Новорусский роман в стихах, глава первая

Вячеслав Жданов

http://jdanov.ucoz.ru

«НОВОРУССКИЙ» РОМАН В СТИХАХ

ИЛИ

«НАРОДНЫЙ» РОМАН С «НАРОДНЫМ» ЮМОРОМ

Луганск, 2004

Посвящается

маме Вере

…Насмешливый читатель

Или какой-нибудь издатель

Замысловатой клеветы,

Сличая здесь мои черты,

Не повторял потом безбожно,

Что намарал я свой портрет,

Как Байрон, гордости поэт,

Как будто нам уж невозможно

Писать поэмы о другом,

Как только о себе самом.

А. С. Пушкин

(«авторитет»,

по стихам, разумеется)

«Евгений Онегин, гл. I, строфа LVI

ПРОСТО «РЕАЛЬНОЕ»

ВСТУПЛЕНИЕ

Никто не внемлет прошлым басням

И поучительным речам…

Пусть новых новое «колбасит»!

Взыскательным ушам-очам

Картина ближе к современной

Подаче, нежли в той степенной

На дрожках обновлявшей путь…

Но нас не смогут упрекнуть,

Что мы плетёмся, как младенцы,

Застряв в дорогах верстовых,

Прося в подмогу вестовых…

Наш «Джип» имеет краше дверцы!

Мотор его мощней во много…

Но не обидим мы былого.

А просто час настал и срок

По-новому «с понятий» новых

Истории пересмотреть урок

И нравов «разгрести» дворовых…

Различья с прошлым отразить –

И всё, как есть, изобразить…

И с зеркала списать кривого

Оттенки новшества живого

И «энциклопию» дополнить,

Ремарки скромные внеся:

Что встало сикось-на-кося…

Свой долг прекрасно исполнить

И нам же наше преподать,

Чтоб всё как следует видать!

Блажен, кто знанием ненужным

Напрасно не отягощён…

Не чувствовал себя недужным

И был на радостях взращён.

Кто брал от жизни светлых полос

И мог смеяться во весь голос…

Непрошенного не коснулся…

Кто ничему не ужаснулся.

Кого враги за всё прощали

И сам он с лёгкостью простил:

Его и друга угостил –

Все щедрость они вашу знали.

И Бог кого всегда хранил

От всех напастей и горнил.

Блажен, кто никогда не плакал,

Не утомлялся, не роптал!

Не понял: что он испытал?!

И не помыслил бы инако.

Кто верил и не колебался,

Кто шёл вперёд, не сомневался…

Чужого в мыслях и не брал.

Кто зависть от других не знал,

Свою к себе не подпускал,

Не был над бедным зубоскал…

Кто женщин обходил далече

Тех, кто неверностью грешны…

Одной был верен сам жены

И в ложных связях не замечен…

Блажен, кто истин не поправ,

Был честен, добр, а, значит, прав.

Кто не сражался сам с собою

И сил не распылял своих…

Не обманулся ворожбою…

Не ждал, что вдруг прорвётся стих.

Блажен, кто средств имел довольно,

Чтоб всё насущное привольно,

На первый зов души иметь –

Есть вовремя и не болеть!

Кто в детстве детству умилялся…

Потом бы в прошлом не терялся

И не хотел бы возвратить…

Сегодня лучше б смог любить…

И ясно, умно изъяснялся

И на мякине не попался!

Похвалим эдакого доку

Во всём житейском, во быту…

Стоял он твёрдо ко пороку –

Кристален в солнце на свету.

Понятно, спорить с ним бесцельно:

В глазах его он будет дельно

В пример поставлен перед мы –

Не столь у нас чисты умы…

Но мы же к этому стремимся

И снисхождения хотим

Иметь пред идеальным им –

И так собою не гордимся…

Но всё же просим и себе

Участья, милости в судьбе!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Первая часть «Марлизонского балета» с нашим «подкатом»

«Пора же нам оставить нашу старь,

Как ветхий давнолетний календарь,

И перестать напрасно шевыряться

В родной пыли; пора идти вперёд

И нам.»

Н. М. Языков

«Встреча Нового года»

I

Казалось, время б просвещенья –

Плоды бы зрелые срывать…

Но сад в убогом запущеньи…

Наш сад… но жаль его рубать…

Достоин лучшего он, право,

Переустройства от минздрава –

Есть основанья уповать:

Его не пустят на дрова…

Творят невиданное медики

Не только в женской, вишь, косметике!..

И сад возьмёмся отходить

И в современном стиле выцвесть

(Вновь выбелить сапожки в известь), -

Его мы сможем побудить.

И кто, скажите, будет против преображение узреть –

Не может вечное стареть!..

II

Прошу, не думайте, что я без ксивы

Дерзнул на пушкинские нивы…

Свои накладывать курсивы…

И, от безделья заходясь,

В святом неведеньи томясь…

Я лишь пишу по чьей-то воле…

(Как без похмелья алкоголик)

Я – стихотворный трудоголик!

Своё придумать я сумел,

Лавр плагиата не одел…

Одежда в моде… - хороша,

Стереотипы все круша!..

III

К чему моих трудов старанья

И запоздалые вздыханья,

И устаревший лексикон?

Кому сейчас по сердцу он

И запылённый Купидон?

И Терпсихоры ветхий хлам

Зачем раскладываю вам?

Наверно, чтоб себя потешить

И занять чем-то до утра,

Подразмечтавшись у костра.

Пусть современники простят:

Про что ж писать?.. про поросят?

Опять тринадцать – непоряд!

IV

Прощенья, милости прошу

К своим потугам и письму…

Быть снисходительным к нему,

Как к шаловливому дитя…

Ну дети… потому шалят.

А, между тем, какой тут смех –

Жизнь без надежды на успех!

Жизнь без вниманья, цель странна…

Ну что я жалуюсь… страна…

Нет, слава Богу, не война…-

Самой себе вдруг отдана!

Казалось, что нам до страны?

Нам средства… средства всем нужны…

С материальной стороны!

V

О как презреннейший металл

По-современному – «достал»!

Я ж о возвышенном пишу…

Но, как все смертные, грешу…

Хоть знаю: впереди герой!

А вот хромает стих младой

И робость всем явит впервой…

Везде то шики, волчий вой…

То туч и молний над главой!

Ну, Ломоносов, как живой!

Но всё ж, боязнь преодолев,

Свою почуял музу лев.

Неопытен, зелён пока –

Охоты жажда велика!

VI

Ну что ж, лиха беда начало…

Теперь бы осознать зачем

Сподвигся старых трогать тем?

Ведь старина себе лежала,

Как дева старая дышала…

Зачем я силюсь оживить

Что не должно давно уж жить,

Что с миром бы похоронить?

Французский я не изучал,

Да и не ведаю начал…

К чему-то весь сыр-бор начал?

Ну не пойму: откуда пыл?

Иль чья эпоха позабыл?

Иль сериалов не взлюбил –

Своё вот «мыло» сочинил?

VII

Держите!.. Я уж не могу

Сопротивляться и бегу

Строкой ко другу ли к врагу…

Бегу, и прыти не тая,

Со мною Муза вся моя!

Я, ей доверясь с головой,

Внимаю гласу дорогой,

Как язву доктору больной,

Как деве муж уж оставной,

Как славе трепетный герой;

Как облако в любви с горой,

Как дерево всегда с корой…

Так я послушен небесам –

Пишу к чему – не знаю сам?!

VIII

Ну вот, пожалуйста, аншлаг –

Далече воспеванья саг…

С тех пор воды туда-сюда

Немало утекло по речках –

Для пользы людям, для вреда…

Да и берёз сгорело в печках…

И что по-русски то сказать:

Не очень просто дать и взять -

На всём неведенья печать.

На том, признаться, и стоим

И верим мыслям не своим,

И невесть что боготворим…

Вот был же Рим?!

IX

Но был Рассин…

Был допотопный клавесин…

Был Ренессанс и дух Руссо

И позже блики Пикассо

Нас волновали… люди шли

На «Битлз» и за собой несли

Духовность задом наперёд…

И современный идиот

Улыбкой «чизовой» прожёг

На «трах» потом на «тибидох»

Нам души чуткие дотла…

Всё, что культура нам несла,

Все достиженья ремесла –

Поэзии, труды любви…

Другие формы обрели…

X

И вот… покорный ваш слуга

Пошёл к далёким берегам,

Чтоб нынче быть полезным вам…

Он формы вылил в образцы,

Как поступали праотцы…

И к новой жизни возродил

Те идеалы, что любил…

И Пушкин верно просветил

Сквозь лучезарнейший берилл!

И с гениальной простоты

Стал стороною красоты…

Но молодым весь этот бред

Со школы надоел как след…

Как быть? Кто дельный даст совет?

Грядёт рассвет…

XI

Светает… утром мысль ясней –

С надеждой просыпаюсь с ней…

И сон, как муху, отгоня,

Я грею сердце у огня…

И сердце слушает меня…

Ему, не зная, что сказать,

Боюсь ответ я навязать…

Нерадостна узда коню…

Пегас мечту догнать стремится –

Она бежит вдаль синей птицей…

Она стройна, как кипарис,

На женский схожа на абрис –

Набросок… так себе… эскиз!

XII

И верен ей одной всегда

Края иные, города…

В одной дали соединив,

Я не был тягостно ревнив,

Отелло славу обронив…

Я был как лёгкая струя

Шампанского… любовь моя

Под брызги утренней зари

Взметалась… падала… Я ритм

Её терял и находил,

За стержень доброго держась,

С трудом утишивал я страсть…

Помощник мой, он помогал,

Когда я вдруг изнемогал…

Не избалован постоянством…

Не дал покончить счёты пьянством…

И чёлн мой хлипкий выводил

В места, где я бы счастлив был.

XIII

Увлёкся… сбруею гремя…

Перескочил через коня.

Пастушек прошлые года

Меня волнуют иногда…

Ведь был же женский эталон!

Не то что нынче силикон!

Журналы «формами» пестрят –

Нестача денег на наряд!?

К обложке в очередь стоят…

Кавалергардов прошлых лет

Сменили «рыцари монет»…

Усы и шпоры на авто…

И лишь шампанское всё то –

Под зелень инвалют цветов!

XIV

Хочу вот нашу жизнь в роман…

Героя взять на крупный план.

Экранный тип мне не подходит

И так он всем известен вроде…

Замучишься… - кумиров рой

С натяжкой тянет на «герой»….

Так нелегко найти пример:

Вот был примером пионер…

Кузнечным цехом комсомол…

Ну а теперь… и не футбол…

И, в общем, полный гол-сокол!

Я с меркой бегаю, свою

Ищу богиню… устаю…

Что толку к людям приставать:

Уж лучше то, что есть, то взять.

XV

А что сегодня налицо?

Переизбыток подлецов!

И даже женский контингент

Лишь впечатляет на момент.

И мускулов стальных гора

Уж надоела, как икра,

Которую так мудрено купить,

Когда ты не умеешь жить…

И много частностей в толпе,

Что умный может отупеть…

И праздник жизни, что вокруг -

Чужой… как предавший вас друг…

Полна витрина – выбирай!

Но мало радует сей рай…

XVI

Хожу… поэма ить не ждёт…

Роман не терпит, рифма бьёт!

Герой? Не тот, что залпом пьёт?

Гурман… тот предпочтёт коньяк

Ну где же… где он? Спит? Иссяк?

Будить… помять ему бока?

Да что нам даст герой-тюфяк,

Что счастье дальше кабака

Не представляет?… И пока

Уж лучше б дольше спал века…

И с ним бы спала пара рук –

Спала бы нация икру!…

А так вот «лупит» кабачки

За обе, оглядясь, щеки…

Чтоб в банку к ней большою ложкой

И «тот» не заглянул немножко…

XVII

У бедной нации моей,

Конечно, много есть полей

И много рек, но у неё…

Беда большая – вороньё

Блестяшки копит в гнездовьё!

Прославится не только сыром

Ворона хочет… в масле с жиром…

Народ ей рад бы подсобить –

По-щючьему обетки вить…

Но он безмолвствующий ждёт,

Когда пора его придёт?

Она, казалось бы, пришла,

Но страшных монстров родила…

И монстры кинулись в дела –

Нагородили короба…

А нация, как глядь, - «труба»!

XVIII

Но что я в сторону и вспять –

Его… героя догонять…

Герой-то прыток на бега:

Ему ведь шкура дорога…

Рванул… и видели – ага!

Разденет Музу донага

И бедная давай навзрыд:

«Средь бела дня! Ну что за стыд!»

Ах, было время – Еврипид…

Ей пел и слух ей умилял…

Теперь свирепствует лишь спид:

Весь мир тиранит – не квартал!

Как мир от пошлости устал –

Навряд ли он приглядней стал.

XIX

В погоне сильно схляв без сна,

Задумался…: придёт весна

И сможет в корне изменить

Расклад… весы к себе склонить…

(Кого-то даже поженить)

Архаика времён – семья

Иль это выдумка моя –

И отношений тех серьёз,

Как ретро выглядит в курьёз?

Всё может быть, уж не дивлюсь:

Вещам я многим ставлю «плюс»…

Порой тому, что отрицал

И с недоверьем созерцал…

«О, эти юные сердца!» -

В сердцах со всеми восклицал…

Но лиру вытеснил вокал…

И я воздержуюсь… пока.

«Вторая часть «Марлизонского балета» -- по «накатанному»

«Я не поэт, однако ж время было,

Я писывал то песню, то сонет

Красавице; я предавался мрачно

Своей любви и гордо воспевал

Тоску, луну и всё… И подражал удачно…»

Н. М. Языков

«Встреча Нового года»

XX

Век девятнадцатый блистал, -

Герой взошёл на пьедестал!

И, покалифствовав слегка,

Себя прославил на века.

Но речь у нас да не о нём:

Он прославлял себя огнём…

Мы ж не историки… они

Пускай считают даты, дни…

Историю свою творим,

Чтобы задать работы им.

Задача чёткая у нас:

Героя вынуть из сейчас…

Такого близкого для всех…

Но что, пардон, опять за смех?

XXI

Вот представляю вам его

Он не с далёких берегов.

Он с берега родной реки…

Прошу любить – Андрей Лукин!

Богач сегодня, не бедняк –

И не похож он на меня…

Он в жизни так чтоб не страдал…

О многом думая, гадал…

К гадалкам, правда, не ходил –

Он неизвестное любил…

Дух прагматизма не терпел, -

Разложенных по полкам дел…

Теперь подавно критик их:

Возможен бизнес-план на стих?

Покушать… можно за двоих!

XXII

Картина Репина… сижу –

И на героя всё гляжу…

Герой мой парень хоть куда!

Пишу… и он скорей туда

Он в крепкой связке у меня:

Я без него теперь ни дня…

Прожить… как альпинисты мы,

Свои пооставляв домы,

Карабкаемся по скале…

Хоть трудно, но навеселе –

Приятели мы и друзья…

Но он есть он, а я есть я…

И он не прежний денди-франт:

Он современный фолиант…

Нет-нет, не выдумки мутант…

Не извращенец, не сектант,

И не завсегдатай путан,

И не армейский капитан;

Как говорят, «простой пацан»,

Авто под маркою «Ниссан»

И с ним четыре колеса!

XXIII

Он высший получил диплом

И с философьей был знаком,

И психологию учил…

(Трактатов, правда, не строчил),

Но перестройки дунул ветр…

И он оставил этот пыл…

Чему учили позабыл…

По-своему ученья свет

Воспринял он, и дал ответ,

Ни в чём себе не дав обет,

Он стал вникать в причины бед,

В проблемы жизни-бытия

С позиций собственного «Я»…

И не с онегинской тоской

Он не избрал себе покой.

XXIV

Таков Лукин, таков Андрей…

Нет для него тугих дверей,

Нет у него больших врагов,

Казалось, любят все его…

Но повесть будет о другом:

Посмотрим под другим углом…

С увеличительным стеклом:

Как время для него текло

(Меняло холод на тепло)…

Везло ему иль не везло…

Пора… и в руки нам весло.

Байдарку выведем в стремнину,

Попробуем понять мужчину…

И покопаем в подноготной

В забаве зрелости вольготной!

XXV

Перо покорствует писцу,

Как ветру парус, разум свету…

Ах, совесть, скромность… наша эта…

Болезнь певца, изъян поэта!

Сегодня как-то режут слух

Понятия искусства слуг…

Печёмся о других понятьях:

Крылова меньших наших братьях,

Нам в благодарность цирк реален –

Стараньям пущим актуален…

(И, что тем больше замечательно, -

Наш «зоопарк» растёт сознательно…)

XXVI

Но наш герой не зверь из клетки

И не заевшийся дикарь…

Сторонник с боем он разведки –

Не салтыковского пескарь…

Андрей судьбы не робкий пленник:

Он сразу свой завысил ценник,

Рванул без лишних слов в карьер –

И стал себе акционер.

Как зрелый муж плоды сорвал,

Чем нам урок поднёс и тезу –

Подвёл без старо-политезу,

Без прочих лет златых условностей

Освоил спуртом курс он краткий

Не в ЕШКО… -- практикой и хваткой…

И с чувством, расстановкой тонкостей

Воздвиг себе «авторитет»,

Что равных… их почти что нет!..

XXVII

Лукин азарт сжигал в труде,

Надежду при своей звезде…

Не ведал испытаний страха –

Не то что форс-мажора… краха!

Он мненье личное имел,

Разряд по шахматам… и пел,

Чем дам сердца успешно ел…

Вниманьем их не обделён –

Серьёзно не влюблялся он.

Да и, по правде, он считал,

Что женский умер идеал…

(Его упорно он «кидал»!)

Он в бизнес с головой ушёл,

Чтоб зря не мучиться душой!

XXVIII

О бизнес! Многих лечит он!

Приводит нервы в строгий тон.

Отец одним, другим он мать:

Купить, чтоб тут же и продать!

Игра… в крови адреналин…

Удачный ход… и ты один –

Судьбы и денег властелин!

В глазах своих ты исполин!!!

А что потом? Опять по кругу –

Те деньги крутятся друг к другу…

И так без всякой остановки, -

Они, как язычок торговки…

Так алчность обуяла всех:

Виной всему – тиран-успех!

XXIX

Андрей стал в эдакой среде

Как рыба юркая в воде:

Был хваток, принимал расчёт…

Знал что и как куда течёт…

Где взять и кому нужно дать,

Чтоб все барьеры прободать…

Как конкурента обойти,

Как в двери узкие войти,

Как блефовать и банковать,

Взять банк, красиво помотать…

Но вовремя себя сдержать,

Чтобы последствий избежать…

Ну, в общем, главный Эпикур

Из цельных непростых натур!

XXX

Он чувства пару раз проверил:

Раз в школе… раз в институте «пери»

Его слегка дразнили чарами…

Но выстоял пред их ударами

Андрей… и опыт приобрёл,

Узнав поближе женский пол…

О женщины – друзья забот!..

За них шли в бой, на эшафот!..

Без них болеют, с ними пьют…

Стихи слагают им…поют…

Про них одних громады книг…

Ключ счастья за корсетом их…

Нить жизни в хрупких их руках, -

Без них остаться тайный страх!

Огонь войны, крови река –

Всё с «лёгкого» их каблучка…

XXXI

Средь человеческих страстей

Лицо любви любых мастей…

И многоликий её взгляд –

Такой изменчивый наряд:

Она то в маске, то нага…

То в ласке, то в шатре врага,

То с нами, то не хочет нас…

То светит, то темна, как ночь…

То манит, то прогонит прочь…

Терзает нежных душ вуаль:

Пообещает рай не раз –

И канет в никакую даль…

Возьмёт и больше не отдаст –

Как поклянётся, так предаст…

Сложнейший, я скажу вам, пласт –

Сказать, зачем её томленья

Не ставят нас в уведомленье!?

XXXII

Любовь есть тема без конца!

Она, как пламя каганца,

Горит лукавым огоньком,

Как в сказке, сказанной Паньком,

Как в пьесах Вега, в снах Шекспира…

Так сохнет по любви и Лира,

Как бедная душа без пира…

Любовь – главтопливо души!

Она - сам супервитамин:

Депрессий враг, тепла камин…

И знают даже малыши:

Болеешь? О любви пиши!

И к ней прибегнул не один,

Чтоб разогнать докучный сплин.

XXXIII

Лукин – приличный господин…

Товарищ бывший, друг наук –

Любви лишь слышал сладкий звук.

Устал он жить и спать один…

Глушил тоску парами вин –

И был до времени невинн…

Все люди глупостью грешат…

И хоть воды на них ушат, -

Не поумнеют никогда.

Так заразительна среда,

Где «циркулирует» вода –

Сгубляет мощные умы…

(«Вода» не с градусом зимы!)

Тут не поможешь кирпичом –

Тут нужно… внутренним ключом.

XXXIV

Андрей наш – русская душа!

Как всякий русский, не спеша,

Стал из запоев выходить,

Туман похмелья выводить…

И этот внутренний запал

В нём до поры, до время спал…

И заработал механизм,

Лишь как означился трагизм

Всей ситуации его…

И самолюбия ногой…....

Переступил он… чрез запой!

То было прошлою зимой…

К весне ж, как огурец с гряды,

Он выглядел без бороды!

XXXV

Он форму прежнюю обрёл

И стал, как молодой орёл,

Решенья быстро находить…

Одно не мог он лишь – родить!

Ну что зазря тут говорить?

Лукин работою стал жить:

Была спасенья круг она:

И друг, и верная жена.

И… даже Леночка, сестра…

Замечу, вовсе не стара…

Была им впрямь поражена!

Ведь может мой любезный брат

Планеты выстроить в парад!

Одна проблема – не женат!

XXXVI

Он - учредитель фирмы «Крон»

Андрей недурственно сложён:

Брюнет… и в профиль, и в анфас –

В «Play girl» его ну хоть сейчас!

Ван Дамм российский и Делон:

В себе объединил их он.

И вот, представьте, сей артист

Ещё и чудный финансист…

И в голубых его глазах

В разгар игры вскипал азарт!

И был он словно тигр в бою,

Когда добычу вёл свою…

Но… получая оборот,

Зевал его лениво рот…

Он уставал от этой гонки…

И шёл гулять… без самогонки.

XXXVII

Победам в биржевых делах

Был рад Андрей… пополнить «драхм»…

Не то, чтоб «драхмы» он любил…

Лукин в том спорт лишь находил:

Соломинку средь пустоты,

Иллюзию для высоты,

Замену свергнутым «богам»,

Опору прочную ногам…

Так плохо нынче не иметь

Не золото, хотя бы медь…

Но их, казалось, заимелось…

Чего-то ж нет… не всё бы елось?

И, чувства коль дано иметь,

Они напомнят о себе,

Как клетка о чужой судьбе…

XXXVIII

Мечта! Пресладкая она!

Мелькнёт журавлик вкривь окна…

Порхнёт, как бабочка в лесу,

В каком не скажет ведь часу…

Ан, не достать до журавля…

Хоча б в руках твоих грабля…

Но за настойчивость всегда

Сойдёт удача… иногда,

Бровей не хмуря, не томя…

И назовётся в кумовья…

И вот уж что-то меж двумя…

Не обязательно семья…

Любовь… И лунная скамья!

И, о! Не тороплюсь ли я?!

Читатель требует роман…

За что он платит? За обман?!

Коллизий древних сыновья:

Изольду повстречал Тристан

Кого же встретит… наш «пацан»?

XXXIX

О нет, конечно, неспроста

Я речь веду, давлю перста

И Музу за руку веду

Свою… себя ли обкраду?

Давно мне фабула ясна:

Хоть героиня не княжна…

Не из дворянского гнезда…

Она ж не менее нежна!..

И, как луна, она бледна,

Но не дурна, не холодна…

Как молодёжи новизна…

Она на фоне ледяном

Таким овеяна теплом…

За что и дать бы ей диплом!

Но думал, право, кто о нём

И чей печатью он тиснён?

XL

Ну что? Прекрасна героиня?

Звезда земная – не богиня…

Скромна, и тем ещё ясней,

И тем приятней быть мне с ней.

Надежды имя ей дадим,

Себе и людям угодим!

Ведь светлым именем путь даден –

Благословенье свыше Наде!

Оно для счастья нам пришло

И ей известность принесло.

Надежда! Что её милей,

Что и отрадней и родней…

И что спасительней её?

И от чего так сердце млеет

Душа открытая добреет?

О ней мечтаем и поём…

И что скрывать… с того живём…

И лучшего от жизни ждём!

XLI

Надежду юную Андрею

Введём в романа галерею…

Но всё не сразу… всему час –

Интрига есть… и есть рассказ.

А то сюжет не хватит нас…,

Как суп вкуснейший, но без соли…

Как пиво что без алкоголя…

Как соус, но без пряных трав…

Так гладкая любовь… Бог прав:

На то и есть просторы глав,

Чтоб мы по всей их широте

Гуляли строем повестей.

И делать, скажем, то простей,

Когда есть пауза, а шум

Не нарушает наших дум.

И мысли гоним, что не те,

И соблюдаем в чистоте.

XLII

Оставим критику на хлеб.

Он как и наш народа деп…

Он нам законы издаёт

И их изящество блюдёт:

Литературным языком

Зовётся стройный наш закон!

Мы руководствуемся им

(В общеньи он необходим).

Но нам поэтам этих схем

Нарушить хочется тотем…

И пишем больше от безделья,

Чтобы в трудах прошла неделя…

А бедным критикам потом

На том и свой готовить том!

XLIII

Приятно вольно отступать

(Поветствованье прерывать)…

Порассуждать о том, о сём…

За что ответственность несём?

Какими были времена?

И мир тревожит, и война…

Чужая и своя страна…

Премьера фильма, кризис тем…

Кино реальное «Гарем»…

Соседский кот… и урожай…

Что носят сливки парижан?

Бил Клинтон Монику не бил?

И кто чего нагородил,

И «Оскаром» вознаградил?

(Будь он хоть Данди-Крокодил).

XLIV

Люблю немного поболтать…

От болтовни легко устать…

Но я полезной ерундой

Хочу пробел заполнить свой:

Казаться мудрою совой…

Ей говорят: «Проснись и пой!»

И спящий вспомнится ковбой

(Сам Игорь Бобрин – русский «boy»)…

Блохин, Ирина Роднина…

И Горбачёв, его жена…

И лихорадка сентября…

Конец эпохи «Одобрямс»..

Милениум, затменье лун…

И я в стихах при том шалун…

Новорусский роман в стихах, глава вторая

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Девушка созрела…» - слова

современной песни.

«Целуй меня везде – восемнадцать мне уже…» - слова из другой не менее современной песни.

«Нет! Нет! Нет! Мы хотим

сегодня!..» - было

современной песней.

«Ах, не женский это труд!..» - работ искать.

I

Весь мир в романе не объять,

Как в общем и всего на свете.

И всех собой не обаять,

Ведь публика – уже не дети…

На дня напишем на добро – не зло…

С «застойного» болота утекло

Воды немало и растворилось в Лете…

Народ советский, как всегда, не мнил

О всех о чудесах на Интернете.

Век электронной почты заменил

Почтовой тройки резвую степенность…

Гермеса крылья обскакав,

Мгновенность

Сменила древнюю оперативность,

Тем доказав, бесспорно, эффективность…

II

Андрей любил по сайтам побродить,

Любил компьютерную безупречность….

Но человек не может, как компьютер, жить –

Его торопит жизни быстротечность.

Лукин, конечно, это понимал,

Себе давая строгую отчётность…

Но… медлил и на случай уповал,

Как будто точно верил, что его бокал

Минуть не может очерёдность…

И, если чашу суждено ему испить –

Придёт пора и для него любить!

Но время шло, и кольца лет росли

На дереве его посадки…

И неуверенность в его порядки

Вполне понятную внесли.

III

Любовь!.. она так любит человека мучить

И нервов тетиву натягивать покруче,

И жать на «газ», когда бы нужно тише,

И выливать за шиворот излишек…

Поэты пели ей высокие октавы –

Тем принесли себе немало славы…

Да и любви огромные услуги

Тем оказали Мельпомены слуги.

Лукин об этом много начитал,

Но, знаем мы, поэтом он не стал…

Штудировал прилежно «Капитал»

И с экономикой на брудершафт пивал.

На практике «расследовал» он дело –

Немного поначалу оголтело…

IV

Банкеты, презентации и блицы

Мелькали, как на мотоцикле спицы…

Вгрузал по бамперы он в эту канитель…

И депутатский примерял портфель…

Но вышло всё, как в лоне эпиграмм –

Случайный случай и «шерше ля фам»!

И тем он боле интересен нам,

Чем если бы возглавил новый клан,

Чем если бы трибуну обнимал

И нам по свойски и по братски заливал…

Свой путь ли достоверно парень знал?..

Пока он радужно карьеру рисовал –

Ему судьба готовила… аврал!..

V

Аврал приятный, а не катастрофу!

Вот Чацкий в «Горе…» западал на Софу…

Онегин поздно разглядел Татьяну…

Но мне не хочется их подражать изъяну.

Мне хочется на фоне развращенья

Найти свои оригинальные решенья.

И в этом хаосе и в буйстве беспредела

Найти возможность для гармонии души и тела,

И власть любви над миром утвердить!

Пусть публика… ну, ей всегда судить.

А мне неблагодарной роли этой

Дай, Бог, избегнуть и заесть конфетой

Ту правду горькую, что нам по мере пить…

Ведь не секрет – не прост секрет любить!

VI

Теперь к сюжету «ломанём» поближе…

А то он зело, как бирюк, обижен.

Мы отдалились от него на йоту

И, предварив протеста злую ноту,

Да посетим Андрееву работу…

А дело в том, что в экстренном порядке

Расчёт он дал дел двигателю Натке:

Ей руку предложил богатый ухажёр

(То ль коммерсант, то ль коммивояжер)

Неважно, где они… тем более куда

Без нас уехали увидеть города?

Париж их ждал, французская Ривьера?

Одно скажу, для долмиллионера

Сегодня пляжно-золотая эра!

Коль «бабки» есть – поехать не проблема –

Багамы любит русская богема,

Канары манят юные сердца…

Пока есть вы – влюблённым нет конца!

VII

Но нас заплыв столь дальний не тревожит:

Кому на бал, кому забот умножит

Банальный трудовой процесс –

Он равнодушен до утех принцесс…

Ведь у него своё предназначенье:

Он мудрости венец, итог ученья…

И потому с оскоминой мученья –

Работа есть антоним развлеченья!

И мы, когда задела не имеем,

Усердно ищем к ней подходы и... потеем…

Найдя же место хлебное, его лелеем

И пред начальством разливаемся елеем.

О Апеннины! Пиренеи!

VIII

Ну, в общем, выражаясь прямо:

Вакансия не долговая яма…

Особенно, когда у кабинета

Директора работа эта:

Предел мечтаний ветреных девиц,

Приют желанный неудавшихся певиц…

Трамплин для молодых авантюристок

И заводь тихая охотниц-конформисток,

И школа для неопытных ягнят,

Которую для опыта проходят –

Одно и то же столько лет подряд…

При безупречности межличностной свободы…

Но жизнь есть жизнь, и при таком раскладе

Нужна была работа нашей Наде.

IX

О наша Надя, наше свет и чудо!

Возникла будто даже с ниоткуда…

Так не похожа на канкан-«мульён»,

Девиц «чешащих» к лотерее!

Представьте токмо: образ Галатеи

И неуместность скромности в душе…-

Без дырочек привычных для ушей…

Вас очарует, несомненно, этот сон,

Как будто бы на клумбе на другой взрастал бутон…

Не средь цветов обычной красоты,

А средь лужков старинной простоты…

Вдали от новых обольщений света,

Где воспитанье наложило своё вето…

Такая «взрослая» дитя… «ньюфам» Джульетта.

X

И знанье языков, и чувство этикета –

Не для работы… для стихов поэта.

Но в нашем «обществе» найти им примененье

Не просто, если «узок круг общенья»…

Надюша же до прочего искусства

Ещё ж осилила компьютерные курсы.

Но по сегодняшним «серьёзнейшим» канонам

Была она совсем-совсем ребёнок…

Как серна дикая, подросший лебедёнок…

И только-только с чепчиков-пелёнок…

За край родительского спрыгнувший гнезда,

Ещё не знающий зачем ему туда:

От мамина крыла… от добрых книг…

Вот зрелости подросток вдруг достиг!..

XI

Но мы научены, что свет жестокосердный

Не внемлет древним воздыханьям Федры…

Не терпит чистоты, открытости ума,

Что он большая – с шар земной тюрьма,

Хотя и видно солнце в узкие проёмы…

И что по правилам живя…

Так люди любят не кривя…

Так любят запрещённые приёмы!

Конечно, в мире много доброты,

Но обо что ж тогда все разбиваются мечты?

Во что ж мы верим аж до умопомраченья?

Мы искренне все верим… в исключенья!

И я, признаться, из того же теста

И тот же принцип в соисканьи места.

XII

Так вот представьте вы, что Надя Виноградова

Себя такою же надеждой радовала.

И «крыши»… в смысле, протеже

В её не находились багаже.

Её же мама Ангелина Львовна,

Как Печкин, разносила телеграммы скромно…

И замужем за слесарем была…

И двадцать пять так лет с ним прожила.

И, несмотря на то, что партия вела их в «светлый день»…

Им в лозунгах и пламенных призывах

Копаться было лень…

В житейских наших «ясных» перспективах

И в жёстких лапах «экономики» семьи

Они промаялись лет около семи…

XIII

Ещё семь лет им выдалось без бед –

Лишь только пообжились, получив квартиру…

И… Нерушимого Союза – бах!.. и нет!..

Развал и паника… и хоть всем миром да иди по миру!

Купоны-карточки на сахар-колбасу,

А в гастрономах хоть шары катай…

В неясную мы встряли полосу…

Когда б не Турция, и не «родной Китай», -

Нас безработица б заела и нужда,

Друг к другу зависть и бессильная вражда…

И отставание, как будто навсегда,

Которое Америка «заплывшая» кичливо

Нам предрекала… но случилось диво!

XIV

Посля Чернобыльской грозы и танков путча

Недолго над страной стояла туча…

Ветра желанные задули перемен…

И первые «ЧП»… и нет берлинских стен!

И понял наш «советский человек»:

Всё то, что было, то ушло навек.

Что ветра супротив его плевать?

Не всё же время только воевать?

И рать челночная родных негоциантов

За счастьем ринулась с усердием атлантов

Европу… с разным ихним барахлом

Перевозить помалу «в терем наш и дом»…

И так успешно, что за десять лет –

Скорей у них чего-то, чем у нас сегодня нет!

XV

Калейдоскоп событий пёстро гнал

Машину времени по руслу в устье века…

И ни один из нас тогда не знал:

Как повлияет он на человека?

У Виноградовых забот по полон рот

Хватало… будто местного значенья:

То в ЖЭК пройтись, то горводопровод

Не «возвышал» их мироощущенье…

За стиркой, варкой и «визитом» на базар

Одно желанье – добрести до дома…

А тут ещё глава семьи подпустит пар под перегар…

Настолько ситуация знакома.

«Кака любов» - забытые слова!

Своё бревно в глазу мы у другого замечаем

И покачать всегда «законные» права

Над более бесправными желаем…

Пред сильным «крутизну» до ниц снимаем…

И кто мы после? Сами понимаем…

И пониманье хмелем заливаем –

И круг мученья стопкой замыкаем.

XVI

Сам Виноградов был не трус, не вор…

Был в меру честен и прямолинеен.

На выводы-сужденья и решенья скор…

Наивным, добрым в общем-то плебеем.

Когда ж не пил, то ударялся в чтенье

И к знаниям имел всерьёз почтенье.

И потому для дочери единой,

Как многие «родителя», желал

Быть инженером или балериной…

Или неплохо, как он понимал

Работать в банковской системе…

Кондитер, врач иль в «маге» продавец…

Ну, так сказать, была б всегда меж теми,

Кто «не в пыли» и думает «по теме».

XVII

Наверно с изверженья Каракатау

Так бурно жизнь у нас не клокотала!

Во всяком случае, последних «семсят лет»

До «ускорения»… ускорились как след…

Набрали ход и статус наших вузов

Перешагнул все статусы Союза…

И Надю, чтоб продлить ученья свет,

С трудом устроили в педуниверситет.

Хотя бы ранее уж точно бы туда

Ей поступить большого б не было труда…

Завидная прилежность и медаль

Науки б ей распахивала даль…

Но считанные годы изменили

Те принципы, которыми мы жили.

Теперь, чтобы науки грызть пласты…

Соваться в «альмаматер» ты не смей пустым.

XVIII

Не знаньями и не осадным приступом

Приёмную берём комиссию –

Стратегия простая: не гадать?

Вступая сумму энную собрать!

И пусть все эти суммы не берущие

Простят мне элементы вездесущие…

Ведь это кое-где у нас порой

Народ бесчинствует, а остальной – «герой»!

За интеграцию с Европою горой.

Зациклились: вступать иль не вступать?

Нам некогда… нам вузы штурмовать!

Проблемки эти местного масштаба

Нас затиранили… и выросли «с грибков» неслабо.

Надюша с ними справилась исправно –

Почти без «смазки» поступила… плавно…

XIX

Надюша также славно поучилась

Перед лицом ничьим не осрамилась…

И стариков своих ещё не старых

Не подвела, заткнув молчать всех ярых

За пояс сплетников и скептиков заядлых, -

И не пасла она в галёрке задних.

Диплом с отличьем круглым получила

И маме с папою торжественно вручила!

Затем у «обчества» порядочный фуршет

В круге подруг её совсем не очень многих –

Росла ведь «у традициях престрогих»

Увы, билет ей не светил идти в балет…

Но рады мы, ведь девушке так мало лет…

И умничка, хоть опыта работы й нет…

Но опыт – с капиталом наживное.

Ну а пока всё планы, снова планы…

Отчётливо до глубины туманны:

Карьеру сделать и ещё женою

По мере сил примерной, верной стать.

О чём бы ей ещё и помечтать?

XX

О молодость! – тому как есть пора…

Ты кружишь голову обещанным вчера…

В том обещаньи царство и престол

И конь в сиянье славы золотом!

А девушка ж – она, признать, всегда

В сей ореол утех облечена.

Пыль золотую до самих небес

Умело ей подпустит хитрый бес…

Но блёстки облетают точно в срок

Под стрекотание шумливое сорок.

Исходит быстро индо пар младой

И возвращается с небес уже водой…

И утро пасмурное откровеньем прозы… --

В хрустальной вазе поувяли розы…

И выбрать трезвой юной головой

Реальный жребий надо лично свой.

XXI

Любовь придёт… или вокруг минует

Балкона Нади… или же стрижом

Стрела её мелькнёт за тот вон дом

И над судьбой восторжествует ль?

Пока что Наде всё равно…

И не смотреть же ей в окно,

Как глупой барышне уездной?!

Работы поиск повсеместный

Её до ночи занимает…

С газетой Надя засыпает:

«Вакансии. Работу предлагают…»

Звонки, смотрины… и один ответ:

«Без опыта работы… нет!..» -

Уничтожительный дуплет.

XXII

Ну… взяли было в одно место…

Да лучше бы туда не шла.

Директор – «конферанс-маэстро»…

Навешал целый ей дуршлаг!

Расплылся масляной приятцей…

(В учебниках тому не учат

Хотя бы… ну на всякий случай…

Стыдливо темы сторонятся).

А этот… сразу целоваться…

Словечек пошлых арсенал,

Которых девственный ушной канал

По слухам, да и то не знал.

О, крики… плач и слёз ручьи!

Уж вечер… хоть куда кричи…

XXIII

Себя не помня, как и что…

В свободу вырвалась… пальто…

Схватила и скорей… долой!

Всё… наработалась… домой.

Подумать! Стресс такой и шок!

А это – только лишь вершок:

Лизнула… горечи осадок…

Депрессия… и чай несладок…

Рыданья мамы… папин рык…

Хоть в петлю, хоть в какой арык…

Но человек… он ко всему привык…

И злоключений острый пик

Нас закаляет и «завал» - тупик

Нам постепенно расчищает –

И в пользу горькое лекарство обращает.

XXIV

Бесценный опыт… он дороже

Дипломов и приходит позже…

И, как прилежно не учись,

Экзамен свой предъявит жизнь:

На зрелость и на крепость душ…

Семья проверит вас и муж…

Свекровь, золовка и кума…

Дел неотложных кутерьма…

Больница, школа, детский сад…

Сосед, который вам не рад…

Инфляция, скачки цены –

Всего вам хватит без войны!

И… чтобы мёд не был вам всласть,

Гадайте: что у нас за власть!?

XXV

Ну ладно, что я всё за власть?

У нас тут накалилась страсть!..

Такое, что не описать…

Нам героиню бы спасать!

Но ей уж лучше… стала спать,

Родителям улыбки слать…

Хотя не так легко, как встарь…

У жизни собственный букварь.

И, прежде чем на ноги стать,

Его приходится листать.

И Надя стала постигать

Ту грамоту, что всему мать…

Ту арифметику, что всем

Своих подкинет теорем.

XXVI

Попытка пытке не чета…

Препонам крикнув: «От винта!»

Надюша, отойдя от слёз,

Устройством занялась всерьёз.

Работ как будто целый воз

И даже явный перебор…

Питомник, где б работник рос

Не выдуман… И нас в упор

Не видит кадровый набор.

И Надя сбила каблуки

О ненавистные пороги…

Но все начальники так строги –

Да и к тому же «мужики»…

И бедной нашей недотроге

Так сбить бы можно было ноги…

Но есть предел, видать, всему –

И жданный час пришёл ему.

XXVII

Уже, отчаявшись изрядно,

Избегав город вкривь и вкось…

Надюша, извергая злость,

Кляла общественный порядок,

Бесправье женщин молодых,

Охочих казанов до них…

Бессилье что-то изменить,

Усталость без толку ходить,

В неистовстве посуду бить…

(В какие трубы ей трубить!..)

Во что ударить, куда пасть?!

Хоть полезай ко льву ей в пасть,

Хоть бей в литавры, в омут лезь –

Непроходимый всюду лес!..

XXVIII

И в этом царстве темноты

И безысходном положеньи…

Терпенья крайнего черты…

Попалось Наде объявленье:

«Пресс-секретарь. На фирму. Срочно!

Оклад приличный точно в срок.

Чтоб привлекательна, проста.

Компьютер знала, такт и слог,

Порядочность; английский прочно.

До тридцати пяти… и… точка.»

Стиль строгий, текст вполне обычный –

Сухой, стандартный и привычный,

Как коробок картонный «Спички»…

XXIX

Ещё на сайтах Интернета

Отдела про работу нет…

Еще по-старому газета –

Советчик нам и педсовет.

Мы ей по-прежнему вверяем

Судьбы стальные повода

И только после проверяем:

Права ль она иль всё – вода?

И нам пора б уразуметь:

Удел бумаги – всё терпеть…

Но вера – мания людская…

То светская была, то заводская…

Ну а теперь свободный почерк…

И пишет каждый то, что хочет.

XXX

Вот и приходится теперь

Нам не без временных потерь

(По методу ошибок-проб)

Определять, кто что наскрёб…

Дезодорировать слегка

Памфлеты злого языка…

Но недосуг до них пока…

Надежда мчит на каблуках

Сквозь дождь со снегом под зонтом,

Сквозь встречный ветер… дышит ртом…

Пакет и сумочка в руках…

Румянец щёчек… впопыхах

В подарочных горит духах…

В ней жизнь горячая теплом,

Невыданный несёт диплом…

XXXI

На часики глядит: «Успею!

В запасе времечко имею…»

И, сбавив бег на тихий ход,

Надюша мыслями плывёт…

Гадает… бурный диалог

В ней чашечки весов качает…

Но что сомненья? Видит Бог,

Взгляд тигра есть! И он сверкает!

Хотя, конечно, что тут взгляд?

Глаза отчаяньем горят…

Но, если заведён кураж –

Идёшь смелей на абордаж.

И Надя шла и шла, и шла… -

Над ней два ангельских крыла!

XXXII

И вынесли её к дверям…

Поставили… курок на взвод…

На штурм… на подиум работ!

Взошла из хляби ноября…

Прошла секьюрити… приёмная…

Со вкусом, но довольно скромная –

Всё в стиле «Новый Ренессанс»…

Стол, ваза (розовый фаянс)…

Два кресла кожаных, диван,

Журнальчик модный «Караван»…

Паркетный пол покрыт ковром –

Уютно… и почти что дом.

Но где же сих палат хранитель?

Ах, вот, наверно, заместитель?

XXXIII

Простите, я по объявленью…

А?! Бровь со знаком удивленья… -

Конфуз… неловкость на мгновенье…

Андрей Андреич в управленьи…

Директор по своим делам…

Он скоро будет… чем я вам…

Могу полезен быть? Хотите

Чай, кофе? Нет? Ну, подождите.

Он будет, будет непременно!

Я очень занят. Скоро пленум…

Я подготовиться обязан…

Вот фрукты. Он из кабинета

Ей вынес крымский дар – ранет

(Сквозь «дамских пальчиков» лорнет –

Плоды светящиеся лета)…

Закатные впитав костры,

Как солнца круглые шары.

Надюша молвила : «Спасибо!»

И яблочко одно взяла…

Заминку снять… и действие какое-либо

Ей нужно было… моя рыба!

И она… как уж могла… предприняла.

XXXIV

Кусочек сразу откусила

И улыбнулась… детски мило…

Зам с чувством выполненным долга

Сказал: «К себе я… буду долго

Готовить годовой отчёт.

Зовите, если припечёт…

Проверки жаждет бухучёт…

Андрей Андреич любит счёт,

Хотя и ненавидит скупость.

Любитель простоты… но глупость

Выносит в шею за порог…

Но при симпатии совсем не строг.

Он в людях ценит благородство,

Но и не против он удобства

(Красивый меры перегиб)

За что чуть было не погиб…

Но Бог его обезопасил…

И он лишь только… нос расквасил!

XXXV

Забавный завершив рассказ,

Захлопнул зам защёлки глаз…

И Надя с яблоком в руке

С собой осталась налегке.

И, наслаждаясь тишиною

(Ей нравилось бывать одною)

Она, как плавная японка,

В лианах чувств скользила тонко.

Могла часами наблюдать

И звездопад, и листопад…

Любила рисовать на окнах

И в них души искала отдых

(Ахматовой и Козаковой том

Ей помогали часто в том);

И собственная библиотека

Была любимым атавизмом века.

XXXVI

Она всё ж не была монашкой…

На дискотеки бегала с Наташкой.

Но подросла… и надоели дискотеки –

Ей доставало личной фонотеки:

Ротару, Пугачёва, Рамазотти

Вполне дружили в ней с Лучано Паваротти…

С Чайковским, Бахом, Моцартом и… «Квин»,

«Дип Пёрпл», «Би Джиз», «Мадонной», Джексоном и «Принс»…

Такой коктейль иль музовинигрет

Был юного всеядства трафарет… -

И «рэп» нам песня и кордебалет!

Но, может быть, такое и не плохо –

Жизнь в разном и берём её по крохам.

XXXVII

«Ну что ж директора так долго-долго нет!?

Иль у него иной приоритет?» -

Так Надя думала, до семечек доев ранет.

И стала уж размеренно зевать…

Ей надоело жвачку ждания жевать.

Вдруг… голоса внизу… секьюрити в почтеньи…

(Наверно, обстоятельства в стеченьи).

«Раз дождалась, скорей аудиенс-б…

А то такой преунизительнийший «денс»:

Возьмите! Я хорошая, как Бобик!

Бродячий… Поцелуйте меня в лобик!

Не бейте… я за кость и колбасу…

За хлеба за сухарик, за кусочек…

Я много-много пользы принесу!

Зачем тогда весь мой «ниверситет»,

Когда нормальных трудоотношений нет?

Катаюсь я, как мячик-колобочек…

Ну, да попробую «катну» ещё разочек…»

XXXVIII

А наш Лукин-с наш строгий «boss»

День просто начал… лёгкий кросс

Его взбодрил… потом зарядка –

Самдисциплины разнарядка…

Здоровый «образ» нынче в моде:

Прогулки при любой погоде…

Подъём пораньше, говорят,

Даёт и ясность, и заряд!

Он – западной венец культуры

(Восток – творец акупунктуры).

Лукин, приверженец Европы,

Брал лучшее и там. И там…

Голеностопы он и стопы

В Париж возил и в Амстердам.

И одевал их, как пристало,

Чтоб быть, как скромное зерцало

(Версаче с Кристиан Диором

В нём модным занимались спором!)

Для них он был «своим» синьором.

XXXIX

Лукин столь лестные авансы

Воспринимал спокойно… шансы

Другим он равные давал…

Но рейтинг свой не опускал

До ниже всяческих похвал!

Но не любил он задавал:

Что тут скрывать, ведь целый шквал

На нас обрушен авантюры…

Ини везде – «классик-культуры»

Голландский «любят» лыбить сыр…

(Ах, где ты, дядька Мойдодыр?..

Тебя ведь «чисто» не хватает:

Как мыться взрослый люд не знает…

И не берёт его парная…

Ведь глупость – карта «козырная!»

XL

Да ладно, мы блатной жаргон

Оставим в месте дорогом…

Поэзия – аристократка…

Претит ей слово «непонятка»…

Что делать? Мы сей день не можем

Без «стрелки», «мусора» и «рожи»…

Без «сучий потрох» и «заткнись» -

Осовременивают жизнь.

Но мы ведь в будущее метим!

Какое мы там мненье встретим?

Нас в нигилизме обвинят!

Как допустили весь безлад:

Коррупцию, потоп, разврат,

Инертность, ханжество и блат,

Когда «товарищ волк» не брат?

Как Петербург был Ленинград?

Что ж? справедливые потомки

Имеют право на колонки

Грехи все наши выставлять…

Мы ж их, как можем, исправлять.

XLI

В романе благо – отступленье…

Совсем оно – не преступленье.

Ведь автор – учредитель норм.

К чему б не выдумать реформ,

Футуристических новаций

Иль андеграунда штришок

Не привнести бы взять в стишок?

Скандал… реклама апелляций

И оскорбленье языка!

Простите… я лишь полмазка

На холст… и вот… чем не картина?

(С полена ж вышел Буратино)

Иль грязь шлепком от колеса?

Враз… прыг… - коллегии десант:

«Здесь чувство дышит, «импрессант»!»…

XLII

Прославиться в наш век не трудно –

Побольше выступай прилюдно…

Ведь люди думают, что ты…

Коль смеешь, значит, с высоты!

Зачем корпеть себе годами

И в стол под ключик эпиграммы,

И объяснения в любви…

Зачем запрятывать свои,

Как эротический журнал от мамы?

Зачем известности бежать?... –

В бутылке джинна не сдержать…

Он вылетит судьбе навстречу –

Ему внутри заняться нечем…

Бурлит и быль из наших дней:

Так вот – бредёт-идёт Андрей!

XLIII

Андрей неспешною походкой

В прихожую зашёл… (коробкой

Конфет запасся он зачем-то…

Вдруг промелькнула мысли лента:

Возьми коробку «Ассорти»!

Тут супермаркет по пути.

(Желанье – вестник аппетита!

Чревато, правда, целлюлитом…

Но эко дело целлюлит!?

Ведь это женский разновид.

Мужской аналог – ожиренье

И жировые отложенья…

Но спорт съедает все жиры –

Такие правила игры.

А впрочем, разве то еда?

Конфеты – женская беда…)

XLIV

Ступеньку он прошёл… другую,

Пролёт и лестницу вторую…

И на дорожку на прямую,

Ведущую под кабинет…

И видит: на столе ранет…

И стройный чей-то силуэт…

Журнал листает «Караван»

(По объявленью видно зван)…

Головка склонена пониже…

Он подошёл ещё поближе…

И… повернула взгляд к нему -

Надежда глаз своих кайму…

Моргнула несколько: «вот так…»

Привстала… Пальчики в кулак…

Лукин ей руку подал в знак,

Что расположен он к беседе,

Поцеловал ей кисть: «О леди…

Мы с вами не были ль соседи?!» -

Он ей шутливо говорил…

В глубь кабинета пригласил.

XLV

- Ну, слушаю!... Чем я обязан?

Надюша собралась не сразу…

И, паузу продлив немного,

(Лукин участлив был, но строго

Он по-директорски смотрел)…

Потом, ошибку поняв, сел

Уже попроще… улыбнулся…

Плащ снял… и шарф… чуть не наткнулся

На кресло, смутно ощутив

Какой-то жизненный прилив…

Чего-то, что почти доселе

В нём возбуждало лишь веселье,

Подтруниванье и смешки…

И все любовные стишки,

Как вздор фантазий раздражали…

А тут вдруг… словно кто ужалил…

Глаза напротив отражали

Мир незнакомый для него –

Обратный оттиск своего…

XLVI

А Надя? Рыбой онемела…

Нет, говорить она умела

К тому ж на разных языках…

А тут сковал щипцами страх…

Она и так была пуглива…

И комплекс «может некрасива»

Её порядком донимал…

Но ведь пред ней не каннибал…

Не тот с противною приятцей

Из тех, которых след бояться…

(В начальника же грех влюбляться?)

Но сей – красавец, как с обложки:

И сила льва, и гибкость кошки…

Глаза – тропический циклон…

(Вполне реальный Аполлон).

Не клоун и по-детски прост

И аккуратный сзади хвост…

И не гигант, но видный рост…

И редкий в эдакой среде

Прикрытый доброты секрет,

Хоть под начальственный скрыт плед.

XLVII

Оценкой важною друг друга

Они подувлеклись… но круга

Пришлось им всё ж коснуться дела…

Пришлось и отойти от тела.

- Я Виноградова Надежда…

- Андрей Лукин… - и глянул нежно…

- Я к вам… Вам требуется срочно…

Могу я… даже сверхурочно…

Работу дома выполнять.

- Я понял… Вот диплом, печать…

Без опыта?.. я в вас поверю…

Не взяв вас, точно бы потерю

Имел бы большую потом… --

И тяжкий отвалился ком…

От сердца сразу отлегло…

- Да вы, к тому же, полиглот! –

Андрей шутливый переход

Решил предпринять для разрядки…

Компьютер знаете… Пойдёт.

У нас с зарплатой всё в порядке.

Задержек нет и платим в срок…

Ну, жду вас завтра «nine o’clock»!

XLVIII

Так вышло первое знакомство

Героев нашего романа.

Не в средоточии Московском

Не средь экзотик океана –

В вертепе вящей суеты…

В нём встретились… И я, и ты…

В рабочей обстановке повседневья

И появляются великие виденья.

Они толкают представления вперёд

О жизни, и о том, как люд живёт.

Любимцев новых подают на блюде,

И узнают на улице их люди…

И говорят: «Не тот ли вон Андрей

Скользнул с распахнутых дверей?..

А под руку и с ним не та ль Надежда?

Вы не читали? О, да вы – невежда!

Бестселлер – чистая «клубника»…

Судачат языки, что светит «Ника»!

Ну, шутка… стимул нужен мне…

Поэт ведь поощрением извне

Не избалован… сам себя задорит:

На продолжение раскопок

Купюр ему не дарят стопок…

И держат в закулисном коридоре,

И у потомков только он в фаворе…

А современные Сальери, как на горе,

Подсыплют соль ему и кнопок.

XLIX

И всё ж я веры не теряю

И сокровенное вверяю

На суд молвы и сплетен косных…

Ищу читателей своих:

Пусть редких, лет как високосных

(Хотя б ещё таких двоих,

Которым посвятил я стих)…

Но знаю я, влюблённых в мире

Ещё совсем не запретили…

И виртуальная любовь

Серотонин не впрыснет в кровь…

Не заволнует «Камасутра»

Без чувств безрадостного утра.

И не заменит нам дисплей

Горячих рук и губ углей…

И будущего бедный клон

Ещё отвесит нам поклон.

И скажет, завистью снедаем:

«Была у них любовь святая!»

Новорусский роман в стихах, глава третья

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Не знаю, что Любовь?

Стакан вина иль дым священный?

Души припадок вдохновенный

Иль разыгравшаяся кровь?»

Н. М. Языков «Встреча Нового года»

«Любовь красавиц нежных

Надёжней дружбы и родства…» - A. S. Pushkin

Уж и как нам без него: только рифма промелькнёт, он уже эпиграф нам «пихнёт»!.. – Слова автора.

«Ламбада» - танец любви!!! - Слова не обязательны.

I

Отрадой дней непостоянных

Бальзамом сердцу и душе

При неурядицах столь явных

Мне не пикник и не фуршет…

Не обаяние природы,

Не даже общество друзей,

Не осени промозглой своды,

Не древний римский Колизей…

Ничто так сердца не сотрадит

И смысл сумятице не даст,

Как эти поиски в тетради:

Богатства-бедности контраст…

Контрасты доброго и злого

И Вечного и преходящего…

Пролога с формой эпилога…

И выдуманного, и происходящего…

II

Роман – он жанр демократичный –

Героев разных строит в ряд.

Он личный и к тому ж публичный…

Его и любят и корят.

Он одного проймёт до боли…

Других не станет пронимать…

Кто хочет, тот и так доволен

И не обязан понимать:

Что происходит на страницах…

Что в остальных, что в первых лицах…

И кто в сём действе есть премьер?

Что трудно, что легко даётся?

И то, что обостряет книгу –

Читателю давай интригу!

И, чем пружину скрутишь туже:

Герою сделаешь похуже,

Тем интереснее читать –

Искусство людям угождать!

III

Но я пекусь об этом мало

Мне вкусы, право, не диктат.

Нельзя писать, боясь провала:

Пишу… и уж тому я рад.

Забочусь больше о героях…

Кто им поможет без меня?

Кто образумит их обоих,

Не даст завязнуть в серых днях?

Ведь мир так полон разночтений,

Камней подводных и рогаток…

И даже самый светлый гений

Блуждает им в тщете разгадок

(Пусть я не буду безутешен)…

О, этот мир!.. Он так замешан

На дёгте и гнилой водою

Изрядно из «болот» полит…

И над корой его земною

Некстати так порой разит…

Бок о бок сажа с мелом трётся

И смесь их серостью зовётся…

Но наш досуг – их поделить

И масла из огня отлить.

IV

Так вот, довольно перехода:

Вступлений длительная речь

Закончена… роман не ода…

Роман из расставаний-встреч…

И время б хорошо беречь.

И потому мы вновь, как прежде

Вернёмся к радостной Надежде,

Которой, после злоключений

И мытарств не без приключений

И обиваниев порогов…

Так… повезло себе немного.

А, может быть? Да кто предскажет?

Кто с точностью представит дайджест

На ожидающие дни?

Пусть жизнь – театр, но где афиша?

И на пути нет меток-фишек,

Как в детской каверзной игре…

Ловушка взрослых правил – грех…

Успех как золотой орех:

Ядро в железной оболочке,

Подобной тяжеленной бочке.

V

Но зря мы сказки отвергаем,

Подсказки их не принимаем…

Поскольку тонкий их намёк

От правды жизни недалёк.

Лесовичок – премудрый старец…

Лукаво он поднимет палец

И шапки красный мухомор…

И уж ответ готов нам скор.

И гном, когда спешил купаться…

Могли мы с ним не опасаться

Ни крокодилов, ни врагов,

Ни короля крутых шагов…

Тех дней вертелась карусель

Так много… прежде чем в постель

Под сказки деда Опанаса

Мы засыпали без опасок.

И верили, что наши сны

Так будут и потом ясны.

VI

И Надя спящею царевной

Парила звёздами вселенной…

И с нею бойкой стайкой мы

Летали за свои домы

Гурьбой весёлой вверх тормашки…

Носились мы – в руках ромашки.

На облаках, лошадках белых…

И передачу «Рук умелых»

Румянцевский будил «Будильник»…

«В гостях у сказки» мы гостили.

«Ну, погоди!» и «Ералаш»

Был упоительный мир наш…

Кто ж ведал, что под раскирдаж

Напорется и наш вояж?

И крыльца обломают прежде,

Чем новой выучат надежде?

Фундамент мы не тот избрали…

Но свой дворец с собой забрали…

И вот поставить норовим

Его под Божий херувим.

И пусть шатания-разброды…

Не всё плохие были годы…

Что попусту душой кривить?

Жизнь – всесвязующая нить!

Она нас сможет примирить.

VII

… Теперь иные нам заботы:

У Нади тонкости работы

Взошли на главный пьедестал…

И «пост» ей значимость придал:

У шефа масса неотложек:

То отпечатать, то отнесть,

То ксерить… то ещё Бог весть…

Бежать, не чуя своих ножек,

То в дверь, то из через порожек…

И так до самого обеда

Приходится юлою бегать…

Но это больше так по первых

Надюша бегала на нервах,

Сидела словно на иголках…

Потом пришла и к ней сноровка

Куда спешить, а где и ловко

Копаться с папками на полках…

Хотя, конечно, она знала

И совесть – рамки соблюдала…

И чёткий циркуль дисциплины

Ей круг очерчивал и длины…

Обычный стартовый мандраж

Преодолел ребёнок наш.

VIII

Лукин доволен был Надеждой,

Сообразительной, прилежной…

Любил, когда она украдкой

К нему то факс несла, то с папкой

Каких-нибудь бумаг рабочих…

Он принимал её охоче.

Вниманья мало он бумагам

В моменты те бросал… как брага,

Кровь приливала к голове

(В минуты эти человек

Не бизнесмен в нём правил соло)…

Он с ней заигрывал весёло,

Подтрунивал за внешний вид:

То чёлка спала, то помада

Подъелась иль не там где надо…

Или пятно на белой блузке,

Иль юбка облегает узко,

Иль экземпляр ему не тот,

Или не знает где блокнот…

Ну, в общем, поводов рулон

Выдумывал искусно он.

IX

И Наде как тут быть серьёзно

Краснела и молила слёзно,

Чтоб Бог директора утишил…

Она, подобно малой мыши,

Таилась за столом своим,

Как будто некий невидим…

Но месяц шёл… Она привыкла…

Втянулась в перепады цикла

И стала меньше обращать…

На шутку шуткой отвечать:

Не злиться, не краснеть, не плакать,

Не извиняться ни за что…

В ответ душевно покалякать,

Как будто дома за плитой…

И стала замечать подспудно,

Что их бесед случайных судно

В порты иные стало метить:

Не тяжело было заметить,

Что, как того мы не хотим,

Рождается под них интим.

Не значит, я скорей в постель

Хочу их заманить как в сель…

Не значит, что я клевещу

И оправданий им ищу…

Я – просто рядовой бухгалтер…

И не снимал ничей бюстгальтер…

Текут событья в Божьей воле:

Что мне даётся – тем доволен.

X

Ну вот… до ручки докатились…

Как след ещё не оперились:

Ещё ступаем еле топ…

А уж туда… не в Пенелоп.

Конечно, я преувеличил…

Ведь Надя – образец приличий

(Не Барби и не тамагочи),

Старательный бумаг рабочий.

Но сердце волевым приказам

Противится и тяготит к проказам...

Объект завидя, замирает…

А отпустив, внутри сжимает,

Волнует, распирает грудь…

Поверит ей ли кто-нибудь

(Кто “носом” ткнёт на верный путь?)…

Не флирт от скуки, не расчёт

(То отражает статучёт)…

Надеждой подло овладел

И затруднял теченье дел…

Не муж ей нужен был богатый –

Судьба или, хотите, фатум!..

XI

Тургенев, где ты?! Что ты хочешь?!

Насильно нравы не упрочишь.

Где экзальтированный тип?

Другой сегодня прототип.

Лишь тень благоуханных лет:

Рояль, романсы и сонет!

Прогулки берегом пруда

И вся тогда не ерунда…

Прозрачна, словно небосвод,

С зеркальным отраженьем вод

Виньетка сути неизбывной

И песни снительно-уплывной…

Та прелесть прелестей прикрытых,

Стихи в альбомах позабытых,

Открытки в стиле «ля франсе»

И взгляд сквозь пристальный пенсне.

Отстала где-то эстафета,

Увязла прошлого карета…

Не мудрено… у нас дороги

Ломали не едины дроги!

Но жалко нам не дуг и дрог…

Эпоху жалко … недотрог.

XII

Теперь какие все дотроги:

Потрогай и пощупай ноги…

Девчонка не обидит мухи

И не отвесит оплеухи;

Не даст затрещины, напротив…

Подастся даже, заохотив…

Закурит, выпьет «сухаря»…

И так обложит по чём зря,

Что уши свянут до корней…

(Сильна Алкмена наших дней!..)

Венера б у неё рыдала

И предпочла б удел Тантала,

Чем вечерок один провесть

В кругу «продвинутых» невест!

Но наша Надя, слава Богу,

Ещё умеет спрятать ногу…

Не курит и по-детски пьёт:

«Кагор», ликёр, с шампанским лёд…

Ругается литературно,

Что называется цензурно…

И по-тургеневски мечтает,

Хотя… о время! Всё бывает

Дождём его что не смывает?!

XIII

Всем тем, как Золушка, как фея,

Она заворожить смогла Андрея!

Его, кто женственный вопрос

Не принимал, сказать, всерьёз…

Она ж смогла… не пыжась рьяно,

(Без подготовки, без баяна)

Достать до глубины души

Сеговременного паши!

(Непробивного одиночки)…

Смогла достукаться до точки,

Не чая, в нём расшевелить…

Сказать мне стыдно, полюбить!

Да-да, догадливый читатель

Уже и так всё понял, кстати…

И недогадливый допёр

О чём ведётся разговор?!

К чему преломлено копьё

И только вскрикнул: «Ё-моё!..»

Иль «Ей-моей»… Прости, Бальмонт,

За мой неэстетичный тон.

XIV

И вот рукой бы до финала

Добросить шапку б не мешало…

И чинно свадьбой завершить:

Скорее мёд да пиво пить?!

Но жизнь-то любит потомить?

И лабиринты испытаний

И неотъемлемых страданий

На ровном месте городить.

Не только нам двоим любить!

Ведь должен кто-то ненавидеть

И в паре недостатки видеть?

Из блага лишь предостеречь…

И, чтоб заметили, допечь?

Конечно же, читатель, «мамы»!

Нельзя их оставлять вне драмы…

И, чтоб совсем терпеть нельзя, -

Всегда находятся «друзья»!

XV

Зато в сюжете явный перец

Наметился и лёг у дверец…

Всех охватило оживленье

И ярых споров обостренье,

И предвкушение сражений

В границах жилсооружений…

Конфликты предков и детей,

Младых и родственных семей.

Что ж, смело потирайте руки –

Не дам вам умереть со скуки.

Не потому, что рад сему,

А потому что… потому…

То в сказках свадьба всё кончает

И испытаний крест венчает…

А мы-то знаем, что с венца

И начинается «ца-ца»!..

XVI

Опять волна опереженья…

Нижайше я прошу прощенья

За спешку, за анахронизм,

Желанье забежать вперёд…

Но сердце… сердце же не врёт!..

Хотя и любит анархизм…

И стрекозою через «па»,

И букв не терпит черепах!

Ему б быстрее передать:

Куда нас выведет звезда?

А мы, послушные порядку,

Всё пока делаем оглядку…

Вернёмся в офиса контору,

Чуть-чуть его раздвинем штору,

Посмотрим: чем же тут Андрей

С Надеждой заняты… своей?

XVII

Андрей с Надеждой цифры строит:

Чего продать и сколько стоит?

Контракт он выгодный готовит…

А сам одно моменты ловит

Увидеть ту, что для него

Контракт заветный составляет

И от него не избавляет…

Как он не силится кругов

Его избегнуть, цепь порвать –

Любить трудней, чем торговать!

Когда уж в «яблочко» уцелит

Амур летающий бездельник

И Бог укажет на мишень…

То человек не видит день,

Не видит солнце и луну…

А только лишь её одну!

XVIII

Одна печаль его заботит,

Одна болезнь его колотит...

И лихорадка и хандра –

Любовь – азартная игра!

И он в ущерб другим утехам

Благоволит её успехам.

Забыл он клубы и друзей,

Бильярд и сауну, гостей

Не радовал его приход...

Он был влюблён, как идиот…

Как мальчик, что в девятом классе,

Как Бананан в известной «Ассе»,

Как Шурик в Лиду у Гайдая,

Того, представьте, не гадая…

По уши втрескался герой

Со всею умной головой!

XIX

Надежда жизнь ему затмила:

Одна и воздух и светило,

Она и пища и вода,

И путеводная звезда!

Он утро по её шагам встречает,

Он вечер с нею провожает,

Подвозит затемно домой

(Ведь рано ночь у нас зимой…

Дороги сплошь покрыты льдом…

И хулиганов пруд прудом).

А с ним не страшно ей одной

И, как за каменной стеной…

Испортить дело не желая,

Андрей притормозит у края

Обочины их tet-a-tet…

Лишь из машины машет вслед…

Вздыхает – ясно почему…

И думает: как быть ему?

XX

Приблизить до Надежды ближе

Андрей свои хотел бы «лыжи».

И бастионы штурмовать

Её как… начал мозговать.

Чтоб не спугнуть и не обидеть,

Не спасовать, не обесстыдить,

Не оборзеть, но и не сдаться:

Как бы красиво преподаться?

Как до конца её сердечко

Разведать: зажжена ли свечка

На алтаре его пределов

И догореть ли не успела?

А вдруг он зря рисует замки?

А скромность – лишь уловки самки?

Хоть он и трудно отразим,

Но доставалось й не таким…

XXI

В сомненья разны погружён,

Придумывал контексты он.

Авто ему согласно вторил…

И лишь с самим собою спорил.

А из приёмника Патрисия

Мелодий сыпала покрытия…

И под её «ак-ком-пон-мент»

Лукин придумал ангажмент:

Он пригласить её решился –

Двумя билетами разжился –

На ближний числами концерт…

Фаворов – кардиоэксперт

Пред дамами снимал свой фетр!

Как нельзя кстати снизойти

Под нашу публику он вздумал.

И под пленительный мотив,

Попутно поднаделав шума,

Феерию нам дать приехал…

Пред ним же репортёров эхо.

(То шоу-бизнес – звук не тих,

Не то что наш кротчайший стих).

XXII

Вот так Андрей атаки вектор

Направил прямо в Надин спектор…

И на концерт на лучший сектор

На ряд он первый пригласил…

И девушку тем искусил…

Ошеломив её поступком,

Кисель не став возить по ступкам.

Могла ль она такое ране

Мечтать на розовом диване?

Могла ли мысли допустить,

Что ей так может подфартить?

Что ей, девчонке рядовой,

Судьбы шар выпадет такой?

Не сон ли, не мираж пустынный?

Коль сон… не чересчур ли длинный?

Мираж? Так вот он, тут же, рядом…

Так и треножит жгучим взглядом!

XXIII

Но дни, как капли из флакона,

Когда дойдёшь до Рубикона…

Замедлишь, прежде чем ступить

И воду из него испить.

Тягучи мёдом из бадьи

Его готовые ладьи…:

И сладко, и без меры грустно,

И веришь, и до пальцев хруста…

Проглянет и за стену тучи --

Надежды обходимый лучик.

Но, если заведён будильник,

Он в час урочный зазвонит…

И продублирует мобильник

Его, как вежливый джигит!

И жребий вас в тугую связку

Берёт и отправляет… в сказку.

А Золушка она всё та же

(С Мордвиновой ли эпатажем…

Пройдёт с Турецким по судьбе…

И пальчик вытрет на тебе!)

XXIV

И, коль уж «там» всё решено –

Не отвертеться нам одно!

Надежда в сборах… вечер красит

Окно в тонированный цвет…

Огни, мигающие с трассы

Свой соблюдают этикет.

Луна круглеет… звёзды звон-нят

В понятный ей лишь камертон!

Так тихо… кошки с крыш воронят

В непунктуальности котов…

Пришпилен бант, крахмал хрустит…

А где ж виновник? Рысью мчит!

Сквозь постовых и перекрёстки

Подъехал он в снегу извёстки.

XXV

Взбежал на пятый и в звонок!

Надюша из последних ног…

Воробышком и майской розой

К дверям… Ну как тут можно прозой?

Как тут не прошибёт слеза,

Когда стоят – глаза в глаза!..

Но отошла волна волненья…

Закончены приготовленья…

Родителей поцеловала…

Они растрогались немало…

Пальто с воротником лисы…

И нет уж дома егозы!

Андрей услужливо в авто

Её сажает – “хлоп!” крутой…

На заднем в ауте барсетка…

Французской музыки кассетка…

XXVI

Дорога им поёт «Баю!»

В салоне бархат как в раю…

Колёса катятся бесшумно…

Предчувствие пьянит безумно…

Снежок парит в фонарном свете

И серебрит на парапете.

Надюша утопает в неге…

Ей столько сразу привилегий!

Она – статс-дама, королева

И прародительница Ева…

Одна в единственном лице, -

И для неё дают концерт!

Сегодня вечер для двоих –

Такое ощущенье их.

XXVII

Они почти не говорили…

Мелодиею плавно плыли…

И не заметили, как вскоре

Театр явился в кругозоре.

Припарковались на стоянке,

Как респектабельные янки…

«Цвет» города валит до кучи…

И не поймёшь, кто видит круче?!

До тошноты перечислять:

Кто «ловит понт» пощеголять…

У кого больше «на мази»

И «Анну» срочно «на князи»?

Не «вкуришь» сразу… не поймёшь

О чём «базар» и весь галдеж?

Ведь «стрелка» - это процедура!

А тут, пожалуйста, культура

Нас «приобщает» к алтарю…

Эстраду я благодарю!

Она, как взмылена Савраска,

На ней одной искусств коляска

Скрипит по гулкой мостовой…

И нет нам радости другой!

XXVIII

Цивилизации издержки –

Концерт, как сила центробежки

Всех в одну точку собрала

(В чём Муза мне не соврала),

Как говорят, «до кагала»…

Опять, пардон , неологизмы

Родные добавляют жизни

И достоверности в сюжет…

Они – знаменье наших лет!

И правда – ложь, когда их нет…

Народ свою придумал речь

И свято силится сберечь:

В Америке, в песках Аравии,

В Израиле, как ни картавили б,

Иврит до корки изучив –

Народный сленг и ныне жив!

XXIX

Что ж удивляться? Не дворяне

Элиты новой горожане…

Манеры за девять земли

Князья и графы увезли.

А книги умные тех лет

Для многих и сейчас секрет.

Прочесть их было недосуг…

Язык «Му-му» казался сух,

А «автор» - дедушка Толстой

Нас одурачивал «туфтой»…

герасим пожалел собачку…

Ему б тогда «зелёных» пачку…

То откупился б от хозяйки.

Тогда б не токмо лайки… «зайки»

Крутились возле каратайки…

А нынче ж кайф и благодать:

Без всяких там мы господа!..

Швейцар с лакейскою улыбкой

Нас уважает, даже шибко…

Да что на прошлое пенять?

Нам «тему» б свежую “примять”!..

XXX

У нас по горло заморочек:

Размер печаток и цепочек…

И, как сказали уж, язык

Доходчив… и с того велик!

А дамы – наше достоянье…

У них такое «воспитанье»!

Куда там Смольный институт –

Такая школа «просто тут»…:

По-англицки и по-немецки,

Французски, да и по-турецки…

«Ля мур» на разные лады

Для «девушек» - стакан воды!

Они без комплексов ненужных

С загарами с курортов южных

В подмётки вогнали дворянок

Москвичек да и киевлянок

Времён двенадцатого года…

Прогресс – то прежде всего мода.

А в этом наши дефиле

Стоптали дюжин сто туфлей!

XXXI

Такая вот «толпа с Бродвею»

Предстала Наде и Андрею…

Знакомых масса и партнёров

По бизнесу, по части «споров»…

Вся респектабельная «знать»,

Которую привыкли знать…

Кивки, движения глазами…

Все в променад идут тузами:

И добрый, и недобрый взгляд…

Собрался «зрителей отряд»!

Шушуканье, скабрезных шуток

Лабораторный интерес…

(Мобильный «фа диез»!)

Дай волю – будет мало суток

«Перетиранию» телес…:

Любимое занятье наше –

Других все косточки промыть…

И человечество здесь «пашет»

Почище, чем бы крыши крыть.

Ну, вобщем-то одна компания:

Тамбов то или же Германия,

Нью-Йорк иль Брайтон, наше США…

Но занавес пошёл и… «ша»!..

XXXII

Затихла зрительная зала…

«Базара» притупилось жало.

И взорам «взрослым» вдруг предстало

Сиятельное шоу бала!

Непревзойдённый, как Парис,

Фаворов начал бенефис!

Надюша первый раз кумира

Увидела не из эфира…

Да и, признать, её бюджет

Не мог позволить развлеченья…

И телевизор воскресенья

Ей был окном в «высокий свет».

Но так всё резко изменилось:

Сбылось, что раньше и не снилось…

И ритм, и мысли, и привычки

Свои расставили кавычки!..

XXXIII

Иной этап… Иные люди…

Вокруг неё… «прикид» иной…

Другие ценности и судьи…

Другой как будто шар земной.

Хотя и на родной планете,

Но в новом видится всё свете…

Как будто бы вошла в экран

Иль погрузилась в некий транс:

Судьба ей слала реверанс

(Из пролетариев всех стран!..).

Денис живой гулял по сцене!

Он был подобен Авиценне

Для нежных девичьих сердец…

На кнопки душ их чуткий спец

Непринуждённо надавить –

В осколки жаркие разбить:

То на восточные напевы,

То для любимой королевы,

То в Атлантиду зарулить

И слёз в бокалы перелить…

Репертуар его «убойный»

Осечку верно не даёт…

И он, как бог в себя влюблённый,

Но одинокий их поёт!..

XXXIV

Андрей Дениса знал поближе:

Он с ним вино пивал в Париже…

И устриц белых под «Бордо»

Они гурманили гордо!

Он был приятелем его,

Но больше, правда, ничего.

Денис был просто превосходен:

В ударе, элегантен, моден!

Цветы охапками вдыхал

И собирал его вокал.

Кружило воздух выступленье!

Андрей же слушал сердца пенье…

Он занят больше был другим:

Над Надей его чувства нимб

Витал, вертелся фейерверком

И был его восторгов верхом.

Он, как глупец, был очарован!

За что, не зная, премирован!?

XXXV

Но грёзы отдыхают как-то…

У них есть тоже биоритм.

И, наконец, прервать антрактом

Позволим звёздный алгоритм.

Денис откланялся низко…

И за кулисы колобком…

Как солнце за день закатился…

Но вновь луной прийти грозился.

Пока он имидж изменял,

Людской поток оставил зал.

Все разбрелись по закоулкам

Поближе к пиву, кофе, булкам

С янтарно-красною икрой…

Кто по старинке пил «ситро»…

Кто покурить, кто тупо мялся…

Кто зубы скалил во весь рот,

Травя дежурный анекдот…

А кто с коктейлем и мороженым

Был даме платежом наложенным.

XXXVI

У всех свои глаза досуга…

Оставим же их друг для друга.

У нас есть пара основная:

Уже как будто бы родная…

Как члены близкие семьи

Андрей и Наденька мои!

Они протиснулись сквозь плечи

И обсудительные речи…

И по дорожистым коврам

Направились в интимный храм.

Они за столиком буфета

Устроились… и ясно это.

Пусть будет нам не в удивленье

Влюблённым дать уединенье…

Им дать чуток поворковать

И обстановку расковать.

У Нади море впечатлений…

Андрей в тисках своих сомнений…

У них эмоций через край:

Черпак хватай и отбирай!

XXXVII

- Андрей, я так сегодня рада!

- Чему? Вас радует эстрада?

- О, да! Фаворов – суперкласс!

- Я… я размышлял про нас…

Скажи мне без окольных фраз…

О чём ты думаешь сейчас?

- Я далека от обобщений…

Сегодня я – раба мгновений.

И сердце бьётся в дикий пляс –

Так вечер «золушный» потряс!

Прожектора, оваций плеск

И глаз твоих зовущий блеск…

Как «маскерадный» карнавал

Нас «звёздный» бал короновал!

Мы сведены… и то не просто:

Корабль средь бури ищет остров…

И свой блуждающий остов

Он приклонить к нему готов.

XXXVIII

- Тебя я понял… Разделяю

До дна твой смелый оптимизм.

И потому… и предлагаю --

Ему придать шампанских брызг!

Пускай же лёгкая истома

Его войдёт в нас невесомо…

И пена бурная лозы

Вовек не «навернёт» слезы.

Пусть, чтоб судьба нам не желала,

Что не готовила бы впредь…

Любовь была не угасала!..

На то и есть она, так ведь?

Бармен! Шампанского бутылку!

К нему десерт и плитку – «Милку»…

Маслин, лимоны с сахарком,

И два фужера… да с ледком!

XXXIX

Заказ был взят на карандаш…

И вот был с «горла» снят купаж…

Дымок соблазна… и мгновенно

Забила по фужерам пена!

И через край перелилась,

Как истомившаяся страсть…

- Бери, Надюша, этот кубок!

Мы пьём за жемчуг твоих зубок…

За случай, посланный нам свыше

И белых голубей на крыше…

И, чтобы были мы с тобой

Всегда вот так – рука с рукой!

- Давай! Добавить я хочу:

Пусть будет всё нам по плечу…

Разлуки, злые намеренья

Пусть стороной идут забвенья…

И не нарушат никогда

Ни наш покой, ни наше «да»!

XL

И, пригубив по три глоточка,

Они не ставили тем точку…

А только репликам придали

Романтики и клятв педали.

Потом поцеловались в губы

(Горячий долгий поцелуй!)

У моей маленькой голубы

Он вызвал ток нежнейших струй…

Так разошлись они… пока

Звук третьего не встрял звонка…

Но пульсов громкие толчки

Сердец не сразу их спустили…

На землю и все облачки

Любви тумана отпустили…, --

Искусство в рупоры взывало!

Но что оно в том понимало!?

И понимаем мы едва

В минуты те свои слова?

Любовь, как чёрная дыра…

Но стулья в стороны – пора!

XLI

И вот Фаворов в стиле вамп

На фоне серебристых рамп…

Вторую часть ведёт балета

В своих блестящих эполетах!

Двойник заокеанских нимф?

Или заезжая кибитка –

Артистов бременских визитка!?

Их знаменитое «Е-ей!» --

Припев любимый «наших» дней!

(За «что-то» трогал королей).

Но любят «короли» эстрады

Свои «Але», свои парады!

Что ж, боги нас избрав, целуют,

А Музы грешные ревнуют

И не решат: кто приз Орфея

Снискал…, и чья прекрасней фея?!

Что ж, женщины, люблю я вас –

Цветник ваш заселил Парнас!

И каждый, кто «уже» поэт,

За руку тащит свой «предмет».

Иной «предмет» в ответ обраткой

Нас тащит, упираясь пяткой…

Так и играем в чехарду:

И на плаву, и на виду!

Есть диво – то балет на льду!

XLII

А эко диво в наше время!?

Запеть?! Плеяда цела, племя

Заядлых в эксклюзив певцов!

Зарифмовать пяток словцов!

Нет недостатка в вокалистах:

В Бетховенах, Безе и Листах…

Их тексты «краткостью» красны,

Хотя и часто не ясны…

Как слов набор из словаря –

Поют ведь, а не говорят!

Вот чукча от души поёт!

И горлом не умом берёт.

И в этом пенье «горловом» -

Глубокий смысл, и «чум» с «хвостом»!

А наш смекалистый Иван?

Гармошка есть – зачем баян?!

Но хватит тормошить истории:

Есть мастера и оратории.

Кавказу слава и Болгарии:

Россия «мает» слушать арии!

Одесса юмором снабжает

И нации на «Огоньке» сближает…

А Запад? «Что он про нас знает?» -

«Тупые мы, а он страдает!»

XLIII

Да! Западу от нас досталось!

Ему, наверно, так икалось?!

Он в сухомятку не привык…

Ест барбекю, а не шашлык…

И вилкой, а не с шампура;

И запивает, не с ведра –

Не стаканами пьёт коньяк…

Не самогон, а арманьяк…

Мы тоже ездим по Европам,

Но больше, знаете, галопом…

И передача есть такая:

Париж! Да что под облака я?!

Пониже… к солнышку земному

Спускаться б нужно «астроному».

И «звёзды» тут у нас свои:

Их прямо «клубятся» рои!

Лишь успевай по чартам метить:

Как ДНК накрутят петель…

Лучи их заплетут узоры,

Как в лапти лыковые шпоры!

XLIV

Нарочно я вам часть вторую

И пропускаю, как бы всуе…

Да и героям отдохнуть

От нас полезно пять минут:

От злого пристального глаза

И от подробного рассказа.

В законе жанра – передышка…

Чтоб не изжога, не отрыжка

И не банальная мигрень

Не испоганили бы день…

Во всём нам мера по Европе,

Чтоб не зудело в нашей попе…

Чтоб нам была припарка к месту,

Да и жених любил невесту…

И круто было бы их тесто!

Весы б им взять да и завесть,

Чтоб другу друг не надоесть.

А то до свадьбы мы за ручку,

А после «песенку-горючку»…

Бамбук – семейное житьё…

И только пошлое нытьё…

Но в рамках жирных – исклюенье:

Без «трёпа» будет продолженье…

Но только… в следущей главе –

Собрать нам надобно «лаве»!

XLV

Поэту не дадут патента –

Тем более «эквивалента»

Ни в евро, ни в самих «доллярах»!

Он пишет (не как песни) даром:

На голом дне энтузиазма…

Поэзии ведь тля заразна:

Войдёт и в плоть твою и в кровь,

Как вездесущая любовь!

Нет от неё нигде спасенья –

Такое, видно, совпаденье.

Роднит их пламенная страсть…

И так легко на них «запасть».

И с ними только «выпей кружку»…

Потом наплачешься в подушку

И наревёшься почём зря:

Не мил ни месяц, ни заря!

Одна забота для ума –

И та, и та даёт тома!

И та, и та – души томленье…

Откуда что – вне поля зренья.

XLVI

Мои «влюблята» в чарах пенья,

Как наяву два сновиденья!

Концерт им, словно литургия

И стерео-полифония!..

Фаворов – лирики водитель

И водевилеисполнитель!..

Он – лабиринтов чувств знаток,

Как ключевой воды глоток!

Он будоражит подсознанье…

Ну, так сказать, до основанья!

И после эдакого града

Душа ликует «до отпада»!

И не дождётся одного:

Приезда бога своего!

Кумир девических восторгов –

Их, так сказать, поющий орган…

И кто сравнится в этом с ним?

Но мы сравнений не хотим.

XLVII

Уверен я: наш выбор точен.

Как чешский карандаш заточен.

И нашим меломанам парным

Речам внимать высокопарным!

Как Окуджава говорил…

Не постесняемся, судил

И критиканов неусыпных,

И через меру любопытных,

И просто чёрствых чурбанов:

Простим им, что не им дано…

Им бритвенный давай станок:

Подстричь, подстроить под ранжир –

И в блюде видеть только жир;

И в вишнях – косточки шпулять:

То убавлять, то прибавлять…

Но люди красоты хотят –

Пускай хоть красно говорят!

XLVIII

Пускай ведётся куча споров,

Но настроение мажора

Всегда хороший ждёт конец…

И вот… концерт закончил «спец».

Под крики «Браво!», и овации

Фаворов стал под папарацци!

И кланялся, как полубог!..

Который снизойти к нам мог

И осчастливить появленьем,

Провинции за неименьем

Своих подобных величин…

Ну ладно, сделан вот почин!

И счастьем все мы обеспечены,

И раны нывшие залечены

Как минимум теперь на год!

(А может на пять наперёд).

И мы его теперь оставим

В цветах, в зените знойной славы…

Пусть свет её других коснётся.

Певец поёт, пока поётся…

А мы последуем опять

Своих героев прославлять.

Любимцев наших скромных граждан…

Но пишут всё же не о каждом.

XLIX

Они дождались, пока стало

Уже свободней в сводах зала… --

На ощупь «спаррингом» в фойе.

Оделись, как от Кутюрье

В свои «нетелогрейки» верхние…

И вышли в зимнее вечернее.

Снежок хрустит, как под калошею…

И настроение хорошее

У них обоих, как «диез»!

И не гнетёт ни груз, ни пресс!

И что бы их могло смутить?

Им только начинать да жить!

Им только видеть впереди

И слоган наш «Не навреди!» --

Не наведи и упаси

От тех, кто супротив еси!..

Кто в этот радостный мажор

Рискнёт метнуть свой помидор?..

Неужто сыщутся такие --

До степени такой плохие?..

Нет! Просто слишком есть хорошие,

«Преданьем старины обросшие»…

И современные не хуже –

Тебе желают «доброй» лужи!

L

Но тон фривольный мы оставим.

Мы не диагноз с вами ставим.

Мы только жаждем перемены,

Перенастроечки антенны

На еле слышные частоты,

На не пришедшие остроты

Нам о первых тогда строках…

И всё, как водится, в стихах

В доступных людям переплётах,

В несложных для напева нотах,

В ключе сладчайшем «ля-ля-фам»

Мы погарцуем по строфам.

Так трудно ладить с женским родом, --

В притирке не обойдёшься годом…

Порой потратишь весь отрезок

В пылу коротких перебежек,

Такой наотмахаешь крюк…

А ключ и выпадет из брюк.

Новорусский роман в стихах, глава четвертая

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ,

или

БОЛЬШОЕ ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

“СТРАНА ГЕНИЕВ”

«Посмеёмся над собой,

В зуб упёршися ногой!..» - слова свои… других не нашёл, или плохо искал.

«Куда ни кинь – везде клин!..» - все вопросы к лекторату, его «бормотуха»!!!

«Мы пока что гении

В стиховабражении… - «Всё опять приходится делать самому!»… - наконец-то Олег Табаков выручил…

Хотел бы предсказать, когда гении заполонят наши «необъятные просторы», но разве я один «хотель» - «Низя!!!»

I

Трудней всего продолжить песню,

Рванув за дальний перевал…

Тем более ещё и с честью

Его б ты дальше прошагал…

Чтоб ног не сбил, не оступился

И не сорвался б в впопыхах…

Да и, витийствуя, резвился

Лишь исключительно… в стихах!

Героев вёл к заветной цели:

С тобой бы спали они, ели…

Сквозь суд и осуждений толки…

Ты покрутил на «карусели», -

А овцы целы, сыты волки.

Ведь в наши планы не идёт

Стращать… и так полно «чернухи»…

Но современный анекдот

Пикантен с тенью бытовухи.

II

И развлекается народ

Под марш весёлый КВНа

И этот самый анекдот

Его разыгрывает сцена.

На сих подмостках толчея:

Друг друга лупят они шуткой

А в результате – «ничея»!

Зато до слёз от смеха дудкой –

От пуза в голод надудимся…

Врагу при «сале» не сдадимся

Возьмём и прыгнем выше тела –

Смеяться не вредит для дела!

В восторге зал «больных» фанатов

И Масляков, как их анатом,

Команды разведёт к барьерам --

И смотрит взглядом «бык-торреро»!..

III

Пока сам гений задремал,

Мы промышления рассмотрим…

Наш гений, правда, экстремал.

И в этом преуспел он спорте:

Он ёлки рубит топором

Под свист «надзора» и «милиции»

И потому ему «зеро» дадут

На выпад «инквизиции».

Он ничего не потерял –

Он под глобальные проблемы

Забыл, что крепко-крепко спал

И пропустил остаток темы…

Зевнул и крякнул в микрофон

Своё дежурное «На сцену!..»

Да вот вам, чем не марафон?

Знать стольким спонсорам их цену?

И слово отвести жюри

Последнее и непреложное!

И посчитать на «раз, два, три!» -

Заданье невозможно сложное.

И соком «Винни» запивать

«Виагры» горькие таблетки,

И от соседки пожелать

Здоровья крепче табуретки!

Такая «звёздная» судьба:

Игрою жить, играть не смея…

И пот промакивать со лба,

Смешащее навечно сея!

IV

Эпоха игр и КВН!

Не охватив её, не скажешь…

Любовь к нему в нас новый ген

Ввела и так, что не отмажешь.

Он въелся солью истин в плоть

Иронией непобедимой:

Интеллигентно «приколоть»

У нас уже необходимо.

У нас уже хороший тон:

Быть в курсе шуточных баталий…

И прежде, чем изведать сон,

Мы банки с КВНом ставим.

Мы пьём таблетки «смехпирин»

И витамины из сатиры…

И хохот наш необозрим…

Из каждой слышится квартиры!

V

О, радость редкая минутки!

Но в сторону… хотя без шутки…

И прибаутки, как плакат…

Нельзя сварганить со пивка!

Нельзя собрать друзей до кучи –

Они завязли в этой буче,

Что поглощает нашу жизнь…

О, ты продажная корысть!

Ты нас Сусаниным ведёшь

За ломаный за медный грош.

Порой в погоне за сосиской

На путь становишься на склизкий.

Нам близок Павлика пример –

Он «честный» всё ж был пионер.

Он – не штандартен из СС…

Он предан был КПСС.

Мы, наконец, в стране свободной…

В общественной ещё «уборной»

Задумываемся по привычке:

Что ж капает нам на странички?..

И что ж не смоется давно --

С штиблет засохшее… «оно»?!

VI

Мы в эйфории и в экстазе

Обжились уж «на унитазе»…

И рассуждаем здраво мы:

Зачем большие нам домы?

Зачем уют и шик комфорта?

Дышала б газова конфорка,

Как Змей Горыныч из трёх глав… -

Его осадим мы стремглав!

И хитрой смёткою своей

Мы удивляем всех людей…

Живучи, словно тараканы,

Способны выдавать романы

Неясной бытности людской,

Как Ляпис говорил: «На кой?»

Душа бунтует на халтуру:

Ей подавай литературу!..

В нагрузку книгу до рубля,

Как у некрасовских ребят,

Загадка – русская душа!

И широка, хоть ни шиша

Нет за рубахой дырявой…

Как выпьет – сразу за разбой…

Поёт, когда ни в зуб ногой,

Народных скопище «поэтов» --

Такая вот народность эта!

Натура дикой широты:

«Шуми, камыш!.. Морозь порты!..»

VII

Но мы, радетели глубинки,

По ней уж справили поминки…

И вспоминаем про неё,

Когда день выборов грядёт.

Деревня – ресторан желудка!

Ты, как лесная незабудка,

Затеряна в густых лесах,

В несанитарных полосах…

Подале основной кормушки,

На лапах курьей ты избушки,

На ставни налегла резные --

Сермяжным символом России.

Всё пашешь пашни праотцов

И не сведёшь своих концов.

И в современном горемычестве,

Хоть не всегда, но в электричестве;

Пьёшь самогон, а не «Смирновв»…

На «русскую» наколешь дров…

И под парное молоко

Оденешь не армяк – трико.

И на совдеповском диване

Иван подышит в ухо Мане

И, коротая вечера,

Съест фирменный «суп топора»…

Закурит до щемленья тяжко…

И глубока его затяжка…

«И больно речка глубока…» -

Протяжна так же, как века.

VIII

Поём на Рождество колядки

(Русь издревле любила святки)…

Любила друга, как врага,

И оттого до «щас» нага…

И оттого она не может

Преодолеть того, что гложет

И обрести в себе покой –

Характер у неё такой…

Пока свой лоб не разобьём –

Не верим, что ещё живём!

Чужой нам опыт не указ –

Пытливый ум терзает нас:

На собственной привыкли шкуре

Мы проверять – а вдруг обдурят?

А вдруг «спецально» говорят,

Что водка, сигареты – яд?..

А вдруг нас вводят в заблужденье,

Чтоб не иметь самим сужденья?

И за нос водят, чтоб потом

Мы ели суп уже с котом?

И думали: цыплят едим!..

Здоровью ж, ну не навредим!!?

И слушаем учёных лекции

С известной дозой дезинфекции!..

IX

Наш экскурс в нравы неизбежен:

Наш русский человек «изнежен» –

«Духовной» стороной живёт!

Его душе присущ «полёт», --

Размах на ширину оглобли…

Так «в кайф»… и крик озлоблен

Изображать небритой рожей –

Всю тонкость чувств под грубой кожей;

Всю гамму песенного склада –

Не в огороде, в «лоне сада»…

Средь рощ берёзового рая

«Сваво» не различать сарая…

И видеть общие черты

Интуитивной красоты!

И мудрой простоты довольно:

В нас гений развит, но подпольно…

В нас дремлет жажда «до искусств» -

В избытке вскидывает чувств,

Когда томит ночной кошмар –

Душа выбрасывает пар!

Беседа есть под самовар:

«Текёт» по праздникам неспешно,

Ведь говорим и… думаем, конечно…

И отдых любим после бани,

Когда грязь толстая отстанет…

И станет, хоть и на момент,

В нас колом «чистый сентимент»…

И, мирно сёрбая чаёк, -

В нас не огонь, а огонёк…

Который, если зря не трогать,

Не «с кандачка» расскажет много…

X

И вот под «ентот огонёк»

Вернусь я в городской денёк…

К нам в наши «тесные чертоги»,

Где нет раздолья вдоль дороги;

Где тротуарами границ

Идут десятки, тыщи лиц…

Ну, в общем целая толпа…:

Кто продавать, кто покупать –

Сугубо личные проблемы

Решать…- не в школе теоремы!

Порой до сиплой хрипоты

Погрызться с кем-нибудь «на ты»;

Кому-то выдать тумака,

Чтоб не летал под облака…

И поучать других сограждан,

Напоминая им о важном –

Сочувствии к своей судьбе,

Ведь каждый – личность! -- «по себе»…

XI

Хоть третью тыщу разменяли…

Но всё, как двое на вокзале,

Как трое… справа у ларька –

По ним, так жизнь всегда горька!

Дежурный под рукой стакан –

Испытанный «бальзам» для ран.

Нам Бахус – закадычный друг…

Он нас спасает от подруг…

Подругам портит житиё

(Без санкций должных питиё…)

И злятся женщины на нас,

Что игнорируем «указ»…

И их терпение на взводе

По мере жидкости уходит…

Бросают нас они потом…

И что тут, право, поделом.

Мы плачем, сетуем: «За что?!

Люблю я, а меня – никто!» -

Мораль же зеркало таит:

«Лицо» ли на тебя глядит?

И можно ли с таким «лицом»

Быть безупречным «чу-ванцом»?..

XII

Такая «родная» страна…

Её мы самого рожна:

Потомки тех, кто заселял

Её помалу за Урал;

Казачьих вольниц Ермака

И тех, кто мял ему бока…

Перероднились меж собой,

Закончив межусобный бой;

Перечеломкались мы «файно» -

Россия, Беларусь, Украйна!

И что нам, господа, делить?

Иль может надоело жить

Нам в мире и благополучьи?

Наверно, морды «квасить» лучше?

Живя сегодняшним, дурить –

И брать, что в меру бы забыть?

Не заберёте вы с собой,

Пусть завоюя, шар земной.

Ведь только то, что легче грамма

Нам заложила в сердце мама…

И при другой дороговизне

Нет, братцы, без неё нам жизни!

И это «Чудо» дал ей Бог --

И Он нас любит, хоть и строг!..

XIII

Мы в вечных поисках «Что делать?»

Как душу помирить и тело?

Душа и тело ведь одно

У жизни сущее звено:

Как молока в избе кувшин,

И, как колёса в круге шин…

Разъедини их друг от друга –

Медвежья «на фига» услуга?

Кувшин пустой «на кой» на стол?

И молоко не держит пол…

И сразу в доме беспорядок –

В «избушке» -- хуже, чем упадок…

Порядка нет – есть старый хлам…

И пользы не «накаплет» вам.

И пустотою не напиться,

И мы ведь… мы ведь не тупицы!

И Архимеда мы учили,

И Пифагоровы штаны мочили,

И знаем то, что молоко

Сквозь них прольётся и легко!

Но дыры мы рядим в заплаты…

И все дороженьки покаты:

Мы катимся по ним на санках…

И трётся лик, а там изнанка.

Она зияет сквозь тулуп…

И человек, не то чтоб глуп, --

Ума боится боле лешего…

И в голове – сплошное мешево.

XIV

Картина чудная пред нами –

Наш русский, так сказать, орнамент:

Резная вязь и резь в глазах…

Мы все запутались в азах…

И даже мы до слёз гордимся,

Что в космонавты не годимся!

И, нашей доблести танкисты, -

На поле «бьются» трактористы

Без запчастей и без мотора…

Зато есть фауна и флора!

И сам созреет урожай…

Набьются закрома по край!

И, выйдя с берегов привычных,

Река всё смоет как обычно…

И посетит нас благодать:

Всё это за долги отдать!

И так прекрасно процветает

Страна… и сказки сочиняет.

Ведь то, что в жизни не сбылось,

Нам в сказки воплотить пришлось…

Читая их, душа отходит:

Там чуда воплощенье бродит,

Там дуб с цепочкой золотой,

Невеста с месячной фатой!

А тут – закисшая сливянка

И плачет от обуз славянка…

И песни с грустью заунывной

Поём мы так же неотрывно,

Как и пускаемся в запой…

И долго ль будем спать с тобой,

Кулибиных народ простой?

Нас подводила левизна…

Теперь направо крутизна…

Ведь берег наш, хоть и крутой…

Он всё же, верится, святой.

И Русь, хоть грешная, -- святая --

Весь мир ведёт, и всё «не зная»!..

XV

Быть может, с вами мы дождёмся –

К средине золота прибьёмся…

И ощутим приятно нраву,

Что мы имеем и по праву.

В реке мы жизни – голыши,

Зато с зачатками души!

Они, бесспорно, разовьются

Величиной с большие блюдца…

И, окаймлённые каймой,

Они предстанут голубой.

И цвету бирюзову б снова

Не быть позорного покрова…

И не «затулит» злато свет,

И не надломится хребет

Твоих, о Русь, поводырей

«Троих»… но уж богатырей.

И мы на нашей доброй кухне

«Дубинушку» от счастья ухнем!

XVI

Мы крепостей немало брали...

Побыли даже в Тегеране...

И даже воды Антарктиды

Достигли русские флюиды!

Мы Достоевским и Чайковским,

И горлопаном Маяковским

Достигли запредельных штатов

Своим «увесистым мандатом»!

Войну и мир объял Толстой,

Тургенев рифмою простой

Наполнил русским ароматом

Европу…, не ругаясь матом!

И, как бейсболку нам не снять

Пред тем, кто нас учил ваять,

И «щас» нам оживляет ушки?!

На первом месте – Саша Пушкин!

Нас рифме обучал и прозе…

И Гоголь нас «хайвэем» возит

На тройке в лимо-«музобозе»…

И осветились наши сени:

Крестьянский мир воспел Есенин…

И чисто русским колоритом

Он с краем грезил позабытым…

Он в мира горького бокал

Своей души ступни макал…

И отравился сладким ядом,

«Цветы» любви роняя садом…

О наши русские поэты!

Вы, как светильников лорнеты!

В зеркальном вашем отраженьи

Своё мы видим «уваженье»…

«По барабану» как бы знаем,

Что не в портретах их рожаем…

Мы забываем, что поэты

В тела обычные одеты.

И что, пока их зреют чувства,

Они, как наша та капуста,

Растут в саду и в огороде…

И с нами в школу ходят вроде:

Сидят за партами, влюбляются…

В любви стихами объясняются…

Страдают, мучась без ответа –

Так их млады проходят лета!

И после – взрослые лета

Не так безоблачно летят…

Шлифует нежные их души

И армия, «гражданка» душит…

Болезни, негаразды, злыдни

Для них по бедности обыдни.

Непониманье их и ваше –

Всё это вдохновенье наше…

Всё это нас забавит мало…

И так вот - с корабля до бала!

Такое «горе от ума»:

Идём и к душам, и к домам…

И, как детей, уча играя,

Приоткрываем шторку рая!..

XVII

Нет в мире грешном совершенства:

Мир в осуждении блаженства –

Зануден, скучен нам такой…

От скудоумия войной

Тоски мы разгоняем тучи…

Когда нас прошлое научит

Любви освоить ремесло?

Оно бы только нас спасло.

Любовь – не скрипы лишь в постели

И не рефлексы в «голом» теле…

Любовь – не всё грести к себе…

Любовь – душой быть красивей…,

Красивей, в общем, как хотите…

Но только правильно любите:

Не предавайте, не судите

И за собой верней следите;

Прощайте многое другим…

Прощенье – главного хотим…

Как предусловие для мира –

Иного не дано кумира,

Как только Бог, что есть любовь,

Не проливающая кровь!

И злом добру не отплатите –

Добро в самих себе любите…

И не желайте от добра

Ни золота, ни серебра.

Да будет праведная мера –

Звезда Надежды, лучик Веры…

И, озаряющая бровь,

Венец их – вечная Любовь!

XVIII

Беспечен мир на острой грани.

Он вертится на филиграни

Причудливых побед механики:

Поддубный выдумал Иван-таки

Модели силою кинетики…

Он времени дал вид эстетики –

Движенье ощутить материи…

В обычном – вычурность мистерии;

И сложность связей в простоте –

Зигзаг металла в красоте.

И свет в нём отражён исправно,

И тайна вертится в нём явно…

Невидим движущий субстрат –

Гармонии и мысли брат.

И хрупкая в нём сообразность,

Преобразуемая разность,

Как грань созданья бытия,

Как недосказанность моя…

Как бесконечности виток, -

И только бездны взгляд жесток:

Зло разрушает изнутри

Фасады зданий, фас витрин…

Морковку, яблоко червяк

Грызёт серёдки железняк

И оставляет в ней трухляк…

(В красивой, целой оболочке).

А внешне не увидишь точки,

Пока пора не станет есть –

Так уязвима наша честь…

Беречь нам смолоду её,

Чтоб не распалось основьё;

Чтоб, когда случай испытанья,

Фундамент крепкий был у зданья;

Чтоб монстра чёрная дыра

Не затушила б нам костра.

XIX

Довольно, кажется, о грустном

Лекарстве горьком и невкусном.

Но души время полечить,

Хоть знают люди, что учить…

Но повторить не повредит:

Дашь горечь – лучше аппетит!

«Рекламит» доктор Тайс не зря:

Получим бодрость и заряд…

И профилактику от гриппа,

От комплексов царя Эдипа

И от неведомой пока

Инфекции издалека;

И от известных докторам –

Не менее вредящих нам.

По жизни много всякой «каки»

На человеческие баки…

И сами люди для себя

Угрозы расточают яд;

И сами под черту подводят

Слепым инстинктам всё в угоде;

Игру против себя ведут –

Хороших результатов ждут,

Плохих семян засеяв поле…

Но урожай заране болен:

Сей лучшее и будь доволен.

Горчичное мало зерно,

Но в дерево растёт оно!

И добрый вырастает плод,

Когда отбор семян ведёт

Заботливый растеньевод.

И вырастает у такого

Благословляемое Богом!

XX

Полезен для души вояж

И путешествия природой

(Хорошей и плохой погодой)

Поднимут тонус сникший наш

До высоты аэрофлота…

Забросить всё порой охота…

И в созерцательной тиши

Очистить купола души;

Намарафетить сапоги

До блеска, с пыльной сняв дороги;

Отпарить и расслабить ноги…

Необходимый выходной

У жизни взяв очередной –

Внеочерёдный отпуск вколе…

Податься в распростёрто поле –

В его тягучие меды,

Вдыхая травы молоды;

И влиться в буйное цветенье,

Как беззаботное растенье;

Как медуница и бессмертник,

Свой распустить под солнцем венчик;

И, колыхаясь под ветрами,

На время поцвести с цветами…

Как поезда издалека,

Встречая в небе облака…

И, провожая за бугры

Их обозримые пары…

По всей излучине реки

Читать своей судьбы строки…

XXI

Век скорости нам явно в тягость:

Мы важный пропускаем миг

В поползновениях своих,

Себе не додавая радость…

Постилку под себя рядим

И «дымовухою» чадим…

Нас удивляет: что же люди

Не услаждают этим груди,

Пристрастия не разделяют наши –

В цветы скрываются носами?

Нам некогда – какая жалость –

Всегда нам не хватает малость…

Ещё б чуть-чуть… -- не дотянулись…

Немного бы… -- и обманулись…

Не ухватились, не успели…

А там… и счастье проглядели…

И промахнуло мимо нас…

Что, может, и даётся раз,

Пока мы бегаем за лишком…

От спин отскакивает шишкой –

И упадает в никуда

Для нас сошедшая звезда!

XXII

Нам тело заслонило душу

Его мы холим чересчур

И превращаем тело в тушу…

Иль в «мёрзлый» эталон фигур.

Захлёстывают нас амбиции

На нехорошие позиции…

И платим в общем-то «безделицей» -

В душе бушующей метелицей…

И в безответной пустоте

Берём мы ноты, но не те;

Мы ищем, но не ту «страну»,

С самим собой ведя войну.

Виновны норовом своим,

Что слишком многого хотим…

И наши лишние желанья –

Песочек рыхлый основанья…

И тот негреющий озноб

Из золота чистейших проб…

Из самых кажется высоких…

Но так по-зимнему жестоких…

Что хлещут в гулкой пустоте

Тела… в сомнительной их красоте.

Ведь все их жалкие порывы

По правде, больше нет, чем живы…

А «муляжи» - реципиенты

Считают доллары и центы…

Не думая, что этой мены

Занижены безбожно цены!

Ведь будь ты царств хоть всех король –

Обидно в сердце видеть ноль…

«Быть ли не быть?» к чему гадать –

Не поспеши Её продать!

А тело?.. будет и оно

До всех кондиций сведено…

Оправа будет соответствовать,

Когда душа не будет бедствовать…

Когда в короне засверкает

Владений всех дороже камень!

XXIII

Возможно, как должно оценит

Всё это наш народный гений

В количестве не единичном,

Как след задумавшись о личном…

И ощутит он преимущества

Неевропейского имущества:

Ни сауна и ни джакуззи

Мировоззрение его не сузит…

И в паре импортных калош

Увидит: мир наш так хорош!

Когда в нём хороши все мы.

И малые «райки» - домы

Не щерятся на жизнь убого.

И в каждом место есть для Бога.

И не пустуют закрома:

Согласье, мир, Любовь сама…

Не по одёжке, по душе

Оценивают всех уже…

Спадёт тяжёлый груз оков –

Обидной вывески репях.

Со свиток наших и рубах:

«Страны Иванов-дураков»…

А золочёною тесьмой:

«Народ наш умный и святой!».

Новорусский роман в стихах, глава пятая

ГЛАВА ПЯТАЯ

«Смотри не перепутай: бабе – цветы!...» - Незабвенный Анатолий Папанов.

Слова тоже из песни не выкинешь:

«Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела… ну, и плясала, конечно…, как могла, «давала копоти»… Пусть Муслим Магомаев не обижается на несколько фривольную трактовку. Ведь сразу на «двух» погулять в одной главе!... Это, я вам скажу, не смену отсидеть!.. И…пока «третья» ещё в руке – всё же и классика вверну… Выручай, классик!.. Дамы ушки навострили... Валяй тост!

«Вина, друзья! Давайте ж пить вино.

Пока ещё так чисто и прекрасно

Кипит, блестит и пенится оно!» -

Н. М. Языков. Любимая двухнедельная «Встреча Нового года».

I

Ну вот – исправлен мой приёмник…

И свежих пара батареек…

Строчу себе, поэт-надомник,

По пустоте опять копеек.

Зима… ну чем ещё заняться?

Под песню песней забавляться –

И под цикорные пары

Подёргать ниточки игры,

До новой доживя жары;

Закуролесить кружева

От коих кругом голова!

И притязательный читатель,

И обстоятельный издатель,

Да и предвзятая молва

Оценит их, как дважды два.

Ведь жизнь не топчется на месте:

Вот подают фату невесте

И жениху его костюм…

Что ж, свадьба: гам стоит и шум!

Гостей почётных толчея…

И Муза верная моя!

II

Ах свадьба! Прав был Магомаев:

Она – нашествие Мамая!

Ей места мало и простора!

Так ждёшь её – проходит скоро,

Как вихрь, как яркий звездопад,

Планет единственный парад…

Как юность, быстрая на ноги,

Нам быстро наставляет «роги»…

Засыпав звоном обещаний!

Потом за супами, борщами

Осыплется, как шелуха…:

Жена уж мамина сноха –

Твоя любимая навек…

Печать на паспорте как чек

Нам выданный не напрокат…

И окольцована рука,

И первые её шаги

Ещё, как прежде, дороги…

И кажется светла дорога!

Ах, жаль разводов только много!..

III

По правилам всё, чин по чину…

Покушать всласть на дармовщину

Любили раньше и сегодня:

Родня не против, рада сводня…

Конечно, откупясь подарками

Гремят стаканами и чарками;

Пьют из фужеров и чакушек…

Разнообразней стол закусок:

Теперь не удивишь трюфлями!

Хотя, порядок чтя, туфлями

Ещё штрафную тянем мы,

Как сотни лет тому Кузьмы!

Законы предков, как гранит:

Интеллигент ты иль бандит –

Все перед ними мы равны…

Министры, низшие чины…

Особый наш менталитет!

Везде, какие б мы ни были,

Отечества сладки нам пыли!

IV

Но ясно: стол богатых ломится,

А бедный выдумкой обходится…

Взял в руки свадьбы ход Андрей, -

Расходы, связанные с ней.

Он благородно, джентельменски:

Всё по-мужски, а не по-женски…

Сверх высшей и возможной планки

Готовил «базу» для гулянки…

Сил много забирают сборы –

Забот волнительные горы:

Трезвона, нервной беготни

И замечания родни…

Советы бабушек по стари:

Кем первый был в деревне парень?

И как сберечь нам молодых

От сглаза и наветов злых…

Но новый стиль – всему корректор –

Распорядительный директор:

Создать «накрученный» кортеж,

Как будто едем за рубеж!

Ведь право, что ты за крутой,

Пока не нарядишь «шестой»?

V

Андрей, роскошества не пленник,

Всё ж не посмел нарушить ценник:

И пыль как следует пустить,

Чтоб скупердяем не прослыть!

Да и женитьба – всё же веха…

А щедрость – видимость успеха,

Синоним счастья и… о’кей –

Для счастья денег не жалей!

И пересуды, и газеты

Свои на теле ставят меты,

Ведь люд богатый, хоть и скопом, -

Под зорким прессы микроскопом:

Процедит мелкие чаинки

Сквозь «сито» репортёр глубинки…

Но тут придраться не посмеешь!

Глаза свести едва сумеешь:

Всё от булавки до ковра –

Образчик «нового» двора!

Дружок и ветреная дружка;

И тамада – отпетый душка;

И шик богатого реестра –

Ансамбль, хотя и без оркестра;

И настоящие цыгане –

Без них не могут россияне!

VI

Не знаю, где ещё не спьяну

Искать придирчиво изъяну?

Я, что увижу, опишу –

Не пропустить чего спешу.

И, как их личный хроникёр,

Цежу расчётливо ликёр…

Ведь я, как опытный жених,

Не упиваюсь за двоих…

Ведь мне нехилый крюк писать:

Успеть поздравить, поплясать,

Напутствий выдать молодым

И за невесту взять калым;

И тёщу, и свекруху чмокнуть,

И с тестем, и со свёкром «хлопнуть»,

И после всех манипуляций

Ещё не посрамить и граций!

VII

Люблю я свадебные грёзы!

(За минус всякие єксцессы...

И, не взирая на морозы,

И на грядущие компрессы).

Начало и гульбы разгара,

Когда стоят без перегара…

И не качаются соседи,

И не танцуют, как медведи;

И женщин держит ещё стан,

И «хвост» ничей ещё не дран;

На брудершафт никто не липнет,

В углу неопытный не всхлипнет,

И перевязаны «быки»,

Как неразлучные братки…

И их запретные тела

Ещё не пущены в дела…

Когда ещё верхом салаты

Щекой ничьею не примяты…

И на шифон и трикотаж

Не пролит ни один купаж…

VIII

Ну, свадьба в общем-то как свадьба…

По современным образцам:

И сват имеется, и сватья,

Как и положено отцам…

Андрей лицом не мажет грязь…

Да и Надюша, как Диана,

Как лебедь белая, спустясь,

Переднего не портит плана…

Одно лишь плохо:

Мать Андрея

Его, как малыша, лелея

Чего-то… не скрывая вздоха,

Процессии не рада шибко…

В её глазах растёт «ошибка»:

Невеста «круга» не того!..

Но сын добился своего

И настоял на браке твёрдо.

Она смирилась… только горда…

Но в сердце камнем залегла

Неприязнь и упрямо жгла.

IX

Но гости этого не видят…

Всё кажется им в лучшем виде.

Хотя… вот Ангелина Львовна

Почувствовала, безусловно…

И даром – просто почтальон,

Но ей не стал на ухо слон…

И материнский видит глаз:

Что втайне думают про нас.

Она по-своему учёная

Пройдя людей «ниверситет»…

И знала, что душа влюблённая

Не видит в свете первых лет.

И склонна видеть розовато

Под дулом даже автомата.

И сразу не заметят камень,

Пока не убедится всаме;

Не верят старшим молодые,

Советы их сочтя как злые…

И лишь потом, набивши шишки,

Поймут по чём дают коврижки!

И… если б вовремя послушаться…

Ах, дети! Так не любят слушаться!

X

Конечно, в возрасте родители –

Такие мудрые учители!

Благие им даны порывы:

Детей от слёз оберегать…

А что ж, какая это мать –

В беде ребёнка оставлять?

Свои приукрашая годы,

Не понимая новой моды,

Они под выцветший ранжир

Другой подстраивают мир…

И крутят жизни колесо

Под мельницу мадам Тюссо…

Застыла память где-то сзади

В отцвётшем ранее их саде…

И, как я их ни понимаю,

Всё ж воздух нынешний вдыхаю,

Стараюсь с прошлых лет ноги

Их славить под углом другим.

XI

Профессия моя такая:

Шутить, да только не лукавя.

Но Нина Павловна, для слова,

Была понятия другого…

Она из тех, кто почитает,

Что снег с её лишь воли тает.

И принцип свой она хранила,

Как для войны кусочек мыла.

Была уверена, что в браке

Важна порода, как в собаке… --

Не всякий вяжется кобель…

Семья – не проходной бордель!

И… надлежит «приличной» даме

Невестой быть… угодной маме!

А то играют в демократию…

О, как спасти «аристократию»?!

Но я «серьёзно заявляю»:

«С себя ответственность снимаю»…

Ведь, если двое лезут в драку… --

То третий – в заднюю атаку!

XII

И тут: хоть пяди все имей –

Не выбросишь из песни слова…

И переправою коней

Нельзя менять и ехать снова.

И тянешь, как бурлак по Волге,

В возложенном судьбою долге

В натуге старую баржу:

Хоть лицемера, хоть ханжу,

Хоть сплетника, или кокетку –

Через твою идут беседку;

Через твоё чернил перо:

И Коломбина, и Пьеро…

И афериста, и артиста,

Мастерового и дантиста…

Врача, банкира, уголовника,

Художника или полковника…

Всю разношерстную ватагу

Протащишь через передрягу…

Всех их любого чина-роста

На кучу складывать компоста.

XIII

По квоте маменьке Андрея

Занятий в доме не хватало…

И, от безделия дурея,

Куда подеть себя не зная,

Она вязала по привычке:

Носки, шарфы и рукавички…

Читала, да не про любовь –

Ей детективы «грели» кровь!

Накал страстей её тревожил –

Он скукою домашней ожил:

Подспудно в ней он пробуждал

Непривлекательный души анал.

Она была из тех «мадам»,

Кто жил в терзаниях расчёта…

Любовь за блажь, за стыд и срам

Считала дурью Дон Кихота.

Она со школы коридора

Суть уяснила с «Командора»

Всех волочащихся мужчин…

Мол, бабники, все, как один!

XIV

Но крайности всегда чреваты…

Душе они, как в уши вата:

Забьют, как воск, они проход --

И в рейс не вам на пароход!

Романтика вас не волнует:

Излишне строгость вас прессует.

А, может, вовсе и не строгость,

А ею скрытая убогость,

Боязнь живого сообщенья

И мира радости простой…

И, чтоб не испытать смущенья

И не остаться холостой…

Стремитесь делать всё с расчётом –

Состаритесь с «навар»-воротом!..

Детей заставите «хлебать»

«Добра» «напиток номер пять»…

Не плачет «счастье» от «добра»,

Боится лишь пуста ведра.

И вовсе б не бояться бед,

Когда бы не было сует.

Тогда б в улыбке простоты

Дни были б с гейзер красоты!

XV

Но гейзер жизни полон грязи…

Нам есть занятье – рваться в князи!

Локтями действовать и битой,

Дорогой торной и избитой:

Вниз лестницею вверх идти –

Такие «до вершин» пути!

Зато проверены до донца

Они, как тошнота для солнца,

Как боль зубная для души…

Оно б бежать от них спеши,

Ищи, возможно, путь иной…

Но человечество – стеной!

Попробуй убеди его

О правде слова своего,

Когда по массе колбасы

Оно свои берёт весы.

И верит в явный дивиденд –

Математический процент.

XVI

И что тут наше сокрушенье –

Такое счастью «украшенье»…

Короче, то что ищешь рьяно

Приходит чудною порой:

Явился и её «герой»

Её больничного романа

(Шестидесятые года!

Ласкали сердце «потепленьем»

И временным раскрепощеньем…

Хоть «твист» заслуживал суда,

Но рок-н-рол был без вреда,

Как, скажем, та ж в питье вода…)

Так вот и ей явился случай –

Указ фортуны неминучей:

И праздник «цифры» закатили…

Погоны «две звезды» открыли…

И скромно в ЗАГСе расписались

Подругам на большую зависть!

XVII

Так и Андрей родился вскоре…

И им немало повезло:

Распределенье, юг и море…

Само, казалось, счастье шло.

Одесса… изумруд волны…

И комната… пусть в коммуналке…

Но при её стальной закалке

(Лишь только б не было войны!)

Она снесла спокойно бури:

Спасибо свёкру дяде Юре…

Он обустроил им жильё

Со вкусом в стиле тех вершин.

Зимой, купив «лектрокамин»,

Сушили детское бельё…

Так годы проходили скупо:

По их понятиям, не глупо…

И муж был хваткою востёр –

Довольно быстро стал майор.

XVIII

Ан и второй уже ребёнок

Щебечет птичкой из пелёнок…

Андрей же Юрьевич был в службе:

В любви с женой и с тёщей в дружбе…

Её он, как себя любил,

Цветы по праздникам дарил…

Дарил подарки… иногда –

Не новый русский, господа!

Зато был в меру образован:

Читать «про заек» не дурак

(«Устав» знал наизусть и так)… -

В стихах же слышал только марши…

А, став затем ещё постарше,

И этот пыл его иссяк.

Под марш нестройный перестройки,

Душок развала чуя стойкий,

Он понял, что пора в отставку

Свою пристраивать бы лавку.

XIX

Детишки, как цветы росли --

Не в роскоши, но при достатке.

Их слишком строго не пасли,

На совести держа в порядке.

Андрюша с золотой медалью

Окончил школу без труда

И замечтался своей далью

И как «дотарахтеть» туда?

Там институт… а там «мы знаем» -

Он стал совсем неподражаем.

За ним и младшая Елена,

Достойна твёрдого колена

Своей «устойчивой» семьи,

Со школьной спрыгнула скамьи…

И в их, отдельной уж, квартире

Уверились в конец уж в мире.

XX

Одессу, жаль, пришлось к тому им

Сменить с «командой» на NN…

«Свободной зоной» приторгуем,

Он – крупный и культурный центр.

Он разве чуть не в стать столице…

И тоже в нём жуют устрицы…

И очень много у него

Ещё есть даже «своего»…

По местным шкалам колорита,

Который, как наш «белый» клей,

Прилипнет до руки… и к ней

Пристанет дух с палеолита,

Что сделал из простых людей

«Избранцев» разума – вождей!

XXI

Андрей вошёл в «структуры» ловко

И обеспечил быт семейный.

Талант купца, игры сноровка –

И бизнесмен тебе статейный!..

Об остальном… так было выше:

Куда он шёл и в куда вышел…

И знаем: «с кем» сюда пришёл –

И хрусталём ему о пол!

Его не будем огорчать

Грозой, грозящей чёрной тучей,

Над всей карьерою везучей –

Её придётся переждать…

Но ливни длинные не вечны,

А люди, как всегда, беспечны.

XXII

Благие наши намеренья,

С времён спешите незабвенных

На чашу нашего терпенья

На крыльях струй шампанских пенных!

Спешите вставить коррективы

Вы в наши скромные мотивы,

Чтоб твёрже миром нам ступать:

Беритесь перья нам щипать.

И, выщипав их все до корки,

Нас гладить по больному торсу, --

Кровь выпив, предлагать нам морсу

Из «клюквы» нашей же каморки –

Средств «первой помощи» тираны,

Так любят соль ложить на раны!

XXIII

Нас раздражают их микстуры

До мозга нежного костей

От них и шустрые Амуры

Кислеют в тщетности затей.

И мы, взяв ноги в свои руки,

Бежим от притязаний скуки

Домашних дальше докторов –

Так человек без них здоров!

Фартит вам, если денег море…

Их ваши куры не клюют –

Везде найдёте вы приют…

Но горе, если гол, как мышь –

Сам от себя не убежишь!

XXIV

Но молодые Лукины

Совсем не бедные селяне

И им возможности даны –

Не только грёзы на поляне.

Медовый месяц на Багамы!

Там бизнес-Евы и Адамы

Свои разбили биваки.

Их полюбил и сам Лукин.

И он послушать шум ракушки

Избранницу решил везти,

Чтоб посторонних глаз уйти

И пошептать друг другу в ушки,

Постигнув прелести свободы –

На то и молодые годы!

XXV

Лишь Гименея пир утих,

И гости, пиром утомлённые:

Кто на своих, кто на «двоих»

Покинули сердца влюблённые…

Андрей с Надеждой с омовенья

К тому вели приготовленья:

Билета два по телефону –

Им бронь по высшему фасону…

Никто не смеет им мешать

И пятым колесом в телеге

Не путается в этом беге –

Подчёркнуто любезна мать…

Боится виду подавать,

Что ей есть что-нибудь скрывать.

XXVI

Приятные не в тягость сборы –

Все чемоданные дела

По настроенью очень скоры,

Как будто кошка родила.

Но если вам поклажей в тюки

Не хочется переусилить руки,

То есть «альтернативный ход»:

Заменит пачка их банкнот.

С собою пухлых саквояжей

Молодожёны не везли…

Туда, где плавки больше шли

На фоне золотистых пляжей…

Где шорты, майки и бейсболки

Сезоны все вмещают полки.

XXVII

Лукин дела оставил заму:

Так поступал он каждый раз…

С шарманом успокоив маму

Дежурной порциею фраз.

«Перекусив» в кругу родном,

Они, взглянув на метроном,

Салфетками смахнув остатки,

В машину погрузив манатки,

Стрелою ринулись в заморье…

Мечтаний обрядив эскорт:

Пункт «А» - их ждал аэропорт –

Окно по небу в Лукоморье;

Корабль, воздушный аэробус

Вам без труда очертит глобус!

XXVIII

И вот уж лайнера турбины

Ко взлётной правят полосе…

Но женщины, да и мужчины,

Летать привыкшие не все…

С волненьем, с трепетом весёлым

Бодрятся впечатленьем новым,

Где чайки ждут их и песок,

Рапаны, устрицы и сок.

Под тенью пальм ряды шезлонгов,

Не изменяющий пассат;

Марго, вечерний шоколад,

Где вредных нет москитов Конго

И климат девственно желанен –

На удивленье постоянен!

XXIX

Я сам к нему питаю слабость

И нашу широту уверенно,

Не редко покидая в радость,

«Я климатом не назову умеренным».

Какое ж будто удовольствие

Копить на зиму продовольствие

И рукавицы про запас, --

Спешить готовить, только Спас

Нам яблок урожай осветит…

Ан желтизна уже в деревья,

Обычай соблюдая древний

Свои владения пометит,

Как седь на пряди золотые…

Дожди предвидя затяжные…

XXX

А там, где тропики, и ныне,

(И круглый год – не нам «с куста»)

Растут на ветках хлеб и дыни

И сами вам висят у рта.

Я к ним не «руссико туристо»,

А, как заправский ихний mister,

Вторую родину найдя,

Ступаю берегом следя…

Любуюсь поздними закатами,

Ловя их отсветы с медуз,

(Не знаю, как они на вкус?

Я их не ел…) и, рыбами «балдясь» крылатыми…

Скажу, что этот «клёвый» мир

Нельзя постигнуть из квартир!..

XXXI

Меня влекут меридианы…

Но здесь я был бы жить готов

И эти воспевать бы страны,

Великолепье их садов:

Порты их, заводи, лагуны –

В них раньше укрывались шхуны,

Бежа пиратов и ветров,

Внезапных шквалов и штормов.

Но рай земной нам всё же даден:

Кто не устал его искать,

Тот сможет до него достать…

Он за морями – не украден!

И на него-с то курс берёт

Надежды нашей самолёт!

XXXII

Надюша прежде не летала

Ни разу ни в один круиз.

У Верна только и читала

Про то, как чайки ловят бриз.

Брала у Льюиса уроки:

О Сильвере, коварном коке,

О Немо, гордом моремане,

О Врунгеле и русской бане…

Следами Гранта плыли мы:

Бутылки каверзных стечений

Нас в «поиск» звали приключений,

«Нехило» бередя умы.

А мы им искренне внимали

И клады для души искали.

XXXIII

Теперь же, дети наших лет,

В трубу подзорную не смотрят.

Смешит их ветхий «камуфлет» –

Романтикой себя не портят.

В другую крайность их влечёт:

В богатство, прагматизм, расчёт!

Реальных дел они романтики:

Играют в доллары, не в фантики…

Их жвачкой импортной не купишь,

Не проведёшь их на авось:

Интересует их лосось…

Не ареалом… сколь «накрутишь»?..

Созрела ли его икра –

И сколько прибыли с ведра?

XXXIV

Заменой книг им сериалы.

Их «рыцарь» новый – Pokemon.

Прибой «подкатит» серий валы…

Когда там в книгу «сунет» он?

Экран цветной и нас тревожил,

Но с книгой путь к нему был хожен.

Быть может, время есть всему

И я нюансов не пойму?

И мне по-стариковски жаль

Забав, что нам давали прок?

Простите мой пустой упрёк…

Мой допотопный дирижабль,

Дрейфующий одной ногой

В эпохе, кажется, другой.

XXXV

Но всё ж возьмите в ваши ранцы

По той одной хотя бы книге…

И предпочтите раз ей танцы

Иль матч в спортивной суперлиге.

И вам они отплатят щедро,

Страниц распахивая недра…

И, как друзья-«кенты» нестрого,

Они расскажут «story» много.

А там и вы, сравнив все факты,

К ним уважением проймётесь

И россильёнским их упьётесь –

Те старые и дневники, и фракты…

Страсть к ним заменит вам наркотик,

На капитанский глядя кортик!

XXXVI

Дым странствий, с кресла беспокоен,

Мечтами завладел давно…

И он поистине достоин

Вписаться в «рашэнов» панно.

Чертой характера он врезан:

Уму уставшему полезен.

Даёт для «Путевых записок»

Материал Вальпараисо,

Бутаритари и Гонконг,

Туман солёный разметая,

(Прощай, любимая шестая!)

Звучит неотразимо гонг?

Иллюминатор панорамы –

Внизу заветные Багамы!

XXXVII

Пункт «Б» достигнут наконец-то:

Наш лайнер в плавный оверштаг…

Заходит в тропики погреться

Средь чаек ветреных ватаг…

Заходит грузно на посадку:

Вон там уже видать мулатку…

Шагов немного с белых сходен…

Поток заезжих «невремян»

Багаж свой выгружает малый, -

Его несёт багамец вялый,

Как вся их братья, безымян.

Андрей рука в руке с Надеждой,

Непритеснённые одеждой.

XXXVIII

«Отпад» и прелесть – запах моря!

Когда волна лениво катит…

Тебе любовно тараторит…

И солнце носик конопатит.

Любимая к тебе прильнула,

Как подобревшая акула,

Как переевшая китиха:

Не «пилит», а воркует тихо…

Понятно, первый месяц мёда

Ещё не приторен и нежен

И чувств открытый океан безбрежен

До самой кромки небосвода…

И их отходят пароходы

Не так, как наши поезда!

XXXIX

Волнует сини непомерность

Своей бескрайней глубиной

И не печалится отверзность

Слезой здесь даже ни одной.

Здесь тают айсберги сомнений,

В морской преобразуясь пене…

Сердечка, былью потревоженного,

Излечит порция мороженого…

Виндсерфинг вирусы рассеет,

И скуттер рассечёт тоску,

Как нож пред жаркую треску… -

И толстый сразу разжиреет…

И Макаревича пловцы –

Весь день при масках в три зубцы!

XL

Грусть «дикарей» не посещает:

Сюда стремятся не грустить.

Природа эта возвращает

Желанье к смеху, есть и пить…

Мигрени трудно здесь «мудриться»:

Целебный йод велит ей скрыться…

Подагру лечат минералы…

Обворожительны кораллы

И жемчуг вынутый из створок

Блистает ясным перламутром,

Как солнце на росинках утром

И ослепительных зубах поморок!

И мы под сервис современный

Ныряем в сей мирок богемный!

XLI

Ныряют и мои туристы:

Андрей, как Ихтиандр исконный,

Пред жёнушкой, как Гуттиерой-sister,

Исследуя песок придонный…

Он сдобыч тащит ей любую

«В коллекцию»… поближе к бую;

Её волнуя, за буёк

Заплыл он… ну один разок…

Она его потом бранила

И трёпку задала по поры…,

Что крабы поскорее в норы

Зарылись по макушки ила!

Но он её поцеловал –

И тем конфликт весь исчерпал.

XLII

Есть и другие развлеченья –

Вечерний ресторан у моря…

Народа пляжного стеченье

Не знает никакого горя!

Оно обосновалось твёрдо

Послушать местного аккорда

И потянуть аперитив

Под «зажигательный» мотив.

Андрей супругу в казино

Завёл, на биллиарде ставя,

Круг игроков собой возглавя:

Подбросил куража в «вино»,

Подругу удивив немало…

Она его так мало знала…

XLIII

Потом на яхте покататься

Отправились под острый парус.

Их лоцман взял сопровождаться –

Такой себе морской волк Ларус!

Он их повёл открытым морем,

Как наш ямщик во чисто поле…

Неспешно трубку закуря,

Тёр рук наколки-якоря

И нёс протяжно тарабайки…

Пел песни в языке своём,

Обозревая окоём…

Вокруг назойливые чайки,

Нахально мякиш попрошая –

Семья их, «без понтов», большая!

XLIV

Вот так расслабиться неслабо

Сегодня новое сословие,

Не то, что «племя баобаба»,

Привыкло – тут «одни» условия!

Здесь родственники не достанут

И «грязи» к шлёпкам не пристанут:

Пусть «там» живут себе в стране,

Себя грызут за нас вдвойне…

И отдыхают в «наших грязях»,

Сырую месят каламуть…

И флаг им в руки: «В добрый путь!..»

Пусть загрузают в жирных вязях

И ладят другу западни –

«Продлятся» их за это дни!?

XLV

А мы пока про них забудем

И снова гладью попарим:

Охоту справим барракуде –

Инстинкт пещер «вдовлетворим»!

Хемингуэя честь отметим:

Старик его рыбачит где-то,

Мечтает молот изловить…

Ну чё его не «прокатить»?

Он вынужден, чтоб прокормиться

Забрасывать потолще сеть,

Отсиживаясь на косе…

Солёным потом моря мыться…

И многих, как у старика,

Не так удачлива рука.

XLVI

Снимает кинооператор

На плёнку приключений пыл…

И оживают в них пираты,

Клич схваток и порыв ветрил.

В них алчность человека губит:

Не женщин – золото он любит…

Готов на подлые поступки,

Хватая деньги вместо шлюпки.

Заводят страсти в джунглей мрак…

Не учит опыт поколений

Глупцов любых подразделений,

«Учась помалу», кое-как.

Вот мы?.. И «зырим» как бы в книгу…

Премудрую… «кусаем» – фигу?!

XLVII

Но, видно, оттого «овечка»

Блуждает в поисках семьи,

Что у неё ума утечка

До лет учения с… семи.

А там пускается в ученье,

Как будто в страшное мученье.

Не каждый до науки внемлет:

Сознанье ж в подсознанье дремлет…

Немногих ест тоска наук

И жажда поисков «пустынных»…

На «взрослых» их мозгах целинных

Интрижку сплесть мастак паук…

Что ж, место пусто не бывает –

Сосуд «что-либо» заполняет!

XLVIII

Дак «пауком» и рыбу ловят…

Не здесь с Карибских берегов…

Её здесь вкусно так готовят,

Как будто для самих богов!

Здесь фосфора большие нормы

Изыскивают такие формы,

Что ни пером их описать,

Ни всё за раз перекусать!..

Все блюда, как «икра заморская»,

Отдельно вписаны в меню,

Каким их всех объединю

Под общим словом «новодворская»!

Еда гурманов и поэтов –

И «пища» утренних клозетов!

XLIX

Багамы – праздник без усыпа

Нехитрых развлечений склад!

Раздолье «клёвое» для клипа:

Снимай их «цельный» тут каскад!

Здесь крутится рекламный ролик,

Как белка в колесе, как кролик…

Здесь окунуться в воду рад

Любой страны аристократ!

Здесь бедность не «забьёт» места:

Её пущают по течению –

Она вредит обеспечению,

Как ненавистная глиста…

Чтоб здешнего не портить вида:

Собес – «топ-сервис» инвалида!

L

Гуляют други класса экстра,

Кутят за «кровные свои»…

«Лабает» под тантам «маэстро»

Похлеще, чем лабали «Queen».

«Хор пенсии» багамской пляски

И тазобедренной повязки!

Столь добродушные позёры

В раскраске, что у нас заборы!

Андрей их колорит прожарый

Любимой мило представлял,

Как будто родственных «кидал» -

Сам спутник тёртый и бывалый!

Всё с тактом, с нужной расстановкой:

Циновку с нашей «распальцовкой»!

LI

Лукин был поглощён женою,

Как рыбной ловлею рыбак…

Он с ней, как с молодой княжною,

Принцессой, но не «на бобах»…

Сезон безоблачных регат

У самых поднебесных врат!..

Ещё продлим их наслажденье –

Семьи их новонарожденье.

Пройдёмся по судьбе их яркой:

Не зоотехник он с дояркой,

Хотя и в доску вроде свой!

Хор-рошие они ребята –

«Радио-няни» труллялята!

LII

Домой успеют ветры дунуть

И мачты поломать-погнуть.

Успей лишь в реку руку сунуть

И рак в рефлексу – цапануть!

Сама акула нашей щуки

Не может вызубрить науки!

Мы наши заводи речные

Под тёмный окрестили омут –

И тут, как «им» сказать, без рому

Нельзя раскушать заливные…

Нельзя, чтоб круглый год луга

Цвели под полны берега.

Нельзя нас охватить умом,

Когда мы сами «не могём»!

LIII

Пусть порезвятся до отвала,

Пусть ценят дорогой момент,

Чтобы душа перешагала

Потом, хоть «Тимкин экскремент»!

Хоть трубы, хоть огонь и воды

Котёл протарахтел сквозь годы!

Без соды б вымылся, без моющих –

Судьбы ударов вынес кроющих.

Пока, боярин, здраво будь!

Багамский отпуск не забудь!

Не будь к утехам равнодушным:

Преесться не успеет краб,

Когда обжорства ты не раб…

Слывёшь уж не на столько ушлым!

Красиво можешь переход

Из их до наших сделать вод!

Новорусский роман в стихах, глава шестая

ГЛАВА ШЕСТАЯ

«Всё могут короли!..» - дальше не буду и так: «Держи меня, соломинка!... Держи!..» Алла Борисовна сиятельнейшая – современная классики, хотя и эстрады. Где ж хороших «просто» стихов набраться?..

Правда, нас она всегда от чего-то удерживает, а вот аристократы так далеки от природы, всё эта злосчастная соломинка их куда-то колет. А Валерий Меладзе констатирует факт такого неромантичного «крушения замков» хитом: «Девушкам из высшего общества»… Ну, что ж: «Каждой твари по паре…» - или «Эх, Марфуша, нам ли быть в печали?..» - Сказал Ю. Яковлев, войдя в роль нашего самого «Грозного» царя. И вообще: «Царь я или не царь?!..» Да, «репертуар у нас какой-то бедный»… Надо, надо что-нибудь популярное, массовое?! Канкан, например?! Ну, так: «Цыганочка… с выходом!!!» - Леонид Быков, с его лёгкой ноги, пожалуйста…

I

Заглянем в зеркалотражатель –

Игрушки «супер-пупер» писк:

Японский сан-изобретатель

Экранчик встроил -- «кибмениск».

Он «новым» новым прибамбасом

К престижу неуёмным брассом:

Быть срочно круче конкурентов –

Так вожделенна цель моментов.

Пускай трепещет конкурент!

В важнейшем обошёл его ты деле:

Мобильник твой имеет «телек» -

Карманный тайный спецагент…

Ты видишь ясно собеседника

С его лукавого передника!

II

Не скроет враг свои повадки!

Пусть даже голос подберёт…

Его пороки, недостатки

На «вижен» друг наш выдаёт.

Он сор весь выпятит наружу:

Жену преподнесёт он мужу…

Жене про мужа сводку даст –

Он честно, искренне предаст!

Доверьте вы ему себя, -

Жизнь, как стекло, без подноготной

Покажется такой вольготной –

Прогресса «лепшего» свинья…

Подброшена нам для удобства

Чужие выжить неподобства!

III

Кто любит в скважину замочную

Глазком заглядывать чуть-чуть,

Тому теперь подсказку прочную

Так просто быстро почерпнуть.

Вздохнёт уж скважина с отрадой –

И ей же надо быть с наградой!

Но кто вдруг, по привычке старой,

И взглянет в щёлку в злобе ярой

Чужие тайны подглядеть…

Не будем так предвзято строги,

Ведь этим мы заденем многих…

Ругая, всё ж простим… хотеть

Знать, что не нужно – «общий» грех –

Так часто искушает всех!

IV

Будь счастлив, кто его лишился…

Или хотя бы придушил

И на мякине не купился,

И там, где надо, не спешил…

Но что же делать: есть и те,

Кто натиск не сдержал страстей,

Повёлся на соблазны света,

Не вняв полезного совета.

Его жалея, всё ж возьмёмся

Порок опасный осудить…

А человека ж оградить

От тех, с которыми схлестнёмся.

Ведь грех самим людей судить…

Дать розги вовремя – любить!

V

Пока что вникнем в суть проблемы,

В её глубинные слои.

Ведь, помните, мораль той темы:

Чего не может сам Луи?

Он – жертва глупых предрассудков:

Пасла его невеста утков…

Или, ах да – пасла гусей

У стен дворца придворни всей.

Дразнила красотой монарха,

Чем заслужила луидор!

Но в яблок прелести раздор

Внесла её пастушья арфа.

Да гуси!.. – все симпатьи им…

Спасли когда-то даже Рим!

VI

Луи был посрамлён надлежно!

Женился, лёгкий скрыв испуг,

На той, что женят неизбежно

Из «чистокровнейших» подруг!

И тем рассеял все шипенья,

Пример дав самоотреченья…

Любовь – раба происхожденья –

И нет «добрей» предубежденья!

И так пример его пришёлся

По сердцу, строго ко двору…,

Что стал примером он «добру»…

Тому, кто сей мечтой завёлся.

Ведь что вам, девки, с той любви,

Где нет заведомо Луи?!

VII

Иль жениху его Луизы –

Потомственной дворянской леди –

Отточенных манер маркизы,

Чтоб диву задались соседи?!

Иль по совковому канону:

Из «доров» шуструю мадонну?

Теперь так – денежная эра:

Есть сын – есть дочь миллионера!

Луиза завладела крепко

Давно уж…маменькой Андрея…

Она, их вместе видеть млея,

Уж начала… как её лепка

Разбилась и сошла на нет,

Не укрепив «авторитет»!..

VIII

Как снег на голову – венчанье

На этой выскочке «из масс»!

И Нине Павловне – страданье,

Давленье, аритмии пляс;

Снотворных частые приёмы…

То капли, ревматизма ломы…

Букет болезней… - обостренье

Её плохого настроенья…

Луиза к ним забыла двери…

Как сыч надувшийся – суров

Папа её, как сдал коров,

А «кум» телят пасти намерен…

Срастить не сбылось капиталы –

Нет фаворита без опалы!

IX

Сама Луиза тоже в «коме»:

Такой сорвался с крыши брак!

Не переправишь на пароме

За ним отцовский кадиллк.

Соперница зашла дорогу

Её маститому бульдогу!

Какая роковая страсть…

К деньгам… - и взять её украсть!

Она привыкла к «гром победы»! –

Отбоя в женихах не знать…

И алчный дух, как дичь, терзать

Годами: те бледны, те седы…

А тут какая-то пустышка…

И всем её виденьям крышка!

X

Конечно ж были варианты –

Ещё фамилий цельный ряд…

Богаты, страстные педанты:

Приданным завладеть горят.

Но… как бывает, клином свет

Сошёлся… на один предмет!

К ней Чайников – она в отказе…

К ней Бубликов сухой – не влазит…

Шустрыкин, ювелир – не так!

Уж папа в гневе – не до шуток…

Не знает, где взять прибауток?

(Сжимает вгорячах кулак):

«Ну, может, хватит корчить дуру!

Сама ищи кандидатуру!»

XI

Он знал, что дочь в него упряма…

И сам был зол на Лукина…

И как тут быть – такая драма!?

Но не трагедия ж она?

-Ну что ты, Лу!?.. Ну хватит дуться…

К реальности пора вернуться.

-Ах, вы, «папа», как все мужчины:

Прямолинейны без причины…

-Но, дорогая, что за тон?

Он что – единственный на поле?

Да вон их, только свистни, сколе!

Тебе же загорелся он!..

Но эту трудно переспорить:

С ноги б ей левой чушь ускорить!

XII

-Не знаю, чем он мне запал…

Н я не сдамся листоноше!

Он не на фифочку напал…

Чем я его Хавроши плоше?!

Мной пренебречь во имя этой

Марашки в лохмоты одетой!

Такой невиданный нахал!

Но мой ещё наступит бал! –

Не видя как дитя утешить…

Родитель лишь махнул рукой:

«Пусть обретёт Лулу покой…» -

И так смогла его опешить…

Сбить с толку… - девичьи капризы

Его неистовой Луизы!

XIII

Уж эти графские замашки:

Всем доказать свой высший сан,

Гадая на цветке ромашки, -

Не расшивая сарафан.

Кровь голубая беспокоит,

Мир общий под камзол свой строит –

Бесчестен тот, кто ей перечит…

Инфант детсадовский калечит.

«В заслугах» сердце изнывает:

За «справедливость» постоять!

А вдруг удастся обаять?

Что лучше будет, кто же знает?

А вдруг калашный ряд нас ждёт?!

Герой нормальный прёт… в обход!

XIV

Не ходит умный дядя в гору…

Девица ж в гору попадёт…,

На чью-то обопрясь «опору» -

Проверенный веками ход!

Плечо ей крепкое подставит,

Кто твёрдо свой бюджет подправит,

Кто воплотит в финансы гений –

Достойно всяческих хвалений!

Не то, что мы, душекопатели:

Так зыбок наш нелёгкий путь…

(С него бы всем вам увильнуть)

Кто ставит на графу «писатели»?

Пока чиста без роз графа –

Доходно не парит строфа!

XV

А вдруг фортуны опахало

Твои творенья не сочтёт?

Такая перспектива мало

Своих поклонников найдёт.

Другое дело – депутаты…

Или хотя бы кандидаты:

Политик, говорящий красно, -

Тут будущее обозримо… ясно!

А что поэт без звёзд эстрады?

Не огласит свой скорбный труд:

Его без песни не поймут…

Не будут добродушно рады

Его единственным стихам…

Не хочет их читать он сам!

XVI

Он хочет публику затронуть,

В ней возбудить рекламный зуд:

Свою терновую корону

И ей надеть на мудрый зуб.

Пускай поутру с бутербродом

Уколет свой язык с исподом…

Быть может, оглядеться сможет

Вокруг: чего же так «житуха» гложет?

Когда кукушка благодать

Поёт весной не соловью, -

Курятник мил ей на краю…

Чем приму б петуху не дать?

Чего все славят соловья:

Её не спросят мнения?!

XVII

Тут птичий двор свои законы

На важный переводит шаг…

Свои куриные салоны

Он ставит под солидный флаг!

Почистить пёрышки им тоже

Так нравится, сиять пригоже...

Утице селезень потом –

Не книжный презентует том…

И, чтоб индейке масти жгучей

Индюк любимый подарил

Ей приглянувшийся берилл…

Чтоб на приёмах быть ей лучшей…

Сиять, как новая копейка:

Чем хуже лебеди индейка?

XVIII

Ведь это только лебедь бела

Сиять согласна без прикрас…

Но «леди» наших дней сумела

Сыметь начинки всех «колбас»:

Соединить и всесторонне

Быть Афродитою в короне…

Но с калькулятором в глазах,

Размазать тушь боясь в слезах.

Была Луиза с их плеяды:

Дур чувственных критиковала –

Своим их видом затмевала,

От Гуччи насучив наряды…

И с ней сравниться не могли

Подружки Нэнси и Жюли!

XIX

Лулу была звездой препервой…

Бесспорной в городе NN!

Красивой плотоядной стервой –

Античных правнучка сирен.

Папа ей был, как Зевс Афине:

То персик, то банан, то финик…

Чтоб не расхныкался ребёнок,

Усатый нянь он был с пелёнок…

Дублёрша-няня, кстати, тоже…

Пока малышка не «пошла»…

В «Рено» до школы досягла!

(С тепличной бледностью на коже)

И так все десять лет приятно:

Чему училась – непонятно?!

XX

Одно она «догнала» классно:

Подруг по «классу» выбирать –

Не «кентоваться» с кем напрасно,

Чтоб реноме не замарать.

Ей «неудачники» претили –

Порядком донимали, злили…

Она их отмела манерно:

Что делать – первая Минерва!

Но, если честно, у Паллады

Таланты отдыхали все

На её пятом колесе…

И, если б не большие «вклады»

Её любимого «папа», -

Была б богиня не глупа?..

XXI

Зато водитель всюду личный,

Как рыцарь верный без доспех:

В Арт-клуб ночной везёт приличный

Под зависть нищих неумех.

Нет ей отказа в развлеченьях –

Конца в безумных расточеньях…

Всё мигом, что не пожелай, -

Материи приопустился рай!

Доступно, что коснётся глазом,

Для душеньки родной угодно:

Престижно, клёво, супермодно…

Ничто не протрубит отказом!

Любая прихоть, как закон…

Вот только лишь заноза – он!

XXII

Лукин Луизе въелся солью…

Улыбку отнял, радость, сон…

Проел ей душу серой молью

И, в общем, пошатнул ей трон.

Смириться ей нельзя с фиаско:

Лицо Луизы красит краска…

И что ей выдумать взамен,

Чтоб снизошёл к ней джентльмен?

Пока тот на Багамах преет,

Свою выгуливая лань…

Лулу не дура будь, сваргань

Мыслишку ту, что месть «сугреет»:

Она решила со врагом

Бороться, но не напролом.

XXIII

Она издалека решила

Идти на затяжной форсаж:

Пружину лихо закрутила,

Как дама прошлого корсаж.

Она тут смётку проявила,

Как академии светило…

На свой конечно же манер, -

Найдётся парочка мегер…

Тандем всегда сплотится туго:

Натянет лучник тетиву,

Коса не обминёт траву…

И в кознях сыщется подруга…

Что далеко её искать?

Андрея «вкус» не делит мать.

XXIV

На сём блюстителей «породы»

Свела судьба в один дуэт.

Так люди принимают роды

Ребёнка суеты сует.

Так от постылого безделья

Принцессам не мягка постелья:

Горошина их давит в бок

И терем низок не высок!

Их давит «жаба» пресыщенья

Их колет соломинка в зад –

Пренадоедливый Кондрат

Им в пазухи суёт каменья,

Чтоб кинуть в зеркало своё

Прицельно острое копьё.

XXV

Луиза – мастерица драмы,

Как прима хитрого ума…

Не долго думая, до мамы

Заехала до Лукиной сама.

Ну как же – ей бы таку дочку:

Мечтала сыну «верх» жены –

О том остались только сны!

Но тут, как будто сон забытый

Вернулся голубком опять:

Давай друг дружку лобызать!

Такой конфидиенс открытый –

Слезу и мне почти пробил…

Я ль сентиментов не любил?!

XXVI

Уселись… им несёт прислуга

По чашке кофейку на стол…

Корзиночки из фруктов юга,

Десерта прочий разносол.

Пьют… медленно, смакуя встречу…

Так «искренне» (себе замечу)

Ведут бессвязный разговор…

Так крикнуть хочется: «Мотор!

Дубль первый, кадр двадцать шесть…

Ловите жесты и приёмы –

Пиарной жизни аксиомы:

Как грандиозно льётся лесть!

При образцовом этикете,

При дамской длинной сигарете».

XXVII

Плетутся весело интриги,

Легко… банально… хохоча…

Как главы авантюрной книги –

Фонтаном бьющая моча!

Под хруст печенья и батона

«Пушиста» страшная Горгона:

Усладна речь её ряснеет –

Эйнштейн пред нею цепенеет…

Сам Менделеев с ней не в силах

Сравнить системы стройный ряд –

Уже который год подряд…

И ходит у неё в дебилах.

Ведь женский гений, как харизма –

Её сильнее только клизма!

XXVIII

У женщин он Восьмого марта

Берёт завышенный дискант.

И нам они на кухне фартух

Сдадут на день, как свой талант…

Дадут почувствовать изрядно

Мотанье нити Ариадны…

Глотнуть их «сумочных» забот,

Чтоб с нас седьмой сползал бы пот,

Чтоб очутились мы в их шкуре,

Хотя б на крохотный период…

И сделать нам пришлось бы вывод

Об их большой мускулатуре.

Ведь разве ж вас не удивляет:

Как это их так «усиляет»!?

XXIX

У женщин золотые руки

И острый, как игла, язык…

Намучаясь, напёрсток муки

Они отвесят, чтоб привык

И ты к их темпу… И в «пробежке»

Спасался б от их рьяной слежки

И не гонялся б за другой…

Признаться, точно же такой.

Такой же нежной и сварливой,

Такой же женственной впервой…

И сильной, как молотобой:

И потому «под шарм» строптивой.

Иных вы черт в них не ищите,

А лучше сразу… трепещите!

XXX

Но всё же чётко параллель

Их двойственности проведите

И этот ветреный коктейль

Через цедилку процедите.

И те, что будут на плаву,

Украсят ваше рандеву!

Они характер облегчённый

Имеют к мнению учёных.

И вас нисколько не стеснят

Их просьбы, прихоти, желания…

Их ненавязчивы встрявания…

Вас так примерно удивят!

Тогда, прибавьте к совокупности, -

Не будет бытовой преступности!

XXXI

Но мы ещё не обладаем

Столь идеальным багажом.

Пока мы женщин разделяем…

И раздеваем… под экспромт.

Представьте, как себе придётся:

Прижмётся или заведётся?

И осчастливит ли любя

Или пошлёт куда тебя?

За то им трудно докорять.

Их сущность скрыта в глубине

Глаз с поволокою на дне…

И, чтобы дна того достать,

Одно же средство – занырнуть…

И тут же храбро… повернуть!

XXXII

Когда вы «поняли» что это

Не ваша суженая для…

Совместных вечеров Джюльетта,

А только что-то «издаля»…

Но, чтобы опыта набраться…

Серьёзно… нужно попытаться!

И, если опыт не поможет, -

Иди в философы, похоже!

И мысли зарифмуй прилежно,

Как самый тонкий комплимент…

Получишь точно дивиденд!

Он без подходов бьёт успешно.

Будь в платоническом экстазе –

Ни в коем не сдавайся разе!

XXXIII

Пиши про них романы смело –

Их «на запчасти» разбирай…

Смотри, в чём неполадок дело,

За что мы потеряли рай?

Подправь, когда ремонт возможен

Оставь тот экземпляр, что сложен.

И, если тип совсем всецел, -

Его на наш всеобщий “well”!

На нашу как бы то «панель»:

Пройдётся пусть прет-а-порте

В своём таинственном флирте…

Посмотрим эту мадемуазель?

Возможно, ей присвоят визу:

Опять, друзья, веду Луизы!

XXXIV

Луиза – наш, хоть злой, но «гений»…

Пусть нам не кажется гюрзой.

Она для острых ощущений

Брыкастой доставной козой.

Кто почитатель этих гопок,

Тот ей возьмётся даже хлопать.

И с ней проскачет «Казачёк»,

И сводит в ближний кабачок.

Он в ней увидит лик Венеры,

Да и прикинет дар волхвов…

Предложит больше, чем «Мягков»

Под мело-мяу пантер Валеры.

Ей эта песня грудь отгладит

Восточным бархатом Саади.

XXXV

Но кабачок моей Багиры

Пока не к месту мне писать…

Вернёмся в тишину квартиры,

Где кофе стали допивать.

И подошли к центральной теме –

К его коронной диадеме.

Луиза, как бы невзначай,

Решила недомолвкам край

На скатерть толсто положить…

И, видя, что «толковый» хаос

Нельзя окончить рядом пауз,

Она дерзнула толк сменить:

-О, ваше угощенье мило…

Я к вам что утро б приходила…

XXXVI

Примружившись, «пошла» опять:

-Ну как, Андрей женою рад?..

-Женою?.. Мастер удивлять!

Поставил детский он нам мат.

Заставил мать от парованья

Свои сглотнуть разчарованья.

Как будто я – чужая тётя…

Чего, Луизочка, вы ждёте?

-Я жду?.. Иссякло всё терпенье!

Я места не могу согреть!

Как смог он эдако суметь

Содеять вдруг совокупленье?!

И перед всеми огласить,

Что «эта» - та же Нефертить!?

XXXVII

-О да! Я в откровенном трансе...

Глотаю "Ношпу", "Валидол"...

Все нервы... мысли в диссонансе...

Уж лучше полюблю футбол!

Да это - просто испытанье:

Такое сына брачеванье.

Я так хотела, чтобы ты

Его бы заняла мечты!

Уж ты ему на диво пара...

Такой бесчувственный болван!

Нашёл... устроил балаган...

Я еле вынесла кошмара!

И вот, пожалуйста, будь рада, --

На старость матери награда!

XXXVIII

- Как, Нина Павловна, вы правы!

Не знаю, как его и крыть!

Но есть на всех «аркан» управы:

Его нам надо... разженить!

- Но как? Он слушать и не всхочет.

Он, как задиристый тот кочет...

Как только ляпну - наотрез...

Хоть будь он до предела трезв!

- А мы найдём ему соперника,

На свадьбе он так Надьку "ел":

Поди-ка, страсть её хотел?!

Ну помните... певца Сопельника!

Он так "лабал" проникновенно,

Что содрогалась в пенье сцена...

XXXIX

- Но как? Каким таким «макаром»?

Ведь у неё к нему "ни-ни"?

- Я, что ли, вам сидела даром

Все эти тягостные дни?!

Ему на пейджер текст подкинем... --

Так мы крючок к живцу подвинем:

Пускай плывёт поближе к "рыбке"...

Андрея тем лишим улыбки.

И усомнится он в избраннице,

Увидя рядом «чувачка»...

Не зная, что мы из тишка

Его толкнули к бесприданнице.

И, заронив в нём тень сомненья,

Добьёмся быстро охлажденья.

XL

- Луиза, ты меня вернула

Почти до прежней высоты...

Ты заново в меня вдохнула...

Всегда я верила, что ты!... --

Тут Нина Павловна запнулась...

Луиза томно улыбнулась...:

- Оставьте мне проект и акцию --

Получим с вами сатисфакцию!

Я всё организую чётко

До самых мелких мелочей.

Андрей не будет долго с ней...

Станцую я ему чечётку.

Прочту и Золушке мораль:

Не примеряй не свой хрусталь!

XLI

- Но если... будем терпеливы...

Дождёмся их сюда возврат.

Тогда и впишем коррективы:

Расчёт - союзник, пан-и-брат! --

Лулу рванула собираться...

Пора настала ей убраться:

Домой в ретивые свояси... --

Яичком рябочка сннеслася!

Теперь пусть баба с дедом бьют.

Быть может, стол и растрощат...

А там подкинут поросят...

И разыграется салют!..

Посуду в черепки поколят --

Их тоже глупости неволят!

XLII

Уж что трепаться без умолка?

Была Луиза такова...

Она, как рыжая плутовка,

Умела вовремя "урвать".

Она домой пришуровала

В убийственной красе нарвала.

Как кашалот перед заплывом

В коварстве озорно-игривом -

Весь вечер "пёрло" ей со смехом...

Как гуска в марте, гогоча,

Скакала, словно саранча!..

Перед решительным набегом.

И зубки язвою точила,

Как мать отмщения Годзилла.

XLIII

«Папа» подтрунивал над нею:

- Лулу, какой комар тебя?

- О, папа, я так фанатею,

Но не от рока... от себя!

Мне удалось на славу дельце --

Моё "обалдевает" сердце!

Но, чтоб не сглазить, мой секрет

Во мне пусть спрячется как след.

Я загарпунила добычу...

Какую? Не скажу пока...

Чтоб не спугнуть, не сбить с курка --

Потом, возможно, расталдычу.

Пока "важней погода в доме":

Хоть мраморный он, хоть в соломе!

XLIV

Луиза срок свой ждёт упорно.

Готовя, пестя "арбалет".

Её фантазиям просторно,

А мыслям - так теснее нет!

Переуверена в победе --

В своём наверняка "медведе"...

Досье готовит на Сопельника:

Кутилу, бабника, бездельника...

За юбками, гад, волочится -

"Лоретти" ресторанных бонз...

Не золотых, но крупных бронз.

И в казино, «надравшись» вдрызг,

Он поднимал истошный визг!..

XLV

Она, не мудрствуя лукаво,

Его решила подкупить...

И по частям развить октаву,

Чтобы "клиент" не смог уплыть,

Чтоб точно он до цели рвался

И в яблочко годить старался...

И отрабатывал "кредит",

Как ЧеГеКовский "ерундит"!

Изящно, "вальсом" менуэт

Он, как в домах Парижа, сбацал,

Как в оперном ведут палаццо --

Был дела грязного "поэт"!

Без сбоев отыграл бы роль:

Хоть голый, "дутый", но король!

XLVI

Калиф и мавр в одном лице,

На час отпущенный заводом,

Игрушкой поскакал в кольце б

За сценаристом-коневодом.

И не отбился бы от рук

За левый сена смачный пук;

Чтоб не забыл, зачем узда

Хозяйки и даётся мзда?!

Адонис - редкий экземпляр.

Шутник, затейник-массовик...

Он - не Фаворов-кассовик,

Но и не рэповский школяр:

Солист он первый на NN --

Певец, продюссер, шоумен!

XLVII

Сопельник сам был рад предлогу --

Предельно выгодный контракт.

Аванс он получил "в дорогу",

Чтоб в первый выйти дебют-акт.

И с замираньем ждал прилёта

С доходной жаждой обормота.

А обормот он был эффектный,

Как кот зализаный конфетный:

Слащавый с приторной улыбкой

С походкой в стиле "падеде"...

Он с тёлками любил "гудеть":

В бассейн за ними прыгать рыбкой...

Сергей Сопельник - муз солдат!

Альфонс пронырливый и хват!

XLVIII

Когда б не быть ему актёром,

Он, верно б, женщин стадом пас,

Став не последним сутенёром,

И их бы "заработки" тряс...

Гонял бы их и в хвост и в гриву,

Как Бендер при мечте о Рио...

Нашлась ему б и Забалуева

Мадам знойней, чем Грицацуева.

Но этот пробивной талант

Ему пришлось держать под полой

Души дырявой, "в теле" голой,

Как чистопробный диамант.

Как "Око света", дар раджи, -

Наследство Насреддин-Хаджи!

XLIX

Он – разлюбитель авантюры:

«Ва-банк» бездумно рисковать,

Срывать «по легкому» купюры…

Ещё их легче отдавать.

На ветер шли его доходы:

На баб, на достоянье моды,

На кутежи, на рестораны

Его рассасывались «маны».

Такой поющий Голохвастов

«Не лишь бы что», единогласно,

С огнём заигрывал опасно…

Бравировал, «заливой» хвастал –

Такой вот «красный» помидор…

«Гвардеец» - пылкий ухажёр!..

L

Такой чутьем выводит «дамки»

На вал противной стороны.

И роет, прикрывая, ямки

До объявления войны.

Он осторожен до предела…

Труслив, касаемо до тела…

Жесток, себялюбив, плаксив –

В актив записует пассив.

Под чай переслащённый зело,

Под пересыщенный компот

Остаповских сыпнёт острот,

Цитируя «из Хлестакова» смело

(«Базикал» Русь не оскудела!)

На прощелыг галантных спрос

Не снизился и привозрос!

LI

Так спелась дружная команда,

Где врозь в кисетах табачок:

Очаровательная банда –

При каждом личный свой сачок!

Лужайки зов «от Берендея» --

На сбор «коллекций» прохиндея,

На «безобидный» дежавю –

На «доброе» всех благ ревю!

…Но ветер перемен колючий

Багам лучистых не доходит…

Он где-то родиною колобродит,

Как гад родной наш, но ползучий.

Зуб с ядом пополняет шаткий,

Чтоб лечь, кусая, на лопатки.

LII

За что поносим мудрость предков

И незаслуженно клеймим?

Не верим мы её разведкам,

Свои придумать норовим.

Считаем: истины ветшают –

Умы они нам «не вставляют»…

Мол, пусть их учат «динозавры»

Иль допотопные кентавры –

Мы кодекс выдумаем свой:

Хоругви прежних предрассудков

(Бесчестных «рыцари» поступков!)

Ведём, уж битые, на бой!

И верим мы высокомерно,

Что прошлое для нас – не верно!

LIII

Как заблуждался Соломон…

Верблюд в ушко пролезет юрко,

А с ним вослед добра вагон,

Тележка, со сундук шкатулка.

Знать, время «суперистин» близко –

Уже их нанизалась низка…

И зло гремит их погремушкой,

Приоткрывая «закрома»,

Прельщая языком желудка,

Не находя высот ума…

Зачем напрасная борьба –

Пускай решает всё судьба!?

Новорусский роман в стихах, глава седьмая

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

«За два сольдо, за два су – на папу с мамой донесу» - «Волшебный голос Джельсомино» - сказка – ложь, но… «Алиса, ты меня не путай!..» - сказка всех сказок и… Все точки ставить… не будем… Всё равно Штирлиц выпутается из любой ситуации – Мюллер поможет. Он – «солдат твоей любви!» Что ж шпионит?.. – «селяви». Опять же ж от любви к простому и народному. «Степь-то, она раздольная, но «ямщик, не гони лошадей» - «кони хочут пить».

I

Судьба приходится от Бога

С вершин непопраных высот.

Блюла их раньше синагога,

Евреев осенив народ.

Теперь же все мы есть в ответе

За все события на свете.

И жаль, что многим стал в напряг

Любви и правды добрый стяг!

Так жаль, что мы в добро не верим,

Его победы не храним…

Хоть в тайне плачемся по ним…

И, что «нормально» лицемерим,

Ведь разве это хорошо,

Когда творится «казно шо»?

II

Тиран прикинется овечкой,

Мерзавец выйдет в короли…

А гений запасётся печкой

От их «изящества» вдали.

Ведь скудость благ не скудость воли:

Трудней чужие править роли…

Марионетка пьёт от пуза,

Но не споёт вам как Каррузо.

Её искусственное горло,

Как неподкованный кузнец

Под самый видный образец –

Одно его не в тын запёрло!

Чужие исфальшивит арии –

Не то, что наш певец Болгарии!

III

Сопилка тоже может выдать

Тона на джазовый манер.

А, если б ноты ей раздыбать,

Она б совсем дала б шля-гер!

Столица б чистила ей туфли

И тучные стада затухли,

Когда поля б гласил тромбон –

Овцам не миновать урон.

Отсюда каждый пусть поёт

Интимной музыкой, как надо…

Где слушает его всё стадо

И стадо вес на плюс даёт:

Певцу любому по поклоннику…

Слону по маленькому слонику…

IV

Так тяжко прозой выражаться,

Когда завяжешь пары слов…

Когда стихи на ум ложатся,

Поверхность озарив голов!

В привычку входит рифмованье,

Как от безделья вышиванье.

Заполнить хочется пробел,

Чтоб не остаться не у дел.

Такой наш эпигонский хлеб,

Такие «лёгкие» задачи

Гоняться за хвостом удачи,

За семь приподнимая неб.

Кто как учился со двора:

Ни пуха в супе, ни пера!

V

Иду неведомой тропинкой,

Знакомые то там, то тут…

Позвольте снова, за разминкой

Позвать и тех, кого так ждут.

За кем истосковались жутко,

Почти главу не видев тутко.

Туристы с бархатных краёв:

Вернулись Лукины вдвоём!

Счастливые… с загаром кофе:

Воз сувениров, солнца кванты…

Всё, что прихватишь от Багам ты…

Как путешествующий профи.

Привычка русская от Йоськи:

Тащить охапками авоськи!

VI

Авось музей домашний будем,

Как Якубович, свой иметь:

Побольше экспонатов сгрудим,

Чтоб угол стенки припереть.

В том польза всё-таки великая,

Что вещь любая не безликая.

Она, как губка, что впитала

В себя дней лучшего кристалла.

На фотографиях семейных

Узнаем пыльный амулет

Не старящихся юных лет –

Запечатлённых неизменных,

Которых нам нельзя забыть

Лишь потому, что там им быть!

VII

Но мы причёски лоск поправим…

Смахнём «продажную» слезу…

Подзорный взгляд скорей направим

На тех, кто въехал «на возу».

Поймём, что люди возвратились…

Оттуда, где почти обжились.

Вернулись с «родины» второй

Туда, где «кое-где порой»…

Сюда, где мы их ждём с зонтами,

Где град с куриное яйцо…

И палка бьёт вторым концом

Не мягкими её местами.

И мы приемлем всё как должное,

Хотя б усердие «подкожное»!

VIII

И, чтоб облегчить им пакунки,

Посыльных двое, как атланты,

Хватают их авоськи-сумки:

(Вернулись с кругосвета «Гранты»!)

Бросают «нежно» в зев багажника

Заморские дары бумажника…

В салон садятся тропиканы,

Из солнечной выдь еле ванны!

Их родина встречает звонко

Весенним поворотом птиц,

Слетевшихся со всех границ…

От соловья до жаворонка!

Хор отогревшихся лягушек,

Рои комариков и мушек!

IX

Как будто сном была поездка:

Иной уклад, иной пейзаж…

Неповторимого отрезка

Из радужной дуги гуашь!

Совсем не те и птицы-звери –

Не соловьи, скворцы, тетери…

Там мир животный свой веками:

Бобров нет, рысей с барсуками…

Но в том и кроется от глаза

Уменье удивлять людей

Природы разностью затей:

Австралии, равнин Кавказа…

У Индии, Китая… Анды –

Земли реликты и гирлянды!

X

Но после их перехожденья…

Изборожденья скал, морей…

Так рад свои топтать каменья,

Своих котов гонять и змей…

Весенним запускать денёчком,

И с первым приходить цветочком.

И просто, по родным колдобинам,

На иномарке мчаться родиной!

Взирать отечества гражданок:

Колготки и гамаши их

Ещё загар не так проник,

Как в кожу «коренных» багамок…

Но нам они не меньше жара

Порой дают «из портсигара»!

XI

Нам женский пол не даст соскучить

И долгий вечер коротать.

Хоть забросай дождём получек –

Заставят дома доустать.

У них всегда претензий хватит:

«Лапша» им долго не прокатит…

Они усталости не знают,

Когда советы нам «толкают».

А, как состряпают интригу,

Так не распутать без крючка

Хитросплетенья язычка… -

Агате Кристи сразу в книгу!

Наш пародийный «дефектив»

По-женски тоже ведь красив!

XII

Ирония одна спасает

От женских насквозь зрящих глаз

И вкус по жизни воскрешает,

И даже развлекает нас.

До женщин нужно приспособиться:

Им не переча, - уособиться!

Пусть даже женщина расстроится…

Шути – и буря успокоится…

Скандируй ей и восхищайся,

Пред ней колено преклони –

На все вперёд бегущи дни!

И чаще к теме возвращайся.

Ведь повторенье – мать учения:

Жена – «похмелье» увлечения!

XIII

Лукин был в физике не промах:

Знал генератор и насос…

Сопротивленье мерял в Омах

И знал, как «рвать» крыловский воз…

Но разве ж мог он догадаться,

Что женщин надо б опасаться?

Жена, бесспорно, свет, - умна…

Да не одна ж из них она.

На свете много есть «умнее»:

Хоть не милее, но хитрей

(Немного «диких орхидей»)…

Растут по всей они аллее,

Что жизнью длинною зовут…

Боится сам их Робин Гуд!

XIV

Андрей же пальму предпочтенья

Любимой с яблоком обтёр,

Коварного не чуя тленья…

Той искры, что даёт костёр.

Он туч не видит в небосклоне –

Сияет Наденька в салоне!

Играет радио «Шансон»… --

И всё, как раньше, в унисон.

И катят в паре без оглядки,

Критерий счастия прияв:

Друг другом так и не устав…

Не разгадав любви загадки.

В чём, собственно, загадки нет:

Любовь, коль есть, сильней котлет!

XV

Но время нет ей на мечтанье.

Шажок успеет, два шагнуть…

Ан, тут – горнило-испытанье:

Огонь, вода и ветры дуть!

На прочность проверяет судно, -

Качает так, что в качке нудно;

Рвёт парус в клочья молодой,

Чтоб Ахиллес сверкнул пятой…

Уж спуска не дадут циклоны,

«Варяг» не пощадят шторма –

Осядет понижей корма,

Когда «по-бед» навалят тонны!

Но так уж мир устроен наш:

Экзамена без них не сдашь!

XVI

И мы спокойствие удвоив,

Возьмёмся храбро отражать,

Защиту правильно построив,

Всю вражью, хоть орду, хоть рать!..

Текилу с кактусов изымем –

Престиж высокого подымем!

И кол осиновый вобьём

Во зло – испытанный приём!

Схлестнутся «школы» гладиаторов,

Оружье возложив в персты:

Коварство против чистоты,

Повстанцы Чести на диктаторов…

Карикатурный бой быков:

Бой мудрых против дураков!

XVII

И вот уж дом на горизонте,

Родительский его порог…

И встреча на домашнем фронте

Ждёт, как заржавленный курок.

Совсем обычно без восторга –

Всё тихо, как в пенатах морга…

В стерильной чистоте порядка –

И фикуса, и пальмы кадка.

Зловещих проблесков нет блеска,

Громов и молний – тишина…

Во радость!.. Так нужна она,

Как отскочившая подвеска…

Но Нина Павловна лояльна:

Совсем… совсем не криминальна!

XVIII

Невестка ей в подарок бусы

Жемчужны из моря даёт.

Их достают со дна индусы

И прочий островной народ.

Янтарны серьги, две штуковины, --

Так не по-нашему диковинны:

Макет «Кон-Тики» Хиердала,

Шкатулка с красного коралла –

Заморский дивный ширпотреб…

С налётом пряного тумана,

С окуром местного шамана –

Экзотики надёжный хлеб.

Клиент заезжий им доволен –

Халтурщик их не обездолен!..

XIX

Подарков не чужды тираны:

Берёт охотно их любой…

Но не меняют они планы

Сердец, исполненных злобой.

Свекровь их приняла отменно,

Как терпеливая мурена.

Она Лулу ждала сигнал… --

Лулу готовилась на «бал»!

Её был выход на манеж –

Цвета мышиные и «беж»!

Сорви с картины покрывало

И ленту красную разрежь:

О, кто бы придержал ей «клешь»!

Чтоб не давать такого «бала»…

Но что за Золушка без бала:

Нашла… и малость потеряла!

XX

Луиза, кто её не знает?

Ещё есть повод лицезреть.

Она сама собой страдает,

Плетя из шёлка свою сеть.

Она уже готова к схватке,

«Бурду» листая на кроватке.

«Очаг домашний» следом мается…

Но что за «очагом» скрывается?..

За ним ли подлинное царство?..

И «звёздный» тур иль эпатаж?..

Искусственный ажиотаж?..

Или банальное коварство?..

Всё это выяснится скоро –

Спираль прижалась до упора!

XXI

Пусть тишь не вводит в заблужденье

Наш проницательный «инту»…

Луиза ангелом отмщенья,

Как в жерминале Пан-Пинту!

Разгорячилась не на шутку:

Готовит к «запуску» всем «утку»!

Готовит «чёртово колёсико»

Крутнуть с лукавого курносика.

Возможно, в девках засиделась –

И чёрт её в само ребро…

С чего б ей не любить добро?

Наверно, с жиру «детка» взъелась?

«До ручки» ль роскошь довела?

А глянешь в зеркальце – бела!

XXII

На что расходуются силы?

На стирку, на шитьё пустить…,

Солому б скирдовать на вилы

Иль тесто круто замесить.

«Турбина» пашет вхолостую:

Её б на братию простую

Эквивалент распределить!

(В том Запад может подучить)

Да нет… боязнь дать что-то даром

В нас «стейки» бережёт запас.

Делиться? Бедность внидет в нас!

Уж лучше пусть пойдёт всё паром…

Поддержит алчный фанатизм

«К рубашке» ближний эгоизм!..

XXIII

Любви все ищут понаслышке…

И каждый ладит под себя

Примеры, взятые из книжки…

И губят Дездемон любя!

Толь ревность, толь привычка хапать

Чужой размер за личный лапоть?

Никто не брался объяснить:

Чего своё нельзя любить?

Боимся мы своим преесться,

В рутину серую упасть:

Влечёт соседних яблок сласть –

Своё всегда должно успеться!?

А яблоко – оно ведь портится,

Ссыхается, гниёт…, бессортится?!

XXIV

Так ешьте наливное с ветки,

С листком на хвостике своём –

И будете в минуты редки

Не одиноки, а вдвоём!

Пока на ваш недоогрызок

Орава не нашла Луизок.

И не сожрала невзначай,

Пока вы «где-то»… пьёте чай!

Я сам люблю её лишь спящей,

Когда зубами к стенке спит.

И мирно… без затей сопит.

Казалось… может быть спокойной:

Ночами с нею благодать!

Побольше б ей давали спать…

Перед «раскруткою» гастрольной.

Тогда б она свою пластинку

Сменила по закону «рынку».

XXV

Луиза стала б пай-девчонкой,

Когда б ей «толику» проблем:

Расстройства «тракта» иль с печёнкой

Каких-нибудь неладных тем;

Зубную боль, иль молвить страшно –

Работать каждый день отважно!

Тупую ломоту в суставах

Или глаза сковать в оправах;

Хотя бы трещинку в губе

Иль геморроя дониманье,

Или ночное недержанье… –

Душе б не дали загрубеть!

Куренье не вредит фигуре…

Зачем такое счастье дуре?!

XXVI

Но как тут не воздать статистам

За их неисчислимый труд.

Они внушают пессимистам,

Что оптимисты в них живут.

«Живут» же «вещие» счастливцы:

Удачливы, хоть и ленивцы.

Везучи, хоть и дураки…

За них сражаются «полки»!

Бьют лбы, здоровье надрывают

Заместо «воевод» своих

(Наверно, у «стрельцов» задвиг)…

А, может, они лучше знают?

На остров что ли их послать,

В «героев» там повоспитать?!

XXVII

Луизе ж островная школа

Не угрожала шалашом.

Она не жала, не полола,

Не знала как черпать ковшом…

Доить, кормить животных, кур… --

Таких и слов не знала: «Чур!»

Не знала взять как поварёшку,

Хотя и кушала картошку.

Когда б её «туда» забросить

«Потрескать» мидий и червей,

Удар сердечный стался б с ней…

И сил не стало б вредоносить.

А тут, под крылышком у папы:

Жуй виноград, банан и Клаппу!

XXVIII

А тут… проснулась… потянулась…

И «повалялась» час-другой…

Глаза протёрла… оглянулась –

И кофе ей в постель слугой!

Печенье, круассаны с кремом,

Пирожные, вазончик с джемом.

Накормят, сами уберут

За нею котильон посуд.

Она ж ещё «соснёт» маненько,

Под полдень сходит в туалет –

Слуги на это дела нет…

Шампанского хлебнёт сладенько.

И, чтобы скуки кончить круг,

Обзвонит с кресла всех подруг.

XXIX

Ещё зачем-то папа тоже…

Придумал, что ученье свет.

Поедет… - учится, похоже…

Сгуляет в университет.

И, то сказать, зачем учиться?

Когда охота бы влюбиться!

Одно эротику читает --

И так в ней «светлого» хватает

Другой литературой сложной

Она и в руки не брала…

«Умом своим» она жила!

Игрою «бавилась» картёжной –

В ночном «кружке» на раздевание,

Своё являя «дарование»…

XXX

Короткий экскурс завершим мы

В Луизин «новосветский» быт…

Задёрнем, край оставив ширмы,

Чтоб был невидим следопыт.

И вникнем в тайные расклады

Неподражаемой Паллады…

Грёз её спутник преумильный –

Всепробивающий мобильный…

Поведать нам спешит на ушко:

Чего «надумал» томный» ум –

Мужчинам не скумекать двум,

Когда он не поэт не Пушкин…

Луиза речь ведёт просторно:

Она взволнована, бесспорно!

XXXI

Ужо, известен адресат,

Сидящий на конце приёма –

Любви певец, любви солдат,

Как из гусарского альбома!

Часов сверяние пред боем –

Военный график катит строем!

Рекомендации с планшета:

Сигнал – зелёная ракета!

Приказ – готовность номер «раз» --

Быть в полной выкладке на взводе:

Бросок… иль что-то в этом роде

(Не на постылый всем Кавказ)…

Прыжок на крылышках любви:

Куси… не сразу когти рви!

XXXII

Полезное точь-в-точь с приятным

Такая редкость совместить…

И по стечениям понятным

Двух зайцев в лес не упустить…

Мозгами пораскинуть время

И ногу по-гусарски в стремя –

Блиц-криг продумать до нуля,

Соломку мягкую стеля…

Ведь чует вор огонь в панаме,

Хотя она дотла цела…

И рожки «бьются» у козла,

О столбовой бодаясь камень.

Прыгуч фельдмаршал-попрыгун –

За дичью от неё бегун!

XXXIII

В Надежде Серж увяз по уши…

Она в коллекции его

Ещё не заняла баклуши

Такой, как у Дюма Марго!

Она ещё вдали маячит

Ему, как солнца жёлтый мячик…

Как недозревший апельсин,

Её захлопнут клавесин.

Но он на грушах дозревает

У «тёти Груни во саду»

(Десерт отменный за еду

Мужской наш пол не принимает).

И тает поцелуев «липс»

В маю акаций, в буйстве лип!

XXXIV

Сергей в фантазиях роскошных

Плывёт, как вёсельный баркас,

В мечтах аляповато-пошлых.

Он в них, как в “vino veritas” …

Как спящая средь дня Венера –

Ему присущая манера:

Сосредоточенно лениться –

Не любит ловелас жениться!

Он любит сам «процесс»: порок

Игрой прихватывает страстной,

Как ванны острота контрастной,

Как «с перцем» именной пирог…

Не весь, а ломтик откусить…

И новый с нового спросить!

XXXV

Сей дам угодник перезрелых,

Когда эскудо не звенит…

Уже недели две-три целых

В безденежье, как крот, сидит,

Забившись в комнату глухую:

Он пьёт «Столичную» плохую

И тюльку ложит на хлебец, --

Дошёл «до ручки» наш певец,

Рулетки раб и «карт сердец»… --

Сопельник задолжал немало…

И самолюбие больное

Топил, как утлое каноэ…

Оно «в тумане» выплывало…

Так плохо, если у «певца»

Замашки в стиле гордеца!

XXXVI

Период не совсем успешный

«Гофмаршал» сиро провожал…

Для Золушки растил «орешки»:

«Репертуарчик» подбирал.

Он ждал удобного момента,

Чтоб в узел завязалась лента…

Событий подходящих ряд –

Когда к нему сблаговолят…

Терпенье у него кончалось…

«Галера» штилевала ход…

Кто против течеи попрёт?

И вот, казалось, всё «стекалось»!..

Но тут случилось кое-что:

Фортуны «выгнулось» сальто!

XXXVII

Папа Луизин постарался:

У «Крона» акции скупил…

Пока Лукин «там» прохлаждался,

Его он по миру пустил…

Мир бизнеса, как шаг канатом:

Шаг влево-вправо – мимо фатум

Тебя… и нищета грядёт… --

Клеймо постыдное «банкрот»!

Его боится свет богатый,

Как смерти, как своей чумы –

Страшат их «ужасы» сумы!

И бедность – дядька бородатый,

Пропахший луком с чесноком,

Кошмарнее, чем «Кошкин дом»!

XXXVIII

Богатство въедливей наркотика…

Не каждый совладает с ним.

Его подчас слабей эротика!

А почему? Не объясним…

Оно на человека давит,

Свободу в человеке травит…

И сам он есть не в состоянии

Расстаться с властью состояния!

Оно мешком ему на шее,

Как камень дорогой, висит, --

И душу с позвонком кривит…

И сон бежит, не хорошея…

Запоры б всё ещё проверить:

Вдруг вор… иль не шмыгнуло в двери?!

XXXIX

С ним трудно – не по жизни с песней:

Ярмом на клячу в три плуга…

Оно ложится тяжкокрестней,

Как плотный ужин «от врага»!

Оно сулит нам обещанья…

И после машет на прощанье…

Богатство – женщин неверней

И экологии грязней!

Там, где оно, нам нет покоя –

И трижды прав Экклезиаст:

В томленьи оно вам задаст –

Его потери паранойя!

Копите «веские рубли»!

Но с ними тонут корабли!

XL

Всему ведь важно понимать,

Иметь должны мы строго меру.

И лишнего себе не брать:

У Бога ведь весы на веру!

На добрые б спешить дела,

Тогда б цена нам возросла!

И мы бы пользу извлекли:

Не полагаться на рубли…

Но мы «высокие материи»

Отвергли… как бы их не зря…

Что «людям помогать зазря»?

Нет прибыли от этой серии –

Без выгоды нельзя никак:

Пощупать, подержать в руках!

XLI

Но вот случается ж такое,

Напоминая лишний раз, -

Что всё есть временно-земное –

И временно оно у нас!

Но так уж человек устроен:

Всё это зная… он расстроен,

Когда из рук он выпускает

То, что его так заземляет…

Не может с роком он смириться –

И тем стать «выше над собой»…

Быстрее путь нащупать свой…

Гораздо больше тем добиться…

Упрямо бьётся он о врата

Всеослепляющего злата!

XLII

Лукин сначала не поверил…

В ту шутку. Что сыграл с ним рок.

В компьютер взгляд… в счета уперил…

Созвал совет… и речь изрёк…

И даже закатил скандал!

Но результат другим не стал.

Он пропесочил заместителя,

Как дилетанта и любителя…

Но не исправишь положенья…

От всей «империи» лишь дым!

Лукин замкнулся нелюдим…

Себя коря за упущения.

И даже свет очей жена –

Его утешить не нужна!

XLIII

От всех Андрей отгородился,

Нарушил «сухости» закон…

И в кабинете заключился,

Из горя выставив заслон.

Внезапность страшного удара

Его сразила, как гусара…

И мысль его ранимо жгла:

Как мог он запустить дела?!

Нашли враги его слабинку…

Сам им позволил разворот –

Забросить камень в огород…

Порезать ночью «капустинку»…,

Фундамент выбив из-под ног:

«Лукин – растяпа!.. Хуже – лох!»

XLIV

Такой пассаж, такая «лажа»…

И непростительный просчёт:

Что «деловые» теперь скажут?!

Какой он выйдет идиот?!

Насмарку «мощные» потуги…

Управы нет – одни бандюги!

А так бы сразу и не скажешь,

Пока доходы не покажешь…

И тут же обдерут, как липку,

И знаем, без чего сожрут,

Как будто впроголодь живут…

Копят, наверное, на скрипку…

На «Страдивари» под сукно,

Чтоб человечество «секло»!..

XLV

Попробуй попросить немного

Свой труд для пользы всех издать…

Тебе откажут… мол, такого

У нас в помине не видать!

Зато за вечер в ресторане

Просадят более по пьяни…

Раз десять поперек сблюют… -

На ветер деньги не пойдут!

Тебе ж подарят назиданье:

Ищите спонсора «у них»!

А «те» покажут на других

«Апологетов» мирозданья…

Культура «нищету гоняет»:

Ей общество одно – вменяет!

XLVI

Вот нонсенс… и гоп-стоп – прострация

И всех народная беда:

Нужна культуре не нотация –

Цена нужна, как никогда!

Пора б и о душе попечься –

От тела на момент отвлечься

И раскошелиться слегка

Для главных ценностей ростка…

Чтоб он в посулах не зачах

И в невнимании небрежном…

В сугробе не замёрз бы снежном

И оживлял семьи очаг…

Не только капитала массой,

А и духовной полной кассой!

XLVII

Чтоб человек потерей чека

И состояния не сник…

И тем не отставал от века,

В любом венце бы был шутник!

И стержень не терял бы тот,

Который вор не украдёт…

Который мудростью зовётся –

Не тонет, не горит, не мнётся…

И в горе твёрдостью спасает

От потрясений и потерь

(Каким их метром не измерь);

Как старый сыр не закисает…

Его-то и отстал Лукин,

Хотя и был-то вундеркинд.

XLVIII

Хоть был Лукин не лыком шитый

И важный «новый» господин…

Сейчас, как пёс сидел побитый,

Страдал и мучился один.

Надюша зря к нему с мольбою:

-Зачем так рисковать собою

И сердце, душу бередить…

Бог дал – Бог взял, - тому и быть!

Богатство не навек даётся.

Скажи спасибо, что имел…

И так ты высоко взлетел…

Упал?.. Но встать опять придётся…

Иное поискать призвание,

Оставив точку прозябания!

XLIX

--Любимая, не просто это:

Быть на вершине, быть «в числе»…

Влиятельным… на «гребне» света…

И уподобиться вот… тле…

--Но можно ж посмотреть иначе –

Нельзя мужчине падать в плаче…

Удар принять с благодареньем –

Облечься новым опереньем.

Найти себя в другой среде…

Быть может, лучшего себя?

Понять, что я есть у тебя!

Тебе помощница везде…

Во всём… ты помнишь наше «да»?!

Жива любовь – ничто беда!

L

Андрей с женою бы согласен…

Но так внезапно грянул гром!

Так будущего лист неясен,

Как в облаках аэродром…

Их взять бы развести руками…

Но сердце, говорят, не камень,

А ка-мм-мень давит на него –

Лишиться… да притом всего!

Осталось… так… на чёрный день:

«Десятков» несколько налички…

Машины две – свои, сестрички…

Дом дачный, всяка «дребедень» -

От прежней благодати рожки

Остались… с чем не стать на ножки!

LI

«Друзья» его забыли сразу…

Банк выдать ссуду отказал…

Он быстро привыкал к отказу,

Где каждый «за себя» стоял.

Кто вежливо, а кто с издёвкой

Его приветствовал «Перцовкой»!

Он горечь пораженья пил –

Так бизнес в миг один почил…

Андрей вкусил свой Ватерлоо –

Как он ни силился привстать…

Пришлось «существенность» признать:

Его «везение» ушло…

И он… решил махнуть рукой!

Что деньги? – власть?! Но не покой…

LII

Андрей, прозреньем озарённый,

Решил не причитать уж впредь…

И ум свой, жизнью доученный

В других материях узреть.

Его Надюша убедила

Не лить ручьями крокодила…

А пораскинуть бы мозгами:

Чего б они желали сами?

И для его души изнывшей

Занятья новые нашли,

И в сплаве с опытом внесли

В его «горючий» бак остывший

Оригинальные лады –

Историй освежать следы!

LIII

Лукин талантом этим тайным

Ещё со школы обладал…

Но скрыл под слоем капитальным,

Чтоб он помехою б не стал.

Он вынес то, что можно вынесть

И Бог помог из гонки вылезть…

(Хоть и не Божьею рукой!)

На круг он вырулил другой

Другие формулы чертать:

Без цифр, без чисел, без товара,

Без ожидания «навара»…

Он для начала стал читать…

Потом сюжет в нём стал блистать…

И он, взяв ручку, стал писать!

LIV

Сама собой возникла тема

Изобразить терзанье душ…

Здесь века гордого дилемма:

Что главное – душа иль куш?

О том, какие ныне страсти,

Любовь… и что не в её власти…

Что движет да куда людьми?

Добро ли, красота и мы

Какими колесим путями?

Что можем изменить, что нет?

В чём польза, что приносит вред?

Куда заносит нас и тянет?!

Что в самый раз, а что уж слишком?

И разницу ума с умишком…

LV

Всё это бывший «светский лев»,

За книжку севший величаво…

Совсем немного поробев,

Стал прорабатывать, как право…

Предмет достойный философа:

Объять, что хорошо, что плохо…;

Свой век до корки изучить –

Его характерную нить…

И то, что может быть потом,

Да и сегодня не наскучит –

Поможет, развлечёт, научит…;

Поддержит, будет нам не «в лом»…

Подует новым дуновеньем…

И новым станет откровеньем.

Новорусский роман в стихах, глава восьмая

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЭПИЛОГ

Уж хоть тут вдарим рифмой «по бездорожью» любимым созвучием состоявшихся эмигрантов – «ностальжи»… по красивому слогу:

«Не раз ему говаривал:…

Останься здесь, займись своим предметом;

Перед тобой великий мир души;

Работай в нём на воле, будь поэтом

Возвышенным и драму напиши!»

Н. М. Языков «Встреча Нового года» - так плодотворна для нашего человека. Творчество на подъёме!.. Где взять «новые» слова?.. А как вы думаете: «с неба упадут». Где будут падать – места знать надо!.. Бог нам их раздаёт, как Дед Мороз подарки: хорошему… плохому… хорошему… плохому.… В лесу родилась «Ёлочка», а кто её родил?.. лишь бы росла стройная и высокая!.., как наша… не жизнь (не угадали), а мечты о жизни!!! «Заграница нам… уже «помогает» - спасибо Ильфу и Петрову – накаркали… Ворон и тех поубавилось… Да мы не в обиде – «хоть в чём-то, но стало лучше…: «Лепота» да и только!..»

I

Пока Лукин наш свет рисует

И упражняет интеллект,

Сюжет нас стройный обязует

Свести все линии в комплект.

Логично разложить все карты,

Всех чинно рассадить за парты

И лихо сжатую пружину

Степенно выровнять в перину…

Героев растопить в духовке,

На свежий вывести газон –

Так после гроз ядрён озон,

Неподражаем… не с помойки,

В которой ковырялись мы,

Взрыв сеговременья холмы!

II

Приборы перекрыли нормы,

Шалят затруженно реле…

И мы внесём свои реформы

В стихотворящее желе!

Стихи от жизни отдалились –

Давно, как дети, не резвились…

Давно в дворцах не в унисон –

Мазурка новая… вальсон!..

Мы бальным не заводим танцем…

Душа сподобилась букашке

И понимает «по бумажке»,

И бродит жалким оборванцем!

Гонима, нелюдима, пресна –

И не божественно чудесна!

III

Стихи – сердечник стройный песни

И музыки святой магнит –

Любовь их единит и пестит.

И даже, кажется, роднит.

Друг друга поднимают выше

Родительской повыше крыши.

И мощно падают на пол

Стихи – грузины скажут «сол»

Литературы и культуры:

Высокие и неказистые,

Родные русские кустистые –

Художник их берёт с натуры…

И ждёт их чувственный народ –

В стихах никто ведь не соврёт!

IV

Я их веду в тусовки раут

Под новоспеченный роман –

Пред ними проза никнет в аут,

На первый пропуская план.

Она буксует в детективах –

Нужды ли нет в альтернативах?!

Пора бы взять приятный тон –

Парнаса освежить фронтон!

Пора продолжить бы традицию

И возродить былое в нашем…

Неужто хуже «еньку» спляшем?!

Имеем хуже эрудицию?

Иль рэп – предел большой поэзии –

И наши ль предки с Полинезии?!

V

У нас дубов тугие корни…

И цепкий коготь впился в столб

Электриком… и ест поп-корны

Балда заместо прежних полб.

И все хватаемся за полы

Судьбы, мелькающей за долы…

И каждый эдак норовит

Её иметь себе на вид!

Но зря, конечно, - ошибаются…

Самонадеянных не чтит –

Она их «с носом» очутит!

Чего за нею телепаются?!

Приказам прихоти людской

Не внемлет девкой с Энновской!

VI

Судьба пустым не звякнет звуком –

Она за Высшим Судиёй!

И от Москвы и до Кентукки –

Везде на транспорте своём.

Его мы молим с уваженьем

Не мстить за шутки раздраженьем.

Простить нам юмор повсеместный

И даже вовсе неуместный…

Ведь, если нам на смех не ставить

Всё то, что деется вокруг:

Себя, врагов, друзей, подруг –

Тоскливо будет миром править

Своих запыханных коней…

Горче… что терпимо с ней!..

VII

Любви и той у нас смеяться –

Не только охать и вздыхать!

Давайте будем не бояться

От смеха слёз не просыхать!

Зачем лишать себя лекарства –

Бесплатного для государства?

Так юмор низкое возносит…

В беде, в отчаяньи не бросит –

С улыбкой глянем на раздоры,

Слона до мухи умалим

И муху ж легче победим…

Прихлопнем в одночасье споры!

И так бы век и жить, смеясь, –

Тогда б не липла снизу грязь!

VIII

Так пусть наука нам поможет

И грязь из почвы отберёт.

И тот, кто хлеб под масло ложит,

Их верно выдумку поймёт.

Нам грязный фон для дела нужен,

Ведь ним жена гуляет с мужем…

Стада бизонов и мустангов…

И мы пройдёмся как бы с флангов!

Иссохнет, выветрится ветром

И отряхнётся пылью с фетра…

Легко, без всяческих хлопот.

В муляке жирной покопаемся…

Зачем?.. Мы тупо улыбаемся…

IX

Луиза с папой в перебранке:

- Зачем ты мне испортил месть?!

Хотела их попарить в баньке,

Свою отстаивая честь!

И вот… стою на полдороги… -

Лишилась радостей немногих…

Развлечься,… помотать «бычка»…

Теперь пасу вот дурачка!

И эту б глупую простушку

Послала б на свою подушку…

А так?... Оскома на эмали…

Досада… смертная тоска –

Мечты несбывшейся доска

Забита… Вы мечту украли!

- Луиза, у меня с ним счёты…

- Ах, папа, плохо мне до рвоты!

X

- Давно к нему я подбирался…

А тут вдруг случай… грех терять…

Ну, я и взял, не удержался:

Красиво «с бархатом» отнять!

Ну, кто он? – дилетант, философ!

Пускай теперь подержит посох –

Второй раз в реку не войдёт…

Прошляпил счастье, идиот!

Его мне даже жаль немного…

Ну, что же – каждому своё…

Фортуны личико – моё!

Не смей судить меня так строго…

А лучше схлынь… поедь в столицу,

Получше приглянёшься принцу!..

XI

Лулу комично заревела,

Папа забрызгавши в слезах…

Концерты подавать умела

И «поломаться» на глазах.

«Дождь» слив, «шарманку» уняла –

И папиным речам вняла…

- Ну что же, покачу в столицу –

Открою новую страницу…

Там выбор и видней, и круче…

А ну их, нашенских Вакул!

Азартно половлю акул,

Уж к ним-то отыщу я ключик.

А там ещё и запою,

Звезду зажгу… чего стою?

XII

Луиза носиком шмыгнула –

Под ним подтёрла рукавом…

Себе сердитой подмигнула…

Подумала: ну дело в чём?

Потом припомнила… Сопельника…

Он ранг имел её подельника.

Несостоявшийся любовник…:

Бедняга… и ему терновник!

Пускай поёт в долгах-колючках –

Проблемы ёмкие его…

И что мне, право, до того?

Заботиться о всяких случках?

Когда б не нужен был «коррузо» --

Катился б он с горы арбузом!

XIII

Луиза, ветреный ребёнок,

Уж мыслью скрылилась иной…

Как мёда выбранный бочонок,

Лукин был брошен «дорогой»!

«Подумать только: воротила…

И на тебе – огрызок мыла!..» -

Так зло в ней долго пузырилось –

Злорадством форменным дымилось:

«Ах, эта пара голубочков!..

Теперь уж точно – сапоги!

Как есть разуты и наги… --

Хоть в лес пособирать грибочков:

С кошолкой, с голыми задами –

Такое горе с «господами»!

XIV

Так искры сыпались с Луизы

И дым последний исходил…

Что «нет» приобрели капризы

И «дичь» её другой схватил…

Хотя в её же всё копилку –

Она зубов сломала пилку!

Но тут же их ряды острее

Поднаточила пошустрее… --

Соблазны большие прельщали

Её нездешними ларцами…

Там – женихи! Пусть и юнцами

Они давно отгарцевали…

Но повесть та для нас отдельная –

Вершина, да к тому ж предельная!...

XV

Вот как бы близится развязка –

Всех за барьеры завели…

Но чья-то там ещё подвязка

Маячит «орденом» вдали?

Так это ж Лукина-хозяйка

Страдает, как та балалайка –

Вдвойне удары невтерпёж

(Ужо был заговор-грабёж!)…

Не те ей грезились итоги…

И вот – финальный результат:

И сын и дом весь небогат!

Закрыты входы «на пороги»…

«Заказан» пропуск до подружек,

Ещё вчера милейших душек!

XVI

Скажите же, в упор не видят!

Судачат в спину шептуны –

«Фамилиё» её бесстыдят

И виноватят без вины.

Вчера б ещё из них любая

Мечтала б хоть о чём побаять,

Хотя бы обратить внимание –

Такое хамелеономание!..

Такой неискренний театр –

Какой-то двадцать пятый кадр!

Какие-то метаморфозы,

Мимикрия и маскарад:

Друг дружке каждый вроде рад…

Шипы припрятывает в розы…

И ждёт, когда тебе поплоше…

И, как поляки скажут: «Проше!»…

XVII

И, главное… безумный мир

Свои не признаёт безумства

И шествует его кумир

Шагами плутовства и кумства!

Без «смазки» жирной мы ни шагу –

Мы в этом обрели отвагу…

И знаем: что? чего? куда?..

Законы нашего суда…

Хотя есть Суд ещё на души,

Наш «окислённый» раритет…

Никак не сыгранный квартет

«Дитям» маханье погремушек

Законы – как бы вас познать!?

Чтоб культ культуры мучал знать!?

XVIII

Себя б нам привести в порядок,

Попудрить женщинам носок…

И в детских поиграть бы пряток –

Лопаткой погрести песок…

Детей же искренность изучим

И рукава к локтям засучим,

И вымоем, отдраим пол

От въевшихся сивушных смол…

От лжи, неверия и страха!

Быть непосредственно детьми –

Ушами хлопать и дверьми…

Задорновская наша «ряха»

«Годяев» без предлога «не»

Не будет пачкаться в г…не!..

XIX

В своих «версачах» мы чистюли –

Что ж, внешность наша с их иглы.

Блестим, как «Цептора» кастрюли –

Птенцы, но всё-таки – «орлы»!

В чужую рвёмся выпасть волю, -

А нас не вверх, а камнем к полю…

Нас сила тяжести гнетёт:

Что горний думает «народ»?

Какие веянья в респекте?

Кто олигархии главарь?

Размеры пробивные харь?

В каком мы смотримся аспекте?

Вопросы, так сказать, ребром

Мы всем наставили двором!..

XX

Вот только разрешим не скоро…

Посмотришь: всем оно зачем?

Живём и так, пусть в разговорах

Волнующих до злобы тем.

Нас трудности смешат и тешат –

Мы с ними на орлянку в решет…

Без них – болотная тоска!

А так – утолщится кишка

И переварит хоть железо… -

«Пытливый ум» уйдёт от норм,

Спасёт подножный в голод корм,

Когда нет денег для помпеза.

Так что же русская душа?! –

Мы можем всё… до не шиша!

XXI

Лукин же наш герой и парень…

Он отстоял наш гибкий склад.

Такой же первый, как Гагарин… -

Бедняк ли он… аристократ!

Он той же коренной закваски

Анискина и Фантомаски;

Простой и сложный до предела –

Он путался и что-то делал,

Метался в поисках призванья…

Всё ж он – отличный индивид –

Ошибки Бог ему простит!..

Похвальны нынче и старанья…

Не каждый выявит характер –

Общественный разрезать фактор!

XXII

И я им восхищён немало:

Он мог бы, как Онегин, спать…

Но он – оригинальный малый –

Всё ж смог, упав, на ноги встать.

Андрей Надеждою обхожен –

Врагам на зло не уничтожен!

Тем паче, он ещё потом

Роман допишет, купит дом

Он новый где-нибудь в предместье

И заживёт с женою вместе…

Родится дочь, а, может, сын –

Его в любви он воспитает,

Нам нужные лады наставит,

Чтоб главное – был человек не свин!

И кем бы ни был по профессии –

Он к людям не питал агрессии!

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОСТО «РЕАЛЬНОЕ»

ВСТУПЛЕНИЕ …………………….стр 3

Глава первая ……………………стр. 6

Глава вторая …………………..стр. 26

Глава третья …………………...стр. 51

Глава четвёртая, или

БОЛЬШОЕ ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

“СТРАНА ГЕНИЕВ” ..................стр. 81

Глава пятая ……………………стр. 100

Глава шестая ………………….стр. 126

Глава седьмая ………………..стр. 149

Глава восьмая. Эпилог. ……стр. 173