* * *

Лакус занял удобную позицию. За ним всю ночь гнались не менее тридцати человек с собаками. Людей он не боялся, но когда рассвело застрелил пару псин с дальней дистанции. Он легко мог перестрелять всех врагов поодиночке, но Госпожа запретила это делать. Его задача — заманить погоню, избежав лишних жертв.

Сквозь сильную оптику он наблюдал за своими преследователями. За стволом высокой тсуги спряталась стройная девушка, почти девчонка. В кепке, с хвостиком русых волос, в огромных тёмных очках. Когда смотрит в прицел, слегка задирает подбородок кверху. Она беспокоила Лакуса больше всего. С первого же выстрела чуть не подстрелила Лакуса, попав в огромную сосну. Брызнувшие в разные стороны щепки, больно оцарапали его щёку. Лакус вздрогнул. Он не ожидал такой меткости. Девчонка точна. Нужно понаблюдать за ней, внимательно изучив противника. Шагает широко, раздвигает ноги больше чем нужно. Задница крепкая, упругая, ремень с ножом, запасными «магазинами» для винтовки, фонариком и рацией тщательно прилажен к поясу и не сползает вниз под их весом. Девчонка головой вертит быстро, резко, слегка склоняя подбородок к правому плечу. Постоянно жуёт жвачку и дует пузыри. Он уважал достойных соперников и получал наслаждение от восхитительного чувства тяжело доставшейся победы. Разбуженный посреди зимы медведь, раненый волк, затаившаяся в ночи пума — риск горячил кровь, здесь не было места сантиментам. Его жизнь или жизнь зверя. Лакус никогда не убивал без надобности. Во всяком случае животных. И всё же — девчонка не зверь, а всего лишь человек. Человек, посланный убить его. Ствол тсуги — ненадёжное укрытие. Почему бы и не поиграть. Он тщательно прицелился и спустил курок. Отличный выстрел. Пуля разнесла в щепки затвор и оптику, неслабо ранив девчонку в руку. Превосходно. Винтовка выведена из строя, девчонка вряд ли сможет стрелять, во всяком случае сегодня. Разумеется, во время настоящей погони он стрелял бы в ногу. Раненый преследователь хуже убитого. Он, словно якорь, будет тормозить своих товарищей, замедлив марш. Но здесь, где надо было заманить врага в чащу леса, Лакусу было достаточно нейтрализовать врага. Девчонке быстро оказали первую помощь и он на долю секунды потерял её из виду. Лакусу стало стыдно. Он нарушил своё негласное правило. Стрелял забавы ради. Он сам не раз наказывал браконьеров за такую удаль. Но ведь они убивали животных, а тут… Не может быть никаких оправданий. Он совершил низкий поступок. Девчонку следует прикончить, а не кромсать по кускам.

Он снова осмотрел местность. Сейчас эти идиоты выйдут к реке и пойдут вдоль крутого каменистого берега. Укрыться тут негде, бежать по узкой тропинке, где человек проходит боком, плотно прижавшись к круче спиной — бессмысленно. Прекрасная возможность расправиться со всеми. Но ему нужна была только девчонка. Где же она? Вот. Очки, кепка, хвостик, забинтованная рука. Пробирается, крепко сжимая запасную винтовку в руках. Стоп. Он запомнил движения своего врага очень хорошо. Шаги скупые. Ремень болтается на середине задницы. И голова. Девчонка вертит ей слишком плавно. Не она. Лакус обрадовался, что не выстрелил преждевременно. Девчонка пыталась его провести, пустив по узкой тропке вместо себя приманку, они действуют в паре. Но какой риск. А если бы он выстрелил? Спине стало холодно, живот скрутило. На долю секунды он впустил страх в свою душу. Быстро достал патрон, распотрошив его высыпал немного пороху на руку и поджёг. Боль отрезвила Лакуса. Он больше не боится. Его враг опытный и хитрый. Девчонка знала, что Лакус не купится на приманку иначе не стала бы так рисковать жизнью своей товарки. Знала она и то, что Лакус обнаружит подмену. Она — не просто достойный соперник. Она приняла игру. И чётко дала ему понять, что читает его намерения, словно раскрытую книгу. Плохо дело. Соперник оказался сильнее чем он думал. Одна малейшая ошибка и он покойник. Может быть стрельнуть по приманке? Нет. Они, несомненно, учли эту возможность. А значит — подготовились. Чёрт подери, какой тонкий расчёт. Теперь погоня стала по-настоящему опасной. Главное — не делать резких движений. Крутившиеся на каменном плато люди лишь отвлекали его внимание. Пора уходить. Медленно, как можно медленнее надо отползти назад. Дюйм за дюймом он, словно ящерица вжавшись телом в скалы, двигался к краю утёса. Лишь спрыгнув вниз, понял, что всё закончилось благополучно. Выбрав новую позицию, он постарался взять себя в руки. Дыхание казалось ему слишком частым. Он раздражался и от этого никак не мог успокоиться, со злостью прихлопнул маленького паучка, вздумавшего опуститься ему на лицо. В холодном поту Лакус осознал, что ударил себя ладонью по щеке слишком яростно, а значит — заметно. Но ничего не случилось. Может враги и вправду потеряли его из виду? Девчонка-приманка соединилась с основным отрядом. Лакус понимал, что сильно отвлекается на неё. Хуже всего было то, что он не видел настоящего противника. А он, точнее она его видела. Не зря враги временами открывали беспорядочную стрельбу, паля по направлению, где скрывался Лакус. Она видит его, видит и не стреляет. Чёрт побери, что же ей надо? Вот и поляна с корявым, засохшим деревом. Здесь было велено оставить погоню. Но как это сделать? Он заигрался с ними, не смог оторваться, когда имел такую возможность. Что ж. Лакус послужит Госпоже до конца. Это его ошибка, нельзя привести врагов в убежище. Но одно дело он всё-таки завершит. И завершит прямо сейчас.

Лакус улёгся поудобнее. Тщательно прицелился. А вот и приманка, набирает воду во флягу из ручья. Знает, что Лакус не выстрелит. И ошибается. Теперь, когда он понимал, что от погони не уйти, выбора не оставалось. Лакус оставит врагов здесь, они будут глумиться над его телом и праздновать победу. И никогда не найдут Госпожу в её надёжном укрытии. Он на секунду задумался, вспомнив свою прекрасную, яркую, полную впечатлений жизнь в лесу, рядом с той, которую любил больше всего на свете. Эмоции в сторону, пора! Лакус выровнял дыхание, наложил палец на ледяную сталь курка и начал плавно и осторожно нажимать. Раздался сухой хлопок. Лакус выронил винтовку из рук. Он так и не успел выстрелить. Обливаясь кровью, перевернулся на спину и посмотрел на облака. Яркий луч солнца ослепил его. Девчонка в кепке с забинтованной рукой подошла откуда-то сзади. Склонившись над Лакусом, подмигнула ему левым глазом и, вытащив розовую жвачку изо рта, насильно запихала ему в рот. Аромат жвачки, клубничный, всё ещё сладкий на мгновение перебил солоноватый привкус крови, заполнившей рот. Похлопав Лакуса по щеке, она взяла его винтовку и встала немного поодаль, ожидая своих товарищей по оружию.

Девчонка-приманка с удовольствием рассматривала Лакуса. Она пошла на серьёзный риск и имела полное право поглумиться над поверженным противником. Тонкий расчёт и смелость, граничащая с безумием привели к достойной победе. Парамедик, быстро осмотрев Лакуса, что-то крикнул своим товарищам. В ушах свистело и Лакус не расслышал его слов. Он понимал, что обречён. Разрывная пуля, превратила внутренности в фарш. Рана была слишком тяжёлой, чтобы выжить. Девчонка знала об этом. Она не хотела ему быстрой смерти. Она была настоящей охотницей. Беспощадной, жестокой и по-настоящему коварной. Лакус посмел заигрывать с ней во время смертельной дуэли, за что жестоко поплатился. Она знала, что поверженный враг будет лежать, прокручивая в голове её победу снова и снова. В других обстоятельствах Лакус поступил бы с девчонкой точно так же, но он упустил свой шанс, совершив единственный крупный просчёт в своей жизни.

Лакус услышал отвратительный запах разлагающейся плоти и горелых костей, после чего потерял сознание.