 % от численности экономически активного населения. В этом случае проблема занятости может выйти на первое место и меры по массовому созданию новых рабочих мест могут быть востребованы.

В России в докризисный период безработица достигла минимальных для России размеров. В 2007 г. общее число безработных составило 4,6 млн человек, а в третьем, последнем до кризиса квартале снизилась до 4,0 млн человек, или 5,3 % экономически активного населения. В период кризиса эта численность может существенно вырасти. Она уже в марте 2009 г. превысила 6 млн человек и, например, может дойти до 7 млн человек, до 9 %. К тому же Россия в отличие от США и европейских стран остро нуждается в создании современной инфраструктуры и прежде всего современных автострад, которые практически у нас отсутствуют. Намечено также форсированное строительство специальных железнодорожных путей для скоростных поездов из Москвы в Санкт-Петербург, а в дальнейшем из Москвы в Сочи. Так что можно сочетать антикризисные меры по борьбе с безработицей с выполнением задач по формированию современной инфраструктуры, предусмотренной долгосрочной программой развития транспорта в России до 2030 г., утвержденной недавно правительством.

Кстати, в преддверии увеличения безработицы было принято решение об увеличении пособия по безработице до 4,9 тыс. рублей в месяц.

Наряду с перечисленными каналами выделения средств на антикризисные программы в России была сделана попытка организовать еще один канал — оказание государственной помощи предприятиям и организациям в скупке своих акций для поддержания их курса. Эта мера воспринимается в штыки в рыночных странах не только потому, что она малоэффективна и государственные средства в перспективе мало могут повлиять на фондовый рынок, но и потому, что это вносит диссонанс в рыночное регулирование экономики. Поэтому международные рейтинговые агентства негативно прореагировали на эту инициативу российского правительства, и одно из агентств даже оценило перспективный рейтинг России как «негативный», ссылаясь на попытки государства вмешаться в динамику фондового рынка, искусственно приподняв его для отдельных госкомпаний за счет бюджетных средств. Фактически эта мера не нашла сколько-нибудь широкого применения и в России.

Особенности кризиса в разных странах и антикризисные меры

В разных странах, которые поразил кризис, делают упор на разные меры, учитывая специфику протекания кризиса.

В Исландии, например, кризис главным образом стал банковским, поставив на грань банкротства три главных банка страны. Правительство было вынуждено преобразовать эти банки в государственные.

В России банки, предприятия и организации имеют, в отличие от других стран, высокую задолженность перед иностранными инвесторами (около 500 млрд долларов — до половины производимого ими ВВП), пик выплаты которой падает на самый кризисный 2009 г. — надо выплатить 160 млрд долларов. Системообразующим предприятиям и организациям правительство здесь приходит на помощь, выделяя определенные валютные средства.

В Китае нет в кризис обвала цен на активы, как в России и в других странах, банки сохраняют ликвидность, и основной задачей антикризисных мер здесь является стимулирование экономического роста и увеличение занятости. В Китае главной угрозой является рост безработицы, и поэтому власти страны сделали упор в антикризисной программе на создание новых рабочих мест, прежде всего за счет расширения инфраструктурных строек — дорожное строительство, для чего выделяют значительные инвестиции.

Антикризисный «План Полсона»

Первым антикризисным планом стал «план Полсона» (бывшего министра финансов) в США размером в 703 млрд долларов, принятый Конгрессом, предусматривающий главным образом оказание помощи банкам и финансовым организациям по восполнению потерянной ликвидности из-за невозвращения кредитов, в основном ипотечных, и обвала цен на недвижимость.

Федеральная резервная система США, а вслед за ней все центральные банки развитых стран, пошли на беспрецедентное снижение учетной ставки ЦБ, в связи с чем снизились процентные ставки за кредит и тем самым оказана существенная помощь гражданам, предприятиям и организациям. В США, например, значительное снижение ставки кредита по ипотеке позволило части населения реструктурировать и удешевить эти кредиты и продолжить их выплату.

Для антикризисной программы США характерно, что она предоставляется организациям, где руководители отказались от бонусов, ограничили себя заработками до 500 тыс. долларов в год, не используют личные самолеты и т. д.

Кроме того, в отличие от России, где антикризисная программа не утверждается, не обсуждается и не контролируется Госдумой, в США конгресс жестко надзирает за осуществлением «Плана Полсона» и позволяет тратить средства частями. Хотя «План Полсона» был принят уже несколько месяцев назад, на начало февраля 2009 г. 350 млрд долларов — половина — не была еще предоставлена намеченным организациям, поскольку они смогли пока продержаться без госпомощи.

Когда получают государственные деньги в виде поддержки, есть искушение часть из них использовать более выгодно, пустить не по назначению. В России, например, при скоропалительной крупной поддержке государственных банков на первых порах, когда у них возникли проблемы с ликвидностью, банки на часть этих денег купили валюту и в связи со значительным ростом курса доллара получили значительную дополнительную прибыль. В связи с этим во всех странах принимаются строгие меры по надзору за использованием средств госпомощи, причем часто здесь привлекаются и правоохранительные органы.

Антикризисная программа России

Первая серия антикризисных мероприятий в нашей стране была осуществлена в основном в ноябре 2008 г.

Основной перечень предпринятых антикризисных мер

Попытаемся составить основной перечень антикризисных мер с размерами выделенных средств:

• 1500 млрд рублей выделено Центробанком Сбербанку, ВТБ, Россельхозбанку и Газпромбанку, т. е. государственным банкам, из временно свободных средств госбюджета на срок до трех месяцев под 8 % годовых;

• 950 млрд рублей выделено субординированных кредитов сроком до 2020 г. под 8 % годовых из средств ЦБ (500 млрд рублей) и Фонда национального благосостояния (450 млрд рублей), в основном Сбербанку, ВТБ и Россельхозбанку;

• 50 млрд долларов Центробанк выделил Внешэкономбанку для обслуживания зарубежных кредитов, которые должны быть направлены в конкретные компании, в них нуждающиеся;

• 700 млрд рублей выделено из средств ЦБ беззалоговых кредитов на 35 дней под 9,89 % годовых для 116 коммерческих банков;

• 135 + 200 + 143 млрд рублей выделено коммерческим банкам поступлений соответственно из федерального бюджета, Фонда реформирования ЖКХ и Госкорпорации ЖКХ;

• 175 млрд рублей выделено реальному сектору из Фонда национального благосостояния;

• 375 млрд рублей составил дополнительный доход коммерческих банков в связи со снижением отчислений в Фонд обязательного резервирования;

• 140 млрд рублей получили нефтяные компании в связи со снижением экспортных пошлин;

• 60 млрд рублей из федерального бюджета предоставлено Агентству по ипотечному жилищному кредитованию;

• 2,5 + 2,0 + 0,5 млрд долларов выделено из ЦБ Внешэкономбанку под LIBOR + 1 % для поддержки обанкротившихся Связьбанка и Глобэкс банка и Газэнерго-промбанку для соответствующей поддержки Собинбанка;

• дополнительные средства были выделены в связи с увеличением гарантированного вклада граждан в банках (в случае их банкротства) до 700 тыс. рублей. Общая сумма этой антикризисной программы оценивалась в 5918 млрд рублей, или около 215 млрд долларов. Из этих 5,9 трлн рублей кредиты составят 4,8 трлн рублей, в том числе 3,7 трлн краткосрочные и 1,13 трлн долгосрочные. Бесплатно распределенные суммы в виде снижения нормы резервирования для банков, сокращения экспортных пошлин и взносов капиталов предприятий и организаций составят остальные 1,02 трлн рублей.

Позже были приняты дополнительные меры:

• 11 млрд долларов пошло из госбюджета 2008 г. на оказание помощи Роснефти (4,2 млрд долларов), Лукойлу (2,0 млрд долларов), ТНК BP (1,8 млрд долларов), Газпрому 1 млрд долларов и компании Р. Абрамовича (2,2 млрд долларов);

• 400 млрд рублей, по оценке, в 2009 г. составят дополнительные доходы от снижения налога на прибыль с 24 до 20 % с 1 января 2009 г.;

• если региональные власти тоже воспользуются своим правом снизить налог на прибыль (до 4 %), то выигрыш предприятий и организаций соответственно возрастет в зависимости от масштабов применения этой льготы;

• 50 млрд рублей выделяется на помощь РЖД;

• десятки миллиардов рублей обеспечит малому бизнесу принятое решение о сокращении с 1 января 2009 г. упрощенного налога с 15 до 5 %;

• увеличено пособие по безработице до 4900 рублей;

• на поддержку занятости населения в 2009 г. выделено 44 млрд рублей;

• объявлено о возможности отсрочки уплаты ипотечного кредита в случае потери работы или значительной части заработной платы с возмещением за счет государства недополученных сумм соответствующим банком, выделившим эти ипотечные кредиты;

• приближен на год, с 1 января 2010 г. на 1 января 2009 г., срок введения Закона «О материнском капитале» многодетным матерям, с тем чтобы можно было использовать этот капитал для оплаты ипотеки.

Руководители правительства рассматривали также вопросы об оказании помощи компаниям черной металлургии, значительно сократившим производство и начавшим массовое сокращение работников, автомобильным заводам — в размере до 200 млрд рублей, особенно ГАЗу, трем крупнейшим авиакомпаниям — Аэрофлоту, Трансаэро и новой компании, созданной в рамках «Ростехнологии», отдельным оборонным предприятиям, энергетикам, крупным розничным торговым сетям. Везде в той или иной мере была обещана государственная поддержка, однако ее размеры и срок оказания не объявлялись.

Указанный перечень мероприятий не является исчерпывающим.

Все антикризисные мероприятия и ноября, и принятые в декабре 2008 г., и в январе 2009 г. оцениваются в 7,5 трлн рублей (около 300 млрд долларов по курсу 2008 г.), из которых около 60 % — краткосрочные кредиты и 40 % — долгосрочные кредиты и безвозмездное финансирование.

Российский союз промышленников и предпринимателей ставил вопрос о целесообразности по примеру западноевропейских стран снизить ставку НДС (европейские страны ее снизили до 15 %). В ответ на эту просьбу правительство обещало рассмотреть этот вопрос в 2009 г.

Если говорить о расходовании государственных средств, то кроме направления их на антикризисную программу нужно учитывать также выпадающие доходы бюджета. Доходы государственного бюджета России в IV квартале 2008 г. и в 2009 г. существенно сократятся, прежде всего из-за снижения цен на нефть и природный газ, которые у нас являются главными экспортными товарами. В 2008 г. доходы от нефти и газа составляют около 50 % федерального бюджета, т. е. 3,3 трлн рублей. При ожидаемой цене на нефть в 41 доллар за баррель (это примерно половина от средней цены в 2008 г.) эти доходы снизятся примерно на 2 трлн рублей. Кроме того, сократятся доходы бюджета и в связи со снижением экспортных цен на металлы, пшеницу и ряд других товаров, экспортируемых из России. Кроме того, сокращение объемов общественного производства в реальном секторе экономики и резкое снижение прибыли существенно сократят налоговые поступления в бюджет. Всего выпадающие доходы оцениваются в 3,5–4 трлн рублей.

Для компенсации выпадающих расходов из Резервного фонда России намечено выделить в 2009 г. 2–2,7 трлн рублей, что только на ²/₃ возместит указанные выпадающие доходы.

С учетом этой помощи госбюджету интегральная сумма антикризисной программы в России составляет 10 трлн рублей.

О мерах по преодолению кризиса

В период современного финансово-экономического кризиса Россия вступила в полосу стагфляции. С октября-ноября 2008 г. стало сокращаться общественное производство, снижаться уровень жизни при росте безработицы и высокой (13 %) инфляции. При стагфляции выход из кризиса и депрессии крайне тяжел, так как инфляция ограничивает увеличение спроса, с чего этот выход начинается, а «дорогие» деньги в связи с высокой процентной ставкой на кредит препятствуют привлечению и накоплению средств, необходимых для организации оживления и подъема. Поэтому важнейшим и первым условием перехода от кризиса и депрессии к развитию экономики является снижение инфляции.

Благоприятные условия для сокращения инфляции

В результате кризиса для сокращения инфляции складываются благоприятные условия:

• сокращение производственных (оптовых) цен в России. Последние данные показывают, что в 2008 г. эти цены сократились на 7 %, в то время как в первой половине года выросли на 18 %;

• сокращение или минимальный рост расходов бюджета, что сдерживает рост денежной массы;

• сокращение объемов кредитов, что также сдерживает рост денежной массы. С учетом государственной антикризисной помощи, в том числе и кредитной, денежная масса может немного вырасти, но средств на эту помощь с каждым месяцем остается все меньше. Это заставит нас прийти к выводу, что лучшая помощь со стороны государства — это не вливание денежных средств в финансовую систему, а госгарантии. Именно госгарантии являются в западном мире, пожалуй, главным средством выхода из кризиса;

• нам не грозит большой приток валюты, которую Центральный банк должен скупать и для этого приводить в действие печатный станок, как это было в предшествующие годы;

• в период кризиса население и предприниматели предпочитают накоплять, а не расходовать денежные средства. Это сокращает скорость оборота денег, особенно в период сокращения инфляции.

Чтобы бороться с инфляцией, очень важно не допустить большого дефицита бюджета и не покрывать образующийся дефицит печатанием денег. Здесь нужно использовать опыт других стран, которые многие годы живут с 3 %-ным дефицитом госбюджета и при этом имеют 1–2 %-ную инфляцию. Да и рекордный дефицит бюджета в США в 2008–2009 гг. умело нейтрализуется финансовыми властями США и не приводит к повышенной инфляции.

Необходимость антимонопольной борьбы

Ключевое значение в России для снижения инфляции имеет поведение государства, которое должно сделать ставку на снижение, а не на ежегодное повышение цен, как было до сих пор. В 2009 г. именно государство дало отмашку на высокую инфляцию, намного подняв цены на газ, электроэнергию, другие коммунальные услуги и квартплату. В ближайшее время хотелось бы этого избежать, и, напротив, перейти к жесткой антимонопольной политике, применив драконовские меры против многочисленных монопольных организаций России и их руководителей, повышающих цены и перекладывающих тяготы кризиса на потребителей. Антимонопольная деятельность должна проводиться и против таких «священных коров», как Газпром, препятствующий развитию добычи газа независимыми производителями, Роснефть, Аэрофлот, Связьинвест и др. Настало, на наш взгляд, время выдвижения антимонопольной борьбы на первое место среди приоритетных действий государства.

Россия получает рекордный урожай пшеницы. Ее цена снижается. Почему не сокращаются цены на хлеб и другие мучные товары? Втрое снижаются цены на нефть. Почему не снижаются цены на билеты Аэрофлота, которые стоят дороже аналогичных и даже более комфортабельных зарубежных авиалиний? На этом фоне белой вороной выглядит Трансаэро, которая объявила снижение цен на зарубежные полеты до 25 %. Это единственная, кстати, компания, которая в непростых сложившихся условиях увеличивает перевозку пассажиров рекордными темпами. В США, экспортирующих нефть по предельно высоким ценам, цены на бензоколонках снизились более чем вдвое после падения цен на нефть (с 4 до 1,8 доллара за галлон — 3,7 л). Почему в России, в нефтедобывающей стране, цены на бензоколонках снижаются только на 20 % и оказываются более высокими, чем в США?

Почему в Москве в 2008 г. искусственно на одну треть свернуто жилищное строительство при попустительстве московских властей? Не для того ли, чтобы поддерживать сверхвысокие, совершенно необоснованные цены на жилье в Москве и наживаться на этом? Ведь главные пропагандисты высоких цен в Москве — руководители ее мэрии. На каком основании многие кафе и рестораны Москвы, Санкт-Петербурга, других крупных городов держат цены на свои услуги существенно выше, чем аналогичные организации в других странах мира? И вообще, надо подробнее исследовать, как оказалось, что Москва является одним из самых дорогих городов мира. Откуда и по каким ценам здесь закупается продовольствие, которое продается по предельно высоким ценам, намного выше, например, чем в Америке или в Германии, в то время как вокруг Москвы много мест с низкими ценами.

Перечень таких и подобных вопросов можно продолжать. Ни один из этих и аналогичных случаев не должен остаться без детального разбора с информацией общественности, с наказанием виновных, если таковые окажутся, с баснословно высокими штрафами в адрес монополий, устанавливающих монопольные цены, и муниципалитетов, ограничивающих конкуренцию.

Представляется, что если все эти меры осуществить, то инфляцию можно будет снизить для начала до 5–7 % в год, что резко облегчит выход из кризиса, поскольку позволит в 2–3 раза снизить процентные ставки на кредит.

Факторы, которые содействуют инфляции

Из факторов, содействующих инфляции в период кризиса, можно назвать два: во-первых, удорожание импорта из дальнего зарубежья в связи с ростом курса евро и доллара по отношению к рублю. Но доля импорта в ВВП России составляет около 15 % после его сокращения; во-вторых, увеличение дефицита бюджета и склонность «закрыть» дефицит с помощью печатания денег. В западных странах, особенно в США, антикризисные меры проводятся за счет госбюджета, и у них нет резервов возмещать выбывающие доходы, как в России. И путем покрытия дефицита бюджета выпуском государственных ценных бумаг им удается удержать инфляцию в пределах 1–2 %. Нам надо последовать примеру развитых стран.

Развитие импортозамещения и экспорта

Сокращение инфляции, конечно, является важным условием выхода из кризиса. Однако даже 5–7 %-ная инфляция недостаточна, чтобы этот выход оказался бы относительно быстрым и менее болезненным. Поэтому мы должны использовать и другие открывающиеся возможности. Главная, на наш взгляд, из этих возможностей — это развитие импортозамещения и экспорта готовой продукции.

Эти возможности открываются у нас благодаря повышающемуся курсу доллара по отношению к рублю. С 23,5 рубля курс доллара поднялся до 36,5 рубля, т. е. на 55 % за шесть месяцев. Удорожание доллара по отношению к ценам на внутреннем потребительском рынке составило около 40 %. При таком повышенном курсе доллара импортные товары из дальнего зарубежья, а это более

85 % всего импорта, дорожают более чем в полтора раза. В условиях кризиса доходы у предприятий и населения сокращаются, и они не могут в сколько-нибудь значительных размерах покупать дорожающие импортные товары. И поэтому импорт уже в ноябре сократился на 20 %, а в дальнейшем, возможно, сократится и больше. Минэкономразвития предсказывает сокращение импорта с 293 млрд долларов до 245 млрд долларов в 2009 г., или почти на 50 млрд долларов. На наш взгляд, сокращение импорта может быть существенно большим.

В любом случае высвободятся определенные ниши на рынке продовольствия, легкой промышленности, продуктов лесопереработки, машин и оборудования, химической промышленности и некоторых других отраслей, куда незамедлительно могут войти российские производители. Лучше всего для этого оказать помощь импортозамещающим предприятиям и отраслям, например, временно снизив им налоговую нагрузку, в том числе НДС, дать таможенные льготы, помогающие развитию импортозамещающих производств, предоставить выгодные кредиты под государственные гарантии и т. д. Соответственно, рост курса доллара в полтора раза резко, в разы увеличивает прибыльность экспорта, поскольку за заработанный доллар теперь на внутреннем рынке можно купить товаров на 40 % больше, чем раньше. У нас крайне слабо развит экспорт готовой продукции, особенно с высокой добавленной стоимостью. В новых благоприятных условиях здесь можно будет сделать рывок, опять-таки дав экспортные, таможенные и другие льготы для экспорта готовых изделий.

В свое время в начале 1990-х гг. так поступила Индия. В то время импорт намного превышал экспорт из Индии. И чтобы сбалансировать платежный баланс, в Индии было принято специальное постановление по поощрению экспорта готовой продукции с понижением налогов, установлением льгот по таможенным пошлинам и т. д. И это сразу же подхлестнуло экспорт готовой продукции из Индии, в том числе инновационных товаров и услуг. Среди последних особенно быстро увеличилось оффшорное программирование, которое затем стало объектом повышенного внимания индийского правительства с установлением дополнительных льгот. Это, как известно, вывело Индию на второе место в мире по экспорту математических программ, который в прошедшем финансовом году превысил 35 млрд долларов. Это вчетверо превышает весь экспорт вооружения из России и примерно равен суммарному экспорту в докризисный год продукции химической промышленности, лесного комплекса, машин и оборудования в страны дальнего зарубежья.

В связи с открывающимися возможностями импортозамещения и дополнительного развития экспорта из-за значительно удорожания доллара интересно обратиться к опыту преодоления кризиса 1998 г., когда именно импортозамещение и рост экспорта сыграли ключевую роль в организации подъема нашей экономики.

Кризис в России в 2008 гг. Что нас ожидает?

Первые признаки кризиса в России можно было ощутить по начавшемуся снижению фондового рынка в России во второй половине 2008 г. Однако, как говорилось выше, признаки внешнего воздействия накатывающихся волн кризиса были затушеваны внутренними событиями — историей с «Мечелом» и грузинско-осетинским конфликтом, за которыми не сразу разглядели реальную причину значительного сокращения фондового рынка.

О начале кризисных явлений со всей очевидностью стало ясно только в октябре 2008 г., когда проявилось реальное торможение в социально-экономическом развитии страны и как снежный ком стали нарастать негативные тенденции. Октябрь был последним месяцем, кода основные макроэкономические показатели России были в плюсе, т. е. увеличились в сравнении с предыдущим периодом 2007 г. Они увеличились, но темпы их роста были существенно ниже, чем в первые три квартала 2008 г. Хотя к тому времени началась рецессия в Европе, в США принимался антикризисный «План Полсона», началось банкротство банков и инвестиционных компаний на Западе, наши финансово-экономические органы, по-видимому, не придавали этому существенного значения и не ожидали прихода в Россию финансово-экономического кризиса. Именно к этому времени относится печально знаменитое изречение министра финансов России А. Кудрина о том, что Россия «единственный в мире островок стабильности». Звучали заявление о том, что у нас столько резервов, что мы готовы помогать выйти из кризиса другим странам, рассматривалась всерьез возможность выделения 4-миллиарднодолларового кредита Исландии и т. п.

Подобные действия свидетельствовали о непонимании того, что происходит и будет происходить. Да и позднее, когда начался обвал промышленности и реальных доходов, наши руководители все еще говорили о том, что рецессия только на Западе, а у нас финансовые трудности, и, конечно, никакого кризиса нет и быть не может. Но лучший учитель — жизнь. И жизнь показала, что Россию тоже захватил глубокий и всесторонний финансово-экономический кризис. Он начался, как и на Западе, с кризиса финансов: обвал фондового рынка России в пять раз, острый кризис ликвидности и необходимость срочно оказать помощь многим банкам, начавшийся массовый невозврат кредитов и со стороны организаций, и со стороны населения, особенно по ипотеке, сворачивание ипотеки.

В ноябре финансовый кризис резко перерос в общий экономический кризис с падением промышленности на 8,7 %, резким снижением инвестиций, отменой или замораживанием многих инвестиционных проектов, массовым пересмотром инвестиционных планов. Предприятия стали сдерживать зарплату, в несколько раз выросла задолженность по зарплате, более чем на 8 % снизились реальные доходы. Лидерами кризиса стали металлургия и связанные с ней отрасли, железнодорожный транспорт, производство и продажа легковых автомашин. Стало сокращаться жилищное строительство. Начались массовые увольнения рабочих, остановка конвейеров, переход на

3– и 4-дневную рабочую неделю и т. п. С августа стал сокращаться экспорт в связи со снижением цен на нефть и газ. В ноябре на 20 % снизился импорт.

Стало ясно, что в 2009 г. нас ожидает крупномасштабный кризис с «жесткой посадкой» всей экономики и социальной сферы. В декабре Минэкономразвития сделало первый прогноз показателей на кризисный 2009 г., а по итогам декабря уже в январе они сделали второй, более суровый прогноз с предсказанием большей глубины кризиса. Февральские прогнозы предсказали дополнительное сокращение производства, инвестиций и реальных доходов и намного больший рост безработицы.

Финансовый кризис перерос в общеэкономический кризис, а тот, в свою очередь, на глазах перетекает и в социальный кризис.

Предсказывается, что дно экономического кризиса будет достигнуто к середине или, скорее всего, к концу 2009 г. Уже в январе убытки предприятий и организаций, в наибольшей мере ощутивших на себе кризис, уравновесили или даже превзошли размеры прибыли, остающейся у более благополучных компаний. Отсутствие прибыли в целом по промышленности, а тем более по всему реальному сектору, где в худшем положении оказались строительство, транспорт, сельское хозяйство, приведет к тому, что не удастся отдать часть зарубежных и отечественных кредитов. Государство не в состоянии помочь всем. И поэтому на весну, лето и осень ожидается большое число банкротств, слияний и поглощений банков, предприятий и организаций.

Сокращение числа банков и банковских структур

Массовый невозврат кредитов, в том числе отечественным банкам, а также трудности у них в выплате ранее взятых зарубежных кредитов вызовут вторую финансовую волну кризиса, которая приведет к значительному, в несколько раз, сокращению числа банков и финансовых структур. Напомним, что число банков и кредитных учреждений составляло около 1100. Многие прогнозируют, что их число сократится до 500, 300, а «горячие головы» предсказывают сохранение 100 или даже меньше только крупных банков.

Мое мнение, что все же часть средних и относительно небольших банков, работающих с мелким и средним бизнесом, может выжить и сохраниться. Вряд ли нужно насильственно, как многие намечают, ликвидировать эти банки, имеющие свою нишу на региональном рынке. Новое обострение финансового кризиса в условиях большого падения промышленности, продолжающегося роста безработицы и высокой инфляции к середине следующего года, к осени может создать тяжелую социально-экономическую обстановку в стране и особенно в отдельных регионах. К тому времени валютные резервы страны резко сократятся и нельзя будет провести столь же мощное накачивание банков и промышленности деньгами, как это делалось в последние пять месяцев, включая февраль 2009 г. Да и бюджет страны с большим дефицитом и сниженными расходами вряд ли сможет здесь помочь. В лучшем случае он будет помогать региональным и местным органам власти снять пики социально-экономической напряженности.

Боюсь, что неэффективная связка полуобанкротившейся финансово-банковской системы с лежащей на дне промышленностью и проваливающейся все ниже социальной сферой вызовет затяжку кризиса, обострение отдельных его проявлений в том случае, если мы заблаговременно, прямо сейчас, не начнем активно действовать по мобилизации резервов и возможностей вывода страны из кризиса.

Многое, разумеется, будет зависеть от складывающихся международных условий, о которых мы еще специально скажем. По мнению многих экспертов, которое я разделяю, западный мир и большинство развивающихся стран начнут выходить из кризиса раньше, чем Россия, что в какой-то мере облегчит и ей путь наверх.

Положение населения

Выход из кризиса, преодоление стагнации, особенно стагфляции, если не удастся преодолеть инфляцию, является трудным и болезненным делом. Тяготы выхода из кризиса, к сожалению, почти во всех случаях перекладываются на население, что бы власть при этом ни говорила. Возьмем, например, относительно легкий и быстрый в силу сложившихся условий выход из кризиса 1998 г. Экономика поднялась с колен сразу, особенно промышленность. В 1998 г. она сократилась более чем на 5 %, а уже в 1999 г. скакнула вверх на 11 %, а в 2000 г. даже на 11,9 %. Просто фантастика!

Но когда промышленность скакнула вверх, а за ней значительно вырос и весь валовой внутренний продукт, пошли вверх инвестиции, строительство, поднялось даже сельское хозяйство, до этого снижавшее производство, именно в это время продолжали ухудшаться социальные условия жизни граждан. Реальные доходы населения после снижения на 16 % в 1998 г. и в 1999 г. при достаточно мощном экономическом подъеме опять снизились еще на 12 %, что было связано с галопирующей инфляцией, перекрывшей рост денежных доходов населения. Реальные доходы населения начали расти только с 2000 г. Одновременно стала сокращаться безработица, увеличиваться жилищное строительство, и, казалось, жизнь стала налаживаться.

Но кризис затрагивает и более глубокие вещи. Он приводит к депрессии, к длительным стрессам отдельные слои населения, особенно пострадавшие из-за кризиса.

В связи с этим в кризис растет смертность, сокращается рождаемость, увеличивается размер депопуляции (превышение смертности над рождаемостью). После кризиса 1998 г., например, смертность в России продолжала расти еще пять лет и достигла максимума в 2003 г. (число умерших — 2365,8 тыс. чел.). До 2000 г. Включительно продолжала сокращаться рождаемость, которая дошла до 1266,8 тыс. человек, и размер депопуляции достиг максимума 958,5 тыс. человек. Этот размер депопуляции практически держался до 2002 г. и только потом стал медленно сокращаться.

Возможно, и в кризис 2008–2010 гг. в России будут сходные тенденции. Небольшое экономическое оживление в России начнет сказываться на макропоказателях может быть уже с 2010 г., хотя более вероятным представляется с 2011 г. Но безработица еще будет расти, и не исключено, что реальные доходы продолжат свое сокращение, а смертность населения, снижение которой уже в 2008 г. прекратилось, будет повышаться не только в 2009 и 2010 г., но и несколько последующих лет. Зная эти тенденции, конечно, можно им противостоять, приняв специальные меры, и это, безусловно, нужно делать.

Негативные варианты хода кризиса

Описывая такую этапность финансово-экономического кризиса 2008–2010 гг., я исхожу из оптимистических предположений и применительно к возможностям выхода из кризиса в России. В то же время нельзя исключить и более негативные варианты:

а) правительству и Центральному банку не удастся справиться с инфляцией, как не удавалось справиться до сих пор, и инфляция не только не сократится, а продолжит свой рост, особенно благодаря раздутому дефициту бюджета, нежеланию принять радикальные меры по сокращению бюджетных расходов, сокращению численности чиновников и их заработков, как это делается в бизнесе, нежеланию коренным образом реконструировать, а значит, и удешевлять жилищно-коммунальную сферу, освобождать бюджет от излишних социальных расходов, значительная часть которых в связи с предоставлением льгот по квартплате и оплате коммунальных услуг в значительной мере достается зажиточным семьям, для которых не вводится налог на их большие квартиры, дома, дачи, земельные участки, что могло бы хоть как-то скомпенсировать положение дел;

б) импорт сократится не так сильно, как мы предполагаем, а курс доллара раньше, чем ожидалось, снизится по отношению к рублю, и импортозамещающие отрасли лишатся своих преимуществ перед импортерами. К тому же правительство откажется поощрять импортозамещение. Этот фактор не сыграет своей роли в выводе России из кризиса. Сказанное, естественно, относится и к экспорту, в том числе готовой продукции, для которого не будут установлены новые льготы и он, как и сейчас, будет предоставлен сам себе;

в) западные страны осуществят запущенные в дело планы по значительной экономии нефти и газа. Их спрос не только не возрастет, а будет сокращаться, и поэтому экспортная цена на нефть и газ заметно не поднимется, а будет колебаться в районе 40– максимум 50 долларов, что при сокращающейся добыче нефти не принесет нам дополнительной валютной выручки;

г) западный капитал из-за высоких рисков в России, лишенной инвестиционного рейтинга и не очень внятной для них внешнеэкономической политики, односторонне направленной на соблюдение своих интересов при недостаточном учете интересов партнеров и нежелании идти на компромиссы, не потечет в Россию как раньше, а предпочтет Китай, Индию, Бразилию и другие развивающиеся страны, и из России будет продолжаться отток капиталов, лишающий экономику средств для выхода из кризиса в условиях исчерпания когда-то казавшихся необъятными золотовалютных резервов

При этих неблагоприятных условиях финансово-экономический кризис перерастет в депрессию, в стагнацию, из которой при высокой инфляции мы 2–3 года не сможем по-настоящему выбраться.

Были изложены оптимистическая и пессимистическая точки зрения на этапность и продолжительность кризиса, возможные сроки его преодоления. Но подчас оценки оптимистов и пессимистов смещаются. Например, сейчас идет кризис. Огромное падение произошло в ноябре 2008 г. Еще большее — в декабре. Пока рекорд сокращения производства поставлен в январе, немного не дотянул до цифр негативного «рекорда» февраль. Но что будет завтра? Вспоминается изречение: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о завтрашнем дне». Я, во всяком случае, смешить Бога не хочу.

Пессимисты говорят: «Хуже быть не может, уже некуда». Оптимисты, к которым и я принадлежу, им отвечают: «Хуже может быть, вы недооцениваете наши возможности. У нас еще есть куда падать. И мы в прошлый кризис 1990–1998/99 гг. падали намного глубже и, как видите, остались живы».

Нельзя исключить, что массовый невозврат долгов и обострение финансового кризиса в середине или во второй половине 2009 г. в сочетании с обескровленным и поникшим общественным производством дадут негативный импульс и дно кризиса просядет.

И все же, внимательно следя за происшедшим, анализируя цифры, знакомясь с мнениями иностранных и российских экспертов, хотелось бы верить в более благоприятный вариант выхода России из кризиса. Опасаюсь только, что занятые дележом и распределением денежных средств центральные органы не осуществят столь крупных и эффективных мер по подавлению инфляции, стимулированию импортозамещения и экспорта готовой продукции, по созданию благоприятных условий для привлечения иностранного капитала, которые бы облегчили и ускорили выход из современного продолжительного и глубокого финансово-экономического и социального кризиса.

Новые трудности и новые возможности для предприятий при современном кризисе

Наступивший финансово-экономический кризис в России вызвал следующие негативные последствия для предприятий и организаций.

Негативные последствия кризиса для предприятий и организаций

Сократилась стоимость бизнеса

Значительно сократилась стоимость бизнеса применительно к публичным компаниям, чьи акции котируются на фондовом рынке. Средняя оценка стоимости компаний и организаций сократилась по максимуму в период кризиса с августа 2008 г. по январь 2009 г. примерно в 5 раз.

Притом по многим крупным компаниям, которые котируются и на зарубежных фондовых рынках, в убытке остались не только российские граждане и организации, но и многочисленные зарубежные акционеры. Это подрывает имидж компании среди всех контрагентов, которые с ней имеют дело. Поставщики опасаются поставлять в долг сырье, материалы, комплектующие, требуют предоплаты, дополнительных гарантий, не дают отсрочки платежей и т. д. Банки опасаются предоставлять кредиты в сколько-нибудь крупном размере и требуют повышенных гарантий, исходят из дополнительного риска, повышая из-за этого процентные ставки. Компания теперь в ограниченных размерах может покрывать свою ликвидность, продавая акции, поскольку они намного меньше стоят.

Пытаясь в период кризиса продать часть непрофильного бизнеса, компания сталкивается с резким снижением цен на ее активы. При привлечении новых крупных акционеров, стратегических инвесторов цена компании в условиях кризиса оказывается очень низкой. Это дает возможность более сильным конкурентам скупать акции компании, стараясь получить контроль над ней.

Характерный пример в России — инвестиционная компания «Ренессанс-Капитал». До кризиса она оценивалась в 10–11 млрд долларов. По сообщениям прессы, велись переговоры об ее приобретении. В период кризиса стоимость бизнеса компании резко сократилась, и компания согласилась продать половину акций (без одной) известному олигарху М. Прохорову всего за 500 млн долларов. По мнению руководства компании, для нее это была крайне выгодная сделка.

Снижаются цены на товары

В период кризиса обычно снижаются цены на товары, производимые предприятиями и организациями. Это касается и экспортных цен, и цен на внутреннем рынке. В результате многие компании из прибыльных превращаются в убыточные и должны предпринять серьезные меры, чтобы сократить издержки, поднять производительность труда, изменить ассортимент, чтобы избежать крупных убытков.

При этом снижение цен сопровождается обычно сокращением спроса, что затрудняет действия компании по снижению себестоимости из-за увеличения постоянных расходов. Особенно сильно спрос падает на относительно дорогие, элитные товары и больше перемещается в сторону более дешевых товаров.

Обостряется конкуренция

Часто усиливается давление со стороны конкурентов. Конкуренция обостряется, поскольку она ведется в условиях кризиса не за получение немного большей или меньшей прибыли, а часто за выживание предприятий и организаций. Ведется борьба за жизнь или смерть фирмы. Поэтому эта борьба ведется часто бескомпромиссно, очень жестко, и хозяйствовать в этих условиях вдвойне и втройне сложнее. Часто эта борьба сопровождается распространением слухов о плохом качестве изделий конкурента, их скрытых пороках, бедственном положении конкурента, которому не выжить в сложившихся условиях, и т. д.

Невозврат долгов

Находящемуся в трудных кризисных условиях предприятию контрагенты стараются не возвращать долги (так как предприятие все равно не выживет), выставляются необоснованные требования по предварительным платежам за поставку продукции или дополнительных гарантий.

Трудности в получении кредитов

В кризисных условиях резко возрастают трудности в получении кредитов, а нужда в них возрастает. Приходится мириться с повышенными ставками за кредит, с необходимостью выставлять дополнительные залоги, соглашаться на более быстрый возврат кредита, на сокращение его срока и т. д. Поэтому такие кредиты довольно трудно отдавать в кризисных условиях.

Особенно сложно бывает возвращать валютные кредиты, поскольку в период кризиса в России курс доллара по отношению к рублю за сентябрь 2008 г. — январь 2009 г. вырос на 50 %, а евро по отношению к рублю увеличился на 30 %.

Эти трудности с кредитами ограничивают размер оборотных средств предприятий и организаций, от которых зависит объем производства. Из-за недостатка оборотных средств, предприятия и организации вынуждены приобретать меньше товаров, которые им нужны для производства. Они затягивают покупку этих товаров, тем самым затрудняют для себя реализацию готовых изделий, которые опаздывают к сезону и к их распродаже.

Нет поддержки иностранных партнеров и инвесторов

И последнее. До кризиса условия с получением, например, кредита на внутреннем рынке можно было компенсировать возможностью получения кредита у иностранных инвесторов. Широкие возможности открывались перед предприятиями и организациями, особенно экспортной направленности, по привлечению иностранного капитала.

Поскольку финансово-экономический кризис принял глобальный характер, зарубежные партнеры тоже оказались в трудном кризисном положении и на них в условиях кризиса уже нельзя так надежно опираться, как было раньше. Вместо имевшегося притока валюты в страну, что создавало благоприятную обстановку для привлечения дополнительных средств предприятий и организаций, теперь имеет место большой отток капитала из страны. Ведь приходится отдавать ранее взятые зарубежные займы, не имея возможности их перекредитовать, как это часто делалось раньше.

Наверное, существуют и другие негативные тенденции, вызванные кризисом, но мы не ставим целью сделать исчерпывающий обзор, поэтому остановились, на наш взгляд, на самых существенных.

Новые возможности для развития бизнеса

Вместе с тем было бы неправильно концентрироваться только на трудностях, вызванных кризисом. Одновременно кризис предоставляет и новые возможности для развития бизнеса. Отметим некоторые из них.

Снижение цен

Выше говорилось, что в период кризиса происходит снижение цен. Особенно сильно обычно сокращаются цены на топливо, сырье, полуфабрикаты. Так произошло и в период кризиса 2008–2009 гг. Цены на нефть, например, сократились более чем в три раза. Вслед за нефтью значительно снижаются цены на природный газ; на металлы цены снизились примерно на 30 %. В связи с хорошим урожаем 2008 г. сократились цены на многие виды продовольствия. Повсеместно упали цены на недвижимость (в долларовом выражении — более чем в 1,5 раза), соответственно сокращается арендная плата; подешевели земельные участки и многое другое.

Если всем этим правильно воспользоваться, то можно значительно снизить издержки производства, в ряде случаев даже повысить прибыль.

Снижение трудозатрат

Кризис предоставляет возможность для значительного снижения трудозатрат, частичного сокращения уровня зарплаты за счет отмены или переноса премий, бонусов на более благоприятное время. Трудящиеся в период кризиса, видя трудности предприятия, переход от прибыльности к убытку, больше всего боятся банкротства и закрытия предприятия, что лишит их работы и заработка. Поэтому временно они готовы мириться с определенным снижением зарплаты для того, чтобы выжить в трудных кризисных условиях.

На известном предприятии «Глория Джинс», например, в период этого кризиса средняя заработная плата работников была сокращена с 500 до 250 долларов при одновременном значительном повышении производительности труда этих работников. Это дало этому предприятию существенные преимущества перед конкурентами, в том числе зарубежными, и позволило не просто выжить, а продолжить развитие в период кризиса, захватывая всю большую долю рынка и обеспечивая тем самым на будущее и рабочие места, и более высокую заработную плату для своих работников.

Возможность обогнать конкурентов

Трудности в период кризиса возникают не только на своем предприятии, но и у конкурентов. Если до кризиса вы работали хорошо, осмотрительно, надежно, не влезали в крупные долги, не начинали вкладывать деньги в рискованные проекты, поднакопили определенные резервы, то вы можете оказаться в намного лучшем положении, чем ваши конкуренты. Если вы наряду с выживанием думаете о развитии, концентрируя для этого силы и средства, то отдельным вашим конкурентам не до развития, — им бы выжить, справиться с нахлынувшими на них трудностями. В этих условиях у вашего предприятия есть возможность существенно расширить свою долю рынка и выйти из кризиса не ослабевшими, а окрепшими.

Снижение конкуренции с импортом

Предприятия и организации работают либо на экспорт, либо на внутренний рынок. При этом на внутреннем рынке они сталкиваются с весьма жесткой конкуренцией импортных товаров. Из-за систематического укрепления рубля по отношению к доллару в докризисный период импортеры все время получали преимущества в конкурентной борьбе с отечественными производителями. Каждое укрепление рубля увеличивало их прибыльность, а низкая инфляция в своих странах, в отличие от высокой инфляции в России, позволяла им иметь более низкие издержки и более высокую прибыльность в сравнении с отечественными товарами. И не удивительно поэтому, что при росте промышленности на 4–6 % в год импорт промышленных товаров в последние годы увеличивался по 20–30 %, вытесняя отечественные товары с рынка и вызывая деградацию целых отраслей промышленности: легкой промышленности, отдельных отраслей машиностроения, химии, переработки древесины и др.

В условиях кризиса доллар и евро стали резко укрепляться, и это значительно повышает прибыльность отечественного экспорта и импортозамещения. Наконец-то для отечественных товаров в своей стране созданы преимущества, и грех ими не воспользоваться.

Повышение курса доллара уже привело к абсолютному сокращению импорта. В 2007 г. импорт товаров в Россию вырос на 35 %, в том числе из стран дальнего зарубежья — на 47 %. В таких же размерах импорт рос и в 2005-м, и в 2006 г. За восемь предкризисных месяцев 2008 г. рост импорта превысил 40 %, а в ноябре-декабре 2008 г. и в январе 2009 г. по отношению к прошлому году и к предшествующим месяцам размер импорта стал сокращаться, и он сократился на 20 % и более.

На 2009 г. Минэкономразвития прогнозирует снижение объема импорта в Россию почти на 20 %. Тем самым откроются большие ниши — прежде всего в легкой промышленности, пищевой промышленности, лесопереработке, химической промышленности, машиностроении, — которые могут быть замещены отечественными товарами.

Напомню недавнее прошлое — последствия кризиса 1998 г. в этом отношении. В 1998 г., как известно, курс доллара увеличился с 6,2 до 25 рублей, т. е. в 4 раза, а внутренние цены выросли только на 84 %. Соответственно импортные товары из дальнего зарубежья подорожали почти в 4 раза, и отечественные товары стали стоить намного дешевле. Импорт из дальнего зарубежья во многом стал невыгодным, и он снизился в 1998–1999 гг. примерно в 2 раза.

В образовавшуюся нишу хлынули российские товары, которые были произведены на недоиспользованных из-за кризиса производственных мощностях. Если в 1998 г. по всем отраслям промышленности шло сокращение производства, то в 1999 и 2000 г. импортозамещающие отрасли резко пошли вверх. В среднем в год пищевая промышленность стала развиваться по 7–8 %, легкая промышленность — по 20–22 %, лесопереработка — по 12–14 %, машиностроение — по 15–16 %, химическая промышленность — по 17–19 % в год.

В результате общий рост промышленного производства за год в 1999 г. составил 11 %, а в 2000 г. — почти 12 %, в то время как в 1998 г. промышленность сократилась более чем на 5 %. Такой огромный сдвиг был вызван небывалой девальвацией рубля по отношению к доллару. Реальный курс доллара с учетом роста цен на внутреннем рынке увеличился более чем в два раза.

В современных кризисных условиях укрепление доллара выглядит более скромным. За последние пять месяцев, включая январь 2008 г., доллар по отношению к рублю укрепился на 55 %. А если провести коррекцию на рост внутренних цен, то это укрепление составило около 40 %.

По прогнозам Минэкономразвития, курс доллара возрастет до 35,1 рубля в среднем в 2009 г., но одновременно на 13 % возрастут, по мнению министерства, и потребительские цены. Так что по отношению к ценам на товары рост курса доллара составит примерно 30 %.

Соответственно, ниша высвободится в намного меньших размерах от ухода импортных товаров, но все же высвободится, и у предприятий и организаций многих импортозамещающих отраслей появится дополнительная возможность развития своего бизнеса. Ею нужно обязательно воспользоваться.

Дополнительные возможности для экспортеров

В связи с укреплением доллара и евро дополнительные возможности появляются у экспортеров. Они частично компенсируют падение экспортных цен, в частности в металлургии. Многие обрабатывающие отрасли промышленности, производящие готовые изделия, могли бы в условиях кризиса приложить дополнительные усилия для увеличения экспорта. Они окажутся в прибыли, даже снизив экспортные цены на 20 % и получив преимущества перед конкурентами.

То, что Россия до сих пор не вошла в ВТО, конечно, затрудняет экспорт готовых изделий на рынки зарубежных стран, так как против российских товаров могут применяться антидемпинговая процедура, вводиться квотирование российского импорта и выдвигаться другие барьеры, ограничивающие здесь наши возможности. Но и при этих условиях нельзя упускать для развития экспорта готовой продукции и услуг столь благоприятные моменты.

Такая благоприятная обстановка, к сожалению, может быть временной, потому что высокая инфляция в России постепенно подтянет наши цены к уровню укрепившейся валюты.

Так было после кризиса 1998 г. Скакнув вверх в 1999–2000 гг., импортозамещающие отрасли уже с 2001 г. опять наткнулись на острую конкуренцию со стороны импортных товаров из дальнего зарубежья. Это произошло потому, что в 1999–2000 гг. курс доллара уже не рос, а внутренние цены России за эти два года выросли на 60 %, и эффективный курс доллара по отношению к ценам на российские товары резко снизился. Боюсь, что эта история в последующие годы опять повторится.

Риски, которым подвергаются предприятия в новых экономических условиях

Каким рискам подвергаются предприятия и организации с учетом новых экономических условий с преобладанием негативных тенденций, которые складываются во время кризиса 2008–2009 гг.?

Возможность финансового банкротства

Первый и главный риск — возможность финансового банкротства. Именно финансы становятся главной сферой кризисных трудностей. Речь идет о нехватке ликвидности для выполнения своих финансовых обязательств, с одной стороны, и для обеспечения развития — с другой.

Чтобы повысить ликвидность, предприятия и организации в условиях кризиса вынуждены сокращать инвестиционные программы, избавляться от возможной части активов, увольнять часть персонала, проводить жесткий режим экономии, по возможности сокращать объем оборотных средств.

С другой стороны, для финансовой выживаемости важно привлечь дополнительные средства и по кредитной линии, и по линии привлечения дополнительного крупного акционера или даже стратегического инвестора, за счет продажи доли бизнеса заинтересованным инвесторам и т. д.

Риск финансового банкротства в кризис является главным. И этой стороной дела в кризис приходится заниматься систематически, практически ежедневно, наладив в оперативном режиме контроль за всеми платежами, поступлениями, движениями денег, реализацией особенно высокодоходных товаров и т. д.

Снижение объемов производства

Другой крупнейший риск в период кризиса, тесно связанный с первым, — это снижение объемов производства. Это снижение происходит и из-за недостатка финансовых средств для производства товаров в части, прежде всего, оборотных средств. Но главное здесь — трудности реализации товаров в период кризиса. Есть трудности объективные — сокращение спроса, снижение цены товаров, а есть и субъективные — проигрыш в конкурентной борьбе из-за высоких издержек, недостаточного качества, отсутствия хороших каналов сбыта и т. д.

Что делать, чтобы обеспечить выживание в кризис

Что же можно предпринять, чтобы обеспечить надежное выживание в кризис, а кроме того, продолжить эффективное развитие?

Подготовка к кризису

Первая наша рекомендация, к сожалению, запоздала, — к кризису надо готовиться, кризис надо ожидать, по возможности кризис надо предвидеть.

Известно различие между умным и мудрым человеком: умный человек, попав в полосу трудностей, находит выход из них; мудрый человек ведет дела так, чтобы не попасть в эти трудности.

Можно ли себя обезопасить от кризиса? Разумеется, в полной мере это не удастся по той причине, что изменение внешних условий бизнеса от вас не зависит, и вы можете только приготовиться их достойно встретить.

Чтобы быть готовым к кризису, надо систематически заниматься на предприятиях и организациях анализом рисков — финансовых, производственных, технологических, операционных и др. Каждый риск можно разложить на составляющие, проанализировать условия и факторы, оценить возможную вероятность наступления и заранее продумать меры по возможному предотвращению сильных негативных последствий, если худшее случится.

Речь идет не только о противодействии такому глобальному финансово-экономическому кризису, который сейчас случился. Кризисы бывают частичные, время от времени они поражают отдельные отрасли или сферы деятельности. Они бывают локальные — по странам, по регионам и т. д. Надо уметь противостоять разным кризисным явлениям.

Конечно, каждая отрасль специфична, у нее разные скорости оборота финансовых средств, разная капиталоемкость бизнеса, специфические потребители, особые условия развития и т. д. Все это, естественно, надо принимать во внимание.

Общие условия выживания предприятий

Вместе с тем есть некоторые общие условия лучшего выживания предприятий и организаций, их большей гибкости, маневренности, приспособляемости к тем или иным кризисным явлениям. Вначале давайте поговорим об этом.

Ключевое значение, как говорилось выше, имеет финансовая безопасность предприятия, формирование такой финансовой системы, при которой крупные финансовые риски должны быть сведены к минимуму.

Для этого, исходя из специфики предприятий, нужно определить оптимальные и допустимые объемы заимствования средств, проработав механизм их своевременного возврата, залогового обеспечения, позволяющего залоговый актив, по возможности, отделить от основной деятельности в кризисной ситуации.

Вся финансовая система должна быть по возможности формализована, нужна ежедневная отчетность, регулярное предоставление необходимой управленческой отчетности для руководства предприятием. Необходимо также иметь четкий ежедневный мониторинг финансовых потоков и жесткий контроль за движением финансов. Конечно, это предполагает четкое финансовое планирование с систематической корректировкой планов, если на это есть веские причины.

По возможности сама бизнес-модель предприятия должна быть приспособлена к формированию благоприятной финансовой среды функционирования предприятий.

Например, можно одежду или обувь продавать через посредников, оптовиков и т. д., а можно создать свою товаропроводящую систему, создать свою сеть магазинов. В последнем случае финансовая система будет более устойчивой, потому что магазины будут ежедневно приносить наличность. Они лучше, чем любые посредники, могут реагировать на изменение спроса и по цене, и по качеству, и предприятия будут легче откликаться на запросы конечных потребителей, готовить соответствующие коллекции одежды и обуви, опробовать их и т. д.

В тех случаях, когда зависимость от поставки сырья и цены на сырье в очень большой мере определяют всю экономику, финансовое состояние предприятия, лучше строить вертикально интегрированную систему управления. Например, слабость Магнитогорского металлургического комбината, прекрасного и технически оснащенного современного металлургического завода, заключается в том, что у него отсутствует собственная рудная база, и он находится в зависимости от монопольных структур, поставляющих руду, которые подчас диктуют ему цену. Сказанное относится и к коксующемуся углю. При таких колоссальных объемах потребления руды и угля Магнитке, конечно, нужно постепенно становиться реальным металлургическим комбинатом, хотя бы частично удовлетворяя свою потребность в руде и угле за счет собственных месторождений. Это резко повысит устойчивость, в том числе и финансовую, этого предприятия и не только в условиях кризиса.

Для более номенклатурного производства, когда выпускаются различные продукты или многие разновидности одного продукта, крайне важными являются анализ прибыльности и затратности отдельных видов продукции и формирование такого ассортимента, который гарантировал бы наилучшие финансовые результаты.

В конечном счете финансовое состояние предприятия зависит от эффективности его работы. Чтобы предприятие работало эффективно, нужны высокая производительность труда, низкие материальные и административно-хозяйственные расходы. Прежде всего это связано с наличием у предприятия современной технической базы. Поэтому крайне важно технически переоснастить предприятие. Технически совершенное предприятие, конечно, намного легче переносит кризис, чем отсталое в техническом отношении.

Переход на новое поколение техники должен осуществляться на большинстве предприятий раз в 8-10 лет. Такое переоснащение обычно длится несколько лет. Очень важно, чтобы в стадии технической реконструкции предприятие не попало бы в полосу кризиса.

Поэтому очень важно следить за циклом экономического развития и начать техническую реконструкцию, используя значительные заемные средства, вскоре после кризиса, когда новый кризис маловероятен.

Весьма опасно делать крупную реконструкцию в конце цикла. Когда идет наибольший подъем производства, легко заполучить большие деньги на проект, и будущая жизнь видится в «розовом» цвете. Закономерность экономического развития такова, что кризис обычно следует за, казалось бы, пышным процветанием. Срыв кризиса часто бывает на пике развития.

Так было и в кризис 2008–2009 гг. Впервые экономика мира ежегодно увеличивалась почти по 5 %. Развитый мир преодолел планку 3 %-ного роста в год. Быстро развивались постсоциалистические страны, Россия достигла, казалось бы, 8 %-ного роста экономики и была готова завершить 2008 г. так, чтобы за 10 лет ВВП удвоился. Напомню, что такую задачу в начале своего президентского срока поставил В. В. Путин.

* * *

Кризис — конституирующая фаза экономического цикла. Именно в период кризиса лучше всего задуматься о будущем развитии. Это позволит уже в конце кризиса начать расчищать дорогу к будущему, избавляясь от ненужных активов, от излишних звеньев на предприятии и в администрации, от излишней численности.

Мобилизация финансовых ресурсов для выживания и развития

Выплата долгов и кредитов

Главная проблема финансовой выживаемости в условиях кризиса связана с решением вопросов о выплате долгов, прежде всего кредитов, избавлением от кредитной задолженности.

Валютные займы иностранных инвесторов

Ряд компаний, агрессивно ведущих бизнес, пытаются захватить все большую долю рынка, быстро подняться на самый верх, провести модернизацию техники и технологий, широко используют для решения этих задач инвестиционные займы. Российские займы из-за дефицитности «длинных» денег даются, как правило, на относительно короткий срок, обычно на 2–3 года, и под достаточно высокие проценты. Поэтому крупные фирмы, прежде всего экспортно ориентированные, берут валютные займы у иностранных инвесторов, казалось бы, на более выгодных условиях. В условиях кризиса курс конвертируемых валют по отношению к рублю, как более надежных валют, валют для сбережения, обычно растет, что мы видим за последние полгода применительно и к доллару, и к евро. Поэтому приходится изыскивать намного большую рублевую сумму для возвращения таких займов, притом изыскивать в условиях сжатия рублевой ликвидности, резкого сокращения прибыльности.

Облигационные займы

Совсем плохо приходится тем, кто заемные средства получал через распространение облигаций. По облигационным займам, особенно за рубежом, приходится регулярно выплачивать доход. Притом размещаются они для российских предприятий обычно под достаточно высокие проценты. Особенность облигационных займов состоит в том, что здесь практически невозможно организовать реструктуризацию займа, добиться отсрочки и т. д. Так как по облигационным займам слишком много клиентов, приходится подчинить всю работу предприятий и организаций расплате за эти облигационные кредиты. Если же их оплатить оказывается невозможным из-за ухудшения финансового состояния предприятия, то оно вынуждено объявить дефолт со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.

Кредиты банков

Другие типы займов, прежде всего кредиты банков, поддаются продлению, реструктуризации и т. д. Но это очень трудный процесс, поскольку банк обычно также нуждается в средствах, не склонен давать отсрочку или менять условия займа. Это проблема переговоров, компромиссов. В период кризиса нужно быть очень жестким и понимать, что невозврат кредита или получение залога вместо кредита для банков крайне нежелательны. Поскольку в период кризиса залоги обесцениваются, вряд ли банки смогут их продать. Поэтому при жесткой позиции банки, как правило, соглашаются на продление срока и могут выторговать за это увеличение процентной ставки или какие-то другие условия. В таких переговорах важно находить, разумеется, взаимоприемлемые решения, которые бы устроили и банки. Тем более что с банками в условиях кризиса крайне важно иметь четкие взаимоотношения, связанные с длительной кредитной линией.

В преимущественном положении в такой ситуации оказываются те предприниматели, которые четко отслеживают риски, не допускают наличия большой кредиторской задолженности или крупных единовременных выплат, далеко выходящих за суммы регулярно получаемых платежей за сбыт продукции, у которых есть жесткие лимиты непревышения определенного уровня задолженности и т. д. К сожалению, таких предпринимателей в России не большинство. В погоне за прибылью, за крупным кушем многие предприниматели бросаются сломя голову, легко берут кредиты, не всегда считают риски или даже не знают, как их считать. В кризис наступает как бы похмелье после большой выпивки накануне. Но в случае большой задолженности, как и в случае большого похмелья, рассол уже не помогает, приходится идти на крайние решения.

Ликвидация земли и недвижимости

Заем обычно выдается под залог. И банки пытаются этот залог при его оценке удешевить, и залог обычно существенно превышает объем заемных средств. Но в кризис эти залоги, например, зданий и сооружений или акции, облигации и т. д. существенно обесцениваются, и иногда бывает выгодно не расплачиваться деньгами, а отдать вместо займа залог. В этом случае нельзя ставить под удар всю фирму. Надо выбирать такие залоги под займы, которые могут быть отделены от основного производства, выведены на самостоятельный баланс. Поэтому иногда приходится реорганизовывать активы и недвижимость, отделяя проблемные активы от основных, не обремененных долгом активов. Дальновидно организованные фирмы, например многие банки, с самого начала всю свою недвижимость концентрируют в отдельные юридические организации, у которых банк как бы арендует здание. В случае банкротства банка здание может быть оставлено у владельца.

В последний период многие бизнесмены, каким бы бизнесом они ни занимались, вкладывали часть своих средств в покупку недвижимости, землю и неплохо на этом заработали. Другие, учуяв здесь легкие деньги, не имея ни опыта, ни навыков, ни профессиональной команды, а имея только деньги, покупали участок, начинали строить жилье или коттеджный поселок — а тут как тут кризис. Во многих случаях можно вместо возврата денег за кредит расплатиться землей, недостроенными или построенными объектами, купленной ранее недвижимостью. Часто психологически это бывает трудно сделать, поскольку люди вспоминают старую высокую стоимость этих приобретений, планы на крупное обогащение с их помощью, которые как бы с отдачей за заем этих средств рассыпаются в прах. Но в период кризиса нужно оглядываться не назад, вспоминая старые, как правило, необоснованно вздутые цены, из-за которых, собственно говоря, кризис и возник, а смотреть вперед — что будет, если не возвратить заем, какая есть альтернатива получения других денег и т. д. Часто речь идет о выживании компании. И с этих позиций, позиций перспектив, нужно подходить к решению проблем. И главное — решать это быстро, не тянуть, не упускать представленную возможность.

Управление кредиторской задолженностью, долговым портфелем, пожалуй, самая трудная и самая острая проблема для большинства предприятий и организаций в период кризиса. Она неразрывно связана с другими проблемами, и прежде всего с проблемой притока денежных средств.

Изыскание дополнительных финансовых ресурсов

Не менее настойчиво и эффективно в период кризиса надо заниматься мобилизацией финансовых ресурсов. Откуда их можно получить?

Эффективная реализация продукции

Прежде всего, за счет реализации продукции фирмы. Поэтому в период кризиса надо максимум внимания уделить проблемам сбыта продукции, тем более что спрос сокращается, конкуренция обостряется, цены на продукцию часто снижаются. В этих условиях нужно утроить, удесятерить усилия по поиску новых рынков, отечественных и зарубежных, по выходу со своей продукцией в новые районы, в продвижении ее в новые сферы и т. д. Если взять производство какой-либо массовой продукции (будь то кондитерские изделия, обувь или одежда) и начать разбираться с соответствующими фирмами в период кризиса, то они жалуются, что спрос сократился на 1020 %. Ряд оптовиков, которые брали эту продукцию, теперь не имеют средств и просят дать им продукцию в залог с расплатой после продажи и т. д. Начинаешь анализировать, смотришь данные реализации соответствующей продукции по регионам и сразу видишь крайнюю неравномерность. К примеру, в маленькой Хакассии соответствующих товаров продается вдвое больше, чем в огромном Красноярском крае. Это говорит о том, что в Красноярском крае со сбытом этой продукции «конь не валялся», никто этим не занимался, эту продукцию там попросту не знают. Еще хуже на юге России, например в Ростовской области с огромным потенциалом или в Ставропольском крае и т. д. Значит, фирма должна мобилизовать своих работников, послать их в эти регионы с образцами продукции, начать активно работать по продвижению. Там, где плохо, может быть, нужно поставить своего представителя, который бы специально занялся сбытом. Подчас фирмы, о которых идет речь, занимают небольшой удельный вес в своей области — всего несколько процентов. Так что при правильной сбытовой политике они могут существенно увеличить свою долю на рынке.

Снижение цены товаров и услуг

Из-за роста курса доллара зарубежные составляющие издержек производства многих изделий выросли в цене (в рублях). Поэтому есть искушение поднять цену, переложить это удорожание полностью на потребителя. Повышение цен в период кризиса — это нонсенс, отталкивающий людей от этой продукции. Наиболее смелые предприниматели в период кризиса резко сокращают свои прибыли и пытаются, напротив, снизить цены, чтобы завоевать большую часть рынка. Захваченная доля рынка и ее сохранение или даже увеличение должны, на наш взгляд, быть на первом месте. Если для этого можно пожертвовать ценой, временно сократив или даже отказавшись от прибыли, — это в перспективе часто бывает высокоэффективным делом.

Есть иллюзия у предпринимателей, что чем дороже товар, тем больше будет прибыль. Внешне, кажется, легко заработать, всего на несколько процентов подняв цену. Например, прибыль в оптовой цене легкового автомобиля в среднем составляет около 10 %. Если поднять цену автомобиля, например, на 3 %, то это даст 30 %-ную прибавку прибыли, т. е. практически перекроет рост прибыли за два года. Но это тупиковый путь, испробованный нашим ВАЗом, который ежегодно повышал цены на свои автомобили и в конце концов добился того, что массовый спрос на автомобили «Жигули» перестал расти, начал сокращаться. В период кризиса пришлось остановить конвейер на месяц, несколько месяцев распродавать огромные остатки нереализованных автомобилей, потом, начав работать, опять пойти на остановку выпуска. Доля ВАЗа в продажах легковых автомобилей, как известно, каждый год сокращалась, хотя спрос на автомобили ежегодно увеличивался на десятки процентов и в 2008 г. дошел до 70 млрд долларов.

Опыт прогрессивного предпринимательства во всех странах показывает, что больше всего зарабатывают те, кто продает массовый дешевый товар. Многие бизнес-империи возникли на базе идеи продавать товары дешевле, чем их конкуренты. В частности, самая крупная торговая фирма в мире Wal-Mart сформировалась за счет того, что цены в этих мелкооптовых гипермаркетах для массового покупателя устанавливались на 10–15 % ниже, чем в обычных супермаркетах. При этом сами магазины напоминали простые склады со стеллажами, с полным самообслуживанием. И товары были расфасованы в мелкие партии, — нужно было купить не одну бутылку вина, а, например, шесть, но зато дешевле.

Экономия средств

Обратная попытка переложить дополнительные расходы на потребителя ведет к резкому снижению спроса, к проигрышу в конкуренции, в конечном счете к уступке доли на рынке. Особенно это верно в условиях кризиса, когда надо стремиться любой ценой нейтрализовать повышение издержек, для чего повысить производительность труда и снизить нормозатраты, воспользоваться кризисом и добиться значительного снижения арендной платы, пойти на кардинальное сокращение многих постоянных расходов. Причем очень важно мобилизовать коллективный разум в поисках источника экономии. А для этого надо начинать экономить с себя: снизить себе зарплату, отложить премии, бонусы, опционы на более благоприятное время, отказаться от секретарши, шофера, вдвое-втрое сократить бухгалтерию и вообще административный персонал и т. д. И тогда руководитель будет иметь моральное право применять не менее резкие меры и по отношению ко всем другим, прежде всего к вспомогательным производствам, к побочным подразделениям. Именно в период кризиса надо мобилизовать коллективную мысль, коллективные усилия, коллективные действия на проведение всемерного режима экономии. Не бояться поощрять людей, которые предлагают кардинальные идеи по экономии средств. И за счет части этой экономии давать дополнительное вознаграждение.

Для мобилизации финансовых ресурсов большое значение имеет работа по снижению затрат. В период кризисов, например, ряд предприятий проводит работу по радикальному сокращению потребления тепла — не на проценты, а в разы, отказываясь от больших котельных, которые отапливают огромные цеха, и переходя на местные источники обогрева, более экономные.

Чтобы иметь ориентиры во всей этой работе, очень важно систематически проводить сравнительный анализ показателей своего предприятия с западными аналогами. Этот анализ, естественно, должен проводиться не путем сравнения общих цифр, а путем анализа, где сосредоточена рабочая сила — у нас и у них. Особенно велики у нас резервы по производительности труда, которая на предприятиях России в среднем в 4 раза ниже, чем, например, в США.

В период кризиса даже высокотехнологические и хорошо организованные компании находят значительные дополнительные резервы повышения производительности труда. Например, корпорация «Глория Джинс» имеет производительность выше китайской почти в два раза: она делает джинсы за 12 минут, а китайцы — за 20. При этом в последнее время, уже имея высокую производительность труда, на предприятиях концерна удалось найти дополнительные резервы и снизить затраты с 15 минут на изготовление джинсов до 12 минут. Это сделано за счет совершенствования поточной организации труда.

Такой же анализ стоило бы провести по потреблению тепла, электроэнергии, металлов, другого сырья и материалов, добиваясь за счет технических и организационных решений лучших результатов.

Надо искать передовой опыт экономии средств. Например, на фирме «Глория Джинс» в ее 170 магазинах внедрена передовая американская система, базирующаяся на неравномерном посещении магазинов покупателями. В первые утренние часы покупателей мало, и в магазин на несколько часов приходят временно нанятые продавцы из числа студентов и т. д. С 12 часов подтягивается основной контингент покупателей, и тогда на работу выходят профессиональные продавцы, хорошо знающие свой товар, выходит на работу директор, который не отсиживается в своем кабинете, а работает с потребителями. Результат — экономия средств плюс рост продаж. А ведь в подавляющем большинстве магазинов с утра до вечера определенное количество продавцов, когда идет поток потребителей, они не справляются с очередью, часть людей, видя очередь и толчею, уходят. И наоборот, в период малого наплыва посетителей этим продавцам попросту нечего делать, тем более что в магазине принято самообслуживание.

Контроль за прохождением платежей

В период кризиса важно установить жесткий контроль за прохождениями всех платежей. Рассчитавшись с кредиторской задолженностью, очень важно не допускать и дебиторской задолженности, проявлять жесткость в обращении с неплательщиками. Важно оперативно, сразу реагировать на те или иные отклонения от норм.

Но бывает по-всякому. Одним все эти меры помогают, другим нет. Подчас положение бывает столь серьезное, что при ограниченных возможностях попросту невозможно прикрыть дыру больших заимствований. Если не найти чего-то чрезвычайного, то грозит банкротство. В этом случае можно пойти на достаточно рискованный шаг — продать долю в бизнесе заинтересованным людям или организациям. Бывает, что, найдя правильных людей, можно не только не отступить назад, а наоборот, создать условия для рывка вперед, используя преимущества и возможности нового собственника. Речь идет, естественно, о российском и о возможном иностранном стратегическом инвесторе. Можно продать и часть какой-либо ветви бизнеса. Например, банкам нужен оборот денежных средств, а у вас фирма по производству одежды с десятками магазинов. Банкам не нужна доля в фирме одежды, но они с удовольствием купили бы долю и управление денежными потоками в магазинах.

Решительность и быстрота в принятии решений

Самый главный ресурс в период кризиса — это время. Упустил время — проиграл. Все действия надо делать, когда кризис только разворачивается. Тогда еще можно продать непрофильные активы, реструктурировать займы, о многом договориться, провести реорганизацию активов и т. д. Когда кризис в разгаре, когда наступила общая беда, люди не знают, чего ждать завтра, и договариваться, действовать приходится уже совсем в другой обстановке. Все усложняется в десятки раз. Поэтому решительность, быстрота в принятии решений, четкое и жесткое выполнение этих решений в кратчайший срок — прежде всего это стоит во главе угла.

У многих предприятий, когда возник кризис, имелись нереализованные запасы. Надо было немедленно их значительно уценить, как можно быстрее продать, освободить склад, если он ваш — сдать его в аренду, если не ваш — отказаться от аренды и т. д. А можно неделями обсуждать, насколько снизить цены, пытаться не прогадать, бороться за каждую копейку, которую можно заработать, продав ту или иную продукцию, и при этом потерять миллионы из-за того, что с каждым днем, с каждой неделей спрос падает и эту продукцию сбыть все труднее, приходится понижать и понижать цену, и все равно никто не берет, и склад не освобождается. То же самое с продажей непрофильных активов, отдельных объектов и частей бизнеса, без которых можно обойтись и легче выжить.

Если решили продавать — надо продавать незамедлительно. Если решили завод закрыть, обосновали, надо немедленно закрыть, а не рассусоливать это по месяцам. Главный выигрыш в период кризиса — это выигрыш времени. Выигрыш времени во всем, и с точки зрения того, что надо начинать антикризисные меры как можно раньше, и что нужно тратить минимум времени на анализ согласований и принятие решений. И поэтому в период кризиса владельцы бизнеса часто возвращаются в виде генеральных директоров и начинают заниматься повседневными делами, а не только стратегическими вопросами. Тогда, естественно, быстрее и легче принимаются решения. Известный олигарх О. Дерипаска, как известно, возвратился в руководство РУСАЛом. Другой собственник — А. Абрамов — возвратился на пост директора Ев-раз-Групп, и примеры можно продолжить.

В период кризиса надо стараться нивелировать, отсрочить, где это возможно, реструктурировать проблемные активы, сглаживать трудности, смягчать их, постепенно избавляться от них. Если у вас комплексный бизнес и есть проблемный банк, часто бывает лучше сразу избавиться от него, даже заплатив за это высокую цену, чем пытаться его спасти, месяцами покрывая его задолженности, выбивая из других долги этого банка. А в это время ваш основной бизнес может действительно прийти в упадок.

Кризис — это время, когда надо решать быстро, так, как Александр Македонский: когда ему предложили развязать замысловатый узел, который никому не удавалось развязать, он попросту его разрубил. И это было единственно правильное и быстрое решение. Именно такие решения надо находить.

Политика постепенной минимизации представляется опасной. Нельзя сначала сократить коллектив на 5 %, потом спустя два месяца опять начать сокращать на 10 % и т. д. Нельзя устраивать постоянные длительные реорганизации. Надо один раз сразу быстро решить и сделать, причем сделать кардинально. Если фирма оказывает те ли иные услуги, например консультационные или инвестиционные, и имеет годами расширяющийся штат, многочисленные службы, обслугу и т. д., то надо оценить, посмотреть западные аналоги и принять решение — сократить расходы на этот офис, например, в 2 раза, и за 2–3 месяца это осуществить, сплотив оставшийся наиболее квалифицированный коллектив и мобилизовав его на активную антикризисную работу.

Использование преимуществ, которые дает кризис

Борясь с трудностями, негативными тенденциями, с другой стороны, надо по максимуму воспользоваться преимуществами, которые дает кризис. В связи с укреплением курса доллара резко выросла конкурентоспособность наших товаров по отношению к импортным товарам из дальнего зарубежья. Надо максимально воспользоваться этим и попытаться дополнительно принудительно вытеснить эти импортные товары с рынка, заняв их долю на рынке и закрепившись в этой доле. При кризисе снизились цены на недвижимость, землю, аренду, многие услуги и товары, и этим надо быстрее в максимальной степени воспользоваться.

Наличие кризиса понимают все. Люди осознают, что в период кризиса надо работать интенсивнее, продуктивнее, эффективнее, совмещать, если нужно, профессии, работать, кода нужно, по субботам и вечерам, что в кризис надо быть более ответственными, предусмотрительными и т. д. Нужно как можно лучше использовать этот кризисный настрой работников.

В экономической сфере часто наблюдается раздробленность между службами завода или организации, их несостыкованность, традиционные споры по тем или иным вопросам и т. д. В результате затягивается принятие решений — один за, двое против и наоборот, к одному и тому же вопросу приходится возвращаться несколько раз. В период кризиса это совершенно недопустимо.

Реализация товаров в кризисное время

Особо надо остановиться на самой трудной проблеме хозяйствования в условиях рынка, особенно в кризисной ситуации, — на проблеме реализации продукции.

Конкурентное преимущество в соотношении «цена — качество»

Первое условие для успешной организации реализации продукции — иметь конкурентные преимущества в соотношении «качество — цена».

Значение качества товара

Начнем с качества товаров. Ключевое значение приобретает внедрение западных систем контроля качества и сертификации. И это лишь первая стадия работы над качеством, а дальше надо наладить обратную связь с потребителем продукции, нацелить весь коллектив на инновации по улучшению качества производимой продукции.

В кризис легче выжить тому, кто изготовляет продукцию высокого качества, которую нельзя заменить другой, менее качественной продукцией.

Возьмем, например, металлургию. Челябинский комбинат «Мечел», как известно, специализируется на производстве самого высококачественного металла, в то время как наши известные крупнейшие металлургические компании в основном производят рядовой прокат. В период кризиса, если взять данные объемов производства в декабре 2008 г. к декабрю 2007 г., то среди металлургических заводов картина такая: компания «Евраз-Групп» сократила производство на 43,9 %, Магнитогорский комбинат — на 61,1 %, «Северсталь» — на 59 %, Новолипецкий металлургический комбинат — на 57,2 %, и только «Мечел» увеличил производство на 0,8 %. Да и у Новолипецкого металлургического комбината снижение было бы намного больше, если бы не производство высококачественной трансформаторной стали, на которой он специализировался.

Система реализации продукции

Принципиальное значение имеет также система реализации продукции. Различают две системы.

Первая система, имеющая кодовое английское название Puch, фактически исходит из примата производства над реализацией продукции. Здесь руководители предприятия прежде всего нацелены на то, чтобы произвести хорошие товары, которые потом продвигают на рынок. Производство толкает товары на рынок. Это соответствует психологии большинства, может быть, даже подавляющего большинства руководителей предприятий и организаций, все взросление и воспитание которых в хозяйственном смысле слова прошло на производственной работе. Они считают, что, создав отдел маркетинга и отдел сбыта на предприятии, посадив туда определенное число сотрудников — например, 5 сбытовиков на коллектив 300 производителей, — они решат проблему сбыта, так как производят хорошую продукцию. На этих предприятиях главный ограничитель роста — сбыт. Предприятие могло бы производить больше, но его руководители уверены, что рынок больше не берет, а они работают на рынок.

Другая система реализации продукции — система Pull, когда торговая служба предприятия вытягивает из него нужную продукцию в нужном ассортименте, качестве и количестве, к тому же во многом диктует цену за эту продукцию. В этом случае производство обычно развивается намного быстрее. В сбытовой системе предприятия, как правило, трудятся намного больше работников, чем в первой системе, но они окупают себя, сбывая дополнительную продукцию.

Система Pull обычно рождается из коммерческих структур, которые возникали, чтобы продавать те или иные товары.

Я знаком, например, с коммерческой структурой, которая в свое время специализировалась на продаже рыбных консервов. Она создала свои представительства, склады в Москве, Санкт-Петербурге, Поволжье, на Урале, в Сибири и в других крупных регионах России и через имеющиеся магазины успешно реализовывала эту продукцию. Продукцию эта коммерческая структура заказывала у рыбоконсервных заводов, которые в начале 1990-х гг. не были загружены и не знали, куда девать свою продукцию. Поэтому сотрудничество было взаимовыгодным. Но постепенно коммерческая структура видела, что производитель ее подводит: не вовремя производит то, что нужно, не прислушивается к советам по изменению ассортимента, настаивает на завышенных ценах, не зная реальных условий реализации их продукции, конкурентов, в том числе из-за рубежа. Предприятия, к которым коммерческая структура обращается с претензией, ссылаются на трудности в получении исходного сырья (в данном случае рыбы), срывы поставки материалов для изготовления банок и т. п. Тогда эта коммерческая структура берется за обеспечение производства сырьем и материалами, и производство фактически превращается в организацию работы на давальческом сырье. Проработав так несколько лет, коммерческая структура постепенно приходит к выводу, что легче всего самим взяться за производство, поскольку их не устраивает технический уровень производства, которое экономит и не покупает новое оборудование, не осваивает новые технологии и т. д. Так постепенно из коммерческой структуры вырастает производственно-сбытовой комплекс с цельной товаропроводящей сетью.

Эта вторая форма является, конечно, более эффективной, и в период кризиса она жизнеспособна.

Умный производственник, вникающий не только в свое производство, но и в реализацию своей продукции, сам постепенно приходит к мысли о необходимости создания товаропроводящей сети, о необходимости резкого усиления и увеличения удельного веса подразделений сбыта в структуре производства в период кризиса.

Преимущества длительных договоров на поставку

В период кризиса лучше себя чувствует тот, кто заключил длительные договоры на поставку продукции — годовые или полугодовые, — например, по металлу.

И еще раз повторюсь, в лучшем положении оказываются те, кто имеет свою дистрибьюторскую сеть, замкнутую на конечных потребителях. Если же вы продаете продукцию через независимых трейдеров, то в период кризиса они стараются вначале распродать остатки и не покупают ваши товары на первых, порой самых трудных, этапах кризиса. Так было в металлургии. «Мечел», в отличие от других металлургических заводов, имел долгосрочные договора на поставку, поскольку потребитель хотел себя обезопасить в получении качественного металла, который трудно изыскать на стороне. К тому же у «Ме-чела» была своя собственная дистрибьюторская сеть, а Магнитогорский металлургический завод, напротив, только половину металла поставлял по долгосрочным контрактам, не имел такой сети, полагался на независимых трейдеров, которые на первых порах его подвели. Когда же трейдеры продали свои остатки, вынудив комбинат более чем на 60 % сократить производство, они опять обратились к нему с просьбой поставить продукцию. И как это не покажется странным, при развитии и углублении кризиса в январе спрос на металлургическую продукцию даже возрос по сравнению с декабрем.

Непосредственная ориентация на конечного потребителя, формирование собственной товаропроводящей сети особенно важны для производителей товаров народного потребления. Здесь в большинстве случаев выгодно создание фирменной розничной сети.

В этом отношении образцом может служить корпорация «Глория Джинс» — ведущий российский производитель и продавец одежды. При выручке 250 млн долларов (2007 г.) корпорация имеет 7 распределительных центров и собственную розничную сеть, состоящую из 170 магазинов в России и на Украине. Мощность корпорации — изготовление более 25 млн изделий в год. Поставлена задача — превратить компанию «Глория Джинс» из производственно-оптовой в розничную.

Главное в период кризиса — продолжать зарабатывать путем реализации продукции. Поскольку спрос сокращается, конкуренция возрастает, это становится очень трудной задачей. Важнейший путь ее решения — пойти на снижение цен, но для этого надо снизить затраты, о чем выше уже говорилось. Дополнительно подчеркнем: на российских предприятиях, как правило, не применялись известные в мире системы по сокращению материальных затрат, нацеленные на системное рассмотрение каждой затраты и возможности ее сокращения. Применение таких методик, в частности метода ABC, обеспечивает сокращение затрат до 15 %.

В период кризиса появляется временная возможность снизить затраты и за счет некоторого снижения заработной платы персонала при условии сохранения рабочих мест. Выше говорилось, как фирма «Глория Джинс» вдвое сократила уровень зарплаты при наступлении кризиса. За счет этого концерн получил дополнительно 15 млн долларов. Экономия затрат по всем линиям позволила фирме снизить цены на свою продукцию на 25 % в рублях, или на 50 % в долларах. В результате продукция оказалась дешевле китайских аналогов. Это снижение цены весьма умело использовано фирмой через систему уценки продукции, так называемый маркдаун. Это дало увеличение продаж на 15 %.

О работе руководителя в период кризиса

От деятельности хозяйственных руководителей, как известно, в решающей мере зависит успех дела. В связи с этим мне очень нравится предписываемое Наполеону изречение: «Стадо баранов во главе со львом сильнее стада львов во главе с бараном». При всей гротескности и, может быть, парадоксальности этого изречения в нем все-таки заложен глубокий скрытый смысл об исключительной роли руководителя.

При этом в период кризиса роль руководителя как бы удваивается и утраивается. Все смотрят на него и по его виду и поведению, действиям часто судят о состоянии предприятия или организации. В период кризиса от руководителя прежде всего требуются ответственность и осмотрительность. Надо по возможности исключить как псевдооптимистические, не соответствующие действительности высказывания, так и, напротив, содержащийся в разговорах пессимизм, упадничество, безнадежность.

Правдивость и осторожность в прогнозах

Нужны правдивость и крайняя осторожность в прогнозах. Странным, к примеру, выглядело бодрое высказывание нашего министра финансов, когда финансовый кризис начался не только в других странах, но и в России, о том, что Россия будет единственным островком стабильности в бушующем мире кризиса. Долгое время, даже когда уже начался спад производства, наши руководители боялись произнести не только слово «кризис», но даже слово «рецессия». Руководители Минсоцздравоохранения оптимистично заявляли, что России не грозит большая безработица, число безработных достигнет 5 млн человек, в крайнем случае увеличится на 1 млн человек. Спустя месяц после этого они уже стали говорить о семимиллионной безработице. Минэкономразвития каждый месяц пересматривает в сторону значительного ухудшения свой прогноз на 2009 г. Сначала они говорили о курсе доллара в размере 30–31 рубля, а когда он поднялся до 32–33, «точно» подсчитали, что среднегодовой курс рубля составит 35,1, а доллар тем временем превысил курс в 36 рублей. Известно, что руководители центральных банков, члены правительств зарубежных стран избегают предсказывать курс своих валют, и только у нас в России это принято делать топорно и публично, распугивая всех вокруг. Зачем? Кто тянет за язык? Тем более ведомства, не имеющие к этому прямого отношения, не владеющие рычагами воздействия на этот курс.

Не зазорно говорить, что мы видим тенденцию, но пока не до конца можем предсказать конкретные показатели в будущем. Чтобы предпринимать правильные решения сегодня, не обязательно знать точные цифры на завтра, а главное, это попросту невозможно знать из-за многих неопределенностей в социально-экономическом развитии, тем более в развитии, которое напрямую зависит от ожиданий и действий большой массы людей. Один пример: вроде бы без всяких видимых причин, когда на горизонте появились первые тучи и еще даже не ударил отдаленный гром, вдруг в октябре у нас люди снимают со счетов наших банков 300 млрд рублей, а потом в ноябре, когда экономика покатилась вниз, снизились реальные доходы, резко ухудшилось положение банков, предприятий и организаций, стала расти безработица, вдруг прекратили изымать свои вклады из банков, а в декабре, когда показатели еще ухудшились, принесли в банки на хранение 400 млрд рублей. Можно ли было это угадать?

Создание команды единомышленников

Очень важно, чтобы в период кризиса руководитель был бы на виду. Он должен чаще обращаться к сотрудникам за советом, знать их реальные нужды и чаяния.

Интенсивность работы руководителя в период кризиса намного возрастает. Многие решения требуют неотложных, срочных мер, а их нужно продумать, взвесить, серьезно подготовиться к их проведению. А это требует большой подготовительной работы, которую приходится делать в крайне сжатые сроки. Здесь очень важно умело делегировать полномочия. Привлекать к выполнению мероприятий тех людей, которым можно доверять, которые сделают это правильно, своевременно и безошибочно. В период кризиса особенно важно иметь в руководстве команду единомышленников, чтобы не потопить любое благое решение в бесконечных дискуссиях. У руководства в кризис должны стоять люди, уполномоченные принимать полноценные решения, а не люди, которые по каждому пустяку должны с кем-то советоваться, согласовывать, обо всем куда-то докладывать и т. д.

Нельзя работать как на пожаре, без заранее продуманного плана действий, без какой-то последовательной линии, за которую нужно держаться. О наиболее принципиальных линиях действий во время кризиса выше уже говорилось, и действия должны следовать одно за другим, последовательно и целеустремленно. Очень важно, чтобы все окружающие, имеющие дело с этим предприятием, видели, что здесь делается для смягчения кризиса, поиска путей для выхода из него.

Необходимость принимать трудные решения

В период кризиса всем трудно, особенно руководителю, которому приходится принимать порой весьма жесткие, болезненные для многих решения. Что делать? Если болит зуб и его нельзя вылечить, приходится его удалять, и это больно. Больно сокращать коллектив, лишать его бонусов и премий, иногда просить о временном сокращении заработной платы, об уходе в отпуск за свой счет, если временно нужно прекратить выпуск уже накопленной продукции. Приходится уценивать непродаваемые товары и реализовывать их в убыток, пытаясь минимизировать потери. Альтернатива — забитость складов уже произведенной продукцией, повышенные затраты, дальнейшее обесценение продукции и намного большие потери. Если не сокращать коллектив, не закрывать в случае необходимости отдельные заводы, чтобы сохранить костяк, сохранить фирму, которая потом сможет расшириться, финансовое положение в этом случае может стать критическим, банкротство неизбежным. Очень важно, чтобы болезненные меры руководство предприятий начинало с себя, с высшей администрации. Если на предприятии намечается сокращение, то надо начать сокращение с администрации. Если предлагается отказаться от бонусов, то в первую очередь это должны сделать руководители. Если сотрудникам предлагается снижение зарплаты на 20 % в течение полугода, например, то руководителю лучше себе снизить зарплату, например, на 40 % и объявить об этом.

Внимание к сотрудникам, поощрения и наказания

В период кризиса особенно важно для руководителя быть внимательным к нуждам людей, и то, что можно сделать без ущерба для благополучия предприятия, для людей, для отдельного человека, отдельной семьи, надо это делать. Самое плохое — это безразличие, безучастие, отгороженность от реальных острых проблем.

Очень важна вера в успех, настрой, может быть, на трудную, изнурительную работу, но все же работу, которая в конце концов даст позитив, позволит найти выход из сложного положения.

Следует пристально следить в период кризиса за конкурентами, своими поставщиками, потребителями продукции, пытаясь уловить происходящие изменения, использовать сложившуюся обстановку, новые условия и факторы на благо своей организации. И в период кризиса не надо пренебрегать похвалой в адрес тех, кто хорошо справляется с делом, кто принял трудную ношу и донес ее до конца. И напротив, надо безжалостно расставаться с теми, кто недобросовестно, формально относится к своим обязанностям, не предпринял всего необходимого и возможного для улучшения обстановки, сваливает трудности на других, сеет вокруг себя панику, распространяет ложные слухи.

Трудное дело при правильном подходе обычно сплачивает команду, способствует становлению настоящего коллектива, формирует его эффективное ядро. Хорошо построенный коллектив из кризиса выходит окрепшим, повзрослевшим, готовым штурмовать новые высоты. В кризисных условиях иногда высококвалифицированные специалисты, непонятые, недоиспользованные, лишаются работы. Возникает уникальная возможность у руководителей пополнить свой коллектив недостающими высококлассными специалистами, которых сразу можно включить в работу и которые подчас оказываются крайне полезными. Кризис проверяет людей на прочность. К сожалению, нередко случается, что казавшийся неплохим исполнительным работником тот или иной специалист в период кризиса перестает справляться со своей более сложной работой и начинает давать осечки. Кризис обнажает недостатки и достоинства тех или иных специалистов, показывает, кто есть кто в действительности, отсеивает лучших.

В кризис наступает как бы момент истины, озарения для руководителя. Рано или поздно все проходят испытания кризисом, но наиболее сложный экзамен кризис устраивает именно руководителям. Пройдет кризис — и о хорошем руководителе скажут: «Нам провезло, в трудных условиях кризиса у нас был настоящий предводитель, который вывел нас из зоны бедствия и заложил основу нового процветания нашей организации».

Вводные замечания

Когда задаются вопросом, сколько стоит финансово-экономический кризис в России, то обычно ищут ответ на этот вопрос в размерах финансовых средств, которые государством направляются на антикризисную программу.

Но правильно ли это? Ведь реальная «цена» финансово-экономического кризиса во многом связана с тем, как этот кризис повлияет на социально-экономическое развитие страны, насколько он его замедлит и в период кризиса, и в последующие годы. А сумма государственных средств, потраченная на смягчение кризиса, является лишь одним и далеко не главным компонентом «стоимости» финансово-экономического кризиса.

Реальная стоимость кризиса для России

Но не рано ли мы заговорили о стоимости этого кризиса в России? Ведь фактически он начался здесь только полгода назад, и мы переживаем пока первую фазу финансового кризиса. Сейчас он перерастает в экономический кризис и уже привел к сокращению промышленного производства, строительства, транспорта, отдельных видов услуг, например туризма, к снижению экспорта и импорта, росту безработицы. Но экономический спад в отдельных отраслях и сферах народного хозяйства продолжается, и дно его, возможно, будет пройдено где-то в середине, а скорее, в конце 2009 г.

На глазах идет сокращение объемов производства и продаж по многим товарам и услугам, уменьшается, а в большинстве случаев попросту исчезает прибыль, сменяясь убытками. Предприятия ощущают острую нехватку финансовых ресурсов в связи с затруднениями получения кредитов и сверхвысокой их процентной ставки. Они вынуждены отказываться от инвестиционных вложений и обычно идут на ухудшение своего будущего развития ради выживания сегодня. Они страдают от неплатежей, задолженностей, с большими трудностями, крайне болезненно им приходится при сокращении персонала, чтобы опять-таки снизить издержки и выжить. Такое ухудшение в экономическом положении многих предприятий и организаций приведет к тому, что значительная их часть не сможет вовремя вернуть ранее взятые кредиты как зарубежным инвесторам, так и российским банкам, не смогут расплатиться полностью за полученное сырье, материалы, комплектующие. И пиковый период всего этого начнется, видимо, весной 2009 г. и может продлиться до конца следующего года.

Это, по-видимому, приведет ко второй волне финансового кризиса, когда из-за значительного невозврата кредитов вновь ухудшится ликвидность банков и заметная часть из них будет поставлена на грань банкротства.

В свою очередь, экономический кризис постепенно перерастает в социальный. Безработица в России, достигшая минимума в третьем квартале 2008 г. — 4 млн человек, вырастет как минимум на 3 млн. И это при условии сокращения численности трудящихся-мигрантов на 1 млн человек и больше. В связи с этим правительством принято правильное решение о сокращении на 2009 г. квоты привлечения трудящихся-мигрантов в 2 раза, с 2 млн до 1 млн человек.

Сокращение рабочей силы — процесс непростой и небыстрый. Такая необходимость возникает по мере ухудшения положения предприятий и организаций. Даже когда эта организация уже достигнет дна и станет ясно, что она выжила, сокращение рабочей силы может продолжиться, для того чтобы иметь необходимые средства для выхода из ямы кризиса. Поэтому мы ожидаем, что пик безработицы и социального кризиса, скорее всего, придется на 2010 г. Рост безработицы существенно снизит уровень реальных доходов тех семей, работающие члены которых временно становились безработными.

Как видно, финансово-экономический кризис может оказаться достаточно продолжительным — трехлетним. И вряд ли сегодня, находясь в начальной стадии кризиса, мы можем с достаточной точностью предвидеть все трудности, которые нас ждут впереди. К тому же масштабы этих трудностей, возможная динамика производства и уровень жизни существенно зависят от многих причин, не поддающихся сколько-нибудь достоверному прогнозу.

Прогнозы валютных поступлений

Для будущего экономики России, например, ключевой вопрос состоит в том, как долго и на сколько сократятся цены на нефть, а значит, и на газ, когда цена на нефть пойдет вверх и на каком уровне она остановится хотя бы в ближайшие несколько лет. Большую зависимость испытывает экономика России от валютных курсов доллара и евро. Пятидесятипроцентный подъем курса доллара в последние 5 месяцев, грубо говоря, с 23,5 до 36,5 рубля за 1 доллар, вызвал огромное сокращение золотовалютных резервов в стране, намного затруднил возврат зарубежных кредитов, которые стали дороже, поднял цену закупаемых за рубежом оборудования и машин, необходимых для технического обновления нашей устаревшей техники. С другой стороны, подорожание доллара снизило доходность импорта в Россию из дальнего зарубежья и усилило конкурентоспособность нашей продукции. Дополнительные доходы при этом получают российские экспортеры, особенно готовой и инновационной продукции. Так что от рублевого курса валют, как видно, многое зависит.

Каковы здесь прогнозы? Что касается цен на нефть, то ожидается, что ОПЕК примет решение о сокращении добычи нефти, с одной стороны, и что в будущем упавшее в результате кризиса мировое производство начнет потихоньку восстанавливаться, а значит, предъявлять дополнительный спрос на нефть и газ. Поэтому эксперты прогнозируют определенный рост цен на нефть и газ с осени 2009 г., в то же время ограничивая возможные цены на нефть на обозримое время 50–60 долларами за баррель.

Если же взять более долговременный тренд, то преодоление кризиса, оживление и подъем приведут к устойчивому спросу на нефть и, особенно, на газ, в то время как ресурсы углеводородного сырья ограниченны, а вновь осваиваемые месторождения отличаются все большей сложностью и капиталоемкостью. Так что в долговременной перспективе цена на нефть, вероятно, будет расти и через ряд лет, может быть, вернется даже к 100-долларовой величине за баррель.

Иначе обстоит дело с возможной динамикой курса доллара. В период кризиса рост курса доллара по отношению к рублю составил 50 %. Этот рост курса доллара связан с продолжающейся продажей активов иностранными инвесторами с преимущественным использованием долларового эквивалента, что повысило спрос на доллар. К тому же доллар является главной резервной валютой, и, пытаясь сохранить свои финансовые средства, инвесторы их сберегают, естественно, в самой надежной резервной валюте страны с минимальной инфляцией. В 2009 г. в США намечается инфляция в размере примерно одного процента.

В то же время внутренние условия США не способствуют поддержанию сильного по отношению к другим валютам доллара. Продолжается дефицит платежного баланса США, по-прежнему импорт существенно превышает экспорт. С другой стороны, не только сохраняется, но резко увеличился дефицит государственного бюджета США. Он увеличился прежде всего из-за баснословных сумм, выделенных из бюджета на антикризисную программу США: «программа Полсена» размером в 703 млрд долларов оказалась только первым этапом антикризисных мер в США, и недавно решен вопрос о выделении еще 800 млрд долларов на эти цели по плану нового президента США Б. Обамы. Поэтому, как только ажиотажный спрос на доллары в связи с кризисом схлынет, — а это может быть даже в 2010 г., то доллар опять начнет сдавать свои позиция относительно других валют, и эта тенденция может быть достаточно быстрой и сильной. Но как долго она продлится?

Новый президент США Б. Обама, представитель Демократической партии, заявил, что он сторонник сильного доллара. И исторически сильный доллар всегда был одним из приоритетов Демократической партии и ее президентов. Поэтому, когда демократы были у власти, курс доллара обычно повышался, поскольку они прилагали усилия к значительному сокращению дефицита бюджета, а иногда добивались даже его профицита и успешно боролись с сокращением отрицательного сальдо платежного баланса. Как быстро удастся Б. Обаме провести меры по крупномасштабной экономии средств, прежде всего за счет сокращения военных расходов в связи с изменением политики по отношению к Ираку и Афганистану, возможному выводу американских войск оттуда? Наверное, на это потребуется не менее 2–3 лет. А после этого доллар может опять перейти к повышающейся тенденции.

Приток и отток зарубежного капитала в Россию

Конечно, кроме цены на нефть и газ, рублевого валютного курса доллара и евро на экономику России среди внешнеэкономических факторов сильное влияние оказывают отток и приток зарубежного капитала в Россию. В последние перед кризисом годы — 2006 и 2007-й — Россия вышла на ведущие в мире позиции по привлечению иностранного капитала. Чистый приток иностранных средств в 2007 г. составил 83 млрд долларов, небывало высокую величину для России. Привлеченные инвестиции в 2007 г. позволили удвоить темпы роста инвестиций, прирост которых превысил за год 21 % — беспрецедентный темп. В период кризиса, естественно, происходит большой отток капитала из России. Только за октябрь 2008 г. этот отток, по оценке Центрального банка, составил 51 млрд долларов. В 2008 г. размер чистого оттока капитала из России составил 129,9 млрд долларов. В январе-феврале 2009 г. чистый отток составил еще 33 млрд долларов. А что будет потом? Насколько привлекательность российских активов, рост их капитализации превысят опасения рискованности вложений в Россию? Как скажется возможное снятие инвестиционного рейтинга с России на притоке капитала?

Здесь, с одной стороны, нужно учесть, что российский фондовый рынок в период кризиса по максимуму сократился примерно в 5 раз, и сумма акций эмитентов, представленных на фондовых биржах России, снизилась с 1350 млрд долларов до 300 млрд долларов. Все признают, что нынешние курсы акций российских компаний явно недооценены. Капитализация отдельных компаний сейчас ниже даже стоимости их имущества. Поэтому можно предположить, что после кризиса наш фондовый рынок ждет определенный подъем. Так было и после огромного, почти в десять раз падения российского фондового рынка 1998 г., — рынок довольно быстро восстановился и увеличивался рекордными темпами, давая инвесторам, которые вложились в этот рынок, небывалый прирост доходов, по 40–80 % в отдельные годы. Поэтому с этой точки зрения российский фондовый рынок может быть привлекательным для иностранных и российских инвесторов. И у России все еще сохраняются и сохранятся в обозримом будущем крупные валютные резервы — гарантия от возможных отдельных финансовых катаклизмов.

Вместе с тем Россия не является единственной привлекательной страной в этом отношении. Большой приток капитала по-прежнему, по-видимому, сохранится в Китай. Он может значительно возрасти в Индию и Бразилию.

Значительная часть притока капитала в Россию в 2006–2007 гг. привлекалась предприятиями и организациями России, испытывающими дефицит в получении финансовых средств с внутреннего рынка при повышенной в сравнении с зарубежной норме процентов. Однако этот долг предприятий и организаций уже достиг около 500 млрд долларов, что составляет 50 % от создаваемой ими валовой продукции, и, таким образом, вплотную приблизился к критической черте, за которой может последовать череда дефолтов в связи с возможными невозвратами долга из-за отсутствия средств у отдельных предприятий и организаций.

Потому Центральный банк и правительство России, наученные негативным опытом Казахстана, где размеры внешнего долга банков, предприятий и организаций из-за ослабления контроля превысили критическую величину и создали кризисную обстановку в Казахстане, на наш взгляд, начнут жестко контролировать и ограничивать долги предприятий и организаций, прежде всего системообразующих, на которые приходится подавляющая часть этого долга. Среди лидеров долга — Газпром и Роснефть. Так что по этой линии вряд ли стоит ожидать «большого» притока капитала. Таким образом, приходим к выводу, что чистый приток капитала в Россию идти будет, но он будет ограниченным, возможно, вдвое-втрое меньшим, например, чем в 2007 г. Это, разумеется, позитивно скажется на социально-экономическом развитии России, но скажется не очень сильно и будет второстепенным фактором, толкающим нашу экономику вперед.

* * *

Перейдем теперь к центральному вопросу о том, как скажется современный финансово-экономический кризис в России на социально-экономическом развитии страны, прежде всего, на основных макроэкономических показателях.

Оценка торможения социально-экономического развития

Влияние кризиса на макроэкономические показатели 2008 г.

Глобальный финансовый кризис стал сказываться на России с сентября 2008 г. Его влияние на макроэкономические показатели 2008 г. весьма значительно. Хуже обстоит дело с промышленностью. За первое полугодие 2008 г. рост промышленного производства составил 5,8 %. В октябре 2008 г. этот показатель сократился до 0,6 % к октябрю 2007 г., а в ноябре-декабре произошел спад объема производства соответственно на 8,9 и 10,3 %. Поэтому рост промышленного производства составил в 2008 г. только 2 %, т. е. торможение составило около 4 %.

Объем строительства стал тормозиться уже с августа 2008 г. В первом полугодии объем строительных работ увеличился на 22,4 %, а в ноябре только на 6 %. В декабре-январе объем строительства начал сокращаться. Объем жилищного строительства начал сокращаться по отношению к соответствующему периоду прошлого года с сентября, и поэтому вместо 3,9 % увеличения ввода общей площади жилья за три квартала в целом он даже снизился. Торможение здесь составит, как видно, 4 % и более. Грузооборот транспорта в целом за три квартала увеличился на 3,1 %, в сентябре 2007 г. — 0,7 %, а в октябре-декабре грузооборот начал резко снижаться из-за падения добычи топлива, сырья и материалов, ноябрь — сокращение на 19 %, в январе — на ¹/₃.

Реальные доходы населения за три квартала 2008 г. увеличились на 6,8 %, а в ноябре сократились на 6,2 % и в декабре — на 11,6 %.

Безработица в III квартале 2008 г. достигла минимальных размеров — 4,0 млн человек или 5,3 % к численности экономически активного населения, а в марте 2009 г. уже превысила 6 млн человек.

Как видно, кризис значительно повлиял на итоги 2008 г. в целом. Но в полной мере торможение социально-экономического развития мы ощутим в 2009 г.

Приведем прогнозы Минэкономразвития РФ на 2009 г. в сравнении с 2007 г. и 2008 г., составленные в декабре 2008 г. и в январе 2009 г. (см. таблицу на стр. 211).

Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, чьи показатели используются ООН для докладов о мировом экономическом развитии, прогнозирует, в отличие от Минэкономразвития, на 2009 г. цену российской нефти в размере 32 доллара за баррель, сокращение ВВП на 3,1 %, рост инфляции — на 15,1 %, спад инвестиций на 15 %.

Коренные изменения произойдут во внешней торговле из-за снижения экспортных цен. Если в 2008 г. товарооборот вырос до рекордных резервов, то в 2009 г. объем экспорта сократится вдвое, а импорт — на 20 %. Соответственно на нет сойдет сальдо внешней торговли, которое достигло небывалой величины в 176,5 млрд долларов (2008 г.). Объемы экспорта и импорта, грубо говоря, сравняются.

В 2010 г. макроэкономические показатели России могут несколько улучшиться, особенно если начнут возрастать экспортные цены на нефть. Тогда рост валового внутреннего продукта может составить до 2 %. Немного, возможно, вырастут реальные доходы, прекратится дальнейший спад промышленности, и отдельные отрасли покажут позитивную динамику. Наверное, немного вырастут экспорт и импорт. Начнет оживать и строительство, хотя трудности с ипотекой останутся, и вряд ли здесь можно ожидать чего-то существенного. На наш взгляд, в течение 2010 г. будет сохраняться достаточно высокий уровень безработицы (7 млн чел.).

Уровень инфляции

Трудный вопрос — об уровне инфляции. На первом этапе кризиса в 2008 г. инфляция, как известно, почти во всех странах возросла, в России до рекордных 13,3 %. В связи со значительным снижением цен на топливо, сырье, материалы, сельскохозяйственную продукцию в 2009 г. ожидается более низкий рост цен — в развитых странах 1 % (2008 г. — 3 %), в развивающихся странах — 4 % (2008 г. — 9 %). В России ожидается рост цен на 13 % (Минэкономразвитие) или на 15 % (Центр макроэкономического анализа).

Столь значительный рост цен в России уже вызвал стагфляцию, что затруднит переход экономики к оживлению и подъему. Ведь при такой высокой инфляции придется сохранять высокие процентные ставки, что приведет к недофинансированию промышленности, ограниченности ипотечных кредитов и кредитов на покупку машин, удорожанию заемных инвестиций. И все это подрежет крылья возможного оживления и подъема российской экономики. Поэтому ключевой задачей кредитно-денежной политики в 2009 г., по нашему мнению, должен стать курс на всемерное сокращение инфляции, притом курс, переходящий на 2010 и 2011 г. Если России удастся сократить инфляцию за 2–3 года хотя бы до 5 % в год и резко снизить ставку рефинансирования Центрального банка и процентные ставки за кредиты коммерческих банков, то мы сможем в короткий срок восстановить экономический рост.

Динамика инвестиций

Вместе с тем нужно принять во внимание, что кроме инфляции экономический рост в перспективе зависит от динамики инвестиций. Сокращение инвестиций на 15 % в 2009 г. (прогноз Центра макроэкономического анализа) и возможное их снижение, конечно, намного меньшее, в 2010 г. негативно скажутся на темпах социально-экономического развития в последующие годы, поскольку не будет прироста мощностей, задержится обновление безнадежно устаревших основных фондов, особенно парка машин и оборудования.

Вряд ли можно будет начать крупномасштабные вложения в диверсификацию экономики и экспорта, в преимущественное развитие отраслей глубокой переработки сырья и производства готовой продукции с высокой добавленной стоимости и, особенно, инновационной продукции. Все это прямо зависит от объема инвестиций. Поэтому проблема поддержания нормы инвестиций в период кризиса и возможного всемерного ее увеличения после выхода из кризиса — самая важная и неотложная задача, на наш взгляд, экономической политики России.

Как будет развиваться экономика России

Возникает вопрос: как будет развиваться экономика России в последующие годы? Наиболее вероятным нам представляется сокращение валового внутреннего продукта России в 2009 г. на 3 %, небольшой рост ВВП в 2010 г. — завершающем году кризиса — на 2 % и замедленное ускорение в 2011 г. до 3 %, и в 2012 г. — до 4 %. В 2013–2014 гг. можно будет выйти на общий тренд социально-экономического развития России со средним ежегодным увеличением ВВП по 5–6 % в год.

На наш взгляд, этот довольно оптимистический прогноз, который исходит из того, что мы сумеем преодолеть стагфляцию и сократить инфляцию за два года до 5 %. Другое условие таких темпов — использование в полной мере открывающихся возможностей импортозамещения и увеличения экспорта, для чего импортозамещающим предприятиям и экспортерам готовой продукции следовало бы оказать серьезную государственную поддержку в виде налоговых и таможенных льгот для обеспечения их гарантированными и относительно недорогими кредитами, о чем выше уже говорилось.

Намеченное ускорение темпов социально-экономического развития предполагает также ускоренную модернизацию и диверсификацию народного хозяйства России, и прежде всего экспорта. Речь идет о существенной перестройке структуры экономики со значительным увеличением доли отраслей глубокой переработки сырья, в первую очередь нефтехимии и лесопереработки, и опережающего развития отраслей по производству готовой продукции с высокой добавленной стоимостью. Основной крен должен быть сделан в подъем инновационных отраслей и сфер деятельности, темпы прироста которых хотелось бы иметь втрое более высокими в сравнении с общим развитием хозяйства. При этом мы исходим из того, что нам удастся увеличить норму инвестиций с 20 до 30 % уже к 2012 г. и до 35 % к 2013–2014 гг. О возможных путях для этого говорилось в четвертой главе при рассмотрении антикризисной программы. Определяющую значимость для этого будет иметь ускоренное формирование фондов «длинных» денег — рыночной инфраструктуры инвестиций, созданию полноценного рынка капитала. С высокой долей вероятности поддержать высокий темп социально-экономического развития — со среднегодовым темпом в 5–6 % — нам поможет некоторое повышение цен на нефть, газ, цветные металлы в сочетании с увеличением экспорта углеводородного сырья за счет освоения новых месторождений в нефтяной промышленности и, особенно, в добыче газа. Речь идет об ускоренном освоении Ямала, в первую очередь, а затем Штокманского месторождения, Ковыкты и крупных залежей Сахалинского шельфа, что даст суммарный прирост добычи газа не менее чем на 200 млрд кубометров в год. Режим экономии газа в стране даст еще значительную прибавку в размере 100 млрд кубов, прежде всего за счет высвобождения его как топлива для базовых электростанций и повышения КПД электроагрегатов. Это позволит существенно нарастить наш газовый экспортный потенциал. В результате за счет дополнительного притока валюты мы могли бы ускорить наше экономическое развитие на 1 — максимум 2 процентных пункта в год.

Как видно, в течение 6 лет в 2008–2013 гг. Россия будет развиваться пониженными темпами из-за последствий финансово-экономического кризиса. Если за возможную норму развития принять среднегодовой темп в 2008 г. — 8 %, а на последующие годы 6 %, то потери годовых приростов ВВП в процентных пунктах составят в 2008 г. — 2 %, 2009 г. — 9 %, 2010 г. — 4 %, 2011 г. — 2 %, 2012 г. — 1 %. В целом за 2008–2012 гг. экономический рост составит около 15 % в сравнении с нормативным ростом при 6 % годовых в 36 %. Общие потери темпа, таким образом, составят около 19 %. А это результат трехлетнего развития с достаточно высоким 6 %-ным ежегодным приростом ВВП. Девятнадцатипроцентный прирост ВВП по его объему в 2008 г. составит более 300 млрд долларов по оценке по валютному курсу и более 400 млрд долларов по оценке ВВП по паритету покупательной способности.

Если теперь подвести итоги сказанному и попытаться оценить цену кризиса в размерах торможения социально-экономического развития страны, то общее торможение составит 15–20 % упущенного прироста валового внутреннего продукта. Грубо говоря, речь идет о трехгодовой задержке социально-экономического развития по этой линии.

И третий фактор. Если нам не удастся серьезно преодолеть значительный рост инфляции в кризисный период и не удастся преодолеть стагфляцию, то это существенным образом может затормозить наше развитие, отложить срок оживления и подъема на ряд лет, пока мы не сможет устранить стагфляцию.

Разумеется, существенное влияние на это может оказать изменение внешнеэкономической конъюнктуры, прежде всего по динамике экспортных цен на российскую продукцию и по возможностям использования иностранного капитала в инвестиционной части. Здесь нужно очень ясно понимать, что при нынешней структуре внешней торговли, если экспортные цены перестанут расти, то наш экспорт — а это в 2008 г. почти 30 % валового внутреннего продукта — превратится в главный тормоз социально-экономического развития страны. Ведь по физическому объему без роста экспортных цен этот экспорт сможет расти в лучшем случае по 1–2 % в год. И это одно будет сокращать наш ежегодный прирост ВВП примерно на 2 процентных пункта в год.

Сколько стоит антикризисная программа страны?

Теперь перейдем к ответу на более узкий, но также важный вопрос: сколько стоит антикризисная программа в России? О стоимости этой программы мы можем судить по выделенным государственным средствам с оценкой тех средств, по которым уже приняты решения, хотя сами указанные мероприятия и выделение средств будут проведены в 2009 г.

Поскольку, как говорилось, мы находимся в начале развертывания финансово-экономического кризиса в России, то не исключено, что, например, в середине 2009 г., когда спад промышленности и других отраслей реального сектора будет в самом разгаре и они не смогут возвращать полученные ранее зарубежные кредиты и кредиты нашим банкам, возникнет необходимость провести дополнительную серию мероприятий с выделением дополнительных золотовалютных государственных средств для смягчения последствий кризиса. Сейчас же речь идет только о финансировании начальной антикризисной программы.

Размеры средств, выделяемых на антикризисные мероприятия

Выше был приведен основной перечень принятых антикризисных мер с размерами выделяемых средств.

Первая антикризисная программа была принята в ноябре 2008 г. Она оценивалась в 5918 млрд рублей, или около 235 млрд долларов.

Из этих 5,9 трлн рублей кредиты составляли 4,8 трлн рублей, в том числе 3,7 трлн — краткосрочные и 1,13 трлн — долгосрочные. Бесплатно распределенные суммы в виде снижения нормы резервирования для банков, сокращения экспортных пошлин и взносов капиталов предприятий и организаций составят остальные 1,02 трлн рублей.

Позже — в декабре 2008 г. и январе 2009 г. — были приняты дополнительные весьма крупные меры по снижению налогов на бизнес, крупной помощи нефтяникам, автостроителям, металлургам, оборонной промышленности и другим отраслям, по ипотеке, помощи безработным и др.

Эти меры оцениваются в 2,5 трлн рублей, и, таким образом, общая «цена» антикризисной программы возросла до 7,5 трлн рублей.

Если говорить о расходовании государственных средств, то кроме направления их на антикризисную программу нужно учитывать также выпадающие доходы бюджета и сокращающиеся из-за кризиса валютные резервы государства. Доходы государственного бюджета России в 2009 г. сократятся, по оценке Минфина РФ, на 3,5–4 трлн рублей главным образом из-за выпадающих налогов на нефть и природный газ, которые у нас являются главными экспортными товарами. Кроме того, снизятся доходы бюджета и в связи со снижением экспортных цен на металлы, пшеницу и ряд других товаров, экспортируемых из России. Снижение объемов общественного производства в реальном секторе экономики и резкое снижение прибыли существенно сократят и другие налоговые поступления в бюджет. Для компенсации выпадающих доходов из Резервного фонда России намечено выделить в 2009 г. 2,7 трлн рублей, что далеко не в полной мере возместит указанные выбывающие доходы.

Тем самым общая «цена» антикризисных мер на февраль 2009 г. может быть оценена в 10 трлн рублей, или более 20 % ВВП России, равного в 2008 г. 41 трлн рублей.

Поскольку значительная часть налогов от прибыли поступают в региональные бюджеты, то их дефицит в 2009 г. резко возрастет, и поэтому федеральный бюджет планирует направить в регионы дополнительно 300 трлн рублей.

Резервный фонд и Фонд народного благосостояния в связи с антикризисными мероприятиями значительно сократятся. Выше отмечалось, что 450 млрд рублей из Фонда народного благосостояния выделено субсидированных кредитов сроком до 2020 г. под 8 % годовых крупным государственным банкам — а это более 15 млрд долларов. Выделение 2,7 трлн рублей из Резервного фонда государственного бюджета 2009 г. — это еще 80 млрд долларов. Таким образом, эти два фонда, объем которых составлял 240 млрд долларов, «похудеют» почти на 100 млрд долларов.

В целом же в связи с вызванными кризисом последствиями золотовалютный фонд Центрального банка, достигнув максимума в размере 597 млрд долларов, сократится до примерно 300 млрд долларов, т. е. вдвое, с учетом уже принятых решений.

Большая часть этого сокращения вызвана валютными затратами Центрального банка для предотвращения слишком быстрого повышения курса доллара по отношению к рублю. С другой стороны, укрепление доллара по отношению к евро и к фунту стерлингов, доля которых в золотовалютных резервах в России в последнее время была значительно увеличена, привело к определенному их обесцениванию в долларовом выражении. Еще часть золотовалютных резервов была направлена на осуществление антикризисных мероприятий.

В качестве резерва в 2008 г., как и в предшествующие годы, можно было рассматривать профицит бюджета, который достиг 70 млрд долларов. В связи со столь резким снижением цены на нефть и выпадением значительной части экспортных доходов государственного бюджета уже в 2009 г. вместо профицита будет дефицит примерно в размере 120 млрд долларов (7,6 % ВВП).

Вывод: сколько стоит кризис в России

Чтобы сделать общий вывод, вспомним исходный вопрос: сколько стоит финансово-экономический кризис в России? Ответ такой:

Во-первых, при оптимистических предположениях он отбросит страну минимум на 3 года назад, тормозя, таким образом, наше социально-экономическое развитие. В худшем случае мы можем потерять 5 лет и более.

Во-вторых, уже принятые антикризисные мероприятия суммарно могут быть оценены в 10 трлн рублей, что составляет более 20 % валового внутреннего продукта и по сумме значительно превышает весь федеральный бюджет 2009 г. Половина этих средств является краткосрочными кредитами, и подавляющая их часть вскоре будет возмещена. Другая половина средств практически безвозвратно изымается из состава валового внутреннего продукта на антикризисные мероприятия. Если исключить кратковременные кредиты, то «цена» антикризисных мероприятий пока составляет около 5 трлн рублей, или 10–12 % к объему ВВП.

В-третьих, для частичной компенсации выпадающих в связи с кризисом доходов бюджета и предотвращения негативных последствий кризиса значительные средства были израсходованы за счет накопленных за многие годы государственных резервов. За последние 5 месяцев в связи с последствиями кризиса и необходимостью их смягчения золотовалютные резервы страны сокращаются вдвое — с 597 млрд долларов, достигнутых в сентябре 2008 г., до примерно 300 млрд долларов.

А впереди новый этап кризиса, когда производство достигнет дна и не сможет полностью возместить кредиты иностранным инвесторам и отечественным банкам, — потребуется дополнительная и, видно, немалая помощь не только предприятиям и организациям, но и банкам, которые, не получив кредитные долги, окажутся в тяжелом положении.

Возникает вопрос: почему глобальный финансово-экономический кризис ударил Россию в каком-то смысле сильнее, чем многие другие развивающиеся страны? В кризисном 2009 г. ВВП России снизится примерно на 3 %, а развивающихся стран — увеличится на 3,3 %, лишь несколько замедлившись. Фондовые рынки в России обвалились в 5 раз, а в развивающихся странах в 1,5 раза. Инфляция в России в период кризиса сохраняется на предельно высоком уровне — 13 %, а в развивающихся странах она вдвое снижается — до 4 %. У нас будет стагнация и тяжелый, затяжной, болезненный выход из кризиса, а в развивающихся странах уже в 2010 г. прогнозируется рост ВВП в размере 4 % и более.

Ответ на поставленный вопрос: потому что в финансово-экономической системе России были определенные слабости, которые этот кризис высветил.

Проанализируем эти слабости и попытаемся извлечь уроки на будущее.

Создать фонды «длинных» денег

Первая слабость нашей финансово-экономической системы — превалирование в ней «коротких» денег и фактическое отсутствие в рыночных фондах «длинных» денег. Наш рынок акций так сильно обвалился прежде всего из-за того, что в эти акции были вложены во многом «короткие», т. е. спекулятивные деньги, которые в первую очередь изымаются в случае тех или других неблагоприятных процессов. И весьма острое и тяжелое обострение проблем ликвидности наших банков, инвестиционных компаний тоже связано с тем, что в них преобладают «короткие» деньги. И когда на «короткие» деньги приобретаются активы, для которых требуются «длинные» деньги, например недвижимость и земля, то заминка с ликвидностью достаточно быстро приводит к неплатежеспособности этих организаций, поскольку они не смогут в короткий срок реализовать недвижимость, землю, другие «длинные» активы.

В других странах, в отличие от России, существует целая система рыночных фондов «длинных» денег. Это негосударственные фонды накопительных пенсий с триллионами долларов, «длинные» деньги страховых обществ, полученных, прежде всего, за массовое страхование жизни. К таким фондам относятся также паевые (по нашей терминологии) фонды, которые в западных странах существуют уже десятки лет и накопили огромные средства. Наконец, в самих западных банках довольно высокая доля «длинных» денег. И определенная часть этих «длинных» денег направляется на приобретение ценных бумаг, в том числе акций, которые во многом обеспечивают их стабильность, меньшую волатильность.

В России практически нет рыночных фондов «длинных» денег. Есть небольшой фонд накопительных пенсий, образованный за счет отчислений с предприятий (около 10 млрд долларов), есть негосударственные добровольные накопительные пенсионные фонды — тоже около 10 млрд долларов. Страховая система России совершенно не развита, и ее активы составляют менее 40 млрд долларов. Паевые фонды стали развиваться недавно, в них накоплено около 20 млрд долларов. В пассивах наших банков только около 4 % «длинных» денег, да и то в подавляющей части трехлетних.

Так что при приведенных выше масштабах фондовых рынков России столь мизерные суммы «длинных» денег вряд ли могут стать стабилизирующим началом этого рынка. Проблема «длинных» денег в России недооценена. И это коренная слабость нашей экономики. Отсюда и трудности с формированием инвестиций, для чего нужны «длинные» деньги. Нам надо было бы увеличить крайне низкую норму инвестиций — их долю в ВВП, которая у нас даже ниже, чем средняя норма инвестиций развитых стран: у нас эта норма составляет 20 %, а в развитых странах — в среднем 21 %. Но развитые страны увеличивают ВВП в год на 2,5–3 %, имеют развитую инфраструктуру, обновленные основные фонды, особенно машины и оборудование, и им этой нормы инвестиций хватает на все вложения — и на обновление фондов, и на инфраструктуру, и на прирост фондов для обеспечения экономического роста, и на жилищное и социальное строительство. А нам 20 % совершенно не хватает ни на инфраструктуру, которая крайне отстала, ни на обновление фондов, которые до предела устарели, ни на качественное экономическое развитие, ни на приемлемый размер жилищного и социального развития.

Без «длинных» денег — основы инвестиций, основы стабильности финансовой и банковской систем — у страны не может быть благоприятного, эффективного будущего. Поэтому первый урок, который со всей очевидностью высветил нынешний кризис: России нужно незамедлительно, как можно быстрее создать рыночные фонды «длинных» сбереженных денег. Этот вывод со всей очевидностью можно было сделать и после кризиса 1998 г., который еще больше обвалил наш фондовый рынок, и отдельные страны СНГ такие выводы сделали. Казахстан, например, с 1997 г. ввел накопительную пенсионную систему, и за прошедшие 11 лет уже образован достаточно весомый фонд накопительных пенсий, из которого черпаются инвестиции. И во многом благодаря этому норма инвестиций в Казахстане составляют не 20 %, как в России, а около 30 %, и Казахстан имеет существенно более высокий потенциал будущего роста за счет внутренних факторов, чего не скажешь о России. Если бы Россия в 1997 г. сделала то же самое, что и Казахстан, сегодня у нас был бы накопленный пенсионный фонд в размере примерно 150 млрд долларов, из которого значительная часть могла бы пойти на инвестиции. Это резко бы укрепило фондовый рынок, и он бы избежал столь сокрушительного обвала.

Добиться низкой инфляции

Другая наша слабость — высокий уровень инфляции. За 10 лет, прошедших после кризиса 1998 г., Россия так и не смогла прийти к нормальной для рыночных стран инфляции, которая в развитых странах обычно составляет 1–3 % в год, а в развивающихся странах до кризиса она держалась многие годы на уровне 3–5 % в год (в 2009 г. в развивающихся странах она подскочила до 9 %, но уже в 2010 г. прогнозируется на уровне 4–5 %). У нас же инфляция зашкаливает далеко за 10 % в год, и поэтому по отношению к ценам на товары идет систематическое обесценение рубля, не может серьезно развиваться ипотека из-за высокой процентной ставки при инфляции, не выгоден инвестиционный кредит опять-таки из-за дороговизны денег. И поэтому происходит недофинансирование реального сектора, снижаются реальные доходы отдельных слоев населения, у которых не происходит систематического повышения доходов, индексации при инфляции.

Недостаток кредитных и других средств для финансирования экономического роста, прежде всего инвестиционных средств, вынуждает наши банки, предприятия и организации много занимать у иностранных инвесторов, увеличивая внешний долг России.

Таким образом, инфляция является тормозом нашего социально-экономического развития, деформирует это развитие, вносит диспропорции и делает уязвимой нашу финансовую систему. Я говорил выше, что, по всей вероятности, выход из современного финансово-экономического кризиса будет тяжелым, затяжным, что кризис перейдет в депрессию, стагнацию. В условиях повышенной инфляции России грозит большая беда — послекризисная стагфляция, крайне негативный процесс, когда при стагнации производства имеет место достаточно высокая инфляция, рост безработицы, и поэтому подъем экономики сильно затруднен.

В 1970-е гг., как известно, в развитых странах был период стагфляции, и потребовались колоссальные усилия, коренные меры, чтобы переломить такую ситуацию и добиться снижения инфляции, а затем обеспечить постепенное оживление и подъем экономики, что было связано во многом с политикой президента Р. Рейгана в США и премьер-министра М. Тэтчер в Великобритании.

Высокая инфляция в России, не поддающаяся пока сокращению, несмотря на самые серьезные усилия и Центрального банка, и Министерства финансов, не может считаться случайностью. По-видимому, есть какие-то органические недостатки в нашей социально-экономической системе, которые порождают столь высокую инфляцию.

Главной причиной инфляции современной России является быстрый рост бюджетных расходов. Если взять весь консолидированный государственный бюджет вместе с внебюджетными государственными фондами — а это без малого 40 % всего ВВП, — то в последние четыре года наблюдается такой рост денежных расходов: 2005 г. — 46,1 %, 2006 г. — 22,8 %, 2007 г. — 35,9 % и 2008 г. (данные за январь — август) — 31,5 %, а валовой продукт по физическому объему в эти годы увеличивался в шесть раз меньше: в 2005 г. — на 6,2 %, в 2006 г. — на 6,7 %, в 2007 г. — на 8,1 % и в 2008 г. — на 5,6 %. Столь огромное превышение роста денежных расходов бюджета над движением реального сектора неизбежно порождает высокую инфляцию. За эти четыре года в номинальном выражении консолидированный бюджет вырос в 3,2 раза, а валовой внутренний продукт примерно на 30 %.

Причина роста бюджетных расходов

В чем причина столь большого роста бюджетных расходов в условиях, когда каждый понимает, что этот рост прямо ведет к инфляции? Причина — в необходимости увеличивать социальные расходы за счет государственного бюджета и внебюджетных фондов, и увеличение этих социальных расходов, если у государства есть возможности для этого, является самой неотложной задачей.

Дело в том, что наше государство уже в рыночных условиях сохранило за собой многие функции социалистического государства. Оно взяло на себя выплату пенсий и пособий, дотации на жилье и коммунальные услуги, за использование которых население платит намного ниже рыночной цены, расходы на лечение для подавляющей части населения и др. У государства в рыночных условиях, когда значительную часть прибыли нужно оставлять предприятиям и организациям для их воспроизводства, нет возможности на достойном или даже приемлемом для страны уровне обеспечивать эти расходы, — сумма налогов не обеспечивает этого. Поэтому в России самые низкие в мире пенсии по отношению к заработной плате — только 23 % от заработка при нормативе Международной организации труда как минимум 40–60 % (в развитых странах размер пенсии часто доходит до 80 % заработка). У государства нет средств обеспечить нормальную комфортность жилья и достойный уровень коммунальных услуг, несмотря на всего его старания. В России, как известно, одна из самых худших в мире систем здравоохранения (позорное 140-е место среди стран мира, по оценке Всемирной организации здравоохранения), один из самых высоких в мире коэффициентов смертности, один из самых низкий показателей ожидаемой продолжительности жизни (Россия не входит в первые 100 стран мира по этому показателю), а по мужчинам имеет среднюю продолжительность жизни хуже Индии (130-е место в международном рейтинге), где уровень экономического развития вчетверо ниже, чем в России.

Любое руководство страны не может смириться с этими фактами, знает их и старается увеличить, по возможности, бюджетные расходы, чтобы как-то сгладить, улучшить положение. И это настрой не только руководства, но и законодателей, всего населения, которые требуют и ходят с протянутой рукой к государству — дайте больше денег на пенсии, расширьте список бесплатных лекарств, бесплатных медицинских услуг, не повышайте тарифы за электроэнергию, тепло, воду для населения, заморозьте квартплату. И это все понятно и легко объяснимо. Все дело в неправильном внерыночном устройстве нашей социальной системы, ее прямая и очень сильная зависимость от расходов бюджета. При такой системе вряд ли мы когда-нибудь сможем прийти к нормальной для рынка инфляции. И кризис все это высветил, как мне кажется, опять-таки со всей очевидностью.

Так что второй урок: нам нужно радикально сократить инфляцию, сделать все от нас зависящее для преодоления наступившей стагфляции. Для этого в принципиальном плане нужно продумать, как изменить социальную систему в России для того, чтобы она не стимулировала инфляционный рост.

«Слезть с нефтяной иглы» и провести диверсификацию экономики

Третья слабость России — крайне сильная зависимость социально-экономического развития, государственного бюджета от уровня и динамики цен на нефть и газ или, в более общем случае, от экспортных цен на топливные, сырьевые ресурсы, полуфабрикаты и материалы, составляющие около 85 % российского экспорта. Как уже говорилось, по крайней мере наполовину наш экономический рост был связан в 2003–2008 гг. с повышением цен, прежде всего на нефть и газ. Из среднего прироста валового внутреннего продукта в размере 7 % в эти годы 3,5–4 % прироста приходились на этот фактор. Половине доходов федерального бюджета составляли налоговые и таможенные поступления за экспорт нефти и газа. Таким образом, экспорт стал главной движущей силой социально-экономического развития России в последние годы.

Такая зависимость имеет и обратную сторону, когда цены на нефть и газ перестанут расти или, не дай бог, начнут сокращаться, то экспорт станет, напротив, главным тормозом развития России. И такое время, увы, наступило. Почти все развитые страны, может, за исключением Норвегии и Канады, из общего числа 30 стран выиграли, причем очень сильно, от снижения цен на нефть и газ. А Россия, напротив, сильно проигрывает.

Крылатым является выражение о том, что наша страна «посажена на нефтегазовую иглу». Как освободиться от этой зависимости сродни наркологической или алкогольной? Для этого путь один — диверсификация экономики и экспорта. За десятилетие, прошедшее после кризиса с 1998 г., в России практически ничего не было сделано для реальной диверсификации производства и экспорта. А ведь это был благоприятнейший период десятилетнего экономического и социального подъема, период, когда мы купались в деньгах, в притоке валюты, прежде всего от экспорта.

Неужели нельзя было переориентировать мощнейшие нефтяные компании России на развитие нефтехимии как главной отрасли мировой специализации России в перспективе? Крупнейшие нефтяные компании мира серьезно занимаются нефтехимией, получают от этого многомиллиардные прибыли, а наши компании гонят на экспорт сырую нефть при попустительстве и поощрении со стороны правительства.

Неужели за это время нельзя было создать высокоразвитую индустрию глубокой переработки древесины и гнать на экспорт не малоэффективный и низкооплачиваемый круглый лес — «бревна», — а стать главным мировым поставщиком конечной продукции лесопромышленного комплекса. Ведь на 1 тысячу кубов заготовленной древесины Россия до сих пор производит конечной продукции в 3 раза меньше, чем США и Канада, и в 5 раз меньше, чем Финляндия и Швеция.

Не очень больших средств требовалось бы на то, чтобы значительно поднять еще одну отрасль мировой специализации России — энерго- и электротехническое машиностроение, где у нашей страны есть огромный научный и конструкторский заделы, высококвалифицированные кадры, ценный опыт производства и эксплуатации крупнейших энергоагрегатов, самых высоковольтных линий электропередач, самых мощных и лучших в мире гидротурбин и так далее.

Да и подъем нашей региональной авиации и крупнотоннажных самолетов «карго», которые имеются только в России и на Украине, можно было бы начать на 5-10 лет раньше.

К сожалению, правительство М. Касьянова и М. Фрадкова думали о чем угодно, но только не о будущем развитии народного хозяйства России, его специализации на производстве готовой продукции с высокой добавленной стоимостью и на преимущественном развитии инновационной высокотехнологической наукоемкой продукции.

Современный кризис и вызванное им значительное снижение цен на нефть, газ, сырье и материалы еще раз ткнули нас носом об стену, чтобы мы задумались о диверсификации российской экономики. Так что третий кризисный урок — незамедлительно приступить к разработке стратегических планов реальной диверсификации производства, конкретных путей развития отраслей по глубокой переработке сырья и производству готовой продукции. И если по инновационным отраслям, в том числе по производству регионального самолета, по развитию оффшорного программирования, по активизации прикладных исследований и разработок по нанотехнологиям и другим важнейшим направлениям развития науки и техники определенная работа проводится, и вектор здесь, безусловно, положительный, то по развитию обрабатывающих отраслей, нацеленных на глубокую переработку уникальных природных ресурсов России и производству на этой основе готовой продукции с высокой добавленной стоимостью, — в этом направлении пока почти ничего не сделано.

Всемерно укрепить банковскую систему, провести банкизацию всей страны

Четвертое слабое место всей нашей экономической системы — это банки. Общеизвестна слабость российских банков, которые не способны сколько-нибудь полно финансировать развивающуюся экономику нашей страны. Наша финансовая система, прежде всего банки, не в состоянии изыскать необходимые для развития страны инвестиции, и поэтому до 20 % инвестиций, даже при очень низкой их норме и хроническом недостатке, предприятиям и организациям приходилось занимать у зарубежных инвесторов, с каждым годом увеличивая внешний долг России, который сегодня перевалил за 500 млрд долларов. И одна из главных трудностей кризиса — в необходимости огромных и все возрастающих государственных затрат, связанных с трудностями возврата этого долга. В последние 4 месяца 2008 г. наши предприятия и организации возвратили зарубежным инвесторам 60 млрд долларов, а в 2009 г. предстоит вернуть еще 160 млрд долларов.

В условиях кризиса, снижения спроса на продукцию, невозможности повысить цены и на этом заработать дополнительные деньги, трудности с ликвидностью, — все это не позволяет многим предприятиям и организациям в России вовремя и сполна расплатиться по своим долгам. И они приходят к правительству с протянутой рукой, как пришла металлургическая компания Р. Абрамовича и получила 2,2 млрд долларов (ее общие долги превышают 10 млрд), как пришла Роснефть и получила 4 млрд долл (ее долги превышают 30 млрд долларов), как пришел Газпром и получил свой миллиард (думаю, что это только начало, его долг — более 50 млрд долларов), как пришел ЛУКОЙЛ и получил свои 2 млрд долларов и т. д. и т. п. Внешэкономбанку перечислено 50 млрд долларов, чтобы снабжать этими средствами предприятия и облегчить им выплату долгов.

Была бы российская финансовая система и банки достаточно развитыми, соответствующими уже достигнутому экономическому уровню страны, у нас бы не было этого долга и не было бы таких трудностей.

Проблема слабости российских банков во весь рост с особой остротой ставилась банковским сообществом по крайней мере последние 5 лет. Была разработана программа банкизации страны — программа ускоренного укрепления нашей банковской системы. Но Министерство финансов и Центральный банк во многом поступают вопреки линии на укрепление банковской системы России. В Министерстве финансов, например, были стянуты все хозрасчетные средства бюджетных организаций, которые ранее размещались на счетах коммерческих банков, приумножали их активы, давали дополнительную прибыль, ускоряли рост, обеспечивали кредитную базу. Все это изъяли и сосредоточили в Казначействе, откуда организации, заработавшие эти деньги, их обратно могут получить с трудом через многочисленную систему бюрократических конкурсов и преград. Так что значительная часть этих денег без толку лежит и обесценивается. Центральный банк, не имея смелости и, вероятно, возможностей повлиять на сокращение прироста бюджетных расходов, которые являлись главным источником повышения инфляции, сосредоточился на сжатии ликвидности банков, введя повышенные коэффициенты резервирования, пытаясь ограничить кредитную массу, видя в ней чуть ли ни главный источник инфляции, а не главный источник социально-экономического развития России, как это есть на самом деле.

Центральный банк не очень поддержал программу банкизации страны и мало что сделал, чтобы денежные потоки страны, как это было раньше, проходили в значительной мере через коммерческие банки, а не мимо них. Ведь сейчас объем средств в Казначействе, включая хозрасчетные средства бюджетных организаций, примерно равен всем банковским активам, чего нет ни в одной стране, где банковские активы по крайней мере в 4–5 раз превосходят средства казначейств. К тому же даже бюджетные расходы в значительной мере в рыночных странах идут через банки. Надо когда-то задуматься над тем, что все активы российских банков сопоставимы с активами разорившейся инвестиционной компании «Лейман Браверс» — более 700 млрд долларов. Современный кризис так жестко отразился на российских банках еще и потому, что их ликвидность была на минимальном уровне из-за искусственного сжатия для борьбы с инфляцией в то время, когда на Россию накатилась волна этого кризиса.

Очень важно понять, что без сильной банковской системы не может быть сильной социально-экономической системы страны, и она не может в перспективе успешно развиваться. У нее не будет источников для такого развития.

Отсюда четвертый урок этого кризиса: надо не просто разработать в новых условиях вдохновляющую программу быстрого и всестороннего укрепления банковской системы России, но и начать претворять ее в жизнь.

Не допускать излишний внешнеэкономический долг, базироваться на собственных ресурсах

О нашей пятой слабости уже было упомянуто, это огромный внешний долг предприятий, организаций и банков суммарным объемом около 500 млрд долларов.

О трудностях возврата этого долга уже говорилось. Говорилось и о том, что в России внутри страны нет источников, чтобы впредь не плодить подобные долги, не увеличивать этот долг.

Можно ли было в наших конкретных условиях не иметь столь большого долга? Это бы резко облегчило положение наших предприятий и организаций перед лицом кризиса, не пришлось бы приостанавливать столь огромное количество инвестиционных проектов, если бы в стране были «длинные» деньги, не пришлось бы прибегать к помощи государства для возврата этого долга. Ясно, что возврат долга в условиях укрепляющегося доллара да еще с достаточно высокими процентами обескровливает нашу экономику, затрудняет предприятиям и организациям и для хозяйства в целом выход из кризиса. Поэтому вопрос о том, как не делать такие долги, имеет основополагающее значение.

На наш взгляд, можно было бы обойтись минимальным долгом перед зарубежными инвесторами в том случае, если бы лежащие без дела золотовалютные резервы, хотя бы частично, были использованы для целей инвестиционного финансирования нашего хозяйства. Сегодня в условиях кризиса Центральный банк и Министерство финансов за счет резервных фондов, за счет золотовалютных резервов, за счет бюджетных средств дают финансовые ресурсы банкам, предприятиям и организациям, чтобы они противостояли кризису. А почему раньше нельзя было давать эти деньги в долг, прежде всего государственным организациям — Газпрому, Роснефти, Аэрофлоту, Связьинвесту, Российским железным дорогам, государственным электростанциям, чтобы они не брали бы втридорога долги за рубежом, а брали бы более дешевые долги из огромных государственных резервов? Зарубежные долги обычно берутся под 7–8 % годовых, а государственные резервы, например золотовалютные, размещаются за рубежом в государственных ценных бумагах со средним процентом 3 %. Не лучше ли было какую-то часть этих резервов дать тому же Газпрому под 6 % годовых? Это дешевле для Газпрома и даст дополнительную прибыль государству. Мы бы не имели сейчас таких трудностей с возвратом этих долгов зарубежным инвесторам.

А что было бы, если бы не разразился это кризис? Долг бы предприятий и организаций, в том числе и Газпрома, перед зарубежным инвестором продолжал бы наращиваться. Наши предприятия и организации в массовом порядке продолжали бы перекредитовку при возрастающем общем долге, как это было до сих пор. Долг бы полез до отметки 600 млрд, а потом, возможно, до критических 700 млрд долларов, и на это потребовалось бы всего 2–3 года, вряд ли больше при тех темпах взятия в долг и притоке иностранного капитала, который наблюдался, например, в 2007 г.

А после этого Россия бы столкнулась с действительным финансовым кризисом долгового порядка, как с этим столкнулся Казахстан, где банки, предприятия и организации при попустительстве Центрального банка и правительства, финансируя развернувшийся строительный бум, довольно быстро перешли разумную грань объема зарубежного долга. На фоне эйфории притока денег в Казахстане отрезвляющим стало лишение страны инвестиционного рейтинга, сокращение на одну-две позиции рейтингов банков, компаний, имевших особенно крупные долги, кредиты подорожали, возникли трудности с возвратом долга. Пришлось замораживать стройки, увольнять десятки тысяч рабочих, плодить незавершенное строительство и несколько лет выбираться из этой долговой ямы.

Чтобы не допустить такого положения, нужно извлечь серьезный урок из этого кризиса. Нужно наладить в государстве управление долгом, притом не только управление государственным долгом, но и всем долгом России, включая долги банков, предприятий и организаций. И если есть большие внутренние резервы, не использующиеся эффективно во благо страны, лучше их использовать для своих банков, предприятий и организаций, а не влезать в дорогие высокопроцентные долги перед зарубежными инвесторами.

Часто приходится слышать, что если наши золотовалютные резервы направить на цели социально-экономического развития страны, предоставить их в распоряжение банков, предприятий и организаций, то это породит дополнительную инфляцию. И это правильно при условии, что предоставление этих финансовых ресурсов будет дополнительным к тому, что уже есть в народном хозяйстве. А в данном случае речь идет о замещении привлекаемых от иностранных инвесторов финансовых ресурсов своими ресурсами, и поэтому никакой дополнительной инфляции это, естественно, не вызовет.

Таким образом, пятый извлекаемый из кризиса урок: надо быть очень осторожными с наращиванием зарубежных долгов и при наличии достаточно больших финансовых резервов у своего государства замещать эти зарубежные долги собственными заемными средствами на более выгодных экономических условиях, а значит, и с большим эффектом.

Придерживаться рыночного валютного курса рубля

Теперь о шестом уроке. Одна из слабостей денежно-кредитной системы России заключается в переоценке рубля по отношению к другим валютам, в том числе в долларах.

Существует определенная закономерность в корреляции между уровнем экономического развития страны и соотношением покупательной способности валюты к ее валютному курсу. Паритет покупательной способности той или иной валюты рассчитывается по отношению к доллару США, и отношение паритета покупательной способности к соответствующему валютному курсу США, естественно, принимается за 100 %. Это отношение откладывается на оси ординат, а на оси абсцисс фиксируется значение уровней экономического развития стран, которые оцениваются в виде показателей валового внутреннего продукта на душу населения. В США этот показатель равен 43 тыс. долларов, в Италии — около 30 тыс., в Греции и Португалии — около 20 тыс., в России — 14 тыс., в Китае — 6 тыс., в Индии — 3 тыс. и т. д. По каждой стране определяется по данным Мирового банка отношение паритета покупательной способности к валютному курсу.

Например, современный паритет покупательной способности рубля равен примерно 18, т. е. за один доллар по структуре валового внутреннего продукта можно купить столько же товаров, сколько за 18 рублей. А валютный курс в январе 2009 г. был около 36 рублей. Таким образом, соотношение паритета покупательной способности к валютному курсу составляет около 50 %. А когда доллар котировался 23,5 рубля, этот коэффициент был равен примерно 75 %.

Представим воображаемый график. Если расположить все страны в указанной системе координат, то они достаточно кучно расположатся вдоль линии, которая идет с правого верхнего угла (100 % ППС по США по оси ординат и уровнем экономического развития в 4,5 тыс. долларов по ВВП на душу населения по оси абсцисс по этой стране) в нижний левый угол, к началу системы координат. Наклон этой линии примерно таков: Россия с уровнем экономического развития в 3 раза ниже, чем США, имеет отношение паритета покупательной способности к рыночному курсу в размере около 55 %, а Китай, например, при уровне экономического развития 6 тыс. долларов должен иметь это отношение в 40 %, а Индия при 3 тыс. долларов на душу населения — например, 30 %. Россия на этом воображаемом графике с 75 %-ным показателем в недалеком прошлом (при курсе доллара 23,5 рубля) имела явно переоцененный рубль. Он был переоценен даже в больших размерах, чем был переоценен накануне дефолта 1998 г. Тогда 1 доллар стоил 6 рублей 20 копеек, и до 2008 г. курс доллара при 23,5 рубля за доллар вырос в 3,8 раза (при курсе 36 рублей за доллар рост составил 5,8 раза), а индекс инфляции за это время увеличился примерно в 7 раз.

Правда, за это время Россия по оси абсцисс серьезно сдвинулась навстречу США. Ее валовой внутренний продукт на душу населения в сопоставимых ценах увеличился по крайней мере в два раза. И таким образом, примерно с 40 %-ного соотношения между паритетом покупательной способности и валютным курсом Россия перешла к 55 %-ному соотношению, т. е. сдвинулась в 1,3 раза. С учетом этого фактора видно, что переоценка курса рубля в сравнении с курсом до дефолта 1998 г. была не в 1,8 раза, как могло показаться при сравнении увеличения цен в 7 раз, а курса в 3,8 раза, а только в 1,4 раза. Как бы закономерный курс рубля и доллара должен быть, по-видимому, в размере 30–35 рублей.

Понятно, что эта переоценка рубля объяснима огромным притоком валютных ресурсов в нашу страну при попытке сдерживать рублевую массу для борьбы с инфляцией, и из-за этого, несмотря на инфляцию по 10–15 % в год, курс рубля по отношению к другим валютам, прежде всего к доллару, систематически укреплялся.

В отличие от России, Китай проводит прямо противоположную политику, поддерживая всеми способами слабый юань. Паритет покупательной способности доллара и юаня, по-видимому, составляет 1 доллар равен 2 юаням. А курс юаня в Китае Центральный банк страны устанавливает на уровне около 7 юаней за доллар. Так что паритет покупательной способности по отношению к валютному курсу юаня составляет около 28 %, а должен составлять 40 %. То есть юань недооценен, и эта недооценка юаня увеличивает прибыльность и эффективность китайского экспорта и, напротив, ставит экономический заслон импорту в Китай. В Китай, например, невыгодно ввозить иностранные автомашины. В пересчете по курсу юаня они будут стоить слишком дорого и будут недоступны китайцам. Поэтому зарубежные компании не пытаются экспортировать свои машины в Китай и не ограничиваются созданием там отверточной сборки своих машин из собственных деталей. Все это крайне невыгодно при таком курсе. Они вкладывают миллиарды и миллиарды долларов для развития в Китае крупномасштабного производства своих автомобилей при максимальном использовании китайских материалов, прежде всего металла и деталей, изготовленных в Китае, для производства автомобилей и их всемерного удешевления при подсчете в юанях.

Из-за серьезной переоценки рубля нам пришлось при снижении цен на нефть и сокращении притока валютной выручки в страну пойти на значительное ослабление рубля по отношению к доллару, евро, йене. Такое ослабление вызвало тенденцию долларизации страны, частичному отказу от рубля из-за его обесценивания в расчетах и к другим нежелательным явлениям. За последние 4 месяца кризиса население приобрело 70 млрд долларов, и уже ¹/₄ вкладов в наши банки стали валютными. К тому же если пытаться сдерживать такое обесценивание рубля, то придется затратить большие суммы золотовалютных резервов, что наблюдалось в последние месяцы, когда на глазах таяли золотовалютные резервы страны, «усыхая» по 40–50 млрд долларов в месяц и с 597 млрд долларов в сентябре 2008 г. дойдя до 386 млрд долларов в январе 2009 г.

Центральный банк пытался сделать уменьшение валютного курса рубля более плавным. Так что эта слабость переоценки рубля обходится нам отнюдь недешево и к тому же может привести к нежелательным социальным явлениям. Отсюда вывод и урок: в кризисе надо по возможности придерживаться тенденции рынка. Опасно переоценивать свою валюту. Это снижает конкурентоспособность страны, уменьшает прибыльность и стимулы для экспорта, особенно для экспорта готовой и инновационной продукции. Урок — надо постепенно, осторожно привести рубль к рыночному валютному курсу и не допускать в перспективе сильных перекосов.

Поднять качество государственного регулирования

И последнее, связанное с несовершенством государственного регулирования финансово-экономических отношений.

Это несовершенство государственного регулирования касается как мировой финансово-экономической системы в целом, так и государственного регулирования в отдельных странах, в том числе и в России.

В той или иной форме кризисные явления, по-видимому, неизбежны в нашем сложном мире. Но все согласны с тем, что столь глубокий глобальный финансовый кризис, переросший в кризис экономический и социальный, в рецессию общественного производства во многих странах, можно было бы частично предотвратить или, во всяком случае, намного смягчить при более эффективном международном и государственном регулировании финансовой системы. Уже ипотечный кризис, поразивший США, Великобританию и ряд других стран, который стал спусковым механизмом глобального финансового кризиса, был связан с недостаточно жестким законодательством об обеспечении ипотеки, во многом бесконтрольным обращением различных ценных бумаг на основе закладных, с непрозрачностью этого финансового рынка, ослаблением требований к заемщикам, отсутствием обязательных процедур оценки и предотвращения рисков и др.

Последовавший за этим развал межбанковского рынка и кризис ликвидности также во многом были связаны с недостатками регулирования межбанковского рынка и с отсутствием обязательных процедур оценки риска необоснованного снижения ликвидности и осуществления обязательных мер по предотвращению или смягчению этого.

Глобальный кризис финансового рынка в значительной мере базировался на отрыве формирования и движения финансовых инструментов от породивших их потоков реального движения товаров и услуг. Торговля нефтяными фьючерсами, например, по масштабам намного превысила реальную продажу нефти и превратилась как бы в самодовлеющую финансовую операцию. Широкое распространение в финансовом мире получили так называемые производные ценные бумаги — деревативы, объем которых рос по экспоненте вне связи с развитием общественного производства. При объеме мирового валового внутреннего продукта в размере около 60 трлн долларов сумма всех ценных бумаг, прежде всего деревативов, превысила 500 трлн долларов. Возникли «финансовые пузыри», во многом фиктивные, часть биржевого оборота оказалась спекулятивной, никак не связанной с показателями работы тех компаний, акции которых котируются на рынке.

Показатели компании могут улучшаться, прибыльность ее растет, а акции безосновательно сокращаются из-за тех или иных спекулятивных операций. Рыночная капитализация одних компаний оказывается преувеличенной, надутой и в период заминки на финансовых рынках она сдувается в разы, хотя с самой компанией ничего не происходит. И наоборот, по другим компаниям цена акций явно недооценивается, а иногда оказываются ниже даже стоимости имущества этой компании, на которую есть платежеспособный спрос.

Эти производные финансовые инструменты практически бесконтрольны, нетранспарентны и регулируются крайне слабо. Особенно широкое распространение все это получило в крупных финансовых центрах, прежде всего в Нью-Йорке и Лондоне, где острота финансового кризиса оказалась наивысшей.

Вместе с тем финансовый рынок развитых стран существует многие десятилетия, прошел через целую гряду экономических и финансовых кризисов. Его регулирование все время совершенствовалось и видоизменялось, причем наиболее коренные изменения вносились именно в кризисные периоды, как это было в США в период Великой депрессии 1929–1933 гг. Именно тогда были заложены основы современной финансовой системы США. Но с того времени масштаб экономики и финансов увеличился во много раз. Появились новые финансовые инструменты, развились тенденции глобализации финансовых рынков, а основы государственного регулирования остались прежними, прежде всего в США.

Да и в целом в мире основы регулирования международных финансов были введены Бреттон-Вудским соглашением 1944 г., когда были сформированы Международный валютный фонд и Мировой банк реконструкции и развития. В то время финансово-экономические системы отдельных стран были относительно обособленными, их взаимосвязь не была столь тесной, как сейчас, и созданные международные финансовые организации использовали выделенные им разными странами средства для оказания той или иной финансовой помощи отдельным странам. Никакой речи о регулировании мировых финансовых рынков, переливе капиталов, стихийно складывающихся соотношений валютных курсов не было. Все это появилось позже, когда в валютном регулировании произошел отказ от «золотого стандарта», сформировались транснациональные инвестиционные компании, банковские концерны, массовый и глобальный характер принял перелив капитала, стали возникать локальные финансово-экономические объединения целых групп и стран, которые внутри себя тоже стали регулировать финансово-экономическую деятельность. Характерный пример — Европейское экономическое сообщество с последующим переходом многих стран этого сообщества к единой валюте евро, соблюдением единых финансовых требований к дефициту бюджета, уровню инфляции и т. д.

Все это породило большую неустойчивость финансовой системы, высокие риски на отдельных участках, и в конце концов стали возникать, казалось бы на пустом месте, вроде бы на надежных рынках острые финансовые кризисы, как, например, финансовый кризис в Юго-Восточной Азии, волны которого разошлись по многим странам (лето 1997 г.). Но тогда этот острейший финансовый кризис в одной части света не перерос в глобальный кризис. Уровень глобализации, по-видимому, в то время для этого был недостаточен.

А вот десять лет спустя вроде бы локальный финансовый кризис США, связанный прежде всего с ипотекой, быстро перерос в глобальный мировой кризис. Это первый такого рода кризис, который поставил под сомнение эффективность мировой финансовой системы, показал слабость международного финансового регулирования, необходимость пересмотра архитектуры мировых финансов, необходимость более действенного контроля со стороны государств и международных финансовых организаций за движением денежных средств и, прежде всего, за межстрановым переливом капитала.

Как и когда будут решаться эти и другие назревшие мировые финансовые проблемы — покажет время. Все сказанное прямо затрагивает и Россию, которая все больше включается в глобальную финансово-экономическую систему.

Финансово-экономическое переустройство мира

Современный финансово-экономический кризис, пожалуй, впервые во весь рост высветил проблему несовершенства мировой финансовой системы, включая несовершенство национальных финансовых систем в отдельных странах.

Совершенствование ипотечной системы

Если задаться вопросом, как возник ипотечный кризис в США, ответ будет однозначный — он возник из-за недостатков в ипотечной системе, излишне либерального ее характера, отсутствия открытости, контроля, пренебрежения рисками ипотечного кредитования, ненадлежащего надзора за ипотечными банками, отсутствия резервирования под риски и т. п. Этот кризис не возник бы, если бы был закон, по которому для всех, кто хочет покупать квартиры по ипотеке, требуется, например, вложить 20 % своих средств, и только после этого будет рассматриваться возможность предоставления ипотечного кредита. Между тем реально ипотечный кредит в США выдавался при внесении только 5 % средств на покупку жилья со стороны будущего владельца. Притом в отдельных случаях кредит давался даже без этого первоначального взноса.

Условием предоставления кредита должно быть наличие у клиента постоянного дохода, достаточного для регулярного погашения ипотечного кредита, налога, страховки, коммунальных платежей за приобретенное жилье. Банки подчас пренебрегали этим и давали ипотечный кредит только под залог самого жилья, что, конечно, недостаточно и рискованно. Всякое предоставление кредита на длительный срок является риском, поскольку цена покупаемого жилья может, например, снизиться на 3050 % и кредит станет необеспеченным. Поэтому еще одним условием предоставления таких кредитов могло бы быть обязательное резервирование средств ипотечного банка, выдающего кредиты на покрытие риска. Очень важно также установить порядок формирования на основе ипотечного кредита закладных, их возможного залога, выпуска на их основе ипотечных векселей и сертификатов. В законе должны быть прописаны прозрачность всех последующих шагов по развитию ипотечных ценных бумаг и, самое главное, необходимость их жесткой привязки к реальным объемам ипотеки, недопустимости здесь возникновения «финансового пузыря». Если бы эти правила соблюдались, ипотечный кризис был бы маловероятен. Целесообразно поэтому во всех странах сделать вывод и внести существенные коррективы в ипотечное законодательство, ужесточая его условия и делая невозможным возникновение подобных кризисов.

Система мер по предотвращению обвала фондового рынка

Сказанное относится не только к ипотечному кредитованию. Серьезные негативные последствия для кризиса имел у нас обвал фондовых рынков России. Средняя цена акций, например, сократилась почти в 5 раз со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями и для владельцев акций — акционеров, и для самой акционерной компании. Можно было бы продумать систему мер, предотвращающую быстрый конъюнктурный обвал фондового рынка, происходящий порой из-за какого-то слуха, негативной вести и т. д. Такие обвалы фондового рынка бывают, если акционеры единовременно продают большие пакеты акций. Можно ограничить размер единовременно покупаемых или продаваемых акций с тем, чтобы не разрушать рынок, придав этим процессам определенную постепенность.

Приведу аналогию. Если, например, предприниматели вложили деньги и создали совместное предприятие, которое начало успешно работать, они, естественно, подписали об этом совместный договор, в котором обычно весьма детально прописана процедура, как один владелец может выйти из бизнеса. Он не может сразу единовременно забрать свои деньги, потому что его деньги находятся в обороте. И поэтому в договоре прописывается процедура, длительность этапов возврата средств бывшего владельца, если он хочет выйти из бизнеса. Что-то подобное можно было бы сделать и применительно к торговле акциями. Более жесткими могли бы быть требования и по размещению корпоративных облигаций с резервированием средств, позволяющие в кризисные периоды расплачиваться по ним. Особый вопрос о регулировании производных ценных бумаг — деривативов, многие из которых фактически являются безнадзорными. Национальное финансовое законодательство, в зависимости от распространенности в той или иной стране деривативов, могло бы установить определенный порядок их выпуска, обращения, транспарентности при контроле и надзоре над этим классом ценных бумаг.

Подобные ценные бумаги обычно отрываются от объекта, который они по идее должны представлять, и начинают жить своей жизнью, размножаться, продаваться и покупаться, служить объектом для спекулятивных операций. Тем самым они теряют свое первоначальное назначение, свою привязку к тому объекту или условиям, которые эта бумага представляет. В частности, речь идет о фьючерсах, которые должны быть более жестко привязаны к размерам, например, торгуемого товара, его цене и т. д. Еще труднее совладать со всякого рода страховыми ценными бумагами, объем которых в разы превышает объем реальной суммы, которая страхуется. Вряд ли удастся принять общее для разных стран законодательство по этим вопросам, поскольку финансовые рынки разных стран имеют свою специфику. И вряд ли крупнейшие финансовые центры — Нью-Йорк, Лондон, Франкфурт, например — согласятся на какой-то надстрановый контроль, на жесткое соблюдение международных финансовых законов. Легче, на мой взгляд, и реалистичнее оставить конкретным странам возможность ужесточения своего финансового законодательства, в том числе и применительно к переливу зарубежного капитала в эту страну.

Волатильность валютных курсов

Особый вопрос о волатильности валютных курсов, которые резко улучшают или ухудшают за достаточно короткий период условия для бизнеса целых стран и отраслей. Несколько лет назад, например, один евро стоил 0,9 доллара. Потом курс доллара начал ослабевать, и евро стал стоить 1,6 доллара. Прошло всего несколько месяцев с середины 2008 г., и курс доллара окреп и дошел до 1,25– 1,30 доллара за евро. Раньше за фунт стерлингов давали 2 доллара, а в феврале 2009 г. только 1,5. Такие перемены коренным образом меняют рентабельность и эффективность экспорта, импорта, вносят сумятицу в оценку эффективности инвестиций, инноваций, международные экономические отношения и т. д.

При этом огромные колебания валютных курсов не имеют под собой каких-то фундаментальных оснований: например, при таких колебаниях курса евро и доллара экономика Америки и Европы по темпам экономического роста почти не отличалась, по инфляции тоже. Так что сравнительные экономические потенциалы, показатели эффективности, прибыльности и многие другие не давали никакого основания к таким радикальным изменениям в соотношении валютных курсов. Эти изменения носили конъюнктурный, рыночный характер. И эти колебания делают неопределенным и непредсказуемым будущее развития крупнейших компаний, рентабельность которых, рыночная капитализация, доля рынка — все это отходит на второй план, если, например, в полтора раза меняется соотношение евро и доллара.

В старые времена, когда валюты базировались на золотом стандарте, таких проблем с валютными курсами, как сейчас, конечно, не было. А сейчас нет твердой фундаментальной основы, которая бы как-то закономерно определяла соотношение этих валют. Можно ли достичь здесь какого-либо компромисса на основе исследования паритетов покупательной способности, установить какие-то предсказуемые коридоры движения этих валют и их соотношения и т. д.? Сомневаюсь, что страны мира пойдут столь далеко в международном регулировании. Но то, что вопрос назрел и перезрел, — никаких сомнений нет. Не случайно вносится предложение о создании новой единой международной конвертируемой валюты.

Международный контроль за финансовой ситуацией в мире

Если говорить о международных финансах, то Брет-тон-Вудские соглашения 1944 г., организованные Международный валютный фонд и Мировой банк реконструкции и развития — все эти и другие международные организации не наделены какими-то надзорными или распорядительными функциями. Они призваны оказывать помощь отдельным странам в решении макроэкономических задач, — например, с помощью займов Международного валютного фонда, или тех или иных микроэкономических задач, важных для страны, которые решаются с помощью средств Международного банка реконструкции и развития.

В отличие от такого порядка вещей Всемирная торговая организация, например, является фактически надзорной организацией, следящей за соблюдением установленных и принятых членами ВТО единых условий торговли, соблюдения Закона об охране интеллектуальной собственности и т. д. ВТО накладывает штрафы, проводит судебные разбирательства в случае конфликта сторон и регулирует эти конфликты. Ничего подобного ВТО в финансовой области регулирования, к сожалению, нет. И вот эта безнадзорность, нетранспарентность, широкая либерализация без жестких правил приводят к финансовым кризисам, которые по мере развития тенденций глобализации становятся всеобщими, более глубокими и острыми и подчас мало зависящими от усилий той или иной страны, так как кризис импортируется в эту страну через взаимодействие национальных финансовых институтов с движением мирового капитала, валютных курсов, международных рынков акций, облигаций и т. д.

Как только разразился глобальный финансовый кризис, назрела острая необходимость координации усилий разных стран по его смягчению и предотвращению подобных глобальных кризисов в будущем. Впервые было принято решение обсудить эту мировую проблему не внутри семи развитых стран мира или восьми стран, с привлечением России, как это всегда делалось до сих пор, а создать более широкое мировое представительство стран, включив в него крупнейшие развивающиеся страны — Китай, Индию, Бразилию и другие, — всего 22 страны, которые на уровне глав государств обсудили сложившееся положение, констатировали несовершенство финансово-экономической организации мирового хозяйства и договорились о выработке общих мер по совершенствованию, прежде всего, мировой финансовой системы.

Министрами финансов этих стран с привлечением экспертов проводится разработка таких мероприятий, которые намечено обсудить на новой встрече в апреле 2009 г. По мнению большинства специалистов, вряд ли можно ожидать кардинальных изменений на международном уровне, например решения, аналогичного Бреттон-Вудским соглашениям. Не ожидают и создания каких-то новых международных финансовых органов наподобие ВТО в торговле. Большинство ожидают половинчатых мер, в том числе возможного наделения Международного валютного фонда определенными надзорными функциями, установление общих требований транспарентности движения мирового капитала. Более радикальными, на мой взгляд, могут быть поправки в национальные финансовые законодательства, ограждающие страну от излишне негативных воздействий притока и оттока капитала из зарубежных стран, более жесткого регулирования ипотеки, фьючерсов и других производных инструментов.

Сам факт включения в число ведущих мировых держав, где принимаются кардинальные международные общеэкономические и общефинансовые решения, крупнейших развивающихся стран, и прежде всего Китая, Индии и Бразилии, является крупным прорывом в регулировании мировой экономики, признанием того, что сейчас нельзя рассматривать мирохозяйственные проблемы в рамках только семи развитых стран, так как подчас представители России на обсуждение таких экономических вопросов не приглашались. Это признание того, что экономический и финансовый мир становится многополярным и от Китая и Индии, двух стран, где сосредоточена треть всего человечества, очень многое зависит.

Думаю, что со временем формат рассмотрения финансово-экономических проблем развития мира станет регулярным и постепенно придет осознание необходимости глубоких, может быть, даже коренных перемен в регулировании финансовых инструментов, перелива международного капитала, регулирования деятельности транснациональных финансовых корпораций и банков, взаимозависимого движения валютных курсов и др.

Перераспределение финансовых потоков c Запада на Восток

Западные мировые финансовые центры, осуществлявшие в прошлом мировой финансовый диктат, вынуждены будут значительно его ослабить, в ближайшей перспективе ускорится перераспределение финансовых потоков c Запада на Восток. Восток уже поставил под вопрос гегемонию Запада в финансовых делах. Среди новых мощных финансовых игроков PwC называет суверенные фонды, банки Китая и стран Персидского залива. Они ожидают усиления инвестиционной активности Китая по всему миру. В первую очередь Китай будет вкладывать средства в проекты по добыче природных ресурсов.

Отвлекаясь от доклада PwC, в связи с этим хочется добавить, что у России есть серьезные шансы привлечь финансовые ресурсы Китая для освоения природных богатств, прежде всего Сибири и Дальнего Востока. В частности, на эти средства можно было бы начать ускоренное освоение Восточно-Сибирской нефтегазовой провинции, требующее многие десятки, а скорее всего, даже сотни миллиардов долларов. Важно только, чтобы это освоение осуществлялось трудом россиян, без привлечения скольконибудь значительного контингента китайских рабочих. Можно будет создать там привилегированные социально-экономические условия для людей и привлечь порядка полумиллиона человек из относительно перенаселенной европейской части страны. Напомним, что при освоении Западно-Сибирского нефтегазового комплекса из европейской части страны было привлечено полтора миллиона человек, не считая широкого распространения вахтового метода работ с систематическими поездками сотен тысяч людей из европейской части в Западную Сибирь. Китайские ресурсы могут потребоваться и для крупномасштабного освоения одного из крупнейших в мире меднорудных месторождений — Удакана. Также китайские долгосрочные кредиты и другие формы финансирования могли бы быть использованы для создания самой крупной в мире базы по глубокой переработке древесины с созданием десятков лесопромышленных комплексов на Оби, Лене, их притоках и, особенно, на Енисее и Ангаре. С Китаем также может быть организован крупнейший в мире высоковольтный энергомост на постоянном токе с новой технологией и минимальными потерями электроэнергии в сети.

Усиление контроля банковской деятельности со стороны государства

PwC прогнозирует значительное усиление контроля банковской деятельности со стороны государства. По их прогнозам, банкам придется умерить аппетиты, активность и масштаб банковской системы уменьшатся. Они прогнозируют, что в наиболее выгодном положении окажутся государственные банки или банки под контролем государственных холдингов.

Антикризисные меры истощат бюджеты, увеличат дефицит и потребуют расширения источников налоговых поступлений. Интересна мысль, проводимая в докладе, о том, что государственный сектор, куда направлена наибольшая часть государственных средств, восстановится одним из первых, и поэтому он может выступить источником для восстановления налоговой составляющей государственного бюджета.

Прогноз форума ВЭФ о развитии мировой финансовой системы

Организация Всемирного экономического форума (ВЭФ), которая организует ежегодные знаменитые форумы в Давосе (Швейцария), подготовила отчет о будущем развитии мировой финансовой системы. Они считают, что в отличие от предшествующего периода мир сейчас вступил в полосу замедленного экономического роста. Они проработали четыре возможных сценария, по которым может развиваться финансовая система мира.

Первый сценарий назван «Финансовый регионализм». В этом сценарии крупные развивающиеся страны станут придерживаться политики самоизоляции от развитых стран и при ускоренном развитии начнут стремительно догонять США и Европу. Доллар и евро при этом утратят свой статус как единственных резервных валют. Начнет формироваться новый блок, лидером которого станет Китай.

Второй сценарий — «Изолированный протекционизм» — исходит из затяжки кризиса и глубокой после-кризисной депрессии, когда страны мира, в том числе западные, будут стараться отмежеваться друг от друга и сосредоточиться на собственных интересах. Евросоюз в этом сценарии будет терять свою значимость как объединяющее начало разных стран и может даже распасться.

Третий вариант под названием «Восстановленный централизм» предполагает, что западные экономики сохранят лидерство, в то время как темпы роста развивающихся стран, в том числе Китая, Индии, России, серьезно замедлятся. В этом случае западные страны могут пойти на создание наднационального финансового регулирующего органа, чтобы через него проводить свои интересы в отношении всего мира.

И последний, пожалуй, самый оптимистический сценарий «Сбалансированная многосторонность». В этом сценарии США и развитые страны замедлят развитие, в то время как развивающийся мир сохранит высокие темпы роста. И те и другие в этом случае будут заинтересованы в сотрудничестве и интеграции. Может быть сформирован глобальный регулятор экономики и финансов в обновленной финансовой архитектуре мира. В этом случае возрастет роль стран БРИК.

Нынешний финансово-экономический кризис в отличие от многих предшествующих кризисов заставил всерьез задуматься о догмах современной экономической теории, которых многие придерживаются. Одна из главных догм, получившая чуть ли не всеобщее распространение, связана с так называемой теорией эффективных рынков. Грубо говоря, смысл ее заключается в том, что рынок сам все исправит, не надо ему мешать. И хотя этой догме противоречат многочисленные факты провала рынка, но их опять-таки пытаются объяснить с рыночных позиций. О том, насколько серьезно переосмысливание происходящего, свидетельствует горькое признание гуру современных финансов, бывшего легендарного главы Федеральной резервной системы США Алана Гринспена: «Я переоценил способность рынков к саморегулированию». Это он сказал, прежде всего, применительно к ипотечному рынку, который Федеральная система и финансовые власти США попросту упустили, вызвав его провал, который так дорого обошелся и США, и всему миру.

Среднесрочные социально-экономические задачи развития России

В предыдущей главе мы попытались проанализировать уроки современного финансово-экономического кризиса для России и наметить задачи, которые надо решать. Наиболее кардинальные задачи по коренной модернизации экономики России, диверсификации экономики и экспорта, подъема уровня экономического развития и всей социальной сферы до показателей развитых или даже самых развитых стран, — эти кардинальные задачи, конечно, нельзя решить в среднесрочной перспективе, но заложить основы для их решения, начать здесь движение вперед с четко обозначенным вектором и серьезно продвинуться по этому пути можно и нужно. Многие другие задачи, сформулированные при рассмотрении уроков современного кризиса, на наш взгляд, должны быть решены в относительно короткий срок, например за 5–7 лет.

Техническое оснащение народного хозяйства

Во-первых, за 5–7 лет можно было бы осуществить техническое обновление народного хозяйства страны. Речь идет, прежде всего, о замене безнадежно устаревшего парка машин и оборудования со средним сроком службы 18 лет на современные системы машин и оборудования, реализующих самые совершенные технологии, по большинству отраслей производства и в сфере услуг. Для этого нужны эшелонированные инвестиции и повышенная в связи с этим норма инвестиций. В настоящее время, как известно, норма инвестиций (их доля в ВВП в России) составляет около 20 %, что совершенно недостаточно для массового обновления устаревшей техники, перестройки структуры хозяйства и развития современной инфраструктуры. Даже у развитых стран средняя норма инвестиций составляет 21 % при средних темпах их развития 2–3 % в год. У развивающихся стран эта норма составляет 35 %, а среднегодовой прирост — 5–5,5 %.

На первом этапе в течение 3–5 лет норму инвестиций в России следовало бы повысить до 30 %, т. е. до уровня Казахстана, а затем до 35 %.

Действия для увеличения нормы инвестиций

Действовать вначале здесь предлагается по трем направлениям:

а) снизить налоги для предприятий и организаций, например, на полтора триллиона рублей при установлении правила, что эти средства не будут облагаться налогом, если они направляются на инвестиции, и, напротив, будут облагаться налогом, если они будут направлены на другие цели;

б) увеличить инвестиционную составляющую консолидированного государственного бюджета примерно на триллион рублей за счет сокращения текущих затрат, направив эти деньги преимущественно на инфраструктуру и на техническое перевооружение бюджетных организаций;

в) на заемной основе использовать до половины золотовалютных резервов страны, оставшихся после кризиса, в виде инвестиционных кредитов, проводимых через коммерческие банки для предприятий и организаций с тем, чтобы на эти средства они бы обновили свою техническую базу. На эти цели может быть направлено еще около полутора триллионов рублей. Всего, таким образом, инвестиции в основной капитал смогут быть увеличены на 4 трлн рублей в дополнение к имеющимся примерно 8 трлн. Так что, норма инвестиций (их доля в ВВП) повысится с 20 до 30 %. В дальнейшем применительно к нынешнему объему валового внутреннего продукта потребуется еще изыскать 2 трлн рублей с тем, чтобы норма инвестиций в России достигла 35 %. Это обеспечит долговременный темп прироста ВВП на обновленной технической базе и диверсификацию производства при развитии современной инфраструктуры по 6 % в среднем в год за счет собственных источников и факторов.

Если же международная конъюнктура будет складываться для нас благоприятно и цены на экспортную продукцию России будут расти, а с ними будут расти и наши валютные возможности, то можно будет быстрее осуществить модернизацию хозяйства и развитие инфраструктуры, — это в первую очередь, и только после этого имеющиеся дополнительные средства можно направить на экономическое ускорение развития страны.

Формирование фондов «длинных» денег

Для того чтобы эта линия на непрерывную модернизацию, техническое обновление, развитие современной инфраструктуры продолжалась, неотложной задачей является формирование в стране рыночных фондов «длинных» денег, т. е. рыночной инфраструктуры инвестиций. Для этого надо незамедлительно, используя опыт Казахстана, перейти на накопительные пенсии и за 10 лет создать накопительный пенсионный фонд в размере не менее 200 млрд долларов, что позволит до половины этого фонда использовать на инвестиционные цели.

Развитие страховых компаний

Также незамедлительно надо заняться всемерным развитием страховых компаний, принимая один закон за другим об обязательном страховании всех источников повышенной опасности, как это принято в развитом мире, и создав льготные условия для всемерного привлечения средств населения к страхованию жизни. В предстоящие годы надо организовать страховой бум и увеличить активы страховых компаний, — ныне около одного триллиона рублей за 3–4 года в 4–5 раз, а за 6–7 лет примерно в 10 раз. До трети этих средств можно будет также заимствовать на инвестиционные цели.

Привлечение средств населения в паевые фонды

После преодоления кризиса можно надеяться на относительно быстрый рост фондового рынка и рынка других ценных бумаг в России, в связи с чем при помощи государства можно будет организовать массовое привлечение средств населения в паевые фонды. С 0,5 трлн рублей после кризиса эти паевые фонды за 5 лет могли бы подняться по крайней мере в 10 раз. Две трети этих фондов можно было бы заимствовать также на инвестиционные цели.

Развитие банковской системы

Наконец, надо всемерно развивать банковскую систему в соответствии с имеющейся программой банкизации страны Ассоциации российских банков. Чтобы поднять отстающий от других стран банковский сектор России, нужно через банки пропускать денежные потоки, сняв с Казначейства, например, заботы о хозрасчетных средствах бюджетных организаций и передав их банкам, проводить через банки ряд операций по расходованию бюджетных средств и др. Надо видоизменить банковское законодательство таким образом, чтобы людям было выгодно вкладывать деньги в банки на длительный срок, например на 3–5 лет, без права — за исключением чрезвычайных обстоятельств — забирать досрочно эти средства. Тогда доля «длинных» денег в банках сможет быть повышена, например, с 5 % в настоящее время до 15–20 %, а это, по современным меркам, около 5 трлн рублей, которые могут стать базой инвестиционных кредитов.

Таким образом, постепенно из года в год по мере накопления «длинных» денег Россия будет иметь источник собственных крупных инвестиций. Приход «длинных» денег в финансовую систему, на фондовый рынок, рынок облигаций, других ценных бумаг, в банковскую сферу намного повысит устойчивость нашей финансовой системы.

Заинтересованность предприятий и организаций в конечных результатах деятельности

Для того чтобы финансовая система эффективно работала, нужно, чтобы у коммерческих предприятий и организаций была сильная заинтересованность в конечных результатах деятельности, чтобы собственники этих предприятий и организаций, если они плохо работают, теряли бы свою собственность, другие, которые хорошо работают, напротив, увеличивали бы собственный капитал. Самое плохое в этом случае — безразличие, которым часто отличаются государственные чиновники, стоящие во главе государственных предприятий, организаций, занятых коммерцией. Таких предприятий в России довольно много на всех уровнях — и Газпром, и Аэрофлот, и Роснефть, и Связьинвест, Российские железные дороги, гидростанции и другие энергетические объекты, Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк и многие другие, которые работают крайне неэффективно, в значительной мере опираясь на привлечение огромных иностранных средств, которые беспредельно увеличивают их внешнеэкономический долг и вынуждают государство расплачиваться за их неэффективную работу, как это происходит в период кризиса, и будет происходить еще не раз.

По примеру федеральной власти, концентрирующей вокруг себя крупные государственные коммерческие организации, региональные и местные власти концентрируют вокруг себя коммерческие предприятия и организации, соответственно, регионального и местного значения. Больше трети этих организаций в период подъема и процветания нашей страны, как известно, работают в убыток.

Освобождение государства от пут коммерческой собственности

В период кризиса все государства вынуждены спасать системообразующие компании от банкротства, в том числе за счет приобретения их контрольного пакета или определенной доли собственности. В послекризисный период государству предстоит постепенно освободиться от пут коммерческой собственности, ибо коммерция, зарабатывание прибыли не является государственной функцией, и государство, занимаясь не своим делом, здесь проявляет себя как плохой хозяин.

Речь, естественно, не идет об освобождении государства от владения значительной частью собственности, которая предназначена для выполнения государственных функций и должна быть в руках государства. В руках государства должна быть собственность, обеспечивающая безопасность страны и населения, в том числе и стратегически важные оборонные предприятия. Проблема безопасности требует, по-видимому, сосредоточения, во всяком случае в обозримый период, в руках государства и атомной промышленности, включая атомные электростанции. Общероссийские инфраструктурные объекты, такие как магистральная сеть автомобильных дорог, железных дорог, единая система трубопроводов, основные линии связи, высоковольтные линии электропередач, взлетные полосы на аэродромах и др. — все это, конечно, должно остаться в государственных руках. Государству нужны и свои банки, выполняющие государственные функции. Речь идет о Сельхозбанке для оказания помощи сельскому хозяйству, об Эксимбанке, по примеру США и других стран, который занимается финансовой поддержкой продвижения товаров страны на зарубежные рынки и др. Естественно, в руках государства должны быть основные социальные объекты в связи с огромной социальной функцией государства. Речь идет о здравоохранении, образовании, культуре.

И все эти государственные объекты отнюдь не должны конкурировать с частным бизнесом, с коммерческими предприятиями. Они заняты своим общегосударственным делом, которое не под силу пока частному бизнесу, во всяком случае в России.

Но все остальное должно быть приватизировано через рынок так, как это пытались сделать при реформировании электроэнергетики. Также надо реформировать РЖД,

Газпром, Роснефть, Связьинвест. В настоящее время в России примерно 40 % ВВП составляют бюджетные организации, финансируемые из консолидированного бюджета и внебюджетных государственных фондов (Пенсионного, Фонда социального страхования и др.). Но, кроме того, минимум еще 20 % собственности находится в руках государственных корпораций, объединений, предприятий, организаций, и доля эта растет в связи с агрессивной экспансией «Ростехнологий», которые отнюдь не собираются заниматься государственными функциями, а нацелены на зарабатывание прибыли. Поэтому на долю частного бизнеса в России остается не более 40 % экономики, что совершенно недопустимо в рыночной стране.

Долю частного бизнеса следовало бы поднять до 70 %, приватизировав коммерческие предприятия государства и в 1,5 раза сократив долю бюджета в ВВП.

Сокращение государственного бюджета, переход к новой структуре заработной платы

Сокращение бюджета может быть проведено, прежде всего, за счет освобождения бюджета от части социальных расходов — пенсий, жилищно-коммунальных расходов и частично расходов на здравоохранение и образование, которые можно оплачивать, по примеру многих других рыночных стран, из заработной платы и доходов граждан, которые должны быть соответственно повышены.

В ходе социальных реформ, проведение которых мы фактически прекратили, можно было бы повысить заработную плату трудящимся на 15 % и одновременно с этим ввести 10 %-ные отчисления от зарплаты на накопительные пенсии. Через какое-то время можно было бы повысить заработную плату еще, например, на 20–25 % (этот процент надо подсчитать) и перейти на рыночные расценки квартирной платы и коммунальных услуг, полностью возмещающие соответствующие затраты. Затем можно ввести, например, 6 %-ные отчисления от заработной платы на страховку по здравоохранению, имея в виду, что такую же часть будет уплачивать предприятие, для чего поднять зарплату еще на 10 %.

Кстати, рано или поздно нам придется перейти к нормальному налогу на недвижимость, земельные участки граждан в размере от 0,5 до 1 % от рыночной стоимости этих объектов и с этой целью опять-таки повысить зарплату.

Всего, таким образом, номинальная заработная плата у нас повысится, например, в 1,7 раза, но структура ее расходования коренным образом изменится. Доля налогов возрастет примерно до 20 %, включая налог на недвижимость, удельный вес квартплаты и коммунальных услуг тоже возрастет примерно до 20 %, появится 10 %-ная доля пенсий и 6 %-ная доля страховки по здравоохранению.

Такое повышение номинальной зарплаты будет стимулировать рост производительности труда, замену человеческого труда машинами и механизмами, резко повысит эффективность организационно-экономических мероприятий по освобождению от вспомогательных и побочных производств, непроданных активов и т. д. Соответственно, можно будет снизить затраты на пенсии, жилищно-коммунальные цели, на здравоохранение в составе госбюджета и за счет этого сократить налоги с предприятий и организаций. Из-за роста заработной платы себестоимость на предприятиях повысится, но поскольку соответственно будут сокращены налоги с предприятий и организаций, прибыль предприятий останется примерно на прежнем уровне.

Многие сомневаются, сможет ли наше государство обеспечить в целом по народному хозяйству, включая частный сектор, повышение заработной платы. Мне кажется, что сделать это можно, поскольку до 60 % рабочих и служащих работают или в бюджетной сфере, или на предприятиях и в организациях, контролируемых государством. Еще 20 % работают в крупных корпорациях, с которыми можно индивидуально договариваться о соответствующем повышении заработной платы в ответ на примерно такое же снижение налогов. Также можно договориться с ассоциациями среднего и малого бизнеса, прося их повысить зарплаты при условии соответствующего снижения налогов.

Эта мера должна быть проведена таким образом, чтобы 85–90 % трудящихся от нее выиграли, а не проиграли. Поэтому, например, при введении 10 %-ных отчислений на пенсии предлагается повысить зарплаты на 15 %, т. е. немного больше, чем придется отчислять.

Переход к такой структуре заработной платы больше стимулирует людей в результатах своего труда, в том, чтобы добиться повышения зарплаты, дополнительных премий, бонусов, потому что эти дополнительные средства увеличивают прежде всего ту часть зарплаты, которая остается в прямом распоряжении гражданина, она не касается налога на недвижимость, страховки на лечение, оплаты квартиры и коммунальных платежей, которые никак не связаны с уровнем зарплаты. Переход значительной части собственности, нацеленной на получение коммерческого результата, высокой прибыли, на повышенную капитализацию своего бизнеса, повысит эффективность хозяйствования, усилит стимулы к нему, поскольку введет в действие самые сильные частные стимулы, резко снизив коррупцию, пронизывающую, к сожалению, многие государственные структуры.

Модернизация и диверсификация общественного производства

Выше в качестве главного направления был выдвинут тезис о модернизации и диверсификации общественного производства. Чтобы это положение не повисло в воздухе, а приобрело бы плоть и кровь, его надо конкретизировать. Представляется, что на первом этапе можно было бы сделать ставку на развитие в России отраслей по глубокой переработке имеющегося у нас сырья и материалов и получения конечной продукции с высокой добавленной стоимостью. На наш взгляд, Россия имеет лучшие условия в мире и могла бы стать мировым лидером по нефтехимии, включая производство многих видов готовой продукции из синтетических материалов, по глубокой переработке древесины, опять-таки с доведением дела до выпуска готовой продукции. Мы могли бы войти в тройку мировых лидеров по развитию энерго- и электромашиностроения, где в России большие научные и конструкторские заделы, кадры и опыт поставки этой продукции другим странам.

На четвертое место в мире, после США, Китая и Японии, наша страна может выйти по производству легковых автомашин — высокотехнической отрасли современной промышленности, вбирающей в себя достижения многих других отраслей. Речь идет, разумеется, не просто о сборочном производстве, а главным образом о производстве в стране до 80 % и более всех комплектующих материалов и изделий в этой отрасли. Через несколько лет после кризиса Россия выйдет на производство 3 млн автомобилей, а затем может поставить перед собой высокую цель выйти на 5 млн автомобилей, из которых 4 млн могут продаваться внутри страны, а один миллион экспортироваться в соседние страны.

Наряду с автомобильной промышленностью одним из главных двигателей в развитии страны может стать жилищное и социальное строительство. Сейчас на одного человека в России приходится 21 м², но четверть жилья в стране не имеет канализации, водопровода. Половина жилья не имеет горячей воды. И такое жилье, строго говоря, жильем не является. Мы строили до кризиса около 0,4 м² на душу в год в сравнении с примерно 1 м² во многих развитых странах, где на человека приходится от 40 до 60 м² комфортного жилья в Европе и до 70 м² в США. Чтобы достичь в какой-то исторически обозримой перспективе нижнего уровня развитых стран Европы по размерам и комфортности жилья, нам нужно строить в 3–4 раза больше, чем сегодня. Также локомотивом нашего развития может быть массовое строительство современной инфраструктуры — автострад, скоростных железных дорог, аэропортов и взлетных полос с учетом развития региональной и малой авиации, региональных центров распределения товаров, холодильников и др.

Наряду с указанными выше отраслями, которые в ближайшие 5–7 лет после кризиса смогут обеспечить быстрое поступательное развитие страны, нужно все возрастающее внимание, естественно, уделить инновационным отраслям — отраслям с высокими технологиями, большой долей наукоемкой продукции. Здесь на первое место выдвигается всемерное развитие гражданской авиации с массовым производством региональных самолетов и большегрузных транспортных самолетов, где Россия может стать мировым лидером. Новый стимул развития мог бы быть придан всей космической промышленности с оказанием международных услуг. Нужно добиться форсированного роста оффшорного программирования.

Такая диверсификация общественного производства коренным образом изменит структуру нашего экспорта, который из главного тормоза нашего развития в ближайшие годы опять может превратиться в двигатель экономического роста. Но для этого доля обрабатывающих отраслей и услуг в экспорте должна вырасти с существующих 10–20 % до 50–60 % и соответственно сократиться доля топливных и сырьевых отраслей, а также для полуфабрикатов и материалов. Объем последних не имеется в виду сокращать, пусть они дают валюту. Речь идет о том, чтобы к валюте этих отраслей добавить еще больше валюты от развития современных отраслей и сфер экономики.

Рост благосостояния населения

При увеличении экономического уровня страны достаточно высокими темпами — не менее 6 % в год — предстоит продолжить и рост благосостояния населения с сильным креном в 10–15 %-ный ежегодный рост доходов относительно низкооплачиваемых и малообеспеченных слоев населения при минимальном росте доходов у богатых семей, прежде всего связанном с введением налога на недвижимость и землю, а в дальнейшем — и в связи с переходом к прогрессивной шкале налогообложения семей с высоким достатком. Социальную систему надо перестроить так, чтобы человеку с высоким доходом этот доход было бы выгодно тратить не на потребление, из-за повышенных налогов, прямых и косвенных, на дорогие машины, на дорогое жилье, драгоценности, эксклюзивную одежду и т. д., а было бы выгодно сберегать, приумножать эти деньги, направляя их в паевые фонды, в фонды добровольного страхования, здоровья, жизни, концентрируя их на долговременных счетах в банках и т. д.

Если сейчас 10 % самых обеспеченных людей концентрируют 33 % всех доходов, то через 5–7 лет после кризиса хорошо бы снизить эту цифру, скажем, до 25 %. В то же время 10 % самых малообеспеченных семей сейчас получают 1,8 % всех доходов. И эту цифру хорошо бы довести до 4 %. Тогда средний доход высокообеспеченных семей в расчете на душу населения будет превышать средний доход малообеспеченных семей не в 17,5 раза, как сегодня, а только в 6 раз, как в Германии, немного больше, чем в Японии, но все же находящийся в рамках современного цивилизованного уровня.

Однако вместе с тем в благосостоянии людей главным будет не повышение реальных доходов и текущего потребления, а все же улучшение жилищных условий, и особенно улучшение здоровья нации. За 7 лет можно было бы радикально, в полтора раза, сократить смертность примерно с 15 до 10 в расчете на тысячу человек населения, в том числе сократить смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, инфарктов и инсультов — в 3 раза (сегодня она в 6 раз выше чем например, во Франции), кроме того, смертность от травматизма и внешних причин в 2,5 раза (сегодня она в 5 раз выше, чем в развитых странах), преодолеть тенденцию ежегодного роста умерших от онкологических заболеваний и значительно отодвинуть возраст умирающих по этой причине, вдвое сократить инвалидность, по возможности создав условия для их включения в активную жизнь.

Это потребует, конечно, коренного реформирования здравоохранения и перехода на первом этапе к жесткому программно-целевому управлению по сокращению смертности от ее основных причин.

Фундамент, который будет заложен в среднесрочный период за 5–7 лет, позволит уже на обновленной технической базе с учетом модернизации и диверсификации народного хозяйства, устранения основных диспропорций и подъема уровня жизни, усиления стимулов к труду и предпринимательству среди населения выдвинуть стратегическую задачу долгосрочного развития с достижением в исторически обозримое время — время жизни нынешнего поколения — социально-экономических показателей самых развитых стран мира.

Долгосрочная стратегия социально-экономического развития России

Накануне кризиса, как известно, Минэкономразвития подготовило Концепцию долгосрочного развития России на период до 2020 г., выбрав инновационный сценарий развития. Напомню, что по этой концепции на первом этапе к 2012 г. рост валового продукта России составит 37–38 %. С учетом кризиса в лучшем случае этот рост составит 10 %. Реальные доходы населения на этом этапе должны были вырасти на 53–54 %. С учетом их сокращения в 2009 г. и, возможно, даже в 2010 г. вряд ли они поднимутся на 10 %. Инвестиции должны были вырасти на 80–85 %. В лучшем случае они вырастут на 5-10 %. Понятно, что при таких кардинальных изменениях вся эта концепция должна быть подвержена глубокой переработке. Придется разработать новую концепцию, причем на более длительный срок.

По нашему мнению, концепция до 2020 г. является как бы промежуточным материалом, техническим подспорьем формируемой настоящей долгосрочной стратегии социально-экономического развития России. В долгосрочной стратегии должны выдвигаться амбициозные, качественно определенные цели.

Такой целью может быть достижение Россией экономического и социального уровня самых развитых стран мира. К таким странам относятся страны G-7 — США, Япония, Германия, Великобритания, Франция, Италия и Канада. Их уровень экономического развития, измеряемого валовым внутренним продуктом на душу населения, составляет 30–45 тыс. долларов в сравнении примерно с 15 тыс. долларов в России. При 6 %-ном среднегодовом росте ВВП в России и 2,5 %-ном росте этих развитых стран мира. Россия войдет в их число за 25–30 лет, а примерно через 20 лет по уровню экономического развития Россия может войти в число развитых стран мира, догнав Португалию, Грецию, Израиль, Новую Зеландию и ряд других стран.

Труднее будет ликвидировать отставание в социальной области, и прежде всего по обеспечению жильем, развития, а с сильным креном в социальную область, и прежде всего в область улучшения здоровья населения.

И в среднесрочном, и долгосрочном развитии нашей стране следовало бы уделить специальное внимание проблемам экономической и социальной безопасности от мировых финансовых, экономических и других катаклизмов, которые на нашей стране сказываются особенно болезненно. Поэтому первоочередное внимание следовало бы уделить мерам по устранению тех слабостей и черных дыр в нашей социально-экономической системе, через которые негативные процессы на международной арене проникают в Россию, вызывая здесь кризисные явления. При составлении перспективного плана целесообразно, на наш взгляд, выделить в нем специальный раздел по мерам, усиливающим нашу экономическую и социальную безопасность, чтобы под этим углом зрения оценивать эффективность проектировок на будущее.

Речь, естественно, не идет о том, чтобы отгородиться от мирохозяйственной системы, перейти к политике изоляционизма. Скорее, напротив, надо завоевывать все большее и большее место в мире и по своему экономическому потенциалу, и по уровню экономического развития и эффективности, и по социальным показателям. Надо так построить структуру народного хозяйства, сформировать такие институты развития, чтобы наилучшим образом использовать себе на пользу объективные тенденции глобализации мирового развития, нивелируя в то же время возможные негативные последствия, например, от возможного оттока иностранного капитала из страны, от негативного влияния изменений курса валют и т. д. По ряду направлений можно было бы установить какие-то нормативы, лимиты, за пределы которых нельзя выходить, например лимит по доле фондового рынка в руках иностранных инвесторов или по размерам задолженности предприятий и организаций иностранным инвесторам и др. Разумеется, необязательно соблюдать эти лимиты административными, противоречащими мировой практике мерами. Нужно подходить более гибко, используя весь арсенал имеющихся у государства средств госрегулирования и бюджетной системы.